Шутов Георгий Николаевич : другие произведения.

Ниже дна

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Дорогой Друг! К тебе в руки попала очень непростая книга. Она создавалась, прежде всего для тех, кто стал однажды задумываться о смысле человеческой жизни и о том, что же неправильно в нашем мире. Автор сего произведения долгое время жил обычной человеческой жизнью и занимался тем, чем и положено заниматься людям в нашем обществе, то есть был как все. Но однажды привычный мир рухнул, и началась жизнь новая. Некоторое время спустя это заставило меня взяться за ноутбук и написать строки, которые легли в основу этой книги. Большая часть героев, с которыми ты познакомишься на последующих страницах, реально присутствовали в жизни повествователя, но все имена изменены. Проницательный читатель, реально знакомый с автором в жизни, может легко узнать себя, но это не означает, что он узнает и других знакомых ему людей. Изменены некоторые последовательности событий для удобства восприятия, да и к тому же, это все-таки не автобиография, а художественное произведение. Однако, открыто сообщаю, что все эпизоды и происшествия, описывающие главных героев, происходили на самом деле. В этой книге нет места неправде, иначе потерялся бы ее смысл полностью. Итак, приятного, а самое главное, полезного чтения!

НИЖЕ ДНА

[]

Георгий Николаевич Шутов
НИЖЕ ДНА

     Эта книга посвящается моему возлюбленному Муршиду, без любви и бесконечного терпения которого не было не только этого повествования, но и меня бы не было…

Обращение к читателю.

     Дорогой Друг! К тебе в руки попала очень непростая книга. Она создавалась, прежде всего для тех, кто стал однажды задумываться о смысле человеческой жизни и о том, что же неправильно в нашем мире. Автор сего произведения долгое время жил обычной человеческой жизнью и занимался тем, чем и положено заниматься людям в нашем обществе, то есть был как все. Но однажды привычный мир рухнул, и началась жизнь новая. Некоторое время спустя это заставило меня взяться за ноутбук и написать строки, которые легли в основу этой книги. Большая часть героев, с которыми ты познакомишься на последующих страницах, реально присутствовали в жизни повествователя, но все имена изменены. Проницательный читатель, реально знакомый с автором в жизни, может легко узнать себя, но это не означает, что он узнает и других знакомых ему людей. Изменены некоторые последовательности событий для удобства восприятия, да и к тому же, это все-таки не автобиография, а художественное произведение. Однако, открыто сообщаю, что все эпизоды и происшествия, описывающие главных героев, происходили на самом деле. В этой книге нет места неправде, иначе потерялся бы ее смысл полностью. Итак, приятного, а самое главное, полезного чтения!

Интерлюдия.


[]

     Сквозь деревянные прутья детской кроватки я смотрю в мир. Пока еще он ограничен одной комнатой. Впереди и левее большая кровать, там спят папа и мама. Самые лучшие папа и мама, и они мои. Мои! Они достались мне – как же хорошо! На противоположной стене, прямо напротив кроватки, большое окно, занавешенное легкой тюлью. Сквозь это окно всю комнату заливает яркий солнечный свет. Каждый кубический сантиметр этой небольшой комнаты наполнен светом и радостью. Я есть! Я люблю всех! Свет во мне, свет в каждом человеке! Внутри меня все поет и ликует от счастья!

Глава Первая.
Мои праотцы и праматери.

     Меня зовут Георгий, так настояла мама, хотя папа до последнего хотел назвать меня Александром. Папа, уходя в ЗАГС выписывать мое свидетельство о рождении, был весьма решителен. Мама осталась дома, плакала и ждала его возвращения. Некоторое время спустя он вернулся, был мрачен и сунул маме в руки официальную бумагу, в которой было написано Шутов Георгий Николаевич. Почему папа все-таки записал мое имя так, как хотела мама, никому не известно, а сам он разговаривать на эту тему не желает. 
     Каждый человек однажды задает себе вопрос о собственном имени, данном родителями, хорошее оно или плохое? Или даже так – подходит оно или нет? А многие ставят вопрос ребром – мое или не мое? Мне мое имя всегда нравилось, не буду этого скрывать. Однако мне было любопытно, отчего вдруг и почему, такое красивое и звучное имя Георгий превратилось в какого-то колючего и неудобного Жору. Это мне было непонятно, и я категорически отказывался откликаться на всяких там Жориков. Сколько себя помню, всегда мне было присуще умение рассуждать, анализировать, сравнивать. И вот, после пары имен Георгий-Жора, мне начались вспоминаться такие пары как Владимир – Вова, Анна – Нюра, Мария – Маня и прочие, но венцом таких превращений была даже не пара, а целая троица, Александр – Саша – Шура. Много лет спустя ко мне пришло понимание таких метаморфоз имен, наши славянские предки очень противились им навязанной греками религии, потому что именно с христианством пришли эти имена, в основном греческие и иудейские. Перевирание ненавистных имен было маленькой местью насильникам, вот и превратился Иоанн в Ваньку, Елена в Ленку… Бабушка Маня и мама называли меня Гошей или Гошенькой, что во мне не вызывало негативных чувств, и я смирился с таким превращением моего имени. Одним словом, оно меня вполне устраивало.
     Папина семья была простой рабоче-крестьянской семьей со всеми присущими атрибутами. Достатком в доме считался обильный стол с большим количеством разнообразных деликатесов и закусок и, конечно, водки. Вино они не понимали. Совсем. Ну, может, портвейн или крепленые наливки могли иногда употребиться, чтобы подчеркнуть разнообразие стола. Посиделки с горловым распеванием русского народного фольклора были часты и продолжительны. Но нередко бывало, что такие развеселые застолья, переходили в ссоры или даже драки и руководил всем этим процессом дед Иван. Высокий ростом, широкий в плечах очень добрый в душе он обладал взрывоопасным характером, перечить ему было равносильно объявлению войны. Широта души, помноженная на авторитаризм, эта гремучая смесь была его сущностью. Дед всегда вел себя просто и прямо, не скрывая своих намерений. Он не задумывался, кто и что про него подумает, это его вовсе не интересовало. При нем всегда была бабушка Клава и, как это ни странно, она была его полной противоположностью, мала ростом, тиха, на ласки, однако, тоже не скупилась, но выдавала их дозировано. Она была, как это принято говорить, по жизни мудра, а проще говоря, хитра. Она всегда знала, в чем смысл ее жизни – в сохранении семьи и воспитании детей. Весь свой разум она употребляла на это. Каждому индивидууму бабушка знала, что сказать, чтобы этот самый человек видел в ней то, что она ему лицедействует, а не то, что есть на самом деле, ибо ее артистическому таланту границ не было вовсе. Я уверен, что истинную бабушку не знал никто и никогда, она так много наслоила личин сверху, что, наверное, сама давно не помнит какая она настоящая. К таким, мудрым по жизни, женщинам принято ходить за советами в трудных семейных ситуациях, или просто поговорить по душам, бабушка всегда легко и просто находила для каждого нужное слова. Не секрет, что именно благодаря этим качествам, она была очень популярна среди соседей и многочисленных родственников. Бабуля деду прощала все – пьянки, драки и даже частые загулы. Да, дед любил гульнуть на стороне. Бывало, не являлся домой по месяцу, а бабушка ждала, ждала всегда. Она говорила так: «Все они – просто шлюхи, а я жена. Погуляет и вернется домой».
     Похоть для деда стала фактором, разрушающим. После окончания Великой Отечественной войны, дед вернулся в родную деревню, женился там, на симпатичной девушке Клаве, с которой он дружил очень давно. Далее он решил продолжить военную карьеру и пошел на сверхсрочную службу. Бравый старшина, большого роста и богатырского телосложения с Орденом Отечественной войны первой степени на груди не мог не привлекать послевоенных женщин. Он пользовался у них оглушительным успехом. Многочисленные фемиды дарили ему свои ласки, и он отвечал им взаимностью. Иван и Клава жили на частной квартире недалеко от воинской части, в которой дед нес свою нелегкую службу. Так прошло несколько лет, но однажды случилась у деда Ивана накладка. Как-то в погожий летний день назначил мой дедуля встречу своей очередной ветреной пассии в одном из кабаков, который находился неподалеку от воинской части. В назначенное время, он не смог явиться на встречу, так как его задержали на службе. Иван опоздал часа на полтора. Когда запыхавшийся старшина ввалился в ресторан, то увидел свою девицу, уже танцующую с неким лейтенантом, и щедро одаривающую его своими жеманными улыбками. Мой дедуля на расправу оказался скор, досталось в основном не девице, но больше лейтенанту. Перелом челюсти, сотрясение мозга, вот неполный список повреждений. Венцом этого загула мог оказаться военный трибунал. Какие-то шаги дед предпринял и смог, быстренько уволившись из рядов Советской армии, избежать наказания. После этой истории стал мой дед слесарем, уже на сей раз до конца трудовой карьеры. Так они и жили, пока дед был в силе, а когда, по прошествии лет, здоровье стало его подводить, он успокоился на предмет блуда и стал примерным домоседом.
     Далее, согласно литературному жанру, должна фраза «и было у них три сына», однако, это не совсем так. Бабушка родила трех сыновей деду, но первенец умер, не пережив свой первый день рождения, вторым сыном стал Илья – мой дядя, а третьим Николай – мой отец. На первый взгляд, можно сказать, что характеры братья скопировали со своих родителей. Илья, хоть и ростом деда не догнал, но был также широк в плечах, также любил выпить и погулять и также любил подраться. Однако у Ильи было два свойства натуры, которые делали его личностью странной и неприятной. Свойство первое можно описать одним словом, мой дядя – пустобрех. Высоцкий в одной из своих песен дал очень верную оценку аналогичному персонажу «врун, болтун и хохотун». Илья сочинял много и обильно, но ему явно не хватало материной хитрости и изворотливости, дифирамбы в честь себя великого и неповторимого выходили очень навязчивыми и слишком явными. Он так и не научился преподносить себя тонко и изящно, а посему продолжительное общение с ним могли выносить только флегматичные по натуре люди. Второе свойство – лень. Значимым Илье быть очень хотелось, но при этом не сильно напрягаться и работать самую малость. Илья не любил и не хотел учиться, у него не было способностей к наукам и напрочь отсутствовало желание как-либо развиваться. Жизнь он проживал глупую, и мне, право, очень неприятно далее описывать его, не стоит он того. В этом повествовании его роль только эпизодическая. Николай, невысокий, тихий, иногда даже робкий, никогда не проявлял необузданного характера деда. В подростковом возрасте его лучшими друзьями были книги. Весьма положительный, на первый взгляд, мальчик очень любил и уважал своих родителей и старшего брата. У Николая всегда на первом месте были отец с матерью, все остальные были после них. Николай никогда и никому не грубил, ни с кем не ругался, он четко знал, как защитить себя от внешнего мира. Не сотвори себе врага – вот был его девиз. В отличие от Ильи, Николай унаследовал хитрость матери и также имел множество личин. Он вдохновенно их плодил и множил, и давно уж сбился со счета, сколько их у него. Все родственники, друзья, знакомые и одноклассники, независимо друг от друга, однозначно могли сказать, что Коля Шутов порядочный, отзывчивый, очень правильный человек и полон заботы о своих родителях. Мне уже давно перевалило за сорок лет, а моему отцу Николаю Шутову за шестьдесят, но я не могу вспомнить ни одного разговора с ним, когда бы я чувствовал его полную откровенность со мной. Я всегда разговаривал с одной из его личностей, после нескольких безуспешных попыток достучаться до папы настоящего, я прекратил такие попытки, об этом я еще расскажу в других главах. Несмотря на то, что он с детства много читал разнообразной литературы, даже кропотливо собирал себе библиотеку, талантов, как и у Ильи, у него не обнаружилось ни в точных науках, ни в гуманитарных. Николай учился плохо, да и не особо старался. Наблюдения за окружающими людьми выявили, что наличие высшего образования не дает никаких финансовых привилегий, а даже наоборот. Инженеры должны много учиться, а потом мало зарабатывают, а академических или профессорских высот достигают очень немногие ученые, об этом не стоит и думать. С другой стороны, был рабочий класс, к коему принадлежали и мать с отцом, работая на заводе от звонка до звонка, прилично зарабатывали и никогда не обременяли себя высшими материями. Однако, у представителей рабочего класса, на взгляд Николая, был ряд недостатков, которые также не позволяли Коле влиться в их стройные ряды. У людей пролетарской принадлежности всегда присутствовала грубость и невоспитанность, а на фоне этого еще и частый алкоголизм. Нет, это решительно не подходило. Нельзя сказать, что Николай был ленивым, вовсе нет, но он не хотел себя сжигать попусту, работа не должна быть интеллектуальной, но в обязательном порядке должен присутствовать некий процент романтизма и благородства, хотя бы внешнего. На этом месте позволю себе внести интригу в повествование, о том, как себя устроил в жизни Николай Шутов, я расскажу позже, хотя многие читатели уже могут и догадаться, кем же Коля видел себя в жизни.
***
     Мамина семья была иной. Сельский парень Иван Протасов, мой другой дед, родился пятым ребенком в бедной семье в небольшом селе где-то между Смоленском и Оршей. В 41-м, когда в село пришли немцы, ему не было еще и 16-ти лет. Оккупанты вели себя по-хозяйски, никого поначалу не обижали, но деду любые немцы были не по душе, потому что враг, есть враг, добрый он или злой. Он был дитя своего времени и воспитан в тотальной коммунистической среде. Ваня, при виде первых солдат вермахта, сразу дунул в лес, где вскоре примкнул к небольшому отряду партизан. С партизанами было плохо, но Ваня не жаловался, он боролся с фашистами. Сырость землянки, постоянное недоедание, облавы, засады, только закалили юного бойца. Будучи щуплым и невысоким от природы Иван не был болезненным, но партизанская жизнь не способствовала развитию молодого организма, поэтому сильным и высоким он так и не вырос. Там, где иные брали грубой физической силой, мой дед, лишенный ее, был вынужден развивать ум и смекалку. Будучи не дурак от рождения, он очень скоро развил неплохие технические навыки. Возвращение Советской армии в 43-м году ознаменовалось несколькими событиями. Во-первых, за неделю до освобождения немцы собрали всех молодых и физически сильных местных жителей и погнали колонной через Белоруссию в Польшу. В этой колонне оказалась почти вся семья деда, мать и три сестры. Во-вторых, выжившие партизаны, с приходом освободителей перестали быть таковыми и становились бойцами Советской армии. Дед до восемнадцати лет не дотягивал еще полгода и, как бы, оставался не у дел. Недолго думая, он собрал свои нехитрые пожитки и пошел рядом, скрываясь в лесах, с конвоируемой в Польшу колонной. Об этом путешествии, длинной в несколько месяцев, дед почти ничего не рассказывал, многочисленные расспросы и уговоры ничего не дали. Известно лишь то, он приехал в Орше в комендатуру, на телеге запряженной парой гнедых меринов. Телега была так нагружена, что мерины еле тянули ее. Грузом служило немецкое продовольствие, уложенное в ящиках аккуратными штабелями. Еще в телеге было два комплекта полевой немецкой формы, документы на двух капралов интендантской роты, две немецких винтовки и патроны к ним. Под Оршей колонну трудовых «переселенцев», остановили передовые части Советской армии, поэтому дед в тот же день, когда сдал телегу продовольствия, обнимался со своей матерью и сестрами. Спустя два дня, из уже фигурировавшей в рассказе комендатуры он ушел на фронт сразу в чине ефрейтора. Демобилизовали его через восемь месяцев по ранению. С фронта Ваня вернулся старшим сержантом, имея орден Отечественной войны второй степени, орден Красной звезды и медаль «За отвагу». Но награды и регалии, это было еще не все. Были еще два тяжелейших ранения, сделавших его инвалидом, а левая нога его стала короче на три сантиметра. Сразу по окончании войны дед устроился работать на электровакуумный завод. Будучи умным и смекалистым, он понимал, что с его инвалидностью, зарабатывать на жизнь можно только мозгами, а поэтому в скором времени он поступил на вечернее отделение в техникум, а по окончании среднего технического учебного заведения, поступил в институт, так же на вечернее отделение. К тому времени, как ваш повествователь народился на свет, Иван Иванович Протасов был уже в числе руководства того самого завода, с течением времени, разросшегося до гигантского градообразующего предприятия. Еще учась в техникуме, он познакомился с моей бабушкой Марией, тогда еще, конечно, вовсе не бабушкой, а просто Манечкой. Мария была невысока ростом, но очень красива, обладала покладистым характером и просто обожала своего жениха. Скоро они поженились. Бабушка Маня родила деду двух детей – дочь и сына. Девочку назвали Наталией, а младшенького сына Юрой. Наташа выросла симпатичной девушкой, школу окончила с золотой медалью, поступила в институт и все, казалось, у нее было хорошо. Будучи от природы доброй, она в нагрузку получила еще и повышенную эмоциональность. Огромную. Любое событие в ее жизни, или жизни близких ей людей, всегда сопровождалось взрывом, бурей эмоций, что внешне могло выразиться как в слезах на всю ночь, так и в несдержанном слове. При внешнем своем благополучии, внутри ее была абсолютная неустроенность. От поклонников отбоя не было, но Наташина мятущаяся душа не позволяла ей сойтись с кем-то надолго, пока она не полюбила. Полюбила всем сердцем. Ее роман с единственным и неповторимым человеком оказался на удивление долгим, и в том, что он однажды прервался, Наташиной вины не было, ее просто бросили. Как утверждала моя мама, своим именем я обязан ее первой любви, она мне много раз рассказывала эту романтичную и грустную историю и, при каждом последующем рассказе, у меня было все меньше убежденности в правдивости этого повествования, все более и более походящего на легенду. Людям свойственно окружать свои прошлые деяния ореолом романтики, таинственности. С течением времени все углы сглаживаются, а все хорошее гиперболизируется, добавляются все и новые позитивные нюансы и, даже рассказчик начинает верить в то, что сам выдумал в устном литературном творчестве. К этой молодой особе, как вы уже, наверное, догадались, моей будущей матери, мы еще вернемся, а пока я расскажу про второго своего дядю - Юру. И образом, и характером он был почти копией своего отца, то есть моего деда Ивана Протасова. Мальчик рос озорным, но учился до восьмого класса неплохо. А после окончания им восьмого класса, произошло событие, которое изломало всю его жизнь. Юра тогда был очень компанейским и открытым подростком, у него была масса друзей и приятелей, как принято говорить, он был душой компании. И он ощущал себя не только полноправным членом общества, которое крутилось вокруг его харизматической натуры, но сроднился с ним буквально физически. После окончания восьмого класса большинство его друзей собирались поступить в техникум. Для Юры не было вариантов быть с ними вместе или не быть. Всегда и везде вместе, и только так! С этим он и пришел к родителям. Отец его не понял совсем, у него были иные планы на сына. Иван Иванович Протасов в то время уже был весьма значительной фигурой в городе и, конечно же, хотел, чтобы сын окончил институт, получил при его помощи хорошую должность. Иными словами, дед хотел для Юры хорошего и мощного старта в жизни, которое вполне могло обеспечить занимаемое им положение. Вот тут они по-настоящему и схлестнулись. Два почти одинаковых характера. К сожалению, более опытный и старший дед Иван победил, просто победил грубым напором. Юру фактически принудили, далее продолжить учебу в школе с последующим прицелом на институт. Подросток не мог не подчиниться отцу, но устроил полный саботаж учебе. Десятилетку он закончил просто формально. Директор школы закрыл на все глаза и по всем предметам выставил три балла, чтобы не портить школе отчетность. В восемнадцать лет Юра, наконец, стал самостоятельным человеком и со свободной душой отправился служить в несокрушимую и легендарную Советскую армию. Судьба и тут выкинула злую шутку. Долг перед Родиной загнал его под Челябинск, в непосредственную близость от «кыштымского следа», где он и провел два года своей службы. Я видел его военный и комсомольский билеты. В первом плотной рябью чередовались повышения в званиях с разжалованиями, во втором таким же образом перемежались поощрения с выговорами. У Юры были все данные, чтобы стать мощным и значительным человеком, он от природы был лидером, но память о том, как с ним обошелся отец, не позволяла ему идти по этому пути. Железобетонный характер, это как раз то, что полностью ему досталось от отца. Из армии он вернулся с большим багажом. Серьезное и хроническое заболевание сердечно-сосудистой системы (подарок от «следа»), несколько коробок разнокалиберных патронов, учебная граната Ф-1 и приличные навыки в поварском деле. Последнее было самым важным, ибо таящийся в нем талант к кулинарному творчеству, наконец, раскрылся и Юра со всей энергией начал его развивать и шлифовать. Значительную часть этих умений и знаний он впоследствии передал и мне.
     Я достаточно коротко, чтобы не утомлять читателя, рассказал о семьях моих родителей. Без этого дальнейшее повествование было бы скомканным и малопонятным, ибо каждый из описанных мной людей внес свою лепту в мое воспитание и развитие, каждых из них по-своему оказал влияние на формирование моего характера и мировоззрения. Я постарался показать, насколько разными были все эти люди, как по развитию характеров, так и по устремлениям. Каждому из них казалось, что они хозяева своей судьбы, что они знают, в чем смысл жизни, что есть добро и зло. Некоторые просто коптили небо, проживали свои жизни, как получится. Одни из них несли свое «добро» другим, не понимая того, что этим калечат близких и родных людей. Другие, помимо воли своей души, физически изматывали своих жен и детей. Третьи не делали, как им казалось «ничего», но так ли это на самом деле?
     Я сел писать эту книгу именно с той целью, чтобы на собственном примере показать читателям в первую очередь свои, но где-то и чужие, ошибки и заблуждения. И если хоть кому-то в этом жестоком мире эта книга поможет разобраться в себе, поможет избежать совершенных мной в жизни ошибок, поможет стать истинно высокой личностью, я буду считать, что не зря потратил время на написание этой книги. Соринки в чужих глазах видят все, но начать выковыривать бревна из собственных очей способны лишь единицы.


Глава Вторая.
Раннее детство Георгия Шутова.

     Мы живем в новой большой трехкомнатной квартире. Те, кто помнит советское время, а в частности семидесятые годы, тот понимает, что такое получить без очереди квартиру вообще, а уж трешку, и подавно. Мой дед Иван Иванович Протасов провернул многоходовую комбинацию, чтобы я и мои родители получили эту квартиру. А именно, он сделал так: квартиру фактически должен был получить дед Иван Шутов, как ветеран и фронтовик. Шутовы тогда еще жили в коммуналке и стояли в общей очереди на квартиру, которой им было еще не видать лет десять. Иван Иванович был в большой дружбе с начальником цеха где работал Иван Шутов, и убедил как-то (конкретно как, знали только они двое) того начальника выписать ордер на квартиру, но с условием, что в цех придет на работу Николай, как молодой специалист, который тоже будет прописан в той квартире. Таким образом, соблюдались формальные, но обязательные условия социалистического общежития.
     Таким вот образом, через полгода после свадьбы Наталии и Николая в новую квартиру въехали дед Иван Шутов, как ответственный квартиросъемщик, бабушка Клава, и мои родители. И поначалу все было неплохо. Дед с отцом пахали в цеху, бабушка тоже работала на заводе, а моя мама сидела дома, поскольку скоро я должен был появиться на свет. Идиллия, казалось бы. Как я уже ранее описывал, Николай не мог быть профессором и не хотел быть рабочим, но в силу обстоятельств ему пришлось-таки пойти в пролетарии, иначе квартиры было не видать, как собственных ушей. Мой папа надел одну из своих примерных масок, и отправился на завод к токарному станку. Хватило его надолго, почти на восемь месяцев. И вот, пришло время поведать терпеливым читателям об обещанной интриге. Одним прекрасным днем он отправляется в районный военкомат и пишет рапорт, с просьбой зачислить его в школу прапорщиков. Люди военные ходить вокруг да около долго не стали, уже через два дня у папы забрали паспорт, и он отправился в казахстанские степи учиться на прапорщика. Его мечта начинала сбываться. Военные люди, офицеры, в советское время всегда были в уважении, получали хорошие зарплаты и рано выходили на пенсию. Конечно же, в его планы школа прапорщиков входила как начальный этап, далее следовала офицерская школа и, даже за двери Высшей Военной Академии в своих грезах Николай заглядывал. А пока он учился в военной школе, в родном городе произошло событие, которое послужило толчком к серьезному ухудшению здоровья деда Ивана Протасова. Поскольку Николай нарушил данное им слово, и покинул стены производственного цеха, не отработав там и года, начальник оного цеха обратился к своему другу Ивану Ивановичу с претензией, уже понятно какой. У них случился очень неприятный разговор, детальное содержание которого осталось неизвестно, а результатом стала глобальная ссора, которая продлилась до смерти деда Ивана. Старые друзья более не сказали друг другу ни слова до конца жизни. Это событие ввергло моего дедушку в серьезные переживания, такого удара он не испытывал еще никогда в своей жизни. Обострились старые фронтовые раны, и вскоре у деда случился первый инфаркт миокарда.
     После завершения обучения в школе прапорщиков Николай вернулся в родной город к своей семье. Проблемы, в которые он вверг своего тестя, мой отец предпочитал не замечать, ведь у него-то сейчас в жизни все складывалось удачно. Он смог пристроиться в одну из военных частей, дислоцированных в городе. Пусть войска были непрестижные – строительные, зато рядом с домом, в казарме жить не надо.
***
     На этом месте я позволю себе немного вернуться назад и рассказать читателям, как же, собственно, поженились мои родители. Наталия Протасова, как я уже ранее рассказывал, была не красавицей, но вполне эффектной девушкой, из того разряда барышень в которых есть «изюминка». Однажды она познакомилась с Ильей Шутовым, который, как мы уже знаем «умел себя преподнести». Между ними не случилось никакой связи или большой дружбы, просто они оба вертелись в общих компаниях и встречались довольно часто. Как-то раз, Илья пригласил Наташу к себе домой на посиделки, которые в семье Шутовых были рядовым явлением. Вот там-то моя мама и познакомилась с моим папой. Николай на Наталию поначалу не произвел какого-либо значительного впечатления. Не слишком яркий, тихий, все время читал, в сабантуях участвовал неактивно, а, как бы, по необходимости. Однако Николай, как говорится, сразу «запал» на Наташу. Еще, будучи в юности романтиком, он пытался ухаживать за ней элегантно и красиво. Старший брат, видя это, не стал препятствовать брату, ибо таких наташ у Ильи было предостаточно. Как это не парадоксально, но наибольший эффект ухаживания Николая произвели не на предмет его обожания, а на мою бабушку Маню.
     - Дочка, ты посмотри, сколько он тебе цветов носит каждую неделю! Какой обходительный и вежливый! У тебя еще ни одного такого кавалера не было, - говорила мама Наташе.
     Но на молодую девушку это не действовало, не лежала у нее душа к Николаю.
     - Мам, ну ты посмотри какой он щуплый, да к тому же почти на два года младше меня! - всегда отвечала дочка маме.
      На первом этапе ухаживания моего будущего папы за моей будущей мамой продлились около полугода без видимого эффекта с женской стороны. Пришло время Николаю уходить в армию, и на его вопрос к Наталии, будет ли он его ждать, та лишь хмыкала и пожимала плечами. Замелькали листки отрывного календаря, Николай писал из армии письма Наташе, та, однако, на них не отвечала.
     Наталия Протасова старательно грызла гранит науки в институте на первом курсе. Там она и познакомилась с одним молодым человеком, который учился на два курса старше нее. Это была любовь с первого взгляда, причем взаимная. Их отношения развивались вполне логично и последовательно. Они часто и много встречались, их взаимные словоизлияния были многообещающи. Но однажды все резко и сразу закончилось. Он исчез из ее жизни, окончательно и навсегда. Они вновь повстречались несколько лет спустя совершенно случайно, и это была уже их последняя встреча. Он сообщил, что его посватали к очень богатой и влиятельной невесте, и он выбрал не любовь, а благополучие. После романа с любимым человеком, который так неудачно для нее закончился, он как бы вновь стала свободной, и, погрустив некоторое время, вновь стала понемногу принимать мужское внимание, но как-то пассивно, скорее потому, что так делают все. Понятие «как у всех» было весомым для нее.
     Письма от Николая, меж тем, радовали своим богатым литературным содержанием, а также постоянством. Бабушку Маню эти письма приводили в полное восхищение. Она постоянно уговаривала Наталию ответить на письма ухажера. Девушка некоторое время поупиралась и, в конце концов, сдалась на уговоры матери. Она написала Николаю сначала одно, пока еще просто дружеское, письмо, а за ними последовали и другие. Таким образом, к возвращению Николая и рядов вооруженных сил, Наташа уже явно ему симпатизировала. Не надо быть провидцем, чтобы понять, что было дальше. Конечно же, не прошло и недели Николая на гражданке, как к Протасовым пожаловала сватовская делегация, возглавляемая Ильей. Наташе шел уже 23-й год, что по меркам того времени было очень много для засидевшейся невесты. Она недолго раздумывала и согласилась. Свадьбу сыграли мощно, громко и эффектно. Оба моих деда не пожалели ни денег, ни усилий. Гуляло полгорода, даже кинохроникеры присутствовали. Пленки эти впоследствии перешли мне, и я их не раз пересматривал. Я смотрел в лица родственников, зафиксированные кинопленкой, и пытался понять душу почти каждого. Там, совсем еще молодые, радовались, танцевали и говорили тосты, мои бабушки и дедушки, мои папа и мама, на вид такие счастливые, и огромная толпа остальных родственников и приглашенных гостей.
     Особенно пристально я смотрел на моих родителей. Вот моя будущая мама Наталия Протасова, любила ли он своего жениха? Я совершенно точно знаю, что нет. Помешал ли этот факт сохранению в будущем семьи? Тоже нет. У многих людей в норме браки без любви, в которых заложенные иные основы счастья, и такие браки, как показывает практика, могут быть весьма долговечны. А вот мой будущий папа, Николай Шутов, любил ли он свою невесту? На этот вопрос может быть несколько ответов с самыми разнообразными эмоциональными оттенками. Вероятнее всего, что в то время ему еще казалось, что он любит, но это было не так. Да, безусловно, Николаю Наталия нравилась, как привлекательная девушка, нравилась, что будущий тесть – козырная фигура в городе, нравилась большое приданое, уже нравилась обещанная трехкомнатная квартира. Получается, как бы это ни горько звучало, что участь Наталии быть красивым, дорогим и престижным украшением дома Николая. Я могу ошибаться в деталях, но уверен, что основные мотивы моих родителей я понимаю правильно. С мамой я позже неоднократно общался на эту тему и знаю, что в отношении нее все написано правильно. А вот, что качается моего папы, то здесь сугубо мой анализ, ибо он никогда со мной свои мотивы не обсуждал, да и если б такое однажды произошло, я все равно не знал, сказал ли папа правду или надел одну из своих многочисленных масок…
***
     Настало, наконец, время вывести на сцену вашего покорного слугу, то есть меня, Гошу Шутова. Мне около трех лет, и я расту весьма болезненным ребенком. Детский лор и терапевт пишут огромные тома по моим заболеваниям. Одна из самых главных напастей, которая со мной приключилась – это двухсторонняя пневмония. Случилось это, когда мне было около восьми месяцев. Мне неизвестно что послужило причиной, и как мама меня не уберегла, видно так мне было суждено, чтобы судьба с завидной периодичностью подкидывала мне шансы отойти в мир иной. Этот был первым. Однако я выкарабкался, но рубцы на легких, полученные в младенчестве, остались на всю жизнь. Последствием этого первого серьезного заболевания стала препаршивая дыхательная система. Спринт я бегал хорошо, ибо ноги были сильные, и на сто метров кислорода как-то хватало, а вот все, что длиннее километра, пробегалось мной крайне мучительно с болями в разрывающихся легких. С детства бег мне стал ненавистен.
     Вот и сейчас я лежу на своем диванчике, а мама сидит рядом, напевает какую-то песенку, и синей кварцевой лампой греет мне ухо. Ухо жутко болит и я, как капризный ребенок, тихо хнычу. В перерывах между приступами ушной боли я смотрю на маму. Она грустная, очень грустная и причиной маминой печали были не только мои постоянные хвори. Семейная жизнь Наталии и Николая не ладилась. Мой отец вырос в тоталитарной семье, жестко централизованной, построенной на безоговорочном пиетете к родителям, и конечно старшему брату, то есть Николай был младшим во всем буквально. Он в то время не имел еще ни своей воли, ни, своей власти. Моя мама, выросшая в достаточно вольных условиях, была не только шокирована той ситуацией, в которую попала, но и периодически устраивала демарши в виде неповиновения «воле родителей». Ситуация накалялась день ото дня, месяц от месяца. Все очень осложнил мой отец тогда, он так и не смог выбрать, что ему нужнее и важнее, его молодая семья или семья старая. В нем победили безусловные рефлексы, вколоченные родителями с младенчества. Он так же пилил и корил Наталию за ее своенравность. Одна только бабушка Клава гнула свою линию «семья – прежде всего». Многократно она разговаривала с моей мамой, увещевая ее и уговаривая терпеть и все выносить. Стерпится – слюбится, перемелется – мука будет.
     Пригретый кварцевой лампой, я постепенно затих и уснул, а моя мама тихо встала, собрала документы и пошла в ЗАГС. Там она написала заявление на развод.
     Скандал получился пребольшой, но гораздо интереснее вышел бракоразводный судебный процесс. Вашего покорного слугу, конечно же, оставили с матерью, а вот в разделе квартиры суд моей матери отказал, ибо ветеран, фронтовик и орденоносец Иван Шутов, выступил с громким заявлением, которое вкратце можно сформулировать так: «граждане, что же это делается, заслуженного жилья лишают!». Вот таким образом я и мама остались без угла, но не просто так, а с перспективой! Наталию экстренно поставили в очередь на отдельную квартиру, которая могла теоретически появиться лет, эдак, через двадцать. Так у меня первый раз отняли мою квартиру.
     Я почему-то очень хорошо запомнил автобус, на котором мы с мамой ехали из большой, светлой «нашей» трешки на квартиру деда Ивана Протасова и бабушки Мани. Это был старый, тряский ЛиАЗ белый, с двумя продольными зелеными полосами по бортам.
     И вот у нас началась новая жизнь. Мой дедушка Иван Иванович никогда не был стяжателем, несмотря на свое положение, поэтому вполне довольствовался приличной двухкомнатной квартирой, которой до описываемых мной событий семье Протасовых вполне хватало. Но, примерно в то же время, как я и моя мама переехали к ним, из армии вернулся дядя Юра, и в квартире резко и сразу стало тесно. Но лично меня, как пока еще светлого ребенка, это не очень беспокоило. Произошел размен одной пары бабушка с дедушкой на другую, да в придачу я еще получил нового друга для игр, одно только сильно меня огорчало – отсутствие папы. Я его очень любил, и когда вспоминал о том, что его нет больше со мной, на меня нападали приступы меланхолии, и я рыдал часами. Как я уже упоминал, в раннем детстве был болезненным ребенком, причем настолько болезненным, что почти не посещал детского сада и все время сидел дома. Вот так моим наставником стал дед Ваня, а нянечкой и воспитательницей бабушка Маня. Моя мама устроилась на работу и восстановилась в институте, она уже всерьез задумалась о том, как содержать нас двоих самостоятельно.
     Дедушка, надо отметить, к тому времени перенес уже второй инфаркт миокарда, а это было серьезно. В общем, мы с ним были в чем-то похожи. Он был прикован к дому и все время носил пижаму, ну и я шнырял по дому в майке и колготках с постоянно завязанными шалью ушами. Бабушка отдавала мне всю свою любовь и нежность, которыми ее щедро одарил Отец наш небесный. А дед учил различным умениям, мы с ним пилили, строгали, свинчивали самые разнообразные конструкции из всевозможных наборов. Еще был дядя Юра, который очень много времени мне уделял, когда бывал дома. Он сразу понял, какая сложилась ситуация, и нашел себе работу, которая требовала быть больше в разъездах, чем дома. И для меня всегда было праздникам его отъезды и возвращения, ибо он никогда не приезжал с пустыми карманами, и мне всегда что-то хорошее перепадало. В отсутствии дяди Юры в мои лапы попадал шкафчик, в котором он хранил свои секреты и сокровища. Вскрыл я его не сразу, но достаточно быстро, поскольку мои технические навыки дедом развивались постоянно, да и сам я начинал ворочать извилиной. Там я нашел и разнообразные патроны, и гранату Ф-1 (учебную), множество разнообразных журналов, порнографические игральные карты и самое главное большие запасы жвачки W.Rigley’s. Вот это был Клондайк! Ясное дело, что в этом эльдорадо началась утечка ценных запасов. Сначала понемногу, но я быстренько входил во вкус. Однажды дядя заметил пропажу, пожурил меня и все оставшиеся ценности вывез в гараж, куда мне доступа не было, так я на много лет простился со вкусом этой жевательной резинки.
***
     Сейчас я расскажу, как я стал певцом и познакомился с электричеством. Дело было так. В то время, когда еще у меня был доступ к дядиному ящичку, я обнаружил там отрезок электрического провода со штепселем на конце. В момент находки я еще не знал, как это можно с пользой применить, и эта вещица лежала себе спокойно. Однажды вечером мы всей семьей просматривали кокой-то праздничный концерт и тут меня осенило! Вот оно! Это же микрофон, в него поют певцы свои песни и через это становятся известными и знаменитыми! Я дождался момента, когда сложилась уникальная ситуация, бабушка с дедом была в больнице, мама на работе, а дядя в командировке, иными словами я был совсем один дома, то есть, почти король. Я скоренько достал этот провод из ящичка, воткнул штепсель в розетку. Противоположный конец шнура поднес к губам и, сверкая дырявыми колготками, начал распевать что-то, на вроде «На дальней станции сойду». Везение мое продлилось долго, минут пятнадцать. Мои, жаждущие певческой славы, губы все-таки соприкоснусь с оголенными проводами. Так состоялось мое знакомство с электричеством.
     Николай Шутов спустя примерно год-полтора после развода попытался наладить отношения с моей матерью, все-таки и он осознал то, что многое им было сделано неверно, что потерял более, чем приобрел. Как-то мои родители договорились, и мой папа переехал к нам. На втором витке своей совместной жизни, мои родители прожили около трех недель. А закончилось все визитом к нам в дом дяди Ильи со своим закадычным другом Вовой Листницким. Они быстренько выволокли Николая в прихожую, в течение минут пятнадцати сделали ему промывку мозгов на тему «как же ты нам в глаза-то будешь теперь смотреть предатель, а родители, они же без тебя чахнут!». Мой благородный папаня, устыдившись услышанного, быстро собрал свое барахлишко и потопал вслед за приятелями. После этого мелодраматичного эпизода, мои родители много лет не разговаривали друг с другом.


Глава Третья.
Детство Георгия Шутова.

     Настало время рассказать читателям более подробно про меня самого. Наверное, уже даже самые терпеливые заждались этого. Приступаю немедля к описанию этого причудливого коктейля.
     Конституцию тела я унаследовал от деда Шутова, выше среднего ростом широк в плечах, массивен в кости, поэтому никогда я мало не весил и, если уж говорить совсем откровенно, имею склонность к полноте. Лицо взяло в себя смешанные черты обоих родителей, и посему сразу было видно, что не произошло никакой ошибки в роддоме, именно я их сын. А вот что касается характера и натуры, тут все сложилось очень противоречиво. Эмоциональность матери, хитрость бабы Клавы, сердечность бабы Мани, многоличие отца, ум деда Протасова, лидерские качества дяди Юры. В этом перечне все было бы не так уж и плохо, достанься мне железный характер одного из дедов, но, увы, этим меня не укомплектовали, я был практически безволен. Только спустя много лет я обрел свой внутренний стержень, но цена за это оказалась слишком высока.
     Практически, я мог быть любым. Я очень тонко чувствовал людей, подавляющее большинство из них было для меня открытой книгой, которую я мог читать, не напрягаясь по собственному желанию. Я хорошо понимал их мотивы и желания, не составляло труда для меня представить почти для любого человека нужную ему модель. Иными словами, я мог использовать людей, затрагивая их внутренние струны, которые, как им казалось, глубоко скрыты и недоступны. В детстве я делал это по наитию, по собственным чувствам. Вот захотелось мне чего-то от человека добиться и это случалось, как мне казалось по моему собственному желанию. С возрастом я стал делать это тоньше и более умело. Преподнося людям то, что им нужно, я без труда получал, на самом деле, желаемое мне. При этом еще и зажигая яркий свет в душе человека, он оставался вполне доволен собой от сделанного. С накоплением опыта по манипулированию людьми я учился делать еще и безопасно для себя, делаться как бы невидимым для жертвы. Оставались только ее желания и мотивы, мне казалось, я наделен великим даром. Как же я ошибался…
     По сути, я растил внутри себя второго я. Растил долго и бережно, используя все, что дала мне наследственность. Хитрость, помноженная на ум. А то, что я поначалу считал осторожностью, было самым обычным страхом. Страхом перед расплатой, страхом боли, от справедливого наказания, страхом перестать быть розовым и пушистым, в глазах окружающих. Говоря начистоту, я развил в себе очень мощное умение делать все изподтишка, оставаясь для всех хорошим и правильным. Была затрачена масса энергии, чтобы довести это умение до совершенства.
     Рос и мой эгоизм. Я постепенно привык к обретенным качествам. Привык к тому, что мне все дается и достается легко, как бы само-собой. Это принесло ощущение собственной значимости и величия. Но, не буду сильно забегать вперед. Опишу несколько значимых историй из моего детства, чтобы мой читатель мог увидеть все вехи развития моих личностей.
     Как я уже не раз упоминал, рос я болезненным ребенком. Так говорили все, но было это так на самом деле? Сила внушения – страшная сила. Моя мама все время меня кутала в многочисленные одежды, исключительно из благих побуждений, чтобы ребенок не мерз и не болел. На деле же выходила обратная ситуация, я все время потел от избытка многочисленных одежек и моей активности. Мама методично засовывала руку мне за пазуху, заранее зная, что она там обнаружит, и конечно же, находила искомое – взмокшие лопатки. Неизменно она сердилась, мол, вот, она обо мне заботится, а я ношусь как угорелый и все время потею, то есть не ценю ее заботу. Нет, конечно же, я ценил ее заботу и любил ее, какой же ребенок не любит собственной мамы. Но почему ей в голову не приходило одевать меня полегче, я не знаю, наверное, стереотипное мышление не позволяло ей. Таким вот образом случилось, что на мне повис ярлык – болезненный ребенок. Все это повторяли и, даже я, тогда сам привык к этому. Я - болезненный ребенок. Итак, лет до 12-16-ти моими постоянным спутниками были вечные простуды, кашли и насморки. Я, конечно же, использовал это к собственной пользе, раз уж от этого не было спасения. Заболел, можно не ходить в школу, отлично – поболеем! Поваляемся в постели, почитаем книги. Книги были для меня всем. С помощью книг, я создавал внутри себя различные миры, которые так были не похожи на серую и угнетающую действительность. Я мог быть героем и спасать мир от различных напастей, мог быть искателем приключений, исследователем новых земель, отважным космонавтом и т.д. Окружающий реальный мир, совершенно меня не устраивал и поэтому при первой же возможности, я уходил от повседневной обыденности в прекрасные, иные вселенные, которые давали мне только книги. Фантазия моя развивалась гигантскими шагами, мне достаточно было только закрыть глаза, и я уже был не здесь, я был там, где в данный момент создавал себе новую реальность.
     Во времена моего детства еще не было многочисленных ныне компьютеров, которые позволяют использовать уже готовые красочные миры, не затрачивая лишние усилия на создание собственных. Мне искренне жаль нынешние поколения детей, которые избалованные огромными возможностями мощной вычислительной техники почти утратили собственную фантазию. Она стала для них ненужным рудиментом. Зачем напрягаться самому, когда одним только нажатием на клавишу все и так будет доступно. Не понравилось? Движением одного пальца загружаем что-то более подходящее. Ныне это редкость – дите, читающее книги. Но не буду кривить душой. Когда мне стали доступны компьютеры, я их не избегал – о нет! Мною они воспринимались как устройства, дающие новые возможности для ухода от реальности в дополнение к уже имеющимся. Поначалу примитивность доступных компьютеров меня совершенно не смущала. Совсем не беда, что там, на допотопном черно-белом экране вырисовываются только дурацкие черточки и кружочки, моя мощная фантазия дорисовывала то, чего не хватало моим первым самопальным железкам, для реалистичной детализации изображения. И я заигрывался, заигрывался, заигрывался…
     Я в своем повествовании уже несколько раз забегал вперед, но, честное слово, делаю я это не нарочно. Всего лишь я очень хочу полностью раскрыться перед тем человеком, который читает эти строки. Многие годы скрытности обязывают меня к полной откровенности. Читатель, ты имеешь полное право знать обо мне все, я в большом долгу перед тобой! Я продолжаю прерванный рассказ.
     Моя мама Наталия, после окончательного разрыва отношений с Николаем была еще молодой и привлекательной особой, и не желала быть одинокой и обделенной мужским вниманием женщиной. Постоянную компанию составляла ее школьная подруга Анна Шеквелина, ее муж Владимир и их сын, мой погодок Женька. Тетя Аня и дядя Вова без труда находили то одного приятеля, то другого, чтобы моей маме в компаниях не было скучно. Очень скоро на жизненном горизонте Наталии появился мужчина, по имени Валентин. Он был давним другом Владимира Шеквелина. В Валентине было все, чего Наталии не хватало в ее бывшем муже Николае. Валентин был физически силен и ловок, мастер, как говорится, на все руки. Обладал решительным характером, но в душе был мягок и ласков. После службы во флоте он окончил Высшую школу милиции, и работал в местной прокуратуре старшим следователем по уголовным делам. Его работа автоматически делала его фигурой уважаемой и значимой. Валентин имел великое множество нужных друзей и влиятельных знакомых. И еще большее количество людей искало его дружбы, ибо он мог помочь в решении очень сложных проблем. И эти самые люди, которые искали внимания Валентина, конечно же, приходили к нему не с пустыми руками, помимо ценных подарков, неизменно фигурировали бутылки, наполненные драгоценными и дорогими алкогольными жидкостями отечественного и зарубежного розлива. Бутылки эти не составлялись моим будущим отчимом в коллекции, а применялись, не задерживаясь внутрь организма собственного, а также желудков ближайших друзей, ибо поначалу Валентин, не считал нужным выпивать со всеми подряд. Но только поначалу. Медленно и незаметно алкоголизм вползал в него.
     Анна и Владимир Шеквелины очень быстро убедились, что отношения между Наталией и Валентином развиваются верно, и в правильном направлении. И действительно это было так. Немного прошло времени, и Валентин с Наталией поженились. У обоих из них это был второй брак, и также у них обоих было по ребенку от первой семьи. У моего отчима была дочка, которая была старше меня на пару лет, но видел я ее только один раз в жизни и то случайно. Но ко мне он всегда относился хорошо и с примерным вниманием.
     Я лично был в полном восторге! Мои умения и навыки с появлением Валентина в нашей семье, стали множиться и расширяться. Мне тогда казалось, для него не существует ничего такого, чего бы он не смог сделать своими руками. И не было в природе такого устройства, которое отчим не мог бы починить. Валентин щедро делился со своим пасынком многочисленными умениями, а я впитывал все предлагаемое мне, как губка.
     Отчего происходило так? Да потому, что любому пацану в детстве хочется общества и внимание отца. Внимания искреннего и любящего взгляда. Как уже можно понять, такого внимания я был лишен до появления Валентина. Нет, мой отец Николай Шутов после того, как его молодая семья перестала существовать не только формально, но и практически, не пропал полностью из моей жизни. Он исправно платил алименты, почти каждые каникулы он брал меня к себе на пару дней, на мои дни рождения дарил дорогие подарки, но все это происходило по графику и без эмоций. Николаю нужно было поддерживать свое реноме любящего и участливого отца, и он поддерживал его на должном уровне. Вот только для меня этого было явно недостаточно. Конечно же, мне нравились, красивые игрушки, которые он дарил, но они не заменяли его внимания, которого мне так катастрофически не хватало. Я постоянно ждал его звонка по телефону, ждал приближающихся каникул, ибо знал, пару дней я проведу у него. Мое ожидание продлилось сорок лет, а потом разом улетучилось, как рассеивается туман под жарким летним солнцем. Вот только почему-то, пребывая в доме у Шутовых со мной большую часть времени находились дед с бабушкой, а Николай присутствовал как-бы фоном. Вроде бы он часто был дома, но его присутствия на себе я не ощущал. Он не брал в руки молоток и не учил меня забивать гвозди, не надевал боксерские перчатки и не учил меня боксировать, я несколько утрирую, но в целом все так и было. У меня одновременно и был отец и, его не было. Меня это очень ранило, глубоко и в самую душу, но я ему прощал это, ибо любил его, несмотря ни на что. Внимания отца я так и не дождался, а вот ревности его очень даже. Частота посещений Николая зависели не от моего желания, а от внешних факторов. Подходят каникулы – нужно Гошу пригласить, подошел его день рождения – пора прикупить подарок, так все и тянулось, пока моя мать вторично не вышла замуж. И сразу же Николай стал появляться очень часто, но опять-таки, являлось это чистой формальностью. И даже во мне тогда уже это не вызывало никаких эмоций, ибо я тогда свое сердце вручил другому человеку. Моему отчиму. Я сразу же стал называть его папой, причем сам стал это делать, никто меня об этом не просил. Я был счастлив, что он появился, потому что хоть я его и идеализировал, но он никогда не был посторонним для меня, пока совсем не спился. Он уделял мне много внимания, многому научил, принимал во мне живое участие. И я, как и моя мать, Наталия, получил от него то, что мне не хватало от собственного отца. Несколько лет эта идиллия продолжалась, но как она разрушилась, я расскажу в свое время.
***
     Пришло время вывести на сцену моего дружка тех лет Женьку Шеквелина, ибо насколько я припоминаю, первое проявление дуальности моей натуры, связано именно с ним. Мы с ним были одногодки и обязаны были дружить, ибо дружили Наталия и Анна. Взрослые проводили время в своей компании, ну а дети в своей неизбежно. Я и Женя были все время вместе, ибо сложившаяся компания взрослых очень часто собиралась в доме у Шеквелиных. Были ли мы друзьями на самом деле, вопрос одновременно и простой, и сложный. Обреченные на продолжительные совместные игры мы никогда не были близки. А для меня, как я позже анализировал, это была не детская дружба, а конкуренция. Да, именно это слово является наиболее подходящим. Женя был старше на полгода, весьма умен и сметлив, что автоматически ставило меня в положение, при котором я не был уникальным. Приходилось бороться и напрягаться, ибо Женька, это не дедушка и не бабушка, которые всегда тебя похвалят. Я заранее не был в выигрышном положении, машинку я должен был запускать не менее далеко и ровно, чем он. Самолетик, сделанный мною, обязан быть не менее красивым и т.д. Но самое главное, что разрывало мне душу до самых основ моего детского существа, было то, что я стабильно проигрывал внимание взрослых. Ласкали и хвалили меня не меньше моего приятеля, тут все было в порядке, но вот совместные приключения, будь то туристические походы с палатками или далекие многодневные выезды на рыбалку, меня неизменно обходили стороной. Почему так, спросите вы? Логика была простой – если Гоша и не болеет, то на природе он заболеет точно и придется прервать прекрасный отдых, поэтому лучше его оставить дома. И как вы уже догадались, я сидел дома, а Женька жег костры, разбивал палатки, удил рыбу и прочее, прочее, прочее.
     Я был болезненным ребенком, а значит, обречен, быть оберегаемым от лишних движений, я же могу заболеть! Поэтому лет до шести я почти не гулял во дворе дома со сверстниками. Посещения детского сада были эпизодическими в перерывах между моими частыми простудами. Я так и не привык к этому детскому заведению. Меня больше устраивало общество деда Ивана Протасова нежели навязчивое внимание воспитательниц детского сада. В каждом казенном учреждении присутствует свой, присущий только ему характерный набор запахов. Вот так и для меня, запах советского детского сада, который представлял собой уникальное сочетание аромата пригорелой каши, запаха старой мебели и еще чего-то медицинского. Любое дитя советского времени без труда сразу вспомнит этот запах, он неповторим и его ни с чем не спутаешь. Еще метров за двести до заведения, под чарующим названием «Василек», мой чуткий нос уже улавливал тот самый запах и на меня начинали накатывать волны тошноты. Грусть и тоска охватывали мое сердце. Но я продолжал тащиться в направлении радушно распахнутых дверей ведомый конвоирующим меня взрослым.
     Как-то раз случился тот редкий день, когда я присутствовал в детском саду. Стояла ранняя осень, и было еще весьма тепло. Воспитательницы, когда пришло время тихого часа, развели всю нашу группу по кроватям, и я, как и другие мои товарищи по воспитанию, улегся в предназначенную мне постель. Конечно же, спать не хотелось совсем. И находиться здесь тоже не хотелось. И вот я лежал и смотрел в окно. Постепенно во мне начала формироваться мысль, вначале еще робкая, но по мере обдумывания, она крепчала и обретала жесткую форму. «Если мне тут находиться не хочется, то мне тут находиться и не надо». Гениально! Спальня моей группы находилась на первом этаже здания. Некоторые окна, по причине теплой погоды были раскрыты, чтобы дети дышали свежим воздухом. И вот, ваш покорный слуга, тихо поднимается со своей постели и преспокойно вылезает в окно. Уверен, что зрелище шествующего гордого Гоши в трусах и майке по улицам города, не было тривиальным. Благо ходу до дома было не более десяти минут, а дорогу я знал прекрасно. Сказать, что дед сильно удивился, когда я нарисовался на пороге квартиры, значит не сказать ничего. Скандал был колоссальный. И мое положение в детском саду с той поры ухудшилось многократно, ибо воспитательницы нашей группы, все-таки не умерли от разрыва сердца, когда обнаружили исчезновение ребенка, вверенного их заботам. Да, они выжили, но нагоняй от руководства, за то, что меня откровенно проворонили, получили первостатейный. Чтобы удержать пошатнувшееся душевное равновесие и сохранить остатки гордости, им нужно было срочно найти козла отпущения и, конечно же, он тут же был найден. Если вы еще не догадались, кого нашли на эту роль, то я подскажу вам – нашли меня, вашего скромного повествователя. Не буду далее утомлять читателей описанием того, каким наказаниям меня подвергли, это для меня уже было совсем не интересно, ибо не добавило душевности моему дальнейшему пребыванию в стенах гостеприимного детского сада «Василек». Когда пришло время навсегда покинуть его, чтобы пойти в школу, я сделал это с преогромной радостью, и чувством глубокого облегчения. И по пришествию времени, сколько бы я не напрягал память, не могу вспомнить ни лиц детей из моей группы детского сада, ни даже имен.
     Этим лирическим рассказом о детском саде, я хотел подчеркнуть важный момент, что никаких друзей у меня там не случилось, да и не то, что друзей, полноценного общения не было в помине. Возможно в силу того, что я там больше отсутствовал, чем присутствовал, а может быть, потому что сама система добровольно-принудительного детского воспитания была мне органически неприемлема, а возможно, мой уровень развития был несколько выше общепринятой средней планки, и мне там было попросту неинтересно. Вероятнее всего, все это вместе. Но так или иначе, единственным ребенком, с которым я в детстве много общался, был мой вынужденный друг - Женя Шеквелин.
***
     И вот теперь, настала пора рассказать очень показательную историю, в которой отчетливо проявилось истинные отношения двух мальчиков, Гоши и Жени. Когда нам было примерно по шесть лет, для меня случилось уникальное событие, мы отправились на отдых. Уникальность заключается в том, что в этот раз участвовал даже я. Погожим летним днем мы отправились на базу отдыха, которая была расположена в районе Горьковского водохранилища. Нашим мамам удалось взять туда путевки по профсоюзной линии. А вот главам семей пришлось позже проникать туда партизанским путем, ибо на них благотворное влияние профсоюза не распространялось. Эта база отдыха в то время представляла собой достаточно примитивный комплекс. Но главный плюс ее был в том, что располагалась она на острове, посреди уже упомянутого водохранилища. Этим же и объясняется не слишком развитая инфраструктура базы, ибо все, от солярки для генераторов, до элементарных макарон, приходилось завозить по воде. Жилые номера для отдыхающих располагались в паре десятков деревянных коттеджей, каждый из которых был разделен на четыре комнаты с отдельными входами и одного кирпичного корпуса в два этажа. Нас четверых поселили на первом этаже кирпичного здания. Прообразом этого здания являлась тривиальная коробка. Каждый этаж был разделен вдоль широким коридором, в одном конце которого располагались туалеты и душевые комнаты, а в противоположном конце его находился выход на просторную деревянную веранду. Жилые комнаты располагались по обеим сторонам означенного коридора.
     Несколько дней погода стояла прекрасная, и наш отдых протекал без каких-либо происшествий. Мы бродили по острову, собирали грибы и ягоды, наблюдали жизнь разнообразных змей, коих в лесу было огромное количество. Катались на лодках вокруг нашего острова и даже плавали на некоторые соседние островки. А когда к нам присоединились Владимир и Валентин, перед нами открылись широчайшие возможности для рыбалки, и мы все надолго увлеклись этим процессом. Но вот в одно утро мы, проснувшись, увидели в окно, что небо затянули тяжелые тучи и моросит мелкий противный дождик. Настроение откровенно закатилось за плинтус и после завтрака мы с Женей начали маяться, кто во что горазд. Нам было скучно, и никто этого не скрывал. После обеда мой товарищ в открытую захандрил и завалился спать, а я отправился в местную библиотеку, чтобы подобрать себе пару книг для чтения. На обратном пути я обнаружил на веранде объявление, что через час начнется чемпионат острова по шашкам. Массовики-затейники, наконец, решили проявить себя и немного развлечь отдыхающих. На этом месте я должен сделать необходимое пояснение. В этой массовой игре под названием шашки я считал себя весьма неплохим игроком. Дома я резался в шашки со всеми мужчинами и делал это всерьез. Дед и отчим меня очень хвалили, ибо они уже давно перестали мне поддаваться из сострадания к малолетнему ребенку и играли с полной самоотдачей. А вот с Женькой каждая наша партия в шашки представляла собой полномасштабную баталию. Ни я, ни он не любили проигрывать, а силы наши были примерно равные. Играли мы редко, поскольку каждому из нас победить приятеля было трудно, и каждая игра была трагедией для проигравшего и большим праздником для выигравшего. Все это я разом вспомнил, когда увидел объявление о шашечном турнире, и для меня стало ясным как день, кто может быть моим реальным конкурентом на этом первенстве. Во всех остальных потенциальных игроках я не видел серьезной угрозы. Опасностью в данном случае, и это очень важно, была не столько возможность проиграть, не велика потеря уступить первому встречному, может, я его и не увижу в жизни более ни разу, сколько прилюдное поражение от своего давнего оппонента. Подобная перспектива мне виделось тогда в самых мрачных тонах. Голос внутри меня, как две капли воды похожий на мой собственный голос, шептал мне о том, что я очень даже заслуживаю играть и выиграть этот турнир. И еще он вещал мне о том, что у Жени и так в жизни много хорошего, чего нет у меня, и не будет никакой беды, если он не сыграет в этот раз. Но сам я негодовал, «Как же так! Ведь он мой друг!». Выхода, казалось, не было. И вот тогда мною было принято первое в моей молодой жизни эгоистичное решение, выверенное и расчетливое. Я вернулся в нашу комнату, выгрузил принесенные из библиотеки книги, посмотрел на Женю, который все так же валялся в постели и вел счет мухам на потолке, хлебнул водички для храбрости и, никому не говоря ни слова, решительно вышел обратно. Я вернулся на веранду, принял участие в состязании и без заметных усилий его выиграл. Так я открыл счет предательствам, который впоследствии только увеличивался и увеличивался.
     За ужином объявили о прошедшем чемпионате по шашкам и назвали победителя, меня, то есть, и под магнитофонные звуки фанфар вручили огромный плетеный пирог с яблочным повидлом. Услышав мое, прогремевшее в помещении столовой, имя Женя не проронил ни слова и, казалось, даже не высказал своего удивления. Вот только его долгий прожигающий насквозь взгляд сказал мне все, о чем он промолчал. «Предатель!», вот о чем говорили его горящие глаза. Я прекрасно знал, что он бы тоже очень хотел принять участие в шашечном турнире, но моя гордыня не позволила позвать друга, чтобы он вместе со мной был там. Я победил, но друга я потерял. Моя пробудившаяся вторая натура сняла первый обильный урожай, я почти уверен, что слышал, как она сыто урчит, когда мне вручали подарочный пирог перед почтеннейшей публикой. Две минуты сомнительной славы ради начавшей разрастаться внутри меня мерзости.
     Тот огромный подарочный пирог не был съеден всеми нами даже на треть. Он грустно лежал на широком подоконнике, медленно, но верно черствел, служил немым мне укором. В конце концов, на счет этого разнесчастного шедевра кулинарии старшими мужчинами было принято волевое решение – пойдет на корм рыбам. И мы отправились на очередную рыбалку. Я и отчим уже сидели в лодке, а Владимир Шеквелин руководил загрузкой водного судна. В частности, поручил Женьке перекинуть нам тот самый черствый пирог. Женя перекинул его так мощно и так метко, как, наверное, никогда еще ничего в своей жизни не перекидывал. Я не совсем уверен, что он умышленно целил в меня, может и нет, но попал он мне именно в то место, которым я думаю и ем, то есть в голову. В результате удара со мной приключилась легкая контузия, однако я не возмущался, ибо счел происшедшее вполне для себя справедливым.
     В те же дни произошел еще один инцидент, которые заслуживает того, чтобы о нем рассказать. Как я уже упоминал, база отдыха находилась на острове и имела несколько собственных генераторов, которые в ночное время не работали из соображений экономии. Ну, в самом деле, кому же ночью нужно электричество? Ерунда какая, ночью люди должны спать. Так думали и наши с Женей мамы, ибо, как потом выяснилось, они не желали спокойно спать в своих постелях рядом со своими сыновьями, а предпочитали общество собственных мужчин, с которыми и проводили большую часть ночного времени где-то в дебрях острова. Дальнейшие рассуждения о том, что они там делали, я опущу, ибо к моему повествованию они не имеют никакого отношения. Итак, в одну из таких темных ночей я проснулся оттого, что в комнате кто-то громко скулит. Путем несложных умозаключений мне удалось выяснить, что скулит Женька. Я провел тщательный допрос приятеля и установил причину такого его поведения. Бедняга очень хотел по малой нужде, но панически боялся идти в темноте по длинному коридору первого этажа до туалетов. Я решил помочь товарищу и сопроводить его до комнат с удобствами. Вот так, держась, друг за дружку, мы поползли в полной темноте до помещений, обозначенных лапидарными буквами «Мэ» и «Жо». Путь оказался дольше и сложнее, чем мне представлялось вначале, но все-таки мы добрались до места назначения и Женек отправился делать свои дела, а я остался один в темноте. Вот тут-то меня и накрыло. Волны страха начали накатывать на меня как волны морского прибоя в пред штормовую погоду. Страх первобытный, жуткий и липкий. Ледяной пот заструился по моему позвоночнику, я оказался почти парализован и сознание начало меркнуть. Я сам оказался задвинут в дальний и пыльный угол моего бытия, а все занял Страх. Стуча зубами и тихо ноя, я куда-то пополз. Найти дверь нашей комнаты в моем состоянии было уже невозможно, ибо коридор был глухой, а темнота полнейшей. Сколько времени я ползал так, вспомнить не представляется возможным, но в какой-то момент я заметил намек на свет и вскоре выполз на веранду. Я забился в угол, меня начало трясти. Страх не отпускал. И тогда я начал громко вопить, очень громко, во весь голос. Думаю, я разбудил всех спящих на базе, но ко мне из здания никто не вышел. Люди, есть люди, своя рубашка завсегда ближе к телу. Через какое-то время я увидел мелькающий среди деревьев свет карманного фонарика - прибежали наши взрослые. Так я познакомился со страхом, и навсегда запомнил то ощущение, которое описать-то невозможно. Страх заполнил все, а ты почти исчез.
     Дальнейший наш отдых продолжался без происшествий и вскоре мы вернулись домой. Мы с Женей никогда не вспоминали тот шашечный инцидент, но трещина меж нами пролегла глубокая, хотя никто из нас двоих не проронил об этом ни слова. Кто знает, может, если б я открыл душу товарищу и со всей прямотой попросил бы прощения, может наша дружба и была бы сохранена, но нет, зверь внутри меня, вскормленный гордыней, не позволил сделать этого. Примерно год спустя, после того отдыха, Анна Шеквелина заболела. Диагноз оказался суровым приговором, злокачественная опухоль. По больницам она скиталась недолго и вскоре умерла. Со смертью тети Ани прекратила существование былая компания взрослых и автоматически мы с Женей перестали встречаться. Мы оба уже ходили в первый класс, но в разные школы, поскольку жили в разных районах города. Никто из нас не шел уже сознательно на контакт, и наши жизненные пути разошлись навсегда. Впоследствии мы несколько раз встречались случайно, но даже вялого разговора между нами не произошло, просто «Привет» и все.
***
     Я должен рассказать еще об одном показательном случае из моего дошкольного детства. Речь идет о деньгах. В том малолетнем возрасте я еще, конечно, не имел понятия о ценности этих бумажек. Мне они виделись чем-то эфемерным. Я еще не знал, что такое зарплата, пенсия, премия. Нет, слова-то я такие часто слышал в разговорах взрослых, но смысла в них было не больше, чем в разглагольствованиях дикторов в вечерней информационной программе «Время» по телевизору. Как я уже говорил, что в доме деда Протасова нам жилось тесновато, а с появлением Валентина, плотность людей в двухкомнатной квартире приблизилась опасной критической отметке. Наталия и Валентин несколько раз предпринимали попытки устроиться жить в отдельном месте, путем съема комнат, но как-то у них это выходило ненадолго, я уж и не знаю по какой причине.
     Я жил в одной комнате с бабушкой Маней и дедом Иваном. Много раз я видел, куда бабуля складывает деньги. Было у нее такое «секретное» место между определенными слоями цветных наволочек в шкафу с бельем. Ну, видел и что с того? Долгое время для меня это ничего не означало. Но постепенно, с каждым совместным посещением с кем-то из взрослых магазина продовольственного или бакалейного, во мне вырисовалась логическая цепочка. Эти красивые прямоугольные бумажки разных цветов обмениваются на различные новые вещи нужные и не очень. Причем источник этих бумажек мне виделся исключительно в складках тех самых наволочек, будто они там живут и размножаются. И вот в один злосчастный день в моей детской голове щелкнул некий переключатель и я, молча и тихо, изъял одну из красивых цветных бумажек и отправился обменивать эту бумажку на вещи правильные нужные и красивые, а совсем не на ту ерунду, что приносят из магазинов взрослые. Далеко идти не пришлось, все нужное продавалось буквально под носом. Всевозможные серии марок в киоске «Союзпечати», перочинные ножики в магазине «Галантерея», целая россыпь цветных автоматических ручек и венец моей детской фантазии – огромнейшая готовальня. Я долго за ней присматривал в каждое посещение магазина «Книги». В этой плоской коробочке лежал шикарный набор чертежных принадлежностей, который сразу меня очаровал своим блеском и непонятной мне тогда еще сложностью составляющих его предметов. Кроме циркуля мне в ней было ничего не понятно, но это было и неважно, потому что когда у тебя в кармане такой предмет, чувствуешь себя на полметра выше и на десять лет взрослее. Часть ручек я раздал потом знакомым ребятам во дворе, а конверты от марок мы долго еще развешивали на ветках деревьев в близлежащем парке. Целый день я так шиковал, а вечером выяснилось, что вместо одной бордовой бумажки у меня теперь появилось несколько бумажек, но другого цвета, да еще и россыпь монет, в общем, куда ни посмотри, одни сплошные плюсы. На следующий день я продолжил в том же духе, но быстро был пойман. Одна из мамаш моего дворового приятеля сграбастала меня и насильно приволокла к нам домой и рассказала все подробно, как я шляюсь по магазинам и сорю деньгами. Влетело мне от взрослых очень конкретно, а вот готовальню мне оставили на память, как напоминание о моем проступке. Так произошло мое знакомство с деньгами, которое не задалось с самого начала, но всему свое время. Про мои взаимоотношения с деньгами я еще не раз буду рассказывать в других главах.


Глава Четвертая.
Школьные годы Георгия Шутова.

