Был тихий осенний вечер. В маленьком домике, который находился на улице Сен-При возле сувенирной лавки, горел яркий свет. В комнате, окна которой выходили на известную всему городу булочную, ужинала семья. Отец, высокий мужчина с черными волосами, реденькой бородкой и смелым, прямым взглядом, сидел на резном деревянном стуле и наслаждался любимым салатом по-французски. По правую руку от него сидела его жена - женщина лет 30, среднего роста, худая, с бледным цветом кожи и мелкими чертами лица. Она была занята своими мыслями и, кажется, даже забыла об ужине. Слева от отца сидели три его дочери - Мари, Сьюзи и Джейн. Старшей, белокурой Мари, было 15. Сьюзи, рыжей зеленоглазой бестии - 11. А младшей, черноволосой Джейн, всего 7. Сестры, смеясь и болтая, ели десерт, который доставался им только по воскресеньям - клубничный пудинг. И кто знает, чем бы закончился этот день, если бы не стук, внезапно донесшийся до слуха Сьюзи.
- Кажется, к нам кто-то пришел! - воскликнула девочка, подбежав к двери.
- Спроси, кто. Наверняка какой-то бродяга шастает по улицам и попрошайничает, - проворчала на правах старшей Мари.
- Хм. Сейчас проверим. Кто? - спросила Сьюзи.
- Откройте, пожалуйста. Меня просили передать кое-что Джейн, - ответил тоненький девичий голос.
- Джейн? Вы ее знаете? Секундочку, - с этими словами Сьюзи открыла дверь.
В комнату несмелым шагом вошла незнакомка. Это была девушка лет 14, со светло-каштановыми волосами, выбивавшимися из-под шляпки, большими, будто кукольными серыми глазами и маленькими розовыми губками. Она была одета в простое коричневое платье с изящной брошью в форме полевого цветка. Ее звали Мадлен, она была дочерью торговца из Винчи, маленького итальянского селения.
- Добрый вечер. Если вы не против, я бы хотела поговорить с Джейн, - несмело произнесла гостья.
- Разумеется. Проходите, присаживайтесь. Может, вы хотя бы скажите, как вас зовут? - осведомилась хозяйка дома.
- Если вам угодно. Меня зовут Мадлен, я дочь торговца по имени Мартин.
- Вот как. Я никогда о таком не слыхал, что, впрочем, и не важно, - ответил на этот раз отец, набивая трубку свежим табаком.
- Ты, кажется, пришла ко мне, правда? - дернула девушку за рукав Джейн.
- Да, дорогая. У меня к тебе очень важное поручение, - и Мадлен склонилась к уху малышки, будто рассказывала ей о важнейшей тайне. Все с любопытством смотрели на эту картину, ожидая, чем все закончится. Спустя несколько минут незнакомка развязала свою черную сумочку, которую до этого времени держала в руках, достала из нее маленький предмет, завернутый в голубой шелк, и протянула Джейн. Та быстро взяла его, спрятала в рукав платья и улыбнулась.
- Ты ведь еще придешь, правда? - прошептала девочка.
- Не знаю. Вряд ли, но я постараюсь. Главное, жди. И не забудь о том, что я сказала, - ответила Мадлен все тем же шепотом, загадочно улыбнулась и поспешно распрощалась со всей семьей. Когда дверь за ней закрылась, все вопросительно взглянули на Джейн. Отец и мать с тревогой и недоумением, сестры - с любопытством и некой завистью.
- Джейн, что все это значит? Ты ее хотя бы знаешь? - обратилась первой к сестре Мари.
- Знаю... Она помогала мне ловить сны и прятать в большой разноцветный мешок... А еще мы с ней продавали радость на улице Мэн-Ривн. - еле слышно ответила Джейн.
- Глупышка. Этого не может быть. А ты, наверное, просто случайно с ней познакомилась и выпросила кусочек голубого шелка для нового платья своей куклы, - смеясь, сказала мать.
И вся семья снова занялась своими делами. Отец курил свою трубку, сидя в кожаном кресле, мама начала вязать платье для Сьюзи, а сестры принялись за весьма интересную беседу. Таким образом, на следующий день все уже забыли о той таинственной незнакомке. Или, по крайней мере, сделали вид, что забыли.
