Иван Никитич проснулся ночью. Глаза автоматически открылись, и все его естество себя ощущало так, как будто было не 3 часа ночи, а уже наступило утро и утреннее солнце своими лучами проникало во все темные уголки улиц, заглядывало в окна и будило сонных людей. Для Ивана Никитича такое ранее пробуждение было более чем странным, так как он обычно раньше 11 вообще никогда не вставал. А тут такое. Обалдеть. Иван Никитич попытался заснуть и закрыл глаза. Но тело себя чувствовало особенно хорошо, оно находилось в "алмазном" состоянии. Между сном и не сном. Он понял, что тело его подобно камню, но сам он телом не является, он словно улитка лежит в раковине. Раковина это физическое тело. Ему вдруг стало страшно. От такой мысли к его лицу подступил жар, а спина ощутила мощный прилив холода. Иван Никитич попытался двинуться с места, но руки и ноги его не слушались, словно он был для них совсем чужим человеком. Вот и верь после этого людям, когда собственные руки подводят в ответственный момент. Чувство паники у Ивана Никитича росло в каждой приходящей в его голову мыслью. Он осознавал, что она раб в этой клетке, а клеткой являлось его собственное тело. Надо же какая ирония мое тело меня же и поймало в ловушку, а я еще в нормальном своем состоянии и рад этому. Когда он думал об этом, на него тут же накатывалась волна беспокойства и беспричинного страха, словно эти мысли угрожали чему-то такому, что Иван Никитич должен был непременно защищать и ценить. Поэтому он сразу отсек свои углубленные мысли и стал пытаться осваивать новый для себя способ существования. Я улитка в раковине. Я ощущаю себя улиткой в раковине. Я рак отшельник. Вот это бред! И я научный сотрудник несу такой бред. Мысли в голове Ивана Никитича крутились, как куры-гриль на вертеле, он прекрасно понимал, о чем он думает, но принять это за истину не было никакой возможности. Тогда Иван Никитич решил немного оглядеться. Первое что привлекло его внимание был старый платяной шкаф, который стоял у стены напротив кровати. Шкаф был очень интересен для изучения. Он был родом из 80 годов. Дитя типичного советского поставленного на поток производства. Все было сделано достаточно безвкусно, по шкафу было видно, что мастер не очень то думал о красоте и удобстве, а скорее хотел закончить этот "проект" и спокойно пойти домой к своему четвероногому другу - дивану. Иван Никитич был достаточно умным человеком, и поэтому в его голов всегда крутилось огромное количество мыслей, объемных образов, звуков и прочих ингредиентов их которых, как правило, готовится мыслительная каша. Иван Никитич даже гордился, что в его голове рождаются такие интересные, и как ему казалось гениальные мысли. Его головной мозг был настолько натренирован на различные идеи, что иной раз мог даже предсказать, о чем подумает в следующую секунду человек, и какое действие он будет совершать дальше. Шкаф вроде бы ничем не отличался от миллиона подобных шкафов, но Иван Никитич находился в не совсем обычном состоянии и понимал, что то что он видит полностью рисуется теми идеями, которые возникают в его мозгу. Эта мысль мгновенно произвела фурор в его голове и он увидел, что у шкафа кривые двери, увидел, что боковые стенки и двери имеют разный цвет. Было такое ощущение, что шкаф только что принесли со свалки, где недалекие обитатели собрали его из того, что было. Мысль о несоответствии завлекла его, и он погрузился в мысли о злосчастном шкафе. Стоп. Что происходит. Шкаф это красное пятно. Это точка, прилепленная скотчем к огромной и бесконечной плоскости. Плоскость переливается всеми цветами и оттенками красного. Да да оказывается у красного есть цвета и оттенки. Плоскость переливается и бурлит, в ней происходит движение. Вечное хаотичное, и в тоже время разумное движение. Она живет. Она дышит. Он глядел на нее, и все ближе на него накатывалась мысль, что во время того, как он смотрел на плоскость, мыслей у него и не было и вот сейчас его захлестнет тот фонтан мыслей, который набрался за период его молчания и смоет его видение. Так и случилось, описание плоскости сразу вернуло шкаф в его маленькую комнату и поставило его к стенке. Улиткой он быть перестал. Руки и ноги уже вовсю что - то делали подчиняясь потоку нахлынувших мыслей. Ум продолжал показывать Ивану Никитичу фильм про то, как он встал с постели, пошел в ванную, включил кран и встал под освежающий душ, который так нравился его телу. Приняв бодрящий душ, он подчинился ногам, которые по команде желудка повели его на кухню, где он с удовольствием выкурил сигарету, налил себе чашечку великолепного молотого коже, добавив туда немного коньяка. Затянувшись сигаретой, и сделав глоток коньяка, он задумался о жизни улиток...