Гохберг Семен Львович : другие произведения.

О времени и о себе

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


Оценка: 7.70*6  Ваша оценка:


  
  

С. ГОХБЕРГ

  
  

О ВРЕМЕНИ И О СЕБЕ

( эпизоды)

  
  
   "Да, молодость ушла, а старость подступила...
   Когда б, наоборот, со старости начать,
   А после б время молодости было,
   То зло на лик земли не ставило б печать".
   (Расул Гамзатов, "Письмена" )
  
  
  
  
   Название этих записок, конечно, многообещающее, но на самом деле - это просто отрывочные, без хронологической последовательности, некоторые события моей жизни, без претензий на какие-либо связывающие звенья между ею (моей жизнью) и жизнью страны и моего города, хотя если смотреть философски и широко - одно без другого просто не бывает.
   Как песок во время отлива медленно и постепенно уходит из-под ног, так и время стирает из памяти не только события, встречи, нередко значительные куски жизни, но даже родные и до боли знакомые черты близких.
   Время, действительно, лечит, уходит острота потерь, уходят воспоминания о плохом и недостойном, а остается только хорошее. Не могу определиться, хорошо это или плохо, не претендую на обобщения, но эта данность ( помнить только хорошее) предопределена мне природой. С одной стороны, прав царь Соломон - "И это пройдет...", с другой - не менее прав и Николай Добронравов, - "Ничто на Земле не проходит бесследно ...". Вот о некоторых моих следах на Земле, встречах и знакомствах с разными людьми, о моей семье и просто о разном эти записки.
   Отдавая себе отчет в собственном писательском дилетантизме, надеюсь, что дети мои и внуки, а также некоторые близкие и родные люди, будучи, наверное, единственными читателями, узнают обо мне более того, что знали до этого ...
  
  
   Родился я в середине Отечественной Войны , в 1942 году, в далеком от фронта "хлебном" Ташкенте, хотя на самом деле город был не такой уже хлебный, война ощущалась даже и в Ташкенте, но хлебосольным и гостеприимным он был всегда. Надеюсь, что остался таковым и сейчас.
   Роль Ташкента в период Великой Отечественной Войны стОит отдельного большого разговора и переоценить ее вряд ли возможно.
   В центре города рядом с Дворцом Дружбы народов в советское время стояла ( сейчас она куда-то перенесена) скульптурная группа, изображающая семью узбекского кузнеца Шаахмеда Шамахмудова, воспитавшего вместе со своей женой 14 детей-сирот, вывезенных в Ташкент из прифронтовых районов страны. Этот памятник - символ доброты, мужества , гостеприимства и мудрости узбекского народа, открывшего свое сердце и двери своего дома тем, кому было особенно трудно в лихолетье войны - детям. Но не только им - узбекские сердца и дома были широко открыты всем, эвакуированным в Среднюю Азию. Многие семьи после войны остались в Ташкенте и жили долгие годы в мире, согласии и дружбе со своими узбекскими соседями.
  
  
   Во время войны в теплый Ташкент, наряду с эвакуированными , из западных районов страны съезжались сироты, беспризорники, хулиганы, мелкие воришки и т.п.
   Мама рассказывала, что однажды на Алайском базаре она внезапно почувствовала, что у нее из сумки вытащили кошелек, в котором было немного денег и продуктовые карточки, и, хотя до конца месяца оставалось всего несколько дней, потеря карточек была очень проблематична для прожития этих нескольких дней. Мама начала кричать , охать , сокрушаться об исчезновении кошелька, и какой-то парнишка показал в сторону: "Он побежал туда". По какой-то внутренней интуиции мама решила, что поговорка "вор кричит- держи вора" сейчас, как раз, кстати . Она пошла рядом с этим мальчишкой и сказала первое, что пришло ей в голову и должно было сработать : "Я знаю, что кошелек своровал ты, немедленно верни кошелек, у меня муж начальник милиции, и через час на базаре будет на всех на вас облава". То ли он поверил ей, то ли пожалел, она сама не знала, он только процедил ей сквозь зубы : " Стой здесь, сейчас буду". Через 7-8 минут он вручил ей ее кошелек, содержимое которого оставалось нетронутым.
   И еще один достаточно курьезный случай из этого времени. Мама решила продать часть, так называемой, кровяной колбасы, которую получала по продуктовым карточкам, и на вырученные деньги купить хлеб. И когда она стояла на рынке, держа в руках колбасу, подбежал беспризорник, откусил большущий кусок колбасы и был таков. Так бесславно закончилась мамина торговая операция.
   Ташкент - город моего детства, юности , зрелости и , вообще , всей моей жизни - родился, учился , женился, работал , отсюда я с семьей уехал навсегда в Израиль, будучи не только зрелым , но почти пожилым, т.е. немного "недотягивал" до 60-ти.
   Сейчас Ташкент - красивый, с широкими проспектами, каскадами фонтанов, высокими административными и жилыми зданиями, банками, гостиницами, а в моем далеком прошлом - это, в основном, одноэтажный тенистый и спокойный город, где было хорошо и уютно, жили в общих дворах , и только веками привыкшие жить большими семьями узбеки , проживали в старой части города в собственных частных домах. Были в Ташкенте, безусловно, и дома-особняки, в которых жила интеллигенция - это известные писатели, художники, профессора. Некоторые из этих особняков сохранились до настоящего времени. В самом центре города расположен прекрасный особняк оранжево-серого кирпича, в котором до революции проживал Ташкентский генерал- губернатор, Великий князь Николай Константинович, затем располагался республиканский Дворец пионеров ( в ряде его многочисленных кружков занимался я - в авиамодельном, фото, игре на домбре, резьбы по ганчу - все кружки были абсолютно бесплатными), сейчас в нем - одно из зданий Узбекистанского МИДа. Подобного типа здания были расположены в центральной части города : это клиники Ташкентского медицинского института, в котором мне посчастливилось учиться, и которые сохранились до сих пор , здание Центральной сберкассы на Пушкинской улице , которое в период реконструкции Ташкента после землетрясения 1966 года не могли снести обычными средствами - пришлось применять танки ( вот как строили !!) .
   Многоэтажные дома тогда были немногочисленными, первые их кварталы появились в начале 60-х, а после семибального землетрясения 1966 года , когда вся страна пришла на помощь Ташкенту , строительство многоэтажек развернулось вовсю.
   Вообще следует отметить, что, так же, как жизнь страны разделилась на " До... и После ... войны ", так и жизнь ташкентцев разделилась на " До ... и После ... землетрясения" (о самом землетрясении несколько позднее).
   Центрами общественной жизни города были улица Карла Маркса ,так называемый Ташкентский Бродвей, Куранты и примыкавшие к ним Парк Горького и Сквер революции ( в центре которого вначале на высоком постаменте стояли несколько памятников и стелл, отражающих различные события ташкентской жизни , а в моей памяти -монумент Сталину, затем после 20 съезда Компартии Советского Союза на этом месте поместили огромный гранитный факел, огонь которого представляла собой лохмато-бородатая голова автора "Капитала"; сейчас там на красивом породистом жеребце восседает Амир Тимур, олицетворяя собой независимый Узбекистан), а также площадь с большим фонтаном, расположенным рядом с театром Оперы и балета имени Навои. Театр был построен после войны немецкими и японскими военнопленными по проекту известного советского архитектора Щусева, автора Мавзолея Ленина. Жизнь у фонтана всегда была какой-то загадочной, таинственной, с неким криминальным оттенком, там всегда крутились темные личности, проститутки, картежники...
   В конце 40-х годов в Ташкенте появилось очень много греков, эвакуированных из Греции, благодаря совместному послевоенному договору между Сталиным и Тито после установления в Греции фашистского режима. Селились греки компактно, для них специально были построены греческие городки в различных районах Ташкента. Зимой, даже в снегопад или дождь, все греки ходили без шапок , что моментально распространилось в виде моды по всему городу, стало модным стричься в парикмахерской у греков, брюки шить у греков и даже делать ремонт в домах стало престижным приглашать греков. Многие из них на льготных условиях получили среднее и высшее образование , и среди них были очень хорошие врачи, инженеры, медсестры , учителя и другие . В период перестройки многие греки уехали, как теперь модно говорить, на историческую родину, хотя родились и выросли в Узбекистане; однако , часть , особенно молодые , остались , живут там и сейчас, а в Грецию ездят в гости и на отдых.
   Работал со мной в Институте краевой медицины в гистологической лаборатории фотограф, грек по национальности, Георгис Фанасис Гоцис, называли его Георгий Афанасьевич. Приехал он в Ташкент молодым парнем в 1949 году, невысокого роста, кудрявый. Недолго проработав на заводе, научился фотографировать, уволился с завода и начал прирабатывать фотографом на фонтанной площади перед оперным театром. Зарабатывал до 900 - 1000 рублей в месяц. Однажды, в конце пятидесятых годов, подошел к нему заведующий гистологической лабораторией Института краевой медицины и предложил работу фотографа в лаборатории с зарплатой 300 рублей в месяц. Георгий даже не думал, согласился немедленно - сказалось мышление уроженца капиталистической страны: государственная работа, даже с минимальной зарплатой, стабильнее более выгодного, но не всегда гарантированного, частного приработка. Так и проработал Георгий всю свою жизнь в нашем Институте, причем судьба его была довольно печальна (я не имею в виду работу - работал он как раз очень успешно). Молодым он женился на русской девушке, родила она ему двоих детей ( дочь и сына), и жили бы они без особых приключений, если бы не его теща . Однажды, за обедом, во время какого-то разговора на повышенных тонах , она ему заявила : "Ты - греческая собака, и дети твои - греческие собаки". Георгий не стерпел, и, вилкой ткнув тещу в глаз, сел доедать пельмени. Тещу забрали в больницу, Георгия - в тюрьму. Посадили его на 6 лет, из которых он отсидел только четыре, и был освобожден раньше за добросовестный труд и хорошее поведение.За то время, пока он сидел в заключении, "своей смертью" умерла теща. Через несколько недель после его возвращения жена позвала свою подругу и предложила ей забрать Георгия, если он ей нравится - мнения "тещиного любимца" никто не спрашивал (квартира принадлежала жене). Подруге он нравился, и Георгий с небольшим узелком с рубашками, носками и двумя полотенцами переехал в другой дом, где о нем заботились и где он прожил довольно долго. Потом, будучи уже пожилым человеком, он стал жить с третьей женой - медсестрой санэпидемстанции, женщиной средних лет, у которой были взрослые дети и внуки, уважающие и почитающие Георгия. Он был довольно неплохим фотографом, в Институте его уважали , многие сотрудники просиживали с Георгием в его фотолаборатории за закрытыми дверями, играя с ним в шахматы. Был он заядлый курильщик, курил сигареты без фильтра, в течение многих лет кашлял , очевидно на почве бронхита. Умер Георгий в городской больнице в возрасте 70 лет теплым весенним утром, проводить его пришли многие сотрудники Института - детей своих, по-моему, с момента развода с первой женой, он более никогда не видел . Много лет назад, выпуская юмористическую рисованную и в стихах газету своей лаборатории, я написал : " А фото делал мой приятель - Эллады славной блудный сын..." - это о нем.
   Возвращаясь в Ташкент пятидесятых, нужно вспомнить ,что торговой Меккой города был Алайский базар - гудящий, шумный ; смешение цветов , запахов и звуков, великолепие уложенных горками овощей , фруктов, тонны арбузов и дынь, мяса и птицы, незабываемый запах свежеиспеченных горячих лепешек ! Люди, никогда не бывавшие в Ташкенте , об Алайском слышали ( так же, как об одесском Привозе) , а когда в конце концов попадали в Ташкент, то одной из первых достопримечательностей Ташкента, которую следовало посетить, непременно был Алайский базар ! Кстати, житель Ташкента, где бы он ни жил впоследствии, никогда не говорит "рынок", а только "базар".
   В Ташкенте тех лет были зимние и летние кинотеатры, большой стационарный цирк , оперный и русский драматический театры, прекрасные драматические узбекские театры, в которых играли блестящие узбекские актеры. Многие из них носили звание " народный артист СССР".
   В конце 40-х и начале 50-х годов в Союзе демонстрировались, так называемые, "трофейные фильмы ", которые привозили из Германии, причем там были и американские, и английские, и , главным образом, немецкие довоенные развлекательные, приключенческие фильмы, без намека на политику. Одним из самых популярных фильмов, наряду с такими, как "Тигр Акбар", "Девушка моей мечты", " Дорога на эшафот", "Индийская гробница", " Багдадский вор" и другими, несомненно, был "Тарзан", о юноше , выросшем в джунглях, на деревьях. Вибрируя ладонью во рту, мы издавали громкие гортанные звуки, похожие на те , которыми Тарзан звал свою любимую Джен, в которую мы все тоже были безотчетно влюблены , или веселую, озорную и очень умную обезьяну Читу. Я вырезал себе из дерева кинжал и носил его на поясе, сделав из тряпок подобие набедренной повязки. Мы завязывали концы веревок на ветках деревьев, имитируя лианы, и раскачивались на них над арыками. Многие падали - сколько было сломано рук и ног - об этом знала только статистика больниц, куда попадали эти мальчишки.
  
   ---<<>>---
  
   Когда я родился папа и мама были людьми уже не очень молодыми для первого ребенка ( маме было 31, а папе -41). Отец был освожден от фронта, т.к. работал Главным бухгалтером конторы Заготживсырье, поставлявшей кожу, бараньи шкуры и какие-то еще заготовки для бытовых нужд Армии и должность эта подлежала бронированию. Человек отец был тихий, скромный и замкнутый, и я даже не представляю, как бы он повел себя на фронте, настолько он был миролюбивым и не склонным ни к какого вида конфликтам человек. У него практически не было никогда близких друзей. Родом отец был из маленького украинского города Золотоноша и приехал в Ташкент в 1927 году. Образование его ограничивалось начальной еврейской школой и курсами бухгалтеров. Несмотря на ограниченное образование, не зная точно правил орфографии и синтаксиса, отец писал очень грамотно, практически без ошибок, как он сам говорил, по интуиции. Вот только почерк у него был настолько чудовищно неразборчивым, что свои редкие, короткие письма домой из командировок или отпусков он сам с трудом, иногда безуспешно пытался прочесть после своего возвращения - разобрать их без него не мог никто. Воспитываясь сам в простой семье, он, тем не менее , был человек очень тактичный . Так, например , он меня всегда учил : "Никогда не обижай никого у себя дома. Если хочешь высказать человеку что-то обидное и неприятное для него - выскажи все это на нейтральной территории, либо в доме у него". Я никогда не слышал, чтобы папа выразился нецензурно даже в сложные моменты жизни, и я, сам будучи любителем крепкого словца, никогда , даже став взрослым, не позволял себе " выразиться" в присутствии отца.
   Человек он был простой и немного наивный, однако способный к учебе и работе , как, впрочем, и все члены его многочисленной родни. В семье его отца , деда Симхе ( в память по которому получил я свое имя ), было семеро детей - три сына и четыре дочери. Судьбы всех детей были разными, но у двух сестер - трагичными. Сын самой старшей из сестер, Ревекки, которого она воспитывала одна без мужа , очень умный и способный молодой человек, в середине 30-х годов где-то в кафе рассказал политический анекдот близкому товарищу, который, решив подстраховаться, донес на него куда следует, и Ривин сын исчез навсегда без суда, следствия и каких-либо известий о нем. Тетя Рива окончила свою несчастную жизнь в стенах Ташкентской психиатрической больницы в состоянии старческого слабоумия.
   Одна из сестер отца умерла в 20-х годах во время эпидемии чумы в один день с мужем, оставив четырех детей-сирот, которые воспитывались в семьях братьев и сестер своих бедных родителей. Ни один из детей не был определен в детский дом...
   Мой отец был самым младшим, и , наверное поэтому, самым любимым. Женился он поздно, в 40 лет, поэтому все мои двоюродные братья и сестры намного старше меня , а их дети , мои племянники, - мои ровесники. Деда Симхе я никогда не видел, он умер за несколько месяцев до моего рождения, был невысокого роста с окладистой бородой, обладал отменным здоровьем , никогда ничем не болел и умер в возрасте 85 лет после того, как поскользнулся и упал в бане. Военные годы и преклонный возраст деда , видимо, дали основание его детям особенно не хлопотать с выяснением конкретных причин его смерти и принять ее как должную.
  

0x01 graphic

   Дед Симхе и бабушка Эстер
   . Бабушка моя со стороны отца, Эстер, умерла еще при жизни деда и, по рассказам отца, была женщиной маленькой, тихой, жившей в ладах с окружавшей ее действительностью и со своим мужем. Это имя- Эстер- очень нравилось моей маме , и она мечтала, что если у нее будет внучка, назвать ее этим именем. Не получилось - родился внук !
  
  
   ------------<<>>-----------
  
   Родители мои были людьми очень разными и по воспитанию, и по восприятию жизни. Мама, в отличии от отца, была человеком очень веселым, много читала, любила музыку, танцы, компании, старалась привить эту любовь отцу, но зачастую ей удавалось это слабо. Работала она тоже бухгалтером, но не главным, а обычным, что, впрочем ее совсем не тяготило, и к работе она относилась спокойно, без особенного рвения, однако, и без недовольства.
  
  

0x01 graphic

   Моя семья.Ташкент,1955 г
  
  
   Дед, со стороны мамы, Соломон, был родом из маленького украинского города Мариуполя , впоследствии переименованного в город Жданов, так как там родился один из ближайших соратников Вождя. Прабабка моя, мать дедушки Соломона, была акушеркой и принимала Жданова при его появлении на свет . В далекой молодости дед перебрался в Ташкент . Он был высокого роста, стройный и красивый, с молодых лет был близоруким и всегда носил пенсне. Таким я его запомнил.
   У деда были две слабости: я, его единственный внук, и Сталин, которого он очень любил и почитал , с которым они были ровесники
   ( родились в один год ), и портрет которого постоянно висел над кроватью деда. Он носил полувоенного покроя костюмы, такие же, какие носил Сталин, и такую же, как у него, белую фуражку. Все было сшито из
   " каламенки" - была в послевоенное время модной такая мягкая белая плотная ткань. Из нее дед заказал и для меня такого же покроя костюм. Может быть он хотел, чтобы я во всем походил на него. Меня дедушка любил беззаветно, потакая всем моим прихотям и желаниям. Во время НЭПа дед имел небольшой галантерейный магазин в центре Ташкента, ездил за товарами в Польшу, Германию , имел на Кашгарке хороший большой дом , обставленный гарнитуром орехового дерева ( когда мама мне рассказывала о доме деда, я предсталял себе мадам Петухову и Ипполита Матвеевича ). Дед был человеком очень добрым , и в его большом доме постоянно жили какие-то бедные родственники, которым было не только негде жить, но и нечего есть. В гостиной дедовского дома висела большая картина с изображением наездницы. Это был подлинник какого-то итальянского художника, который конфисковали во время обыска в период, так называемого, "раскула-чивания", после того, как в 1929 году НЭП "прикрыли". При обыске искали почему-то слитки золота внутри ножек от никелированных кроватей и драгоценности в подушках. Ничего, естественно, этого не было, но, тем не менее, дедушка был признан социально вредным и опасным элементом, дом и магазин были конфискованы , а он сам был сослан на Север, на строительство Свирской ГЭС. Пробыл там дед 8 или 9 месяцев и был освобожден по ходатайству бабушки, которая поехала вслед за ним и хлопотала перед дирекций строительства ГЭС о досрочном его освобождении. Дед очень плохо видел, носил постоянно пенсне , и вряд ли был резон держать его на строительстве в качестве рабочего, потому что пользы от него там не было никакой. Потом до пенсии дедушка работал каким-то уполномоченным - были в то время в различных учреждениях такие неопределенные должности.
  
