Гнеушев Александр Борисович : другие произведения.

Тайна языка

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    "Тайна языка" - завершающая часть первых двух рассказов. Сейчас я работаю над конечными ее главами.


   Тайна языка
  
   Молодой серый с подпалинами волк одиноко бежал среди деревьев. Иногда он останавливался и потягивал носом прохладный утренний воздух. Наблюдавший за ним человек был уверен, что волк не заметит его. Он стоял с наветренной стороны, и ветер уносил его запахи от зверя. И всё же человек ошибся. В очередной раз остановившись, чтобы понюхать воздух, волк увидел его. Он не зарычал и даже не оскалился, а только нагнул голову, исподлобья смотря на человека своими желтыми глазами.
   - Беги. Я не причиню тебе зла, - негромко сказал человек.
   Волк, будто поняв его слова, вновь побежал по тропе. Когда она повернула в сторону, волк остановился. Человек всё также смотрел на него и стоял на прежнем месте. Убедившись, что от него не исходит никакой опасности, он продолжил свой неторопливый бег и вскоре скрылся за деревьями.
   Человек некоторое время ещё стоял, прислушиваясь. Но со стороны, где скрылся волк, ничего не было слышно. Откуда он пришёл? Ночью где-то рядом слышался вой волчьей стаи. Может этот волк из той самой стаи? А может - потерял свою и теперь ищет её? Или он одиночка, отвергнутый всеми и вынужденный скитаться по лесам, ночами робко подвывая другим волкам в надежде быть принятым в чей-нибудь круг? Человек чувствовал к этому бродяге-волку какое-то родство. Ведь не так давно он был похож на него. Он тоже был вынужден покинуть свой народ, свою стаю. Также скитался, не зная, будет ли принят другими. Его приняли, ему поверили, хоть и не сразу. Он нашёл свою стаю. Но и о прежней, покинутой им, он не забывал. Именно поэтому он и находился в этом глухом лесу. Он должен помочь своей стае, в которой вырос. Стае, ведомой к гибели своим самоуверенным, презревшим все опасности, а вместе с ними и жизни своих соплеменников, познавшим сладкий вкус крови и вожделенных побед вожаком. Человек ещё раз посмотрел в сторону, где скрылся волк, и мысленно пожелал ему скорее обрести свою стаю. Волку нельзя без своей стаи, как и человеку без своего народа.
   - Зря ты ходишь по лесу один, - вдруг раздался за спиной человека чей-то голос. - Волк, даже такой молодой как этот, опасен для человека.
   Человек вздрогнул от неожиданности и обернулся. В нескольких шагах позади него, опираясь на лук, стоял высокий бородач.
   - Я даже не слышал, как ты подошел, Драд, - пытаясь скрыть свой лёгкий испуг, сказал человек.
   - Ты забыл - кто я, - в ответе Драда слышалось превосходство человека находящегося в своей стихии.
   - Тавки все так бесшумно ходят?
   - Все. Также как опасны все волки.
   - Этот волк не тронул бы меня, - уверенно сказал человек.
   - Это ещё почему?
   - Потому что я не собирался трогать его. К тому же...
   - Что?
   - Ничего. Просто я знал, что он не нападёт на меня. Вот и всё.
   - Знал, что волк не нападёт на тебя? - удивлённо переспросил Драд. - Извини, Карог. Но об этом не можем знать даже мы - тавки, что уж говорить о вас - норогах.
   - И всё же я знал. Можешь не верить мне, но это так.
   - Если это так, то ты действительно самый необычный норог. Понимаешь зверей, сам пришёл к рурарам. Не побоялся пройти через Врата.
   ...Драд имел все основания для своего удивления. И Карог как никто другой знал об этом. Но и его удивление было ничем по сравнению с тем, какое испытал верховный ведающий - Севайд на Парящем Острове, когда лорд успешно прошёл ночное испытание Вратами. Стоя в полном недоумении, он не знал, что и думать. Только что он готов был без малейших раздумий убить его, но теперь... Этот норог прошёл Врата! Придя в себя, но, всё ещё не веря в происшедшее, он попытался найти какое-нибудь объяснение. Хоть какое-нибудь. Неважно какое. Хоть самое невероятное. В конце концов, он просто решил, что произошла какая ошибка, или - он сам чего-то не разглядел в темноте. Но Врата стояли совершенно целыми и невредимыми. Ни один камень не выпал из них. Севайд долго ощупывал их, пытаясь обнаружить в них хоть малейший изъян. Но ничего не находил. Все камни до самого мельчайшего находились там, куда их положили ведающие. Только тогда Севайд доверился лорду Карогу. Иначе пришлось бы признать, что Врата, их способность видеть помыслы человека - ложь. А Севайд верил Вратам, верил беззаветно, как и каждый из рурар.
   А вот Ярорг, в отличие от Севайда, верил лорду Карогу с самого начала, с их первой встречи во дворце. Он доверял не только Вратам, но и самому себе. А уж он-то умел разбираться в людях. Хотя порой, и он допускал ошибки. Предательство Кимойлы было для него полной неожиданностью. И всё же лорд сразу показался ему честным человеком, которому стоит поверить. Впрочем, иногда Ярорг ловил себя на мысли, что ему просто очень хотелось поверить ему. Ведь Карог вновь вернул им утраченную было надежду на спасение. И не просто вернул, а предложил им свою помощь. Сейчас только он мог спасти всех их, спасти Рурару. Только Карог может пробраться к повелителю норогов и выкрасть этот проклятый шар, превращающий людей в неистовых. По-другому норогов не остановить. Но одному ему с этим не справиться. Именно поэтому Карог сейчас находится в глухом лесу, вдали от любопытных глаз и отвлекающей суеты. Там он спешно обучает своему языку рурар. Самые способные из них - кто лучше других освоит норогский язык, - отправятся вместе с ним на поиски "Покорителя Рурары", который они должны будут уничтожить. Или же, если это невозможно - спрятать в Пещере Истины. Таково было совместное решение его - Ярорга, Севайда и Карога. Такова была надежда на спасение Рурары. Единственная надежда...
   - Пойдём, Карог. Тебя ищет твоя рурара. Волнуется, как бы с тобой чего не случилось. И чем ты её так привлёк? Она и полдня не может без тебя.
   - Я люблю её. Вот и всё, - просто ответил лорд.
   - Да. Любовь - великая сила, - согласился Драд.
   - Как и ненависть, - задумчиво произнёс лорд.
   - Если честно, Карог, когда ты отплывал на Парящий Остров - я думал, что вижу тебя в последний раз, - признался Драд. - Скажи, как тебе удалось пройти эти Врата? Все рурары, кого бы я ни спрашивал, как один говорили, что их нельзя обмануть.
   - Я и не обманывал, Драд, - ответил лорд, бросив на него быстрый взгляд.
   - Не обижайся на мой вопрос, Карог. Это рурары безоговорочно верят своим Вратам, а я ведь не рурар. Поэтому и спрашиваю.
   - Я не обиделся. И понимаю твоё подозрение. На твоём месте я вёл бы себя точно так же.
   - Ты меня не понял, Карог. Это вовсе не подозрение. Ты ведь слышал рурарский язык и, значит, не можешь обманывать их или готовить им западню. Мне просто интересно знать, что это за Врата, что в них особенного.
   - Тебе лучше спросить об этом самих рурар, Драд.
   - Спрашивал. И не один раз. Но ничего вразумительного так и не услышал. Наверное, у любого народа есть свои тайны. У рурар это, видимо, Врата, - заключил Драд и, словно прочитав мысли лорда, тут же спросил. - А какие тайны у норогов, Карог?
   ...Тайны норогов... Когда-то он занимался разгадкой рурарского языка. Пытался понять его тайну и даже не задумывался, что у них самих могут быть какие-то тайны. До недавнего времени никаких тайн и не было. А когда он узнал об их существовании - это стало для него полным откровением. С того самого дня, как он узнал о легенде, хранимой родом повелителей Норгии, с того самого дня, как узнал, что это именно она двигала их стремлением захватить Рурару; с тех самых пор, как узнал, что представления норогов о рурарском языке искажены, с тех самых пор как легенда повелителей, казавшаяся небылицей, оживала прямо у него на глазах - с тех самых пор эти тайны норогов, неожиданно явившиеся лорду, не давали ему ни дня покоя. У Севайда, у Ярорга, у многих других рурар лорд пытался разузнать что-нибудь об этой легенде. Но никто из них так и не сказал ему ничего, что хоть как-то прояснило бы тайну этой легенды. Может, потому, что его вопросы были слишком туманны - он не говорил им о самой легенде, может быть и по какой-то иной причине. Ясно было одно: тайны норогов и тайны рурар каким-то невероятным, непостижимым образом связаны друг с другом...
   - Нет никаких тайн, - нехотя ответил лорд вдруг ставшему навязчивым Драду.
   - Значит, всё-таки есть, - не отставал Драд.
   - Мне всё чаще начинает казаться, что наша самая большая тайна - это мы сами, - всё же ответил лорд, видя, что ему не отделаться просто так от Драда.
   - Выходит, вы не знаете самих себя, - подытожил Драд.
   Лорд промолчал.
   - Это неправильно, Карог. Так не должно быть. Каждый народ обязан знать и помнить о себе всё и бережно хранить и передавать эту память, какая бы она ни была - хорошая или плохая. Иначе быть беде.
   Лорд помрачнел. Разговор с Драдом навёл его на тягостные раздумья. Ему вдруг как никогда стало страшно за Норгию, за её судьбу, за всех норогов. ..."Не знаете самих себя". Как же прав Драд. И как же несчастны должны быть нороги, ни о чём и не подозревающие. Теперь даже перерождение норогов, которое лорд по-прежнему считал неминуемым, перестало казаться ему самой страшной бедой грозящей Норгии. Самое страшное случилось раньше. Гораздо раньше. Да, Драд совершенно прав: быть беде, если потерять память и знание о себе. И кто знает, как давно постигла Норгию эта беда? И вновь мысли лорда завертелись вокруг легенды повелителей. Рождение и смерть всегда были рядом, были спутниками друг друга. Одно исчезает, другое появляется. Одно занимает место другого. Так происходит в природе, когда день сменяет ночь, а лето - зиму. Быть может, так происходит и в жизни. Легенда и память. Рождение и смерть. Рождение ...легенда... и смерть...память...
   - Не переживай так, Карог, - попытался вывести лорда из тяжёлых раздумий Драд.
   - Я не могу не переживать. Я переживаю за Норгию. Помогая рурарам, я помогаю, в конечном счёте, и Норгии. Да и многим другим народам.
   - Да, эта война только кажется войной норогов и рурар. А втянутыми в неё, вольно или невольно оказались многие. Слишком многие.
   - Послушай, Драд. - Лорд остановился. Невдалеке уже виднелась деревня. - Я давно хотел сказать... Прости нас, если сможешь. Мы причинили много зла твоему народу. И я не знаю, что я должен сделать, чтобы загладить эту вину.
   - Просто помоги выкрасть этот жезл. Этим ты поможешь всем нам. Мы все в опасности.
   - Я обещаю тебе, Драд. Мы остановим повелителя. Вот увидишь. Я всё для этого сделаю.
   - Как и каждый из нас... А тебя уже встречают.
   Лорд посмотрел в сторону деревни. Там, на её окраине, прикрыв рукой глаза от солнца, всматривалась в лес его рурара. Его судьба, как называл её сам лорд. Увидев их, она махнула им и пошла навстречу. Лицо её было спокойным, но в глазах ещё было заметно волнение. Лорд обнял её, нежно посмотрел в глаза и, коверкая рурарские слова, иногда переходя на норогский, сказал:
   - Ты не должна тревожиться за меня. Со мной ничего не случится. Я смогу за себя постоять. Всё плохое позади. Я не допущу, чтоб это повторилось. Я не хочу видеть тебя в страхе. Ты не должна тревожиться.
   Рурара кивнула: "Должна". Она не могла ответить ему, но лорд научился понимать её. Она тревожилась за него, потому что не могла не тревожиться. Точно так же и он сам только что отвечал Драду. Ни он, ни она просто не могли иначе. Может быть, поэтому они и вместе.

***

   Лорд Карог, обучая рурар норогскому языку и обучаясь сам их языку, столкнулся с большими трудностями, но Ярорг столкнулся с ещё большей трудностью. Он пытался убедить Ваяра отправиться вместе с лордом. Он считал это непременным условием для успешного завершения всей этой безумной, отчаянной, но дающей хоть какие-то надежды на спасение попытке. Ваяр был единственным, кто знал наверняка, как выглядит этот шар. Карог мог что-нибудь и напутать. Но никакие доводы не действовали на него.
   - Почему, Ваяр? Почему ты отказываешься? - в который уже раз спрашивал Ярорг.
   - А почему вы верите этому норогу? Почему вы все верите ему? - в свою очередь спросил Ваяр.
   - Он слышал нас, слышал наш язык. Он прошёл через Врата. Тебе этого мало?
   - Прошёл через Врата... Я не видел, как он проходил через них. В темноте он мог легко всех нас обмануть. И что с того, что он слышал нас? Он - норог, и этим всё сказано. Ему нельзя верить!
   - Норог, который сам пришёл к нам! Норог, который сам хочет помочь нам!
   - Я не верю ему!
   - Я понимаю тебя, Ваяр. Ты потерял всех своих близких и хочешь отомстить за них.
   - Если понимаешь, то не держи меня. Я сделал всё от себя зависящее, я рассказал всё, что знал. И теперь хочу лишь одного - смерти для норогов. Только смерти. Больше мне ничего не надо. Я прошу тебя, царь, отпусти меня драться с норогами. Это моё последнее желание.
   - Ты думаешь только о своей мести. Но я прошу тебя подумать о Рураре. Ты рассказал о том, что было с тобой в замке норогов. И я благодарен тебе за это. Все рурары благодарны тебе. Без тебя мы бы так и гадали, кто же эти неистовые. Но я уверен, что ты можешь большим помочь всем нам. Рурара так нуждается в помощи. И именно ты как никто другой можешь сейчас помочь ей. Но ты не желаешь видеть ничего кроме своей мести. Месть ослепила тебя. Она, как тот шар превратила тебя в неистового. Месть заполнила тебя. В ней и только в ней ты теперь видишь смысл всей своей жизни. А в это время Рурара стонет. Тысячи её сыновей гибнут, делая всё, чтобы помочь ей. Но их усилий не хватает. Ты один мог бы послужить Рураре, как все мы вместе взятые. Помоги ей, помоги всем нам. Это не моя просьба, это просьба Рурары.
   - Это всё слова, царь. Гораздо больше пользы для Рурары я принесу на поле битвы. И если вы так верите норогу, то можете во всём положиться на него. Он тоже видел жезл с этим шаром.
   - Карог мог что-нибудь и напутать. А ты видел его вблизи.
   - Этот шар, ни с каким другим не спутаешь. Норог справится и без меня.
   - Как ты не понимаешь! Мы не имеем права на ошибку. Решается судьба Рурары, а ты...
   Ярорг был прерван появлением в тронном зале двух воинов. Один из них - молодой - выглядел изможденным - впалые щёки поросли многодневной щетиной, мокрые волосы прилипли ко лбу, шёл он, прихрамывая на левую ногу. Было видно, что он проделал долгий путь, в котором почти не отдыхал. Сопровождал его высокий худой воин с длинными вьющимися седыми волосами.
   - Что случилось? - спросил Ярорг как только оба воина подошли к его трону.
   Прежде всего, он обращался к высокому воину. Это был один из предводящих - Кварав.
   - Царь. Этот воин - Лизаг, был с дружинами Туваса. У него плохие вести.
   Тувас был меченосцем. В день своего приезда с Парящего Острова Ярорг отправил под его началом пять дружин меченосцев навстречу норогам. С ними отправились ещё две крупные рурарские дружины и по одной небольшой дружине орлаков и чор. Ярорг очень надеялся, что это сильное войско сможет сдержать натиск неистовых, сможет дать им отпор. Он надеялся на победу. На первую победу за долгое время поражений. На победу, которая вновь вселила бы в рурар уверенность. Но, похоже, он надеялся напрасно.
   - Дружины разбиты? - уже зная ответ, спросил Ярорг.
   - Дружин больше нет, царь.
   - Как это случилось?
   В голосе Ярорга не было ни страха, ни отчаяния, ни смятения. Ярорг был совершенно спокоен, так, как если бы вдруг покорился воле небес. Ваяр изумлённо смотрел на царя. Только что он страстно убеждал его отправиться вместе с норогом за жезлом, а теперь казался безразличным к гибели дружин.
   - Через несколько дней после того как мы перешли Лияжу, в тумане мы натолкнулись на норогов. Мы и опомниться не успели, а нороги налетели на нас как ураган. Наши воины просто не успели подготовиться к битве. Эта была даже не битва, это было... избиение. Каждый спасался, как мог, в одиночку. Никто не думал обороняться, все бежали. Нас смяли прежде, чем туман успел рассеяться.
   По мере своего рассказа Лизаг приходил во всё большее волнение. Взгляд его остановился, а губы начали дрожать. Ему всё труднее было сдерживать себя. Казалось, он вновь переживает то утро, когда нашли свой страшный и бесславный конец тысячи рурар.
   - Потом появились таймоги. Мы ещё думали спастись бегством. Но от них не было спасения. Они настигали нас повсюду. И тут же отрезали нашим воинам головы. Я сам это видел. Правы были балфы, когда говорили, что не знают кто страшнее - таймоги или неистовые. О, Небо! Нас всех это ждёт. Они уже близко. Ближе, чем мы думаем. Это всех нас ждёт! Всех!
   Неизвестно сколько бы ещё воин продолжал говорить о том страшном дне - он уже почти не владел собой, если бы его не прервал Кварав.
   - Царь! Нам становится всё труднее и труднее сдерживать норогов. Наши воины бессмысленно гибнут, пытаясь их остановить. Сейчас нам это не под силу.
   - И что ты хочешь предложить, Кварав? Ты один из моих лучших воинов. Что ты мне посоветуешь?
   - Царь. Я знаю - это будет нелегко, но нам придётся оставить все наши земли вплоть до самой Лияжы...
   - Что?! - Ярорг даже не дослушал Кварава. В гневе он вскочил с трона и вплотную подошёл к нему. - Оставить нашу землю? Оставить на поругание норогам? Ты ли мне это говоришь, Кварав? Зачем же тогда гибли наши воины? Чтобы остальные с позором бежали? Тебе не стыдно перед мёртвыми, Кварав? Перед их памятью? Они не думали о бегстве - как ты!
   - Мне стыдно, царь! Стыдно за всех нас оказавшихся бессильными. Но мне страшно и за живых. За тех, кого мы должны сейчас защищать - за наших жён и матерей, за наших детей. Рурара - это, прежде всего её люди. Мы вернём все наши земли. Когда-нибудь, но вернём. А сейчас мы должны сберечь как можно больше рурар. Тех, кто будет хранить память о мёртвых. Нам дорог каждый воин. Мы просто не имеем права бездарно и необдуманно распоряжаться их жизнями. Отойдя за Лияжу, мы встретим норогов на мостах лицом к лицу. Собрав все наши силы в одном месте, мы дадим им отпор, который заставит их вновь вспомнить времена, когда они бежали от нас. На мостах мы их остановим. Обязательно. Там они лишатся всех своих преимуществ. Пока это единственная наша возможность остановить норогов.
   Ярорг в задумчивости ходил по тронному залу. Надо было принимать какое-то решение. Либо по-прежнему изо всех сил пытаться сдерживать всё возрастающий напор норогов. Либо - уйти за Лияжу, бросив все земли к западу от неё. Оставить сотни деревень на поругание норогам, а вместе с ними и могилы предков. Что выбрать? Позор, дающий надежду? Или честь, несущую смерть? Если бы он решал только за самого себя, он не задумываясь, выбрал бы честь. Но он не вправе распоряжаться судьбами других. Сейчас поля Рурары залиты кровью рурар, так пусть воды Лияжы окрасятся кровью норогов. Придёт время - они ответят за всё зло, что причинили здесь. И их позор и унижение будут стократ превышать то, что сейчас переносят рурары.
   Ярорг повернулся к Квараву.
   - Как далеко от Лияжи нороги?
   - Чуть больше, чем в двадцати днях пути, царь. А может уже и ближе.
   - Можешь ли ты мне обещать, что нороги не пройдут мосты?
   - Они их не пройдут, царь! Наши воины полны решимости и злы как никогда.
   - Мосты надо удержать любой ценой. Если хоть один из них окажется взятым - это будет означать конец для всей Рурары. Все воины должны осознать это. Отвести всех, кто ещё остался на той стороне. Ты прав, Кварав, нам дорог каждый воин. И немедленно вывести всех из деревень. Даже тех, кто не захочет покидать свои дома. Ни один рурар не должен больше попасть в руки норогов или таймогов. Быть может скоро подойдут мирнийцы с каосами. Иди, Кварав. Да поможет всем нам Небо!
   Вместе с Лизагом Кварав, поклонившись, вышел из тронного зала.
   - Иди и ты, Ваяр, - сказал Ярорг Ваяру. - Я не вправе тебя неволить. Ты можешь поступать так, как захочешь. Можешь уйти с первой же дружиной к любому из мостов. Прими смерть достойно, или выживи, не запятнав своей чести.
   Этим же днём Ярорг отправил гонца за лордом Карогом. Ждать больше не имело смысла.

