- Эгеж, и правда, попал, - Похвалил мальчишку Сухой, хлопнув того по плечу. - Молодецкий молодец.
Подбитый из пращи тетерев заполошно крутился на одном месте. Добить такого подранка - дело плёвое.
Кадай тоже ободряюще подмигнул мальцу и свернул свою пращу. Сегодня от него подвигов требовать уже не будут.
Старый следопыт не обманул. Как и обещал: увёл от погони, проложил мудрёный маршрут по безлюдным горным тропкам, и вот...
И вот они всё бредут и бредут. Сколько уж тех тропок истоптали за прошедшие пару седмиц? И не счесть. Кадай, конечно, не помнил, но свято верил - в жизни ему столько ходить не доводилось.
А седмицу назад, втянувшись в размеренный ритм и перестав опасаться погони, они задались вопросом: каким это волшебным образом старик обустраивает комфортный быт в условиях дикой природы?
Раз, два и стоянка готова. Не успеешь оглянуться, а Сухой уже тащит откуда-то дичь. И ведь что странно - у старика не было даже лука с собой. Не иначе магия.
Но секрет оказался прост. Следопыт продемонстрировал простую петлю из пеньки с кожаной чашечкой - пращу. Да на спор запустил камнем в белку. Один камень - одна белка. И все вопросы отпали.
А Ленгмар упросил и его научить так белок стрелять. Сухой то согласился, но теперь и Кадай был вынужден постигать охотничью премудрость. За компанию, так сказать. Успехами похвастать не мог, но зато сам факт отсутствия успехов наводил на мысль: легко даются только те навыки, которыми уже обладал до потери памяти. Всё "новое" приходится осваивать так же, как и остальным людям. Упорными тренировками.
- Знатный выйдет обед, - Подытожил Сухой.
Угомонив подранка, он подвесил тушку к котомке, и компания двинулась дальше.
Их путь уже несколько дней шёл под уклон. Ночи становились теплее, дни иной раз выдавались даже жаркими. Самая сложная часть перехода осталась позади и совсем скоро, по заверениям Сухого, на горизонте покажется Оскахина. Кадая разбирало нетерпение, но поторапливать следопыта смысла не имело. Они по-прежнему подстраивались под самого медленного в команде - Ленгмара.
Горы незаметно перетекали в предгорья. Куда ни кинь взгляд - всюду царили безлюдные просторы. Где мхи и разнотравье, а где по-прежнему голые камни. Заросли можжевельника и рододендрона, рощицы карликовых берёз. Величие первозданной природы.
Перевалив очередную сопку, путники наткнулись на едва заметную тропу. И тропу не звериную, уж это Кадай научился определять.
- Люди? - Кивком указал на находку маг.
- Они самые, - Подтвердил следопыт. - Сухой помнит жилое жильё добрых осханов. Там, ниже по склону.
Он посмотрел на солнце, что ещё не успело вскарабкаться в зенит, почесал бороду.
- Давай как в прошлый раз, твоё магичество, - Предложил, наконец, старик. - Травы то ещё не повыкидал?
- Новых наберу, - Пожал плечами Кадай, заглядывая в котомку. - Это не долго.
С того самого прошлого раза на дне сумки обретались изрядно увядшие корешки и листочки. Часть выдуманного образа странствующего мага.
За время совместного путешествия они выходили к людям всего дважды. В первую деревушку, правда, Кадая даже не взяли. Но именно там Сухой с Ленгмаром сторговали одежду пацану под размер и латаный плащ для Кадая. Освободившаяся экипировка, что княжич снял со стражника ещё в замке, тоже перешла магу вместо его рванья.
Во вторую деревушку они наведались уже всерьёз и всей честной компанией. Готовились заранее. Именно тогда Кадай и придумал изображать благопристойного мага-лекаря, что бродит по Туманному кряжу в поисках редких травок. Княжич сошёл за ученика, а следопыт... за следопыта. В кои-то веки полноценно отдохнули, да и запасы пополнили.
Спуск по найденной тропе вывел их к деревне под названием Ахивана. И та оказалась крупнее, чем думалось поначалу Кадаю. Среди частых холмов притаилось более сотни дворов. Но тут всё было просто, имея под боком богатый медный рудник в пору задаваться вопросом: отчего это Ахивана не превратилась в полноценный город?
