Пошел снег. Легкие белые пушинки закружились в морозном воздухе, подчиняясь порывам ветра. Аня подняла лицо и закрыла глаза.
"Хорошо, как! Так и сидела бы ... Может быть, повезло, и я замерзла бы..."
- Анют, я за чаем пойду. Ты за вещами моими приглядишь? - хриплый от холода голос Ритки вывел ее из приятного оцепенения и заставил открыть глаза.
Аня вздохнула и с сожалением посмотрела на стоящую рядом товарку.
- Ты чего это молчишь? Замерзла? Так я и тебе чайку принесу. Только за тряпками моими погляди.
- Погляжу. А чай возьми, попью на дорожку . Скоро сумки собирать.
-Да, сейчас уже два почти. Ну, я побежала. А ты бы походила что ли, холодно сегодня, страсть как, зараза...
Аня послушно встала и стала неторопливо прохаживаться рядом с палаткой.
Снег падал все сильнее. Снежинки теперь потеряли форму и были больше похожи на белую пыль, которую ледяной ветер пригоршнями бросал в лицо.
Аня взяла маленький веник и стала стряхивать с платьев, упакованных в целлофановые пакеты снег.
Людей сегодня было мало, несмотря на выходной день. То ли холод загнал их в теплые квартиры, то ли отсутствие денег. И близость Нового Года никак не сказалась на продаже вечерних платьев. Да, и кто будет мерить платья на морозе? Но, Оксанку этим не убедишь. Для нее важен только результат, а все остальное ее не интересует...
В конце ряда показалась парочка: он в теплой дубленке, а она тоненькая, в норковой шубке и на высоких каблуках. И что, спрашивается, они тут делают? Таким место в дорогих бутиках. Но предложить стоит...
- Девушка, платье не нужно? У меня хороший товар. Хозяйка из Италии привезла.
- Так уж и из Италии. - усмехнулась девушка, но остановилась и стала придирчиво оглядывать висевшие на вешалках вечерние платья.- А вон то, красненькое и, правда, ничего. Ты как думаешь, котик?
- Вполне. - отозвался котик и его красное лицо исказила страдальческая гримаса.
- У вас 50-й размер есть? - поинтересовалась норковая шубка.
- Есть. - удивилась Аня. - А вам не велик он будет?
- Ой, да вы что! У меня 42 ! А это для свекрухи моей подарок. Она от красного тащится. Так есть 50-й?
- Да-да, я сейчас вам найду. Подождите немного.
И Аня стала копаться в большой клетчатой сумке.
- Женщина, быстрее. Холодно же, ужас как! И как вы только на таком морозе стоите?
- Сегодня еще ничего, терпимо. Вот позавчера около 20 было. А сегодня только 8 и снег вон пошел, а это к теплу. А что до того как стоим, так ведь обстоятельства у меня. Горе, сына похоронила я месяц назад...
- Вы платье нашли? Я тут совсем замерзла с вами!- норковая шубка топталась в сапожках и дула на руки в перчатках.
- Успокойся. Видишь, женщина старается.- попытался успокоить ее мужчина, поднимая воротник дубленки.
Аня достала из объемной сумки пакет и, прищурившись, стала разглядывать размер.
-50-й. Как вы и просили. Давайте, разверну, и вы посмотрите? - предложила она.
- Вот еще! Зачем мне на него любоваться? Так давайте. Котик, расплатись!
Норковая шубка выхватила из Аниных рук пакет и пошла по проходу. Мужчина достал кошелек и вопросительно посмотрел на Аню.
- 3200.
- Держите, 3500. Сдачу можете не давать.
- Спасибо, но я сейчас вам отдам, если подождете мою соседку. Она за чаем пошла, но сейчас уже подойдет. У нее мелкие купюры есть.
- Глупости. Сказал, не надо мне ничего. - и, махнув рукой, он бросился в след за шубкой.
- Дорогая, подожди. Мы еще отцу твоему ничего не подобрали!
- Там в конце ряда тетка стоит, у нее свитера с оленями . Вот и прикупим, пусть радуется.- со смехом отозвалась шубка и они скрылись за поворотом.
Аня спрятала деньги в висевшую сумочку и торопливо натянула варежки.
Ветер был просто невыносимый.
- Анют, продала что ль? Вот твой чай, держи!
Ритка, закутанная в теплый платок, стояла рядом и протягивала ей пластмассовый стаканчик, из которого поднимался пар.