***

   Слабый утренний свет медленно и робко крался над землёй, так, словно боялся разбудить дремлющий лес. Но, набирая силу, он всё с большей уверенностью проникал в самые потаённые его уголки, прогоняя оттуда ночную сырость. Пробивался сквозь плотную завесу ветвей, принося своё тепло остывшей земле.
   Лорд не спал. Через маленькое окно он наблюдал за этой извечной борьбой дня и ночи. Она не противоречила жизни или её смыслу, наоборот, была неотъемлемой частью этой жизни. А вот люди?.. Почему они должны бороться друг с другом? Почему не могут жить в мире? Их борьба не может быть чем-то оправдана... и не должна. Он не видел в ней смысла. Лорд уже успел привыкнуть к безмятежности и спокойствию в этой глухой деревне. Трудно было даже представить, что далеко отсюда гремят жестокие битвы, уносящие тысячи и тысячи жизней. Но у лорда было ощущение, что этой размеренной жизни вскоре придёт конец. Поэтому его не удивил появившийся через два дня всадник. Это был гонец от рурарского царя. Ярорг велел лорду, а вместе с ним и всем тем воинам кого он сочтёт возможным взять с собой немедленно собираться в дорогу. Эта спешка могла означать только одно - положение рурар ухудшилось настолько, что они больше не могут медлить. Подумав, лорд пришёл к заключению, что взять с собой он может только двенадцать человек из той полсотни, что он обучал здесь норогскому языку. Только они могли сойти за воинов повелителя. Ещё был тавк Драд. Он тоже вызвался идти. И, конечно, он сам. Итого четырнадцать человек. Вполне достаточно. Крупный отряд им ни к чему. Они должны быть как можно более незаметны.
   Уже на следующий день они выехали в дворец-солнце. Вместе с лордом отправилась и рурара. Она не хотела расставаться с ним до самого последнего момента. Лорд украдкой смотрел на неё. Она была тревожна, понимая, что этот момент всё ближе и ближе. А вот лица воинов, наоборот, были решительны. Они только и ждали этого дня, когда наконец-то смогут приступить к тому, к чему готовились всё это время. За этот короткий срок лорд успел достаточно хорошо узнать всех их. Одни - такие как двое меченосцев Гралаг и Семиур - были уравновешены и спокойны. Оба они чем-то напоминали лорду Лагоба: были одного с ним возраста, такие же крупные, с виду неповоротливые и тяжёлые, но в бою быстрые и гибкие. Лорд был поражён, впервые увидев, с какой легкостью они двигаются со своими громадными мечами. Другие же - такие как молодой балф Паверк - единственный не рурар из этих воинов, были горячи и порой несдержанны, но вместе с тем лучше других овладели норогским языком. Все они с самого начала знали - кто он, но они также знали и то, зачем он здесь. А главное, что он прошёл через Врата. Именно это обстоятельство, как полагал лорд, и было решающим. Он уже успел понять, что значат эти Врата для рурар. Похоже, они верили им настолько, что даже он перестал быть для них врагом и заслужил их полное доверие. Лорд ещё раз окинул взглядом лица людей ехавших рядом, задержав его на рураре.
   - Всё будет хорошо, - улыбнулся ей лорд.
   ...Как только они выехали из леса - сразу же попали в невероятную суматоху и неразбериху, казавшиеся ещё более невероятными после лесной тишины и спокойствия, и которые при приближении к дворцу только усиливались. Множество воинов большими колоннами шли на запад. Конные обгоняли пеших, не дожидаясь их. Навстречу им двигались многочисленные повозки с ещё большим числом бежавших жителей брошенных деревень и ранеными воинами. Даже по ночам это бесконечное движение не прекращалось, а только лишь замедлялось. На лорда это скопище людей, шедшее в полном молчании изредка прерываемое только стонами раненых да отдельными криками произвело настолько сильное впечатление, что на какой-то миг он перестал верить собственным глазам, всё происходящее перестало быть чем-то явным. Проходившие мимо люди превращались в сплошную колышущуюся массу. Лица угрюмых воинов и измождённых женщин и детей сливались в одно блёклое пятно. Из оцепенения его вывел резкий крик раздавшийся совсем рядом.
   - Не отставать. Прибавить шаг. - Кричал какой-то воин.
   Шедшие мимо рурарские воины ускорили шаг. Сквозь бряцанье оружия лорд всё же расслышал обрывки их разговоров. Они говорили о каком-то великом уходе. За четвёртый день путь в этом нескончаемом людском потоке лорд уже неоднократно слышал о нём.
   - О каком великом уходе все говорят? - спросил лорд находящегося рядом Гралага.
   - Мы уходим с наших земель, - с горечью ответил уже успевший обо всём узнать Гралаг. - Оставляем наши дома. Всё, что находится по ту сторону Лияжы. Видно, положение наше скверно. Надеюсь, это хоть как-то нам поможет. Не хочется думать, что всё это напрасно. Великий уход... Он великий лишь потому, что затронул великое множество людей. Но величия Рураре он не прибавляет.
   Лорд огляделся вокруг себя. Великий уход предстал перед ним во всём своём трагизме. Усталые люди с безразличными взглядами брели по обе стороны дороги. Даже у воинов, шедших навстречу врагу - и у тех в глазах было больше обречённости, нежели надежды. По обочинам дороги повсюду горели костры: бежавшие люди готовили себе пищу и спали тут же. Отдохнув, они вновь трогались в путь, как можно дальше уходя от надвигавшейся опасности. Только сейчас лорд по-настоящему оценил, какое по тяжести и размаху бедствие постигло Рурару.
   О причине столь поспешного бегства отряду лорда стало известно лишь во дворце. Там их в нетерпении ждали.
   - Ну, наконец-то! Почему так долго? - встав со своего трона, пошёл им навстречу Ярорг.
   - Дороги забиты. Мы не могли быстро ехать, - ответил Гралаг - самый старший среди них.
   - Да. Я обо всём знаю. Вы, наверное, догадались, с чем это связано?
   - Я полагаю, это связано с вашим требованием о нашем скорейшем приезде, - высказал свою догадку лорд.
   - О! Ты довольно хорошо научился говорить по-рурарски, Карог... Ты прав. Мы не можем остановить неистовых. В битвах с ними гибнет слишком много наших воинов. Поэтому мы и уходим, - чтобы сберечь наши силы. На мостах мы дадим новую битву. И не одну. Лияжа - наша последняя возможность сдержать неистовых, последняя преграда на их пути. А вы - наша последняя надежда. Поэтому я послал за вами. Ждать дольше не имеет смысла и слишком опасно для нас. Я надеюсь, вы готовы?
   - Да. Не хватает только доспехов и оружия чёрных воинов.
   - Они здесь. Принести доспехи!
   Один из стражников вышел из тронного зала, выполняя распоряжение Ярорга. Вскоре он вернулся вместе с другими воинами, нёсшими большое число доспехов и оружия.
   - Здесь больше полусотни доспехов и оружия чёрных норогов. Всё как ты и просил, Карог, - указал Ярорг на разложенные перед лордом доспехи и вооружение чёрных воинов.
   - Вы добыли их в бою?
   - Какие-то - в бою. Какие-то - сняли с уже убитых. Но таких очень мало. Большинство пришлось красть ночью. Труднее было с оружием.
   - Я догадался. Для чёрных воинов нет большего позора, чем потеря оружия, особенно меча. Когда-то за это даже казнили.
   - Чтобы достать всё это нашим воинам тоже пришлось пролить кровь. Надеюсь, это не напрасно.
   - Это не напрасно! Клянусь Силой!
   - Я давно хотел тебя спросить, Карог. Почему вы клянётесь Силой? Что это за Сила?
   - Сила - это то, что правит нами, движет всеми нашими поступками. Но прежде всего - это наша собственная сила, она есть у каждого человека.
   - Но только нороги ставят её превыше всего остального.
   - Так повелось с давних времён. Говорят, что первую клятву Силой принёс перед норогами наш первый повелитель. И не в нашей власти что-то изменить. Это, пожалуй, единственное, что не под силу человеку, и норогу в том числе, - изменить прошлое.
   - Как знать? Может быть, и найдётся такой человек, чья сила окажется способна и на это.
   - Тогда он непременно станет легендой. Величайшей на все времена.
   - Что ты скажешь о своих? - Взглянув на воинов, примеряющих чёрные доспехи, спросил Ярорг. - Они справятся?
   - Эти воины лучше других освоили мой язык и знают о порядках и нравах воинов повелителя столько же, сколько и я сам. Все мы готовы выступить в путь прямо сейчас.
   - Поспешить, конечно, стоит. Но вам надо и отдохнуть. К тому же вам всем придётся запомнить то, как отыскать Пещеру Истины. Об этом вам расскажет Севайд. Отправитесь в путь через день.
   - Отдых нам и вправду не помешает, - согласился лорд. И обратился к воинам. - Старайтесь брать только целые доспехи, без вмятин и пробоин. Мы не должны выглядеть так, будто участвовали в бою. Эй, Шегар, ты взял шлем сотневоина - хочешь встать во главе отряда?
   Воины рассмеялись, а молодой Шегар, смущённо улыбнувшись, отложил в сторону шлем с низким остроконечным гребнем и взял другой - с небольшой выпуклой шишкой посередине.
   - Я просто хотел примерить.
   - Не оправдывайся, Шегар. Ты просто хотел нами покомандовать, - подшутил Гралаг.
   Воины засмеялись громче прежнего, заставив несчастного Шегара покраснеть сильнее заходящего солнца.
   Вскоре все четырнадцать человек стояли перед Яроргом облачённые в чёрные доспехи. Правда, у троих из них не было арбалетов, непременных для воинов повелителя. А ещё пятеро были без щитов. Но лорд заверил Ярорга, что они раздобудут необходимое вооружение до того, как кто-то заметит его отсутствие.
   - Ну вот и всё, - сказал лорд, надевая шлем примеряемый до того Шегаром.
   - Нет. Это ещё не всё, - Ярорг, взяв лежащую на высоком трёхногом столе овальную пластинку с крупной цепью, протянул её лорду. - Кажется, это твоё.
   - Мой вайрад. Я и забыл о нём.
   Как только лорд увидел свой вайрад, как на него нахлынули старые воспоминания о своей недавней, но уже казавшейся совершенно чужой, жизни. Жизни человека преданно служившим и безоглядно верившим своему повелителю. Жизни, оказавшейся одной большой ложью, неизвестно когда и кем выдуманной; обращённой самым страшным оружием одним народом против другого, а теперь грозящей им обоим уничтожением. Неожиданно эта встреча с отголоском прошлого так сильно взволновала его, что это бросилось в глаза окружающим.
   - Что случилось, Карог? - глядя на побледневшего вдруг лорда, спросил Ярорг.
   - Ничего. Просто вспомнил, кем я был.
   Ярорга ответ лорда встревожил. Он вдруг понял, что для него возвращение к прежней жизни, пусть и на время, будет нелёгким испытанием. Он всё же норог, хоть и не тот, что раньше. Но ему вновь придётся стать тем, кем он был. Тяжелее всего может оказаться именно ему, а не рурарским воинам лишь притворяющимися норогами.
   - Царь!
   Ярорг обернулся. Перед ним стоял Свуяд.
   - Только что во дворец пришёл Ваяр. Я велел пока не впускать его в тронный зал. Здесь Карог... Я не знал, что делать.
   - Ваяр во дворце?! - удивился Ярорг. - Странно. Ну что ж. Если он здесь - пропустите его.
   - Его обезоружить?
   - Не стоит. Я не думаю, что он пришёл сюда, чтобы убить Карога. А впрочем, пусть решает он сам. Что скажешь, Карог?
   - Пусть Ваяр войдёт с мечом, как и положено воину. Я не хочу оскорблять его.
   - Это ответ благородного человека. Если бы ты дрался с Ваяром, я не знаю, какого исхода я бы желал. Надеюсь, что всё же Ваяр пришёл не за твоей жизнью. Пропусти его, Свуяд.
   Свуяд удалился, вернувшись обратно вместе с Ваяром.
   - Почему ты здесь, Ваяр? - спросил Ярорг. - Я полагал, что ты уже ушёл с какой-нибудь дружиной.
   - Я много думал, царь. Над тем, что ты мне говорил, над тем, зачем даны нам наши жизни. Моя ненависть к норогам не стала слабее, - Ваяр холодно взглянул на лорда. - Наоборот, она становится только сильнее. Но она не может и не должна стать сильней моей любви к Рураре. Пусть моих родных уже нет в живых, но Рурара всё ещё жива. Я помню того воина - Лизага, помню его глаза. Тысячи, таких как он, гибнет сейчас. Я хочу спасти, хоть некоторых из них. Поэтому я здесь.
   - Ты согласен отправиться вместе с Карогом за этим жезлом? - осторожно спросил Ярорг.
   - Да, царь. Если моя помощь всё ещё нужна.
   - Твоя помощь всегда будет нужна Рураре. Но я хочу, чтобы ты знал - тебя никто не принуждает.
   - Это моё решение, царь. И мой выбор.
   Ярорг подошёл к Ваяру и крепко обнял его.
   - Я рад. Рад. Твой выбор верен, Ваяр. Теперь я не сомневаюсь, что у нас всё получится. Подбери себе доспехи.
   Ваяр подошёл к беспорядочно лежавшим доспехам и принялся примерять их на себя.
   - Я рад снова тебя видеть, Ваяр, - услышал Ваяр за спиной знакомый голос.
   Ваяр обернулся. Это был Драд.
   - Я тоже рад нашей встрече, Драд, - сказал Ваяр, но Драду его голос показался жёстче, чем обычно.
   - Значит, ты едешь с нами?
   - Да, - сухо ответил Ваяр, надевая на левую руку чёрную перчатку.
   - А как же твоя месть, Ваяр? Ты решил забыть о ней?
   - Это и будет моей местью.
   - Ты знаешь - я не об этом. Я - о Кароге. Ты же хотел расправиться с ним. А теперь тебе придётся выполнять все его приказы, подчиняться ему.
   - Не волнуйся за меня, Драд. Я как-нибудь справлюсь с этим.
   - Я волнуюсь не об этом, Ваяр.
   - За норога тоже можешь не бояться. Я пришёл не для того, чтобы подобраться к нему.
   - Обещай мне, что не тронешь его... Пойми, Карог нужен нам всем. И можешь мне поверить - на его долю выпало не меньше, чем нам.
   - Мне не важно, что там выпало на его долю, - Ваяр надел шлем, потом снял его. - Можешь верить мне, Драд. Я не буду убивать норога. Но сказать ему в глаза кое-что я должен.
   Резко развернувшись, Ваяр подошёл к лорду. Все находившиеся в зале напряжённо следили за ним. Свуяд даже хотел подойти ближе, но Ярорг остановил его.
   - Слушай меня, норог. Меня зовут Ваяр. Я - рурар. Все кого я любил в этой жизни - мертвы. Эти доспехи я надел, чтобы остановить неистовых. Когда я сделаю это - я сниму их. К этому времени многие из норогов будут уже убиты. Но их станет больше, как только на битву выйду я. Пока же, моя месть не коснётся никого из твоих. Она будет набирать силу, до того дня как я смогу её обрушить на вас. Этот день всё ближе. Клянусь Небом, мой меч не будет знать пощады.
   ...Пятнадцать воинов неподвижно стояли, держа под уздцы своих вороных коней, и смотрели на восход солнца. Они следовали древней рурарской примете: если хочешь, чтоб твоё начинание завершилось успешно - встречай новый день. Рядом с ними стояло множество людей. Солнце медленно и тяжело, словно нехотя, вскарабкивалось над горизонтом. Наблюдавший за его неторопливым подъёмом лорд успел о многом передумать: о рурарах и норогах; о том, что для многих из них этот рассвет будет последним; обо всём том невероятном, что произошло с ним самим за последнее время; о жизни и смерти; и о долге воина, который должен жертвовать своей жизнью, чтобы спасти другие.
   Когда солнце взошло достаточно высоко, Ярорг нарушил всеобщее молчание. Он поочерёдно подходил ко всем пятнадцати воинам и напутствовал их в долгий и опасный путь. Гралаг, Семиур, Лемол, Бокар, Паверк, Аглар, Ильяр, Кейвар, Шегар, Драд... Ярорг подошёл к Ваяру и тепло обнял его.
   - Ваяр. Ты уже многое сделал для Рурары. Сделай же ещё одно усилие. Рурара ждёт сейчас одного большого подвига. От каждого в отдельности и от всех вместе. И помни: воин должен хорошо владеть не только оружием, но прежде всего своими чувствами. Тогда он одержит свою самую главную победу - победу над самим собой. Победи себя - и ты победишь врага. Я верю в тебя.
   Последним стоял лорд.
   - Карог, - Ярорг обнял его также как и Ваяра. - Наши народы стремятся уничтожить друг друга. И сейчас не так важно, кто всё это начал. И для рурар и для норогов гораздо важнее остановить эту бойню. И как можно скорее. Я благодарен Небу, что среди норогов оказался такой как ты. Убеждён, что таких среди вас много. Благоразумие должно победить ненависть. Я верю, с твоей помощью - так оно и будет. Пора в путь.
   - По коням, - прокричал Гралаг.
   Воины вскочили на коней. И тут из людской толпы выбежала рурара. Подбежав к коню лорда и ухватившись за стремя, она пыталась что-то объяснить. Лорд соскочил с коня. Он не понимал, что она хочет сказать ему. А рурара всё что-то объясняла, показывая то на него, то на себя.
   - У вас будет ребёнок, - первым догадался Ваяр, оказавшийся рядом с ними.
   - Это правда? - лорд был ошеломлён.
   Рурара кивала: "Да, да".
   - Почему же ты молчала?.. У нас будет ребёнок... Наш ребёнок... понимаешь ... наш с тобой, - лорд не знал, что и думать. Его распирала неуёмная радость и ...гордость. Как будто он сделал что-то важное. Важное и достойное.
   Лорд счастливо обнимал рурару, пока все остальные - кто с изумлением, кто с неподдельной радостью - смотрели на них. Наконец к ним подошёл Ярорг. Он обнял сначала лорда, потом рурару.
   - Карог. Я рад. Рад за вас обоих. Отныне вас связывает нечто большее. Новая жизнь - это и новая надежда.
   - Я вернусь. Теперь я обязательно вернусь. И мы назовём его вместе. Нашего сына... Я верю - у нас будет сын.
   - Пора, Карог, - Ярорг торопил его, несмотря на это радостное событие. - Надо спешить. Мы сделаем всё, чтобы остановить неистовых на Лияже, а ты сделай всё, чтобы спасти всех нас. И будущее наших детей.
   Пятнадцать всадников, подхлёстывая своих лошадей, понеслись в клубах пыли вдаль от дворца. В спину им бил яркий свет, будто солнце, также как и люди, провожало их в долгий и опасный путь.
   - Добрый знак. - Ярорг обнял рурару одной рукой за плечи. - Солнце яркое и ни одного облака. Значит, удача будет им спутником. Они вернутся. Вот увидишь.
   Рурара кивнула. Остаётся только ждать и надеяться. Вновь всё как тогда, когда она провожала его на Парящий Остров, не зная, вернётся ли он. ...Нет! Сейчас всё иначе. Сейчас они будут ждать его возвращения вдвоём. Она и их ребёнок.

***

   Это было великолепно и красиво. Других слов для того, чтобы описать видимое им сейчас всевоин Флайг просто не мог подобрать. И каждый из воинов повелителя находящийся сейчас здесь испытывал те же чувства, что и он. Жаль, что этого не видит сам повелитель. Такое непременно должен увидеть каждый норог хоть раз в своей жизни. Всевоин, чтобы лучше разглядеть, взобрался на своём жеребце на высокий холм. Вокруг насколько хватало глаз, лежали мёртвые рурары. Их было так много, что казалось, здесь полегли все воины, какие ещё только оставались у Рурары. Между их телами бродили перерожденные, которые, стоило им только услышать стон недобитого рурара, тут же набрасывались на него. За право убить рурара они дрались даже между собой. Как голодные звери накидываются на добычу, так и перерожденные накидывались на рурар. Рурары и были для них добычей. И добраться до неё первым стремился каждый из перерожденных. Конечно, хорошо показали себя таймоги и воины повелителя: даже самые молодые и неопытные из них убили в это утро множество рурар. Но всё же сегодняшней победе они обязаны, прежде всего, перерожденным. Это они первыми - вот уж действительно звериное чутьё - услышали в густом утреннем тумане голоса рурар. А дальше началось неописуемое. Сдержать их уже ничто не могло. Влекомые жаждой убийства, перерожденные набрасывались на рурар. Им даже не надо было никакого оружия - их оружием была их ненависть. И предсмертные крики рурар ещё больше распаляли их ненависть. В какой-то миг большое рурарское войско просто перестало существовать. Воины повелителя уже успели привыкнуть к победам. Но сегодняшняя затмила все предыдущие, даже ту первую, на Могвайских полях. Это был разгром. Полный и безоговорочный. Не вызывающий никаких сомнений в силе Норгии и слабости Рурары. Никто из воинов повелителя не знал насколько велика Рурара, но это было уже совершенно не важно. Она была окончательно повержена. Вот лежат её воины, не сумевшие защитить даже самих себя. Что может ещё так радовать настоящего воина, как не павший враг? Пусть Рурара будет хоть бесконечной - её уже не существует. Она погибла - сегодня это видел каждый. Весть об этой победе будет лететь впереди норогского войска и обрушится на рурар, заставляя в страхе сжиматься их сердца и лишая остатков мужества. Так думали воины. Так же думал и всевоин. Поэтому он и не торопился. Рурару уже ничто не спасёт. Пусть рурары приходят снова - их ждёт та же участь. Эту победу надо отметить, как следует. Воины это заслужили. Пировали тут же, на поле победы. Двинулись вперёд только через несколько дней. Несмотря на приказ повелителя идти как можно быстрее, войска всевоина шли не спеша, часто вставая лагерем. Всевоин теперь рассуждал иначе: Рурара разбита и какая разница, когда она будет добита окончательно. Многие из его воинов были также беззаботны, как и он, даже беспечны, другие - наоборот, возбуждены в предвкушении новых громких побед, где они мечтали прославиться. И никто из них не чувствовал ни капли беспокойства на враждебной земле. Хотя смутная тревога начала появляться, когда на их пути стали попадаться пустые деревни. А ведь до сих пор рурары чаще всего защищали их. Но всевоин успокаивал себя - значит, у рурар и вправду мало сил, а скоро исчезнут и они. Но шли дни, а рурар всё не было. Некоторые из тысячевоинов, видимо, чувствуя неладное, подходили к нему с просьбами отправить их вперёд. Но он отказывал им. Это его поход и он должен быть впереди своих войск. Он, всевоин Флайг, первым ступает по рурарской земле, а не кто-нибудь другой. Но что он мог запретить своим воинам, того не мог запретить таймогам. Им, шедшим вместе с войсками всевоина, эта медлительность досаждала. Они привыкли к быстрым переходам, их резвые кони соскучились по ветру. И в один из дней воины Халая, таймогского вождя, шедшего вместе со всевоином, покинули норогский лагерь, даже не попросив дать им перерожденных. Они также пребывали в полной уверенности, что Рурара больше не сможет собрать воинов для своей защиты. Никто и не подозревал, чем может закончиться для них подобная беспечность. А вскоре войска всевоина неожиданно наткнулись на их лагерь. Воинов в нём было наполовину меньше от тех, числом равных четырём тысячесилам, что покинули его несколько дней назад. Оставшиеся же выглядели так, словно это не они заверяли не так давно воинов повелителя, что украсят свои щиты новыми головами рурар. И что же сейчас... Жалким ничтожеством - вот кем выглядели сейчас таймоги. По их словам, переходя мост через реку, которая находится совсем близко отсюда, они получили такой отпор, что, ища спасения, прыгали в воду, а многие даже бросали своих лошадей, что для всадников таймогов считалось немыслимым. Халай погиб, хотя как - никто не мог сказать. Остальные спасались, кто, как мог, уже думая о том, как бы спасти свою голову, а не наколоть новую на свой щит. Убедившись же, что их не преследуют, они остановились. Здесь их и застали воины повелителя. Слушая их, воины снисходительно улыбались: несчастные таймоги - не смогли справиться с рурарами в одиночку. Придётся им показать, как это следует делать.

***

   Рурарский мост вызывал у всевоина Флайга те же чувства, что и зрелище тысяч мёртвых рурар. Он был великолепен и красив. До сих пор воинам повелителя в Рураре попадались лишь деревянные дома и мосты, даже крепости рурар, и те были из дерева. За что все нороги стали презирать рурар, как и степняков таймогов, которые вообще не имели у себя домов. Всевоин начал даже думать, что рурарам вообще неизвестно как обрабатывать камни и возводить из них замки или хотя бы дома. Но этот мост показывал, на что были способны рурары. Только одна его длина вызывала восхищение и уважение. Мост был перекинут через широчайшую реку, какую ещё не доводилось видеть всевоину. Многочисленные стройные опоры, образовывавшие изящные арки, высоко возвышали этот мост над водой. Ширина его была также необычайна. На взгляд всевоина по нему могли одновременно проехать до двадцати всадников. Выполненный из белого камня мост, несомненно прочный и крепкий, представлялся в тоже время лёгким и хрупким, одно дуновение ветра которого, казалось, могло обрушить его. Да, этот мост был великолепен и красив. Настолько, что на какой-то миг всевоину, ненавидящему всё на этой земле, даже одна мысль о его уничтожении вдруг показалось дикой и кощунственной. Но он непременно должен быть уничтожен. Как и всё рурарское. Как сами рурары. Ничто не должно напоминать о них.
   Всевоин развернул своего коня, возвращаясь в лагерь, но обернулся, чтобы ещё раз взглянуть на мост. В лучах заходящего солнца белоснежный мост показался ему особенно красивым. Завтра утром воины повелителя пройдут по нему на тот берег. Там их ждут новые победы, а Рурару окончательный разгром. Это даже хорошо, что рурары разбили здесь таймогов. Своим великолепием этот мост уязвлял гордость всевоина, бросал вызов самой Норгии. И он должен быть захвачен непременно норогами. Только истинные нороги первыми пройдут по нему. И тогда его сияние померкнет, а вслед за ним угаснет и Рурара. Всевоин ухмыльнулся в предвкушении завтрашнего дня.
   ...Чёрная тысячесила Крега спешно покидала мост. Утро, так ожидаемое всевоином, принесло позор и унижение. А рурарский мост с ещё большей, как это казалось всевоину, силой сиял - непокорный и гордый. Захлёстываемый злостью, Флайг отвернулся, не в силах смотреть на это - воины в беспорядке бежали, торопясь покинуть мост. Но винить их он ни в чём не мог. Он всё видел собственными глазами. Видел, как воины храбро и отважно дрались, видел, с какой пугающей быстротой таяла тысячесила. Он сам отдал приказ на отход. Но рурары не пытались их преследовать. Это была ловушка, в которую попались сначала таймоги, а теперь и он сам. Ловушка, о которой его пытались предупредить многие тысячевоины. Надо было идти и идти вперёд, не дать рурарам собраться у этой реки. Если бы ему было известно о ней!.. Правда, о ней знали чоры, но их почти всех сразу же перерождали. А пленным рурарам вырезали языки, чтобы они как раз и не могли произнести ни слова на своём проклятом языке. Теперь же этот мост может дорого им стоить. Флайгу пришлось отказаться от мысли, что этот мост непременно должен быть взят норогами - сегодняшний бой убедил его в этом. Воинов нужно сберечь, пусть здесь бьются перерожденные. Победа всё равно будет принадлежать Норгии. Главное, захватить этот мост, и как можно скорее. Следующим же днём все находившиеся у всевоина перерожденные бросились выполнять этот приказ. Так завязалась битва за мосты, как прозвали это многодневное и непрерывное побоище воины повелителя. Один день этой битвы был равен многим десяткам предшествовавших ему. Перерожденные тысячами гибли на этих мостах. Иногда они, казалось, были близки к успеху, захватывая большую часть моста. Но рурары, несмотря ни на что, всякий раз отбрасывали их назад. Ужасным для воинов повелителя оказался десятый день битвы. К этому времени перерожденные оказались почти полностью перебиты, новые же их силы ещё не подошли. Всевоин, твёрдо веря, что и силы рурар также истощены, и не желая давать им ни одного дня передышки, бросил в бой норогские тысячесилы.
   При свете факелов, прикреплённых к щитам, тёмной безлунной ночью воины трёх лучших тысячесил шли к мосту, загромождённому телами убитых. Кто-то в страхе и отчаянии взывал к помощи Великой Силы, кто-то, надеясь только на собственную, крепче стискивал зубы, другие, не веря, что им удастся выжить, обречённо опускали головы, пытаясь понять, как такое могло произойти, почему Сила и удача отвернулись от них, и почему они должны здесь умереть. Прозвучал приказ залепить уши, и вскоре первые ряды воинов, с трудом преодолевая завалы тел, схватились с рурарами. Каждый понимал: надо как можно быстрее достичь того берега. Там - победа, а здесь, на мосту - смерть. И воины бились так, как никогда в своей жизни. Они не слышали звуков этого побоища, не слышали треска ломавшихся копий, лязга мечей и грохота щитов, не слышали криков и стонов умирающих у них под ногами своих и чужих раненых, не слышали воплей безумцев, сошедших с ума на этом мосту, не слышали самих себя - они слышали лишь бешеный стук собственных сердец. Это и было для них звуком битвы. Последнее, что они слышали перед смертью. Неимоверным усилием воинам повелителя удалось потеснить рурар. Но берег, от которого их отделял всего лишь полёт стрелы, был всё также далёк. Смерть же была близка. Близка и неожиданна. Она настигала воинов повсюду. На мосту и в реке, куда во множестве падали воины, и чьи воды не могли охладить пыла битвы. Река казалась ожившей от кишевших в ней людей. Рурары и нороги пытались утопить друг друга, прежде чем самим пойти на дно. А сверху на них, не переставая падали всё новые и новые воины - ещё живые и уже мёртвые...

***

   - Угробили тысячесилы! В одну ночь - целых три! Когда такое было?!
   - Столько воинов погибло! И всё напрасно!
   - Нас было слишком мало!
   - О чём ты говоришь?! Сколько до нас здесь полегло перерожденных! Ты же видел! Здесь не справились бы и тридцать тысячесил!
   - Этот мост слишком узкий для такой битвы. Рурары сами отступили сюда - им удобно здесь биться!
   - И мы попались в эту ловушку!
   - Мы сами виноваты - думали, что с рурарами уже покончено!
   - Ещё две таких ночи - и будет покончено с нами!
   - Что нам все прошлые победы, если мы не можем перейти эту реку!
   - Надо было найти другой путь!
   - Она слишком длинная...
   - Говорят таких мостов несколько - и на всех рурары стоят до конца!
   - Это верно! Они будут драться здесь до последнего своего воина и просто так не уйдут!
   - Мы уже прошли пол-Рурары. Неужели не захватим этих мостов?!
   - Мы истечём здесь кровью - рурары об этом позаботятся!
   - Когда-нибудь мы захватим их - у рурар же не бесконечные силы!
   - Где были наши лучники?! Почему не помогли нам?!
   - Они и не могли помочь нам в такой темноте!
   - Они бились рядом с нами!
   - На этом проклятом мосту нам не помогла бы даже конница псов!
   - Увидеть бы сейчас хоть кого-нибудь из них!
   - Зачем?! Чтобы ты им сказал?!
   - Их берегут для победы. Мы приведём их к ней, а они как всегда перешагнут через нас!
   - Гнусные псы! Стояли и смотрели, как мы гибнем!
   - Тише! Вот и они!
   К воинам только что вернувшимся с битвы подъехал отряд всадников во главе со всевоином Флайгом. Ещё издали он заметил как мало уцелевших в этой битве. А при приближении его ужас и удивление только возрастали. С дрожащими от дикой усталости руками выжившие воины едва держались на ногах, многие были настолько слабы, что не стали вставать с земли даже в его присутствии. Непостижимо! Всего лишь за ночь исчезли три тысячесилы! Так много воинов повелителя за время этой войны ещё не гибло. Он полагал, что этот мост будет захвачен перерожденными за день-два и даже поспешил отправить к повелителю гонца с вестью, что мост уже взят. Но все перерожденные уничтожены, погибло три тысячесилы, а мост по-прежнему рурарский. Всевоин не знал, кого во всём этом винить. Злость бушевала в нём, но была бессильна. Бессильна! Неужели Сила оставила их?! Всевоин ещё раз окинул взглядом жалкую кучку воинов, стоящих перед ним, и остановил его на Квиладе - единственном тысячевоине, уцелевшим в этой битве.
   - Почему этот мост до сих пор рурарский? - жёстко спросил всевоин Квилада.
   Квилад смотрел на Флайга с открытой и даже вызывающей неприязнью. Его доспехи, покрытые кровью, были во многих местах измяты и изрублены, а с правой стороны из них торчали обломки пяти застрявших в них стрел. Сразу же было видно, что он побывал в самом пекле битвы. В руках Квилад сжимал рурарский меч. Шлема на нём не было вовсе.
   - Потому что тысячесил больше нет, - резко ответил Квилад. - Потому что все погибли на этом мосту. А те, что стоят сейчас здесь, сделали всё, что могли.
   - Почему вы ушли? Я не отдавал такого приказа.
   - Я уже сказал. Пятьсот израненных воинов не сделали бы того, что не смогли сделать пятнадцать тысяч. Я отдал этот приказ.
   - Я здесь отдаю приказы... Не смогли справиться с этими презренными рурарами.
   - Рурары не презренные. А если это так, тогда и эти воины, - обвёл Квилад мечом воинов, стоящих у него за спиной, - тогда я сам - презренные. Рурары - храбрые и мужественные воины. Они выдержали десять дней боёв с перерожденными. Они не дрогнули перед нами. Мои воины гибли не от рук трусов и подлецов. Или их вы тоже презираете, - тех, кто остался лежать там, на мосту? Вы можете презирать рурар сколько угодно, но чего стоит ваше презрение, когда вы способны только издалека смотреть на эту резню.
   - Замолчите, Квилад! Чего стоит моё презрение вы ещё узнаете... А где ваш меч, Квилад? Вы его потеряли? Для любого норога во все времена это было позором.
   - Мой меч сломался. А этот - я вырвал из рук рурара и убил им гораздо больше, чем любой из ваших воинов. И где были они, ваши хвалёные воины? Как обычно ждали, когда враг побежит? Также как и вы смотрели, как гибнем мы? Рурары достойны уважения в отличие от вас, грязных псов!
   - Ну хватит! Взять его!
   Чёрные воины бросились было к Квиладу, но тут же остановились. Воины Квилада подняли свои арбалеты, ощетинились копьями и мечами.
   - Что-о-о?! - удивился всевоин. - Опустить мечи. Я приказываю вам.
   Воины продолжали всё так же стоять, всем своим видом показывая, что не дадут тысячевоина в обиду.
   - Я сказал: сложить оружие! - побагровел от гнева Флайг.
   - Мы не сложили его перед рурарами, тем более не сложим перед вами, - пробасил широкоплечий воин, стоявший рядом с Квиладом, в таких же как и у него изрубленных и окровавленных доспехах.
   - Именем повелителя! Приказываю вам!
   С этими словами несколько чёрных воинов рванулись вперёд, но тотчас же остановились. Перед ними в землю впились десятки стрел.
   - Вы ответите за это неповиновение, Квилад! - с угрозой сказал Флайг. - Ответите перед самим повелителем! Вы и ваши воины.
   - Я готов предстать перед повелителем. Но мои воины здесь ни при чём.
   Ничего не ответив, всевоин тронул коня.
   - Мы с тобой до конца, Квилад, - вновь послышался бас широкоплечего воина.
   - Спасибо, Лагоб. Для меня честь, что я бился рядом с тобой. Слышите, воины! Стоять рядом с вами - честь для меня! Сегодня я видел настоящую доблесть и отвагу! Вы показали мне их! Вы - герои Норгии! Вы вправе гордиться собой! Сейчас мы разожжём костры и вспомним тех, кого уже нет с нами! Великая Сила уже взяла их души в свою обитель! Но они никогда не будут забыты, пока мы помним их имена, пока их помнит Норгия! И мы не предадим их!
   Воины иступлёно застучали по щитам, провожая своих павших товарищей, словно хотели, чтобы те услышали их. Грохот щитов ещё долго сотрясал воздух. Воинам не верилось, что они выжили в этой битве.