  
   Бабушка моя в молодости была очень красивой, впрочем, таковой она осталась до старости, прожив немного по нынешним меркам, всего 69 лет,
   из которых последние 6-7 месяцев она пролежала в постели после перелома шейки бедра.
   Отношения между ней и дедом всегда были замечательные, он ее иначе как "Женечка" не называл, я никогда не слышал, чтобы они разговаривали между собой на повышенных тонах. Жили они вдвоем недалеко от нашего дома в одной комнате с маленькой передней, я очень любил у них бывать и часто оставался ночевать.
  

0x01 graphic

  

Дед Соломон, бабушка Женя и мама

  
   Умер дед летом 1952 года, за полгода до смерти обожаемого им вождя, умер у себя дома от инфаркта миокарда, практически на моих руках, мне было 9 с половиной лет и это была первая в моей жизни смерть родного человека, потом были бабушка, родители , родственники - и я всегда был рядом в эти трагические минуты безвозвратных потерь близких.
   После дедушкиной смерти бабушка переехала к нам и до своей смерти в течение 5 лет жила с нами. До последних дней она оставалась красивой женщиной , худенькой, невысого роста и с белыми, как лунь, седыми волосами. Родители мои работали, и вырастила меня бабушка, она до 4 класса провожала меня в школу, что вызывало насмешки одноклассников, но переубедить еврейскую бабушку было невозможно.
  
   ---------------<<>>-------------

  
   С еврейством вообще в нашей семье дело обстояло, наверное, как и у многих евреев бывшего Советского Союза : ни на идише, ни на иврите в семье никто не говорил за исключением некоторых идишских словечек, которые знали в России практически все. Я даже сейчас не могу точно сказать, знал ли мой отец идиш, потому что никогда не слышал чтобы он говорил на нем, однако, думаю , что все-таки знал , так как Золотоноша была маленьким украинским городком с большой еврейской общиной. Мама языка не знала, так как родилась и всю жизнь прожила в Ташкенте, но соблюдала и отмечала все еврейские праздники: на песах в доме всегда были маца и фаршированная рыба, на пурим - гоменташ ,сладкие пирожки с маком, на Рош-а шона ( еврейский Новый год ) - обязательная трапеза. Думаю, что сущности этих праздников в точности мама не знала, а просто отдавала дань еврейской традиции и соблюдала обычаи. В судный день ( йом кипур ) папа и мама постились. На кладбище, где были похоронены бабушка и дед , которое с родителями вначале посещал я , а впоследствии со мной и моей женой - наш сын, родители всегда заказывали молитву -"кадиш". О том, что такое Тора, Танах мы имели весьма поверхностное представление, а если точнее, то никакого.Уже много лет как ушли из жизни мои родители, но моя жена, не будучи еврейкой по национальности, с честью несет мамину эстафету, соблюдая еврейские традиции проведения основных праздников - Пасхи и Нового года.
   Попутно, несколько слов о евреях в Ташкенте тех лет. Издавна в городе были две синагоги: бухарская, так называемая, сефардская , и европейская (или ашкеназийская), располагавшаяся в небольшом частном доме на тихой улице с оригинальным названием " тринадцати тополей". В синагогу на этой улице наша семья ходила один раз в год весной покупать мацу, которую пекли здесь же. Вкус и, особенно, запах этой свежеиспеченной мацы я ощущаю в своей памяти до сих пор !
  
   -----<<>>------
  
   В каждой семье обычно есть один или два человека, находящиеся как бы в центре, о жизни и поступках которых из поколения в поколение рассказывают правдивые , а нередко, и выдуманные истории , которых приводят в пример детям, с которыми советуются по разным важным событиям и при принятии ответственных семейных решений. Таким человеком в семье мамы был ее дядя, родной брат моей бабушки Александр Львович Шварц, дядя Саша, доктор медицины, окончивший еще в позапрошлом веке медицинский факультет Берлинского университета. Он работал врачом в Ташкентской старогородской амбулатории на Шейхантауре, сведения о его врачебной деятельности упоминаются в некоторых книгах по истории медицины в Узбекистане . В конце 20-х годов прошлого века дядя Саша эмигрировал в Палестину вместе со второй женой и дочерью. Прожив несколько лет в Яффо, пригороде Тель-Авива , он решил возвратиться, чтобы , как он выразился, "донести свои кости до старого еврейского кладбища в Ташкенте". Действительно, там его и похоронили.
   Это был невысокого роста, очень красивый широкоплечий мужчина, с аккуратно подстриженной небольшой курчавой бородкой, всегда с тросточкой, элегантно и модно одевающийся. Дядя Саша свободно говорил на русском, немецком, фарси, иврите и узбекском языках. Он был дважды женат. От первой жены ( еврейки) у него были дочь и сын, оба музыканты. Дочь была доцентом Ташкентской консерватории, а сын - Лев Шварц жил в Москве и был в 50 - 60-х годах прошлого века довольно известным в СССР композитором, писавшим музыку для многих(более сорока) советских кинофильмов, таких , например, как "Анна на шее" , " Приключения Буратино" , "Золушка " и многих других.
   От второй жены , русской по национальности, была дочь Ирочка (Ирой ее никто никогда не звал - только Ирочка ) , умершая от болезни почек (уремия) в 17 лет в 1936 году через полгода после смерти отца . Незадолго до своей кончины она сокрушалась : "как много осталось непрочитанных книг ...". Когда я слушал рассказы мамы об Ирочке, я почему-то всегда представлял себе Пушкина, прощавшегося в морозный январский день 1837 года со своими " друзьями" , окружавшими его на книжных полках. В память о дяде Саше мы с женой дали имя своему сыну.
  

0x01 graphic

   Дядя Саша
  
  
  
   Другим человеком в нашей семье, отношение к которому, было каким-то особенным, был двоюродный брат мамы дядя Боря, племянник бабушки. Это был высокий, ростом под метр девяносто, интересный мужчина, воевавший на фронтах Великой Отечественной, откуда привез молодую, хорошенькую, с тонкой талией докторшу Зиночку и годовалую дочурку. Разведясь со своей первой женой, он оставил себе сына от первого брака. Когда дядя Боря возвратился с войны, то я, четырехлетний, с восторгом рассказывал окружающим : " К нам приехал дядя Боря - здесь ордена, здесь погоны, здесь уши...".
   Человек он был очень эрудированный, веселый, увлекался женщинами , любил шумные компании, где мог выпить достаточно много, но я никогда не видел его пьяным, только слегка навеселе, очень любил и знал много анекдотов, наизусть читал пушкинские эпиграммы, разгадывал практически все кроссворды, печатающиеся в то время в "Огоньке" . На всех семейных торжествах дядя Боря сидел во главе стола, произносил первый тост и всегда был тамадой . У него был несильный , но приятного тембра голос и неплохой слух. Были у него две любимые песни, которые он пел всегда по просьбе собравшихся за столом родных и друзей - песенка английского солдата
   " Нашел я чудный кабачок, кабачок, Вино там стоит пятачок , пятачок. С бутылкой там сижу я на окне, Не плачь, милашка, обо мне ..." и романс
   " Спустился вечер на Барселону, Гитары звуки волнуют кровь, Сойди с балкона, моя красотка , Моя красотка , моя любовь ...".
   До войны и на фронте он был связистом, демобилизовался в звании майора. После войны пошел работать в торговлю , в 40 лет окончил торговый институт, затем работал в снабжении. Овдовев в Ташкенте, уехал с сыном и его семьей в Израиль, где, прожив около 10 лет, умер в возрасте 90 лет, пережив своего 69-летнего сына на полтора месяца. В последние 3-4 года в Израиле мы сблизились с дядей Борей, проводя вместе достаточно много времени, и сейчас , после его смерти, мне очень его недостает.
   Тетя Зина , его жена, была врачом кожно-венерологом. Она была русская по национальности. Однажды в 1952 году, в период судебных процессов над " врачами -убийцами", к ней на прием пришел пациент и попросил перепроверить рецепт, который ему выписал врач в соседнем кабинете. Посетитель боялся , " как бы доктор - еврей не прописал бы ему , русскому, отравы". Тетя Зина швырнула ему назад этот рецепт, попросила немедленно выйти из кабинета , прочесть ее фамилию, написанную на дверях и больше на прием к ней не приходить - она носила фамилию мужа .
  
   0x01 graphic
   Дядя Боря и тетя Зина
   ---<<>>---
  
   Воевали также на фронте два племянника деда - Семен и Осип. Осип попал в немецкий плен и остался в живых только благодаря своей фамилии Шапиро и родному украинскому языку ( его приняли за украинца) , в конце войны был из плена освобожден советскими войсками, а затем сослан на 10 лет в Норильск на строительство никелевого комбината. Две родные сестренки Осипа, близнецы Вера и Паня были заживо сброшены фашистами в шахту во время оккупации Украины. Им было по 17 лет.
   И еще один член нашей многочисленной родни ушел на войну в первые дни. Это муж моей двоюродной тети Сони Зиновий, Зяма, как все его звали, который пропал без вести в первые дни войны, и имя которого я случайно нашел на бронзовой Доске на Аллее Памяти в центре Ташкента.Эта Аллея была воздвигнута на границе старого и нового города рядом с давно существовавшим мемориалом Вечного огня в 1998 году. К этому времени тетя Соня уже умерла, дочь ее Женя переехала жить в Америку.
   В молодости тетя Соня была высокой , немного полноватой, но статной девушкой необыкновенной красоты с толстой до пояса косой. Работала она в бухгалтерии под началом моего отца, она и познакомила его со своей двоюродной сестрой - моей будущей мамой. Зяма свою Сонечку просто обожал. Сам он , по рассказам родных, был всегда улыбающимся , добрым человеком с пышной кудрявой шевелюрой, чубом спадающей на глаза, балагуром и весельчаком, у которого в запасе был всегда новый анекдот.
   После войны тетя Соня вновь вышла замуж за инженера по профессии, человека исключительно добродушного, скромного, безоговорочно принявшего в свое сердце шестилетнюю Женечку, любящего ее как родную дочь, и никогда не делавшего различия между ней и своим впоследствии родившимся сыном. Болела тетя Соня долго, в течении более пяти лет не выходила из дома, но радио, телевизор и многочисленные газеты позволяли ей до последнего дня быть в курсе всегда интересовавших ее новостей. Уехать в Америку с дочерью она не смогла, умирала долго и тяжело на руках у сына.
  
   ------<<>>-------
  
   Себя в детстве я помню плохо. Какими-то отрывочными эпизодами вспоминается детский сад. Помню как танцевал ямщика в "Тройке", даже помню мелодию, а кто из девочек танцевал со мной лошадок не могу припомнить.
   Лето... У всей группы послеобеденный тихий час, все легли в кроватки, но еще не спим. Владик Долматов, воспитанник нашей группы и сын нашей воспитательницы Лидии Федоровны, неожиданно вбегает в спальню и кричит: "Моя мама купается в душе! Пошли смотреть...". И вся группа, как стадо бизонов, несется во двор, окружая летний душ, построенный из соломенных стенок, сквозь щели в которых все с любопытством глазели на любимую воспитательницу. Детский сад я любил, воспитательниц - Лидию Федоровну и Клавдию Михайловну , женщин добрых и хороших, вспоминаю до сих пор. Помню и многих детей.
  
   ----<<>>----
  
   Мы с Софой ходим в одну группу детского сада, наши мамы - близкие приятельницы. В середине января Софе исполнилось 6 лет, и ее родители пригласили детей на празднование этого знаменательного события , собралось человек десять - двенадцать. После праздничного стола устроили детские выступления, и, когда толстая Мира начала громко, с пафосом и выражением читать какие-то стихи и при этом настолько ужасно картавить, Долик, двоюродный брат имениницы, и я не удержались и начали смеяться, причем Долик, как более старший, умный и осторожный, смеялся, спрятавшись за кресло, а я смеялся открыто, не предвидя последствий. Антонина, Тося, как ее все называли, Софина тетка, строго меня отчитала и заявила, что я не умею себя вести , мне не место в приличной компании, и мне следует отправляться домой. Время было примерно часов 7 или 8 вечера, январь месяц, темно, сыплет мелкий снег, и шестилетний ребенок , которого фактически выгнали из гостей, один бредет домой. Мне было горько и обидно, я плакал от острой жалости к самому себе.
   Через много - много лет, когда я увидел фильм "Свадьба" по Чехову, где "свадебный генерал" , выгнанный со свадьбы, шел домой , осыпаемый пухом из подушек, как снегом, я вспомнил себя, шестилетнего, и мне до слез было жаль этого маленького, седого и очень доброго человека.
  
  
   -----<<>>-----
  
  
   Мне 8 или 9 лет. Моему троюродному брату Эмилю, жившему со мной в одном дворе, и его школьному товарищу Володьке Трубникову - лет по 13-14. Моя тетка, мать Эмиля, была врачом кожно-венерологом, и одним из ее пациентов был некий Юлдашев, работавший шпрейхшталмейстером в Ташкентском цирке. Он неоднократно приглашал тетку в цирк вместе с детьми.
   Поздней весной, в одно из воскресений тетя Зина посоветовала нам троим пойти в цирк на дневное представление и обратиться к Юлдашеву от ее имени с просьбой провести нас по контрамаркам, без билетов. К нашему "несчастью" у Юлдашева в этот день был выходной , денег на билеты у нас не было, и мы решили проскочить мимо билетера. Старшие проскочить сумели, а я, естественно, нет. Я был позорно пойман и отправлен билетершей восвояси. Самое ужасное, что я не знал дороги домой, потому что нужно было ехать трамваем 6 или 7 остановок, а каким номером я понятия не имел. Я вынужден был в течение 2-х часов на улице под солнцем дожидаться, пока мои старшие товарищи наслаждаются цирковым представлением. На улице были слышны музыка, смех , аплодисменты. А цирк для меня всегда был, и по сей день остается праздником !
  
  
   ----<<>>-----
  
  
   10 лет я учился в одной школе, лучшей школе Ташкента, носящей, естественно, имя Сталина. Школа наша и Ташкентское Суворовское училище делили 1-е и 2-е места по успеваемости в городе. Школа располагалась в самом центре города, была большая, четырехэтажная, с широкими коридорами, просторными классами и большими окнами. Лестницы были каменными и широкими, на перилах набиты деревянные ромбики, дабы мы даже не помышляли о том, чтобы скатиться вниз верхом по перилам. Полы были деревянными, окрашены краско-коричневой краской, причем красились они обычно раз в несколько лет, а ежегодно летом перед началом занятий просто натирались какой-то мастикой или маслом с довольно резким специфическим запахом. Этот необычный запах и был для меня, запахом первого сентября , началом занятий, началом самого значительного и важного отрезка моей тогдашней жизни - школы. Восемь похвальных грамот " За отличные успехи и примерное поведение ", полученных мною с первого по восьмой класс, я храню и сейчас вместе с серебряной медалью. На каждой грамоте два портрета вождей - Ленина и Сталина , и подпись директора - Ерванда Григорьевича Саруханова. Высокий, с широким плоским лицом, он вызывал страх у всех без исключения - от учеников до завуча. Когда он медленно,сцепив руки за спиной, шел по длинному школьному коридору, ученики стрались "вжаться" в стену, лишь бы не попадаться на глаза , хотя грозным и неприступным он только казался, на самом деле он был добрым, безвредным и безобидным человеком, к тому же любящим выпить. Преподавал он нам Конституцию СССР - был в то время такой предмет !
   Одно из самых ярких впечатлений раннего школьного возраста - внезапная и трагическая смерть учительницы нашего 3-го "б" , молодой и красивой Елены Михайловны Каспарян, которой было всего 26 лет. Муж ее был армянин, фронтовик, военный летчик, Герой Советского Союза. Худенькая , невысокого роста, Елена Михайловна была жгучей брюнеткой с синими глазами и постоянным румянцем на щеках.
   Умерла она поздно вечером 5 декабря на улице , по дороге из гостей, якобы, от кровоизлияния в мозг. Этот день, День конституции СССР, во многих семьях отмечался как праздник.
   Мы, 9 - 10тилетние третьеклассники, стоим в почетном карауле по углам гроба , нам очень страшно и в то же время любопытно смотреть на безжизненное, но все еще красивое, за два с половиной года ставшее уже близким и родным лицо первой учительницы. И страшно, и хочется смотреть еще и еще.
   Почти всех учителей помню и по именам, и их характеры, и причины, по которым одних учителей любили, других уважали, некоторых и любили и уважали , а кого-то не признавали вообще. Так, например, в 9 классе нам преподавал химию Юлий Моисеевич Шваб , бывший заведующий химической лабораторией на одном из заводов. Может быть лабораторную химию он и знал, но , как учитель, он был никакой, весь материал читал по тетрадке, которую безуспешно старался замаскировать среди пробирок и химических стаканов; он совершенно не умел учить, он не знал что такое ученики, имел очень отдаленное представление о методике преподавания, а в основном , конечно, учителя в одной из самых престижных школ Ташкента, какой была 50-я школа, были высоко профессиональными, достаточно строгими, но справедливыми. Не помню, чтобы к кому-то особенно придирались или относились несправедливо, хотя были и любимчики, но в целом школа была очень достойной.
   Хотелось бы вспомнить классную руководительницу нашего 10 б Александру Павловну Коробейникову, прекрасного  учителя русского языка и литературы.Семьи у нее не было, детей тоже, школа была для нее всем. Помню, как она, медленно , держась за дужку большим и указательным пальцами, снимала очки и, растягивая слова, объясняла нам значение недавно вошедшего в молодежный сленг слова  "кайф" : " Кейф, ребята,  - турецкое слово,означающее  питье кофе и курение сигар после обеда".
   Невысокого роста, очень живой,  энергичный, немного взрывной учитель географии Николай Николаевич Федяй, одним из любимых выыражений которого, было:  "Перестань болтаться по классу, как ишачий хвост на ветру".
   Вспоминаю добрым словом учителя математики Петра Николаевича Островского, уже пожилого, тихого, чуть сгорбленного человека по прозвищу "Похитун";  преподавателя физики, очень принципиального, блестяще знающего свой предмет, Льва Меировича  Рудницкого , высокого роста, с палочкой , прихрамывающего на правую ногу.Он был несколько суховат, почти никогда не проявлял эмоций и  не выражал своих чувств. К сожалению,  мы уже не застали  легендарного преподавателя математики в старших классах Арона Хачатуровича Айвазяна ( к тому времени он уже ушел на пенсию), полного, с  лысой ,  круглой как шар головой, который любил говорить:  "Бог знает математику на пять, профессора на четыре, я на три, а вы все - на двойки и единицы". Но все это было шуткой, на самом деле  математику его ученики знали неплохо, его любили , но иногда подшучивали над ним совсем не по-доброму - умудрялись потихоньку, незаметно сыпануть ему летом на  вспотевшую лысину несколько кристалликов чернильного порошка - результат, естественно, был налицо (  в прямом  смысле ).
   Завучем был  преподаватель истории Владимир Владимирович Барабаш, молодой , интересный и импозантный мужчина ( это все я мог уже оценить потом по фотографиям, а не будучи пятиклассником), который затем стал секретарем Ташкентского Горкома компартии.
   Особо хочется вспомнить Георгия Яковлевича Ирлина, учителя физкультуры. Он пришел работать в школу после Службы в  военно-морском флоте.  Среднего роста, атлетического телосложения, короткие рукава его финки едва не лопались от мощных бицепсов. Впоследствии, окончив институт, стал преподавать биологию,а затем, вообще оставив учительское поприще, стал ведущим диктором Узбекского телевидения, известным всей республике.
   И последнее, мы тогда даже не задумывались о наших национальностях, вся школа и наш класс, в частности, были полностью интернациональными, и на эту тему практически никогда не возникало ни трений, ни конфликтов."
   Некоторые учителя жили во дворе школы, двор был огромный , представлявший собой округлую площадь, по периметру которой и жили наши учителя, в том числе и директор школы . Среди живших во дворе школы, был и завуч Василий Феофилович Ермолаев, преподававший математику, впоследствии ставший директором школы. Это был интеллигентный и благороднейший человек, знавший почти всех учеников старших классов не только по фамилиям , но и по именам. Его никто не боялся, но все любили и уважали. Много лет спустя, будучи заместителем главного врача правительственной больницы, я принимал Василия Феофиловича на лечение, и мое теплое и внимательное отношение к моему старому учителю вызвало у него слезы признательности и умиления. Несколько лет назад, когда я уже жил здесь в Израиле, в Ташкенте отмечали столетний юбилей Василия Феофиловича .Умер он в 2003 году в возрасте 101 года. Пусть земля Вам будет пухом, дорогой Василий Феофилович. Мы Вас помним...
  
