Старшина сверхсрочной службы Сухарь очнулся утром. Огляделся вокруг, и удивлённо вслух задал себе вопрос:
--
Где я?!
Помещение, в котором он находился, было совсем не похоже на его квартиру. На стенах обои, но цвет не тот, что дома. На потолке, вместо привычной домашней люстры, была только одна лампочка, висящая на коротком электрическом проводе.
--
Люстру украли, и обои перекрасили, - констатировал старшина, тупо уставившись в потолок.
Затем он посмотрел влево, на окно. На окне стояла металлическая решётка.
--
Я в тюрьме, - всё так же тупо произнёс старшина.
Он попытался приподнять голову, но, увы... Она болела... Болела сильно.
--
Наверное, меня били... Били до потери памяти. Но за что? - пытался вспомнить старшина.
Но думалось слабо, практически ничего не хотело вспоминаться... Сухарь только помнил свою фамилию, то, что он старшина, и что он не дома, а в тюрьме. Припомнить что-нибудь ещё не удавалось.
--
Люди!!! Где я?!!! - хрипло прокричал старшина, почему-то совершенно пересохшим, ртом.
Но ответа не последовало, и он опять уснул...
* * *
--
Товарищ лейтенант, где ваш подчинённый?! - уже не на шутку разозлившись, в очередной раз задавал этот вопрос полковник, стоящему перед ним лейтенанту Зинкину.
--
Не знаю, товарищ полковник. На службе его сегодня не было.
--
А ты не пытался узнать у его близких что-нибудь?
--
Узнавал.
--
Ну, и что?
--
Он дома не ночевал, - ответил лейтенант.
--
Ну, здорово! Уже рабочий день в разгаре, а его всё нет! Может, старшина твой в аварию попал, или убили его, а ты так спокойно тут мычишь! - опять повысив голос, произнёс полковник.
Лейтенант Зинкин тяжело вздохнул... А что было ответить? То, что вчера прапорщик Волчара получил очередное воинское звание - старший прапорщик, и решил всё это дело тут же обмыть? Вот и обмыли... Голова теперь болит... Обмыть то, обмыли, но подробности самого мероприятия помнятся плохо... Значит, обмыли хорошо! Сухарь этот, хрен его знает, куда пропал... Вчера, вроде, когда на складе пили, он рядом сидел... Куда делся?.. У... Голова болит...
--
Ладно, лейтенант, я пойду, больницы и морги обзванивать, а ты думай, где его искать! - сказал полковник, и зашёл в штаб.
--
Есть! - ответил лейтенант.
* * *
Старший прапорщик Волчара сидел на месте пассажира, возле водителя, в кабине ''КАМАЗа''. Место это в Вооружённых Силах называется не пассажирским, а местом старшего машины. Волчара был старшим машины, и ехал он на окружные склады для получения имущества.
Волчара курил и смотрел в окно. Ему было приятно, когда солдат-водитель спрашивал:
--
Здесь свернём, товарищ старший прапорщик?
Был приятен не сам вопрос, а словосочетание - старший прапорщик. Уже дослужился! Уже старший прапорщик!
--
Да, сынок, давай здесь! - отвечал Волчара, периодически поправляя новенькие погоны. Нет, они не мешали, и на полушерстяной армейской куртке прикреплены были хорошо. Ну..., просто приятно было ещё раз потрогать три звёздочки на плече.
Волчара был доволен собой. Всё нормально - звание обмыто, но что-то его всё же терзало... Какая-то маленькая, незначительная деталь... Но что это за мелочь, он вспомнить не мог... Голова болит... Звание - это хорошо, но голова болит... Плохо, конечно, после пьянки в дорогу дальнюю ехать, но надо. Имущество с окружного склада не каждый день удаётся ''выбить''. Ну, а если дают, - бери! Иначе больше не дадут... Да, и дело-то, ерунда! Сегодня приеду, получу, и имущество в машину загрузим с бойцом. А завтра, с утра, назад поедем. Вечером в части разгрузим, и домой... На три дня отгул возьму. Хорошо!.. Но, голова болит...
* * *
Старшина сверхсрочной службы Сухарь в очередной раз очнулся. Огляделся вокруг, и произнёс вслух:
- Я опять не дома.
За зарешёченным окном светило солнце. Был день.
Но голова продолжала болеть, и он, устроившись поудобнее, опять уснул...
* * *
Лейтенант Зинкин сидел на скамейке около штаба, ожидая полковника. Полковник не выходил.
