Аннотация: О непростых отношениях и таких превратностях судьбы...
Георгий КАЮРОВ
Выдра
Рассказ
Апрель только начинался, но солнце уже припекало не на шутку. Владимир взглянул на часы, прикинул что-то в уме - до обеденного перерыва оставался час, и быстро прошёл к машине. Через пару минут он уже катил по набережной.
Владимиру нравилась набережная - тринадцать километров триста метров широкой, многополосной, разделённой газо-ном ровной дороги. Ни тебе перекрёстков, ни светофоров и встречного транспорта. Занял центральную полосу и думай, о чём хочешь. Не думается - разглядывай город. Вот он весь, справа раскинулся. Не хочешь города, гляди влево - прибреж-ная, беспорядочная лесополоса, в основном, ивы и редко встречающиеся сосняки, заросшие кустарником. Вон там, совсем далеко, в дымке, - остров Хортица - Мекка казаков - Запорожская Сечь. Сюда ближе, сразу за лесополосой, растянулся могучий, видевший виды Днепр - это его нижняя часть. Выше по течению, за плотиной "Днепрогэса" - верхняя. Перепад высоты метров сто, не меньше, и широкий-широченный... Перелетит птица, можно только гадать. Кому придёт в голову сидеть и наблюдать - перелетают птицы через Днепр или нет? Зато достоверно известно - можно было перейти... После тяжелых боёв в Великую Отечественную, на верхнем Днепре, жители с берега на берег переходили ...
На длинном изгибе набережной, открылся панорамный вид на сам Днепр. Промёрзшая водная плоть могучей реки не искрилась на солнце, а чёрными, со сталистым бликом, бурунами, обгоняющими друг друга в жуткой, стремительной тол-котне, затаившись, ползла... Чтобы убедиться в коварстве водной стихии, надо попасть в его, Днепра, объятия.
В привычном скоростном режиме Владимир преодолевал километр за километром разглядывая берега реки. Как-то не-ожиданно открылась жёлтая полоска пляжа с покосившимися деревянными грибками. Владимир не поверил собственным глазам - не привиделось ли? На одном из них висели какие-то вещи. "Совсем как летом. Может, всё-таки показалось?" - усомнился он, когда на очередном изгибе дороги пляж скрылся из виду. Владимир прибавил скорости. Вот пляж. Нет, не обманулся. Даже цвета хорошо различимы. Похоже висит полотенце в красно-зеленую полоску с белой бахромой. Не заду-мываясь, Владимир остановился и внимательней оглядел пляжную пустоту. Ни одной живой души. Он собрался покинуть неприветливое место, когда глаз неожиданно выхватил темную точку на чёрной речной глади. Точка словно застыла на одном месте. Вглядываясь, Владимир убедился, что точка всё-таки движется к берегу. Стали различимы руки, расталки-вающие воду. Плывущий приближался. Уже было видно, как он сплёвывает воду, попадающую в рот. Река равнодушно тянула пловца с собою, но тот, борясь с вязким течением, продвигался к желанной цели. Хотя и относило его потихоньку. В общем, кто кого!
Владимир неспешно спустился на пляж. Уж очень захотелось увидеть смельчака. После зимы песок ещё был плотно прибит и не затруднял ходьбу. Одинокая чайка, застывшая у самой кромки воды, на появление человека заломила головку и одним глазом уставилась в его сторону, другим - себе под ноги и неслышно взмахнув крыльями, бесшумно взлетела. Уже откуда-то издалека донесся ее тоскливый крик. "Вот и перелетела Днепр", - усмехнулся Владимир.
Точка, наконец, коснулась дна и, запрыгала, разгребая перед собою воду. Вырисовывался гибкий силуэт, с неимоверным усилием преодолевающий течение. Пошатываясь, сгибаясь от усталости, он продвигался к берегу. Владимир прибавил шаг, на ходу сдёргивая полотенце. Распахивая его во все руки, он уже бегом кинулся к выходившему из воды. Обессиленный пловец смог удержаться только до берега и рухнул прямо в объятия подбежавшего незнакомца. Владимир, кутая, подхватил дрожащее тело на руки.
