Покрытые землёй корни дерева скрывали небольшое отверстие в склоне. Тонкие извилистые плети устилали песчаный пол тёмной пещерки, образованной многолетними усилиями ветра и воды.
Одинокий тигр осторожно поднялся по крутой тропинке к входу в пещеру, остановился перед отверстием и прищурился. Его огненно-рыжая, покрытая чёрными узорчатыми полосами шкура светилась в лунном свете. Уши стояли торчком, а вздыбленная шерсть выдавала сильное волнение, которое он изо всех сил старался скрыть. Тигр уселся перед входом в пещеру и обвил хвостом лапы.
- Ты звала меня.
В глубокой тьме пещеры сверкнули два глаза - неожиданно яркие и синие, словно летнее небо, отражённое в глади пруда. На пороге своего жилища появилась изрядно потрёпанная годами и битвами тигрица.
- Лангри, - прокряхтела она, потёршись подбородком о щёку гостя, - ты был самым слабым котёнком в семье, но смог пережить всех своих здоровых братьев. Никто не сумел бы жить в джунглях с изувеченной лапой и быть слепым, при этом стать настолько сильным и морально, и физически. Да, я знаю, ты теперь чудом приобрёл зрение, но всё-таки?
- Не стоит удивляться. Я лишь сделал то, что было в моих силах. Со слепотой я жил полагаясь на чуткое обоняние и острый слух, что заменяло мне зрение; лапа хоть болела и продолжает болеть - я научился преодолевать боль, я смог с этим существовать. Я привык к этому, - на морде тигра появилась еле заметная ухмылка, а глаза заблестели неистовой гордостью. Но настроение его тут же сменилось, когда он услышал своё прозвище.
Тигр не стал который раз напоминать матери о его новом имени.
"Раз ей нравится называть меня хромым, то пускай довольствуется этой возможностью! Я всегда для неё был обузой, чтобы она там не говорила. Эта старуха всегда лжёт мне. Но почему?".
Он попытался проникнуть в её мысли, но наткнулся на тёмную стену, не давшую ему это провернуть. "Ох уж эта её
скрытность! Значит, есть что скрывать", - мрачно подумал тигр.
Мать всегда тщательно ограждала свои чувства от посягательств чужаков, и одарённому сыну очень редко выпадала такая возможность.
- Надо же, - недобро взглянула на него тигрица и ухмыльнулась. - Ты не изменился с младенческих лет. Всё такой же самоуверенный эгоист. Я должна быть уверена в тебе.
Шерхан нахмурился. В каком смысле "Уверена в нём?" Он и так уверен в своих силах! А давно умершей старухе он ничего не обязан доказывать.
- Я тебе ничего не должен. Прекрати меня запугивать своими бредовыми сказками. Рассказывай их моим мертвым братьям, что тебе от меня-то нужно? - ощетинился ШерХан, оскалив белоснежные клыки.
- Пригладь шёрстку, малыш, - фыркнула она прищурившись. - Тебе ещё понадобятся силы. Не трать их попусту.
Бурная волна ярости вдруг захлестнула его.
С какой стати она обращается с ним как с несмышленым котёнком?
Он больше не мог терпеть её присутствия.
- Эй, куда - это ты?
- Ухожу, - прорычал Шерхан сквозь зубы.
- Постой, - остановила его Лайма. - Пойдём со мной. Я покажу тебе кое-что.
Она доброжелательно поманила сына хвостом.
Шерхан уже был готов взорваться от злости. Думал, видел все на свете, и не собирался никуда идти, но в этот раз решил почему-то подчиниться. Она ушла вперед, а сын помчался её догонять.
Лайма повела его через мрачный лес.
Тигр вдохнул полной грудью свежий запах хвои, наслаждаясь вечерней прохладой. Он посмотрел на небо: серебристые звёзды сверкали в чистом небе, а полная луна освещала им путь. Он чувствовал себя свободным, независимым и непобедимым. Никогда ещё Шерхан не сливался с природой в одно целое.
Он не заметил, как время пролетело. Мать с сыном вышли из леса на просторную зеленую поляну: здесь почти не было ничего, кроме реки, текущей справа от них, и пары куцых деревьев вокруг воды.
Пройдя ещё немного, они подошли к большому прозрачному озеру, в котором отражалось ночное небо. Они остановились.
- Мы на месте, - прошептала Лайма.
