Вячеслав Головнин

     Вещий сон профессора Петрова

     Никанору Никоноровичу снился сон. И был он там, в полотне сна, молодым и здоровым, стройным, с густой шевелюрой черных волос. А во сне шел экзамен по его специальности. Заметим в скобках, что наименование специальности профессора Петрова Никанора Никоноровича никакого отношения к существу сна не имело. Это могла быть физика или математика, история или юриспруденция, то есть, вообще говоря любой предмет, любая дисциплина, изучаемая в университетах.

     Но странность этого сна заключалась не в этом. Кто из нас не видел снов, в которых мы были молоды и совершали подвиги, которые не успели совершить тогда и там, в своей далекой или не очень далекой молодости. Фишка заключалась в том, что на экзамен к молодому доценту Петрову пришел только один человек из всей группы, а именно староста, и заявил:

     - В нашей группе состоялось собрание и меня назначили уполномоченным для проведения переговоров с вами, господин доцент.

     - Какое еще собрание, какой уполномоченный, какие переговоры? - возмутился Никанор Никонорович. – Вы будете сдавать экзамен или нет?

     - Если мы не договоримся, то ответ будет отрицательным, - ответил староста группы.

     - Ничего не понял, - сказал Петров, - о чем мы с вами должны договориться?

     - Если вы дадите мне возможность изложить наши требования, то я вам сейчас все объясню, - ответил староста.

     - Ну, хорошо, - вдруг успокоился Петров, - говорите.

     - Мы не желаем и дальше бесплатно учиться, - заявил староста. – Мы считаем, что та стипендия, которую нам платят, да и то не всем, это жалкая подачка и мы не желаем больше мириться с этим.

     - Уф, - вздохнул облегченно Петров, - это вы не по адресу обратились, батенька. Это вам нужно к декану, а еще лучше к ректору, или еще выше, к нашему министру обращаться. Я такие вопросы решать не уполномочен.

     - Почему же не уполномочены? – спросил староста. – Своей зарплатой вы, надеюсь уполномочены распоряжаться?

     - Причем здесь моя зарплата? – опять заволновался Петров.

     - Ну, вы же умный человек, - сказал Петрову староста группы. – Вы проследите за моими рассуждениями и скажите, где я не прав. Нашу учебу оплачивает государство, оно на каждого студента выделяет из бюджета определенную сумму. И эти деньги, которые адресно выделяются каждому студенту делятся между студентами, преподавателями и прочими вспомогательными службами университета. И мы, студенты считаем, что при этом распиле бюджетных денег нас студентов просто разводят, как лохов. Во-первых, нас не подпускают к этому разделу, как говорится на пушечный выстрел и у нас остается единственная возможность изменить сложившуюся традицию в этом вопросе.

     - Вы хотите устроить забастовку? – догадался Петров. – Для этого существует студенческий профсоюз, обращайтесь туда.

     - Нет, это, если и даст какой-нибудь эффект, то мизерный. Повысят нам стипендию на сотню рублей, этим все и закончится. Нет, мы нашли другой выход.

     - И какой же? – заинтересовался Петров.

     - Что происходит, когда университет отчисляет студента во время учебы? Вы прекрасно знаете все последствия этого неразумного действия. Университет лишается тех самых бюджетных денег, на которые, собственно говоря, он и существует. В то время, как студент лишается всего лишь мизерного пособия, которое в несколько раз меньше прожиточного минимума, университет вынужден сокращать своих работников. Но, вы же понимаете, господин профессор, что …

     - Я пока всего лишь доцент, - перебил старосту Петров.

     - Э, извините, господин доцент. Так вот, университет свои управленческие структуры начнет сокращать только в случае, когда в университете не останется ни доцентов, ни профессоров. Поэтому, сокращение грозит в первую очередь вам, господин доцент.

     - Что вы предлагаете, господин староста? – поставил Петров вопрос, что называется прямо в лоб.

     - Мы предлагаем нашим уважаемым преподавателям, доцентам и профессорам, делиться с нами, вашими студентами, своими денежками, которые вы получаете только благодаря нам, студентам. Мы требуем справедливого распределения хотя бы тех денег, которые выплачиваются вам в виде заработной платы.

     - Моя зарплата содержит не только ваши деньги, - заметил Петров. Определенную долю занимают в ней деньги, полученные по грантам.

     - На эту долю мы не претендуем, - отмежевался староста, - мы же не звери какие, понимаем, что в любом деле нужно соблюдать меру.

     - Ну, и на какую долю моей зарплаты вы претендуете? – спросил Петров.

