К сожалению, память долго хранит детские обиды, и досадно, что люди относятся к этой проблеме несерьёзно, легкомысленно полагая, что время всё стирает... Нет, детские обиды долго не забываются! Однако через много лет, когда ты становишься старше и мудрее, они, эти обиды начинают казаться тебе мелкими и ничтожными, и тому родному и близкому человеку, что некогда невольно обидел тебя, ты вдруг захочешь сказать тёплые слова, сделать доброе дело, попросить прощения! Но... поздно! Он ушёл из жизни, ушёл навсегда. Ушёл, не прощённый, с болью в сердце. Но боль в сердце будет преследовать и тебя всю твою оставшуюся жизнь...
***
Накануне своего пятидесятилетнего юбилея Евгения получила неожиданную телеграмму. Тётушка Клава, родная сестра её мамы сообщала, что она прибывает в город такого-то числа, таким-то поездом... Номер вагона тётя указать позабыла, и Женя была в некотором смятении - со своею родственницей в последний раз виделись они много лет назад, и как выглядит сейчас тётя, Женя себе не представляла. Да, были у неё старые фотографии, на которых тётушка запечатлена ещё молодой, но какая она теперь, когда ей уже за семьдесят?..
Медленно проплывали мимо вокзала вагоны, и Женя рассеянно провожала мелькающие в окнах лица, надеясь среди них увидеть хоть чем- то похожую на фото, но значительно постаревшую свою тётушку. Поезд остановился, встречающие поспешили к открывшимся дверям вагонов, а Евгения медленно пошла вдоль состава выискивать среди приезжих свою гостью.
***
С тётушкой Клавой, сказать честно, у Жени были связаны не слишком приятные воспоминания. Почему-то так устроена память, что людям надолго, а порой, даже навсегда запоминаются именно худшие моменты своей жизни, хотя добрых бывает наверняка значительно больше... Раз семь в году, подписывая тёте поздравительные открытки, из Жениной памяти, как чёртик из табакерки, всегда выскакивал ремень, кожаный, жёсткий... Зажатый в крепкой тётушкиной руке, он яростно взлетал и опускался на худенькую спину девчонки, на икры ног, и не удавалось Женьке вырваться из цепкой тёткиной руки, впившейся острыми, покрытыми ярким лаком ногтями в её плечо, и боль, а особенно обида и недоумение выливались злыми, обильными слезами. И хоть это было, кажется, всего один раз, но осталось в памяти на всю жизнь...
Да, тот день Женя помнила так же хорошо, как будто это случилось вчера... В начале октября второклассницы Женечка и Маруся торопились в школу. Утро выдалось тёплое, солнечное, и девчонки, чтобы сократить путь, решили идти лесом. Ах, как же сказочно красиво было в том лесу! Гордо сияла золотом ещё не тронутая долгими, холодными дождями листва берёз, вспыхивали, словно пронзённые солнечными стрелами роскошные, пурпурные клёны. Шелестели под ногами их сухие листья, яркие, разноцветные, и девочки, восторгаясь удивительной раскраской, набрали по целому вороху этого осеннего богатства. Позабыв про уроки, уже начавшиеся в школе, они бродили по звенящему птичьими голосами лесу, то высматривая стучащего где-то высоко на сосне дятла, то следя за белкой, ловко носящейся по стволам деревьев, что-то таская в своё дупло... Проголодавшись, подружки поели. У каждой была бутылка с молоком, закупоренная газетной пробкой, и пара ломтей ржаного хлеба. У одной из них хлеб был с маслом, у другой - с кусочками жареных шкварок, и выдумщицы решили поиграть в "магазин". Разделив прутиком на кусочки хлеб с маслом и шкварками, они "продавали" друг дружке эти ломтики, расплачиваясь за них самыми красочными кленовыми листочками.
Вечер наступил как-то слишком незаметно, и девчонки, спохватившись, помчались домой. Но оказалось, что бегая по лесу, они ушли слишком далеко. Из лесу выбрались уже затемно. А в их семьях, естественно, была настоящая паника... Когда выяснилось, что девочки в школу не явились, что никто их нигде не видел, на ноги была поднята и милиция, и всё поселковое население. Начались поиски в лесу, но они не увенчались успехом, и уже почти никто не сомневался, что дети оказались в руках бандитов, которых было много в те послевоенные годы в латышских лесах... Весь посёлок был напуган пропажей детей, слухи, как это обычно бывает, ходили один страшнее другого. А мама в это время к тому же ещё и была беременной, с угрозой выкидыша. Когда Женька явилась домой, там оказалась только тётушка Клава. Ни о чём не спросив племянницу, она, неожиданно сорвав с вешалки отцовский ремень, принялась яростно хлестать им ошарашенную и напуганную девчонку, при этом в голос рыдая. Только много лет спустя, уже будучи мамой двоих детей, попав однажды в ситуацию, подобную этой, и испытав настоящий стресс, Женя поняла свою тётушку.