- Стало быть, лекарь? - Не прекращая подновлять рейки штакетника, поинтересовался староста деревни. - И евоный ученик?
Мужик с виду был, как и все жители деревни - осханом. Плечистый, носатый, черноволосый с обильной проседью. С лихими усищами, но без бороды. А по валайски говорил почти без акцента.
- Точно так. И ещё проводник, - Кадай кивнул на Сухого. - Всего трое. Нам бы переночевать где и запасы пополнить. А завтра снова в путь. Ежели подлечить кого надо - я готов взяться.
- Та здоровы все, навродь, - Староста сплюнул сквозь дыру в зубах и, махнув куда-то в сторону окраины, вернулся к своему занятию, - Сходите к Вересее. Она у нас за болезных главная. Как решит, так тому и быть.
Вересея - женщина в самом соку, статная осханка, травница и повитуха, встретила делегацию хмуро. Лишь после клятвенных заверений Кадая о том, что в её ремесле он ничегошеньки не смыслит и хлеб отбивать не намерен, женщина всё же пошла навстречу. В распоряжение троицы были предоставлены два ларя в сенях её дома и ворох стёганых одеял. Ленгмар, как обычно устававший больше всех, тут-же завалился навёрстывать упущенный сон. Сухой, пробурчав что-то невразумительное, отправился обустраиваться на крыльцо.
Одеял Вересея выделила с избытком, потому Кадай, сорганизовав место для ночлега, направился вглубь избы в поисках хозяйки.
- Вот, остались, - Продемонстрировал он стопку. - Куда сложить?
- На печь кидай, - Кивком указала травница даже не оборачиваясь. - Я потом разберу.
Сама при этом споро вязала пучки трав и развешивала их близ очага. Кадай на мгновение задержался, очарованный мистическим действом. Гордая, осанистая женщина делала лишь необходимый минимум движений. Зато руки порхали, словно в замысловатом танце.
Первая же фраза, которую выдал Сухой, когда маг присоединился к нему на крыльце была:
- Красивая баба.
Следопыт сидел на ступеньках и задумчиво созерцал облака.
- Кто? Вересея? - На всякий случай переспросил Кадай, усаживаясь рядом.
- Ага. Сухой же того... Старик старый. Понимаешь? - Он тяжело вздохнул и перевёл взгляд на мага. - Как нога то отсохла, так и Сухой стал на сеновалы не ходок. А тут, нате здрасьте. Как глянул на эту Вересею, так... ну, сердце-то и защемило. Магия.
- Ах, э-это. Да, магия, - Усмехнулся Кадай. - Я, когда ногу тебе латал, так и сердечных дел мышцу заодно поправил. Ты же, надеюсь, не против?
- От оно как, - Крякнул от такой новости старик. - А Сухой уж думу думал... Ладно, дадут то боги, на обратном пути наведаюсь к ней. С сурьёзными намерениями.
Он встал и украдкой заглянул в дом. Вересея возилась со своими травами где-то в глубине, и слышать о столь далеко идущих планах на её счёт никак не могла.
- Вот до Оскахины дойдём и уж Сухой тогда...
- А как же Запороженка? - Удивился Кадай. - Неужели тебя там никто не ждёт?
- В Запороженке то? Боров ждёт, - Отмахнулся следопыт. - Или ещё кто из этих гадских гадов. Они ж не дурни. Смекнут, что Сухой то вас и вывел.
- Извини...
- А, пустая пустота, - Дед задорно подмигнул и отстучал пятками нечто заковыристое и залихватское. - Оно того стоило!
- Тебе виднее, - Улыбнулся в ответ Кадай. - Кстати, далеко ещё до Оскахины?
- Не особо, - Старик приглашающе махнул рукой, развернулся и направился по улочке на выход из деревни. - Пойдём.
Дом Вересеи и так стоял почти крайним и очень скоро они снова шли меж холмов, а о близости людей напоминала лишь тропа. Кадай всё порывался спросить куда они направляются, но Сухой только загадочно улыбался. В какой-то момент следопыт и вовсе свернул с тропы, углубившись в редкий лесок, пройдя который насквозь они очутились на краю обрыва.
Вид с вершины открывался потрясающий. Перед ними простиралась низина, зажатая между горами и морем. Вниз вилась лента дороги, а там, вдалеке, у самого моря раскинулся город.