- Ну, и куда теперь эту выдру положить? - озадачился он, выискивая место под грибком с вещами. В ответ из полотенца раздалась только зубная дробь. Недолго размышляя, Владимир направился к машине. Положив на заднее сидение несезон-ного купальщика, вернулся за вещами. "Чёрт бы его побрал, - бранил про себя раззяву Владимир. - Намочит салон... пятна останутся на чехлах. Чем потом оттирать? И что он вообще делал в такое время в реке? Тоже мне, нашёл время для омове-ний!"
Печка работала на всю мощь и мгновенно обогрела салон. Он доехал до конца набережной и повернул обратно. Наконец пассажир зашевелился. Владимир кинул назад охапку собранных вещей. Тут же на спинку кресла лёг мокрый купальник.
- И как зовут это дитя природы в первозданном виде? - с иронией поинтересовался Владимир.
- Выдра, - с некоторой паузой огрызнулись подрагивающим голосом.
С зеркала на него смотрели дерзкие глаза на ещё бледном от переохлаждения, но милом лице.
- Понятно тогда, почему вы в это время оказались в реке, - ухмыльнулся Владимир и, посерьёзнев, добавил. - Я не о сущности, а имя спрашиваю.
- Ева, - тихо произнесла свое имя девушка и черты ее лица смягчились, а глаза всё ещё горели дерзостью и к стихии и к нему, пусть даже и спасителю.
- Адам, - в свою очередь представился Владимир, давая понять - не хочешь знакомиться и не надо. Ева промолчала и только взгляд её благодарно потеплел. Она оделась и, придвинувшись к окну, задумчиво рассматривала мелькающие пей-зажи. Владимир не мешал спутнице, только следил за скоростью и тоже задумался.
- Думала все, утону, - выдавая тревожные мысли, в пол голоса вдруг проговорила Ева.
Её спаситель промолчал, но Еве показалось, что все-таки он усмехнулся. "И имел на это право", - беспричинно разозли-лась сама на себя Ева.
- Вы всегда молчите в присутствии девушки? - прерывая молчание, не выдержала она.
Владимир снова взглянул в зеркало и вяло протянул:
- Вот, женщина! Чуть ожила, тут же что-то ей надо! Ура!
В ответ Ева состроила привлекательную гримаску, но после некоторой паузы примирительно спросила:
- О чём вы думаете?
- Этой реке, - неторопливо начал Владимир, тем более и самому хотелось озвучить тяжесть мыслей, - калам, земле де-сятки тысяч лет. Наша жизнь - мгновение, а мы спорим из-за каждого кусочка этой земли. Делим берега, реку. Приватизи-руем участки. Сколько видел этот Днепр? Только то, что доступно сознанию современников, - ужасает. Не говоря о тех, кто просто утонул...
- Я люблю наш Днепр. Он такой ласковый, - прервала собеседника Ева. - Сидишь на береге, а он накатывает и так неж-но ласкает... На реке никогда не бывает штормов.
- Сколько было ещё до нас? - Дав спутнице высказаться, продолжил Владимир: - Во время войны, с той стороны пло-тины, после тяжёлых боёв за Днепр, реку можно было переходить по трупам бойцов... Долго ещё собирались тела перед плотиной... Мосты все были разрушены, а человек неуёмное существо, всё равно находил причину бегать туда-сюда... Вот и переходили... - Владимир замолчал, а девушка не ответила. Слишком тяжелым для неё, оказалось, воспринять то, что рассказывал собеседник. Оставаться в своих мыслях ей было спокойней.
В молчании миновали остаток пути и свернули к новому микрорайону, построенному на намывных песках. Обитатели так его и прозвали - "пески". Автомобиль медленно въехал во двор между высотками. Двор представлял собою огромный круг образованный несколькими многоэтажками, похожими друг на друга. Отличалась только одна - единственным парад-ным входом с широкой лестницей. У неё и остановились.
- Я на обед приехал, - спокойно пояснил Владимир, поймав вопросительный взгляд спутницы.
Но Ева ждала ответа не на этот вопрос. Она успела прочитать вывеску на дверях: "Общежитие". У неё никак не склады-валось - первое впечатление о Владимире, его внешний вид, автомобиль и вот эта, обычная общага. Ева медлила, провожая взглядом своего спасителя. Тот, как ни в чем ни бывало, обошёл машину и открыл дверцу, протягивая руку:
- Ну и что?
"Была ни была", - подбодрила себя Ева, опираясь на предложенную руку.
