Гриша тяжело вздохнул, уселся на табуретку, поставил перед собой сковороду и снял крышку. Из-под крышки вырвался клуб ароматного пара и устремился к потолку. Мальчик подцепил на вилку кусок яичницы и собрался отправить его в рот, но тут от стены слева раздался звук, какой издаёт бумага, когда её режут ножом. Гриша повернул голову влево и застыл с раскрытым ртом. По стене змеились, быстро удлиняясь две перекрещивающиеся трещины. Длиной каждая из них была около двух метров. Мальчик встал, отложив вилку, и, подойдя к стене, потрогал трещину пальцами. В тот же миг стена хлюпнула. Гриша отскочил, опрокинув табуретку, а стена вывернулась наружу четырьмя лепестками, открыв ромбовидное отверстие, за которым царила непроглядная тьма. "Ну ни фига ж себе!" - подумал школьник. Из дыры дунуло прохладным сухим воздухом и, переступив через край отверстия, в кухню вошла женщина. Стена за её спиной мгновенно вернулась в прежнее положение и даже следы трещин заросли, словно их и не было никогда. Чёрная и тускло блестящая от макушки до пят, включая белки глаз, словно обнажённое тело обтянули чёрной полиэтиленовой плёнкой, гостья была похожа больше на статую, чем на живого человека.

- Здравствуйте, - медленно, мелодично растягивая гласные, сказала пришелица, - Где Петруша?

- А... м... Какой Петруша? - растерянно захлопал глазами хозяин квартиры.

- Пётр Алексеевич Воробьёв - сказала женщина, чуть склонив голову влево.

- Не знаю, тут такой не живёт. Вы, наверное, ошиблись адресом, - Гришина растерянность быстро проходила, перерастая в заинтересованность.

- Ошиблась... - неуверенно произнесла гостья, - А разве это не...

Она подняла правую руку уровень груди и над её повёрнутой вверх ладонью замерцал прозрачный серо-голубой овал.

- Улица Репина, дом четыре, квартира тридцать два. Это не здесь?

- Неа, - школьник мотнул головой, - Здесь совсем другая улица. Красноармейская.

- Ошиблась... - повторила женщина, - Позвонить можно от Вас?

- Конечно, сейчас.

Гриша метнулся в прихожую и принёс гостье трубку. Женщина недоумённо повертела её в руках.

- Где провод? - спросила она.

- Тут нет провода, - ответил мальчик, - Она по радио с базой связывается. Вот здесь включается, - он указал на кнопку, - и набираете номер.

Гостья нажала на кнопку включения, глянув в овал над правой ладонью, старательно набрала номер и приложила трубку к блестящему чёрному уху. Некоторое время она стояла совершенно неподвижно. Потом, видимо, на том конце ответили.

- Петруша, это Вы? - спросила женщина, - Я Алион. Да... Я не знаю. Я попала не туда. Ошибка в навигаторе почему-то... Нет... Да... Один... Ребёнок, наверное... Да, - гостья отняла трубку от уха и протянула её Грише, - Это Вас.

Гриша взял трубку. Чувствовал он себя словно во сне. Причём в ужасно интересном сне.

- Привет! - раздался из телефона бодрый мужской голос.

- Здравствуйте, - вежливо ответил мальчик, - А Вы кто?

- Пётр Алексеевич я. Слушай, старик, ты там не очень перепугался?

- Да нет. Только удивился.

- Ну и молодец. Ты уж извини за беспокойство. Я сейчас приеду и заберу Алион. У тебя какой адрес?

- Красноармейская двенадцать, квартира сорок восемь.

- Понял. Буду минут через десять.

Из трубки послышались гудки отбоя. Гриша выключил трубку и посмотрел на гостью. Та стояла, неподвижно глядя в окно на лениво падающие из серого мартовского неба влажные снежные хлопья.

- Да Вы присаживайтесь, - Гриша, вспомнив азы гостеприимства, пододвинул женщине табуретку.

Она послушно села, положив ладони на колени.

- Хотите яичницу?

- Что такое яичница?

- Еда такая из птичьих яиц. Вот, попробуйте.

Гостья провела ладонью левой руки над сковородой.

