- И всё-таки, первым Всадником был эльф, а не человек, - хмыкнул черноволосый мужчина, откидываясь на спинку стула. - Остроухие первыми сумели подобраться к крылатым ящерам, приручили диких. Только потом люди переняли это искусство. И стали использовать его против эльфов, среди которых Всадники встречались куда как реже.
- И чем ты это можешь доказать? - недоверчиво хмыкнул рыжий чародей. - Можно, конечно, спросить вон у того эльфа, но где гарантия, что он ответит честно? Ведь эти... ушастые - довольно гордый и себялюбивый народ.
Обладатель иссиня чёрных волос вздрогнул, обернулся и встретился с тёмными глазами эльфа. Прикрыл свои глаза и, покачав головой, сказал:
- Этот врать не будет. Точно не будет.
- Откуда знаешь? А, всё, уже и сам заметил. Он из тех, кто за Сайрат? Кто отрёкся?
- Он из тех, кто... - Договорить чёрный не успел - подошёл эльф. Кивнув ему, мужчина тихо, едва слышно, произнёс: - Здравствуй, Дан.
- И я рад тебя видеть, мой друг, - краешком губ улыбнулся остроухий.
-...и знаешь, - продолжил дракон после недолгого молчания, - знаешь... я тебя ненавижу.
Эльф с удивлением глянул на своего друга из-под тёмно-бронзовых ресниц.
- Ненавижу, - медленно повторил мужчина, прикрывая сиреневые глаза. - Да. Да, именно ненавижу. По-настоящему, до черноты.
Эльф склонил голову к плечу, недоумевая. Перекинул золотую косу на другое плечо, стал теребить её, нервничая. Этот разговор принимал странный оборот.
- А... как же родство душ? Единение? - с лёгкой улыбкой в глазах спросил Данриэль.
- Оно никуда не делось. Только вот факт остаётся фактом. Я ничего не могу с собой поделать. А с тобой, мой друг, я привык быть честным. Молчать я не могу. И, конечно, прошу меня простить за столь горькую правду.
Он еле держал себя в руках. Хотелось развернуться, ударить, накричать. Невыносимо было терпеть это остроухое существо рядом с собой. Украдкой дракон глянул на Данриэля, который фыркнул и убрал за длинное ухо выбившуюся прядь золотых волос. Эльф вдруг улыбнулся широко, а потом и вовсе - рассмеялся. Дракон, немного подумав, приподнял уголки губ. Но его улыбка вышла какой-то жалкой, вымученной.
- Смеёшься? Ну, так смейся.
Обида и злость душили молодого дракона. Почему раньше жилось спокойней? Почему он, столь юный и неопытный, не послушался наставников и сбежал в большой мир? Почему, пережив многое, решил вдруг, что сможет найти приют у эльфов? Почему он нашёл... Всадника? Поначалу это казалось чем-то странным, непонятным. Две души тянулись друг к другу, желая соединиться воедино. Эльф, жаждущий неба столь же сильно, как и юный дракон! Экая невидаль! Не сразу, ох далеко не сразу поняли они, что к чему. И не сразу смогли объяснить другим.
- Смеюсь, - согласился эльф. - Ты неплохо закрылся от меня. Проверяешь теперь, смогу ли я почувствовать тебя?
Дракон выругался себе под нос. "Я всегда знаю, чувствую, когда тебе плохо. И могу прийти на помощь. Я буду рядом, поверь мне". Как же его нервировали эти слова. Почему-то в большинстве случаев, когда всё ещё только начиналось, он не приходил, не помогал. Объяснял это потом просто: "Тебе лучше было самому в себе разобраться". Да, конечно. Иногда и вправду лучше самому. Но когда нет возможности выговориться? Сказать кому-то? Ведь не главное, чтобы дали совет. Главное, чтоб выслушали. Сам себе он объяснял просто - ни черта этот эльф не чувствует. Наверное, когда-то тогда зародилась эта ненависть.
Он выкинул лишние мысли из головы. Чего теперь гадать, когда и что возникло? К чему эти глупые обиды?
Хмыкнув, дракон покачал головой. Глаза цвета гречишного мёда встретились с глазами цвета сирени. Данриэль вздрогнул, радостная улыбка его угасла, во взгляде пропал озорной блеск. Отчего-то к горлу подступил комок, стало тяжело дышать, и на плечи надавил груз. Всадник жалостливо посмотрел на своего дракона, будто бы прося: "Ну пожалуйста, прошу тебя, пусть всё это окажется шуткой. Дурной, глупой, неудачной. Но шуткой, шуткой, шуткой! Всего лишь шуткой!"
Дракон бессильно вздохнул, отвернувшись к окну и проведя длинным пальцем по подоконнику, насмешливо наклонив голову, искоса поглядывая на эльфа чуть виновато.
- Пойми ты! Ты, Дан, единственное существо, к которому я ощущаю... безграничное доверие. Но есть какая-то обида, наверное. И ненависть, злоба. С которыми я ровным счётом ничего поделать не могу!