Домики светлых оттенков с плоскими крышами перемежались зеленью садов. С такой высоты они казались игрушечными. У Кадая перехватило дыхание. Оскахина! Вот же она, рукой подать. Может быть уже завтра он получит свои ответы.
- Красота, - Согласился Сухой, а затем махнул рукой, указывая на комплекс строений чуть в стороне от города и немного выше по склону. - А там, Обитель Оракула.
В непосредственной близости от Обители домов не наблюдалось. Зато весь промежуток до ближайших построек напоминал лоскутное одеяло. Кадай напряженно всматривался, пытаясь разобрать что бы это могло быть. Та память, которую он восстанавливал из осколков, не отозвалась. Но из недавних воспоминаний самым близким оказалась картина ярмарочного поля у стен Уствина. Палатки торговцев и менял. Кибитки, шатры и загоны со зверьём. Цветные вкрапления не ограничивались площадью у Обители, они словно пронизывали весь город тоненькими ручейками и снова сходились где-то на побережье. Судя по всему, в порту.
Маяк, такой же игрушечный, как и всё остальное, возвышался на мысе, отсекающем почти квадратную бухту от бескрайних морских просторов. Кораблики, размером не больше муравья, стояли на рейде или сновали туда-сюда.
А ещё Кадай приметил, что у города нет даже намёка на крепостные стены.
***
На следующее утро они покинули дом гостеприимной Вересеи. Вышли с рассветом и уже к полудню ступили на улицы Оскахины.
На въезде действительно не оказалось никакой защиты от вторжения. Просто в какой-то момент вдоль тропы стали попадаться домики и чем дальше они продвигались, тем плотнее становилась застройка.
Кадай на пару с Ленгмаром вертели головами, глазея по сторонам. Сухой шествовал с видом бывалого путешественника.
- Я думал в городе живут осханы, - Кадай озадаченно почесал бровь.
Он заметил это не сразу, но жители, что попадались им на пути все сплошь были чернокожими. Гардахарцами, как и знакомый по Уствинской ярмарке Саваах, только роста нормального. Ни одного лица, похожего на жителей Ахиваны.
- Раньше жили. Давным-давно...
Следопыт притормозил, пропуская паланкин, покоящийся на плечах четырех здоровенных чернокожих носильщиков. Улочка, по которой они вошли в город всё больше напоминала торговый квартал. На глаза то и дело попадались палатки с различными товарами.
- Старая Оскахина была разрушена. Её сравняли с землёй, - Продолжил старик. - Так давно, что может и вовсе неправда. Сухой слыхал, что было то ещё до основания Верхнего Вальнара.
Звучало так внушительно, будто и вправду события седой старины. Кадай нахмурился. Конечно, какую-то информацию о Верхнем Вальнаре он почерпнул из рассказов Крэйвена, но сопоставить даты основания одного города и дату разрушения другого никак не мог.
Дома, мимо которых они проходили, видали виды. Им явно было по многу лет.
- Царь древней Оскахины поклонялся демонам, - Блеснул познаниями Ленгмар, но потом почему-то смутился. - Так говорят жрецы.
- Ах, вот ты о чём, - Осклабился следопыт, проследив за взглядом мага. - Сухой думает, что Оскахину рушили всем миром. И заселили по новой тоже всем миром.
Два удивлённых взгляда скрестились на старике.
- Теперь, завместо города тут посольские кварталы, - Сухой абстрактно обвёл рукой окрестности. - Этот квартал гардахарский. Там - валайский, ещё дальше - рунгийский и милунитский.
Кадай выпал из дальнейшего разговора. Он прокручивал про себя новую информацию, силясь найти следы в сбоящей памяти. Зато Ленгмар очень заинтересовался:
- И кто же правит городом?
- Никто, - Сухой пожал плечами. - В каждом квартале свои порядошные порядки. А город... Так Оскахина и не город почитай. Токмо внешне похож.
- И вот этот сброд не смогли побить имперские легионы? - Ленгмар скорчил рожу, демонстрируя сомнения. - Не верю.
- А на такие случаи у Оскахины был и есть Оракул, - Резонно заметил Сухой.