   ---<<>>----
  
   Ребенок я был в общем не очень проблемный: учился всегда хорошо, вел себя тоже не очень плохо (до 8 класса), был покладистым. Родители мне обещали, что, если я окончу с отличием 6-й класс, то мне купят велосипед. Затем, когда я свое обещание выполнил, они, побоявшись, видимо, проблем на дорогах, предложили мне вместо велосипеда фотоаппарат. Я уже упомянул, что был покладистым ребенком, поэтому , естественно, согласился и стал обладателем "Любителя", красивого широкоформатного фотоаппарата, приятно пахнувшего новой пластмассой. Я обложился книжками "45 уроков фотографии" , "Справочник фотолюбителя" и дело постепенно пошло ...
   Печатал я фотографии ночью, когда родители уже спали, и было страшно интересно и таинственно, когда под лучом красного фонаря в ванночке с проявителем постепенно появляются знакомые лица или предметы. Фотографии были квадратными, маленькими 6 на 6см , но до сих пор эти, порой, темные, часто некачественные фотки -память о дорогих и близких людях : родителях, соседях, родственниках, друзьях, и даже о нашей маленькой, единственной в моей жизни собственной собачке, дворняжке с коровьим именем "Зорька", которая жила у нас в течение 10 лет и погибла от воспаления легких, несмотря на проводимое мной активное лечение уколами антибиотиков. Я учился на 3-ем курсе медицинского , и потеря собаки была таким горем, что чуть не "завалил" экзамен по микробиологии.
  
   -----<<>>------
  
  
   Март 1953 года, в течение 5 дней вся страна со страхом и замиранием сердца следит за "состоянием здоровья товарища Сталина". Пятого марта, когда объявили конец, моей бабушке вызвали скорую; народ потерял "отца" и не знал как жить дальше. 9 марта, в то время, как в Москве шла процессия похорон, мы, третьеклассники, вместе со всей школой, вместе со всеми жителями города правильными колоннами направлялись к Скверу Революции, где в центре на высоком постаменте стоял монумент Сталина. Сотни венков, тысячи букетов цветов, траурная музыка, вдоль дороги ряд машин скорой помощи, слезы , стоны, крики. Внезапно на одной из улиц толпа народа начала прорываться вперед и стала напирать на нашу шеренгу , на детей, идущих вместе с учителями и вожатыми к Скверу. Какой-то высокий смуглый мужчина встал посреди тротуара и зычным надрывающимся голосом закричал: "Люди ! Остановитесь! Впереди дети ! Сейчас толпа их раздавит!" . И люди остановились. Мы дошли до Сквера, в организованном порядке обошли монумент, у подножья которого высились горы цветов, затем более или менее спокойно возвратились в школу. В Москве дело обстояло намного страшнее - тысячи погибших, задавленных толпой во время похорон Сталина.
   С именем Сталина вспоминается один забавный эпизод. В клинике Ташкентского Медицинского института , в середине широкого лестничного пролета между первым и вторым этажами стояла большая, растиражи-
   рованная по всей стране, скульптура " Ленин и Сталин" , где Ленин по-отечески обнимает своего преемника, положив ему руку на плечо. После 20 -го съезда партии , когда развенчали культ личности Сталина и осудили его роль в массовых репрессиях, тело вождя вынесли из Мавзолея, а на местах стали сносить все памятники диктатору. Я в то время , учась в институте, одновременно работал мед.братом в хирургической клинике и по ночам часто дежурил. Примерно в час ночи пришли какие-то люди, потребовали закрыть входные двери всех клиник и никого из больных не выпускать в холл, затем явилась бригада (человек 5-6) рабочих, аккуратно с помощью зубил и других мощных инструментов " вылущили" Сталина из скамейки, дефект зашпаклевали и сразу покрасили. К утру удивленные студенты, сотрудники и больные обнаружили одиноко сидевшего и скучающего Ильича, и студенты во время перерыва между лекциями устраивались по двое-трое на вакантное место рядом с Лениным.
   К скульптурам и памятникам у меня вообще всегда было какое-то особое отношение, обычно они так "сживаются" со свои местом, что если их сносят, переносят на другое место, и на их месте появляется что-то другое, на меня это действует удручающе.Так, в Ташкенте после провозглашения независимости Узбекистана, перенесли на другие места памятники Горькому и Гагарину; памятники Ленину, Дзержинскому, Гоголю и Фрунзе снесли совсем, хотя памятник Пушкину, установленный в 1974 году в связи с 175 летием со дня его рождения вначале улицы, носящей имя поэта еще с дореволюционных времен, переместить не решились.
  
  
   ----<<>>-----
  
  
   В детстве и даже будучи взрослым, я любил парады, демонстрации, мне нравились веселье и музыка на улицах, пение и танцы на площадях, встречи со знакомыми и приятелями. Под окнами нашей квартиры в дни праздников собирались колонны демонстрантов с песнями, танцами, музыкой. Первое мая и Седьмое ноября были моими любимыми праздниками, наряду с Новым годом и Днем Победы. Я вообще всегда был человеком "общественным" - любил собрания, пятиминутки, научные конференции, всегда с удовольствием ходил на субботники, любил общаться с друзьями, сотрудниками не только в рутинной рабочей, но, как теперь говорят, в неформальной обстановке.
  
  
  

0x01 graphic

   Демонстрация 7 ноября 1975 года, г. Ташкент
  
  
   ------<<>>------
  
  
  
   До 6 класса учились мы отдельно от девочек. И вот в 6 классе пришли эти загадочные создания в коричневых платьях и черных сатиновых фартуках, с бантами , заплетенными косами, учиться стало сразу интереснее, появилось даже желание каждый день ходить в школу. Я вообще за десять лет учебы занятия в школе почти не пропускал, обычно я заболевал а первый день каникул и выздоравливал - в последний.
   Училась с нами в классе Зоя Юсупова, дочь Первого секретаря ЦК Компартии и Председателя Совета Министров Узбекистана. Власть этого человека в республике была практически безгранична, жил он в центре города, на улице Лермонтова (которой сейчас практически нет вообще), в одноэтажном большом коттедже, за серым каменным забором. Вход охранял пожилой, с седыми усами, милиционер-узбек, который без всяких проблем пропускал в дом группу одноклассников "к Зое". Никогда не кичилась высоким положением своего отца и не выделялась Зоя среди нас, никогда и ничем ее не выделяли и учителя - оценки она получала заслуженные. Впоследствии Зоя окончила химфакультет Университета, защитила кандидатскую диссертацию и работала долгое время в Академии Наук Республики. Чтобы понять какое это было время, и с девочкой из какой семьи мне повезло учиться приведу отрывок из книги Мастуры Исхаковой о семье Усмана Юсупова.
   " В войну он редко бывал дома. Случалось, месяцами, ездил по областям, жил на больших стройках. Юлия Леонидовна, жена, работала в Наркомате лёгкой промышленности.  Занималась она и детскими домами. Однажды на вокзале, когда встречали вагоны с прибывшими детьми, стриженная русская девочка, увидев Юлию Леонидовну,  назвала её мамой.  Но тут же смолкла, поняв, что ошиблась. Юлия Леонидовна привела девочку домой. Так в их дружной большой семье появилась пятилетняя русская девочка Фаина. С мужем ничего не согласовывала; знала, он одобрит.  Потому что сам из каждой поездки в своём служебном вагоне привозил детишек, подобранных на дорогах и вокзалах. Устраивал в детские дома, а кто постарше - на работу. Когда Усман Юсупов приезжал домой, на Гоголевской улице - для всех наступал короткий праздник. Юлия Леонидовна как всегда хлопотала у плиты. Старалась в это тяжёлое время для домашних сообразить что-нибудь на стол. За большим столом папа рассказывал последние новости с фронта. Даже маленькая дочь Инесса живо принимала участие в разговорах о  войне. Старший сын Юсупова, Леонид, уехал на фронт, он служил у  Сабира Рахимова. Семья расширилась: родилась - дочь Зоя..."
  
   0x08 graphic
  

  

Такую школьную форму носили мы в 1954 году

  
   Первую девочку, в которую я влюбился, звали Инна Алимова ( на фото - не она ). Помню как ранним зимним вечером, возвращаясь из школы после занятий во 2-ю смену, двое шестиклассников , я и Юра Петущак ( красивый, высокий белокурый мальчик, ставший впоследствии " русским красавцем" и бортинженером на современных самолетах большой гражданской авиации), провожали Инну домой и решили у нее выяснить - с кем из нас она хочет дружить? Естественно, она предпочла Юру полноватому и стеснительному мальчику, т.е мне. Слезы обиды и ревности душили меня, но со счастливым соперником мои отношения не испортились.
  
   --------<<>>-------
  
  
   Было мне лет 13-14, году эдак в 1955-56 , а может быть и раньше, мама решила взять в дом домработницу . Интересное было время - материально жили очень трудно, зарплат явно не хватало для нормального более или менее обеспеченного существования, однако, многие нанимали домработниц, хотя квартиры были , в основном, небольшие, убирать особенно было нечего, да и с обедами работы было немного, а , впрочем, набиралась и стирка, и глажка, и, все-таки, уборка, присмотр за детьми - работы хватало. Квартира у нас была небольшая, 2 комнаты , одна из которых проходная, и кухня. Откуда мама привела Надю, так звали домработницу, точно не помню. Лет ей было, наверное 18-20, выше среднего роста , "сбитая" , красивая деваха ; на четырех пальцах руки была татуировка - " 1937" , не левом плече - могильный холмик с березкой и надпись " Спи спокойно, дорогой папа ". Она была детдомовская, родителей своих не помнила, родственников и близких у нее, по- моему, не было. Нраву она была веселого и жизнерадостного, всегда с улыбкой и в хорошем настроении. Как было принято в те годы, когда ванные в домах были исключительной редкостью, по субботам или воскресеньям все ходили в общественную баню. Мама брала с собой Надю. Со слов мамы, Надя , вместо того, чтобы мыться, ходила намыленая по всей бане и беседовала с моющимися на любые темы : про политику, цены на продукты, про знакомых и т.п. Затем она подходила к маме и с радостью ей сообщала : " Тетя Люба ( так она всегда называла мою маму), я им всем сказала, что Вы - моя мама ! ". Мама смеялась и говорила: " Надя, не позорь меня , чего ты ходишь и болтаешь со всеми ? Иди мойся, уже домой пора ".
  
   ------<<>>-----
  
   Общие дворы ... - Ташкентский ( и Тбилисский, и Одесский, и Ереванский) вариант коммунальной квартиры: все на виду, все знают друг о друге всё: кто что готовит на обед, кто с кем дружит, кто с кем спит, кто что купил, кто собирается жениться, кто разводиться; разница только в том, что вместо тесного узкого коридора коммунальной квартиры, уставленного лыжами, сундуками и велосипедами, - тенистый большой двор с общественной туалетной в конце и тремя кабинами летнего душа, сделанными из фанеры; на крыше был установлен большой металлический бак, вода в котором нагревалась летом от солнца; зимой, естественно, душ не функционировал.
   Особенность нашего двора состояла в том, что он являлся частью организации, в которой работали все жители нашего двора; двери из этой организации ( Республиканская контора "Заготживсырье" ) непосредственно выходили в наш двор, в конце двора были гаражи и склады . Самый большой дом, состоящий из 4-х комнат с большой верандой и подвалом, в который вела со двора большая каменная лестница, занимал управляющий конторой Григорий Самойлович Канцепольский, высокий, худощавый с гордо посаженой седой головой и орлиным профилем, напоминавший артиста МХАТа Анатолия Кторова, только значительно выше ростом. Григорий Самойлович, так же , как мой отец, имел бронь и в Войне не участвовал, но его семнадцатилетний сын Эммануил ушел на фронт в самом начале войны и, пройдя всю войну, вернулся после небольшого ранения . Интересно, что его мать, Елизавета Ефимовна, говорила , что она очень переживала и волновалась за сына в период его пребывания на фронте в течение трех с половиной лет, но если бы ушел на фронт муж, она бы этого не пережила. Вот уж, действительно, неисповедимы пути твои, Господи ! Редко встретишь такие мысли у еврейской мамы.
   Возвращаясь в наш двор, не могу не вспомнить , что на ступеньках подвала Канцепольских работал жестянщик Кива, рыжий кудрявый еврей, отец двух таких же рыжих двойняшек-дочек, в сопровождении которых его жена Циля , такая же рыжая , ежедневно приносила ему обед. Делал Кива , в основном, водосточные трубы, листы для кровли и другие мелкие хозяственные вещи из жести. Где Кива жил и чьи заказы выполнял никто толком во дворе не знал.
   К квартире Канцепольского примыкали квартиры бывшего управляющего Трубникова и заместителя моего отца Логинова, затем шла наша квартира, состоящая из двух небольших комнат, одна из которых проходная, и кухни. В дальнем конце двора жил шофер Илья Попов с женой Валей и тремя детьми. Семья очень спокойная, серьезная и порядочная; Илья много лет проработал водителем в "Заготживсырье" и был уважаем всеми, от управляющего до уборщицы.
   Квартира, ранее состоящая из трех комнат, когда-то была разделена; в двух комнатах разместилась семья Бурнашевых, глава которой Ибрагим Халитович, до пенсии занимал какую-то руководящую должность в конторе, одну комнату занимала Верка ( так ее все называли, хотя по - татарски ее звали Рукия) Ахмедзянова, работавшая в конторе уборщицей. Через весь двор , громко , она кричала соседке Лиде Лихтенштейн, пожилой еврейке, жившей вдвоем со взрослой дочерью в комнате на балхане ( второй этаж) : "Ли-и-да ! Иди пер - тарой ( первое-второе) кушать, а то астынет". Там же на балхане жил вернувшийся с фронта мой дядя Боря со своей семьей - женой Зиной, дочерью Ларисой и сыном Эмилем. Жили они вчетвером в десятиметровой комнате, в которой порядок всегда был идеальным , несмотря на тесноту. Вообще аккуратность и чистоплотность тети Зины иногда доходила до самоистязания - такой она была всю жизнь: когда жила в одной комнатке на балхане и потом, когда жила в большой трехкомнатной квартире с паркетными полами, современной мебелью , множеством хрусталя и дорогой красивой посуды.
   На балхану вела крутая деревянная лестница с покосившимися перилами. Под балханой жила семья Гарибян: Арцив Барсегович, в прошлом артист балета оперного театра , а затем ветеринарный врач "Заготживсырье", его жена - Сарра Исааковна, цыганского типа красивая еврейка, одесситка, умная , хитрая и очень общительная женщина. Она нигде и никогда не работала, была в курсе всех дворовых разговоров и сплетен, которые нередко распространяла сама. Муж ее очень любил, иначе, чем Саррочка, не называл, но если ему нужно было что-то ей громко сказать в общественном месте, - трамвае, автобусе, среди незнакомых людей,- он стеснялся имени Сарра и называл ее Анжелочка , по имени их дочери. Остроумие Сарры Исааковны иногда "заносило" ее. Так, когда она поссорилась с соседкой Зиной, моей теткой, то двум своим свиньям, которых она содержала в кладовке в конце двора , она дала клички "Борька" и "Зинка" и несколько раз на день громко звала свиней этими кличками.
   В углу двора жила Дуся Цуканова с 19 - 20 -летней дочерью Валей, златокудрой красавицей с великолепной фигурой, на которую бегали смотреть в летний душ все ребята нашего двора, проделав дырочку из соседней кабинки. Строгим нравом и "тяжелым" поведением Валя не отличалась, интерес к ней всей мужской половины нашего коммунального двора был повышенным. Даже мой семидесятилетний дед Соломон иногда поднимался на балхану к своему племяннику Боре и они долго и детально обсуждали Валины достоинства, и в шутку сетовали на возраст деда и болезнь дяди Бори.
  