- Всё-таки я дикий дракон, - тихо, немного подождав, продолжил он. - Всё-таки. Не привыкший к доброте и ласке, к вниманию и заботе. Дикий-дикий зверь из дикого-дикого леса. Я думал, что это пройдёт. Растает, сотрётся, исчезнет. Недоверие, опаска, страх. Боязнь получить нож в спину. Это странно, я знаю. Ощущать к кому-то доверие и вместе с тем опасаться его. Знать, что тебя ни в коем случае предавать не станут. Но в голове всё равно истошно бьётся мысль: "А вдруг, вдруг, вдруг?!" Я думал, что привыкну. Думал, не станет больше страха.
Эльф слушал молча, глядя в пол, и сжав на коленях тонкие ладони в кулаки.
- Но, чем больше я нахожусь рядом с тобой, тем... тем яснее понимаю: мне не место рядом. Это невыносимо больно. Осознавать, что рядом с тобой - хорошо, уютно, тепло. Но неспокойно. Странно, непривычно. И за эту боль, невыносимую боль, я и стал тебя ненавидеть.
Он усмехнулся, подождал несколько мгновений. Данриэль ждал. Надеялся, хоть всё уже прекрасно понимал и видел.
- Я не привык к рукам. Я не ручной зверёк. Но и ты - не собственник. Ты ни разу меня не ограничивал. Не пытался оградить или начать командовать мною. Знаешь, от этого только хуже. От твоего вечного понимания, примирения. Ты видишь, что я дракон. И понимаешь, что дракону нужна свобода. Ты не пытаешься управлять мною.
- Может, - сиплым голосом прервал его эльф, - может это потому, что я считаю тебя другом, а не своей собственностью? Друзьями не распоряжаются как вещами.
- Если бы... если бы ты меня считал вещью, было бы куда проще. Я больше злюсь сам на себя, нежели на тебя. Потому что не могу найти причину, почему ненавижу своего Всадника. Я всегда считал, что для всего должна быть своя причина. Здесь... её нет.
Данриэль дрожащей рукой потянулся за бокалом вина. Этого-то он и боялся больше всего. Что рано или поздно, но разговор примет подобный оборот.
- А сейчас ты даже не попытаешься меня остановить. Ты отпустишь меня. Хоть тебе будет больно и страшно, до жути неприятно. Но ты пересилишь себя. Опять. Ради чего? Ради несносного, ужасного дракона!
Эльф обречённо кивнул.
- Сколько мы уже не виделись? Четыре года? Или всё-таки три? - беззаботно поинтересовался черноволосый мужчина у эльфа, когда рыжий чародей получил доказательство и, побеждённый, отправился по своим делам.
- Семь лет, - убитым голосом сказал эльф. - Семь лет...
- Ты всё шпионишь для Эльфийских лесов? - зачем-то осведомился дракон.
- Шпионю, - пожал плечами Данриэль.
Они помолчали немного.
- Знаешь, я кажется понял, - вдруг заговорили они разом.
Дракон и Всадник переглянулись и синхронно вздрогнули. Раньше бы, всего каких-то семь лет назад, они был улыбнулись, рассмеялись подобному сходству своих мыслей. Гордо бы сказали, что вот оно, единение душ! Вот оно, единство Всадника и его Дракона. Но сейчас
- Дан... знаешь, почему людям так легко удаётся приручать нас? Знаешь, почему люди выигрывают в войне с эльфами? На их стороне сила! Власть!
- А на нашей - гуманность. Почему же вы, Драконы, так охотно идёте к ним? Почему выбираете кнут, а не пряник?
- Мы не выбираем, - покачал головой дракон с глазами цвета сирени. - Нас заставляют. И не дают выбора. Мы ненавидим, но и убежать уже не можем.
Эльф тяжело вздохнул.
- Жаль, очень жаль. Быть может, вам удастся как-то помочь?
Ши покачал головой, невесело усмехнувшись.
- Нет, спасибо. Справимся сами. Быть может, помочь нужна вам?
- Нет. Также благодарю.
И каждый из них смотрел на бывшего друга, на частичку своей души в нём. И вспоминал прошлое. И воспоминания о прожитых, счастливых днях оживали в них. И каждый в тайне думал, надеялся про себя: "Ну скажи! Скажи же, что хочешь вернуться. Скажи, что я тебе нужен!" И каждый из них думал, что, скажи это другой, он непременно согласится, встанет и пойдёт. И станет снова всё как прежде. Как каких-то семь лет назад, ещё до того, как случилось нечто ужасное, что и перевернуло их жизни.
- Не может всё быть хорошо. - Ширра встал, посмотрев на эльфа сверху вних.
- Не может всё быть как прежде. - Данриэль смотрел в пол, опустив бронзовые ресницы и боясь поднять тёмные глаза на друга.
- Но, может, - вместе начали они, замолкли на миг, улыбнулись и вместе же и продолжили: - Может, стоит попробовать?
И вновь на печальном доселе лице эльфа заиграла улыбка, а в глазах цвета гречишного мёда заблестели озорные искорки.
И вновь улыбнулся хмурый обычно дракон - улыбнулся так, как улыбался только своему Всаднику.