Аннотация: О том, как не полезно менять свои привычки
Совсем не в моих правилах делиться рабочими моментами, личными - пожалуйста, рабочими - ни в коем случае, даже под пытками ничего не скажу, жгите, режьте, топите, лучше приму смерть! Но тут другое дело, сегодняшний случай хуже пытки и потому развязал мне язык; Жанна д'Арк, будь сейчас жива, плюнула бы мне в лицо, но так, не сильно, самую малость, скорее всего даже бы не попала, - а вообще случай действительно экстраординарный. Форс-мажор.
Дело было так. У меня есть арендодатель, это очень хороший, заботливый и отзывчивый человек, совершенно без сарказма говорю, все как на духу. Я всегда забываю вовремя произвести арендную плату, нет, не подумайте, я честный, порядочный и законопослушный человек, спросите любого; нет, это всего лишь элементарное разгильдяйство. Наш командир роты в военном училище, майор (сейчас на рынке торгует сухофруктами, рассказы мои, слава Богу, не читает), всегда один глаз прищурит, щеки красные, как яблоки наливные, сигарета либо во рту, либо в руке медленно тлеет, грозно говорил мне из глубины сизого облака табачного дыма: "Ты разгильдяй!" И фамилию мою при этом нещадно коверкал, нарочно путая ударные слоги. Так уж вышло, что мама родила меня не злопамятным, так что простим уж майора и пожелаем ему здоровья, хорошей выручки и нескандальных ценителей фиников, изюма и инжира.
Мы немного отошли от темы - в сторону колхозного рынка, так вот, возвращаемся: строго четырнадцатого числа каждого месяца мне звонит этот заботливый человек, напоминая о том, что еще вчера нужно было заплатить аренду. Я начинаю чертыхаться, первые три минуты он внимательно меня слушает и лишь на четвертой перебивает: "Ну что, я так понимаю, отключаем вам свет, да?" Пятая минута за мной, я пытаюсь объяснить, что он понял меня совершенно не правильно, свет нам позарез как нужен и отключать его ни в коем случае не следует, потому как это уничтожит и без того чуть живой наш бизнес, и уже на шестой минуте я говорю, тяжело дыша в трубку, изображая человека, бегущего и спотыкающегося вверх по мощеной улице в сторону оплаты аренды, сиречь в банк, что сейчас все будет тип-топ. Мне слепо верят, свет горит ярко, бизнес шевелится из последних сил. Работаем.
Сегодня четырнадцатое число. Я разгильдяй, но вчера зачем-то заплатил аренду, какая муха меня укусила, точно сказать не могу, надеюсь не цеце. Хороший человек не звонил, даже как-то взгрустнулось. Но грустить мне не дают, эту почетную обязанность взял на себя его заместитель, человек, обремененный тремя детьми, ответственностью и деловой хваткой. Он перешел сразу к делу и попросил о встрече, я тоже был вежлив и краток и назначил ему на тринадцать ноль-ноль у себя в офисе.
Двери открылись в тринадцать ноль-девять, я спокойно ел спаржу, совершенно забыв о встрече. Даже не извинившись за опоздание, что было очень на него похоже, посетитель сел в кресло прямо напротив, вытянул далеко вперед ноги и, рассматривая свои ботинки, словно видел их в первый раз, тихо, но достаточно уверенно произнес: "Андрей Петрович (заботливый человек, жить ему долго и счастливо) волнуется..." После этих слов он внезапно замолчал, продолжая наслаждаться чудным блеском своей обуви сорок пятого с половиной размера, на которой весело играл лучик осеннего солнца, пробивающийся через большое выходящее во двор окно. Я не торопясь доедал спаржу. Помолчали. Наконец, расправившись с кулинарным чудом корейской кухни и задумчиво посмотрев на дно пустой пластиковой тары, я недоумевая поинтересовался: "В чем же причина беспокойства, ведь деньги были мною уплачены в полном объеме и в срок?" Многодетный отец с большими ногами зевнул и повторил давешнюю фразу, не меняя ни интонации, ни выражения. Я понимая, что разговор медленно заходит в тупик, не стал дожидаться третьей попытки и, включив весь доступный мне политес, уверенно ответил: "Передайте Андрею Петровичу, чтобы не изволили беспокоиться!" Эта фраза, характерная скорее для рубежа девятнадцатого и двадцатого веков, произвела неизгладимое впечатление на собеседника и принесла мне чистейшую победу, завершив нашу встречу.
Мораль такова: не надо менять свои привычки, это очень сильно беспокоит окружающих. Я - разгильдяй!