  
  
   -------<<>>---------
  
   Пионерские лагеря .... Их роль в нашем детстве была особой: в лагерях мы становились самостоятельными на 21 день . Воспитатели, пионервожатые - все это было , но не было рядом родителей , мы хотели больше самостоятельности, но с каким нетерпением ждали мы воскресений, когда по радио назовут твою фамилию и ты бежишь на площадку перед воротами лагеря, чтобы поскорее увидеть два самых родных лица - маму и папу, которые привезли что-то домашнее и очень вкусное - пирожки, котлеты, фрукты, можно посидеть с ними , поговорить и потом снова стать самостоятельными еще на неделю, до следующего воскресенья. А какие замечательные были пионерские костры в последний лагерный вечер! После костра ночью никто не спал - мы мазали друг друга зубной пастой, кидали друг в друга подушками , вообщем, "бесились", но все это было
   по - детски наивно и беззлобно. Нам было хорошо в лагере, и все же очень хотелось домой !
  
   ----------<<>>--------
  
  
   Послевоенная жизнь в Ташкенте была трудной , небогатой, скорее бедной, хотя стали появляться продукты в магазинах, отменили продуктовые карточки, хотя с одеждой и обувью было хуже. Первый костюм мне сшили на выпускной вечер в школе из темно-зеленого, бутылочного цвета материала. Я получил серебрянную медаль и , по мнению родителей, должен был выглядеть" не хуже других". Портной, естественно, был пожилой еврей, все называли его Фройка ( наверное он был Эфраим), шил он долго, но тщательно, красиво и " с душой". Вспоминая мои многочисленные примерки, не могу одновременно не вспомнить известный анекдот , когда одесского портного-еврея упрекали в длительном времени пошива брюк, тогда как бог даже мир создал за семь дней , портной возразил: " Посмотрите на этот мир и посмотрите на эти брюки!" А настоящее пальто из ратина мне купили в Комиссионном магазине , когда я учился уже на 2 курсе института . Хотя оно было размера на 2 больше, чем нужно, с чужого плеча, я чувствовал себя в нем настоящим денди, модным и независимым.
  
   --------<<>>--------
  
  
   Первый в своей жизни телевизор я увидел в 1956 году в гостинице "Золотой колос" при ВДНХ в Москве( в Ташкенте еще телевизоров не было), куда приехал вместе с отцом. Он ездил на какой-то семинар на ВДНХ и взял меня. Не помню какой это был телевизор, но точно - не КВН, со средней1 величины экраном, без линзы. Шел фильм " Свадьба с приданным" , и нежный , неповторимый голос Веры Васильевой , сохранившийся до сего времени, театральные декорации( это был фильм-спектакль Московского театра Сатиры) ,и простая история деревенско-производственной любви до сих пор остались в моей памяти, как одно из замечательных событий отрочества.
   -"На всю жизнь вместе. Да, Максим ? - Да, Ольга . -Любишь? - Люблю . - А ... я сама , я сама знаю как сеять... Берешь назад? -Не беру!" ...На крылечке твоем , каждый вечер вдвоем мы подолгу стоим и расстаться не можем на миг. До свиданья скажу, возвращусь и хожу....До рассвета хожу мимо милых окошек твоих ... Я люблю тебя так, что не сможешь никак, никогда никогда ты меня разлюбить..
   Вот такая была тогда любовь... И не только на экране...
  
   --------<<>>------
  
  
   Начиная с детсадовского возраста, я дружу с двумя товарищами - Вадимом и Рафаэлем - Вадиком и Рафиком. Я и Вадим, мы жили рядом со школой, в соседних домах на одной улице, Рафик жил подальше - одна трамвайная остановка . Вадим и Рафик стали "технарями", Рафик - инженер - механик, Вадим - физик, я стал врачом . Дружба наша продолжается много лет, до сих пор. Рафик с семьей живет в Израиле, продолжаем мы дружить и с женой Вадима, также проживающей в Израиле, сам же Вадим со второй женой перебрался из Ташкента в Москву и как-то постепенно отдалился от нас .
   С Рафиком мы 10 лет просидели за одной партой и оба окончили школу с серебряными медалями. Рафик и его семья - по сегодняшний день наши самые близкие друзья.
  
  

0x01 graphic

  

На природе с Рафиком и его женой. Израиль, 2005 год

  
  
   Когда мы были еще "зелеными", по тогдашним понятиям , шестнадцатилетними детьми , мои родители уехали в Дом отдыха на 2 недели с условием, что мои друзья весь этот период будут жить у меня - мы убирали квартиру, готовили себе обед , ходили за покупками в магазины и на базар, вечером, ни у кого не отпрашиваясь, в Дом офицеров на танцы - какими взрослыми и самостоятельными мы чувствовали себя в течение этих двух недель !
   Товарищи мои - ребята очень способные. Руки у них, в отличии от моих, растут откуда положено, и они способны сделать ими все - от покраски стен до укладки паркета; о мелких починках электричества и сантехники даже не возникает вопросов. Вадим еще в молодости собирал сам электронные приборы, радиоустановки, усилители. Рафик в дополнение ко всему, замечательно поет - у него приятный и сильный голос и прекрасный слух. Сам он всегда сожалел, что не учился пению. Свои любимые "Скажите, девушки, подружке вашей ..." и "Пою тебе, бог Гименей..." он всегда с готовностью поет по просьбе родных и близких , собирающихся на семейные торжества.
  
  
   -------<<>>---------
  
   С детства я всегда был неуклюжим, неспортивным, уроки физкультуры для меня были пыткой : я не мог влезть по канату, не мог подтянуться на перекладине или на кольцах, а сделать "вис согнувшись или прогнувшись" для меня было равносильно подвигу, который я совершить не мог. Единственное, что я мог - это бегать, а спортивные снаряды для меня всегда были страшнее боевых. Даже серебрянную медаль, а не золотую в школе я получил из-за четверки по физкультуре. В отличии от меня Вадим и Рафик были хорошими спортсменами, оба занимались баскетболом. Рафик всегда был и до сего дня очень энергичным и быстрым, в детстве у него было даже прозвище "Спартак".
  
  
   -------<<>>-------
  
   За 16 лет учебы в школе и институте и почти 40 лет работы я практически никогда и никуда не опаздывал, более того, приходил всегда задолго до начала работы, приезжал в аэропорт или на вокзал намного раньше начала регистрации или посадки, даже в театр однажды умудрился придти за час до начала спектакля, когда еще все двери в театр были закрыты. Если я с кем-то договаривался о встрече, то не опоздать ни на минуту, не допустить, чтобы меня ждали - было моей навязчивой мыслью. Сам себя считаю , не знаю насколько это обоснованно, человеком очень обязательным - если что-то обещаю, обязательно стараюсь выполнить, или приложить все усилия и свои возможности для выполнения обещанного. Будучи сам пунктуальным почти до абсурда, ужасно не люблю необязательность или отсутствие точности у других.
  
   -------<<>>-------
  
   Книги и театр всегда занимали в моей жизни особое место. Читать я любил всегда, не знаю откуда во мне возникла и укрепилась эта привычка читать в любое время и в любом месте - за едой, в транспорте, в постели. Хорошую книгу я не люблю "проглатывать", читаю всегда медленно, стараясь читать небольшими кусочками, чтобы продлить удовольствие. Не могу даже точно сформулировать свои литературные вкусы, какая-то эклектика. Из поэзии, конечно, на первом месте Пушкин весь, " Евгений Онегин" стоит особняком, его могу читать всегда , в любом настроении. Очень люблю Константина Симонова. Он был "сослан" в Ташкент в конце 50-х годов за опубликование чего-то недозволенного в журнале "Новый мир", где был Главным редактором. В Ташкенте он проработал корреспондентом газеты "Правда" около 2-х лет. Я видел и слышал его на встрече со студентами Медицинского института. Сутуловатый, среднего роста, скромный, с небольшими усиками и неизменной трубкой, Константин Михайлович читал нараспев, тихим, хрипловатым голосом на фоне звенящей тишины зала: " Не сегдитесь, к вучшему, что, себя не мучая, Вам пишу от свучая до двугого свучая ... "(он не выговаривал некоторые буквы).
   Рассказывали, что во время его встречи в одной из ташкентских школ пятиклассница читала его поэму "Сын артиллериста " : " ... Был у майора Деева товарищ - майор Петров, Дружили еще с Гражданской, еще с двадцатых годов ..." и т.д. Стихотворение достаточно эмоциональное и печальное, девочка не выдержала и расплакалась, не дочитав до конца. Встреча продолжалась, но перед ее завершением эта девчушка вновь сама вышла на сцену и дочитала оставшуюся часть поэмы. Симонов встал, подошел к ней, поцеловал ей руку и вручил томик своих стихов с дарственной надписью: "За хорошее чтение и за твердость характера".
  
   ----------<<>>-----------
  
   Тяга к лицедейству у меня была с детства. Меня всегда восхищал кукольный театр , ощущение живых существ, каковыми являются куклы в руках актеров. Я делал из больших картонных коробок подобие кукольной сцены, разрисовывал задник и кулисы, и водил кукол, устраивая представления для детей из нашего и соседних дворов. Сам был и художником, и рабочим сцены, и исполнителем всех ролей. В середине 50-х годов в стране впервые появились фильмоскопы и диафильмы к ним, в основном, сказки. Это было фантастически интересно, я даже сейчас явственно вспоминаю запах горячей пленки, нагреваемой лампой фильмоскопа. Мы обычно собирались в двухэтажном доме, что находился на другой стороне улицы напротив нашего двора, там на лестничном пролете отсутствовала электрическая лампочка , было достаточно темно , и мы, располагаясь на ступеньках могли наслаждаться историями маленького Мука, Балды, обманывающего и попа и чертенят, Кота в сапогах, издевающегося над Людоедом, царя Гвидона и еще многих замечательных персонажей любимых сказок, являющихся на светлой стенке дома, как на экране. Иногда на лестнице появлялся сильно выпивший дядя Жора, отец одного из зрителей, живущего в этом доме, и, шатаясь, со словами "Что?... Кино смотрите? Ну-ну...", приваливался к стенке-экрану, а затем медленно, закрывая собой изображение, поднимался к себе на второй этаж. Сыну становилось мучительно стыдно за отца, даже в темноте было видно как он краснел.
  
   Театр для меня, как для зрителя, начался, тоже , естественно, с кукольного. В Ташкенте всегда был превосходный стационарный кукольный театр с хорошей труппой. К сожалению, в памяти не остались воспоминания о них. Но первый спектакль на большой сцене я помню почти во всех подробностях. Это была " Хижина дяди Тома ". Впечатления от этого спектакля сохранились у меня до сих пор. Это не касается , конечно, актерской игры, о которой я тогда представления не имел, но яркий свет рампы, загримированные актеры -"американцы" в клетчатых штанах и широкополых шляпах, продающие несчастных чернокожих рабов, эти самые рабы, вызывающие мое сочуствие , и вообще вся атмосфера первого в моей жизни театрального действа навсегда оставили в моей душе ощущение праздника и таинственности. Уже будучи старшеклассником
   ( 7 или 8 класс) , не помню почему, попал я за кулисы драматического театра ОДО ( окружного Дома офицеров), и , проходя через гримерную, увидел "Суворова", сидящего за столом и курящего папиросу "Казбек". Тогда мне показалось это кощунством, потому что артисты мне, подростку, представлялись людьми из другого мира, необыкновенными, резко отличающимися от остальных смертных. Потом было много других театров, много разных спектаклей. Во время моих краткосрочных командировок в Москву и трехмесячных курсов усовершенствования в Ленинграде я бывал во многих театрах, концерных залах. Приезжая в Москву , я уже заранее знал в каких театрах и что мне нужно посмотреть Я всегда был приверженцем классического театра : " Мария Стюарт" во МХАТе ( после его окончания в течение 20 минут стоя зрители устроили овацию двум блестящим актрисам: Алле Тарасовой и Ангелине Степановой ), " Дни Турбиных" там же , "История лошади " в Ленинградском БДТ, пьесы Островского в Малом, "Принцесса Турандот " в Вахтанговском . Я видел на сцене Любовь Орлову и Ростислава Плятта, Бориса Бабочкина и Михаила Ульянова, Евгения Евстигнеева, красавицу Элину Быстрицкую, Василия Ланового и Михаила Ивановича Царева , Игоря Ильинского , Анатолия Кторова, гениальную Раневскую, Аркадия Райкина , блестящего исполнителя Пушкина Дмитрия Журавлева, Всеволода Аксенова с "Пер Гюнтом "Г.Ибсена , знаменитого Сурена Кочаряна, великолепно читающего "Декамерон" Боккачо и еще многих - многих других прекрасных артистов, составлявших славу и гордость советского и российского театров.. Были и забавные моменты. Попали мы с женой как-то в Москве в Большой театр, в театральном буфете продавали бананы. В то время - это было начало или середина семидесятых годов - в Ташкенте никогда бананов не продавали, в Москве за ними нужно было выстаивать часовые очереди . Так вот, мы набрали бананов в авоську (другой тары у нас с собой не было), гардеробщица принять на вешалку эту авоську категорически отказалась, и мы вынуждены были занести эти злосчастные бананы в зал; я представляю, что о нас думали зрители , сидевшие в зале, потому что , кроме бананов, нам в тот раз посчастливилось достать билеты в партер, заполненный обычно или иностранцами или элитной московской публикой.
  
   Мой собственный театральный опыт начался, когда мне было 12 лет, и в Концертном зале имени Свердлова в Ташкенте ( это было замечательное здание бывшего Цирка, в течение многих лет служившее концертным залом; сейчас в этом здании Республиканская биржа ) проходил городской смотр школьной самодеятельности. Я вышел на сцену и с выражением начал читать : " Дети нищих трущоб и окраин, Дети ближних и дальних стран, Дети Индии и Малайи, Через джунгли и океан, Через тысячи гор высоких Обращаюсь к вам в этот час, И стихов мои гневные строки , верю я, долетят до вас !...".
   Я так был горд собой, что перед выходом на сцену даже не взглянул в зеркало , и мои мама и бабушка, сидевшие в зале, увидели, что одна штанина закатана высоко ( на улице шел дождь, и перед выходом из дома я закатал брючины, дабы не "испортить" свой "концерный" костюм ). В зале раздались смешки по поводу моего вида, но, окрыленный своим творческим вдохновением , я не замечал вокруг себя ничего.
   Потом была сцена Медицинского института, 1959 год, открытие ежегодной студенческой олимпиады ... Я стою на авансцене и с пафосом читаю Маяковского. Естественно, концерт не мог начинаться иначе, чем
   ... " Время, начинаю про Ленина рассказ, но не потому, что горя нету
   более ...". А за моей спиной большой студенческий хор сотней голосов грянул : " Ленин всегда живой, Ленин всегда с тобой В горе, надежде и в радости .. . Ленин в твоей весне, В каждом счастливом дне, Ленин в тебе и во мне...".
   Вспоминаю , что дальше по ходу этого концерта на темной сцене под лучом прожектора Милочка Козлова, хорошенькая круглолицая и черноглазая генеральская дочь с 3-го курса лечебного факультета танцевала арабский танец. На ней были надеты прозрачные шаровары, прозрачная коротенькая кофточка с черным бархатным лифом и черные, расшитые золотом, остроносые восточные туфельки. Играла мелодичная, загадочная восточная музыка, в зале - мертвая тишина, все, затаив дыхание, следят за грациозными, волнующими движениями извивающегося, чуть полноватого Милочкиного тела ( за окном - пятьдесят девятый год, когда женщины и на улицах, и даже на сцене еще были одетыми ) . И вдруг, посреди этой звенящей тишины, раздается громкий голос Толика Манулкина, балагура, красавца, Милочкиного однокурсника: " А пупок-то какой, пупок !!!". Взрыв хохота, как взрыв гранаты, разорвал напряженную тишину зала. Милочка с малиновыми от жары и стыда щеками убежала со сцены, концерт катился по намеченной программе, но более ничего интересного и веселого уже не было.
  
  
   -------------<<>>------------
  
  
  
   1957 год...В Москве проходил Международный фестиваль молодежи и студентов, во всех городах Cоветского Союза - приподнятая атмосфера праздника, веселья, новые знакомства, дружеские встречи, приоткрылся
   " железный занавес". В Москву приехала молодежь практически из большинства стран мира, на улицах шум, разноголосье, танцы, песни...
   " Если бы парни всей земли Вместе собраться однажды могли! Вот было б здорово, Вот это был бы гром! Давайте, парни, хором запоем ..."
   "Дети разных народов Мы мечтою о мире живем. В эти грозные годы мы за счастье бороться идем.."
   И дети этих самых разных народов действительно появились через 9 месяцев по всей стране -беленькие, черненькие, желтенькие, рыженькие...
   Во всех Дворцах и Домах культуры, Клубах, школах страны проводились фестивали, конкурсы и т.п. В нашей школе-костюмированный бал. Я через знакомых одалживаю в костюмерной драмтеатра коричневого цвета фрак, серые в черную полоску брюки, рубашку с жабо, цилиндр, надеваю черную полумаску на лицо - "...Онегин, добрый мой приятель..." Выхаживаю медленно по коридору школы, раскланиваюсь по сторонам, слегка приподнимая цилиндр, уверенный, что , вряд ли кто признает в денди 14-летнего школьника. Тетя Тоня, школьная уборщица, проходя мимо меня, говорит: " Сема, тебя почти не узнать. А тебе не жарко в таком наряде ?"
   " Боже, какими мы были наивными, как же мы молоды были тогда ...".
  
   А в 9 классе учительница русского и литературы Александра Васильевна Давыдова решила " замахнуться" на постановку в школе спектакля " Семья Ульяновых" , где мне досталась роль СамогО , главного действующего лица не только пьесы, но и всей нашей тогдашней и последующей до 21августа 1991 года советской жизни. Я очень мало был похож на юношу-будущего вождя мирового пролетариата . Думаю, что роль эту мне дали не за особые способности к лицедейству, а просто как одному из отличников, потому что даже никому бы в голову не пришло поручить роль молодого Ленина троечнику. Ведь даже в профессиональных театрах претенденты на эту роль должны были быть не только хорошими артистами, но, что еще важнее, членами Комммунистической партии, морально устойчивыми, женатыми, непьющими, с хорошей биографией и т. д. и т. п. .
  