Да, тот случай с ремнём был следствием стресса. Страх за племянницу, переживания за сестру, ежеминутное ожидание страшных известий и вызвали этот неожиданный всплеск гнева. Но тогда она долго не могла простить тёте Клаве эту жестокую, на её взгляд выходку, и даже впоследствии, став уже взрослой, на письма тётушки, а жили они в разных городах, значительно удалённых друг от друга, отвечала только по праздникам. Причём, не письмами, а открытками, написанными красивым, ровным почерком, но с формальным, почти лишённым душевности и тепла текстом.
***
Женщину, несколько растерянно оглядывающую почти опустевший перрон, Женя узнала сразу и была поражена - годы почти не изменили родственницу. Стройная, статная, с густыми вьющимися волосами, тётя Клава осталась почти такой же, какой помнила её Женя в детстве. На ней было красивое шёлковое платье, туфельки на каблуках. Они обнялись по-родственному, как положено, троекратно расцеловались.
- А я уж решила, что меня здесь не ждут... - сказала тётушка с лёгким укором.
- Вы ведь номер вагона не указали... - ответила Женя, - почти весь состав обошла...
- Ах, разве? Это уже склероз начинается! - рассмеялась тётушка. - А почему ты мне "вы" говоришь? Мы же родные с тобой!
- Хорошо, тётя Клава, будем на "ты". Как Вы доехали? Ой, простите... Как ты доехала? - Женя понимала, что с этим ей будет трудновато - привычка обращаться к тёте на "вы" осталась с далёкого детства.
Дома гостья неспешно обошла комнаты (муж Жени и сын со снохой были ещё на работе, внук - в садике), оценивающим взглядом окинула обстановку, обратив внимание хозяйки, что в одной из спален покрывало не слишком гармонирует с паласом. После заметила ненавязчиво, что в зале гардины смотрелись бы изящнее на фоне обоев с более мелким рисунком... "А в общем-то всё очень даже неплохо!" - сделала она, наконец, заключение, и поинтересовалась, в какой из шкафов она может повесить свои вещи. "Да уж... - подумала Женя, вспомнив, как тётушка, приезжая в гости из города в их латышское село, вечно выговаривала маме, мол, и то у неё не так, и это..." - тётя Клава осталась прежней. Правда, с мамой она в те былые времена разговаривала безапелляционным тоном, не терпящим возражения. Мама прощала сестре и её придирки по поводу и без повода, упрямство и несговорчивый характер. Удивительно, но она никогда не ссорилась с ней, даже если та явно нарывалась на скандал, вмешиваясь во всё то, что её не касалось. Мама жалела сестричку, ведь судьба поступила с ней жестоко: от воспаления лёгких умерли в годовалом возрасте близняшки, мальчик и девочка; по неизвестным причинам развелась с мужем, а вторично замуж выйти не пожелала, хотя поклонников было, хоть отбавляй. Работала тётя Клава в те давние годы в городском драматическом театре актрисой, и видимо, неплохо играла, коль ей давали в спектаклях главные роли. Женя с гордостью показывала подружкам фотоснимки с эпизодами из известных спектаклей, где её тётушка была на сцене то Катериной из "Грозы", то Любовью Яровой... Девчонки с восторгом глядели на артистку, когда та приезжала в гости, и выходила на прогулку с Жениной мамой, такая нарядная, красивая...
И вот теперь она в гостях у Жени, которая уже бабушка трёхлетнего внука...
Освободив объёмистую сумку с гостинцами и подарками, а также чемодан с одеждой (у тёти Клавы оказалось несколько красивых платьев, блузок и юбок, выходные туфельки на высоких каблуках), тётушка, развесив на плечики свои наряды, тотчас же взяла "быка за рога".
- Итак, давай составим план проведения юбилейного вечера! - заявила она, явно намереваясь взять инициативу в свои крепкие руки. После обсуждения организационных вопросов приступили к выбору меню.
- Что планируешь подать на горячее? - поинтересовалась тётя Клава.