Уже через два дома им попался меднокожий мужчина в цветастой чалме, что азартно торговался с продавцом фиников. Почти сразу за ним абсолютно лысый старик в розовой тоге. Бледную кожу покрывали старческие пятна, а глаза были подведены углём или чем-то столь же чёрным. Дальше больше. Люди самых разных национальной попадались почти на каждом шагу.
Торговая улочка, по которой они вошли в Оскахину, упёрлась в по-настоящему широкий проспект, который скорее напоминал рыночную площадь, но тянулся при этом в обе стороны насколько хватало глаз. Свернув налево, они стали пробираться в сгустившейся толпе и вскоре вышли на огромную площадь у стен Обители. Такого скопления людей, пожалуй, и в Уствине на ярмарке не собиралось. А ведь здесь не сезонное сборище, торговля идёт круглый год.
На противоположной стороне площади высилась гигантская лестница и видно её было из любого конца. Даже сквозь толпу и матерчатые козырьки торговых палаток. На вершине холма ступени упирались в распахнутые ворота. Людей на лестнице не наблюдалось, а стены Обители даже издали выглядели древними. Намного древнее чем те дома, что попадались им по дороге.
Глядя под ноги Кадай ловил себя на мысли, что эти истёртые камни помнят поколения и поколения паломников. И вполне может быть, он и сам уже ступал на них прежде. Если прищуриться, отрешиться от окружающей суеты...
- Что-то мне боязно, - Разрушил сосредоточенность мага Ленгмар. Он старательно пыхтел рядом, отставая на пару ступеней. - А вдруг он мне напророчит какую-нибудь жуть?
- Хуже, чем проклятие рода Магва?
- Вроде того, - Парнишка был мрачен и угрюм. Таким его Кадай ещё ни разу не видел. - Может я не пойду?
- Тебя ж никто и не заставляет.
- Не по своей воле пророчество получают токмо нарушители местных порядков, - Успокоил мальчишку Сухой. - Не совался б Магва Ржавая Секира сюда со своим легионом, так и горя горестного бы не знал, магов бы не сторонился.
Они как раз взобрались на последнюю ступень. В открытые ворота просматривался внутренний двор. И в отличие от площади внизу, где стоял несмолкающий гул сотен людей, здесь царил покой и умиротворение. Прям сонное царство.
По краю почти квадратной площади тянулись навесы, в тени которых коротали время посетители. Они явно все чего-то ждали.
Единственным, кто выбивался из общей благостной картины был служка. Мальчишка чуть младше Ленгмара в линялых обносках пытался мести двор метлой в полтора раза выше него самого. То, что от его работы лишь поднимаются облака пыли, похоже, никого не волновало.
- Эй, малец, - Кадай решил, что мальчишка должен знать местные порядки. - К Оракулу попасть, это мы верно зашли?
- Верно, верно, - Парень перестал скрести землю и облокотился на метлу. Его глаза смотрели на мага не по-детски серьёзно. - Присядьте где-нибудь здесь, распорядитель скоро выйдет и начнёт принимать подношения.
- Подношения?
- Ну да, без подношения к Оракулу никак, - Он виновато улыбнулся, после чего развернулся и принялся вновь ковырять землю метлой.
- Сухой про то не ведал! - Тут же поднял руки следопыт. - Звиняйте...
Кадай бросил недоумённый взгляд по очереди на обоих спутников.
- Я тоже не знал, - Посчитал своим долгом оправдаться и Ленгмар.
Только теперь Кадай осознал, что людей вокруг на самом деле не так уж и много. А вот их барахло, принесённое, по всей видимости, для подношения Оракулу, занимает куда больше места. При этом содержимое даров было столь же разнообразно, как и принесшие их просители. У кого тюки с дорогими тканями. У кого корзины с фруктами. В углу и вовсе ютился в жалкую тень белоснежный скакун с богатой упряжью. Одним словом, кто во что горазд.
- Я бы не советовал ориентироваться на других, - В разговор снова вмешался служка. - Подношение - просто ритуал. Хотя, сколько я здесь, все стараются поднести что подороже. Как будто Оракулу есть дело до земных благ.
- А ему нет до них дела? - С подозрением сощурился маг. - Ценность даров не скажется на решении Оракула?
- Оракула? О, да-а-а-а, - Мальчишка помедлил, смакуя какие-то свои мысли, но вслух их не высказывая. - Он же принимает всех. Не только богатых. Нищим тоже нужны ответы.
- Спасибо за совет.