   Возвращаясь к своей персоне, замечу, что апофеозом моей театральной карьеры стала небольшая роль в пьесе Семена Нариньяни "Опасный возраст", которую ставил студенческий драмкружок под руководством профессионального режиссера из русского драмтеатра. Звали его Владимир Серегеевич Иогельсон, он был приглашен в Ташкент из одного из Ленинградских театров, ему дали квартиру в новом доме на Чиланзаре. Дома эти были выстроены по каким-то французским проектам, в них не было батарей отопления, а отапливались пол и потолок. Владимир Сергеевич показывал нам, как он дома подпрыгивает на раскаленном полу, и говорил, что чувствует себя, как главный герой в заключительном акте трагедии "Джордано Бруно". Во время игры в спектакле " Опасный возраст" я как бы посмотрел на себя со стороны и понял, что в моем лице театр не приобрел бы достойного исполнителя. Лучше останусь его почитателем .
  
  

0x01 graphic

  

" Опасный возраст" на сцене студенческого театра Ташкентского мединститута , 1964 год

  
   -----------<<>>-----------
  
   Очень часто в семьях папы исполняют в Новый Год роль Деда Мороза для своих детей и их гостей. Я никогда для сына эту роль не играл, но однажды моя троюродная сестра Женя ( хотя у нас в семье, как и в семье Аллы Гербер, известной российской журналистки, "что троюродные, что двоюродные - все одно" ) , музработник детского сада, предложила мне немного заработать, сыграв роль Деда Мороза на детской елке. Мы разработали небольшой сценарий и ... Дело пошло, играл я эту роль с удовольствием , мне нравились восторженные глаза детей, когда Дед Мороз подходил к ним, гладил их по головкам или раздавал подарки, как с восхищением смотрели они на Снегурочку , часто, молодую , красивую воспитательницу детского сада.
   Обычно период этих елок продолжался дней 7 - 10 , и по рекомендации сестры я играл Деда Мороза и в других детсадах города. Самое интересное заключалось в том, что в этот период , между 20 и 29 декабря, обычно в Институте, где я был Ученым секретарем, - это период отчетных заседаний Ученых Советов и пропустить эти заседания я , естественно, не мог. Руководители детских садов вынуждены были "подстраивать под меня" графики елочных представлений. Мне, по аналогии, вспоминаются рассказы ( может это были мифы или просто досужие сплетни) об известном в Ташкенте профессоре -педиатре Титове, который пристрастился к алкоголю после трагической смерти своего единственного, уже взрослого, сына Юрия, умершего после операции по поводу аппендицита. Собутыльниками Константина Герасимовича были " друзья " с Алайского базара. Рассказывали,что, когда они с ним договаривались - "Костя, ну что , до завтра?" - профессор Титов отвечал: " Нет, ребята, завтра среда, не могу, у меня - Ученый совет, в дни совета - никаких выпивок !" Так и у меня - в дни Ученого совета - никаких елок !
  
   ------<<>>------
  
  
   Подготовку к вступительным экзаменам в институт вспоминаю с трудом и в общих чертах . Несмотря на то, что в школе я учился очень хорошо и даже окончил ее с серебряной медалью, родители решили для подстраховки немного "поднатаскать" меня перед вступтельными экзаменами Занимался я частным образом физикой и химией с преподавателем одной из ташкентских школ Николаем Ивановичем. Это был грузный, неопрятного вида и неопределенного возраста человек; занимались мы у него на квартире, ходил по дому он всегда в грязной майке, с постоянной сигаретой "Прима" во рту . Огромное количество пачек этой "Примы" в беспорядке лежало на столе, подоконниках, стульях, пепельница всегда была полна окурков, запах в квартире был соответствующим. Физику и химию он знал блестяще.
  
   В медицинский институт я поступил без особых проблем, получив 20 баллов при сдаче четырех экзаменов. На заседание мандатной комиссии меня вызвали в 10 часов вечера, объявив о приеме в институт , определив тем самым мое шестилетнее пребывание в одном из самых престижных ( в то время ! ) институтов страны. Впоследствии престижность эта заметно изменилась, появились новые более материально выгодные профессии - международное право, экономика, банковское дело и т.п.
   В период моей учебы в школе, особенно в последние годы ( конец 50-х годов), одним из наиболее отстающих учеников нашего класса был Славик Фуфаев, фамилия которого стала нарицательной в школе при упоминании о нерадивых учениках. Был он высокий , почти двухметрового роста, худой и нескладный . Слава поступил в Институт иностранных языков, который так же , как и Педагогический, считался одним из самых непристижных, куда почти просто записывали. Лет через 20 , уже будучи научным сотрудником и Ученым секретарем Института эндокринологии, на одной из международных научных конференций в Ташкенте я встретил высокого , интересного мужчину со шкиперской бородкой, трубкой в зубах , блестящего переводчика, обслуживающего международные выставки, научные конференции и другие подобные мероприятия, и объездившего к этому времени полмира. Не сразу признал я в нем Славика Фуфаева.
   Приоритеты изменилась и в самой медицине. Раньше престижными считались хирурги, гинекологи, кардиохирурги и получить специализацию по этим профессиям было очень трудно. А, например, в клинике кожно-венерических болезней весь профессорско-преподавательский состав был , в основном , пенсионного и предпенсионного возраста, и заставить молодого специалиста идти работать по распределению в дермато-венерологию было почти невозможно. Однако, 20-30 лет спустя, направление на специализацию по кожным и венерическим болезням можно было получить только за приличную взятку.
  
  
  
   -----""""----
  
  
   30 августа 1959 года... В большом зале клуба медицинского института проходит первое собрание вновь зачисленных студентов. На сцене приготовлен стол Президиума, какой-то старый сгорбленный человек с седыми усами и бородкой, в серой телогрейке проверяет микрофоны. Я решил, что это кто-то из обслуживающего технического персонала, но когда началось собрание , сняв телогрейку, с напутственным словом к нам обратился первый проректор по учебной работе института профессор Николай Николаевич Кампанцев, блестящий фармаколог, человек высочайшей культуры, он был примером благородства и бескорыстия. Жил он вдвоем с женой, академиком -терапевтом Ольгой Николаевной Павловой, детей у них не было. Говорили, что они на свои деньги содержали детский дом, а также "подкармливали" бедных студентов.
   Первые дни в институте... Все одеты в белоснежные накрахмаленные халаты - мы уже приобщены к этой касте , мы уже - медики (хотя на самом деле, еще -никто), ведь халаты - это профессиональная форма. Это потом мы уже позволяли себе надевать не очень свежие халаты, а затем запихивать их в сумки и портфели, но тогда, в первые дни - они были белоснежными, аккуратно уложенными после занятий в целофановые пакеты. Самыми необычными вначале были занятия по нормальной анатомии, где нужно было учить названия костей на латыни, языке, который был совершенно незнакомым, новым и странным по произношению, похожим на греческий: вертебра торакалис, люмбалис, цервикалис . Латынь считается междуна-родным языком медиков, но, видимо, время вносит свои коррективы: например, здесь в Израиле, все диагнозы, врачебные заключения и даже названия лекарств пишутся по-английски. " Латынь из моды
   вышла ..." еще во времена незабвенного Александра Сергеевича. Что уж говорить о нашем времени ...
   Преподаватели и профессора Ташкентского Медицинского института тех лет, в основном, были высокообразованными и очень квалифицированными специалистами, некоторые из них даже являлись авторами учебников, по которым учились студенты всех медвузов страны; некоторые были не лишены странностей . Так, преподаватель анатомии Яков Григорьевич Ротенберг в черном полотнянном мешочке, похожем на кисет, хранил мелкие кости кисти и стопы ( их всего 16) и заставлял студентов угадывать их наощупь, засунув руку в мешочек, хотя даже при рассмотрении эти кости иногда трудно между собой различимы.
   Преподаватель военной кафедры подполковник Магдиев требовал, чтобы все студенты на первой странице своих тетрадей написали большими буквами памятку для самих себя : "Если я буду пропускать занятия , то экзамен по военной подготовке подполковнику Магдиеву никогда не сдам !"
   Одним из самых больших оригиналов был, например, профессор патологоанатом Глеб Николаевич Терехов, приехавший в Ташкент еще в 1920 году по путевке Ленина с группой профессоров, организаторов медицинского факультета Среднеазиатского университета (СаГУ). Трое его детей ( из четверых) также были патологоанатомами.
   Это был невысокого роста, коренастый пожилой человек с крупной
   круглой , лысой как бильярдный шар головой, носивший всегда медицинскую шапочку в виде пилотки и никогда не надевавший медицинского халата . У него было очень плохое зрение , носил очки с толстыми стеклами в роговой оправе. Первую свою лекцию он начинал одинаково каждый год густым , зычным басом : " Здравствуйте ! Зовут меня Глебом Николаевичем. Лекции по патологической анатомии вам читать буду я , и экзамены принимать, к вашему сожалению, ...( тут он держал паузу как хороший артист) тоже буду Я !". Затем тем же торжественным тоном продолжал : " Запишите первую тему -некрозы. Один легкомысленный молодой человек надел на половой член гайку и ходил с этой гайкой. В результате у него появился некроз полового члена! ... Девушки во втором ряду , перестаньте смеяться ! " . Самое интересное заключалось в том, что он не видел не только девушек из второго ряда, но даже книгу, лежавшую перед ним, читал, приставляя к очкам лупу. О профессоре Терехове ходили легенды: говорили , что он очень любил голубой цвет, и некоторые девочки шили специально к экзаменам по патологической анатомии голубые платья. Те, которым финансовые возможности не позволяли шить специально, одалживали у подружек платье только на время экзамена. В конце экзамена, оглядев очередную студентку в голубом, неожиданно заявлял : "По-моему, я сегодня это платье уже видел несколько раз !" ...
   Взяв зачетную книжку у одного из студентов перед началом экзамена, увидел, что там стоят две пятерки за предыдущие экзамены по фармакологии и патологической физиологии. " Ну, Колю Кампанцева ты обманул, - зычным голосом говорит Глеб Николаевич,- он старый, ему за семьдесят, но не понимаю, как ты Мишку Ханина обманул ? ( профессору Ханину было за шестьдесят) . Меня ты не обманешь !" . И медленно выводит в зачетке тройку, даже не дав возможности студенту ответить на вопросы билета. Иногда же , наоборот, увидев в зачетке тройки по предыдущим экзаменам , мог покровительственно сказать : " Ну что же ты так плохо учишься, вот тебе в подарок от профессора Терехова пятерка ! ". И опять не спросив ничего по билету. Тем не менее, Глеб Николаевич был блестящим патологоанатомом, и мне кажется, что и по сегодняшний день в Ташкенте нет более значительной фигуры в патологической анатомии !
   Большим оригиналом считался также профессор акушер-гинеколог Абрам Аронович Коган, который говорил на лекции, что , так как большая часть студентов не будет гинекологами, то глубоких знаний по гинекологии им не нужно, но, получив диплом врача , они должны быть людьми культурными и образованными в общечеловеческом плане, поэтому перед Государственным экзаменом по гинекологии студенты , в основном приезжие из областей, учили: какие картины написали Суриков и Репин, кто главные герои "Капитанской дочки" и "Войны и мира", как зовут "Героя нашего времени " и т.п.
   Абрам Аронович был среднего роста, полный с седой шевелюрой, бело-розовым безволосым лицом напоминал женщину, вышедшую из общей бани. Так назывались бани, в которых не было индивидуальных душевых кабинок, а были большие купальные залы, где все мылись вместе (естественно, мужское и женское отделения были раздельными), было много людей и горячего пара.
   Возвращаясь к профессору Когану, нужно заметить, что Абрам Аронович лекции читал очень пафосно, с артистической интонацией, и ревностно относился к невниманию или необычной реакции студентов во время лекции. А какой, спрашивается, может быть реакция, когда он торжественным тоном с трибуны громко читал , помогая себе поднятыми вверх руками: . "Преддверие влагалища ! Великолепная картина, обрамленная большими половыми губами ,фоном которой является девственная плева !!!". В аудитории, естественно, раздавались смешки, после чего профессор , засунув руки в карманы халата, медленно и демонстративно покидал лекционный зал со словами: " Вы не умеете слушать лекцию профессора, я ухожу, остальные лекции вам будет читать доцент Мария Николаевна.!" Мы оставались покинутыми профессором и наказанными за свой смех.
  
   Одним из доцентов кафедры акушерства и гинекологии был Александр Эммануилович Манулкин, который , объясняя студентам анатомию таза у женщин, выпячивал большой живот, поднимал и раскидывал в стороны руки, растопыривал пальцы и, помахивая ими, говорил: " Смотрите. Мое туловище- это матка, руки- фаллопиевы трубы, а пальцы -ворсинки труб, захватывающие созревшую яйцеклетку из воображаемых яичников". Было так все наглядно, что нам не требовались даже учебные таблицы.
  
   ---------<<<>>----------
  
   Cледует сказать, что в начале 20 века в Ташкенте работали врачи, составлявшие славу не только отечественной . но и мировой медцины. Профессор-хирург военного госпиталя Петр Фокич Боровский открыл возбудителя кожного лейшманиоза, за что внесен в список первой десятки крупнейших паразитологов мира; в 20-е годы в Ташкентской больнице скорой и неотложной помощи работал выдающийся хирург Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий , будучи одновременно священником русской православной церкви. Его монография " Очерки гнойной хирургии" до сего времени является почти единственным в мире классическим трудом на эту тему. По учебнику кожных болезней заведующего кафедрой Ташкентского мединститута профессора Картамышева учились студенты - медики всего Советского Союза.
  
   Возвращаясь к началу моего студенчества, вспоминаю , что с первых часов учебы в институте мы начали учить латынь, и доцент кафедры нормальной анатомии Аляви на лекции заявлял нам, что анатомию мы будем знать только тогда, когда без запинки сможем произнести по латыни название одной из мышц шеи - " мускулюсстерноклеидомастоидеус "! .
   Каждый год осенью, примерно по одному месяцу, а иногда и более, мы проводили в колхозах, собирая хлопок. Работа эта была тяжелая. По грядкам нужно было ходить все время согнувшись, первые недели еще днем стояла жара, поэтому постоянно хотелось пить. Была установлена норма сбора 60-70 кг в день, а вес одной хлопковой коробочки 3-4 грамма, коробочки были острыми и сухими, потому первые 7-10 дней руки были в обширных ссадинах и постоянно болели. Невыполнение плана зачастую грозило вызовом " на ковер" - на комсомольское бюро, проработками, обещаниями снять со стипендии и другими оргвыводами.
   Условия жизни в период хлопковой кампании были достаточно суровыми, жили в больших бетонных бараках на деревянных двухэтажных нарах, парни и девушки в одном бараке, ночами было холодно. Иногда хлопковая кампания затягивалась до конца ноября, наступало время дождей, все уже уставали и с нетерпением ждали возвращения домой. Однако, теперь, по прошествии многих лет, вспоминаются и хорошие стороны полуторамесячных ежегодных сельхозработ : вечерние посиделки, танцы
   ( которые теперь называются дискотеками), походы на свидания к девушкам или к друзьям-приятелям в другие бригады и полевые станы . А какое небо ! Выйдешь вечером из барака, вокруг черные поля , черное небо с миллиардами огромных ярких звезд и огромный серебристый диск луны! Такого неба и таких звезд я не видел больше нигде и никогда.
   Там, в колхозе, на хлопке, вдали от дома и от родных, вечерами после тяжелого рабочего дня настроение бывало немного грустным; Толик Фазылов тихо читал Есенина : " И когда с другим по переулку ты пройдешь, болтая про любовь, Я, быть может, выйду на прогулку, и с тобою встретимся мы вновь...", Ялчин Иногамов выстукивал ладонями на чемодане джазовые ритмы , кто-то напевал : " Они стояли на корабле у борта, На скалы грозные катил за валом вал, Как - будто море чьей-то жертвы ожидало, Стальной гигант катил уныло по волнам ...".
   Самыми долгожданными днями были там в колхозе дни дождей, банные дни (нерабочие ) и дни привоза посылок из дома. Валера Степанов, высоченный, здоровенный блондин, настоящий русский богатырь, впоследствии ставший прекрасным специалистом, доцентом - патологоанатомом, получил из дома от отца посылку с продуктами и в ней письмо : " Посылаю только одну посылку, далее работай хорошо, зарабатывай сам и продукты покупай себе сам , так как безделие и лень приводят к аморальным поступкам !" Отец его, Анисим Иванович, работал хирургом в клинике мединститута, человек был суровый и очень серьезный, я никогда не видел как он улыбался. Валера работал очень хорошо, собирал по 100 кг хлопка в день - это был великолепный результат . Недавно, уже находясь в Израиле, я узнал, что Валера умер. Очень жаль!
   Одна из черт моего характера - привыкание к местам, вещам, нередко незначительным и мелким, но имеющим для меня определенное значение. Вообще," охота к перемене мест" - не для меня. Я всегда испытываю чувство какой-то непонятной тоски, оставляя место, где пробыл даже незначительное время.. Так , уезжая и стремясь домой после пребывания в колхозе, мне всегда было грустно оставлять наше непритязательное временное жилище с деревянными нарами, вбитыми в стенку гвоздями, на которых вешали одежду . Просто за месяц-полтора ко всему привыкаешь как к хорошему, так и плохому...
   Вспоминаются и курьезные случаи. Так, в Буке ( есть такой район в Ташкентской области), в одном из колхозов нам показали 90 -летнюю старуху, которая в этом кишлаке родилась, прожила всю жизнь и всего несколько раз вызжала только в райцентр , в Буку. Когда в 1953-м году все вокруг стали говорить : "Сталин умер, Сталин умер ...", эта старуха решила, что умер председатель соседнего колхоза - колхоза имени Сталина.
  