***

   О крутой берег реки тихо плескалась вода. Слабый ветер лениво гладил траву. Медленное солнце, как будто застывшее на одном месте, грело сонную реку. Во всём, что видел лорд Карог, царило спокойствие и безмятежность. Даже летевшая куда-то стая птиц казалась неторопливой. Но сердце лорда терзала тревога. Да и это, наблюдаемое сейчас им спокойствие, было обманчивым. Совсем близко от этого места находился мост - такой же ослепительно белоснежный, как и дворец Ярорга, за что и был наречён самими рурарами "царским мостом". Уже несколько дней на нём, как и на всех других мостах перекинутых через Лияжу, шли ожесточённые битвы. Рурары сдерживали бешеный натиск перерожденных, и пока им это удавалось. Лорд говорил "рурары", хотя знал, что здесь дерутся и чоры, и орлаки, и балфы. Но всё же объединяющей всех их силой были именно рурары. И именно за Рурару шла теперь эта грандиозная битва. Падёт Рурара - падут и все остальные царства. Это понимали все. Потому и бились так отчаянно. Они защищали не мосты - они защищали свои дома, к которым обязательно придёт беда, если не остановить перерожденных. А он должен остановить повелителя. И он готов к этому, как и весь его отряд. Но уже несколько дней они стоят на берегу Лияжы безо всякого движения и ждут лишь одного - тёмной ночи, которая позволит им незамеченными переплыть на другой берег. Но как назло луна светила ярко и на небе не было ни одного облака. Лорд со злостью пнул по камню.
   - На что досадуешь, Карог?
   Лорд обернулся на голос. Это был Драд.
   - Ходишь всё так же тихо, Драд.
   - Я же всё-таки тавк. Так на что ты всё же так зол?
   - На самого себя.
   - Что же ты сделал, чтобы так на себя злиться?
   - Сейчас я зол из-за того, что я не сделал.
   - Я не знаю того, что ты не сделал. Но я знаю то, что ты сделал. Ты преодолел свою ненависть. Ты подарил всем нам надежду. В тебя верят, Карог. Не терзай себя тем, чего нельзя исправить. Лучше подумай о предстоящем.
   - Я мог раньше прийти к рурарам. Мог раньше рассказать им о жезле. Каждый день моего промедления стоит тысячи жизней.
   - Кто может знать, было бы лучше или нет, если б ты пришёл раньше. О настоящей силе жезла ты узнал от Ваяра. Ты мог с ним просто не встретиться. Нет, Карог. Всё случилось так, как и должно было случиться.
   - Ты говоришь о судьбе?
   - Судьба или что-то иное, но есть то, на что мы не можем повлиять.
   - Я всё-таки норог, хоть и помогаю рурарам. А нороги верят в Силу, в свою Силу. И я здесь для того, чтобы как раз повлиять, или хотя бы попытаться.
   - Вы верите в Силу, рурары верят в Небо, я верю в духов леса и воды. Мы все разные, но мы вместе и идём одним путём. Я не верю, что это всего лишь случай.
   - Если это судьба, чего нам ждать от неё?
   - Испытаний. Их будет много. Твоя вера в свою Силу должна помочь нам. - Драд погладил свой лук. - А мы поможем тебе.
   - Тебе придётся оставить твой лук. У воинов повелителя они другие.
   - Да. Жаль, что я не смогу взять его с собой. Теперь я понимаю Гралага и Семиура.
   Лорд улыбнулся, вспомнив, как трогательно прощались меченосцы со своими мечами во дворце Ярорга. В этом они, пожалуй, походили на чёрных воинов, которых также отличало особое отношение к своему оружию.
   - Когда дойдём до Пещеры, как думаешь - кто должен войти в неё?
   - К этому должен быть готов каждый. Неизвестно, кому из нас суждено достичь её.
   - И всё же, Драд. Верховный ведающий говорил, что Пещера опасна для людей, что она не пустит слабого духом.
   - Если кто-то из нас окажется слабым - ему придётся стать сильным.
   - Ты снова говоришь о судьбе.
   - Мы все в руках судьбы, но именно от нас зависит, какой она будет.
   Лорд не стал отвечать Драду, только бросил на него недоумённый взгляд. Его ответ показался ему странным и даже бессмысленным.
   К вечеру поднялся ветер, пригнавший долгожданные облака. К отплытию всё уже было давно готово и сборы не заняли много времени. Вскоре пять лодок отчалили от берега. В каждой из них помимо гребцов находились воины в чёрных доспехах. Рядом с лордом сидели Драд и Семиур. Оба хранили молчание, как и все остальные. В ночной тишине слышались только всплески от осторожных ударов вёсел, да время от времени храп лошадей, перевозимых позади на трёх больших плотах. Лодки скользили по воде медленно, будто это давалось им с огромным трудом, и лорду иногда казалось, что они вовсе стоят на месте. Он с беспокойством смотрел на небо, если покажется луна - им придётся вернуться назад. А ему не терпелось отправиться в путь - они и без того слишком долго сидели на одном месте. Но на их счастье облака плотно закрыли собой ночное небо. Не было видно ни звёзд, ни луны. Ничего не было видно даже в шаге от себя. И вдруг в этой совершенно непроглядной тьме появились огни. Даже не огни, а потоки огня. Два потока, двигавшихся навстречу друг другу. Взгляды всех находившихся в лодках и на плотах сразу же оказались прикованы к этому завораживающему и в тоже время страшному зрелищу. Ни кому из них не надо было объяснять, что могут означать эти огни - на мосту, прямо на их глазах, вновь разгоралась битва. Оба потока неуклонно приближались и вскоре столкнулись друг с другом, сразу же посыпавшись искрами, затухавшими в чёрной воде. Это сражённые воины роняли свои щиты с прикреплёнными к ним факелами или падали вместе с ними. Усиливающиеся потоки огня, щедро сыпавшие искрами, ещё долго владели бы людьми, наблюдавшими за ними, если бы не раздался резкий крик:
   - Ну, что встали?! Гребите! - Гралаг первым очнулся от этого всеобщего оцепенения. - Эй, впереди! Гребите! Нечего стоять!
   Гребцы взялись за вёсла. Лодки вновь двинулись вперёд. Но все невольно возвращались взглядами к битве на мосту. Он казался огромным костром, зажженным всеобщей ненавистью. Лорд неотрывно смотрел на это зарево, которое охватило уже оба берега - воины с обеих сторон готовились ступить на мост. Казалось, этому не будет конца: костёр разгорался всё сильней и сильней, всё больше искр сыпалось в чёрную гладь реки. Это гасли не просто искры - это гасли чьи-то жизни. Рурары и нороги, чоры и орлаки, балфы и неистовые тысячами сгорали в этом безумном и ненасытном пламени.

***

   ...Когда к мосту подошли новые силы перерожденных, битва продолжилась с новым ожесточением. Вновь мост заполнился людьми стремящимися убить друг друга. Вновь воздух огласили боевые кличи. Вновь спокойные воды Лияжы хоронили в своих глубинах тысячи воинов. Только вечное небо всё также беспристрастно взирало на происходящее внизу.
   Как и предыдущее новое войско перерожденных полностью пало, так и не вытеснив рурар с моста. От тысячесилы, попытавшейся переплыть через реку на плотах, до сих пор не было никаких известий. Таймоги вообще боялись даже приближаться к этому мосту. Оставалось только одно: послать на мост тяжёлую конницу чёрного войска. Если же и она не возьмёт его, тогда его не возьмёт никто и ничто. Всевоин был близок к отчаянию: он не желал отправлять на него лучших воинов Норгии, он берёг своё войско для решающей битвы, для окончательного разгрома Рурары. Но этого не будет, если не будет взят мост, а, значит, его воинам всё же придётся отправиться туда, где уже погибло несколько тысячесил. Всевоин не спал всю ночь, обдумывая своё решение. Оно далось ему нелегко, но другого выхода просто не было.
   Следующим днём тяжёлая конница тысячевоина Вейдла чёрного войска повелителя Норгии направилась к мосту. Мост встретил воинов зловещей тишиной. Впрочем, воины ничего не слышали. Но даже то, что они увидели, заставило содрогнуться их. Повсюду лежали мертвецы - рурары, нороги, орлаки, чоры, перерожденные... Их было так много, что воинам для того, чтобы проехать приходилось расчищать себе дорогу, сбрасывая вниз кучи изуродованных тел.
   За ними издалека с напряжением и тревогой следил всевоин Флайг. К его удивлению тысячесила, не встречая никакого сопротивления, прошла мост и достигла противоположного берега. Прибывший от Вейдла гонец сообщал: рурар нигде нет, их лагерь, который они покинули в большой спешке, пуст. Рурары ушли? Почему? Всевоин не мог понять: что заставило рурар, так отчаянно дравшихся за мост, вдруг так быстро уйти. Что это? Очередная хитрость? Или Сила вновь на стороне Норгии? Как бы там ни было, мост свободен, дорога открыта. Весь день по мосту шли воины. Но лица их были угрюмы: они не чувствовали себя победителями - впервые за эту войну. Когда по мосту проезжал всевоин, все тела уже были убраны. Но следы битвы были повсюду. Мост был весь искалечен и залит кровью. Весь был покрыт ранами, нанесёнными ему тысячами копий, мечей и стрел. Он уже не восхищал своим великолепием - его просто не осталось. Теперь он внушал ужас. Именно ужас испытал всевоин, проезжая по нему. За короткое время этот мост, словно ненасытная тварь, пожрал столько жизней, столько тысячесил исчезло здесь, - что не ужасать он просто не мог. Но главное - здесь исчезла вера воинов в победу, в собственную силу.
   Вскоре стала ясна причина бегства рурар. Воины повелителя захватили-таки соседний мост, и рурары не могли уже надеяться и дальше удерживаться здесь. Командовал там Абер - тот самый воин, который отличился в чорском походе. Всевоин уже тогда был им восхищён и сразу же по завершении того похода назначил его тысячевоином. И он в нём не ошибся. Абер был жесток и беспощаден не только к врагу, но даже к собственным воинам. За малейшую провинность в его тысячесиле следовало немедленное наказание, которое наказуемый запоминал на всю жизнь. Абер сам казнил тех, кто слышал рурарский язык. А к трусам не испытывал ничего, кроме презрения, заставляя смывать позор кровью. Такие воины в следующий раз первыми шли в битву. Среди всех чёрных тысячесил в его были самые большие потери, что не могло нравиться всевоину. Но они оправдывались победами, которых достигал Абер. Поэтому он и прощал ему сотни смертей чёрных воинов. И хотя сам Абер встал в ряды чёрного войска только перед самым вторжением в Рурару, он уже стал казаться Флайгу идеалом чёрного воина. Чего только стоили его слова, повторяемые всеми его воинами: "Язык рурар хорош только на шее норога". Если б каждый из тысячевоинов был таким же, как Абер, рурары были бы давно уже сломлены.

***

   ...Западный берег Лияжы встретил отряд лорда тишиной. Битва, которую они только что наблюдали, казалось, не имела к ней никакого отношения, была чем-то посторонним и чужим. Но лорд понимал, что это не так. Эта тишина и была порождением битв. В ней были похоронены смех и песни живших здесь когда-то людей. Их затухшие голоса и были теперь этой тишиной. Она давила и угнетала. Лорд тряхнул головой, стараясь прогнать мрачные мысли. Остальным тоже было не по себе. Они чувствовали себя так, словно вторглись в мир мёртвых. Первым всеобщее молчание опять нарушил Гралаг.
   - Что будем теперь делать, Карог?
   - Что делать... Сейчас найдём место для ночлега. С рассветом тронемся. И помните - вы теперь воины повелителя Норгии. Забудьте обо всём, помните только об этом. Говорите только по-норогски. Даже между собой. Пошли. Надо найти удобное место. Нам нужен отдых.
   ...Ночь провели неспокойно. Неясная, но оттого казавшаяся более опасной тревога, не давала им покоя. Хотя прямой угрозы для них пока и не было. Может быть, причиной тому было осознание того, что они находятся теперь возле врагов. Или эта оглушительная тишина, прогнать которую было не в силах даже наступившее утро. А может и поразившая всех ночная битва. Но отбирая покой, она придавала им решимости, не позволяла забыться. Сейчас именно эта тревога была необходима им больше всего. Необходимее уверенности в себе и даже желания спасти Рурару.
   Наскоро поев, отряд отправился в путь. Но перед этим лорд всех своих воинов внимательно осмотрел, указывая, если это требовалось, на ошибки. Впрочем, их почти не оказалось. Все помнили, как должны были выглядеть и вести себя чёрные воины.
   - Куда теперь, Карог? - спросил Драд.
   - Надо отъехать подальше от реки. Здесь для нас небезопасно. Кстати, Драд. Не забывай следить за своей бородой - ты один не можешь её сбрить. У воинов повелителя они короткие. А вы - теперь воины повелителя. По коням.
   Но отъехав совсем недалеко они тут же столкнулись с чёрными воинами. Большой отряд - больше ста всадников - выехал из-за высокого холма, который в это же время огибал отряд лорда. Для обоих отрядов это оказалось полной неожиданностью. Воины схватились за мечи, но сразу же вложили их обратно, разглядев друг друга. Воины лорда сделали это чуть позже воинов повелителя. Самым последним вложил свой меч в ножны Ваяр. Исподлобья смотря на норогов, он резким движением втолкнул его обратно, чем заслужил неодобрительный взгляд находящегося рядом Семиура. Тем временем всадник командовавший отрядом чёрных воинов выехал чуть вперёд. Это был молодой воин. На нём, как и на лорде, был шлем сотневоина. Решительный, смелый взгляд и волевое лицо говорили, что он не зря носит этот шлем. Доспехи воинов были покрыты пылью - было видно, что они проехали долгий путь.
   - Я - сотневоин Ольд, - сказал воин твёрдым голосом. - Кто вы?
   - Я - сотневоин Карог, - ответил лорд. - Мой отряд выполняет важное поручение.
   - Откуда вы едете?
   - От моста, - не зная, что отвечать, лорд сказал первое, о чём вспомнил. - Ночью там была битва.
   - Мост взят? - порывисто спросил воин.
   - Нет, - лорд не знал чем закончилась битва, но был твёрдо уверен, что рурары и на этот раз отстояли мост. - Но будет взят. Непременно.
   - В этом не сомневается ни один норог.
   - Надо признать, что это была удачная хитрость - отступить к этим мостам, чтобы здесь обескровить нас.
   - Рурары хитрят, потому что слабы. Им не устоять. Сила с нами. Мы не упустим свою победу... Вы их не видели?
   - Кого? Рурар? Здесь?
   - Да. Здесь.
   - А разве они не все сбежали за реку?
   Лорд удивился так же, как и рурары-нороги. Они знали - все воины Рурары отошли за Лияжу и изо всех сил стараются не допустить на свой берег ни одного норога. В этом и был весь смысл отступления: удержать правый берег Лияжы. Зачем кому-то понадобилось переправляться через реку, лорд не мог понять. Может быть, кому-то из предводящих простой охраны берега показалось недостаточно, и он решил вопреки здравому смыслу напасть на воинов повелителя? Скорее всего, случилось именно это. Не все могли оставаться спокойными при мысли, что на твоей земле находится враг.
   - Все, - ответил воин. - Но прошлой ночью они высадились на нашем берегу прямо возле нас. Мы перебили почти всех. Но некоторым удалось уйти. Теперь мы их ловим.
   - Их было много?
   - Около тысячи. Уйти удалось немногим. Так, значит, вы никого не видели?
   - Нет. А где это произошло?
   - Если поедете вдоль реки, то рано или поздно наткнётесь на это место.
   - Это далеко?
   - На хороших конях к вечеру можете достичь его. Но лучше вам туда не ездить.
   - Почему?
   - Мы только бегло осмотрели место битвы - потом сразу же бросились вдогонку за остальными рурарами. Сам понимаешь, Карог, к чему может привести наших воинов встреча с ними. Мы должны быстрее переловить всех рурар.
   - Так там сейчас никого?
   - Никого. Мы пошлём туда сотню перерожденных - они добьют раненых рурар, если они там есть. А пока лучше объезжать это место стороной.
   - Спасибо за предупреждение, Ольд.
   - Желаю удачи вашему отряду, Карог. Хвала повелителю!
   - Хвала повелителю!
   Отряд Ольда умчался, оставив за собой столб пыли.
   - Если бы он только знал, кому пожелал удачи, - зло сказал молодой рурар Лемол.
   - Мне так и хотелось сказать что-нибудь по-рурарски, - откликнулся Бокар. - Они бы повалились с коней, а потом бежали бы до самой Норгии.
   - А что это у них было на шеях - я не разглядел? - спросил Аглар.
   - Это были языки. Человеческие языки. Так ведь, Карог? - спокойно сказал Гралаг
   - Да, это так, - так же спокойно ответил лорд. Но спокойствие это было только внешнее. Он всегда, с самого начала этой войны был против такого поведения воинов, считая его позорным и недостойным. - В основном это принято у чёрных воинов. Они делают это в знак победы...
   - Так, значит, это правда? - зло сверкнул глазами Ваяр. - Они делают это со всеми рурарами? Со всеми кто попал к ним?
   - Да. Для них не имеет значения, кто оказался перед ними - воин или нет, мужчина или женщина.
   - Зачем это надо делать? Вы что, такие от рождения? - не унимался Ваяр. - Для чего? Чтобы запугать нас? Как таймоги?
   - Они боятся. Боятся вашего языка. Думают, что он превратит их в вас. Я и сам был уверен в этом до того, как попал к вам.
   - Это же ложь! - возмущение Семиура было сильно. Но ярость Ваяра была сильнее - его с трудом удерживали, чтобы он не накинулся на лорда.
   - Я это знаю. Знаю также то, что все нороги живут с этой ложью. Но я не знаю, как мы оказались в её власти и не знаю, как с ней покончить.
   - Сначала покончим с жезлом, - примиряюще сказал Драд.
   - Да. Надо ехать, - ни на кого не глядя, сказал лорд.
   - Куда сейчас? - спросил Гралаг.
   - На место битвы.
   - Зачем? Давно не видел мёртвых норогов? - вновь со злостью спросил Ваяр.
   - Ваяр..., - Драд положил руку ему на плечо, стараясь его унять. Но Ваяр спихнул её.
   - Нет. Пусть скажет, зачем надо туда ехать. Мы должны знать, что мы делаем. Или я не прав, норог.
   Гралаг и Семиур неодобрительно посмотрели на Ваяра при его рурарских словах, но ничего не стали говорить ему.
   - Ты прав, Ваяр. Я совершил ошибку, но больше не повторю её. Отныне вы будете знать обо всём, что я намерен делать.
   - Это лишнее, Карог. Мы тебе полностью доверяем.
   - Нет, Гралаг. Вы должны и будете знать о каждом моём решении. И даже можете оспорить его. Мы едем на место битвы за оружием. Нам нужны арбалеты и щиты. Там мы их найдём. Этот отряд ничего не заметил, но другие могут заметить. Кейвар, почему ты без шлема?
   - Он утонул в реке... Я случайно уронил его.
   - Найдёшь себе новый шлем. Кто-нибудь ещё что-то терял?
   Ответа не последовало.
   - Тогда едем. И ещё. По-рурарски больше ни слова. Не забывайтесь. Это может стоить нам жизни.
   ...Ехали весь день. За всё это время им не попадалось ни одного человека - ни живого, ни мёртвого. Зато во множестве попадались следы. Вероятно, отряда Ольда или кого-нибудь другого. Солнце уже клонилось к закату, а место битвы до сих пор не попалось на их пути.
   - Может мы его проехали? - предположил Драд.
   - Не должны. Мы едем вдоль реки, а Ольд как раз говорил...
   - Смотрите! - прервал лорда Ильяр - самый молодой и самый зоркий в их отряде.
   - Что ты там заметил? - Семиур приподнялся на стременах, напряжённо вглядываясь вдаль.
   - Стая птиц. Прямо перед нами. Кружит на одном месте.
   Ильяр указывал куда именно нужно смотреть. Вскоре и остальные заметили колыхающееся пятно на вечернем небе.
   - Верно. Это птицы.
   - Это вороны. Слетелись на свой пир. Значит, там и была битва.
   На месте битвы стоял невообразимый гвалт. Вороны чёрной стаей кружили над павшими воинами. Многие уже нашли свою добычу. Лорд окинул взглядом это мрачное место. Рурарам, судя по всему, не удалось незамеченными подойти к лагерю псов. Очень много рурарских воинов, сражённых стрелами, лежало у самой кромки воды среди плотов, на которых они приплыли. Всё же рурарам удалось прорваться сквозь стрелы чёрных воинов. В ста шагах от реки произошла схватка. Здесь уже приняли смерть не только рурары, но и нороги. О ярости этой битвы можно было судить по павшим. Воины были не просто убиты, они были все изрублены. Воины не просто убивали, они уничтожали друг друга. Исколотые, с отсечёнными руками и ногами изуродованные воины лежали в лужах крови. Выживших здесь просто не могло быть.
   - Найдите, что кому нужно. Берите только исправное оружие. Арбалеты проверяйте.
   Лорд говорил через силу. Ему хотелось как можно быстрее покинуть это место. Вид воинов двух народов, которые оба были дороги ему, доставшихся на растерзание воронам, был невыносимо тяжёл. Лорд, ведя на поводу своего коня, побрёл в сторону. Из-под ног то и дело с недовольным карканьем лениво отскакивали вороны. Уже отойдя довольно далеко, он неожиданно наткнулся на двух воинов. Лорд остановился, глядя на них. Норог и рурар. Они были бы похожи на двух братьев, крепко обнявшихся после долгой разлуки, если бы не их мечи, которыми они пронзили друг друга. Норог лежал на земле, чуть запрокинув голову. Ясные глаза безжизненно смотрели в небо. На нём лежал рурар, повернув голову в сторону. Оба были молоды, даже ещё юны, и, скорее всего, не имели большого воинского опыта. Но это не помешало им убить друг друга. Хотя, возможно, не будь нороги и рурары врагами, их встреча могла бы оказаться совсем другой. Но кто-то - кто и когда? - решил иначе. На лорда вновь волнами нахлынули мысли: о жизнях, прерванных ради ложных целей, о том, получится ли у них выкрасть жезл и будет ли этого достаточно, чтобы остановить эту бессмысленную бойню, и вновь о легенде повелителей... В ней кроется какая-то тайна. Будет ли она когда-нибудь разгадана и поможет ли это Норгии и Рураре? Как же связаны эти две непохожие друг на друга страны? ...У норогов есть легенда. А у рурар? Пророчество, из-за которого его не хотели пускать на Парящий Остров! Оно охраняет остров, а легенда призывает захватить его...
   - Карог, все уже готовы, - раздался голос за спиной лорда. Он обернулся - это был Драд. Только он мог подойти так бесшумно.
   - Хорошо. Я сейчас подойду, - пробормотал лорд. Он пытался вновь ухватиться за мысль, прерванную Драдом, но она уже ускользнула.
   Лорд посмотрел в спину уходящему Драду и вдруг окликнул его. Драд обернулся.
   - Драд. Пусть все идут сюда.
   - Зачем?
   - Мы должны кое-что сделать.
   Отряд собрался быстро. Лорд вскользь осмотрел воинов, но успел заметить, что они полностью готовы. Всё же он спросил:
   - Все готовы?
   - Да, Карог. - За всех ответил Гралаг.
   - Кейвар. Шлем тебе впору?
   - Да, Карог. Даже лучше, чем прежний. - Кейвар снял с себя шлем, повертел в руках, и вновь надел.
   - Хорошо. Арбалетные стрелы...
   - Карог, - прервал лорда Гралаг. - Я всех проверил. Все готовы. Зачем ты нас звал?
   Лорд мысленно поблагодарил Гралага за прямой вопрос. Он не знал, как должен был сказать то, что хотел сделать. На вопрос же было легче ответить.
   - Нам надо похоронить этих воинов, - сказал лорд, показывая на двух молодых воинов, заколотых друг другом.
   - Зачем тебе это, норог? - вдруг зло заговорил Ваяр. - Решил показать свою заботу?
   - Перестань, Ваяр, - попытался успокоить его Драд.
   - Нет. Я хочу знать - зачем ему это надо.
   - Ничего плохо в том, что мы похороним их - нет, - вновь сказал Драд.
   - Почему только этих двоих? А как же все остальные? Их мы оставим воронам? Или будем теперь хоронить каждого убитого? Хочешь успокоить свою совесть, норог? Эту войну начали вы. Из-за вас эти воины лежат здесь!
   - Зря ты так, Ваяр, - угрюмо сказал Семиур.
   - Зря? Будете во всём потакать ему? Пусть норог делает своё дело, а не занимается пустяками.
   - Мы похороним этих воинов. И это не пустяк, - вдруг выкрикнул Семиур. - Это не пустяк. Это самое малое, что мы можем сделать.
   - Лучше не делать ничего, чем самое малое, - не унимался Ваяр. Крик Семиура лишь больше разозлил его.
   - Мы похороним их, Ваяр. Хочешь ты этого или нет. Поможем хоть кому-нибудь.
   - Это всё ложь. Помогать надо живым, а не мёртвым.
   - Мы похороним их, - твёрдо сказал Семиур.
   - Делайте, как хотите, - сказал вдруг потухшим голосом Ваяр. - А я уже похоронил всех кого мог.
   Он ушёл. Остальные же принялись копать могилу. Воинов похоронили вместе. Их объединила смерть. Такова была воля Неба и Силы. В полной темноте отряд покидал поле битвы. И чем дальше они отъезжали, тем отчётливее понимали, - заботы требуют не только живые, но и мёртвые.