     Говорят, что детство, это прекрасная пора. Может и так, но лично я в этом не уверен. Наверное, нужно быть очень простым человеком, чтобы просто отдаваться радости тривиальных вещей и примитивных ощущений. Безусловно, я таким не был. Мое стремление добраться до сути вещей, всегда мне выходило боком. Люди частенько относятся пренебрежительно к тем, кто младше них, а особенно к детям. Многие считают, что прожитые ими годы дают серьезное преимущество, и неважно как эти годы прожиты. Все элементарно, я взрослее, значит я умнее. Так называемым «старшим» невдомек, что тот, перед кем они так гордо преподносят свой жизненный опыт, может быть по своему развитию гораздо выше них. Но никто никогда этого факта не признает, даже если он со всей очевидностью будет маячить перед самым носом. Человеческая гордыня всегда побеждает. И фраза «я взрослее, значит я мудрее», плавно и незаметно на практике превращается в утверждение «я взрослее, значит я сильнее». И не добрые и мудрые учителя окружают нас, а бездарные и самовлюбленные личности, которые все свои усилия употребляют на то, чтобы отомстить маленькому и беззащитному существу за то, что оно посмело быть умнее и разумнее его. И таких «наставников» великие тысячи по всему нашему многострадальному миру. Не смыкая глаз и не покладая рук, днями и ночами, они без устали калечат школьников. Лишь малая часть детей способна противостоять напору этих «педагогов». Большинство ломается. А сломавшись, они уже навсегда остаются обозленными, равнодушными и безынициативными человечишками, и, в свою очередь, тоже не прочь «выпустить пар» над кем-то, кто младше и беззащитнее них. На свете нет более важной и ответственной работы, чем учитель или воспитатель. Только, в высшей степени, духовная и чистая личность имеет право претендовать на эту работу. Так должно быть, но в реальности все иначе. И еще есть одно важное слово, которое также обязано быть атрибутом учителя. Оно настолько затаскано и избито, что смысл его исказился еще в дремучие времена. Это слово - любовь. Прежде всего, ученика нужно любить душой, ценить и лелеять в нем светлые и чистые порывы.
     Ваш повествователь, проучившись в школе, техникуме и в институте, положа руку на сердце, не может назвать ни одного преподавателя добрым и мудрым. Наверное, мне просто не повезло. Тема «учителей» очень непроста и многослойна. Затруднительно ее охватить всю разом. Она еще не раз всплывет в этой книге, чтобы раскрыться полностью.
     В семье деда Протасова в меня вбили крепко, младшие должны априори уважать старших, точка. Посему я к любому взрослому индивидууму относился с уважением, вежливо разговаривал, не грубил, но природная осторожность вынуждала меня как можно скорее избавиться от навязанного мне неприятного общения. И ко всему же прочему, нужно было удалиться на безопасное расстояние. Сложнее было, когда я был лишен свободы маневра. Я всегда старался заранее заботиться, чтобы эта самая свобода всегда была, хотя бы в минимальном виде. Дед Иван частенько говорил мне «Гоша, делай так и вот так!», я всегда сначала выспрашивал, а почему, собственно, я должен делать именно так, и только получив ответ, я исполнял просимое действие. Существовал один нюанс, обучающий меня человек, должен был обладать моим доверием, тогда только я открыто впитывал преподносимое мне знание. Говоря проще, меня нужно было сначала приручить. Деду, конечно, я доверял, но к людям мне не знакомым я всегда относился настороженно и с большой опаской, просто потому, что они большие и чужие.
     И вот, в один дождливый сентябрьский день, меня привели в общество незнакомых мне взрослых людей, которые жаждали до меня добраться, конечно, из профессиональных побуждений, да еще и лишили меня свободы. Как, наверное, читатель уже догадался, меня привели в школу, и тот самый сентябрьский день имел порядковый номер один в календаре.
     В этот день случилось еще одно событие, которое на несколько лет определило круг моего ближайшего общения. У меня появился новый приятель. Алексей. Его, так же, как и меня, родители привели в первый класс, только у меня литера «А» была, а его определили в класс под литерой «Б». И, как потом выяснилось, его семья недавно переехала в тот же дом, где проживала семья деда Протасова. Совпал не только дом, подъезд так же совпал, этажи все-таки оказались разные. Их семья поселилась двумя этажами выше нашей квартиры. С того дня у меня сохранилось две фотографии, сделанные отцом Алексея на пороге нашей школы. На одном отпечатке изображен я в новой школьной форме и с букетом гладиолусов, а на другом – мой новый друг Леша Крутов, и тоже в новой форме, и тоже с букетом, куда ж без букета-то в первый класс.
***
     Я сделаю очередное отступление, и поясню, как распределялись дети в школах по классам. Как известно, коммунисты все пытались планировать. И не только продукты питания и промтовары в магазинах, но и развитие детей в школах, тоже пытались спланировать. В нашей школе сформировали два параллельных класса. В класс «А» набирали детей из интеллигентской прослойки населения, а в «Б» класс, соответственно, из рабочей. Так я, имея маму инженера и папу почти офицера, был классифицирован директором школы как ребенок из первой, описанной мной, категории. Леша же, рожденный папой токарем и мамой технологом, автоматом попал к «бэшкам».
     Так, мы с Лешей и начали учиться в параллельных классах, как бы обреченные на качество преподавания, соответствующего прописанной высшим педагогическим руководством букве. В моем классе было сорок три ученика, в параллельном классе примерно столько же. Справедливости ради нужно отметить, что в моем классе дети больше стремились учиться, чем балбесничать, в Лешином же классе ситуация действительно была обратная, учились там единицы. Мой новый друг оказался из этой небольшой группы, желавшей получать знания.
     Почему же мы с Лешей стали так дружны на много лет? Мы хорошо друг друга дополняли, и нам никогда не было скучно в обществе друг друга. Мы оба были технари до мозга костей, но если Алексей более тяготел к электронике, то мои интересы были шире, от механики до прикладной химии. Широта моих интересов имела и свой минус, мои познания в каждой отдельной взятой технической области не были принципиально глубоки, но меня это не огорчало.  Изначально никто из нас не стремился быть лидером в нашей паре, но само собой так вышло, что Леша отдал эту роль мне, так у нас и повелось. Я был ведущим, он ведомым. Обоих это устраивало как нельзя лучше. У моего приятеля голова не болела о наших планах, а я всегда был на полкорпуса впереди, но знал, что рядом плечо друга.
     Итак, стартовал новый этап моего жизненного пути. Я стал первоклашкой. Поначалу учеба меня очень напрягала. Учиться мне было нетрудно, а вот само состояние нахождения в огромном помещении, где потолки высотой метра четыре, в котором находится небольшой табунчик, таких же, как ты учащихся, вызывало поначалу во мне оторопь. Привыкал я долго, не менее полугода. Привыкал к своим одноклассникам, привыкал к первой учительнице. Ясное дело, что учеба в начальных классах не подразумевает серьезной психологической нагрузки, однако за три года я сумел привыкнуть именно к такой схеме обучения. Буквально с первых же дней учебы в школе к каждому ученику приклеивается ярлычок, который потом изменить уже практически невозможно. Одни становятся отличниками, и им автоматически завышаются отметки, другие становятся хорошистами, имеют репутацию неглупых людей, но без страсти к учебе, ну и третьи получают ярлыки троечников, на которых учителя смотрят снисходительно, заранее уверенные в том, что знания их некрепкие, а жизненные устремления таких детей лежат вне плоскости собственного образования. Ко мне прилипла бирка «хорошист» и висела на мне до восьмого класса. Моя учеба для меня поначалу была делом только настроения. Я мог сделать любое задание очень хорошо, а мог и плоховато. У меня не было стремления делать все до точки идеально, порой мне становилось просто скучно, а иногда и лень-матушка давала о себе знать. Моей маме очень часто приходилось меня стимулировать, чтобы я делал уроки более длительно и более качественно. Я был способным учеником, но никогда не был прилежным. Убежать во двор на пару с Лешкой, было для меня более приоритетным, нежели сидеть и грызть гранит науки. Наталия Ивановна очень быстро это пресекала, усаживала меня за стол учиться, а частенько и сама садилась рядом, где помогая, а где и просто исполняла роль соглядатая, чтобы я не отлучался и не филонил.
     В начальных классах проблем для меня особенных не было, после того, как я привык к своим одноклассникам и к первой учительнице. Не все дети, которым довелось учиться в моем классе, могли претендовать на мое доверие. Немногие. Но, так или иначе, я как-то выстроил свои отношения со всеми. С кем-то более приятельские, с кем-то менее, но явных врагов в классе у меня не было. Друзей тоже. Сорок три человека слишком большое число для того, чтобы быть сплоченным коллективом. Наш класс и не был таковым. В каждый отдельно взятый момент времени существовало несколько групп, отношения между которыми не всегда были теплыми, но и открытых столкновений тоже не припомню. Некоторые дети периодически мигрировали из одной группы в другую, иногда и обратно, но общая картина была относительно стабильной. Я не принадлежал ни к одной из групп. Отчасти, это было вызвано тем, что, практически не посещая детского сада, я так и не привык быть частью какого-либо сообщества, но мне видится наиболее вероятным, что мой понемногу прогрессирующий эгоцентризм не позволял быть частью коллектива. Однако и захватывать власть тогда я еще не стремился, не видел в этом смысла. Но и боялся тоже. Быть лидером, это ответственность. Придется быть всегда на виду и периодически отстаивать свое положение на вершине группировки. Тогда я не был готов платить такую цену, вот и оставался одиночкой.
     Первые два года в школе пролетели для меня незаметно. Все учебные дни были похожи один на другой. Учеба моя протекала от каникул до каникул вполне сносно.
     А вот дома ситуация к этому моменту времени сильно изменилась. Мой отчим стал заметно злоупотреблять алкоголем, и к тому времени как я закончил второй класс, он уже представлял собой обычного мужичка, который не менее половины своего времени проводит в компании таких же, как он, алкоголиков. Из прокуратуры его давно уже выперли за систематическую пьянку на работе. Жизнь его покатилась под откос. Моя мама долгое время терпела его пьянство, и терпела бы еще много времени, если бы не одно обстоятельство. Валентин имел такое свойство организма, что под воздействием употребленных горячительных напитков становился весьма глупым и агрессивным человеком. Трезвый он был очень хорошим человеком, как я уже описывал, но стоило ему немного перебрать, как он преображался в безобразное существо, полностью лишенное разума.
     Здоровье деда Протасова неуклонно ухудшалось. Наблюдая, как и второй брак его дочери, день ото дня становился все менее благополучным, бесконечные скитания и неустроенность сына, он получил третий инфаркт. Много времени пребывал в лечебных заведениях, а когда был дома, то почти все время вынужден был проводить в постели. Вот таким образом, я постепенно лишился обоих своих воспитателей. И дед, и отчим уже не проводили со мной так много времени как раньше, ибо оба были больны, каждый по-своему, но выздоровления в обоих случаях не предвиделось. Я все больше и больше сходился с Алексеем, ибо все мое свободное от учебы время теперь никто из взрослых не стремился заполнить. Я стал частым гостем в квартире Леши, где и стал проводить большую часть своего досуга. Владимир Владимирович, отец моего друга, был токарем высшей квалификации, что в советское время автоматически означало очень хорошую зарплату. Он видел технические наклонности сына и старался всячески это поощрять, не жалея для этого средств. У Леши было изобилие всяческих «конструкторов», наборы юного химика и юного электрика и множество тому подобных вещей, был даже небольшой токарный станок. Ко мне дядя Вова относился покровительственно и благосклонно, поэтому и я тоже активно участвовал во всех технических мероприятиях своего приятеля, а со временем уже трудно было сказать, чьи конкретно это были затеи, его или мои.
***
     Мой третий учебный год начался, как и предыдущие два, мирно и спокойно. Но произошло несколько событий, которые значительно повлияли на мое дальнейшее развитие. Однако, обо всем по порядку.
     В один из первых сентябрьских дней нового учебного года наша учительница Нина Васильевна объявила, что все желающие учащиеся могут спеть несколько песен преподавателям из музыкальной школы. Как вы, мои терпеливые читатели, наверное, помните, еще в очень юном возрасте я начал певческую карьеру. К моменту описываемых событий, я все еще был настолько наивен, что считал себя талантливым вокальным исполнителем. Пел я всегда также охотно, как и бездарно, ибо голоса был лишен. Понятное дело, я, в компании нескольких своих товарищей по учебе, рванул в классную комнату, где ожидали представители музыкальной школы. Один за другим дети исполняли свои любимые шлягеры, и, те учителя, в которых юные орфеи вызывали интерес, выписывали приглашения их родителям. Дошла и до меня очередь. Громко, не жалея сил и не стесняясь показать всю широту своего таланта, я исполнил песню «Крылатые качели» из популярного детского фильма «Приключения Электроника». Собой я остался крайне доволен, однако аплодисментов почему-то не последовало. Лица преподавателей были кислые. Никто в явном виде, конечно же, не сказал ничего плохого, но на их физиономиях, я прочитал неутешительный для себя приговор. Надо мной сжалилась только преподавательница по классу баяна. Баян, музыкальный инструмент непопулярный, это вам не скрипка и не фортепиано. Желающих учиться игре на баяне было удручающе мало, вот она и решила подобрать хотя бы меня. Врученное мне приглашение я с гордостью (а как же иначе!) принес Наталье Ивановне, и сказал, что хочу учиться в музыкальной школе. Музыкальное образование, в отличие от общеобразовательного, в Советском Союзе было платным. В такой ситуации маме пришлось сделать звонок папе и пообщаться с ним на эту тему. Вопрос вскорости был решен. Мне был куплен баян, и я отправился учиться музыке. В первый год учебы я был полон энтузиазма и истязал баян с полной самоотдачей. Так в мою жизнь вошла музыка и не оставляла меня уже более никогда.
***
     Мой день рождения в тот год был самым знаменательным из всех, что были до него, а также всех последующих. Все дети любят свои дни рождения, это всегда праздник. Много желанных подарков, гости и всяческие вкусности за праздничным столом. Да, да, все это было и у меня, но в тот год мама мне подарила фотоаппарат, а папа подарил велосипед. Это были настоящие взрослые вещи. Велосипедом я давно грезил, ибо во дворе все пацаны гоняли на великах. Все, кроме меня. Добросердечная бабушка Маня все предыдущее лето учила меня кататься на эдаком двухколесном монстре. На даче был найдена некая ржавая конструкция, бывшая когда-то детским велосипедом, которая усилиями отчима была приведена в относительно работоспособное состояние. Появиться во дворе с таким агрегатом я не мог, ни при каких обстоятельствах, товарищи засмеяли бы напрочь, поэтому я понемногу учился кататься только в обществе бабушки в лесной глуши. В общем, к осени я уже имел небольшой навык езды на велосипеде. Но подаренный мне велосипед «Кама» был тяжелым аппаратом для взрослых, и прошло еще много времени, пока я к нему приспособился и полностью овладел техникой езды на этом педальном транспорте.
     Фотоаппарат, как изящная техническая вещь, меня также привлекал. Был куплен самоучитель по фото-делу, и я самоотверженно начал фотографировать все подряд. Получаться, конечно, началось не сразу, но постепенно я освоил все процессы, связанные с фото. Я со временем обзавелся даже всем оборудованием для фотолаборатории, включая увеличитель, массу химикатов и комплект кювет. И вот с тех пор, я никогда не разлучаюсь с фотоаппаратом, само собой, сейчас он иной совсем, современный.
     К исходу зимы умер дедушка. Четвертый инфаркт добил его. Для меня это было огромной потерей, но дети, как всем известно, быстро приспосабливаются к новым условиям. Привык и я. Теперь я дома находился только когда делал уроки или, когда терзал баян, все остальное время я проводил с Лешей.
     Время шло. Наступило очередное первое сентября, и наш класс перешел из разряда младших в разряд средний. Я был совершенно к этому не готов. Абсолютно. Больше не было нашего уютного класса и милой Нины Васильевны. Мы теперь должны были шляться по всей школе из одной классной комнаты в другую, и учителей теперь было не менее десятка, каждый их которых был суровый и колючий, к тому же со своими тараканами в голове. Старшеклассники считали своей святой обязанностью ускорять тумаками и подзатыльниками такую мелочь, как мы. Сказать, что для меня это был шок, не сказать ничего. От всего этого я находился в ступоре не менее месяца, пока более-менее не привык к новой схеме существования. Само собой, разумеется, что в этот месяц я учился весьма условно. Отдельно стоит сказать об учителе английского языка. Каждый урок иностранного языка для английской подгруппы был сравним с легким обмороком. Учительница английского языка Луиза Захаровна, комплекцией напоминала тяжелый танк, а ее мощному рыку позавидовал бы сам король Ричард Львиное сердце. Когда она с грохотом входила в классную комнату и ревела свое обычное «гуд монинг, бойз энд гелз!!!», все дети зеленели и растекались по партам, стараясь стать совсем маленькими и незаметными. Время нашей школьной жизни измерялось не часами и минутами, а уроками английского. Пережил благополучно свидание с Луизой – мир снова обретает краски, а легкие наполняются воздухом. И так до следующего урока английского языка.
     Школьная жизнь в новом ракурсе травмировала мою психику немилосердно. Липкий страх, о котором я уже подзабыл, снова вернулся. Теперь он был моим ежедневным спутником. Каждодневное вторжение в мой внутренний мир нового набора чужих и агрессивных людей заставило меня приспосабливаться. Унаследованные по линии Шутовых гены встрепенулись во мне и начали активно действовать. Я стал выращивать защитную маску цинизма и высокомерия. Весьма успешно, к слову сказать. Через пару месяцев она уже действовала, и мне стало значительно проще жить в школе. Друзей это не прибавило, да я и раньше не стремился к этому, а вот некоторые учителя уже даже стали уважать. Циничная резкость моих суждений и эгоцентричная позиция, воспринималась как твердость характера и целеустремленность. Вот оно! Я сымитировал то, чего у меня не было в помине, но мне так хотелось иметь. А цена за это «приобретение» уже начала расти. Я вступил в очень жесткую игру, в которой победителя не могло быть. Моя вторая натура, получившая громаднейший импульс к развитию, не считала нужным обращать внимание на то, что гибнет моя настоящая природа, чистая и светлая. Дремавший во мне черный зверь пробудился и начал поглощать доброго, сердечного и отзывчивого мальчика, взамен демонстрируя иное существо, дерзкого вруна и эгоиста.
     Не прошло и полугода с начала четвертого класса, как моя новая натура проявила себя полностью и в жестокой форме. На уроке труда у меня случился конфликт с одним из одноклассников, поводом к которому послужила какая-то несущественная ерунда. Варианта уступить, для меня уже не было. Словесная перепалка очень быстро переросла в потасовку. Вот уже мы двое, совсем еще сопливые пацаны, ни разу не ударившие человека, стоим, сцепившись в кругу зрителей, жаждущих зрелища. На несколько секунд в моей голове случился провал, а опомнился я уже только, когда меня отдирали от моего соперника. При этом, ваш повествователь, методично долбил свою жертву головой об металлический ящик для одежды. В этой истории мне повезло, все обошлось без вмешательства взрослых, в противном случае мне было несдобровать, а среди своих одноклассников я получил репутацию психа, связываться с которым не стоило. Никто и не связывался больше со мной, вплоть до моего ухода из школы.
***
     Было бы совсем не правильно не рассказать побольше и о другом «я». Для меня уже было недостаточно уходить в иные реальности с помощью моих любимых книг. Наравне с ростом моей негативной сущности и ужесточением окружающего мира, настоящий «я» стал искать для себя новые возможности, более глубокие и обширные. Поскольку моя вторая, столь разросшаяся, личность стала занимать так много места во мне, стала часто перехватывать управление умом и телом, хиреющей настоящей личности пришлось уходить в более глубокие слои сознания. Проявлялось это, к примеру, так. Я сижу за столом, делаю уроки. В какой-то момент я перестаю осознавать, что я, собственно, делаю. Поднимаю голову и начинаю смотреть в окно. За окном колышутся деревья, я вижу только их. В моей голове пропадают все мысли, и нет ничего, кроме созерцания деревьев. Я полностью выпадаю из реальности и, так может продолжаться очень долго, и полчаса, и час, и два. Если я слишком увлекался этим процессом, то рисковал получить «по шапке» от мамы за то, что «считаю ворон» и отлыниваю от прямых своих обязанностей, то есть делать уроки. И, конечно, частенько мне доставалось за это. Однако схожесть была только внешней. В то время я, не имея ни духовного наставника, ни, собственно, каких-либо эзотерических познаний, мог стряхивать с себя сон окружающего мира, и быть собой. К моему великому сожалению, я не смог тогда сохранить этот замечательный опыт. Его вытравили из меня совместными усилиями мама, школа и мой собственный монстр. Из меня полным ходом лепили обычного человека, чтобы был как все. Жил как все, думал, как все, поступал как все и так далее. Я не могу точно сказать, когда во мне это исчезло, но это была самая значимая моя потеря, ибо ныне я употребил много сил и времени, чтобы вновь обрести утраченное тогда умение.
     Также я потратил много времени на анализ своих странных реакций и эмоций в отношении матери. Например, почему Наталия Ивановна никогда меня не хвалила, а ощущение, что мной недовольны, присутствовало во мне всегда? Она же любила меня, это совершенно очевидно, но это чувство имело какой-то перекос. Пока я был совсем маленьким все было неплохо, я был милым пупсиком, но когда я подрос, ситуация почему-то не изменилась. Я так никогда и не стал для нее самостоятельным мужчиной, а всегда был и остаюсь ребенком, за которым надо присматривать, чтобы чего не натворил, чтобы не влез куда-нибудь, чтобы не разбился и не покалечился во время своих детских игр. Причем, весь этот букет красовался на фоне ревности. После развода с отцом, она еще не в полной мере сконцентрировала на мне всю свою энергию, а вот после расставания с отчимом, уже абсолютно полностью. Она сама меня возносила на величественный пьедестал для своего единственного сына, а в тех случаях, когда была мной недовольна, то легко свергала с него, и так могло происходить по несколько раз на дню.  А я мучительно хотел быть хорошим, чтобы видели мои достоинства, чтобы хвалили за успехи и не очень ругали за ошибки. Мне не удалось увидеть это в детстве от матери, напротив, я ежечасно ощущал на себе ее давление. Бабушка Маня же любила меня так сильно, что почти боготворила. Она не видела во мне личности, а относилась как к идеальному существу, случившемуся стать ее внуком. И я не только привык к этому, но и позднее стал воспринимать это как норму не только от собственной бабушки, но и от всех других людей, от всего мира вообще. Моя истинная сущность подавлялась день ото дня на протяжении всего детства. Вернее, не так, моя индивидуальность не воспринималась, как что-либо значимое, а значит, мне нужно постоянно указывать, как жить и что делать, ибо сам я ни на что не способен. И в результате, моя вторая личина, получила дополнительные козыри. Эгоизм мой рос в геометрической прогрессии, благодаря бабуле, мнительность, граничащая с агрессией, пестовалась собственной матерью, не намеренно, конечно, но все-таки. Благодаря этому из детства я вынес одну не хорошую черту, когда я занят каким-то делом, не допускаю, чтобы кто-то находился у меня за спиной и наблюдал, пока я не закончу работу. Наталия Ивановна имеет такую привычку, стоять позади трудящегося, наблюдать и комментировать его работу. Мнительность. Если мне кто-то начинал высказывать претензию, возможно и справедливую, неизбежно я стремился вывернуться, оправдаться в глазах окружающих, а если не удавалось этого сделать, то на помощь приходила агрессия. Сверкая глазами, я мог почти любому доказать, что прав именно я, не придавая значения аргументам, а употребляя именно эмоции, как основное орудие. А со стороны могло казаться, что у меня тяжелый характер. Очень логичное, казалось бы, объяснение и я с охотой им пользовался.
     Пожалуй, мне нечего рассказать интересного о моей школьной жизни до восьмого класса, кроме одного интересного случая. Школьная любовь. Ну а как же без нее? Неизменный атрибут взросления школьника. В нашем классе не было традиции сидеть за одной и той же партой на всех, без исключения, уроках. Но все же на большинстве предметов я делил парту с одной девочкой по имени Надя. Весьма недурной, на мой взыскательный взгляд, мадемуазель. Мы очень долгое время хорошо и мирно сосуществовали вместе. Я иногда помогал ей с математикой, она же с большой охотой и изяществом раскрашивала мне контурные карты. В общем, обоюдная симпатия с течением времени постепенно увеличивалась, однако, до поры до времени, не перерастая во что-то более значимое. По большей части, я думаю, это происходило из-за моей нерешительности в отношении женского пола. Все-таки я был романтиком, причем начитанным, а тут, можно сказать, первая барышня, в отношении которой у меня начали наклевываться какие-то намерения. Судя по всему, у нее тоже начало какое-то чувство формироваться ко мне, например, на очередной дискотеке большую часть медленных танцев мы танцевали именно друг с другом. Но в один прекрасный день случилась катастрофа. На ее стуле появилась жирно намалеванная надпись «я люблю тебя!». Ну, казалось бы, что-то тут такого, все школьные стулья изрядно разрисованы еще и не такими надписями, к тому же на этом стуле кто только не сидит в разных классах. Но Надя восприняла эту надпись весьма эксцентрично, и напрямую меня спросила, не я ли это написал? Поскольку я действительно не имел никакого отношения к столь малохудожественному изображению этой старой как мир фразы, то я ответил, что, конечно, не я это сделал. Реакция ее была бурной. Мы, можно сказать, поругались, и мне пришлось пересесть за другую парту. На следующий день одна из ее подруг отловила меня на перемене и устроила мне выволочку, прижав к стене.
     - Ты Жора, что, совсем кретин? Разве тебе было трудно сказать да!?? - говорила она, грозно сверкая глазами.
     - Ну, правда, не я это писал! - ответил я, стуча кулаками себя по груди, с глазами совершенно круглыми от происходящего.
     - Полный идиот, диагноз окончательный! -  подвела она итог и со вздохом отпустила меня.
     Так закончилась моя школьная любовь, по сути, не успев и начаться.
     Меж тем, я в своем дуализме привык к новой школьной структуре, как-то наладил учебный процесс, чтобы совсем не скатиться вниз. В музыкальную школу тоже похаживал, но уже по инерции. Баян стал мне почти что ненавистным, сольфеджио я прогуливал при первой же возможности, а вот об этом я через несколько лет пожалел, ибо из всего, что мне могла полезного дать музыкалка, это именно была музыкальная теория. С третьего года учебы меня пытались запихнуть в оркестр баянистов. Вкратце объясню, что это из себя представляло. Любой оркестр разбит не только по типам инструментов, но и по номерам партий. Одни солируют, другие ведут мелодические темы, басовые темы и так далее, тем, а значит и их номеров, может быть множество, это зависит от исполняемой композиции и от структуры оркестра. Все это я сейчас могу объяснить, но тогда я этого вовсе не знал, мне просто сунули в партитуру четвертого номера и велели выучить к такому-то дню. Никто не снизошел до каких-либо объяснений со мной, а приставать с расспросами к важным дядям и тетям я как-то постеснялся. Произведение называлось «День победы», всем оно хорошо известно, разучить его мы были должны с октября до мая, и исполнить на городском параде девятого мая, собственно, в День Победы. Я долго крутил-вертел свою партитуру, пытаясь понять где же тут скрывается широко известная песня и не находил ее. Я видел только повторяющиеся басовые аккорды, которые никоим образом не тянули на мелодию песни. Если бы руководитель оркестра имел желание все растолковать и заинтересовать меня, вероятно, все сложилось бы иначе, а так, моя карьера четвертого номера оркестра баянистов бесславно закончилась уже после третьего занятия этого самого оркестра. Я не видел для себя никакого смысла учить эти бестолковые повторяющиеся басы и, конечно, же не знал свою партию, а просто долбил по клавишам баяна, куда рука ляжет и меня благополучно выперли из оркестра, к взаимному облегчению.
***
     В лето между шестым и седьмым классом между моей мамой и моим папой случился некий разговор, результатом которого стала поездка к Черному морю. Николай Шутов купил билеты на поезд, и мы с ним вдвоем отправились отдыхать на море. Это была моя первая в жизни поездка на юг и, конечно же, я ожидал от нее многого. Прибыли мы в большой поселок, название которого уже стерлось из моей памяти, но я точно помню, что расположен он был в непосредственной близи от Адлера. Николай, побродив пару часов по поселку, нашел для нас комнату для проживания, а если говорить точнее, то это была скорее веранда с двумя кроватями, но, ни меня, ни его это не смущало, ибо большое теплое и соленое урчащее животное, именуемое Черным морем, было совсем рядом. Я в него влюбился сразу и навсегда. И дело вовсе не в том, что все мои восторги были связаны именно с первым визитом на юг. Теперь, по прошествии многих лет, я точно могу сказать нет. На момент написания этих строк я посетил более двадцати стран в разных частях земного шара, я омыт во многих теплых и некоторых холодных морях, плавал во всех океанах, кроме Тихого, но к Черному морю я всегда возвращаюсь. Возвращаюсь неизменно, и с нетерпением жду новой встречи...
     Итак, вопрос с проживанием был решен, далее последовала закупка на местном рынке свежих фруктов и овощей. Тут для меня также было много новых открытий. Некоторые фрукты, я не то, что пробовал, видел впервые. Ну, и со всеми пакетами, наполненными рыночной закупкой, рванули на пляж. Купались, затем кушали фрукты. Наевшись фруктов, мы шли купаться. Первый день на море мне очень понравился, что и говорить. Второй день пребывания на юге продолжился в том же ключе. Однако вечером, когда мы пришли с пляжа в хозяйский дом случился эпизод, который определил все дальнейшее наше пребывание на отдыхе. У хозяев была старая немецкая овчарка, а я очень люблю животных. Конечно же, я начал с ней общаться. Несмотря на то, что собаки у нас в доме никогда не было, я этой овчарки не боялся. И вот, я собаку глажу и ласкаю всячески и вдруг хозяйка чем-то очень громко звякнула на кухне, животное пугается и резко вскакивает. Когтем она задевает меня по лодыжке и образуется маленькая царапина. Совсем пустяковая. Я и внимания-то не обратил не нее сначала. Наутро следующего дня царапина покраснела, к вечеру рана стала гноиться, а лодыжка опухать. Несчастное животное занесло в мой организм через эту пустяковую царапину, какую-то очень мощную инфекцию. Прошел день, и наступило новое утро. Его я уже помню смутно, ибо для меня все было в тумане. Лодыжка моя уже напоминала размером валенок. Когда мне попытались измерить температуру, разметки градусника не хватило, а значит, температура моего тела превышала сорок градусов по Цельсию. Врачи, а также люди знакомые с биологией знают, что такая температура тела уже является критической для работоспособности мозга. Иными словами, я оказался на пороге смерти, и это ни в малейшей степени не было преувеличением. Была вызвана скорая медицинская помощь, и приехавшие доктора быстренько мне вкололи укольчик, который в течение нескольких минут вернул моему раскаленному телу почти нормальную температуру. Такой, почти волшебный, укол. Все дальнейшее мое пребывание на юге ограничилось унылым лежанием в постели и периодическим поглощением фруктов, уже утративших для меня восторженный вкус.
     Мой отец, Николай, однако, не грустил. Несмотря на мое критическое состояние, он не счел нужным срочно выехать домой. Уверен, что сначала ему элементарно было страшно привезти меня почти в виде трупа с гниющей ногой, а потом, когда состояние мое стабилизировалось, он успокоился и продолжил отдыхать в одиночку. Между тем, срок отъезда все-таки наступил, и мы покинули солнечный юг. Полутора суток в поезде для меня ничего не изменили, поскольку мне уже все равно было, где лежать, там или здесь. А вот появление в родном городе получилось весьма фееричным. После того, как мой папа предъявил меня моей маме в таком вот, экзотическом виде, они уединились на кухне и там общались. Не скажу, что было много криков, нет, но электричество от их разговора растекалось на многие метры вокруг, на манер северного сияния. Не знаю, когда, в тот вечер или позже, мой папа придумал историю о ядовитой рыбе в море, которая и стала причиной трагедии с моей ногой. Байка была весьма убедительна и изобиловала многими подробностями, и даже я в нее поверил на какое-то время. Тогда я еще был очень доверчив. Почти стерлась из памяти та старая несчастная собака, и сверкала чудной чешуей загадочная рыба с ядовитыми шипами. Наверное, в далеких тропических морях такие рыбы есть, например, камень-рыба, но в Черном море они вряд ли когда-либо водились. Я могу сказать точно абсолютно, море непричастно к той беде. Но история получилась красивая, на ней был налет таинственности, который мне очень импонировал, ибо я в ней фигурировал как мученик, страдающий от таинственной и загадочной напасти, почти как принц заколдованный. Это очень льстило моему разрастающемуся эго.
     Со следующего дня началась долгая эпопея моего лечения. Я не буду детально описывать лечение ноги, это не очень интересно, отмечу только, что лечебный процесс был длительным и весьма мучительным, но ногу мне спасли. Все очень осложнилось тем, что эскулапы увидели только то, что было на поверхности, и никто не додумался проанализировать ситуацию в целом, изучить мою кровь, понять, откуда, собственно, образовалась такая чудовищная рана, которую они так долго лечили. Не прошло и месяца с моего возвращения, как меня сваливает новая напасть — гайморит. Он развился быстро, практически моментально. Хватило одного насморка, как внутри моего носа образовались мощнейшие сгустки гноя, лицо мое опухло и перекосилось. В то время в школе делали снимки учеников класса, для общего плаката. Я сам себя на этой фотографии не узнаю. С нее смотрит в мир совсем иной человек, точно не я. И вот я снова попадаю в «умелые» руки медиков. Меня укладывают в больницу на две недели. Медикаментозное лечение нового заболевания не дает никаких результатов. Гной уже проникал в лобовые доли мозга, хирург, увидев это на рентгеновском снимке, медлить уже не стал. Мне прокалывают пазухи носа и все там промывают. Таким образом, за очень непродолжительное время, я второй раз оказываюсь на пороге смерти, и вновь меня спасают. Думаете, мои терпеливые читатели, на этом все закончилось? Как бы ни так! В следующем месяце меня сваливает двухсторонняя пневмония. Третий раз мне выпадает билет на свидание с костлявой. И снова больница. И снова доктора. И снова меня вытаскивают почти что с того света. С момента моего бесславного возвращения с юга прошло около трех месяцев, из которых я дома провел суммарно не более пары недель. Городская больница стала для меня родным домом, я просто перемещался из одного отделения в другое. Доктора и медсестры меня узнавали в коридорах своего подотчетного заведения, я приобрел известность. Можно даже сказать, что я стал частью больничной обстановки. Уж точно известно, что для всего персонала я стал своим. В долгие часы дежурств они частенько скучали, а я их развлекал иногда своими рассказами, а то и партией в домино.
     С какой завидной настойчивостью мне предлагалось раз за разом прекратить пребывание в этом бренном теле. Что со мной было бы тогда?  Через некоторое время я бы снова переродился, как делал уже сотню раз или более. Но мне было уготовано иное предназначение, ничего не происходит просто так или случайно. Все подчинено глобальному замыслу, как у каждого зерна духа есть свой шанс, так у каждого человека есть своя миссия, свое предназначение. Я намеренно более не применяю понятие «судьба», оно всего лишь означает, что человек плывет по течению, оправдываясь отговоркой в одно слово. Кому-то это удобно, а некоторым так проще жить. Будущее человека многовариантное и он, подчиняясь или не подчиняясь влиянию очередного жизненного происшествия, склоняется к тому или иному варианту. То, что люди обычно называют судьбой, это всего лишь модель развития человеческой жизни по пути наименьшего сопротивления. Воля, вот ключевое слово. Только она может помочь существу сделать правильный выбор. А после, она способна удержать индивида на истинном пути. Те, кто наивно думают, что можно устраниться и не выбирать ничего, глубоко заблуждаются. Выбор будет совершен обязательно, только его уже сделают другие за вас.
     Итак, мне четко дали понять, что я свою миссию еще не выполнил, а значит, придется еще пожить какое-то время. Однако, что это за миссия, для меня было загадкой еще очень долго. Информация правильно воспринимается только когда ты готов ее усвоить и в нужный момент, и в нужном месте. Для меня это мгновение наступит уже, когда я перевалю за свой сорокалетний рубеж. А пока мне еще только тринадцать лет, и я продолжаю свое повествование.
***
     Начало моего восьмого учебного года в школе оказалось весьма знаковым. По многим причинам.
     Николай Шутов женился вторично. Об этом я узнал далеко не сразу. Сначала, как уже не раз случалось, он пропал из виду на довольно длительное время, и единственным доказательством его существования в мире были только продолжающие вовремя приходить алиментные перечисления. Но в один хмурый осенний день он появился и пригласил меня на ужин. Там я и познакомился с его новой женой. Она полностью соответствовала его идеалу спутницы жизни. В меру обаятельна, в меру сообразительна, хорошо воспитана, вкусно готовит, бездетна и беззаветно любит родителей мужа. Ко всем прочим эфирным достоинствам, был еще и очень практический плюс — домик в деревне. Она была родом из пригорода, где и проживала в отдельном доме с прилагающимся к нему хозяйством. Там мой отец чувствовал себя как рыба в воде, дремлющие его деревенские корни пробудились ото сна и наполнили Николая новыми силами. Одним словом, новая супруга моего отца просто была создана для него, все компоненты были подобраны идеально. У меня с ней отношения с самого первого знакомства и по сей день складывались всегда хорошо. Это правда. Она действительно очень хороший и отзывчивый человек, обладающая еще и неисчерпаемым запасом поучительных историй из жизни собственной, а также житейского опыта своих многочисленных друзей и родственников. У молодых супругов наступила новая счастливая жизнь, с коей мы пока их и оставим.
     Что касается моей учебы, то в ней произошел качественный излом. До этого времени моя учеба протекала достаточно ровно, я имел умеренные успехи во всех науках без каких-либо особых предпочтений. Никто, да и я сам, не мог сказать, к кому типу людей я отношусь, к гуманитариям или технарям. Я развивался очень равномерно. Но с началом восьмого класса произошел прорыв. Наука физика открылась мне, как волшебная шкатулка. Вдруг, мне стало все понятно в ней. Учебник по физике я читал как увлекательный роман. Все задачи решались в моей голове легко и просто, даже не доходя до бумаги. Контрольные работы, которые мои одноклассники делали с большими усилиями и муками, я выполнял за самое большое пятнадцать минут, после чего удалялся гулять по школе. Я по-прежнему не занимался зубрежкой, я просто стал обладать знанием. Учительница физики была в полном восторге от меня. Она даже толкнула на очередном родительском собрании весьма хвалебную речь в мой адрес, чем вызвала бурю ликования у Наталии Ивановны. Я стал предметом гордости, как и положено у матерей. Теперь всем, и мне в том числе, стало понятно, что я приверженец наук точных. А это означает, что выбор моего будущего также обозначился именно в техническом направлении.
     Ко всему прочему начало этого учебного года были знаменательно тем, что я уже был свободен от груза музыкальной школы. Я ее окончил еще весной, и баян стал только предметом обстановки, больше я его в руки не брал. Зато в моих руках оказалась гитара, которая мне по наследству досталась от дяди Юры. Обычная гитара производства Пермского завода музыкальных инструментов. Вот тут-то я и вспомнил о том, как доблестно прогуливал уроки сольфеджио. И пришлось мне снова брать в руки учебник Калмыкова и Фрадкина и восполнять пробелы в музыкальной теории уже самостоятельно. Во время учебы в музыкальной школе все-таки выяснилось, что слух у меня имеется, далеко не идеальной, но все-таки вполне приличный. Много хуже ситуация обстояла с голосом. Его не было. И уж, что было совсем плохо, голоса не только не было, я еще и сам слышал это, всю его нестройность и все фальшивые ноты. Блаженны те, кто самоотверженно отдаются певческому творчеству, например, в караоке-барах, не жалея ни собственных голосовых связок, ни ушей других посетителей. Для меня же слышать фальшь стало совершенно мучительным. С великой грустью, мне приходилось отказываться от исполнения многих хороших песен, именно по вокальным соображениям, и пополнять свой репертуар весьма ограниченным количеством композиций. С годами я немного распел свой голос, но все равно он остается весьма посредственным.
     Музыка стала входить в мою жизнь все сильнее и сильнее. Отец, уступив многочисленным просьбам, подарил мне свой магнитофон. Это был не какой-нибудь задрипанный кассетник, под звуки которого так хорошо пить портвейн в чужих подъездах, а очень приличный, по тем временам, стационарный катушечный магнитофон. Я стал меломаном. Катушки с новыми записями плодились и множились. Музыкальный аппарат выключался только на время сна и школьных занятий. На свой день рождения я уломал Наталию Ивановну купить мне цветомузыкальную приставку. Параллельно мы с Лешей соорудили проблесковый маяк, на который можно было одевать цветные колпаки. И тут началось! Дискотека! Кто не знает этого слова, то не жил на свете! Вторая половина восьмидесятых, у меня были записи на любой вкус. Дискотечными мелодиями моя коллекция не ограничивалась, я ими насытился очень быстро, и активно стал собирать записи многих андеграундных коллективов, как отечественных, так и зарубежных. Мой музыкальный архив постоянно ширился и пополнялся.
     Я учился в восьмом классе, а это означало, что по его окончании я должен сделать выбор, оставаться еще на два года в школе или покинуть ее и поступить в среднее специальное учебное заведение. Мою маму, Наталию Ивановну, вводила в исступление надвигающаяся перспектива моей службы в рядах вооруженных сил. Слово «Афганистан» повергало ее в полуобморочное состояние. Она раскручивала свои материнские инстинкты до космических скоростей и могла рассматривать для меня варианты учебы только такие, где есть отсрочка от армии, а в идеале освобождение от службы. Учеба в институте с военной кафедрой, была перспективой заманчивой, но все же далекой и, ко всему прочему, еще и осложненной трудностями поступления в приличные московские вузы. В ее материнской голове созрел план, включающий в себя расширенную программу моего обучения, который отвечал и ее чаяниям. Видя мои способности в физике, а также всевозможные технические увлечения, она придумала вариант с моим поступлением в техникум. У нас в городе в советское время функционировал техникум, который готовил специалистов в области электроники. Это учебное заведение отличалось солидностью и завидным качеством обучения. В него приезжали учиться студенты со всего Советского союза, что было неизменным предметом гордости нашего города. Молодые люди, получившие образование по одной из специальностей в нашем техникуме получали весьма неплохую перспективу трудоустройства на одном из предприятий в городе. Тот самый завод, на котором трудились некогда мои оба деда, в разных ипостасях, конечно, со временем стал градообразующим, но не единственным, появилось еще несколько предприятий, работающих на военную промышленность, так что хорошие специалисты требовались постоянно. Вопрос, можно сказать, был решен и без меня. Хотя я был совсем не против такого развития событий, напрягать свои извилины на тему собственного будущего я еще не умел. Именно «не против», буду предельно честен. Мне тогда было все равно, куда меня забросит река времени, а вот школа мне опротивела до невообразимого уровня, и я готов был бежать из нее куда угодно, лишь бы подальше.
     Для поступления в техникум требовалось сдать вступительные экзамены, да еще и прилично сдать, ибо для учебы на хорошей специальности нужен был неплохой экзаменационный балл. Конкурс в те времена был четыре-пять человек на место для зачисления в группу «радиотехника», самую престижную и уважаемую. Я в своих силах не сомневался, но для пущей надежности записался на подготовительные курсы. Но не один. Мне одному было скучно, и я начал агитационную работу в своем школьном классе. Ваш покорный слуга был настолько убедителен и красноречив, что за ним последовало в техникум еще пять человек.
     Закончился восьмой учебный год в школе, а для меня он оказался не только восьмым по счету, но и последним. Надвигающаяся перспектива учебы в новом учебном заведении несколько пугала, но школьные стены мне стали настолько ненавистны, что я, не моргнув глазом, сказал школе «прощай!». Никогда больше я не посещал этот дом грусти и уныния, где я провел восемь лет. Широко популярные февральские вечера встреч выпускников неизменно проходили мимо меня, не вызывая даже мимолетного интереса. В этом чувстве я был, однозначно, не одинок. Из моего бывшего класса школьная администрация не смогла набрать полноценный коллектив для последующей двухлетней учебы. Ученики стремительно покидали это место, про которое так заманчиво в песне поется «для нас всегда открыта в школе дверь». Кто куда, но главное - подальше. У ребят в параллельном классе дела обстояли еще хуже, чем в нашем. Директору школы пришлось формировать только один класс из жалких остатков, некогда мощных двух классов «А» и «Б». Мой друг Леша, также поступил в техникум, но не в наш. Он в вопросе учебы оказался более амбициозен, чем я, и поступил в интернат при очень престижном предприятии, которое проектирует те самые корабли, которые потом так успешно бороздят мировой океан. Наши с ним пути разошлись, но на сей раз все произошло как-то очень естественно, без надрыва. Общаться мы не перестали, конечно, но встречи наши стали все более редкими и эпизодическими.


Глава Пятая.
Сложный возраст Георгия Шутова.

      Лето, которое оказалось на стыке двух, не побоюсь этого громкого слова, ученических эпох, я посвятил не отдыху. Более двух теплых летних месяцев я провел в стенах рабочего цеха. Подростки моего поколения были весьма ограничены в выборе летнего время препровождения. Даже в пионерские лагеря не всегда родители могли достать путевки, а что уж говорить о дальних вояжах в теплые края. Турция, Египет и прочие ныне популярные туристические места тогда были сказкой, слово «all inclusive» еще было неизвестно на советском пространстве. Крым, Пицунда, Пятигорск, вот те места, являвшиеся тогда пределом мечтаний обычного человека. Но и там все было непросто. Путевки в санатории, расположенные в тех вожделенных краях, можно было только наколдовать при помощи волшебной палочки. Подростки во время летних каникул очень часто шли работать, это считалось не только не зазорным, но весьма уважаемым занятием среди сверстников. Так случилось и со мной в то лето. Я смог устроиться в производственный цех того самого градообразующего завода, о котором я уже не раз упоминал. По счастливому стечению обстоятельств я попал в тот же цех, где работал дядя Володя, отец моего друга Алексея. Взяли меня учеником токаря. Благодаря протекции Лешиного папы, а также его добровольному наставничеству, я быстро прошел этап ученичества. Мне присвоили четвертый разряд и начались мои трудовые будни. Работа токаря мне нравилась. Власть над металлом, станки, требующее постоянных математических расчетов, даже антураж деловитых и серьезных мужиков-рабочих, все это было мне по душе. Окруженных мудрыми и умелыми дядьками, я не испытывал никаких проблем с оборудованием и лихо справлялся со всеми нарядами, которые мне доставались. Не смотря на то, что эти самые мастера любили ввернуть крепкое словцо, а многие были не прочь «заложить за воротник», меня они окружили заботой, за что я им очень благодарен. Первая зарплата меня ошеломила. Не скрою, я шел работать не только для того чтобы скоротать летние месяцы, а еще и самому заработать. Но действительность превзошла все мои смелые ожидания. За первый свой отработанный месяц я получил оплату труда больше в полтора раза, чем приносила моя мама, тогда уже работающая в должности ведущего инженера. Конечно же, как и положено, я принес первую зарплату матери.  Наталия Ивановна была очень растрогана этим фактом, но от моих денег отказалась. В результате, я их благополучно потратил на приобретение «вертушки», коей мне так не хватало, по моему меломанскому убеждению. Проигрыватель виниловых дисков, был хорош и долго был предметом моей гордости. Гордость, это слово уже очень часто мной употребляется. Многие мои действия были направлены именно на поживу моей растущей гордыне.
     Я благополучно сдал вступительные экзамены на специальность «радиотехника», а со мной еще три моих уже бывших одноклассника, а отныне одногруппника, также оказались успешны. В начале сентября для нас началась новая учебная жизнь. Она была ни разу не похожа на жизнь школьную. Структура обучения в техникуме была уже институтской, со всеми полагающимися лекциями, курсовыми работами, сессиями и, конечно же, стипендиями. Мы были теперь студентами, а не школьниками. Нас уже окружали не учителя, а преподаватели. Требования к учащимся были много выше, чем те, к которым мы привыкли за школьные годы. Нагрузки выросли многократно, и не все мои новые товарищи их выдерживали, некоторые были настолько раздавлены и деморализованы, что вернулись обратно в школу. Наша четверка упорно держалась, стиснув зубы. На все несуразные возмущения свежеиспеченных студентов, на счет тяжести учебного процесса, куратор неизменно указывал на дверь. Идите, тут вас никто не держит. Вернуться в школу означало для каждого из нас публичное признание своей слабости и никчемности. После первой удачно пройденной сессии слово «школьник» стало уничижительным, а наши носы задрались на приличную высоту. Наши зачетки уже были разрисованы преподавателями первого семестра. Мы открыли счет сданным зачетам и экзаменам. Все это наполняло нас гордостью. Когда мы в городе пересекались с бывшими одноклассниками, то смотрели на них исключительно сверху вниз, а они под нашими мощными взглядами неизменно бледнели и даже уменьшались в размерах. С началом учебы в техникуме я по-настоящему понял, что такое коллектив. Атмосфера в нашем техникуме кардинально отличалась от привычной мне школьной среды. Здесь витал дух сплоченности и дружелюбия. Любой новый студент, прошедший первую экзаменационную сессию, уже не был отдельно взятым персонажем, он являлся неотъемлемой частью целого. После отсева случайных и не готовых к серьезной работе людей учебная группа начинала приобретать вид целостного организма. Для меня это было настолько ново и неожиданно, что я поневоле был вовлечен в активную жизнь техникума.
     Я входил во вкус все больше и больше. День ото дня стал осознавать свою растущую «значимость». Явно или не очень, но все действия мои были направлены на увеличение размера моей личности в глазах окружающих. Никогда не упускал случай показать свою эрудированность, познания в разных областях науки и техники, причем показать так, чтобы оппонент получал болезненную шпильку от меня. После спора со мной любой человек рисковал получить неприятное послевкусие, как результат собственной неполноценности, наглядно продемонстрированным вашим покорным слугой. В случае нужды, я вплетал значительную долю лести в разговор с человеком, в котором я был заинтересован. Я точно был достойным внуком своей бабушки Клавы. Люди для меня становились похожи на колоду карт, которые я, как заправский шулер, причудливым образом тасовал, а потом раскладывал пасьянс по правилам, подчинявшимся только мне. Вот так и среди моих одногруппников я уже проявлялся, не стесняясь и не скрывая своих качеств. Одних я тонко высмеивал, другим напевал хвалебные дифирамбы, третьих и четвертых стравливал между собой или мирил, в зависимости от ситуации или собственной прихоти. Так или иначе, я становился неформальным лидером в группе, осознавая это, мне становилось и смешно, и грустно. Смешно оттого, что манипуляции людьми давались мне абсолютно легко и без усилий, а грусть вызывала обреченность окружающих меня человеков, которые подобно загипнотизированным кроликам покорно шествовали в пасть к удаву. Стоит еще добавить, что я был тогда начисто лишен жалости и сострадания к этим несчастным. Мне представлялись совершенно очевидными те махинации, которые я проделывал, от души веселясь. Как?! Ну как, скажите на милость, этого можно не замечать?? А вот не замечали, и я продолжал наращивать свои усилия. Мне иногда даже казалось, что люди неразумны, ибо слепы и бесчувственны, а действия их полны наивности. Кому угодно я мог сделать гадость и остаться не только безнаказанным, но и незамеченным, главное обернуть все в красивую и блестящую обертку. Позже для меня многое станет явным, в том числе и то, что я не первый это открыл. Все эти прелести над хомо-сапиенсами проделываются ежедневно и ежечасно. Чтобы убедиться в этом, достаточно включить телевизор, и все это там можно увидеть на любом канале в ассортименте...
     Где же тот добрый мальчик, который видел во всех только хорошее и радовался каждому лучику солнца? Он почти исчез. Иногда он еще появлялся, но все реже и реже. Это неминуемо происходит с каждым. Одни этого не замечают вовсе, им кажется, что они всегда такими были, другие, иногда вспоминают о своем добром зерне, но оно очень мешает им «гармонично» существовать в обществе себе подобных, а потому изгоняется из памяти с негодованием, как садовник вырывает опостылевшие сорняки, третьи, воспринимают доброту как собственную слабость, а потому начинают люто ненавидеть себя и всех окружающих, а внешне демонстрируют отменную жестокость, как пример твердости и мужественности. Но есть еще и четвертый вид, это люди, которые однажды пробуждаются ото сна и вспоминают о том, что они не прах под ногами у великих пастырей, не покорные бараны в стаде потребителей, не угнетенные рабы под властью «непогрешимых и мудрых». Вспоминают о своем зерне и начинают заново его выращивать, отряхивают с себя грязь этого мира и, расправив плечи, приступают к тяжелому труду, непрекращающейся работы над собой. Без жалости к себе старому и без страха перед общественным мнением. Редкий человек откажет себе в удовольствии приклеить ярлык на белую ворону или перемыть все кости соседу, который чем-либо выделяется из людской биомассы. Бесспорно, это путь одиночек. Но только благодаря им, еще можно надеяться на то, что человеческий род не оскотинится окончательно, и когда-нибудь все дети этой земли будут светлыми и не отягощенными злом.
     Все читатели, которые еще надеялись на то, что мой скучный бубнеж, наконец, превратится в захватывающий боевик с перестрелками, погонями и обнаженными телами томных красавиц, либо уснули крепким сном от скуки, либо забросили эту книжонку подальше, как ненужную макулатуру. Но не о них речь. Самые проницательные читатели, в которых мое повествование только начинает вызывать интерес, уже поняли к какой группе относится ваш повествователь. Ну а для более скромных, я скажу сам, ваш покорный слуга из четвертой категории, описанных типов людей. Окажись я кем-то из первых трех сортов хордовых прямоходящих, то уж точно не приступил к описанию своего жизненного пути, на большей части которого можно жирным маркером крупно написать «Так жить не надо!». Путь мой будет очень и очень длинным. По сути все, о чем я писал до этого момента, является предисловием, а настоящее повествование только сейчас начинается. Рассказ о том, необходимо ли падать в глубокую темную яму, чтобы с самого дна бездны узреть луч света…
***
     Студенческая жизнь в техникуме действительно бурлила. Это было возведено в культ. Регулярно проводились соревнования, конкурсы, состязания между специальностями или между курсами. И в помине не было чего-то принудительного, все было не только добровольно, но и с большой конкуренцией между студентами. Мы постоянно что-то разучивали, к чему-то готовились, что-то придумывали и сочиняли, при этом, не забывая учиться. Например, за участие в команде КВН специальности нужно было побороться, показав всем конкурентам свои выгодные стороны. И что уж было для меня диковинным, ранее совсем представлявшееся невозможным, так это то, что старшекурсники не только не имели привычки задирать более молодых студентов, но даже готовы были всячески помогать, стоило только обратиться за помощью. Меня все это вдохновляло. И даже сам процесс учебы, не смотря на большие нагрузки, не был столь однообразен и тягостен, как в школе.
     С самого начала студенческой жизни музыка для меня повернулась новой стороной. Я стал причастен к творчеству. Один из моих однокурсников, Константин Коротков, тот самый, которого сейчас частенько можно услышать по радио или увидеть в московских клубах, организовал нечто напоминающее музыкальный ансамбль. Костя сочинял музыку и писал стихи, поэтому репертуар был собственный, не было никакой нужды копировать или переделывать произведения иных, быть может, и очень популярных авторов. Нашлись и другие ребята, которые владели разными музыкальными инструментами. Кто-то приходил, кто-то уходил, но постепенно коллектив сформировался и начал выдавать продукцию. Так сложилось, что я всегда был рядом с этими музыкантами. Еще, когда мы поступали в техникум, я познакомился с Коротковым и у нас сложились интересные, по большей части дружеские отношения. Основой нашего общения изначально был нескончаемый разговор о различных музыкантах и рок-группах. Как меломан меломана мы понимали друг друга прекрасно, обменивались записями того или иного исполнителя, частенько спорили о тонких музыкальных нюансах. Когда Костя организовал собственную рок-группу, я поначалу также порывался сделать карьеру гитариста, но достаточно скоро уступил место более мастеровитым людям, и сделал это со спокойной душой, ибо в отношении музыки у меня, еще с музыкальной школы, сформировалось объективное видение себя. Да-да, вы правильно прочитали. Объективность в каком-либо вопросе для меня явление исключительное, почти невозможное, но случалось и такое. Однако быть в стороне от такого привлекательного фактора, как действующая рок-группа было для меня невозможным, и причин тому, как всегда, было несколько. Причина первая проста, мне действительно это было интересно, быть частью целого, которое создает и исполняет музыкальные произведения. До того времени я был только слушателем, вдумчивым, придирчивым, внимательным и требовательным. Карьеру баяниста я серьезно не рассматриваю, ибо там не было ни миллиграмма творчества. А теперь, вот оно появилось рядом, оно живет полнокровной творческой жизнью, оно вписывает себя в музыкальную историю этого мира! Причина вторая, уже ставшая привычным явлением, прогрессирующая моя негативная вторая личность. Дополнительные бонусы, позволяющие поднять на новую высоту собственное «Я», давала именно жизнь творческого индивида. Высокомерие и гордыня, сладкая парочка. Быть ярким представителем музыкального бомонда в общественной среде, а в перспективе стать известным, популярным и даже богатым, что может быть привлекательнее?
     У меня получилось стать участником ансамбля, но не с музыкальной стороны, а со стороны технической. Инструменты должны звучать гармонично, не являясь отдельными составляющими, а создавать целостное и, конечно, качественное звучание. Для этого существуют звукооператоры и звукорежиссеры. Вот я и стал таким человеком. Микшерный пульт ПМ-01 стал моим инструментом творчества. Микрофоны, провода, звукосниматели, многочисленные гитарные электронные штучки чего только не было в моем хозяйстве. Все это я чинил, настраивал, без конца переделывал, монтировал. А потом садился к пульту и сводил в единое звучание отдельно играющие инструменты и одиноко звучащие голоса. Конечно, я не был профессионалом, и поначалу у меня совсем не было опыта. Но эти несущественные недостатки я с лихвой компенсировал упорством и неистощимой юношеской энергией. Себе в помощь я прослушивал десятки записей именитых звукорежиссеров, по которым учился и, как говорится, мотал на ус.
     К этому времени я уже достиг того возраста, когда у юношей гормональный фон начинает зашкаливать. И для меня это стало нешуточным испытанием, которое в конечном итоге стало серьезным отягощающим фактором на многие годы вперед. В период моего активного полового созревания противоборство моей истинной светлой сущности и развивающейся паразитирующей личности достигло своего апогея. Некоторое время даже было не ясно, какая природа возьмет верх, истинная или искусственно выращенная. Около года меня истязали непрекращающиеся депрессии. И характерной иллюстрацией моего состояния, послужит история о моей первой человеческой «любви». Я намеренно взял это слово в кавычки, потому что в русском языке не существует вариаций этого понятия. Оно одно, и является описанием всех возможных состояний человека. Это и любовь к матери, любовь к детям, любовь к богу, любовь в непосредственно сексуальном проявлении, и все это одно слово. Чаще всего люди — это слово применяют в отношении сексуальных партнеров, официальных или неофициальных, случайных или постоянных. Более подходящим будет являться понятие влюбчивости. Некое психологическое состояние, которое охватывает мужчину или женщину в отношении объекта своей страсти, сравнимое с тяжелым заболеванием. Гормоны повреждают сознание и диктуют свою волю, требуют сексуальной реализации. Человеческий ум тут же подкидывает образ влюбленности, эдакая маскировка разрастающейся похоти. Причем, маскировка, прежде всего, нужна непосредственно самому человеку, и он в нее верит безгранично. А через какое-то время пелена слетает и индивидууму кажется, что он разлюбил, что чувство прошло. Жуть, не правда ли? Как это может быть, чтобы высокое, настоящее чувство могло исчезнуть. Из ниоткуда прийти и неизвестно куда деться. Еще вчера ты боготворил объект своей страсти, а сегодня ты смотришь на него, как на пустое место. И вчера от сегодня, на первый взгляд, ничем не отличается, просто солнце вчера зашло за горизонт, а сегодня встало. И все! Любви нет, она развеялась как дым. А может, ее и не было? Хорошо если хватит ума поскорее расстаться, ведь иначе только два варианта один ужаснее другого. Либо далее жить в равнодушии и описывать свою совместную жизнь банальным словом привычка. Либо вооружиться гневом и ненавистью и изводить друг друга в бесконечных скандалах, изменах и побоях.
     Мало кто об этом задумывается, а если уж и имеет смелость признать очевидность происшедшего, то стремится, как можно скорее, забыть случившееся. А чтобы надежнее забыть, нужно поскорее найти новую «любовь», которая будет лучше старой. Обязательно лучше! Пытливый ум подкинет сотню причин и обстоятельств, которые неопровержимо покажут всю несостоятельность, ущербность и несуразность ушедшей любви. И так будет повторять бесконечно, этап за этапом, виток за витком, пока гормоны еще не иссякли в теле, пока сердечко еще способно вытягивать отягощенные нагрузки. А потом наступит пустота...
     В лето между вторым и третьим курсом техникума Наталии Ивановне удалось урвать в профкоме две ценнейшие путевки. В те годы она существенно продвинулась на своем предприятии по профсоюзной линии и поэтому имела возможность иногда брать путевки в интересные места, далеко не самые фешенебельные, но все-таки вполне приличного уровня. Нас ждал комфортабельный теплоход «Сергей Королев» чтобы прокатить по рекам и каналам от московского речного вокзала до Питера и обратно. Путешествие планировалось на две недели и включало в себя посещение многих интересных мест севера, например, Кижи и Валаам и трехсуточную стоянку в Питере, что являлось главной изюминкой этого речного круиза. Сложив в чемоданы свои самые лучшие одежды, мы отправились в это интригующее путешествие. Четырехместную каюту второго класса нам пришлось делить с аналогичной парой мама + сын, но на наше счастье попутчики оказались вполне приличными и компанейскими, так что никаких проблем не возникло ни с кем. Население нашего теплохода оказалось весьма пестрым, но все-таки молодежи было большое количество. Многообещающая и интригующая программа путешествия, помимо посещения разнообразных очагов культуры и знаменательных мест, включала в себя и развлекательную часть непосредственно на борту нашего лайнера. Всяческие капустники, конкурсы, дискотеки, конечно, и постановку любительского спектакля, показ которого планировался на второй день после выхода из устья Невы.
     Путешествие началось, настроение у всех было прекрасное, погоды стояли замечательные, а метеопрогноз на ближайшие две недели был самым наилучшим. С первых же дней путешествия мной была замечена одна юная особа, интерес к которой уже со старта превышал все известные до той поры пределы. Девушку звали Инной, была она на два года младше меня и путешествовала в компании мамы, старшего брата и двоюродной сестры, последняя как раз приходилась мне ровесницей. На первой же дискотеке я очень хотел завести с ней знакомство, но оробел и так и не решился подойти к ней. Все последующие сутки до очередной дискотеки я был занят только тем, что пытался взглядом ее отыскать в толпе отдыхающих. Когда мне это удавалось, я с неослабевающим удивлением замечал в себе прогрессирующие симптомы любовной лихорадки. Это случилось впервые. Это было очень необычно, волнительно и действительно походило на какую-то нервную болезнь. Но мне все виделось исключительно в позитивных красках, а барышня по имени Инна затмевала все, включая солнце и прочие светила. В течение дня я превратился в некое подобие идиота, в которого можно было бросать различные предметы с короткого расстояния, а он бы этого и не заметил вовсе. Вечерней дискотеки я ожидал в таком нетерпении, что всего запаса слов русского языка не будет достаточно для его описания. Кто мне мешал спокойно подойти и завести с ней светский разговор днем, в тихой и спокойной обстановке и без этого дискотечного шума и грохота? Почему-то тогда мне это и голову не приходило, я был обычной жертвой своего времени и социума. Я таки дождался наступления темноты. Но вновь, как и в предыдущий вечер, я не мог решиться подойти и заговорить с ней, ноги просто отказывались двигаться в ее направлении. Дискотека должна была вскоре завершиться, а я пребывал в полной растерянности и не знал, что же мне делать. В какой-то момент я с удивлением обнаружил, что предмет моих мечтаний восседает себе спокойненько рядом со мной, а взгляд ее обращен куда-то вдаль. Этого вынести было уже невозможно! Я начал говорить с ней, и рот мой уже не закрывался до окончания плавания. Все оставшееся время путешествия мы с Инной не расставались. Время до возвращения пролетело незаметно. Промелькнули Валаам, Питер. «Сергей Королев» с честью преодолел пятибалльный шторм на Ладоге. Был поставлен спектакль, в котором мы приняли самое активнейшее участие. Но все когда-нибудь кончается, закончился и этот речной круиз. По возвращении домой я представлял собой типичную иллюстрацию дешевого женского романа. Но сам-то, безусловно, считал себя счастливейшим из людей нашедшего свою любовь. Юношеские гормоны водили такой жуткий хоровод в моей крови, что краски мира меркли, а очертания окружающих меня предметов расплывались. Я был классическим романтиком, а значит подобное любовное состояние только разгоняло мое и без того богатое воображение. Будь я человеком приземленным, все бы свелось к поиску сексуальной разрядки, но со мной все было иначе. Я мыслил материями исключительно возвышенными. Самое похожее сравнение можно найти на страницах произведений Стефана Цвейга. Интересовало меня, что же обо всем этом думает Инна? Конечно, нет! Я существовал в мире, созданным моим собственным воображением.
     Я знал о высоких вибрациях, всем своим существом ощущал, что это истинно и верно. Бурлящие в крови гормоны толкали меня к активным действиям, но каким? О пошлых и грубых поступках я не мог себе и помыслить, а высокие мотивы не находили отклика у моей подруги, да и весь окружающий меня мир презирал это. Все прочитанные мною книги говорили об одном, в реальном мире же, все было грубее и примитивнее. И это противоречие стало меня подтачивать. Я совершенно не знал, какой линии поведения мне придерживаться, но, тем не менее, отправился на свое первое свидание. Мы созвонились и договорились о встрече. Я не буду подробно описывать все происходящее в тот день, нет смысла. Скажу коротко, это свидание было нашим первым и единственным. В числе прочих событий того дня был обед в доме родителей Инны. На том пиру присутствовало некоторое количество разновозрастных родственников, которые вашего покорного слугу разглядывали и в фас, и в профиль. Меня изучали, и я не прошел проверки. Что же конкретно со мной было не так, я ответить даже сейчас затруднюсь. Скорее это была совокупность всего. Я был излишне возвышен и эмоционален, жил в пригороде, семья неполноценна и небогата, значительных перспектив на свое будущее не имел никаких. Им нужен был иной молодой человек в пару Инне, точно не я. Через несколько дней состоялся наш последний телефонный разговор, в котором мне четко сказали «прощай». Больше мы никогда не встречались и не разговаривали.
     Это была катастрофа. На меня рухнул мир всем своим великим весом. Я просидел на полу, прислонившись к стене, около пяти часов подряд. Был день, но прошли сумерки, и наступила темнота, а я ничего не замечал вокруг и даже ничего не слышал. Внутри меня происходило поистине страшное действо, иногда еще его называют геноцидом. Только никакая национальность, конечно же, тут была не при чем. Истинного и светлого, настоящего меня истязал и мучал, рвал на части мой собственный монстр. Он убивал меня по-настоящему первый раз. И это ему почти удалось, ибо мотивов было предоставлено в избытке. Этот паразит увещевал и нашептывал, о том, как поглумилась надо мной эта девушка, оскорбила меня в самых возвышенных начинаниях. Он наглядно показывал, как моя нежнейшая и тончайшая душевная организация поругана и растерзана. В деталях описывал, как меня лишали величайшего и прекраснейшего чувства. И он добился своего. Я забился в самый дальний и пыльный угол своего измученного сознания и, тихо скуля, стал горевать о потере себя любимого. А мое второе я вышло на первый план и придумало подходящую басню о минувших событиях, которая потом мною транслировалась, как действительно случившаяся история. Моя любовь осталась действительно несчастной, но в совершенно ином аспекте. В сочиненной истории Инна пылала ко мне взаимными чувствами, но злодеи-родственники всячески препятствовали нашим отношениям, поскольку я им не пришелся по душе с первого взгляда. Потом она чем-то сложным заболевает и на почве истощенной нервной системы трагически умирает. В общем, в бочку дегтя были добавлены пара капель меда. Крупицы правды были замурованы в толще злобы и лжи. Басня оказалась удачной, поскольку я оставался в ней в виде помеси лорда Байрона с Ромео - весьма романтический гибрид. Впоследствии мною будет придумано еще множество басен и сказок для разных ситуаций, но всегда я буду фигурировать в них только в выгодном для себя свете, но эта была первой.
     Та нервная встряска, которой подвергся мой организм, даром не прошла. На дворе было самое начало прекрасного солнечного сентября, а значит начало нового учебного года в техникуме. Изюминкой было то, что всему нашему курсу предстояло убыть на три недели в один из гостеприимнейших совхозов рязанской области на сбор богатейшего урожая картофеля. Разумеется, для всех студентов это был праздник. Уехать подальше от родителей на три недели, при обеспеченном жилье и питании, с перспективой на какие-то приключения в дружной компании друзей, было просто прекрасно. А то, что при этом нужно было еще и работать днем, не смущало ни капельки, и выглядело небольшим приложением к большому отпуску. К тому же за труды на благо общества обещали еще и платить. Видимо, весь наш курс был в полном восторге, только лишь за исключением меня. Пребывая в полном внутреннем раздрае, я совершенно не имел никакого желания никуда ехать. И чтобы иметь официальную причину остаться дома, я отправился в поликлинику выпрашивать справку о нетрудоспособном состоянии. Докторица, принявшая меня, по началу весьма скептически отнеслась к моему заявлению о болезни, но, ведомая чувством долга, все-таки начала меня осматривать. Когда она через стетоскоп начала прослушивать мое измученное сердце, глаза ее округлились, а, рассеянные до того момента, движения стали осмысленными и профессиональными. Мне диагностировали сердечную дистонию, назначили курс лечения и выписали настоящую, а не фиктивную, справку о тяжелом заболевании. Я остался дома и принялся горевать и жалеть себя на все лады. Было невыразимо грустно и тоскливо. Экзотическое слово депрессия без стука вошло в мои двери и поселилось во мне. Так прошло несколько дней. Я довел себя до такой степени нервного истощения, что тень отца Гамлета, по сравнению со мной, смотрелась вполне подходящим кандидатом в олимпийскую сборную по какому-нибудь силовому троеборью. Так дольше продолжаться не могло. Я сделал над собой усилие, порвал ценнейшую медицинскую справку и отправился догонять парней в солнечную рязанскую губернию.
     Решение было верным. Там я очень неплохо отвлекся от своих сердечных переживаний и депрессий. Пребывание в дружественном совхозе «Павловский» было до краев насыщено событиями и всевозможными приключениями. Оттуда я вернулся вполне розовощеким, полным сил и энергии. Правда, мой благородный облик несколько омрачал бланш под левым глазом, но взгляд в будущее уже наполнился должным количеством оптимизма. Хорошим итогом сбора урожая картофеля была сумма в семьдесят шесть рублей и пятьдесят две копейки, которая осела в моем студенческом кармане.
     Достаточно продолжительное время я не имел ни малейшего желания тесно общаться с представительницами противоположного пола. Опыт первой любви оказался весьма негативным для меня. И вот я, окруженный романтическим ореолом, возвышенного страдальца достиг некоего равновесного состояния, которое меня почти устраивало. Гормоны, конечно же, давили, и в мою голову очень часто приходили различные фантазии на сексуальные темы, ничего высокого в этом уже не было. Во мне это вызывало смешанные чувства примитивного эротического подъема и стыда за то, что меня посещают такие, именно животные мотивы. В реальности мне совершенно это не хотелось, и даже страшила возможная связь с какой-либо девушкой. Когда становилось совершенно невыносимо, я мастурбировал. Скопившееся напряжение на какое-то время отступало и так до следующего раза. Не верьте тем мужчинам, которые, сверкая глазами, рвут на себе тельняшки, и, брызгая слюной, берутся доказывать, что они никогда и ни разу «этого» не делали, как это вообще мерзко и не достойно высокого звания мужчины. Вранье. Глаголющие такие вещи человеки всего лишь демонстрируют свою мнительность. Все, абсолютно все, проходят через это, и я не был исключением.
***
     Моя карьера звукорежиссера закончилась вскоре после записи первого полномасштабного альбома Короткова. Причиной тому стали наши личные взаимоотношения, которые зашли в тупик. Самомнение Константина росло вместе с развитием его музыкального творчества. И скорее даже обгоняло оное. Он все больше и больше возвышался над уровнем океана людей и за равных себе мог признать только признанных и успешных музыкантов. Всех своих соратников и друзей он планомерно превращал в свою свиту, открыто требовал поклонения. Непременным атрибутом общения с ним было исполнение дифирамбов великому и неповторимому Константину Короткову. Меня это сначала это просто расстраивало, потом стало раздражать сильнее и сильнее, а когда я воочию убедился, что мне, как и иным прочим, уготовано свое место в этой свите, то впал просто в ярость. Я вступил с ним в открытую конфронтацию, пытаясь доказать, что мы все посвящены музыке, а значит, равны между собой. Был ли я услышан? Нет, конечно же. Совместное творчество, которое все более и более скатывалось на ругань и склоки мне надоело. В конце-то концов, я и сам был тем еще эгоцентристом и терпел все это ради высокой материи, именуемой музыка. Но однажды я узрел ту стену, о которую день за днем разбивал себе голову и просто перестал общаться с Коротковым. Не было никакого финального разговора или чего-то подобного. Он пропал из моего сознания, а значит и из моей жизни. Его как будто стерли. Все осталось на своих местах, а он исчез. Все это выглядело настолько натуральным и естественным, что было даже удивительно, как это он раньше существовал в моем мире. Конечно же, в моих собственных глазах, я был праведником, а он был деспотом и узурпатором. Так оно всегда и происходит, в чужих глазах мы без труда видим множество соринок, но торчащие в собственных глазах бревна и прочие крупногабаритные предметы, остаются абсолютно незамеченными. Но, так или иначе, я перевернул очередную страницу своей жизни, и пошел дальше.
***
     Учеба в техникуме близилась к завершению, и пришлось всерьез задуматься, что же делать далее. Советский Союз успел развалиться за год до окончания техникума. Вдруг все стали никому не нужны. Привычный мир рухнул в одночасье. На всем постсоветском пространстве наступил страшный бардак, очень смахивающий на хаос. Не стало никакой идеологии, вертикаль ценностей рассыпалась как колосс. Сначала с полок магазинов исчезли все продукты, и граждане непонятно какой страны не могли потратить свои деньги, которые еще и стремительно обесценивались. А потом у них забрали их деньги и собственность при помощи мутных денежных реформ и будоражащей умы приватизации. Наступил баланс. Нет товаров и денег тоже нет. Россия вступила в эру золотого тельца. Примитивный капитализм, больше смахивающий на феодализм. Вот и мне пришлось очень и очень наморщить ум, чтобы понять, куда же теперь мне двигаться. Все перспективы с хорошим распределением после окончания техникума рассеялись как дым. Как и часто это ранее случалось, на мой выбор повлияла Наталия Ивановна. Я стал готовиться к поступлению в институт. Все-таки высшее образование давало много больше козырей молодому человеку, так мы все тогда думали. Не будучи гуманитарием, я не стал на замахиваться на непонятные мне специальности, а, как и ранее, решил придерживаться известного мне технического направления. Как я уже говорил, в стране наступил полный бардак, и подавать документы можно было одновременно в несколько вузов, а не как было принято в Советском Союзе — только в один. Мой выбор пал на три института, поступить в которые было возможно без серьезной протекции, а также находящиеся не очень далеко от дома. В вузе первом я подал документы на факультет, готовящий серьезных программистов, во втором вузе учили варить сталь и сплавы, и, наконец, третий институт имеющий в своем составе большое количество различных факультетов, в числе прочих достоинств допускал учебу выпускников техникумов по сокращенной программе и определяющим фактором для поступления были вовсе не хорошо сданные вступительные экзамены, а собеседование по специальности. Было над чем задуматься.
     Крайний учебный семестр в техникуме пролетел совсем незамеченным, и все студенты выпускного курса разбрелись по различным предприятиям для написания дипломов. Ваш повествователь попал в весьма тихое местечко, где СССР еще как бы и не ушел в прошлое. Жизнь там было тиха и размерена, трудящиеся убивали время многочисленными чаепитиями, разгадыванием кроссвордов, ловлей тараканов и подсчетом мух в строго им отведенной зоне пространства научной лаборатории. Мне достался руководитель весьма своеобразный. Чаепития, кроссворды, а также разнообразные инсектоиды его не интересовали. Шахматы, страсть к этой древней игре, вот что им полностью владело. В родном трудовом коллективе, к его несчастью, шахматной лихорадкой болел он один и за многие годы никого ею так и не смог заразить. Меня, как и всех моих предшественников, он терпеливо пытался заинтересовать интригующими многоходовыми комбинациями, коварными гамбитами и хитрющими цугцвангами. Выбор был мой не велик, либо бесконечно гонять чаи и выискивать новые кроссворды, либо влиться в стройные ряды поклонников древней индийской игры. Даже не сомневайтесь, я выбрал шахматы. Мой научный руководитель ликовал, теперь он был не одинок. Несмотря на то, что игровой процесс меня поглотил не полностью, все-таки судьба «ньювасюкинцев» меня не очень прельщала, дивиденды я получил немалые. Когда, через несколько месяцев шахматных баталий, речь все-таки зашла о моей дипломной работе, я был немало удивлен обращенному ко мне вопросу — а чем бы я, собственно, хотел заняться? Я рассказал о своем меломанском увлечении. Мне было предложено сделать эквалайзер, и я тут же перестал жалеть о том, что проиграл своему руководителю в шахматы раз двести или триста. Все было сделано по-честному. Однако, я не буду далее утомлять читателей техническими подробностями. Диплом у меня получился полностью «живым», что означает, сделан от и до собственноручно, а не скопирован с уже сделанной старшим поколением студентов работы.
     Защита моей дипломной работы прошла на ура, в чем я вовсе не сомневался, ибо знал в ней все до последней загогулины. И вот я, молодой специалист со средним техническим образованием, без работы по специальности и без перспектив на нее, отправляюсь сдавать вступительные экзамены по очереди в три вуза, надеясь поступить хотя бы в один из них. Удачно сдаю экзамены в первом — неплохо для начала. Успешен и во втором вузе — совсем хорошо. И за день до собеседования в третьем институте сваливаюсь с, как мне тогда представлялось, тяжелым отравлением. Высокая температура, не прекращающиеся боли в животе, все это говорило и кричало о том, что отказаться от визита в третье высшее учебное заведение вполне можно, поскольку уже есть выбор между первыми двумя. Однако я поехал, несмотря на недуг. Предстоящее собеседование по специальности меня не то чтобы очень страшило, не бездарь я все-таки, но беспокоило. Я спокойно пораскинул мозгами и вспомнил одну из древних мудростей — чтобы тебе задали правильный вопрос, подтолкни вопрошающего сам к нужной теме. И для того чтобы реализовать это на практике, я взял с собой чертежи и схемы свежей дипломной работы. И не ошибся. Подошла моя очередь, проходить собеседование, я не стал ждать, когда меня спросят что-то ненужное, а попросту расстелил на столе принесенные материалы по своей дипломной работе и пригласил экзаменатора к обсуждению технических решений в моем проекте. Преподаватель оказался в полном восторге от глубины моих познаний и совершенно очарован изяществом решения непростой технической задачи. Он и думать забыл о том, чтобы еще меня о чем-то спросить, чему я был крайне рад. Я еще раз помянул добрым словом любителя шахматных теорий. Зачисление в учебную группу мне было обеспечено. Спустя примерно неделю после триумфального собеседования меня вновь сваливает болезнь, очень напоминающая тяжелое отравление, как и в предыдущий раз. Ну как я мог предложить, что это повторный приступ аппендицита? Как и ранее, вылеживал и ждал, когда мне полегчает. Не полегчало. Скорая помощь привезла меня в больницу уже с перитонитом. И снова я выжил. Иные скажут, что меня тогда спасло только мастерство опытного хирурга, но поверьте мне, это не так. Меня, как и прежде, не оставила Вышняя сила, так как свое предназначение я еще не выполнил.


Глава Шестая.
Начало взрослой жизни Георгия Шутова.