- Попробую.

Неловко орудуя вилкой, она положила в рот маленький кусочек, осторожно прожевала, проглотила.

- Да. Подходит. Вкусно.

- А Вы кто? - наконец задал Гриша мучивший его вопрос.

- Я Алион, - ответила гостья.

- Нет, я не в этом смысле. Вы с другой планеты, да?

- С другой. Наверное.

- А Пётр Алексеевич, он как в кино "Люди в чёрном"?

- Люди в чёрном. Нет, я не знаю про это ничего.

Гриша умолк. Список животрепещущих вопросов был им исчерпан, а других в голову не приходило. Женщина же не предпринимала никаких попыток продолжить беседу. К тому же она была поглощена поеданием Гришиного обеда.

Пять минут протекли в молчании. Гостья неторопливо жевала, хозяин напряжённо придумывал подходящую тему для беседы.

В прихожей запиликал звонок.

- Это к Вам, наверное, - сказал Гриша, отправляясь в прихожую.

Женщина встала и потянулась за ним. Мальчик открыл дверь. На пороге стоял здоровущий мужик в тёмно-синей тёплой куртке и джинсах. Был он безалаберно лохмат, бородат и с первой же секунды, не сказав даже и слова, располагал к себе. В его огромной ручище покачивалась большая сумка из тех, что так любят челноки. И казалась она рядом с ним не так чтобы очень-то и большой.

- Привет, старик. Войти разрешишь? - спросил визитёр и, дождавшись Гришиного кивка, переступил порог, протягивая мальчику руку, - Пётр.

- Григорий.

- Очень приятно, Григорий, - улыбнулся Пётр и, повернувшись к Алион, протянул ей сумку, - На-ка, вот, держи. Я тут шмотки принёс. Надень, чтобы не создавать нездоровых сенсаций, - сказал он и подмигнул Грише, - Ты, парень, прости, если какие неудобства. Накладочка вышла, больше не повторится.

- Да ничего страшного, - улыбнулся Гриша, - Бывает.

- Ты вот что. Пока Алион тут одевается, можешь показать, откуда она вышла?

- Конечно. Пойдёмте.

Гриша провёл гостя на кухню и указал на стену.

- Понятненько, - сказал Пётр, цепко оглядывая кухню.

- А она кто, инопланетянка? - спросил мальчик.

- Трудно сказать, - ответил гость, - Формально-то, конечно да. Хотя... Если честно, определённого ничего сказать не могу. Скорее уж иномирянка.

- А Вы как из кино "Люди в чёрном"?

- Ну, есть некоторое сходство. Хотя отличий больше. По крайней мере память тебе стирать никто не собирается.

- А если я расскажу кому-нибудь?

- А тебе кто-нибудь поверит? - ухмыльнулся Пётр.

- Я одета, - раздался из прихожей голос Алион.

- Ну всё, старик, надо нам убегать, торопимся. Спасибо за гостеприимство и пока.

Гриша проводил гостей до двери.

- До свидания, Григорий, - обернувшись, сказала гостья.

- До свидания, Алион.