***

   Всевоин Флайг тяжёлой поступью поднимался по огромной дворцовой лестнице. Повелитель не знал о его приезде, Флайг впервые с начала нового похода на Рурару был в Норгии и самом дворце. До этого дня он постоянно находился со своими войсками в Рураре, Балфе или Чоре. За это время, прошедшее в беспрерывных походах и битвах, он успел настолько отвыкнуть от Норгии, от её жизни, что смотрел на всё по-новому, как если бы видел всё это впервые. Он вглядывался в лица стражников, охраняющих дворец, и находил, что они очень сильно отличаются от лиц тех воинов, что сражаются сейчас в Рураре. На этих лицах и в этих глазах всё ещё можно было увидеть безграничную уверенность в силе Норгии и ожидание скорой победы. О том же он слышал и от норогской знати встреченной им здесь. Все без устали хвалили и его самого и его победы. О нём говорили, им гордились, его превозносили. Кто-то полушутя требовал назвать точный день, когда будет захвачен рурарский дворец. Иные хотели увидеть всё собственными глазами и желали отправиться вместе с ним в Рурару. Глупцы! Если бы они знали, зачем он здесь, для чего он вернулся. Если бы кто-нибудь из норогов узнал о том, что он хочет сказать повелителю - он непременно ужаснулся бы. Всевоин и сам пребывал в смятении и страхе. Но его пугало не принятое им решение, а причина, побудившая принять это решение. Но в нём и только в нём он видел теперь единственную надежду одолеть Рурару. В том, что оно будет принято, всевоин не сомневался. Повелитель всегда прислушивался к его советам. Прислушается и в этот раз. Он знал это, он добьётся у повелителя того, чего хочет. В этом всевоин был твёрдо убеждён. А потому, каждый его шаг приближал Норгию к тому неотвратимому, что ввергнет её в страх и смятение ещё большие, чем те, которые угнетали сейчас самого всевоина.
   ... - Флайг! Я рад вас видеть! - повелитель встал со своего трона и пошёл навстречу всевоину. Он обнял его и заботливо поправил пыльный плащ на его плечах. - Но почему вы приехали тайно? Почему не известили о своём приезде? Почему не послали вперёд гонца? Вас надлежало встретить как героя. Вся Норгия говорит о ваших блестящих победах. Расскажите же мне теперь о ваших новых победах. Взяты уже все мосты?
   - Нет, мой повелитель. Осталось взять ещё два самых дальних моста. Но это уже не имеет значения. Наши воины перешли реку, и это главное.
   - Тогда почему у вас такой мрачный вид, Флайг? Вы ведь утверждали, что эти мосты последняя преграда на пути наших войск. Как скоро нам ждать полного разгрома Рурары?
   - Мой повелитель! Мосты действительно были последней преградой на нашем пути. Теперь перед нашими воинами открыта дорога к захвату всей Рурары...
   - Так чего же вы ждёте, Флайг? Вы ведь знаете мой приказ.
   - Мой повелитель. Можете не сомневаться - Ваш приказ выполняется. Но я должен Вам сообщить...
   Всевоин замолчал.
   - Что же вы молчите, Флайг? - спросил повелитель. - Что вы хотели мне сообщить?
   - Мой повелитель. Битва за мосты... Рурары стояли там насмерть... Мой повелитель, наших войск в Рураре осталось слишком мало. Я приказал остановиться.
   - Что?! - благодушие исчезло с лица повелителя. Последние слова всевоина почти взбесили его. - Как так - остановиться? Вопреки моей воле?
   - Мой повелитель. Смею Вас заверить - это было необходимо.
   - Необходимо захватить Рурару, Флайг! Вот, что необходимо! Всё должно быть подчинено только этой цели!
   - Именно поэтому я покинул войска и нахожусь теперь перед Вами, мой повелитель.
   - Говорите яснее, Флайг!
   - Я твёрдо верю в нашу победу, мой повелитель. Но для этого необходимо...
   - О, Сила! Что ещё вам необходимо?
   - Необходимо восполнить наши потери.
   - Так восполните их, Флайг! Что вам в этом мешает?
   - Я хочу, чтоб Вы знали, мой повелитель. Потери очень тяжёлые. Победа на мостах далась нам огромной ценой. Погибло очень много перерожденных. Пришлось бросать в бой даже наши тысячесилы.
   - Неужели вам не хватает перерожденных чор и балфов?
   - Мой повелитель! Чора уже не может предоставить нам большого числа перерожденных. Чоры попрятались в лесах и их совсем не просто выловить. Они даже осмеливаются нападать по ночам на наших воинов. Балфы же, по-видимому, почти все ушли в Рурару. Пленённых балфов не так и много.
   - Где же нам отыскать людей для перерождения? Признайтесь, Флайг, вы ведь уже что-то придумали.
   - Это так, мой повелитель. Во-первых, надо вернуть чёрное войско из Рурары. Мои воины займутся поимкой мятежников во всех землях империи.
   - Это хорошая идея. Но перерожденные нужны нам как можно быстрее. Флайг, а может, стоит переродить таймогов? Лишь немногие из их вождей продолжают поход против рурар вместе с нами. Остальные же остались на захваченных землях Балфы. Зачем они теперь нам?
   - Мой повелитель. Всё, что Вы сказали - верно. Но перерождать таймогов было бы большой ошибкой.
   - Почему, Флайг? Переродив их, мы получили бы войско гораздо большее, чем у нас было.
   - Мы не сможем переродить их всех сразу, мой повелитель. Когда они догадаются обо всём, то непременно восстанут против нас. И мы получим нового опасного врага. Переродить их можно будет позже. Сейчас их можно заманить в поход, только пообещав большую добычу в Рураре.
   - Где же нам взять перерожденных?
   - Мой повелитель. Для продолжения похода нам необходимо большое число перерожденных и за короткое время. Мы не можем надеяться, что мои воины сразу же схватят всех мятежников и приведут их для перерождения. Сделать это не так-то просто. На это уйдёт какое-то время. А мы не можем ждать.
   - Но выход есть. Не так ли, Флайг?
   - Да, мой повелитель. Наш единственный выход - это переродить наших воинов...
   - Переродить наших воинов? - воскликнул повелитель. - И это вы называете выходом, Флайг?
   - Только так нам удастся получить нужное для победы войско перерожденных.
   - Но ведь это нороги, Флайг!
   - Поймите, мой повелитель. Это совершенно необходимо для нашей победы. Нам нельзя медлить - это опасно. К рурарам наверняка спешат мирнийцы и каосы. Надо успеть разгромить Рурару прежде, чем они успеют подойти.
   - Но мои воины... Нет, Флайг. Должен быть другой способ сломить рурар.
   - Его нет, мой повелитель. Эта жертва необходима. Во имя Норгии.
   - Неужели надо переродить всех моих воинов?
   - Вовсе нет, мой повелитель. Только часть. Опытные воины нужны нам. Но молодые... Их польза будет гораздо больше в войске перерожденных.
   - И этого хватит для разгрома Рурары?
   - Да, мой повелитель. Сейчас важно продолжить поход. Для этого будет вполне достаточно переродить двадцать-тридцать тысячесил.
   - А чем будут заняты ваши воины, Флайг?
   - Поимкой мятежников и охраной Вашего покоя, мой повелитель.
   - Охраной моего покоя? А что ему угрожает?
   - Мой повелитель. Не все нороги понимают, как сейчас тяжело нашим войскам в Рураре. Если станет известно о перерождении наших воинов, кто-то может не принять нашего решения. Могут начаться волнения.
   - Нороги восстанут против меня, своего повелителя? Что за вздор вы говорите, Флайг?
   - Этот вздор я видел собственными глазами, мой повелитель.
   - Вот как? Когда же?
   - В битве за мосты, мой повелитель. Не все с честью выполнили свой долг воина. Многие с позором бежали. К сожалению, были и те, кто ослушивался или не выполнял приказов, данных мною от Вашего имени.
   - Неужели это правда?.. Мои воины... Как же это стало возможным?..
   Повелитель в волнении ходил по тронному залу. Для каждого норога, тем более воина, приказ "Именем повелителя" всегда означал полное повиновение. Он вдруг остановился.
   - Этого нельзя прощать. Всех, кто ослушивается приказов, должна ждать казнь. Нельзя прощать...
   - Мой повелитель. Казнь можно заменить перерождением. Это будет лучшим наказанием.
   - Вы правы, Флайг. Всех, кто идёт против моей воли, надо перерождать. Вы знаете имена изменников?
   - Да, мой повелитель. Тысячевоины Квилад, Глир, Фильц и Сваг и их воины.
   - Что ж. Они сами выбрали себе судьбу. Нельзя идти против Норгии. А я и есть Норгия. Переродить их, Флайг. Впредь поступать так с каждым трусом и изменником. Идите, Флайг. Делайте всё нужное и необходимое для победы.
   ...Уже на следующий день тысячи чёрных воинов с приказом "Именем повелителя" стучали в дома норогов. Из каждой семьи отбирался старший или даже единственный сын, если он уже был годен стать воином. Кто-то отпускал их с лёгким сердцем, считая это почётом. Другие, предчувствуя беду, со слезами на глазах. Но никто и не подозревал, какая участь ждёт их сыновей. Иначе те, кто считал служение повелителю высшим почётом, предпочли бы позор своим сыновьям. А те, кто хотел спасти их от возможной гибели, сочли бы её за благо.

***

   Сильный ветер хлёстко и зло бил по доспехам пятнадцати всадников. От его жёстких ударов лицо не спасало даже опущенное забрало. Внезапные порывы норовили сбросить всадников с сёдел. За третий день, что отряд лорда Карога находился в Норгии, ветер не стихал, а только усиливался. Но, несмотря на ненастье, отряд продолжал путь. Любое промедление могло стоить очень дорого. Это понимали и нороги. Навстречу им то и дело попадались пешие и конные колонны воинов повелителя. Повсюду сновали многочисленные отряды чёрных воинов. Очень часто их можно было видеть ведущих связанных людей из различных народов, покорённых Норгией, которым вскоре предстояло стать слепыми слугами повелителя. Но была и одна странность, на которую лорд, занятый мыслями о жезле, поначалу не обратил внимания.
   - Проклятье. Ещё одна колонна, - недовольно проворчал Гралаг.
   Отряд лорда вынужден был сойти с дороги, пропуская вперёд большую, быстро шедшую вперёд пешую колонну воинов. За этот день это была уже вторая колонна. Вчера их обогнала конница. И вот теперь эти две колонны. И каждый раз им приходилось уступать дорогу. Всех в отряде эти задержки начинали понемногу злить.
   - Почему они идут в одну с нами сторону? - негромко спросил Шегар.
   - Что? - Рассеяно спросил лорд.
   - Я говорю: зачем они идут в ту же сторону, что и мы?
   - Верно, - задумчиво произнёс лорд. - Они идут в ту же сторону, что и мы.
   - Вот и я говорю...
   - Наверное, где-то мятеж, - предположил Семиур.
   - И немаленький. Раз понадобилось столько воинов, - добавил Гралаг.
   - Нет. Это вовсе не мятеж. Мятежи подавляют чёрные воины. А это обычные тысячесилы.
   Лорд внимательно вгляделся в проходящих мимо воинов. Почти все они, как и сам лорд, шли с опущенными забралами, спасаясь от встречного ветра. Но лица тех, кому ему всё же удалось разглядеть, были молоды. Некоторые даже слишком молоды.
   - Эй, воин! Куда вы идёте? - громко, стараясь перекричать ветер, спросил лорд.
   - Во дворец повелителя, мой сотневоин! - послышался из-под забрала бодрый и весёлый голос.
   - Зачем?
   - С нами будет говорить повелитель.
   - А куда вы потом?
   - В Рурару. Победа близка, мой сотневоин. Уже взяты их мосты. Осталось только добить рурар.
   - И это доверят вам? Как давно ты стал воином? Где ты сражался?
   - Мне ещё не довелось сражаться, мой сотневоин. Но я и все воины нашей тысячесилы хотим этого. Мы захватим рурарский дворец!
   - Что?! Вам сказали, что вы будете захватывать дворец рурар?
   - Да, мой сотневоин! Для этого мы и идём в Рурару!
   Воин ушёл, оставив позади поражённого страшной догадкой лорда.
   - О, Сила, - только и смог произнести он.
   - Что случилось, Карог? - спросил Гралаг. Его встревожила внезапная растерянность лорда. - Куда идут эти воины?
   - Они идут во дворец повелителя.
   - Зачем?
   - Они думают, что там с ними будет говорить повелитель. Перед тем, как они пойдут в Рурару. Но там их всех переродят. Мы опоздали. Это уже началось.
   - Это можно остановить. Для этого мы здесь.
   - Сколько тысячесил мы уже встретили?.. Неужели они все перерожденные?..
   - Очнись, Карог. Сейчас всё зависит только от тебя. Ты должен провести нас во дворец. Должен. Слышишь.
   Лорд проводил взглядом ушедшую тысячесилу, посмотрел вдаль, потом наверх - на плотно затянутое облаками небо и произнёс:
   - Надо укрыться. Будет дождь. Остановимся в ближайшей деревне.
   - Разве мы не должны спешить? - возразил Семиур.
   - Двинемся с рассветом. А сейчас нам нужен отдых.
   - Плохие новости, мой сотневоин? - с издёвкой спросил лорда подъехавший Ваяр.
   - Да, - ответил лорд, будто и не заметив его насмешки. - Для всех нас.
   - Кажется, воинам повелителя приходится очень тяжело на мостах?
   - Мосты взяты...
   - Но у вас почти не осталось воинов. И теперь вы будете уничтожать самих себя. Каждый день вашего пребывания в Рураре будет требовать от вас всё новых неистовых. Эти воины только первые из них. Скоро Норгия опустеет.
   - Чему ты так радуешься, Ваяр? - вмешался Гралаг. - Если Норгия опустеет, то и Рурара опустеет вслед за ней.
   - Я рад, потому что вижу - врага постигает наказание.
   - Неистовые принесут с собой смерть. Тебе ли этого не знать.
   - Пусть так. Но нороги уже мертвы. Их всех ждёт или смерть или перерождение.
   - Ваяр прав. Норгия наказала сама себя. И это только начало, - вдруг сказал задумчиво лорд. И тут же уже другим бесстрастным голосом отдал приказ. - Воины повелителя. Всем опустить забрала. Никаких разговоров. Останавливаемся в первой же деревне. С рассветом выступаем.
   Лорд был немногословен весь оставшийся путь до самого дворца. Остальные также были сосредоточены. Даже Ваяр не вымещал больше свою злость на лорде. Лишь Драд с каждым днём приходил во всё большее волнение. Они приближались к дворцу повелителя Норгии, где он однажды уже был перерождён. И хоть он мало что помнил из той тёмной ночи, страх перед тем местом всё же рос в нём день ото дня. Драду требовалось всё его мужество, чтобы бороться с ним, не слабеть от его крепнувшей хватки.

***

   Громада дворца повелителя Норгии выросла из ночной мглы словно зловещее видение. Неожиданно явившись взорам пятнадцати всадников, он казался им порождением самой ночи. Даже цепочка факельных огней на его зубчатых стенах не могла оживить его мрачный вид. Всадники одновременно, не сговариваясь, остановились невдалеке от моста, ведущего к главным воротам. Вороные кони под ними тяжело водили мокрыми от пота боками, и устало храпели. В полном молчании всадники смотрели на неясные очертания дворца, поглощённые каждый своими мыслями. Наконец, один из них нарушил молчание.
   - Это и есть дворец вашего повелителя, Карог?
   - Да, Семиур, - ответил лорд.
   - Здесь и перерождают людей?
   - Я этого не знаю, Семиур.
   - Я был обращён в неистового здесь, - послышался голос стоявшего позади всадника. - Ночь была такая же тёмная, как и эта.
   - Чего мы ждём? Надо ехать, - нетерпеливо сказал Бокар.
   - Главные ворота открываются только днём. Ночью во дворец могут попасть только чрезвычайные гонцы. Надо ждать утра...
   - Тише! - вдруг прервал лорда один из всадников. - Вы слышите?
   - Что, Шегар? - спросил Семиур.
   - Вот сейчас опять.
   Со стороны дворца действительно слышались какие-то приглушённые звуки. Как будто множество голосов разом что-то произносили.
   - А там не спят. Что это может быть? - поинтересовался Паверк.
   - Мне кажется, мы скоро это узнаем, - сказал Гралаг.
   Гралаг не ошибся. Через некоторое время главные ворота тяжело и медленно открылись, обнажив пустое чрево дворца, из глубины которого угрожающе вырывался всё возрастающий грохот. И вскоре дворец исторгнул чёрную массу. Нарушившие тишину ночи бряцаньем доспехов и оружия, на мост вышли воины. Их нескончаемые, шедшие в полном молчании, ряды всё выходили и выходили из дворца. Очень быстро первые из них миновали мост, и вышли на дорогу. Широкая у моста она вскоре разветвлялась на более узкие, которых было больше десятка. Но воины свернули именно на ту, где стоял отряд лорда, наблюдавший за ними, - они шли в Рурару.
   Лорд в волнении смотрел на проходивших мимо воинов. ...Сотня, вторая, третья, ...тысяча, а воины всё шли и шли, не обращая никакого внимания на стоявших рядом всадников.
   - Это неистовые? - тихо спросил Гралаг.
   - Да, - также тихо ответил лорд. - Это они.
   - Значит, жезл во дворце.
   - О, Сила! Как же их много, - глядя на воинов, произнёс лорд.
   - Мы это остановим, Карог. Уже скоро...
   ...В эту ночь повелитель переродил пять тысячесил норогских воинов. Пришедшие услышать своего повелителя, они, затаив дыхание, ждали. Но увидели лишь свет, ослепивший их разум. Послушные и покорные, жестокие и беспощадные с потухшими взглядами слепые слуги повелителя покидали дворец. В спину им беспристрастно смотрели глаза человека предавшего их жизни забвению. А утром пятнадцать всадников въехали во дворец, чтобы из него уже никогда не выходили люди с пустыми взорами.

***

   Дворец повелителя Норгии поразил рурар своим видом ещё издали. Но только сейчас, оказавшись на обширной дворцовой площади, они поняли насколько же он огромен. Дворец словно состязался с самим небом, стремясь закрыть его собой. Его серые стены настолько далеко убегали ввысь, что, находясь вблизи дворца, невозможно было разглядеть, где же они заканчиваются.
   - Для чего понадобилось строить это? - спросил поражённый Семиур. Он, как и другие, задрав голову, разглядывал дворец.
   - Этот дворец должен показывать всё величие Норгии, - ответил лорд. - Таким его завещал возвести первый повелитель Норгии.
   - Как мы найдём здесь жезл?
   - Я не знаю.
   Лорд действительно не знал, где именно следует искать жезл. Но всё же его больше волновал другой вопрос: как его выкрасть. Ведь жезл наверняка надёжно охраняется. Выкрасть его будет не так-то легко. А ведь им ещё надо будет успеть покинуть дворец до того, как обнаружится его пропажа. Сейчас, находясь всего в одном шаге от цели, лорд был растерян, не зная, как им быть дальше.
   - Что же нам делать? - вновь спросил Семиур.
   - Сейчас мы окажемся во дворце повелителя Норгии, - приостанавливая своего коня, сказал лорд. Вслед за ним остановились и другие. - Все помнят, как себя вести и что надо делать?
   - Да. Помним. - Послышались ответы.
   - Если окажетесь одни - выбирайтесь из дворца и ждите за стенами на том же месте, где мы стояли сегодня ночью.
   - Если выбраться не получится - что тогда? - хмуро спросил Гралаг.
   - Живым им меня не взять, - с горячностью сказал Ильяр.
   - Вы не должны себя выдавать, - сказал лорд. - Если кого-нибудь из вас заподозрят - скрывайтесь и выбирайтесь из дворца, но не выдавайте себя. Этим вы навредите остальным и погубите себя.
   -Мы поняли, Карог, - сказал за всех Семиур.
   - Да поможет нам Сила!
   Спешившись, они направились к дворцу. Впереди шёл лорд. За ним - все остальные. Развевающиеся на ветру плащи за их спинами походили на крылья, которые, казалось, сами несли их навстречу неизвестности. Стоявшие на страже чёрные воины, взглянув на вайрад лорда, открыли перед ними высокие двери.
   Изнутри дворец впечатлял не меньше, чем снаружи. Если издали его можно было принять за огромную скалу, то внутри он походил на пещеру. Полумрак его высоких залов, скупо освещаемый факелами, как будто предупреждал входивших сюда об опасности подстерегающей их где-то в глубине. Стены с многочисленными колоннами казались изрезанными водой. А солнечный свет, прорывавшийся сквозь узкие окна, лишь указывал на власть мрака и холода, царивших здесь. Ваяр, как и остальные рурары, оглядывался по сторонам. Дворец норогов хоть и был без сомнения величественен, вызывал у него всё же отвращение и возмущение из-за того угнетения, которое он почувствовал как только вошёл сюда. А ещё, конечно, ненависть, вдруг вспыхнувшую в нём с новой силой и непримиримую злобу, укротить которую ему стоило немалых усилий. Он находился в самом логове зверя, напавшего на его страну, среди заклятых врагов, терзавших его землю. Ему всё труднее и труднее было сдерживать себя, чтоб не наброситься на норогов и рубить их до тех пор, пока силы не оставят его или он сам не упадёт бездыханным от их ударов. Наверняка те же чувства испытывали и остальные. Ваяр видел это по их напряжённым лицам. Надо быстрее разыскать этот жезл и убираться отсюда. О чём только думает этот норог, куда ведёт их и знает ли сам, что нужно делать?
   Они поднимались всё выше, перед ними открывались двери и они шли дальше. Ваяр старался больше не смотреть по сторонам. На многих норогах, попадавшихся им навстречу, висели отрезанные языки убитых ими рурар. Час расплаты обязательно придёт, но не сейчас. И Ваяр, стиснув зубы, глядя прямо перед собой, шёл вперёд.
   Проведя свой отряд длинными коридорами, поднявшись по высокой лестнице и вновь оказавшись в коридоре, соединяющим залы, лорд остановился. До сих пор он молчал. Теперь, обернувшись к своим воинам, он быстро заговорил.
   - Сейчас мы пойдём к покоям повелителя. Их несколько. Сейчас будет первый. Если понадобится - мы обойдём их все.
   - Думаешь, жезл там? - взволновано спросил Гралаг.
   - Не знаю. Но больше ничего не остаётся. Будем надеяться, что жезл в одном из покоев.
   - Что если нет? - испуганно спросил Шегар. - Что тогда?
   - Мы его найдём. Обязательно.
   - Как мы пройдём в покои, Карог?
   - Мой вайрад не позволяет мне проходить в покои. Придётся что-нибудь придумать.
   - Если тебя кто-нибудь узнает? Что делать нам?
   - Если меня схватят - не пытайтесь меня выручать. Продолжайте искать жезл. Идём. Да поможет нам Сила!
   Но, ещё не дойдя до первых покоев, они повстречались в полутёмном коридоре с воинами, шедшими им навстречу. Их было пятеро - высокие, крепкие. Впереди шёл сотневоин, что-то держа в руке. Лорд уже собирался высказать воинское приветствие, как вдруг сотневоин, опередив его, почти выкрикнул:
   - Дорогу охране жезла повелителя!
   От полной неожиданности лорд замер на месте. Он никогда раньше не слышал о подобной охране. Если она появилась сейчас, значит, должны охранять очень важный жезл. Сомнений быть не могло - они несут "Покорителя Рурары". Но почему охрана так мала - всего пять воинов? И почему повелитель вообще доверил его кому-то? Наверное, он не мог и подумать, что в его собственном дворце может что-то произойти. Мысли бешено закрутились в голове лорда. Он оглянулся назад - за ними никого не было, позади воинов - тоже. Лорд не верил в это невероятное везение. Он повернулся спиной к стене, пропуская воинов и приготовившись отбирать жезл. Объяснять что-то рурарам было уже поздно. Но лорд надеялся, что они не подведут, вовремя сумеют прийти ему на помощь. Охрана жезла поравнялась с ними. Мимо лорда, даже не взглянув на него, прошёл сотневоин, потом ещё два воина и ещё. Как только они прошли, лорд, выхватив меч, вонзил его в спину одного из воинов и тут же закричал:
   - Рурары! К оружию!
   Этот крик и нападение на воина привёл в замешательство и рурар и охрану жезла. В короткое мгновение, когда он расправлялся со вторым воином, лорд успел заметить и изумлённые лица рурар и испуганные и удивлённые чёрных воинов. Но первыми опомнились всё же рурары. Они набросились на норогов и в последовавшей короткой схватке были убиты так ничего и не успевшие понять ещё двое воинов. Сопротивление оказал лишь сотневоин. Ему удалось выхватить меч, и он отчаянно отбивался им. Но недолго. Прижатый к стене, он получил сразу несколько смертельных ударов. С тихим стоном он повалился навзничь, прижимая к груди жезл, который ему так и не удалось сберечь.
   - Хороший воин, - отдавая должное поверженному врагу, сказал Семиур.
   - Да, бился он хорошо, - согласился с ним Ильяр. Он рассматривал свои доспехи только что спасшие ему жизнь - на них виднелись следы от двух ударов сотневоина.
   Лорд подошёл к лежавшему сотневоину. Окинув его быстрым взглядом, он взял жезл. Но рука сотневоина по-прежнему крепко сжимала его, словно он и после смерти выполнял свой долг. С немалыми усилиями лорд разжал его мёртвую хватку. В большом волнении он осветил жезл факелом. Затаив дыхание и следя за каждым его движением, вокруг стояли рурары.
   - Это он, Карог? - не выдержав, спросил Драд.
   - Где Ваяр? - вместо ответа спросил лорд. Он узнал жезл. Это был "Покоритель Рурары" не раз видимый им в руках у повелителя. Но он решил, что первым его должен узнать Ваяр. Ведь именно для этого он и отправился с ними в Норгию, чтоб подтвердить, что он - лорд - не ошибся.
   - Я здесь, - откликнулся Ваяр.
   - Это тот жезл?
   - Я не видел жезла. Я видел только шар.
   - Но это он?
   Взяв жезл в руки, Ваяр смотрел на него застывшим взглядом. Он сразу же узнал этот шар, хоть теперь его и сжимала когтистая орлиная лапа. Ему никогда не забыть те дни заточения в замке, как и всё, что потом последовало за ними. Да, это он. Тот самый шар, которым нороги хотят уничтожить Рурару. Из-за него все беды. Только из-за него. Если бы только он мог, то уничтожил бы весь этот дворец со всеми, кто находился в нём. Он похоронил бы под его развалинами этот проклятый жезл, проклятого повелителя Норгии и даже самого себя проклятого Небесами. Тогда бы всё закончилось. Он не мог этого сделать. Но шар он всё же уничтожит. Прямо сейчас.
   Ничего не ответив, Ваяр с размаху ударил мечом по шару. Он готовился увидеть разлетающийся мелкими осколками шар, но вместо этого вдребезги разбился его меч, а по руке пробежала боль. Жезл словно защищался, не хотел умирать.
   - Его просто так не уничтожить, Ваяр, - сказал лорд Ваяру, скорчившемуся от боли. - Уничтожим его потом. Сейчас надо выбираться.
   - Надо убрать воинов, - сказал Гралаг. - Могут поднять тревогу.
   - Ты прав. Их надо убрать.
   Но было уже поздно. Откуда-то из многочисленных поворотов в коридор вышла большая группа воинов. Шедший впереди высокий воин, заметив сгрудившихся воинов лорда, хрипло выкрикнул:
   - Эй, воины! Что здесь происходит?
   В ответ в него полетели стрелы. Шегар, Паверк и Лемол не выдержали и выстрелили из арбалетов. Рядом с высоким воином раздался крик раненого. Но тот даже не обратил на это никакого внимания. Быстро надев шлем, который он держал в правой руке, и выхватив меч, он прокричал:
   - Кто бы вы ни были - сложите оружие! Я сохраню вам жизни!
   - Кто стрелял? Зачем? Сейчас же уходим. Нам не победить, - быстро заговорил лорд.
   Подобрав жезл, брошенный Ваяром, лорд побежал прочь от быстро надвигавшихся на них воинов повелителя. За ним бежали остальные, не отставая от него ни на шаг. Лорд резко свернул в сторону. Чуть пробежал и вновь свернул.
   - Нам надо скрыться! Быстро сюда! - лорд толкнул плечом первую попавшуюся дверь - она поддалась.
   Как только последний воин ввалился во внутрь - дверь тут же захлопнули. Только потом они огляделись вокруг. Это была оружейная комната. Очень большая - она была загромождена оружием и доспехами чёрных воинов. Повсюду на стенах висели щиты и всевозможное оружие - от мечей и различных копий до ножей и колчанов со стрелами к лукам и арбалетам. Не останавливаясь, они быстро прошли её. Следом находился огромный зал - здесь чёрные воины обучались владеть оружием. Как и в большинстве мест во дворце, в этом зале был полумрак.
   - Закройте двери, - приказал лорд, направляясь в дальний конец зала - там виднелись ещё одни двери.
   Пройдя почти половину зала, лорд вдруг заметил, как из тени возле тех самых дверей, к которым он шёл, отделилась массивная фигура и двинулась к ним навстречу. Лорд знал: в это время здесь никого не должно было быть. Поэтому он слегка удивился, увидев этого одинокого воина. Он положил руку на меч, приготовившись к схватке. Рурары, шедшие сзади, также были готовы расчистить себе путь. Многие уже обнажили мечи.
   - Эй, воин! Что ты здесь делаешь? Здесь никого не должно быть! - властно спросил лорд, как только подошёл достаточно близко, чтоб воин мог его услышать.
   - И всё же я здесь, лорд, - внезапно прогудел воин.
   Лорд остановился, как вкопанный.
   - Кто ты такой? - пораженный тем, что его узнали, спросил лорд.
   - Карог, мне стоит сказать одно только слово по-рурарски и он будет повержен. Мы же здесь одни, - горячо зашептал Гралаг, сжимая в руке меч. Он был готов смести всякого, кто встанет у них на пути.
   - Не надо, Гралаг. Я сам, - ответил лорд, смотря на приближающегося воина. Только теперь, внимательней приглядевшись, он уловил что-то знакомое в этой широкоплечей фигуре.
   - Неужели вы меня не узнали, лорд, - продолжил тем временем воин, остановившись в нескольких шагах от них. - Значит, мой голос сильно изменился. А вот ваш я узнал сразу.
   Воин тяжело снял шлем, и лорд тотчас же узнал его - Лагоб. Но как же он изменился! Он сильно похудел. На усталом лице казалось, прибавилось морщин, а шрамы стали отчётливей. Взгляд тусклых глаз был равнодушен. Поседевшую голову он уже не держал как когда-то высоко и гордо. Плечи осунулись - они как будто несли на себе непосильную ношу. С тех пор, как они расстались той ночью в рурарской крепости, Лагоб казалось, прожил целую жизнь - так сильно он состарился.
   - Лагоб? Ты - пёс?
   - Только так можно спастись от перерождения. Псов не трогают. А вы как стали им?
   - Только так можно спасти Норгию и Рурару.
   - Так вы здесь за этим?.. Разве их ещё может что-то спасти?
   - Ещё не поздно, Лагоб. Видишь этот жезл - это им повелитель перерождает людей.
   - Так это он? - равнодушие исчезло из глаз Лагоба, теперь в них была боль и ненависть. - Из-за него мой сын...
   - Дарг? Что с ним случилось?
   - Его переродили.
   - Нет... Мне жаль, Лагоб.
   - Вы оказались правы, лорд. Вы пытались меня предупредить. Я же вас не слышал. Считал эту войну важной для нас. Я был уверен, что нам нужна победа в ней любой ценой. Но нет ничего важнее и нужнее для нас, чем наши дети, лорд. А мы теперь их предаём.
   - Это не твоя вина, Лагоб. Ты ничего не мог сделать.
   - Нет, лорд. Мы все виноваты. Эта война бессмысленна. Но не все нороги это ещё понимают. Я сам понял это только на мостах.
   - Ты дрался на мостах?
   - Да, лорд. Только тогда я понял бессмысленность всего, что происходит. И только там я разглядел собственное лицо. И знаете, лорд, мне стало страшно. Я был зверем. Во мне бушевала такая ярость, какая не может быть у человека... Не должна быть. Мы все были зверьми. Все - кто был там, на том мосту. Мы не просто пытались убить друг друга. Мы стремились разорвать друг друга в клочья. Даже мёртвым не было покоя. Это было сумасшествие. Мы все сошли там с ума - нороги, рурары... Никогда не было и не будет подобного. Мы даже не хотели выжить, мы хотели только одного - убить как можно больше перед тем, как убьют нас самих. Исчез даже страх. Он пришёл потом. Когда я увидел, сколько нас вернулось назад. И когда я вдруг понял, что наша жизнь и даже смерть были пусты. Да, лорд. Рурары, как и мы, были зверьми. Но их смерть была полна смысла. Они умирали, защищая свою землю, свои дома и всех, кто остался в них. Наша же смерть была бессмысленна. Мы ненавидели рурар. Но это не то, ради чего стоит умирать. И даже не то, ради чего стоит жить. И это страшнее всего, лорд. Понять бессмысленность всей своей жизни. Я завидовал рурарам, даже мёртвым, - им был неводом этот страх. ...Воином Норгии я себя уже не чувствовал. Не хотел им быть. И не хотел, чтоб и мой сын прошёл через всё это. Тогда я впервые нарушил клятву воина: просто ушёл из тысячесилы, в которую меня приняли, бросил воинов, с которыми бился плечом к плечу. Я хотел уберечь сына. Я сделал бы всё, чтобы он не пошёл на эту войну. Но я не успел. Уже в Норгии я случайно увидел его в одной из колонн перерожденных. Они сделали моего сына, моего Дарга одним из этих проклятых воинов. ...Он смотрел на меня и не видел, вообще не замечал ничего вокруг. Всё твердил: "Я - слепой слуга повелителя". Будь он проклят Великой Силой! Тогда-то я и решил стать псом, чтобы подобраться к нему, отомстить за Дарга, за всех... Я вижу, как отсюда почти каждую ночь выходят новые тысячи перерожденных норогов. Мы посылаем своих детей на смерть, уже отобрав у них жизни, оставляем им только её тень. Это же предательство, лорд! Что же мы делаем? Как мы стали такими?
   - Не знаю, Лагоб, - угрюмо сказал лорд. - Но пришло время меняться.
   - А вы, лорд, ещё не изменились? - осторожно спросил Лагоб.
   - Что?! Лагоб, всё, что мы думали о рурарском языке - всё это ложь. От неё вся наша ненависть и все наши беды. Рурарский язык не меняет людей. Я норог и останусь им. Сейчас я помогаю рурарам и этим помогаю Норгии. И рурары нам не враги и никогда не были ими. Мы сами сделали их своими врагами.
   - Кто эти воины с вами, лорд?
   - Почти все рурары.
   - Вот как... И среди них есть меченосцы?
   - Есть, Лагоб.
   - Всегда хотел увидеть кого-нибудь из них.
   - Что ж. Вот они. - Лорд указал на Гралага и Семиура.
   Лагоб оценивающе посмотрел на внушительных воинов, стоящих перед ним. Потом сказал:
   - Передайте им, что они хорошие воины. Я всегда уважал их.
   - Они нас понимают, Лагоб, - ответил лорд. И помолчав, вдруг сказал. - Лагоб. Хочешь услышать рурарский язык. Ты не пожалеешь. Не бойся его, и он не причинит тебе зла.
   - Нет, лорд, - Лагоб невольно отшатнулся. Но тут же взял себя в руки. - Не могу ничего с собой поделать. Не могу... Скажите, что с вами было в Рураре? Признаться - я думал, вас сразу же убьют.
   - Меня хотели убить. Но меня спасла моя рурара.
   - Та, с которой вы сбежали?! Так вы всё же вместе?
   - Да. И у нас будет ребёнок.
   - Ребёнок... Это продолжение вашей жизни, лорд. А моя уже закончена. Я всё потерял.
   Внезапный, оглушительный стук в дверь заставил всех выйти из тяжёлых раздумий.
   - Это ищут нас, - дёрнул головой на стук лорд. - Мы должны уходить. Лагоб, идём с нами.
   - Нет, лорд. - Лагоб покачал головой. - Мне уже незачем жить. Но клянусь Силой - ещё есть за что умереть!
   Новый, ещё более сильный толчок заставил содрогнуться массивные двери.
   - Идите, лорд, идите. Я остановлю их. Уничтожьте этот жезл. Спасите тех, кого ещё можно спасти.
   - Прощай, Лагоб.
   - Прощайте, лорд. Теперь мы уже не увидимся. Но вы всё-таки помните обо мне.
   - Я буду помнить, Лагоб. Всегда. Тебя и твой подвиг.
   Лорд в последний раз посмотрел на Лагоба. Обняв своего верного друга, он резко развернулся и твёрдым шагом вышел прочь. В руке он сжимал жезл повелителя. За лордом вышли и все остальные. Рурарские воины по достоинству оценили жертвенный поступок Лагоба. Проходя мимо, они приподнимали в его честь свои мечи. Даже Ваяр, шедший последним, замедлил шаг, чтобы разглядеть и запомнить лицо человека без раздумий и колебаний готовившегося принять за них смерть. Он ничего не знал о нём, но ему почему-то тяжело было оставлять этого старого воина, совсем, как тогда тяжело было оставлять на гибель Пилола и весь его отряд. Ваяр молча поднял свой меч. Он запомнил его лицо и его имя. И если ему самому суждено будет выжить, то о нём и его подвиге узнают и в Рураре. Впервые он не испытывал к норогу ни злости, ни ненависти.
   Едва он вышел, как Лагоб развернулся, готовый принять последнюю и самую важную схватку в своей жизни.

