А время мчится... Мчится вспять, нас возвращая неизменно к истокам, чтоб души нетленной опосля тела не узнать.
Мы так страдаем, оставляя незавершённые дела, поскольку (люди!) понимаем - остались наши удила, какими прежде мы сковали родных и близких... от проблем, мечтая жизни править всем - ведь мы всё знаем! Отстрадали...
Но мы ушли - настал наш час. И, кто привык питаться нами, - стреножен прежде удилами,
Решенья все искавши в нас.
Мы так хотели приручить (как зверя дикого в дрессуре), чтоб по сигналу в режиссуре потомок наш сумел творить. Да так, чтоб гордость наполняла!
Не важно, что куском ли сала, изрядной денежной подачей мы торили пути удаче, чтоб непременно был бы сыт, одет, обласкан и утешен, умён, практичен и успешен. И сильною спиной укрыт...
Чтоб всё не хуже, чем у тех, кто так ковал себе успех.
Свершилось вроде. И спиною обзавелись одной весною, препоручивши удила руке, какая нас спасла.
А та рука, подобно нашей, под мамин-папин окрик пашет, мечтая узы оборвать, презрев наследство удилами, и строить жизнь свою и сами... А это значило б страдать.
И мечемся, проживши жизни... Советы скрылись под землёй. Оплачен звук ушедшей тризны. Страданья мчаться чередой.
Всё потому, что познавать мы очень поздно начинаем... Верёвки-путы обрываем и мчимся в детях открывать свои непрожитые жизни... Когда остался миг до тризны.
Не учим выбор делать сами... Ведь удила остались с нами.
А знать бы просто, что для всех своя (и лишь!) дана дорога. И научить оценкой строгой на ней оплачивать успех. Растить себя - не вширь, а вглубь, пороки мира презирая.
Мы так земным мечтаем рая..., теряя наших жизней суть.