  
   -------------<<>>------------
  
   Начиная с третьего курса, я начал ходить на ночные дежурства в 1-ю хирургическую клинику вначале просто как студент, а с конца третьего и до середины шестого курса уже работад медбратом. Хочу вспомнить замечательного врача, блестящего хирурга Марию Яцентьевну Завадскую . Она была уже средних лет, около пятидесяти, и , как для всякого одинокого человека, не имеющего семьи (ни мужа, ни детей), клиника, в которой Мария Яценьевна проработала всю жизнь , была для нее всем - и домом, и семьей, и хотя она, в силу своего высокого авторитета и положения в клинике, могла уже не дежурить по ночам, она этими привилегиями не пользовалась . Дежурства с ней мне, как будущему врачу, дали очень много. Судьба Марии Яцентьевны оказалась очень трагичной: когда она уже постарела, не только дежурить, но даже днем работать не могла и приходила в клинику только на редкие занятия со студентами, как-то поздно вечером , после одиннадцати часов ночи, за ней прислали машину и вызвали в клинику на срочную консультацию. После этого, около двух часов ночи ее привезли домой, но сопровождавшая медсестра не удосужилась проводить ее до квартиры ( Мария Яцентьевна жила в общем большом дворе), и плохо видевшая в темноте Мария Яценьевна провалилась в незакрытый водопроводный колодец в центре своего двора. Нашли ее утром соседи. Множественных переломов костей, шока даже выносливый организм бедной Марии Яцентьевны перенести не смог - она погибла.
  
   --------------- <<>> ---------------
  
   Ассистенты 1-й хирургической клиники мединститута Лев Петрович Израилевич и Якуб Мустафаевич Балич решили переконструировать больничную каталку в подвижный стол для облегчения получения рентгеновских снимков органов живота. Расчертили схему укладки больного, расположения рентгеновской трубки, рассчитали размеры и приступили к определению названия. Думали долго, наконец, придумали - Подвижной рентгеновский стол ИБАЛ-1 ( по фамилиям изобретателей), Затем решив, что Минздрав или какие-то другие подобные организации , от которых зависит судьба изобретения, никогда не утвердят такую аббревиатуру, а лучшую они придумать не смогли, авторы решили вообще отказаться от своей затеи , и отныне всем больным предстояло ложиться на обычный заводской стол рентгеновской установки.
  
   ---------<<>>-----------
  
   Доцент Султан Аминович Далимов - заместитель декана дечебного факультета. Все студенты его боятся больше, чем декана, профессора кафедры уха,горла и носа Ласкова, интересного седого еврея, суховатого в обращении, но очень доброго, а потому не представляющего " опасности" для студентов. А Далимова боялись, он придирался к каждой мелочи, никому не делал никаких поблажек . Кто-то из студентов звонит к нему домой...
   - Султан Аминович, а Вы - б...дь !
   - Кто это говорит ?
   - Все говорят.
   Отбой в трубке ...
  
   ------------<<>>-----------
  
   Студента-пятикурсника Аджималаева вызывают в Комитет комсомола Института, дают выговор и оставляют в Институте "условно". Весь его проступок заключался в том, что на занятиях во время проведения ректоскопии - исследования прямой кишки больногос помощью
   ректоскопа - широкой трубки с лампочкой на конце - Аджималаев глубокомысленно заметил: " И куда только не проникает лампочка Ильича!".
   А за окном - конец 50-х годов ...
  
  
   ------------ <<>> -----------
  
   Елизавета Израилевна Бурштейн, доктор наук, профессор кафедры патофизиологии, невысокая полноватая еврейка с характерным прищуром правого глаза, живет вместе со взрослой дочерью и внучкой, ее бывший муж- заведующий кафедрой патофизиологии Киргизского (г.Фрунзе, нынешний Бишкек) мединститута, они в разводе много лет. Наряду с прекрасным знанием своего предмета, Елизавета Израилевна обладает уникальной памятью - может с ходу продолжить ( почти дословно) практически любую известную цитату из классической литературы, не говоря о том, что она безошибочно узнает автора и источник любого цитируемого отрывка. "Елизавета Израилевна, как Вы умудряетесь все это запомнить ?"- в искреннем недоумении спрашивали ее студенты. Прищурясь одним глазом, она с некоторым вызовом и даже гордостью отвечала : " Мои дорогие ребятки, когда все нормальные люди по ночам живут половой жизнью, я - читаю !"
  
  
   ------------<<>>----------
  
   Лекцию по хирургии читает профессор Постолов, выше среднего роста, седеющий брюнет с протезом левой ноги ( причину отсутствия ноги никто из студентов не знает - то ли ампутация после фронтового ранения, то ли после заболевания ?). Он медленно разгуливает по сцене, иногда садится и продолжает читать лекцию сидя - все время стоять ему тяжело - длительные операции он делает, тоже сидя на высоком, сделанном специально для него табурете. Михаил Петрович приехал в Ташкент из Киева, где учился у знаменитого хирурга Алексея Петровича Крымова, о котором часто любил рассказывать. " В частности, - рассказывал Постолов,- читает Крымов лекцию по крипторхизму ( неопущение яичка в мошонку у ребенка) и вызывает на лекционную сцену студентку, маленькую , худенькую девушку и больного , высокого молодого мужчину ".
  
   Далее Постолов передает следующий диалог:
   Крымов - Поставьте, милочка, диагноз. С чего начнете?
   Студентка - С жалоб, профессор.
   К- Правильно. Спрашивайте.
   С- На что жалуетесь, больной ?
   Больной - Ни на что.
   С ( вопросительно смотрит на профессора) - Профессор, он ни на что не жалуется.
   К - Жалоб нет.Что дальше ?
   С- Нужно делать осмотр.
   К- Начинайте.
   Студентка осматривает больного , затем вскидывает глаза на профессора и с удивлением говорит: Профессор, у него только одно !...
   К - Правильно, а сколько должно быть ?
   С - Два.
   К - Правильно. А три бывает ?
   С ( неуверенно) - Наверное бывает.
   К - Правильно, в литературе описаны несколько подобных случаев. А четыре бывает ?
   С (более уверенно) - Тоже бывает.
   К - Милочка, пока в литературе подобное не описано, но если Вам такое чудо встретится днем или ( Крымов выдерживает МХАТовскую паузу и произносит громко и загадочно ) ночью - быстро бегите ко мне - вместе опишем этот казуистический случай !
  
   -------<<>>-------
  
   12 апреля 1961 года. Сбежав с лекции, пошли с друзьями в кино, не помню какой фильм, но ,видимо, что-то было особенное, потому что очередь за билетами практически занимала всю огромную площадь перед кинотеатром "Искра". В "Искре" было три зала, во всех шел один и тот же фильм, но очередь представляла собой длиннющий хвост, змееподобный, извивающийся ; в очереди стояли по 2-3 часа.
   И вдруг посреди этой гудящей очереди , на фоне низкого серого пасмурного апрельского неба, внезапно в репродукторах на площади раздался ни с кем не сравнимый голос Левитана : " Внимание ! Говорит Москва ! Работают все радиостанции Советского Союза ! ". Еще до острого Карибского кризиса было два года, но в воздухе уже пахло неприятным международным конфликтом : США разорвали дипломатические отношения с Кубой, объявили об установлении экономической и военной блокады Острова Свободы. И все это, естественно, резко обострило наши отношения с Америкой. И хотя мы не пережили и не могли слышать подобное в 41-м, а видели это только в кино, в сердце закрался липкий, предательский страх - ВОЙНА ! !
   А Левитан торжественно -радостным голосом продолжал : " Сегодня в Советском Со-юзе впервые в мире запущен космический корабль "Восток" с че-ло-веком на борту !..."
   По площади раздались крики ликования. В космос полетел Юрий
   Гагарин ...
  
  
   -----<<>>------
  
   Лекции по гистологии читает доцент Лидия Абрамовна Элькинд, невысокого роста, полноватая еврейка с громким голосом и сильной картавостью - "р-р-р " у нее рождается где-то в глубине горла и по нарастающей выплескивается вместе с фразой наружу. Сказать, что Лидия Абрамовна знает гистологию блестяще, значит, не сказать ничего. Лекции она не просто читает, а громко , с выражением, диктует, держа в правой руке длинную указку, которая одним концом упирается в пол, другой конец возвышается над Лидией Абрамовной на полметра - эдакий Дед Мороз с посохом. Лекции ее настолько четкие, насыщенные фактическим материалом, что учебник можно практически не читать. Ее лекции студенты переписывают друг у друга, если кто-то пропустил занятия или не успел записать. Интересно, что если взять конспекты ее лекций за несколько лет, то они слово в слово повторяются - все доведено до автоматизма. Гистология - она и в Африке гистология. Микроскопическое строение органов практически неизменно в норме, и только с появлением электронного микроскопа лекции Лидии Абрамовны несколько видоизменились -наука двинулась вперед.
   Во время практических занятий она обычно ходила между сидящими за микроскопами студентами, иногда опиралась сзади мощным бюстом на плечи какому-нибудь симпатичному студенту и зычным голосом спрашивала: " Ну, что мы здесь, юноша, видим в микр-р-роскоп ?". Бедный юноша краснеет , бледнеет, заикается от стеснительности и неловкости от столь пристального внимания доцента. В целом же Лидия Абрамовна была добрейшим и замечательным человеком, которую очень уважали и любили и преподаватели, и все студенты без исключения, что в принципе в институте было явлением крайне редким.
  
  
   ---- <<>> -------
  
  
   Как в любом институте и другом учебном заведении обычно с первых дней учебы начинает складываться компания, которая иногда распадается, иногда остается до окончания института, иногда сохраняется на долгие годы. Итак, нас было пятеро :
   Юра Арзуманов - красивый, немного изнеженный мальчик из интеллигентной армянской семьи, мать его работала акушер - гинекологом в мединституте. Юра умен, способен, хорошо играет на фортепьяно, сноб, по манерам, даже лицом похожий на вальяжного Александра Ширвинда. Он воспитывался без отца в дружной семье мамы, бабушки и тети , всегда модно и элегантно одет, насмешлив. Помню как на 1-м или 2-м курсе родители купили мне недорогие туфли красно-коричневого цвета, не модные, но крепкие и практичные. Юра, увидев их, сказал: " Какие классные туфли, какой замечательный цвет ! Ты где их достал ? Я тоже бы такие купил ...". Это была не шутка, а плохо скрываемая насмешка. В этом был весь Юра. После окончания института уехал в аспирантуру в Москву, где и остался, женившись на москвичке, стал доктором наук- психиатром.
   Халида Исхакова - невысокого роста, очень красивая девушка с огромными карими глазами, на первом курсе снявшаяся сразу в двух полнометраждных художественных фильмах " Об этом говорит вся махалля" и "Пятеро из Ферганы" . Оба фильма довольно широко известны, демонстрировались в кинотеатрах по всему Союзу. Халида из интеллигентной узбекской семьи: отец был доцентом кафедры философии мединститута, красивый , с копной седых волос и большими (как у дочери) добрыми глазами, мать- зубной врач, у которой было очень своеобразное хобби: в свободное время она переводила на узбекский язык русских классиков - Толстого, Чехова, Гоголя ... Сейчас Халида - профессор, заведует кафедрой микробиологии.
   Лида Сидорова - высокая интересная девушка, веселого нраву, отец ее был летчиком гражданской авиации. Лида была несколько простовата, немного "синий чулок" , наивная и бесхитростная, однако сумевшая после окончания института каким-то образом переехать в Москву, где и живет по настоящее время.
   Вика (Эльвира) Степанова - невысокого роста, обаятельная и симпатичная девушка, из хорошей армянской семьи, с замечательным добрым и отзывчивым характером, сохранившимся до сих пор, обладающая, на мой взгляд, прекрасными качествами - чувством юмора и способностью и умением дружить. Это качество Викуля пронесла через всю жизнь, сохранив его и сейчас, когда вокруг дружба стала измеряться деньгами, положением , выгодой, то есть как раз тем, что настоящей дружбе противоречит. Вика рано осталась без матери, отец быстро женился, так что из всех нас она была наиболее самостоятельной. Вика - акушер-гинеколог, проработавшая почти 30 лет в одном и том же роддоме заведующей отделением.
   И, наконец, я -мальчик из простой еврейской семьи, живший с мамой и папой ( все остальное обо мне - читай с начала ! ).
   Московские друзья как-то сами собой отдалились от нас, и все отношения постепенно прервались , а с Халидой и Викой мы до сих пор дружим ( нужно сознаться , что в этом огромная заслуга Вики) , и это как бы мостик в ту прекрасную, уже начинающую постепенно забываться, студенческую жизнь .
   0x01 graphic
   Наша " пятерка". Мединститут, 1963 год
  
   ----- <<>> ------
  
   Галя Смолиевская, высокая, довольно пышнотелая, с хорошей фигурой, очень интересная пятикурсница санитарного факультета мединститута идет часов в десять- одиннадцать утра по аллее Ташкентского Сквера Революции. Сквер в 60-е годы был не только географическим, но и общественным центром города - здесь назначались свидания, здесь гуляли и молодежь, и старики, и мамы с колясками, здесь были кафе-мороженое под открытым небом, кафе- аквариум Дружба , словом, это был настоящий Центр города.В этот весенний день народа в Сквере было мало. Весна в Ташкенте, пожалуй, самое лучшее время года, когда еще не жарко, хотя солнце светит вовсю, деревья в розово-белых цветах, кроны уже зеленые, настроение у всех весенне-приподнятое, у Гали, естественно, тоже. Она - в открытой кофточке, короткой обтягивающей мини-юбке; туфли- на высоких шпильках. На скамейках, вдоль которых идет Галя, сидят группки молодых людей ( если бы это были девушки, мы бы сказали "стайки", а для парней, по-моему, больше подходит " группки" ), завсегдатаев аллей Сквера, придирчивыми взглядами охватывающих окружающее их пространство. "Иду я мимо них, как сквозь строй, - вспоминает Галина,- знаю, что мои ноги выдержат любую критику, поэтому, не чувствуя их под собой , подтянулась, как гончая перед прыжком, подняла кверху свой ровный носик и, спиной ощущая на себе их неравнодушные взгляды, не иду, а плыву ... И вдруг, не заметив две маленькие предательские ступеньки, лечу и плюхаюсь на тротуар "мордой" вниз. Сзади раздался не просто смех, а грохот, и хоть бы одна СВОЛОЧЬ встала со скамейки, чтобы помочь мне подняться."
   Как-то в середине декабря ...го года , когда Галя выходила из переполненного троллейбуса, за ней вдогонку выскочил высокий интересный худощавый парень, и на ее естественный вопрос что ему от нее нужно ответил спокойно и уверенно : " Вы будете моей женой." Галя не особенно удивилась и ответила: " Я согласна, но с одним условием - я не буду для Вас стиральной, рожальной и ... секс-машиной." Поженились они через пару недель, на Новый Год , жили в мире и согласии со cвоими двумя детьми. Давно потерялся Галин след, надеюсь, что все они живы- здоровы , и всё у них в совместной жизни хорошо и благополучно по сей день.
  
   ------------<<>> --------------
  
   В часе езды от Ташкента есть небольшой городок-поселок Бостанлык, расположенный в предгорье , тенистый, утопающий в зелени вишневых и яблоневых садов, вишни, алычи, кок-султана, на берегу довольно широкой речки, перегороженной плотиной как раз перед въездом в город. Там, в небольшой районной больнице я и еще две наши студентки проходили врачебную практику после 4-го курса . Обстановка в коллективе была хорошей, отношение к нам - благожелательным. Недели через две после начала практики мне предложили работать фельдшером на скорой помощи, совмещая практику с работой. Это была моя первая настоящая работа, к тому же очень ответственная, потому что я ездил на вызовы без врача. Карета скорой помощи ( как ее тогда называли) была просто большим автобусом на базе грузовой машины Газ 51, такие скорые ездили по всем уголкам Советского Союза.
   Помню свой первый вызов, я очень волновался и пошел на хитрость: тонометр ( аппарат для измерения давления) и рецептурный справочник я намеренно оставил в машине. Осмотрев больного, у которого был острый цистит ( воспаление мочевого пузыря), я знал, что ему нужно выписать настой "медвежьих ушек", но для уточнения дозировки пошел к машине, сославшись на необходимость взять забытый , якобы, тонометр, и подсмотрел в рецептурном справочнике. Однажды поступил вызов из какого-то горного села, добирались мы туда с водителем полтора часа, причем ехали по шатким мосткам над пропастью. Оказалось, что человек, вызвавший скорую, просто объелся накануне плова и попросил сделать ему клизму . К сожалению, врач больных не выбирает , хотя в те годы и больные не могли выбирать врача !
   Там же, в Бостанлыке, я первый и последний раз в жизни (надеюсь !) видел утопленника, тело которого было задержано плотиной через неделю после утопления. Зрелище просто омерзительное, хотя я , как врач, за почти сорокалетнюю работу в медицине, видел всякое, и мнительностью и брезгливостью никогда не страдал.
   В Бостанлыке подружился я с семейной парой врачей: Наташа Жирнова - врач -педиатр, Лев Прихожан - хирург, оба молодые, дочери Зайке (вообще-то ребенка зовут Зоя) - три года. Наташа и Лев разводятся ( что делать, совместная жизнь не сложилась), но отношения между ними пока дружественно-ироничные, с шутками , подкалыванием друг друга. Мы втроем идем вечером в летний кинотеатр, Лев положил Наташе руку на плечо, со стороны можно подумать, что это не разводящиеся супруги, а влюбленные, готовящиеся к браку. Наташа со смехом : " Лев, кто же теперь мне будет покупать нейлоновые лифчики ?" , Лева с жалостливой
   иронией : " Наташка, дурочка, ты лучше думай о том, кто их будет с тебя снимать ? ". Вскоре они действительно развелись - Наташа переехала с Зайкой в Ташкент, Лев через год уехал в свой родной Волгоград. Жалко их обоих - красивая была пара !
   Я вообще всегда был и остаюсь сейчас приверженцем браков между людьми, объединенными одной профессией, особенно если это артисты, врачи, учителя. Есть масса мелких вещей, нюансов, которые другие люди просто не могут принять или понять, даже если между ними - большая любовь и замечательные отношения, хотя, с другой стороны, никакие одинаковые профессии супругов никогда не могут гарантировать стабильность брака.
   -------"""""-------
  
   1964 год ..., зимние каникулы на последнем 6-м курсе мы с Юрой Арзумановым решили провести в Москве. Девять дней - театры, музеи, ВДНХ, т.е весь стандартный набор московских развлечений тех лет, но приоритетным все-таки оставался театр - каждый день мы - на вечернем спектакле в одном из них. В один из вечеров театр имени Вахтангова отмечал 90-летний юбилей великого Рубена Николаевича Симонова, ученика Вахтангова, бывшего художественного руководителя театра. Билетов на этот вечер не продавали, вход был по пригласительным. Дождь лил как из ведра, не переставая ни на минуту, и только большой навес перед входом в театр спасал ожидающих зрителей от мутных потоков , льющихся из густых темных туч вечернего московского неба.
   В фойе стояла обычная предспектаклевая суета, шум, по Арбату к подъезду подкатывали автомобили, из которых появлялись меха, бриллианты, оголенные плечи дам, мужчины в строгих костюмах - обычные атрибуты московского светского бомонда тех лет. И вдруг - какое-то непонятное состояние, как-будто разряд электрического тока проскочил по всей этой разряженной и шумящей толпе, внезапно стало тихо, толпа расступилась, и через все фойе медленной старческой походкой, сутулясь, опустив голову, ни на кого не глядя, сцепив руки за спиной, в окружении десятка охранников шел по направлению к залу Анастас Иванович Микоян, Председатель Президиума Верховного Совета СССР , в прошлом серый кардинал, опытнейший и всесильный дипломат, министр, второй человек в государстве, остававшийся у власти при всех генсеках, от Сталина до Брежнева. Лицо Микояна несколько отечно, на верхней губе - седая щеточка усов, углы рта опущены, что придавало лицу высокомерно-брезгливое выражение. Однако, думаю, что впечатление это было первым и обманчивым, скорее всего, это было лицо старого, не совсем здорового, мудрого, уставшего от напряженной жизни, работы и колоссального давящего бремени власти человека.
   Говорили, что Микоян был близким другом покойного Рубена Симонова. Он прошел во второй ряд партера, в ту же минуту погас свет и открылся занавес. В центре сцены - огромный портрет Рубена Симонова, весь коллектив театра во главе с главным режиссером Евгением Рубеновичем Симоновым, двумя группами стоит по обеим сторонам портрета спиной к залу, все смотрят на портрет, звучит знаменитый вальс из "Принцессы Турандот" ...
   Едем с Юрой на такси - спешим в театр им. Моссовета на "Милого лжеца", наши попутчицы - две пожилые интеллигентные москвички. Узнав, куда мы торопимся, комментируют: " Мы бы не стали тратить время на Орлову, хотя Плятт - не плох. Но все это не идет в сравнение со Степановой и Кторовым во МХАТе". Следуя их советам, через несколько лет мы с женой посмотрели " Лжеца" и во МХАТе. Язвительное остроумие героев пьесы, своеобразный скрипучий голос Ангелины Степановой и безукоризненый аристократизм Кторова делали это спектакль действительно верхом актерского совершенства. Единственно что вспоминается из "моссоветовского" спектакля, когда Орлова, сидя на столе , открывает широкий разрез на юбке , обнажая красивые ноги и с вызовом говорит: " Мне никогда не будет больше тридцати шести !" Зал взорвался бурей аплодисментов- все понимали , что актриса словами героини говорит о себе - в это время Орловой было 65 лет...
  