***

   Абер прибыл во дворец повелителя поздно ночью. Он уже был здесь однажды - на посвящении в чёрные воины. Но тогда всё было иначе. Он был всего лишь одним из простых воинов. Теперь он чёрный тысячевоин. А встреча с повелителем и возможность получить из его рук меч чёрного воина была для него лучшим признанием его верности Норгии. О большем он и не смел мечтать. И та ночь была совсем другой - не такая, как эта. Низкие тучи совсем скрыли от них дворец. Не было видно ни одного факела на башнях и стенах. Злой ветер швырялся крупными каплями дождя. Со звоном разбиваясь о доспехи, словно сломанные стрелы врага, они разлетались на мелкие брызги. Схожим было лишь одно. Как и в прошлый раз, ему предстояло увидеться с самим повелителем. Повелитель пожелал лично увидеть и наградить лучших воинов империи бившихся в Рураре. И сейчас он находится здесь по приказу всевоина Флайга, который сам назначил его тысячевоином и считал его лучшим воином во всём чёрном войске, о чём не раз говорил ему. С Абером прибыли и его воины. Он сам выбрал лучших из лучших, тех, кто достоин принять награду из рук повелителя. И эти тридцать два воина действительно были достойны этого и даже большего. Они одни стоили сотни других. Взять хотя бы силача Вальга. Одним ударом меча он мог разрубить человека напополам. Что не раз проделывал в боях с рурарами. На мостах ему не было равных ни среди норогов, ни среди рурар. Гарнус. Его верный и испытанный помощник. Он позвал его в свою тысячесилу как только принял командование ею. И Гарнус не заставил себя ждать. Дирц - его правая рука. В нём он не сомневался, как в самом себе. Он мог командовать тысячесилой не хуже его самого. Паэрг, Адайс, Солд, Мальз, Тверб - все они, все, кто находится сейчас с ним, кого он привёл с собой - все они достойны награды повелителя - Большого Меча. Эта была очень почётная и очень редкая награда. За всё время Норгии насчиталось бы немногим больше сотни воинов удостоившихся её. Но при всём при этом для Абера сейчас не было большей награды, чем языки рурар. Только вид павшего врага приносил ему радость, только в этом он находил смысл своей жизни. Вот в чём было главное отличие этого посещения дворца от предыдущего. Тогда он хотел лишь стать чёрным воином, принять меч из рук повелителя. Сейчас же ему не нужен даже Большой Меч. Сейчас он всем сердцем желал только одного: вновь оказаться в Рураре, вновь вести свою тысячесилу в бой, вновь испытать это сладкое чувство победы. Но невозмутимое и спокойное лицо Абера ни чем не выдавало душивших его страстей. Обведя холодным взглядом дворцовую площадь, Абер тронул коня. Как только он получит свой Большой Меч, он тотчас же вернётся в Рурару - враг ещё не добит и он это исправит. Там сейчас его место, там он должен находиться. Но всё последующее убедило Абера в том, что он находится здесь не зря, что эта сама Сила направила его сюда. Уже через день он стал очевидцем стычки между двумя группами воинов. Это иногда случалось с воинами в Рураре, когда они не могли поделить что-нибудь между собой. Но чтобы во дворце повелителя! Вероятно, здесь столкнулись старые недруги, и прошлые обиды привели к резне, закончившейся смертью пятерых чёрных воинов. За подобные проступки в чёрном войске жестоко наказывали, а преступивших установленный порядок во дворце неминуемо ждала смерть. Поэтому Абер не удивился, когда неизвестные воины ответили выстрелами из арбалетов на его приказ сложить оружие. Их преследование закончилось у оружейной комнаты, где заперлись беглецы. Абер понял: без крови не обойтись. И он был готов к этому. Но не к предстоящей встрече...
   ...Абер первым ворвался через выломленные двери. Следом ворвались остальные его воины. Сделав несколько шагов, Абер заметил в противоположном, плохо освещённом конце зала одинокую фигуру. Он невольно замедлил шаг.
   - Я - тысячевоин Абер! Именем повелителя! Воин, сложи оружие! - громко приказал Абер.
   - Я больше не подчиняюсь повелителю. Я уже не пёс, как ты, Абер, - прозвучал в ответ знакомый голос.
   От неожиданности Абер остановился. Он сразу же узнал голос. Это был Лагоб. Но не это было для него неожиданностью. Неожиданным было увидеть его в доспехах чёрного воина.
   - Лагоб? Как ты стал чёрным воином? Или ты выкрал эти доспехи?
   - Нет. Я давал клятву пса. Но теперь все клятвы забыты. Я больше не пёс! И не служу твоему повелителю!
   - Забыты клятвы?.. Не служишь повелителю?.. Это карается смертью! Взять его!
   Из-за спины Абера шагнули двое воинов. В руках у них были копья. Коротко замахнувшись, они метнули их в Лагоба одновременно. Легко увернувшись от одного, Лагоб принял удар второго в щит и тут же метнул своё. Один из воинов, схватившись за горло, захрипел и упал к ногам Абера. Абер только искоса взглянул на него.
   - Уступи нам дорогу, Лагоб. И тебя казнят, как воина.
   - Ты не пройдёшь здесь, Абер.
   - Почему ты остался? Ты узнал меня там, в коридоре? Захотел встретиться со мной?
   - Я нахожусь здесь с самого утра. Меня не было в коридорах.
   - Значит, ты пропустил тех воинов. Почему? Что они тебе пообещали?
   - Если Силе будет угодно, ты обо всём узнаешь. И может быть, даже встретишься с ними. А пока ты встретил меня. Ну же, Абер, ты ведь всегда мечтал об этом - встретиться со мной один на один.
   - Не буду спорить с тобой, Лагоб. Я всегда хотел вспороть тебе живот.
   Абер надел шлем и опустил забрало. Осторожно приблизившись к Лагобу, он первым нанёс удар. Лагоб отбился щитом и ударил в ответ. Последовал ещё с десяток обменов ударами. Абер отступил на шаг.
   - Сегодня ты умрёшь, - хрипло бросил он из-под забрала.
   - Моя вера уже умерла. Я готов к смерти, - спокойно ответил Лагоб.
   - Тогда готовься её принять, - бросившись вперёд, крикнул Абер.
   Лагоб увернулся и тут же ударил сам. Его меч окрасился кровью. Абер схватился за ногу, но тут же вновь кинулся на Лагоба. В короткой, жестокой схватке ему удалось выбить щит из рук Лагоба. Но праздновать победу было рано. Вслед за этим он сам лишился сначала щита, а потом и меча, который, звонко ударившись о каменный пол, откатился к стене. Сам Абер оказался опрокинутым навзничь.
   - Убить его! Сейчас же! - глядя снизу вверх на Лагоба, зло закричал Абер.
   Воины, прикрываясь щитами, двинулись вперёд плотным строем. Итог был предрешён: Лагоб был повержен. Истекая кровью, он лежал окружённый воинами Абера.
   - Он ещё жив, мой тысячевоин, - сказал Дирц.
   Воины расступились, пропуская Абера. Кто-то отбросил кончиком копья меч Лагоба, всё ещё опасаясь его. Абер подошёл к израненному и умирающему Лагобу.
   - Я же говорил: сегодня ты умрёшь, - глядя прямо в глаза Лагобу, сказал Абер.
   - Ты сдохнешь, как пёс, Абер, - стараясь не выдать своей боли, прошептал Лагоб. Из его рта пошла кровь.
   - Ты этого не увидишь. Арбалет мне!
   С каждой выпущенной стрелой Абер вымещал всю свою злость и стрелял до тех пор, пока тело Лагоба не перестало вздрагивать. Только тогда, поставив ногу на его грудь утыканную стрелами, он поглядел на него в последний раз. Заметив сбоку на доспехах Лагоба нож с загнутым лезвием, он отцепил его и повертел в руках.
   - Кого же ты всё-таки здесь пропустил? - задумчиво спросил Абер самого себя. Потом бросил приказ. - Предупредить стражу. Пусть закроют ворота. Никто не должен выезжать из дворца. Мы должны их поймать.

***

   Всевоин Флайг с ужасом смотрел на стоявшего перед ним молодого воина. Но ужасал не он сам, а его слова. И с каждым его словом всё более ясным становилось понимание случившегося и оттого всё более пронизывающим становился ужас. Воин докладывал о чрезвычайном происшествии во дворце - о нападении на охрану жезла повелителя и о его пропаже. Но не это так ужасало всевоина. Они успели переродить достаточно тысячесил и мятежников для продолжения войны в Рураре. Да и сам жезл наверняка можно заменить - Шорунг должно быть уже близок к созданию второго жезла. Ужасен был гнев повелителя. Он мог многое простить ему и со многим смириться: побег рурара, неудачную битву за мосты, гибель тысяч воинов, перерождение норогов. Но только не это! Не исчезновение "Покорителя Рурары" прямо из дворца! Кто это мог сделать? Только рурары. Но как они проникли во дворец? И как узнали о жезле?
   - Как это произошло? - спросил Флайг, чувствуя, как ужас холодной змеёй проползает под сердце.
   - На охрану напали в коридорах. Охрану перебили и похитили жезл. Нападавшие скрылись. Их преследовал тысячевоин Абер со своим отрядом. Но они ушли. Один всё же был...
   - Ко мне Абера! Сейчас же!
   ...Слушая Абера, всевоин всё более убеждался, что похитители были людьми знавшими дворец, и даже наверняка бывавшими в нём. Значит, рурарам помогают кто-то из норогов. Предположение Абера, что это была всего лишь стычка между самими норогами, всевоин сразу же отбросил. Абер многого не знал. И главное, что в этой стычке пропал жезл повелителя. Не ясно: как всё же рурары узнали о жезле, о его силе. Ясно только одно: жезл похищен и его похитителей уже нет во дворце.
   Абер закончил говорить. Он посмотрел на всевоина. Тот стоял неподвижно, словно, что-то обдумывая, и, казалось, не замечал ничего вокруг.
   - Мой всевоин, - заговорил Абер.
   - Что? - всевоин повернул голову к Аберу, но по-прежнему был погружён в свои раздумья.
   - Мой всевоин. Я мог бы поймать тех воинов. Если бы вы мне дали...
   - Что? - уже проявляя больше внимания Аберу, вновь спросил всевоин.
   - Если бы вы дали в моё распоряжение...
   - В твоём распоряжении окажется всё, что тебе понадобится для поимки этих воинов. Ты хороший воин, Абер. Один из лучших, кого я видел. Не зря я тебя назначил тысячевоином. Я верю в тебя. Я хочу, чтобы ты знал - убиты не просто воины; убита охрана жезла повелителя.
   - Я никогда не слышал о такой...
   - Ты всё узнаешь позже, - грозно взглянул на Абера Флайг. - Не перебивай меня.
   - Простите, мой всевоин.
   - Сейчас можешь идти, Абер. Но не покидай дворца, тебя может вызвать повелитель.
   Обескураженный Абер, не зная, что и думать, вышел вслед за всевоином.

***

   Гнев повелителя превзошёл все ожидания всевоина. Он выплёскивался с каждым словом, с каждым звуком, с каждым движением. Повелитель сам казался воплощением гнева. Но, как и прошлое известие о побеге рурара из замка Блай, это также вызвало у него одновременно и испуг. И испуг был сильнее гнева.
   - Как это произошло? Кто это сделал? - полыхнул гневом повелитель.
   - Это были несомненно рурары, мой повелитель, - ответил Флайг.
   - Что?! Рурары?! В моём дворце?! - повелитель отшатнулся от всевоина, словно тот сам был рураром.
   - Не беспокойтесь, мой повелитель. Их здесь уже нет. Они приходили за жезлом.
   - Но они были здесь, Флайг! Как они смогли?.. И откуда они могли знать о моём жезле?
   - Мой повелитель. Для нас важно сейчас вернуть жезл...
   - А то, что мой дворец небезопасен - это для вас не важно, Флайг?! Если прошли эти несколько рурар, то пройдут и сотни других.
   - О, вовсе нет, мой повелитель. Уверяю вас - это не так. Эти рурары смогли пройти именно потому, что их было мало. Небольшой отряд неприметен...
   - Это не может служить утешением и оправданием, Флайг! Куда только смотрела охрана?
   - Вероятно, им помогали.
   - Кто?!
   - Кто-то из норогов. Кто-нибудь мог попасть под влияние языка. А став рураром, он помог им пройти во дворец.
   - Что же нам делать, Флайг?! Как они могли узнать о жезле?! От этого норога?!
   - Мой повелитель...
   - Где Шорунг? Мне нужен новый жезл!
   - Шорунг уже идёт сюда, мой повелитель.
   - Сколько мы успели переродить, Флайг?
   - Двадцать семь тысячесил, мой повелитель. И несколько тысяч разного сброда - около восьми тысячесил.
   - Этого вам хватит, чтобы сломить, наконец, Рурару?
   - Думаю да, мой повелитель. Мосты были последней преградой на нашем пути. Рурарам не за что больше прятаться. Этих сил вполне хватит, чтобы уничтожить их.
   - Вы должны действовать быстро, Флайг. Не забывайте о мирнийцах и каосах... А вот и Шорунг.
   Шорунг вошёл в тронный зал повелителя тихой поступью. Казалось, он совсем не касался пола - настолько бесшумны были его шаги. Лишь только плащ шуршал за его спиной.
   - Шорунг, похищен мой жезл, - сразу же обратился к нему повелитель, едва тот подошёл к ним.
   - Я обо всём уже знаю, мой повелитель, - глухо ответил Шорунг.
   - Я послал воина к Шорунгу, мой повелитель, - тут же объяснил всевоин.
   - Тем лучше... Мне нужен новый жезл, Шорунг. И немедленно. Я надеюсь, он готов?
   - Мой повелитель. Создать шар способный перерождать людей очень непросто. Это большая удача, что у меня всё получилось с первым шаром. Создать же новый, более совершенный, как вы того требовали, мне пока не удалось.
   - Так сделай второй шар таким же, как и первый, если не можешь сделать его лучше, - выкрикнул повелитель прямо в лицо Шорунгу.
   - Мой повелитель. На создание первого шара у меня ушло очень много времени и сил.
   - Шорунг, в твоём распоряжении - всё, что ты просишь. Так чего же тебе не хватает?!
   - Благосклонности Силы, - спокойно ответил Шорунг. - Первый шар был подарком Великой Силы Норгии и Вам, мой повелитель. Но боюсь, что больше она не будет так великодушна к нам.
   - Мне не нужны твои рассуждения, Шорунг! Мне нужен новый шар. Как скоро ты обещаешь дать мне его?
   - Я не могу ничего обещать, мой повелитель. На это могут уйти года...
   - Года?! Он нужен мне немедленно, а не через года! Я должен быть уверен, что могу продолжать войну с Рурарой!
   - Надо вернуть жезл, - просто сказал Шорунг.
   - Я уже отдал приказ. Мои воины их ищут, - сказал Флайг Шорунгу, но посмотрел при этом на повелителя.
   - Это ведь были рурары, всевоин? - спросил Шорунг.
   - Похитители были в доспехах чёрных воинов. Но нет никаких сомнений в том, что это были рурары.
   -Если они похитили жезл, выходит, они знали о нём, знали о его силе, которой он наделён. И наверняка уже узнали, что его не так-то просто уничтожить, - задумчиво произнёс Шорунг.
   - Что ты там бормочешь, Шорунг? - раздражённо спросил повелитель.
   - Мой повелитель. Я знаю, где искать Ваш жезл, - вдруг сказал Шорунг.
   - Что?! Что ты сказал?!
   - Мой повелитель. Позвольте мне всё объяснить.
   - Объясняй! - властно сказал повелитель. - Но помни о цене ошибки.
   - Конечно, мой повелитель. Если рурары выкрали жезл, значит, они знали о его силе, - начал Шорунг, но был перебит повелителем.
   - Но откуда?! Откуда они могли узнать?! - гневно выпалил повелитель.
   - Мой повелитель. Самое главное сейчас - вернуть жезл, - опередив Шорунга, сказал всевоин.
   - Замолчите, Флайг! - со злостью взглянул в его сторону повелитель. - Главным было охранять жезл, как самую великую ценность Норгии!
   - Простите, мой повелитель.
   - Всевоин прав, мой повелитель. Сейчас бессмысленно сожалеть о случившемся. Позвольте продолжить.
   - Продолжай!
   - Рурары как-то узнали о жезле и уже убедились или скоро убедятся, что его нельзя уничтожить. А, значит, они постараются скрыть его от нас.
   - Они будут прорываться в Рурару, - высказал свою догадку Флайг.
   - Нет, всевоин. Рурара далеко и там сейчас идёт война. Но и в Норгии они не будут прятать жезл. Здесь его могут найти ваши воины. Место, куда они везут сейчас жезл, очень надёжное. Ведь он важен не только для нас, но теперь и для них. И потому, они постараются покончить с ним раз и навсегда. Они едут в Пещеру Истины!
   - Что?! В Пещеру Истины?!
   - Да, мой повелитель. Именно туда.
   - Почему ты так в этом уверен, Шорунг? Почему они не могут спрятать жезл в каком-нибудь другом месте? Они могут утопить его в реке или болоте. Могут закопать где-нибудь в лесных дебрях. Зачем им добираться до Пещеры?
   - Важно понимать, мой повелитель, что значит этот жезл для рурар. До сих пор они были непобедимы. Никто и ничто не был им страшен. И вот теперь всё изменилось. Впервые на их памяти они терпят одно поражение за другим. Их гордость уязвлена. Они посрамлены и боятся. И вдруг они узнают, что все их беды исходят от жезла. Что бы Вы сделали, мой повелитель, если бы узнали, что нечто несёт для Вас смертельную угрозу? Вы бы постарались избавиться от этого так, чтобы впредь эта угроза никогда не повторилась бы.
   - Всё так... Но почему всё же Пещера Истины?
   - А что Вы знаете о ней, мой повелитель?
   - Говорят, это место, где человек может постичь саму Истину. Но я не верю в это.
   - Но это правда, мой повелитель.
   - У каждого человека своя Истина, Шорунг! И каждый человек живёт по своей Истине.
   - Это верно, мой повелитель. Но есть Высшая Истина. Истина - независимая от людей, но творимая ими.
   - Я не понимаю тебя, Шорунг.
   - Всё очень просто, мой повелитель. Каждый человек живёт и видит всё по-своему. Люди смотрят на одно и то же по-разному. Вы правы - у каждого человека своя истина, но это лишь малые истины, которые рождают Истину Великую. Но сейчас важно не это. Важно то, что Пещера оберегает Истину. Добраться до Истины и познать её очень сложно. Человека, осмелившегося на это, ждёт много испытаний. И главное из них - это Суд Совести. Это последнее и самое тяжёлое испытание Пещеры. Каждому человеку есть чего стыдиться. Каждый несёт этот груз на своей совести. В Пещере всё то, с чем жил, с чем мирился и чего тяготился человек, пробуждается и начинает терзать его. Человека убивает его собственная совесть, если он не умрёт гораздо раньше. Именно поэтому Пещера самое опасное на свете место для человека. И именно поэтому рурары попытаются спрятать жезл в Пещере, выйти из которой сложнее, чем войти в неё.
   - Откуда ты так много знаешь о Пещере, Шорунг? Неужели сам бывал в ней? - голос Флайга был недоверчив, но Шорунг уловил в нём и тонкую насмешку.
   - Нет. Я не был в Пещере. И даже не знаю, где она находится. Но я знаю человека, который был в ней.
   - И кто же это? - спросил повелитель.
   - Эгил, мой повелитель.
   - Что?! Тысячевоин Эгил?! - выпуклые глаза всевоина от удивления округлились ещё больше.
   - Да. Тысячевоин Эгил.
   Всевоин громко рассмеялся, но тут же остановился, взглянув на повелителя. Но и по его лицу тоже скользнула недоверчивая улыбка.
   - Эгил может рассказать всё, что угодно. Он же сумасшедший, - сказал Флайг.
   - Не стоит верить всем его словам, Шорунг, - согласился со всевоином повелитель.
   - Все думают, что Эгил сошёл с ума в той битве. Но это не так. Он был в Пещере. Он познал Истину. Она и свела его с ума.
   - Почему ты так в этом уверен, Шорунг? - спросил повелитель.
   - Эгил сам говорил мне об этом.
   - Об Истине?
   - Нет, мой повелитель. О том, что Истина ужасна. Но что эта за Истина, он никому и никогда не говорил и не скажет.
   - И ты ему веришь? Веришь, что он был в Пещере?
   - Верю, мой повелитель. Ведь именно от него я и узнал, как создать шар, которым Вы покоряете Рурару.
   - Что?! - повелитель был поражён. - Как создать шар - ты узнал от Эгила?
   - Да, мой повелитель. Это было нелегко. Но я выпытал это у него. Он, сам того не ведая, подсказал мне всё, что нужно делать.
   - Значит, Эгил был в Пещере, - произнёс повелитель. - И что же он там узнал?
   - Он не говорит. Только бормочет всё время, что нельзя трогать Рурару.
   - Привести Эгила ко мне! Я сам буду говорить с ним!
   Повелитель развернулся и пошёл к своему трону. Шорунг со всевоином остались стоять неподвижно. Дождавшись, когда повелитель вновь повернулся к ним лицом, они покинули тронный зал.