     - Мы разработали четкую таксу. За экзамен, профессор должен выплатить каждому студенту по одной тысяче рублей, за зачет – по 500 рублей, за коллоквиум – по 750 рублей, за каждую контрольную работу – по 300 рублей. Консультация студента вам будет обходиться всего в 100 рублей, но не более 500 рублей за семестр.

     - А сколько будет платить доцент? – поинтересовался Петров.

     - На 10% меньше профессора, - ответил уполномоченный. В его облике появились зримые перемены. Вместо кроссовок на его ногах появились хромовые сапожки, джинсы превратились в галифе, а поверх футболки появилась блестящая кожаная куртка, перехваченная широким ремнем с медной пряжкой и деревянной кобурой на боку, из которой торчала рукоятка нагана, грудь крест-накрест перехватывалась тонкими кожаными ремешками. На лице появилась козлиная бородка. Староста глумливо посмотрел на Петрова и мерзко захихикал.

     Петров потряс головой. Облик старосты вернулся к прежнему, и он рискнул задать еще один, весьма его волнующий вопрос:

     - А во сколько мне будет обходиться лекция и семинарское занятие?

     - Вот этот вопрос обсуждался на собрании дольше других, были очень жаркие дебаты. Пришлось голосовать отдельно по каждому пункту.

     - И каковы результаты? –спросил Петров, который уже пришел про себя к определенным выводам и поддерживал этот разговор лишь из вежливости.

     - Собрание решило за лекции и семинарские занятия с преподавателей деньги не брать, иначе вы сами разбежитесь, кто куда. И кто тогда у нас экзамены принимать будет и денежки за них платить?

     - Вам не кажется, что то, что вы предлагаете есть ни что иное, как самый обычный и примитивный рэкет?

     - Называйте как хотите, - ответил староста. – Государству, кстати, тоже выгодно платить нам мизерную стипендию вместо полноценного пособия по безработице.

     - А что вы будете делать, если профессор проставит в ведомость оценки без вашего участия? Не пришел на экзамен – получи тройку. Пришел – получи то, что заслужил.

     - А вот такую возможность мы как-то упустили, - задумался староста. – Можно ввести полный бойкот профессора, который поступает так нечестно. Не будем посещать его лекции и семинары. И тогда, администрация университета такого профессора сама уволит или же он будет вынужден исправиться. Мы всего лишь хотим, чтобы каждая положительная оценка, проставленная студенту преподавателем, была им оплачена, потому что это гарантирует ему получение зарплаты. Разве это несправедливо? …

     Никанор Никонорович проснулся от того, что кто-то толкал его в плечо и зудил над ухом:

     - Никанор Никонорович, Никанор Никонорович! Проснитесь! Да, проснитесь уже, наконец.

     Никанор Никонорович выпрямился на стуле, ошарашенно оглядываясь и ничего не понимая со сна. Он сидел в знакомой аудитории, за преподавательским столом, перед ним сидели его студенты и с улыбкой смотрели на него, а стоящий возле него староста группы говорил:

     - Никанор Никонорович, мы уже выполнили экзаменационное задание и готовы отвечать. Можно начинать экзамен.

     Профессор с силой растер лицо ладонями и посмотрел на, лежащий перед ним листок бумаги со списком группы. Обычная экзаменационная ведомость, в которой напротив фамилии студента проставлялся номер зачетной книжки, оценка и подпись экзаменатора. Но что это? Еще одна строка ниже списка: «за все положительные оценки уплачено по 1000 рублей» и ниже: «Итого уплачено», после чего была указана сумма.

     Вдруг раздался звонок на перерыв, который отменили уже невесть, в какие времена. Петров встал, и … окончательно проснулся. Он выключил будильник и, лежа с колотящимся сердцем, думал:

     - Господи, спаси и помилуй, да минует нас чаша сия.

     Он встал и занялся своими утренними делами. Через 15 минут профессор Петров пил на кухне свою утреннюю порцию кофе и мечтал:

     - Всем, кто сегодня придет на экзамен, автоматом поставлю оценку «отлично», кто не придет – поставлю «три». Нет, так нехорошо. Кто ходил на лекции, но не пришел на экзамен, тем поставлю «хорошо». А всем остальным поставлю «три».

     И профессор Петров Никанор Никонорович допил свой кофе и пошел собираться на работу. Сегодня был первый день длинной экзаменационной сессии и впереди его ожидала тяжелая и не всегда лицеприятная работа. Он должен по достоинству оценить ответ каждого из полутора сотен своих студентов, и чтобы каждому из них было понятно из каких плюсов и минусов сложилась его оценка.