- Думаю пожарить в духовке гуся с яблоками, - ответила Женя. - Ребята ездили на недельку в Ленинград к родне, и привезли здоровенного венгерского гуся! Игорь, правда недоволен бывает, когда я гуся готовлю... из-за запаха гари. У нас плита немного с уклоном к стене стоит - пол там не слишком ровным оказался, и жир собирается в одном конце противня, а другой конец его немного пригорать начинает и дымиться... Приходится подливать водичку, но она быстро выпаривается и...
- Ну, всё понятно, гуся я беру на себя! - заявила тётушка, - и никакой гари у нас не будет и в помине! Кстати, твой рецепт уже довольно избитый... Я знаю другой, отличный рецепт, вкус получается оригинальный и необычный! Но центральное место стола займёт рыбное блюдо, я всегда готовлю его по праздникам, от него все гости в восторге бывают!
- Фаршированная рыба? Я её тоже иногда готовлю, всем нравится.
- Не-е-ет, не фаршированная... Впрочем, свои секреты пока не раскрою, всему своё время, - улыбнулась тётя Клава. - Надеюсь, с рыбой проблем не будет, всё-таки возле Волги живёте?
- Ну, конечно же не будет! Завтра походим по магазинам и на рынок съездим! - Женя облегчённо вздохнула, радуясь, что у неё неожиданно появилась опытная, деятельная помощница.
Общительная, улыбчивая тётя Клава очаровала всю мужскую половину Жениной семьи, включая малыша Владушку, к которому и сама тётушка сразу же прикипела душой. Да, она была обаятельной, любила нравиться, привлекала к себе внешностью, умом и умением вести интересные беседы. На следующий день, обходя с тётушкой магазины в поисках нужных им продуктов, Женя была удивлена, насколько та легко может общаться и с незнакомыми людьми. В результате, несмотря на убогость ассортимента продуктовых магазинов, ещё тех, советских времён, им удалось приобрести самые отборные овощи, фрукты и остальные продукты, включая и нужную тётушке рыбу - самого высшего качества!
***
И вот этот день настал. Гости были приглашены на вечер, к шести часам, поскольку день был рабочий, и племянница с тётей отправились на кухню заниматься приготовлением праздничных блюд. Кое-что, в виде полуфабрикатов уже было сделано с вечера, красовалась, любовно выложенная в блюдо и тётушкина рыба под названием "Пальчики оближешь". "Колдовала" над нею тётя довольно долго накануне вечером, и Женя, ожидая чего-то особенного, была несколько раздосадована: рыба и по виду, и по вкусу напоминала обычные консервы в томате, что продают в жестяных баночках. Тётушку она, конечно, похвалила и ничем не выдала своего разочарования, не желая её обидеть... Она достала из холодильника гуся, уже частично подготовленного для жарки, смешала соль с перцем и специями, нарезала дольками чеснок...
- Убери это всё! Никакой соли, специй и, тем более, чеснока! - тётя решительно отодвинула в конец стола приготовленные Женей смеси, и выжала в мисочку лимон. - Сок лимона придаст гусю особый аромат и вкус... - натирая им кожицу птицы, приговаривала она, - всё гениальное, как говорится, просто!
- Совсем без соли... как это?.. - засомневалась Женя, - он же пресным получится. Немного соли, я полагаю, всё-таки надо!
- Доверься мне, я знаю, что делаю! Давай, закладывай внутрь яблоки и - на противень! - Женя послушно выложила гуся в глубокий противень и сунула в разогретую духовку.
- Пока гусь жарится, займёмся салатами!
Они занимались приготовлениями прочих блюд, пока гусь потихоньку жарился в горячей духовке. Минут через тридцать тётушка решила взглянуть, "как там чувствует себя наш дружочек"... Открыв дверцу духовки, они заметили, что он красиво зарумянился.
- Так... Теперь надо перевернуть противень обратной стороной, чтобы гусь с обеих сторон равномерно прожаривался! - предложила тётя.
- Ой, нет-нет, что Вы! - испугалась Женя. - Я так никогда не делаю, противень может выскочить из паза, а в нём столько жира! Да он и без переворачивания прожарится как нужно! Уж я-то знаю, не один раз готовила.
- Женечка, детка, у меня точно такая же плита, и никогда ничего не вылетает из пазов! Дома я, пока гусь жарится, несколько раз его вытаскиваю, проверяю вилкой готовность... Подай-ка мне рукавицы!
- Тётя, миленькая, прошу, умоляю тебя, не трогай противень! Пусть стоит, как есть, ещё минут тридцать-сорок, по цвету определим готовность, да и вилочкой ткнуть можно на месте... А сейчас видно же, что гусь сырой ещё совсем, только-только зарумяниваться начал... Отойдите-ка, пожалуйста, я хоть частично жир вычерпаю! ...надо же, какой жирный! И чем его эти венгры так раскормили?!