     Перед тем, как я продолжу свое повествование, я должен упомянуть об еще одном поступке, который, на первый взгляд кажется незначительным, но на самом деле также является очень характерной иллюстрацией меня, как индивидуума. По результатам вступительных экзаменов меня зачислили в три вуза единовременно, но учиться я физически мог только в одном. Из первого вуза я документы забрал, к великому удивлению декана, а вот в институт, где учат варить сталь и различные сплавы я так и не доехал, по причине собственной лени и безразличия к судьбам посторонних людей. Если бы я вовремя забрал документы и оттуда, то на мое место пригласили бы другого абитуриента, менее успешного, чем я, но вполне достойного для последующей учебы. А получилось так, что я числился в учебной группе целый семестр, и не посетил ни одной лекции и семинара, меня даже никто в лицо ни разу не увидел. Очень недостойный поступок. Равнодушие к судьбам окружающих является очень большим грехом. Мне даже сейчас стыдно писать эти строки, но не рассказать об этом я не мог.
     Учеба на первом курсе института вновь напомнила о том, что дежа-вю это не миф и не легенда. Формально мы были учениками первого курса, но практически — третьего. Наша учебная группа была сформирована из выпускников техникумов специальности «радиотехника», и программа обучения была построена с учетом уже полученных ранее знаний и практических навыков. Ну и, по старой доброй традиции, нас ждало романтическое путешествие на картошку. После удаленного аппендицита врачи мне выписали освобождение от подобных поездок, но перспектива красить институтские лавочки в компании таких же инвалидов, меня совершенно не прельщала. Справка отправилась в мусорную корзину, ну а я, со своими новыми товарищами, поехал спасать урожай корнеплодов. По возращении, нас, наконец, ждала учеба.
     На этом месте я позволю сделать небольшое лирическое отступление. Романтика студенческой жизни мне была уже знакома, а теперь она вышла на новый, более высокий, уровень. Каждый день я ездил в институт на электричке. Сколько песен об этом спето и сколько стихов написано, не счесть. Студенты иногда успевают прожить целую жизнь в электричках. Они могут переписывать конспекты, мечтать, влюбляться или попросту дуться в карты. Находясь в транспорте, студент может подготовиться к зачету или написать поэму любимой девушке, может помочь другу решить сложную жизненную проблему, или сам вляпаться в какую-нибудь историю. Все это в равной степени относилось и ко мне. Каждый день я садился в один и тот же вагон электрички, и совершенно точно знал почти всех пассажиров, ибо нет ничего постоянного, чем утренняя поездка в общественном транспорте. Люди очень любят постоянство, чтобы все было на своих местах, тогда они пребывают в умиротворении. Именно поэтому, садясь, каждое утро в один и тот же вагон одной и той же электрички, пассажиры предпочитают садиться на одни и те же места, которые им уже привычны. Так им спокойнее и приятнее. В положенное время состав отправляется в путь, и население поезда погружается в пограничное состояние между сном и явью, именуемое путешествием.
     Я тогда был таким же студентом, таким же пассажиром и мне были присущи все вышеописанные атрибуты участника транспортного социума. Как правило, я предавался своему любимому занятию в транспорте — изучать лица окружающих людей. Я видел сущность многих, мог достаточно точно описать характер и наклонности изученного мною пассажира, от моего внимая ничто не ускользало, я был физиономистом и острый клинок моего ума проводил точный анализ. Но продлилось этот состояние недолго. В один из дней мною была замечена девушка, которая очень часто, почти каждый день, также ездила со мной в одном вагоне пригородного поезда. Нужно отметить, что со мной в том же вагоне ездило много девушек, юношей и прочих мужчин, и женщин, люди пенсионного возраста также присутствовали. Но все они были не более чем статисты, массовка. Эта девушка выделилась из общей массы сразу же. Не возьмусь точно описать, что такого было в ней особенного. Но мой взгляд она притягивала, как мощный магнит притягивает стрелку компаса. Виделось мне в ней что-то неземное, что-то очень загадочное и близкое одновременно. В созерцании ее лика я провел два месяца поездок. Я не решался нарушить хрупкое равновесие ее образа, но все решил случай. Однажды случился ремонт на железнодорожных путях, и поезд остановили на узловой станции. Остановили надолго. Всем пассажирам было предложено ждать несколько часов на голой платформе посреди поля, мне это категорически не понравилось, и я решил сделать марш-бросок до следующей стации, которая уже находилась в крупном городе, и там можно было, и перекусить, и найти место, где скоротать время до следующего поезда. Что такое четыре-пять километров для молодых и быстрых ног, да сущая ерунда. Менее чем через полчаса я уже прибыл к намеченной цели, не слишком отличаясь от скорого курьерского поезда. Я настолько вошел во вкус, что решил продлить свой забег до следующей остановки, и, не снижая скорости, выбросив вымпелы и приняв почту, проследовал мимо проигнорированной мной станции. Каково же было мое удивление, когда я узрел ее, ту самую девушку, на перроне станции, мимо которой я бежал по шпалам. В голове возник образ, который невозможно ни с чем спутать. «Вот стоит моя жена!». И никак иначе. Ни больше, ни меньше. Окончательно стало понятно насколько непутевый из меня машинист, когда я резко дал по тормозам и все-таки решил сделать остановку. В одно мгновение мои намерения обрели четкую форму. Мне требовалось некоторое время, чтобы остынуть от бега и сменить образ паровозика из Ромашково на что-то более подходящее для начала знакомства с молодой барышней. А посему, я первым делом заглянул в табачную палатку и купил пачку самых модных в то время сигарет, зажмурив глаза, чтобы не видеть ценника на витрине. Выровняв дыхание, я напустил на себя облик небрежно прогуливающегося по Стренду английского джентльмена. Теперь я был полностью готов к дальнейшим действиям. Попыхивая дорогим табачком, я подошел к ней, и мы познакомились. Она представилась, как Ксения. Я затеял светский разговор, вполне характерный для молодых людей нашего поколения. За беседой мы и провели время до следующей электрички. В поезде время для нас пролетело так же незаметно, как и во время ожидания оного. Находясь все это время в обществе Ксении, я не смущался ничуть, чувство было такое, будто мы всегда были вместе. Дело было не во влечении меня к ней, как к привлекательной особи женского пола, вовсе нет, меня тянула к ней внутренняя сила. Такого я не испытывал никогда. Я был настолько ошарашен, что совершенно не знал, что ей сказать при прощании. Начать брачный танец, распустив перья, и сразу же назначить свидание, виделось мне банальным ходом. Поэтому я решил предоставить выбор ей. Я, конечно, понимаю, что все вы, мои любимые читатели, в один голос готовы сказать, каков я глупец, поступая таким образом. И будете совершенно правы, но что сделано, то сделано. Я написал ей свой номер домашнего телефона и попросил позвонить, когда у нее будет настроение еще раз пообщаться со мной.
     После первой нашей встречи мы еще несколько дней подряд общались в той же утренней электричке. Но потом мы друг друга потеряли из виду. Сначала у нее началась сессия, потом у меня, а после окончания экзаменов наступили долгожданные каникулы. Наши пути не пересекались около трех месяцев, и я уже стал подумывать о том, что я ей не интересен, иначе бы она позвонила мне. Не смотря на то, что мне уже минуло девятнадцать лет, я оставался наивным идеалистом. Ну, какая же уважающая себя девушка будет первой звонить потенциальному кавалеру и предлагать продолжить знакомство в удобной ему манере? Вот такие дела.
     Если я еще раз скажу, что вновь случай свел меня с Ксенией, будет совсем уже неправильно. Когда одно событие, кажущиеся случайным следует за другим происшествием, также не оставляющим никаких сомнений в случайности происходящего, а потом и третье, и четвертое за ним следом, тогда даже самому замшелому и дремучему ежику становится очевидным, что вся цепочка обстоятельств имеет выверенный характер и стройную систему.
     Мы не могли не встретиться еще раз, так было предназначено нам. И это произошло. Как-то раз, я имел удовольствие присутствовать на празднике жизни одной из моих хороших знакомых, именуемом для простоты восприятия Днем рождения. Свой имидж я не мог променять ни на что, и его обязательными атрибутами являлись гитара и хорошие (по возможности самые лучшие) сигареты. Ну, с гитарой все более-менее понятно, а вот с табачными изделиями тогда было очень и очень плохо. Они были доступны, но цены были огромными. И потому мне, бедному студенту, приходилось покупать сигареты поштучно и докладывать в старую, бережно сохраняемую от повреждений пачку. В тот день мне пришлось отлучиться с празднества, уже набравшему приличные обороты, чтобы добежать до ближайшей табачной лавки. С Ксюшей я столкнулся буквально нос, к носу, только-только успев выскочить из темноты подъезда дома, в котором громко звенели рюмки и беспощадно уничтожались салаты.
     Имидж, или более подходящее в русском языке слово образ, что означает для обычного человека? Одновременно и все и ничего. С одной стороны, можно сказать, что это фикция, эфир, набор штампов, собранных с бору по сосенке. А с другой, что это сублимация жизненных устремлений, без которых невозможно даже сбегать за хлебом в ближайшую булочную. Зачастую, именно преподносимый человеком собственный образ, выверенный годами, отшлифованный в сотнях разговорах, подсмотренных по телевизору и модных глянцевых журналах, наконец отрепетированная перед зеркалом улыбка, воспринимается нами как настоящее лицо индивидуума. Мы есть то, что из нас лепит общественное мнение современников. Выражение наших лиц копирует увиденные вчера в вечернем шоу изображения популярных в этом сезоне комиков. Обороты речи и интонации наших голосов, не отличимые от того потока звуков, которые мы слышим в утреннем радиоэфире в исполнении модных, остроумных и политически грамотных радио ведущих. Иногда, находясь в человеческой толпе, можно испугаться, разнаряженные манекены окружают тебя, отштампованные на одном конвейере, разукрашенные одним стилистом, одетыми в одежду, пошитую по единой выкройке. Человек настолько сращивается со своим образом, что воспринимает его роднее и ближе чем собственное исподнее белье. Он скорее сунет свою голову в патентованное изобретение месье Гильотена, чем позволит хоть на йоту нарушить целостность собственного имиджа. Индивидуальность исчезла, ее начисто стерли с наших неповторимых лиц. Отныне и навсегда они одинаково и гладко выбриты одними и теми же бритвами, рекомендованными мощнейшими рекламными роликами. Природа от рождения одарила нас множеством неповторимых черт, которые беспощадно уничтожаются, чтобы быть похожим на очередную серую бездарность, которая на ближайшую перспективу объявлена звездой сцены и экрана. Любой из нас, кто осмелится носить одежду, которая отлична от той, в которую одет сосед, сослуживец, муж сестры или просто прохожий с пристальным взором, будет ощущать себя находящимся не в своей тарелке, чувство дискомфорта и косые взгляды, полосующие жертву короткими и длинными очередями, тому обеспечены. Вкушать, например, вегетарианскую пищу тогда, когда вокруг процветает культ мясоедения, будет не только аморальным, но и преступным.
     Увидев свою старую новую знакомую, я долго не мог определиться с дальнейшими действиями, ибо пробежать мимо я не мог, да и не хотел, но без моих сигарет ощущал себя пешеходным тюленем посреди каракумских барханов. Однако после первых слов, которыми мы обменялись, я пришел в себя, а о табаке и думать забыл. Разговор наш продлился недолго и обменялись мы тогда набором фраз, казалось бы, самых обычных, но у меня сформировалось четкое ощущение, что расстались мы с ней не три месяца назад, а будто бы вчера. Я готов был отдать голову на отсечение, что и ее чувства были также похожи на мои, как двойняшки друг на друга.
     На следующий день она позвонила мне, и мы договорились о встрече. За первым свиданием последовало второе, третье... Во время наших встреч мы много разговаривали, гуляли, а когда подмерзали на открытом воздухе, то грелись в каком-нибудь подъезде. Иногда мы наготавливали вкусностей и с бутылочкой вина ужинали вдвоем. Нам никогда не было скучно вдвоем, всяческие компании перестали быть интересны. Наш новый мир включал только нас двоих, такая самодостаточность была абсолютно естественна. Уникальным в нашей паре было отсутствие желания форсировать сексуальные отношения. Безусловно, мы друг друга привлекали, как молодые мужчина и женщина, но не стремились раскрыть все тайны тела друг друга. Мы, по-настоящему любили и ценили друг друга. Трепет и обожание, по отношению к любимому, это было обычное наше состояние. Наверное, мои любимые читатели, вам это покажется странным и необычным, но было все именно так, как я описываю. Интуитивно мы оба чувствовали, что скорый переход наших отношений на сексуальное взаимодействие перечеркнет все. Так оно и было на самом деле, а потому мы совсем не спешили. Понятие любовь, для нас было истинным, а не искаженным, как принято в современном обществе. Мы смогли удержать это состояние более года, пока не произошло событие, которое в корне изменило наши жизни, но обо всем по порядку.
     С момента первой нашей встречи прошло около четырех месяцев, когда я собрался подзаработать немного денег, ибо ситуация в стране, буквально, ухудшалась с каждым днем, и средства к существованию нужны были позарез. У нашего института существовала многолетняя договоренность с Октябрьской железной дорогой о летнем трудоустройстве студентов в качестве проводников поезда. Я и еще один мой одногруппник по имени Витя выразили самое решительное желание присоединиться к очередной студенческой бригаде проводников. Непосредственно к нам в институт, приезжали ответственные сотрудники с железной дороги, наделенные полномочиями учить уму-разуму молодняк, и читали лекции о том, что можно делать проводникам, а чего нельзя. Профессионально информировали, с чем нам предстоит иметь дело, а чего нужно категорически опасаться. Прочитав нужное количество лекций и быстренько нас проэкзаменовав, эти самые компетентные товарищи выдали новоиспеченным проводникам индивидуальные книжки, долго и сильно пожимали наши руки, а также выражали свое нетерпение о нашей новой и скорейшей встрече уже непосредственно на железной дороге. Ксения, конечно же, известие о том, что мне предстоит трудиться на «железке», восприняла без энтузиазма, но со смирением. Она мне безоговорочно верила, а я также верил ей. Первое наше расставание было очень слезным. Обоюдно. С собой в поезд она мне вручила очень милого игрушечного резинового цыпленка, внутрь которого она вложила записку со словами любви и ласки ко мне. Этот цыпленок проехал со мной во всех поездах и всегда служил мне напоминанием о той, которая меня ждет.
     Поезда, поезда, поезда... Тысячи поездов одновременно следуют в самых разных направлениях и перевозят сотни тысяч пассажиров. Отпускники, командировочные, призывники, дедушки с внуками, бабушки с корзинками, вахтовики, кого только не встретишь в вагоне пассажирского поезда. Меня ожидала масса новых впечатлений, но совершенно уже не радовало предстоящее приключение, которое весной казалось таким привлекательным в плане жизненного опыта и финансовых перспектив. Мое сердце и душа осталась дома, а тело отправилось зарабатывать деньги посредством перевозки пассажиров и зайцев в вагонах поездов.
     Как я уже упоминал, кататься нам пришлось на Октябрьской железной дороге. Наша бригада, в которую меня зачислили, ездила попеременно в Никель и Санкт-Петербург. Никель, этот город, расположенный глубоко за полярным кругом на границе России и Норвегии почти на берегу Северного моря. Примечателен он тем, что в нем расположено жуткое количество рудников и перерабатывающих никелевую руду доброго десятка комбинатов. Вследствие продолжительной работы тех самых комбинатов, почвы там отравлены, а в качестве осадков на многокилометровой площади, как правило, идут кислотные дожди. Жить в той местности крайне опасно для собственного здоровья. Кадровые проводники научили меня, что нужно делать, чтобы заправляемая в никельском парке «питьевая» вода текла мимо бака твоего вагона. Очень полезные знания, поскольку вся вода отравлена солями тяжелых металлов. Есть такой старый фильм под названием «Через тернии к звездам», так вот, пейзажа для умирающей планеты Десса трудно найти более подходящим, чем в окрестностях города Никель. Выжженная кислотными дождями тундра, многосотметровые отвалы переработанной руды и низкое свинцовое небо над головой, вот визитная карточка природной катастрофы, созданной человеческими руками. Про Санкт-Петербург можно было бы говорить долго, но я не буду утруждать читателей длинным описанием сего прекрасного города. Я его полюбил с раннего детства, всегда в него приезжал с радостью. Тем, кто Питер хорошо знает, рассказывать о нем бессмысленно, ну а для тех, кто оказался в числе обделенных зрелищем Казанского собора, Дворцовой площади, Петродворца и многочисленных каналов, мой вам совет, — обязательно поезжайте, не пожалеете.
     О приключениях молодого проводника, а также о жизни на колесах можно написать отдельный роман. Он будет насыщен эмоциями, легким по стилю и не напрягающим по содержанию. Но создание такого произведения не входит в мои замыслы, и далее я расскажу только о тех фактах и событиях, которые непосредственно оказали влияние на меня.
     Множественные возможности разнообразить свою сексуальную жизнь. Тут можно упомянуть о молодых и не очень проводницах, которым грустно и одиноко коротать часы, проживаемые под стук колес. Таковых множество. И провести с ними наедине час-другой можно легко и непринужденно. Многие уже готовы возразить, мол, не все же проводницы такие разнузданные нимфоманки! Конечно, не все, но и сыскать утешительницу на ночь, не составит никакого труда. Далее, есть немалое число людей, которые считают путешествие событием, возвышенным в их жизни, и билет на поезд может быть пропуском в романтический мир. Путешественники находятся вне времени весь период поездки. Есть моменты оправления и прибытия, а все, что укладывается между ними, находится в иной плоскости восприятия, субъективное время замораживается. Вехами в путешествии можно считать, например, перекуры или голодные спазмы в желудке. Находятся романтические особи, которые на время поездки хотят чего-то совсем иного, отличного от их обыденной жизни. Отсюда и желание поговорить с кем-то, так сказать, излить душу, ведь говорить можно все, ибо кто проверять-то будет? А пообщаться можно и нужно до, в процессе и после алкогольных возлияний, так всегда проще. Бесконечно длятся вагонные споры сказочников и фантазеров, идеалистов и фаталистов, пессимистов и оптимистов, и, так далее и так далее. Легкий флирт легко может перерасти во влюбленность, пусть и временную, только до прибытия к месту назначения. За время моей работы на железке я немало встречал таких эротических случаев среди пассажиров, да и на вашего скромного повествователя некоторые нимфы пытались навести прицел шаловливого амура. И еще, есть категория любвеобильных зайцев, это которые за нелегальный проезд платят собственным телом. Ничего из перечисленного меня не интересовало и воспринималось не более чем бородатый анекдот. Я лелеял в своем сердце любовь. И этому не могли помешать никакие перипетии вагонной жизни. Резиновый цыпленок всегда висел над моим спальным местом, а я душою всегда был с Ксенией.
     Однако, дуальность моя развивалась уже семимильными шагами. Это прекраснейшее чувство истинной любви (даже и не думайте, что это громкие и пафосные слова) не делало меня чище полностью, оно существовало отдельно от другого меня. А этот другой, спекулировал водкой и пивом, в сговоре с бригадиром поезда бессовестно сажал безбилетников. Шантажировал похмельных пассажиров разными гадостями, замалчивал «работу» воров и шулеров. Наживался при любых возможностях и страшно гордился пачками денег, торчащими из своих замызганных карманов.
     Я только первый свой рейс переживал за вверенных мне пассажиров, а после стал бесчувственным циником. Люди, имевшие несчастье купить билет в мой вагон, рисковали многим. Для меня они все были безликими манекенами и если и вызывали интерес, то исключительно с целью наживы. А если выудить лишние деньги не получалось, но они были просто мусором, который загрязняет мой вагон.
     Вот вам показательный случай. В один из вечеров я с парой приятелей прилично нагрузился водкой и благополучно улегся спать. Если вы еще не догадались, то происходило описываемое происшествие во время рейса на Никель. А чтобы поменьше беспокоили пассажиры со всякой своей ерундой, запер все тамбуры на ключ. Проснувшись поутру, я пошел обходить свои владения, то есть осматривать вагон. Каково же было мое удивление, когда я обнаружил несколько человек на моей территории, которые укрывшись казенными матрасами, спали на пассажирских койках. Мое негодование было велико. С криками «Бомжи, пошли вон отсюда!» я стал сбрасывать их с полок и нещадно бранить. Я удивился еще больше, когда эти несчастные стали протягивать мне свои честные билеты. Оказывается, эти бедолаги подсели ночью, а поскольку я надежно запер вагон, им пришлось проникать на свои законные места через соседние вагоны. Ясное дело, что постельного белья они добиться от храпящего в пьяном угаре проводника не смогли, вот и укрылись тем, что нашли. Этот случай выглядит анекдотичным только на первый взгляд, а на самом деле это была позорнейшая сцена.
     Подавляющая часть заработанных мною денег на железке была нечестной, а значит, не могла меня сделать счастливее и благополучнее, но размышлял ли я об этом? Нет, конечно. Я даже перед Ксюшей хвастался своими деньгами, предлагал ей доллары для покупки какого-нибудь подарка. Тогда она не приняла от меня никаких денег. Ласково и с улыбкой, но не приняла. И я опять не задумался над этим фактом. Я отправился на вещевой рынок с такой же самоотверженностью, как дикий папуас кидается на впервые увиденную им пустую пивную банку. Я облек себя в кожу и джинсу, а также приобрел несколько пар модных и красивых кроссовок. Вот, наконец, мне стало не стыдно появляться на улице! Вот оно счастье! Разоделся в барахло и подумал, что наступило счастье. Ха-ха, не наступило. Я стал одним из однообразной массы людей, одетых в такую же современную джинсу, также раскроенную кожу, такие же кроссовки. Было потрачено столько сил и времени, так сильно я отяготил свою карму враньем, бесчестностью и откровенным воровством и ради чего? Чтобы быть как все. Вот она правда жизни! Хлебайте ее ложками, ешьте ее с соусом и без! Работайте, жульничайте, грабьте других, стремитесь быть как все. Набор «прекрасных» идеалов всегда на виду, а для надежности вам подскажут друзья и родственники.
     Единственным полезным вложением тех денег была оплата остатка по кооперативной квартире, которую уже несколько лет как строила Наталия Ивановна по давнишней советской очереди. Квартира была, как я уже сказал, кооперативная, а не государственная, потому за ее строительство нужно было платить. Какие-то сбережения у моей мамы были, много заплатил за нее завод, на котором у нее уже тогда был многолетний стаж, но приличную часть долга еще нужно было частями выплачивать. Однако получилась вот какая интересная история, кооператив начинал строиться еще при СССР и рубли были советские, а выплачивать долги пришлось уже после распада, когда деньги уже обесценились многократно, но сумма в договоре оставалась прежней. Так я и заплатил этот остаток, который стал просто смешным…
     Два меня с того времени стали существовать уже открыто. Со своей любимой я был настоящим, любящим и нежным, ценящим наше хрупкое чувство и свою возлюбленную. Все остальное время в мир смотрел прожженный циник, ни в грош, не ценящий никого из окружающих, эгоистичный и недобрый.
     Я продолжал учебу в институте, а все свободное время проводил с Ксюшей. Мы так много времени проводили вместе и все равно не могли насытиться друг другом. Я с абсолютной уверенностью могу сказать, что любовь не имеет с сексом никаких параллелей, а значит и с похотью. В то время мы оба являлись живой иллюстрацией этой истины. Широко известно понятие «постельная сцена», но что это на самом деле? Пара совокупляющихся человеков, демонстрирующих фонтанирующую похоть, параллельно пытающихся удовлетворить себя и партнера. Все тщетно, всегда чего-то недостает, обязательно найдется пара досадных мелочей, помешавших достичь желанной вершины блаженства. Конечно же, эти злополучные мелочи связаны с партнером, а не с вами, вы-то делаете всегда все лучшим образом. До нашего знакомства, я уже знал (только в теории) как устроено женское тело, но развивающаяся любовь не подстегивала моего желания взять последний рубеж. Звучит невероятно, но это так. И я видел, что это взаимно. Мы волновали друг друга, но ценили каждый момент общения, а не соревновались в размере похоти.
     Я помню первый раз, когда мы оказались наедине в постели. Эта картина свежа в моей памяти, как будто это было несколько минут назад. Пространство за окном большой комнаты заполняло сияние летнего закатного солнца. Не было никакого сумасшедшего срывания одежды друг с друга, не было агрессивных поцелуев взасос. Была только Любовь. Чистая. Мы провели в постели всю ночь. Я заключил Ксюшу в объятия, когда мы легли. Эта поза не изменилась до самого утра. Я не шевелился, боясь потревожить ее и это чувство, которое пронизывало нас. Она тихо уснула, а я так и не сомкнул глаз. Полыхание за окном постепенно меркло, затем наступили сумерки и, наконец, пришла недолгая летняя ночь. Я вдыхал запах любимой и смотрел на игру ночных теней. В моей голове не было тогда никаких мыслей. Бешеный хоровод образов, эмоций и побуждений, обычно присутствующий в страдальческом уме любого человека, тогда был вытеснен. Все, что мне было нужно, я имел буквально в собственных руках. Я первый раз пошевелился, только когда она на рассвете проснулась и открыла глаза. Какое это было счастье увидеть улыбку на ее лице, обращенную только ко мне. Это прекрасное состояние нам удалось удержать еще несколько месяцев. Но все когда-нибудь кончается.


Глава Седьмая.
Взрослая жизнь Георгия Шутова.
Часть первая.

     Пришел черед появиться новым героям, которые будут очень интересны моему читателю. Один из самых ярких персонажей дальнейшего повествования это, безусловно, брат Ксении Виталий. Будучи много старше своей сестры, он всегда испытывал самые нежные чувства к ней. В Ксюшином детстве их общение было недолгим, ибо Виталий по окончании школы уехал учиться в один из московских университетов, а сестренка делала только первые куличики в песочнице. Старший брат жил и учился в столице, а младшая сестренка росла, как все дети, на родине в далекой южной республике. Много лет они общались очень эпизодически во время редких приездов Виталия на родину. Наш новый герой очень усердно грыз гранит науки и впоследствии стал значительным специалистом в физико-технической области. Параллельно учебе он не менее усердно знакомился и общался с представительницами женского пола, участвовал в университетских попойках, драках в общаге, его столичная жизнь бурлила, иначе не скажешь. Жениться он успел еще до завершения полного курса обучения, однажды приехал домой вместе с женой и маленьким сыном. Юная тетушка с восторгом приняла маленького племянничка!
     Все изменилось со смертью отца Ксении и Виталия. Он был по-своему счастливым человеком, в жизни был достаточно успешен, не хоронил никого из близких, и ушел из жизни быстро и без мучений. Еще можно сказать, что отец не пережил Советского Союза. Он не дожил до Беловежских соглашений пары месяцев. С распадом СССР, в некогда благополучной южной республике, начались волнения, и стала прогрессировать русофобия. Виталий принял непростое решение, ибо он постановил, что отныне отвечает за две семьи. Он перевез Ксению с мамой к себе в крохотную московскую квартирку, где уже проживали помимо его молодой семьи еще и тесть с тещей. В, и без того ограниченном, пространстве стало тесно критически, что не могло не вызвать обоюдных претензий и скандалов. Долго так продолжаться не могло, да и финансовые возможности семьи были скудны. Виталий выбил для себя две комнаты в коммунальной квартире. Он являлся в то время уже ценным специалистом и коммунальное жилье ему выписали без особой волокиты. То предприятие, на котором по распределению работал старший брат Ксении был тем самым градообразующим заводом в моем родном городе, и та «Коммуналка» в которой выдали комнаты, находилась в двух кварталах от дома, в котором я вырос. Вот так моя любимая совершила путешествие в несколько тысяч километров и в несколько лет, чтобы оказаться, можно сказать, под самым моим носом.
     Семейная жизнь Виталия, однако, шла под откос. И тому было множество причин, но две были основных, женский авторитаризм, царящий в квартире жены, продиктованный больше тещей, чем его женой. Вторая причина крылась внутри Виталия, он с детства стремился быть центром всего, эдаким «крестным отцом», а свалившая на него семейная жизнь была полной противоположностью его устремлениям. Можно сказать, что история его развода с первой женой началась в день их свадьбы. Однако, от природы мой будущий шурин был очень добр и сострадателен и, если про кого и можно сказать, «последнюю рубашку» снимет, так это про него слова. Много раз он порывался бросить семью, но и много раз решался на жертву и продолжал семью поддерживать. Так продолжалось около десяти лет, но все-таки закончилось и это. Ксения с мамой прожили в коммуналке вдвоем недолго, вскоре там пришлось поселиться и Виталику.
     Тут-то он и изменил полностью свою жизнь. Теперь он решил делать все наоборот. В философии Дао существует принцип перерождения нечто в полную противоположность, после достижения это нечто крайнего состояния. Так Инь, достигнув своего предельного состояния, превращается в Янь и, наоборот. Похожая метаморфоза произошла и с Виталием. Он твердо решил, что отныне он сам будет полным хозяином всего. Прежде всего, нужно было заработать денег. Не таких денег, которых достаточно для покупки нового телевизора и теплых тапочек, а принципиально больших денег, чтобы построить большой дом, чтобы к нему съезжались все друзья и родственники, как к душе семьи и общества. Его новая жизнь должна быть таковой, чтобы ни в чем не нуждаться и в кармане всегда лежала толстая пачка крупных купюр. Касательно женщин, его взгляды также полностью изменились. Он задумал создать новую семью, но на основе жесткого патриархата, где любое его слово или прихоть мгновенно и беспрекословно исполняется. А будущая супруга молода (с ровесницей он уже нажился), в меру симпатична (взгляд должен радоваться не только домашней обстановке, но и собственной жене), в меру глупа (со слишком глупой и парой слов-то перекинуться не о чем долгими зимними вечерами, а умной лапшу на уши вешать затруднительно, да и давить на нее много усилий нужно, того и гляди сама строить начнет) и, обязательно, добра и радушна (дабы составить ему достойную пару на домашних церемониях). Такой, примерно, он составил себе общий план, но нужно было с чего-то начинать. Прежде всего, ему было нужно себя ощутить снова молодым, полным сил и энергии, а для этого он переселился к одной разбитной особе, с которой он познакомился на вечеринке у своего приятеля, и что называется «вспомнил молодость». Попытался себя вернуть в студенческие годы, а параллельно начал спекулировать различной мануфактурой на местном рынке. Жизнь с означенной особой, плавно превратилась в череду попоек и танцев на столах, отчего он только стал силы свои утрачивать, но в алкоголе он увидел своего друга и спасителя. Бутылка крепкого спиртного стала его персональным Иисусом. Здоровья от природы ему было выдано как былинному богатырю, поэтому процесс спивания оказался плавным и очень затянутым. Когда требовала работа, Виталий мобилизовался на сколько нужно, и выпивку отставлял, но при первом же позыве расслабиться рюмка возвращалась. Это стал его лучший метод уйти от действительности. Тут все плохо и безрадостно, требуется постоянное напряжение во всем, а там все радужно, краски яркие люди добрые и мир прекрасен.
     Мануфактурные спекуляции начали приносить ожидаемые барыши, и Виталий уже подумывал о расширении и легализации, как в один не очень прекрасный день, он оказался ни с чем. Его партнер, которого он знал от силы пару месяцев, но полностью ему доверял, будучи очень наивным и доверчивым от рождения, украл все деньги и вывез все остатки склада в неизвестном направлении. Виталий получил очень мучительный удар, денег было жаль, но больнее оказалось предательство человека, которому он безгранично доверился. С тех пор пролегла в его в взгляде полоска грусти, о которой он ни с кем не говорит. Он по-прежнему остался добрым и открытым, конечно, стал авторитарным, но свою тоску, ставшей уже частью его, не разделил ни с кем.
     Однако, далее, в жизни Виталий сделал «ход конем», а именно, изобрел с одним из своих товарищей по науке, достаточно уникальный прибор. Этот прибор нельзя было воспроизвести, а востребован он был в промышленности очень даже, ибо аналоги были только забугорные, менее надежные и менее точные. Товарища звали Евгений Сергеевич Ложкин, был он выпускник того же университета, что и Виталий, только постарше, и всю жизнь отдал для советской науки. И вот, два новоиспеченных предпринимателя в гараже семьи Ложкиных скрутили почти из ничего несколько новых своих изделий и поехали в Москву их продавать нескольким потенциальных покупателям. Нельзя сказать, что их сразу приняли радушно и на них посыпались многочисленные и многомиллионные заказы, но перспектива для них вырисовалась неплохая, и было с чего начинать. Они и начали понемногу.
     Скажу несколько слов о семье Ложкиных. Я их знал заочно, поскольку был знаком с их сыном Сергеем, который учился в той же школе, что и я, но двумя годами старше. Дружбы никакой между нами не было, просто знали друг друга в лицо и при встрече на улице здоровались. Супруга Евгения была также Евгенией, и отчество таким же было. Дружная и веселая была семья у Евгения Сергеевича и Евгении Сергеевны. Очень добрые и радушные люди. Много лет они прожили в уже означенной «Коммуналке» ожидая своей очереди на квартиру и только года за три до образования нового частного предприятия, они получили отдельную жилплощадь.
     Во время одного из визитов к Ксюше, я вдруг узрел в углу комнаты стойку с радиоэлектронной аппаратурой весьма серьезного назначения. Не будем забывать о том, что ваш покорный слуга сам обучался на радиоинженера и, ознакомившись с надписями на шкалах и на верньерах аппаратуры понял, насколько она серьезна и специфична. Я в шутку спросил у подруги «BBC по ночам стала слушать??», смеется «Нет, это Виталя притащил, они тут иногда с Сергеичем работают». Мне оставалось только многозначительно промолчать.
     Но вернемся непосредственно к главному герою этого произведения. В моих отношениях с Ксенией наступил кризис после года знакомства. Мы были друг в друге уже так глубоко, что не было и представления о том, как это происходило до знакомства, жизнь четко разделилась надвое. До знакомства и после. Однажды она начала со мной разговор, который в итоге стал неким спусковым крючком в дальнейших событиях. Сейчас я смогу только примерно воспроизвести тот диалог.
     - Я очень тебя люблю и не представляю жизни без тебя. Но дальше так не может продолжаться. Мы должны или навсегда быть вместе, или расстаться, - начала Ксения.
     - А, разве мы не вместе? Разве мы друг другу не принадлежим? – отвечал я.
     - Пойми, все происходит на бегу. Ты приходишь ко мне, а я прихожу к тебе. Мы постоянно то вместе, то порознь. Я боюсь еще сильнее погрузиться в тебя, боюсь, что однажды все закончится, и я уже смогу этого пережить, - продолжила она.
     Я начал понимать, о чем она говорит и надолго задумался. Нет, конечно же, дальнейшая жизнь для меня была более-менее и так понятна. Оканчиваю институт, нахожу какую-нибудь работу и делаю предложения руки и сердца Ксюше, которое она, конечно же, с радостью принимает. Но такого поворота я не ожидал и совершенно был не готов к нему. Однако, что-то отвечать надо было, и я начал излагать свои мысли.
     - Я готов жениться на тебе после окончания учебы, но сейчас нет ни условий, ни денег. Ты и сама все это знаешь.
     - Значит, нам нужно расстаться, пусть лучше это произойдет сейчас, будет хотя бы не так больно, - показались слезы в ее глазах.
     - Нет, я этого не могу допустить, давай для начала просто начнем вместе жить, вдвоем мы съедим не больше чем оба по отдельности, - наконец, на что-то решился я.
     - Нет, мне хотелось бы просто так сожительствовать, но и печатью в паспорте я тоже не хочу тебя удерживать. Давай пойдем в церковь и втайне от всех обвенчаемся?
     Предложение было неожиданным, но немного поразмыслив, я четко осознал, что оно полностью соответствует нашей задаче. Действительно, мы жизни не представляли друг без друга, и для каждого из нас формальная роспись в ЗАГСе являлась именно формальностью! Мне это начинало нравиться!
     - Отлично! Я полностью согласен с тобой, завтра же пойдем в храм и узнаем все подробно, - ответил я с энтузиазмом.
     Сказано – сделано. На следующий день мы вдвоем отправились в церковь. Зайдя в храм мы, как и положено, слегка оробели от навалившейся на нас атмосферы дома Бога, но сделав несколько глубоких вдохов-выдохов, приступили к реализации своего замысла. Перехватив первого же встречного служителя культа, мы изложили свою просьбу. Наш вопрос вызвал в нем бурю эмоций, что вызвало у нас некоторое одеревенение, казалось бы, что такого необычного в нашей просьбе. Пришла молодая пара в храм с целью обвенчаться и быть соединенными перед образом божьим… В РПЦ обеты Богу можно давать только после визирования отношений в государственном учреждении. Смешно? Нет, очень грустно. Оказывается, божественный ритуал нельзя совершить без тленной бумажки с синей печатью, не выйдет ничего. Такой вот Православный Бог, с очень высокой гражданской ответственностью. Нельзя в храм Божий прийти желающей обвенчаться паре просто так, не обвенчают попы, если официально брак не зарегистрирован. Тогда во мне понемногу начали разделяться два понятия -  Вера и Религия
     Итак, наш план рухнул, но что-то предпринять было необходимо, и мы продолжили обсуждать наши следующие шаги.
     - Ксюш, давай все-таки поговорим с Виталием, может, он не будет возражать против нашего совместного проживания?
     - Брат никогда не даст согласия на это. У него нет понятия «гражданского брака», как не было его у папы, а Виталий мне теперь и за отца стал. Так что он будет рассуждать не как брат и друг, а как ответственный родитель, - продолжила Ксюша.
     - Ну, если не разрешит жить вместе, то против замужества уж точно возражать не станет, - поставил точку я в том разговоре.
     Почти любой из моих читателей мог бы возразить, что нет никакой необходимости зависеть от устарелых и пуританских взглядов родственников. Не соглашаются, нужно уходить и жить своим умом, а они уж пусть остаются как есть несогласные.
     Да, дорогие мои, все это и так, да не совсем. Мы оба еще были все-таки воспитаны в любви и уважении к собственным родителям, что сейчас кажется пережитком далекой старины. Но мой мотив основывался не на этом, хотя я им и прикрывался, прежде всего, перед самим собой. Произнеся сакральную фразу «вдвоем мы съедим не больше чем оба по отдельности», я расписался в собственном бессилии. Сказать на волне эмоции можно многое, а вот начать выполнять обещанное бывает много труднее ожидаемого, а иногда и невозможно. Не физически невозможно, а нет воли и сил перешагнуть через себя.
     Прихватив с собой Наталию Ивановну в качестве тяжелой артиллерии, мы явились в «Коммуналку». Приняли нас поначалу хорошо, но когда я брякнул что-то напоминающее «мы хотим жить вместе», лица будущих родственников стали кислыми и, конечно, тут же последовал отказ. Отрицательное отношение к этому вопросу высказал именно Виталий, не сказать, что он был многословен, но весьма убедителен. Опустим тот самый факт, что он сам уже какое-то время жил в «гражданском браке» и никакого противоречия в нем это не вызывало, но Ксюша оказалась права, он говорил не за себя, а за отца. Вот тогда я и выдал фразу, исторически жутко истрепанную, «Прошу выдать за меня замуж Ксению!». На такой поворот сюжета все сразу согласились.
     И вот закрутилось. Приготовления к свадьбе. Появилось столько разных дел, достать то, купить это, заказать еще что-то. Все забегали как белки в колесе. Не будем забывать о том, что время было очень тяжелое, с финансами было у всех туго, да и после распада СССР прошло только три года, хотя карточки уже и отменили, но многие привычные товары еще отсутствовали или были в дефиците. Однако, как говорится, навалились всем миром и сделали-таки нам свадьбу.
     Во время одного из этапов свадебной суеты я пришел в дом, где в то время обитал Виталий со своей женщиной, чтобы обсудить вопрос алкоголя на стол. Шурин меня успокоил, выкатив пятидесяти литровую канистру с пищевым спиртом, сказал, что сделает несколько разных видов настоек, разольет по бутылкам, и все гости будут довольны. Но разговор на этом не закончился. Виталий подробно и профессионально поинтересовался моей учебой в институте и спросил, нет ли у меня желания перевестись на другую кафедру и продолжать учебу по иному профилю, более приближенному к тому предмету, которым они занимаются вместе с Евгением Сергеевичем. Мое лицо выразило крайнее удивление, но я поинтересовался у него, какой смысл для меня в этом.
     - Ты где работать собираешься после окончания ВУЗа? - следующий свой вопрос он задал прямо и в лоб, - У тебя есть какие-то наметки, договоренности с кем-то?
     - Нет ничего похожего, сейчас никто никому не нужен. Отучусь, буду искать место.
     - Я предлагаю тебе работу у нас на фирме. Предприятие еще небольшое, но свое и перспектива есть неплохая.
     Такого поворота я не ожидал и впал в легкий ступор. А когда вышел из него, в красках представил лицо декана, когда я явлюсь к нему с заявлением о переводе. Но неожиданно замаячившая перспектива о хорошем трудоустройстве все решила. Конечно же, я согласился. Но я хотел отметить вот еще, какую важную деталь, касающуюся души моего Шурина. Несмотря на то, что я вообще ничего из себя не представлял, он сделал очень широкий жест в мою сторону. Он часто любит повторять «Мы же родные!». В этом все кроется… Я действительно стал для него родным, не на пустом слове, а по-настоящему. Виталий, как я узнал много позже, хотел иной партии для своей сестры, и даже кандидата подобрал серьезного, умного, полностью упакованного, но когда Ксения сделала выбор по своему сердцу, он сделал для меня то же самое, ибо очень ее любил всегда, а значит и меня полюбил. На такое немногие способны.
     На следующий день я явился к декану с заявлением. Опущу те цветистые слова и эпитеты, которыми он меня щедро одарил, я был терпелив, когда он в красках расписывал всю мою умственную неполноценность, но добился подписания моего заявления. После этого мероприятия я отправился разыскивать моего нового декана, а это оказалось делом непростым. Мой новый факультет находился ныне в плачевном состоянии, в середине шестидесятых годов он бурлил, выпускники школ только и мечтали о поступлении на него. Декан нашелся в буфете, он был поглощен питьем чая с коньяком. Чай был плохой, потому его было мало в стакане, коньяк же был еще хуже чая, и по этой причине он и преобладал в напитке. Он мне радостно объявил, что я теперь у него десятый студент и с сего дня настанут совсем другие времена, ибо десять совсем уже не девять, это полный десяток! Так я продолжил обучаться на «допотопном» факультете.
***
     Пришла пора вспомнить о моей, горячо любимой, бабушке Мане. Она с радостью и любовью приняла Ксению, чего нельзя сказать о Наталии Ивановне, но об этом после. Когда вопрос с женитьбой стал окончательно решенным, она взяла нас двоих за руки и обратилась к нам с просьбой о том, что нам нужно непременно венчаться, такое у нее к нам живейшее наставление. Предложение не явилось для нас чем-то неожиданным. Мы и ранее хотели венчаться, а теперь и формальная преграда устранялась, мы все-то становились мужем и женой по законам Российской Федерации. Гордо звучит. Практически не размышляя, жених и невеста согласились на такое предложение. Может у бабули и вызвало удивление наше мгновенное согласие, но виду она не подала. Бабушка Маня всю жизнь была верующей, такой ее воспитали, таковой она и оставалась, и не были помехой тому никакие враждебные вихри. Дед ее периодически корил и ругал за это, но и он поделать ничего не смог, бабуля продолжала ходить в церковь. С кончиной Великого и Могучего многие повернулись лицом к православной вере, это стало хорошим тоном, знать, когда какие церковные праздники, ходить ночью со свечками на праздник Пасхи, а самые ретивые отваживались даже поститься несколько дней перед крестным ходом, что считали почти подвигом. Как-то разом вокруг все стали верующие, стали креститься (особенно при ком-то), ездить по монастырям и коллекционировать мощи святых и разнообразные иконы. Регулярные походы в церковь с благочестивыми лицами до и внутри храма, и грязная хула и осуждение всех и вся на выходе из дома Бога. Ну а как же, мы же все несовершенные, грешные, какой с нас спрос? Главное - молитвы погромче декламировать, креститься наотмашь почаще и бегать исповедоваться вовремя. Иисус уже отстрадал за всех, а мы из праха вышли, и во прах вернемся. Рождены мы суть грешными, и могила нас не исправит, ибо современная теория христианства не признает понятие кармы, а значит жизнь одноразовая. Из тьмы пришли и в нее уйдем. Очень удобно, метод кнута и пряника в действии. Ад в роли кнута, ну и райские кущи в образе пряника.
     Буду откровенным, я в то время не был исключением из этого нелепого правила. Но одна моя знакомая, великого благочестия женщина, любила приговаривать, когда речь заходила о квази-верующих и похотливых и сквалыжных попах «Даже по ржавому проводу ток течет». Вот так и я воспринял предложение моей бабушки без особого рвения, но с некоторым интересом. Для меня тогда не было жизни без моей любимой, а если кто-то может сделать эту связь еще крепче, так я только обеими руками «за»! Баба Маня все организовала, и мы с Ксюшей стали хоть в церковь к самому уважаемому батюшке Сергию (поди, еще договорись с ним) готовиться к обряду венчания. Подробно на этом я останавливаться не буду, но там была череда бесед, заучивания молитв, несколько причастий и что-то еще, все по-серьезному.
     Не буду подробно описывать свадебную процедуру, все было достаточно традиционно, как у всех, разве что, без драки обошлось. Собственно, эта свадьба для молодоженов и не нужна вовсе, это все делается для ватаги родственников, знакомых и прочих людей, зачастую совершенно случайных. Меня же в тот день терзала только одна мысль, когда же все это закончится??? Закончилось. Гости остались довольны, и родители молодых также остались довольные все, свадьбу справили не хуже, чем у людей. Жалко, что медали за это не дают.
     Ночь между свадьбой и венчанием у меня также очень свежа в памяти. Не было ничего похожего на глумливое и пошлое понятие о «первой брачной ночи», мы всю ночь пролежали в обнимку и плакали от счастья, ведь мы так друг друга любили, а Ксюша пела мне нежные и ласковые песни.
     Наступил день венчания. Все пошло не так с самого начала. Во-первых, не обнаружилось отца Сергия. После расспросов выяснилось, что он отъехал по очень важным делам и венчать нас будет черный иеромонах, уже забыл его имя, условно назову его Кирилл. У этого Кирилла в тот день было также намечено венчание выпестованной им лично пары, а нас сунули к нему как бы в нагрузку. Его пара была весьма примечательной, молодой дьячок очень перспективный адепт православной веры и личный ученик этого самого Кирилла, а также его невеста, будущая матушка, имеющая соответствующий вид серой мышки с благочестиво-восторженным взглядом, обращенным строго вверх. Ксения рядом со своей невольной товаркой смотрелась, как английская королева рядом с узницей Тауэра десятилетней выдержки. Смешно не было, было очень неловко. Все это напоминало какой-то абсурд, и наши гости начали нервно топтаться на месте, неловко покашливать. Иеромонах, видя все это, подвиг себя на решительные действия и начал церемонию. Сам обряд я помню смутно, но и меня накрыла торжественность момента, а когда все завершилось, я стал чувствовать себя много легче и приятнее. Возможно, отчасти от того, что, наконец, все обязательные этапы программы пройдены и можно приступать к неформальной части, и, собственно, жить счастливой семейной жизнью!


Глава Седьмая.
Взрослая жизнь Георгия Шутова.
Часть вторая.

     Поскольку я был студентом, а происходила свадьба в феврале, никакого свадебного путешествия не было. Прежде всего, потому, что не было средств. Но мы не расстраивались. Мы теперь были вместе и день и ночь и нам этого сполна хватало.
     Бабушка Маня теперь жила вместе с Наталий Ивановной, а новобрачные целиком заняли маленькую комнату в квартире деда Ивана Протасова. Выпотрошив все свадебные подарочные конверты, мы купили для нашего нового хозяйства кухонный комбайн и новый телевизор. Все, более ни на что не хватило. Баба Клава презентовала большой набор посуды. Дядя Юра притащил бэушную, но вполне приличную конструкцию в виде дивана-кровати, так что мы как-то начали налаживать наш быт, но денег не хватало катастрофически. Ксюша не роптала, на еду, при помощи родичей, как-то хватало, и я продолжал учиться. Лучшую, но уже очень робкую мою часть такая ситуация напрягала и вызывала периодические приступы совести, но, к тому времени, уже очень окрепшая, гнилая сущность предпочитала повыше задирать нос и формально прикрываться неоконченной учебой.
     Но это были еще не все проблемы, с которыми молодая пара встала лицом к лицу. Наталия Ивановна не пожелала смириться с потерей любимого и единственного сына. Внешне она старалась держать себя нейтрально, но никогда не упускала возможности вклиниться в нашу жизнь. Понятное дело, что будучи в образе правильной матери, она сына растила для того, чтобы он обслуживал ее в преклонном возрасте, а также полностью выполнял ее наставления, ибо, он-то еще глупый, а она знает, как нужно жить и что делать в любой ситуации. Постепенно я начал ощущать себя заготовкой между молотом и наковальней. Я любил и маму, и Ксюшу, но мне не хватало решимости разрулить зарождающийся конфликт в самом зародыше, и начала вызревать настоящая беда. По всем статьям, я не был готов к созданию собственной семьи в роли ее основы и защиты. Не был готов ни материально, ни сознательно. Мною двигала только чистая любовь, но ее нужно было защищать, а я оказался слаб и не подготовлен к этому.
     Подсказать, конечно, было некому, да и стал ли я слушать чьи-либо советы? Нет, естественно. Когда тебе около двадцати, ощущение того, что именно ты лучше и глубже знаешь этот мир, долго не покидает, пока в процессе набора практического опыта выживания в этом самом мире не станешь калекой сам и для компании, прихватишь с собой возлюбленную. Мне горько и больно писать эти строки, но эта книга является, в том числе, и исповедью, поэтому я буду описывать все честно и без утайки.
***
     Прошло не более пары месяцев после бракосочетания, как стало известно, что моя жена забеременела. У нас обоих были очень здоровые и крепкие организмы, поэтому зачатие произошло в первый же подходящий для этого момент. Сначала даже никто и не понял. У Ксении поднялась температура и сильно начал болеть живот, в первом приближении все выглядело как приступ аппендицита. Ее положили в больницу и начали готовить к операции, но опытный хирург, назначенный на процедуру оперативного вмешательства, после первого осмотра с улыбкой сказал.
     - Это не мой клиент, вызывайте гинеколога! Вы, барышня, беременны.
     Так «неожиданно» открылась новая страница нашей жизни и мы стали готовиться к появлению нового члена нашей молодой семьи.
     Я был совершенно не готов к этому, в этом утверждении нет ничего нового, но жизненная ситуация кардинально изменилась, а я, как и прежде, продолжал пребывать инфантильно-иждивенческом состоянии. Волей - не волей, а пришлось непосредственно заняться поиском денег. Я начал опрашивать родственников и знакомых, есть ли у кого информация о возможном трудоустройстве по вольному графику, хоть куда. Все существующие источники подработки, которые освоили студенты в советское время, в начале девяностых уже не существовали, а из вновь создавшихся, реально можно было только торговать на рынке. Либо самому мешками везти из ближайшего зарубежья потенциально выгодные промтовары, одежду или электронику и пытаться на рынках продавать все это, либо наниматься на тот же рынок к уже расширявшемуся крупному мешочнику в продавцы. Для первого варианта нужен был стартовый капитал, которого у меня не было, во втором варианте нужно было проводить очень много времени на рыке, а свободного времени, кроме воскресенья, у меня тоже не было. Я предпринял попытку создания стартового капитала. В институте один одногруппник по имени Эдик распространял пластиковые упаковочные пакеты для перепродажи, сейчас бы его назвали дистрибьютором. Технологические спайки полиэтиленовых пакетов универмага Caldor. Эдик рассуждал о своем бизнесе очень спокойно и уверенно. Эдик всегда был очень прилично одет, взгляд имел прямой и уверенный, речь его текла широким мощным потоком, как река Волга, и не оставляла сомнений в своей монументальности. Я видел, как некоторые студенты периодические брали у него упаковки пакетов, а потом снова возвращались за очередными партиями, решил и я, под грузом новой ответственности, попробовать «пакетный» бизнес. Выкупив на имеющиеся у меня финансы четыре полных упаковки, я был полон оптимизма. Ваш покорный слуга рассчитывал утроить свои вложения, проанализировав цены на аналогичные по размеру и качеству пакеты в окрестных продуктовых магазинах. Четыре вечера я потратил на то, чтобы обойти все магазины в городе и пообщаться с руководящими работниками это торговых точек по интересующему меня вопросу. За эти дни я не продал ни одного пакета. Мне везде отказывали, по разным причинам, но отказывали. На пятый день я выдохся. Меня поглотили тяжелые думы, я пытался понять, что же со мной не так. Отчего мне совсем не дается то, что у других получается легко и играючи. Чем дольше я размышлял, тем мрачнее становились мои думы. Как я собираюсь возить товары мешками, когда я не могу продать всего четыре жалких упаковки пластиковых пакетов??? Меня охватило отчаяние. Я еле пристроил эти несчастные пакеты кому-то в институте за те же деньги, что вложил в них. Отсутствие опыта и слабая воля не позволили мне тогда глубоко и полностью понять, в чем причина моего первого коммерческого провала, я просто малодушно отступил (не в первый раз уже) от всех коммерческих перспектив. Поспешно решив, что в организации собственного бизнеса не имею таланта и способностей, я нарисовал в своем уме такой жирный крест, что он висел надо мной много лет после этого, давя своими глобальными размерами и глубокой чернотой окраса.
     Я продолжил опрашивать всех подряд по теме моего трудоустройства. Вскоре мой отец Николай нашел кое-что. На территории предприятия, где он работал в то время, один человек организовал коммерческую сауну. Эта сауна была сделана с размахом и могла параллельно обслуживать два независимых потока клиентов, работа планировалась круглосуточная. Хозяину этого предприятия требовался помощник, и мой отец попытался предложить мою кандидатуру на имеющуюся вакансию. По первому звонку я явился пообщаться с потенциальным работодателем. Я очень быстро согласился работать в ночное время, что как раз было для меня доступно, и даже сразу приступил к работе в качестве уборщика. Вечером я счастливый явился к молодой жене, сияя как масленичный блин, поскольку я обзавелся постоянной работой, которая могла быть весьма неплохой в финансовом плане. Описав где и в какое время мне предстоит работать, я ждал от Ксюши ответной радости, но к моему глубочайшему изумлению, она очень сильно огорчилась и сказала, что там я работать не буду, пока живу с ней. Она спросила меня, какого рода сервис мне придется обеспечивать клиентам в ночное время? Поинтересовалась, много ли дамочек я там обслужу за смену? Сев и раскинув своими жидкими мозгами, я понял, что со своей стороны она совершенно права, и я действительно имею все перспективы к распутству, исполняя роль ночного банщика с широкими полномочиями. От этой работы мне пришлось отказаться.
     Примерно в это время моя мама Наталия Ивановна совершенно осмелела и решила начать диверсии разного рода, чтобы вернуть свое влияние на сына. Ей с самого начала было не по душе моя женитьба. И не важно, кто был на месте моей жены, важнее было то, что таковая персона появилась. Имя этой женщины не имело никакого значения, Ксюша или Марфуша, Даша или Наташа, все они одинаково не хороши. Ее любимый Гошенька теперь более перестал быть только ее, теперь он принадлежал другой женщине. И эта женщина все делала плохо и без малейшего шанса в будущем хоть что-то делать лучше. Плохо обстирывала ее любимого сыночка, плохо ему готовила, плохо о нем заботилась, очень много его напрягала по разным глупостям, она, эта молодая дуреха, даже не имела шансов вполовину все делать так, как это может делать любящая и добрая мама. Только мама, с ее большим сердцем, огромным жизненным опытом и глубинным пониманием всех подстерегающих проблем в настоящем и будущем, может по-настоящему позаботиться о сыне, своей кровиночке. Находясь в одной квартире с ней, ее собственный сын стал общаться со своей мамулей эпизодически, а все свое время проводить с этой молодой куклой. Он рядом, здесь, за стенкой, но совершенно недосягаем для ее ласк и заботы. Это ощущение постоянно, день за днем, расшатывало и без того крайне эмоционально не стабильное естество Наталии Ивановны. Как вода, капля за каплей истончало ее образ доброй родственницы.
     Можно было бы много рассказать о том, как Наталия Ивановна наращивала свое давление, но сейчас это выглядит очень мелочным, она и сама бы устыдилась своего поведения, если бы могла посмотреть на себя со стороны, хоть раз в жизни. Увы, это мало кому доступно, особенно тем, кто считает себя образцом объективности. С бесконечной настойчивостью можно требовать от других смирения, терпимости, понимания, ласкового слова, наконец, но не с себя. Я опишу только один эпизод из нашей «совместной» жизни. Тогда он не стал решающим, но бесспорно является самым показательным.
     Однажды днем мы с Ксюшей были дома и лежа на диване у себя в комнате весело болтали о том, о сем. Заходит в комнату Наталия Ивановна и устраивается с нами на диване, заскучала - пообщаться пришла. Теперь мы уже получаемся втроем на диване. Сцена, дурнее не придумаешь, но она очень четко и явно характеризует нашу жизнь того среза времени. Хочется сказать «конфликт усугублялся», но это будет в корне не верно. Конфликта между моей матерью и Ксенией тогда еще не было, но все стремительно шло к нему. Я никак не мог понять, почему же, столь мной любимые Ксюша и мама, не любят друг друга, а наоборот, стремятся нейтрализовать друг друга. Не смейтесь, дорогие мои читатели, вы, конечно же, наперебой готовы популярно объяснить мне мои ошибки, тогда я был наивен и абсолютно зелен во всех смыслах. Я обязан был защищать свою настоящую любовь от любви материнской, но вместо этого метался от одной титьки к другой и ждал, когда же они помирятся… Ничего не вышло.
     Вопрос был поставлен ребром! Не мной, конечно же, а моей половиной. При такой тройственной жизни условий для развивающейся беременности не было никаких, даже наоборот, были страдания и не малые. Мне пришлось инициировать наш переезд в новую двухкомнатную кооперативную квартиру, ту самую, которую Наталия Ивановна сдавала в аренду. Шуму было от моей любящей матери много, очень много, но ей пришлось пойти на это. Однако, она так и не смогла сделать этот, пусть и вынужденный, но все-таки поступок с чистой душой. Поступи она так, и будущие отношения между всеми нами могли бы развиваться менее печально, но история не знает сослагательного наклонения, это всем хорошо известно. Наталия Ивановна желала благодарности за свою великую жертву, мол, мы должны с примерной регулярностью разнообразными способами демонстрировать свою благодарность за то, что теперь мы имеем возможность жить в отдельной квартире. Ксения постоянно нервничала от частых визитов в наше новое жилище ревнивой свекрови. С какого-то момента эта ситуация начала и меня отравлять… Чистая и любящая моя сущность все больше времени проводила затворницей в своей пещере безвольного уединения, хитрый и эгоистичный циник расправлял плечи все шире и шире, его дыхание становилось все более горячим, а взгляд все более пронзающим. Окончательное превращение уже скоро должно было свершиться.
     Пришло время рождаться нашему с Ксюшей сыну. Было несколько серий ложных схваток, скорая помощь притомилась приезжать на наши вызовы, поэтому, когда наступили настоящие схватки, мы потопали в роддом пешком, рассуждая по пути сначала о частоте ложных схваток, потом об имени еще не рожденного сына (о девочке молодая мама даже говорить не хотела, у меня будет только сын – утверждала она), и даже успели поговорить о пользе пеших прогулок перед родами, так и постучались мы в полночь в двери роддома.
     Рождение сына я проспал. Есть почти хорошее оправдание этому факту – схватки обычно длятся около суток, кто же мог предположить, что Ксюша быстро разродится в течение четырех часов? Моя бабушка Маня смогла! Она первая и узнала о рождении Матвея, своего правнука. Есть такое слово - традиция. Поэтому я гордился тем, что у меня родился мужчина, а не женщина, положено так! Бегал я радостный и пил водку из горлышка, а как же иначе, нужно активно выражать свою радость? Висел на дереве под окнами роддома, пытаясь разглядеть жену и сына за морозными узорами больничных окон. Но был ли я счастлив на самом деле? Задай мне кто-нибудь тот вопрос тогда, и я бы без колебаний ответил утвердительно, да, это были крайние дни моего наивного человеческого счастья. И я говорю об этом без ностальгии и сожаления, но с грустью. Занавес.
***
     Настал черед поговорить о родителях, как таковых. Речь пойдет о тех дядях и тетях, которые именно позиционируют себя, как воспитатели подрастающего и взрослеющего поколения. Кто они, эти мужчины и женщины, которые девять месяцев назад сошлись в экстазе и зачали дитя? Что испытывали они, когда случилось чудо зарождения новой искры жизни? Крайне редко можно встретить людей, которые, не кривя душой. могли бы сказать, что своего ребенка они зачали в искренней любви и с осознанным желанием себя продолжить. Чаще сыщутся те, которые банально «залетели» совокупляясь от скуки или одержимые слепой похотью. Или, например, плановое мероприятие. Пришло время родить ребенка – беремся за дело обстоятельно, лечимся, стараемся. Если получается зачать самостоятельно – хорошо, не выходит – не беда, пробирка придет на помощь. Очень много разнообразных вариантов, как и у кого появляется на свет ребенок, но что же с ним начинает происходить с первых дней его жизни! Он сразу же становится обязанным. Да, да, такой маленький, а уже должен. Кому? Родителям, конечно! Они тебя родили, растить будут, водить в ясли и детские сады, сопровождать к докторам и делать прививки, заставлять учиться в школе и институте и также делать все остальное, что положено исполнять хорошим родителя в их социальной группе. Состарятся мама с папой, и обязанный им ребенок должен будет отрабатывать сыновний или дочерний долг, так принято. И все вокруг, от родственников до соседей по подъезду, будут говорить – какого хорошего сына (или дочь) вырастили, заботливого и внимательного. И всем будет невдомек, как когда-то калечили ребенка эти ныне престарелые родители. Они заставляли кушать то, что нужно и когда нужно, по указке врачей и советам седых бабушек, не желая знать, голодно ли их чадо и уместна ли вообще та еда, которую они так настойчиво впихивали рыдающим отпрыскам. Им говорят, кормите мясом – кормят как заведенные, им внушили, что рыбий жир необходим для здоровья – вливают в маленький ротик столовыми ложками. И так далее в том же духе. Чуть только дитятко чихнуло, сразу же тащат к врачам, они же специально учились и все-все знают о волшебных и распрекрасных таблетках и пилюлях. Конвейер. Как их, родителей, то есть, растили - воспитывали, так и они своих маленьких рихтуют, невзирая на индивидуальности, духовные устремления и прочие эфирные составляющие. По итогу, так никто и не вырастает. Это только кажется, что человек взрослый, а на самом деле он так и остается остановившемся в развитии мальчиком или девочкой. Кто-то 5-6 лет, некоторые дотягивают до десяти, ну а самые сопротивляющиеся достигают и 12-ти лет. Конвейер знает свое дело, все становятся одинаковыми и послушными. Вот и выходят, что дети, рожают детей. Дети воспитывают (читай калечат) детей. И этот порочный круг не разорвать. Система сбоев не дает. Поколение за поколением, век за веком.  Многие воспитываемые, так и остаются на всю жизнь смирившимися и послушными и после действительно думают, что родители сделали для них много хорошего. Такие тихие и послушные никогда больше не задумаются о том, чего на самом деле лишили их собственные родители. Они уже никогда не станут тем, кем могли бы быть, если бы им не мешали развиваться по собственному желанию. Каждый из нас может припомнить неоднократные высказывания своих пап и мам о том, что они лучше знают, как и что делать, куда ходить или, наоборот, куда ходить не надо, с кем нужно водить дружбу, а кого надо сторониться, куда пойти учиться и за кого надо выходить замуж! Знакомо, не правда ли?
     Ранее, я уже вел речь об учителях и воспитателях и снова прихожу к этой теме. Детей с самых пеленок и до совершеннолетия, должны воспитывать чуткие и духовные личности, ибо только такие имеют право именоваться учителями. В их природе должна быть заложена любовь, чуткость и внимание к детям, как таковым, а также они обязаны вести каждого маленького человека по собственному пути, который озарен Светом и Любовью. У братьев Стругацких есть повесть «Гадкие Лебеди» и в ней писатели попытались описать систему воспитания, абсолютно не укладывающуюся в рамки нормальности современного общества. Я имею в виду нечто похожее, не должно быть средних школ и вообще, чего-то усредненного в воспитании и учебе. Не осознавшие свою истинную природу люди, то есть именно сами являющиеся новорожденными, не могут, просто не имеют права, воспитывать детей. Однако, у них есть паспорт гражданина, в котором указан их формальный возраст, семейное положение и прочая юридическая дребедень. Законы страны и общества на их стороне и на конвейер ставится очередная малолетняя заготовка.
     Примерные родители за годы воспитания потомства вкладывают столько сил и средств, что их дети, уже по сути, являются их собственностью, мало чем отличаясь от задорного купленного породистого щенка и вскормленного кормами исключительно премиум-класса. Родные кровиночки - это повод для гордости родительской. Не первый раз уже в известном всем нам обществе истина переворачивается с ног на голову. Не дети обязаны чем-то родителям, все наоборот. Это тот имеет долг перед новорожденным, кто взял на себя смелость и ответственность привести новое существо в этот мир, полный боли и страдания. Детям нужно давать лучшее, это сказано в прямом смысле! И понимать это нужно в самом широком горизонте и не сосредотачиваться на частностях. Воспитывающий кроху сам обязан быть высоко развитым духовным существом, наделенным смирением, терпением и твердостью. Только такой человек сможет вести малолетних человеков так, чтобы каждый из них развил и укрепил в себе самое лучшее, и не дал даже тени лечь на что-либо недостойное званию человека. Ребенку нужно аккуратно показывать весь наш сложный и жестокий мир в соответствии с его растущим и укрепляющимся уровнем восприятия, не торопясь, но и не задерживая развития. Добрый, не значит слабый, смиренный, не значит мягкотелый, волевой, не значит грубый, сильный, не значит жестокий.
     Всего этого я был в детстве лишен сам. Меня также, как и прочих моих сверстников, хорошенько обработали на конвейере и, как следствие, я сам своими руками поставил своего собственного сына на тот же самый поток, штампующий человеков.


Глава Восьмая.
Георгий Шутов становится мужиком.