''Наверное, в городе много моргов и больниц'', - подумал лейтенант, и сплюнул себе под ноги. Плевок попал на левый ботинок.
--
Этого ещё не хватало, - проговорил Зинкин, вытирая ботинок о правую штанину.
Мысль продолжала работать: ''Где полковник? Что за фигня? Сухарь спит где-то, наверное, а мы тут...''
Лейтенант осёкся: ''Сухарь спит! Спит! Где? Да, на складе у Волчары!''
Долго не раздумывая, Зинкин отправился в сторону склада...
* * *
Старший прапорщик Волчара получил на окружном складе необходимое имущество, и подъехал на ''КАМАЗе'' к дому, где жила одна его знакомая.
''Хорошо иметь знакомую там, куда в командировки приходится приезжать!'' - подумал старший прапорщик, в очередной раз, поправляя погоны.
Плотно поужинав, и отправив солдата-водителя ночевать в машину, Волчара прилёг отдохнуть возле своей знакомой. Ну, знакомая, всё-таки...
* * *
Старшина сверхсрочной службы Сухарь очнулся, когда за окном уже начинало темнеть. Разбудил его какой-то стук.
--
О! Голова болит меньше! - вслух произнёс он, и добавил: - Но, что-то стучит!
Откуда-то справа доносился этот стук. Помимо стука были слышны ещё и приглушённые крики:
--
Сухарь! Придурок, ты здесь?!
--
Здесь!!! - прокричал в ответ старшина.
--
Открывай!
Старшина приподнялся, и обнаружил, что лежал он не на голом полу, а на матраце. Затем, встав на ноги, осмотрелся окончательно.
--
Так, вот где я! На складе! - удивлённо произнёс он.
--
Открывай, придурок!!! - вместе с ударами во входную дверь, доносились крики лейтенанта Зинкина.
--
Иду, товарищ лейтенант! Иду! - старшина подошёл к двери, открыл внутренний запор, толкнул плечом дверь, но она не поддалась. Он ещё раз повторил попытку, но дверь осталась запертой.
--
Ё-моё! Она опечатана! - раздалось из-за двери.
--
Ой! Товарищ лейтенант, а вы раньше не видели?!
--
Да, только сейчас заметил!
--
Товарищ лейтенант, а я в туалет хочу!
--
Да, ты совсем охренел там! Спишь целый день, а я за тебя отдуваться должен!
--
А что меня искали?!
--
Ну, ни фига себе, конечно искали!
--
А что будем делать?!
--
Что-что?! Волчару ждать!
--
А где он?!
--
В командировке!
--
А когда приедет?!
--
Завтра!
Старшина скривился от отчаяния:
--
Я не выдержу да завтра!!!
--
Ладно, что-то придумаем! - обнадёжил его лейтенант, и отошёл от двери склада.
Старшина ждал его. Сначала ждал спокойно, просто переступая с ноги на ногу... Потом, стал немного подпрыгивать... Затем, пришлось приседать... И когда ожидание возвращения лейтенанта, точнее, того, что он придумает, стало совсем не выносимо, старшина расстегнул брюки... Но осуществить мокрое дело в одном из углов склада ему не удалось... В этот счастливый миг в дверь опять постучали, и лейтенант крикнул:
--
Сухарь, подойди к окну!
Старшина стремглав подбежал к зарешёченному окну.
--
Открой форточку! - сказал лейтенант.
--
Как?!
--
В туалет хочешь?!
--
Хочу!!! - старшина уже сдерживался с трудом.
--
Значит, открывай!
Старшина поставил у окна стул, влез на него, и немного приоткрыл форточку.
--
Ну, вот. Молодец! - сказал лейтенант, стоящий на заблаговременно подставленных под окном кирпичах, и просовывающий через форточку двухлитровую пластиковую бутылку.
Старшина взял ''ценный груз'', и через некоторое время его голос принял былую уверенность.
Потом лейтенант ушёл доложить полковнику, что старшина нашёлся. А старшина остался его ждать.
* * *
В своём докладе полковнику лейтенант Зинкин не стал упоминать склад. Потому, что если сказать о складе, то нужно говорить и о вчерашней пьянке. А если упомянуть пьянку, то взыскания получат все: и старший прапорщик Волчара, и старшина Сухарь, и сам лейтенант, а возможно, под ''горячую руку'' полковника попадут и все остальные действующие лица вчерашнего мероприятия. Кому это надо? Никому.
