Милая, я собираюсь рассказать тебе страшное. Никому не рассказывал. До сих пор и не надо было: никто жить со мной не собирался. Вот ты обижаешься, что замуж не зову, а я ведь хочу, но боюсь. С детства родители ото всех скрывали, и мне наказывали. И папенька от матушки таился: она через год после свадьбы узнала. Но папеньке проще было, с ним это реже. В его случае, это странность, к которой матушка привыкла, а у меня - большая неприятность. Очень большая. Хуже, чем инвалид, им хоть врачи как-то помогают, и пенсию платят. Родители справку мне купили, что болен, а про командировки частые - обманул я тебя, прости, сама поймёшь, почему. По порядку расскажу, чтобы ты сразу от меня не сбежала. Обещаешь подумать, ладно?
Я месячным младенцем был, как отец впервые исчез. Матушка, понятно, в панику, больницы-морги обзванивать. Что бросил - не думала: любили друг друга, всё серьёзно. А через два дня, когда у неё молоко пропало от переживаний, является. И не то чтобы виноватый, а странный какой-то. Матушка у меня вспыльчивая, вначале скандал закатила, потом выслушала.
Ты не сердись, что вокруг да около, такое и не знаешь, как сказать-то. Поверить трудно. И матушка отцу не верила, думала, изменил, зараза, а её за дуру держит, чушь всякую метёт. Неделю отец на раскладушке спал, да всё своё твердил, пока матушка не испугалась: а вдруг и вправду не изменил? Тогда получается, муженёк - психбольной, в здравом уме никто такого болтать не будет. Или алкаш запойный, что не легче. Стала она папеньке намекать, мол, не худо бы врачу показаться, он - ни в какую. Так они полгода нервы друг другу мотали, пока отец не психанул. Дядю Колю позвал, и все выходные в гараже с ним возились. Дяде Коле отец наврал про медвежонка, мол, знакомый охотник подарил, а матушке вечером ключ от гаража дал. Ты, говорит, вначале посмотри, а потом решим, надо мне к врачу, или нет. Как я в следующий раз пропаду, так прямиком в гараж дуй, только прошу, ничего не делай, дождись, как вернусь, там обсудим. Обещаешь? Матушка слово дала. До поры зажили по-прежнему хорошо, и спорить бросили. Матушка говорит, уже и забывать стала, а если вспоминала, всё подтрунивала, как ловко он ей голову задурил. Отец отмахивался.
Однажды папенька и заявил, я, мол, в гараж, а ты через полчасика приходи, только валерианки прихвати, или чего покрепче. И ушёл. А матушка в смятенных чувствах по дому забегала. Потому как, если он правду сказал... Ну, не бывает такого! А к чему готовиться? Вот-вот. И на помощь не позвать: не было у них с отцом друзей, чтобы любое доверить. Сами они друг другу всю жизнь такими друзьями были. В общем, собралась, как могла: в карман перцу насыпала, сковородку полотенцем обмотала: коли буйный, чтоб и не покалечить, и самой не пострадать. За ребятёнком, за мной, то есть, соседку попросила присмотреть, мол, в магазин схожу. Тоже подстраховка: ежели что случится, есть кому кипиш поднять. Валерианки съела, и двинула. Перед гаражом сковородку вынула, думает, если разыграл, так я ему тем более врежу, чтоб неповадно. И в щёлочку осторожно заглядывает. Сразу не поняла: в нос запах шибанул. Минуту, наверное, принюхивалась, пока поняла - зверинцем разит. Ну, матушка у меня решительная: дверь нараспашку, свет врубила, огляделась и в обморок хлопнулась. Первый и единственный раз за всю жизнь.
Вот я уже и подошёл к тому, что сказать собирался. И боюсь, что не поверишь, как матушка папеньке не верила, напридумываешь, бог весть что. А если поверишь, так разлюбишь меня. Я пойму, но от этого не легче. Я жениться хоть завтра готов, а вот захочешь ли ты. Так что, потерпи ещё, я с духом собираюсь.