Зачем же тогда Оракулу подношения? Кадай не мог этого понять. Если Оракулу не нужны ценности, то чего он ждёт от подношений? Просто ритуал? Получается, важен сам факт подношения? Что-то материальное, принадлежавшее посетителю... что-то, что позволит делать выводы о личности человека, не вступая с ним в контакт?
Кадай размышлял и в то же время высматривал свободное место под навесом. Мест было предостаточно, но, чтобы втиснуться пришлось бы просить кого-нибудь подвинуть свои тюки.
Хотя, вот же... В углу растёт одинокое дерево и, хотя его тень не так густа, как от навесов, для троих вполне сойдет.
- Эй, незнакомец, тебе смелость в чреслах жмёт? - Их окликнул какой-то человек, вальяжно рассевшийся неподалеку. - Она конечно старая, но может и тяпнуть.
- Кто старая? - Кадай не понял, о чём речь и сделал ещё пару шагов по направлению к дереву.
- Харакса старая, - Лениво повторил человек. - Но коль укусит, то не ропщи, что Т"халь илии"Рахн тебя не предупреждал...
- Зелень небес? - Не задумываясь перевёл для себя Кадай, силясь вспомнить на каком из языков это слово.
Внезапно дерево шевельнулось и маг замер. "Дерево" на поверку оказалось вовсе не деревом, а каким-то животным. В сторону Кадая смотрела морда, сплошь покрытая корой самого, что ни на есть настоящего дерева.
- Кха-арха, - Звук, издаваемый хараксой, напоминал скрип несмазанных петель или старого колодезного ворота.
Ленгмар испуганно вскрикнул и спрятался за спину Сухому. Кадай же сделал один осторожный шаг назад и внимательнее присмотрелся к твари. Животное или дерево? Ни то, ни другое. Смесь.
Зелёная крона оказалась парой огромных крыльев, покрытых вместо перьев плотными кожистыми листьями. Пасть без зубов, скорее похожая на клюв. Бусинки глаз в глубоких складках коры. А длинный хвост напоминал крысиный, но весь покрытый тонкими белесыми ворсинками, как выдернутый из земли корень.
- Ап"балате хейнан милуни, ашш"инба? - К ним подошёл тот самый мужчина, что предупредил об опасности.
"Ты говоришь по милунитски, незнакомец?" тут же перевёл для себя Кадай. Милунитский... Ещё один язык в копилку. Говорить то он пока не говорит, но, как обычно, всё понимает. Кадай сощурил глаз и покачал ладонью, демонстрируя, что говорит, но очень-очень плохо.
- Не доводилось раньше видеть хараксу? - Переключился вновь на валайский незнакомец.
Голову хозяина хараксы украшал зеленый тюрбан, а объемистое пузо не давало до конца свести полы богато вышитого кафтана. Весь его внешний вид кричал о богатстве. Нарочито показном богатстве. Особенно выдающимися были массивные перстни, под которыми толстых пальцев было и не разглядеть.
- Не доводилось, - Соврал Кадай. Где-то там, в дебрях его памяти мелькали смутные образы, никак не желавшие становиться яснее. Как будто видеть ему доводилось не самих животных, а, скажем, зарисовки в альбоме. - Так она живая? Я имею в виду это что, не дерево?
- Ну конечно, - Мужчина встал и отбросил в сторону хвост хараксы, который безуспешно пытался углубиться в утрамбованную землю двора. - И, если, Вахари* спали эту обитель скорби, не дать ей пустить корни ещё хотя бы пару дней - она засохнет. Где только носит этого распорядителя?
- Так эта харакса... подношение?
- Истинно так, - Мужчина сощурил глаз и оценивающе уставился на Кадая. Прошёлся по латаным-перелатанным обноскам и презрительно фыркнул. - И это очень ценный дар. Невероятно ценный!
- А чем она питается? - Первый испуг у Ленгмара прошёл, и он с юношеской непосредственностью вмешался в разговор.
Животина двигалась вяло. В основном шевелился только хвост, настойчиво пытаясь укорениться. Но все попытки пресекались их новым знакомым. Если не подходить совсем близко, то опасаться, пожалуй, нечего.
Т"халь илии"Рахн - важный сановник из Амилунды. Он явно не считал их достойными собеседниками, но скука в этом сонном царстве допекала всех. Кто как умел, тот так и боролся. Кто спал, кто молча бродил туда-сюда, а Т"халя неудержимо тянуло похвастать...