Хлопнула дверь. Затихли удаляющиеся звуки шагов. Гриша вернулся на кухню. Чувствовал он себя опустошённо. Наметившееся, было, приключение внезапно закончилось, так толком и не начавшись, оставив после себя лишь ощущение утраченных возможностей. Возвращаться к серой обыденности не хотелось до слёз. Мальчик сел на табуретку и вдруг его словно ударило изнутри: на столе рядом со сковородкой лежала маленькая, размером с сигаретную пачку, чёрная коробочка. "Забыли", подумал Гриша, хватая коробочку и бросаясь вдогонку за Петром. Но, выскочив из подъезда, он только успел увидеть сворачивающий за угол жигулёнок "копейку". "Эх, не успел. А, ладно, завтра занесу. Адрес-то помню", - решил мальчик. Он вернулся в квартиру и принялся разглядывать коробочку. На одной из её широких сторон размещались три вставленных друг в друга кольца с выдавленными незнакомыми символами. А внутри самого маленького колечка тускло поблёскивала выпуклая кнопка. Гриша надавил на самое широкое кольцо и оно легко повернулось. Повращав кольцо, мальчик нажал на кнопку и вздрогнул. От той самой стены, из которой вышла Алион, донёсся уже знакомый звук разрезаемой бумаги. Всё произошло так же, как и в прошлый раз: по стене побежали две трещины и открылся ромбовидный проход в темноту. Гриша стоял перед проходом, лихорадочно соображая, что предпринять, шагнуть ли в неизвестность или не рисковать и попытаться зарастить дыру. Тьма в дыре терпеливо ждала и, оправдывая её ожидания, мальчик сделал шаг вперёд, ступив на чёрную пружинящую поверхность. Лепестки за спиной его схлопнулись и стало совсем темно. Так, как не бывает даже самой тёмной ночью. Гриша собрался уже было испугаться, но тут впереди возникли знакомые трещины, в которые проникал неяркий свет. Ещё секунда и лепестки раскрылись, открыв взору большой полутёмный зал, в центре которого у круглого и очень низкого стола копошились невысокие полные люди во фраках. Мальчик шагнул в зал и вдруг увидел, что никакие это были не люди, а существа, более всего напоминавшие бородатых пингвинов, только вместо крыльев были у них достающие до пола руки с тремя длинными тонкими пальцами на каждой. Одно из существ отделилось от группы и, смешно переваливаясь, заковыляло к Грише. Подойдя поближе, оно взглянуло на мальчика одним глазом, потом, резко, по-птичьи повернув голову, вторым и разразилось гортанным клёкотом.

- Что? - только и нашёлся сказать нечаянный путешественник.

Существо что-то клекотнуло и, сунувши руку за спину, выудило оттуда продолговатый предмет на рукояти. "Пистолет", - похолодел от догадки Гриша и, отступив на шаг, упёрся лопатками в стену. Прохода уже не было. Существо нажало на спусковой крючок, но вместо ожидаемого выстрела из "пистолета" раздались слова:

- Кто откуда ты?

- Э... Григорий, - сказал мальчик, отходя от испуга, - Я с Земли. Я пришёл с миром.

"Пингвин" без видимых затруднений повернул голову на сто восемьдесят градусов и что-то прокричал своим товарищам. Ему ответили.

- Жди будь здесь. За тобой идут, - сказало существо Грише и, повернувшись, косолапо удалилось к столу.

Мальчик уселся на пол и стал наблюдать за "пингвинами". Было их что-то около десяти. Точно сосчитать их никак не удавалось, потому, что они всё время перемещались, прохаживаясь вокруг стола, сходились небольшими группами, видимо обмениваясь мнениями, и снова расходились. К тому же были они все похожи друг на друга, как две капли воды.

- Ага! Так вот это кто, - голос незаметно подошедшего Петра Алексеевича прозвучал для увлёкшегося подсчётами Гриши как гром среди ясного неба, - А я гадаю, кто бы это мог быть... Ты как сюда попал, шустрый вьюнош?

- Да вот, - мальчик протянул вперёд раскрытую ладонь с лежащей на ней коробочкой, - вы забыли.

- Понятно, - мужчина забрал прибор и сунул его в задний карман джинсов, - И ты тут же воспользовался нашей оплошностью.

Гриша густо покраснел.

- Ладно, не переживай, - миролюбиво сказал Пётр Алексеевич, - Мы сами виноваты. Ох и попадёт же нам с Алион! - он, лихо улыбнувшись, тряхнул густой шевелюрой, - Ну, пошли, время дорого.

И он широким шагом направился к противоположной стене. Гриша трусцой припустил следом: пешком было бы не угнаться.

- Пётр Алексеич, а мы сейчас куда?

- К нам на станцию. Ты уж извини, но доставлять тебя домой сейчас нет времени.

- А сейчас мы где?

- Тоже на станции, только в другом мире.

Пётр "открыл" стену, и посторонился, пропуская мальчика вперёд.