     Трезвость наступила быстро. При родах акушеры допустили грубую ошибку. Ребенок родился крепким, но здоровью Ксении был нанесен сокрушительный удар. Врачи спохватились, уже только когда молодую маму готовили к выписке, но начались сильнейшие воспалительные процессы, сопровождающиеся высочайшей температурой, через двое суток она была на пороге смерти. Ксюше сделали очень болезненные процедуры по женской части, пытаясь вычистить источник воспаления, после чего ее отвезли в одноместную палату, чтобы никто ее в таком состоянии не видел, а у нее не было возможности рассказывать о своих страданиях. К ней никто не заходил сутки, потому что нянечкам забыли сказать, что в эту палату положили больную. Все это время она там находилась без воды и элементарной помощи. Приверженцы клятвы Гиппократа ошибку признавать отказывались. Через шесть дней после родов молодая мама и ее новорожденный сын покинули роддом. Но именоваться родильным домом этому учреждению не подходит, гестапо – вот более верное слово по форме и по смыслу. Но вовсе не в торжественной и праздничной обстановке молодая мама с новорожденным сыном вышли на порог роддома. Более верным будет слово шок. Медицинские работники накачивали молодую маму антибиотиками и транквилизаторами, чтобы как-то выдать ее родственникам, поскольку ее состояние было критическим во всех отношениях. Еще бы день и если бы она не умерла от сепсиса, то рассудок бы ее получил необратимые повреждения. Ксюша смогла позвонить из застенков медицинского учреждения, и попыталась мне как-то рассказать о ситуации в целом, но на меня подействовали не слова – смысл которых не каждый смелый режиссер попытается реализовать в очередном триллере, а ее замогильный голос без намека на эмоции. Себя она уже воспринимала как закончившую жизненный путь и просила спасти хотя бы ребенка. Ощущать стремительно ухудшающееся ее состояние у меня не было ни малейшей возможности. Ксению и Матвея забирали под расписку, в которой было сказано, что ответственность с работников роддома за дальнейшее состояние роженицы и новорожденного снимается.
     Традиционной встречи у дверей роддома, как это принято показывать в мелодраматических фильмах, не получилось. Конечно же, я вооружился букетом цветов и шоколадными конфетами, изобразил на лице саму широкую и радостную улыбку, но все это оказалось не только лишним, но и попросту неуместным. Моя любимая жена прошла мимо меня, как будто я был приведением. Кожа ее лица была синюшного цвета и густо покрыта сыпью, взгляда не было вовсе. Людей она не видела и шла просто по направлению. Мне вручили новорожденного сына и, увидев его, мой взгляд тоже начал стекленеть – вместо правого глазика у Матвея была огромная желтая шишка. Когда я попытался прикоснуться к ней пальцем, оттуда брызнул во все стороны густой гной.
     И вот мы оказались дома. Ксения в полу бредовом состоянии с температурой под сорок тряслась от малейшего к ней прикосновения, потому что ее измученное тело внутри представляло собой огромную воспаленную рану. Ни кормить, ни ухаживать за ребенком она не могла. Маленький Матвей подхватил конъюнктивитную инфекцию и тоже нуждался в дополнительном уходе и лечении. Всех спасла моя бабушка Маня, она единственная сохранила трезвость восприятия и взяла ситуацию под свой контроль. Обе бабушки Матвея оказались практически нокаутированы этой ситуацией и вели себя как малолетние сопливые девочки. Бабушка Маня заново втолковывала им, как нужно ухаживать за младенцем, как пеленать, как кормить и т.д. А у них будто отшибло напрочь всю память. Как-будто они сами не рожали детей не растили и не воспитывали их. Ваш покорный слуга был ничуть не лучше этой растерявшейся парочки. Было похоже, что я нахожусь под метровым слоем воды, и не слышу ни звука, а изображение искажено многократно. Я не знал куда приткнуться и за что браться. Меня самого было впору пристраивать в психушку. Георгий Шутов был сломан, как старая детская игрушка.
     Ксюшу уложили в больницу и лечили по женской части две недели. Бабушки, по прошествии нескольких дней, под чутким и внимательным взором бабы Мани пришли в себя и стали уже активно ухаживать за маленьким. Я напрямую столкнулся с круговой порукой у врачей, бороться с которой тогда было нереально. Тело ее вылечили, но психологическая травма оказалась настолько глубокой, что отныне в мир смотрела совсем не та милая и доверчивая Ксюшенька, а молодая женщина, побитая и покалеченная, из-под которой выбили напрочь все жизненные опоры и детские иллюзии. Жизнь долбанула ее всерьез и крепко.
***
     Я с огромным трудом сдал крайнюю учебную сессию, каким-то чудом преодолел госэкзамены и ушел на преддипломную практику. При поддержке Виталия я начал писать институтский диплом в одной из научных лабораторий все того же великого и могучего градообразующего завода. Жизнь кое-где еще в нем теплилась, хотя многие специалисты ушли и продолжали уходить кто куда, лишь бы заработки были достойными, или хотя-бы неплохими. Я как раз успел застать и разглядеть в деталях все слои жизни на том заводе. Где-то еще продолжали жить, как при Советском Союзе, основную часть рабочего времени, распивая чаи и разгадывая кроссворды. Этот сорт работников наотрез отказывался воспринимать, что прошлые времена навсегда ушли, а они напоминают остатки нежизнеспособной колонии динозавров после Армагеддона. Иные, прочувствовав состояние всеобщего бардака в стране, начали воровать и продавать все до чего только могли дотянуться в малый, больший и особо крупных размерах в зависимости от размеров собственного воображения. Были и такие, которые закинули свои университетские дипломы подальше и отправились перепродавать все подряд, вообразив себя коммерсантами мирового масштаба. У некоторых это получилось, у большинства нет. Особо продвинутые начали создавать большие и малые предприятия по производству электронных кирпичей или, например, вакуумных сковородок или еще чего-то такого, не менее интеллектуального, но совершенно необходимого в каждом хозяйстве. Сыскалась и малочисленная группа научных работников, которые не оставили попыток заработать себе на жизнь все теми же научными наработками, которые они смогли сделать еще при СССР. Вот в такую, почти незаметную прослойку технической интеллигенции с легкой руки Виталия я и попал на дипломную работу.
     Часть комплектующих для приборов, которые производило развивающиеся предприятие Виталия, изготовлялась левым путем на технологических линиях оборонного завода. Оборудование было узкоспециализированным, и поэтому было, с одной стороны, жутко дорогим, а с другой, необходимым единичному числу потребителей, а знаний и опыта работы на нем требовало многолетнего. Мне предстояло во все это вникнуть, прочувствовать и начать самому производить нужные компоненты для моего родственника-работодателя. Я начал работать в новом, весьма специфичном коллективе и постигать тонкости высокоточной и редкой техники. Специфичность заключалась, собственно, в самом наборе людей, которые с трудом пытались перестроиться на жизнь в новых коммерческих и политических условиях, при этом стараясь не растерять те малые удовольствия, к которым они привыкли еще со студенчества. И то, и другое получалось у них плохо, но дни шли за днями, а они продолжали сохранять кто надежду, а кто даже и остатки оптимизма.
     Моя семейная жизнь изменилась кардинально. Ксения после выздоровления стала смотреть на мир иными глазами, поступки ее обрели четкие ориентиры, а иногда и жесткость, чего нельзя сказать обо мне. Я занимался больше саможалением и нередки были случаи, когда моя лень размазывала меня словно мягкое масло по краюхе хлеба. Одновременно, я хотел оставить на прежнем уровне отношение к себе моей любимой Ксюши, но терял его все больше с каждым днем. Она видела мою бесхребетность, но давала мне шанс за шансом вырастить настоящую волю, однако, я только баюкал свое эго и приводил многие аргументы, почему именно сейчас я не могу начать мужать, но вот-вот, буквально завтра, все случится. Мои слова были очень убедительны, а глаза блестели очень натурально, великий актер, который мог бы с оглушительным успехом играть главные роли во МХАТе, оттачивал лицедейское мастерство на собственной жене, которая любила его беззаветно и самоотверженно.
     После родов моя жена вернулась к учебе в институте. Почему она вместо того чтобы подольше побыть с маленьким сыном стремительно рванула в Москву на учебу? Ответ на этот вопрос имеет несколько составляющих.
     Первая, и самая важная причина, это, конечно же, я, который не смог стать ей опорой. Даже любя меня, она осознавала мою ненадежность в практическом плане, и вынуждена была учиться по скучнейшей экономической специальности. Будучи наделена талантами в области изобразительных искусств, она несколько раз пыталась поступать в серьезные художественные ВУЗы (незадолго до знакомства со мной), самоотверженно готовясь и много занимаясь с репетиторами, на которых не скупился ее старший брат. Но каждый раз ее подстерегала неудача. Блестяще выполняя художественные экзаменационные работы и получая за них высший балл, по итогу она срезалась на чем-то прозаическом, например, на черчении. Ее вольная душа категорически не воспринимала нудной, однообразной и скучной работы. Она протестовала и бунтовала. Решение о поступлении на экономический факультет далось ей очень нелегко, а «помог» ей тогда решиться Виталий, который сам, до всех тайных полостей своего спинного мозга, был агрессивным материалистом. Конечно же, он не воспринимал всерьез художественные увлечения сестры, а считал их блажью и прихотью, несмотря на то, что сам спонсировал педагогов и репетиров для нее. Он очень любил родную сестренку, но не мог смотреть на мир иначе, чем через призму собственного представления практического строения вселенной. Сей взгляд, он считал и считает единственно верным, и по сей день охотно его отстаивает перед всяким человеком, вплоть до рукоприкладства, в зависимости от обстоятельств.
     Причина вторая, это ее нежелание быть заштатной домохозяйкой. Здесь требуется очень правильное понимание сложного вопроса. Ксения всегда прекрасно и с удовольствием готовила, не терпела в доме беспорядка и грязи, но никогда не была рабыней этого. Все что она делала по дому, все делалось как-то легко, без напряжения. Ксюшу не интересовал сам процесс уборки, например, просто она понимала, что сделать это необходимо. Она не из того разряда женщин, которые бесконечно надраивают все в своих жилищах до зеркально блеска с утра и до вечера. Жилище она никогда не идеализировала, но гарантировала порядок, чистоту и уют в нем железно. Она являлась хранительницей очага. Это понятие ныне почти утрачено, не понимал и не ценил, и я его тогда…
     Окончательно оформилась еще одна грань моего падения – персональный компьютер. Все те самоделки, которые я использовал до недавнего времени, были отправлены в утиль, а у меня появился настоящий, не слишком мощный, но вполне приличный «интел инсайд». Это был подарок Виталия. Шурин видел мою склонность к вычислительной технике и преподнес такой, в те времена достаточно дорогой подарок, чтобы я имел возможность развиваться и дополнительно заработать на этом копейку. Конечно же, я развивался и, без ложной скромности могу сказать, что сейчас являюсь приличным специалистом в этой области, но тогда меня накрыл с головой мир компьютерных игр. Когда потенциальных покупателей в магазине вычислительной техники спрашивают, о задачах для приобретаемого компьютера, все говорят об учебе, интернете и прочей чепухе, но, распаковав новенький системный блок, все бросаются играться первым делом. Так случилось и со мной. И вместо помощи по дому я отстреливал ботов тысячами. Вместо лишней прогулки с новорожденным сыном я без оглядки погружался в очередную стратегию. Я стал вполне обычным игроманом.
***
     В один самый обычный календарный день случилось то, что давно назревало. Передо мной встал выбор – жена или мать. Вся череда неопределенностей в отношениях между этими двумя женщинами сработала разом. Не вспомню, какой именно эпизод стал решающим, но всегда есть крайняя снежинка, которая запускает огромную лавину, и уже не важно, как она точно выглядела и какого была размера та снежинка, главное, что лавина сорвалась. На срок около десяти лет мне пришлось исключить присутствие матери из нашего дома, включая все праздники и всяческие дни рождения. Вина за произошедшее целиком на мне. Сумей я пресечь развитие этой ситуации в самом зачатке, и все было бы иначе. Но, как я уже упоминал, моя наивность, помноженная на безволие, не позволила мне справиться с этой бедой. Очень многие люди пытаются решать встающие перед ними проблемы очень простым и очевидным способом, не замечать появившейся напасти. Как здорово, чего я не вижу - того не существует. Очень похоже на страуса, который втыкает голову в песок, чтобы избежать опасности. Как несложно догадаться, таким образом решить ничего нельзя, можно только отложить, но ситуация от такого выжидания только усугубляется, а в моем случае приняла образ несущейся с высокой вершины лавины, которая накрыла меня на много лет и принесла всем без исключения близким мне людям боль и страдания.
     Ксения, при любом упоминании о моей матери становилась нервозной и раздражительной, нередки стали скандалы, по любым мотивам, с ней связанными. Навещать мать теперь мне приходилось тайком, чтобы не давать повода для скандала, приходилось врать и оправдываться. Это вошло в привычку. Врать ради того, чтобы избежать нежелательных расспросов. Ложь во благо - это нормально, многие согласятся с безупречностью этого утверждения. Я тоже становился все более напряженным и деревянным. В отношениях с любимым человеком теперь периодически наступали периоды молчаливого отчуждения. К тому человеку, которого я любил всем сердцем еще совсем недавно, внутри стало расти раздражение, и чем больше было скандалов и ультиматумов, тем более оно росло. Уже все играло свою роль, и постоянное безденежье, и моя неспособность решать жизненные задачи и жуткая свекровь и все остальное, что накопилось. Кого же я винил в растущем негативе внутри меня? Себя? Нет! Как бы ни так. Я для каждого находил «заслуженное» обвинение, а для себя автоматическое оправдание. Маму я упрекал в нежелании уступить Ксюше, Ксюше я ставил в претензию жесткость и скандализм, теща раздражала тем, что постоянно путалась под ногами, и даже Матвей был виновен в том, что мало спит днем и не дает мне поиграться на компе в очередную игрушку. Таким вот шкодливым сволочным монстром уже я стал. Да, иногда еще я вспоминал себя настоящего, и накатывали на пару секунд слезы, но новая личина быстро все брала под контроль. За толстокожестью очень удобно прятать доброту и отзывчивость, любовь и сострадание. В такие моменты со стороны могло казаться, что наблюдатель видит перед собой жесткого, сильного человека, способного справиться с любой слабостью своей и окружающих. Я просто стал нечувствительным и невосприимчивым в боли окружающих, я приучил себя не видеть страданий живых существ. Звучит пугающе, но это чистая правда. Передо мной могли литься реки крови, а на моем мужественном лице не дрогнул бы ни один мускул.
     Недостаточно просто сказать «нечувствительным», более правильной будет формулировка не желающий понимать что-то, лежащее вне плоскости собственного эго и псевдопокоя. У нас рос маленький Матвей, хотел ли я понять этого человечка? Нет. Я жил в заблуждении, что папина пора общения и воспитания приходит, когда сын подрастает и нужно заниматься уже не дитячьими делами, но серьезными и мужскими. О том, что можно жить и просто дарить любовь и ласку мне и в голову не приходило. Одно из лучших применений себя по отношению к сыну, это была процедура насильственного кормления. Ребенок не желал, есть то, что ему давали. Впихивали настойчиво. У маленького мальчика не было шансов противостоять взрослым и сильным родителям. Его организм не принимал плоть, ни жареную, ни вареную, никакую. В его ротик толкали, Матвей глотал, но тут же его вырывало. Ребенок плакал, родители злились и кричали. И снова начиналось «кормление», пока хоть что-то не удерживалось в желудке маленького мальчика. И так было каждый день. Мы с Ксенией, как заботливые родители не могли допустить, чтобы ребенок голодал. А как же иначе, если он не ест, значит сын совсем голодный! И никто не подсказал глупцам, что если дите отказывается от еды определенного вида, нужно предложить ему иную пищу (о питании я еще много буду рассказывать)! А возможно и просто дать ему отдохнуть от процесса принятия пищи. Проголодается – сам попросит. Нет-нет. Мы взрослые, мы лучше знаем, когда нужно кушать, а когда голодать. Яйца курицу не учат. Когда Матвей стал взрослее, он стал хитрить и врать, как достойный сын своего папы. Ему оставляли еду, а он рапортовал, что все скушал. Все были довольны. На самом деле он складывал пищу в стеклянные банки и прятал куда-нибудь за шкаф или под кровать. Потом, все его хитрости открывались, когда банки начинали немилосердно вонять по всей квартире. Но он усвоил урок выживания, хитрость и вранье, они спасительны от насилия. И снова родители, почуяв запах тухлятины, подрывались шарить по всем углам в поисках спрятанной еды. И снова ругань и скандалы. А что беззащитный мальчик мог сделать с двумя большими человеками, которые напрочь не желали его понимать? Выслушай мы его хоть раз и доверясь мы его пожеланиям в питании, может никогда бы и не было тех банок и вечной блевотины?
     Еще не время окончательно сгущать краски, это случится еще не сейчас. Затяжное падение в пропасть только начинается и впереди еще ждет много всего познавательного и пугающего одновременно, сюжет, наконец, начинает лихо закручиваться. Новые герои просятся на сцену! Несмотря на пестроту состава, как по внешнему виду, так и по половому признаку, их объединяет одно свойство – компанейство. С моей стороны нарисовались два приятеля Толик и Вадик, а у Ксении появилась новая старая подруга Вика.
     Вскоре после нашего переезда на новое место жительства мы встретили Толю и Вадима в ближайшем магазине, как бы банально это не звучало, в винном отделе. Эти два друга были мне знакомы еще по школе, где тоже обучались разным наукам, но на год старше меня. По причине их абсолютной неразлучности их еще называли Чуком и Геком, Леликом и Боликом. и даже Кржелимилом и Вахмуркой. Крайняя пара имен неразлучникам совсем не нравилась потому, что никто из них не хотел быть Вахмуркой, вот Кржемилек, еще куда ни шло, но Вахмурка – нет! Друзья были всегда вместе во всем, и в учебе, и в работе. Удовлетворенные ассортиментом вино-водочной продукции мы произвели совместную закупку нескольких бутылочек с горячительными напитками и отправились к нам на квартиру, чтобы употребить все это внутрь, под обещанные Ксюшей горячие и холодные закуски. Такое мероприятие, поначалу выглядящее одноразовым, однако, стало постоянным. Мы стали часто собираться для проведения совместного досуга, а вскоре с эту развеселую компанию влились еще двое – Виктория и Игорь. Вика, давняя знакомая моей жены, совсем недавно вышла замуж за молодого человека, живущего в соседнем городе, можно сказать, что повторила траекторию Ксении, из далекой южной республики в Подмосковье. Только мотив ее был конкретный – найти жениха и уехать с ним поближе к центру цивилизации, подальше от родины. Так ей «подвернулся» Игорь, который был мгновенно взят в оборот сметливой и обаятельной молодой девушкой и вскоре капитулировал. Поехал человек в командировку по долгу службы, да не южней берег Баренцева моря, а на Юг, где много солнца, зреет виноград. Такие поездки всегда оказываются приятны, это можно сравнить с поездкой в санаторий. Игорек, совсем еще недавно отгулявший дембель, раздухарился, и решил сделать ту поездку приятной во всех, без исключения аспектах, ну и реализовал свои задумки по полной программе. Так что вернулся он из служебного путешествия с невестой. Игорь действовал по тривиальной схеме, отслужил в армии, устроился на работу, нужно завести семью, так что такой брак их обоих полностью устраивал.
     Человеческие отношения никогда не бывают статичными, они всегда развиваются. Не всегда в ожидаемом направлении, но непременно движутся. Наши Лелик и Болик стали конкурировать за мое внимание. Я вовсе к этому не стремился, но, как я ранее писал, черты дяди Юры проявлялись и во мне, в данном случае определенная харизматичность. Не будучи самым старшим по возрасту, я был лидером всей этой свеже сформированной компании по сути. Нечто, мной задуманное, потом реализовывалось совместно. Анатолий, будучи также, как и я, в достаточно высокой степени начитан и эрудирован, стал больше предпочитать мое общество, чем компанию старого друга. Ксюшей он восторгался с самого начала, но рамки приличий не переходил никогда. Эти два фактора вместе сделали его очень частым гостем в нашей доме. Разлад между Чуком и Геком был предрешен и запрограммирован с самого первого дня нашего совместного общения. Вадим какое-то время еще бывал у нас, все-таки чистое пьянство, как вид искусства, его интересовал значительно, но когда он приходить перестал, это выглядело очень естественно и не вызвало никакого диссонанса у остальных членов коллектива. Позже выяснилось, что на работе Вадик подставил старого, друга ради финансовой выгоды, а возможно сделал это специально, из ревности. При случайных встречах с той поры Вадим меня всегда избегал, и больше мы с ним никогда не общались.
     Толясик не привык быть один с детского сада, и вскоре у него завелась девушка. Слово «завелась» - самое подходящее в их случае. Образовавшийся вакуум в жизни Толи, периодические гормональные бури молодого организма и общая жизненная расхлябанность, создали все необходимые предпосылки чтобы завелась девушка с очень редким именем Лена. Внешность, фигура и вся остальная начинка у Лены были очень обычными, таких в мире миллионы, и ее без труда можно было с кем-нибудь спутать в темноте. С некоторого момента она стала все время ходить за Толиком и интересоваться, когда же он на ней женится. По-трезвому, все выглядело достаточно мирно и в меру комично, но стоило паре бокальчиков вина коварно просочиться в организм к Лене, как ее желание заполучить Анатолия в мужья возрастало многократно, а с ним возрастала и эксцентричность молодой особы. Потенциальная жертва очень стеснялась и конфузилась при таком поведении собственной подруги, и это выглядело уже в разы комичнее. Толя все время стремился куда-нибудь засунуть или пристроить Лену, но это было безнадежно, девушка всегда снова появлялась в непосредственной близи от своего идеала и преданно смотрела ему в глаза. Через пару минут следовал дежурный вопрос «Анатолий, ты, когда на мне женишься?», который вызывал у нашего приятеля богатырский вздох, а у всей честной компании взрыв хохота.
     Внимательный читатель спросит, а где же был маленький Матвей, во время всех этих гулянок и пирушек? Вопрос правильный, а ответ на него, уже по состоявшейся нелицеприятной традиции для меня, очевиден. Пока молодые родители весело коротают вечерок, ребеночек проводит время с сердобольными бабушками. Мы ж еще молодые, не нагулялись! Так оно и происходило постоянно. Такая ситуация встречается очень часто среди молодых семей, но мне сейчас не очень интересно серое большинство. Мы мало проводили свободного времени с сыном, ну а я так и вообще не проводил его вовсе, находились другие, ну очень важные дела. Позор, другого слова не подобрать.
     Нужно отметить, что такие посиделки на наши с Ксюшей отношения поначалу влияли положительно. В новой компании не было фактора родственников, и мы всегда с ней были вместе. Я даже часто подзабывал о своей двойственности. Но гнилье во мне все-таки развивалось. Когда веселье заканчивалось и наступала трезвость, приходилось снова выныривать в обычной жизни, с ее запущенными проблемами, склоками, руганью, прогрессирующим враньем и всеми прочими прелестями, воспитываемыми моим безволием и самой бездной, глубоко уже запустившей в меня свои щупальца.
     Рабочее время теперь я делил между научной лабораторией на большом и секретном предприятии, где в моем мощном мозгу понемногу вызревал дипломный проект, а также росли и укреплялись мои инженерные навыки, и фирмой Виталия, где я уже начал трудиться несколько дней в неделю, применяя эти самые навыки, на пользу частному капиталу.
     На своем официальном рабочем месте я времени проводил мало, как бы сказали реалисты, согласно окладу жалования. Но это никого и не удивляло. Все, находящиеся вокруг старшие и младшие научные работники, понимали, что пришествие работника на зарплату, которую разглядеть можно только в микроскоп, связано с иными причинами, кроме основных задач. Они и сами, либо плотно сидели на леваках, которые им подвернулись, или ожесточенно искали местечко потеплее, куда можно свалить. Тем временем, я делал свои дела по поручениям Виталия. Учился, осваивал, вникал. И мне это даже нравилось. Я делал что-то своими руками. Еще совсем недавно, это было ничто, а теперь это серьезное изделие, и оно сделано и отлажено мной. На косые, а иногда и завистливые, взгляды я внимания не обращал. Наступила эра капиталистического феодализма, где каждый сидел в своем огороде.
***
     Не могу не рассказать об еще одной важной вехе, которая описывается именно слово – в слово, быть мужиком. Случилось однажды нам поехать веселой компанией во главе с Виталием в гости к его крестному отцу. Проживает этот уважаемый и горячо любимый всеми родственниками человек в рязанской губернии, в доме, с прилагающимся к нему собственным хозяйством. В хозяйстве том было много всякого, в числе прочего и живность, выращиваемая на мясо, а именно хрюшки, коровы, бараны, индюки и несчитанное количество кур и гусей. Виталий обычно брал разделанные туши для последующего употребления в пищу «экологически чистого» мяса. Очень удобно, с какой стороны ни посмотри. И в гости съездить, и самогоночки выпить, и крестного материально поддержать и мясца запасти.
     В вечер нашего приезда было сделано радушными хозяевами праздничное застолье, как для дорогих и желанных гостей. Вот так мы и сидели, сначала за общим столом, а после тесной мужской компанией на веранде пили самогонку, курили и вели серьезные разговоры за жизнь. Тот разговор ничем не отличался от обычной беседы неспешно надирающихся мужичков изо всех сил пытающихся быть серьезными и важными, а как же иначе? По-другому нельзя обсудить и решить ни одного вопроса мирового масштаба. В контексте завтрашнего забоя животных, Виталию вспомнился один его хороший знакомый, который после двух-трех стаканов горячительного похвалялся завалить «кого угодно, хоть мамонта», а на утро, протрезвев, отсиживался в сарае и дрожал от страха. Конечно же, все посмеялись над незадачливым резчиком, ни исключая и меня. Тут Виталий возьми и предложи мне завтра зарезать барана, мол, Жора у нас настоящий мужик, ему точно будет не слабо. Мог ли я отказаться при всей честной компании и показать себя слабаком? Нет, ни в коем случае. Я согласился, не моргнув глазом.
     Утром за завтраком шурин начал уже подхихикавать надо мной – не трясутся ли поджилки у его зятя, я же оставался серьезен и собран. Вышли всей компанией во двор, и хозяин подворья, попыхивая папироской, приволок за шкирку молодого барашка. Я подошел к предстоящему делу серьезно и вначале наточил тесак. Сомнений не было. Настоящий мужик должен уметь зарезать животное, чтобы прокормить семью. Вполне распространенная в нашем милосерднейшем обществе доктрина. Махнуть голову курице задача несложная, а вот барашек, это уже много серьезнее. Думал ли я о грехе, который вот-вот взвалю на себя? Нет. Тогда для меня это был не баран, а потенциальный набор мясных ломтей разных категорий качества. С таким настроем я упер колено в грудь смирно лежащему на земле барашку. Но тут проняло даже меня. Обреченное животное лежало, почти не шевелясь, и смотрело своими карими глазами в небо. Баран плакал, слезы медленно катились по кудрявой шерсти. Не забыть мне никогда этого чистого взгляда. Ныне, я очень часто вспоминаю того барашка, и то, что я сделал с ним, считаю одним из самых постыдных поступков в своей пустой человеческой жизни. Я выпучил свои зенки и стал истово креститься. Ваш повествователь тогда еще находился в состоянии перманентного христианства. Бог не должен это считать за убийство, у животных нет души, это вам скажет любой поп в церкви. Но почему же барашек плакал, коли его обделили зерном духа? Вранье, не верьте в эту чушь. Душа есть у всякого животного, сие даже в Ветхом завете прописано черным по белому, нужно только читать внимательно первые главы Бытия.
     Я одним движением рассек барану горло, и алая кровь щедро полилась на траву. Животное дергалось недолго и вскоре глаза его, так и не отвернувшиеся от осеннего неба, начали стекленеть. Я заставил смотреть себя сквозь ту действительность, которую я вижу на самом деле. Ничего нет. Кровь уже почти впиталась в землю, от нее и следа вскоре не останется. Голову барашка я скоренько отпилил тесаком и отбросил подальше, чтобы случайно не заглянуть в его глаза. И все, я никого не убивал, а это обезглавленное тело вскоре превратятся в мясной набор. Дальше было проще. Я растянул труп животного на растяжках и начал методично сдирать шкуру и разделывать тушу. Вечером все наслаждались жареной бараниной, а потом я увез домой в багажнике своей машины большое количество кусков бараньего мяса. Кормилец. Мы долго потом еще кушали того барана и это было предметом моей гордости. И не только моей. Виталий при каждом удобном случае говорил о моем мужественнейшем поступке, вот, мол, какой у меня геройский зять! Да, реальный герой, отнял жизнь у беззащитного животного, которое умирать совсем не хотело. Но насилие возведено в культ. Именно так и должны поступать настоящие мужики.
***
     Я стал черстветь, буквально, на собственных глазах. Чужие горе и страдания у меня не вызывали даже ухмылки, я всегда смотрел сквозь куда-то. То же происходило и дома, когда случалась размолвка с Ксенией. Я ставил себе задачу просто перетерпеть это состояние, а потом все пройдет, и вернется моя Ксюша… Так иногда и случалось, мы не забыли еще нашей любви, но моменты открытой близости и нежности начали случаться все реже.
     В какой-то момент я осознал, что у меня вызывают интерес и другие женщины, а не только собственная жена. Когда я это понял, то, скажу прямо, был неприятно удивлен в первый момент. Такого со мной не было раньше. Даже на поезде, где вариантов для сексуальных связей было в избытке, у меня не возникало и тени мысли о чем-то подобном. А теперь эти мысли стали появляться. Сначала иногда, и как бы в общем, а потом и более конкретно. Все происходило очень постепенно и незаметно, я помнил себя еще с совершенно чистыми помыслами, а вот вчера меня заинтересовала женская грудь некоей актрисы из просмотренного фильма, а сегодня я увидел такие же формы у прохожей девушки, и мне захотелось ее рассмотреть. Так во мне стала развиваться очередная червоточина.
     И вот, пожалуйста, первый случай, когда из этого гнилого дупла завоняло по-настоящему.
     На официальной работе я, как и все поклонники табака, часто посещал курилку. Мне повезло, табакокурение не было для меня болезненной зависимостью. Мой организм преподнес мне в жизни два сюрприза, в которые многие не верят. Первое, это то, что у меня никогда не бывает похмелья. Второе – курение в удовольствие. Сколько бы я не курил, всегда мог остановиться на любой по продолжительности промежуток времени. Постоянно курить я стал в институте, и просто не хотел это прекращать, мне нравился табак. Наверное, в одном из своих предыдущих воплощений я был индейцем, который никогда не расстается со своей трубкой. Помещение для курящих работников я старался посещать, когда там мало было народу, чтобы можно было насладиться процессом, а не второпях и в тесноте делать судорожные затяжки в общем смраде. Захаживали туда и женщины некоторые, кто покурить взаправду, а кто пообщаться, важно пуская дымок. Бывала там одна женщина, которая захаживала именно «пустить дымок». Она вела себя нарочито игриво и пыталась во всеми заигрывать, как-бы в шутку. Все мужики знали это ее свойство и терпеливо сносили ее периодические наскоки. Не избежал ее внимания и я, хоть и был ее младше не менее чем лет на десять или более. Поначалу меня это забавляло и только, но проходившие во мне процессы однажды дали свой результат. Мы с ней случайно столкнулись в полутемном коридоре между технологическими помещениями. Она, со своим дежурным тра-ля-ля потрепала меня по плечику, и я ей ответил, а правильнее сказать накинулся на нее. «Я» настоящий стоял от них в двух метрах и в ужасе наблюдал за происходящим, а «я» черный прижал согласную и мягкую женщину в углу и начал рукой проверять что у нее находится под блузкой и под юбкой. Мадам восприняла этот процесс с пониманием и совершенно не возражала против таковой инспекции собственного тела. Черный стал увлекаться происходящим и уже готов был впиться в нее губами, но тут настоящего меня пронзил насквозь приступ собственной совести, что позволило вернуть контроль над телом и быстро ретироваться из помещения. Это выглядело похожим на бегство, таковым оно и было на самом деле. Не страх заставил меня бежать. Чувство стыда накрыло меня надолго и черный был блокирован после того случая на несколько лет.
***
     Молодая жизнь продолжалась, наша веселая компания продолжала благополучно функционировать и двигаться по реке человеческой жизни. Регулярные посиделки, пьянки-танцульки, выезды на шашлыки и забеги в ширину по случаю чьего-то очередного дня рождения. Мы искали праздника, поначалу нам казалось, что мы его даже находили, но чем взрослее становились, тем чувство сухости во рту наутро становилось все нестерпимее, а ощущение праздника отдалялось. Два года подряд мы ездили летом все вместе на сочинское побережье, где по целому месяцу наши усилия по поиску праздника достигали апогея. Пребывая там, можно было увидеть его кусочек за углом ближайшей скалы или в полумраке местной дискотеки или на ложе из морской гальки темной и теплой южной ночью. Любимая женщина, ласковое Черное море, хорошая компания, казалось, это навсегда. Самой очевидной иллюстрацией того состояния является фотография, где мы все вместе запечатлены вместе с корабельным спасательным кругом на фоне штормового моря. Все улыбаются, похоже, что все счастливы.
     С этим кругом вышла тогда интересная история. Во мне начала пробуждаться жажда «инакового» состояния, поначалу проявляющаяся в потребности к экстриму. Существует расхожее понятие – экстремальные виды спорта (до них мы еще доберемся в этом повествовании, немного терпения), но возможны и ситуации, в которые можно себя сознательно поместить, и ощутить себя идущим против чего-то очень сильного, на грани преодолимого. Например, против морского или речного течения, против сильнейшего воздушного потока или чьей-то деспотичной воли. Наталия Ивановна всегда заботилась, чтобы я не влезал ни в какие истории, не пил из лужицы и так далее. Плавать я учился сам, вопреки ее желанию. Не буду намеренно писать неправду, утверждая, что она была против освоения этого навыка. Нет, не была, но и за это также не выступала. Всего, что таит в себе хоть небольшую скрытую или не очень опасность, нужно избегать, так она всегда поступала и меня всегда приучала к этой мысли. Какое-то время я так и делал, вел себя безопасно и послушно. С появлением в моей жизни Ксении вся эта структура начала давать трещины и понемногу разваливаться, не зря моя мама так опасалась Ксюши. Она, ничего не боясь, влезала в такие ситуации, куда сам я не сунулся бы, следуя доктрине безопасности, внушенной мне с пеленок. Плавал я до первого нашего совместного с женой визита на море плохо, ибо в родимой стороне плавать особо негде, нет ни крупных рек, ни водоемов. Серьезной практики не было, местные прудики и озерца не в счет. Сочинское побережье черного моря изобилует разнообразными прибрежными течениями и является серьезным испытанием даже для уверенного в своих силах умелого пловца. Ксения всегда плавала как рыба, а море только раззадоривало ее. Мне приходилось экстренно совершенствовать свои навыки ихтиандра, ибо я не мог сидеть на берегу, когда моя любимая плавала. Уязвленная мужская гордость в совокупности с просыпающейся любовью к прекрасной и могучей стихии, переборола все страхи и сломала все вложенные в меня программы. И самое главное, мне это нравилось все больше и больше. Все плещутся в прибрежных метрах, а мы уплываем подальше и там, весело хохоча, катаемся на волнах. Справедливости ради стоит заметить, что я все-таки делал это не бездумно, а всегда следил не только за течениями, но и за всеми другими морскими нюансами, коих нашлось множество, и в нашей паре именно я являлся сдерживающим фактором, когда видел опасность, совсем уже превышающую наши возможности.
     Однажды мы переоценили свои силы. Был солнечный день, но море было неспокойно. Штормило бала в 3-4 при сильном боковом ветре, что для того побережья является приличной опасностью. Народ сидел на берегу и больше предпочитал загорать, чем принимать душ из морских брызг. Заходили в море единицы и почти никто не плавал. Конечно же, мы решили исправить это досадный дисбаланс. Некоторое время, поплавав и покатавшись на крутых волнах, мы уже хотели вылезать из воды, когда заметили на некотором удалении от нас плавающий в море оранжевый спасательный круг. Обменявшись взглядами, мы быстренько рванули к нему, и в считанные минуты достигли круга. Довольные как дети, мы некоторое непродолжительное время просто болтались на этом кругу, он нам очень понравился. Мы не захотели его бросать и погребли совместно к берегу. Силы быстро кончались, а мы попали в боковое течение. Получалось уже так, что выбора не было. Против течения без круга мы могли уже не выплыть при таком шторме, а на кругу нас тащило вдоль берега и первый же волнорез сделал бы из нас две котлеты, одну маленькую и одну большую (на бетоне ниже уровня воды щедро росли морские мидии, и сотни острых и крепких их створок делали волнорез опаснейшей конструкцией). Решение родилось во мне мгновенно, и раздумывать уже нельзя было ни секунды. Я поднырнул немного и, держась одной рукой за канат круга, погреб со всей молодецкой дури поперек течения по направлению у берегу, очень рассчитывая на то, что мне удастся таким маневром вырваться из объятий коварного течения и достичь берега до встречи с волнорезом. Ксюша также гребла поверху со всех оставшихся сил. Моя задумка, к нашему счастью, сработала. Мы сумели тогда выплыть и круг не бросить. Под радостные крики друзей мы вылезли из воды, потом на берегу вместе сфотографировались с нашим морским трофеем. В тот день во мне пробудился экстремал, как сказали бы обыватели, а на самом деле я тогда я сделал первый свой шажочек из обыденности, я впервые почувствовал вкус свободы. Второй шаг будет сделан не скоро, но все с чего-то начинается.
     В то замечательное лето, кусочек которого отпечатан на фотографии с кругом, случилось еще два примечательных события. Мы купили машину. Потратив на нее почти все наши сбережения и еще одолжив столько же у Виталия (у него уже в то время только ленивый не одалживал денег), мы с Ксюшей приобрели замечательное произведение немецкого автомобильного искусства десятилетней выдержки. Поехав на авторынок, повинуясь скорее интуиции, чем какой-то логике мы с ней оба выбрали одну и ту же машину, не совещаясь и не сговариваясь. Решение было принято мгновенно и через час мы уже сидели внутри нашей машины. Прав не было ни у нее, ни у меня. Продавец, оформлявший нашу покупку, был немало удивлен, когда на его вопрос «Почему вы не уезжаете?» мы в один голос ответили «А мы ездить не умеем!». Нам очень нравилась наша покупка, и мы активно стали учиться водить авто. В роли учителей выступали все знакомые и родственники, к которым мы обращались с просьбой дать урок вождения. У каждого водителя рано или поздно наступает период эйфории от вождения, у меня очень он наступил чрезмерно рано. Следуя из гаража до дома я, уклоняясь от встречной машины, элементарно не справился с управлением и вылетел на обочину, которая вся была завалена крупногабаритным строительным мусором. Наша замечательная машинка меня тогда спасла сама, совершенно самостоятельно. Когда я увидел, что же натворил, то понял, что водить больше не могу. Это объективное и справедливое чувство было со мной четыре года. На протяжении этих лет я четко знал, что за руль мне нельзя. По прошествии этого периода в один самый обычный день, состояние отстранения меня покинуло, как и не было, и я спокойно стал ездить. А в то время, Ксюша получила права и стала полноценным водителем, а я обосновался на пассажирском сиденье в качестве штурмана.
     Кульминацией того лета стала женитьба Анатолия. Лена своего добилась, Толя взял-таки ее в жены. Поводом послужил самый прозаический залет. Молодая честно тянула время, чтобы у суженого не было возможности склонить ее прервать беременность, а Толик, как потомственный астроном, все время смотрел куда-то вверх, упорно не замечая растущего живота своей подруги. Молодой человек долго не мог смириться с надвигающейся на него участью стать отцом. Решение о свадьбе было для моего приятеля равносильно капитуляции без аннексий и контрибуций. На церемонии бракосочетания невеста была хороша, она была в белом платье и имела грацию бульдозера, поскольку срок беременности был предельным, а размер живота вызывал восхищение своим размером у каждого, на него смотрящего, человека. Все было, как полагается: ЗАГС, красивая машина с куклой на радиаторе, стол с выпивкой и закусками, современные танцы и коллективная прогулка теплой летней ночью. Самое интересное случилось утром, когда нас с Ксюшей ни свет, ни заря разбудил пьяный в дрова Анатолий. Мы с ним битых двадцать минут танцевали в дверях нашей квартиры чудный танец, он утверждал, что стал отцом и пытался протиснуться внутрь, а я посылал его на разные лады во всех внешних направлениях и пресекал его попытки просочиться в квартиру, ибо сам еще был изрядно пьян, и обуреваем желанием спать. Когда же я осознал все происшедшее, то смеялся так долго и сильно, что почти протрезвел. Толик успел за сутки, и жениться, и родить сына, причем сделал это в логически правильной последовательности. Спустя пару часов, кое-как приведя себя в порядок, мы были под окнами роддома. И опять-таки можно было с уверенностью сказать, что невеста была хороша. Бедняга, она даже не успела отлепить накладные ресницы, а также смыть свадебный макияж, и снова была в белом, но уже больничном одеянии. Так она и стояла, держа на руках новорожденного. Вскоре замечательное теплое лето закончилось, а с ним и закончился период жизни, когда мы непрерывно тратили драгоценное время в поисках праздника.
     Есть такое понятие – жизнь дала трещину. Впервые я ощутил это на своей шкуре примерно за год до великого обвала курса доллара 98-го года. Реальный кризис в промышленности начался задолго до того дня, когда доллар подорожал за несколько часов в четыре раза.  На предприятии Виталия и Сергеича иссякли заказы, а через некоторое руководство престало платить зарплату немногочисленным работникам. Я честно спросил у Виталия о перспективах и его туманный ответ мне очень не понравился. Моя вселенская лень с большой охотой и пониманием отнеслась бы к его словам о том, что нужно потерпеть и переждать. Ощущая за спиной поддержку Ксюши, я, наступив на горло собственной трусости, отправился в свободное плавание. Такой маневр вполне можно сравнить с тем героическим заплывом вместе со спасательным кругом. Целую неделю я утром приезжал на вокзал в Москву, садился на лавочку и изучал печатную продукцию, где публиковали рабочие вакансии. Мое высшее образование было вполне приличным, но вот мой опыт работы находился в сложной и очень узкой технической области. Я был ценным работником, но найти мне аналогичное место для трудоустройства было нереально. В мире финансистов, адвокатов и менеджеров разных уровней я не знал куда себя деть, иногда меня накрывали приступы отчаяния.


Глава Девятая.
Георгий Шутов становится бизнесменом.

     За ту неделю я узнал много нового. Побывал на некоторых собраниях, где обучали продавать всевозможные «гербалайфы», написал более десятка резюме в различных кадровых агентствах. Слово инженер звучало уже как-то ругательно и даже неприлично. Я, как обученный технический специалист, не был нужен никому. У меня вызывало принципиальное затруднение то, что я уже не знал какое именно место мне искать для своего трудоустройства. Когда я осознал, что ничего по специальности или как-то близко к ней мне не найти и придется трудовой путь начинать, как говорится с нуля, мне стало морально легче. Я еще был достаточно молод для этого и начал искать большие предприятия в торговой сфере, где можно было бы сделать карьеру начиная трудиться с низовых должностей.
     Сеть «М-Видео» была первой, где я попробовал реализовать свой замысел. Мне все стало предельно понятно о структуре подобных торговых монстров к вечеру первого же дня пребывания в нем, на следующий день я уже планировал продолжить свои изыскания в ином месте. Однако все пошло иным путем. Мне позвонили из одного агентства, где я оставил свое резюме, и предложили пройти собеседование в некоей фирме, которая открыла магазин по продаже компьютерной техники. Сейчас эта компания состоит из сотен магазинов по всей России, но тогда открывался самый первый магазин, и его название никому ни о чем не могло сказать. Собеседование проводил сам владелец фирмы, в то время еще скромный бизнесмен, не испорченный огромными деньгами и без мании величия. Через два дня я вышел на новую работу.
     Менеджер по продажам - звучит гордо. Стоит только назвать простого продавца менеджером, и он тут же преображается, как лягушка в царевну. Он ощущает себя значимой фигурой. Да что уж продавцы… уборщиц больше не стало, теперь это сотрудники клининговых служб с цветастыми названиями.
     Вот и ваш покорный слуга натянул свеженькую майку с логотипом нового магазина и рванул продавать весь складской ассортимент. Я понимал, где я оказался, и все решилось быстро. В полный рост встал «черный» я, и начал свой путь по телам, вспоминая все свои наработки и применяя весь свой арсенал. Покупателям я «впаривал» все подряд, врал напропалую о характеристиках товаров и кривых гарантиях, лишь бы купили. Своих коллег, молодых ребят, я использовал в собственных интересах при первой же возможности. Я вспомнил все, что проделывал раньше с другими людьми, ради достижения желаемого результата. Через пару месяцев я был лучшим продавцом и самым успешным продавцом, меня уважали все сотрудники магазина. Обаятельнейшая улыбка не сходила с моего лица, я продолжал продавать, продавать, продавать. Аппетит приходит во время еды, я наращивал обороты и один уже продавал более чем за двоих. По вечерам я дополнительно подрабатывал сборкой компьютеров. Я уезжал из дома в шесть утра, а возвращался к двенадцати ночи, работая шесть дней в неделю. Меня распирало от гордости за собственный гигантизм. Все, что происходило в магазине хорошего, я оборачивал к собственной выгоде. Все всегда проходило гладко и ловко. Через полгода меня вызвали в офис и назначили старшим менеджером, я сделал первый шаг вверх в своей бизнес-карьере. А под моими ногами остались два паренька, которых я просто раздавил своим напором и нескончаемым встречным враньем, это на них я сваливал проблемы за свои грубые ошибки с капризными или просто бдительными клиентами. Неважно, что они оба уже работали, когда я только пришел в коллектив, неважно, что я втерся к ним в доверие, и они меня считали, чуть ли не другом. Все это неважно. Главное, я шел вперед. Лес рубят – щепки летят.
     Фирма сделала ставку на расширение, и руководством было принято решение об открытии второго магазина. Мой непосредственный начальник занялся делами новой торговой точки, а я стал директором базового магазина. Мое эго стартануло в далекий космос. С бывшими коллегами, а ныне подчиненными я стал общаться снисходительно и даже как-то по-отечески. Я был старше всех и технически грамотнее, что только усугубляло мое зазнайство. Волнами накатывало упоение от того, что я волен карать или награждать, хаять или хвалить. Я стал получать удовольствие от третирования подчиненных. Для того, чтобы отпроситься на пару часов пораньше, теперь ребятам приходилось испытывать немало неприятным минут, пока я закончу на их тренировать свой логос и насыщать собственную гордыню. Я, конечно, их отпускал, но моральную плату брал чрезмерную. Свои симпатии и антипатии я высказывал открыто и безапелляционно. Однажды я уволил одного охранника только за то, что он включал в торговом зале музыкальные треки певицы, которая мне категорически не нравилась, а практически я мотивировал это тем, что он слишком много отвлекается от своих прямых обязанностей. Формально я был прав, но…
     Мне больше не нужно было продавать самому, но расширяющейся фирме требовался приток свежих кадров, и я приступил к воспитанию новых продавцов. В мой магазин присылали нескольких потенциальных работников, я их жестко гонял и проверял всячески, а по истечении испытательного срока либо увольнял, либо переводил на постоянную работу в один из филиалов. Я и здесь преуспел. Осечек не было, все выкованные мною работники трудились как надо. Я использовал всю свою интуицию и аналитический взгляд. Проникать в глубины сознания потенциальных продавцов для меня труда не составляло, крепких орешков не попадалось. Без малейших колебаний ваш слуга покорный увольнял тех молодых, в глазах которых не видел рвения, лояльности, трудолюбия и много чего еще, что словами невозможно описать. Помнил ли я еще себя того, сидящего на вокзале без работы и без надежды на лучшее будущее, а главное, без веры в самого себя? Нет, точно не помнил. Меня уже успешно лоботомировала система, вернее, я послушно и безропотно позволил с собой это сотворить. Оказалось, по вселенским масштабам, не много-то и нужно, немного власти над людьми, немного денег и постоянно растущий эгоцентризм. Все просто, как в сказке про Буратино. Я многих мог не выгонять на улицу, но я жестко вошел в роль, считая себя очень требовательным и принципиальным, конечно же, к себе в первую очередь, а как же иначе? Ха-ха. Те бойцы, которых я переводил на новое место работы, вздыхали с большим облегчением, остающиеся в базовом магазине под моим непосредственным руководством были обречены терпеть все капризы своего начальника до следующей кадровой ротации.
     Такое существование продлилось около двух лет. Большинство людей, наверное, назвало бы такую жизнь успешной, я и сам так считал в то время. Ксения, тем временем, благополучно окончила свой институт и стала дипломированным экономистом. Хоть мы и были мужем и женой, и виделись каждый день, вернее ночь, но почти не общались. В свой единственный выходной день я считал своим святым долгом отдохнуть от плодотворной рабочей недели, и моя семья не препятствовала в этом вопросе. Матвей рос как бы сам по себе, Ксюша занималась хозяйством и тоже работала. Я в чем-то стал похож на своего шурина Виталия, живущего по принципу, я приношу в дом деньги – остальное не моя забота. Денег я приносил не больше своей жены, но упоение властью и созерцание собственного величия делало меня недосягаемым для всех остальных. В результате очередные два года я спешно вычеркнул из своей жизни, а если говорить более прямо – спустил в унитаз, но дальше будет еще хуже.
***
     Ваш покорный слуга продолжал добросовестно трудиться на ниве компьютерной розницы и воспитания свежих кадров. В один самый обычный будний день в числе нескольких претендентов явилась молодая, но уже замужняя, девица по имени Светлана. Девушки-продавцы технической продукции явление не уникальное, но все-таки достаточно редкое. До появления этой молодой особы я одобрил всего не более двух-трех ее предшественниц. По началу, не происходило ничего необычного. Внешность она имела вполне обычную, а главными ее козырями были молодость и неизменно хорошее настроение. Последнее и явилось ключевым моментом в приватном развитии наших с ней отношений. Свои трудовые обязанности я воспринимал очень тяжелыми, рабочий процесс утомительным, а потому считал простительным периодически впадать в гнев. Характер в ту пору я имел премерзкий, это вам скажет каждый, знавший меня. И вот Света начала на меня влиять при каждом приступе моего гнева, стараясь все компенсировать и нейтрализовать мои негативные эмоции. Ее улыбку я стал замечать все чаще и чаще, а потом ее саму начал разглядывать. И вот, в ее самой обычной внешности, я как в кривых зеркалах парка Горького, стал различать некие привлекательные черты, которых вчера еще не видел в упор.
     У меня началась странная жизнь. Дома у меня была семья, любимая жены и сын. В те редкие часы, когда я был с семьей, я был прежним, а образ «подруги из магазина» был каким-то туманным и нечетким, будто утреннее воспоминание о ночном сновидении. В стенах магазина была Света, и уже дом и все мое семейство казались далекими. Дуальность в действии. Меня расчленили, словно кровавый палач топором мастерски махнул. Мои отношения со Светой не зашли слишком далеко и ограничились страстными поцелуями да томным обниманием в темных переходах офисного муравейника, а причиной тому послужили два обстоятельства.
     Мой прямой начальник недолго наблюдал сей «служебный роман». Воочию наблюдая, как набирающая обороты наша связь негативно влияет на работу всего коллектива в общем, и ухудшением моих умственных способностей в частности, ему пришлось выбирать между мной и Светой, ибо оставить нас вдвоем он не мог. Думы его были недолгими, и он уволил работницу самолично, ибо предлог был найден железный – ее беременность. Она все-таки была замужняя жена, а по негласным правилам предприятия, женщин в интересном положении на работу не брали. Срок был совсем небольшой и внешне еще ничего не было видно, но решение было принято безапелляционно. Я ему был нужен, как опытный и перспективный работник, а ее ценность была нулевой.
     Вторым же обстоятельством было то, что Света для меня лично служила неким приятным и романтичным дополнением к тяжелым трудовым будням. Даже моя разросшаяся похоть проявляла к ней интерес не выше среднего. Улыбчивая и мягкая на ощупь девушка занимала в моем эгоистичном мозгу скромное место где-то между кофеваркой и мобильным телефоном. Разнообразить свое рабочее время было приятно, но устраивать полноценным роман не хотелось совсем. Вот поэтому, когда ее формально отправили на все четыре стороны, грусть моя была недолгой. Некоторое время мы еще перезванивались, и она даже пару раз навещала меня в магазине, но моя пассивность и ее растущий живот вскоре вовсе прервали наши отношения. Я снова с головой погрузился в работу, и вскоре молодая особа с доброй улыбкой стала далеким воспоминанием, стремительно разрушающимся в дальних уголках моей причудливой памяти.
***
     Наше прекрасное государство в лице карательных органов однажды обратило внимание на растущую и процветающую компанию. Повод был найден не формальный, но дежурный. Чиновничий аппарат разрастался много быстрее компьютерных и прочих фирм, а аппетит его рос и того быстрее. В те годы, да и сейчас немногое изменилось, придумывалось множество правил, часто противоречащих друг другу, которые торговые организации обязаны были неукоснительно соблюдать. Соблюдать все указы и директивы, а также полностью и исправно платить все налоги не мог никто, по причине абсолютно запутанного законодательства, в которых до конца не могли разобрать даже самые опытные аудиторы. Все это прекрасно знали и существовали до случая, предпочитая для подстраховки обзаводиться полезными знакомствами в милиции, ФСБ и налоговых инспекциях.
     Однажды в мой магазин явились с проверкой бравые сотрудники отдела по борьбе с экономическими преступлениями, полные трудового энтузиазма. За контрольной закупкой последовали рутинные мероприятия по выявлению неизбежно многочисленных нарушений. Конечно же, им был нужен не я лично, а фонды владельцев фирмы, но повод для «справедливой дележки» найти было необходимо. При поверхностном взгляде на ситуацию в целом, можно было бы сказать, что мне просто крупно не повезло. Прийти могли в любой из десятка магазинов, но выбрали почему-то именно мой. Однако, это не так. Я слишком долго плыл по течению и к тому времени уже не мог находиться в прежнем положении. Выбор, тот самый выбор, о котором я ранее много говорил. Очень долгое время я катился вниз по наклонной плоскости, считая, что все происходит само собой, а я вовсе не при чем. Все то зло, которое я уже успел причинить многим людям, та стремительная деградация моего сознания, та «черная» сущность, которая закрыла собой даже небо, не могли не повлиять на выбор. Его сделали за меня окончательно. Первоначальный этап был завершен, теперь требовалось все расширить и углубить. Вот поэтому, дело вовсе не в том, что фортуна от меня отвернулась, а потому, что начинался новый этап моего погружения в бездну, а для этого требовался мощный и качественный толчок.
     Выемки документов, опечатывания складов, допросы сотрудников, все это прошло перед моими глазами. Допрашивали и меня, причем, с большим пристрастием. Допрашивали неоднократно. Мне было страшно, и с каждым последующим допросом становилось страшнее. С меня слетали, как сухие листья по осени, одна за другой мои самоуверенность и напыщенность, моя гордость и крутость. Я становился все меньше, а взгляд мой становился все преданнее, когда я смотрел на следователей. А когда я узнал, что для генерального директора изменили меру пресечение на «содержание под стражей» у меня похолодел позвоночник, я был следующим на очереди. Я почти перестал есть и спать, температура моего тела опускалась на градус вниз каждый час, я ждал.
     Не дождался, но постарел на несколько лет. Я снова оказался слаб. Нет, в протоколах я ни в чем конкретно не признался, изображая из себя тупого исполнителя. Я в очередной раз сломался изнутри. Когда же наступил день окончания этой эпопеи, я уже был совсем не тот бравый директор. Все когда-нибудь заканчивается, вот и наступил день, когда мои боссы пришли к финансовому консенсусу со служителями Фемиды. Некая сумма денег перешла из одних рук в другие и магазины снова открылись и продолжили свою работу, чтобы заработать очередную порцию профита. А как же, ведь нужно было снова «нагулять жирок» к очередному визиту проверяющих. Как всем хорошо известно, начальство виноватым не может быть ни в чем, но  всегда крайний будет найден. «Козлом отпущения» сделали меня, как нетрудно догадаться.
     Мне предложили отдохнуть от розницы и поработать в офисе. Поручили заниматься анализом сайтов конкурирующих торговых лавок и назначили мизерную зарплату. Дома, конечно же, я преподнес такое унижение как повышение по служебной лестнице, малюсенькую зарплату обосновал как стимул для карьерного роста. Эта ложь была настолько грубо прикрыта, что поверить в такую чушь не мог ни один наивный человек. Не сомневаюсь, что Ксения мне не поверила, но она сделал вид, что верит в мои слова. Она по-прежнему меня любила. И от этого мне становило очень горько. Через пару недель я окончательно понял, что порученная мне работа никому не нужна. Я приходил в этот офис, садился за свой стол, смотрел в экран работающего компьютера и внушал себе, что занят очень важной и нужной работой. Еще одно измерение вранья, какое оно уже меня по счету? Как профессионал могу точно сказать, главное – это научиться врать самому себе. Вот когда ты сам уверуешь в свои собственные сказки, тогда тебе поверит кто угодно. Театральные подмостки в прошлом, теперь я мог работать внедренным разведчиком в глубоком вражеском тылу. А еще через несколько дней один добрый человек мне сказал, что меня не выкинули сразу из компании для того, чтобы я не шумел на каждом углу о несправедливостях, и не рассказывал всем подряд то, что никому знать не надо. Еще один удар. Вполне мной заслуженный. Я даже не огорчился, осознавая, что меня все-таки выпроваживают, пусть не грубо и даже с неким содержанием. Долго такая декорация продлиться не могла, и мне пришлось параллельно с моей «важнейшей миссией» искать себе новое место работы. На сей раз, поиски не затянулись надолго, ведь у меня уже был опыт работы, в том числе руководящей и рекомендации я мог получить очень хорошие – все были заинтересованы в молчании.
     Вскоре я приступил к своим новым обязанностям в очередной компьютерной компании в своей трудовой карьере. Моя должность громко именовалась «начальник отдела продаж». Предприятие было хорошо известно на рынке, но переживало не лучшие времена. Некогда успешная фирма пыталась освежить кадры и вернуть себе утраченные позиции. Предполагалось, что совершать подвиги должны новые и старые сотрудники непосредственно под моим руководством исключительно за счет правильной реорганизации рудового процесса, предельной самоотдачи и веры в абсолютно светлое будущее. Финансовые ресурсы были слабые и не позволяли состязаться с гигантами в эпоху ускоряющейся глобализации. Большие компании с удовольствием поглощали маленькие фирмочки, но мой работодатель жил памятью о прежних временах и страстно желал быстрого успеха и уважения заклятых друзей на компьютерном рынке Москвы. Желание вполне понятное, но я тут же совершил ошибку. Первым делом, я предложил совсем закрыть розничный отдел и утроить усилия на корпоративном рынке. Это был реальный план, но мне сразу же объяснили, что моя работа должна проявляться не в сокращении, а в расширении. Что ж, тезис о том, что хозяин всегда прав, а подчиненный должен усердно и преданно следовать его мудрым рекомендациям, явился во всей красе передо мной. Больше я не совершал ошибок. Ваш скромный повествователь не стал искушать судьбу и спорить с новым начальником, а решил вытянуть из представившихся финансовых и технических возможностей все соки, и с должным рвением принялся за работу.
     Я сильно старался найти «то, чего не может быть», однако усилия мои не могли увенчаться успехом, но важен сам процесс. Вот, я и рулил этим процессом с полной самоотдачей. Реконструировал торговый зал, штудировал прайсы конкурентов, нанимал и увольнял продавцов, просил или требовал оборудование и мебель. Деятельность кипела уже полгода, и все были довольны. Каждую пятницу я сочинял отчет, о том, как скоро посыпятся кренделя с неба, и что им мешает это делать уже сейчас. Одни рассчитывали на то, что скоро бизнес реанимируется и начнет приносить огромный доход, другие тянули время, очень убедительно говорили, стараясь строить фразы исключительно в будущем времени, много улыбались и не забывали вовремя получать зарплату. На новой работе я вел себя много скромнее. Несмотря на то, что должность моя была теперь выше, и в подчинении было в два раза больше работников, вел я себя совсем иначе. Спесь с меня сошла, и возвращаться к старому образу совсем не тянуло. Теперь я предпочитал образ заботливого и всезнающего доброго руководителя. Говорил мягко, не кричал. Часто общался по-душам с сослуживцами, стараясь говорить на их языке и на их темы. Речь и темп разговора менялись в зависимости от того, с кем я говорю и о чем я говорю. Результат не заставил себя ждать и через пару месяцев все мои новые и старые подчиненные стали считать меня абсолютно своим, и я перестал опасаться того, что меня кто-то «подсидит».
     Однако, я увлекся описаниями своих трудовых подвигов. В то время ваш слуга покорный уже совсем расслабился. Работа непыльная пять дней в неделю, в пятницу посиделки с водочкой и даже состоялась первая поездка за границу нашей вседержавной страны. Проживание жизни шло очень благополучно. Позабылись допросы и все прочее, даже семейная жизнь моя стала налаживаться, ибо я стал дома проводить гораздо больше времени…
     Кто-то нажал нужную последовательность кнопок, и последовала череда перемен и событий, которые в очередной раз перевернули весь мир.
     На новой работе я вплотную познакомился с несколькими финансовыми схемами, которые могли работать только в нашей стране, и они работали! Оказалось, что у банков есть не только парадные входы в светлые операционные залы, но и входы черные в подвальные и полуподвальные помещения, где творятся дела иные, и рабочие процессы просто кипят. Был с успехом открыт второй фронт на работе. Я стал активным участником финансовых манипуляций. Подробно рассказывать об этом не буду, все в России хорошо знакомы с этим явлением. Услуга оказалась востребованной, и мое финансовое положение стало расти очень быстро. Я стал смотреть на пачки купюр, как на батоны хлеба в булочной. Для меня стало нормальным возить несколько килограмм денежных масс, заботило только, чтобы они помещались в сумки. Страха не было совсем. Я выглядел обычным человеком и вел себя как обычный человек, когда перемещал сумки денег в общественном транспорте. В вагоне метро едет несколько десятков людей и почти у каждого при себе имеется сумка или две. А что в них? Еда из ближайшего супермаркета, грязное белье на пути в прачечную, детские игрушки или цацки для взрослых дядей и тетей? Раньше я никогда об этом не задумывался, но, когда стал возить миллионы рублей в обычных полиэтиленовых пакетах, стал себя развлекать в дороге, пытаясь угадать, что же перевозят пассажиры. Интересно, за все время моих инкассаторских странствий, кто-нибудь из них в свою очередь угадал, что я вез в тех пакетах?
     Параллельно мне Ксения также делала оглушительные успехи на своем рабочем месте. Наш семейный доход увеличивался ежемесячно. Мы оба заболели деньгами. И доходы все росли и росли. Была построена новая квартира, в которую мы сразу же переехали, чтобы больше не быть обязанными Наталии Ивановне за жилплощадь. Начались вояжи в разные экзотические и не очень страны. Жизнь расцвела новыми красками, доселе невиданными.
     В один из самых обычных рабочих дней объявилась моя старая знакомая Светлана. Ее возвращение было для меня сравнимо со взрывом водородной бомбы. Она успела родить одного ребенка, и была вновь беременна. Она говорила о не угасшем ко мне чувстве, что не может забыть наши встречи и что-то далее в этом роде. Я слушал ее, а сам думал только о ее теле. Похоть полностью мной завладела. Ответы мои были несвязны, но я тоже что-то мямлил о любви, о ней ведь так удобно говорить, ища очередное самооправдание. Новое появление Светы спустило курок очередному моему преступлению.
     В этом пространственно-временном континууме все женщины пытаются найти любовь и опору, а все мужчины озабочены своим пенисом и всячески пытаются избежать любой ответственности. И те, и другие, желая достигнуть, вожделенного результата, не разборчивы в средствах. Все женщины превращены в проституток, в большей или меньшей степени, это не суть важно. А все мужчины - нарциссичные безвольные трусы. Маскировать свои истинные намерения все человеки обучаются с малолетства, наше общество идеально к этому приспособлено. А что касается вранья, так я не перестаю удивляться, почему это еще нет такого вида спорта в программе олимпийских игр, отчего до сих пор не учрежден чемпионат мира по этой увлекательнейшей дисциплине.
     Что же я предпринял, насчет Светы? Отправил ее домой к мужу? Нет, не отправил. Сказал ей, что совсем ее не люблю и просто ее использовал? Не, не сказал. Напомнил ли я себе о том, кого я люблю на самом деле, кто мне дороже всех людей? Нет, не напомнил.
     А что же я сделал? А я запустил ей под блузку обе своих ручищи, стянул бюстгальтер и принялся тискать ее набухшие, в связи с очередным материнством, груди. Можно было бы и дальше подробно рассказывать о том, что же я с ней делал, но, любопытные мои читатели, книга эта не эротическая, а поэтому я скажу вкратце, Светланой я овладел, буднично и без затей, непосредственно в офисном помещении. Как и положено, удовольствие длилось недолго. Вскоре после этого праздничного события, наши отношения оборвались насовсем.
     Один «я» тяжко выдохнул, а другой зарыдал в своем углу. У меня началась депрессия, которую, как и положено русскому человеку, я начал топить в водке, но эффект получился неожиданным. Первую свою фактическую измену я переживал очень тяжело, и мне было совсем невдомек, что реальная измена произошла уже давно. Все случается, когда мы в уме сначала делаем допущение, потом смиряемся с тем фактом, что женщин в мире больше чем одна, и у каждой есть все необходимое для сексуальной жизни, и уже потом начинаем фантазировать, то с одной барышней, то с другой. В итоге практическая измена – это только вопрос времени. Либо случится подходящая ситуация, либо гнилой субъект перестанет поддаваться чувству страха за возможное наказание. В моем случае случилось и то, и другое.
     Дальше будет еще интереснее. Как я уже сказал, депрессию я лечил алкоголем. Снова возобновились частые сходки нашей компании по моей инициативе. Толик, ко времени описываемых событий, уже был болен алкоголизмом. Его семейная жизнь откровенно не ладилась. Анатолий пил много и часто. Он был недоволен всем, и винил во всем окружающих, и в первую очередь, свою Лену. Когда Толя не пил, то ходил по шлюхам и проституткам. Его жене было все равно. У нее была формальная семья, жилье и маленький ребенок. Программа минимум была выполнена. Хоть жизнь получалась скучная и небогатая, зато не хуже, чем у людей.
     Очередной алкогольный уик-энд проводили на квартире Толи и Лены. Как это нередко случается, глубокой ночью закончилась водка, и нужно было идти в ночной магазин. Хозяин дома идти отказался, по причине того, что он хозяин, ну а мы с Игорем кинули монетку. Выпало идти мне. Неожиданно со мной вместе вызвалась идти Лена под видом того, что нужно было еще что-то из снеди купить, кулинарный позыв глубокой ночью побудил ее попытаться накормить гостей. Уже в лифте она стала на автора этих строк смотреть, как героиня немецкой порнухи, что мне, как уже сформировавшемуся похотливому полигамному самцу, чрезвычайно понравилось. Опостылевшая жизнь в четырех стенах, или постоянные загулы Толика, а скорее всего и то другое, побудили ее направить эротический взгляд на мужчин, находящихся от нее в прямой досягаемости. В тот вечер таковым оказался я, пусть даже изрядно навеселе. Но и ваш повествователь, как герой бородатого анекдота, в котором говорится, что мечта идиота выглядит как жена соседа, увидел перед собой готовую для спаривания самку. Но нельзя же просто так взять и совокупиться, как животные, нужно под все это подвести базу, то есть поговорить о любви. А как же, без любви нельзя никак! Двадцати минут оказалось вполне достаточно, то есть пути до магазина и обратно, чтобы пространно объясниться в любви. Явилось настоящим открытием, насколько я любвеобилен. Жора Шутов оказался вполне способен одновременно любить не одну и даже не двух женщин, Лена стала третьей. Повернись через часок четвертая, и для нее бы нашлось душевное слово на первое, а эрегированный член на второе. В лифте заниматься сексом не очень удобно, но мы с Леной смогли. У нее запросы были невелики, да и мне, в состоянии опьянения выше среднего, много совершить не удалось. Ну да это было не слишком важно. Меня не посетило даже чувство удовлетворения. Проблем с Толей не возникло. Я предполагал, что не смогу смотреть ему в глаза, провалюсь под землю или что-то в этом роде. Однако, я не испытал ни стыда, ни даже смущения. Я даже не удивился, молодец Жорик. Ваш повествователь добровольно обернул свое настоящее сердце во много слоев тьмы, и теперь нужно было совершить настоящий, а не сказочный подвиг, чтобы до него дотянуться. Я обнял друга и поцеловал жену и улыбался им обоим. Анатолия я обнимал той же рукой, которой несколькими минутами раньше срывал трусики с его жены. На Ксюшу смотрел теми же глазами, перед которыми представали в разных ракурсах прелести Лены в замызганном лифте многоквартирного дома. Глаза мои не косили, уши не краснели, голос не дрожал.
     Да, любовь сильная штука, но для людей похоть всегда сильнее. А когда похоть разрастается до небес, ее нужно срочно легализовать, вот тогда люди вспоминают о любви. Имея настоящую любовь и истинно верящего в меня и мое слово человека, я оказался поглощен собственной похотью. Пытливый читатель обязательно спросит, чего же мне не хватало, неужели меня дома жена так не устраивала в постели? Ответ мой прост будет. Ксюша меня всегда в постели устраивала, но дело здесь совсем не в сексуальной неудовлетворенности. Похоти всегда мало, она слуга бездны. Не важно, сколько у тебя было соитий неделю назад или, допустим, вчера, потому, что сегодня будет опять мало. И нужно, чтобы кто-то оказался рядом подходящий для реализации вожделения. Можно использовать собственную жену, можно доверчивую и глупенькую соседку, сойдет не слишком красивая, но обделенная мужским вниманием бухгалтерша из твоей конторы, всегда кто-то найдется, нужно только кинуть взор вокруг. Ключевое слово – использовать. Похоть она не только мужчин поражает, женщин также не щадит.
     Пожалуй, следующий рассказанный мной эпизод, довершит картину. Совсем немного времени прошло с момента последних описанных событий, как однажды вернувшись с работы домой, я застал там небольшой девичник. Виктория пришла в гости к Ксении, и они на пару назюзюкались, не чрезмерно сильно, но достаточно прилично. Я с ними некоторое время посидел, заодно и поужинал. Достаточно быстро мне стало скучно. Каждый, кто испытывал на себе, каково это, полностью трезвому пытаться включиться в разговор пьяных людей, меня хорошо поймет. Я уложил Матвея в нашей спальне и сам пристроился посмотреть какой-то фильм, ожидая, когда девушки на кухне придут к логическому финалу и разойдутся по койкам. Ксюша, действительно вскоре пришла, чтобы срочно перевести себя в горизонтальное положение, что я радостью и помог ей совершить. Вика, однако, еще не была готова угомониться и заявила, что пойдет гулять. Ну да, пожалуйста, она вполне взрослый совершеннолетний человек. Я отворил входную дверь и направил ее в требуемом направлении. В квартире стало тихо, и мы все улеглись спать. Отдых оказался недолгим и продлился не более часа. Меня разбудил шум в подъезде, о причинах которого несложно было догадаться. Ксюша спала в полном отрубе, пришлось мне идти разбираться с ее подругой. Я вышел из квартиры и как раз застал момент, как Виктория пытается взять штурмом бастион нашей консьержки. Не имея ни малейшего желания поднять глубокой ночью на уши весь наш блатной малоквартирный дом, я поскорее препроводил загулявшую девицу в нашу квартиру. Девица, поняв, что она достигла искомого крова и тепла, со вздохом облегчения растеклась по ковру в коридоре, даже не сняв верхней одежды. Меня вся эта ситуация с одной стороны веселила своей анекдотичностью, а с другой напрягала, поскольку мне завтра нужно было ехать на работу, а отдыха до сих пор не было. Я заглянул в спальню в надежде на то, что Ксюша от шума уже проснулась и займется дальнейшей судьбой своей подруги, но нет, моим надеждам не суждено было оправдаться, она крепко спала под воздействием выпитого. Я сделал робкую попытку воззвать к разуму валяющейся на полу мадам, но услышан не был, пришлось применять силовые методы. Почему-то тела пьяных людей весят много больше, чем трезвых, любой супермен, когда-либо на руках транспортировавший своих подвыпивших друзей и подруг, конечно же, согласится с моим неоспоримым тезисом. Собрать с пола тело Вики и подвергнуть его транспортировке в свободную комнату, оказалось делом сложным и трудозатратным, но я справился с этой непростой задачей. В комнате девушка на некоторое время пришла в себя, чем я сразу и попытался воспользоваться, обратился к ней с просьбой снять верхнюю одежду, дабы она не брякнулась в постель прямо в пальто. В голове Виктории что-то переключилось, и она начала раздеваться с очень большим энтузиазмом. С точкой опоры были проблемы, и она ежеминутно пыталась снова упасть. Мне пришлось ее поддерживать. Вот тут-то и случилось нечто для меня неожиданное. Девушка, после того, как сняла с себя верхнюю одежду, попыталась стянуть с меня домашний халат. Частично ей это удалось, поскольку я не ожидал такого от почти невменяемого создания. Только что она путала свои руки и ноги, а тут сразу появилась и сила в конечностях и координация в движениях. Для начала, ей оказалось достаточно моей оголенной груди и бока, и она начала целовать доступные части моего тела и что-то говорить, конечно же, о любви. Моя похотливая сущность возрадовалась. Наметился бонус, которого я не ждал. Далее случилась совсем другая неожиданность, на короткое время прорвался «я» настоящий и перед моим взором разом прошли все недавние случаи моих похотливых измен и, происходящее сейчас, я увидел со стороны и без прикрас. Это было отвратительно и ужасно. Там, за стенкой, спала моя любимая жена, которая верила каждому моему слову, а тут ее подруга уже почти залезла мне в трусы, а я, ничуть не препятствуя этому, представляю в уме свои дальнейшие развратные действия. Мало мне было всех доверившихся мне, мало мне было совокупиться с женой друга, подруга жены собственной выглядела на этом фоне уже вполне нормальным объектом. Меня чуть не вытошнило прямо на пьяную улыбку Вики. Я резко ее отбросил на кровать, а сам вышел из комнаты, крепко закрыв за собой дверь. Меня трясло как в лихорадке от еще не прошедшего возбуждения и от стыда за все. За все разом осознанное и за только что чуть не совершенное, но уже отрепетированное в голове. Пройдя на кухню, я хлопнул без закуски полстакана водки и дал себе зарок – больше никаких выкрутасов на стороне. Я действительно еще любил Ксению, я понимал это, но и осознание распространяющейся в себе гнили наполняло меня страхом и мерзостным ощущением.
***
     Меня хватило на несколько лет, за которые мы с Ксенией жили обычной человеческой жизнью, и даже пытались завести второго ребенка. Завести – слово-то какое! Будто завелась моль в шкафу. Дети больше не зарождаются как плод истинной любви и чистой духовной близости двух созданий. Теперь они заводятся, согласно плану или по залету, других вариантов нет. У нас ничего не получилось, а если быть точным, не получилось у меня. После полугода мучений, мы оставили попытки зачать ребенка. Ничего не вышло потому, что несколько лет назад я переболел краснухой. Эта болезнь почти беспроблемна, ели бы не одно но. Она в некоторых случаях, если ею переболеет мужчина, дает осложнения на функцию воспроизводства. Более девяноста процентов моих живчиков стали нежизнеспособны, как показал медицинский анализ, что означало мою стерильность. Вероятность, что женщина могла забеременеть от меня, мощно и непреклонно стремилась к нулю. В то время, как и для любой другой типичной семейной пары, такая ситуация являлась трагедией. Нам с Ксюшей теплоты в отношениях эта история, конечно же, не добавила. Теперь я могу сказать уже совершенно честно, что для меня лично это не было катастрофой. Я, как изворотливая змея, начал искать для себя положительные моменты в этой ситуации, совершенно не задумываясь о том, что такое гнилое существо, каким я тогда уже без сомнения являлся, не имело права приводить в этот мир еще одно дитя, обреченное на страдания. Настоящим счастьем явилась невозможность воспроизводства для меня и для Ксюши, но в те дни мы даже не могли посмотреть на нашу жизнь под объективным ракурсом. Мы продолжали быть рабами системы, исправно ей служить и вовремя приносить дань.
     Одержимость деньгами продолжалась усиливаться. Когда моя работа в очередной компьютерной фирме подошла к своему ожидаемому финалу, нужно было думать, куда податься дальше, однако финансовые махинации, несмотря на периодически космическую их прибыльность, в качестве основной работы не годились. Все-таки, я не финансист и не банкир, а обычный спекулянт на плодородной почве законодательного хаоса. Ксения начала вести со мной продолжительные и серьезные разговоры о том, что годы идут и мне пора становиться солиднее и приобрести настоящую уверенность в завтрашнем дне, то есть перестать работать на дядю, а организовать собственное предприятие, позволяющее иметь высокий и стабильный доход. У нее перед глазами было множество примеров успешной реализации таких замыслов, в том числе фирма собственного брата Виталия. Она, как сильная хранительница очага, стимулировала своего мужчину, чтобы крыша над этим очагом была еще прочнее, стены мощнее, ковры пушистее и так далее. Здесь я совершил очередную крупную ошибку в своей жизни, которая в последующем имела самые серьезнейшие последствия.
     Я совершенно не хотел никаких собственных предприятий, и меня устраивало работать на кого-то. Я прекрасно видел, как непросто иметь собственный бизнес в нашей стране, только если у тебя нет куска нефтяной трубы. Не было ни малейшего желания с утра до ночи бегать по разным налоговым инспекциям, управам и прочим учреждениям, согласовывая разнообразные разрешения и постановления, бороться с конкурентами, придумывать уникальные и неповторимые коммерческие приемы, чтобы быть прибыльным в условиях плотно заполненных всех ниш рынка. Это полностью подорвало бы мою размеренную и спокойную жизнь. Моя лень и трусость категорически бунтовали против существования полного коммерческих рисков, юридической незащищенности, а самое главное, постоянной и тяжелой работы на износ. Не имитации и симуляции, а настоящего труда. Это было тогда для меня невозможно. Но и сказать что-либо против аргументов Ксении мне было нечего, все выглядело правильным и логичным. Я полностью осознавал, что такая волевая и целеустремленная женщина, которая сформировалась из хрупкой девушки Ксюши, не потерпит рядом с собой слабого мужчину. Потерять Ксению я не мог. Не мог и все, я просто это всегда знал. Прежде я объяснял это знание любовью, но с течением времени я понял, все сложнее и глубже. С одной стороны, я должен был реализовывать Ксюшин план, а с другой стороны, против этого восставало все мое естество. Возник конфликт противоречия, уже не первый. Мне пришлось стать бизнесменом, фактически насильно.
     За время своей трудовой деятельности в разных компьютерных фирмах мне пришлось, в числе прочих обязанностей, позаниматься закупками комплектующих. Я познакомился со многими людьми, которые наполняли московский рынок электронным железом и пластиком. Конечно, были игроки очень крупные, средних и мелких тоже хватало. Большие «киты» являлись более надежными партнерами, но с предприимчивыми одиночками было проще договориться, и вышибить втихую демпинговую цену было реально. Вспоминая всех этих поставщиков, у меня созрел план действий, и я приступил к его выполнению. Выступить единоличным владельцем какого-либо бизнеса нечего было, и думать, но стать партнером в готовом предприятии, это было очень даже возможно. Я выбрал в потенциального партнера некоего Антона Пака, корейца по национальности, но русского, по сути. Его деятельность носила волнообразный характер, он был, безусловно, талантлив и обладал отличным чутьем рынка, но ему недоставало собранности и стратегического мышления для реализации долгосрочных заказов. Я полагал, что смогу восполнить недостающие качества Антона и вместе мы достигнем больших успехов. План был неплох, я убивал всех зайцев одним выстрелом, дело было за малым, согласится ли Пак с моим предложением…


Глава Десятая.
Георгий Шутов становится спортсменом.

     Внесу некоторую интригу в повествование. О моих дальнейших бизнес-приключениях вы узнаете в следующей главе, а сейчас я хочу рассказать о небе.
     Потенциальных клиентов для финансовых операций по объявлению в газете не найдешь, поскольку дело это откровенно противозаконное. Возникает вопрос, а где же найти новых потребителей твоих услуг? Ответ очевиден, нигде. Новых клиентов приводят старые, буквально за ручку, поскольку поручительство в этом вопросе сугубо личное. Именно таким образом однажды привели ко мне очередного страждущего. Дело было на мази, и мы начали плодотворно сотрудничать. С самого начала в нем была некая особенность, которая меня заинтересовала. Саша никогда не говорил лишних слов, совсем. Ровно столько, сколько требовали деловые процедуры. Никаких разговоров на отвлеченные темы, никаких анекдотов и тому подобного. Он являлся не просто молчуном, а выстраивал бастион из тишины вокруг себя. А еще он на шее носил амулет в виде металлической запятой, я таких украшений раньше никогда не встречал. Мое любопытство разрасталось, и однажды я все-таки задал вопрос его товарищу, который привел Сашу в свое время ко мне. Тот рассмеялся и сказал: «Не обращай внимания на его странности, он просто парашютист». Ну да, это все прекрасно объясняло, все парашютисты странные… Я это понял, только когда сам по-настоящему стал им. Интрига ширилась и при очередной встрече я, как самый распоследний дурачок, стал задавать ему глупейшие вопросы, например, «а это очень страшно?», «а если парашют не раскроется?» и в таком духе. Он терпеливо выслушал всю мою ахинею и сказал, что когда приеду на аэродром, сам все увижу.
     Дома я Ксюше сказал, что нас приглашают на аэродром по парашютной теме. Ха-ха, я еще сомневался, захочет ли она. Моя любимая жена просто подпрыгнула от восторга, и ни о каких сомнениях более не могло идти речи. В ближайшую же субботу мы выехали пораньше и еще до обеда прибыли на место. Саша нас встретил и провел ознакомительную экскурсию по аэродрому. Ясное дело, мы не захотели уехать просто так, не поднявшись в небо, а записались на тандемные прыжки и стали ждать вызова. Все современные аэродромы, ориентированные на парашютизм не государственные и вынуждены сами зарабатывать деньги для выживания в эпоху феодального капитализма. Самый хороший способ заработка – тандемные прыжки. Суть развлечения состоит в том, что опытный мастер прицепляет к себе желающего полетать, таким образом, пешехода, и совершает прыжок с парашютом увеличенной площади, который рассчитан полет с двойным грузом. Дополнительно можно взять с собой в воздушное приключение еще одного мастера, за отдельную плату, у которого прикреплена к шлему фото или видео камера и заснимает весь полет счастливого пехотинца, который совершил самый отважный поступок в своей жизни – прыгнул с парашютом. Этот вид авиа-развлечений сейчас достаточно распространен, и многие уже прыгали подобным образом, а если не прыгали, то слышали или читали об этом.
     Мы совершили свои тандемные прыжки и радостные поехали домой, а спустя несколько дней Ксения мне заявила «Ты, как хочешь, но я пойду учиться прыгать!». Вот так-то. Что я мог ответить - не ходи, там страшно? Сам же привез ее на дропзону. Пришлось и мне впрягаться, как же я отстану от собственной жены. А может, как и в прошлые разы, Ксюша только открыто и ясно сформулировала то, что я боялся сказать самому себе? Мне же тоже очень понравился прыжок, однако именно лень не давала сознанию раскрыться шире и впустить в себя желание стать настоящим парашютистом, а не остаться навсегда перворазником. У нее не было такой проблемы, и она могла сказать отрыто – небо я иду к тебе! А мне только что и оставалось, не отставать от нее. Ровно через неделю после своих тандемов мы оба стали студентами-парашютистами.
     Мы окунулись в атмосферу дропзоны уже не как гости-перворазы, а как кандидаты в парашютисты. Термин дропзона буквально переводится как зона выброски, но практически означает то место, где парашютисты прыгают, живут и общаются. Это кусок аэродрома, отданный во власть небесных спортсменов. Общество прыгунов достаточно закрытое и происходит это по нескольким причинам. Прежде всего, это объединяет внутри спортсменов из разных слоев общества. Не секрет, что спорт этот очень дорогой и на дропзоне много персон богатых и даже очень, есть люди публичные и множество личностей, к которым в обычной жизни непросто даже подойти. Но внутри аэродрома существует негласное правило, вся твоя человеческая жизнь остается за въездными воротами, а на территории скайдайва все равны, но и совместное общение происходит только о спортивной жизни. Исключения составляют только близкие друзья, которых тоже можно приобрести, прыгая с парашютом, мне повезло, и я обрел нескольких. На парковке аэродрома запросто возможно встретить бок о бок стоящую ржавую девятку и новенький «Ягуар», и это никого не удивляет, ибо в багажниках этих машин лежат парашютные системы их хозяев. Очень неприличной выходкой будет, например, заговорить с неким спортсменом, который в обычной жизни часто можно увидеть в телевизоре, о его актерской карьере, или о семейной жизни. Но поговорить об особенностях его купола можно спокойно. Люди, которые поднимаются в небо, а потом целую минуту, испытывают состояние абсолютной свободы – особые люди. Прыгая в группе, ты вверяешь свою жизнь своим товарищам по спорту, а они также доверяют тебе свою жизнь, поэтому слова дисциплина и порядок – не пустые звуки для каждого спортсмена с нашей дропзоны. И взгляд таких людей тоже особый, поскольку страха в них больше нет. Да-да, я говорю о том первобытном страхе, который всем хорошо знаком. В глазах скайдайвера только радость от встречи с небом и предвкушение полной свободы. Никакой простой человек никогда не сможет выдать себя за парашютиста, любой спортсмен враз его расколет, и именно глаза выдадут в первую очередь. Глупая болтовня выдаст во вторую очередь. Насколько небесные прыгуны общительны, многословны друг с другом на аэродроме, настолько же они молчаливы и угрюмы в обычной жизни потому, это время они проводят в ожидании очередного визита на дропзону. Нужно подзаработать денег, выполнить какие-нибудь формальности, позаботиться о своей семье и прочая-прочая суета. Специалист из известной гуманитарной области назовет это, например, «сложной закрытой социальной группой», и будет по-своему прав, но звучит это грубовато.
     В небе нет разделения на женщин и мужчин, там все равны. Прыжок всех приводит к общему знаменателю и это ценится всеми. Приезжая на дропзону знакомые мужчины спортсмены крепко обнимаются, а с небесными подругами спокойно целуются, и таких поступках нет ни грамма эротики. Это похоже на поцелуй брата с сестрой, и в известном смысле это так и есть. Сообщество прыгунов на дропзоне, это огромная и шумная семья.
     После прыжков, различия полов восстанавливаются, и в сгущающихся сумерках найдется место не только задушевной беседе, но и флирту разной степени насыщенности. Многие люди сочтут аморальной двойную жизнь, но заводить вторую семью на дропзоне – это в порядке вещей. Это происходит не потому, что супруг или супруга в жизни стали плохими, нет, просто они перестали быть «своими». С ними больше не о чем говорить, кроме как о бытовых мелочах, в глазах нет понимания, нет трепета близости. Дать волю похоти можно, тут все мастера, но это совсем другое. А на аэродроме все эти качества приобретается заново и поэтому достаточное количество парашютистов имеют на дропзоне вторую семью. И это еще одна причина, по которой приходят учиться прыгать молодые одинокие девушки. Их цель не спорт, а пропуск в закрытое общество скайдайверов, где можно и нужно устроить свою семейную жизнь. Некоторым действительно везет на это, но таких девушек считаные единицы.
     Я и Ксюша составили немногочисленное исключение из этого гендерного аэродромного бедлама. Мы в жизни были вмести и на дропзоне тоже всегда вместе, у некоторых это вызывало открытую зависть. Такие семьи уникальны. Оглядываясь назад, я понимаю много больше, чем ощущал тогда. Описанная мной уникальность сохранилась не благодаря мне, а скорее вопреки моему состоянию.
     Кем явилась тогда Ксюша? Молодая, красивая, перспективна в спорте, настойчива в достижении поставленной задачи и совсем без страха. Она там впервые почувствовала, что такое свобода. На два дня уик-энда парашютисты предоставлены дропзоне и небу. В эти дни не работают никакие правила и условности, которые вяжут по рукам и ногам людей в обычной жизни. Загружаясь на борт самолета и совершая сложный прыжок в компании таких же, как ты, дышащих тем же воздухом свободы спортсменов, обычная человеческая жизнь становится размером не больше спичечной головки. Она стала такой с первых минут пребывания на дропзоне. Большинство прыгунов все-таки мужчины, и моя супруга не могла не вызывать интереса с их стороны. По карьерной лестнице гораздо проще двигаться вместе с именитым мастером, который одним свои именем открывает тебе широкие возможности в спорте. Она могла это сделать и не один раз, но снова предпочла меня… Со мной же, вышла задержка, но об этом нужно рассказать обстоятельно.
     Первый день учебы мы слушали и запоминали всю парашютную теорию, а по завершении этого дня мы должны были получить инструктора, который всю теорию должен обернуть в практику для своих студентов. Кто бы что ни говорил, но это один из самых важных моментов в карьере каждого парашютиста. Кто и как сможет тебя заставить верить в свои способности, и в то, что небо тебя может выдержать. Это тот, кто способен показать, как жесткий воздушный поток может быть ласковым и послушным. Я, конечно, настаивал, чтобы меня обучал тот же инструктор, который в свое время вывел в небо моего приятеля, Саня про него столько рассказывал и, вдобавок ко всему, он был одним из самых титулованных спортсменов. Все вышло иначе. Инструктор по наземной подготовке меня выслушал терпеливо, но предложил иного учителя, официально мотивировав это крайней загруженностью востребованного мной преподавателя в персональных соревнованиях. Я упирался из вредности, а сошлись мы на среднем варианте - начну учебу я с предложенным инструктором, а если мне это придется не по душе, тогда они уступят моим требованиям. На следующее утро я познакомился с Максимом. Он начал меня учить и стал моим инструктором окончательно. Прав был тот, кто вычислил Макса, как верный вариант для меня. Мы прекрасно друг друга чувствовали, а это главнейшее условие эффективной учебы в небе. Обучение мое оказалось не простым. Во-первых, я был очень тяжелый, да-да ваш повествователь тогда весил 118 кг, и его щеки отчетливо можно было разглядеть со стороны лоснящегося затылка. Конкретный такой разъевшийся боров. Максиму приходилось одевать дополнительные грузы на себя. Мне нужно было срочно худеть, и я вынужденно сел на жесткую диету. Во-вторых, я боялся прыгать как самая заштатная домохозяйка. Мой первый учебный прыжок мне никогда не забыть. От жуткого страха адреналин струйками холодного пота стекал мне в кроссовки, вот-вот и начнет хлюпать. Если бы я начинал учебу один, без Ксюши, скорее всего я забросил ее, так по-настоящему и не начав. Но все-таки я вышел первый раз с обреза в небо и начал свою скайдайверскую карьеру. Пошел отсчет учебным прыжкам. Макс прекрасно видел, что и как со мной происходит, и у него не было проблем со мной. Мотивацию для меня он всегда выбирал верную. Мой страх с каждым прыжком рассеивался где-то там, в синей вышине, и прыжку к 6-8 растаял совсем. Я был сосредоточен на учебе и Максим усложнял и усложнял задачи на последующие выброски. Меня трясло каждый прыжок, но уже не от страха, а от ответственности. Я очень смущался, когда «заваливал» задание и приходилось «перепрыгивать». Но настал тот день, когда после очередного учебного прыжка зачетной серии я услышал долгожданные слова моего наставника о том, что теперь небо для меня открыто. Я, переполненный ликованием, совершил свой первый, абсолютно самостоятельный прыжок и его мне не забыть тоже! Это было мое первое свидание с небом, где не было ни одного свидетеля, по-настоящему, только я и «синева»! Я был настолько счастлив и раскрепощен, что успел три раза сделать всю зачетную серию фигур воздушной акробатики, и осталось еще время, чтобы просто побалдеть от восторга. Я расписался в своей любви к небу слезами счастья, которые хлестали из моих глаз после приземления. Ради этого стоило проходить все тяготы и испытания учебы. После того прыжка Макс перестал быть моим нянькой, но остался учителем, и теперь я чередовал прыжки индивидуальные с прыжками продвинутой учебы. Требовалось было срочно расти. Я прыгал и прыгал, как заведенный. Нужно было скорее «уменьшать» купол, чтобы можно было подойти вплотную к вопросу о покупке собственной парашютной системы и перестать зависеть от арендных больших и неповоротливых куполов. Нужно было скорее набирать учебный опыт группового взаимодействия в небе, чтобы получить допуск на индивидуальные групповые прыжки, сначала по-двое, потом по-трое, и так далее. Так что Максим продолжал меня натаскивать.
     В один самый обычный парашютный день мы с Ксюшей совершили первый наш прыжок в «двойке». Каждый из нас подошел к этому моменту самостоятельно, поскольку учителя у нас были разные, но стремление было обоюдным. С этого момента нам пришлось бороться с настоящими трудностями. Легонькая и миниатюрная женщина в паре с рослым мужиком, у которого в нагрузку к его габаритам еще и лишних килограмм пятнадцать веса. С каждым прыжковым днем я худел и за три месяца скинул 23 кг, но этого все равно было недостаточно, я продолжал оставаться тяжеловатым. Но мы были настойчивы. Я отрабатывал «вспухание», то есть, конфигурируя свое тело на торможение потока, а моя верная небесная подруга тренировала «просаживание», дополнительно разгоняя себя в потоке. Мы обязаны были работать в одной скорости полета, сохраняя достаточную свободу и подвижность для выполнения фигур акробатики. Достигнуть идеального баланса совместного движения для нас задача была архисложная. Или мы достигали одной скорости, но почти совсем теряя свободу, или даже на моменте отделения не могли выровнять скорость и нас просто разрывало. Мы трудились над этим день за днем. Ксения могла бросить меня в любой момент, поскольку она была перспективной, а я явно был проблемным. Но она никогда не заикнулась даже об этом, хотя, как я позже потом узнал, ей предлагали разные интересные варианты без меня.
     Появилось слово «работать». Да, началась работа, ибо нельзя просто так шагать в небо прыжок за прыжком, чтобы побалдеть, парашютисты в небе «работают». Дисциплин небесных несколько есть, и, как правило, студент, окончив учебу, к чему-то начинает тяготеть и посвящается себя чему-то одному. Мы, даже проведя несколько лет на дропзоне, не смогли ответить на вопрос, какой именно дисциплиной мы хотим заниматься в парашютном спорте? Нам нравилось все. И большие формации, и фрифлай, и групповая акробатика и еще была «труба». Всем известно выражение «деньги на ветер» или «спустить все в трубу». Оказывается, это существует в реальной жизни. Кто еще не догадался, речь идет об аэродинамической трубе. Труба представляет из себя прозрачный герметизируемый стакан, пол и потолок из прочной металлической сетки, поток воздуха создается мощным мотором, а управляется специальным парашютистом-оператором. Трубы делятся по размерам и чем больше рабочий диаметр, тем дороже трубное время. Труба – в наши время незаменимый тренажер для спортсмена, поскольку позволяет неторопливо и внимательно (да к тому же еще и абсолютно безопасно!) отрабатывать все навыки, которые так необходимы в чистом небе! А в больших трубах можно отрабатывать и групповую акробатику. Уже построена и функционирует конструкция, где помещается и взаимодействует группа-восьмерка. Не редки такие дни, когда спортсмены, позанимавшись в трубе, прямиком едут на аэродром, ибо небо не заменит ничто, а проверяется все только там.
     Мы с Ксюшей прыгали по акробатике и «двойки» и «тройки», и «четверки» и фрифлайные фигуры отрабатывали и неоднократно участвовали в сборах, включая зарубежные, по большим формациям. И летом, и зимой дропзона была нашим домом. Мы прыгали все, мы любили небо, открыто и безоговорочно.
     И снова встал вопрос денег. В парашютном спорте все дорого, и экипировка и авиационное время, и труба. Все это постоянно требует финансовых вливаний. И если спортсмены ставят себе великие цели, например, победа или хотя бы призовое место на серьезных соревнованиях, или участие в ежегодном Рекорде России, то финансовый вопрос вырастает до грандиозных размеров и даже обеспеченные люди вынуждены искать спонсоров для многочисленных тренировок. Оказывается, свобода стоит денег. Та свобода, о которой взахлеб может рассказать любой парашютист, стоит немалой суммы в твердой валюте.