Поэтому, лейтенант доложил полковнику о том, что старшина Сухарь сломал палец на руке, который сейчас загипсован, а сам старшина находится под неусыпным медицинским наблюдением на даче горячо любимой тёщи. Лейтенант клятвенно заверил полковника, что, не смотря ни на какие смерчи, тайфуны, ураганы, землетрясения, наводнения и пожары, старшина Сухарь завтра будет на службе. Но, может, немного опоздает... Больной, всё-таки...
Полковник облегчённо вздохнул. Ему было абсолютно наплевать на сломанный палец Сухаря. Главное, что подчинённый жив. А раз жив, то с него, с полковника, за этого ''засранца''- старшину никакой генерал ничего не спросит.
--
Ну, что ж, лейтенант, позаботься о здоровье старшины, - наставительно сказал полковник, и отправился домой.
--
Есть! - ответил лейтенант, и позвонил жене старшины Сухаря, предупредив, что муж её выполняет одно важное задание командования. А какое именно задание он сам толком не знает, потому как задание очень ответственное и секретное, и что самого лейтенанта только что поставили в известность. В общем, все вопросы к мужу, когда тот вернётся...
* * *
Утром старший прапорщик Волчара с чувством во всех отношениях до последней капли исполненного долга возвращался в часть. Он сидел на том же месте старшего машины и напевал:
--
Восток дело тонкое, Петруха! Восток, как капризная старуха!
Солдат-водитель хитро улыбался. Ну,.. чему-то своему улыбался, возможно...
Волчара продолжал выводить ''бельканто''... Экипаж ''КАМАЗа'' возвращался на базу... Старший прапорщик пел всё громче и внушительней:
--
Товарищ Сухов! Товарищ Сухо..., - и осёкся на полуслове. Глаза его округлились, и он прокричал: - Сухарь!!!
--
Не понял, - сказал солдат.
--
Да, что тут понимать?! Быстрей в часть дуй!!! - с выпученными глазами закричал Волчара. Вот! Вот, что его вчера терзало целый день! Вечером, после обмывания звания, со склада народ расползался, как тараканы... Еле-еле разошлись... А Сухарь ''накушался'' до такой степени, что уже не то, что самостоятельно домой добраться не смог бы, он даже не двигался... Вот и пришлось его уложить прямо на складе до утра проспаться... А утром Волчара уехал в командировку, и про Сухаря забыл.
''Когда ж это было?'' - подумал Волчара, и сам себе мысленно ответил: ''Позавчера!''
--
Гони, сынок! Родина в опасности! - приказал водителю старший прапорщик.
''КАМАЗ'' нёсся по трассе, как баллистическая ракета...
* * *
Старшина сверхсрочной службы Сухарь сидел у зарешёченного окна, и с тоской смотрел на волю.
--
Ну, что, старшина? - спросил, подошедший к окну лейтенант Зинкин.
--
Есть хочу, товарищ лейтенант. Уже о-го-го, сколько не ел!
--
Сейчас что-нибудь сообразим.
--
Товарищ лейтенант, и вот ещё, - Сухарь показал через окно полную жёлтой жидкости пластиковую бутылку, и добавил: - Надо бы, вылить.
--
Ты что, охренел?! - возмутился лейтенант.
--
Ну, я так...
--
Вот и жди Волчару!
Через некоторое время лейтенант принёс и передал через форточку старшине, взятые в солдатской столовой, кусок хлеба и банку тушёнки...
* * *
Во второй половине дня ''КАМАЗ'' на весьма приличной скорости въехал на территорию части, и нигде не задерживаясь, подъехал к складу. Из машины выпрыгнул старший прапорщик Волчара, подбежал к двери, снял печать и освободил из заточения помятого и небритого старшину Сухаря.
Потом общими усилиями старшину в казарме умыли, причесали, и отвели в медицинский пункт. Там капитан - начальник медицинской службы, также принимавший непосредственное участие в позавчерашнем мероприятии, очень качественно и красиво загипсовал старшине палец. И после всего этого, старшина предстал перед полковником.
--
Болит? - спросил полковник, смотря на гипс.
--
Так точно, болит!
--
Как же ты так, Сухарь?
--
Да, понимаете..., - начал было оправдываться старшина.
--
Ладно, лечись! - перебил его полковник, и отправился к проверяющему полковнику, только что приехавшему для очередной плановой проверки.
Лейтенант Зинкин, старший прапорщик Волчара, старшина сверхсрочной службы Сухарь и медик - капитан с облегчением вздохнули, и пошли на склад обмывать, совершенно случайно - по причине приезда проверяющего, удачно завершённое дело...