***

   Эгил предстал перед повелителем на следующий же день. Повелитель с недоумением и смешанным чувством жалости и презрения смотрел на неопрятного, сгорбленного старика, боязливо озиравшегося на двух рослых чёрных воинов, приведших его сюда. Недоумение повелителя было велико: неужели это тот самый Эгил бывший когда-то одним из лучших воинов империи, командовавший тысячесилами и награждённый Большим Мечом Норгии. Повелитель пристальней вгляделся в него, но спутанные седые пряди закрывали почти всё лицо старика.
   - Ты - Эгил? - спросил повелитель старика.
   - Так меня когда-то звали, - ответил старик.
   Только тогда повелитель убедился, что перед ним действительно стоит тот самый тысячевоин Эгил, которым восхищалась когда-то вся Норгия. Повелитель помнил его голос. Теперь он стал трудно узнаваем и очень изменился - в нём уже не звучало гордости и силы того тысячевоина, которого знал повелитель, но всё же это был он.
   - Ты отказался от своего имени?
   - Я отказался от всего.
   - Почему?
   - После того, как..., - начал Шорунг за Эгила, но был прерван повелителем.
   - Эгил ответит сам! Он всё-таки воин, хоть и бывший. Почему же, Эгил? Что тебя заставило отказаться от всего? У тебя был замок, но ты променял его на какую-то лачугу. У тебя были все почести, но ты стал нелюдимым нищим. Мне сказали, что ты не хотел являться во дворец, моим воинам пришлось силой вести тебя сюда. Разве ты не знаешь, что для всех норогов моё слово - это повеление?
   - Не для меня, - тихо проговорил Эгил.
   - Я сказал - для всех норогов, - жёстче сказал повелитель.
   - Я отказался от всего, - уже смелее произнёс Эгил.
   - Что?! Ты отрёкся и от того, что ты норог?
   - Все нороги - воины. А я больше не воин... давно...
   - И ты не считаешь меня своим повелителем?
   - Нет. У человека не должно быть повелителей.
   - Мой род всегда правил норогами!
   - Ты ничего не знаешь о своём роде!
   - Как ты смеешь?! - в ярости выкрикнул повелитель. - Власть дана моему роду Великой Силой!
   - Он взял её Великой Силой..., - вдруг выпалил Эгил, но тут же осёкся.
   - Что?! Про кого ты говоришь? Кто - он?
   - У него была Великая Сила... все воины пошли за ним... теперь все прокляты самим Небом... нельзя трогать Рурару...
   - Что ты там бормочешь? - повелитель встал с трона и подошёл к Эгилу.
   - Уйди из Рурары, - с мольбой сказал Эгил и вдруг взглянул прямо в глаза повелителю. - Ты погубишь себя и воинов. Ты всё потеряешь и никогда не достигнешь...
   Эгил внезапно замолчал. Повелитель же в испуге отшатнулся от него.
   - Это его обычный вздор, мой повелитель, - поспешно сказал Шорунг. - Не стоит обращать на него внимания.
   Повелитель в изумлённом испуге посмотрел сначала на Шорунга, потом на двух стражников, провёл рукой по своему плащу и только после этого, вновь взглянул на Эгила. Тот выглядел так, словно это не он только что так смело и прямо говорил с самим повелителем. Смиренно склонив голову и потупив взгляд, Эгил, что-то бормоча, дёргал свои лохмотья.
   - Только твои прежние заслуги перед Норгией удерживают меня от того, чтобы не казнить тебя сейчас же за твою наглую дерзость. Ты не уважаешь мою власть, но повиноваться моей воле тебе всё же придётся. Ты приведёшь моих воинов к Пещере Истины.
   - Зачем? За Истиной?
   - Истина меня не интересует.
   - Тогда зачем?
   - Тебе не зачем это знать.
   - Я был в Пещере. И видел Истину. Она убьёт любого норога.
   - Но ты выжил.
   - Моя жизнь с Истиной хуже самой смерти. Всех твоих воинов ждёт то же самое, если они войдут туда. Я отведу туда воинов, но тебя это уже не спасёт.
   Эгил вновь взглянул на повелителя. И вновь этот взгляд ввёрг повелителя в ужас. Сопровождаемый воинами Эгил, чему-то смеясь, покинул тронный зал.
   - Безумец, - сказал Флайг, как только Эгил вышел. - А был когда-то лучшим тысячевоином.
   - Но он прав. Пещера способна убить любого, - Шорунг верил каждому слову Эгила. - А Суд Совести особенно опасен.
   - Значит, нам нужен человек, чья совесть не опасна для него самого или...
   - Мой повелитель, я знаю, кто мог бы пробраться в Пещеру, - сказал Флайг.
   - Кто, Флайг?
   - Тысячевоин Абер. Его совесть - это Ваша воля и Ваши приказы, мой повелитель. Он справится лучше всех.
   - Уж не тот ли это Абер, который и упустил рурар с моим жезлом?
   - Это он, мой повелитель. Но тогда он не знал, кого преследует. Иначе вернул бы жезл той же ночью.
   - Он находится здесь, как один из лучших воинов, бившихся в Рураре, не так ли?
   - Да, мой повелитель. Он действительно один из лучших. Он - герой чорского похода и битвы за мосты. Первый мост был взят именно его тысячесилой.
   - Что ж. Если это так, то он и в самом деле лучший. То, что он упустил рурар, лишь подстегнёт его. Свою награду он получит, как только вернёт мне жезл. Пусть отправляется сегодня же. Дайте в его распоряжение пятьдесят перерожденных. Он должен вернуть жезл любой ценой. Передайте ему мой приказ, всевоин.

***

   Беспрепятственно выбравшись за стены дворца-скалы, отряд лорда гнал лошадей, пока на землю не опустилась темнота. Только когда лошади Шегара, Гралага и самого лорда начали спотыкаться, они остановились посреди какого-то леса. Несмотря на долгий путь, который они проделали, никто не чувствовал усталости. Наоборот, удачное ночное нападение на охрану жезла и его похищение, уход от погони из самого логова врага, всё это, казалось, только прибавило им сил. И в тоже время всё это казалось невероятным, никто из них до конца не верил в свою удачу. Все они хотели ещё раз убедиться, что у них в руках тот самый жезл, всем хотелось увидеть его ещё раз. Только Гралаг первым делом осмотрел свою лошадь. Остальные же, только спешившись, сразу же подошли к лорду. Тот уже достал его, ему также не терпелось убедиться в их общем успехе. Лорда обступили со всех сторон и некоторое время молча рассматривали жезл в его руках. Когтистая орлиная лапа, сжимавшая прозрачный шар, поблёскивавший тремя тонкими остроконечными дугами, вызывала всеобщее любопытство - там, во дворце, никто не успел разглядеть его как следует. Но любопытство это было вызвано только одним - ненавистью. Все они видели в этом жезле своего кровного врага - у многих он отнял родных, это он ранил их всех, из-за него Рурара - их мать - залита сейчас кровью.
   - Да, это он, - сказал, наконец, лорд.
   - Уничтожим его, - за всех сказал Драд.
   - Сейчас я покончу с ним, - Семиур, громко пыхтя, поднял с земли увесистый камень.
   Лорд положил жезл на землю и вместе со всеми отошёл в сторону. Семиур, высоко подняв камень над головой, что было сил, швырнул его на жезл. Послышался треск и по камню пошла большая трещина, чуть не расколовшая его надвое. Но сам жезл был цел. Лишь откололся один из когтей орлиной лапы. На самом же шаре не было ни царапины.
   - Надо бросить его в костёр. Может огонь уничтожит его, - предложил Ильяр.
   - У нас нет времени выяснять это, - возразил лорд. - Мы должны ехать. За нами наверняка уже послали погоню.
   - Моей лошади нужен отдых, - сказал Гралаг. - Да и нам всем тоже.
   - Хорошо. Передохнём немного здесь, - согласился с Гралагом лорд. - Всем отдыхать. Постарайтесь хорошо выспаться. И накормите лошадей.
   К лорду подошёл Семиур. Он посмотрел на жезл, который держал лорд.
   - Столько людей погибло из-за него.
   - Этот жезл создал человек. Люди сами убивают друг друга своей ненавистью. Уничтожив жезл, мы не прекратим этой войны, ненависть не исчезнет. Если честно, Семиур, я не знаю, что надо сделать, чтобы остановить войну между нашими народами.
   - Кто был тот воин, с которым ты говорил во дворце?
   - Мой друг. И хороший человек.
   - Я хотел сказать, Карог. Мы все ценим его подвиг. Я не знал его, но могу сказать, что он был настоящим воином.
   - Спасибо, Семиур. Лагоб был бы горд услышать это от тебя. Он считал вас, меченосцев, лучшими воинами.
   Лорд огляделся вокруг, прислушался. Лес успокаивающе шелестел кронами, прогоняя прочь тревожные мысли. Он казался безопасным местом, но лучше здесь все же не задерживаться. Погоня за ними уже началась.

***

   Получив приказ от всевоина Флайга, Абер немедленно взялся за его исполнение. Над тем, с кем идти, кто будет в его отряде, Абер даже не размышлял. Конечно, только со своими воинами. Они проверены и не подведут. Только на них он мог положиться, как на самого себя. А это было необходимо при выполнении такого приказа. Приказ исходил от самого повелителя, что говорило о важности возложенной на него задачи. Об этом же говорил и вайрад орла, вручённый ему всевоином. Он наделял его властью, которую превосходила власть только самого повелителя и всевоина. Ничто не должно было мешать ему в выполнении этого приказа. А то, что выбор пал на него, Абер воспринимал, как знак большого доверия. Во дворце находилось множество лучших воинов империи, прибывших за наградой повелителя. Но выбрали всё-таки его. Но самым невероятным в этом приказе, во что он долго не мог поверить, было то, что ему придётся преследовать рурар. Вот кем, оказывается, были те неизвестные воины, вот кого защищал Лабон. Они приходили за жезлом повелителя. Его ему и предстоит вернуть. Что это за жезл? Чем он так важен для рурар и повелителя? Как рурары вообще узнали о нём, как смогли пробраться во дворец и кто им помогал? Он задал эти вопросы себе сразу же, как только получил этот приказ. Но всё, что ему объяснили - это то, что рурары похитили жезл и что искать их следует в Пещере Истины. Абер был наслышан об этом месте, но не верил в него, не верил, что в этой Пещере можно узнать Истину. Проводить же их туда должен был какой-то дряхлый старик, бывавший когда-то в Пещере. Как же он был поражён, когда узнал, что этот старик - тысячевоин Эгил. Каждый норогский воин хоть раз слышал об Эгиле. Когда-то он был лучшим воином империи, не знавшим себе равных. Служить в его тысячесиле было честью для каждого, и каждый мечтал об этом. Эгил заботился о своих воинах и переносил все тяготы и лишения вместе с ними. И воины были благодарны ему за это. Почёт и уважение простых воинов Эгил воспринимал, как высшую награду, хотя не был обделён ими и со стороны повелителя, который очень высоко ценил его. Всё изменилось в один день. В битве с рурарами вся его тысячесила погибла прямо у него на глазах. Самого Эгила нашли заваленного его же воинами - они защищали своего тысячевоина от рурарских мечей, не жалея собственных жизней. Те, кто видел Эгила в тот день, никогда не забудут его душераздирающих криков. Он звал своих воинов поимённо, но никто не откликнулся - все они лежали бездыханными на этом поле. Лишь ему одному удалось выжить. Сам не свой он бродил по полю битвы до поздней ночи, надеясь всё же найти хоть кого-нибудь живого из тысячесилы. Потом говорили, что Эгил обезумел здесь же, и здесь же, среди своих павших воинов он и принёс клятву Великой Силой отомстить рурарам. Выполнение этой клятвы и стало для него смыслом жизни. Для этого он и отправился в Пещеру Истины - узнать, как же можно покончить с ненавистными для него и всей Норгии рурарами. Все отнеслись к его идее, как полному безумию - дорога к ней была полна опасностей, ещё опасней была сама Пещера. Эгил же твёрдо верил, что только в Пещере он найдёт ответы на все свои вопросы. Он ушёл великим воином, полным сил, а вернулся одряхлевшим стариком. Если кто-нибудь раньше и сомневался в том, что Эгил безумен, то теперь по его возвращении это не вызывало ни у кого ни малейших сомнений. Ведь только полный безумец мог говорить и даже умолять ни за что и никогда больше не трогать Рурару, в то время, как каждый норог понимал, что рурары - это враги и угроза для Норгии. Его не слушали, осмеивали, а многие и оскорбляли за эти призывы оставить Рурару в покое. Эгил ушёл от людей, поселившись в лесу вдали от дорог и деревень. Теперь он молчал, даже если его кто-нибудь и спрашивал. Никто так и не узнал, что же было с ним в Пещере Истины. Ясно было лишь то, что увиденное им там свело его с ума.
   Обо всём этом Абер знал - он не верил только в то, что такой сильный воин, как Эгил, мог сойти с ума в этой Пещере. Настоящий воин должен выдержать всё. И даже Истину, какая бы она ни была.

***

   Слушая Кварава, Ярорг мрачнел на глазах, словно с каждым его словом, меч, занесённый над Рурарой, опускался всё ниже и ниже. Закончив говорить, Кварав поднял взгляд, осмелившись- таки посмотреть на царя.
   - Это всё? - безнадёжно спросил Ярорг. Такую же безнадежность он прочёл и в глазах Кварава.
   - Да, царь.
   - Как же это могло произойти? Ты же обещал мне, Кварав. Обещал, что нороги не перейдут Лияжу.
   - Мы сделали всё, что могли. Дружины бились храбро. Но один из мостов всё же был захвачен. Нороги были там особенно упорны. Это был мой приказ - оставить все остальные мосты. Другого выхода не было, царь.
   - Что же нам делать? Теперь норогов ничто не удержит.
   - Царь. Отряды, оставленные мной следить за норогами, сообщают, что они остановились у Лияжы и не двигаются с места уже несколько дней. Их силы тоже истощены.
   - Советуешь напасть на них? Но ведь и наши потери велики. Наши воины тоже устали. Даже если вдруг и удастся отбросить норогов обратно за Лияжу в одном месте, в другом - это может не получиться. Эта новая битва окажется бессмысленной.
   - Всё же стоит попробовать. Надо показать...
   - Сжечь деревни, - вдруг сказал Ярорг, будто не слыша Кварава.
   - Что? - удивился Кварав.
   - Надо сжигать все деревни, которые мы оставляем. Норогам ничего не должно доставаться. Пусть наша земля будет для них мертва. Закапывайте все колодцы. Делайте на дорогах завалы. Норогов надо задержать.
   - Это их не остановит.
   - Но этого может хватить, чтобы подошли мирнийцы. Должны же они, наконец, откликнуться.
   - А что потом?
   - Встретим норогов здесь, у дворца. С мирнийцами или без них.
   Ярорг замолчал. Кварав смотрел на царя, с болью и страхом понимая, что Рурара стоит на краю бездны и, возможно, доживает свои последние дни.
   - Завтра же начинайте отправлять женщин и детей на Парящий Остров, - сказал Ярорг. - Здесь им теперь не место.
   - Что делать с балфскими и чорскими женщинами и детьми? - спросил Кварав. - На Остров их могут не пустить ведающие.
   - Знаю, Кварав. Их тоже надо спасать. Отправляйте их на острова Каоса. Там им помогут.
   - Смогут ли они выдержать это плавание?
   - Ничего другого не остаётся.
   Ярорг знал насколько ревниво ведающие, помня пророчество, охраняют Остров. Они ни за что не пустят на него чор и балфов. Ярорг не мог знать только одного: в случае их поражения у стен дворца, Парящий Остров станет самым опасным местом не только для рурар, но и для всех, кто окажется на нём.

***

   Норгия с её серыми замками, бесконечными колоннами воинов, гремящих доспехами, со всеми тревогами и волнениями осталась позади. Больше чем двадцать дней пути по ней прошли для воинов лорда спокойно, без малейшей необходимости браться за оружие. Во многом они были обязаны этим вайраду лорда, оберегавшему их от всех неприятностей, и, конечно же, самому лорду, который уверенно вёл их по землям норогов. Весь этот путь по Норгии был для лорда одной большой скорбью. Он видел сотни отрядов чёрных воинов забирающих из домов сыновей Норгии, видел тысячи перерожденных норогов, преданных своим повелителе, видел, что обман, владевший и продолжающий владеть норогами, толкает их к смертельной пропасти, на дне которой разобьются все их мечты и надежды. Но только не их слепая вера в повелителя. Лорд знал, что и умирая, нороги будут винить во всём рурар - слишком сильна их ненависть к ним.
   Они остановились на краю высокого обрыва возле столба с приколоченным чёрным норогским щитом. Отсюда был виден далёкий тёмный лес и ещё дальше - синий силуэт гор.
   - Здесь заканчивается земля Норгии, - сказал лорд, показывая на столб со щитом.
   - И начинается самая трудная часть нашего пути, - продолжил Семиур.
   - Почему? Ведь мы прошли Норгию - кого нам теперь бояться? - удивлённо спросил Паверк.
   - Нороги всего лишь люди, которые к тому же принимали нас за своих, - объяснил Семиур. - А вот этот лес так просто не пройдёшь. Это Гиблый Лес. Он мёртв, и ничто живое не может долго находиться в нём. Даже горы не так опасны.
   - Значит, нам надо всего лишь быстро пройти его, - беспечно сказал Ильяр.
   - Опасность не в этом. Ты забыл, что нам говорил верховный ведающий, - Гралаг с укором посмотрел на Ильяра. - Этот лес вплотную подходит к горам. Нам надо найти ущелье. Оно проходит сквозь все эти горы. Это прямая дорога к Пещере Истины. Она на той стороне гор. Если мы заблудимся в этом лесу, нас уже ничто не сможет спасти. Этот лес заберёт твою жизнь быстрее, чем ты думаешь. И ты не сможешь ему сопротивляться. Именно поэтому этот лес и опасен. Немногие решаются пройти через него, а проходят и того меньше.
   - Если так, то это то, что нам нужно, - с мрачной усмешкой сказал Бокар. - Даже если мы все погибнем в этом лесу, мы похороним жезл с собой. Страх перед этим лесом будет отгонять всех от его могилы.
   - Но только не повелителей Норгии, - тут же возразил лорд. - Помните, нам надо отнести жезл в Пещеру. Только там он перестанет угрожать нам. Кто бы из вас не остался последним в живых - он должен идти к Пещере. Пока в вас будут силы, пока вы дышите - вы должны идти. Только смерть может остановить вас. Только смерть.
   ...Гиблый Лес полностью оправдывал своё название. Все деревья в нём были мертвы. Их сухие стволы уже не цеплялись за землю, и многие падали от сколько-нибудь сильного прикосновения. Под ногами хлюпала, изрыгая утробные звуки, грязная жижа. Иногда кто-нибудь проваливался в неё, с трудом освобождаясь из цепких объятий Леса. Даже дышать здесь было невыносимо трудно.
   - Здесь даже птицы не летают, - посмотрев наверх, сказал Паверк. Теперь, покинув Норгию, они могли говорить по-рурарски, чему были несказанно рады. - Идём уже целый день, и хоть бы одна промелькнула.
   - Им здесь не место - они это чувствуют, - сказал Драд. Ему, почитавшему лес, было больно видеть мёртвые деревья. Он хотел поскорее покинуть это место.
   - Почему бы нам не бросить доспехи, - в очередной раз провалившись по колено в жижу, сказал Шегар. - Здесь же нет норогов.
   - Кому-то из нас посчастливиться вернуться, - терпеливо объяснил ему лорд. - И возвращаться придётся через Норгию.
   - Тогда я их ещё потерплю - я обещал вернуться, - смирился Шегар.
   - Мы все кому-то обещали вернуться, - сказал Гралаг.
   Драд посмотрел на Ваяра, сразу же помрачневшему при этих словах. Он понимал его, как никто другой. Ему, также как и Ваяру, некому было дать такое обещание.
   Ночь провели неспокойно. Спали все вместе на поваленных деревьях. И всех мучили ночные кошмары. Кто-нибудь то и дело вскрикивал во сне. Наутро проснулись с тяжёлыми головами. Блёклое солнце уныло освещало Гиблый Лес и хмурых, усталых людей затерявшихся в нём.
   - Мне всю ночь снились какие-то змеи, - вяло проговорил Аглар. - До сих пор такое чувство, будто ползают по мне.
   - Я вообще не помню сна, только один страх, - так же вяло отозвался Ильяр. Он с трудом надевал на себя доспехи.
   - Этот лес не зря называют Гиблым. Ещё одна ночь в нём - и он вправду нас погубит, - пробормотал Семиур, утирая испарину со лба. Он чувствовал себя так, словно провёл всю ночь в тяжёлой битве.
   Но таких изматывающих, отбирающих все силы ночей им выпало перенести ещё пять, прежде чем они смогли выйти к ущелью. Гиблый Лес оказался трудным препятствием, но они прошли его.
   ...Изнурённый отряд лорда стоял перед холодным, тёмным ущельем - прямым, словно на горы обрушился сверху огромный меч, оставив им эту глубокую рану. За их спинами остался Гиблый Лес, который они вспоминали с содроганием, боясь даже оглядываться на него. Лишь один из них отважился на это - Драд. Его сердце сжималось при виде тысяч мёртвых деревьев, похожих на погибшее войско. Он вспомнил свою деревню и семью. Их души живут сейчас в каких-нибудь деревьях. И пусть их новые пристанища ещё долго не будут знать такого конца, как этот лес.
   - Это ущелье длинное. Может нам не стоило бросать лошадей, - глядя перед собой, сказал Кейвар.
   - Мы не провели бы лошадей через Лес, - возразил Семиур. - Хотя сейчас бы они не были лишними. Этот Лес словно высасывал жизнь - сил совсем не осталось.
   - Пещера в конце ущелья - нам надо всего лишь пройти его, - сказал Драд.
   - Что скажешь, Карог? - спросил Гралаг.
   - Нам надо спешить. Пока жезл не спрятан - все в опасности, - устало сказал лорд. - Но мы не сможем пройти это ущелье, если не восстановим сил. Кто знает, что ещё ждёт нас впереди.
   - Встаём на отдых, - сказал Гралаг. - Шегар, Паверк, Лемол - соберите дров, разожгите костёр. Ильяр, Аглар, Кейвар - в дозор. Могут подойти нороги.
   День отдыха пошёл отряду лорда на пользу. Прохлада ущелья освежила их уставшие тела, а свежесть ручьёв наполнила их силой. Через день они вновь были в пути. В узком ущелье царили холод и тьма. И чем дальше шёл отряд, тем сильнее они становились. Высокие горы, сжимавшие ущелье, убегали далеко ввысь и почти не пропускали солнечный свет. Путь себе приходилось освещать факелами. Порой проход ущелья суживался настолько, что человек, вытянув руки, мог коснуться разом обеих стен.
   - Горы будто разрезали ножом, - сказал Шегар, проведя рукой по влажной стене. - Совершенно ровные. Даже не верится.
   - Может дорога к Истине и должна быть такой - прямой и ровной, как это ущелье, - заметил Ильяр.
   - Это было бы слишком легко. В жизни всё наоборот. Человек может не узнать всей правды даже про себя, - сказал Кейвар.
   - А некоторые умирают глупцами, - согласился с ним Паверк.
   - Можно прожить всю жизнь глупцом, но встретить достойную смерть, - сказал Бокар. - А вот глупая смерть...
   - В этом месте лучше молчать, - оборвал их Семиур. - Ваши разговоры глупы. И мне не хочется, чтобы из-за них на нас посыпались сверху камни.
   Лорд усмехнулся. За это время он успел со многими сдружиться, узнал их привычки и нравы, сильные и слабые стороны. Весёлость и горячность молодых воинов порой были неуместны, но в тоже время вырывали из плена мрачных мыслей. За что лорд был им благодарен. Он желал им всем вернуться, обнять своих любимых, жить мирной жизнью. Он подумал о своём ребёнке. Скоро он родится. Каким он будет? Вдумчивым, как Шегар и Бокар. Или таким же, как Паверк и Ильяр - беспечным и беззаботным. Он не знал. Но очень хотел увидеть его. Его и рурару, ту, которая изменила всю его жизнь.
   Путь по ущелью был гораздо дольше, чем по Гиблому Лесу, но несравнимо легче. Холод и почти полную темноту ущелья можно было терпеть, в отличие от тяжёлого воздуха и ночных кошмаров Леса. Поступь воинов была тверда и уверенна, с каждым шагом они приближались к концу своего пути, который должен был остановить эту войну. И однажды они вновь увидели звёздное небо, скрытое от них уже несколько дней. Все поняли: ущелье заканчивается. Здесь оно было значительно шире, а горы по его сторонам - ниже и не такие ровные, как прежде.
   - Карог, - сказал Семиур. - Мы уже почти пришли. Ущелье скоро закончится.
   - Думаю, к утру, мы уже выйдем из него, - согласился с ним лорд.
   - Нам стоит подумать о защите. Если за нами послали погоню, мы должны подготовиться к встрече.
   - Ты что-то придумал? - спросил Гралаг.
   - Здесь можно устроить ловушку.
   - Что за ловушку? - спросил лорд. Мысль Семиура заинтересовала его.
   - Вон там, - указал Семиур налево от себя, - можно взобраться по скалам. Мы соберём там камни и в нужный момент сбросим их на головы норогов.
   - Хорошая мысль, Семиур, - похвалил его Гралаг. - Обвал, если не убьёт их, то хотя бы остановит.
   - Ты хорошо придумал, Семиур, - одобрительно сказал лорд. - Возьми пятерых человек, займись этим. Но тебе понадобится помощь. Драд.
   - Да, Карог.
   - Ты лучший лучник из нас. Тебе надо будет взобраться на те скалы, - указал лорд на правую сторону ущелья. - Возьми с собой троих человек - тех, кто лучше стреляет. Если кто-то прорвётся через обвал - останови их стрелами. Скоро мы покончим с этим жезлом.