Выходя из прохода, Гриша ожидал увидеть нечто, подобное уже виденному у "пингвинов", но обнаружил самую обычную, хотя и довольно большую комнату в городской квартире. Правда из обстановки присутствовали лишь полупустой книжный шкаф, старинный кожаный диван со стоящим перед ним журнальным столиком, да два очень неновых стула. На диване, уставившись в два стоящих на столике ноутбука, сидел парень лет двадцати. На вошедших он даже не посмотрел. У окна в углу Гриша увидел Алион. С прямой спиной и сложенными на коленях руками женщина сидела неподвижно, как изваяние.

- Вот, Григорий, знакомься, - сказал Пётр, указывая на парня, - Михаил, - и, обращаясь уже к Михаилу, продолжил, - Миша, знакомься, Григорий. Очень шустрый молодой человек.

Парень оторвался от компьютеров и взглянул на вошедших очень внимательно и строго.

- Очень приятно, - смущённо сказал Гриша.

- Аналогично, - серьёзно ответил Михаил и обратился к Петру, - Ты его зачем сюда-то притащил?

- Ну а куда ж его? Ты портал в его квартире заглушил?

- Угу, - парень скользнул взглядом по мониторам ноутбуков, - в последней стадии. Минут через семь вовсе распадётся.

- Ну так, куда ж ещё мне его было девать?

- Ладно, - Михаил поморщился, - что с ним теперь делать? Домой отправить?

- Какое домой? Ночь на дворе. Пусть тут посидит, - Пётр положил руку Грише на плечо, - А когда всё кончится, я его сам домой отвезу.

В другой ситуации мальчик, пожалуй, обиделся бы такому недоверию, но тут было значительно интереснее, чем дома, так что уходить совершенно не хотелось. Михаил в сомнении покачал головой:

- Рискованно тут. А вдруг прорвёт?

- Ну, если уж прорвёт, так без разницы, будет он тут или дома. Как там обстановка?

- Пока тихо. Напряжённость растёт, но всё ещё без всплесков.

- Хорошо. Ты, Григорий, сядь, посиди, - Пётр указал мальчику на свободный стул, - Да, кстати, тебе не надо домой позвонить, чтобы родители не волновались?

- Неа, родители в командировку на полгода уехали. Пётр Алексеевич, а о каком прорыве вы говорили?

Пётр ответил не сразу. Сев рядом с Михаилом, он некоторое время смотрел на мониторы и лишь потом сказал:

- Поступим так. Я начну издалека, зато с самого начала. Мы так время сэкономим. Начнём с грубой схемы мироздания. В этой схеме все миры нашего метадомена размещены на некоей сфере. Метадомен - это совокупность вселенных, обладающих близкими физическими характеристиками. То есть, в каждой из них течёт время, работают одинаковые физические законы и значения мировых констант почти не отличаются. Пока понятно?

- Гриша утвердительно кивнул.

- Идём дальше. В самом центре сферы находится точка, в которой все вселенные метадомена соприкасаются. И в этой же точке находится особое пространство, не принадлежащее нашим вселенным и имеющее с точки зрения внешнего наблюдателя нулевую размерность. Для внутреннего же наблюдателя это пространство как минимум трёхмерно, а вот наше как раз имеет нулевую размерность. Когда мы путешествуем между мирами, именно через это пространство мы и проходим. Это всё, конечно, лишь грубая иллюстрация, но в реальной математике всех взаимодействий я не разбираюсь. Миша, вот, более подкован, только, если он начнёт излагать теорию, мы ещё больше запутаемся. Я, по крайней мере, так и не понял его объяснений. Дальше. Всё бы ничего, но внутри упомянутой мною области пространства находится другой метадомен. Этакий антиметадомен. И с точки зрения тамошнего наблюдателя всё выглядит с точностью до наоборот: переходное пространство внутри него, а мы уже внутри переходного пространства. И опять всё было бы нормально, если бы изредка, раз в полвека примерно, в переходном пространстве не начинали происходить энергетические возмущения.

- Есть всплеск, - сказал внезапно Михаил.

Пётр замолчал, напряженно вглядываясь в один из мониторов.