Глава Одиннадцатая.
Георгий Шутов становится вором.

     Наша счастливая парашютная жизнь длилась уже более года, когда для меня наступил финансовый крах.
     Когда Антон Пак согласился с моим предложением, и мы стали плодотворно работать все шло хорошо. В России было полно денег, никто их не считал. Китайцы штамповали компьютерную пластмассу, мы с Антоном ее привозили и распихивали по оптовым продавцам и даже ретейлерам. Параллельно развивалась линия корпоративных поставок заинтересованным людям дорогого оборудования с многочисленными и обильными откатами, что тоже приносило немалые барыши. Я не забывал про финансовые операции, очень даже не забывал. Ксения тоже бомбила на своем рабочем месте, не жалея своих сил. В какие-то месяцы у нас получались на двоих уж очень большие суммы заработанных денег, такие, что даже зажмурившись невозможно было не быть собой довольным. Мы начали строить следующую, уже большую квартиру с видом на Останкинскую башню. Наши загранпаспорта пестрели визами многих экзотических стран, а счет на посещенные далекие и не очень страны перевалил за второй десяток. Была куплена серьезная спортивная машина. Жизнь была прекрасной и, казалось, что таковой она и останется до скончания веков.
     Все когда-то заканчивается. В один самый обычный день в России закончились деньги. Экономисты и финансисты, как обычно, плодовито объясняли, почему это случилось. Одни все валили на стремительно подешевевшую нефть, другие на переизбыток кредитования и массы иных, очень убедительных причин. Только факт остается фактом. То, что раньше в нашей стране делалось легко и безнаказанно, и не просто безнаказанно, но и поощрялось, теперь оказалось невозможно и наказуемо. Оборот денег ранее стимулировался любыми средствами законными и не очень, теперь же, когда полноводная река обмелела, пришло время вспомнить о законности, посмотреть, кто же у нас наел животик за сытое время. И понеслись опричники с гиканьем и улюлюканьем собирать жатву сначала с бояр, а потом с уважаемых людей рангом пониже и так далее по нисходящей траектории.
     Для меня все это выглядело как цепь непрекращающихся пессимистичных событий. Я начал стремительно терять основы своего благополучия. Мои корпоративные друзья один за другим начали про меня забывать. Еще несколько недель назад, мы реализовывали поставку за поставкой, а сегодня долгие напряженные разговоры о том, что начальство стало сильно проверять всех, что бюджеты сократились. Что они стали боятся, что нужно, в конце концов, переждать какое-то время и посидеть тихо. От разных людей я слышал примерно одно и тоже, вариации были незначительными, и эта статья моих доходов угасла первой, остался только слабый ручеек от некогда мощного потока. Потом мы лишились ежегодных ребейтов от дистрибьютеров мировых имен. Они не отказались выплачивать вознаграждение за предыдущий, весьма продуктивный год, но по «новым правилам» выплаты можно делать только на «белые» организации с кучей дополнительных официальных оговорок. Такого ресурса у нас с Антоном никогда не было, потому что все годами существовало и развивалось в «серую». Да и практический смысл для нас терялся, поскольку с официальной прибыли нужно заплатить немало налогов и напрямую использовать нельзя никак, и вывести тоже нельзя. Получался замкнутый круг. Нет смысла вдаваться в подробные объяснения такой ситуации, скажу короче, нам четко объявили «как всегда – не будет, только по официальным правилам, а если кто-то оказался к этому не готов, то это его проблемы». Это были только первые камни накрывшей меня лавины. Дальше – больше. Машина под названием «финансовые операции» сначала начала давать сбои, а через несколько месяцев заглохла совсем. В этом «секторе благополучия» также изменилось условия и люди, годами пользующиеся этим незамысловатым, но эффективным инструментом вынуждены были переходить на другие схемы и искать иные пути вывода средств.
     В тот момент у меня была последняя возможность остаться честным человеком. Но я даже не заметил ее. Я видел только черный катящийся ком на меня, который рос ежедневно. Не успев моргнуть глазом, я потерял львиную долю своих доходов, да они были сомнительные с точки зрения официального законодательства, но, по крайней мере, я ни у кого из кармана не вытаскивал. Передо мной встал вопрос, что же делать дальше? У меня еще оставался небольшой источник доходов с импорта компьютерной пластмассы, но это все-таки лучше, чем ничего. Для начала, я решил сосредоточится на этом, единственно оставшемся направлении и начать работать-работать. Не нужно быть провидцем, чтобы понимать, что при огромных попутных финансовых прибылях, можно сказать, из воздуха, я не очень себя утруждал работой по «основному» направлению. Скорее можно сказать, что там все существовало по накатанной Антоном колее, я всего лишь ее немного расширил. Возможность расшириться была. Это могло позволить моей семье существовать на мной заработанные деньги. Да, не жировать, и о поездках за границу по два-три раза в год можно забыть, но все-таки жить честно. Однако, неотвратимо назревал неприятный разговор с Ксенией, поскольку скоро я не смогу приносить много денег. И даже хуже, приносимые мною средства будут весьма скромными, и наша семья уже не сможет жить как прежде, а мы все уже успели забыть, как будто никогда такого не было, что такое, скромно жить. Ситуацию очень ухудшало то еще обстоятельство, что сама Ксюша рубли продолжала ковать, как ни в чем не бывало, такое вот у них было нехарактерное предприятие, не подверженное общим тенденциям финансового рынка.
     Тучи надо мной сгущались. А что происходит, когда сгущаются тучи? Правильно, гроза происходит. Гром не замедлил грянуть. Пропал один из наших грузов из Китая. Около полугода назад мы перестали страховать свои грузы, чтобы повысить конкурентоспособность нашего импорта. Как всегда, все до случая. Раз попробовали, прошло как обычно. Потом второй раз, и так далее. А этот вот контейнер взял, да и пропал. Концов найти не удалось, и это был чистый убыток. На фоне всего остального это уже была система, своеобразная черная «теория заговора» вокруг меня. Как и все обычные люди в схожей ситуации, я стал плакать и стенать, а если попытаться коротко сформулировать смысл моих рыданий, то вышло что-то похожее на «Почему я? За что мне все это?». А накануне известия о пропаже того злосчастного груза, Ксения дома устроила мне серьезный разговор на тему моих финансовых перспектив. Она поинтересовалась, когда я стану зарабатывать больше, поскольку серьезный человек должен иметь твердую почву под ногами, а его семья иметь обеспеченную жизнь. Смысл был четок и понятен. Я не смог, не осмелился сказать правду. Я был уверен, что, открыв ей, истинное положение вещей, был бы изгнан из дома как никчемное приложение к семейному быту. Такие мужья в доме не нужны. Я страшно боялся быть без Ксюши. Она была для меня всем, я знал это с самого начала нашего знакомства. Однако, и устоявшиеся условия жизни также терять не хотелось, не буду кривить душой. В то время хорошая и удобная квартира, уважение со стороны знакомых и родственников мне были важны. Любовь, трусость, подлость… чего-то не хватает? О да! Лжи не хватает для полного набора. Я стал вдохновенно врать любимой жене о том, какой я работящий, надежный, как мои дела прут в гору, что приносимых денег будет месяц от месяца больше и даже называл какие-то цифры. Меня понесло. Так говорят сумасшедшие, но это был не пациент доктора Стравинского. Это был я. Бесы меня положили на обе лопатки.
     Это был полный крах. Мне оставалось только покончить с собой. Я мог сколько угодно размышлять о самоубийстве тем или иным способом, сочинять трогательные и красивые посмертные тексты в стиле Короля Лир, плаксиво сопеть, рыдать себя жалеючи, но тельце свое никчемное я любил, и не смог сделать ему ничего плохого. И тут я оказался пустышкой.
     Я продолжал ездить в арендованный нами с Антоном офис. Пытался совершать какие-то действия, кому-то звонить, о чем-то разговаривать, я понимал, что это уже агония, но продолжал надеяться на чудо. Они же случаются иногда, чудеса эти. Сколько описано историй в добрых и разумных книгах, какое количество популярных фильмов снято на тему внезапно случающихся чудес с безнадежными людьми. Но, я не герой фильма, а на литературных страницах появился только по собственной инициативе. Чуда не случилось. Мое время закончилось. Денег не было, работы, которая могла обеспечить наши семейные запросы, тоже не было, покончить с собой духу не хватало. Однако, каждое утро солнце вставало из-за края земли, совершало свой путь по небосклону и вечером садилось за горизонт. Время было неумолимо, оно не оставляло мне никакого шанса затаиться, залезть под кровать, зажмурить глаза и сказать, что меня здесь нет.
     Сломан я был уже давно, мне оставалось только выйти с поднятыми руками и громко сказать: «Сдаюсь!». Все червоточины, страхи и эгоизм взыграли разом. Я сдался, но сдался темной своей стороне. Я решил переложить всю ответственность на других. На кого? Да на все тех, кто находился рядом со мной и доверял мне. Они все еще не знали, что я уже другой. Через мои глаза смотрела на мир темнота и говорила моим голосом.
     Я начал влезать в долги. Я придумал две относительно правдоподобные версии. Первая история базировалась на мотиве, связанным с застрявшей поставкой на таможне (был же пропавший груз, он теоретически мог пропасть и на таможне, так что врать было удобно), мол нужна некоторая сумма, чтобы вытащить контейнеры из лап коррумпированных работников и через некоторое время вложенные деньги вернутся, когда товар попадет снова в оборот. Плести кружева лжи вокруг такой версии было совсем несложно, никто не знал тонкостей таможенных процедур и особенностей работы с людьми, контролирующими грузы из-за рубежа. Вторая история давила на жалость и основывалась на том, что для моего тела (заболевание печени) требуется дорогостоящий медикаментозный курс лечения, заключающийся в регулярном переливании крови с очень-очень дорогим препаратом, который нужно заказывать за границей по записи. Бред, конечно. Но в бредовые версии жертвы верят охотнее, чем в правдоподобные. В целом, люди рады обманываться. Первую версию я держал для родственников, вторую же для товарищей, не знакомых непосредственно с членами моей семьи, чтобы не могло возникнуть неудобных для меня вопросов. В общем, выглядело это так, что жертвы моего финансового террора, знакомые с моей основной трудовой деятельностью получали версию «дорогое лекарство», не вошедшие во эту группу, выслушивали сказку «застрявший груз». Сам я относился к обоим этим сценариям весьма любовно, ибо отчасти они базировались на элементах, когда-либо происходивших со мною. И груз пропадал, и печень лечил, поэтому не было сложности самого себя заставить поверить в обе эти байки. Я, уверовав лично, не испытывал ни страха, ни терзаний совести, когда преподносил людям такой гнилой товар. Глаза не опускались, уши не краснели.
     Первым пострадал Виталий. Я вызвонил его на работе и попросил о личной встрече в формате «один-на-один». На следующий день мы встретились, и я попросил у него займы весьма крупную сумму денег на полгода сроком, сработала байка №1. Виталий, как я уже писал, очень отзывчивый человек и мои «проблемы» воспринял очень живо и даже предложил «наехать» на моих обидчиков. Он всегда тяготел в разного рода бандюгам и браткам, и, вероятно, что на начальном этапе деятельности его фирмы прикрытие осуществляли именно блатные. Я сказал, что меня никто не обижает, просто неудачно складываются дела в бизнесе, а про себя усмехнулся, что если тут и надо на кого «наехать», так это на меня и прямо сейчас, не сходя со стула. Вот так, первый раз я обокрал человека, мне полностью доверявшего. Почему я уже применяю термин обокрал? Да потому, что, отбросив, все условности так и есть на самом деле. Я реально внутри себя понимал, что отдавать мне не с чего, а Виталий меня простит, я же зять ему, муж любимой сестры. С любого другого он за такие суммы душу бы вытряс или отдал браткам на потеху, но не меня. Виталий выдал мне всю просимую мною сумму, не прося ни долговых расписок, ни нотариальных свидетельств. На чудо я надеялся. Вдруг за этот год страна опять наполнится деньгами и были источники профита снова начнут фонтанировать, и я смогу выправиться. Так что воровство, это не только прямой грабеж, это любой нечестный отъем денег, особенно, если обтяпано все с мошенническими приемами и исключительно на доверии.
     Итак, деньги я получил, но будучи заложником обещаний Ксении, я вынужден был разделить полученную сумму на части и «приносить» их жене в качество ежемесячно заработанных средств. Обещал я, в свое время, много и щедро, поэтому сворованной суммы хватило бы лишь на несколько месяцев. Нужно срочно было искать работу, но не абы-какую, а переход на которую можно было бы как-то логически объяснить. Таковой на горизонте не было. Спираль лжи началась не просто закручиваться, она обвивала своими мощными кольцами и не давала вздохнуть. Я не мог устроиться на первый подвернувшийся вариант, поскольку пришлось бы объяснять происхождение денег и свое нахождение на новой бесперспективной работе. Все бы открылось, а этого нельзя было допустить.
***
     Кто выстроил твою темницу узник? Я сам выстроил. Начав лгать уже невозможно остановиться. Одна маленькая ложь порождает ложь побольше, пока тебя уже не накроет целая гора, и тогда нет спасения нигде. Таким образом, легко превратиться в предателя и вора. Обмануть верящих тебе элементарно просто, но какую цену за это придется заплатить… Доверие формируется годами и иногда основывается на тонкой душевной взаимосвязи. Существует точка зрения, что лучше поверить предателю, чем ошибиться в друге. Я оказался предателем. Шаг за шагом, уверенно, всю жизнь я прошагал к этому знаковому рубежу.
     Как же практически я распорядился отведенной мне паузой? В том, что это всего лишь пауза, а не спасение, не оставалось никаких сомнений. Разорвать цепь лжи и признаться близким мне людям в предательстве и собственной несостоятельности, смелости и воли у меня не было.
     Приезжая в офис, я понимал, что мне здесь делать нечего, но и в другое место ехать было некуда. Вкушая день за днем эту безысходность и расходуя чужие деньги на собственную зарплату, долго ли можно протянуть, оставаясь в нормальном осознании? Оказывается, можно долго, если себя заставить поверить, что ты хороший! Просто так неудачно складываются обстоятельства, а завтра или послезавтра, ну в крайнем случае со следующего понедельника все изменится к лучшему. Пока же, можно передохнуть. Наступила новая реальность.
     Что делает телевизор, когда находится в режиме standby? Чем занят ваш музыкальный центр между моментами функционирования? Я точно знаю, чем, я очень подробно изучил изнутри это состояние. Я очень долго находился в ожидании включения, но так и не дождался его. Можно назвать это глупостью, но в действительности это была полная капитуляция перед матрицей. Той самой с которой боролся бывший хакер Нео. Только я сам мог себя вытащить, но размеры моей слабости уже не помещаются на страницах этого повествования.
     Через месяц от офиса пришлось отказаться. Антон предложил закрыть наш совместный проект, как полностью провалившийся. Воли, чтобы возразить против этого у меня не было, а денег, чтобы обеспечить вливание и продолжить бизнес, не было тем паче. Теперь мне даже стало некуда ездить «на работу». А поддерживать видимость работающего было необходимо, ложь сделала очередной виток. Утром я ходил из дома и садился в машину. Поначалу я просто отъезжал в соседний двор и сидел там несколько часов почитывая книги. Через некоторое время я стал закупать какую-то еду и вместо чтения книг лопал бутерброды и смотрел различные фильмы, не претендовавшие никогда на премию Оскар. Когда наступало насыщение и фильмы уже не воспринимались, я просто откидывался и спал. Мало было сознанию опуститься во тьму, нужно было еще и телом превратиться в животное. За летом наступила осень, и в машине сидеть было все менее комфортно. Тьма во мне сделал следующий эволюционный шаг. Утром, как и прежде, я сваливал восвояси, но вскоре возвращался, когда Ксения сама уезжала на работу. Возвращался я уже с пакетами еды и тут же заваливался на кровать и предавался своему уже привычному состоянию, пожиранию снеди и просмотра очередного шедевра Голливуда. Нужно было только вовремя убраться до возвращения жены и не оставить никаких следов своего внештатного пребывания в доме. Поэтому все баночки-пакетики тщательно упаковывались и выносились с собой, а постель тщательно заправлялась. Вечером же я, как всегда, возвращался с работы усталый, но удовлетворенный проведенным трудовым днем.
     Так прошло несколько месяцев пока не кончились деньги, взятые у Виталия. Потом потребовалось новое финансовое вливание. Его я взял из собственного дома из средств, отложенных на обучение Матвея. Пока у нас с Ксюшей деньги лились рекой, мы откладывали приличные суммы в швейцарских франках на «черный день», чтобы учеба Матвея в престижном интернате не прервалась ни при каких потрясениях в стране и мире. Текущих заработков и так хватало на все, поэтому эти валютные сбережения так и лежали за шкафом стабильно собирая на себе пыль. Вот эту пыль я и начал ежемесячно стряхивать.
     Некоторое время поразмыслив, я решился сказать Ксении о том, что принято решении отказаться от аренды офиса, а работать я буду из дома при посредстве ноутбука и интернета, а по мере надобности выезжать на машине «в поле», то есть к клиентам. Если она и сомневалась, то открыто не высказала возражений, поскольку «заработанные» деньги продолжали поступать. Теперь я официально мог сидеть дома три-четыре дня в неделю. Я открыто расположился с ноутом за столом в гостиной. Для вида были открыты несколько страниц с технической документацией какого-там сложного компьютерного оборудования, на которые можно было быстренько переключиться и сделать вид, что я полностью погружен в изучение очередного сложного и прибыльного заказа. Угол поворота экрана мной был выверен и рассчитан очень точно. Он не должен был вызывать подозрения полной развернутостью к стене, это сразу бы вызвало ненужные вопросы. Я развернул его ровно настолько, чтобы уже видно было его свечение, но картинка была еще неразличимой. Еще несколько шагов вниз, во тьму. Что же я делал, находясь дома и не расставаясь с интернетом? Искал новые возможности заработка? Нет, сделав несколько робких попыток я увидел, что теоретически новые варианта не принесут и четверти требуемых сумм, стоит ли связываться? В подкорке крепко сидела старая история с пластиковыми пакетами. Синдром коммерческого неудачника. Великая мудрость Наталии Ивановны – сиди потише, и никуда не рыпайся. Так уютно, сидеть в тепле и никуда не высовываться. Еще одна очень-очень удобная логика обмана. Можно что угодно пообещать, сделать, все, что от тебя просят, и даже сымитировать какие-то движения в нужном направлении. Подделать пару документов, совершить несколько звонков несуществующим абонентам, увлекательно поведать о том, как ты стараешься и делаешь «то и это». Главное, побольше убедительности в голосе и бодрого блеска в глазах. Я так идеально отработал этот сценарий. Ну а через какое-то время можно сказать, что ничего не вышло по независящим от тебя обстоятельствам. Кто-то или что-то очень помешало и сделало задуманное невыполнимым. Сочинялась еще одна сказка о «коварном и беспринципном враге». Как в том анекдоте про скаковую лошадь.
     Мое падение продолжилось. Основную часть времени, проводимую в интернете, я тратил на онлайн игры. Я снова стал игроманом. Отличный и очень своевременный способ уйти от реальности. В настоящей жизни ты ухмыляющаяся маска среди дерьма и спермы, а там ты рыцарь в сверкающих доспехах, цитирующих великих философов, рассказывающий о красотах мира и о своем глубочайшем внутреннем мире. Очень завлекательно и ни за что отвечать не надо. В крайнем случае можно закрыть крышку ноутбука, и нет виртуального мира, ушел в офлайн. Но меня эти миры увлекали, я просто проваливался в них с головой. Там было легко и хорошо, здесь же стало вовсе невыносимо. Груз преступлений давил. Как бы себе глаза не замазывал, но иногда, на краткие мгновения, приходили секунды раскаяния. Но так же быстро и уходили. Тяжелы они были неимоверно, без них лучше, а расплата придет когда-нибудь потом. Есть еще полгода впереди, четыре месяца, три месяца… Потом нужно найти очередную порцию денег. Очередная сказка, очередная жертва, которая тебе поверила и, вуаля! Снова есть время для удовольствия! Все ниже и ниже, все глубже и глубже. Темная моя половина не просто уже владела мной и диктовала свои правила. Она меня полностью опустила в такие глубины лжи и предательства, что много раз казалось, все настолько плохо, что дальше уже некуда! Ан нет! Ниже всегда есть ход. Бездна, эта та, которая «без дна». Всегда можно ниже и хуже.
***
     Я предал свою любовь в очередной раз. В интернете познакомился посредством онлайн игры с некоей особой проживающей в ближнем зарубежье. Конечно, я без труда привлек ее внимание. Это я умею на пять с плюсом. Мои перлы словесности, неподкупная принципиальность в любом вопросе, отменная начитанность и эрудиция, как же все это не может не привлечь того, кто в постоянном поиске? Привлекло, да еще как. Простое общение быстро переросло в любовные признания, разве иначе возможно? Все ищут любви, ну а кто ищет, тот, как известно всем, находит.
     Про любовь человеческую я уже писал, но пришло время открыть сокровенный полог над этой непростой субстанцией. Как все мы знаем из уроков биологии, человеки гетеросексуальны, то есть мужчины и женщины. Для продолжения рода женщина должна привлечь к себе мужчину, но желательно самого сильного и умного, дабы родить наиболее жизнеспособное потомство. Мужчина же, по тем же критериям, выбирает красивую, статную и здоровую женщину, чтобы она родила крепких детишек. А теперь во все это добавим похоти, лжи, притворства и полведра лени. И что же получается? А получается наша обычная человеческая жизнь, которую каждый из нас видит каждый день во всем. На экранах телевизоров, рекламных плакатах, на работе, у товарищей и друзей и даже дети в детском саду это видят во всем и во всех. И сами с малолетства действуют также. Это называется жизнь.
     Женщина, это продавщица. Что она продает? Прежде всего себя, конечно же. Что же она хочет? Она желает непременно «любви», но под этим словом она понимает ласку, достаток и заботу о себе со стороны потенциального мужа. Она истово верит в его верность и непогрешимость. Она готова на любые сексуальные выкрутасы, лишь бы его удовлетворять и удерживать его внимание только на себе. Парфюмерная индустрия очень помогает женщинам в этом вопросе. Они шикарно выглядят, даже самые некрасивые, они привлекательно пахнут (в капле духов содержится пол-литра феромонов), даже те, которые с рождения потеют безостановочно. Они в вечном поиске, даже если в данный момент у них есть мужчина. Всегда можно поискать вариант получше и поперспективнее. Она благосклонно воспринимает акты агрессии и насилия по отношении к себе, которые выражаются большей частью в процессе сексуальных процедур, но не редко они происходят открыто, что проявляется как ругань, унижение и рукоприкладство. Женщина, в классическом исполнении, слабое существо и поэтому должна получать удовольствие от действий, производимых сильным существом над слабым. Похоть ей в помощь. И это добавляет ей много очков к привлекательности. Женщина похотлива и желает над собой насилия. Это ее плата за любовь.
     Мужчина же, представляет из себя кристаллизованную похоть, которую готов распространять до бесконечности. Он также обливается феромонами, и следит за своей брутальной внешностью. И он также находится в постоянном поиске объекта для удовлетворения желания совершить насилия. Он же велик, и силен! В средствах привлечь внимание женщин он не придерживается никаких принципов. Все идет в ход. Он врет, обещает, ласкает, соблазняет и так далее. Он знает, что хочет женщина и дает ей это. Однако. женщина стремится к постоянству (синдром хранительницы очага) и потому очень верит, а читайте желает быть обманутой, когда ей обещают жениться на ней. Она верит в это, и без особого сопротивления предоставляет свое тело и личность для совершения акта насилия, сексуальным и ментальным образом. Мужчина же любыми средствами стремиться постоянства избегнуть (синдром покрытия возможно большего количества самок для более многочисленного потомства), а посему словоблудие – первейшее его орудие в соблазнении. Насилием над женщиной он утверждает себя как, сильного индивидуума, оставляя ей подчиненное положение. Агрессия и напор во всем, от первой привлекательной цветистой фразы до рывкового и болезненного вхождения плоти в плоть. Человеческая дуальность всем им в помощь, чем хуже и ниже, тем привлекательнее. Это темные стороны людей ищут более изощренные и нетрадиционные способы сношения с партнерами и пределов тут нет. Еще больше насилия и унижения. Насильник всегда ненасытен, даже если он только что удовлетворил свое желание, а жертва всегда желает, чтобы ее мучили, она изнывает от ожидания этого, она любит своего мучителя, она обожает его. За мучением последует награда.
     Заинтересовав ту женщину, я запустил этот процесс. Почему так случилось? Я уже несся во тьму настолько стремительно, что начал мучить свою настоящую любовь. Я начал открыто ее предавать. Чем хуже, тем лучше. Женщина легко откликнулась, она была давно в поиске нового мучителя. Ее интерес рос пропорционально моему желанию продавать себя и свою сокровенную ценность, внутреннюю. Продать себя и свое сокровенное, а для чего, чтобы обрести еще «любви». Пусть виртуальной, но пожива так привлекательна. Она легко верила всем моим словам и обещаниям, я был весьма красноречив, а она очень хотела во все это верить. Все по описанному сценарию. Я обещал приехать очень скоро и лично облагодетельствовать свою новую «самую желанную женщину», рассказывал о том, как подал документы на визу, сколько проблем с этим, как я борюсь с международными препонами. Никаких документов я не подавал и не собирался, а только вдохновенно врал, чтобы тянуть время и использовать его к собственной виртуальной похоти. И она мне предоставляла в изобилии все просимое. Авансы были щедры в коротком ожидании принца на белом скакуне. Все случится очень скоро, ведь он такой хороший! Мучитель истязает, жертва отдается.
     Вор, предатель и мучитель в квадрате. Бесы взирали на все окружающее через мои глаза. Давно ли смотрел на мир моими глазами тот мальчик, который когда-то смотрел на залитую солнцем комнату и радовался свету?
     Я днем виртуально общался с новой своей знакомой, получал энергетическую пищу и определенные удовольствия, а вечером, отчитавшись Ксении о том, как я по-стахановски трудился, не щадя себя, также питался ей и также получал от нее удовольствия разного рода. Я везде успевал, я истязал на всех фронтах, всех продавал. Одну женщину продавал за другую, а себя отдал той темной сущности, что без дна. Мне предоставлялись за это блага и удовольствия. Мои жертвы мучились и плакали. Они страдали. Система работала безотказно.
***
     Однажды вечером Ксения предложила мне «посидеть с вискариком» и достаточно быстро меня накачала, да уложила спать. А сама пошла, легла в ванную, наполненную теплой водой, и вскрыла себе вены.
     Ее душа больше не могла выносить мучений. Душе не нужно фактов и доказательств, она все чувствует. Вся нужная информация приходит из сфер высших. Она всегда страдает, если ей делать больно, а я это делал мастерски и изощренно. Истязая тело, терзаешь и душу жертвы. Тело без души не живет, они всегда в тонкой связи. Сначала она плачет, потом кричит от боли и когда-нибудь все обрывается. Ксения решила покинуть этот мир навсегда, а меня оставить тут, чтобы я продолжал прокладывать широкую дорогу вниз, туда, где все темнее и темнее.
     То, что произошло далее, требует особого понимания и не может быть объяснено однозначно в данный момент. Я очнулся от глубокого алкогольного сна, как будто меня взяли и встряхнули за шкирку, как невесомого котенка. Я проснулся и пошел в ванную, ведомый плачем Ксюши. Зашедши в ванную я увидел ту жуткую картину. Обнаженная Ксения в ванной и раскрытые вены на ее руках. Она их разрезала, но крови не вытекло ни капли. Если бы мне однажды рассказали похожую историю, я никогда бы не поверил, но я все видел своими глазами. Моя любовь плакала именно от того, что крови не было. Из ее глаз струились слезы. Она смотрела на свои покалеченные руки и рыдала, повторяя «она не течет!». Она желала уйти из этого бренного мира и сделала для этого все, что мог человек! В качестве орудия она использовала макетный нож, сменные лезвия которого по своей остроте сравнимы с бритвой. Разрезы были глубокими, а разверстые вены зияли темными отверстиями, как будто черные ненасытные рты какого-то таинственного многоголового существа. Но сделанного ею было недостаточно. Для надежности она резала не поперек, а вдоль вен и поэтому они были не просто перерезаны, а именно вспороты. Не время ей было уходить и потому, вопреки всем законам физики, крови в открытых венах просто не было. А для полной надежности был поднят я из глубочайшей алкогольной отключки.
     От увиденной картины, хмеля во мне не осталось и в помине. Я одним движением выхватил тело Ксюши из ванной и начал заклеивать пластырем ее раны. Стоило мне только сделать несколько прикосновений к ней, как кровь потекла из ран. Я латал ее раны, а она все не могла успокоиться, повторяя раз за разом фразу о том, что кровь не течет. Кровь пошла, но когда был уже рядом я, и попытка суицида была окончательно провалена. Она все повторяла ту фразу и продолжала плакать. Плакало не тело, это истерзанная душа лила слезы, а я, выпучив глаза, латал дыры на ее тонких руках. Я, уже ей принесший столько горя и страдания, оказывал медицинскую помощь. Я спасал ее тело, потому что ее страдания еще не были завершены в этом мире, потому что она еще не исполнила своего предназначения. И именно поэтому она не могла уйти просто так, по своему желанию. Ее время пока не пришло. Ну а я, по сложившейся уже черной традиции, обрекал ее на новые страдания. Кто был способен поднять меня со спального ложа, абсолютно пьяного, в нужной момент и привести строго в нужное место? Сейчас у меня есть ответ на этот вопрос, но его описание, есть предмет создания отдельной книги, тогда же я приписывал все «счастливой» случайности. Молодец я! Именно я привел свою любовь к этой кровавой черте, и именно я отматывал широкие куски пластыря и закрывал разрезы на ее ручках. Все в одном. Талант. Такого долго будете искать, и не найдете. Та, которая погубила Сатаниила, жадно обнимала меня и хвалила за каждую жертву, принесенную ей. Я был очень перспективный, мог бы быть великим светлым человеком, но оказался таким слабым, что почти без сопротивления стал поставщиком обильной пищи для темных сил. Страдания и мучения слабых – для них пища, а слезы и горе тонких и исконно светлых существ для них особо сладостная еда. Деликатес.
     Дальше все продолжилось по отлаженному сценарию. Ксюше после такого испытания нужно было очень много внимания и ее нельзя было ничем волновать и как-либо беспокоить. Ну какая уж тут откровенность, не до нее теперь. Какой отличный повод накрутить еще несколько слоев лжи. Все же можно оправдать! Бесы всегда готовы подкинуть пару-другую подходящих случаю оправданий. Я тратил многие часы на рассказы о том, как у нас теперь все будет замечательно. Вот до этого прискорбного момента все было плохо, а сейчас враз станет распрекрасно и радужно. Ласки и любви будет много, достатка и заботы еще больше. Я говорил и говорил, гладил ее по рукам, смотрел коровьим блестящим взглядом, нежно оборачивал в теплые одеяла и держал, пока она переставала трястись. И убеждал-таки. Каждый день убеждал. Сомнения возвращались к ней очень часто, но и я не сдавался. Пришлось снова брать денег у Виталия. Куда ж деваться, тут такая ситуация критическая. Конечно, он щедро отгрузил мне новых субсидий.
     Жизнь продолжилась, но в Ксюше произошли явственные перемены. Она стала много чувствительнее и напряженнее.
***
     Вскоре после этого случая мы завершили свои парашютные карьеры. Это зрело уже некоторое время, но никак не могло оформиться. Мы, оба разменявшие шестую сотню прыжков, уже понимали, что парашютная жизнь, это одна из многих обманок, которые во множестве разбросаны повсюду. Одним дают альпинистские восхождения, другим парашютные прыжки, есть различные виды водного серфинга, туризм и много чего еще. Всем, кому недостаточно в жизни уютного кресла, полной тарелки пельменей и голубого экрана телевизора, найдут обманку в соответствии со строгими, или не очень, запросами индивидуума. Жизнь в прыжке — это не свобода! Это лишь ее имитация. Свободы за деньги не бывает! Это открытие свербело в нас уже некоторое время, но мы продолжали еще прыгать, это так прочно вошло в нашу жизнь, что потребовалась целая совокупность причин, чтобы мы навсегда покинули дропзону. У меня диагностировали большую и очень неприятную позвоночную грыжу. Поначалу это проявлялось в периодических сильных болях в правой ноге. Иногда болело колено, иногда ногу прошивали приступы невралгической боли, но было терпимо, и я продолжал прыгать. Все парашютисты с травмами и у каждого постоянно чего-то где-то болит. Это нормальное состояние. Но боли в ноге день ото дня усиливались, и я обратился-таки к эскулапам, ну и диагноз, а вернее приговор, вскоре последовал. Это и послужило формальным поводом для окончания прыжков. Как всегда, я должен сказать, что Ксения проявила полнейшую солидарность со мной, как с товарищем по небесной жизни. Когда стало известно, что компрессионные нагрузки мне противопоказаны, а значит в небо мне больше нельзя выходить, она, не думая и не колеблясь, также перестала прыгать. Она была и в этом со мной вместе. Меняющиеся мировосприятие Ксюши после той трагической ночи, и моя грыжа и действительность ценника за свободу, все это вместе побудило нас принять окончательное решение. Однажды вечером мы упаковали свои рюкзаки на дропзоне, сели в машину и уехали. Больше мы туда не приезжали никогда. Небесная сказка была досказана до конца.
     Началась моя жизнь с постоянным присутствием боли. Она стала моей неотъемлемой частью. Что бы я ни делал, она всегда была со мной, сильная или слабая, взрывная или ноющая. Она была разнообразной и никогда не давала мне скучать. Только ленивый не сказал мне о том, что эта позвоночная грыжа приключилась у меня от парашютных прыжков. Однако, это не так. Не было у меня таких травм, чтобы получить столь тяжелый недуг. Но людям же ничего не объяснишь, они слепы и глухи и слышат только себя. Тысячам людей поставлен такой диагноз и многие из них вообще не занимались никаким спортом. Не прошло и пары месяцев, как мы навсегда покинули дропзону, как у меня случился приступ. Я лежал несколько дней в постели, практически парализованный, а путь до туалета и обратно занимал у меня минут двадцать. Я вынужден был прибегнуть к медикаментозному лечению и три раза в день запускал себе в вены серьезные препараты. Обрисованные врачами перспективы моего дальнейшего существования были крайне мрачными. Вашего покорного слугу это уже не удивляло, а в моих мотивациях стала все больше сквозить обреченность. Эта болезнь мне была дана как кара. За что? Трудно сказать абсолютно определенно, но я ее точно заслужил. Возможно в предыдущих своих жизнях я много поломал спин людям добрым и не очень, а может быть это уже начала проявляться совокупность моих тяжелых преступлений этой жизни, но вылечить меня доктора точно не могли. Облегчить страдания, пожалуй, да, но не излечить. Не от каждой болезни можно и нужно лечить. Зачастую доктора, целители, шарлатаны и прочие экстрасенсы берутся исцелять от всего подряд, лишь бы платили. Они сильно заблуждаются и от этого сами сильно страдают, неизмеримо сильнее своих «вылеченных» пациентов. Самый яркий пример бесконтрольного лечения, это жизнь Джуны Давиташвили. Она оказалась наказана уже в этой жизни, и вынесенные ею страдания вызывают глубочайшее сострадание. Она исцеляла многих от очень тяжелых недугов, целительница высшей силы. Но Джуна не задумывалась о том, отчего к людям приходят те или иные болезни. Иногда они случайны, но бывают заболевания, которые являются наказанием, за совершенные поступки. Лечащий такую кармическую хворь берет всю тяжесть и ответственность на себя, сам того не ведая. Если таковых случаев лечения накапливается много, то суммарная тяжесть бьет зарвавшегося доктора очень больно, а в случае Давиташвили трагически и невосполнимо.
     Болезнь на многие дни приковывавшая меня к постели, только усугубила мое и без того темное состояние. Отнюдь не силами боли, а тем, что я использовал свое состояние как очередное оправдание ничегонеделания. Я получил еще больше возможностей находиться дома, и еще глубже погрузился в мир онлайновых приключений. Я стал похож на наркомана, который живет от дозы до дозы. Или еще можно сравнить меня с бабочкой-однодневкой, которая проживает очень короткую жизнь, длинною в один день, для которой завтра никогда не наступит. Вот и я продолжал залезать в долги, ради такого однодневного существования, уже не осознавая, как и чем я буду возвращать заимствованные суммы. Шло время и вытащил все деньги, отложенные на Матвееву учебу и начал уже просто брать рубли из общих сбережений, а это означало, что моя финансовая пирамида доживает последние денечки, поскольку Ксении хватило бы уже беглого взгляда на наши накопления, как неминуемо возникли бы ко мне вопросы. Моя жена очень мне доверяла и заглядывала в наш семейный сейф совсем нечасто, это и позволяло продлиться моей агонии еще некоторое время. Я растерзал это доверие и втоптал его в грязь. Несущаяся лавина моей лжи уже давно перестала быть управляемой. Я уже и не пытался как-то ею управлять, давно смирившись с неизбежностью.
     Крайние месяцы перед разоблачением моя жизнь уже напоминала ад наяву. Было совершенно очевидно, что все вот-вот откроется, но есть пока еще день-два и можно их прожить. Я пытался накуриться «перед смертью». Но я жил с ощущением преступления днем и ночью. Днем я существовал в преддверии взрыва, для меня сопоставимого с несколькими Хиросимами, ночью я извивался от снившихся мне кошмаров, навеянных все тем же ожиданием, а каждое утро я просыпался от накатывающих рвотных масс и бегом бежал в туалет чтобы проблеваться. Такое теперь для меня было доброе утро.
     Утро каждого нового дня всегда было мрачным. Только к обеду мне легчало, но ненадолго, потому что нужно было думать как, у кого и под каким «соусом» брать очередную порцию денег, которые кончались очень быстро, нужно было готовить Ксюше ежедневную порцию лжи о моем трудолюбии, о моих успехах, о растущих заработках. Внутри меня было черным-черно от, месяцами нагнетаемого, состояния ада наяву, от ежедневного беспросветного вранья, от необходимости сохранения приличного выражения на лице, чтобы не выглядеть мрачным, а снаружи я должен был показывать насколько у меня все в порядке. День ото дня у меня получалось все хуже демонстрировать благонравный внешний вид. Все чаще я слышал, обращенные в свой адрес, вопросы о моем невеселом и озабоченном выражении лица. Я пытался тут же встряхиваться, всячески опровергал наличествующую собственную мрачность или придумывал некоторые объяснения такому феномену. С каждым таким прожитым днем, моя душа теряла в весе еще несколько грамм. Она уже была совсем тонкой и прозрачной, когда раздался давно ожидаемый телефонный звонок.
     В телефонной трубке голос Ксении требовал объяснений недостачи в семейной кассе. Явившись домой, я начал «объяснять» как я был вынужден под давлением чрезвычайных и тяжелых обстоятельств, вызванными затяжным финансовым и промышленным кризисом, без согласования с собственной женой «вложить» основную часть семейной кассы в поддержание собственного бизнеса. Да, была возможность начать говорить правду. Да, меня бы точно выгнали из дома, но я перестал бы погружаться все глубже и глубже в бездну. Увы, я предпочел снова врать и извиваться под градом справедливых упреков. Ксения еще не понимала всей глубины и трагичности происшедшего, а я торопился наговорить новых оправданий и обещаний. Наконец-то, она мне не поверила. Меня попросили покинуть дом и больше не появляться. Я некоторое время еще поскулил, пытаясь воззвать к Ксюшиной жалости, но она, когда нужно, умеет быть непреклонной. Мне пришлось выйти и устроиться на лестничной площадке за лифтом. Вскорости, мне туда вынесли сумку с некоторыми моими вещами. Я вновь сделал попытку поговорить и попытался восстановить некоторые свои позиции. Мне было предложено все хорошенько обдумать и прибыть для общения через пару дней с конкретными предложениями о том, когда и как я собираюсь вернуть изъятые средства. Ксюша подверглась такому удару со стороны близкого человека, которого еще никогда не испытывала. Пропавшие деньги, конечно, имели большое значение, но в большей степени взволновало ее то, что она доверяла и ее обманули. Обманули и грубо врали в оправдание. Уже долгое время ее сердце болело от боли, раздираемое различными нехорошими предчувствиями, и вот, причина страданий проявилась. Оказывается, самый близкий и любимый человек воткнул ржавый нож в ее сердце. Тот, кого она любила всю жизнь, кому безгранично доверяла, тот, кому родила сына, тот, ради которого она шла в жизни на все жертвы.
     Ну, а что же ваш покорный слуга? А он, осознав, что сегодня его в дом уже не допустят, пошел ночевать в машину. Сумка с вещами в багажник отправилась, а сам он расположился поудобнее на водительском месте, как не раз он это проделывал ранее, когда проводил долгие дни в псевдоработе.  В кармане была почти целая пачка сигарет, которой должно было хватить на всю ночь, еще предстояло сильно погоревать и придумать новые пути для спасения ситуации. По-прежнему, темный собирался спасать что-то, называемое по недоразумению жизнью, а не каяться в содеянном. Да, уже выгнали из дома, но мы что-нибудь придумаем. Всегда можно все отыграть назад. Нет предела моей гибкости, нет предела прощениям, нет числа грехам, нет счета вранью. Ну а раз так, то еще пара-тройка обманов уже никуда не утянут, а так, снова будет восстановлена семейная жизнь, а там, глядишь, и финансы наладятся. Слова в песне, конечно, уже другие, но припев все тот же. Бодрый и жизнеутверждающий. Я сидел и курил сигареты одну за другой, жалость к самому себе была безграничной. В ту ночь постучалось в мой темный и неразумный ум сострадание к обманутым? Забрезжило ли зарождающиеся раскаяние? Захотелось ли избавить от дальнейших мучений любимую женщину и мать собственного сына? Нет, нет и нет. А все было так рядом, стоило лишь перестать врать себе, прекратить тешить собственное эго, закончить повторять какой ты хороший, ибо хорошего во мне не осталось уже ничего. Было когда-то очень давно, но все растратилось в бесконечных этапах шлифовки лживой реальности. Так ночь и прошла, вовсе не бессонная. Я спал глубоко, как исполнивший свой долг человек. Я уснул страдальцем, которого повергли тяжелым испытаниям и страшным мучениям, а потом, на краткое время дали перевести дух. Вдоволь нагоревавшись, многократно себя успокоив тем, что завтра я найду нужные слова и восстановлю семейные отношения, накурившись до тошноты, я уснул. Спала ли в ту ночь Ксюша? Нет, она всю ночь проплакала и никак не могла в себя вместить накатывающую правду о том, что я предатель. Она так в меня верила, и теперь эта вера умирала в муках, захлебываясь Ксюшиной кровью.
     На следующий день Ксения сказала мне, что Виталий купил путевки ей и Матвею на две недели в Кисловодск. Они уезжают и квартиру закрывают до своего возвращения. У меня есть время для принятия нужных решений и совершения нужных действий. Мне было сказано, что все разговоры со мной по возвращении с отдыха будут вестись только при условии возвращения денег в семейную кассу. Виталий ничего ей не сказал из того, что знал о моих многочисленных долгах. Он жалел ее, и тоже продолжал врать ей, из лучших соображений.
     Я отправился пожить две недели к Наталии Ивановне, которая при моем появлении делала героические попытки не задавать большого количества вопросов. Я дал ей самые минимальнейшие пояснения, и отправился в гараж к дяде Юре пить беленькую в больших количествах и разговаривать с ним на различные жизненные темы, а проще говоря, отдыхать строго и по-мужски.


Глава Двенадцатая.
Врун, болтун и хохотун Георгий Шутов.