- Погоди, вот выну, тогда и вычерпаешь! Ну, пусти же, ты мне только мешаешь, упрямица этакая!
- До чего же Вы не сговорчивая, тёть Клава! Я же объясняю Вам, что нельзя вынимать противень - в этой плите очень мелкие, ненадёжные пазы, ну, поймите же!!!
- Вот чудачка! Да не волнуйся ты, я очень осторожненько вытащу, не в первый же раз это делаю! - и тётушка решительно надела рукавицы.
- Ох!!! - Огненный смерч с характерным хлопком выскочил из духовки и взметнулся над плитой к самому потолку, заставив женщин резко отпрянуть. Опомнившись, Женя схватила большую кастрюлю с водой, к счастью оказавшуюся под рукой и плеснула в огонь. Но язык пламени уже лизнул край занавески, висящей над окном, и та вспыхнула, разбрасывая по кухне огненные клочья, подгоняемые ветерком из раскрытой форточки... В мгновение ока огонь охватил лежащие на столе салфетки, рулон бумажных полотенец, тряпки... Тётушка, резко рванув и бросив на пол горящую тюль, яростно начала затаптывать её. Женя, половой "лентяйкой" сбросив на пол пылающие кухонные мелочи, присоединилась к ней.
- Газ!!! - закричали они обе враз и в ужасе подскочили к плите. Женя поспешно отключила кран духовки, а тётушка перекрыла вентиль газа. Огонь был потушен, пожар предупреждён, и женщины, перепачканные сажей, облегчённо выдохнув, растерянно и испуганно взглянули друг на дружку... Тётушка в изнеможении присела на табурет, а Женя побежала в ванную за водой и тряпкой.
О гусе вспомнили не сразу. Женя попросила тётю пойти немного отдохнуть, пока она тут приберётся, но та категорически отказалась.
- Я набедокурила, мне и убирать! - сказала она как-то непривычно тихо, - ты мне только большой таз с горячей водой принеси, жидкость для мытья посуды и тряпок побольше. Вначале надо духовку от жира освободить, он, наверное, не весь сгорел...
- Тёть, там сейчас пекло, представляете?! Кипящий жир! Пусть остынет хоть чуток, а я пока приведу в порядок кухню, кто-то из наших может неожиданно придти, зачем им видеть это безобразие?
- Не было бы никакого безобразия, если бы ты не стояла над душой и не говорила под руку! - у оклемавшейся тётушки вновь окреп голос, и Женя не нашлась, что ответить. - А вообще, - продолжила тётя Клава, - давно нужно было сдать эту бракованную плиту назад и потребовать с изготовителей возмещение за моральный ущерб! - И в этом Женя была с тётушкой вполне согласна.
Гусь, так нелепо опрокинувшийся на дно духовки вместе с соскочившим из паза противнем, почти до половины наполненным вытопившимся из него жиром, особых изменений не претерпел. Чёрная копоть его не тронула - он остался таким же румяным, красивым и... совершенно сырым. Ещё пышущий жаром, гусак покоился на разделочной доске на вымытом кухонном столе и ждал своей дальнейшей участи... Женя в раздумьи стояла над ним с ножом и кухонным молоточком.
- Что собираешься делать? - спросила тётушка.
- Разделаю его на порционные куски, поджарю слегка, сложу в казан и поставлю тушить с лучком и морковкой, - ответила Женя.
- Не нужно! Сейчас я освобожу от жира духовку, вымою её как следует, и поставим дожаривать обратно. Я же сказала, что гуся беру на себя, значит так тому и быть!
- У нас времени остаётся не так уж много... - заметила Женя, взглянув на настенные часы, - ведь, чтобы жир этот собрать, придётся рукой лезть под днище, а это не так-то просто... Да и газовые трубки он, скорей всего, забил. Не опасно ли будет духовку зажигать?.. - Жене, расстроенной досадным происшествием, и, что греха таить, злящейся на упрямство самоуверенной родственницы казалось, что стрелки часов начали значительно убыстрять свой ход.
- Это мои проблемы! - спокойно ответила тётушка. - Кстати, может быть, чтобы ускорить дело, к соседке какой-нибудь за помощью обратиться? Пока я тут вожусь, гусёнок наш в чужой духовке погостит, а? Как ты на это смотришь?
- Да нету у меня, тёть Клава, пока ещё таких знакомых по-соседству... Не успела ещё обзавестись за такое короткое время!