А Мадлен, выйдя из этого дома, направилась к своей маленькой хижине прямо по аллее Портолени. Дойдя до своего жилища, она сняла с шеи ключ и открыла старую заржавевшую дверь. Дома никого не было. Ее мать умерла еще когда Мадлен было три года. А отец сейчас находился за городом. Девочка поставила сумочку на тумбу около двери, а сама поднялась по лестнице на чердак, проводила почти все вое время вот уже 7 лет. Здесь привычным для нее было все - даже пауки, лениво плетущие паутину в дальнем углу. И она не чувствовала себя несчастной - напротив, находится здесь ей доставляло особое удовольствие. Здесь был ее дом, а его не заменит даже лучшая комната любого графа. Мадлен быстро нашла среди груды старых вещей свое любимое платье, синюю шляпку и вышла на улицу.
Последние лучи солнца спрятались где-то за розовой пыльцой осеннего заката, ватные тучи уже успели почти рассеяться и принять очертания забавных существ. По главной улице сновали толпы чем-то недовольных и вечно спешащих людей, но Мадлен быстро свернула на узенькую мощеную аллею. "Кажется, самое время пойти в театр. Еще не очень поздно. К тому же, если мне повезет, я получу приглашение на бал" - эти мысли пронеслись в голове девушки, и через десять минут Мадлен уже стояла в очереди за билетами.
Дамы сегодня были особенно нарядны и изысканы, мужчины - элегантны и строги. Они стояли и беседовали между собой так, будто были знакомы уже давно. Девушки кидали смелые взгляды и кокетливо улыбались мужчинам, а те в свою очередь давали понять, что сегодня после спектакля они еще встретятся. Но стоило Мадлен посмотреть на них, как она тут же кривилась. Слишком наигранными и фальшивыми были фразы, слишком отдающими белизной маски. Они уже давно перестали чувствовать - теперь сама их жизнь была пьесой. И не потому ли они так часто ходили в театр, что очень близкой и понятной была им каждая сцена?.. Но это были лишь мысли девушки, и никто не мог ни подтвердить, ни опровергнуть их. Как бы там ни было, в душе Мадлен зародилось чувство, которое она уже так давно не испытывала - зависть. Она не завидовала той роскоши, которую могли позволить себе эти люди, но она завидовала тому, что именно самые раскрепощенные и шикарно одетые барышни получат сегодня то заветное приглашение на бал, которое с этой минуты стало для девушки запретной мечтой. Даже надеяться было глупо - не то, что верить.
Но вот уже все билеты были проданы, а касса закрыта. Мадлен шла на спектакль с таким непередаваемым ощущением, будто с этого дня для нее уже все потеряно. Будто счастье заключалось в том жалком клочке бумаги, с помощью которого она могла бы попасть на бал. Мадлен сидела, опустив голову, и не смотрела на сцену. Актеры играли великолепно, постановка была потрясающей. Зрители восхищенно перешептывались, но только девушку все это не интересовало. Она хотела просто остаться здесь до конца пьесы и уйти. Неважно куда. Главное, чтобы больше не видеть этих смеющихся дам, которые уже сейчас торжествовали победу. Потому что зависть к ним становилось все большей с каждой минутой. Наконец главная героиня сказала свою последнюю фразу и упала без чувств. Занавес был опущен. Дамы поднялись, опираясь на руку новоиспеченных кавалеров. Зал быстро наполнился шумом, и находиться здесь у Мадлен больше не было сил. Она сбежала вниз по ступенькам и уже было собиралась выходить, как кто-то дотронулся до ее плеча. Мадлен быстро обернулась. Позади стоял юноша лет пятнадцати.
- Не Вы забывали эту шляпку? - с этими словами парень показал синюю шляпу Мадлен.
- Я? Ну что Вы. Это, наверное, ошибка, - еле сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, ответила девушка.
- Да? Тогда извините. Кстати, Вы не хотели бы пойти на бал? У меня есть приглашение, - немного смутившись, произнес юноша.
- Извините, но я не люблю балы. Такие шумные места не для меня. К тому же, мне пора. До свидания! - сказала Мадлен и быстро вышла.
Ее обдал свежий воздух. Была ночь, ярко светила полная луна. Она казалась такой недоступной и такой холодной, но для Мадлен она всегда была родной. Присыпанная белой сахарной пудрой, луна всегда оставалась верной Мадлен. Как настоящая подруга, она умела не только слушать, но и хранить секреты. И на этот раз луна не подвела. Никто так и не узнал, что произошло той ночью. Никто не узнал про фальшивых дам и элегантных кавалеров, про подступную зависть и горячую ненависть, про знатный бал и застенчивого юношу. Никто, кроме маленькой Джейн, которая в тот вечер ждала Мадлен около ее дома, чтобы спросить, почем сегодня счастье.