- Пока не страшно, - сказал он после недолгого молчания, - Время есть ещё. Так на чём я остановился? А. Пока переходное пространство стабильно, оно служит буфером между обоими метадоменами. Но в периоды возмущений в ней образуются, грубо говоря, дыры, через которые пространства полярных вселенных могут проникать друг в друга. А в зоне проникновения пространства взаимоуничтожаются. Но и это не беда, потому что доменная мембрана мешает взаимопроникновению. Беда в том, что разумные существа из разных вселенных научились делать в этих мембранах порталы и сквозь них путешествовать. Активный портал не в состоянии выдержать давления, которому подвергается при возмущении переходного пространства и открывается, давая возможность антипространству проникнуть в наше пространство. И наша задача на ближайшее время - воспрепятствовать открытию порталов, покуда возмущения не улягутся. Я понимаю, что не слишком понятно объясняю, но понятнее, извини, не получится.

- А что с тем порталом у меня на кухне?

- Его Миша заглушил, - успокоил мальчика Пётр, - Так что там не прорвёт.

- А другие?

- А других, скорее всего нет. Спонтанные порталы появляются раз в тысячу лет. А искусственные все под контролем смотрителей.

- А нельзя на время возмущений заглушить все порталы?

- Можно. Но открывать их долго и тяжело. Пересадочная станция на многие годы выйдет из строя. Сообщество не может идти на такие издержки.

- А что за сообщество? - вопросы посыпались из Гриши, как из прохудившегося мешка.

- Сообщество разумных рас метадомена. Вот, например, "пингвины" давешние или народ Алион.

- А вы точно справитесь?

- В смысле прорыва? Ну, будущее знать невозможно, но должны. Видишь, нам для надёжности ещё и Алион прислали, а она у-у! Пси-потенциал совершенно чудовищный.

- Три подряд, - опять вклинился Михаил, - Фигура.

- Так, - сказал Пётр, - Теперь пора.

Он ушёл в соседнюю комнату и вернулся с потрёпанным коричневым чемоданом. Положив чемодан на столик, смотритель вынул из него три серебристых обруча. Алион, до того сидевшая столь неподвижно, что Гриша и думать о ней забыл, поднялась со стула и, подойдя к Петру, взяла один обруч. Второй получил Михаил.

- А что вы делать будете? - спросил мальчик.

- А мы сейчас оборону держать будем, - усмехнулся Пётр.

- А как?

- Наденем адапторы вот так, - смотритель пристроил обруч на голову, - и окажемся в этаком виртуальном мире. Адаптор представляет нам информацию о переходном пространстве и позволяет на него влиять.

- А мне посмотреть можно?

Пётр покосился на Михаила.

- Я бы не советовал, - неприязненно ответил тот на безмолвный вопрос.

- Ну, значит, на пару минут можно, - сказал Пётр, протягивая Грише выуженный из чемодана четвёртый обруч, - Только на диван пересядь, а то со стула сверзиться - раз плюнуть.

Гриша сел на диван и надел адаптор. Поначалу великоватый, обруч постепенно сжался, плотно обхватив голову.

- А теперь что делать? - спросил мальчик.

- Дай руку, - ответил Пётр, - я тебя проведу. Ну что, господа офицеры, готовы? Тогда поехали.

Переход прошёл мгновенно. Гриша обнаружил, что стоит под белым небом на вершине невысокого серого холма, возвышающегося над бескрайней, серой же, равниной. Слева от себя мальчик увидел иронично улыбающегося Петра в песчаного цвета военной форме с автоматом Калашникова за спиной. Гриша ошарашено взглянул направо. Там стояли Алион и Михаил. И, если Алион выглядела в точности так, как и в обычном мире, то Михаила узнать было крайне трудно. Вместо невзрачного парня на холме стоял высокий бледный мужчина в белых одеяниях, седовласый и с парой огромных белоснежных крыльев за спиной. Алион была безоружна, Михаил опирался о белый светящийся меч в человеческий рост длиной. Вместе, неподвижно стоящие иномирянка и смотритель, составляли грозную и живописную композицию. Гриша вновь перевёл взгляд на Петра.

- Круто, правда? - подмигнул тот, - А ты у нас круче всех.

Только тут мальчик догадался оглядеть себя. Всё его тело было укрыто жёстким стального с просинью цвета доспехом. Гриша поднял руки: на каждой из них оказалось по шестиствольному пулемёту "Вулкан".