***

   Перед Абером лежал Гиблый Лес. Неведомый и опасный. Уже только одним своим видом внушавший тревогу и вселявший страх. Над всем необъятным лесом висело зыбкое, тяжёлое марево, опутавшее и не желавшее его отпускать. Где-то вдалеке за ним слабо проступали очертания далёких гор. Здесь была граница империи. Здесь когда-то остановили свои войска повелители. Здесь заканчивался мир норогов и начинался совсем другой мир - мир, не знавший порядка и власти Норгии. Мир, с которым им придётся вступить в схватку. Абер обернулся, оглядывая свой отряд. Его воины были спокойны и невозмутимы. У них за плечами не одна такая схватка. И из каждой они выходили победителями. Победят они и в этот раз. И эта победа отзовётся в веках их именами.
   - Что думаешь, Гарнус? - спросил Абер своего лучшего следопыта.
   - В таком лесу мне бывать ещё не приходилось, - сказал Гарнус, внимательно глядя на лес. - Отыскать их следы здесь будет непросто.
   - Этого и не надо. Мы ведь знаем, куда они идут.
   - Но ведь мы должны перехватить их до того, как они дойдут до Пещеры.
   - У нас хороший провожатый. Он знает короткую дорогу. Эй, Эгил.
   - Тебя зовут, - подтолкнул Эгила вперёд Вальг.
   - Ты ведь знаешь короткую дорогу? - спросил Абер.
   - Да. Вы сможете проехать там даже на лошадях, - Эгил казалось, был безразличен к издевательствам и насмешкам воинов.
   - Очень хорошо. Но ко мне следует обращаться "мой тысячевоин", - высокомерно сказал Абер.
   - Когда-то и ко мне обращались также. Те времена давно прошли. Я больше не воин, - смиренно ответил Эгил.
   - Больше не воин?.. Все нороги - воины. Значит, ты больше не норог?
   - Я давно уже не тот, кем был когда-то.
   - Я много слышал о тысячевоине Эгиле. Блеск его славы мог бы затмить даже солнце. Но ты не имеешь к нему никакого отношения.
   Эгил молчал. Не дождавшись ответа, Абер продолжил.
   - Это Пещера изменила тебя? Ты что-то там видел? Что ты узнал?
   - Мы очень мало знаем о себе. Это главное, что я понял в Пещере.
   - И это изменило тебя? Из-за этого ты перестал считать себя воином?.. Нет. Ты узнал там что-то большее, что-то другое. Что, Эгил?
   - Не спеши познавать Истину. Она ужасна для каждого норога. Посмотри на меня. Хочешь повторить мою судьбу?
   Эгил впервые посмотрел в глаза Аберу. И впервые Абер встретил взгляд сильнее своего. Он выдержал его, но совсем недолго и с огромным трудом. Он отвёл взгляд, посмотрел на лес, и только потом сказал:
   - Воин рождён, чтобы побеждать... Или умереть. Но ты оказался побеждён этой Истиной. Ты жалок, Эгил. Слаб и жалок.
   - Когда-то я был лучшим. Я прославлял Норгию мечом и смертью врагов. Теперь я проклинаю себя за это. Когда-нибудь Истина станет известна, обретёт свет - тогда Норгия будет потрясена, - голос Эгила становился всё громче и громче. Под конец он почти выкрикнул. - Это будут ужасные дни для всех норогов. И это неотвратимо! Как и кара Неба, за всё что...
   - Замолчи, старик! - Абер зло ударил Эгила по лицу. - Теперь я и вправду вижу, что ты не норог. Карает Сила, а не Небо. И я клянусь ей, что ужасные дни, о которых ты говоришь, наступят для Рурары. А Норгия вознесётся над всеми. Теперь веди нас к этой Пещере. Ты приблизишь Норгию к её великой судьбе.
   ...Эгил не обманул. Через два дня отряд Абера уже стоял перед ущельем. Но эти два дня запомнились воинам так, как ни какая из самых жестоких битв. Словно вырвавшись из лап самой смерти, они боялись даже вспоминать этот лес. Отъехав как можно дальше, Абер дал знак остановиться. Несмотря на всю спешку, отряду нужен был отдых. Измученные воины с удовольствием и жадностью вдыхали полной грудью свежий воздух. Даже перерожденным этот переход дался тяжело. Всё же они выглядели лучше, чем воины Абера. Он в очередной раз убедился, что только с ними Норгия сможет одолеть Рурару.
   Абер подошел к Эгилу. Тот сидел в стороне от воинов, что-то бормоча себе под нос.
   - Как далеко тянется это ущелье? - грубо спросил Абер.
   - Дорога к Истине всегда тяжела и длинна, - слабым голосом ответил Эгил.
   - Говори прямо, Эгил. Как долго ещё ехать?
   - Вы будете там скоро... Уже скоро.
   - Что ты с ним возишься, Абер, - сказал подошедший Гарнус. - Если он не хочет говорить - вот это его образумит.
   Гарнус вынул свой меч и поднёс его к лицу Эгила.
   - Твой меч мне не страшен, - Эгил равнодушно посмотрел на остриё меча у своего лица.
   - Лучше бы тебе не упрямиться, старик. Этот меч покончил со многими врагами Норгии.
   - Он не поможет тебе, когда ты столкнёшься с Истиной.
   - Оставь его, Гарнус, - Абер отвёл его в сторону. - Эгил устал, как и все мы. Его можно простить. Но впредь он будет покорным и будет слушаться всех приказов. Не так ли, Эгил?
   - Я отведу вас к Пещере. Вы будете там очень скоро, - только и ответил Эгил.
   ...Аберу пришлось оставить лошадей перед ущельем. Они ни за что не хотели идти в узкую, холодную щель - испуганно ржали, вставали на дыбы, сбрасывали своих седоков. Один из перерожденных был насмерть затоптан перепуганными лошадьми. Но это не было для Абера помехой. Неутомимость перерожденных и выносливость его лучших воинов пришлись как нельзя кстати. Отряд прошёл ущелье очень быстро и на утро четвёртого дня уже стоял перед выходом из него.
   - Абер, надо сделать привал. Мы почти не отдыхали, - тяжело дыша, сказал Гарнус. Быстрый переход через ущелье оказался утомителен даже для него.
   - Никакого отдыха - пока не вернём жезл. Рурары уже прошли ущелье - ты видел их стоянки.
   - Что за жезл мы должны вернуть?
   - Жезл повелителя.
   - Это я знаю...
   - Это всё, что ты должен знать, Гарнус, - отрезал Абер и тут же отдал приказ. - Разделить перерожденных. Одна половина пойдёт впереди. Мы следом. Остальные - за нами. Залепить уши. Всем быть внимательными. Впереди рурары.
   Уставший отряд Абера двинулся вперёд. Воины знали, какой враг их ожидает, и готовились к этой встрече. Но всё же нападение оказалось для них внезапным. Из-за залепленных ушей они не услышали вовремя шума катящихся на них камней. Когда же они заметили их - было уже поздно. Не все успели миновать опасное место. Сбитый с ног кем-то из воинов, Абер упал навзничь. По доспехам застучали мелкие камни, и тут же их окутало облако пыли, поднятое обвалом. Но оно же и защитило их, укрыв от рурарских стрел, сразу же полетевших в них. Абер огляделся. Рядом с ним лежал мёртвый перерожденный. Уцелевшие воины жались к скале, спасаясь от стрел рурар.
   Обернувшись назад, Абер, тут же понял, что половина его отряда оказалась погребена под камнями. Это был ужасный урон. Но он уже не мог остановить его. Подозвав Дирца и Гарнуса, он приказал им уничтожить засевших в скалах рурар. Сам же с несколькими воинами поспешил к Пещере. До неё оставалось совсем немного.

***

   Оставив Драда и Семиура с большинством своего отряда, лорд Карог вместе с Гралагом, Шегаром, Лемолом и Ваяром торопился к Пещере. Он мог бы пойти и вовсе один или же с кем-нибудь вдвоём, оставив всех остальных в засаде - ведь у их преследователей наверняка более многочисленный отряд - и Драду с Семиуром сейчас каждый воин был бы большой подмогой. Но важнее, чем остановить погоню, было для них сейчас как можно быстрее найти Пещеру и спрятать в ней жезл, раз и навсегда покончив со злом, творимым им.
   Будто чувствуя, что у них остаётся слишком мало времени, что они могут быть настигнуты в любой момент, они спешно осматривали широкий, пологий каменистый склон, поросший густым кустарником, на котором, по словам верховного ведающего, и находилась Пещера Истины. Они заглядывали под каждый камень, заходили в самые густые заросли кустарника, но так и не могли найти её. Словно она скрывалась от них, не желала подпускать к Истине, хранимой ею.
   - Что если мы не найдём Пещеру? - взволнованно спросил Лемол Гралага.
   - Тогда всё может оказаться напрасно. Всё может повториться. Мы должны её найти.
   И тут же раздался крик: "Нашёл! Нашёл!". Это кричал Ваяр. Через мгновение все уже стояли возле него, заворожено глядя на зияющую чёрную дыру среди камней, бросающую в дрожь и в тоже время манящую своей пустотой, наполненной истиной.
   - Это и есть Пещера Истины? - почему-то тихо спросил Шегар.
   - Я же проходил здесь и ничего не видел, - удивился Гралаг.
   - Верховный ведающий говорил, что Пещера открывается не каждому, - сказал лорд.
   - Кто же в неё пойдёт? - спросил Лемол.
   Ответить никто не успел. До них донёсся ужасной силы грохот, сотрясший под ногами землю.
   - Что это? Камнепад?
   - Может быть. А может и нороги.
   - Всё-таки нашли нас.
   - Слишком поздно. Нас уже не остановить. Они опоздали, - зло сказал Гралаг.
   - Как знать. Они пойдут до конца. Нам нельзя медлить, - сказал лорд.
   - Кто же всё-таки пойдёт? - вновь спросил Лемол.
   - Тот, кто нашёл Пещеру. Ты, Ваяр, - ответил лорд.
   - Я?! - удивился Ваяр. - Почему? Это же может сделать каждый. Я же должен был только...
   - Пещера открылась тебе. Тебе и идти.
   - Если я не смогу?
   - Ты должен. Теперь всё зависит только от тебя.
   - Иди, Ваяр. Пусть Небо тебе поможет, - положив руку ему на плечо, сказал Гралаг.
   Сбросив доспехи, Ваяр взял из рук лорда жезл. Он показался ему тяжёлым, словно он держал в руках судьбы целых народов. Растерянно посмотрев вокруг себя, Ваяр скрылся в пещере. И только оказавшись внутри пещеры, он внезапно вспомнил, что хотел сказать, но не сказал Карогу важные слова. Зло выругав себя, словно он этим допустил непростительную ошибку, Ваяр пополз дальше.
   - Что если у него и в самом деле не получится? - спросил Гралаг.
   - У него должно получиться. Второй такой возможности нам не дадут, - сказал лорд. - Скоро здесь будут воины повелителя.
   Лорд не ошибся. Воины повелителя появились и вправду очень быстро. В сверкавших на ярком солнце доспехах воины повелителя медленно взбирались на склон, неуклонно приближаясь к отряду лорда.
   - По четыре на человека, - бегло посчитав воинов, заключил Лемол. - Как думаешь Гралаг, кто опасней - псы или неистовые?
   - Боишься, Лемол? - обнажая свой меч, спросил Гралаг.
   - Их больше. Нам не победить.
   - Нам может и нет. Но и повелителю тоже. - Сказал лорд. - Мы остановили его. Мы спасли Рурару от неистовых.
   - Мы благодарны тебе, Карог. Вся Рурара.
   - Нет, Гралаг. Я должен благодарить вас. И ту, которая изменила меня, всю мою жизнь. Если бы не встреча с ней, всё было бы иначе. И быть может, я сам был бы уже перерождён. Как я хотел бы узнать её имя...
   - Ты мог узнать его в Пещере. Жалеешь, что не пошёл сам?
   - Драд часто говорил мне о судьбе, о предназначении. Быть может, Ваяру предначертано было оказаться в Пещере, а нам с тобой стоять сейчас здесь.
   - Может и так. И всё же - Пещера открывает перед человеком множество тайн. Неужели тобой не владеет ни одна тайна, которую ты страстно жаждал бы раскрыть?
   - Что ж, ты прав, Гралаг. Такая тайна есть.
   - Наш язык?
   - Ты так спросил, потому что я - норог?
   - Не только поэтому. Я ведь тоже хотел бы знать тайну нашего языка.
   - Когда я был предан повелителю, я отдал бы всё, чтобы разгадать рурарский язык, познать все его тайны. Но потом мне явились тайны совсем неожиданные и ...важные для меня. Мы не знали и не догадывались о них, а они незримо всегда были с нами, подчиняя нас, управляя нами.
   - Что же это за тайны?
   - Тайны самих норогов. Кто мы? Почему так ненавидим вас? Как мы стали врагами? Почему я, норог, слыша ваш язык, улавливаю в нём что-то знакомое? Откуда это во мне? Я не знаю как, но все наши тайны - это и ваши тайны тоже. Когда, как и почему мы утратили память и знание о себе. Вот, что я бы хотел вернуть. Вот, что жжёт меня. Вот, что я хотел бы постичь. Если бы мы знали самих себя - вся наша вражда исчезла бы сама собой.
   - А вот им эта вражда, кажется, нравится, - кивнул Гралаг на приблизившихся воинов повелителя. - Жаль, что со мной нет моего меча.
   Подошедшие тем временем воины повелителя окружили их. По знаку тысячевоина, командовавшего ими, они кинулись в бой. Лорд видел, как Гралаг схватился с огромного роста чёрным воином. Обрушивая друг на друга могучие удары, они бились, как два исполина, и рухнули на землю, словно срубленные вековые деревья, один за другим. Первым упал чёрный воин. Следом за ним замертво повалился и Гралаг. Шегар, отбиваясь сразу от троих, был ранен. А упав, был тут же убит. Что стало с Лемолом лорд уже не видел. Окружённый сразу шестью воинами с самим тысячевоином, лорд обречённо отбивался. Удары сыпались отовсюду, но лорд пока держался, успев даже ранить одного. Сбросив шлем, мешавший смотреть, лорд утёр рукой мокрое от пота лицо. В тот же миг тысячевоин прекратил схватку, подняв руку и запрещая своим воинам нападать. Он также снял свой шлем, и лорд с удивлением увидел перед собой Абера. Разлепив от воска уши, он хрипло сказал:
   - Теперь мне ясно, как рурары прошли во дворец и как смогли уйти. Не ясно только, кто передо мной стоит: норог или рурар. Вы меня узнаёте, лорд?
   - Узнаю, Абер. Я - норог. Но не тот, что прежде. Можешь не называть меня лордом.
   - Я тоже не тот, что раньше. Теперь меня называют тысячевоин Абер.
   - Тысячевоин Абер... Могу представить, скольких воинов ты погубил.
   - Даже у самого молодого воина моей тысячесилы висит связка из десятков рурарских языков. Их смерти оправданы.
   - Также как и перерождение норогов?
   - Всё оправдывает нашу великую цель. И мы близки к ней, как никогда раньше.
   - Я видел, к чему близка Норгия. Скоро нороги будут убивать друг друга.
   - Пожалуй, я начну это прямо сейчас.
   Абер ринулся на лорда, нанося один удар за другим. Лорд умело отбивал их. И напал сам, заставив Абера отступить.
   - Не трогать его! Он мой! - остановил Абер своих воинов, придвинувшихся ближе. - Что же заставило вас перейти к врагу? А впрочем, вы ведь всегда помогали им - сначала тавкам с келурами, теперь - рурарам.
   - Тебе этого не понять, Абер.
   - Я не собираюсь понимать предателей. С ними я разговариваю своим мечом.
   Абер вновь кинулся на лорда. И вновь лорд отразил все его удары, сумев сам опасно ударить Абера, едва успевшего увернуться.
   - Очень хорошо, лорд, - похвалил Абер лорда. - Вижу, Лагоб вас многому научил. Кстати, о Лагобе. Вы будете не первым предателем, которого я убью.
   - Ты убил Лагоба?! Даже если б ты был верхом, а у Лагоба был всего лишь нож - ты и тогда ничего не смог бы с ним сделать.
   - Уж не об этом ли ноже вы говорите, лорд?
   Абер кинул к ногам лорда нож, взятый им у Лагоба. Лорду достаточно было одного взгляда, чтобы узнать свой нож, который он отдал Лагобу во время клятвы в рурарской крепости.
   - О, нет, - простонал лорд. - Лагоб...
   - Когда Лагоб испускал свой последний вздох, я держал ногу на его груди, - злорадно сказал Абер.
   - Будь ты проклят!
   Лорд бросился на Абера. Он рубил со злостью, наотмашь, не думая о защите. Но Абер был сильнее. Он ранил лорда в ногу, заставив упасть его. Потом выбил меч из его ослабевших рук и быстрым ударом пронзил плечо. Лорд закричал от жуткой боли.
   - Вот и всё, лорд, - победно глядя на него, сказал Абер.
   - Мне было достаточно сказать всего лишь слово по-рурарски, чтобы покончить с тобой, Абер, - едва не теряя сознание, проговорил лорд. - Но ты не заслуживаешь этого. Ты - пёс!
   - Да, я - пёс. И я перегрыз горло не одной сотне врагов. А за что бьётесь вы, лорд?
   - За будущее...
   - Чьё будущее?
   - Норгии. И тех норогов, кого ещё можно спасти.
   - Вы выбрали для этого весьма странный способ... Поговорим о другом. Где жезл?
   - Уже поздно. ...Ты не успел, Абер.
   - Где жезл? - Абер надавил на меч, глубже пронзая плечо лорда.
   - М-м-м, - лорд застонал. - Ты хоть знаешь, что это за жезл?
   - Мне достаточно знать то, что это жезл повелителя. Так, где он?
   Абер снова надавил на меч. Лорд и в этот раз сдержал крик. Перед глазами у него всё поплыло, лицо Абера стало размытым.
   - Где жезл? - Абер вонзился в лорда взглядом, таким же холодным, как и тёмное лезвие его меча.
   - Он в Пещере, - слабеющим голосом прошептал лорд. - Ты опоздал. Иди и возьми его у Ваяра. Он уже там.
   - Кто это - Ваяр?
   - Тот рурар из замка... помнишь? Он дважды уходил от тебя в тавских лесах.
   Лорд засмеялся над Абером, видя его недоумение.
   - Тот самый рурар?! Он здесь?! В Пещере?! - недоверчиво спросил Абер.
   Лорд не отвечал, продолжая смеяться, теряя последние силы.
   - Выходит в Пьоле я убил не его... Вы ошибаетесь, лорд. Он уходил от меня трижды. Но больше ему не уйти от меня. В Пещере ему некуда будет бежать. Великая Сила услышала меня!
   Абер вынул свой меч из раны лорда. Лорд без чувств лежал на земле. Последних слов Абера он уже не слышал.
   - Перевяжите ему рану. Остановите кровь. Он должен быть жив, когда я вернусь с жезлом и головой рурара.

***

   Всевоин Флайг, сидя верхом на своём вороном жеребце, напряжённо вглядывался вдаль. Там, на другом конце обширного поля, виднелся рурарский дворец - заветная мечта и цель всех повелителей Норгии. И последний шаг на пути к её безграничному величию. Осталось только сделать этот шаг: раздавить последние остатки врага, как пустой орех. И для этого всё было готово. За спиной всевоина находилось войско самое многочисленное и сильное, которое когда-либо было у Норгии. Больше половины всех перерожденных, таймоги, лучшие тысячесилы воинов повелителя и чёрного войска. Никогда ещё Норгия не собирала столь Великую Силу и никогда ещё она не была так близка к своей самой Великой Победе! Этот день он ждал очень долго. О нём думали и мечтали многие поколения норогов. И вот он настал! Всевоин унёсся мыслями вдаль, вспоминая весь свой путь к этому дню. Он был долог и труден. Но никакие ухищрения и ловушки рурар не спасли их, не помогли им, не остановили этот день. Они лишь отсрочили его.
   Всевоин прислушался, посмотрел на пасмурное, неприветливое небо, на своего коня, на красные ряды рурар, стоявших перед ним. Он хотел запомнить каждый миг этого дня. ...Сегодня. Это случится сегодня. Уже сегодня...
   Всевоин развернул коня и направился к своим воинам. Проехав строй перерожденных, он остановился у рядов воинов повелителя. Тысячи глаз пристально смотрели на него, следя за каждым его движением, ловя каждое его слово.
   - Воины Норгии! Многие гордые народы сложили перед вами своё оружие, многих вы поставили на колени. Оставался только один враг! Самый сильный и самый опасный - рурары! Но теперь и он познал всю силу и мощь наших мечей! Рурара покорена! Ей не помог даже её колдовской язык! Она содрогнулась от вашей поступи! А сегодня она будет сломлена окончательно! Вот рурарский дворец - последнее, что у них осталось! Он ещё сияет, но скоро померкнет. Как и их ненавистный язык. Многие мечтали бы оказаться сейчас на вашем месте, мечтали бы стоять здесь! Но Великая Сила привела сюда вас! Эта честь - разбить нашего давнего и заклятого врага - выпала вам! Вам суждено возвеличить Норгию! И именно вас будут помнить во все времена. Вас и этот день, который затмит всё, что когда-то было! На ваших копьях сверкает слава Норгии! Победа в ваших руках, воины Норгии! За Норгию! За повелителя!
   В это же время свои войска объезжал и Ярорг. Здесь, у дворца, собрались последние силы, защищавшие Рурару. Их было всё ёще много. Но хватит ли этого хотя бы для того, чтобы не отступить. Ведь отступать больше некуда - всего лишь в трёх днях пути отсюда уже находится море. Это всё, что осталось у Рурары: небольшой клочок земли и Парящий Остров, служивший последним пристанищем для их жён и детей. Ярорг поглядел на свой дворец. Стоявший на высоком кургане, он был виден издалека. Он не сомневался - сейчас на него устремлены все взоры норогов. Они убеждены в своей победе и уже наверняка предвкушают её. Но ничего ещё не решено. Рурара ещё стоит. И стоят её воины, готовые биться за неё до последнего вздоха. Ярорг окинул взглядом стоящие у стен дворца дружины. Лица воинов, даже самых молодых, были хмуры. Они понимали всё значение этого дня и ясно представляли, что будет означать их поражение. Это понимали все. Чоры и балфы, чьи земли уже растоптаны норогами, рурары, цепляющиеся за последние крохи родной земли, орлаки, в чьё далёкое царство неминуемо придёт погибель, если сегодня все они не отстоят своё будущее, своё право на завтрашний день. ...Сегодня. Всё решится сегодня...
   К Яроргу подъехали несколько всадников.
   - Карог так и не пришёл, - обратился к Яроргу молодой всадник в серебряной кольчуге. - Что с ним стало? Добрался ли он до жезла?
   - Это уже не важно, Лейдал, - ответил Ярорг. - Сейчас важна лишь крепость наших рук и решимость наших сердец. Чоры отважно бились на мостах. Будут ли они также биться сегодня, Лейдал?
   - Чора уже под пятой Норгии. Рурара - это всё, что осталось у чор.
   - Тоже могут сказать и все балфы, Ярорг, - прогудел грузный воин, предводитель балфов - Викайл. - Без Рурары нам уже не на что будет надеяться.
   - Орлаки с вами до конца, Ярорг, - сказал вслед за Викайлом низкорослый воин. - Наш царь обещал вам любую помощь.
   - Я знаю, Мийзог. Вы храбрые воины. Я благодарен вам. Рурара благодарна вашим народам, вставших рядом с нами.
   - Жаль, мирнийцев нет с нами, - сказал Мийзог. - Их конница могла бы нам очень помочь.
   - Каждый вправе решать сам за себя, - ответил Ярорг. - Мирния выбрала свой путь. А наш - нам ниспослало Небо.
   - Будет дождь, - сказал Лейдал, посмотрев наверх.
   Ярорг взглянул на небо. Оно затягивалось серыми тучами, будто готовилось оплакивать предстоящие смерти. Всадники вернулись к своим дружинам. Ярорг же воодушевлял воинов.
   - Воины! Я обращаюсь ко всем, кто стоит сейчас здесь. Многие из нас потеряли свои дома, многим из нас не вернуть своих родных, многие сами уже сложили свои головы. Они погибли с честью и выполнили свой долг до конца. Воины! Вспомните, что значит для нас Рурара. Это не просто наша земля. Это наши матери и жёны. Так мы их зовём. И именно за их жизни будет сегодня наша битва. Вот чем мы отличаемся от норогов. Мы бьёмся за жизнь. Они же живут ради битв. Враг силён. Но он боится нас! Страх - вот, что порождает их неистовство! Вот чем они живут - своим страхом! Поэтому они закрывают лица забралами. Наши же шлемы открыты. Нам нечего бояться. Пусть не всем нам суждено пережить этот день, но мы на своей земле! А для воина нет смерти почётней, чем смерть за свою землю! Защитим Рурару! Она - наша мать! Мы - её дети! С нами Небо! За Рурару!
   Когда оба войска двинулись навстречу друг другу, небо пролилось первыми каплями дождя. С каждым шагом воинов он становился всё сильнее, и в миг, когда сошлись их первые ряды, на землю обрушился мощнейший ливень. Очень быстро земля под ногами воинов превратилась в жидкую кашу, в которой вязли, смешавшись в одну кучу, люди и лошади. Тяжёлые капли, с силой ударяясь о доспехи, оглушали воинов, словно удары мечей, смешивались с кровью и стекали багровыми струями в чёрные лужи. Но, ни стены дождя, ни мгла, в которую вдруг превратился день, не могли остановить битвы. Воины, не взирая ни на что, в безумной ярости кидались на копья друг друга. Сражённые воины падали в грязь, их место занимали следующие за ними. Смерть летала над полем битвы, собирая богатую добычу. Дружины и тысячесилы исчезали, но битва становилась только сильней. Многие воины в этот день покрыли себя бессмертной славой. Кварав - лучший рурарский предводящий - бесстрашно вёл своих воинов в бой и бился в первых рядах, пока не был поднят на воздух копьями неистовых. Лейдал, мстя за Чору, сражался как одержимый, а когда оказался окружён, чоры как один бросились выручать своего молодого царя. Викайл, командуя балфскими дружинами, сумел остановить бешеный натиск таймогов. Но больше половины его воинов остались лежать, растоптанные конницей степняков. Тысячевоин Вейдл, смело бросив на вражеский строй свою чёрную тысячесилу, смял сразу несколько рурарских рядов, но был сражён метко брошенным орлакским копьём. Мужество воинов было беспримерным, подвиги - бесчисленны, ненависть - непримирима, а смерть - ужасна. В упорной схватке перерожденные неимоверным трудом и огромной ценой теснили рурар. Битва шла уже в каких-то трёхстах шагах от рурарского дворца. В его стены уже впивались норогские стрелы. Но это было всё, на что оказались способны тысячесилы повелителя. Истощённые жестокой битвой, шатавшиеся от усталости воины едва держались на подгибающихся ногах. Ярость битвы затухала. Всё, что ещё могли воины, стоя друг против друга, - это лишь бросать на врага злые взгляды. Сил не оставалось даже, чтобы поднять меч, метнуть копьё или натянуть тетиву лука. Только перерожденные ещё могли идти вперёд. Но и их последний рывок был остановлен. Слепая ненависть перерожденных к языку была побеждена беззаветной жертвенностью рурар за свою землю.
   У всевоина Флайга ещё оставались чёрные тысячесилы, но он не решился послать их в бой. У рурарского дворца показалась конница мирнийцев. Всевоину пришлось отступить. Уводя свои тысячесилы, всевоин то и дело оглядывался, не желая мириться с тем, что победа ускользнула прямо из рук.
   Подошедшие мирнийцы увидели жуткую картину. Широкое поле от самого дворца насколько хватало глаз, было завалено погибшими воинами. Повсюду высились горы кровавых тел вперемешку с мёртвыми лошадьми. Мирнийские всадники поражённо смотрели на стоявших перед ними уцелевших в этой бойне воинов. Выжившие воины не могли даже приветствовать их, не могли ликовать своей трудной победе. Измождённые битвой, многие падали и засыпали тут же среди погибших. И их уже невозможно было отличить от мёртвых. Кто-то, закрыв лицо дрожащими руками, беззвучно рыдал. Другие, сняв шлемы, устремляли усталые взгляды на дворец, не веря, что им удалось его отстоять, что они выжили в этой жуткой битве.
   Дождь уже закончился, а вместе с ним и казавшийся бесконечным день. Заходящее солнце осветило безмолвное чёрное поле, устланное многими тысячами павших рурар, норогов, балфов, таймогов, чор и людей из десятков других народов и племён и рурарский дворец, сверкнувший в его последних лучах, как торжество жизни над смертью.