Маменька говорит, ничего страшнее в её жизни не было. Тогда ни фантастики, ни ужасов в кино не показывали, так что даже умозрительно не была она готова. Мы-то понагляделись всякого, но, согласись, если реально, с тобой вот, случится, тоже не выйдет спокойно поп-корном зажевать. Маменька рассказывала, только я её тогда и держал, иначе бы с ума спятила. Кормить, гулять, спать укладывать, весь дом отдраила, бельё перестирала, чтоб не думать. Когда папенька вернулся, она уже кое-как это в голове утрясла. Хотела уйти, так воротило, но отец терпеливый был и ласковый. Потихоньку осмыслила, свыклась. А там и со мной в первый раз это случилось.
2.
Я когда это услышала, первым делом на календарь глянула: до первого апреля десять дней. Ну, может, он загодя праздновать начинает, как некоторые Новый год справляют: за две недели до и ещё десять дней после не просыхают? Милый, говорю, это что, шутка? А он усмехается печально, головой качает, так и знал, типа. Не, говорю, я всё понимаю, игра что ли, вроде толкинутых? Они там хоббиты, а ты у меня оборотень. Опять башкой мотает. Всерьёз значит всё. Слыхала, бывают такие... м-м... джедаи. Живут, традиции соблюдают. Хорошо, не вампир, думаю. А у самой, понятно-дело, всякое в голове.
Мы уж полтора года вместе, ничего такого не замечала. И дома у него бывала, и с приятелями знакома. Тихий, да, но не шизик. Домосед, но не клиника: и на море ездили, и в Питер выбирались. В общем, нормальнее нормального всё, даже лучше. Очень хорошо, весело, надёжно и... Только когда я про замуж начала... Так... Так-так-так! Во дура! Он тоже хорош.
Надулась я. Милый, говорю, Гарик, ты что же, от женитьбы так надумал отмазаться? Я ж не настаиваю. Хочу, конечно, но можно и так, говорю, а сама чуть не плачу: он что, думает, я только и мечтаю, штамп в паспорт поставить? Я считала, у нас с тобой всё серьёзно. У меня - серьёзно, а если ты не хочешь, так и скажи. Мне с тобой и так хорошо. Тут он сам чуть не в слёзы, за руки меня хватает:
- Я же говорил, не поверишь. Пошли, покажу.
Пока шли, я успокоилась. Ладно, думаю, оборотень, что за проверку ты мне устроил? Типа, женюсь, но раз в месяц буду на два дня пропадать? Так кто его за язык тянул? Ездил бы в свои командировки, я и не думала сомневаться: ежемесячный отчёт тамбовского филиала в московской конторе, требуется личное присутствие. Делов-то. Думал, шпионить буду? Эх, Игорёша. Вот гараж, наследство родительское. В гараже - клетка. Сыростью, чуть бензином, краской пахнет - ничего особенного. Костей обглоданных, пятен крови, клочьев шерсти и прочих следов буйства оборотня не наблюдается. Ладно, думаю.
- И тут ты раз в месяц того, значит?
- Ага, - говорит.
- А в кого, если не секрет, - ехидничаю.
Тут он замялся:
- Я не знаю.
- Как-так, не знаешь, - я уже заливаюсь, - как же ты так?
- А вот так! - вконец расстроился, - папу матушка один раз увидела, больше не рвалась.
- И кто же папа?
- Мама говорила, на волка похож, только с руками. И очень это страшно. Потому и на меня не стала глядеть. Как начиналось, отец меня в гараж тащил.
- Так что же у папы не спросил?
- Понимаешь, у нас об этом, не разговаривали. Как-то я спросил, но отец смутился и разговор свернул. Сразу понятно, тема похлеще, чем письки-сиськи. Ещё потом спрашивал, но они отмалчивались и так, напряжённо, знаешь, что я боялся. Один раз, лет в одиннадцать, матушка, как вот о том, откуда дети берутся, рассказала, и всё.
Одно думаю, я ещё опаснее отца: он в клетке сидел, а я пару раз снаружи очнулся. Голый и ничего не помню. Что делал, никогда не помнишь. Так что, ставь-не ставь зеркало... Если только - камеру. Чёрт, мне и в голову не приходило. Ты пойми, мы боялись, делали вид, что ничего такого и нет. Да и камеру тогда не достать было.
- Не, ну то - мама. А то - я. Давай, посмотрю?
Головой мотает:
- Вдруг я из клетки выберусь и что-нибудь с тобой сделаю? А если тебе гадко покажется? Матушка вон, с год привыкала. Боюсь я. Давай, камеру у Славика одолжу, сам вначале гляну. Потом тебе расскажу. Лады?