  
   ---------<<>>---------
  
   Окончив институт, через полгода после свадьбы , поехали мы с женой работать в Ферганскую область, устроились в горбольницу города Маргелана, что в 7-8 километрах от красивой , тенистой и спокойной Ферганы, настоящей, как ее тогда называли, спящей красавицы Узбекистана. Верхушки деревьев, растущих на противоположных сторонах улиц Ферганы, смыкались между собой, и ты идешь по, как будто, искусственно созданному зеленому коридору, куда с трудом проникали редкие солнечные лучи. Если в Фергане 80 процентов населения были русскими, то Маргелан был типично узбекским городом, с глубоко укоренившимися национальными обычаями и традициями. , хотя практически основная масса жителей прекрасно владела русским языком, да и людей других национальностей в городе было достаточно - русские, бухарские евреи, татары , корейцы и т.п. То есть обычный срез провинциального советского городка .Кстати, интересный случай : в Фергане на одной из улиц работал дворником пожилой угрюмый , неразговорчивый человек, ходивший, как и было положено дворнику в те годы, в кирзовых сапогах и телогрейке. Рассказывали, что он был директором крупного машиностроительного завода где-то в Подмосковье. Когда незадолго перед окончанием войны по лендлизу стало поступать американское оборудование и оснащение, он впервые увидел американские эмалированные ведра с крышками и высказал свое восхищение их замечательным качеством. Приписали ему "восхваление иностранной техники" , за что он и был сослан в Среднюю Азию убирать улицы.
  
  

0x01 graphic

   Как молоды мы были... Черное море ,1973 год
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Я начал работать на станции скорой помощи и в хирургическом отделении Маргеланской больницы , жена- в гинекологии.. .Жили мы с женой в квартире тещи, в самом центре Ферганы и на автобусе ежедневно ездили на работу в Маргелан. Соседом нашим в Фергане был Вахтанг Чикваидзе, 45-50 летний высокий, интересный, хотя и несколько полноватый грузин , проживающий в коттедже с женой и 10летним сыном. В прошлом Вахтанг был директором ресторана и женился на красивой , веселой официантке значительно моложе себя. Катя родила ему замечательного Вовку, в котором отец души не чаял, баловал, тем более что возможности у него для этого были немалые. Ко времени нашего приезда в Фергану, Вахтанг работал директором Маргеланской межобластной базы облпотребсоюза, обслуживащей три крупных области Узбекистана - Ферганскую, Наманганскую и Андижанскую. Середина 60-х годов. ..Купить в магазинах можно было мало чего, все "доставали" ... Естественно, "доставать" я пошел на базу к соседу. Это был целый город с огромными ангарами-складами, железнодорожной веткой , заходящей на территорию базы. Ассортимент товаров - от иголки до автомашин. Там я впервые увидел японские, французские и из других стран- обувь, одежду ( свитера, куртки, рубашки, носки из новейших синтетических материалов, великолепного качества и расцветок), радиоаппаратуру, ( транзисторные радиоприемники, магнитофоны и др) , которые нельзя было купить в свободной продаже. Когда у Вахтанга умерла мать, в течение нескольких дней четвертые полосы газеты "Ферганская правда" были целиком заполнены черными прямоугольниками соболезнований "товарищу Чикваидзе" ответственныx лиц и организаций из всех трех областей. Через год после нашего приезда в Фергану Вахтанга перевели в Тбилиси на должность Начальника управления в Грузинском коопторге, где у него в подчинении было шесть баз , подобных той ,которой он руководил в Фергане. Человек и сосед Вахтанг был простой, доступный и никогда не кичился достаточно высоким по тем временам положением уважаемого человека ( как у Райкина - ...дюректор магазин, туваровед - уважаемые люди) . Всего Вам доброго, Вахтанг...
  
   ------""" -------
  
   Возвращаясь в больницу, прежде всего хочу вспомнить главного врача городской больницы Маргелана ныне покойного Тахира Зуфаровича Хасанова. Полненький , маленького роста, круглолицый и краснокожий , средних лет, которого почему-то ужасно боялись все сотрудники от санитарок и дворников, кончая заведующих отделениями. Думаю, что страх перед руководителем был скорее привычным, нежели обоснованным, потому что Тахир Зуфарович был в общем человеком незлобливым и незлопамятным, к сотрудникам в целом относился хорошо, в конфликтных ситуациях, которые нередко случаются в медучреждениях между персоналом и пациентами, всегда защищал честь мундира, но затем сам устраивал "разборки" и наказывал строго, по заслугам. Когда на утренних пятиминутках он начинал возмущаться недостаточно внимательным отношением персонала к больным, монолог его начинался тихо, затем крещендо, лицо его краснело от напряжения и в конце он выкрикивал : " У вас биздюшное отношение к больным ! Стид вам, товарищи, и позор!".И для большей убедительности припечатывал: "Более того, позор вам, товарищи, и стид ! ".

0x01 graphic

   Хирургическое отделение Маргеланской городской больницы,1965 год
  
  
   Тахир Зуфарович был одним из первых главных врачей периферийных больниц республики, защитивший кандидатскую и докторскую диссертации. По специальности он был инфекционист, но лечебной работой в отделении он никогда не занимался.
   Должностей он занимал много, и все они были перечислены золотыми буквами на огромной черной стеклянной доске на дверях его кабинета : главный врач Маргеланского гормедобъединения, заведующий инфекционным отделением, председатель городского Общества Красного Полумесяца, заведующий горздравотделом, внештатный зам. пред.горсовета, депутат горсовета .
   Примерно месяцев через 4-5 после начала моей работы в Маргелане к нам в хирургическое отделение для оказания шефской консультативной помощи ( была в то время такая форма командировок из центра на периферию) приехали профессор-хирург Михаил Петрович Постолов и доцент Мукаддам Ашраповна Ашрапова с показательными операциями . Помня меня , как недавнего студента, Михаил Петрович спросил : " Что Вы здесь делаете?". Я ответил : "Отрабатываю" . В то время действительно нужно было отработать 2 - 3 года на периферии по направлению института, и только после этих лет врач имел право на самостоятельный поиск работы по своему желанию. Михаил Петрович посмотрел на меня пристально поверх очков , иронично улыбнулся : " Не работаете, а отрабатываете ?". Я густо покраснел, и мне до сих пор, когда я об этом вспоминаю, становится не по себе. В дальнейшем, в течение всей моей жизни, где бы и кем бы я не работал, я всегда только работал, а не отрабатывал ... Следует сказать, что и тогда, в Маргелане я не "отрабатывал", а, конечно, работал, работал с интересом и энтузиазмом: в хирургическом отделении с несколькими ночными дежурствами, а также по 10-12 дежурств в месяц по скорой
   помощи - у нас с женой не было еще ничего, зарплата маленькая, нужно было начинать семейную жизнь практически с нуля, поэтому работать мы должны были много.
   Вспоминаю один эпизод нашей работы в Маргелане. Я дежурю ночью по скорой помощи, жена -дежурный врач в роддоме. Часа в 2 ночи поступил вызов к больной- молодой девушке, незамужней , лет 23-24х, работнице Маргеланского шелкокомбината, которая, чтобы избавиться от нежелательной беременности сделала себе сама криминальный аборт с помощью металлического катетера. .Желаемого результата она не добилась, когда я приехал к ней на вызов, она каталась по полу и кричала, держась за живот и жалуясь на сильные боли. Врач я был еще молодой, не прошло и двух месяцев после окончания института, и я, решив, что у нее возможна перфорация матки, на носилках вместе с водителем скорой поднял ее на второй этаж в гинекологическое отделение. Больная продолжала кричать и кататься в носилках. Вышла дежурный врач , моя жена, посмотрела на больную и строго привела ее в чувство: " Немедленно прекрати орать, три часа ночи, все больные спят, ну-ка встала и тихо пошла в палату". Эта "умирающая" встала с носилок и спокойно на своих ногах пошла в палату. ....Жена еще долго вспоминала мне этот случай, да и водитель скорой подтрунивал надо мной и собой, вспоминая как мы тащили носилки на второй этаж .
   Рядом с городской больницей был расположен кинотеатр ,куда мы нередко заглядывали после работы. Однажды, часов в 11 утра, когда в хирургическом отделении было относительно спокойно и делать вроде нечего (обход сделан, операций и перевязок нет) я вместе с анестезиологом Тулкуном Умурзаковым решили сбежать в кино. Лето, в зале работали вентиляторы, прохладно, зрителей - человек двадцать-двадцать пять (утро,будний день). Минут через 20 после начала фильма из динамиков раздается: " Доктора Умурзаков и Гохберг , срочно на выход!" " Всё , попались, - решили мы с Тулкуном, - очевидно , кто-то из начальства нас засек", и мы, как два школьника, потихоньку выбрались из зала. В фойе кинотеатра стоят все врачи хирургичекого отделения во главе с заведующим Мадамином Ганиевым , смеются и торопят скорее идти в чайхану,
   а то ..." плов в чайхане уже готов, остывает, а вы - в кино прохлаждаетесь.."
   В хирургическом отделении Маргеланской горбольницы идет утренняя пятиминутка. Дежурный врач, молодой хирург Абдухафиз Сагдуллаев докладывает о прошедшем дежурстве - в отделение поступил больной , которому сосед топором поранил голову. Сергей Иванович Котов, городской судмедэксперт, присутствующий на пятиминутке, встает в позу прокурора и спрашивает: "Абдухафиз Сагдуллаевич, на каком основании Вы ставите больному диагноз "шок второй степени", даже не измерив артериального давления?" . Абдухафиз, в полной уверенности в своем диагнозе и в своей правоте, снисходительно отвечает: " Сергей Иванович, я и так, без измерения давления, знаю что это шок. Я бы посмотрел на Вас, если бы Вас ударили топором по голове, был ли бы у Вас шок или нет ?" ... " Высокие, высокие отношения" ... судмедэксперта и лечащего врача !
  
   --------------<<>>-----------
  
  
   26 апреля 1966 года, переломная дата в истории Ташкента. Мы с женой живем и работаем в Маргелане. В эту ночь мы с ней оба дежурили : я - в хирургии, она-в гинекологии , рано утром мы узнали , что в Ташкенте - сильнейшее землетрясение, по радио сообщили, что - семибальное. Мой товарищ Вадим работал на сейсмостанции главным инженером и потом сказал мне, что на самом деле землетрясение было почти было почти 9-ти бальным. Удивительно, что разрушения были небольшими, пострадавших тоже было немного, погибших - единицы. Землетрясение было в 5 часов 26 минут утра, а уже в 12 часов в Ташкент прибыли два первых лица государства - Брежнев и Косыгин, и было принято решение об оказании Ташкенту помощи и организации всенародного жилищного строительства. Вся страна пришла на помощь Ташкенту , строительство в других городах было заморожено на несколько лет. Чтобы получить новые квартиры, люди даже подкапывали свои старые, но еще стойкие и выдержавшие землетрясение дома, чтобы их признали аварийными, подлежащими сносу.
   Мы с женой не пережили этого землетрясения, однако в это же самое время в Ферганской области началось наводнение : потоки воды неслись по улицам, увлекая за собой газбудки, газетные киоски, вырванные с корнями деревья. Зрелище тоже не для слабонервных !
   Мой приятель Сережа Котов , судебно-медицинский эксперт из Маргеланской больницы, в этот период проходил курсы усовер-шенствования в Ташкенте и жил на 2-ом этаже общежития в одной комнате с врачом из Украины, где землетрясений не бывало.
   И вот в половине шестого утра, когда вначале послышался нарастаюший гул, а потом толчок, этот украинский доктор, высокий, с большим животом , весом более 100 кг, проснулся и с диким ужасом в глазах спросил Сергея:
   " Что случилось ? ". Тот объяснил . Доктор, как был в трусах, пулей выскочил из общежития на трамвайную остановку, и, когда через несколько минут туда же спустился Сережа, он его попросил : "Сергей, у тебя всего одна дочка, а у меня трое детей, и если со мной что случится, то сиротами останутся трое , поэтому я тебя прошу, ты сходи наверх и вынеси мне, пожалуйста, брюки, а я подожду на улице". Поистине - от трагического до комического - один шаг !
  
  
   -----<<>>-----
  
   Впервые выезжаем в отпуск за границу вместе с женой - Болгария-Румыния. 15 дней...Каждый день-переезд в другой город, не успеваем распаковывать чемоданы, калейдоскоп городов, гостиниц, новых лиц, новых ощущений, пейзажей, архитектуры и т.п. Хотя в то время и была поговорка " Курица - не птица, Болгария- не заграница", тем не менее, ощущение заграницы ,несомненно, было, особенно в Румынии. Вспоминается забавный эпизод. В одном из городов Болгарии, Велико Тырново, расположенном в предгорье в виде уступов, в гостинице, как нам объяснили, " сегодня нет воды", какая-то авария. В номерах, в туалетных и ванных комнатах, в ресторане расставлены кувшины с водой, то есть гостиничные служащие постарались как могли сгладить возникшие неприятности. Заходим в номер, открываю прикроватную тумбочку и на фанерном дне выдвижного ящика читаю: " Безобразие ! Во всем городе нет воды! Сергей и Нина.Ульяновск. июнь1969 год". А за нашим окном - 1977-й.
  

0x01 graphic

   Черноморское побережье Румынии.1977 год
  
  
  
   Начал я работать еще студентом третьего курса , работал медбратом в хирургической клинике. В конце третьего курса мне уже давали делать мелкие операции- обработки и ушивания ран, вскрытия гнойников, и даже самостоятельно оперировать аппендицит. Вспоминаю, как однажды мы с доцентом Израилевичем оперировали ранение сердца - жена на почве ревности всадила мужу в сердце остроконечные парикмахерские ножницы. "Мы оперировали" - сказано громко, я только держал работающее сердце(!!) на ладони, а Лев Петрович ушивал рану. Больше держать сердце на ладони за мою сорокалетнюю врачебную работу мне не пришлось
   никогда !
   Наверное, в любой профессии есть минуты, когда тебе кажется, что лучше нее ( твоей профессии) нет - с чем сравнится чувство гордости когда ты видишь спроектированные тобой мост или высотное здание, написанную картину, у которой молча стоит посетитель выставки, овации зала и охапки цветов под ногами артиста, гордость учителя за успехи своего ученика ? Но не думаю что есть ощущения, подобные чувству хирурга, снимающего маску после удачной операции, и , наверное, также ничто не сравнится
   с ощущениями врача, когда он вынужден сказать родственникам о печальном исходе.
   Я не ханжа, вполне допускаю, что больному или его родственникам хочется поблагодарить врача за спасенную жизнь или здоровье, удачное лечение или операцию -благодарят кто как может: деньгами , подарками, коробкой конфет - "дареному коню в зубы не смотрят" . К большому сожалению, в последнее время медицина на всей территории постсоветского пространства , не приобретя еше достаточно диагностических и материальных возможностей зарубежной медицины, утратила принципы гуманности и бескорыстия, характерные для "нищей" медицины советской.
   Где-то я читал, не гарантирую достоверность, может, это была шутка, но говорили, что в первые годы Советской власти, когда молодое советское правительство обсуждало экономические вопросы страны и устанавливало зарплаты госслужащим, первый нарком здравоохранения Семашко высказал претензии о несоответствии низкой зарплаты врачей и ответственности их работы, Ленин сказал : " Хороших врачей больные сами прокормят ".
   Обычно я с горячностью, может быть не всегда оправданной, защищаю, когда ругают медиков, врачей и медсестер, всю медицину вообще ( и бывшую советскую, далекую от совершенства в плане обеспеченности и оснащенности, но достаточно четкую по организации, и теперешнюю израильскую ( в плане обеспеченности и организации с точностью до наоборот) , потому что в руках медиков не машина, а сложнейший физический и духовный механизм человека , в их руках перспектива или его здоровья и выживания или ...
  