     Что можно было бы сделать за эти две недели? Вполне было возможно предпринять конкретные шаги, для демонстрации своего исправления. Не на словах, а на деле. Заняться реальным поиском работы, откровенно поговорить с Виталием и обсудить дальнейшее взаимодействие по погашению долгов, подготовить детальный план открытой и честной беседы с Ксенией. Варианты были, но несложно догадаться, что был выбран наихудший, из всех возможных. Я бездельничал под вывеской: «Жду возвращения любимой жены, а пока тоскую. Демонстрация страданий в любое время дна и ночи. Желающим присоединиться к этой акции в обязательном порядке иметь достаточное количество спиртного и закуски к нему».
     Слоняясь по городу, я продолжал демонстрировать свои худшие качества. Сейчас, погружаясь в те дни, меня накрывает двоякое чувство. По внешним признакам, я представлял собой типичный пример безответственного, озабоченного похотью и эго, хомо-сапиенса, таких миллионы по земле топчутся, но я знал, что в глубине того человека клубится черный котел, который вот-вот взорвется и накроет вырвавшимися наружу ядовитыми осколками полмира.
     За эти две недели я посетил всех друзей и знакомых в родном городе и даже у своего отца Николая Шутова я погостил пару дней. Ему я рассказал какую-то смесь правды и лжи, я уже так запутался тогда, кому и что я говорил, сочинял, горевал или просто уныло молчал, критический семейный момент я описал достаточно четко, без денег меня обратно жена не примет, а деньги семейные я профукал. Важно же было что – поплакаться, дабы можно было уверенно оправдать выпитое и иметь повод налить еще. В финансовых вопросах Николай старался всегда быть на высоте, по мере своих возможностей, и в моем случае он проявил участие. Как сын, я мог бы выстроить передним целую стену претензий, за все не сделанное им как отцом, за недополученное внимание и воспитание, и, наоборот, за сделанное нехорошее, за то, как выгнал меня с матерью их квартиры. Список по прошлым делам можно было бы составить длинный, но в те дни он проявил себя с лучшей стороны. Я не просил у него тогда ничего, но на следующий день, после моего отъезда, он привез мне деньги сам, достаточно много, но просил держать в секрете, оказанную им помощь. Я, конечно же, ожидал подобного и не стал отказываться от предложенной помощи. Я поблагодарил его и принял привезенный им пакет с деньгами. Этого было мало, но черный верил в собственные таланты.
     И снова создается такое чувство, что дальше опускаться уже некуда. Не правда ли, хочется одернуть того человека, остановить, крикнуть ему: «опомнись, дурашка, что же ты творишь!». Но Бездна она для того и существует без дна, чтобы всегда было куда опускаться вниз, вне зависимости от того, как низко ты пал. И я нашел, как опуститься еще ниже.
     Продолжалось мое виртуальное общение с закордонной женщиной, которая за время нашего неосязаемого знакомства еще не утратила ко мне интереса, несмотря на то, что уже начала сомневаться в правдивости моих словоизлияний и обещаний. Черный был рад насладиться и такой возможностью использовать кого-то для своей эгоцентричной выгоды. Немного требовалось времени для уговоров этой женщины предоставить откровенные фотоматериалы по ее персоне. Я получал просимое, мне это нравилось. Вскоре такое общение иссякло, поскольку в течении уже продолжительного времени дальше слов дело не двигалось, она потеряла ко мне интерес, чему я был только рад. Когда двухнедельный срок стал подходить к концу мне пришлось задуматься о том, как встречать Ксению. Условие ее было четким – вернуть деньги в семейную кассу. У меня были купюры, преподнесенные в дар моим отцом Николаем, их было недостаточно, но все же кое-что конкретное. И снова был выбор, и снова я выбрал падение. Бес нашептал мне в ухо, этих денег мало, с ними обратно в дом не пустят, нужно еще добавить! Что ж, я полез в долги дальше. В этот раз в качестве жертвы я выбрал Евгения Сергеича Ложкина, партнера Виталия. Еще одна добрая душа, которая всегда относилась ко мне по-доброму. Я беззастенчиво попросил Евгения Сергеича о приватной встрече, и он не отказал мне во внимании. А я за эту доброту наградил его сказкой №1 о зависшем грузе, который нужно спасать. Сергеич, выдал мне просимую мной большую сумму, но взял с меня расписку с обязательством вернуть все занятые средства через полгода. Вот таким образом я снова «выкрутился».
     Ксения вернулась, а я довольный и гордый вывалил деньги на стол. В качестве комментария о происхождении столь крупной суммы, я, как нетрудно догадаться, снова преподнес басню о том, что «вывел свои деньги из оборота». Не так велика моя проблема, дорогая жена, я все могу порешать, когда захочу. Такой вот я ухватистый, а меня совсем недооцениваете. Вот это точно, меня крупно недооценили, только совсем в ином смысле. Все принесенные купюры были прибраны на сей раз подальше от моих загребущих ручек. Мне разрешено было оставаться в доме, но прежние условия сохраниться не могли, поскольку я проявил себя как человек бесчестный. Моя жена вернулась совершенно изменившейся. Уехал один человек, а вернулся совсем другой. Все страдания, которые она пережила дали толчок для преображения.
     Кто же уезжал от нас на этот вынужденный отдых в край минеральных источников и голубых гор? Ксения была совершенно еще обычным человеком. В ней всякий мог бы узреть часть себя. В праздники она любила погульбанить, а иногда и пошуметь немного, в меру (или чуть больше) выпить и вкусно закусить. Посмотреть новый блокбастер в современном кинотеатре, а потом посидеть с коктейлем в баре и обсудить с умным человеком просмотренное. Поваляться на диване под теплым шерстяным пледом и почитать книгу о какой-нибудь увлекательной истории, случившейся в далеком космосе, или о похождениях хоббитов, или измышления Радзинского об истории России. Посетить уютный ресторан, и отведать одно-другое экзотическое блюдо под бутылочку «бордо». На Пасху пошагать крестным ходом вокруг церкви и покричать вместе со всеми «Христос Воскресе!», а после этого с чувством выполненного христианского долга накушаться крашеных яичек. Она никогда не читала никакой эзотерической литературы, а все познания о религиях почерпнула от своей бабушки. Все очень хорошо знакомо и понятно.
     Санаторная жизнь поначалу проходила буднично и стандартно. Сон, трехразовое питание, назначенные процедуры, прогулки на свежем воздухе, культурная программа. На десятый день пребывания в престижном санатории произошло с Ксенией превращение, которое невозможно вписать ни в одни теософские рамки, ибо никаких допущений и вариантов трактовок быть не может. Все произошло именно так, как будет описано ниже и никаких домыслов, и комментариев не требуется. Все слова и каждая заглавная буква на своих местах.
     Отправной точкой послужил очередной телефонный разговор между мной и Ксюшей. Я, как обычно, сочинял трогательные истории о том, как я ее жду и меняюсь, буквально на глазах, она рассказывала о вкусовых различиях минеральных вод и о чудесных ванночках, в которых они с Матвеем отмокают после сытного сбалансированного обеда. Совсем обычный дежурный разговор. И после этой беседы ей стало отвратительно и тошно. Весь этот прогнивший человеческий мир обрушился на нее всем своим весом, явно проявился в ее сознании, как будто она его сочинила. Она увидела и почувствовала разом все происходящее в разных уголках нашей планеты, слезы, страдания, муки, ликования, обман, притворство, алчность, зависть и все-все остальное. Она рухнула на пол в ванной комнате и каталась по кафельной плитке, терзаемая корчами вселенского страдания и криками скорби всех униженных и оскверненных существ. Не в силах выносить обрушившееся на нее безмерное страдание и горе, из глубины ее истинного естества вырвался звук, который нельзя классифицировать известными словами.  Это был и крик, и вой, и стон. Такой звук может зародиться в пространстве, когда целая живая планета сходит со своей орбиты. В этом крике заключалось все – мольба о прекращении страданий всех живых созданий, измученных невыносимой болью, жажда помощи, надежда, и нежелание больше существовать в человеческом мире.  Это было ее первое чистое и искреннее обращение – мольба к Отцу Всевышнему. Она была услышана. В какой-то момент внутри нее наступила звенящая тишина и произошло чудо. Всевышний Отец даровал ей своей милостью Просветление. Так в корчах и муках заново родилась, некогда утраченная на длительное время, ее истинная Духовная сущность. Произошло подлинное перерождение, которое происходит, быть может, раз в тысячелетие. Такое утверждение - не громкие слова, и не былинный оборот речи, это правда. В душ вошел еще человек, а из него вышло уже существо не человеческой природы, пробуждающаяся духовная личность высшего порядка. Просторный номер околомедицинского учреждения враз стал тесной клеткой. Ксюше страстно захотелось воли и свежего воздуха, ее, буквально как порыв ветра, вынесло в близлежащую рощу. Ее тело потеряло вес, она не ходила, а будто летала. Каждая клеточка ее тела светилась и ликовала от пробудившейся духовной природы. Там, в роще, она услышала все звуки окружающего мира, громкие и радостные. Ожили и завибрировали связующие нити со всеми живыми существами в этой земле, людьми и животными. Так, прогуливаясь по роще, она увидела дерево, растущее на силу неких чудных причин под острым углом к земле. Неодолимое чувство повлекло ее к этому дереву. Ксения легла спиной на древесный ствол и ощутила себя частью мироздания. Здесь и сейчас. Весь мир целиком был увиден ею, не глазами, но иным зрением. Все существовало по законам, утвержденными Всевышним, стройность и гармония не просто поражала, а оглушала и заставляла ликовать. И она, в высшем и духовном своем свойстве, органично сочеталась со всеми формами и проявлениями Создателя. Через некоторое время она узрела за своими плечами двух ангелов. Этих существ невозможно ни с кем спутать, их описания в разных источниках очень схожи, что только подтверждает истинность утверждения о существовании ангелов-хранителей. Это были именно они и, как высшие существа, присутствующие в грубом физическом мире только небольшой своей частью, сообщили посредством мыслеобраза своей подопечной «Отныне будем тебя охранять». Волна Любви и благости окутала Ксению, и она ощутила, что именно это и есть настоящая и истинная основа всего сущего. Снизошедшая Любовь была кристально чистой и звенящей, она утвердилась в качестве прочной основы народившегося Духовного существа.
***
     Изменения происходили не только в духовной сфере. Невозможно развивать свой дух в грязной, годами оскверненной оболочке. Каждый, идущий по духовому пути человек является вегетарианцем, но не наоборот. Не каждый вегетарианец духовная личность. Вегетарианство (и более его строгая форма веганство) ныне очень модно. Им увлекаются актеры, спортсмены и другие публичные личности, одни из диетических соображений, а другие исключительно отдавая дань существующей моде, чтобы соответствовать гламурному уровню. Тело человека – его храм и он не может быть загаженным. В грязи не существует и не растет зерно духа. Поедая мясо, человек делает из своего тела могилу, где хоронит трупы мучительно убиенных животных. Вообще, слово «мясо» замечательное, оно не означает ничего. Произнося это слово почему-то не встают перед взором гурмана животные, которые выращены в чудовищных условиях прогрессивного животноводства и затем разделаны на скотобойне, зачастую еще живьем. Те, которые скончались в конвульсиях от разряда в пятьдесят киловольт или получили удар заточенного зубила в затылок, после подлежат разделке, где их тела превращают в мясо, которое вы, уважаемые читатели, покупаете потом в магазинах или на рынках и приготовляете себе в пищу посредством сотен разных рецептов. С детства слыша слова о том, как мясо вкусно и полезно, как невозможно исключить его из рациона человека, о том какие мучительные болезни постигнут того, кто откажется кушать животный белок и жир.
     Таким образом, исключая из своего питания продукты, происходящие из трупов умерщвленных животных, вы очищаете свой организм прежде всего от страха и боли тех существ, которые шли на убой и точно не по своей воле. Можно еще перечислить многие продукты биологического свойства, которые зашлаковывают и отравляют организм человека, но я не буду перегружать этим свое повествование, интересующиеся найдут нужную информацию без труда. Почти всех поголовно воспитывали при общей доктрине всеядения и только немногие люди позже, взрослея и осознавая, что же они кушают, как они кушают, кто и что служит источником их пищи, уже осознанно отказываются от животной пищи и становятся вегетарианцами и даже веганами. Ксения не стала исключением. Все, происходящее с ней на духовном плане, параллельно происходило и с ее телом. Она становилась веганом постепенно, но и не затягивая процесса. Как же происходит переход обычного человека на чистое питание? Прежде всего исключается свинина, которая является генной копией человечины. Вкушающий хрюшек по сути каннибал, как бы неожиданно данный тезис ни звучал, но это чистая правда. Кроме человека, в этом мире есть только одно животное, которое является всеядным. Далее исключается все красное мясо, говядина, баранина, козлятина и прочие. Потом, следует все белое мясо и птица. Следующий этап, это уже отказ от рыбы. На этой ступени многие вегетарианцы останавливаются, оставляя для себя морепродукты, яйца и молочные продукты. Здесь уже играет первостепенную роль строгость, с который мы к себе относимся. Веганы не употребляют в пищу вообще никаких продуктов животного происхождения, и они полностью правы. Не секрет, насколько агрессивно относятся мясоеды (читай трупоеды) к вегетарианцам, считая их неполноценными, трусами, зазнавшимися и ханжами. Реакция мясоедов на вегетарианцев имеет различие только в степени негативности, от отвращения до лютой ненависти. Все ранние христиане были вегетарианцами, но император Константин, тот самый, который сочинил в своей Корректории современное христианство и основал Константинополь, яро преследовал истинных приверженцев христианской веры, ортодоксов, и заливал им в рот расплавленный свинец, если они отказывались от мясной пищи. В Советском Союзе вегетарианцев, в основном кришнаитов, даже сажали в тюрьму на пару лет по статье о «тяжком причинении вреда здоровью». Я встречал очень разное отношение, но никогда положительного, в лучшем случае напряженное молчание и воинственное сверкание глаз из-под насупленных бровей. Именно так, все относились и к Ксюше, я в то время не был исключением. Когда она сказала, что больше не будет есть мясо, все родственники, и я в том числе, начали громко возмущаться и наперебой перечислять заболевания, которыми она в скором времени обязательно начнет болеть. Кто по одному, а иногда и вместе пытались ее кормить разными «вкусными и питательными» блюдами, пытаясь подсовывать колбасу, пельмени и прочие, прочие мясные деликатесы. Ксения была несгибаема и стояла на своем, не буду есть трупы животных и точка. Родственники успокоились, убедившись, что рыбу она ест. Но это длилось недолго. Прошел, может месяц или около того, и рыба также была исключена из питания, а потом последовали кальмары, сыр, яйца и мидии. Крик и возмущение родных и близких голодающей росли до небес, все начали ждать, когда ее тело станет умирать в корчах и муках. Ксюша спокойно выслушивала все инсинуации относительно угроз своему здоровью от столь чистого питания, но воля ее была железной, она победила всех. Все родственники, и я тоже, примирились с ее решением, она оказалась строже всех, сильнее всех и чище всех. Позже я и сам последовал этому пути по ее примеру. В настоящее время ваш скромный повествователь является также строгим веганом.
     Ксения мне рассказывала о том, как проходило ее детство и сейчас я перескажу один из наших с ней разговоров:
     «Примерно с наступлением первого года жизни меня начали кормить сытной мясной пищей. Как только я видела кусочки трупов в тарелке с едой я закрывала рот руками и есть отказывалась. На кухню во время приготовления еды я просто не могла заходить, потому что там жутко воняло трупами. Я об этом громко говорила – «Здесь воняет!». Меня никто не слышал. Мама и бабушка пытались меня всячески развлекать во время кормления и отвлекать мое внимание от ложки, подносимой ко рту. Если им удавалось хитростью впихнуть в меня немного той еды, то меня выташнивало. Так продолжалось шесть лет. Столько лет длилась моя борьба с трупоядением. Однажды мою маму посетила идея о том, что если я не буду видеть из чего состоит моя еда, то и не буду знать, что мне предлагают для еды. Она стала пережевывать приготовленную для меня еду и кормить меня этой мерзкой кашицей, извлеченной из собственной полости рта. Мое тело сводило судорогой от отвращения. Мама так кормила меня три раза в день шесть лет подряд. И шесть лет подряд меня тошнило этим отвратным месивом. Начала прогрессировать дистрофия, меня мучили жуткие запоры. Некогда здоровый ребенок стал совершенно больным. Меня стали таскать по врачам, и они ставили всевозможные диагнозы, но никому из них в голову не пришло предложить моим родителям начать кормить меня вегетарианской едой. А даже если б такое и произошло, то врач, отважившийся на такое предложение был бы послан в очень далекие дали, а возможно и побит. Помню, как один раз мне в больнице, наконец, дали выпить просто настоящий виноградный сок. Этот вкус я помню до сих пор, тот сок просто вытащил меня уже буквально из могилы. До тех пор, пока надо мной совершали насилие, я не сдавалась и боролась, но и меня сломали. Меня взяли чувством любви к папе. Когда мы с ним вынужденно остались жить вдвоем (маму положили в больницу), то он попросил меня кушать. Папа в расстроенных чувствах разводил руками и говорил, что же он со мной, голодающей будет делать? И я сдалась. Мне его было жаль больше, чем саму себя. Я стала кушать все, что мне давали. Безропотно. Я полностью смирилась и мне уже даже было все равно, когда на моих глазах раскалывали вареную голову курицы и с хлюпаньем и причмокиванием высасывали мозг. Я стала кушать приготовленные трупы животных и птиц и это не вызывало уже абсолютно никаких эмоций.
     Одно из самых ранних воспоминаний моего детства, это ощущение чего-то надвигающегося страшного и неизбежного. С утра я начинала волноваться, зная, что сегодня произойдет что-то ужасное. К нам приходили соседи, а папа и дедушка долго и сосредоточенно натачивали длинный и острый нож. Потом все мужчины шли в сарай и кончали там кабанчика, который начинал истошно визжать еще задолго до визита палачей. Я сидела в доме и слушала, вытаращив глаза, как он жутко кричит от ужаса. Я помнила маленького милого розового поросенка с мягким пятачком, помнила долгие игры с ним. Я ухаживала за ним и любила это милое существо, а в эти жуткие минуты я слышала, как он мученически умирает раздираемый ужасом и болью.
     В семье была традиция приучения детей к убийству. После того, как труп кабанчика опаляли жарким пламенем паяльной лампы, его накрывали мокрой тряпкой. Взрослые звали всех детей и радостно объявляли, что нужно «подавить хрюшку». После чего сажали деток на свиную тушу и просили посильнее попрыгать на ней, чтобы мясо стало нежным и мягким. Я уже не сопротивлялась, и в числе прочих детей несколько раз подпрыгивала на мокрой тряпке, воняющей паленой щетиной. Мне даже становилось любопытно, что у него внутри, когда кабанчика разделывали. Но во мне уже присутствовало знание, внутренности у него точно такие же, как у меня, или любого другого человека. Помню вонь, на кухне, когда жарили свежатину. Но я уже была сломана и покорно ела и жирную кровяную колбасу, и сало, и начиненный желудок.
     Помню бегающих по нашему огороду курей с надрезанными шеями, отчего головы у них болтались сбоку, а из шеи брызгали фонтанчики крови. Помню, как дедушка откручивал головы голубям, как бил ногами кур и топором отсекал у них кончики клювов, чтобы яйца не клевали. Помню нашего пса, которому дедушка палкой отбил все лапы, чтобы тот ямы не копал. Пес был добрейший и плакал от боли, он не понимал, за что с ним так обращаются, ведь он искренне любил своих хозяев. Я обнимала его за шею и рыдала вместе с ним и не знаю, кому при этом было больнее мне или ему. Помню запах цемента. На фасаде дома под самой крышей птицы лепили гнезда, а «добрый» мой дедушка раствором цемента замазывал эти гнезда, когда там появлялись птенцы. Я лезла по лестнице и плача расковыривала птенцов, а внизу бегал дед и жутко ругался на меня и на птиц, повторяя, что все равно изведет их. Мои родители никогда не вмешивались в такие ситуации. В нашей семье все животные были только расходным материалом, разделяющимся только по степени полезности или отсутствия таковой. А спустя немного лет я сама стала точно такой же «заботливой и любящей» мамашей».
***
     Был юридически оформлен развод, чтобы Ксения имела страховку от моих возможных в дальнейшем финансовых и материальных финтов. Мы продолжали жить вместе, но духовный путь, на который встала моя любимая, начал играть все большую роль в нашей общей жизни. Доверие ко мне хоть и было сильно подорвано, на тот момент не было еще исчерпано, и мы строили общие планы на будущее.
     Доверие, еще одно слово, которое, как и слово любовь, которое люди обтрепали сильнее прочих. Все хотят, чтобы им доверяли, но взаимности никогда дать не готовы. Игра в одни ворота всегда имеет высший приоритет для подавляющего большинства людей, исключения составляют единицы. Я уже много писал о вранье, пришло время углубиться и в понятие доверия, как истинной составляющей настоящего Человека. Где тот уголок, в каждом из нас, в котором живет доверие? Оно живет в нашем сердце. Не в том куске плоти, наполненном кровью, выполняющем функцию жизненного насоса. Оно живет в сердце духовном, в той тонкой субстанции, которую нельзя ни увидеть, ни потрогать. Можно только ощутить, проявив искреннюю открытость и благочестие. Об этом сердце не пишут в научных книгах, о нем не знают медицинские работники, только идущие по чистому духовному пути, знают, что это такое. Суфийские мудрецы много могут рассказать о нем, ибо оно является важной частью роста настоящего духа. Сколько же отмеряно доверия каждому человеку? Доверие соразмерно размеру истинного сердца того человека. У кого-то оно огромно и кажется бесконечным, а у некоторых настолько мало, что даже пятак попросить взаймы будет большой проблемой.
     Искренне доверившийся человек как-бы приоткрывает свое сердце, которое ищет дух родственный, такой же чистый и ищущий. Обмануть его очень легко, что все и делают с удовольствием или без оного. Самость и эгоизм, а где-то и меркантильные интересы управляют людьми. Обманывая, они радуются как дети, успешно объегорив свою жертву. Восхищаются той легкости, с которой им дается обман доверчивых людей. И здесь нет никакого повода для гордости, только нескончаемая грусть, ведь делая доверившегося жертвой своей лжи мы наносим кровавую рану его сердцу. Ложь за ложью, обман за обманом и несчастное сердце уже все в рубцах, а мы все полагаем, что ничего страшного не случилось. Какие процессы происходят, когда мы просим о доверии? Так получается, что на каком-то этапе доверия уже нет, но есть обращение о предоставлении этого самого доверия. Раненое сердце не хочет уже доверять, но сознание убеждает его сделать такую услугу, считая побудившую причину убедительной и достойной. Такое может случиться раз и другой и еще, и еще. Пока однажды растерзанное в клочья сердце не восстает против насилия над собой. И тогда наступает удивление. Как же так, столько раз доверие было оказано, почему же сейчас тебе не верят? Когда-то все кончается, даже сердца Великих и Светлых не все могут выдержать. Каждому страданию когда-то приходит конец.
     Так и в моем случае. Я продолжал щедро расходовать доверие единственно любимого и дорогого мне человека. Накрывал ее слой за слоем своим враньем как теплыми одеялами в лютую зиму и все просил и просил мне верить. Когда просить уже стало невозможно, тогда начал умолять. И каждый раз получал испрашиваемое. День ото дня становилось все тяжелее побуждать Ксюшу верить мне, но я всегда был упорен и велеречив и пока еще не исчерпал всего кредита доверия, но только пока.
     Она уже понимала, как человек, что я предал ее. Еще не знала всего, всей глубины моего предательства, и могла оценить только вскрытые факты моей мерзкой жизни. Как народившаяся высшая сущность, она со всей очевидность воспринимала все несоответствие с проявившимися пакостями и чернотой в моем сознании. Все было гораздо глубже. Она приняла это, и как действительно существо Высшего и Светлого порядка, простила меня. Простила предателя с совершенно черной душой. Это люди оперируют понятиями «увидел», «случилось», «предчувствие», «будущее», а ей уже это не было нужно, она, дарованной ей милостью, разом переросла это. Все было Здесь и Сейчас. Прощение меня не было выдающимся случаем, я был одним из длинного ряда подлецов, повстречавшихся ей в человеческой жизни. Моя уникальность заключалась в том, что находился рядом с ней длительное, очень длительное время и оттого причинил ей боли много более других человеков. Так она простила каждого, кто сделал ей больно и плохо. Она простила всех негодяев и грешников, причинивших ей страдания, и готова была прощать в будущем также. Я даже не понял этого, да и как бы я смог это сделать тогда, обычный человече, сползающий все ниже и ниже в глубины бездны и утаскивающий с собой всех, кого любил, и кто был мне дорог. Что бы понять все это нужно быть сродни ей, а таких существ единицы. Переродясь, она стала обречена на одиночество.
     В наши дни интернет и средства массовой информации пестрят объявлениями о разного рода «просветленных» гуру. Они красноречиво пишут о собственных духовных свершениях и создают большие или маленькие школы, где за деньги развинчивают чакры, чистят ауры, изгоняют бесов, лечат от всех болезней, открывают форточки в царствие небесное всем желающим, и так далее на все вкусы. Устраивают «семинары» с выездом на природу, где за ваши гроши вам же вешают лапшу на уши о том, как вам уникально повезло оказаться рядом с таким гуру, и как прямо на глазах растет ваше самосознание. А за «небольшую» дополнительную плату вам предлагается купить пару дисков, на которых запечатлена вся мудрость новоявленного святого. Это все делается вполне намеренно. Это разветвленная сеть ловушек для ищущих. Многие люди в какой-то момент своей жизни, начинают задумываться о том, что с миром, их окружающим что-то не так, и начинают искать любую информацию, которая помогла бы им получить ответы на их вопросы. И натыкаются на очередное объявление очередного святого. «Одним нравится арбуз, а другим свиной хрящик». Одни пойдут в ближайшую церковь и другие поведутся на такого гуру, главнейшая цель которого срубить денег на таких вот простаках. Никогда ни один истинный учитель сокровенное знание не будет предлагать всем подряд без разбору и, уж тем более, за деньги. На самом деле все они служат глобальной системе, цель которой состоит в том, чтобы не дать людям начать думать самостоятельно, не дать им поверить в то, что бог внутри них самих, а все время подкидывать им лжепророков, которые все ведут верующих разными путями, но в одном направлении. Это место, у которого нет дна и название походящее - бездна. Кто еще не понял, о чем я веду речь, то подскажу. Я говорю о сущности, которая совратила и погубила Сатаниила. Он был первой ее жертвой. О таких, развивающихся в геометрической прогрессии, школах духовного развития я написал специально для того, чтобы дать четко и ясно понять, что Ксения не имела с ними ничего общего. Ее просветление было истинным, и она не бросилась трубить об этом на каждом углу, организовывать секты, тиражировать свои высказывания и ставить на широкий коммерческий конвейер видеодиски с собственными уроками. Она была, есть и остается абсолютно чистой.
***
     Настал черед рассказать еще про одну важную деталь нашей человеческой жизни. Настолько важную, что постичь ее можно только став над нею, а это удается достичь единицам. Называть ее деталью не совсем верно, ибо она есть все, что окружает человеческий мир, она есть то, из чего состоит человеческий мир. Правильнее называть ее майя, это слова из санскрита, что дословно переводится как иллюзия, но значение этого слова много шире. Это скорее сон наяву, в который погружены все люди. Они рождаются, чтобы уснуть, и спят до самой смерти. В этом сне-иллюзии они проживают всю свою жизнь, взаимодействуют с другими спящими в этой иллюзии, рожают детей, покоряют дикие племена, идут войной на соседей, изобретают компьютеры и пьют водку с соседом дядей Васей. Эта иллюзия зиждется на глобальном информационном фоне, который создает совокупность, бурлящих своей неуправляемой деятельностью, человеческих умов. Да-да, враг мой – ум мой. Наш ум никогда не бывает в покое, он всегда занят обдумыванием длинной череды мыслей, нанизанных одна на другую сложными, однако, представляющимися совершенно логичными, последовательностями. Так, например, увидев в окно, как твой сосед выезжает из гаража на своей новой машине, ум может подкинуть цепочку мыслей причудливой ветвистости, сосед – его машина - деньги - кредит - ипотека - новое жилье - большое пространство - родить нового ребенка – возбуждение сейчас. Вот уже твоя жена, занятая стиркой, допустим, не понимает с чего вдруг ты воспылал к ней такой неожиданной страстью, и у нее рождается собственная последовательность, которая может привести еще в более неожиданные положения. Спустя пару часов после спешного совокупления на стиральной машине ты оказываешься в кресле стоматолога, к которому заслала собственная жена, заявившая, что у тебя воняет изо рта и нужно срочно заняться гнилыми зубами. Вряд ли связь между машиной соседа и стоматологическим креслом будет для тебя очевидна. Все это постоянно движется и взаимодействует. Коварность такого действа в том, что из всего этого большого вороха мыслей твоей собственной нет ни одной, все, абсолютно все, они навязаны этим фоном. Незаменимыми инструментами майи являются средства массовой информации, телевизор и реклама. Ум не останавливается никогда, в отдельные моменты времени поток этот может ослабевать, но обязательно случается какое-то событие, которое снова подстегивает их безумный бесконечный бег. Такое событие не обязательно имеет свое физическое проявление, в виде обругавшей тебя раздраженной некрасивой женщины в очереди на эскалатор метро или застрявшей карточке в банкомате, зачастую оно рождается внутри нас самих, как неконтролируемое беспокойство или присутствие чужеродного настойчивого взгляда на тебя. Конечно же, ведомые, таким умом, мы совершаем множество бессмысленных действий и деяний, зачастую бессердечных и эгоистичных. Когда мы все это вершим, то вырабатывается чудовищное количество энергии, которая, конечно же не рассеивается впустую, а бережно собирается. Чем больше негатива в наших действиях, тем больше энергии вырабатывается, и вся она отрицательного свойства. Некоторых людей это изматывает так, что они начинают просто сжигать себя и сами питаться силой созданий, находящихся в непосредственной близости. Вампиры реальны, но вампиры энергетические. Оттого всех вечно одолевает голод, всем хочется кушать, а особенно при большом скоплении народа. В большом обеденном зале любой хомо-сапиенс съест много больше чем дома в одиночестве. Замечали, что начинают делать пассажиры плацкартных вагонов только разместив свои вещи по полкам? Доставать и раскладывать еду, вареные яйца, копченую курицу, соленые огурцы и ломти хлеба. Все, не сговариваясь, начинают питаться. О чем думают пассажиры самолета, только начавшего набирать высоту после взлета? Когда стюарды потащат тележку с разогретыми обедами и хорошо поставленным голосом спросят тебя «рыба или мясо?». Все это связано. Люди – порабощенный скот. А чтобы рабы не ощущали себя рабами и вели «правильный» образ жизни, их погружают в майю, которой они даже не замечают. И вся их деятельность кажется им совершенно самостоятельной и осознанной. Каждую минуту своей бесполезной жизни они проживают под неслышную диктовку, постоянный тихий шепот – ешь, пей, размножайся, спи.
     Натьяра, привыкайте к этому имени, весь мир обычных людей стала видеть взором, который уже отличался чистотой, поскольку к ней вернулась природа существа высшего порядка. Она стала видеть майю. Сначала эпизодами, а потом и постоянно. Прожив  десятилетия в иллюзии, Ксения стала бороться за свое сознание, которое стало активно протестовать против состояния сна наяву. Чистоту и милость Всевышнего несложно утратить если снова постоянно пребывать в майе. Поначалу ее движения можно было сравнить с поведением пловца, который плывет то погружаясь, то всплывая на поверхность. В продолжение погружения к ней снова возвращались человеческие качества восприятия мира, взаимодействия с окружающими снова становились механическими и похожими на старые движения. Человековость начинала отыгрывать свое. В минуты всплытия ее одолевало недовольство собой за очередное свидание с майей. В самом начале, длительность погружений была более длительной, чем осознанное существование, но с набиравшим силы духовным ростом, длительность всплытий увеличивалась. Около месяца продолжались эти чередующиеся состояния, но однажды, после очередного, пусть уже и кратковременного пребывания в иллюзии, ей стало невыносимо противно от собственной слабости, которая привела к последнему погружению. «Буду жрать землю, но больше не усну!» сказала Ксения сама себе. А она умела держать свое слово, и воля ее всегда была железной. Более она уже никогда не погружалась в сон наяву. Сохраняя свой ум в полном покое и подчинении своему сознанию, Натьяра стала навсегда над майей и ежедневно наблюдает непрекращающееся действо, как спящие люди ходят, что-то делают, едут в вагонах метро, делают покупки в магазинах, при этом сон их не прерывается ни на миг. Людские глаза стеклянные, а взор не осознан. Ум их вечно блуждает, как пьяный бродяга, не задерживаясь ни одной, даже самой-самой короткой и простой мыслишке. Вначале это ужасало, но спящих нельзя разбудить, да и просыпаться почти никто и не хочет, их вполне устраивает такая жизнь, они даже дорожат ею и будут бороться за сохранение своего «счастья». У людей нет желания проснуться, потому и разбудить их нет возможности. Случаются со всеми краткие секунды осознанности, когда со всей очевидностью показывается тот настоящий мир, в котором они живут, без камуфляжа и без прикрас, но видение это настолько жутко и шокирующе, что человече сам поскорее старается отвернуться от неприкрытых картин реального бытия. А для пробуждения требуется желание не только открыто смотреть на собственную гнилостность, но и признать это сердцем, стать честным и возжелать избавиться от навешанных на него вериг. Ничего нельзя сказать тем, у кого нет ушей. Ничего нельзя показать тому, у кого нет глаз. С течением времени Ксения стала привыкать к постоянному соседству с майей и ее человеками-рабами. Не раздражение, но сострадание вызывали они в ней. Не смотря на тяжесть общения и взаимодействия с вечно замедленными и не осознанными созданиями, Ксюша всегда сохраняла спокойствие и учтивость, по отношению к спящим. Такая постоянная работа над своим состоянием укрепляла день ото дня ее волю и духовное устремление. Все яснее и очевиднее становился вывод, что ее удел одиночество.
     В ней стала развиваться потребность в уединении. Ксюше хотелось закрыться от всех и находиться в полном недвижении и покое, желательно в полной темноте. Как я уже говорил, она раньше, в своей человеческой обыденной жизни, не интересовалась никакой духовной литературой и ничего не знала о медитационных практиках суфиев и йогов. Тело само попросилось устроить себя в позе лотоса. Это было чрезвычайно трудно и болезненно. Брамины знакомы с этой позой с детства, их тела не искорежены многолетним сидением на европейской мебели, их позвоночники не перекручены разнообразными сколиозами. Но стоило только ей поместить свое тело в позу достаточно приближенную, насколько позволяли ее не привыкшие суставы и мышцы, как пришло понимание, как именно и что нужно делать далее. Слово медитация ей еще не было знакомо, но истинное естество уже начало, привычную в прошлых воплощениях, работу. Она погрузилась в транс так легко и быстро, будто бы имела ежедневные йога-практики. Натьяра сразу ушла в тонкие миры не астрального плана. К ней явился ее Возлюбленный Учитель, который стал вести ее по духовному пути. Ничего из проявившегося, в той первой медитации, не имело общего ни с одной астральной сущностью. Началось ее ученичество, перед Натьярой открылся Путь, и она сделала свой первый шаг по нему.
     На первых порах духовного развития ее волновало то знание, которым она наполняется с каждым днем и с каждым часом. Ксения, как натура открытая, желала поделиться со своим ближайшим окружением тем, что на нее снизошло, чтобы и у ее близких появилось стремление увидеть правду о себе о мире, а прозрев, начать собственное движение вверх. Нетрудно догадаться, что ее энтузиазм остался неразделенным. Одни сочувствовали, другие крутили пальцем у виска, третьи стали для вида поддакивать, но без активного содействия. Ваш повествователь оказался тогда в непростой ситуации, но лучшая моя часть, еще не умерщвленная полностью, знала, что Ксюша права и тянулась к ней со всей дозволенной силой. Всем было понятно, что жизни «как прежде» уже не будет, и я, скрипя всеми своими шестернями в прогнившем механизме моего ума, решился следовать за ней. Решение это было тяжелым и накладывало на меня много ограничений, с которыми у меня была полная неясность. С присущей мне безответственностью я сделал вид, что проблем как бы нет, я буду сопровождать ее на непростом пути духовного избранника Всевышнего, а там все само сложится к лучшему. Невозможно и преступно быть рядом с высоким существом самому оставаясь отягощенному многими преступлениями, не раскаявшимся и не принявшим по-настоящему духовного пути. А я, вот таким лихим маневром, потащил за ней все свои предательства, долги и черную двойственность. Так я заложил еще одни мину замедленного действия, которая, конечно же рванет в установленный час.
***
     Интересный случай произошел в сфере психиатрии. Ксюшина мама и ее брат Виталий на протяжении всего ее духовного роста были очень озабочены психическим состоянием своей любимой близкой родственницы. Уже прошли годы, а они до сих пор не могут уяснить себе, что понятие нормальности очень относительно и не является определяющим фактором в различных социальных группах. Для каждого мировоззрения своя норма восприятия. Среди пожирателей себе подобных каннибализм нормален, а в палате с параноиками нормой будет паранойя, а вовсе не шизофрения. В самом начале изменений, которые вся явнее стали проявляться в жизни Ксении, Виталий в очередной раз не поскупился и записал свою любимую сестренку на прием к одному из самых дорогих и именитых психиатров Москвы. Брат был очень настойчив в своей просьбе посетить маститого специалиста, и Ксения не стала ему отказывать, видя, как старается ее брат. По-своему он желал ей только добра, она это знала и поехала к психиатру отчасти, не желая расстраивать брата, но еще и из любопытства. Доктор, мистер галантность, был одет в дорогой костюм от итальянского модельера, восседал на шикарном кожаном кресле с инкрустацией, однако, общая обстановка кабинета скорее создавала ощущение, что здесь проживает твоя любимая бабушка, которая куда-то отлучилась ненадолго, а вместо себя оставила этого милого и внимательного мужчину. Доктор оказался очень общительным и встречая посетительницу поведал о том, как только что вернулся из клиники, где проводил лечение очень сложного случая психического расстройства. Он был очень печален, рассказывая о том, как пристраивал электроды к вискам обреченного на лечение пациента и затем пускал ему в мозг электрический ток высокого напряжения. Да, он вынужден делать столь неприятные вещи, но исключительно ради спасения тяжело больного человека, а не ради собственного удовольствия и не ради очередной статьи в медицинском журнале. Нелегка его доля, но готов он помогать всем и каждому, не пасуя ни перед какими сложными случаями и трудностями их лечения. Но аналитиком, сей ученый эскулап, был все-таки хорошим и гонорары свои отрабатывал честно. Общение с посетительницей он не свел к чистой формальности, да и Ксения не скрывала ничего. Открыто и с задором рассказала обо всех обстоятельствах, приведших ее в этот кабинет. Результатом этого визита стала справка, оформленная по всей форме на гербовой бумаге, о вменяемости Ксении и баночка витаминов В6 на дорожку, в качестве бонуса. Узнав о результатах обследования, родственники на некоторое время успокоились.
***
     Мы втроем с Матвеем посетили Израиль. И отправились в это путешествие на традиционные государственные новогодние каникулы. В этой поездке многое совпало, казалось бы, случайно, но при ближайшем рассмотрении все случайности оказываются свершившимися событиями по воле Отца Всевышнего. Ксения ощутила нарастающую в себе потребность посетить Иерусалим, его святыни, про которые так много написано и сказано. Ее тянуло туда не обывательское любопытство и, уж тем более, не христианский фанатизм. Нечто в ней вызревало и, указывало на то место, где должно произойти что-то непременно важное. Сформулировать совокупность побуждений к паломничеству в Иерусалим в явном виде она тогда, конечно же не могла. Однако, само по себе, с туристической и познавательной точек зрения посещение Израиля выглядело интригующе, да и январские каникулы выпадают на рождественские даты, что тоже вызывало определенный интерес. Поездка получилась очень насыщенной, но рассказывать я обо всех туристических приключениях и находках уже не буду, потому что моя задача совсем иная. В Иерусалиме есть Гефсиманский сад, где по преданиям Иисус провел ночь перед распятием. Священники христианских конфессий говорят, что он молился в ту ночь под ветвями олив. Какие бы мы места ни посещали в Израиле, древний оливковый сад у подножия Масличной горы Ксения миновать не могла. Это место было центровым во всем ее путешествии по Земле Обетованной. Она провела в том саду важнейшую медитацию, которая привела к окончательному возвращению духовного создания Высших миров. Много раз человеческие матери приводили в наш мир эту сущность, и она проживала каждую из тех жизней как человек, но пробудиться она смогла только в этом воплощении. И началась ее настоящая работа, та, для которой она добровольно спустилась на нашу многострадальную планету, чтобы помочь спасти наш гибнущий мир. С того момента, как она вступила на путь ученичества, ей дали имя Натьяра.
     Пока происходили изменения с Ксенией, я продолжал жить в своей колее, не делая попыток из нее выбраться, а она только становилась глубже и глубже день ото дня. Нужно понимать, что те строки, которые вы, уважаемые читатели, сейчас читаете написаны мной уже по прошествии долгого времени и собственного духовного развития. А тогда я был обычным еще человеком, который также взирал на меняющуюся женщину, которую любил, которая была моей женой, которая родила мне сына, и так далее. Я терпеливо и внимательно слушал то, что она мне рассказывала о духовных сущностях, о мироустройстве, о собственном преображении и еще много всего. Меня поражал блеск в ее глазах, завораживала та позитивная энергия, которая буквально истекала из нее и я, конечно же, тяготел к этому новому человеку, но влиять сам на себя еще не мог. Особенно показательным был эпизод, когда однажды Ксения подошла ко мне и стала просить прощения за все, содеянного ею плохого по отношению ко мне в человеческой жизни. Во вступительной части своей речи, она сказала, что просит у меня прощения потому, что иначе для нее невозможно продолжать существовать. Ее жгут и терзают нераскрытые передо мной собственные нехорошие поступки и слова неправды, сказанные мне. Она поведала все, что скрывала от меня, и рассказ ее был долог и изобиловал подробностями, которые меня, еще простого человека, поразили своей искренностью. Когда она закончила перечислять грехи передо мной, то сказала, что дальше мне уже решать, что с этим делать. Мне выбирать, жить с ней или нет, после услышанного. Я раздумывал совсем недолго, потому что мои собственные прегрешения перед Ксюшей все равно стократно перевешивали все, о чем она мне рассказала. Я открыто сказал, что мое желание жить с ней дальше крепко и твердо. Это была правда и мое, действительно искреннее, желание, но то огромное доверие, которое она оказала мне, раскрыв всю свою подноготную, осталось мной непонятым. Да, тогда я воспринял ее откровенность к собственной пользе только. А все потому, что воспринимать чистоту других можно только тому, кто сам чист и открыт. Когда твоя ложь и твои грехи становятся уже с тобой настолько несовместимы, что безудержно рвутся наружу прочь, а ты испытываешь глубочайшее удовлетворение и свободу, становясь чистым и освобожденным от их тяжести. Тогда я только увидел внешние проявление ее монолога. Грешна, кается, хорошо, что рассказала все, мне же так удобнее потом использовать это. Я был человеком-не разумным, думал, как существо, лишенное разума, и действовал так же. Она это понимала, безусловно, совершая этот акт откровенности, но иначе поступить не могла, ибо Свет не существует в грязи. Она очищала себя от всего, что накопила за годы жизни простого человека.
     Есть у христиан такое воскресение, которое они называют прощенным. В этот день все разом начинают ходить и просить друг у друга прощение. Целый год люди спокойно делают гадости друг другу вольно или невольно, при этом не особо размышляя о том, как они поступают, хороши ли, плохо ли, а затем, в последние воскресение масленицы, торопясь опередить друг друга, устраивают слезный одноактный спектакль. В христианстве такая традиция возникла, когда египетские монахи на время поста уходили в пустыню, дабы аскеза была полноценной, и не все из них возвращались назад, многие погибали. Вот поэтому перед уходом они просили друг у друга прощение, потому что в случае смерти такой возможности уже не будет. Прощение просить правильно, но делать то нужно по зову собственного сердца, а не по указке церковных слуг. Что делать, спросите вы, если по-другому некоторые не желают вообще каяться в своих прегрешениях? Ничего не нужно делать с такими «верующими». Их время не пришло. Но придет обязательно, пусть никто не сомневается в этом. Для каждого человека наступит момент, когда все, абсолютно все, его грехи будут предъявлены. Очень было бы нелишним, хотя бы в некоторой части облегчить свою ношу, но повторюсь, делать это можно только совершенно искренне, когда тебя на такой благой поступок подвигает бьющееся сердце, как было это у Натьяры.
     Сохраняя последовательность происходящих тогда событий перехожу к продолжению рассказа о моих взаимоотношениях с Евгением Сергеевичем Ложкиным. Он, не будучи мне ни родственником, ни другом, а просто совершая доброе дело по отношению ко мне, конечно же, рассчитывал на возврат одолженных мне денег. Но в его жизни случилось нечто, что изменило его отношение ко всем ценностям. Когда вышел срок по моей долговой расписке, мне пришлось ехать на разговор с ним. Возвращать мне было нечего и оставалось только уповать на его жалость к «разнесчастному человечку» в моем лице. Я приехал к нему и плакался о своей горемычной жизни, давя на сострадание и рассуждая о бесполезности собственного существования. Сергеич грустно улыбался, слушая мои плаксивые вариации на тему полного отчаяния от жизненных неудач и вероятного средства решения своих многочисленных проблем в качестве суицида. Ложкин дослушал меня до конца и в ответ мне сказал, что я даже не понимаю, о чем говорю, рассуждаю о таком мелком поводе для лишения себя жизни. Он дал мне еще три месяца отсрочки, вздохнул и сказал, что я сильно его подвел, но больше он для меня ничего сделать не может. Мы попрощались, и я уехал домой. Больше мы с ним никогда не виделись. Евгений Сергеевич через три месяца скончался от рака. Беседуя со мной он уже знал о своем приговоре, но не проронил ни слова о нем. Я позже вспоминал свои слова при нем о самоубийстве и его грустную улыбку. Он уже знал цену собственной жизни, ему точно высчитали ее врачи с точностью до копейки, но предпочел об этом умолчать и дать мне шанс справиться самому. Он оказался очень благородным человеком и крайние месяцы жизни, терзаемый раковыми болями, бесконечными химиотерапиями и прочими «прелестями» онкологического лечения, на самом деле абсолютно бесполезного. Добрый человек, он не спорил со своими родными, которые возили его снова и снова на болезненные процедуры, позволившие ему прожить, а вернее промучиться, лишних две-три недели. Сергеич все стоически перенес и освободился от тягот этого мира пройдя через сильные муки, этим начав искупать собственные прегрешения. Он не напомнил мне о долге ни разу за время своей скоротечной болезни. А я, к своему стыду, не нашел в себе мужества даже позвонить ему и попросить еще раз прощение за свой бесчестный поступок по отношению к нему, и даже просто, сказать несколько теплых слов умирающему доброму хорошему человеку. Я еще раз продемонстрировал самые низкие свои свойства. Прости меня, Евгений Сергеевич, я был подлым трусом, и искупление моих преступлений сейчас задача первостепенная.
     Возможно, некоторые, читающие сейчас эти слова, могут подумать о том, а не превратилось ли мое повествование в сплошную чернуху и намеренное самобичевание? Это не верно, дорогие мои! Получается так, что эта книга пишется не быстро, и со мной за время происходящего литературного творчества уже успело произойти много событий и много изменений внутри меня. Я ныне воспринимаю мир много глубже, чем мог это делать еще, когда только начал писать первые строки, а взгляд на себя стал истинно духовным, чистым и не отягощенный никакими условностями или комплексами. Я открываю себя все глубже и откровеннее потому, что уже не могу иначе. Меня питает надежда, что, хотя бы один человек, который прочтет эту книгу, сможет сделать важный шаг в своей жизни до того, как станет совсем поздно, и в этом воплощении все для него будет кончено. Я продолжаю писать свое произведение только для него, который читая главу за главой видит себя сквозь эти строки. Дорогой друг, стряхни с себя все путы, которые ты сам же навесил, вдохни полной грудью свежего воздуха и начни жить по-настоящему чисто, честно и открыто. Пусть Свет озарит твое сердце и, узрев его, ты уже никогда не захочешь от него отвернуться, отринешь все посулы тьмы и пройдешь достойно все испытания.
     У Евгения Сергеевича я одалживал деньги только раз и все последующее наше с ним общение было связано с трагичной болезнью под коротким названием рак. Оттого это выглядит очень ярко и показательно. Однако, я бы хотел подробнее рассказать о другом человеке, который на страницах этой книги уже появлялся неоднократно. Виталий, дорогой мой, я даже сейчас не смогу вспомнить сколько же на самом деле раз я просил у тебя финансовой поддержки. Неблагодарный, я пользовался твоей добротой и отзывчивостью, втравил тебя с свою паутину лжи. Конечно же, ты сам не ангел, и у тебя хватает своей тяжести кармы, но я, будучи бесом во плоти, сделал добавку и от себя. Я многократно врал Ксюше и не мог выбраться из этой лживой круговерти, и ты вместе со мной вынужден был ей лгать. Смотреть ей в глаза, знать кто я такой на самом деле, что я скрываю под своей личиной заботы, и тоже врать. Ложь во благо, выгораживая меня, ты, хороший мой, полагал что делаешь для нее лучше. Ты полагал, что если твоя сестренка не будет знать кто я такой, то ей будет жить легче рядом со мной. И это целиком моя вина. Если бы только мои прегрешения перед тобой носили только материальную окраску, это было бы еще совсем немного, но я заставлял тебя врать сестре, которую ты любил искренне всю жизнь, и я принес тебе громаднейшее разочарование в человеке, которому ты доверял. Мало тебе своих проблем, я еще добавил. Ты верил мне, был полностью уверен в моей честности и жизненной целеустремленности, считал меня настоящим сильным мужиком, а я оказался лживым ничтожеством, который под маской благообразности тихо и коварно всех использует к своей пользе, паразитирует на чужих добродетелях, да к тому же еще и сам полон осуждения других людей за разные мелочи. Я мог бы быть твоим настоящим и верным другом, а оказался пройдохой. Когда мы уезжали в Израиль, ты был сильно и болезненно удивлен, что я также еду вместе к Матвеем и Ксенией, ведь я ехал целиком за твой счет. Да, добрый друг мой, у меня тогда достало темноты так сделать, сообщить о собственном достатке, а тебя вынудить молчать об этом. Ты молчал и постепенно понимал кто я такой, и что я такое. Невольным заложником моих грехов оказался ты. Невозможно было предположить, что человек, которого ты считал родным и близким, так подло использует тебя. Но я смог и добавил тебе разочарования в людях. Ты очень добрый и отзывчивый, несмотря на ту маску непроницаемости и волевой агрессии, которую ты предпочитаешь сейчас себя не снимать, но и я очень активно поучаствовал, чтобы она крепче вросла в твое лицо, которое часто бороздят ручейки слез, когда тебя никто не видит. Я вспомнил, когда последний раз взял у тебя деньги, это было на похоронах у Ложкина, что было само по себе очень показательно. Под перезвон колоколов ты сунул мне в руку пачку купюр, которые я накануне в очередной раз испросил у тебя. Все получилось очень символично. Церковники производят обряд отпевания, чтобы навсегда привязать душу к остаткам бренного тела, дабы она не могла вознестись вверх, а вынуждена была скитаться еще годы и годы, пока плоть гложут черви в земле, пока скрепы обряда не растают вместе с распавшимся в прах телом. Так и я проклинал свою душу шаг за шагом, распинал ее невидимыми гвоздями своих преступлений на незримом кресте. И этот «гвоздь» в виде пачки рублей был далеко не последним. Мой крест велик, а груз его неисчислим никакими мерами веса и мне его нести, пока не искуплю все совершенное перед всеми людьми и перед Дочерью Света, страдания которой к тому времени, только продолжали усиливаться. Виталий, когда-нибудь ты прочтешь эту книгу и сразу же узнаешь себя в ней, поверь мне, я раскаялся по-настоящему и говорю об этом не только с облегчением, но с надеждой, что ты меня простишь также искренне.
***
     Клятва. Клялся много, вдохновенно. Потому что любой человек считает клятву сильным аргументом в подтверждение своих слов, а его собеседник, соответственно, слыша громкие слова вынужденно преисполняется доверия к оратору. Я, как сформировавшийся безответственный циник, клялся в чем только было возможно. Для меня это были просто слова. Это правда, меня самого тогда они не только не пугали, я абсолютно не чувствовал их веса на себе. Поклясться для меня было не тяжелее, чем схарчить пару бутербродов за завтраком, главное поскорее выкинуть их из головы, чтоб не докучали своим присутствием. Мои слова и клятвы были только ветром. Ветром моих бесполезных слов. Но я хорошо знал, что это действенная мера для других и пользовался направо и налево ею. Нет тяжести – нет ответственности. Произнося разнообразные клятвы, я никогда не думал даже, что за каждое-мало малейшее свое слово придется когда-нибудь отвечать. Рано или поздно, в этой жизни или в последующих, но неизбежно придется. Однажды, я даже поклялся здоровьем своей матери Наталии Ивановны перед Ксенией, когда убеждал, что никаких денег я не занимал. Говорил такое и смотрел ей в глаза блестящим коровьим взглядом. Она не могла в такое не поверить. А я, убедившись, что предпринятые усилия достигли цели, сразу же вышвыривал из памяти наскоро придуманную очередную клятву, потом придумаю другую.
     В завершении перечислений своих кредиторов мне осталось упомянуть своих родителей. Тех самых, которым я приписывал вину за свое неудачное детство и безвольную юность. Это очень похоже на оправдания алкоголика за собственное безудержное пьянство, мол не я такой плохой, компания плохая и жизнь невыносимая, будто не он сам себе в рот стакан опрокидывает, а коварные злопыхатели силой в рот вливают. Да, у меня были и остаются к ним некоторые вопросы, но свою самостоятельную жизнь я вел уже без их участия, и вина за содеянное лежит только на мне. Наталия Ивановна и дядя Юра после смерти бабушки Мани вынуждены были разобраться с доставшимся им в наследство движимым и недвижимым имуществом покойной. Не буду описывать все их манипуляции, это совсем не интересно, но в конечном итоге у Наталии Ивановны на руках оказалась некая сумма наличных, которую она предложила мне, чтобы я потратил их на что-нибудь нужное. Возможно, ее терзали угрызения совести за необъективные моральные претензии, которыми она опутывал всех, когда мы «жили в ее квартире», или за свое несправедливое и вредоносное отношение к Ксюше, которая будучи беременной вынуждена была сносить все нападки свекрови, а возможно это был просто поступок по наитию. Как бы там ни было, я поблагодарил маму на подарок и вскорости вложил его «в дело», то есть принес домой в качество очередных заработанных денег. Черному оставалось только порадоваться, как вовремя подоспели денежки. Заем у очередной жертвы моей можно было отложить на некоторое время. Безответственная и сладкая жизнь продолжалась.
     Моего отца Николая я тоже одарил своей ложью. Так я диверсифицировал свои займы, чтобы дать «передохнуть» многострадальному Виталию. Позвонил папе и сказал спокойно, что я в очередной раз в трудном положении и, если есть возможность дайте мне столько-то тысяч рублей, это с возвратом, верну через столько-то месяцев. Не нужно страдать даром предвидения, чтобы понять, что ничего возвращать я не собирался. Он же какой-никакой, а отец и все равно простит, а мне уже хуже быть не может. Может Гошенька, еще как может. Ты все время думал, что, многократно неся ложь людям, ты сам получаешь от этого блага? Обманул, выкрутился, всех надул, и никто ничего не понял, а ты получаешься чистеньким. Увы, падший мой двойник, это не так. Многие знали о твоем вранье, но делали вид, что не замечают его. Да, обычная людская практика не говорить о плохом, тем самым поощряя лгуна. Ах, зачем говорить гадости вокруг и так много всего плохого! Вот так, легко множится вранье человеков. Папа, мне, конечно же дал денег и я, конечно же, их не вернул в срок. И в очередной, возможно в сотый или сто пятнадцатый раз я показал свою почерневшую сущность, я не только не приехал повиниться за невозможность вернуть долг отцу, но даже не позвонил ему, а просто сделал вид, что ничего не было. Простенько так молчал, и трава не расти. Не говоришь о проблеме – нет проблемы. И мой отец, Николай Шутов, также не был в жизни похож на ангела, но и он точно не ожидал, что родной сын поступит так низко по отношению к нему. Я знаю, что не первый кто его в жизни обманул, но то были просто люди, а я был плоть от плоти его. Никакой, даже самый плохой отец не заслуживает предательства собственного сына. И, как в ситуации с Виталием, финансы, это полбеды, главное преступление – молчаливый отказ от личной ответственности за содеянное и переложение собственного груза на чужие плечи. Не имеет значения, что когда-то все началось с небольшой лжи во благо, огромная лавина сформировалась по моей вине и пострадали под ее чудовищным весом все, кто был рядом со мной. Осталось только одно желание жить за чужой счет, все остальное было выпотрошено умелой рукой и выброшено на помойку. Дорогие мои папа и мама, у вас я тоже прошу прощения за все, что я принес вам плохого, я долго вел себя подло и недостойно.  Мое раскаяние глубоко, простите своего сына.
***
     Применяя к нашей жизни духовную составляющую Ксения предложила уехать из окрестностей столицы нашей мученической родины подальше от цивилизации, куда-нибудь в глушь. Живя вдали от массы людей и ведя простой и умеренный образ жизни, мы могли бы начать новый виток нашей совместной жизни, основанный на искренних, чистых и духовных принципах. Добавляло сложностей мое здоровье, а именно периодические приступы болей, которые вызывались подвижками в позвоночной грыже. Я не мог выносить резких рывков, поднимать тяжести приходилось только аккуратно и ровно распределяя нагрузку на правую и левую стороны моего тела. Примерно раз в полгода меня сваливал очередной болевой приступ, и я неделю проводил в постели в положении бревна накачивая себя лекарствами, чтобы оправиться. Потенциальный фермер из меня был неважный, но работать физически в целом я мог, только не резко и не быстро. Я поддержал ее, но нужно понимать, какая уже была разница между нами. Очистившаяся Ксения, которая полностью отдалась духовному пути, пусть еще и не была сильно искушена и не имела опыта, но устремление ее было кристальным. И я, который просто любил ее и видел в ней просто человека, пока еще просто человека. Я полагал, что удалившись вдаль от людей, я уйду и скроюсь от всех проблем, и мы сможем существовать друг для друга. Я активно поддержал ее предложение, и мы начали поиск дома в приличной деревне, чтобы были леса вокруг и речка. Планировалось, что мы будет запасать много, ягод, грибов и рыбы (в то время я уже отказался от всех видов мяса, но рыбу еще употреблял в пищу), чтобы жить скромно и большей частью питаться дарами природы и овощами, выращенными на собственном хозяйстве. Подходящей вариант нашелся очень скоро, и мы с первой попытки купили крепкий и симпатичный домик у пожилого деда, которого дети эвакуировали в город к себе, а дом оставался не нужным. Да требовался ремонт внутри, но по-другому и быть не могло. Главное, что сам сруб был очень удачным, а расположение дома было именно таким, как мы и хотели.
     Был внесен залог за дом и участок земли и началась процедура купли-продажи, как и все у нас в России, сопряженное с чиновничьей работой, долгая и нудная. Пока все это длилось со мной случилось очередное интересное событие. Я вышел на работу. На новую старую работу. Однажды Виталий мне позвонил, будучи основательно «под мухой», и пригласил к себе на разговор, мол, есть тема для меня. Конечно же, я поехал на следующий день. Он спросил не надоело ли мне заниматься ерундой, и вопрос этот явно носил риторический характер. Он напомнил мне о том, каким я был хорошим инженером когда-то, какими обладаю уникальными и полезными навыками и не пора ли мне вернуться к ним на фирму и снова начать трудиться на ниве производства их замечательных приборов. Виталий, позиционирующий себя как гуманный политик с широкими взглядами, не стал упоминать о моих долгах, а проявил очередной жест доброй воли по отношению ко мне. Однажды Великий Учитель сказал, что нет прока голодающим давать рыбу для еды, нужно научить их самих ловить рыбу. Возможно, мой шурин вспомнил об этом высказывании, а может просто устал меня бесконечно спонсировать. Денег предложил немного, но обещал многочисленные перспективы развития. Он поступил очень великодушно, но я оценил это не сразу, а лишь годы спустя. Виталий мог со мной поступить много проще и просто размазать меня по стенке, но он действительно относился ко мне, как к родному, несмотря на мои гадостные поступки и высокомерное отношение, конечно же сильно любил свою сестру и своего племянника. Таким ходом он давал средства к существованию не только мне, а всей нашей семье. Тогда я не поблагодарил тебя, добрая душа, так прочти же мои слова благодарности со страниц этой книги. Я согласился на предложения Виталия. Дома же, я преподнес Ксюше очередную ложь о том, что перехожу на работу в производственную фирму Виталия и Ложкиных потому, что мне предложили поучаствовать в многочисленных новых проектах по новым разработкам, рабочих рук у них не хватает, а брать кого попало они могут, многие узлы приборов секретные и могут довериться только абсолютно лояльным сотрудникам. В деньгах я немного поначалу потеряю, но плодотворная работа над новыми приборами непременно в скором будущем подтянет мой уровень заработной платы на должный уровень и еще я буду иметь много больше свободного времени, так как работа находится совсем под носом, меня всегда будут отпускать, когда мне нужно и даже смогу работать неполную рабочую неделю, чтобы больше находиться в деревне. Ирония вышла в том, что с течением времени я действительно стал на фирме нужным и полезным работником, но тогда это было не так.


Глава Тринадцатая.
Как Георгий Шутов стал предателем.

     Приобретенный нами домик в деревне был очень неплох, но требовал косметического ремонта внутри и полной замены электрической проводки. Дедушка, бывший хозяин, сам когда-то ставил этот сруб, поскольку был плотником. Дом он срубил по северному принципу, то есть первый этаж приподнят на высоту около метра, а все подпольное пространство используется в хозяйственных целях. Дед когда-то держал там кур и свиней. Понятное дело, что выращенные животные впоследствии шли сначала на убой, а после на пропитание семейства. Вся кухня была покрыта слоем свиного жира, от одного вида которого воротило с души. Слой этот копился годами и десятилетиями, а ремонта внутри дома не производилось никогда. Чердак, а также все свободное пространство в доме было заполнено разнообразным «добром», которое рачительный «плюшкин» копил долгие годы. При первом взгляде на все это наследство у меня опустились руки. Ну, еще бы! Всю жизнь прожил в городе, никогда не вел собственного хозяйства, да и что греха таить, даже уборка квартиры для меня было действом, сравнимым с подвигом, за который положено давать медаль. А тут огромный дом, который нужно было сначала вычистить, далее полностью отскоблить кухню и потом покрасить все внутренние стены, полы и потолки. Последующие работы предполагали полную замену электрической проводки и проведение водопровода на кухню. Технические манипуляции меня не страшили, а вот предстоящий подвиг по вычищению «авгиевых конюшен» меня просто ввергал в ступор.
     После окончания всех юридических формальностей по оформлению собственности, мы наконец-то вступили во владение нашим деревенским жилищем. Это самое жилище вначале нужно было сделать пригодным для нашего дальнейшего проживания, а значит, пора было приступать к чистке тех самых эпических конюшен. После окончания трудовой недели мы с Ксюшей садились в машину и ехали в наше новое владение вооруженные щетками, скребками, красками, кистями, растворителями и прочим инструментом. Выходными днями, до очередного понедельника, требовалось распорядиться с пользой. Охи и вздохи по поводу исполнения роли уборщика и уборщицы требовалось отложить в сторону, по крайней мере, до ближайшего вечера. Я крепился, курил и готовился к работе. «Сейчас начну, вот еще сигаретку скурю и все разом переделаю!». Но Ксюша и тут мне нос утерла. Она спокойно стала действовать по схеме - глаза боятся, а руки делают. И это, безусловно, было правильным. Я, глядя на нее, тоже включился в работу. Два дня у нас ушло на уборку хлама их всех помещений и закоулков нашего, как оказалось, не маленького дома. Мне пришлось идти по деревне и искать знакомства с местными жителями. В первую очередь интересовали водители грузовиков или трактористы, мусор-то нужно было весь вывезти. Дедовой рухляди набралось на два тракторных прицепа, но освободившись от старья, дышать нам стало уже значительно легче. Так мы и втянулись в работу по наведению порядка и чистоты в доме. Днем работали, к вечеру ходили купаться на реку и кормить слепней, а после усаживались под огромной липой, росшей перед домом, и наслаждались покоем и напитками по своему вкусу. Я обычно смаковал пиво, а Ксюша отдавала предпочтение настойкам из ароматных трав, заботливо собранных собственными руками в окрестностях деревни.  Трав было изобилие, под руководством Натьяры мы их собирали и сушили, а она потом смело экспериментировала с сочетаниями, изобретая новые вкусы настоек.
     Мы постепенно привыкали вести хозяйство. Думать и действовать, как хозяин, это не просто и требует приличного навыка, который на распродаже не приобрести. Набивая шишки, но непременно преодолевая трудности мы, шаг за шагом, приводили дом в приличный вид, пригодный для нашего проживания. Ксюша, как духовный человек, к тому же наделенный художественными талантами умудрялась обычной бытовой краской оформлять стены дома так, что создавался уют буквально из ничего. Для этого нужен большой дар, и он у нее, безусловно, присутствовал. Параллельно ремонту в доме мы наняли местного плотника для ремонта бани. Там требовалась работа профессионала. Нужно было сломать старую, треснувшую в нескольких местах печь, заменить все полы, поставить новые перегородки, ну и приладить новую печь. Дело понемногу двигалось, а когда очередь дошла и до электричества, то я, ощутив себя в привычной стихии, стал воодушевленно монтировать кабель-каналы и тянуть провода. Водопровод в доме тоже делал сам. Сложность была в том, что зимы всегда в тех местах суровые и трубы, проходящие по воздуху за пределами дома не должны, были промерзать, но и с этой задачей я справился. Я многое делал впервые, и сам удивлялся, что руки мои оказывается способны на многое. Я столько лет прожил в неведении этого и, лучшее что я освоил за годы городской жизни, это скоростное кликанье компьютерной мышью.
     Наступила осень, и мы стали планировать свою жизнь в деревне. Местные жители, поначалу настороженно относились к нам и видели в нас лишь очередных наглых дачников-москвичей. Но понемногу привыкли, сначала просто к нашему присутствию, а потом, уже поняв, что мы не только не опасные, но вполне добрые и открытые люди, сами потянулись к нам. Ксюша сказала, что зимовать собирается в деревне уже, а ее слово всегда выполняется, таким образом, начал претворятся в жизнь план по нашему перемещению из цивилизованного центра мира в конец географии. Мне предстояло постоянно перемещаться из города в деревню, чтобы приезжать к работе в понедельник и в пятницу сразу убывать. Передо мной снова начала раскрываться вагонная жизнь. На машине каждый раз ездить было утомительно, а в поезде можно было отдохнуть и поспать, поэтому большую часть перемещений я совершил по железной дороге в комфортабельном плацкартном вагоне. Всю неделю я работал, а в пятницу вечером грузился в фирменный поезд «Вологодские Зори» и рано утром я уже попадал в объятия Ксении, которая к моему приезду готовила что-нибудь вкусненькое. Это было очень выверенное, и даже жертвенное, действо с ее стороны, приготовить для другого человека блюдо, которое сама уже попробовать не можешь. Обычно она готовила мне что-то с морепродуктами. Такая пища была неизменно вкусна, а самое главное заключалось в том, готовилось это ее руками с наилучшим ко мне отношением и приязнью. Такая еда вкусна вдвойне. Но я тогда это почти не ценил. Да, мне было приятно, что меня встречали с теплом и любовью, но так реагирует и обычный человек, это нормально. Новая сущность Ксении оставалась для меня тогда почти во всем не воспринятой.
     Осень сменилась зимой, потянулись месяцы нашего нового существования. Ксюша постоянно жила в деревне. Почти все свое время она посвящала духовной работе и медитациям, в качестве отдыха занималась живописью. Я же все время перемещался и не испытывал от этого никаких физических неудобств. Но такая двойная жизнь не способствовала обретению мной собственного внутреннего спокойствия. Несмотря на то, что я клятвенно пообещал Ксюше всегда быть с ней и помогать ей во всем, когда она переезжала на полноценное проживание в костромские дебри, видел я в этом только внешнюю форму. Если бы я мог тогда изыскать любой способ остаться с ней в глуши и никуда не мотаться, возможно, моя участь была бы много легче. Рядом с ней, под воздействием ее энергетики, я имел стопроцентную возможность начать собственное движение вспять, из бездны к свету. Но я по-прежнему был слеп и глух. Двойная жизнь меня понемногу дестабилизировала, сначала незаметно, но с течением времени все явственнее. В городе я был полностью во власти майи, и это продолжалось почти пять дней в неделю, и лишь на два дня я был рядом с лучиком Света. Я только успевал оттаивать, как снова нужно было уезжать. Как сильно снова тянет сформулировать что-то начинающиеся со слов «если бы я мог тогда поступить иначе». Так сильно тянет, что в процессе написания этих строк у меня текут слезы. У меня, как живая, картина перед глазами, как мы в субботу ходим в баню, а потом сидим в доме возле горящей русской печи, слушаем музыку, пьем, кто пиво, а кто травяную настойку и общаемся друг с другом. Я неизменно получал безграничное тепло и ласку от новорожденного Духовного существа. Она верила мне безгранично, а я продолжал видеть лишь верхушку айсберга, упорно не замечая развивающейся духовной сути Ксении. Она мне многое рассказывала, но мной это воспринималось как красивое вдохновенное сказание. Веры во мне было очень мало, почти совсем не было. Рядом с ней тогда был только я, и она продолжала мне рассказывать о Светлых Мирах, о майе, о духовной сути Всевышнего и людей, о сменяющих друг друга эпохах (югах) и о страшной войне Света и Бездны, которая уже так долго длится, и жертвам которой нет числа. Знание из нее выливалось щедро, но почти все мимо меня. Она улыбалась и говорила, говорила. Я слушал и иногда честно пытался что-то воспринять, но результат был малый. Я был совсем не готов, а она была полна энергии и желания передать любую часть знаний страждущему. Одно с другим не совпадало и сейчас меня одолевает чувство глубокой утраты и непомерного раскаяния. Такого уже никогда не повторится, а сейчас я так нуждаюсь в этом. Теперь я готов бы впитывать каждую крупицу ее Света, но потерянное благо не вернуть. Те прекрасные субботние вечера остались в прошлом, а действительность очень печальна и наполнена скорбью.
***
     Очередной праздник Нового Года мы встречали вдвоем. Первый раз в жизни мы были в новый год только вдвоем, без телевизора и радио. Это была самая лучшая и прекрасная встреча Нового Года за всю мою жизнь. Мы наготовили вегетарианских вкусностей, навыжимали разных соков и наделали настойки. Мы были совершенно одни в просторном деревянном доме посреди снежной зимы. Печь топилась жарко, очень уютно горело множество свечей, и мы были совершенно самодостаточны. Подчеркну, что такое состояние не имеет ничего общего с состоянием уединившейся влюбленной пары, совершенно напротив. Во мне просыпалась истинная, погребенная под многотонным грузом собственных ошибок и преступлений, любовь к этому неземному существу, которое полностью было передо мной открыто, готовое отдать мне все по первой просьбе и так остро нуждающиеся в моей защите. Я почти всю свою взрослую жизнь внушал себе «любовь» к ней, как к обычной земной женщине, но это было глубочайшим заблуждением. Пелена спала, настоящая любовь стояла на пороге и отражалась в блеске ее глаз, как отражаются в них горящие свечи.
     Если бы я остался с ней навсегда в том доме после новогодних праздников, эта глава имела бы иное название. Но действительность оказалась такова, что Ксения в своем духовном развитии уходила все дальше и дальше вперед (или вверх), а я всего лишь топтался на месте, мотаясь между городом и деревней. Рядом с ней я очищался и воскресал каждую неделю, а потом в понедельник я умирал. Майя меня накрывала, и я спал наяву пять дней. Она вцеплялась в меня своими острыми зубами и начинала тащить свою жертву назад, я был для нее надкушенным бутербродом, который начали вынимать у нее изо рта. Я танцевал плохое танго, в субботу и воскресенье я делал шаг вперед, а за пять будних дней широкие два шага назад. Ксения это видела, но продолжала безмолвное сражение за меня. Снова повторюсь – я был полностью слеп, только болезненно отмечал, как начинает меня рвать на части в воскресенье днем, когда нужно было собираться на поезд. Я ожидал машину, которая возила меня на станцию, у слезы начинали течь еще за час до ее приезда. Я смотрел в окно и начинал плакать. Душа моя уже начинала скорбеть вместе с приближающийся бедой. Я тогда не знал, сколько слез, Ксюша пролила в одиночестве, но знаю теперь. Она плакала часами не от того, что она одна и ей страшно, вовсе нет, она видела, как меня, еще только-только начавшего скидывать с себя путы человековости, возвращают обратно в стойло. Она сражалась за меня, проливая реки слез уже в перерожденном состоянии, безгранично веря мне, обещавшего ей остаться с ней навсегда. Пять дней она меня ждала и готовилась к моему приезду. А я, пробыв чуть более суток, уже собирался уезжать. И тоже начинал проливать потоки слез. Мое сознание спало, но душа уже стенала. Не нужно мне было уезжать. И каждое воскресение на стации до отхода поезда, я покупал пачку сигарет, как бы ставя очередную веху погружаясь в иллюзию. И с каждой затяжкой блеск Ксюшиных глаз становился все тусклее, а ее неземная улыбка удалялась все дальше от меня. Слезы мои высыхали, приближались огни поезда на Москву. Поезда, который каждый раз меня увозил меня от разгорающегося в Натьяре Света во Тьму.
     Пока я каждую неделю возвращался в деревню у меня оставались шансы не пропасть совсем в этом мире, специально созданном, чтобы перемалывать людей с чистым началом в бездушную биомассу, жрущую, гадящую, напивающуюся до скотского состояния, смотрящую футбол и бесконечно выбирающую бижутерию. Битву за меня проиграла не Ксюша. Она, как стойкий оловянный солдатик, сражалась до последнего патрона. Проиграл ее я сам. Даже этого, не заметив. Все вышло так незаметно и само собой, как бы. Казалось, только что ты еще был тут, секундное движение ресниц, и оп! тебя уже нет. А где ты? А в гостях у той, что без дна, у той, что смогла прельстить и обмануть самого Сатаниила.
     Как-то в воскресенье, прощаясь перед очередной разлукой, я не смог сдержать слез при Ксюше. Я говорил ей теплые слова на прощание, улыбался, старался быть бодрым, а непослушные слезы текли, будто у меня в каждом глазу открылось по два соленых крана. Она смотрела на меня ласково и говорила о том, что у нее нехорошее предчувствие. Будто она меня видит в последний раз. Я клялся и божился, что слезы мои от нежности к ней, отчасти это так и было. Я говорил много и убедительно о том, что через неделю я обязательно вернусь, и ничто не может мне помешать. Говорил и сам верил в это! В том переезде деревня-город, я, как и всегда много читал. Я любил фантастику, считал себя ее знатоком. Лежа на полке в фирменной плацкарте я читал новый роман широко известного и любимого мною российского автора. Я глотал страницу за страницей и уже где-то посередине понял, что описываемые события лежат в русле ветвящейся программы, и чем дальше я читал, тем больше утверждался в своих подозрениях. Мне впервые попало проплаченное произведение, рекламирующие компьютерную игру пером маститого автора со страниц книги, позиционирующейся как художественная продукция. Я был разочарован и лег спать. Но описание игрушки в моей памяти отложилось, и злое семя было посеяно. Автор не даром получил гонорар за тот романчик.
     В том поезде случился еще один важный эпизод. Я ехал на месте за номером 38, а любой пассажир, который когда-либо имел удовольствие пребывать на этом месте, всегда посочувствует бедолаге, обреченном быть на этом самом месте. Верхняя полка номер 38 находится в проходе возле туалетной двери, и во все время пути пассажиры, шествующие в туалет и обратно, неизбежно тревожат «счастливчика» на этой полке. Как бывший проводник я прекрасно помнил, насколько комфортно проводницкое купе. Лежа под казенной простынкой, периодически ударяемый коридорной дверью, я вожделел о тишине и покое двухместного купе. Я даже сочинил историю о том, как добрая проводница, узнав о том, что я бывший ее коллега, прониклась ко мне состраданием и пригласила отдохнуть до Москвы в своем жилище на верхней полке. Я закрывал глаза и почти реально ощущал мягкость обивки вожделенного спального места. Иллюзия была настолько сильна, что уже сам уверовал в то, что так и случилось. В понедельник утром при разговоре с Ксюшей я рассказал об этой истории, как о случившемся факте. Зачем я это сделал? И кто я? Черный. Рассказывая эту басню, как факт участия в моем путешествии некоей проводницы, я собой уже не владел. Это сочинительство не имело никакого практического смысла, но все равно было мной рассказано и вызвало лишь тревогу у Ксении. Я начал проваливаться в заботливо приготовленный для меня новый мирок. Вот так, на первый взгляд, почти незаметно. Мир, где все обо мне заботятся, где все существует для моего комфорта и удовольствия, где усилий нужно прилагать самый минимум, а удовольствия сами так и прыгают мне в руки. Удовольствия разного рода. Меня стали посещать мысли о том, что я себя в этой деревне заживо хороню, а жизнь, такая разнообразная и могущая принести множество самых разнообразных приятных впечатлений проходит где-то мимо меня. В этих новых мыслях образ Ксюши был таким затуманенным, почти незаметным, а всевозможные бурные эмоции вылезали на первые планы, оттесняя мою настоящую любовь все глубже и глубже внутрь меня. В этих грезах, дышащих новизной, места для любви не было вообще, вернее наоборот, в каждом их причудливом изгибе угадывался намек на потенциальную влюбленность. Неважно в кого, неважно, где и как. Важно само состояние, ожидание вскипающей эмоции степени накала много выше среднего. Меня зомбировали самым примитивным способом, а я лежал на полке и самое лучшее, о чем я мог думать, это об уединении. Нет, не думайте, что именно на полке 38 со мной случилось то самое катастрофическое превращение. Там оно всего лишь впервые вышло наружу, еще пока робкое. Еще можно было применить объяснения, что все люди склонны присочинить в своих рассказах, но в моем случае это уже было не простая фантазия увлекшегося повествователя, это уже был первый провал в подмененный мирок. Осталось совсем немного до того, как он навалится на меня всей своей массой. Меня пока еще удерживала только связь с Ксюшиной чистотой. Не я удерживал себя от того, чтобы с лихим улюлюканьем помчаться под откос, а она. Она, моя светлая любовь боролась изо всех сил, пока оставалась надежда. Бездне оставалось сделать немногое, чтобы добить меня. Нужно было всего лишь разлучить нас ненадолго, а основную работу я проделаю сам. Слепой и послушный, под сладкий тихий шепот соблазняющей тьмы.
***
     В самый обычный рабочий день ранней весной, я монтировал очередную установку для измерения… да вовсе не важно, для измерения чего. Главное, что при сверлении очередного отверстия в металлической плите инструмент провалился сквозь открывшееся отверстие, и я дернулся всем телом очень неожиданно. В спине что-то щелкнуло, и в голове выключился свет. Я потерял сознание и очнулся сидя на полу, возле стены спустя несколько минут. Боль в спине, при любом мало-малейшем движении, была адская. Товарищи помогли мне добраться до машины, и я поехал домой. Наученный, в недавнем прошлом уже случавшимися приступами, я имел в холодильнике полный набор лекарств в ампулах. Оставалось только набрать в шприц жидкости и вколоть себе в мягкое место. Этот приступ был самым сильным из всех случавшихся со мной до тех пор. После первой серии уколов я долго лежал в постели глядя в белый потолок. Я смотрел на него замороженным взглядом и не верил своим ощущениям. Уколы, которые раньше поднимали меня почти сразу, а в течение двух-трех дней я оказывался полностью функциональным, теперь еле действовали. Я лежал, как паралитик, страшась пошевелиться хоть на миллиметр. Наказание за такое движение приходило моментально в виде острейшей боли. Я почти перестал пить и есть, чтобы меньше было позывов в туалет. Каждый поход в нужник превращался в многоминутную пытку. Я не никак не мог привести себя хотя бы в относительный порядок к пятнице. Позвонил Ксюше и все рассказал о своем приступе. Она жалела меня и искренне сострадала моим болям. Конечно же, она убеждала меня не приезжать в ближайшие выходные, а тщательно пролечиться и восстановить здоровье. Просила за нее не беспокоиться, мол, вся моя машинерия исправна, а со всеми остальными делами управится сама. И я не поехал.
     Сначала я лежал и читал два дня, но книги не помогали полностью отрешиться от болей, которые отпускали на это раз очень медленно, и я даже стал сомневаться, хватит ли на восстановление дней до будущих выходных. Книги были отложены в сторону и на колени водружен ноутбук. Я некоторое время почитал разные новости, финансовую аналитику, какие-то еще статьи. Пришло время проклюнуться злому зерну, перед моими глазами возникли сцены из недавно прочтенного проплаченного романа. Первое оправдание – это простое любопытство. Я набрал в браузере адрес игры, исключительно для того, чтобы кинуть взор на чудо, за которое так хорошо платят и не скупятся выкладывать пличные деньги на рекламные акции. Вошел, посмотрел и остался. Второе оправдание – боли сильные, а в игрушке я отвлекаюсь от них, это почти как обезболивающее лекарство. А первых двух и достаточно. Я снова втянулся в игровой процесс. Тело где-то там продолжало испытывать боли, а я находился в другой реальности, я уснул в майе. Бывает и так – сон во сне, созданный специально для тебя. Просчитанный, выверенный и подкинутый тебе в нужном месте в нужное время. Ой, Жорик, ты же считал себя таким умным-разумным, аналитический ум сравнимый по мощи с многоядерными пентиумами, и так запросто вляпался.
     В новой игруле, прочно привязанной к мировой паутине, я быстро сошелся с парой-тройкой таких же романтиков-интеллектуалов, проводящих время вдали от реальной жизни, и каждый из них мог бы найти пару-другую причин для своего ежедневного присутствия в «бесплатном онлайн мире». Мы прокачивали своих персонажей в совместных квестах, а также общались с друг с другом о разной всячине, наперебой хвастаясь своими достижениями в разных сферах человеческой деятельности, почти полностью выдуманными, в общем, все как у людей, только хуже, даже в глаза сказочнику не заглянешь и не увидишь, покраснели ли у него уши. На каком-то этапе к нашей, до сей поры сугубо мужской, компании присоединился еще один персонаж, на сей раз женщина. Что она дела в нарисованном мире, основанном на брутальной мужской тематике, никто не стал интересоваться. Зачастую бывает, что за мультяшной картинкой с нарисованной юбочкой скрывается толстый бородатый дядя. Но будущее показало, что тетенька нас не обманула в своей гендерной принадлежности. Она действительно была женщиной и начала этим пользоваться.
     Началось мое странное общение с Любой. Те дни, что я вынужденно провел в постели, прошли под флагом новой игрушки. Да, я зарекался уже от компьютерных игр, но мало ли от чего я зарекался, и мало ли чего я обещал не делать. На все найдется объяснение и десяток причин, почему можно отказаться от своих слов. Я совершал виртуальные подвиги, погружался в картонные приключения. Нарисованные герои неприхотливы и мораль их не очень четкая. Значительную часть времени я проводил в общении с моими новыми товарищами и понемногу начал общаться и с Любой. В начале потому, что она стала постоянной участницей наших совместных походов на виртуальных врагов, а постепенно общение начало сползать и на индивидуальные диалоги. Ей мне рассказывать было особо нечего, поскольку она была меня младше более, чем на десять лет, ничем в жизни не увлекалась, никуда не ездила, вообще ничем не выделялась. Была обычной среднестатистической молодой мамой, которая пережила первый тягостный и неинтересный брак, и находится в постоянном поиске новой, улучшенной версии мужчины для собственного пользования. Кроме ее склонности играть в компьютерные игры, не могу припомнить никаких других ее хобби. Я же никогда не страдал от недостатка увлечений, и рассказать мог многое и о разном. Изрядно попутешествовав по миру, я без труда мог многое поведать о жизни на земле-матушке. Я с самого начала чувствовал свое интеллектуальное превосходство над ней и с каждым днем только пытался его нарастить. Теплый и сытый бульончик для моей гордыни и эго. Вполне естественно, что в скором времени мне стали говорить о том, какой я интересный и умный, на разные лады. И я еще подкидывал в топку дровишек. Вот он я какой, хороший, начитанный, интеллектуальный. Высказываю только правильные и выверенные суждения на разные жизненные вопросы. Очень продуманно рассуждаю на житейские темы, и на вопросы об ответственности всегда говорю рубленными и четкими фразами, не подразумевающими никаких сомнений в собственной логике. Я монумент мужественности, ума, брутальности. Слог мой гладок и цветист. Через несколько дней я откровенно стал из себя лепить образ, которого никогда не было во мне, но который так хочет видеть любая женщина. Я забыл себя настоящего напрочь. Шли часы и дни, а я не могу припомнить, что же я делал в это время.
     Когда я смог самостоятельно передвигаться, я вышел на работу, а в очередную пятницу поехал в деревню. На два дня я становился собой и город, и игрушка, и Люба оставались где-то за вечереющим горизонтом, но в воскресенье, я со слезами садился в поезд и под стук колес двигался навстречу клубящейся тьме. В понедельник утром из поезда выходил иной человек, черный. Он что-то делал, работал, кушал, но самое главное, он в общении с новой женщиной превращался уже в какого-то монстра, причем откровенно страдающего слабоумием. А как еще можно охарактеризовать такого человека, который послушно превращает себя в киношного нарисованного героя? Мне нашептывали в ухо, что нужно и должно быть правильным, сильным с широкой натурой много повидавшим и много пережившим, эдакий наследный принц в изгнании, добрый и благородный, но бедный и непризнанный. Само собой, очень желающий быть отмеченный заслуженным вниманием, но по жизненным причинам обделенный ими. Вранье в кубе, бездарная лирика в квадрате. Многоэтажное уравнение без каких-либо неизвестных. За пару месяцев такого общения я превратился в выпотрошенную оболочку, в которой от человека ничего не было. Нет, не совсем так! Отягощенное мужское начало оставили. И не просто так, а стали на этом строить отдельный слой привязанности. Нельзя не вспомнить «седина в бороду, бес в ребро». И это тоже! Конечно, новый виток влюбленности. Валом накатывали все мыслишки о том, какую тяжелую жизнь я проживаю рядом с Ксюшей. Лишенный секса, это же очень вредно для мужского здоровья.
     Оформилась новая мега-мысль о замене. Из меня вынимали Ксению и вставляли вместо нее Любу. Следующий виток невменяемости.
     Вот одна из характерных деталей тех дней. Как уже отмечалось, я зачастую не мог припомнить длительные отрезки времени, в которые хоть как-то себя помнил, что и как я делал. Дошло до того, что выпадали целые сутки и даже рабочие недели. Я пошел магазин и купил пять банок «Цыпленка в собственном соку». Ровно по счету рабочих дней. Приезжая с работы я открывал одну банку и съедал ее. Больше я ничего за день не ел. И вспомнил я об этих банках только несколько лет спустя, про этого цыпленка в собственном соку, а тогда этого как бы и не существовало вовсе, как и я сам. А тогда я был уже настоящим зомби, только внешне сохраняющий сходство с живым человеком. И это уже был не просто приспешник бездны, она уже владела моим телом, как кукловод игрушечным петрушкой. Жора даже мочился только тогда, когда она вспоминала, что мочевой пузырь вот-вот лопнет. Не прерываясь ни на долю секунды стирать из памяти и из жизни образ Ксении, а вместо него вплавлять, впечатывать новую любовницу с таким подходящим именем. Она же подходящая во всем. Не надо обращать внимание на какие-то мелочи, на это смотреть не позволяли, главное – взгляд в «светлое будущее», как при коммунизме.
     В чем же состоит мое настоящее предательство? Неужели мало того, что я предал Ксению телом, врал напропалую во всем, использовал всех доверявших мне людей? Истинное преступление свершается тогда, когда изменяешь своей чистой духовной сути. В каждом из нас есть частичка света Всевышнего, которую он одаривает всех без исключения, потому мы все есть его дети. Если ее не растить и проживать обычную человеческую жизнь, тут и спроса нет никакого, переродишься согласно своим деяниям снова в теле человека или, если очень навредил миру живых, то в теле, менее развитом, в корове, например. Но если тебе дали знание, и ты пошел по пути Света, то спрос с такого человека уже иной. В таком случае за незнанием уже не спрячешься, свалить на обыденность не получится. Так вышло со мной. Я начал получать знание от существа высшего порядка. Благодаря тому, что в ее теле когда-то была моя жена, я имел многие преимущества в общении. И в доверии! Да, сначала я воспринимал новую информацию, несерьезно и легкомысленно, но с течением месяцев понемногу в меня начали впитываться зачатки знания. Медленно, но они росли. Я создал все условия для бездны, чтобы из меня сделали живое зомби, чтобы меня использовали как послушное орудие против единственного по-настоящему любимого существа, с которым я уже не одну жизнь провел в единении. И она все видела, все происходило на ее глазах.
     Однажды Ксения мне предложила оставить совместную с ней жизнь, такую непростую и непонятную обычному мужчине. Ее предложение было шире, она сказала, что находиться рядом с ней простому человеку не просто бессмысленно, это даже опасно. Абсолютно честно мне было рассказано все, что будет с ней происходить в обозримой перспективе. Как будет ежедневно увеличиваться разрыв между ней и миром человеков, а потом уже придется говорить о пропасти, разделяющей Натьяру от людей. Общепринятая человеческая мораль, которая много говорит о нормальности, облетает с Ксении как сухая листва с засыпающего дерева. Двум богам служить нельзя. Я могу ее свободно оставить и создать новую семью, где все будет выполняться по общепринятым стандартам, где все будет гладко и предсказуемо на годы вперед. Нормально и уверенно. Праздники, дети, понятные ценности, в общем, как у всех. Я думал недолго и предложение это отверг. Я поклялся всегда быть с ней на пути к Свету. Говорил о том, что сам пойду этим путем. Клятвы мои – ветер моих слов. Ваш повествователь поступил очень плохо. Не в том, что он отказался от обычной жизни, а потому, что думал недолго. Выбор я сделал верный, но, как обычно для себя, совершил его не обдуманно, не взвесил все, не осознал полностью, что же я на себя принимаю, какую ответственность беру. Поспешил произнести красивые и впечатляющие слова. Мне надлежало стать крепчайшим тылом, в котором так нуждалась Натьяра. Оберегать ее от всех напастей, окружить ее заботой и трудовым служением. А в итоге все вышло наоборот. Так, слабость и безволие могут способствовать превращению даже хорошего и чистого мотива в орудие пытки. Последователь обернулся мучителем.
     Одна из самых главных истин, ради которой я сел за эту литературу, заключается в том, что тебя могут сколько угодно долго и жестоко истязать, подталкивать к границе с тьмой, соблазнять всячески или, наоборот, пытать немилосердно, любыми доступными средствами подталкивать в той черте, за которой лежит тьма небытия, но переступаешь эту границу уже ты сам. Сознательно. В какой-то момент ты сдаешься. Долго, или не очень, сопротивляешься, упираешься изо всех сил или не делаешь этого вовсе, но наступает то мгновение, после которого плечи твои опускаются, и ты смиряешься с тем, что тебя сломали. Как горелую спичку. Не обольщайтесь тем, что вам может быть сразу же предложено взамен, любые блага и любое счастье будет очень недолговечным. Все это суррогат и фальшивка. Только блестящая обертка, под которой будешь гнить ты сам, не использовавший милости Всевышнего и предавший его. Проклиная себя, проклинаешь и его, ибо все мы есть Он. Одарив каждого человека на этой планете частью Своего света, Создатель находится в каждом из нас. И он любит каждого, без какого-либо исключения. Даже предателя, потому что однажды, переродившись и отстрадав за свое главное преступление, может начаться для него настоящий путь наверх, прямой и чистый.


Глава Четырнадцатая.
Как Георгий Шутов снова становится женихом.