- Вот и будет причина познакомиться!
- Неловко как-то с такой просьбой обращаться, - грустно улыбнулась Женя. - Не принято это у нас, не в коммуналке ведь живём... Теперь двери у всех на запоре, и прежде чем открыть - в глазок тебя разглядывают... - Женя представила себе изумлённо распахнутые глаза соседки, что живёт напротив, и что-нибудь сказанное ею в ответ, типа: "Я бы с радостью, но духовка у меня занята, извините...", или: "Ой, что вы... Мне очень жаль, но в моём жарочном шкафу ваш гусь не поместится!", или... Впрочем, вариантов множество.
- Давай сюда гуся! - тётушка положила не допечённого бедолагу в сухой противень, сняла фартук, поправила перед зеркалом в прихожей волосы и вышла. Женя принялась было за уборку в духовке, но спустя минут пять тётушка вернулась, несколько смущённая, с порозовевшими скулами, и с так и не пристроенным гусем, получив, как мысленно предположила Женя, "от ворот поворот". Не помогло, подумала она, в этом случае тётушкино обаяние...
- Уйди-уйди, я сама! - отогнала тётя Клава от духовки племянницу, и, надев фартук и перчатки, рьяно взялась за дело. - А ты, Женечка, начинай нарезать колбасы-сыры и прочие бутерброды с икрой! И веселее, веселее! - подбадривала она и себя, и Женю, - не волнуйся, всё успеем сделать вовремя!
Вскоре гусь вновь занял своё место в духовке.
- Ну, вот, всё в порядке, огоньки загорелись полностью, теперь-то уж наш дружочек прожарится, как положено! - радовалась тётушка. - А мы, наконец, займёмся столом!
Но через пару минут духовка жутко задымила... Невзирая на тщательную уборку, тёте всё же не удалось полностью удалить следы жира, и он начал чадить, постепенно наполняя кухню, коридор и комнаты густым, едким, вызывающим першение в горле дымом... Пришлось открывать настежь все окна и двери, разгонять синие клубы полотенцами. Вскоре засуетились, выглядывая из своих убежищ, обеспокоенные соседи. "Что у вас случилось? пожар, что ли?! - в страхе спрашивали они, - дым уже к нам ползёт через дверную щель!"
- Нет-нет, всё в порядке! - успокаивала соседей тётушка, пытаясь сдержать удушающий кашель. - Не надо никаких пожарных! Просто жир у нас немного пролился в духовку, сейчас обгорит и перестанет чадить, не волнуйтесь, пожалуйста! И извините нас за беспокойство!
Но дым и чад поднимались выше по этажам, и сверху хлопали двери, выскакивали люди, спрашивая друг у друга, где, что случилось. Кто-то всё-таки вызвал пожарных. Одни из них, выскочив из машины, разматывали шланг, и, оглядывая девятиэтажный дом пытались определить, где горит, другие, заскочив в подъезд, побежали по пролётам лестницы. Тётушка закрыла двери, Женя захлопнула окна. Выглянув в окно и убедившись, что пожарные, не обнаружив возгорания убрались со двора, вновь открыли окна.
Наконец, полностью проветренная квартира стала наполняться другими, гораздо более приятными запахами. Праздничный стол был почти накрыт, гусь, красивого, золотистого оттенка остывал на подоконнике... Улучив момент, пока тётушка принимала душ, Женя, попробовав, поняла, что гуся всё-таки следует слегка посолить, и натёрла его мелкой солью.
- Давай, именинница, иди, приводи себя в порядок! - приказала тётушка, выйдя из ванной комнаты, - а я пока гусака нашего разделаю! Надеюсь, ты сегодня будешь красоваться в подаренном мною платье?
- Конечно, тётя! - ответила Женя с искренней радостью. - Иначе и быть не может!
***
Вернулись с работы сын со снохой и внуком, вручили Жене и тётушке по букету роз.
- Мне-то зачем? - смутилась тётя. - Не я же виновница торжества... - Но по лицу было видно, как приятно ей внимание родных.
- Вот! Сразу чувствуется, что гуся сегодня не жена, а тётя Клава готовила! - на пороге стоял Игорь и с удовольствием втягивал носом исходящие из кухни ароматы. - Никаких неприятных запахов! Учись, дорогая моя, пока тётушка тут, с нами!
Тётя Клава бросила настороженный взгляд на племянницу, но Женя, улыбнувшись, ободряюще подмигнула ей, и они обе весело рассмеялись. А Игорь, не понимая причины этого внезапного веселья,с недоумением улыбаясь, глядел на них.