***

   Пещера окутала Ваяра своим мраком, овеяла холодом, дыхнула сыростью. Ваяру вдруг послышался неясный шёпот - зовущий и пугающий, притягивающий и отталкивающий. Он тряхнул головой, пытаясь прогнать его. Отталкиваясь локтями о каменные, влажные стены Ваяр пополз вперёд. Лаз становился всё уже и уже. И чем дальше полз Ваяр, тем труднее ему становилось дышать. Пещера словно стискивала его в своих объятьях. Сжатый ей со всех сторон, Ваяр с трудом толкал себя вперёд. Каждое движение не только давалось огромным усилием, но и причиняло невыносимую боль - острые камни впивались в тело, оставляя глубокие царапины. Спина, грудь, ноги, руки были иссечены так, словно он провёл опасный поединок незащищённый доспехами. Казалось, Пещера режет его на куски, не допуская к сокровенной Истине. Превозмогая горячий огонь боли, истекая кровью, Ваяр всё же лез вперёд, ни на мгновение, не выпуская из рук жезла. Лаз постепенно становился просторней, а его стены - ровными и гладкими. Но чем свободней становился лаз, чем легче становилось ползти, тем всё отчётливей и всё яснее становился шёпот Пещеры. Это уже был даже не шёпот, а громогласный гул. И в нём вдруг совершенно чётко стали слышны голоса людей.
   ...Нет, нет... остановитесь... за что, Небо?.. не надо... где вы?.. он умер... не уходи... её больше нет... не надо... не вернуться... всему конец... больше никогда... кровь... не хочу... помоги... почему?.. не бросай... слишком поздно... это смерть...
   В голову Ваяра, перемешиваясь и ни на миг не замолкая, ворвались тысячи и тысячи голосов. Скорчившись от страшной боли, пронзившей голову, испуганно озираясь по сторонам, Ваяр прижался к стене.
   - Что это?.. Кто вы?.. Оставьте меня... Не хочу...
   "Что это такое? Это сказал он?.. Или это голоса?..". Ваяр обхватил голову руками, пытаясь унять распирающую боль - каждый новый голос, присоединяясь к общему хору, раскалывал голову всё сильней и сильней. Ему казалось, что он вот-вот сойдёт с ума от этих жутких голосов...
   ...Помоги... нет... О, Небо... не надо... почему?.. все погибли...
   - Кто вы?.. Кто вы?.. Прошу не надо, - Ваяр стонал. По лицу у него текли слёзы. В голове мелькнула догадка: он слышит погибшие голоса, голоса людей умерших по его вине, их последние слова... Суд Совести!.. вот и он!..
   - Я не виноват!.. Что я мог сделать?.. Я пытался... Я же не хотел... Что ещё я мог?..
   Он виноват. Он это знал. Всегда знал. И всегда мучился этим. Кого сейчас он хочет обмануть? Свою совесть?.. Он не вынесет этого. Слишком много смертей на нём одном. Никто бы не вынес.
   Ваяр отбросил жезл. Терзаемый совестью, он уже не мог думать о нём. Всё чего он сейчас хотел, чтобы этот Суд скорее закончился. Пусть даже его смертью. И вдруг среди всей этой сумасшедшей разноголосицы, он совершенно ясно расслышал Ульмию, её предсмертные слова: "Ваяр, я хочу, чтобы ты знал: я ни о чём не жалею. Мое сердце пело, когда я была с тобой. Я благодарна тебе за это счастье, что ты подарил мне...". Он всегда винил в её смерти себя. Но она ни о чём не жалела и даже умирая, благодарила его за любовь.
   - Ульмия. Прости меня, - прошептал Ваяр.
   Слова Ульмии вновь придали решимости Ваяру. Его вина огромна, но он может её искупить. Именно для этого он и находится здесь. Схватив жезл цепенеющими руками, Ваяр вновь пополз. Голоса всё ещё звучали - он слышал предсмертные крики погибающих людей, их слова полные боли, страха и отчаяния. Но теперь, сжав зубы, впадая в забытье, он продолжал упорно ползти вперёд. В какой-то момент Ваяр понял, что больше не слышит голосов. Они исчезли. Вместе с ними голову покинула и боль. Судорожно сглотнув, Ваяр утёр со лба липкую испарину. Лаз стал уже достаточно широк и Ваяр мог встать во весь рост. Но в полной темноте он шёл по-прежнему медленно, боясь неожиданно споткнуться или упасть. Но, несмотря на всю осторожность, он всё же упал. Лаз неожиданно оборвался и Ваяр покатился по крутому каменистому склону, пока, наконец, не упал в воду. Последнее о чём успел подумать Ваяр, теряя сознание, что он всё же не выронил из рук жезла.
   ...Он лежал в воде. Он чувствовал её приятные, холодные прикосновения. Вода мягко гладила его усталое, израненное тело. Все ужасы лаза и Суда Совести остались позади, пришли лёгкость и спокойствие. Ваяр приподнялся. Он по-прежнему ничего не видел, но по гулкому эху понял, что находится под каким-то огромным сводом. Что это за место? Что теперь? Внезапно Ваяр ощутил, что он здесь не один, каким-то образом почувствовал чьё-то присутствие. Рядом лежал человек, совсем близко от него, и сжимал в руках меч чёрного воина. Всего этого Ваяр не видел, не мог видеть, просто знал это. Откуда? Ваяр вдруг с удивлением понял, что это и есть Пещера Истины. Ведь только в ней не могло быть никаких тайн от человека, даже самых малых. Пещера была огромна. Её неровный, обширный свод высоко поднимался над дном, залитым водой, которая бесшумно стекала многочисленными струями со всех сторон. Но воды было немного - она скрывала лишь ступни ног, убегая куда-то ещё глубже. Лежавший человек задвигался, приподнялся, потом медленно встал. Меч он всё время крепко сжимал правой рукой. В один лишь миг Ваяр узнал о нём всё, всю его кровавую жизнь, полную убийств, всё, что с ним когда-то было. Ненависть с новой силой вспыхнула в груди Ваяра. Перед ним стоял человек, убивший Ульмию, виновный в тысячах других смертей. Абер тоже знал о присутствии Ваяра, тоже знал кто он такой. И в груди у него тоже клокотала ненависть. Но они оба не могли, ни сделать шага, ни сказать даже слово. Что-то удерживало их, будто связав крепкими путами, не давая шевельнуть даже пальцем. Всё, что они могли, лишь стоять и скрежетать зубами от душившей их ярости. Воздух Пещеры вдруг задрожал, тьма расступилась и оба с удивлением увидели красивый зелёный остров посреди моря. Вскоре они поняли, что видят историю рурар, их тайны и жизнь от начала времён. Они словно присутствовали там, могли дышать тем воздухом, прикоснуться к тем людям. Настолько всё казалось близким и настоящим. Пещера рассеивала марево далёкого прошлого, открывала им свою сокровенную Истину...

***

   ...Парящий Остров служил домом для народа Рурары всегда. Они издавна жили на нём. Он был их родиной. Они рождались, росли и умирали здесь. Здесь они узнавали всё о себе и о мире, вокруг себя. Они верили в Небо и поклонялись земле, считая её матерью всего сущего, а себя её детьми. Поэтому земля и женщина, обе дающие жизнь, звались одним словом - рурара. Именно так они называли себя: рурары - те, кто рождён матерью-рурарой, те, кто вырос на земле-рураре.
   Парящий Остров был необычайно красив. Зелёные холмы, залитые мягким солнцем, тенистые дубравы, прозрачные реки - всё на этом острове было наполнено и излучало совершенную красоту природы. Даже морской туман, набегавший на остров с моря, становился частью этой удивительной красоты. Такой же необычайной красоты здесь рождались и звуки. И они были не просто красивы, они завораживали и притягивали, овладевали и очаровывали. Все эти звуки за долгие годы, что прожили на острове многие поколения рурар, влились в их язык, став его частью. Рурары пели песни, разговаривали, смеялись, над головами у них шумели дубравы, рядом бежали ручьи, и ветер всё крепче сплетал воедино язык рурар и музыку природы. Теперь каждое рурарское слово несло в себе всё волшебство и всю силу природы острова - трель птиц и шелест деревьев, журчание ручьёв и грохот водопадов, шум морских волн и звон дождя. Всё звучание острова, вся его красота и притягательность отразилось в рурарском языке.
   Сменилось несколько поколений, и остров стал тесен для народа рурар. Построив корабли, часть рурар отплыла на поиски новых земель. На одном из кораблей был и царь рурар Велерос. Именно его рукой и были оставлены знаки на трёх одиноких скалах, повстречавшихся им в море, которые должны были указать весь путь кораблей от острова. Берег достигнутой ими земли оказался пуст. Только лишь через три дня пути по неизвестной земле рурарам впервые встретились люди. И тогда же впервые им открылось, какой силой они наделены. Живя одни на острове, они и не догадывались о ней, но теперь при встрече с иными народами, она явилась им во всей своей мощи. Нападавшие на них обращались в бегство, лишь заслышав их. Язык доносил до чужаков грохот водопадов и свист ветров, ввергавшие их в трепет. Тем же, кто не видел в рурар своих врагов, в языке слышались звуки ясного дня. Рурары воздвигли дворец из белоснежного камня в знак своих светлых мыслей и добрых намерений. Отсюда Велерос правил своей новой страной, с которой в мире и дружбе жили все остальные народы. Где бы теперь ни ступали рурары, везде их встречали с открытыми сердцами. Обустраивая жизнь на новых землях, рурары никогда не забывали и о своей далёкой родине - Парящем Острове. Каждый рурар считал своим долгом, чтобы его дети, выросшие вдали от острова, непременно побывали на нём хоть один раз. Корабли рурар легко находили путь в море по знакам, выбитым Велеросом на трёх скалах. И каждое новое поколение могло видеть родину предков.
   Время шло, рурары расселялись всё дальше и дальше. И, так же как и прежде их язык служил им надёжной защитой, очаровывая новые народы и племена. Постепенно многие рода рурар ушли так далеко, что потеряли незримые нити, связывавшие их с родиной и большинством остальных рурар. Перемешиваясь с инородными языками, язык этих родов исказился, утратил былое величие и силу, потерял притяжение и очарование, лишился чистоты исконных звуков и неповторимой красоты. В нём ещё угадывались рурарские слова, ещё улавливалась рурарская речь. Но он уже не был рурарским языком. Так появились чоры и балфы...
   Познав всю силу своего языка, рурары поняли и всю её тяжесть. Велеросу, первому ступившему на новую землю, было видение во сне. Небеса раскрыли перед ним всю силу языка, предрекали народу Рурары великое будущее и предостерегали обращать эту силу против других народов. Они же повелели Велеросу испытывать каждого будущего царя на Парящем Острове Вратами, собираемыми из камней, освящённых ключевой водой. Теперь только человек трижды прошедший их мог занять трон Рурары. Отныне Врата должны были оберегать Рурару и её народ. Велерос стал первым ведающим, хранителем знаний и откровений Небес, передав их другим.
   ...В немом изумлении Ваяр и Абер, по-прежнему скованные Пещерой, наблюдали открывающуюся им Истину. Познали они и историю норогов...

***

   ...Норг со злостью озирался по сторонам. Он был оскорблён, раздавлен, растоптан, вывален в грязи. Его позор и унижение видели все, кто стоял здесь, на горе испытаний. Он поочерёдно бросал злые взгляды на Мирада - царя Рурары, Белога - верховного ведающего и Ирвага - своего младшего брата. За спиной у Норга лежали бесформенной грудой разрушенные Врата. Норг, сдерживая бушующую ярость, сжимал и разжимал кулаки. Сотни людей стояли вокруг, молча смотря на него. Норг чувствовал их отчуждение и неведомо откуда взявшуюся пустоту вокруг себя, будто он нёс в себе какую-то смертельную заразу. Он не прошёл испытания, в отличие от Ирвага.
   - Норг. Наш обычай..., - нарушил тишину Мирад, но был перебит Норгом.
   - Я знаю обычаи, отец.
   - Ты не можешь...
   - Почему? - резко спросил Норг.
   - Врата трижды обрушились за тобой. Ты не можешь занять трон Рурары.
   - Выходит, я не достоин её трона? Значит, я - недостойный?
   Мирад молчал.
   - Кто же достойный, - вновь спросил Норг. - Ирваг? Почему? Потому что так сказали Врата?
   - Да, Норг. Именно поэтому, - громко сказал Белог. - Именно потому, что Врата пропустили его, а не тебя.
   - Какие-то Врата, какие-то камни...
   - Не забывайся, Норг, - грозно сказал Мирад - Это священные камни.
   - О, да, отец! И я должен им повиноваться.
   - Мы все им повинуемся. Это обычай предков.
   - Почему мы должны подчиняться им? Они связывают нас...
   - Они оберегают нас. Мы должны им верить.
   - Вы верите этим камням и не хотите поверить мне, одному из вас.
   - Мы верим, потому что так нам было завещано нашими предками. Мы не должны нарушать их заветов.
   - Если бы вы только знали, какая сила кипит во мне. Как мне тяжело её сдерживать. Но вы не сможете представить себе даже малой части того, что я могу, на что я способен.
   Мирад смотрел на Норга и не узнавал своего сына. Бледное, искажённое лицо с крепко сжатыми губами, взгляд затравленного зверя - всё было в нём чужим. И глаза, которые больше всего поразили его. В них полыхал жаркий костёр уязвлённой гордости и ...ненависти.
   - Как я ненавижу..., - сквозь стиснутые зубы тихо сказал Норг.
   - Что?!
   - Я ненавижу ваши обычаи. Я ненавижу эти Врата. Ненавижу всех вас, - уже громче сказал Норг, обводя всех злым взглядом.
   - Норг, опомнись. Что ты говоришь? - Мирад был обескуражен. - Это твой народ.
   - Мне жаль, что это мой народ.
   - Норг. Замолчи. Прошу тебя.
   - Нет, отец. Никогда... Посмотрите на себя. Небо наделило нас силой, которой нет ни у кого. И что же вы? Вверяете свою судьбу каким-то камням, поклоняетесь им. Вместо того, чтобы поверить в себя, в свою собственную силу. Вы жалки! Вы все боитесь самих себя! Что вы за люди?!
   - Норг! В последний раз прошу. Немедленно замолчи! Во имя Небес!
   - Дрожите перед Небесами!.. Зачем нам эта сила? Чтобы дрожать? Скажи мне, отец?
   - Нет. Но и не для злых устремлений.
   - Наш народ мог достичь многого. Мы могли стать повелителями всех земель и народов. Всё могло быть подчинено нашей воле, и даже Небо! Целый мир лежит у наших ног! Но вы предпочли жалкий путь слабых и покорных. Это не Великая Рурара! Это Ничтожная Рурара!
   - Довольно, Норг! - грозно выкрикнул Мирад - Рурара - наша общая мать! И ты только что оскорбил её! Отрекись от своих слов! Немедленно! Сейчас же!
   - Иначе что, отец? - спросил Норг, посмотрев прямо в глаза отцу.
   - Иначе я отрекусь от тебя.
   - Нет, отец. Это я отрекаюсь от тебя. Я отрекаюсь от всех вас! Я отрекаюсь от Рурары! Она мне больше не мать! И я отныне не её сын!
   - Уходи! Сейчас же! Ты оскверняешь эту землю. Уходи...
   - Я уйду. Но Рурара ещё услышит обо мне! Клянусь своей Силой - она ещё услышит о Норге!
   ...Эта была первая клятва Силой. Норг ушёл полный испепеляющей ненависти и злобы. Вместе с ним ушла из Рурары и его дружина - пять тысяч двести воинов. У многих из них были семьи, но большинство всё же были молоды так же, как и сам Норг. И так же, как и он, они грезили о великом будущем, громких победах и воинской славе. Норг уходил всё дальше и дальше, пока, наконец, не достиг земель, куда о рурарах не доходили даже слухи. Здесь Норг обнаружил множество племён, воюющих между собой. Норг нашёл то, что искал. Поступив со своей дружиной на службу к правителю одного из племён - Прару, он очень скоро добился превосходства над всеми. Рурары были хорошими воинами, и не знали себе равных на поле битвы. Прар возвысил Норга, отдав ему в жёны свою дочь. А позже, когда Прар скончался, сбылась его давняя мечта, которой он не мог добиться на родине - он стал царём, он стал править всеми землями, которые сам когда-то завоевал для Прара. Теперь он мог осуществить всё, что хотел. Норг начал строить собственное царство. И оно должно было во всём отличаться от царства его отца. Норг назвал себя повелителем, воздвиг дворец, отражавший его стремление к собственному величию, верил и клялся Силой, а не Небом и нарёк своё царство своим именем - Норгия. Но главное, что он сделал - отрёкся от языка предков. Только появившись в этих землях, он тут же под страхом смерти запретил своим воинам говорить на рурарском языке. Постепенно рурары переняли язык Прара и говорили только на нём. Его дружина стала первой чёрной тысячесилой - тысячесилой истинных норогов, как стали называть себя рурары. Этот цвет не был принят в Рураре, поэтому именно его и выбрал Норг для своих воинов. Создавая своё царство, Норг создавал и своё войско, накапливал силы - он никогда не оставлял мыслей отомстить Рураре за свой позор. Вслед за первой тысячесилой появились и другие. В них также было пять тысяч двести человек, по числу тех воинов, что пришли вместе с Норгом из Рурары. Этой традиции следовали все норогские тысячесилы. Норг расширял свои владения, покоряя один народ за другим, и очень скоро о норогах и их жестоком повелителе разлетелась ужасная слава. И так же скоро в Норге и его воинах умерло всё рурарское. Так появились нороги - народ без прошлого и памяти, поклонявшийся Великой Силе и мечтавший властвовать над всем миром. Но не все забыли своё прошлое, не у всех умерла память о родине, не все отреклись от своего имени. Были и те, кто не пошёл за Норгом. Двое воинов, видя бесчинство и жестокость, с которыми Норг правил над подвластными народами, ушли из тысячесилы. Они долго бродили по лесам, заходили в деревни и всюду рассказывали о Рураре. Люди передавали друг другу эти рассказы, мечтая, что когда-нибудь Рурара избавит их от гнёта норогов. Бешенство Норга было велико, а расправа жестока. Он убивал всякого, кто говорил о Рураре, всякого, кто слышал о ней, не останавливаясь даже перед убийством целых деревень. Никто не должен был знать о его далёкой земле, о земле, где царит мир и согласие, о земле, в которую он собирался вернуться с огнём и мечом.
   ...Перед Норгом на коленях стоял Холаг. По бокам, держа его за плечи, стояли двое чёрных воинов. Рядом, умирая от бесчисленных ран, в крови лежал другой его воин - Келай. Норг равнодушно смотрел на него. Потом отвернулся.
   - Видишь, что бывает с предателями и отступниками? - сказал Норг Холагу.
   - Ты - настоящий предатель, Норг. Ты отступился от Рурары. Ты отрёкся от всего.
   - Ты же сам пошёл со мной. Ты клялся мне в верности. Ты признал меня своим повелителем.
   - И я раскаиваюсь в этом.
   - Раскаяние - удел слабых. Будь сильным, Холаг.
   - Быть сильным - значит, убивать?
   - Ты - воин.
   - Но не завоеватель.
   - Замолчи, Холаг. И прекрати говорить по-рурарски. Я это запретил.
   - Ты запрещаешь быть мне рураром? Но во мне кровь рурара и это не изменить.
   - Неужели? - удивился Норг. - Эй, Вирк. Кто ты?
   - Норог, мой повелитель, - ответил один из воинов, державший Ховага.
   - А ты, Мовак? Вы все? Кто вы?
   - Нороги, мой повелитель, - донеслись отовсюду ответы воинов.
   - Ты слышал, Холаг? Мы - нороги. Мы все. Ты слышишь - мы все!
   - Вы отреклись от своих корней. И будете прокляты за это самим Небом. Вы все!
   - Как же ты упрям, Холаг. Всё ещё веришь в Небо. Есть только Сила. Только она правит этим миром.
   - Это ты принёс её в этот мир!
   - Да. Потому что я и есть Сила. И тот, кто встанет у меня на пути - либо склонит колени, либо - будет уничтожен.
   - Как все эти люди, которых ты порабощаешь?
   - А что делали все эти люди, все эти племена, когда мы пришли сюда? Вспомни, Холаг.
   - Да, они воевали между собой. Но они были свободны.
   - Я принёс им порядок...
   - Который они проклинают и ненавидят, как и всех нас.
   - Зачем ты рассказал им о Рураре? Чего ты добивался?
   - Я хотел дать им надежду на будущее, которую ты у них отнял.
   - Будущее принадлежит мне. Посмотри. Видишь тот дым? Это горит деревня, в которой надеялись на Рурару. Вот чего ты добился, Холаг.
   - Так ты собираешься править? Силой?
   - Да. Ведь только ей и можно править.
   - Вспомни, Норг, как правил твой отец, как правили наши предки. Им не нужен был меч.
   - Замолчи, Холаг. Не говори мне ничего об отце. - Норг незаметно для самого себя вдруг тоже заговорил по-рурарски. - Они отобрали у меня мою мечту, лишили всего. Я был рождён для великих свершений. Со мной Рурара вознеслась бы до Небес. Но Врата выбрали Ирвага... Какие-то камни встали у меня на пути...
   - Теперь я вижу, как они были правы. Своей гордостью ты погубил бы Рурару. Вот для чего ты желал стать царём, чтобы властвовать над другими. Зачем тебе это?
   - Зачем мне власть? Она даёт Силу. Слабый ветер никто не замечает, но стоит ему набрать силу, как люди тут же молятся Небесам.
   - Так тебе нужно только это - страх и власть. Неужели ты живёшь только ради этого? Посмотри, кем ты стал, Норг. Ты всех презираешь, считаешь себя избранным.
   - Я и есть избранный. И ты мог им стать, но не захотел. А я стал тем, кем должен был стать. У нас была Сила, но наш народ оказался не достоин её. Ты прав, Холаг - я презираю. Презираю их всех. И они поплатятся за всё.
   - Из-за своей мелкой обиды, из-за своей гордыни ты готов пролить кровь рурар, своих братьев?
   - Да. И ты будешь первым...
   Холаг был убит. Но надежда, которую он подарил, была неистребима. Несмотря ни на что, люди передавали друг другу рассказы о далёкой и таинственной земле и двух незнакомцах, говорившем на удивительном языке. Так родились предания о Рураре и её народе.
   Шли годы. Норг продолжал строить своё царство. Он с упорством безумца и страстью одержимого воплощал в жизнь все свои замыслы, всё, что приближало его к одной-единственной цели, владевшей всем его разумом, ставшей смыслом всей его жизни - отмщению Рураре. Норг завоёвывал новые земли, его войско росло, а вместе с ним и его власть. Но чем больше проходило времени, тем яснее Норг осознавал, что его усилий не хватает, и тем жгуче и сильнее становилась его ненависть к своему далёкому народу. Уже на закате своих лет, Норг, понимая, что его царство всё ещё слабо, но, не желая отступаться от мести, рассказал своему сыну о Рураре, исказив всю правду о ней и выдумав легенду.
   ...Стоя у распахнутого окна в своём дворце, Норг смотрел на мелкие фигурки, суетившиеся внизу. Там, согнанные на работы сотни людей, мостили дворцовую площадь. Вокруг, надзирая за их работой, стояли его верные чёрные воины. Рядом с Норгом стоял высокий юноша, также облачённый в чёрные доспехи.
   - Твой дворец велик, отец, - обратился юноша к Норгу. - Как и все твои завоевания.
   - Думаешь, покорить этих дикарей было так сложно? Нет, Зальх. Вовсе нет. В этом нет величия.
   - Величие в Силе - ты сам так говорил мне. А разве есть хоть кто-то сильнее нас?
   - Есть. В том-то и дело, что есть, Зальх.
   - Кто же это, отец? И почему они сильнее нас?
   - Ты задал правильный вопрос, Зальх. У тебя ясный ум - я горжусь тобой. Скоро ты станешь повелителем, вместо меня. И я хочу, чтобы ты знал - кто самый опасный и коварный враг.
   - Я не боюсь врагов, отец. Они существуют, чтобы пасть от наших мечей.
   - Я не сомневался, что ты так ответишь, Зальх. И всё же послушай... На востоке есть большая страна - Рурара...
   - На востоке? Там же дикие земли?..
   - Дикарь всего лишь дикарь. От них можно защититься. Но рурары... они совсем другие. Опасайся стрел, копий и мечей. Но бойся языка рурар. Стоит тебе услышать хоть одно рурарское слово - и ты сам станешь рураром. Ты забудешь всё - отца, мать, родину, самого себя. Ты навсегда останешься рураром. Вот в чём коварство этого народа. Бойся Рурару, сын. Бойся и борись с ней. Твой народ и твоя империя всегда будут в опасности, пока жива Рурара. Всегда.
   - Но как бороться?
   - У рурар есть слабое место. Я знаю одну очень старую легенду. Но прежде поклянись мне Великой Силой, что всё услышанное тобой сейчас, останется знанием только нашего рода - рода повелителей Норгии.
   - Я клянусь Великой Силой, отец.
   - За Рурарой есть море. В нём находится большой остров. Он - главная святыня рурар. Путь к острову легко найти по трём скалам - они укажут, куда следует плыть. На острове есть священные камни. Этим камням рурары поклоняются и беззаветно верят им. По легенде - тот, кому удастся разметать и разрушить эти камни, обретёт всю силу и могущество рурар. Только так можно покончить с Рурарой. Завоюй этот остров, разрушь эти камни - и ты станешь всесилен...
   ...Так появилось великое зло, завещанное Норгом. Так Норг передал свою месть своим потомкам - они должны были отомстить за него Рураре, отторгнувшей его, они должны были разрушить Врата, преградившие ему путь к власти. Так умерла память рурар. Так родилась легенда повелителей - великая ложь, посеявшая страх и ненависть в потомках ушедших рурар к своей далёкой родине,которые крепли и набирали силу с каждым новым поколением норогов. Отныне каждый новый повелитель Норгии стремился покорить Рурару, жаждал овладеть её силой и обрести её могущество. ...А много лет спустя после смерти Норга набравшаяся сил Норгия впервые вторглась в Рурару. Так Норг сдержал свою клятву, данную им на горе испытаний. Так Рурара узнала о Норгии. Так она услышала его имя. Так родилось великое противостояние.
   ...Отец Норга так и не смог простить его. Напрасно Белог уговаривал его вернуть Норга, пока тот ещё находится в землях Рурары, напрасно умолял одуматься, предупреждая, что это может обернуться большими бедами для Рурары. Мирад был непреклонен: Норг оскорбил Рурару - свою мать, взрастившую его, и должен уйти. Он сам разрушил царский валун, тот, на котором было высечено имя Норга - никто не должен был помнить его, оно должно было быть забыто навсегда. Потом появилось предание о гневе Неба, обрушившимся в предостережение будущим поколениям рурар. Злоба Мирада на сына за его проступок была так велика, что он не желал видеть возвращение на родину даже потомков Норга. Это подвигло его на небывалую жестокость. Он выдумал пророчество, гласящее, что Рурара падёт, как только Парящего Острова коснётся чужак. Верховный ведающий не смог остановить царя. Пророчество вошло в жизнь рурар, оградив Остров не только от чужаков, но и от их сородичей - чор и балфов. Так был разъединён единый народ. Так появились непримиримые враги.

***

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   50
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"