Куда можно пойти отцу вместе с дочкой в рабочее время? В кино, в зоопарк, в парк культуры и отдыха, в лес за грибами (сейчас как раз сезон), а можно пойти на работу; да, некоторые люди еще имеют странную привычку работать в рабочее время, что, впрочем, довольно логично. Моя Маша любит "поработать" за моим рабочим столом, я ей в этом препятствий никаких не чиню, пусть привыкает, ведь ей скоро в школу, чем тебе не школьная парта, только с компьютером на столе. Может, через год в школах уже и будет стоять на каждой парте хотя бы по одному компьютеру, кто его знает, хотя, пожалуй, одно можно сказать совершенно точно, вряд ли на них можно будет смотреть мультфильмы, нет, точно не разрешат.
Так вышло, что Машин визит ко мне на работу совпал с приходом уборщицы, которая является когда захочет (гибкий график), а захотела она именно в этот момент. Я, по своей воле лишенный рабочего места, решил немного поговорить с Марфой Васильевной, так зовут нашу уборщицу, о русской литературе XIX века, начав с общего места:
‒ А вам кто больше нравится ‒ Гоголь или Чехов?
‒ Гоголь конечно!
‒ Извините за любопытство, а что именно у него вам больше всего по душе?
‒ "Горе от ума" конечно!
‒ Гм!..
‒ А в музей Чехова мы в Таганроге ходили, из нашего города тогда целая группа любителей его творчества набралась, помню, в поезде когда ехали, я с верхней полки упала, прямо на банку трехлитровую, хорошо ‒ не разбилась.
‒ Кто, банка или вы?
‒ Банка конечно, мне хоть бы хны, банка-то пустая была, пиво к тому времени уже все выпили. Слушай, а какой в Таганроге пивбар! Ммм... рыба там всякая, раки, да еще в ресторан ходили, и хорошо что пошли, в этот вечер в гостинице мужика на пятом этаже зарезали, а у нас алиби, остальных затаскали насмерть.
За разговорами фронт работ Марфы Васильевны незаметно переместился к столу, за которым "работала" моя Маша, и наш разговор иссяк сам собою. Марфа Васильевна неожиданно переключилась на мою дочь:
‒ Маша, а ты на море ездила? Дайвинг любишь? Я в твои годы уже вовсю с аквалангом ныряла, один раз долбанулась о камни ‒ фингал на все ребра. Да... а еще я с парашютом прыгала, кстати, тоже не все гладко прошло...
После этих слов она остановилась, одной рукой держась за швабру, а второй почесывая затылок, будто хотела что-то добавить, но то ли передумала, то ли забыла, что хотела сказать, то ли еще черт знает что. Одно можно было совершенно ясно: следующий вопрос сформировался в ее голове совершенно спонтанно и имел мало отношения к предыдущей беседе.
‒ Маша, а ты Макдональдс любишь?
Маша, не вынимая чупа-чупса изо рта, отрицательно покачала головой, она была занята: приклеивала к столу скотчем черепашек-ниндзя.
‒ Ну ладно, я от вас пошел, а это что у вас за жук к стене скотчем приклеен?
Дверь за спиной уборщицы захлопнулась, и в помещение вместе с чистотой наконец вернулся здравый смысл.
Маша вытащила чупа-чупс изо рта и, не поднимая головы, поинтересовалась:
‒ Папа, а почему убиральщица говорит как мальчик?
(Думаю, вряд ли Марфа Васильевна высказалась о себе в мужском роде по незнанию собственного пола или глупо оговорилась, скорее всего причина кроется в ее своеобразном чувстве юмора.)
‒ Доченька, я надеюсь, ты остальное не слышала?
‒ Нет, папа, я же работала!
‒ Ну и славно!
‒ Папочка, я там на улице червячка на листик положила, а другим накрыла, ему так уютно, как под одеялом в кроватке, пойдем посмотрим, как он спит?