Когда сверху падает, расчерчивая небо, дома, землю, дорогу. Падает, заштриховывая всё самым волшебным цветом - серым. В котором переливы того, что хочешь увидеть. Может быть, глубокий ультрамарин, смягчённый фиолетовым, поведающий о тайнах и загадках. Может быть, пронзительная бирюза, оттенённая закатным оранжевым, расскажет о режущей боли. Или же изумрудный и салатовый с бледно-голубым, излучающие спокойствие и наслаждение. А может, вихри пурпурного и алого на чёрном мерцающем?
Когда всё раскрашено так, как ты хочешь увидеть, что может быть лучше, чем сидеть дома, поедая рогалик с маслом, запивая кофе, и разглядывать эти сокровища со стороны. С этой стороны волшебного стекла, залитого всеми возможными цветами мира. Это антракт. Перерыв. Смена декораций. В этот момент лучше всего посмотреть трезвым взглядом на всё и увидеть. Раскрашенный картон, затянутое сатином небо, искусственные волны, жестяной гром и заводных птиц. Как хорошо, устав, иметь передышку...
Т-р-р-р-р!!! Вот и звонок. Уже? Т-р-р-р-р-р!!! Ваш выход! Т-р-р-р-р-р!!!
- Алё, как дела?
- Боюсь, я вынужден исчезнуть на какое-то время.
- Алё, как дела?
- Боюсь, я вынужден исчезнуть навсегда.
- Алё, как дела?
- Боюсь...
- Алё?..
И снова шелестит, похожий на темноту, похожий на ночь. Вся небесная механика, все эти колёсики и шестерёночки, так складно вертевшиеся какое-то время, нуждаются в смазке и отладке. Вот кто-то объявляет технический перерыв, а сам, надев синюю спецовку, вооружившись гаечными ключами, отвёртками и маслёнкой приступает к работе. И если ты в этот момент не сбежишь на кухню за бутербродом, то легко можешь увидеть удивительный механизм, приводящий в движение. Все эти связи, тяги, взаимодействия, соединения. И кто-то, сосредоточенно сопя, постукивает, подкручивает, промывает керосином, капает из узкого носика там и тут. А на экране шелестят серые полосы, и космический звук помех заполняет уши. Если ты не врубаешь в это время домашнюю стереосистему, то непременно начнёшь вслушиваться, уверенный, что в этом звуке можно уловить... Можно уловить... Он умиротворяет, он той же природы, что и шелест волн, и шёпот деревьев таинственной майской ночью, и шорох песчинок, перекатываемых ветром. Это древняя песня наладчика-часовщика, заменяющего износившиеся детали новенькими, блестящими, слегка скользкими от смазки. Они точно встают на предназначенные им места и бойко начинают вертеться, цепляясь зубчиками. Последний критический взгляд.
Тишина в студии!
"Итак, у нас в гостях сегодня представитель древней профессии. Шпалоукладчик, Часовщик, Мастер-наладчик, Обходчик путей, Дворник, Сторож в зоопарке, Кочегар центральной котельной и Дальнобойщик, заслуженный, почётный Член, учредитель Death-академии и Life-фонда, встречайте, Господин Аш Омнипотенс! О, первый звонок в студии - говорите, у вас три секунды."
- Алё, как дела?
- Боюсь, ваше время истекло.
- Алё, как дела?
- Боюсь, мы с вами вынуждены попрощаться.
- Алё, как дела?
- Боюсь...
- Алё?..
Шорох в трубке и шорох за окном. Теперь уже в темноте, приправленной горошинами фонарей, листиками окон, отяжелевшим ароматом цветущих яблонь, вялой зеленью фар, скрипом тормозов. Она выходит из чёрной машины с голубым огоньком, небрежно закинув на плечо огромный рюкзак, что-то говорит водителю и смотрит на моё окно. Я ставлю чайник. Сто пять ступенек и полторы минуты. Собака поднимает уши, зевает, снова спит, опустив голову на лапы.
Когда на улице плещется влажная темнота, нет ничего лучше, чем сидеть, погасив свет, и курить перед настежь распахнутым окном. Ощущая, как мелкая влага нежно ложится на руки, как тихий ветер ласково перебирает прохладными пальцами волосы за ушами. Греть нос над мятным паром от кружки и осторожно пробовать, стараясь не обжечься. Она уже шуршит за дверью. Она открывает дверь своим ключом и опускает на пол рюкзак, в котором что-то металлически брякает. Я ставлю чашку на подоконник, долго гашу окурок в переполненной пепельнице. Она ждёт меня, но я хотел бы сделать ещё один звонок. Ещё один звонок перед тем, как я выйду и увижу её глаза, в которых меня ждёт полная неизвестность.