Демоны спустились на землю ночью, на седьмой день месяца Змеи. Сначала было так, как говорили храмовники. Был грохот, будто взревели разом сотни диких зверей. Было зарево, словно город в миг охватило пожаром. И был голос: трубный, яростный, повелевающий - голос, которого ослушаться невозможно.
Я упала, охваченная ужасом, на колени и стала молить Заступника отвратить беду. Через десяток ударов сердца я поняла, что молю напрасно. День демона, день расплаты за провинности, тот, о котором сказано в древних заветах, настал. Заступник отвернулся от сыновей и дочерей своих. Он дал волю злу, которое изгнал с земли в древние времена.
Зло вернулось.
- Все площадь, - гремел и вонзался в уши страшный чужой голос. - Быстро! Кто не идти быстро площадь, тот умирать. Повторять: все площадь. Быстро!
Голос на мгновение умолк. Храмовники не проповедовали, что демоны косноязычны, ошарашенно подумала я. Этот же демон говорил, словно пленённый варвар с Захребетья, проданный в рабство и обученный простейшим словам.
- Пойдём, Делла, - отец, растерянный, простоволосый, появился в дверях. - Пойдём, девочка, и станем молить Заступника, чтобы простил в этот час провинности наши.
На площади, прямо перед храмовой аркой, упирался распяленными клешнястыми лапами в землю и мигал гнойно-жёлтым исполинский уродливый паук. Он вовсе не походил на запряжённые гиенами колесницы, на которых, по словам храмовников, разъезжали демоны.
Я, оробев от страха, стояла, стиснутая толпой, и завороженно глядела на паука. А потом чрево его разверзлось. Люди закричали от ужаса, толпа шарахнулась с площади вон, подминая под себя упавших. И вдруг застыла, словно пригвождённая к месту. Из чрева паука один за другим на землю спрыгнули демоны. Их было четверо, и ни один из них совершенно не походил на клыкастых и когтистых тварей с древних гравюр.
Они были... Они были такими же, как мы. Обычными людьми, только вычурно одетыми - в облегающую тело диковинную серебристую ткань.
- Ряженные, - ахнула рядом со мной Зилла, дочь Арнелла-бакалейщика. - Демоны... Они притворились людьми.
- Каждый стоять свой место, - прокричал, между тем, прежний яростный голос. Великий Заступник, голос исходил прямо из паучьего чрева. - Стоять свой место и ждать, иначе смерть!
Демоны приближались. Они двигались друг другу в затылок, казалось, прямо на меня. И в этот миг от толпы, стоявшей у входа в храм, отделилась группа горожан. Я вгляделась - то были воины, ветераны Пустынных походов и битв с варварами Захребетья.
- Вперёд! - гаркнул сотник, однорукий Либелл, и потряс зажатым в уцелевшей ладони мечом. - Убьём их!
Либелл, отмахивая прыжками, помчался через площадь - на демонов. Миг спустя три десятка вооружённых мечами и копьями ветеранов рванулись вслед за ним.
Демоны замерли на месте, и в следующее мгновение... Я закричала, заорала от ужаса, рядом, закатив глаза и заломив руки, пал на колени отец, за ним бакалейщик Арнелл, Зилла и остальные. Демоны выпустили из ладоней тонкие, длинные, словно гигантские иглы, лучи голубоватого света. Лучи прошили нападающих, рухнул на землю разваленный пополам сотник Либелл, один за другим попадали вслед за ним ветераны.
Демоны, гортанно перекликаясь на неизвестном наречье, вновь подались к толпе. И принялись сновать вдоль рядов, одного за другим выдёргивая из них людей и оттесняя их к центру площади. Горожане заголосили от страха - все отобранные, мужчины и женщины, были молоды, попавших под руку стариков демоны отпихивали обратно в толпу.
- Великий Заступник, - прошептала коленопреклонённая Зилла. - Им нужны рабы. Нас всех угонят в рабство.
И в этот миг мне вдруг стало не страшно. Не знаю почему - страх внезапно ушёл, сменившись чуть ли не любопытством. Я принялась вглядываться в лица демонов и прислушиваться к словам, которыми они перекликались. И довольно скоро поняла, что первое слово каждой их фразы - это имя. Демоны обращались друг к другу по именам.