Холл общежития отдавал казенщиной. Вахтёрша оторвалась от вязания, чтобы удостовериться в том, что пришли свои. Её руки продолжали нанизывать петлю за петлёй, а взгляд не спешил опускаться. Страж порядка рассматривала гостью поверх очков, что придавало взгляду зловещесть цербера. Ева напряглась, ожидая, что та обязательно взревёт или ещё что-то сделает ужасное. Скажем, кинется догонять непрошенную посетительницу, но ничего такого не произошло. Владимир кивнул вахтёрше и, не глядя, подхватил свою гостью под локоть, поддерживая на ступеньках. "Надо же, мы ещё и галант-ны", - улыбнулась про себя Ева и прижала локоть к себе. Они вошли в лифт и только теперь откровенно посмотрели друг на друга. События разматывались сами собою. Естество жизни, разговором можно только испортить. Красноречиво говори молча.
Лифт высветил шестой этаж и остановился. За руку прошли темными коридорами к нужной двери. Ещё мгновение и Ева оказалась в жилище своего спасителя. Обычные встроенные шкафы. Казённая мебель с инвентарными номерами. Широкая, домотканая дорожка покрывала пол. Самое необычное - это диван с металлическими быльцами от пружинной кровати. Через всю комнату натянута верёвка для сушки белья, с парой носков. И чистота! Еве нравилась разворачивающаяся молча-ливая пьеса. Она не спешила содрогать тишину разговором. Тем более всё происходящее интриговало. Владимир достал из шкафа огромную махровую простынь, и показал на дверь, приглашая за собою. Прошли маленьким коридорчиком и вошли в душевую. Владимир повесил на гвоздь простыню, открыл кран с горячей водой, пар тут же заполнил маленькую комнат-ку, и коротко распорядился:
- Приведи себя в порядок, - поставил на стул шампунь, мыло и удалился.
Ева осталась стоять, не шелохнувшись, решаясь, что делать. "Может уйти?" В кухне стучали посудой, и включили воду. "Похоже, мы будем обедать, - озорно улыбнулась Ева и быстро скинула с себя одежду. Она собралась закрыться, но на две-ри не оказалось защёлки. Ещё секунду помедлив, прислушалась к звукам за дверью и, махнув на всё сразу, стала под душ. Горячая вода, душистое мыло, и мягкий шампунь совсем расслабили организм. Прислушиваясь к шелесту водного потока и принимая всем своим существом его тепло, Ева потеряла счёт времени. Тело вдруг непроизвольно напряглось от ощущения постороннего взгляда. Она насторожилась прислушиваясь. В коридоре стояла тишина. Немного подождав, с тревогой обер-нулась на дверь. В проеме стоял он, держа в руках, развёрнутую простыну.
- Это что ещё такое? - прижимая руки к груди, истерично выпалила Ева.
- Еда готова, - спокойно объявил Владимир. - Закрывайте воду и обедать. - Не обращая внимания на стыдливость гос-тьи, серьезно посоветовал он: - В подобных случаях, рациональнее прятать лицо, - и тут же пояснил к вопросу возникшему в глазах девушки: - Чтобы по лицу не узнали.
Ева состроила привлекательную гримасску. Едва вода прекратилась, как второй раз за день, её завернули в простыню. "Как мама в детстве, - улыбнулась она. Надеюсь, я успела помыться до того, как он вошёл, - только распаренность горячей водой, скрыла стыдливый румянец на девичьем лице. - Не хватало, чтобы он видел, как я моюсь. Надо же! Кому расскажи - не поверят. Ладно. Я ему сейчас устрою. Посмотрим, посмотрим, какой вы смелый". Ева туникой завернула на себе про-стыню, собрала вещи и босиком прибежала в комнату. Владимир раскладывал еду по тарелкам. Он мельком взглянул на девушку, быстро отвернувшись, чтобы скрыть улыбку.
- Я, там, забыла шампунь и мыло, - игриво пролепетала Ева, указав пальцем в сторону душа.
- А босиком, все-таки ходить не следует, - с этими словами Владимир бросил на пол тапочки и добавил: - Вот фен. Су-шите волосы. Я все принесу. Только сильно им не трясите. Если заурчит, тут же выключайте, чтобы не перегорел.
Фен, направленный в спину слишком заботливого спасителя зашумел мощным потоком воздуха и сразу же, как исчез хозяин, задохнулся и заурчал потрескивая.
- Что вы делаете? - крикнул вбегающий Владимир.