     Все мои двойственные устремления привели к тому, что один «распрекрасный» день я сообщил Ксении, что никуда больше не иду. Я стал жаловаться на тяжести духовной жизни, на общий моральный износ и прочую чушь. Я сделал самое глупейшее из своих заявлений во всех никчемной жизни.  Торжественно выдохнув, изрек, что я отныне не выбираю ни Свет, ни Бездну. Мол, ничего не хочу, от всего устал. Не буду ни с темными, ни со светлыми. Сам по себе существовать буду, не творя ни добро, ни зло. Никого не стану беспокоить своим выбором, устранюсь от всяческих религий и устремлений, хочу дожить простую обычную жизнь.
     Все это я говорил, как будто несколькими месяцами раньше мне не предлагалось уже оставить духовные метания и пойти, проторенной многими миллионами людей, известной жизненной дорогой с глубокими колеями нормальной морали. Удивляться тому не приходилось, поскольку я был выпотрошен полностью. С памятью у меня были проблемы, в мотивации отсутствовало какое-либо содержание. Осознанность отсутствовала в принципе. Предполагаю, что в глаза мне в то время смотреть было настоящей мукой для того, кто понимал значение этого взгляда, его реальную наполненность.
     Что же мне могла ответить Натьяра? Ничего. Она могла только пожалеть меня и посочувствовать моему положению. Я был в тот момент не просто слеп и глух, у меня вовсе отсутствовали глаза и уши. Зато вырос и окреп другой орган, третья нога. Теперь Жора Шутов был озабоченным и похотливым мужчиной. Молодым, заметьте, мужчиной. Не беда, что скоро сорок лет стукнет, какие наши годы! Есть порох в пороховницах! И мое бытие продолжилось в очень страшных вариациях на тему сексуальной озабоченности. Я продолжал добавлять и добавлять тяжести к своей карме, груз моих грехов продолжал стремительно расти.
     Будучи в городе, я не имел никаких мыслей и дел, кроме как скорее добраться до скайпа и продолжить общение со своей новой пассией. Быстренько отработав, я мчался, выпучив глаза в нашу старую квартиру, где жил теперь Матвей и я вместе с ним в будние дни. Наш сын уже был студентом института и сильно нуждался в моей поддержке, как любому юношу необходима поддержка отца и его крепкое плечо рядом. Я же этого не замечал вовсе, наше с ним общение сводилось к сплошным формальностям. У меня были все устремления только к новой женщине, ну а он начинал жить свою самостоятельную жизнь, в которой я не принимал никакого участия. Такой оказался отец - Жора. Я даже не вспоминал о том, что и его я ограбил во времена своего финансового безумия. Не слишком много времени уделял и раньше, а теперь и вовсе забросил сына. Иногда, для важности, курил с ним на лоджии, разговаривая о всякой всячине. Матвей оказался добрее и лучше меня. Он никогда ни разу не высказал мне ни одной претензии, как к непутевому отцу, ни как к негодному мужу собственной матери. Прости меня, Матвей, я и перед тобой в неизбывном долгу за многое. Твой отец любит тебя, но в человеческом облике он скорее был монстром, чем кем-то, кто способен был показать хорошие качества. Я очень хочу надеяться, что в новом своем качестве я еще буду тебе полезен.
     Обретя заветный коннект, я на несколько часов проваливался в другую реальность. Я любил себя и ненавидел. В меня настойчиво вбивали несколько конкретных мыслей и я, с горящими черными глазами, послушно делал все, что мне подсказывали. Ты слишком долго был без секса, это вредно и тягостно, немедленно возвращай направление своих устремлений в женское лоно. Там тепло и уютно, там тебе всегда рады, ты же такой любящий, такой обходительный, такой заботливый, достоинств твоих не счесть, а мелкие провинности теперь в прошлом, о них стоит забыть, и о людях, которым ты сделал много зла, тоже забудь, время все стирает, все лечит. Впереди новая жизнь. Но вот не с Ксюшей, она перестала пользоваться женскими штучками и вообще больше не желает говорить на тему близости, она ее отвергла, разве это нормально? Отвергла, и тебя сбила с дороги проторенной миллионами людей! Миллиардами! Она что Христос? Будда? Мохаммед? Она просто съехавшая с катушек ненормальная чудачка! С места жены мы ее подвинем, но ты ее не бросишь, ты же обещал о ней заботиться, значит, иногда будешь ездить к ней в деревню и делать что-то по хозяйству, ты же всегда выполняешь свои обещания. Это будет еще и как благородно выглядеть! При новой молодой жене не бросаешь на произвол судьбы жену старую, а всячески ее поддерживаешь. Ксению мы удаляем, а вместо нее будет Люба. Не обезображена интеллектом, гладкая, послушная, ты ее воспитаешь, как хорошую жену! И дочка маленькая у нее есть, ты же всегда, Жора, хотел дочку! И Матвея обязательно с ней подружишь потом, обязательно твой сын и твоя новая дочка будут наилучшими друзьями. Так все и будет, Жора!
     Смотрел на лицо женщины на экране ноутбука, часами говорил с ней о всякой ерунде, не забывали, конечно, играться в своей игрушке, где когда-то познакомились. Это ж судьба какая! Романтика первостатейная! Встретиться в компьютерной игре, любовь нашла нас через веб-интерфейс. Говорил о своей неудачной (ну а какой же еще? от хорошей же жизни не уходят!), но очень духовной жизни. Все эти разговоры происходили еще до приезда Матвея из института, ну а с его появлением я дверь в комнату закрывал и продолжал общение, полагая, что он ничего не слышит и ничего не понимает. Наивно, надо сказать, полагая. Уж он-то умом не обделен был никогда и все прекрасно понимал, но дипломатично делал вид, что ничего особенного не происходит. И по этому сценарию все повторялось каждый день, и еще мне напоминали, чтобы я съедал свою ежедневную банку «цыпленка в собственном соку», дабы такой перспективный носитель не откинулся от голода в самый неподходящий момент. Интересно, а как часто я тогда мылся? Может, и вспомню когда-нибудь, но это уже не важно. Зомби он и есть такой.
     Люба, как большая поклонница всевозможный социальных сетей, разыскала там Матвея и зарегистрировалась на всех его страницах, которые он вел. Мой сын увлекается рэпом и, несмотря на мое полное неприятие этой субкультуры, я объективно должен признать, что Матвей не обделен поэтическим талантом. Его творчество вполне заслуживает внимания, оно самобытно и не является подражанием кому бы то ни было. Вероятно, моя новая женщина предположила, что преподнеся себя в качестве «глубоко интересующейся» рэпом перед Матвеем, она добавит себе несколько очков в копилку. Интеллектуальный стриптиз, нормальный ход, когда на кону стоит собственное счастье.
***
     Приезжая в субботу утром в деревню, я сначала несколько часов спал, ибо ресурсы организма катастрофически иссякали, я был не просто выпотрошен, высосан как прошлогодняя муха в паучьей сети. Потом что-то делал по хозяйству совершенно без «огонька», потому что должен был работать. В середине дня, когда Натьяра удалялась медитировать к себе в комнату, я также уединялся, чтобы почитать в тишине и покое. Но покоя во мне уже не было, была бездна и бесы. И я начинал, одержанный банальной похотью, мастурбировать. Уверен, что никому не надо в деталях пояснять, что это за слово. Объектом моих вожделений были многие женщины, знакомые и воображаемые, но это не суть важно. Главное то, что я уверявший своего духовного друга и единственного Светлого, в приверженности истинного пути к Всевышнему, банально мастурбировал за стеной во время чистого духовного действа – медитации. Я полагал, что мои телодвижения не слышны и мое возбужденное состояние не заметно. Все было видно и заметно. Меня, как уже не раз бывало, просто жалели и сострадали в моей одержанности. Таким действом, я наносил тяжелейшие травмы единственно любимому человеку. Что-бы там я не плел женщине, моя душа всегда знала, где ее любовь. И моя душа плакала. Приступы слез со мной в деревне стали случаться все чаще. Сижу на диване, и вот мелькает перед взором истинная картина, творимого мною под диктовку бездны, и меня на пару секунд охватывает такой страх и ужас, что слезы не просто начинают течь, они вылетают из глаз. Меня охватывало состояние очень близкое к истерике, но минут через семь-десять все проходило.
     Вечером мы парились в бане, и мне становилось несколько легче. Натьяра заваривала свои фирменные травы, и баня с ними приобретала все прекрасные и лечебные свойства. После парной мы традиционно устраивали посиделки с настойками и пивом. Мы слушали музыку или разговаривали. В те часы, когда Натьяра находилась рядом со мной совсем близко, я почти возвращался в свое нормальное состояние. И речь становилась осмысленной, и взгляд утрачивал бесоватость. Я почти успокаивался, завтрашний день еще был где-то за горизонтом, а сейчас было хорошо и покойно, я был дома. Я ощущал всеми своими клеточками родство с этим домом, не конкретно сруб имея в виду, как таковой, а всю совокупность частей, деталей, материалов и нематериальных скреп, которые создавали уже только мы сами. К великому моему горю, я так и не научился ценить все, что дается лучшего. Не смог тогда разглядеть истину, хотя мне ее ставили прямо перед лицом. Я отворачивался, а мне снова под нос помещали правду и чистое сердце Натьяры, и мое собственное, которое еще не было совсем пропавшим, его еще можно было спасти. Закричать от ужаса и взмолиться о помощи! Нужно было только разглядеть бездну в себе и захотеть от нее избавиться навсегда. Мне бы помогли сразу же. Вот так, без глаз и ушей, желудок с членом я и уезжал в воскресенье весь в слезах.
     Шли дни и недели, подоспели майские каникулы. Я долго прощался с Любой перед длительным расставанием, поскольку на десять дней уезжал в деревню, как было когда-то запланировано. В какой-то момент прощаний, мы договорились с ней встретиться в реальной жизни, а для этого нужно было кому-то проехать восемь часов в скором поезде, обольстительница жила во второй столице. Мы уже с ней до такой степени облизывались друг на друга, что встреча казалась неминуемой. Встреча со всеми вытекающими из этого эротическими последствиями. А пока шли просто разговоры, я занимался своим любимым делом – врал. Перед молодухой, я красовался, не скупясь на цветистые и правильные фразы. Я говорил о том, как много врал в жизни всем окружающим, и как я от этого устал, что с тобой Люба, я говорю только правду, и так будет теперь на веки вечные. Рассказывал о том, что формально я разведен, но не свободен, потому что моя бывшая жена ведет чистую духовную жизнь, и я ее оставить не могу, она не выживет без меня. Молодуха мне отвечала полной взаимностью, то есть тоже врала напропалую. Говорила, что живет с родителями, а на самом деле жила с гражданским мужем, который оказался так же одним из персонажей нашей разлюбимой игрули. Я ее ложь чувствовал и даже часто ловил на этом, но она, как и положено женщине, вставала в обиженную позицию и выкручивалась, пользуясь своими женскими привилегиями. Что тут и говорить, факты ее вранья мне просто взрывали остатки мозга. Как же так, мне так нагло и открыто врут! Вот, Жора, ты и начал получать сдачу мелкой монетой за свои неисчислимые лживые слова. Но не возмущаться ты не мог. Тебе можно говорить неправду, а вот другим – нет.
     В те майские каникулы, у меня вышло такое своеобразное прощание с настоящим. Я десять дней провел рядом с Натьярой, но мое сопротивление бездне уже закончилось. Я сдался и находился уже в обреченном ожидании предстоящих событий. Сейчас, каждая строка, написанная мной, дается огромным усилием, поскольку я снова переживаю события тех дней, но только уже не как слепой зомби, а как осознанное существо. И не ужасаться я не могу. Не получается не прерываться, чтобы оттереть непрерывно льющиеся слезы. Но я уже ничего исправить не могу, а тогда, в те майские дни, у меня была распоследняя возможность сохранить все. Любовь, дом, не предать свое Зерно духа. Бездна держала меня уже крепко, и я такую возможность упустил. Мы с Ксенией все дни занимались делами по хозяйству. Были привлечены соседи для ремонта туалетной комнаты в сенях дома и постройки септика. Я даже поставил большой парник, чтобы выращивать огурцы, томаты и баклажаны. Для кого я его ставил? Этот парник, который был полностью изломан в последующую зиму горами снега, лучше всего символизирует меня. Я все еще не мог встречать открытой грудью все, что мне выпадает в жизни. Только все втихую. Я не смог честно сказать ничего и никому, только ложью выкручивался, как и раньше. Даже отношения с новой пассией начал с вранья, упирая на то, что честнее меня теперь нет никого. Что уж говорить о Ксении. Все майские каникулы я искал повода чтобы уединиться и позвонить Любе, а ей придумывал разные причины для отлучек, то живот скрутило, то еще что. Врун, болтун и хохотун. Я так и уехал после этих каникул совершенно не отдохнувшим. Тяжесть во мне только усилилась, я себе уже напоминал скорее горбуна, который все ниже и ниже склоняется под весом своего горба, но так в упор и не видит, что горб этот ненавистный просто приклеен и есть возможность его скинуть. Горб становится его гордостью и единственной ценностью, ибо он все отдал ради этого нароста на своем теле.
     Вернувшись в город, я получил извести от Любы, что он взяла билет на поезд до Москвы, таким образом, воображаемая встреча начала обретать реальность. До ее приезда было еще около двух недель, и я начал готовиться. Сочинил Ксюше историю о том, что мои старые знакомые по работе в компьютерной сфере собираются большой компанией во вторую столицу на какой-то там фестиваль, и меня тоже с собой зовут (ха-ха, несколько лет не вспоминали вовсе о моем существовании, а тут вдруг вспомнили, и не мыслят себе поездки без такого незаменимого человека, как Жора Шутов). Я хочу съездить с ними и развеять тоску-печаль. Начать реализовывать свое решение о том, что я никуда больше не иду и буду жить на полную катушку простой и понятной жизнью. Заметь, терпеливый мой читатель, и тут нет ни слова, про новую пассию. Ни звука о том, что влекло меня не проветриться, а банально «на лево». Очень не терпелось пристроить свой одинокий член в уютную норку, но не просто так, а под любовным соусом нового приключения в жизни. По итогу, эта история оказалась очень сложной, и я от нее отказался. Сказал правду? Нет. Допустим, часть правды? Снова нет. Новая сказка повествовала о приглашении старого московского приятеля на уик-энд к нему на дачу, попить пива и оттянуться. И опять-таки ни слова о похоти. Вроде как все прилично и безобидно, почти, такой культурный загул на подмосковной стороне. Натьяра, к моему удивлению не только не стала меня отговаривать, а даже наоборот. Она сказала, что как раз в эти дни она будет занята важными духовными практиками, ей нужен покой и полное уединение. Хорошо, что у меня есть планы на ближайшие выходные, делай, мол, что запланировал, а приедешь через две недели и все расскажешь. Слишком все гладко получилось на первый взгляд. Но более придирчивый и внимательный собеседник бы на моем месте обратил внимание, что у Ксении нездоровый вид, горячечный румянец и все признаки сильной простуды. Жора ничего не замечал. Он услышал только то, что его интересовало на самом деле, и ничего, сверх того. Я оставлял Натьяру больной с температурой около «сорока градусов», но она и виду не показывала, как ей плохо, и много дней спустя я так и не поверил в свою слепоту, в то, что я тогда не разглядел, а все было так очевидно. Слепота и глухота, майя надо мной и бездна во мне.
     Ленинградский вокзал. Первая очная встреча с новой женщиной не принесла мне глубокого внутреннего удовлетворения, хотя внешне я демонстрировал полагающиеся случаю восторги и глаголил радужные комплименты. Присутствовал дежурный веник. Все, как положено. Все как у людей. Мы переместились в снятый мною на эти два дня номер в местной гостинице и предались вполне понятно, чему. Иногда мы прерывались, чтобы передохнуть и прогуляться до какой-нибудь кафешки и перекусить, но основного настроя не теряли. В таком случае обычно говорят «сношались как кролики». Удачнее не скажешь. Так и прошло все время нашего свидания. Снова ленинградский вокзал. Расставание, но теперь я обещаю вскоре приехать к ней и провести более значительное время вместе, чтобы укрепить так прекрасно начавшиеся отношения. Прощальный поцелуй, поезд трогается, проводница роняет скупую слезу, наблюдая эту сцену. Так романтично, никаких сериалов не надо.
     Всю неделю до этого загула я не позвонил и не написал ни разу Натьяре, оправдание было простое – она сама же просила не беспокоить и хотела уединения. Вот я и не беспокоил. Все просто и без лишних сложностей. Когда я находился на вокзале и лобызал свою любовницу, то мне пришло два сообщения, на которые я не стал отвечать. Не до того мне было, скажу потом, что аккумулятор в телефоне сел, а зарядить было негде, типичная отговорка. А моя истинная любовь всю неделю провела в жесточайшей аскезе, обязательным условием которой являлась сухая голодовка. Семь полных суток. В те часы, когда я кувыркался в постели с новой женщиной, истощенная Натьяра дрожащими пальцами пыталась давить сок из апельсинов, чтобы напоить себя по завершению духовных практик. Соковыжималки для плодов цитрусовых не было и потому она давила мякоть пальцами, чтобы получить сок. Я нужен был ей рядом как никогда ранее. Но я был далеко, и полностью одержим похотью. Я ехал по ночному городу в такси, вальяжно беседуя с водителем о тонкостях российского хоккея, и важно курил в окно, наблюдая, как проносятся мимо машины огни большого города. Жора наслаждался жизнью.
     Теперь тебе никогда уже не успеть выдавить тот сок для своей любимой. Никакое служение и помощь в настоящем не будет являться достойной заменой или компенсацией за те немощные дрожащие пальцы Натьяры. Никогда и никто не заменит тебя тогда, рядом с ней. Там было твое место, но оно оказалось пустым. Ты мог стать верным спутником единственного Светлого существа, но одержанный бездной ты потчевал свою похоть. Продал Свет и любовь ни за грош, Георгий Шутов. И даже не перезвонил, даже не поговорил. Конечно, можно оправдываться и доказывать, что ты не знал о том, какие события происходят там, в деревне, и что если бы только мог предположить подобное, тут же бросил бы все и сорвался в дорогу. Это все оправдания. Если ты глух и слеп, то тебе хоть огненные письмена перед лицом рисуй, не узришь ни единой буквы, ни единого искры света тебя не коснется. Так я совершил одно из самых страшных своих преступлений. Все предшествующие прегрешения просто меркнут перед совершенным предательством.
     На следующий день я, как ни в чем не бывало, позвонил, Ксении уже с работы и спокойно так сказал о севшем аккумуляторе и о просьбе не беспокоить. Я включил полудурка и продолжил играть роль. Она все поняла. Больше не было того человека, который ее любил и обещал с ней быть до конца. Больше не было того, кто обещал вместе с ней идти путем Света и всегда помогать нуждающимся. Теперь был кто-то другой, темный. Она сделала все, что могла для меня. Натьяра продолжала сострадать моей проданной душе. Никто так не плачет, как истязаемая частичка Света. Она-то знала, как может страдать и мучиться душа. Она это знала, как никто другой, я был искусным мучителем, и в конце концов, продал не только ее, но и себя.
     Я приехал к ней в очередную субботу, но все было уже не так. Все вокруг было иным и прежде всего я сам. Я привез по ее просьбе два десятка пачек разного сока, чтобы она могла питаться, после сухой голодовки. Похудела она жутко, но не это вызывало у меня гнетущее чувство, а то, что я приехал к ней не с чистым устремлением. Я впервые был угнетен рядом с ней в нашем уютном доме, который мы делали для нас двоих. Но ничего удивительного в этом нет. Свет всегда нестерпим для зла и обжигает приспешников бездны. Жуткие наступили дни. Тьма заполняла все внутри меня и даже плескалась где-то за краем горизонта, как мне уже казалось.
     С Любой же, теперь все было радужно. План бездны исполнялся. В нашем ежедневном и многочасовом общении теперь открыто я говорил, что в будущий свой приезд буду делать ей предложение руки и сердца. Вот это уже даже в клинику для душевно больных поздно было обращаться. Жених выискался. Проблемы с позвоночником такие, что есть вероятность остаток жизни инвалидом ползать, с огромнейшими долгами, без жилья и с работой обязанный брату жены, с которой развелся. Очень перспективный подарок, счастья кусок, только не блестит.
      Жора решил выяснить намерения Виталия по отношению к себе. Для этого я подбил его на пьянку, что никакого труда не составило. Мы с ним сидели у него дома на лоджии и вдвоем опустошали литровую бутылку вискаря. Он говорил о том, что не принимает того, что происходит с его сестрой и считает это почти болезнью. Виталий много сказал о любви к сестре, это не требовало никаких слов и доказательств, я и так это знал, но также и сочувствовал мне, как мужчине. Понятное дело, он считал все это ненормальным, а я подливал масла в огонь, жалуясь на тяготы жизни с человеком, который отрешился от всего земного. Бутылка еще не была допита до половины, как он предложил мне не хоронить себя заживо, а найти себе новую хорошую женщину и жить полноценной жизнью. А я, мол, навсегда останусь для него родным человеком и добрым товарищем. И в этом не было ничего странного, когда-то он и сам поступил ровно также. Когда в отношениях с первой женой все пошло наперекосяк, он не слишком отягощался и в короткое время, он начал поиски подходящей кандидатуры на роль будущей своей жены. Нашел, и создал новую семью с уже подходящей ему женщиной. Такие речи, хоть и по пьяной лавочке меня успокоили и вскоре мы с ним завалились спать в полной отключке.
     Последующая, за той знаковой пьянкой, суббота была крайней, когда я приехал к Ксении в деревню. Крайней и самой постыдной, поскольку главная цель моего визита была посредственно меркантильной, а именно выпросить для своего проживания старую квартиру, которой мы все равно не пользовались, а сдавали в аренду. Я выпрашивал, умолял, рыдал, клянчил на какие уговоры только не шел, но получил справедливый отказ. Дело в том, что та квартира, которую я выпрашивал, была дана Натьяре и ее человеческой семье Высшими силами, и деньги на нее я никоим образом не заработал. За время того разговора я два или три раза срывался на истерики, ибо меня выбрасывало в реальность в присутствии истинно Светлого существа, и неприкрытая действительность ударяла по моей пустой головушке не хуже кузнечного молота. Она даже, в конце концов, согласилась пустить меня в ту квартиру, если я буду платить деньги, как за аренду. Натьяра понимала, что от меня, как от помощника проку более нет никакого, а жить ей на что-то нужно было в деревне. Но сделавши мне такое предложение, тут же задала вопрос, а не будет ли меня мучить совесть, когда я приведу новую женщину в квартиру, где мы с ней прожили столько дней и ночей вместе? Как я положу на кровать свою молодуху, на ту саму кровать, которую мы делили с тобой столько лет? У меня совершенно не хватило смелости сказать, что жить я собираюсь уже не один, а с молодой женой. Все, что я не произнес вслух, и так лежало на самой поверхности, все было очевидно. Вопросы были совершенно справедливые и проникли куда-то вглубь меня. Я признал их полновесный смысл и отказался от просьбы предоставить мне старую квартиру. Но позором за тот постыдный разговор покрыл себя несмываемым. На фоне всего остального он не кажется таким уж совсем ужасным, но сам по себе он показал всю мою гнилую сущность. Я, даже в такой ситуации, продолжал прятаться за других. Но мало мне было, мало.
     Вопрос с жильем для новой семьи оставался открытым, и нужно было думать дальше. Вариантов было не много, и я обратился к своему отцу Николаю Шутову с просьбой не отказать мне в проживании в той самой квартире, которая была так хорошо описана в начале повествования. Я многозначительными намеками дал понять, что у меня грядут жизненные перемены. К тому моменту в трехкомнатной квартире жила одна бабушка Клава, а Николай навещал ее ежедневно и помогал со всякими бытовыми делами. Я справедливо считал эту квартиру своей и спросил его мнения на тему моего поселения в квартире, а заодно и помощи бабуле, которая в теории, должна только выиграть от соседства с молодыми внуками. Папа долго мялся, было видно, что этот разговор ему тягостен, и в все-таки выдавил из себя фразу, что этот вопрос нужно обсуждать не с ним, а с бабушкой, она там хозяйка. Подвох в этом, безусловно, был, но я не придал ему большого значения. Николай начал задавать вопросы про наши с Ксенией квартиры, которые мы строили. Отчего же я там жить не хочу? Я ему ответил, что при разводе все недвижимость по справедливости осталась Ксении и Матвею, и я там жить не могу. Ответ мой его не устроил, он настаивал на том, что я поступил неверно, мол, нужно было делить все через суд, и тогда бы мне было жилье. Я не стал ему напоминать, как он сам поступил в похожей ситуации много лет назад.
     Что ж, вооружившись тортиком, отправился в гости к бабушке. И узнал от нее много нового. Во-первых, она сообщила мне, что очень против моего решения уйти от Ксении, во-вторых, уведомила, что жить ни с кем у нее желания нет, а есть желание дожить свои дни в полной покое и одиночестве, и в-третьих, доложила, что на эту квартиру уже целая очередь родственников, желающих пожить в ней, но всем дан отказ, пока она сама еще здесь живет. Меня отбрили по всем статьям. Так у меня во второй раз отняли мою квартиру. Ту самую, которую строили мои деды для семьи моих родителей и меня. Будет еще и третий раз, но это, как говорится, уже совсем другая история. Я наивно полагал, что мой отец не может, в принципе, отказать мне жить в нашей квартире. У меня не могло никак в голове уложиться то, что я услышал от бабушки, но факт остается фактом, жилплощадь давно поделили и при этом, даже не спросили моего мнения. «Квартирный вопрос их испортил». Я не пошел, а повлекся к Наталии Ивановне. Уже ничего не стал говорить о действительном состоянии дел и об истинной цели своего визита, а только мрачно сказал, что теперь в моей жизни возможен любой поворот. Она долго хмурилась и сказала, что если мне будет негде жить, то она разменяет свою двухкомнатную квартиру. Моя мама очень, даже чрезмерно, эмоциональный человек, но, как и все, склонна впоследствии забывать свои обещания. Так что, даже и не знаю, зачем я к ней ходил тогда, ведь напрямую я своего вопроса не задал. Требовалось, чтобы я постоянно генерировал энергию, вот и действовал по программе. Пошел к матери, хотя заранее понимал всю бессмысленность такого шага. Негативная энергия изливалась стремительным потоком из меня, и ни крупицы ее не пропало зря, все подобрали.
     Я купил билет на поезд в Санкт-Петербург. Натьяра понимала, что мое падение окончательно свершилось и удерживать подле себя, меня уже не имеет никакого смысла. Я уже с человеками, хочу «бифштекса» и все мои мысли, и желания более не имеют ничего общего ни со Светом, ни с путем наверх. Слезы по мне уже были выплаканы и прощание со мной, как с идущим, уже свершилось. Она не стала меня удерживать от поездки, хотя и не знала истинной цели моего путешествия. Я привычно что-то сочинил. А вот Ксенина мама и Виталий очень забеспокоились. Они почувствовали неладное. Виталий поинтересовался о цели моей поездки в Питер, конечно же, обман последовал незамедлительно – еду погулять с друзьями. Мой ответ его обеспокоил еще больше, хотя не так давно сам мне советовал искать другую женщину для совместной жизни. Полагаю, он осознал, что я практически бросил Ксюшу в деревне, а сам занялся исключительно личной жизнью. Одно дело болтовня под крепкий алкоголь, и совсем иное дело, когда любимую сестру бросают одну в далекой деревне. В общем-то, так оно и было на самом деле. Я собрался жениться, а всю ответственность за проживание Ксении в глухой деревне сложил с себя, как будто, выживание в жестоких условиях хрупкой женщины дело совершенно рядовое. Вспомни Жора, как вы с Ксюшей обсуждали, где и какой дом покупать, как ты был против пустынной Рязанской области потому, что рек мало, а лесов вообще почти нет, зато там почти все деревни были газифицированы. Ты же уверял и стучал себя в грудь, что сам будешь рубить и таскать дрова впрок, и никакой проблемы в этом нет. А теперь вспомни дедов дровяной сарай с прогнившей крышей, из которого нужно было носить дрова в дом для отопления. Хорошенько вспомни, как ты ставил подпорки, чтобы крыша не обвалилась, но она рухнула в твое отсутствие! Всевышний уберег Натьяру, и все произошло, когда ее не было поблизости, Он всегда Ее оберегал. Виталий не стал думать и гадать, а решил ехать и все решить на месте сам. Он больше не стал ни на кого надеяться и поступил правильно. В тяжелых и критических ситуациях он всегда принимает всю тяжесть ситуации на себя лично, это его самое главное достоинство, и оно перекрывает весь ворох мелких его слабостей и вредных привычек. На следующий день они собрались на машине ехать в деревню, и я долго объяснял водителю дорогу. Автомобили под управлением людей, одержанных бездной, страшные орудия. Такого водителя можно отличить по совершенно замороженному взгляду, его глаза как две черных дыры. Но заметить это возможно, только если знать, куда смотреть и как различить. Виталий не знал и не видел, он простой человек и самый обычный водитель. Когда они ехали в деревню, по дороге с ними случилась аварийная ситуация с участием встречной машины под управлением слуги бездны. Был бы я обычным человеком, то написал бы, «и только чудом они не перевернулись». Нет, чудо здесь не при чем. Рука Отца ведет всех, они должны были доехать и доехали по итогу благополучно.
     Ксюшина мама и Виталий пробыли с Натьярой в деревне более суток, и для каждого из них это время оказалось непростым. Они неслись спасать брошенную на произвол судьбы дочь и сестру, а приехав, получили то, чего совсем не ожидали. Поначалу они оба чуть не лишились чувств, увидев Ксюшу более похожую на жертву Бухенвальда, чем на их родного человека. Все это были внешние характеристики новой сущности в старом, грубом теле. Натьяре пришлось проявить завидное терпение, и облечь их обоих своим теплом и лаской, дабы успокоить мать и брата. Блеск ее глаз, размеренная и участливая речь вскоре позволила прервать поток слез матери и беспорядочные метания брата. Она по многу часов беседовала с каждым из них, одновременно согревая своим разгорающимся Светом. И для Виталия, и для их мамы, не сразу, но наступило понимание, что происходящее с тем, за кого они так переживали, лежит в плоскости исключительно духовной, а болезненная худоба со временем пройдет. Находясь рядом с Натьярой столь длительное время, они поневоле оттаяли. Слушая ее светоносные речи, они оба сами наполнились добротой и состраданием. Из глаз матери и брата лились слезы, от отхвативших их чувств. На целые сутки они стали настоящими, и вытряхнула их из привычной им жизненной коросты, именно сияние Высшего духа, навсегда теперь присутствующее в теле их бывшей дочери и сестры. Не важно, что они не приняли ее духовной позиции в буквальном смысле, они все-таки люди в сложившемся мире майи, прожившие долгие годы. Все их внутренне устои всколыхнулись сильнейшим образом. Зерна их духа встрепенулись впервые за многие десятилетия прозябания в забвении и забились в радостном восторге, пусть и совсем ненадолго. Слезы Виталия и их мамы были горячими и искренними. Когда они оба вернутся в привычный мир, духовные особенности этого визита в далекую деревню позабудутся и краски поблекнут, майя неизменно возьмет свое обратно. Но те часы, проведенные наедине с Дочерью Света, они вспомнят потом, когда наступит их время, и осознают, кем же была на самом деле их бывшая сестра и дочь.
     Через сутки машина вернулась обратно и привезла троих человек. Из деревни Натьяра решила вернуться ради Матвея. Все, что когда-то задумывалось, рухнуло из-за моего одержания, и теперь уже для нее все прояснилось. Это я еще мог убеждать себя, что удерживаю в руках нити лжи, которые скрепляют созданный мной безумный мирок. Визит родственников, которые решились на такой шаг, как многочасовая поездка в далекую и заброшенную деревню, сам по себе является событием из ряда вон выходящим. И если, до их посещения, у нее еще и была надежда, что я смогу освободиться от нависшей надо мной тьмы, то после общения с ними для Ксении все пазлы головоломки встали на свои места. Их приезд стал для нее, своего рода, спусковым крючком, к тому же была возможность с ними приехать обратно в город, не связываясь с общественным транспортом. И это было неожиданностью для меня. До отъезда к молодой невесте оставалось три дня.
     Ксения зашла в квартиру, а я, увлеченный общением с будущей невестой, даже не сразу вышел к ней. Двойственное состояние настолько дестабилизировало меня, что ее появление рядом со мной уже не укладывалось в новую картину городского мира и мне пришлось в течении нескольких минут делать усилие, чтобы встать, подойти и поприветствовать Натьяру, будто она случайно проходя мимо решила заглянуть ко мне в гости. К ней вышел зомби, она это понимала и только жалела меня. На падшего высоких дух не может ни злиться, ни обижаться, он может только сострадать его положению, жалеть его душу, угнетенную тяжелым одержанием. Да и сами понятия гнева, злобы и обиды становятся невозможными для того, то поднялся над майей и познал трансцендентную сущность мироздания.
     Вечером мы сели поговорить. Натьяра напомнила мне мои же обещания не жениться вторично, пока Матвею не исполнится восемнадцать лет.
     - Как же так, - говорила она, - ты собираешься жить с другой женщиной, мне не говоришь об этом прямо, а только пытаешься делать какие-то практические выгоды для своего удобства?
     Ну а я только отчаянно отпирался, повторяя и повторяя, что никакой женщины у меня нет, просто я очень устал от жизни и еду просто с друзьями отдохнуть, а после поездки планирую завалиться на дачу к старому приятелю и пожить там в одиночестве, и хорошенько обдумать свое положение и дальнейшее существование. У меня не поворачивался язык при Натьяре сказать о том, что не только есть новая женщина, она уже практически невеста. Все иллюзорные картины, которые так легко материализовались в моем, пораженным тяжелым заболеванием, мозгу вдали от нее, как-то неловко съеживались и рассыпались в ее присутствии. Во рту у меня пересыхало, и я только хлопал глазами, как выброшенная на берег рыба, беззвучно открывая рот. Или просто, идиотически сохраняя молчание по несколько минут краду, пока меня не встряхивали хорошенько.
     На ночь мы устроились в разных комнатах.
***
     И, в который раз, я буду описывать событие, которое трудно представить в ряду человеческих обыденностей. Несколькими главами ранее, я поведал о том, как рука Отца Высокого подняла меня абсолютно пьяного с постели и повела вытаскивать Ксению из кровавой ванны, вот и снова та же рука послала маленького комарика. Натьяра спала в постели, и ловкий инсектоид укусил ее настолько чувствительно, что она проснулась и услышала мой голос в другой комнате. Я, конечно же, не мог уснуть, не наговорившись с Любой на тему «ути мои пусеньки». Этот разговор и услышала своим уже утончившимся слухом Натьяра. И в этот раз она, поднятая с постели решилась, наконец, пойти и покончить с моей бесконечной ложью, сдернуть меня со сцены, где я совершал странные танцы, скорее напоминавшие агонию перед неизбежным суицидом. Она тихо, но быстро вошла в комнату, где я, совершенно не ожидавший подобного вторжения, преспокойно разговаривал со своей женщиной по скайпу. Я был уличен в совершаемом деянии, как шаловливый кот пожирающий сметану из секретной миски. Что-либо отрицать уже не имело смыла.
     В глазах Ксении не было торжества, ревности, а только была боль и удивление. Удивление, что люди способны на большие преступления, что границ для лжи не существует в принципе для них. И боль оттого, что одним из таких людей все-таки оказался я, которого она так сильно любила и которому так верила. До этой разоблачающей все сцены, верила, несмотря на все сомнения и открытые прегрешения.
     Несколько месяцев назад, когда за окном валил пушистый снег, мы с Ксенией сидели в деревенском доме возле горящей русской печи. Весело трещали дрова, от печи шел приятный жар, так уютно контрастирующий с морозом за стенами дома. Мы сидели вдвоем, смотрели на пылающий огонь и пили ароматный кофе. Мы говорили о том, что люди обычно живут либо воспоминаниями о прошлом, либо грезами о будущем, а настоящего для них как бы не существует, потому, что оно им тягостно. Никто не хочет видеть себя истинного, осознавать свои нечестивые помыслы и поступки, признавать свои ошибки и раскаиваться в своих грехах. Натьяра сказала, что на самом деле не существует ни прошлого, ни настоящего, ни будущего, а все происходит всегда здесь и сейчас. И она всегда все это видит, но будущее может случиться в нескольких вероятностных вариантах. С грустью она начала рассказывать мне, как она видит мое предательство через похоть. Она подробно описала внешность женщины много моложе меня, черноволосой и с темно-голубыми глазами, и у нее будет маленькая девочка. Мои устремления будут предсказуемы и примитивны. Цена моего преступления будет даже не тридцать серебряников, а всего лишь теплая женская норка. Натьяра умоляла меня не становиться предателем, участь которых невыносима. Они становятся вне закона и шансы спасти себя уже будут совсем призрачны. Я слушал все это, и мне казалось, что речь идет совсем не обо мне, а о ком-то постороннем, а я просто участвую в разговоре. Никак не получалось применить это к себе, все выходило каким-то нереальным. Как можно променять чистую уравновешенную духовную жизнь снова на человеческое существование, да еще с какой-то новой женщиной, пусть даже и соответствующей моим юношеским предпочтениям женской внешности. Веры во мне было мало. Если бы приглушался тогда и уверовал в то, что видит высокое существо, возможно мне удалось бы разглядеть расставленную персонально на меня ловушку.
     Натьяра же продолжала говорить обо мне. Она напомнила, что у нас есть сын, который еще не встал на ноги и ему нужна помощь. Моя помощь. Только ленивый не упрекал Ксению за то, что она уединилась в деревне и «бросила на произвол судьбы» Матвея. Будто ему три годика, и он нуждается в ежедневной смене подгузников. Она два года прожила в большом городе в ожидании возможности жить на чистой природе и в уединении. Эти два года она провела еще рядом с Матвеем, пока он не закончил интернат и не поступил в институт. Она никогда не была сюсюкающей мамашей, но всегда была заботливой и внимательной мамой. Что люди могут знать о мучениях истонченного материального тела, когда отравленный воздух и вода окружают повсюду? Эти существа, мыслящие категориями «развитой инфраструктуры», готовы загнать на эшафот любого, кто не вписывается в их картину мира, а в ожидании казни, будут поедать поп-корн. Но люди, всегда на этой планете останутся таковыми, всегда правыми на чужой счет и готовые осудить всех и вся только за то, что они не похожи на серое большинство. Любимое их развлечение – поиск соринок в чужих глазах, никогда им не наскучит, а огромные бревна в собственных глазницах не могут помешать разглядеть детали чужих жизней. Вечная Санта-Барбара. Натьяра настойчиво попросила меня пообещать, не жениться до совершеннолетия Матвея. Что мне лишнее обещание? Пообещал, тем более, что все это описание моего романа с некоей женщиной выглядело совершенно фантастическим в тот момент, ведь так было уютно у русской печи и могло представиться мне тогда иного будущего, чем рядом с Натьярой. Я всячески заверял ее в том, что жить она в деревне в уединении и духовной работе может столько, сколько потребуется, и ей ни о чем заботься не надо, я всегда буду рядом. Очень было мало веры во мне. Очень!
     В итоге все вышло именно так, буквально слово в слово. Все сходилось, даже в мелочах. Я снова предал и ее и Матвея. И собрался втихаря жениться, как обезумевший похотливый кот в марте. После моего разоблачения, Натьяра ушла медитировать и провела в трансе всю ночь, а я превратился в поле жесточайшей битвы за свою душу. Медитация была посвящена мне и моей странной невесте, и истинно чистое и высокое создание вложила все возможное сострадание и всю любовь к нам обоим. Натьяре пришлось потратить всю ночь и огромное количество сил, чтобы коснуться душ несчастных и постараться помочь им. Тьма кипела во мне и жаждала пищи, послушный пока еще донор не заставил мамочку долго ждать. Жора позвонил в Санкт-Петербург и подробно поведал о том, что его бывшая жена - просто сбрендившая женщина, и что вместе они уже не живут, и что все идет по намеченному плану и скоро нужно ожидать его прибытия и что приедет он просто так, а с важной и торжественной миссией. Такой очень прозрачный намек был как раз очень к месту. Дорогой читатель, что бы ты мог сказать о сорокалетнем мужчине, который «влюбляется» в молодую женщину до почти полной утраты разумности? В женщину, с которой он почти не знаком, и даже ни разу не встречался. Он прошел бы мимо нее, встретив случайно на улице, потому что облик ее известен по нескольким фотографиям сомнительного качества, которые, прежде всего, были призваны скрыть имеющиеся недостатки совсем не идеальных внешних данных. Уверен, что самый мягкий, из всех возможный комментариев, направил бы его к психиатру. И что бы ты сказал о женщине, которая прямо с поезда прыгает в постель к столь же незнакомому ей мужчине? Есть ли разница, какую оплату она желает получить за пользование собой, наличными сразу на месте или в будущей ближайшей перспективе, но с большими дивидендами? Ответ очевиден – никакой.
     Натьяра утром после тяжелейшей медитации, которая была посвящена мне и моей несчастной невесте, послала Любе электронное письмо. В нем она постаралась объяснить всю тяжесть моего положения, в котором я находился. Это казалось почти невозможным, рассказать о том, каким я монстром, по сути своей, ей явился и, что будущее наше совместное существование будет состоять из череды непрекращающихся мучений и разочарований. Прольются потоки слез, и наваждение в коне концов закончится. Выигравших не будет, только пострадавшие. Никто не может приобрести счастья за чужой счет, даже если оно кажется таким близким и достижимым. Она и Жора венчаны и не можем на самом деле никогда развестись, штамп в паспорте не имеет вообще никакого смысла. Отдельно и очень подробно она описала, какую тяжелейшую травму получит маленькая девочка, обреченная на общение с темным отягощенным человеком, уже не способным отвечать за собственные слова и поступки. Она окажется свидетельницей вашей недолгой и трагичной семейной жизни. Несмотря на всю тяжесть смыслов, Натьяра вложила большое количество добрых слов в это послание. Ее намерение было самым лучшим и сострадательным по отношению к этой женщине и ее дочке, но вряд ли она была услышана.
     На что способна разведенная женщина чтобы создать новую крепкую семью для себя? На все. Она превратит в руины любое количество чужих судеб, прольет реки детских слез, изломает собственное тело и претерпит возможную и невозможную физическую боль, похудеет на пятнадцать килограммов за две недели, забудет, как звучат матерные слова, и выучится литературной речи. Любой подвиг эпических героев будет бледен по сравнению с такой самкой. Она даже принесет в жертву собственного ребенка, сначала отправит его в изгнание, пока сама занимается сооружением новой ячейки общества, скрепляя его своей и чужой кровью, а потом, в подходящий момент, вернет его в лоно новой семьи и обучит любить крепче-крепкого своего «любимого мужчину» и заставит называть его папой. Не первый раз со страниц моего повествования сходят столь резкие фразы, они наверняка вызовут бури возмущений у тех, о ком здесь написано. Написана правда, какая бы она неудобная ни была. Много лет я прожил с отчимом и до сих пор вынужден общаться с мачехой, я имею право на такие слова, поскольку все это пережил сам и через все прошел. Хорошее и плохое.
     Утром я проснулся в уже привычном для себя состоянии, свеже отформатированном. Я из себя напоминал нечто похожее на новый жесткий диск на полке магазина. И только к обеду некоторые подробности настоящего возвращались в мой перекошенный ум. Но в то утро до обеда я не дотянул. Ксения попросила меня собрать вещи, как только Матвей уедет в институт и навсегда убраться за порог дома. Она могла принести в жертву себя, но ее мотив заключался в заботе о сыне, в чем так сомневались вся сплоченная толпа родственников.
     Здесь меня впервые за несколько месяцев по-настоящему отпустило. Я смотрел на мир и глаза мои начали болеть оттого, что долго оставались закрытыми. Я узрел, что сейчас все закончится навсегда. Я уйду, за мной закроется дверь, и я больше никогда не увижу Натьяры, а все краски мира в одночасье утратят свой блеск. Последний акт сыгран, все поклоны исполнены и сейчас вот-вот опустится занавес. Из моей груди вырвался крик, я схватил железнодорожный билет и в клочья изорвал его. Схватил телефон и позвонил в Питер прямо при Натьяре. Сказал Любе о том, что больше ничего не будет у нее со мной, и все отношения прекращаются. Упав на колени, я зарыдал открыто, не стесняясь слез, и не сдерживая потока слов. Соленая вода перемешивалась с мольбами о прощении. Все осознание обрушилось на меня в несколько секунд и охваченный ужасом от содеянного, я не мог остановиться в своем покаянии. Когда боль в сердце стала уже совсем невыносимой, я взмолился к Натьяре о помощи. Я попросил помочь мне Высшее существо, и обращение мое шло не от ума, это моя душа закричала! Мой могущественный одержатель не выдержал жжения, которое всегда в нем начиналось от огня Духа Натьяры, и отступил от меня на время в присутствии ее. Мое истерзанное, растоптанное зерно Духа впервые получило возможность возопить от всего, того, что со мной творили на протяжении тысячелетий. Память не рожденного Зерна Духа ничем не ограничивается, оно помнит все, что происходило с ним во всех воплощениях. Просьба моя была услышана и принята через несколько минут медитативных раздумий. В этот момент началось настоящее сражение за мою душу.
     Натьяра видела, в каком я нахожусь состоянии уже давно, и, отвечая на мои мольбы о помощи понимала на что она идет и какие жертвы ей придется принести. Не какие-то абстракции, придется пожертвовать собой. Ради попытки спасти мою несчастную душу ей придется обратить в пепел многие свои духовные достижения, опуститься на много уровней вниз, на преодоление которых в своем развитии было потрачено столько усилий. Она совсем этого не хотела, но не могла пройти мимо не на шутку изломанного бездной создания, которое молило о помощи. Ее вера был незыблема, и она преподнесла себя в жертву, ради возможности меня спасти. Всевышний проявил величайшую милость и отдал мне свою любимую Дочь. Такой паршивой овце, как я, был предоставлен второй шанс на спасение даже с учетом того, что первый шанс я растратил впустую и опустился до предательства своей истинной любви.
     Я был одержан похотью, и с этим ничего нельзя было сделать сразу, в этом была большая проблема. Меня возможно было только плавно вывести из одержания, медленным ежедневным общением, напрямую связанным с близостью тел. Это кажется невероятным на первый взгляд. Выход Натьяра нашла, но ей пришлось заплатить за это нечеловеческую цену. Она столько времени уже очищала свою душу и тело, что достигла высочайшего уровня духовности и тончайших вибраций своего тела. Любой, мало-мальски знающий о практиках йогов может себе примерно представить, о чем я говорю, но в ее случае все было на несколько порядков выше, учитывая многодневные аскезы. И вот она принесла в жертву все эти достижения и предоставила мне себя для тантрических отношений. Это такие сексуальные отношения, при которых участвуют только тела партнеров для слияния и преподношения энергии Создателю, но их половые органы напрямую не взаимодействуют. Тогда для меня это было чудодейственным средством, а для Натьяры осознанным падением, но ради спасения другого создания. Читатель будь внимательным, прошу тебя! Дочитав до этой страницы, ты уже не сомневаешься в моей искренности и вменяемости, а поэтому поверь, что описанный мной тантрический секс есть правда в первой инстанции, а вовсе не то, что сейчас рекламируется и навязывается под видом «тантрического секса».
     Есть такое понятие – свальный грех. Как правило, люди его понимают слишком буквально и неправильно. Сцена, когда множество созданий в единовременном присутствии вступают в беспорядочные сношения друг с другом, меняясь партнерами и способами сношений, мужчины, женщины, анальные, оральные, традиционные и прочие взаимодействия. Это только частный случай, а на самом деле понятие свального секса значительно шире. Весь глубокий смысл заключается в том, что каждый из партнеров тащит в постель с собой всю вереницу предыдущих отношений со всеми своими партнерам и партнерами партнеров. Выглядит несколько запутанно, но на самом деле все просто – даже раз переспав с проституткой, «верный» муж приведет в постель к своей жене весь ворох клиентов жрицы любви. Каждая половая связь отпечатывается в ауре человека и устанавливает глубочайшие связи, которые нельзя вытравить ничем, их нельзя просто забыть. Это и есть свальный секс. Смысл его ужасен. Натьяра знала об этом, я тогда - нет.
     В те минуты, когда трясся от осознания совершенных в одержанном состоянии ужасов и просил о помощи, я видел только Натьяру, и хотел немедленно прикоснуться к ее телу. Я умолял ее об этом. Это уже не была оболочка моей жены, которую я знал вдоль и поперек за долгие годы совместной жизни. Тело это уже принадлежало иному созданию, хоть оно и имело некоторое внешнее сходство с Ксенией. Она решилась на сексуальную связь со мной, но в тантрическоим варианте. Я не сразу понял, что это, но первый же практический урок расставил все по своим местам. В нашей постели оказались все мужчины Любы и далее по кругам свальности. Это была величайшая жертва, со стороны Высшего существа. Понимание ко мне пришло много позже, когда знания стали открываться мне, а тогда для меня не было иного лекарства. И лечение мое от активной фазы этого тяжелого заболевания продлилось несколько месяцев.
     Несколько дней одержатель не отпускал меня, и проявлялось это в чудовищной форме. Когда я находился дома и поблизости от Натьяры, то со мной все было хорошо.  Стоило же мне ступить за порог дома, как в вашего повествователя начинала вползать бездна, и я на некоторое время опять становился прежним черным вместилищем тьмы. Я с работы регулярно звонил в Питер, и говорил, что ничего еще не решено у меня, рассуждал о перипетиях жизненных ситуаций. Ваш слуга покорный несколько суток, как прифронтовой город, много раз переходил из рук в руки.
     Вот самый яркий пример, который мне удалось восстановить, где по памяти, а где по фактам совершенных действий, много времени спустя. С работы меня попросили поехать в качестве водителя на микроавтобусе с группой сотрудников в типографию. Я привез их туда, и они пошли заниматься рабочими делами, я же, отогнав машину в тенек, остался ждать их возвращения. Я запомнил только, как достал из кармана телефон, а дальше память меня подводит, моей рукой было написано длинное любовное послание и оправлено на мобильный номер Любы. Я не помню, что написали мои пальцы, смотрел на экран и не видел никакого изображения. Я не просто был зомби, а был уже просто оболочкой, в которой находился мой кукловод собственной персоной. Отправив сообщение, я убрал телефон в карман и на этом успокоился, даже не стерев отправленное послание. Получив такой внушительный и обнадеживающий сигнал от еще не потерянного и все еще испытывающего к ней интерес мужчины Люба вцепилась в меня мертвой хваткой, и мне пришлось потратить еще много сил, чтобы эта несчастная женщина перестала совершать титанические усилия вернуть меня. Натьяра некоторое время спустя прочитала его, и это был сильнейший удар для нее. Он попросила меня объяснить, как возможно такое с моей стороны. Упав в грязь и свальный секс, принеся себя в жертву ради того, чтобы помочь совершенно падшему существу, она снова узрела его предательство. Я же, перечитывая несколько раз подряд «свое» послание бывшей невесте, силился понять, как оно вообще могло возникнуть. Смутно начал вспоминать, как доставал мобильник из кармана, а дальше существовал провал в памяти. Это было уже абсолютным перебором! Я постарался объяснить Натьяре, что писал это сообщение, не я, хотя это и было сделано моей рукой. Не сразу, но она поверила мне. И вот тогда она атаковала моего кукловода всей своей силой. Выбор пути для существования созданий в этом мире, понятие нерушимое для любой из сторон. А прямое вмешательство и превращение человека в безвольную марионетку явилось действом запредельным и недопустимым. Я возжелал всем своим истинным сознанием, чтобы из меня убрались все темные создания, и мог бы развиваться сам, без кукловодов и одержателей. Я молился Отцу и был услышан. Натьяра с помощью Всевышнего освободила меня от одержателя, и дала возможность дальше уже идти самому по собственному выбору. Она не оставила меня и приняла в Ученики, по моей просьбе. Так начался мой нелегкий путь восхождения к Свету. Я надеюсь, что смогу об этом написать отдельную книгу, ибо труд этот оказался нелегок и запределен. Многие начинают идти свой дорогой, но почти никто не доходит. Но какой бы дорогой вы не шли, запомните, узкие, трудные и тернистые ведут к Свету, широкие, заманчивые и гладкие ведут в Бездну. Идут абсолютно все существа, даже если им внушают, что они вообще никуда не движутся, просто живут, как все люди, или, вообще, объявляют себя атеистами. Это всего лишь одна из многочисленных пилюль, которые людям ежедневно предлагаются, как «патентованное и проверенное средство». Я говорю прямо – стопроцентная ложь. Вся майя существует, чтобы опутывать сетями неправды и тотального неверия в чистые истины, и создавать все условия для комфортного сна в своей иллюзорности. Есть только два направления, и никто не стоит на месте. Из жизни в жизнь, из тело в тело, захваченные непрекращающейся чередой перерождений, большинство людей совершают свой путь к той, перед которой не устоял даже Сатаниил. Трудясь над произведением, чтение которого Вы заканчиваете, я ставил своей задачей помочь увидеть терпеливому и пытливому читателю всю изнанку мира и уберечь от ошибок, которые совершил я. Узреть то, что от него скрывают любым способом и побуждают держать собственные глаза и уши закрытыми. Те, для кого мой труд оказался полезен, также, как и я могут начать свой собственный Путь Восхождения, и мой собственный опыт вновь может оказаться очень полезным. Я на это искренне надеюсь.
     Мне остается добавить, что те люди, которые ищут веры, почему-то ведут свои поиски где-то вовне, но не внутри себя. Они ходят в храмы, синагоги, мечети или дацаны, слушают настоятелей различных конфессий, силятся услышать в их словах желаемые звуки высших сфер, но никогда не слышат. Потому, что служители любого культа, сами являются простыми людьми, а вовсе не олицетворением святости и чистоты, транслируют только то, что им предписано вышестоящими иерархами.  Они поверили бы в чудеса, творимые пророками и мессиями. Сами не верят в то, что именно они   являются настоящими и могучими вершителями чудес, маленькими богами. Создателями и творцами своего пути к Свету или Бездне. Я сам являюсь живейшим примером такого чуда, и никакой иной демонстрации дивных дел Всевышнего уже не нужно тем, кто прочел эту книгу внимательно.

[]


Эпилог

     Жизнь Георгия Шутова продолжается и поныне. Но она уже лежит в духовной плоскости, хотя он и вынужден находиться среди людей. Досужие читатели полагают, что самое тяжелое испытание для души и тела – это аскетическое затворничество где-то в заброшенной горной пещере. Это совсем не так. Для посвятившего самого себя истинному Пути подвижнику, не составит больших страданий монашеская жизнь в полной изоляции. Тело его быстро привыкнет к такому существованию, и идущий будет упорно и тщательно заниматься духовной работой. Она будет отменно эффективна именно потому, что подвижник изолирован от мира людей и ему никто не мешает в его работе, никто не отвлекает его пустопорожними мыслями и действиями. Те же идущие, кто выбирает жизнь в людском мире, заранее обрекает себя на гораздо более сложный путь, но и по трудам им воздастся. Они много переживут и испытают, мир на них будет давить всей своей огромной массой, майя будет ежесекундно пытаться втащить их обратно, обыватели будут немилосердно истязать их души, своими тяжелыми вибрациями и отрытым негативом. Такая жизнь очень трудна, но пройдя такие испытания, духовная сущность окрепнет стократно, нежели пребывая в пещере. Только закаленный меч, а тем более клинок духа, будет твердым и острым. Испытание и невзгоды как раз призваны закалять идущего, который обязан пронести через все чистоту своего растущего духа и высшего устремления.
     Как он живет? Что с ним происходит? На эти вопросы обязательно будут ответы, я надеюсь, но они также будут даны в виде повествования. Новая книга будет совсем не похожа на эту. Она будет предназначена уже для очень узкого круга читателей, потому что обычный человек вообще не поймет, о чем там будет идти речь. Слова-то знакомые будут, но смысл неизменно будет от него ускользать. Новая книга будет предназначена для тех, кому настоящее повествование помогло начать свое духовное возрождение и встать на Путь, ведущий к Свету. В ней будет описано, как, наконец, прервалась и навсегда закончилась череда вранья и предательств Георгия Шутова и какую цену ему придется за это заплатить.
     И когда он клялся своим Светом перед Ксюшей, что будет с ней всегда, что тоже будет идти вверх к Свету, как обычно он клялся легко и непринужденно, это уже были слова, которые отпечатались в Высших сферах. Действительно, молодой путник уже понимал многое, но в рамках своего горизонта восприятия. В чем состоит выбор людей в этом мире, ему было ведомо, этого отрицать невозможно. Находясь рядом с существом совершенно нечеловеческой духовной природы, он сбрасывал с себя наросты грубого мира, и видел, сколько грязи вокруг, какие преступления творятся на глобальном уровне, Георгий узрел путь истинный и даже сделал по нему несколько шагов, но при этом не усвоил важнейшего урока. Идти и работать можно только самому, никто за тебя этого не сделает. Он же, будучи от природы слабым и безвольным, возложил весь груз своей работы на Ксюшу, вернее уже на Натьяру. И она тащила его долгое время и снова прощала, прощала... Он работала за ученика, старалась за ученика. И оттого его духовные накопления получались нетвердыми, зыбкими и закрепить самостоятельно он их не мог. Георгий так и не получил этого навыка, собственной тяжелой и кропотливой ежедневной работы. Труда муравья, который постоянно несет свою ношу и не ропщет на тяжелую судьбину свою. Он неизменно просил простить его, за нетвердость свою и постоянные многочисленные ошибки. Отчего просил? Возрождающаяся душа его рвалась навстречу Учителю, но слабость и безволие все время находили повод вляпаться на ровном месте. И его прощали. Почему? Да потому что Высший Дух обладает бесконечной добротой и состраданием. Он простит всех. Он ответит добром на все и всем. Жора же относил все эти чистые качества Натьяры на свой уникальный счет. Ах, какое же это было сильнейшее заблуждение! Не развилось в нем свойство ценить дары Муршида. Благой дар не есть повод самому не работать. Так ученик и не выработал в себе качество примерного трудолюбия, а должен был… Он делал успехи и создавал духовные накопления, но терял их вскоре. Потому, что не сам заработал, не своим потом и кровью. И требовалось все проходить заново и снова просить о помощи и поддержке. Могло ли так продолжаться бесконечно? Конечно, нет.
     И опять-таки, от слабости Георгия нашлось место для нового предательства.  В очередной раз клялся ученик, но однажды он сделал это именем своего Зерна Духа, и клятва та была нарушена. Вся вина за нарушение тех клятвенных слов лежит на идущем самым тягчайшим из всех грузов, прокляв в себе частицу Всевышнего, он перечеркнул для себя возможность закончить путь перерождений. Георгий не был уже человеком и являлся полностью осознанным, когда произносил громкие слова. Никак теперь не получится завершить духовное преображение в этом воплощении, а только подготовить себя, как можно более тщательно к следующему и ждать милости Отца, чтобы снова получить возможность идти под руководством Учителя. Отработать можно любые денежные долги, оголтелое вранье тоже можно искупить долгим и искренним раскаянием, но предательство единственной драгоценности – зерна Духа уже в этом воплощении, а возможно и в следующих, даже искренним раскаянием не искупить. Нужна очень долгая упорная работа. Долгий, упорный труд муравья. Работа во многом без личностная, но направленная на продвижение Света, прежде всего внутри себя, а также на нашей многострадальной Земле. Почему я сказал о муравье? Это пример без личностного служения. Любой муравьишко постоянно тащит тяжелый груз, но не для персональной корысти или выгоды, а во благо всего муравейника.
     И вновь, как и несколькими годами ранее, начиная следующую книгу, я думаю не о себе. Я готовлюсь к новому писательскому подвигу ради тебя, дорогой друг, возможно единственный. Всей душой и сердцем желаю, чтобы мой новый труд послужил тебе во благо и уберег от ошибок, сделанных мною на уже духовном пути. Этот путь еще более сложен и труден, чем осознание мира майи и бренности обычного существования. Нет ныне ни одного дня, чтобы я не проливал горячих слез раскаяния, переживая раз за разом свои предательства, но тяжесть такого существования и одиночество жизни идущего я не променяю более ни на какую, внешне комфортную и спокойную, человеческую жизнь. Тот, кто однажды заглянет в мои глаза и узрит плещущиеся в них состояние, когда меня хоронит моя звезда, никогда уже не будет задаваться вопросом, идти или не идти. Но вначале, нужно быть готовым такое выдержать, и не быть раздавленным этим весом…

     
[]

Приложения



Моя звезда (В. Бутусов)

Моя звезда всегда со мной,
Моя звезда горит внутри,
И говорит мне: - Подожди.
Постой чуть-чуть еще немного,
Нам предстоит неблизкая дорога.

Моя звезда звучит в ночи,
Ее огонь во мне пылает.
Но свет ее не озаряет,
Лучи звезды меня не греют.
Она ведет меня на крайний север.

И никогда не скажет «да»,
Не понадеется на чудо,
Не подарит капли света,
Никому не даст тепла.
И я люблю ее за это,
И я люблю ее за это,
Но моя звезда мне безответна.

Звезда блестит в моей груди,
Она рискует круг за кругом.
Мы летим вдвоем,
Поем о том, о сем,
О том, как проплываем крайний север.

И все тюлени, все киты
Звезду завидев, горько плачут.
Она не светит никому,
Она не греет никого.
Она приводит всех к заветной цели.

И говорит: - Прости-прощай.
Я покидаю этот край.
И повторяет каждый раз
Один и тот же свой рассказ,
Как улетает от меня,
И покидает навсегда.
Вот так моя звезда меня хоронит...

И говорит: - Прости-прощай.
Я покидаю этот край.
И повторяет каждый раз
Один и тот же свой рассказ,
Как улетает от меня,
И покидает навсегда.
Вот так моя звезда меня хоронит...



Беседа о добре и зле

     Авторство этого текста принадлежит моему Учителю.
     Я часто слышу от людей утверждения, что нет ни добра, ни зла, ни плохого, ни хорошего, и что все относительно, и зависит от точки зрения и убеждений каждого человека. Такие утверждения очень вредны и ложны. Хотя для меня и понятно, почему люди так утверждают. Им эти понятия, как и многие другие, навязаны специально.
     Далее я приведу вопросы, часто мне задаваемые о природе добра и зла, и ответы, для искренне ищущих, просветленного Учителя.
     Вопрос: Вы говорите, что добро и зло абсолютно несовместимы и не смешиваемы, и что существует только абсолютное добро и абсолютное зло. Я не понимаю. Вот возьмем для примера маньяка убийцу. У него свое понятие добра и зла. Он считает, что, убивая людей, очищает общество от зла, что он орудие бога. Что для нас является злом, для него есть добро. Как вы на это ответите убийство добро или зло?
     Ответ Учителя: Вы мне говорите не о природе добра и зла, а об убеждениях людей.
     Скажите мне, какое отношение имеют ложные убеждения людей к Абсолютной Истине? Абсолютная Истина существовала, существует и будет существовать всегда, что не скажешь о людях. Люди не влияют на Истину и это очень хорошо. Плохо то, что эго человеческое возросло до вселенских масштабов, и они считают, что Абсолютная Истина зависит от того во что они верят или в чем убеждены. Если говорить о маньяке и об убийстве, то убийство — это всегда зло. Почему? Потому, что отнимается тело, данное человеку или животному для прохождения своей кармы. Нарушая эту карму, убийца утяжеляет свою собственную и не дает существу, у которого он отнял жизнь пройти свой путь, назначенный ему кармой. В результате тому, кого убили, придется начать сначала, а тому, кто убил взять на свою карму долги убитого.
     Вопрос: Но разве не вы говорили, что даже волос не упадет с головы человека без воли бога? Значит, любое убийство происходит по воле бога. Какое же это зло?
     Ответ Учителя: Вы путаете понятия закона Свободы Воли с понятием Вселенского Закона Движения Света. Все, что происходит во Вселенной, происходит по Воле Отца. И то, что человека или животное убили, произошло не просто так, а по определенным Законам. Для каждого события есть множество причин.  Безусловно у того, кого убили есть причины, почему убили именно его. Например, он должен был принять мучительную насильственную смерть, потому, что сам когда-то в прошлых жизнях применял насилие и теперь на нем сработал закон кармы, ибо наказание без вины не бывает. Но если бы его не убили, закон кармы сработал бы по- другому, например, человек упал бы, разбился, мучительно пострадал и умер. Так бы и убитый отработал свою карму, и убийца не утяжелил бы свою, если бы не убил. Карма работает всегда, в этом и проявляется Закон Отца и его Воля. Но вот как сработает Закон, всегда многовариантно. Люди перекладывают свою ответственность за то, что они творят, в частности за убийства живых существ, на Творца. Скажите мне, пожалуйста, неужели вы считаете, что Отец хочет, чтобы на этой планете происходили убийства? Если вы так считаете, то поверьте мне, вас кто-то сильно и жестоко обманул. У вас всегда есть свобода выбора убивать или не убивать, совершать или не совершать зло. И это лично ваша ответственность, а не ответственность Отца. То, что совершается на этой планете аномально и ужасно. Убийство есть зло. Это Истинно. В Светлых мирах такого понятия, как убийство или насилие не существует. И продолжая убивать, люди только утяжеляют свою карму и карму планеты. В результате положение вашей матери Земли и ваше собственное становится все хуже и нарастает, как снежный ком. Вы оправдываете то, что творите ложью, что раз все происходит по воле Отца, значит и страдания, и убийство тоже по воле Отца. Это клевета на Свет, на Истину и на Абсолютное добро.
     Вопрос: Вы говорите, что убийство — это зло. А как же быть с животным миром. Животные убивают, чтобы прокормить своих детей, если лев не убьет, он не накормит своих львят. Значит убийство — это естественный закон жизни.
     Ответ Учителя: Нет, убийство не естественный закон жизни. Это жестокая аномалия падших планет и их жителей. Животные пали вместе с людьми и то, что они не могут питать своих детенышей растительной пищей, есть уже их карма.  Я вам уже говорила, что у каждого события много причин. Если человек убивал и ел животных, его Дух такое не выдерживает, и он сам снова опускается до состояния животного. Если до состояния льва, то продолжая убивать, распадется до состояния растения, если до состояния оленя, то отработав свою карму, когда его убивают и съедают, как он делал с другими, может быть он снова, когда-нибудь получит шанс стать человеком. Но все это очень индивидуально. Только, не делайте вывод, что все животные — это падшие люди, это не так. Карма очень индивидуальный Закон и объяснить его в нескольких словах невозможно.
     Вопрос: Как может так быть, что добро и зло не смешиваемо? Если мы повсюду наблюдаем, что добро и зло смешано, например, в человеке. Разве вы можете разделить каждого человека на плохого и хорошего? В каждом есть и плохое, и хорошее. Даже маньяк убивает детей и при этом любит своих собственных.
     Ответ Учителя: Нельзя убивать и при этом кого-то любить. Дух не смешиваем с бездной. Не значит, что добро и зло смешалось. Значит только, то, что оно проявляется в человеке попеременно. Искреннее раскаяние есть добро, и пока он искренне раскаивается, проявляется добро. Насилие и убийство исходит из зла. Это подселение, а не смешение.
     Вопрос: Тогда дайте мне ваше определение понятий добра и зла. Я повсюду наблюдаю двойственность и дуальность природы. Есть ночь и есть день. Есть луна и солнце. Есть свет и тень. Мужчина и женщина. Что по- вашему тень — это зло? Без тени не было бы света. Луна не оттеняла и не отражала бы свет и т.д.
     Ответ Учителя: Вы путаете единство противоположностей и абсолютные понятия Добра и зла. Противоположности только таковыми кажутся. Мужчина и женщина, Свет и тень, Солнце и Луна и т.д. не противоположны, по своей природе они едины, и дополняют друг друга. А вот зло есть бездна и бездна противоположна Добру, которое есть Свет, и они не смешиваемы, их природа различна. Двойственность людей возникает, тогда, когда они подпадают под влияние сил бездны. Но даже в таком состоянии Великий Дух ни в коем случае не смешивается с бездной. Это, как пример с золотом. Если золото упало в грязь, не значит, что оно стало грязью, оно просто перестало блестеть, но его природа не изменилась.  также людей обманывают, прививая им неверные понятия относительности Истины и существования такого явления, как ложь. Людям говорят тоже самое, что правда и неправда относительны, и для каждого индивидуума своя правда. Это есть ложь. Истина абсолютна и есть Добро и Свет.  Ложь есть зло и бездна. Ложь и Истина никогда не смешиваемы, у них разная природа.  Ваше эго подбрасывает вам мысли, что можно и солгать, если ложь скрывает неприглядную на ваш взгляд правду. Правда не может быть неприглядной. Правда не может быть греховной. Ложь есть грех. Не может быть ложь ради добра. Добро и ложь не совместимы. Благо и ложь не совместимы. Но если встать однажды на грязную дорогу лжи, очень трудно с нее сойти. Запомните, пожалуйста, ложь не может быть ничем оправдана, это Истина, это Закон. 
     Вопрос: Чтобы не лгать, нужно знать, что такое Истина. Скажите мне, что есть Истина?
     Ответ Учителя: Истина есть Закон. Добро есть Закон. Закон есть Сердце. Сердце есть Совесть. Совесть есть Закон. Закон есть Благо. Благо есть Отец.  Помните, в библии говорится, что, когда Адам и Ева отведали от дерева познания добра и зла, они узнали, что есть Добро, а что зло. На самом деле все наоборот. Люди утратили, точнее их ум убедил их, что они утратили, бывшее для них, когда –то естественным различение Добра и зла, и чувствознание Истины и Лжи. Но человек всегда может снова обрести это чувствознание. Вы спросите, как же это сделать? Все не так уж сложно. Ваше истинное Я, есть ваша Совесть. Совесть есть ваше Сердце. Закон таков, что Истину нельзя утратить, она просто запрятана глубоко в Сердце. Вы сами запрятали ее туда, чтобы ваша Совесть не доставляла вам боли и не напоминала вам о себе. Так произошла якобы утрата. Но если вы будете абсолютно честны с собой, и наберетесь храбрости, и станете слушать ваше Сердце, то чувствознание снова прорастет в вас, и придет различение Истины и лжи, Добра и зла.
     Вопрос: Что есть грех?
     Ответ Учителя: Грех есть отступление от Закона Отца. Грех есть отступление от своей Совести, от своей Духовной природы. Грех есть самооправдание. Грех есть пребывание в невежестве и не желание из него выходить. Руководители религиозных конфессий часто пугают людей адом и адским огнем. И они говорят, что бог накажет грешников. Их бог, конечно, их наказывает. Но Отец никого наказать не может. Ибо наказание и Свет не совместимы. Никто никого не наказывает. Ваше настоящее Я, которое есть ваше Совесть, не может перенести ваши деяния, помыслы и поступки, если вы попали под влияние сил бездны. Так происходит страдание, и часто страдание так тяжело, что это действительно адовы муки, что и считается наказанием. Но страдание есть следствие кармы. А карма есть ваши помыслы, деяния и поступки. И если вы из страдания извлекаете уроки, принимаете страдание с радостью, то вы очищаетесь. Но, к сожалению, подавляющее большинство людей на этой планете хотят избежать страдания и не извлекают из него должные уроки. В результате их адовы муки только усугубляются. Не верьте тем, кто отпускает вам ваши грехи. Никто кроме вас самих вам, ваши грехи не простит. Ваши грехи, т.е. ваши поступки, помыслы и деяния может простить только ваше Истинное Я, ваша Совесть. Но только, чтобы наступило прощение нужно Истинное раскаяние.
     Именно Истинное, а не то, к которому привыкли люди. Они заходят к священнику, ему рассказывают о своих грехах, и тут же делают, то же самое в чем исповедовались и якобы раскаялись. Запомните, Истинное раскаяние не допускает повторение вашего поступка, деяния, помысла. Когда вы искренне раскаиваетесь, значит ваша природа изменилась, значит вам стало противно до скрежета зубов от самого себя, значит вы себя осудили по-настоящему, и ваша новая природа, природа Совести, не позволит вам повторить совершенный греховный поступок. Ваша Совесть есть ваш Судья и более никто.
     Вопрос: Вы говорите, что на людей влияют и потому они в таком положении. Но разве, те кто влияют не дети бога. Ведь бог любит всех одинаково. Значит, они тоже выполняют замысел бога. Почему вы считаете их плохими?
     Ответ Учителя: Во Вселенском масштабе они выполняют замысел Отца, и мы не считаем их плохими. Все дело в выборе. Выбор каждого, есть его ответственность. Путь к бездне — это их выбор. И расплата обязательно наступит. Не значит, что они плохи, и Отец их не любит. Это значит, что их выбор плох по своей слабости и потаканию своим ложным желаниям. Именно неприятие их выбора, ибо их путь есть путь в бездну, делает их неприятелями. Они не враги, а такие же дети Отца, но заблудившиеся. И не в планах Отца делать кого-то падшими, поймите вы это. Падшими становятся не по попустительству бога, как утверждают священники, а по своему собственному попустительству. Мы сами своей рукой и ногой выбираем свою жизнь и карму. Мы ответственны за себя, а не наш Отец. Зла в нас ровно столько, сколько мы допускаем в свое Сердце. У Света врагов нет. Всегда и везде действует Закон свободы выбора. Будущее, прошлое и настоящее есть одно бытие. Да, все есть замысел и Закон Отца. Но вселенная очень многовариантна.
     Вопрос: Почему бог допускает столько страданий на земле? Я понимаю еще, когда страдают взрослые, но когда страдают дети, это не справедливо, как бог, который есть любовь, это все допускает?
     Ответ Учителя: Люди все время судят, что есть справедливо, а что нет. Давайте разберемся. Вы говорите, что, когда страдают дети — это не справедливо. Но кто есть эти дети. Если мы будем смотреть на детей из реальности, мы увидим не детей, а зерна Духа, у которых может быть уже длинный путь воплощений. Если они имеют пока детские тела, это вовсе не означает, что у них первое воплощение, и когда с ними, что-то случается, они отрабатывают свою карму. Прежде чем во всем винить бога, нужно разобраться в себе. Что вы хотите, чтобы бог сделал? Остановил руку насильника или убийцы? Отделил плохих от хороших? Тогда спросите себя, в какой лагерь он должен поместить вас, в лагерь плохих или хороших, или в лагерь не очень плохих, или не очень хороших? Если человек болен, он идет к доктору и лечит свое тело. Но когда у человека больна душа, его почему-то это не волнует. Более того, он даже себе не может признаться, что его душа больна. На этой планете всем, кто действительно хочет выздороветь душой и вырасти Духовно, всем предлагается лекарство и помощь. Но люди проходят мимо, они не хотят принять лекарство, они отвергают руку Отца ведущую. Так в чем же вы тогда обвиняете Отца. В том, что вас не лечат насильно? Но насильно никого вылечить нельзя, вы должны это понимать. Свода выбора есть Закон, и ради прихоти людей никто его нарушать не будет. Только полностью без разума существа могут нарушить Законы Отца. Спросите себя, все ли вы сами сделали для того, чтобы на этой планете было меньше несправедливости? Волнует ли вас судьба каждого ребенка на планете, так же как своего собственного? Сострадаете ли вы другим. Если бы люди, хотя бы ко всем детям без исключения, относились также, как к своим собственным, и ко всем людям, так же, как к своим близким родственникам, несправедливость перестала бы существовать на этой планете. Что есть справедливость? Это ведание правды. Это жизнь по правде, по Закону Отца. И если люди не живут по правде, и нарушают Законы Отца, приходит несправедливость. Так в чем же вы обвиняете Отца? Только в том, что на этой планете, как и везде, действует его Закон? Но ведь это очень странно и не разумно.
     Вопрос: Вы говорите, что кушать животных нельзя, а растения кушать это хорошо, но разве растения не чувствуют боль? Еще как чувствуют, разве кушать растения не насилие над ними?
     Ответ Учителя: Растения являются чувствующими существами, но их сознание еще не индивидуально, сознание их часть божественной Матери планеты. Все происходит по степени развития Духовного зерна. Дерево является чувствующим боль и радость существом. И спилить дерево отягчающий карму поступок. Но понаблюдайте хоть немного за природой. Разве при созревании плод сам не падает на землю? Люди должны были, по замыслу Творца, кушать плоды, и то, что растения без насилия отдают, плоды, орехи, зерна падают или сеются. Это и предназначено в пищу. Вы где- нибудь видали, чтобы у животных отпадали части их плоти? Вот если бы они сеяли, допустим, печенку или сердце, тогда вы могли бы их подобрать и есть, не причиняя им страдания, и не отнимая у них жизнь. Кроме того, если мы выкопаем часть моркови и съедим, а часть воспроизведем заново, и морковь и Мать Земля в ущербе не останется, ибо дух растений еще общий, а не индивидуальный, как у существ в жилах, которых течет кровь. Корень моркови зимой все равно погибнет на уровне одного растения, а семена останутся в земле. Вы должны все это понимать на уровне Сердца, а не ума. Это и есть чувствознание. Если бы у вас было чувствознание, вы бы таких вопросов не задавали. Необходимо выйти из гун невежества и страсти. Самая большая беда человечества — это пребывание в невежестве, и не просто пребывание, а не желание выходить из этого состояния, не желание искать настоящее знание. Именно настоящее Истинное знание, которое могут дать посвященные духовные существа, поможет ищущему Духовный путь. Все, чему сейчас учат людей в школах, академиях, институтах и т.д. гораздо больше отличается от Истины, чем луна от Солнца.
     Вопрос: Как известно жизнь состоит из черных и белых полос, если жизнь страдание, то что есть счастье?
     Ответ Учителя: Вам внушили, что жизнь состоит из черных и белых полос. На самом деле жизнь не в полоску, она ровно такая, какой вы ее себе рисуете в своих мыслях. Если в ваших мыслях, вы убеждены, что жизнь полосатая, она для вас такой и будет. Вы все время ищете счастья. Но, что есть счастье? Каждый человек задает себе этот вопрос, и его ум ему тут же подкидывает нужные идеи. Затем этот же ум побуждает их воплощать. Идеи эти известные и стандартные. Кому, то ум говорит, вот если мои дети будут счастливы, то и я буду счастливым. И вы кидаетесь делать детей счастливыми на свое усмотрение. Вы пристраиваете детей в престижное учебное заведение, одеваете их, чтобы не хуже, чем у людей, кормите их часто насильно, кутаете их опять же насильно, так делают все, ведь вы такие хорошие родители, вы заботитесь о детях и требуете от них благодарности. Но почему-то, когда они вырастают, вашего счастья не наступает. И вместо благодарности от них вы получаете невнимание. Родители требуют от детей, чтобы те их нянчили, как они делали это с ними в детстве. Но у детей уже свои семьи и свои заботы. И ваше счастье не наступает, вы, как в сказке остаетесь у разбитого корыта. Почему так происходит, а потому что вы забыли спросить, что для них есть счастье. Им не нужны ваши представления о счастье, у них есть свои. Они не просили вас кидать себя на алтарь, который называется хорошие мама и папа, так почему вы требуете от них, чтобы они были вам благодарны за это? В результате ни дети, ни родители счастья не достигают. Вы ловите его фрагментарно, ребенок хорошо учится и вас слушается, вы счастливы, получил двойку и подрался, вы не счастливы. Поступил в ВУЗ, вы счастливы, женился не на той, или вышла замуж не за того, которого бы вы хотели, вы несчастливы. Вот и получается ваша жизнь, как она есть в полоску. То же самое происходит, если ваши убеждения, таковы, что вы будете счастливы, если у вас будет много денег или успешная карьера, это могут быть путешествия или достижения в спорте. Но даже если вы достигаете этого, то возникает вопрос: А что дальше? Почему я, когда всего, чего наметил, достиг, я не чувствую себя счастливым? Пока у вас есть мечта и вы достигаете успеха, наступают минуты удовлетворения, и люди называют это счастьем, если успехов нет, вы несчастливы. Опять получается жизнь в полоску. Это происходит, потому что вы гоняетесь за иллюзией счастья, которую нарисовал вам ваш ум. Наш Дух создан быть счастливым, это его изначальное и вечное состояние, поэтому мы все ищем это состояние истинного счастья. Поймите Истинное Счастье оно навсегда. Все Истинное, когда его достигаешь, уже не может исчезнуть. И это Истинное состояние Счастья оно у нас уже есть, но сокрыто от нас нашим эго. Человек поэтому двойственен. Его эго гоняется за ложными, навязанными убеждениями о счастье, а его Истинное Я ищет Счастья Истинного. К сожалению, эго побеждает у большинства людей.
     Так, что же есть Истинное Счастье? Истинное Счастье это, когда ваш Дух возвращается назад домой к Отцу, когда Дух становится един с Отцом и Вселенной он Счастлив. И это есть Истинное Счастье, ничто другое Счастьем не является. Когда Дух достигает Отца, это состояние нельзя отобрать, только если Дух не устоит и добровольно отдаст этот дар, оно не может пройти. Не может больше быть так, что сегодня я счастлив, а завтра нет. Запомните, все Истинное непреходяще, оно вечно. Даже само слово счастье происходит от санскритского свастье. Свастье это имя нашего колеса. То есть когда мы едины со всеми, с нашим колесом во Вселенной, мы счастливы.
     А что есть страдание? Страдание — это оторванность Духа от его источника, от Отца. Пока Дух находится в состоянии сна, он чувствует оторванность от источника, и пока не вернется, будет страдать. Запомните, сколько вы бы не гонялись за своими мечтами и иллюзиями Истинного Счастья у вас не будет, и ваш Дух всегда будет страдать. И сколько бы вы себя и других не обманывали, что вы счастливы, в краткие минуты осознания, вы понимаете, что просто лжете самому себе, Истинное Я не обманешь и суррогатом ложного счастья не заменишь.
     Вопрос: Как вы ответите, в чем смысл жизни?
     Ответ Учителя: Ответ уже был в предыдущем вопросе. Посмотрите вокруг. Вас окружает чудо. Люди хотят от просветленных людей, сотворения чудес. Им надо, чтобы мы ходили по воде, кормили всех хлебами и т.д. Но мы не фокусники и Христос тоже ничем подобным не занимался это, мягко говоря, сказки. Чудо вокруг вас. Каждый цветочек, каждое дерево, животное есть чудо. Какое вам нужно подтверждение существования Всевышнего? Все вокруг вас, и вы сами являетесь подтверждением существования Отца. Посмотрите на цветочек, каждый украшен, каждый пахнет и тянется к Свету, из маленького семечка вырастает могучее дерево, из маленькой клеточки рождаются животные и человек. Каждая бабочка имеет неповторимый прекрасный узор. Вам говорят, что это природа все так делает. Это ложь. Для того, чтобы творить красоту нужно быть красотой. Что такое природа, скажите мне, пожалуйста? На самом деле людям даже не дают задумываться о таких вопросах. Если природа не разумна, то как она может творить разумное и красивое. А если разумна, то это уже не природа, а Разум. Разум есть проявление Отца, одна из его граней. Минералы, растения, насекомые, животные могут дать вам ответ, в чем смысл жизни. Смысл жизни есть рост вашего Духа, тяга к источнику Сотворения. Дух растет в минерале, в растении, в животном и, наконец, приходит для роста в человека, чтобы осознать себя, пробудится и слиться с Отцом, прийти назад домой, где его ждут и любят. Стать тем, кем он уже является, но позабыл об этом, достойным светлым любящим ребенком Отца, единым со Вселенной. В этом смысл жизни и более ни в чем. Если бы вы только знали, сколько Духу пришлось пройти, как трудно он рос, чтобы стать человеком, вы бы, не задумываясь, устремились к Духовному пути. Все это уже не раз повторяли мудрецы, ибо и Истина, и смысл жизни и путь все это едино и открыто, для мудрых.
     Вопрос: Это вы так считаете, а как на самом деле никто не знает.
     Ответ Учителя: Если бы вы только слышали то, что вы говорите. До каких масштабов должна вырасти собственная важность, чтобы утверждать, что, если я не знаю чего-либо, значит и другим это неизвестно. С чего вы решили, что никому ничего не известно. Истина, это не тайна, которая от всех скрывается, да от вас она скрыта. Но Истина открыта для тех, кто поднимается до ее уровня. Отец желает, чтобы его дети познали Истину. Истина уже находится внутри нас, она принадлежит нам по праву рождения, это великий Дар нам от Отца, ее необходимо заново для себя открыть.
     Я еще раз повторю, Истина не зависит от того, верят в нее люди или нет и какое у них мнение. Люди судят о Вселенной, верят в науку и их важность все растет и растет, в собственных глазах. Люди позабыли, что они и их планета всего лишь маленькие песчинки в населенной, гармоничной и красивейшей Вселенной. Так, что я ничего не считаю, я говорю вам об Истине, до уровня, которой я поднялась, это не моя Истина, она принадлежит всем, всем принадлежат и законы Отца.
     Вопрос: Если вы все знаете, значит, вы бог?
     Ответ Учителя: Вы все маленькие боги. Просто не надо путать Отца и богов. Отец один, богов много. Боги тоже выросли из существ, например, таких, как вы. Вы тоже можете вырасти в богов. Но я не бог, я другое существо. Поколениями людям внушают, что они слабы, что греховны. В христианстве даже мысль о том, что человек может стать божественным Духом, достойным сыном Отца является грехом. Церковные служители любой Духовный рост человека называют прелестью. Они так запугали христиан прелестью, что уже никто не дерзает познать себя, задать себе вопрос, а собственно, почему я должен всегда быть греховным, каяться и снова грешить. На любого, с кем происходит Духовный рост, церковники клеят ярлык прелести. Духовный рост позволителен только Иисусу, потому что он бог, а человеки должны кушать плоть, даже если не хотят, чтобы быть как все, ибо человек грешен и слаб.  Они буквально заставляют прихожан есть мясо и рыбу, несмотря на то, что в Библии есть прямое указание, на то, что нельзя кушать плоть с душою живою. Они придумали ошеломляющий довод, они говорят, что у животных нет души. Это просто ужасно, заявлять такие вещи. А все потому, что они сами не могут отказаться ни от поедания плоти, ни от похоти, ни от других соблазнов. До чего дошло, они утверждают, что тот кого называют Христом, ел рыбу. Это ведь клевета. Ни одно Духовное существо плотью питаться не может. Это просто невозможно. Все это оправдания своих слабостей (назовем их так, мягко говоря). В каждом из нас есть зерно Духа. Зерно Духа, это частичка Отца, которая может вырасти, если вы сильно этого захотите. Она вырастит и заменит греховную природу божественной, и каждому дан выбор вырасти в бога, или уйти в бездну.
     Вопрос: Что такое Духовный путь и с чего начать?
     Ответ Учителя: Я не скажу ничего нового. Начать нужно с себя. Спросите себя – кто я? Далее спросите себя, что не так с вами, и что не так с миром. Нужно, прежде всего, признаться себе, что вы не достойны быть сыном Отца, и захотеть стать достойным, очень, очень захотеть. Почему вы пребываете в невежестве и вожделениях. Почему происходят все эти вещи с миром. Почему воины, голод, холод, загрязнения. Вы должны перестать быть как все, должны перестать боятся выйти из ряда вон, сесть на электрический стул или трон. Как пел Цой. И электрический стул, и трон все внутри вас и вам придется на них сесть, если вы хотите измениться. Чтобы изменить мир, нужно изменить себя, если мы все изменим себя, заменим свою греховную природу на божественную, мир также изменится. Духовный путь, это тяжелая работа по изменению себя, это хождение по лезвию бритвы, но только Духовный путь и есть смысл нашего существования.


Сексуальное наваждение без масок

     эта статья создана моим Учителем


Это тайные слова, которые сказал Иисус живой и которые записал Дидим Иуда
Фома. И он сказал: Тот, кто обретет истолкование этих слов, не вкусит смерти.
Иисус сказал: Пусть тот, кто ищет, не перестает искать до тех пор, пока не найдет, и. когда он найдет, он будет потрясен, и, если он потрясен, он будет удивлен, и он будет царствовать над всем.

Из рукописей Мертвого Моря. Евангелие от Фомы.