- Да, были тут одни. Красное платье для свекрови покупали. Хоть не с пустыми руками пойду, а то Оксанка так не довольна была в последнее время... Спасибо, за чай. - и Аня осторожно приняла из Риткиных рук стакан. - Сколько я тебе должна?
- Да, брось ты. Ты за тряпками моими приглядела, а я тебе - чай. В расчете.
- Спасибо, - повторила Аня и отпила из стаканчика бурую жидкость.
Оксана появилась ровно в половине третьего. Деловито приняла из Аниных рук деньги, пересчитала и довольно кивнула.
- Так, тебе 10 процентов полагается? Вот держи. И премия в честь праздника. - и она добавила еще одну бумажку к тощей стопке и протянула ее Ане. - Ты это, вот что завтра не выходи. Я на праздники в Швейцарию смотаюсь, мой благоверный там решил на лыжах покататься, так я с ним еду. Одного его нельзя оставлять, кобель, сама понимаешь. Так что работать теперь будем только 10-го. Я тебе позвоню тогда.
- Как 10-го? - упавшим голосом прошептала Аня. - Мне нельзя дома...
- А что так?- Оксанка бросила в рот две подушечки жвачки.
- Так горе у меня. Сына схоронила я месяц назад. Не могу я одна, тяжко мне . С людьми - легче.
- Я в Альпы еду. Кто у тебя выручку будет забирать? Еще ограбит кто. Нет, сказала 10-го. Ну, все, побегу. С праздником тебя. Грузчик сейчас придет и сумки заберет, но ты уже можешь идти.
Оксана повернулась и, кивнув Ритке, поспешила к выходу.
- Не переживай, Анют. В праздник лучше всего дома побыть, да и морозы обещают.
Аня не ответила. Она одернула трясущими руками свой старенький пуховик и надела большие пуховые варежки на плохо гнувшиеся от мороза пальцы.
- С Наступающим, тебя, Анют. - крикнула ей вдогонку Ритка и стала собирать свою сумку.
- И тебя, - отозвалась Аня и , спрятав лицо в теплый шарф, медленно поплелась к выходу.
До ближайшего магазина идти было минут двадцать, но в тяжелой зимней одежде Аня шла полчаса. Ветер дул теперь в лицо и ей приходилось часто останавливаться и поворачиваться к нему спиной . Потом она, держа зубами варежку, доставала под ледяными порывами из кармана платок и стирала с мокрого лица слезы и снеговую крупу и, повернувшись, семенила дальше, превозмогая боль в пораженных артритом ногах.
Торговый центр встретил ее теплом, ярким светом и веселым шумом. Какое-то время она стояла у входа и ждала, пока глаза привыкнут к яркому свету. Потом взяла корзинку и медленно двинулась между рядов с продуктами.
Обойдя полки с нарядными праздничными упаковками, она взяла пакет молока, творожный сырок и батон. И только повернувшись к кассе, вдруг заметила упакованные в сетки мандарины с черными ромбиками-этикетками. И двинулась к ним. Она взяла сетку, а потом еще одну. ..
- Мамаш, видать большая у тебя семья! - рядом стоял веселый слегка подвыпивший парень и держал в руках одну из ее сеток с мандаринами, которую она положила мимо корзины..
Аня словно очнулась.
- Простите, задумалась что-то...
- Ничего, мамаш, бывает. С Наступающим тебя!
- Спасибо. - машинально отозвалась Аня и, смахнув с глаз слезы, стала класть мандарины обратно.
Зачем они ей теперь, мандарины-то...
Из магазина Аня вышла совсем без сил. Рядом с павильоном стояла скамейка на которую она и опустилась . Холода и ледяного пронизывающего ветра она больше не чувствовала. Боль в душе как-то приутихла, наверное, тоже замерзла... В голове была только одна мысль: остаться здесь навсегда. Просто сидеть вот так на этой скамейке и все...
- Женщина! У вас все в порядке?
Из оцепенения ее вывел громкий голос. От неожиданности она вздрогнула, дернулась вперед и чуть не упала со скамейки.
- Напугал? Извините, я подумал, случилось, что у вас. Сидите здесь уже давно и не шевелитесь. Холодно сегодня, жуть просто. Вы вставайте, домой идите.
Высокий охранник стоял рядом, кутаясь в теплую куртку.
- Я пойду. Просто горе у меня...