Рослого, рыжеватого скуластого демона звали Ларсом. Он, по всей видимости, был главным и отдавал приказы, остальные повиновались. Другого, с кожей чёрной, как разбойничья душа, вмятым сплюснутым носом и губами в пол лица - Джонатаном. Третий, раскосый тщедушный малорослик, откликался на имя Пак. Я долгое время не могла разглядеть лицо четвёртого, плечистого, длинноногого и светловолосого. Распознала только его имя - Антон, странное и звучное, как удар колокола. А потом демон Антон повернулся ко мне лицом, и я почувствовала, словно меня окатило изнутри горячим варевом. Ничего демонического и злодейского в Антоне не было. Юное, чуть ли не мальчишеское лицо, взмокший высокий лоб, а в глазах... Великий Заступник, я могла бы поклясться, что в них были отчаяние и страх, а не гнев и жестокость...
Демон Ларс зычным голосом прокричал что-то и попятился от толпы прочь. Остальные трое, окружив с полсотни сгрудившихся в центре площади юношей и девушек, погнали их к пауку. И одного за другим принялись заталкивать в распахнутое паучье чрево.
Жертвы не сопротивлялись, передвигаясь обречённо, безропотно. Пелл, сын кожевника Скралла. Рамделл, сын сапожника Верелла. Цибилла и Паолла, дочери оружейника Орделла...
Старый Орделл, растолкав удерживающих его за руки соседей, заковылял по площади к демонам. Бросился в ноги Ларсу, ухватил за щиколотки, заголосил, подвывая. Ларс пинком отшвырнул его от себя. Орделл повалился навзничь, но вскинулся, перевалился на колени, затем поднялся. Вырвал из-за пояса кинжал, занёс руку. Демон Пак вывернулся у Ларса из-за спины, тонкий голубоватый луч блеснул из его ладони. Старый Орделл вновь повалился на спину и больше уже не встал.
- Это не демоны, - выдохнул у меня за спиною отец. - Это разбойники. Работорговцы и убийцы, каких не видывал свет.
- Всем покинуть площадь, - взревел прежним яростным голосом паук. - Повторяю: всем покинуть площадь, но по домам не расходиться. За ослушание - смерть!
Удивительно - он больше не говорил на ломаном варварском наречье, словно за этот страшный час на площади научился правильно изъясняться.
Демоны Джонатан и Антон исчезли в паучьем чреве, а Пак с Ларсом, жестикулируя, принялись оттеснять людей с площади в выходящие на неё переулки. А потом... Великий Заступник, что было потом! Паук втянул в себя уродливые клешнястые лапы, изрыгнул огонь и устремился в небо. Я, как и другие, завопила от ужаса.
Едва начало светать, паук вернулся. Вновь разразился грохотом, опалил город заревом и опустился на то же место, где был, в сотне шагов от храма.
Нас опять согнали на площадь, и опять четыре демона, а может, разбойника, как уверял отец, сновали по рядам и выдёргивали из них молодых. И вновь заталкивали отобранных в чрево паука, а сопротивляющихся стариков умерщвляли. И умерщвляли лучами тех, кто пытался бежать.
В третий раз паук опустился на площадь в полдень. Новых рабов выволокли из толпы и погнали к распахнутому чреву. Демоны казались уставшими, рослый Ларс едва переставлял ноги, чернокожий Джонатан ковылял, скособочившись, а раскосый Пак попросту уселся на землю и опустил голову. Демон Антон, обливаясь потом и задыхаясь, ухватил за руку Зиллу, потащил за собой.
- Внимание! - громыхнуло из паука. - Все могут идти по домам. Повторяю: все могут расходиться, прямо сейчас.
Люди не сдвинулись с места, и паук, помолчав немного, вновь взревел яростно:
- Убирайтесь с площади, вы, все, - вновь замолчал и вдруг добавил: - Простите нас.
Эти последние слова было настолько неожиданными и кощунственными, что меня затрясло. Затряслась и спина толкающего перед собой Зиллу демона Антона. Внезапно он остановился, обернулся, и взгляды наши встретились. Великий Заступник, у него на глазах были слёзы. Мы стояли и смотрели друг на друга. Долго, время, казалось, остановилось. А потом... потом демон Антон толкнул Зиллу к Ларсу и понёсся назад. Ко мне.
Чернокожий демон Джонатан закричал что-то, сунулся к Антону, ухватил за руку. Тот вырвался, пихнул Джонатана прочь, снова побежал, роняя на ходу капли пота с лица.
Я попятилась, тонко завизжала мать, шагнул вперёд, заслонив меня грудью, отец. Антон с ходу ударил его по лицу, метнулся ко мне, схватил за талию. Внезапно присел, забросил на плечо. И, задыхаясь от натуги, понёс на себе к пауку.