- Я не могу разобраться с вашей допотопной техникой, - Ева протянула урчащий прибор, щёлкая тумблером. - Не хва-тало, чтобы меня током ударило!
Владимир выхватил фен, одновременно выдернув штепсель из розетки, и бросил его на кровать. Сложив вещи в шкаф, он сам принялся сушить волосы девушке. "Вот, тебе и денёк, - размышляла Ева, закрыв глаза от удовольствия. - Так мерзко начался... Интересно, чем закончится?"
- Вы, довольно таки, профессионально справляетесь, - решила она заговорить.
Ева потихоньку начала ёрзать от нетерпения и от удовольствия сразу. Подзадорила простыня, которая от непоседливо-сти гостьи, свалилась с плеча и приоткрыла грудь. Не заметить этого он не мог. Ожидая реакции, Ева даже замерла, но ее спаситель продолжал сушить волосы, никак не выдавая себя. Тогда Ева откинулась на спинку стула и сколько могла, рас-правила плечи.
- Сидите, как сидели, - не выдержал Владимир. - Мне и так всё видно.
Ева запрокинула голову, выгибая лебединую шею и улыбаясь, посмотрела на Владимира.
Ева медленно, кончиками пальцев, спустила простыню, оголяясь по пояс. Владимир видел ту дикую стихию, которая созревала в этой очаровательной, немного сумасшедшей девице. Он чувствовал, как напрягся её упругий живот. Груди уже бесконтрольно вздымались. Едва удерживаемое дыхание, порывами вырывалось наружу, высушивая чувственные губы. Она непрерывно закусывала их, чтобы смочить палящую сухость. От этого губы ещё сильнее горели. Улыбку на лице сме-нила озорная тревога, всего лишь, слегка сдвинув брови. В глазах смешались стыдоба и дерзость. На его глазах запалилась женщина, во всей своей святой срамности. И от этого огня можно было или зажечься или сгореть.
Она стояла на цыпочках не отрывала взгляда, словно образовывая земную ось. Всё завертелось в круговерти страсти, как только Владимир, схватил девушку под локти и притянул к себе. Спадающая простыня открыла внешнему миру, ещё за что-то пытающуюся зацепиться, скрывающуюся страсть и женщина прижалась всем своим существом к мужчине. Отдаваясь в его власть. Он держал её в объятиях, а она словно пеленаясь руками нежилась в его тепле, прижимаясь то грудью, то изги-баясь спиной и закидывая голову ему на грудь, выгибала шею...
Время обеденного перерыва уже давно закончилось. Владимир лежал со взглядом, уходящим куда-то глубоко в потолок, боясь пошевелиться, чтобы не потревожить мирно замеревшую девушку.
- Пора ехать, - бодрым голосом, неожиданно, произнесла Ева. Но сама не шелохнулась, так и продолжая прижиматься к его руке.
- Да, пора, - вздохнул Владимир, освобождаясь от объятий и резко подскочил.
Собирались молча и быстро. Каждый на своей половине комнаты, даже не взглянув в сторону другого. Молча ехали в город. Ева никак не могла вернуться из потерянного состояния. Она близоруко смотрела в окно, рисуя ногтем невидимые иероглифы на стекле.
- Мы куда едем? - словно очнувшись от короткого сна, спросила она.
- На набережную. Туда где я тебя взял, - спокойно ответил Владимир.
- Так ты меня назад и в реку бросишь, - с натянутой звонкостью рассмеялась Ева.
- Я понял, ты где-то там, рядом живёшь, - равнодушно пояснил Владимир, притормаживая. - Командуй, куда?
- Правильно понял, - резко сменив смех на жёсткость, прошептала Ева. - А всё-таки, почему выдра? - и в голосе уже звучал не прикрытый интерес, но уже без тепла.
Владимир поймал в зеркале Евин взгляд. "Надо же, за несколько минут, и столько раз изменилась. Ну, ты и штучка".
- Старики рассказывали, что в том месте, где ты плавала, - неожиданно даже для себя решил рассказать Владимир ещё одну историю, - за день до начала наступления, плавала с детёнышами выдра. Солдаты, и наши и немцы, с обеих сторон Днепра, наблюдали за тем, как животные играли между собою. Устроили настоящее представление. Солдаты развеселились, начали переговариваться - берег с берегом, спрашивая имена, знакомились. Никто не знал, откуда взялось семейство вы-дры. Но каждый из них знал, что завтра предстоит убивать друг друга. Каждый из них знал, что завтра на обоих берегах будут солдаты только одной армии.