- Лады, - говорю, - Когда у тебя это планируется?
Он про лунный цикл стал рассказывать, а я думаю, я ж свихнусь так. Лучше всё увидеть. Или не думать. Ага, легко не думать про белых обезьян. Про Игоря-оборотня ещё легче. Он когда гараж запирал, я ключик приметила. Оборотень - не оборотень, а в клетке запираться не очень нормально. Маньяк или шизик, мне с ним жить, как я надеюсь, долго и счастливо. А если Гарик меня проверяет, так пусть убедится! В чём он там хотел? Да, шкурку лягушачую палить не буду, но знать должна. А уж если это такой розыгрыш на первое апреля... Ни за что не спущу! Я ж ночами не сплю, от любого шороха вздрагиваю. Так что копию ключика от гаража я себе сделала.
В полночь, аккурат с 31 марта на 1 апреля, мне в телефон дзынькает смс-очка. 'Милая, на пару дней пропаду. Камеру установил.' Га! Я так и закатилась, вот же засранец! А! За то и люблю: тихий-тихий, а как отчебучит иногда - на всю жизнь воспоминаний. Хотя бы в Симеизе. Напились тогда знатно, а потом кто-то хватился, где Гарик? Уж не знаю, как выяснили, что он на рыболовецком судне. Увели разобиженного: он-де всегда мечтал морским волком стать, а мы его обломали. Я тогда-то его и заприметила, люблю чудиков.
Любишь? Получи: 1 апреля, полночь, оборотень. Я еле себя уговорила прямо сразу в гараж не рвануть. Посиди ка там до утра, мистификатор хренов. Хоть и поняла, что розыгрыш, но до утра так и не заснула.
Пришла сердитая: вот выдержка какая у человека, всю ночь в гараже сидеть. И где-то внутри у меня - идиотское 'а вдруг'? Вдруг сейчас на меня из гаража как прыгнет! Дёргалась, озиралась, сама на себя накричала: 'Чего повелась, дура? Разыгрывает он тебя, разыгрывает. Как дальше-то с таким проказником будешь?' Покурить присела на заборчик, руки трясутся. Кирпич разбитый присмотрела, взять что ли?
Господи, думаю, Инна, совсем спятила, да? Сейчас ты дверь откроешь, а он оттуда 'БУ!' - крикнет, и будет ржать как сумасшедший. Или из-за угла выскочит. Ага. И запрёт тебя в гараже. Зачем у него там клетка-то? Замучает до смерти, на свалку по кусочкам вывезет. Фу, гадство какое. Он же хороший. Хороший-то он хороший, но нормальные люди так не шутят. А я ему по башке, вот этим кирпичиком. Чтоб знал... Уйти что ли? Плюнуть на всё, и уйти. Пусть сидит, а я как честная, сидела, ничего не трогала. Попрошу запись на камере показать, пусть выкручивается. Или он за два дня мне кину любительскую снимет про Гарри-оборотня? Никогда себе не прощу, что струсила. И он, наверное, так долго готовился. К чему, кстати, готовился, а? Всё, говорю себе, давай, Инночка, ещё покурим и гараж откроем. А если он маньяк? А мы смс маме пошлём, с адресом, куда доченька отправилась. Прям сейчас и пошлём. 'Здравствуй мамочка, твоя дура-деточка ушла к оборотню, ищи мои обглоданные косточки...' Как не напугать-то? Ага. 'Ма, я у Игоря в гараже помогаю убираться, здесь телефон не ловит, если срочно понадоблюсь, вот адрес.' Умница, Инночка, если он тебя не съест до того, как мама хватится. Ну, хоть косточки... Всё, детка, ты спятила.
Я прошлась туда-сюда по пустынной улице, выкурила ещё две сигареты, дождалась, пока явился дворник с метлой и принялся мести двор, сунула в карман кирпич, и открыла дверь.
Вот теперь думаю, кто из нас больший идиот? Гарик, что так затянул свой розыгрыш, или я, что терпеливо сидит в гараже и дожидается, когда маленький, испуганный ёжик превратится в голого Игоря. Камеру пока не удалось просмотреть, аккумулятор разрядился. В магазин что ли сгонять? Молока купить и булку. Вдруг, и впрямь, двое суток сидеть придётся?