- А откуда всё это? - спросил Петра мальчик.

- Облик здешний как-то соответствует представлениям каждого из нас о себе. А точнее не скажу, это у психологов спрашивать надо. О! Туда смотри. Вот так ты видишь проникновение антипространства.

Гриша взглянул в указанную Петром сторону. Там внизу под холмом большой участок равнины пошёл трещинами и резко просел, провалился. И из образовавшейся дыры выплеснулась наружу чёрная копошащаяся масса. Растекаясь, она всё больше заполняла окружающее пространство, достигла подножия холма и стала споро взбираться вверх.

- А Вы так же видите? - спросил мальчик.

- Я по-другому, - ответил Пётр.

Михаил шевельнулся, поднял меч и внезапно удлинившимся чуть ли не на километр клинком рассёк накатывающую массу. И чёрный поток рассыпался серой пылью там, где касалось его лезвие. Антипространство сьёжилось, усохло и стало втягиваться назад в ту дыру, из которой выбралось, но тут почва провалилась ещё в двух местах.

- Всё, Григорий, - крикнул Пётр, - Достаточно. Выходи.

- Как? Я не умею.

- Да хоть вот так.

Пётр резко толкнул мальчика в грудь и тот оказался сидящим на диване в обычной комнате обычной городской квартиры. Гриша взглянул на мониторы. По одному из них рывками бежали цифры и строки. А на другом был нарисован синий круг, к которому со всех сторон тянулись, не достигая, красные языки. Алион сидела на полу в позе лотоса, а Пётр с Михаилом - на диване, в расслабленных позах откинувшись на спинку. Гриша снова уставился на мониторы. Красные языки плавно колыхались, завораживая. И мальчик незаметно уснул.

Проснулся Гриша резко и с плохим предчувствием. За окном по-прежнему была ночь. Не изменилось почти ничего, только красные языки едва не вплотную подступали к синему кругу. Да позы смотрителей изменились. Алион поникла, уронив голову на грудь. Михаил полулежал, раскинув руки и голова его с открытым ртом бессильно покоилась на спинке дивана. Пётр сидел в напряжённо-скрюченной позе. Из носа у него стекала струйка крови. Грише стало страшно. Накатило ощущение беззащитности перед слепой яростью стихии и мальчику остро захотелось туда, на холм, где можно не ждать, а действовать и где рядом будут смотрители. И он действительно очутился на холме. Смотрители выглядели сильно потрёпанными и измождёнными. Ни Пётр, ни Михаил были уже не в силах самостоятельно удерживать нашествие. Положение спасала Алион, но и её силы, похоже, были на исходе.

- Дурак, - крикнул заметивший Гришу Михаил, - А если убьют?!

Ответить мальчик не успел. Прямо в него выстрелил чёрный язык, состоящий из шипастых ног, жвал, фасеточных глаз и слюдяных крыльев. И Гриша, не думая, а больше от страха, нажал на гашетки пулемётов. Засвистели, раскручиваясь, пакеты стволов и в мешанину членистых тел ударили две огненных струи. Зазвенели струящиеся водопадом гильзы. Чёрная масса не выдержала, попятилась, откатилась. Гриша шагнул вперёд. Алион, коротко глянув, встала спиной к его спине. Пётр с Михаилом пристроились по бокам. Минуты текли, мальчик стрелял, удивляясь только, что не кончаются патроны. Первоначальный страх улёгся, уступив место скуке. Сколько всего прошло времени, Гриша не смог бы сказать. Казалось - годы. Но всему приходит конец и чёрная наступающая масса стала отступать, истаивать, исчезать.

- Спасибо, старик, - тихо сказал Пётр, - Без тебя вряд ли справились бы. Ох... Ты, извини, но сейчас я не смогу тебя домой доставить. Не в состоянии. Переночуешь у нас?

- Да без проблем, - сонно ответил Гриша.

- Лады. И ещё. Я официально предлагаю тебе место смотрителя. Не сейчас, а когда школу окончишь.

- Согласен.

- Это хорошо, - сказал Михаил, - Третий смотритель нам очень пригодится. Выходные появятся.