В машине опять наступила тоскливая тишина. Сколько бы она продолжалась, неизвестно. На этот раз прервал её Влади-мир:
- Мы увидимся? - впервые голос его прозвучал мягко, выдав пылающую чувственность хозяина. Заметив резко изме-нившийся взгляд девушки, Владимир даже смутился от своей минутной слабости. Он быстро взял себя в руки, но было поздно. Его очаровательная спутница почувствовала слабость мужчины, и в ней проснулось то, только женщине присущее и понятное, дикое существо.
- Если хочешь... - она выдержала паузу, ища его глаза в зеркале, но он не взглянул. Неожиданно в голосе Евы зазвучал вызов. Она вдруг, даже для самой себя стала далёкой и чужой: - Приходи в субботу. На Гагарина. Знаешь где Дом быта? Скажем, к одиннадцати. Придёшь?
- Приду, - в голосе Владимира появились неуверенные нотки, сердце потянуло куда-то вниз.
- Здесь останови, пожалуйста.
- Мы ещё не приехали, - удивился Владимир и еще неувереннее добавил. - Сиди. Я отвезу.
- Спасибо. Я здесь выйду. Хочу пройтись, немного.
- Как хочешь, - как-то, вдруг, стало тяжело Владимиру на душе.
- Пока, - бросила в открытое окно Ева.
- До одиннадцати, - в след удаляющейся девушке сказал Владимир. А она даже не оглянулась. Просто махнула на про-щание рукой, куда-то за себя, толи невидимый хвост поправив, толи смахнув остатки паутины в которой запуталась.
В субботу утром Владимир успел переделать кучу дел: съездить на рынок, приготовить еду, убраться, помыть машину, а стрелка часов всё никак не хотела приближаться к одиннадцати. Он нарочито долго парковался у Дома быта, но стрелка как намагниченная прицепилась к цифре девять. Тогда Владимир решил пройтись. Солнце не шутило, основательно прогревая всё вокруг. Люди как муравьи, змейкой заходили в здание Дома быта. Редкие выходившие же, останавливались сначала у входа, разглядывая какие-то бумажки, по-видимому квитанции, прятали их в карманы и чаще с недовольным видом, все-таки решались уйти. Мерно подкатывали троллейбусы к остановке, грохотали дверями, из динамиков писклявил голос во-дителя, извещая пассажиров, и так же тихо укатывал подвывая. Городская суета сует мерно набирала силу.
Владимиру не терпелось. Он взглянул на часы. Прогулялся большим кругом, а стрелка дошла только до десятки. Можно сделать ещё один. К самым дверям, стоящего по соседству с Домом быта зданию подъехал автомобиль, и из него вышла полная женщина, на тоненьких ножках. Она махнула водителю, отдав какие-то распоряжения, и быстро прошла к золочё-ным дверям. Следом за нею, откуда ни возьмись, сбежалось несколько девчушек. Только теперь Владимир обратил внима-ние на само здание. Это был городской загс. От солнечного света он словно пылал торжественностью - один сплошной сол-нечный зайчик. Женщина отперла дверь, и все они скрылись в сумраке помещения.
- Девочки, поторапливаемся, - раздавались уже изнутри распоряжения женщины. - У нас на одиннадцать пятнадцать первая пара.
Владимир ухмыльнулся: "Надо же, ещё кто-то женится". Вдруг стало весело, и он решил больше никуда не ходить, а ждать прямо здесь. За одно и посмотреть на счастливцев. Тем более стрелки наконец-то собрались ровно на одиннадцати. Владимир обвел глазами всю площадь, ища знакомый силуэт, но, похоже, Ева не собиралась удивить пунктуальностью
Зато молодожёны, о которых беспокоилась женщина, не заставили себя долго ждать. Еще издали Владимир заметил приближающиеся, разукрашенные лентами, машины. Подъезжая к загсу, машины начали гудеть на разный лад.
Со стороны троллейбусной остановки к загсу спешила торговка с ведром алых роз.
- Продаёте? - улыбкой встретил торговку Владимир.
- Продаю сынок.
- А дайте-ка мне пять штук, пожалуйста, - попросил Владимир.