Внутри, в чреве, неожиданно оказалось прохладно. И тесно - сорок человек сгрудились так, что было не пошевелиться, мы едва не лежали друг на друге. Ещё внутри оказался пятый демон, которого звали Капитаном и который всё кричал нам: "Быстрее, быстрее!" и раздавал приказы остальным демонам, даже Ларсу.
А потом паук взревел, окутался пламенем, и на нас навалилась тяжесть. Она силилась, нарастала, давила нас, корёжила и загоняла крики ужаса обратно в глотки. Я потеряла сознание и очнулась лишь много позже. В громадном мрачном нежилом помещении, в котором нас оказалось сто тридцать шесть человек.
- Как думаешь, - подползла ко мне Зилла, - нас везут на верфи или в каменоломни?
- Не вас, а нас, - угрюмо ответил за меня стройный мускулистый Пелл. - Девушкам на каторге делать нечего. Думаю, что вас отдадут богатым влиятельным демонам. На потеху.
- Лучше умереть, - обречённо сказала Зилла. - Я...
Договорить она не успела. В дальнем конце помещения лязгнуло, а затем стала медленно отворяться, съезжая в сторону, огромная дверь во всю стену.
В проёме появились демоны, четверо во главе с Капитаном. Я вгляделась в лица - малорослого демона Пака среди них не было.
Капитан повёл рукой, и помещение вдруг осветилось - бледным рассеянным светом, исходящим из отверстий в потолке. Капитан откашлялся и стал говорить, и ничего в его голосе, надтреснутом и усталом, не было от того яростного раскатистого рёва, которым он устрашал нас, пока был внутри паука.
- Через две недели мы доставим вас на базу, - сказал Капитан. - Это такой большой дом в небе, где живут люди. Потом оттуда вы полетите на Землю.
- Домой?! - с надеждой в голосе выкрикнул Пелл.
- Можно сказать и так. Там, на Земле, будет ваш новый дом. А точнее, у каждого из вас будет свой, до поры до времени. Сейчас вас накормят и выдадут постели, жить эти пару недель придётся здесь, в трюме. У кого-нибудь есть вопросы?
Все молчали, ошарашенные, и тогда я решилась. Сама не знаю отчего, наверное, от внезапно охватившего меня любопытства.
- Где демон Пак? - спросила я.
Капитан не ответил, лишь потупил глаза в пол.
- Его больше нет, - вывернулся из-за спины Капитана демон Антон. - Пак вчера покончил с собой, наложил на себя руки. Ещё вопросы есть?
Прошло пять лет. Мы живём в мире, называющемся Земля, в специально построенном для нас городке. Днём мы учимся в большом просторном строении, которое называется школой.
Зилла вышла за Пелла замуж и ждёт третьего уже по счёту ребёнка. И вообще почти все наши переженились. Нам объяснили, что создание семьи и деторождение - наша главная задача, и, если мы с ней справимся, то через много лет потомки сумеют вернуться в наш мир, чтобы возродить расу.
Наш мир погиб от столкновения с другим, пустынным миром, называющимся астероидом. Погиб через несколько часов после того, как мы его покинули. Грузовое судно "Тесей" было единственным, оказавшимся поблизости и успевшим приземлиться за неполные сутки до катастрофы. За три рейда команда "Тесея" спасла сто тридцать шесть человек. По сорок пять за раз - столько умещалось в уродливом пауке - шлюпке, называемой посадочным модулем. В последний, третий рейд посадочный модуль забрал на одного человека больше. Сорок шестой была я - меня вынес на руках второй пилот "Тесея" Антон Завадский.
По воскресеньям меня навещает мой друг Капитан. Он вышел в отставку и поселился неподалёку. Капитан, единственный из всего экипажа, не покончил с собой, как Пак, не спился, как Ларс и Джонатан, и не сошёл с ума, как Антон. Капитан говорит - это потому, что ему повезло - не пришлось убивать своими руками, чтобы предотвратить панику.
Антон живёт в светлом уединённым доме, называющемся психиатрической лечебницей. Иногда Капитан берёт меня с собой, и мы отправляемся туда. Хозяин дома, пожилой, со стёклами на глазах мужчина, которого зовут Главврачом, говорит, что у Антона есть шансы. Я не знаю, что такое шансы, но если, по словам Главврача, они оправдаются, Антон перестанет плавать в кровавых озёрах и казнить стариков. Он вернётся в мир, будет узнавать окружающих и сможет жить один, без присмотра. А лучше не один, а вдвоём, как говорит Капитан.
Поэтому я отказала четверым нашим и не вышла ни за кого из них замуж. Я верю и жду. Жду, когда в мир вернётся Антон.