В "Записках нетрезвого человека" автор - Александр Моисеевич Володин - вспоминает такой эпизод. Дело происходило в ресторане. Шел август 68-го года. Володин вдруг поднялся из-за столика и крикнул на весь переполненный зал:
-Стукачи, выньте карандаши и блокноты! Я за свободу, демократию и Чехословакию!
К счастью, последствий не было, обошлось. Не нашлось стукачей? Или по той причине, что обозначена в заглавии книги - что возьмешь с такого? Но он и трезвым мог послать по матушке высокое партийно-культурное начальство, которому показали спектакль по его пьесе, а то запретило его: перечеркнута годовая работа театра. Володина попросили повторить (сказал тихо), не поверили, он и повторил - уже отчетливо. Человек патологической деликатности, чьим идеалом была незаметность, он органически не терпел диктата чужой воли, навязанных решений, несправедливых поступков. Не скажи, стерпи, попридержи язык - задохнулся бы, умер. Такой характер в наше время редкость. Чаще - конформистская рефлексия, фига в кармане, а если демарш - то кухонный. Знаменитое место протестных настроений - кухня - никуда от нас не ушла. Разве что называется иначе - фейсбук и прочее пространство интернета. Миллионные демонстрации за рубежом - по поводу неправедных действий других стран (Интересный вопрос: что им Гекуба?) нам не указ. Увы, наше современное общество столь же презренно, сколь глупо - отсутствие общественного мнения, равнодушие ко всему, что является долгом, справедливостью, правом и истиной, ко всему, что не является необходимостью. Это циничное презрение к мысли и к достоинству человека. Здесь ставлю точку. Выше - цитата. Специально опускаю кавычки и отточия, чтобы первым принять на себя удар - обвинение в экстремизме, да еще потому, чтобы время, когда эти строчки появились, не отвлекло от сути высказывания. Цитирую последний абзац из неотправленного письма Пушкина к Чаадаеву. Письмо хорошо известно (хотя и нечасто поминаемо), догадаться было несложно.
С володинским типом поведения - и в самом деле редким - я сталкивался еще в школе, а когда потом уж не припомню. Речь идет о моем школьном друге, Игоре Р., теперь довольно известном биологе, членкоре АН РАН. В школе Игорь был не так заметен, хотя побеждал на городских и даже союзных олимпиадах, обладал и другими талантами - сам построил телескоп, и ночи проводил на крыше, без всякой помощи разобрался в нотах, сочинял музыку, имея в качестве музыкального инструмента только мандолину. На пианино денег в семье не было. Его как-то послушал известный композитор, одобрил. Такие таланты. Но у мальчишек другие приоритеты. Игорь редко участвовал в наших играх, был не очень общителен, углублен в себя, и со своим вечно угрюмым лицом, казался сонным. В общем, со стороны сверстников особого уважения не снискал.
Но однажды все переменилось. Безразличный всем, он стал лидером класса.
Мы тогда учились в восьмом. Нам прислали нового классного руководителя - молоденькую учительницу математики - Людмилу Юрьевну. Мы сразу влюбились в нее. Мы называли ее не иначе как ангел, хотя в отметках она никого не щадила, не подыгрывала классу. Сейчас даже не могу припомнить - чем покорила? Молодая, красивая? Скорее другое: в ней сохранилась так близкая юношеству искренность, непосредственность, а еще то, что она любила нас всех. Помнятся выпускные экзамены. Когда сдавали сочинение, Людмила Юрьевна присутствовавшая в актовом зале, как бы безразлично подходила то к одной, то к другой парте, проглядывала написанное, и незаметно показывала на ошибки. Такая была учительница.
А тогда произошло вот что. Мы писали контрольную по математике. Она молча ходила между партами. И вот подошла к той, за которой сидел особо хулиганистый парень, Леня Б., гроза всех учителей школы. Он повернулся к ней и с размаха задрал ей юбку. Общий выдох - и молчание. Мы не понимали, как себя вести, что нужно делать. А Игорь знал. Он встал со своего места, подошел к Леньке, и будучи в несколько раз слабее его, влепил тому такую звонкую пощечину, что, кажется, задрожали стекла. Потом неторопливо сел на место. Людмила Юрьевна вернулась к столу, для чего-то полистала классный журнал, А потом, обращаясь к Игорю, строго сказала:
-Выяснять отношения будете на перемене.
И как ни в чем не бывало, продолжала урок. Ленькин авторитет сразу потускнел, героем класса стал Игорь.
Самое удивительное, что эта история чуть ли не один в один повторилась много лет спустя, когда мой друг уже заведовал отделением в крупном академическом институте. О таких случаях говорят дежавю - но это, когда что-то напоминает прошлое. А здесь было буквальное его повторение. В метро у двери стояли парень и девушка. Вдруг парень нагнулся и рывком поднял ей юбку. Девушка вскрикнула, потом заплакала. Никто из пассажиров не промолвил ни слова, не встал со своего места. И тогда 40-летний членкор подошел к хулигану, и одним ловким ударом каратэ (запрещенного в то время), согнутым и выставленным вперед локтем сбил его с ног. Тот упал, из носа хлынула кровь. Приемам каратэ Игорь, понятно, нелегально обучился еще в МГУ, который он кончал - хотел, видимо, стать сильнее. Неожиданно пригодились.
Когда поезд подъехал к станции, услужливые пассажиры вызвали милицию, Игоря сочли пьяным, потащили в участок. Утирая кровь, пошел и второй участник события. Не помогла ни академическая корочка, ни объяснения, ни даже единичные осмелевшие свидетели. Ладно - удар, но за каратэ ему грозил срок. Каким-то образом все обошлось, парень простил, их отпустили. История забылась бы, но самое интересное произошло дальше. Через какое-то время Игорь возвращается с работы, жена ему говорит: "Там тебя ждет молодой человек. Чтобы не скучал, я ему поставила Баха". Это оказался тот самый парень из метро. "Я пришел извиниться перед вами, адрес дали в милиции". И сбивчиво объяснил, что тогда от него ушла девушка, и он хотел отомстить за это всем девушкам в мире. И получилось так, как получилось. Они подружились, потом вместе ходили на концерты.
Разве Игорь - не володинский тип? Бескомпромиссность. Независимость. А все вместе - немедленная протестная реакция. Такая, какая надо. Ведь немедленная - по определению - значит, честная, открытая, и, конечно, нравственная. В конце концов, все мы нормальные люди. Но вот у нее появился тяжелый соперник - здравый смысл, а того в свою очередь в друзьях оказалось замагниченное сознание людей, и дело было сделано. Все переменилось. Когда ушла непосредственность, редкостью стали простые реакции, а вместе с этим начали размываться базовые человеческие ценности. Понятие 'достойное поведение' обесценилось, постепенно оно вообще исчезло из оборота. Какое в него вкладывают содержание? Кто бы знал...
И снова вернемся к пушкинским словам: отсутствие общественного мнения, равнодушие ко всему, что является долгом, справедливостью, правом и истиной, ко всему, что не является необходимостью. Циничное презрение к мысли и достоинству человека... Это было написано 180 лет назад. Чему здесь удивляться? У Пушкина ведь все на века.