- Удачно я сегодня... - тут же засуетилась женщина, вороша свертком. - Первый покупатель мужчина и свадьба сразу, - она принялась распаковывать цветы, чтобы отобрать пять цветков для букета.
- Знаете, что, - быстро принял решение Владимир, - Вы мне все продайте. Сколько их у вас?
- Двадцать пять, - растеряно произнесла женщина. - А что же молодятам?
- Да, ну их, - махнул рукой, раззадорившийся Владимир. - Сейчас моя девушка придёт. Зачем чтобы у них были такие же цветы? Пусть заранее покупают. Да, не переживайте вы, - успокоил Расстроившуюся торговку Владимир. - Кто же в загс едет без цветов.
Пока Владимир расплачивался с торговкой. Свадебный кортеж подъехал к парадному. Распахнулись сразу все дверцы и на залитую солнцем площадку высыпались нарядные гости. Из машины, с куклой на капоте, показался жених. Он долго заглядывал в салон с протянутой рукой, но, не дождавшись, невесты, улыбающийся принялся о чём-то беседовать, похоже, со свидетелем.
- Кто на роспись, проходите! - крикнула молоденькая сотрудница загса и скрылась.
Тут же поднялся переполох, сопровождаемый звонким смехом.
- Где невеста?
- Жених здесь! А куда подевалась невеста?
- Жених! Где потерял невесту?
Улыбаясь на право и налево, жених опять нагнулся, уже с наигранно недовольным видом протягивая руку внутрь сало-на. Поправляя пышный наряд, пересаживаясь - частя с места на место, из машины вышла невеста. Она притопнула каблу-ками, встряхивая наряд, и взяла под руку жениха. Вся процессия, во главе с ними, направилась к загсу.
Всё происходящее Владимир рассматривал, улыбаясь. Огромный букет тяжелил руку. Рядом стояла, что-то все недо-вольно причитающая торговка. Она искоса поглядывала на приближающуюся свадебную процессию, но вырученные деньги внимательно пересчитывала. Оставшись довольная, торговка во все лицо заулыбалась и видно было, что больше её не тре-вожит то, что молодятам цветы не достались.
Процессия приближалась, и настроение Владимира менялось. На встречу шла она - в белом, свадебном платье, с жени-хом под руку и со счастливой улыбкой на лице.
- Красивая такая! - потянула за рукав Владимира торговка. - Все ж таки надо было молодятам букетик оставить. Но тот грубо одернул руку. Торговка по-своему поняла жест незнакомца и быстро засобиралась, шурша бумагой.
Владимиру захотелось бежать, но ноги, словно вросли в землю. Галстук не давал продохнуть, а до боли сжатые ключи от машины впились в ладонь и включили сигнализацию. Автомобиль истерично замигал всеми огнями. Улыбающаяся Ева остановилась и запросто заговорила с ним показывая на цветы. Владимир ничего не слышал - ни её голоса, ни сигнализации своего автомобиля, ни сотрудницы загса, призывающей отключить сигнализацию. Желваки с силой стянули пересохший рот, а потяжелевшие веки нависли едва-едва незакрывая глаза.
- Продайте цветы, у ребят такой день сегодня! - Всё тот же свидетель, уже достал деньги и подскочил к Владимиру, почему-то даже не сомневаясь, что тот продаст. К нему присоединились девушки, подруги невесты, и подняли галдеж, на-перебой уговаривая неподатливого молодого человека. Владимир ощущал себя в узкой аэродинамической трубе, в которой всё видишь, но ничего не слышишь.
Один за другим подъехали сразу три троллейбуса. Захлопали двери, выпуская редких пассажиров. Торговка спешно забралась в средний из них, и еще успела в дверях помахать свадьбе. У переднего троллейбуса дверь заело, и водитель не-сколько раз попытался раскрыть ее шире. Дверь не хотела поддаваться, и тогда он её просто закрыл. Люди побежали к единственной открытой двери. Но водителя поджимал график, сзади шли два других маршрута, и их нельзя было задержи-вать, на каждой остановке теряется время "играясь" с неисправной дверью, и он закрыл и ту дверь. Подвывая троллейбус укатил, оставив, возмущающихся, пассажиров на остановке. Владимир улыбнулся: "Ваш троллейбус уехал. Жестокость ни из чего. Почти как у меня. Только мой троллейбус и не приезжал - а уже уехал".