- Бывает, мать. Но ты здесь не сиди, домой иди. Холодно и центр закрывается, так что сама понимаешь... - и он, подняв капюшон, пошел к дверям.
- Я пойду...
Рядом с ее домом продавали елки. Парень, закутанный по самые глаза в шарф и в смешной шапке с помпоном, увидев, что она остановилась рядом с большой елкой, тут же бросил болтать по телефону и устремился к ней.
- Елочку хотите? Вот эта красавица тысячу стоить будет. Смотрите, какая пушистая и зеленая! Берем?
- Да, нет. Спасибо, я просто так остановилась.
Ей стало почему-то неловко перед этим парнем в смешной шапке.
- Купили уже?- не отставал он.
- Нет. Просто не нужна мне елка. Не для кого.
- Как это?!- поразился парень. - А себе? Себе праздник устроить тоже необходимо.
- Нет у меня праздников. Сына я схоронила... Горе у меня.
- Все там будем. Ты не унывай, мать. Так что елку купишь у меня?
Аня не ответила. Она, собрав последние силы, тяжело переступая больными ногами, пошла к своему подъезду. А зайдя в квартиру, сняла пуховик и тяжело опустилась на стул рядом с тумбочкой, на которой стояла фотография сына.
Слезы вновь покатились по холодным щекам, но она их больше не смахивала. Рядом с людьми ей было легче, но сейчас она опять была одна. И на улице тоже, идя по заснеженным тротуарам, навстречу ветру... Людям ведь нет ни до кого дела кроме как до самих себя... Это она уяснила давно.
- Что же я буду делать целых десять дней? Я ведь не выдержу одна в пустой квартире. Я не смогу...
Слезы катились из выцветших бледно-голубых глаз, по щекам, оставляя мокрые дорожки, попадали в трещинки на губах, потрескавшихся от мороза. Во рту защипало, а на губах выступили красные капли, но Аня только слизнула их языком и больше не обращала внимания. Эта боль была ничтожной по сравнению с той, которая поселилась внутри. Тоска по сыну не отпускала ее ни на минуту ... Она и ночью плакала и стонала от той боли, которой было наполнено ее сердце.
Сколько прошло времени она не знала, в своем доме она как-то терялась теперь. Приходила с работы и плакала, а потом раздевалась и шла на кухню. Там она ставила чайник, бросала в две чашки пакетики с чаем и , налив кипяток, шла в комнату сына, где ставила чай рядом с его любимым креслом и опускалась на диван.
- Вот я и пришла, сынок. Тяжелый день сегодня был, сейчас расскажу тебе...
Часто она так и засыпала на диване, закутавшись в старенький плед. На то чтобы пойти к себе сил у нее уже не оставалось.
- Да, что же это я... Надо остановиться и перестать ... Сейчас, сейчас встану. Надо, Аня, вставай. - уговаривала она себя и ,судорожно всхлипывая, стала стаскивать с ног сапоги.
Неожиданно на лестничной площадке раздался хриплый вой.
Аня замерла, а потом тяжело поднялась со стула, подошла к входной двери и осторожно выглянула.
Возле мусоропровода сидел большой облезлый кот, который и издавал эти страшные хриплые полные отчаянья звуки.
Аня широко открыла дверь и позвала его.
- Кис-кис. Иди сюда.
Животное замерло и посмотрело на нее большими полными боли зелеными глазами.
- Ну что же ты, иди, давай. Покормлю тебя, бедолагу. Пойдешь?
Кот неподвижно смотрел на нее и молчал где-то с минуту, а потом вдруг поднялся и тяжело заковылял к квартире на трех лапах.
Он был очень худой и грязный, правая задняя лапка была неестественно вывернута, на боку красовался след от ожога. Войдя в квартиру, кот остановился и без сил опустился на коврик у двери.
- Сейчас молока тебе налью, и колбаски немного дам. Много тебе нельзя сразу. Ты , видать, голодал . Тяжело тебе, да? Знаю. Знаю, что тяжело. Одному плохо, кот. Ох, как плохо... Ничего, сейчас принесу тебе молочка. Сейчас котик, сейчас, бедолага, ты мой.
Кот жадно лакал молоко, а Аня села рядом с ним в прихожей, держа в руках блюдце с колбасой и тихо начала говорить.
- Хорошо, что ты теперь у меня. Не одна я. Горе у меня, кот... Страшное горе...