Пока хозяин "невероятно ценного дара", с важным видом рассказывал Ленгмару про своего питомца, Кадай устроился в тенёк и слушал лишь краем уха. По соседству пристроился и Сухой.
Если верить милуниту, то харакса - ни дать, ни взять, а чудо из чудес. И ценнее животного на всём белом свете не сыскать.
- Видишь эти завязи на сгибе крыла? - С гордостью рассказывал он. - Такие появляются только у оплодотворённых особей. Эта побывала на брачных играх. А поймать ещё не укоренившуюся хараксу после брачных игр - большая удача.
- Брачных игр? - Переспросил Ленгмар.
Кадай хотел было одёрнуть Т"халя. В конце концов, мальчишке ещё рано про брачные игры... Или уже в самый раз?
А существо и в самом деле было уникальным. Наполовину животные, наполовину дерево. Хараксы обитали или произрастали во влажных болотах к востоку от Амилунды.
Когда харакса появляется на свет, то по размеру не превышает летучую мышь. Гибкие как ивовые прутья по молодости они без труда летают, а с возрастом всё больше деревенеют и пускают корни, чтобы дать жизнь новому поколению.
Дурманящий запах хараксы-родителя привлекает мириады насекомых, которыми молодняк питается первое время. А потом, немного окрепнув, подросшие хараксы направляются на вершины горы Аз"Гафур, где у них происходят те самые "брачные игры".
- А с вершин Аз"Гафура они парят вниз. Летать то они уже к тому времени не могут, но парят превосходно. О, это восхитительное зрелище! - Продолжал вещать Т"халь илии"Рахн. - Потом они находят подходящее место, где могут пустить корни и окончательно деревенеют.
- Так в чём же их польза?
- Польза? - На этот раз милунит немного замялся. - Ну, как... В соке их польза.
"Выпивка что ли?" подумал Кадай. Было бы лекарство - Т"халь бы не стеснялся сказать об этом. Дорогая и редкая выпивка. Как бы и вовсе не наркотик.
- Собирать этот сок по болотам очень трудно и опасно...
- Но ведь можно поймать пока молодая и живёт возле родителя? - Ленгмар быстро соображал для своего возраста, особенно на тему личной выгоды. - И заставить пустить корни там, где нужно людям.
- Ты прав, мой юный друг. Молодую поймать легко, - Лукаво сощурившись кивнул Т"халь. - Но тогда у неё не будет вот этих завязей. А сок такой хараксы никчёмен на вкус.
- А-а-а...
- Теперь ты понимаешь насколько это большая удача? - Т"халь илии"Рахн с видом победителя перевёл взгляд на старших товарищей своего юного слушателя, явно ожидая и от них проявления восхищения. - Мой подарок Оракулу воистину бесценен!
Увидеть вместо восхищения в глазах Кадая жалость к несчастному животному, которое заставляют мучатся, он так и не успел. Дверь, ведущая из дворика внутрь Обители начала открываться и оттуда появился полненький человек средних лет с гладко выбритой головой в алой тоге. За ним семенило ещё несколько служителей в точно таких-же одеяниях, но розового цвета.
Ни на ком из них не было украшений, но по главе делегации и невооруженным глазом было видно, что любовь к богатству и излишествам ему отнюдь не чужда.
Если Оракулу и не нужны земные блага, то в его окружении явно есть те, кто греет на подношениях руки. Мальчишка, убиравшийся во дворе, сразу бросил свою метлу и, выудив откуда-то из-за двери широкое опахало, пристроился рядом с распорядителем. По дворику прошла волна оживления. Люди приходили в себя от полудрёмы и выстраивались в подобие очереди.
- Ты придумал, что дарить Оракулу? - Ленгмар выжидающе смотрел.
- А что тут думать? Это же просто ритуал, - С этими словами Кадай оторвал одну из деревянных пуговиц со своей накидки. Его лицо озарила лукавая улыбка. - Если я прав, то мой подарок расстроит только вот этого, в красном.
* Вахари - огненный архидемон. Согласно Вальнарскому Канону: один из девяти архидемонов, созданных Ханакисом для битвы с остальными младшими богами. Один из трёх выживших в этой битве.