     Сказание о темной звезде.
И жили на одной из Земель Светлые дети здания мира и ходили они во Славе Отца.
И позавидовал им и возревновал к их Свету падший Сатаниил.
И пленил он дитя женского пола, и совершил с ней блуд.
И наложил на нее свою темную суть от своей матери бездны.
И пошла она к брату своему и соблазнила его.
И после этого увидели они, что сотворили мерзость.
И постыдились тел своих и закрыли их.
И грехопадение их, не дало им остаться во славе Отца.
И тяжки, и грубы стали их тела, а глаза закрылись, и не видели они более Славы Отца.
И не слышали они его дивного голоса.
И понесла дитя женского пола, во чреве своем, существа от бездны.
И в крови, и в муках стала она рождать.
 И так пошла раса падших.
И много прошло с тех пор времени.
И стали падшие захватывать Земли.
И всюду, куда бы они не приходили, они сеяли блуд, мерзость, похоть и убийства.
И вот пришли они на одну дивно красивую Землю.
И пришли они, как кроткие, маскируясь и пресмыкаясь.
И добрые Светлые жители  пустили их на свою Землю.
И стали они сотворять мерзких тварей, из членов своих и самок огромных животных.
И сделали этих тварей своими рабами.
И возгорелись падшие страстью бездны к женщинам из детей человеческих.
И свершили с ними страшный блуд.
И от этого родились монстры огромные.
И питались они детьми человеческими, и наполнилась Земля скверною.
И поняли, наконец, Светлые дети человеческие, кого они впустили в дом свой, но было уже поздно, ибо велико стало развращение некоторых рас. Так начиналась жестокая война.
И с трудом выжила, та Земля и некоторые дети человеческие, но падшие выжили.
И спустились на Землю падшие снова.
И полностью завоевали Землю ту, ибо некому стало сопротивляться.
И поработили они детей человеческих, употребляя их как пищу.
И закрыли они у детей человеческих каналы божественных энергий Отца, зациклили вниз.
И разожгли в детях человеческих огонь похоти и разврата.
И научили детей человеческих кушать друг друга и своих меньших братьев.
И закрыт стал, для детей человеческих, путь восхождения в миры Света, домой к Отцу.
И затуманился их РА з Ум и прельстились они лживыми дарами падших, ведущих детей человеческих к погибели.
И красивы те дары внешне, но сжигают они души человеческие изнутри.
Но не вечно так будет, ибо не оставили детей человеческих их Светлые братья.
И Отец любит своих детей.
И кто отринет скверные дары падших, найдет путь домой.
И придет на эту Землю снова Великий Светлый Сын, с Воинством своим.
И низвергнут они бездну и закроют они падших.

     Как все начинается.
     Человеческое дитя в мир Земли приходит с чистым, доверчивым взглядом. Его прошлые кармы оставлены до поры, и ему дается новый шанс вырасти в Бога. Ребенок еще не разделяет окружающих на мужчин и женщин, девочки и мальчики играют вместе без одежды. Но так будет недолго, потом взрослые одевают их и настойчиво объясняют, что девочки и мальчики очень разные. Потом дети замечают, как родители с лукавой улыбкой уединяются вместе и не дают им смотреть некоторые передачи по телевизору. Бывает еще хуже, ребенок просыпается среди ночи и слышит стоны крики родителей, видит насильственные действия со стороны отца к матери, он пугается, он плачет. Но так будет не долго, ребенок привыкнет и начнет интересоваться, тем, что для него пока запретно. В школе его друзья и подруги будут таинственно шептать ему на ухо об увиденных и услышанных сексуальных сценах. Все это будет оставлять в душе след чего-то постыдного, но очень любопытного. Так появляется запретный плод.
     Далее для ребенка все уже расписано. Журналы, газеты, кино, порно, родители, друзья. Он понимает, что все этим занимаются и, что для всех это главная цель в жизни. Приходит время, и друзья начинают хвастаться сексуальными связями, и человеческое существо понимает, что для того, чтобы приобрести уважение и статус в обществе, нужно обязательно приобрести сексуальный опыт. Быть девственником или девственницей в нашем обществе не прилично, тебя будут унижать, и на тебя будут показывать пальцем. Первый опыт оставляет вкус отвращения и чувство гордыни, что теперь ты такой, как все, ты принят в этот открытый клуб под названием «Добро, пожаловать в ад».
     Далее для человеческого существа все расписано: Влюбленность, сексуальные партнеры, чем их больше, тем тебя больше уважают. Брак –хорошее, правильное слово, от такого брака появляются бракованные дети и снова по кругу перерождений. Конечно с разными вариациями: Счастливая или несчастливая, любовь (то, что люди называют этим словом, не имеет никакого отношения к Любви, ибо Любовь не имеет никакого отношения к сексу), много любовников жен и мужей и т.д.
     Мужчина должен стать озабоченным самцом, а женщина объектом его вожделений, а фактически просто проституткой.
     Далее хуже: Человеческое тело не способно на такое количество коитусов, и начинается импотенция, болезни, сексуальная и мозговая слабость. Но нужно соответствовать, вдруг тебя признают импотентом, ведь похоть и блуд стали нормой, а нормальная реакция загнанного, как лошадь организма, стала стыдной. И врачи уже угодливого утешают тебя: Принимай Вука-Вука, Сиалекс и другую гадость, и ты снова «настоящий мужчина», снова дашь нужную пищу.
     Это виновата твоя нынешняя жена, любовница, подруга, подбрасывается тебе мысль, найди других, посмотри, как их много вокруг, и каждая желает секса, желает любить тебя.
     Любовь не имеет никакого отношения к сексу.
     Сейчас отвечу на вопросы, которые читаются в твоих глазах: А как же сексуальное удовольствие? Если бог нам его дал, то это хорошо. И как быть с заповедью: «Плодитесь и размножайтесь»?
     Сексуальное удовольствие.
     Человеческое существо имеет несколько тел. Физическое тело лишь одно из них. Человеческое существо по подобию Отца имеет возможность творить посредством Великой энергии Света и Любви. Эта энергия заложена в зернышко Отца, которое есть у человека. Так вот сексуальные проявления удовольствия физического тела, должны были быть лишь следствием, слияния всех тел двух существ мужского и женского начала, но не как не причиной. То, что люди называют сексуальным удовольствием, лишь бледное подобие, по сравнению со слиянием всех других более высоких тел. Соединение женского и мужского начала сердцами и тонкими телами, и только потом, когда это необходимо для зачатия ребенка, физическими телами, есть проявление Любви. Все остальное есть блуд. И как бы человек ни старался погрязать в этом блуде, все равно после занятия сексом, он чувствует опустошенность и чувство, что его снова обманули. Потому, что зернышко Света в нем, страдает от такого секса. Блуд находит помощника в свойстве тела....
     «Где блуд, там обитает Диавол»,
- писал святитель Иоанн Златоуст.

     «Плодитесь и размножайтесь»
     Да, но разве в этой заповеди, говорится, чтобы человеческие существа плодились и размножались со скоростью тараканов, и разве объясняется каким образом должно происходить настоящее размножение человеческих существ? Когда единое человеческое существо разделилось на мужское и женское, то они еще сохраняли энергию творцов, и сливая эту энергию воедино, производили себе подобных. Но на это шли пары очень высоко духовных человеческих существ, и они полностью осознавали свою ответственность за своих детей. Затем, в связи с падение человеческих существ в грубые формы, им необходимо стало, чтобы в процессе действа по размножению себе подобных, участвовало и грубое тело.  Но тогда человеческие существа еще сохраняли знания, что в процессе слияния двух тел, происходит слияние и на тонких уровнях и, что очень важно с кем происходит слияние.
     «...совокупляющийся с блудницей становится одно тело с нею, ибо сказано: «два будут одна плоть»»
пишет Апостол Павел
     Вы можете теперь представить, со сколькими вы разделили слияние и перемешивание своих тонких энергий? И какие энергии будут наложены на ваших детей вашими связями? Ведь сливаясь с женщиной или мужчиной, у которых были другие связи, вы на энергетическом уровне сливаетесь, со всеми существами, с которыми сливались они. Это факт.

     Человеческие существа заражены сексуальной наркоманией, для того, чтобы служить пищей для существ из адовых земель.
     Данные химии:
     Либидо: адрогены (тестостерон). Андрогены - это общее название мужских половых гормонов. Несмотря на то, что гормоны "мужские" - они вырабатываются половыми железами и корой надпочечников как у мужчин, так и у женщин. Самый важный представитель андрогенов - это тестостерон. Андрогены отвечают за возбудимость психосексуальных центров нервной системы. Они играют ключевую роль в формировании либидо (полового влечения) - как у мужчин, так и у женщин. Предполагается, что андрогены усиливают влечение путем повышения чувствительности определенных центров в лимбической системе и гипоталамусе, а также посредством повышения общей активности организма вследствие стимулирующего влияния андрогенов на обмен веществ. Это подтверждается тем, что препараты тестостерона являются весьма эффективными лекарственными средствами для повышения либидо.
     Другая чрезвычайно важная функция тестостерона – влияние на половую активность и сексуальное поведение.
     У волчиц течка бывает только в конце зимы — начале весны, что обеспечивает появление потомства поздней весной, когда пища наиболее доступна. Удлинение светового дня порождает к жизни целый коктейль гормонов, которые воздействует на мозг. Гормон гонадотропин попадает в гипофиз, который, в свою очередь, производит фолликул-стимулирующий гормон (ФСГ). ФСГ стимулирует овуляцию. Однако у домашних собак мы путем селективного разведения подавили сезонную световую стимуляцию выделения ФСГ у всех пород, кроме басенджи, и заменили ее шестимесячным биоритмом под контролем того же гормона. (Выделение ФСГ у диких собак динго происходит все же под контролем световой стимуляции.) Этот видоизмененный контроль над выделением ФСГ не всегда точен. Вот почему некоторые суки имеют двенадцатимесячный цикл, хотя большинство все же — шестимесячный, а есть и такие, у которых цикл составляет четыре месяца. ФСГ не оказывает значительного воздействия на поведение собаки, но косвенно на поведение воздействует, стимулируя секрецию гормонов в яичнике. Аналогично, еще один гормон гипофиза, лютинизирующий гормон (ЛГ), оказывает косвенное влияние на поведение собаки, воздействуя на выработку тестостерона, что было обнаружено в опытах на кобелях. Опыты над собаками преследуют своей целью, успешные опыты над людьми.

     «Разрешается применение ветеринарных медикаментов с андрогенным, гестагенным и эстрогенным действием, за исключением эстрадиола 17-бета и его эфирных производных свободно практикующим ветеринарным врачом или уполномоченным свободно практикующим ветеринарным врачом либо под его надзором для синхронизации полового цикла и подготовки доноров и реципиентов зародышей в зоотехнических целях: сельскохозяйственным животным, за исключением продуктивных животных, в том числе поставленным на откорм и воспроизводящим животным в конце воспроизводительного периода; в целях продажи для употребления в пищу человеком мяса или продуктов от животных, которым были введены эстрогенные вещества, андрогены, гестогены или бета-агонисты в соответствии с положением и выполнением условий, в частности касающихся периода выжидания до убоя животных, и предусмотренных в настоящей Ветеринарно-санитарной норме.»
Сан.Пин.


     «Сурфагон под действием ферментов разрушается медленнее, чем естественный люлиберин, что обеспечивает его более сильное биологическое действие на гонадотропную функцию гипофиза (в 50 раз выше естественного люлиберина). Это позволяет использовать препарат в микродозах и краткими курсами. 3. Порядок применения препарата 3.1. Сурфагон применяют: для ранней индукции полового цикла для лечения гипофункции и фолликулярных кист яичников люлиберина для повышения оплодотворяемости самок сельскохозяйственных животных.»

     Женские феромоны копулины - являются смесью влагалищных кислот. Исследования показали, что у мужчин под действием копулинов происходит выброс тестостерона. Копулины выполняют роль симметричную андростерону - привлекают самца к самке, готовой к спариванию. Характерным является то, что, пик секреции копулинов в женском организме приходится именно на период овуляции. Синтетические феромоны уже давно, и вполне успешно, применяются в парфюмерной промышленности. Как бы мы не относились к этической стороне этого вопроса - это факт.
     «Ученые из Йельского университета в США доказали, что излишек «мужского гормона» - тестостерона может вызывать саморазрушение клеток мозга. Эффект наблюдается примерно такой же, как при болезни Альцгеймера, именуемой порой старческим слабоумием. Исследования, проводившиеся в лабораторных условиях, показали, что небольшое количество тестостерона благотворно влияет на нервные клетки организма - нейроны. Однако, избыток этого гормона вызывает так называемый апоптоз - нечто вроде запрограммированного «самоубийства» клеток.
     «Когда тестостерона мало, это плохо; когда много - тоже плохо; хорошо - когда его в самую меру»,
- заявила руководитель исследовательского проекта Барбара Эрлих.
     Полученные результаты, по мнению ученых, должны заставить задуматься тех людей, которые используют стероиды, например, для наращивания мышечной массы. Пагубное воздействие тестостерона на нейроны чревато «долгосрочными последствиями для функций мозга», - утверждают авторы отчета, опубликованного в научном вестнике «Журнал биологической химии».

     Поэтому победа любимой команды способна поднять уровень тестостерона на 20-30%. Чувство превосходства над другими и чувство собственной исключительности так же повышают уровень тестостерона.
     Интересно заметить, что уровень тестостерона существенно увеличивается если мужчины, испытывают сексуальное возбуждение без последующего оргазма. Об этом подробно повествует статья в NewScientist 22 Aug 98 11 с исследованиями для LudwigBoltzmannInstitute. Так, 15-минутный просмотр фильма с порнографическим содержимым может увеличить уровень тестостерона на 100%. Еще одно исследование, опубликованное в Psychoneuroendocrinology показало похожие результаты. Таким образом, можно сделать вывод сексуальная стимуляция без последующего оргазма может существенно увеличивать уровень тестостерона. Однако, следует заметить, что данный подход не рекомендуется практиковать в связи с риском возникновения половых расстройств таких как простатит, рак простаты, гипертрофия простаты и т.д.
     Итальянский профессор эндокринологии Эммануэль Джаннини, занимающаяся проблемами сексуальной дисфункции и ее взаимосвязи с тестостероном обнаружила, что постоянный секс увеличивает уровень лютеинизирующего гормона, который в мужском организме стимулирует интерстициальные клетки Лейдига, вырабатывающие тестостерон, а длительное воздержание, наоборот, снижает его. В нескольких исследованиях на людях и животных показано, что даже однократный сексуальный контакт мужчины с женщиной вызывает у него временное увеличение концентрации тестостерона.

     «Однако очень длительное воздержание может значительно снизить уровень тестостерона. Спустя три месяца без секса, что не так редко для некоторых спортсменов, тестостерон резко снижается до уровня, близкому к таковым показателям у детей»,
- рассказывает Эммануэль в интервью журналу NationalGeographic.

     Так, что утверждение о том, что в мужском организме идет постоянная выработка гормонов, которая должна находить разрядку - это миф.
     Как они стимулируют наше размножение?
     Очень просто, достаточно заблокировать Аджана чакру, отвечающую за пробуждение сердца, иллюзией или сном, и помимо лишения нас духовного развития, достигается цель возбуждения в нас похоти и депрессивных состояний. Ведь шишковидная железа отвечает за выработку мелатонина.
     Интересны идеи и разработки отечественного пинеолога (специалиста по эпифизу) А.М. Хелимского . Он впервые указал, что социальный стресс (результат всё ускоряющихся темпов и ритмов развития человеческого общества) стал главной движущей силой эволюции человека, которая реализуется через эпифиз и его основной гормон — мелатонин. По мнению Хелимского, хронический стресс матери во время беременности, столь характерный для больших городов, повышает уровень кортикостероидов (гормонов стресса), которые могут проникать через плаценту и подавлять у плода формирование эпифиза. За первую половину минувшего века средний вес эпифиза зрелого плода снизился, по его данным, почти в два раза! Такова, видимо, эпигенетическая (не связанная с наследственностью) реакция человеческой популяции на условия жизни в постиндустриальном обществе, с характерным действием стрессирующих факторов не только днем, но и ночью (залитые ярким светом ночные города — так называемый эффект Эдисона, ночной шум от автомобилей и самолетов, ночные будоражащие передачи по телевидению и пр.), и полным разрушением естественного для человека чередования периодов активности-покоя и сна-бодрствования.
     Снижение угнетающего действия эпифизарного мелатонина на функции гипофиза усиливает выброс гормонов роста и стресса, половых гормонов, что проявляется в подростковой акселерации. В ней, быть может, и не было бы ничего плохого, если бы зачастую она не носила дисгармоничного характера. У подростков это выражается в диспропорциональном росте, раннем половом созревании, ожирении, гипертиреоидозах (патологическом разрастании щитовидной железы), усилении агрессивных реакций при фрустрации и т. п. Такова часть платы, которую вносит человечество за пренебрежение фундаментальными физиологическими факторами своего существования.
     Как насаждается постоянное и неуемное желания секса для человеческих существ.

     «Восприимчивость массы очень ограничена, круг ее понимания узок, зато забывчивость очень велика. Уже по одному этому всякая пропаганда, если она хочет быть успешной, должна ограничиваться лишь немногими пунктами и излагать эти пункты кратко, ясно, понятно, в форме легко запоминаемых лозунгов, повторяя все это до тех пор, пока уже не может быть никакого сомнения в том, что и самый отсталый из слушателей наверняка усвоил то, что мы хотели.».
писал А.Гитлер

     Рабовладельцы хорошо знают человеческую природу. Они наводнили майю, в которой пребывают человеческие существа, хорошо запоминающимися лозунгами, рекламой, нормами поведения. Поступай, как все. Будь, как все. Не интересуйся лишним, живи по их законам.
     Порно, убийства, изнасилование, педофилия, некрофилия, гомосексуализм, мазохизм, садизм, проституция и вся остальная мерзость открыто и настойчиво пропагандируется детям человеческим.
     Брахмачарьи и девственники стали объектом насмешек.
     Рабовладельцы провозгласили, что человеком движет лишь секс и страх. Они утверждают, что это теория Фрейда. Хотя Фрейд считал сексуальные удовольствия постыдными и сам в детстве был объектом сексуального насилия. В октябре 1896 г. умер его отец, вероятно от рака, и это оказало на Фрейда большое влияние. В свете его новых идей отцы были основными совратителями своих детей. 11 февраля он открыто пишет о своем собственном отце:
     «Истерический озноб – достают из теплой постели. Истерическая головная боль с ощущением давления на темени, висках и т. п. характерна для сцен, в которых голову держат неподвижно для совершения неких действий во рту...».
     В следующем предложении он как бы снимает с себя подозрения, говоря о своем брате и сестрах:
     «К несчастью, мой отец был одним из таких извращенцев и виновен в истерии моего брата и нескольких сестер».

     Секс-эйфория затмевает человеческий разум, с помпой преподносится, как пикантная и приятная особенность человеческого организма, без упоминания того, что прямое назначение секса - воплощение человеческих душ, то есть переход людей из тонкого мира в земной. В человеческие тела, зачатые в таком блуде и прелюбодеянии, легко воплощаются твари из адовых земель, или присасываются к неразвитым душам, и при участии слуг Сатаниила, опускают планету все ниже, претворяя в деяние свою давнюю мечту. Мечта их, заключается в том, чтобы стащить Землю и все пребывающие здесь души в ранг адовых земель.
     Преступно списывать со счетов вредных привычек мастурбацию (рукоблудие) - один из видов сексуальной наркомании. Ничем не регулируемая доступность получения секс-разрядки через самоудовлетворение, всевозможными суррогатными и противоестественными способами, сказывается на нервном истощении и потере энергетических сил человеческого организма. Врачеватели всех времен и народов отмечали негативное, губительное воздействие на человека секс-утех.
     Как и при любой астральной, наркотической зависимости, секс-зависимость, то есть секс-наркомания, требует все больше и больше наслаждений.
     На этой зависимости делаются деньги.
     Совокупление превратили в развлечение, в распутство, в био-наркотическую потребность...
     Расплодились и такие "врачи-специалисты", которые в качестве "лекарства" от разных болезней прописывают активный секс, не взирая ни на семейное положение, ни на психо-эмоциональную и нравственную составляющую таких рекомендаций, а также на распространение инфекций и негативное генетическое мутирование через половую сферу под действием частой смены партнеров. И все это делается для увеличения численности секс-наркоманов и развития секс-бизнеса, не уступающего героиновому!
     О какой любви может идти речь, когда насильник (из них около 90% мужчин) или развратник (блудник, прелюбодей и пр.) всего лишь удовлетворяет свою похоть?
     А ведь это всё та же реализация сексуальной энергии, которую так стараются превознести до мирозданческого уровня (где нет секса и половой атрибутики) в своих трактатах те, для кого сексуальность является единственным способом мужского самоутверждения, но которая занимает в общей плодотворящей энергетической системе земной структуры человека "низшее" ("низменное") место".
     Министерство юстиции США сообщило, что за тридцатилетний период с 1954 по 1984 год в Америке в трех наиболее популярных сексуальных журналах было напечатано 6004 детские фотографии. Двадцать девять процентов содержали изображение обнаженных детей, а двадцать процентов — изображение половых органов. Почти все изображения сексуальных надругательств над детьми представляли самих детей невредимыми или получающими пользу от совершаемых над ними действий.
     «Счастливый» семьянин и отец троих детей три раза с начала до конца посмотрел секс-шоу, изображающее изнасилование. Поверив, что в реальной жизни маленькая девочка, совсем как в кино, получит от изнасилования большое удовольствие, он проделал это со своей девятилетней дочерью.
     «Все получилось не как в кино,
— сказал он впоследствии. —
     Мне хотелось умереть, заползти в нору и умереть. Но на этом все не кончилось: мне все равно хотелось смотреть эти фильмы».

     Его похоть была в буквальном смысле ненасытной, опустошительной для невинной девочки и ведущей к погибели его самого.

     Порнография, ставшая бедой в жизни огромного количества мужчин, — экономически жизнеспособная индустрия, поскольку она потворствует самым низменным эмоциям. Очевидно, что многим мужчинам нравится испытывать от нее волнующее возбуждение.
     В общей сложности на порнографические журналы подписались 27 560 000 мужчин. Для сравнения, на иллюстрированные спортивные журналы подписались 13 034 000 мужчин. И даже в не порнографических журналах, а особенно в рекламе, женщина чаще представлена как сексуальный объект, нежели как человек, уж не говоря о женщине, как сонаследнице Божьего благословения.

     «Светильник для тела есть око. Итак, если око твое будет чисто, то все тело твое будет светло»,
— учил Иисус в Нагорной проповеди (Матфея 6:22; Луки 11:34).


     «Чистое око впускает в твою душу солнечный свет. Похотливое око заграждает свет и погружает душу во тьму. «Для чистых все чисто; а для оскверненных и неверных нет ничего чистого»
(Титу 1:15).

     Мужчины, развращенные и оскверненные похотью, неспособны видеть чистоту в других людях, в их мотивах и поступках. Они приписывают другим то, что рисует им их оскверненный рассудок.
     Позиция людей, отождествляющих секс с любовью, усиленно вбрасывается в массы и насаждается тем, кто только познает мир.
     Секс познать - ума не надо, а вот быть способным ЛЮБИТЬ и никому преднамеренно НЕ ВРЕДИТЬ - может не каждый. И если даже есть определенное духовное стремление мужчины и женщины друг к другу, то это еще не любовь, а только ВЛЕЧЕНИЕ.
     Именно духовное влечение, взаимопонимание и взаимопомощь, а не секс являются почвой для рождения и взращивания любви. И жить без секса - это еще не означает, что жить без любви.
     Любовь - это платоническое чувство. Поэтому любовь между людьми, в том числе между мужчиной и женщиной, еще ярче проявляется в отсутствие любимого человека, если конечно это Любовь. Похоть же, в отличие от любви, возникает при мысли об удовольствии, сопровождающем половую близость.
     Когда начинается секс влюбленность уходит. Физическая природа достигла своей цели, но духовная близость не наступает, пока есть секс. Именно поэтому, между, когда-то влюбленной парой, возникает столько конфликтов. Секс превращается в работу и человеческие существа, начинают снова искать секс на стороне. Конфликты неизбежны, так как энергия зациклена только на нижнюю чакру и развития двух сердец не происходит.
     Любовь может наступить, только после того, как желание секса переросло в желание одного сердца отдать себя в дар другому сердцу. Секс становиться не нужен, потому что влюбленные и так всегда соединены энергией сердца, и это высший экстаз. И никак иначе.
      «Почему человек, нарушивший Божественный закон целомудрия и хоть раз осквернивший блудом свое тело или только мысли, неодолимо тянется снова пережить эти ощущения? Сторонники “секспросвета” утверждают, что такова “природа” человека - из всего извлекать “удовольствия”, и пусть, дескать, и подростки приобщаются к этой “радости естественного чувства”, и не нужно им слушать “закомплексованных” с устаревшими взглядами родителей, возводящих всякие запреты! Сексштурмовики называют такую заботу о душах детей “сексуальной дискриминацией” подростков...
     Растлители лукаво умалчивают (а многие из них и сами не понимают, будучи людьми глубоко поврежденными), почему “запретный плод”, переставая быть запретным, очень скоро влечет за собой вожделение к новому “запретному плоду”. То есть человек, впавший в “обычный” блуд, скоро пресыщается и начинает тянуться к различным извращениям. Пресытившись даже “нетрадиционной сексуальной ориентацией” (как стыдливо называют сейчас смертные содомские грехи), грешник может возжелать “удовольствий” с животными, с трупами, с родной дочерью или сыном, впасть в бездны ритуального сатанинского разврата... ЕСТЬ ЛИ ПРЕДЕЛ ЭТОМУ ПАДЕНИЮ?!
     Почему нам трудно справиться с похотью?
     «Почему же и раньше (хотя в значительно меньшей мере), и, особенно, в настоящее время люди, даже познавшие Истинного Бога и Его заповеди, не всегда справляются с блудной похотью? Почему же душа, не имеющая инстинкта и потребности в размножении, поскольку, как говорилось выше, не предназначена для размножения, не может управлять своим телом? Почему наше физическое тело, которое, казалось бы, должно подчиняться физиологическим ограничениям и константам, изначально присущим названному инстинкту (таким, например, как прекращение половой активности в период вынашивания плода), не подчиняется им? Кроме того, душа человека, даже не знающего заповедей Божьих, из одних только соображений целесообразности, а также на основе логики и опыта должна была бы удержать себя, свое тело от неверных поступков в сфере половых отношений. Но почему же столько трагедий, столько грехов и столько бед имеют своей причиной неправильное сексуальное поведение? Почему нам так трудно управлять собой?
     Поистине, здесь не было бы ничего сложного (и тому есть примеры), если бы не вмешательство сторонней, демонической силы, цель которой, - прикрываясь естественным инстинктом, словно ширмой, - заставить человека непрестанно нарушать установленные Богом как духовные законы, так и физиологические. Демоны добиваются этого вполне сознательно, поскольку значительно лучше нас знают, что нарушение законов Творца является главной причиной отступления от человека Божественной благодати. Последнее, как говорилось выше, необходимо для овладения волей человека и подчинения его воле бесовской.
     Кроме того, демонам хорошо известно, что именно в этой, сугубо интимной сфере человеческих отношений люди могут наносить друг другу наиболее болезненные удары, способные разрушать их жизнь и души. Болезненность удара обусловлена тем, что только в этой сфере жизни людей может происходить самая чудовищная, поистине дьявольская подмена высшего из всех понятий о счастье - понятия ЛЮБВИ. Демоны знают - именно эта подмена рождает самые тяжелые душевные переживания, чувства невыносимой боли от обмана, предательства, крушения надежд и тд.
     Своих целей демоны добиваются, как правило, двумя способами:
     1) опосредовано, методом суггестивно-телепатического воздействия,
     2) непосредственно, методом сенсорного воздействия на высшие регуляторные системы головного мозга.
     В первом случае, т. е. при суггестивно-телепатическом воздействии, демоны вводят в сознание человека сексуально окрашенные мысли, напоминающие о предмете вожделения, а затем с помощью постоянного повторения делают эти мысли навязчивыми. Привыкнув к ним, человек уже и сам будет стремиться к указанному ими объекту, появится неодолимое желание его видеть и обладать им, невзирая ни на какие нормы и законы.
     На более глубокой стадии овладения сознанием человека демоны уже могут транслировать в его сознание зрительные образы, которые, имея характер порнографических картинок и “фильмов”, при помощи особого рефлекторного механизма вызывают сильное возбуждение таламических центров удовольствия. Результатом подобного воздействия может явиться такая форма сексопатологии, как “психический оргазм”. Наиболее легко это воздействие демоны осуществляют во время сна при отключенном сознании и воле, когда под влиянием эротических видений как у мужчин, так и у некоторых женщин (Функциональная женская сексопатология. В. Здравомыслов и др., Алма-Ата, 1985) происходят поллюции. Но и в состоянии бодрствования демоны заставляют человека фантазировать на заданные ими темы эротического характера, чем психологически подготавливают его к совершению греха: блудодеяния, прелюбодеяния, онанизма (синонимы: мастурбация, малакия), а также многих тяжелых сексуальных извращений.
     Во втором случае (метод сенсорного воздействия) демоны направленными энергетическими импульсами возбуждают оргиастические центры удовольствия, охватывающие таламус, гипоталамус, лимбическую систему, ретикулярную формацию ствола и кору головного мозга. Подобное воздействие можно смоделировать при помощи вживления электродов в соответствующие центры и воздействия на них слабым электрическим током. При этом субъективные ощущения человека, в основе которых лежит рефлекторный механизм, будут такими же, как и при обыкновенном механическом возбуждении рецепторных полей. Подвергаясь такому воздействию, человек чувствует возбуждающее жжение, щекотание и другие специфические сексуальные ощущения (СЕНЕСТОПАТИИ) в области генитальных органов, являющихся периферическими образованиями рефлекторной дуги. Подобные длительные демонические воздействия на указанные центры делают из людей сексуальных маньяков (ЭРОТОМАНИЯ).
     Цель демонов - власть над человечеством

     Главной целью работы демонов над сознанием, волей и телом каждого человека является достижение полной власти над всем человечеством, отрыв людей от своего Творца и уподобление их себе. Эту цель демоны поставили перед собою по причине их лютой и безмерной ненависти к Богу, от Которого они когда-то отпали, желая отомстить Ему через тех, кого Он возлюбил настолько, что добровольно пошел на Крест, искупая их грехи.»,
- так писал посвященный.


     «Удовольствие от осознания, что ты настоящий мужчина, что ты готов предстать перед Богом Отцом, намного больше любого сиюминутного удовольствия, которое только может предложить тебе этот мир.»
Из проповедей.

     Сексуальная энергия человеческих существ, зацикленная постоянно вниз в чакре свадхистане, есть очень ценная пища для слуг Сатаниила, особенно они любят свальный секс, потому что еды много, гомосексуализм, потому, что примешивается чувство вины, педофилию и изнасилования, потому, что примешивается чувство боли и страха.
     Когда негативное воздействие направлено на сексуальную сферу, вас пытаются втянуть в потоки низшей энергии соблазна или грубой похоти, поражается свадхистхана. В этом случае человек будет испытывать беспричинное и навязчивое сексуальное возбуждение или присутствие в нижних частях ауры некоего постороннего энергетического поля, что снижает способность принимать решения. Отразить эту атаку возможно только в случае, если овладеть собой и заставить данный центр работать на других, более высоких вибрациях, которые не позволят ему переключиться на более низкие.
     Они заставляют поклоняться детей человеческих бездне. У бездны есть много имен. Одно из них мать Кали, другие Иштар, Изида т.д.

     «Вторым большим праздником у тенгриан считался приход весны. По традиции, корни которой уходят в Индию, он отмечался 25 марта. Известно, что к этому дню тенгриане пекли куличи. Кулич олицетворял мужское начало. В Индии и во многих других странах его символом был фаллос. Тенгрианскому куличу придавалась соответствующая форма, рядом полагалось класть два крашеных яйца. В этом уже прослеживается связь с фаллистическими земледельческими культами Индии, но столь же очевидна связь этого обычая и с пасхальными традициями христианства. Только тенгрианские обычаи древнее…»
пишет Известный христианский историк Опарин А.А.

     Подобный языческий праздник встречи весны характерен почти для всех известных науке языческих верований: 25 марта праздновался у египтян как день богини Исиды (у вавилонян - Иштар, у греков - Кибелы, у хананеев - Астарты) и ее возлюбленного Адониса, Аттиса… Факт языческой основы праздника не отрицается даже православными.
     «25 марта, в день весеннего равноденствия, во всех городах, где чтили Кибелу и Аттиса, торжественно провозглашали возвращение умершего к жизни. Праздник нового расцвета земли выливался в бурное проявление радости. Устраивались карнавалы, на время отменялись законы и правила благопристойности. Во всех этих праздниках весны у разных народов присутствовали те же символы мужского начала: куличи и яйца. Культ Исиды (Иштар, Кибелы, Астарты) получил поистине повсеместный характер к 1 веку по Р. Хр. Слившись в сознании народа с Деметрой и Кибелой, Исида все больше приобретала черты универсальной богини».
пишет священник Александр Мень

     Порочность чувственных удовольствий в том, что они являются болезнью.

Будда привел яркий пример, сравнив существ с больным проказой 20.
     «Язвы на его теле настолько сильно чешутся, что он расчесывает их до тех пор, пока они не начинают кровоточить и становиться гнойными и заразными. Но даже этого ему недостаточно. Он ищет горячие угли, чтобы прижечь эти раны - и только тогда находит облегчение. Но чем больше он их расчесывает и прижигает, тем более кровавыми, гнойными и заразными они становятся - и всё же он продолжает так поступать, поскольку получает хотя бы какое-то облегчение от этого. Подобное расчесывание и прижигание нормальному здоровому человеку доставило бы ужасную боль и страдание. А прокаженный считает это приятным».

     Когда человеческим существам кажется, что они занимаются любовью, фактически от этого получают наслаждения падшие существа, питающиеся низменными эмоциями полового акта. Эти падшие владеют людьми и не могут обходиться без секса, так как грубых физических тел не имеют. Они присасываются к людям, и питаются ими даже, когда люди сбрасывают грубое тело.
     И когда, человеческие существа попадают в мир тонкий, они испытывают огонь неудовлетворенного огромного желания похоти, попадают в адовы земли и сгорают в извращениях, находятся в невыносимой сцепке, навсегда оставаясь во власти падших.

     «Половая жизнь является основой материального существования. Демонам очень нравится половая жизнь. Чем больше мы свободны от полового желания, тем больше мы подымаемся до уровня полубогов. Чем больше мы склонны к наслаждению сексом, тем более мы опускаемся до уровня демонической жизни».
(Бхаг.3.20.23.к.)


     «Из всех видов страданий и рабства, возникающих из разного рода привязанностей, ничто так не велико, как страдание и рабство, возникающее из привязанности к женщине или близких отношений с теми, кто привязан к женщине»
(Бхаг.11.14.30.).



     «Ибо воля Божия есть освящение ваше, чтобы вы воздержались от блуда. Чтобы каждый из вас умел соблюдать свой сосуд в святости и чести, а не в страсти похотения, как язычники, не знающие Бога».
Апостол Павел, обращаясь к христианам в 1Фес.4:3-5 говорит:

     «Иисус сказал им в ответ: чада века сего женятся и выходят замуж;
     а сподобившиеся достигнуть того века и воскресения из мертвых ни женятся, ни замуж выходят,
     и умереть уже не могут, ибо они равны Ангелам и суть сыны Божии, будучи сынами воскресения».

(Евангелие от Луки, 20:34-36.)


Мы - то, что мы едим

     эта статья создана моим Учителем


     Реальность, как она есть, или тысяча и один ответ на один очень важный вопрос: Почему человек, ни при каких обстоятельствах, не должен есть плоть животных, в жилах которых течет кровь?
     Наука и факты:
     В 1958 г. академик Уголев открыл неизвестное ранее мембранное пищеварение - универсальный механизм расщепления пищевых веществ до элементов, пригодных к всасыванию. Открытие А.М.Уголева считается наиболее крупным вкладом в изучение проблем пищеварения. Александр Михайлович Уголев впервые разработал теорию видового или - адекватного питания, а также фундаментально изучил физиологию пищеварения, которая с его участием преобразовалась в новую науку – гастроэнтерологию. Основываясь на физиологических особенностях пищеварительной системы человеческого организма, А. М. Уголев установил, что человек не относится ни к травоядным, ни плотоядным: он - плодоядный, то есть видовым питанием для человека являются плоды: ягоды, фрукты, овощи, семена, коренья, травы, орехи и злаки.
     1. ЗУБЫ у плотоядных животных длинные и заостренные, а у нас коренные зубы приспособлены для дробления и размалывания плодов, но не плоти.
     2. СЛЮНА плотоядных животных имеет кислую реакцию и приспособлена для переваривания животного белка: в ней нет веществ для переваривания углеводов, а наша слюна имеет щелочную реакцию и содержит вещество для переваривания крахмалов.
     3. ЖЕЛУДОК плотоядных животных выделяет в 10 раз больше идеохлорной кислоты, чем желудок плодоядного животного и человека.
     4. КИШЕЧНИК плотоядного животного в 1.5 раза длиннее его туловища и приспособлен для быстрого изгнания загнивающей пищи. Протяженность же кишечника человека в 4 раза больше туловища, и предназначен он для того, чтобы удерживать в себе пищу все то время, которое необходимо для всасывания питательных веществ.
     5. ПЕЧЕНЬ плотоядного животного способна удалять в 10-15 раз больше мочевой кислоты, чем печень человека, любого плодоядного или травоядного животного. наша печень может удалить лишь небольшое количество мочевой кислоты. Мочевая кислота является особенно опасным токсичным веществом, которое может разрушить организм, а в результате переваривания мяса в организме высвобождается большое количество этой мочевой кислоты. мы должны всегда помнить, что в отличие от хищников и всеядных животных у людей нет ферментного мочеприемника для расщепления мочевой кислоты.
     6. МОЧА плотоядных животных имеет кислую реакцию, а у человека - щелочную. Кроме того, вред мяса для организма достаточно велик еще и потому, что человек по своей природе плохо приспособлен к его перевариванию, по этой причине и не употребляет его в сыром виде. Длина кишечника плотоядных животных пропорционально гораздо меньше чем у человека, поэтому они имеют возможность вовремя избавляться от продуктов распада мяса до того, как они начнут выделять вредные токсины. В кишечнике человека, пищевые отходы задерживаются гораздо дольше, поэтому продукты распада мяса начинают гнить в кишечнике и выделять трупный яд, который содержит в себе множество токсичных веществ, они всасываются в кровь и ткани, из-за чего происходит постоянная интоксикация организма, что, несомненно, во много раз повышает возможность развития раковых опухолей толстого кишечника, которые встречаются у вегетарианцев крайне редко.
     На чем же основано утверждение о том, что человек плотояден? Или может на инстинктах человека? Может, вы думаете, что если ребенку дать яблоко и кролика, он инстинктивно сожрет кролика и поиграет с яблоком? Но ведь нет, душу ребенка не обманешь, он съест яблоко, а кролика сделает своим другом.

Журнал «Ланцет» — наиболее авторитетное британское медицинское издание — опровергает бытовавшее ранее мнение о превосходстве животного белка над растительным:
     «Прежде белки растительного происхождения считались менее ценными, «второсортными» по отношению к белкам животным. На сегодняшний день, такое деление в общем и целом показало себя несостоятельным. Многочисленные клинические исследования показали, что протеин, получаемый при правильном сочетании источников растительного белка, обеспечивает показатели роста и развития детского организма, ничуть не уступающие аналогичным показателям у детей, получающих животный белок с молоком и другими животными продуктами. Дети могут расти, развиваться и отличаться отменным здоровьем даже без употребления молока при условии, что в их рационе содержится оптимальное сочетание необходимых растительных белков».

     «Журнал Американской диетической ассоциации» сообщает, что коэффициент умственного развития юных вегетарианцев на 17 пунктов выше среднего, и рост их выше. Если ребенок с детства питается вегетарианской пищей, то половое созревание у него наступает немного позже среднего (с учетом акселерации), но это к лучшему. Дело в том, что, когда половое созревание наступает слишком рано, это часто приводит к онкологическим заболеваниям. В частности, у девочек, которые не едят мяса, в 4 раза снижается риск рака груди. Врачи часто вынуждены констатировать печальный факт: уже в дошкольном возрасте у ребенка на артериях появляются атеросклеротические отложения. Но не у детей-вегетарианцев. У людей, с рождения питающихся вегетарианской пищей, вероятность сердечно-сосудистых заболеваний снижается в 10 раз!

Академик РАЕН Александр Орехов продолжает:
     «…поэтому, как ни цинично это звучит, медицина и врачи заинтересованы в том, чтобы люди болели, иначе они останутся без работы. По идее, основным направлением здравоохранения должны быть профилактика болезней и снижение заболеваемости. В действительности же, вся наша медицинская система устроена по принципу «чем хуже для пациента, тем лучше для врача». Когда я хотел провести ряд профилактических мероприятий, то от одного чиновника услышал: «Ваши оздоровительные программы находятся в противоречии с интересами системы здравоохранения. Ведь, если снизятся показатели заболеваемости, у нас уменьшатся ставки и сократится финансирование».

     Следует признать, что наличие мясной, табачной и алкогольной промышленности позволяет государствам поддерживать приемлемый уровень заболеваемости и смертности в стране, так как в современной ситуации ни одно правительство мира не заинтересовано в том, чтобы пенсионеры доживали до 100 или 150 лет. В высокой продолжительности жизни заинтересована аграрная, но никак не индустриальная экономика. Всё это следует иметь в виду, чтобы понять, почему официальная медицина, даже вопреки объективным фактам, до сих пор настаивает на необходимости употребления в пищу мясных продуктов. Тем не менее, американские ученые Дэви Рюбен и доктор В.Виллетт так же, как и тысячи их коллег по всему миру, в один голос утверждают, что «оптимальное количество мяса, необходимое для человека, равно нулю!»
     Когда забивается животное, продукты его жизнедеятельности прекращают выводиться его кровеносной системой и остаются "законсервированным" в мертвом теле. Мясоеды, таким образом, поглощают ядовитые вещества, которые у живого животного покидают тело вместе с мочой. Когда варят мясо, вредные вещества появляются в составе бульона, в результате чего тот своим химическим составом практически идентичен моче. В индустриальных державах с интенсивным типом развития сельского хозяйства мясо "обогащается" множеством вредоносных веществ: ДДТ, мышьяком /используется как стимулятор роста/, сульфатом натрия /используется для придания мясу "свежего", кроваво-красного оттенка/, ДЕС, синтетическим гормоном /известный канцероген/. Вообще мясопродукты содержат множество канцерогенов и даже метастазогенов. Например, всего в 2 фунтах жареного мяса заключается столько же бензопирена, сколько содержится в 600 сигаретах!
     Коровы, предназначенные для большой фастфудовской мясорубки, за три месяца до умерщвления огромными стадами загоняются на специальные площадки, где их кормят зерном и анаболиками. Рост цен на зерно ухудшил и без того ужасную ситуацию. До 1997 года – первого звонка от коровьего бешенства – 75% американского скота ели останки овец, коров и даже собак и кошек из приютов для животных. За один 1994 год коровы США съели 3 млн фунтов куриного помета. После 1997-го в рационе остались добавки из свиней, лошадей и кур вместе с опилками из курятников. Ожирение – вторая после курения причина смертности в США. Каждый год от него умирают 28 тысяч человек. В 2 раза возрос уровень ожирения у англичан, которые больше всех европейцев любят фастфуд. В Японии с их морской и овощной диетой толстых раньше почти не было – сегодня они стали как все.
     При сравнении оказывается, что земля будет использоваться примерно в 10 раз экономнее, если заниматься не животноводством, а земледелием. Выращивая скот на мясо, человечество растранжиривает ресурсы планеты. Так, в нашей стране предусматривается производить 1 т зерна на одного человека. Но из нее непосредственно для питания предназначено только 10 % в виде хлеба, круп и т.д., а 90 % этого зерна идет на корм животным. Наше сельское хозяйство затрачивает огромные усилия, чтобы давать необходимое количество продукции и в то же самое время отравляет эту продукцию нитратами, чтобы увеличить ее объем. А ведь можно было бы производить в 10 раз меньше продуктов растениеводства, а, следовательно, не использовать различные методы интенсификации производства, столь вредные для здоровья.

Когда 70-ти летнего Джорджа Бернарда Шоу однажды спросили, как он себя чувствует на вегетарианской диете, он ответил:
     «Замечательно! Только мне очень докучают врачи, которые все время говорят, что я умру без мяса!».


Когда через 20 лет тот же самый человек спросил Шоу о его теперешнем самочувствии, тот воскликнул:
     «Превосходно! Вы знаете, все те врачи, которые в один голос утверждали, что я умру, если не буду есть мяса, — сами давно уже умерли, так что меня теперь никто уже не беспокоит!»

     Кормить человечество мясом и рыбой экономически не выгодно. Разведение огромного количества скота ведет к ухудшению экологии нашей бедной планеты. Большая часть населения Земли голодает.  Так кому же это нужно, кто вопреки здравому смыслу, настойчиво внушает человеческим существам, что они не кто иные, как просто трупоеды? Ведь, покупая, мясо и рыбу в магазине, вы покупаете трупы жестоко замученных животных. Это факт.
     Теперь к вопросу, кому же все- таки это нужно?
     Для начала цитаты из всех великих учений древности. Начнем с Ветхого Завета.
     Ветхий Завет составлен из двух разных произведений древности. Начальные главы взяты из очень древних источников.  Затем вся остальная часть Ветхого Завета, описывает историю падения одной очень интересной расы, которая подпала под владения бога Яхве.
     В начальных главах Ветхого Завета, которые даже они побоялись сильно исказить, очень четко и однозначно написано, что Творец людей, дал им в пищу:
     "И сказал Бог: вот, Я дал вам всякую траву, сеющую семя, какая есть на всей земле, и всякое дерево, у которого плод древесный сеющий семя: вам сие будет в пищу"
(Книга Бытия, 1:29)

Бытие, глава 9 (обычно последнюю строку все замалчивают... как будто ее там нет...)
     «1 И благословил Бог Ноя и сынов его и сказал им: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю.
     2 Да страшатся и да трепещут вас все звери земные, и все птицы небесные, все, что движется на земле, и все рыбы морские: в ваши руки отданы они;
     3 Все движущееся, что живет, будет вам в пищу; как зелень травную даю вам все;
     4 Только плоти с душею ее, с кровью ее, не ешьте.
     5 Я взыщу и вашу кровь, в которой жизнь ваша, взыщу ее от всякого зверя, взыщу также душу человека от руки человека, от руки брата его.»


И сказал Бог:
     "Всё, что вы делаете братьям меньшим, вы делаете мне".

     "Не убий"
(Исход, 20.13)
     «Режущий вола – то же, что убивающий человека».
Исаия 66:3
     Обратимся к индийским ведам.
     В "Махабхарате" (эпической поэме, которая считается самой большой поэмой в мире) есть множество предписаний, запрещающих убивать животных. Вот некоторые из них:
     "Тот, кто наращивает свое мясо, поедая плоть других созданий, обрекает себя на страдания, в каком бы теле он не родился";
     "Нет на свете более жестокого и эгоистичного человека, чем тот, кто увеличивает свою плоть, поедая плоть невинных животных";
     "Тот, кто хочет долго жить, сохранив красоту, твердую память и хорошее здоровье, а также обладать физической, моральной и духовной силой, должен воздерживаться от животной пищи".
     «Покупающий мясо творит насилие сво­им богатством; тот, кто ест мясо, творит зло, на­слаждаясь его вкусом; мясник творит насилие, свя­зывая животное и убивая его. Тот, кто приносит мясо или посылает за ним, тот, кто расчленяет тело животного, и тот, кто покупает, продает или готовит мясо и ест его, — все они ответственны за грех убийства живых существ»
Махабхарата, Ану. 115:40
     «Лишь те благородные души, что усердны в ме­дитации и других науках йоги, что оберегают всех животных и заботятся обо всех существах,- лишь они ответственно относятся к духовному совершенствованию»
Атхарва Веда 19.48.5
     «Не используй данного тебе Богом тела для убийства Божьих созданий — ни людей, ни зве­рей, ни каких-либо других существ»
Яджур Веда, 12.32
     «Человек должен быть любим всеми, даже зверя­ми»
Атхарва Веда, 17.1.4
     «Вот высший долг: не делай никому того, что причинило бы боль тебе»
Махабхарата 5.1517
     «Человек должен воздерживаться от поедания любого мяса, ибо мясоедение влечет за собой убийства и ведет к кармическому рабству».
Манусмрити
     В «Ману-самхите» говорится, что тот, кто поедает плоть коровы, называется гокага тот, кто поедает плоть собаки, называется швапача.… Но тот, кто ест рыбу, поедает все виды плоти. Согласно «Ману-самхите» рыба является отвратительным продуктом.
     Почему рыба еще хуже, чем мясо? Ответ: Есть такой стих, в котором говорится, что, поскольку рыба поедает в воде всевозможную мертвую плоть, включая коров, собак и прочее, рыбья плоть считается самой отвратительной.
     Теперь, вот, что говорил Великий Будда. Будда известен своей проповедью, направленной против убийства животных. Он провозгласил ахимсу (не причинение вреда живому) и вегетарианство необходимыми условиями духовного самосовершенствования. Известны два его афоризма, связанные с этим: "Не убивай быка, который пашет твои поля" и "не потворствуй чревоугодию, которое сопряжено с убийством животных".

В "Дхаммападе", предвидя возможные отступления от его учения, Будда говорит:
     "Найдутся глупцы, которые в будущем станут утверждать, будто я позволил есть мясную пищу и сам ел мясо, но знай же, что (...) я никому не позволял есть мясо, не позволяю сейчас и никогда не позволю в будущем, нигде, ни при каких обстоятельствах и ни в каком виде; это раз и навсегда запрещено для всех и каждого".


Другой афоризм "Дхаммапады" предупреждает о печальных последствиях употребления в пищу мяса:
     "Тот, кто в надежде обрести счастье мучит и убивает другие живые существа, которые тоже стремятся к счастью, закрывает себе путь к счастью в следующей жизни".

     Ведические писания Индии, относящиеся к добуддистскому периоду, также утверждают, что принцип ахимсы является этической основой вегетарианства. "Мясо невозможно получить, не причинив вреда живым существам, говорится в "Ману-самхите", древнем своде законов Индии, "поэтому пусть каждый воздерживается от употребления мяса".
     «Те, кто не знают истинной сути религии и считают себя праведными, хотя на деле они порочны и надменны, убивают животных, не раскаива­ясь и не боясь наказания. Позже, в следующих воплощениях, эти грешники будут съедены те­ми же существами, которых они убивали в этом мире»
Шримад Бхагаватам , 11.5.14

В комментариях к Шримад-Бхагаватам Шрила Прабхупада пишет:
     «Все живые существа должны отбыть определенный срок в том или ином материальном теле. Этот срок установлен свыше, и он должен истечь, прежде чем они смогут переселиться в другое тело или подняться на более высокую ступень эволюционной лестницы. Убийство животного или любого другого живого существа лишает его возможности до конца отбыть свой срок, отведенный для пребывания в определенном теле. Человек ни в коем случае не должен убивать другие живые существа ради собственного удовольствия, потому что тот, кто лишает их жизни, запутывается в сетях греховной деятельности". Иначе говоря, убийство животного замедляет его эволюцию от низших видов к высшим, а убийца неизбежно будет страдать от последствий этого греховного поступка.»


Как объясняет Кришна в "Бхагавад-гите" (5.18), тот, кто понимает, что все живые существа равны между собой, достиг духовного совершенства:
     "Смиренный мудрец, обладающий истинным знанием, одинаково смотрит на ученого благородного брахмана (священнослужителя), корову, слона, собаку, и собакоеда (неприкасаемого)".


Там же Кришна формулирует принцип духовного вегетарианства и призывает нас следовать ему:
     "Предложи Мне с любовью и преданностью плод, цветок, листок или воду, и Я приму их".

     Обратимся к Великому и Любимому нами Иисусу Христу.
     Я должна с прискорбием заметить, что отцы церкви кощунствуют, говоря, что Великий Учитель ел мясо или рыбу и кормил других. Эта греховная ложь (и не единственная), была возведена на Учителя специально, так как очень нужно было исказить перевод евангелий.
     Изучение оригинальных греческих рукописей показывает, что множество слов (тропхе, броме и др.), переводимых обычно как "мясо", на самом деле обозначает пищу или еду в самом широком смысле слова. В Евангелии от Луки (8.55), например, мы читаем, что Иисус воскресил женщину из мертвых и "велел дать ей мяса". Но греческое слово пхаго, переведенное здесь как "мясо", на самом деле означает "есть". По-гречески "мясо" будет креас (плоть), и ни в одном месте Нового Завета это слово не употребляется в связи с Иисусом Христом. Нигде в Новом Завете прямо не говорится, что Иисус ел мясо. Это согласуется с известным пророчеством Исаии о явлении Иисуса Христа: "Се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил. Он будет питаться молоком и медом, доколе не будет разуметь отвергать худое и избирать доброе". * Имеется в виду английский перевод Нового Завета. В русском переводе это место звучит: "велел дать ей есть"
     Уважаемый исследователь Библии В. А. Холмс-Гор исследовал частое употребление слова "meat" κρέας /мясо/ в Евангелиях Нового Завета. Он проследил его значение до изначального греческого оригинала. Впервые его открытия были опубликованы на Всемирном форуме в августе 1947 года. Он обнаружил, что в тех 19 случаях, где в Евангелиях употребляется слово "meat," более точным переводом будет следующий:

Греческий Число ссылок Значение Broma 4 "пища" Brosis 4 "вкушение пищи" Phago 3 "есть" Brosimos 1 "то, что можно есть" Tpophe 6 "питание" Prosphagon 1 "что-то из еды"

     Таким образом, каноническая версия стиха 21:5 Иоанна "Есть ли у вас (meat)" - неверна. Это надо перевести: "Есть ли у вас еда".
     Обратите внимание, пожалуйста, что если правильно переводить, то нигде в Библии нет слова мяса и уж тем более рекомендации его вкушать.
     "Рыба" - другое слово, часто переводимое в Библии неверно. Имеется в виду не существо, живущее в воде, но символ, с помощью которого ранние христиане могли узнать друг друга. Это был секретный знак, необходимый в эпоху гонений и преследований, до признания христианства государственной религией.
     Знак рыбы был тайным символом и словесным паролем, происходящим от греческого слова Ιχθύες "ichthus" - рыба. Поэтому он представлял из себя акростих, составленный из заглавных букв греческой фразы: "Iesous Christos Theou Uios Soter" -"Иисус Христос, Сын Божий, Спаситель".
     Частые ссылки на рыбу символически указывают на Христа, не имея ничего общего с поеданием мертвой рыбы. Но символ рыбы не был одобрен римлянами. Они выбрали знак креста, предпочитая сосредоточиться более на смерти Иисуса, чем на его выдающейся жизни. Возможно, что это одна из причин, по которой лишь десятая часть Его жизни записана в канонических писаниях. Опущена большая часть жизнеописания Его первых 30-ти лет.

В малоизвестном тексте апокрифического "Евангелия мира Иисуса Христа от ученика Иоана" (оригинал находится в Ватиканской библиотеке) Иисус говорит:
     «Питайтесь всем тем, что находится на Божьем столе: плодами деревьев, зерном и полезными травами, молоком животных и пчелиным медом . Вся остальная пища дело рук Сатаны ,ведет к греху ,болезни и смерти. Тогда как богатая пища, которую вы находите на столе у Бога, даст вашему телу силу и молодость, и болезнь не коснется вас.»


Скрижали Мертвого моря — библейские манускрипты, датируемые началом христианской эры — были найдены в 1947,  содержат высказывания Иисуса:
     «И станет плоть убиенных зверей в твоем теле твоей могилой. Ибо истинно говорю вам: кто убивает, убивает сам себя, и кто вкушает от плоти мертвого зверя, вкушает от смерти».

     На протяжении первых трехсот лет христиане придерживались молочно-растительной диеты. «Милосердные проповеди», написанные во II веке нашей эры, считаются основанными на проповедях св. Петра и признаются одним из самых ранних христианских текстов, за исключением только Библии.

«Проповедь XII» недвусмысленно говорит:
     «Противоестественное по­едание плоти животных оскверняет так же, как языческое поклонение демонам, с его жертвами и нечистыми пирами, участвуя в которых, человек становится сотрапезником демонов».

     В Евангелие 24:5 говорится, что Павел принадлежал к школе Назарен, которая строго следовала принципам вегетарианства. В своей книге «История раннего христианства» Эдгар Гудспид пишет, что ранние школы христианства пользовались только «Евангелием от Фомы», который также воздерживался от употребления мясной пищи. К тому же, мы узнаем от почтенного отца Церкви, Эвзебия (264—349 н. э.), ссылающего­ся на Гегезиппа (ок. 160 г. н. э.), что Иаков, которого многие считают братом Христа, также избегал употребления в пищу мяса животных.
     Наконец, общеизвестный факт, что Иисус обучался сначала сам у Есеев, а затем уже учил их:
     «…Не убивайте ни людей, ни зверей, ни то, что станет пищей вашей. Ибо если вы принимаете живую пищу, она наполняет вас жизнью, но, если вы убиваете свою пищу, мертвая пища убьет также и вас. Ибо жизнь происходит только от жизни, а от смерти всегда происходит смерть. Ибо всё, что убивает вашу пищу, также убивает и ваши тела. А всё, что убивает ваши тела, убивает также и ваши души. И тела ваши становятся тем, что есть пища ваша, равно как дух ваш становится тем, что есть мысли ваши».
(Евангелие Мира от Ессеев)

Один из основателей христианской церкви, Климент Александрийский говорил:
     «Те же, кто распаляется, склоняясь к столу с яствами, питая собственные недуги, одержимы самым ненасытным из бесов, коего я не постыжусь назвать «демоном чрева», худшим из демонов. Лучше заботиться о блаженстве, нежели превращать свои тела в кладбища животных. Потому апостол Матфей вкушал лишь семена, орехи и овощи, обходясь без мяса».

     «Некоторые не знают,
— писал архидиакон Уилдерфорс,—
     что после Никейского Собора тексты Нового Завета были существенно искажены. Так Римская империя официально приняла прочтение Библии, дозволяющее мясную пищу. И христиане-вегетарианцы были вынуждены держать свои убеждения в секрете во избежание обвинений в ереси, поскольку Константин велел вливать расплавленный свинец в горло тем, кто был уличен в вегетарианстве и отказывался есть мясо, придерживаясь более раннего учения.

     История говорит, что с 375 (321) до 480 года н. э. 2 млн. христиан было убито. Вегетарианство в христианстве было вытравлено. Ранним христианам-вегетарианцам повсеместно заливали в горло расплавленный свинец.
     Так, согласно свидетельствам истории, христианская религия постепенно отошла от своих корней. Хотя ранние отцы Церкви придерживались растительной диеты, сейчас Русская Православная и Римская Католическая Церковь довольствуются тем, что предписывают, по крайней мере, соблюдать посты, отрицая в то же время существование души у животных.
     Учение о реинкарнации было окончательно изъято из Библии и из всего христианства на 5-м Вселенском Константинопольском Соборе, во время которого также, после долгих споров, объявили еретиком одного из виднейших отцов раннехристианской церкви Оригена Александрийского (ок.253 г. .), из-за того, что его философия наиболее последовательно объясняла переселение души. Так, общим голосованием, в духе демократии (угодно лишь то, что нравится большинству), решилась судьба одного из главных религиозных учений планеты. Однако, при непосредственном изучении Библии становится ясно, что у животных всё же есть душа:
     «А всем зверям земным, и всем птицам небесным, и всякому пресмыкающемуся по земле, в котором душа живая, дал Я всю зелень травную в пи­щу»
(Быт. 1:30).
     «Растительная пища есть наилучшая для подвижника. Она наименее горячит кровь, наименее утучняет плоть; пары и газы, отделяющиеся от нее и восходящие в мозг, наименее действуют на него; наконец она — самая здоровая, как наименее производящая слизей в желудке. По этим причинам, при употреблении ее, с особенною удобностью сохраняется чистота и бодрость ума, а с ними и его власть над всем человеком; при употреблении ее слабее действуют страсти, и человек более способен заниматься подвигами благочестия.
     Рыбные яства, особливо приготовленные из крупных морских рыб, уже совсем другого свойства: они ощутительные действуют на мозг, тучнят тело, горячат кровь, наполняют желудок вредными слизями, особливо при частом и постоянном употреблении.
     Эти действия несравненно сильнее от употребления мясной пищи: она крайне утучняет плоть, доставляя ей особенную дебелость, горячит кровь; пары и газы ее очень отягощают мозг. По этой причине она вовсе не употребляется монахами; она — принадлеж­ность людей, живущих посреди мира, всегда занятых усиленными телесными трудами. Но и для них постоянное употребление ее вредно.
     Как! Воскликнут здесь мнимые умницы: мясная пища разрешена человеку Богом, и вы ли воспрещаете употребление ее? — На это мы отвечаем словами апос­тола: Вся ми лет суть (то есть все мне позволено), но не вся на пользу: вся ми лет суть, но не вся назидают (1Кор.10:23). Мы уклоняемся от употребления мяса не потому, что счи­таем его нечистым, но потому, что оно производит особенную дебелость во всем нашем составе, препят­ствует духовному преуспеянию.»
-  святитель Игнатий Брянчанинов.
     Коран.
     В Коране содержится много важных изречений, касающихся питания:
     «И знамением для вас — земля мертвая; мы оживили ее и вывели из нее зерно, которое вы едите. Мы устроили на ней сады из пальм и виноградника и извели из нее источники. Чтобы они ели плоды их и то, что сделали их руки. Разве же они не возблагодарят?»
(сура 36, ст. 33-35)
     «Он выращивает для вас посевы, маслины, пальмы, лозы и все плоды. «Подумайте о пище, которую едите. Господь послал обильный дождь, и пошли борозды по земле, и сделал так, чтобы росли злаки, и лозы, и травы, оливы и пальмы, и сады, и плоды и паст­бища, на радость вам и скоту вашему».«Аллах ниспослал с неба воду, оживил ею землю после ее смерти. Поистине, в этом — знамение для людей, которые слушают! Для вас и в вашем скоте — назидание. Мы поим вас из того, что у них в желудках между калом и кровью, молоком чистым, приятным для пьющих. И из плодов пальм и лоз вы берете себе напиток пьянящий и хороший удел. Поистине, в этом — знамение для людей разумных! И внушил Господь твой пчеле: «Устраивай в горах дома, и на деревьях, и в том, что они строят; потом питайся всякими плодами и ходи по путям Господа твоего со смирением». Выходит из внутренностей их питье разного цвета, в котором лечение для людей. Поистине, в этом — знамение для людей, кото­рые размышляют!»
(Коран, сура 16, ст. 65—69).
     «Не калечьте бессловесных тварей! Кто делает добро низшим тварям, делает добро себе»
- Пророк Магомет.

Славяно-арийские Веды:
     «Не приносите на Алтарь жертвы кровавые, не гневите Богов ваших, ибо мерзко для Них принимать кровь невинную от созданий Божьих. Не питайтесь пищей с кровию, ибо будете яко звери дикие, и болезни многие поселятся в вас. Вы питайтесь пищей чистою, что растет на полях ваших, во лесах и садах ваших, обретете вы тогда силы многие, силы светлые, и не настигнут вас хвори болезни, да мучения со страданиями».

     Тот, кто идет по духовному пути никогда не станет нарушать законы Отца, этого просто не может быть. Нарушить закон Отца могут только существа, у которых отсутствует Разум.
     Когда, я начала идти по духовному пути, я поняла, что питание очень важно. Я спросила об этом Отца. Вот его ответ: Нельзя кушать любое творение Отца, в жилах которого течет кровь. Это закон.
     Ибо наличие крови в существе показывает наличие индивидуального Зерна Духа Отца. Все, что я изложила выше это вступление, теперь я отвечаю на главный вопрос: Кому и зачем нужно делать из людей трупоедов и каннибалов?
     Вопрос кому?
     Когда-то Светлый Сын Отца, назовем его Люцифер, подпал под влияние бездны. Как это случилось и почему, совершенно другая история и здесь освещаться не будет. Люцифер утратил право, так называться, и теперь известен, как Сатаниил, главный из Эллохимов, своих братьев, которые совершили падение вместе с ним, также его творение, Яхве, Ялдаваоф. Утратив изначальный свой Свет, им для выживания необходима была пища особого рода. Эта жизненная энергия, которая есть у человеческих существ и животных. Жизненная энергия превращается в пищу для падших существ, когда человеческие существа и животные испытывают сильный страх и физические мучения.
     Так зарождались кровавые жертвоприношения во имя этих богов Эллохимов. Все, кто стал поклоняться этим богам, избрали специальные касты и назвали их жрецами. Жрецы были ответственны за жертвоприношения, а сами они стали пить кровь жертв после убийства, и есть их мясо, как знак их избранности богами. Люди сдались не сразу, было много войн. Но множились дети этих богов, и пищи требовалось все больше.

В Ветхом завете подробно написано, как приятны были жертвоприношения Яхве.
     «20 И устроил Ной жертвенник Господу; и взял из всякого скота чистого, и из всех птиц чистых, и принес во всесожжение на жертвеннике.
     21 И обонял Господь приятное благоухание».

     Так кому же может быть приятно такое благоухание? Ведь это скверна, жертвоприношения отвратительны для всех Светлых детей Отца. Только ему падшему Яхве было приятно. Богу ревнителю, рабовладельцу людей. В библии сначала его именуют, как Господин бог и только потом, избранный им народ, принимает его, как своего единственного бога.
     «26 Но Моисей сказал: нельзя сего сделать; ибо отвратительно для Египтян жертвоприношение наше Господу, богу нашему; если мы отвратительную для Египтян жертву станем приносить в глазах их, то не побьют ли они нас камнями?»
исх.гл.8,9.
     Тогда еще жертвоприношения были противны для людей, Яхве было за что не любить Египтян, и  он жестоко расправился с их младенцами.
     «12 А Я в сию самую ночь пройду по земле Египетской, и поражу всякого первенца в земле Египетской, от человека до скота и над всеми богами Египетскими произведу суд. Я Господь»

     Эти боги Египетские уже не смогли оказать ему должного сопротивления.
     «И не бей поклонов иным богам: Яхве - Мое имя, Я ревнивый Бог!»
Храмовый свиток.
     «Быков за головы привяжут к кольцам, затем будут резать, в тазы их кровь собирая, и выльют на алтарь, на его основание. Снимут шкуры с быков, разрежут мясо, куски мяса посолят солью, вымоют внутренности и голени и солью посолят и огнем на алтаре сожгут их. Бык и бык, по кускам, с приношеньем мукою, с вином для возлияний, с его туком пусть сожгут иереи, сыны Аарона на алтаре всесожженья с приятным благоуханием перед Яхве.»
Храмовый свиток.
     Моисей провозгласил Яхве единственным богом, богом ревнителем, и сделал, тех, кто пошел за ним, его слугами-избранным народом. В награду, Яхве, как и обещал, дал полную власть избранному народу над всеми остальными людьми.
     «Всякую падаль, птицу и скот, не ешьте, а продавайте иноверцу. Скверное не ешьте, ибо ты народ святой Яхве, Богу твоему, сыны вы Яхве, Богу вашему.»
Храмовый свиток.
     «Если восстанет у тебя пророк или сновидец и даст тебе знак и свидетельство и скажет так: пойдем, поклонимся иным богам, которых вы не знали, не слушайте слов пророка и того, что говорил сновидец, ибо Я свидетель, любите ли вы Яхве, Бога своих предков всем сердцем и всей душою. Яхве, Богу вашему будете следовать и поклоняться, Его бояться, Его слушать, Ему верить, а пророка и сновидца убейте, ибо грешное слово сказал он о Боге твоем Яхве, который вывел тебя из Египта, выкупил из дома рабства, он сбил тебя с дороги, по которой велел идти Я, и так ты выжжешь у себя всякое зло.»
Храмовый свиток.
     А как же заповедь «Не убий»?  Я надеюсь, теперь понятно, кто же он этот Яхве, и почему они распяли Христа.
     Теперь вопрос зачем?
     Задача Эллохимов, их детей и слуг состояла в приучении всех человеческих детей кушать друг друга. Ведь поедая жертву, тонкое тело-Душа человека напитывается страхом и болью этой жертвы. Таким образом, Душа становиться полной рабой этих богов. Но привить всем людям каннибализм не удалось. И тогда они обратились к животным. Они внушили людям, что у животных Души нет, а она есть только у людей. Такое утверждения является кощунством и ересью, и противно всем Разумным существам. Специально, для тех рас, которые никогда бы не приняли каннибализм, была сконструирована свинья. Было взято животное, в которого были внедрены человеческие гены. И теперь все, кто стал кушать свинью, стали каннибалами.
     Свинья, это иллюстрация позорного падения человеческих существ (как, впрочем и человекоподобная обезьяна), и очень несчастное животное-человек.
     «У человека и хавроньи почти совпадает содержание в крови гемоглобина и белков, размеры эритроцитов и группы крови; свинья, как и человек, всеядна, пищеварение у них (то есть у нас) протекает сходно. Кожа почти как у нас: свинья может даже загорать. Те же особенности в строении зубов, глаз, печени, почек. Свиное сердце весит 320 г., человеческое – 300 г., масса легких соответственно 800 г. и 790 г., почек – 260 и 280 г., печени – 1600 и 1800 г. Более того, болезни новорожденных поросят примерно такие же, как у грудных детей. По данным Института молекулярной биологии РАН, строение молекулы гормона роста свиньи и человека совпадает на 70%. Так что свинья человеку – друг и брат.»
     Как вкусно кушать своих братьев и друзей, не правда ли?
     «Ученые из израильского института Вейсмана недавно смогли извлечь из человеческого зародыша семи-восьми недель небольшое число специально отобранных клеток и пересадить их в эмбрион 4-недельного поросенка,
– рассказывает доктор биологических наук, профессор, старший научный сотрудник РАН Александр Дубров. –
     Клетки начали развиваться и сформировали полноценно функционирующий орган – почки. Близкое сходство между клетками человека и свиньи позволяет ученым вырастить из поросячьих тканей органы, которые подходили бы и человеку. При этом такая важная проблема, как отторжение пересаженного органа, устраняется».

     «Ученые сегодня подтверждают: даже у обезьян нет такого количества совпадений с нами на генетическом уровне, как у свиньи,
– продолжает профессор Дубров. –
     Поэтому экспериментов с участием этих симпатичных животных сегодня все больше. Недавно родившиеся в Америке пять очаровательных поросят с виду ничем не отличаются от своих собратьев. В действительности же они – промежуточный этап между свиньей и человеком. В каждой клонированной «американке» присутствует как минимум два гена человека».

     Вы смотрели в глаза животному, которого убивают? Они знают о своей смерти и испытывают чудовищный страх и невыносимую боль. Потом, поедая их, вы берете их страх и боль на свою Душу. И напитываете свое тонкое тело - Душу кровью. Оно отягчается этим и в другом мире, становится слишком тяжелым, чтоб подняться в высшие миры. Так большинство человеческих Душ попадают в адовы земли.
     Вы знаете, как готовят мраморное мясо? Их зажимают специальными приспособлениями и несколько дней жестоко избивают живых. Так мясо получается мягче. Их выращивают в клетках, обычно они никогда не видят солнца, им колют гормоны, от этого они быстро растут, но обычно очень страдают их суставы, они испытывают сильную боль. Птицы вообще не могут стоять на ногах, ноги не выдерживают непомерно тяжелое тело. А перед смертью им колют лекарство, чтобы их кровь не свертывалась, так мясо дольше хранится. А знаете ли вы, как выращивают животных для шкур? Некоторые сходят с ума, сидя в клетках, в которых нельзя даже повернуться. И от ужаса и страха отгрызают себе лапы.
     «Другая сцена, которая поразила меня и многих других на всю жизнь - это обращение с молодым, но полностью сформировавшимся бычком, которого засняли на пленку члены общества «Сострадание к фермерским животным» и показали фильм по телевидению в 1992 году. Он сидел на площадке трюма корабля в Хорватии. У него была красивая большая и кудрявая голова, и он оглядывался вокруг, явно испытывая страх и боль. У него были сломаны кости таза. Надсмотрщики били его ногами и кололи под ребра, но он не мог двинуться. Один из них поднес электрод к его яичкам и дал электрический разряд на 70.000 вольт. Бык поднял голову и издал крик, от которого содрогнулась земля. Это делали снова и снова в течение получаса, каждый раз он отчаянно пытался встать на ноги, царапая пол всеми четырьмя ногами, но все было напрасно. Наконец, к передним ногам быка, все еще находящегося в сознании, прикрепили цепь, его подняли из трюма и выгрузили на причал. Последовали дебаты между капитаном корабля и властями гавани. Было решено, что наиболее выгодным будет бросить животное в море. Его снова, перенесли по воздуху на палубу корабля, который вскоре отплыл. Как только корабль отошел от гавани, быка выбросили в море. После такого обращения практически нет смысла говорить о том, жив он был или мертв.»
     Будьте уверены, у животных тоже есть Душа и такой же точно ум. Запомните животные младшие братья человека и человек ничем не лучше их. Они такие же дети матери Земли, как и вы. Поедая их, вы кушаете своих братьев. Если человека с детства кормили плотью с кровью, его вины в этом нет. Но зная закон, он берет ответственность на себя. Теперь закон вы знаете. Родители должны понимать, что заставляя своих детей поедать плоть с кровью, они обрекают их на болезни тела и Души.
     Полная победа Эллохимов и их детей, над человеческими существами, давно свершилась.
     Теперь он Яхве главный бог и рабовладелец планеты Земля. И все главы всех религий планеты знают, кому поклоняются. Только человеческие существа пребывают в блаженном невежестве, им так проще. Лишь бы ни о чем лишнем и страшном не знать, или делать вид, что ничего не происходит.
     Планета Земля превращена, при помощи скотобоен, зверосовхозов и институтов, где целенаправленно мучают животных, в огромный жертвенник. А все, кто кушают животных, и носят их шкуры, помазаны их кровью и болью. Мало того, религиозные праздники, превращают бедную планету, в это время, в огромный жертвенник особого рода. Когда животные убиваются еще и с особыми извращениями, на глазах у маленьких детей. Так слугам и детям Сатаниила делают еще приятнее и вкуснее.
     «На скотобойне 2 отделения, для коров и верблюдов и для овец с баранами. Услуга принесения в жертву любимого питомца стоит всего 150 рублей. Каждому животному присваивается номер. На конвейере животное поступает в цех... Где ему перерезают горло. Только в этом цеху вчера было зарезано 3000 баранов и овец. За происходящим внимательно наблюдают хозяева. Сюда приходят семьями, маленькие мусульмане в восторге от зрелища. Чтобы было удобно наблюдать, для зрителей сделали специальный коридор со стеклянными стенами. Видео пойдет в семейный архив.»
     Новый вид человеческого существа уже выведен. Такое человеческое существо с легкостью и со знанием дела перерезает горло человеку и животному, да так, чтобы мучения жертвы были долгими. Для своего бога. Вот только это существо ошибочно зовет своего бога Аллах или Христос (как раньше называли его крестоносцы), хотя его следовало называть все теми же именами Яхве, Ялдаваоф. Но не в именах дело. Дело за малым. Сатаниилу и его детям нужно, чтобы такая порода несчастных людей-рабов стала преобладающей на планете Земля. И они своего пока добиваются.
     Реки крови текут по земле, крики ужаса, вопли страха, страдания жертв, стали нормой жизни человеческих существ. И не думайте, что они довольствуются только кровью животных, человеческие жертвоприношения и сейчас практикуются. Просто они замалчиваются.
     Серафинович рассказывает весь порядок этого гнусного бесчеловечного обряда, не только как свидетель, но как действовавшее лицо; он говорит именно: “одного ребенка я велел привязать ко кресту, и он долго жил; другого велел пригвоздить, и он вскоре умер”. Он также говорит, что младенца катают предварительно в бочке, — обстоятельство, подтверждавшееся во всех почти уголовных делах сего рода, а также что для заклания младенца держится особый нож с золотою рукоятью и серебряный сосуд.
     Знайте, что, поедая плоть и нарушая закон Отца, вы принимаете добровольно Сатаниила- Яхве в свои Господины, добровольно отдавая ему свою Душу. И это с вашего молчаливого согласия и при вашем участии жестоко мучают ваших меньших братьев.
     Некоторые бедные человеческие существа, называют все вышеизложенное моим собственным мировоззрением.  Они так заявляют, потому, что их глаза закрыты, а уши не слышат.
     А для тех, кто хочет услышать и увидеть, я говорю: Это не мое мировоззрение, это Реальность и она существует независимо от того верят в нее или нет. Просто так Есть.


 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"