   \

0x01 graphic

   Такими мы стали через 15 лет после окончания Института.
   Ташкент,1980 год
   --------<<>>--------
  
   Стремление к научной работе привело меня в 1966 году в Москву, в лабораторию Владимира Петровича Демихова. Я имел честь беседовать с этим крайне скромным, незаслуженно забытым, в безвестности ушедшим из жизни после тяжелой болезни, блистательным ученым, хирургом-экспериментатором, основоположником мировой современной трансплантологии. Лаборатория его располагалась в подвальном помещении Института им.Склифосовского, вдоль стен проходили канализационные трубы, спускающиеся с верхних этажей, помещение было сырым , холодным , практически не проветривалось из-за отсутствия окон. В целом условия работы были таковыми, что моя просьба о возможности поступления в аспирантуру к доктору Демихову была невыполнима как в связи с упомянутыми условиями, так и в связи со своеобразным отношением к работам этой лаборатории чиновников Минздрава, да если говорить честно, не только чиновников, но и многих ученых , не считавших трансплантологию наукой вообще и не видевших ее перспективы. Это сильно осложнило не только работу Владимира Петровича, но и всю его дальнейшую жизнь.Ведь даже звания профессора он не удостоился в своей стране, хотя Кристиан Бернар, впервые в мире осуществивший пересадку сердца человеку , назвал Демихова своим Учителем.
  
   --------<<>>---------
  
   Исполнилась, наконец-то, моя заветная мечта : сын, правда с третьей попытки, поступил в Ташкентский медицинский институт. 7 декабря 1988 г по радио узнаем ужасную новость - в армянском городе Спитаке - страшное 8-мибальное землетрясение, город практически разрушен, сильные толчки и серьезные разрушения - в соседних, прилегаюших к городу, поселках. За 30 секунд в Спитаке погибло 25 тысяч человек. По всей стране собирают спасательные отряды, направляют медицинскую и бытовую материальную помощь - продукты, лекарства, одежда и т.д. Саша спросил нас, отпустим ли мы его в Армению. Будучи абсолютно уверены в том, что помощь превокурсника-медика, далеко не спортивного вида, вряд ли потребуется при тяжелом землетрясении, мы с женой обещали не препятствовать его поездке. Через 2 дня - звонок из Обкома комсомола: " Мы собираем молодежный поезд для помощи Спитаку и просим вас отпустить сына". Слово нужно держать, и с тревогой в сердце мы с женой быстро собрали Сашу в эту нелегкую, первую в его жизни самостоятельную поездку. В 10 часов вечера с Ташкентского вокзала торжественно, под звуки музыки, под прожекторами телекамер отходил поезд "Комсомолец Узбекистана" , в котором ехали профессиональные спасатели и студенты-медики. Конечно, мы волновались, переживали, но до сих пор мы с женой гордимся, потому что не так уж много нам выпадает в жизни совершать поступков, а это был поступок не только сына, но и наш. Кстати, это был пик конфликта между Арменией и Азербайджаном, по территории которого проходил этот поезд. В окна вагонов летели камни и азербайджанцы посылали проклятия и угрозы всем, едущим на помощь в Армению. Сын пробыл там две недели и по возвращении сказал, что впервые увидел материальное воплощение широко известного выражения - от человека осталось мокрое место. Было страшно, ежедневные подземные толчки не позволяли забыться даже ночью.

0x01 graphic

   Воспитание характера. С сыном ,Ташкент,1973 год
  
  
   0x01 graphic
   -----------<<>>-----------
  
   Был у меня сосед Анатолий Иванович, худой, высокого роста ,с добрым
   улыбчивым лицом, маленькими глазками и всегда чуть насмешливым взглядом. Работал он Главным художником одного из центральных районов Ташкента. Была в те времена такая должность - он отвечал за все художественное оформление района -лозунги, плакаты, портреты, скульптуры и т.п. Не доглядел Анатолий Иванович, и на парапете железнодорожного моста у Медицинского института появился большой портрет Ленина с поднятой правой рукой и надписью " Верной дорогой идете, товарищи !" Все было бы хорошо - и размер портрета соответствовал, и Ленин был в самом расцвете( и в прямом и в переносном смыслах), и грамматических ошибок в красиво написанной фразе не было, но дорога под мостом, над которой портрет- то и висел, вела прямо к центральному ташкентскому Боткинскому кладбищу, куда похоронные процессии постоянно "верной дорогой" и направлялись. Что выслушал бедный Анатолий Иванович от третьего секретаря райкома партии за свою оплошность , я на этих страницах повторять не берусь!
  
   -------<<>>--------
  
   В начале 80-х годов я - заместитель Главного врача 3-й
   правительственной больницы в Ташкенте. Правительственной она только называлась, потому что относилась к 4-му Главному управлению Минздрава. На самом деле правительство лечится в 1-й больнице, а в нашей - заслуженные работники республики, руководители городских учеждений, заслуженные пенсионеры и другие работники среднего звена, называемые загадочным словом "контингент". У меня появилось много новых знакомых среди персонала больницы , а также среди больных , некоторые из них стали моими друзьями.С этой больницей связано одно из самых тяжелых потрясений в моей, в общем то небогатой острыми событиями, жизни. В феврале 84-го в небольшом лечебном корпусе больницы среди ночи случился пожар, в котором погибло шестеро больных, все люди пожилые, тщетно пытавшиеся спастись сами в отличии от старых и немощных, которых сумели спасти сотрудники больницы еще до приезда пожарных. В связи с этим трагическим происшествием я был вынужден эту работу оставить, хотя дружеские отношения с сотрудниками и некоторыми больными сохранились на многие годы. В течение более 15 - ти лет я дружил с бывшим полковником милиции Карасиком, очень серьезным , умным и порядочным человеком, который лечился в нашей больнице. Ко времени нашего знакомства Алексей Львович уже был на пенсии и работал на гражданке, но прежде занимал достаточно высокие должности в МВД республики, начиная от начальника уголовного розыска, начальника паспортного управления и до редактора газеты "На посту". Был он лет на двадцать старше меня. Его уже нет в живых, умер он вскоре после моего отъезда в Израиль, и порой мне недостает его мудрых советов.

0x01 graphic

   Заместитель Главного врача 3-го стационара.
   Ташкент,1984 г
  
   --------<<>>--------
   В одной из палат нашей больницы лечатся муж и жена Хазановичи, оба - профессора-фармакологи Ташкентского фарминститута, обоим лет 75-78; они одиноки - нет ни детей, ни внуков. Оба - умны, ироничны, остроумны. Яков Абрамович - среднего роста, сутуловат, с копной седых волос, большими, серыми навыкате глазами, у него одышка - больное сердце. София Марковна - высокая, крупная женщина, напоминающая артистку Фаину Раневскую, рассказывает мне с иронией и даже, как мне кажется, с некоторой гордостью за мужа : " Семен Львович, мой Яша в молодости и даже позже был такой блядун, что ни одной симпатичной студентки не пропускал. Я все знала и молчала, надеялась , что наступит такое время, когда эта проблема с возрастом сама собой отпадет. Теперь моя надежда сбылась". А Яков Абрамович идет со мной по больничному двору, идет медленно, тяжело дышит и, оглядываясь на порхающих мимо молоденьких медсестер, говорит: " Семен Львович, вот они мне всё витамины прописыают - В6 , В1, В12 , а мне бы сейчас одну Б... - и был бы
здоров ! ". Несбывшиеся надежды профессора Софии Марковны Хазанович
  
   -------<<>> -------
  
   В ноябре 1982 года лечился в нашей больнице бывший заместитель директора одного из райпищеторгов Ташкента по поводу заболевания сердца и злокачественной гипертонии. Находился он в больнице в течение недели в тяжелом состоянии и , несмотря на активное лечение, умер от сердечно-сосудистой недостаточности. Через несколько дней приходит ко мне в кабинет его жена с претензиями к медицинскому персоналу за недостаточное, по ее мнению, лечение, приведшее к печальному исходу. Кроме этого она недоумевала по поводу диагноза сердечно-сосудистая недостаточность, о существовании которого она "ранее никогда не слышала". Разговор этот состоялся числа 12 или13 ноября 1982 года. Я разворачиваю перед ней одну из центральных газет за 10 ноября, в которой опубликовано Врачебное заключение о болезни и смерти Генерального секретаря ЦК КПСС Л.И.Брежнева от сердечно-сосудистой недостаточности.
   Моя посетительница немедленно отказалась от своих претензий и даже стала благодарить коллектив больницы за лечение мужа, осознав, что если даже Брежнева не могли спасти .....

0x01 graphic

   Конкурс медсестер 3-го стационара. Ташкент,1984 год -
   ---------<<>>----------
   В 1980 я проходил цикл усовершенствования по эндокринологии в Ленинградском институте усовершенствования врачей, одном из ведущих в стране в то время. Я был старостой группы и меня пригласил к себе домой академик Василий Гаврилович Баранов. Имя Баранова в отечественной и мировой эндокринологии переоценить невозможно. Человек очень непростой судьбы, был репрессирован , 10 лет отсидел в лагерях. Он всю свою жизнь посвятил эндокринологии, одной из интереснейших и достаточно сложных медицинских дисциплин. Василий Гаврилович был основоположником отечественной диабетологии, его перу принадлежит огромное количество научных статей и монографий, в том числе фундаментальный труд - Основы клинической эндокринологии, многие годы являющийся настольной книгой эндокринологов. Василий Гаврилович лечил Анну Ахматову, когда у нее были проблемы со щитовидной железой. Сотрудники кафедры ( которая ,кстати, сейчас носит имя академика В.Г.Баранова) и слушатели курсов усовершенствования все без исключения искренне и глубоко уважали и любили Василия Гавриловича за доброе сердце, интеллигентность, высокую порядочность и преданность науке. Жил Василий Гаврилович на Петроградской стороне в большом доме сталинской постройки, на фасаде которого было много мемориальных досок с именами проживавших здесь известных военачальников, писателей, деятелей науки . культуры. Василий Гаврилович был уже в преклонном возрасте - 80 лет и я, входя в подъезд дома, с гордостью подумал о том, что сейчас я буду гостем человека, имя которого, несомненно, будет тоже упомянуто среди прочих знаменитых жильцов этого дома. Не знаю, сбылись ли мои предположения , умер академик Баранов в 1988 году в возрасте 88 лет.
   Когда я уходил, Василий Гаврилович подал мне пальто, чему я безуспешно пытался воспротивиться, мотивируя огромной разницей в возрасте и статусе, но Василий Гаврилович был непреклонен - Вы мой гость! Д...аа Ленинградец ! И добавить к этому нечего.
  
   ---------<<>>---------
  
   Около 30 лет я проработал в Институте краевой медицины, впоследствии переименованном в Институт эндокринологии. Первоначальное название у многих вызывало недоумение - что это за " краевая медицина "? На самом деле все очень просто - это медицина данного региона, края. В Узбекистане это - болезни кишечника , связанные с жарким климатом, и эндемический зоб , связанный с недостатком йода в воде и почве нашего региона. Таких институтов в СССР было 15, по числу союзных республик.
   Не могу не вспомнить трагический случай, произошедший почти в самом начале моей работы в Институте. Зима 1969-70 годов выдалась в Узбекистане чрезвычайно холодной. Такие зимы с обильными снегопадами и морозами свыше 20 градусов в Ташкенте бывают раз в 30-40 лет. Помещения лабораторий Института краевой медицины были старыми, отапливаемыми печами-голландками с газовым отоплением. Во избежании пожара на ночь газовые горелки выключали и оставляли только запальники, чтобы утром можно было быстро эту печь затопить, однако, тепло и возможность работать, наступали только к середине рабочего дня, так как с утра в помещениях гуляла стужа и вода в кранах была замерзшей . И вот в этих условиях из рук молоденькой 18-летней лаборантки Наимы трехлитровый стеклянный баллон с жидкостью Никифорова ( смесь спирта и эфира) падает на электрический обогреватель с открытой спиралью, стоявший у ног несчастной девушки. Смесь воспламеняется, и бедная Наима, одетая под халатом в толстый вязаный синтетический свитер, вспыхивает, как факел. С трудом удалось потушить на ней пламя, однако, полученные ею тяжелые ожоги привели к трагическому концу - Наима умерла ровно через 3 месяца в республиканском ожоговом центре от интоксикации. Такой жертвы не стоит ни одно, даже гениальное научное открытие !

0x01 graphic

   Холодная зима 69-го. Наима - вторая слева.
  
   В Институте мне довелось работать аж с двумя Лауреатами Ленинской Премии - это была высшая награда страны , не считая , разумеется, орденов и медалей. Ею награждались ученые, писатели, политические деятели, престиж ее был очень высоким. Два лауреата, получившие премию за одну работу - исследования щитовидной железы. Раджаб Капланович Исламбеков , хирург-эндокринолог, будучи директором института, принимал меня в своем кабинете при устройстве на работу. Кабинет был слегка затемнен, все стены и столы были увешаны и заставлены радиометрической аппаратурой, которая трещала, попискивала и моргала зелеными и красными лампочками , создавая впечатление таинственности и "научности", это дополнялось большим микроскопом , стоящим на столе. Все это было красиво, производило впечатление, но не более ... Потом я узнал, что все это - бутафория, дабы произвести соответствующее впечатление на сотрудников, посетителей , больных, их родственников и т.д. В этом был весь Раджаб Капланович ! Он мог немного подтасовать научные факты, подлакировать, чтобы получилась красивая научная работа, но человек он в принципе был неплохой , беззлобный. Работавший в Институте профессор Харатьян
   ( кстати, родной дядя известного российского актера Дмитрия Харатьяна) , сказал об Исламбекове -" веселый аферист ". До 1971 года он был директором института и заведующим клиникой , затем снят со всех постов, и был вынужден покинуть республику и переехать в Москву.
   Академик Ялкин Халматович Туракулов, под началом которого я проработал двадцать с лишним лет, биохимик-эндокринолог, был фигурой более значительной и сложной. Возвратясь после тяжелого ранения с фронта, в 26 лет он стал директором (название "ректор" было введено позднее, в 1965 году) Фармацевтического института, а в 29 лет - директором Медицинского. Студенты - медики, особенно возвратившиеся с фронта, по возрасту были ненамного моложе своего директора, и даже через многие-многие годы, будучи уже сами академиками и профессорами, людьми пожилыми, относились к Ялкину Халматовичу как к учителю , с большим пиететом, называя его уважительно, по - узбекски "домулла" - учитель. Туракулов был упомянут практически во всех энциклопедиях Советского Союза- от Большой до Медицинской . Он был умен, остроумен, очень хорошо играл в шахматы , обладал исключительной работоспособностью , самоорганизованностью, требовательностью. Будучи организатором и первым директором Института краевой медицины, он вернулся на эту должность через 15 лет, преобразовал его в Институт эндокринологии, где и проработал до своей смерти. Умер он в 2005 году, не дожив одного года до девяноста. Человек он был сложный, строгий, не всегда справедливый, по-восточному хитрый, а нередко и коварный, прекрасно владел русским языком, никогда голос не повышал, но тихим голосом мог не только
   " вознести", но и "больно ударить". В течение 10 лет я работал с ним непосредственно, будучи Ученым секретарем Института, а затем и Специализированного Ученого Совета по защите диссертаций, который мы вместе с ним создавали. Я всегда восхищался его аккуратностью и педантичностью в работе, которых мне нередко не хватало. В его настольном перекидном календаре все намеченные дела, встречи записывались им каллиграфическим почерком с точным указанием не только дней, но и часов и минут. Если бы можно было наложить друг на друга все его факсимиле, сделанные за многие годы, думаю, что они бы совпали с абсолютной точностью. Ялкин Халматович был Личностью, и работа с ним оставила в моей памяти значительный след.
  
   Проработал я в Институте с небольшим перерывом более 30 лет, защитил кандидатскую диссертацию, приобрел много друзей, то есть практически бОльшая половина моей сознательной жизни связана с этим Институтом. Упомянув об Институте эндокринологии, хотелось бы вспомнить Мишу Косовского, с которым мы приятельствовали до его отьезда в Америку и с которым и сейчас поддерживаем телефонные и Е- мэйловские отношения. Человек он очень умный, спокойный, неторопливый, но зато очень обстоятельный. Он - биохимик, защитил в Ташкенте докторскую диссерацию, прекрасно рисует. У меня на стене висит его карандашный рисунок - мой портрет , мне он очень нравится, сходство абсолютное. Миша человек очень остроумный, непосредственного общения с ним мне сейчас зачастую не хватает.
  

0x01 graphic

   С Ялкином Халматовичем Туракуловым.
   Институт эндокринологии, Ташкент,1991 год
  
   Мне не хватает моего Ташкента, его аллей и фонтанов, его трамвая и
   троллейбуса, знакомых кварталов и улочек, нередко кривых с потрескавшимся асфальтом тротуаров, родного с детства ташкентского воздуха, мне не хватает моей большой, может быть не всегда справедливой ко мне, но все равно моей страны, которой уже нет вообще на карте мира, где моими были и Москва, и Ленинград, и Куйбышев и Алма-Ата, и Ереван, и Сухуми, и даже Рига и Таллин, страны, где я имел возможность не только учиться и стать врачом, и за эту учебу не только не платить , но еще и получать стипендию. Но думаю, что самый главный недостаток моей нынешней жизни - это недостаток молодости, недостаток тех лет, которых уже просто не будет.
  

0x01 graphic

   С младшим внуком. Израиль ,2004 г
   Заканчивая эти воспоминания, как жалею я сейчас, что мало говорил с родителями, мало спрашивал их советов, нечасто делился своими проблемами, еще реже спрашивал об их проблемах, об их детских и молодых годах, об их мыслях и желаниях. Может быть, поэтому я и стал писать эти записки, чтобы внуки мои узнали обо мне немного больше.
   В заключение, я прошу извинения у десятков близких и не очень людей, родных, друзей , приятелей и просто знакомых, с которыми меня судьба свела дома, на работе, отдыхе, в поездках и командировках, и просто
   в череде случайных встреч и знакомств за то, что я не упомянул их в этих записках, но, поверьте, что ни один из вас не забыт, все вы - в моей благодарной памяти, и, надеюсь, что иногда вы тоже вспоминаете меня "незлым тихим" словом.
  
  
  
   2003-2013 гг Тель - Авив
  
   За годы (2006-20013), прошедшие с момента написания окончательного варианта моих воспоминаний, ушла из жизни после тяжелой болезни
   моя жена Аллочка, с которой мы были вместе 46 лет. Ее светлой памяти я посвящаю эти строки...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

64

  
  
  
  

Оценка: 7.70*6  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"