Голос матери вывел его из ступора, и он только что осознал, что они были на каких-то незнакомых территориях вне привычных ему джунглей. Тут было гораздо просторнее и красивее. Ему неожиданно захотелось завладеть этим лесом и всеми его обитателями, но тут же постыдился своих желаний.
Осмотревшись и принюхавшись, он тихо спросил:
- Где мы?
- Там, где тебе давно следовало побывать. Смотри внимательно.
Шерхан, так ничего и не поняв, последовал примеру матери и молча уставился на прозрачную гладь воды.
Но ничего до сих пор не происходило.
- И сколько ещё нам тут сидеть? - недовольно проворчал он, лёг и уткнулся носом в зеленую траву. Пахло кроликом, зеленью и... "Кровь? Но откуда?" В ту же секунду запах испарился. "Наверное, показалось". - успокоился тигр.
Долго ещё им смотреть на эту воду? Он что, реки не видел? "Как это глупо! Может, Лайма просто сошла с ума?"
Мать выразительно посмотрела на сына, будто подслушав его мысли. Ему даже показалось, что он не один обладает этой способностью.
- Терпение - важное качество.
Шерхан от скуки зевнул.
- Но надо знать, что ждёшь, - огрызнулся он. - Можно до конца своих дней просидеть в кустах в ожидании, что тебе в пасть запрыгнет антилопа.
В ответ Лайма только повела ушами.
Он насторожился, снова почуяв запах крови, но, на этот раз, более отчётливый - это точно не могло ему померещиться. Тигр раздражённо рванул когтями траву. Ему остро хотелось домой. "Уже глюки начались из-за этих ночных похождений". Он встал, собравшись уйти, но тут же оцепенел, забыв про свой гнев, увидев, как большой водоём напротив него постепенно приобретает багровый цвет. Отовсюду стали доноситься громкие крики ужаса и страданий. Металлический запах крови стал уже просто невыносимым, и у тигра даже защипало в носу. Обернувшись он увидел, как его мать сидела. уставившись мёртвым неморгающим взглядом в непроглядную тьму, будто смотрела на то, что не мог видеть Шерхан.
- Что происходит? - не сумев подавить дрожь в голосе выпалил он.
Это зрелище вызвало у него явное отвращение.
- Попомни мои слова, Лангри. Наступит вечная тьма, и кровь заполнит озеро, - загадочно произнесла тигрица, и начала таять в воздухе.
- П-постой! - воскликнул Шерхан, кинувшись к матери, но та уже исчезла во тьме ночи, оставив его наедине с ужасным видением.
Отчаяние охватило сознание молодого тигра. Он не понимал, что происходит. Не знал, что делать. Что означает страшное пророчество старой небожительницы? Кинувшись прочь от озера в сторону хвойного леса, он увидел перед собой грациозную молодую тигрицу. Её выразительные глаза цвета морской волны были полны боли и отчаяния, что Шерхана невольно стало её жаль. Присмотревшись, он узнал Ханну - единственную подругу детства. Горечь утраты нахлынула на тигра. Он вспомнил, как они беззаботно резвились и играли, забегали в деревню людей и пугали скот. Она всегда его понимала, не оставляла в беде.
Может, она хочет его вывести отсюда?
Сейчас в её глазах не было того озорного огонька. Значит, с ней что-то случилось. После прихода двуногих больше он её не видел. "Но взгляд-то у нее живой. Не то, что у его нелюбимой матери!". Слабая надежда расцвела в его сердце.
Подруга подошла к нему ближе, погладила его кончиком хвоста по спине, и повторила странное пророчество Лаймы, с хрипом в голосе добавив: "Только ты в силах предотвратить кровопролитие, Шерхан".
Ему не удалось поговорить с ней, как в старые добрые времена.
В то мгновение он оказался в непроглядной тьме в полном одиночестве. Ничего не было видно, лишь только предсмертные крики были слышны громче обычного. Вдруг он почувствовал, как его кто-то повалил наземь и принялся безжалостно бить его лапами с выпущенными острыми когтями. Шерхан тщетно пытался вырваться, царапая напавшего в живот, но силы были неравны. Когда невидимый противник схватил его зубами за загривок и с силой отбросил его в сторону как слепого котенка, тот упал, больно ударившись спиной обо что-то твёрдое и неровное - дерево. Раны сильно кровоточили, но он не чувствовал боли, только слышал, как страшные крики сменились повторяющимися словами, смысл которых был неясен: "Наступит вечная тьма, и кровь заполнит озеро. Только лишь ты в силах предотвратить кровопролитие, Шерхан".