Ночь опускается на мир, затягивая черной прозрачной органзой все пространство от горизонта до горизонта. Тонкий серп месяца и далекие серебристые звезды тщетно пытаются разогнать непроглядную мглу. Если бы Бог посмотрел вниз на землю, он увидел бы только заснеженную равнину на много миль вокруг. Ледяной ветер, пробирающий до костей, выдувающий остатки тепла отовсюду, куда добирается его морозное дыхание, холод, ночь, снег... а еще тонкая цепочка следов, протянувшаяся по идеально ровной поверхности равнины, и черная точка, такая видимая в контрасте с ее белизной.
Точка приближается, увеличивается в размерах и оказывается человеком, одиноко бредущим по девственной глади снегов. Он никуда не торопится. Кажется, что ему нравится гулять здесь, несмотря на холод, тишину, нарушаемую только свистом вездесущего ветра, и темноту, освещаемую лишь светом месяца и звезд. На человеке теплая куртка, капюшон которой глубоко надвинут на лицо, темные джинсы и высокие ботинки на шнуровке. Руки засунуты в карманы, голова опущена. Кажется, он сосредоточенно о чем-то думает, или ведет какой-то внутренний диалог с невидимым собеседником. Возле него периодически возникает то ли нечеткий силуэт, то ли воплощение его визави. Не замечая ничего вокруг, одинокий человек прогуливается по снежной пустыне... И вдруг, как будто подчиняясь чьей-то просьбе, он устремляет свой взгляд вдаль и видит возникшую из ниоткуда мерцающую каплю света далеко впереди. Его шаг немного ускоряется, и он начинает двигаться более целенаправленно, устремляясь к этому крохотному огоньку.
То, что виделось огоньком в снежной степи, на самом деле свет в окне дома. Не избушки, не хижины, не особняка или помпезного замка, а именно добротного дома из кирпича с черепичной крышей и трубой, из которой идет дым. И если заглянуть в его окна, можно увидеть теплый свет настольной лампы, камин, в котором потрескивают дрова, и стоящие перед ним маленький столик и два кресла, покрытые шерстяными пледами. Тихонько звучит музыка: играет альбом финской группы HIM , и ее вокалист своим волшебным голосом поет о любви, пламени и смерти. На кухне хлопочет женщина. Она уже не юная кокетка, привлекающая только своей молодостью. Она почти нашла себя в суматохе будней, и теперь ей не нужно суетиться и пытаться выглядеть лучше, чем она есть на самом деле. У нее зеленые глаза и русые волосы. На ней мягкие трикотажные брюки и вязаный свитер слегка легкомысленного фисташкового цвета. Она еле слышно мурлычет себе под нос мелодию песни, звучащей из колонок в комнате, заваривает чай и поглядывает в окно, за которым раскинулась бескрайняя снежная равнина. В прозрачный, ошпаренный кипятком заварник уже насыпаны сухие, закрученные в спирали чайные листья, кипит вода в пузатом чайнике на плите, в глубокой миске на кухонном столе высится горка оладий, а по вазочкам разлито клубничное варенье. Обитательница дома готовится к приходу позднего гостя.
Громкий стук в дверь выводит ее из состояния задумчивости. Похоже, именно то, о чем она только что думала, вызвало эту легкую полуулыбку на ее губах. Она идет открывать. На пороге стоит тот, кто совсем недавно печально бродил по миру снега, ветра и льда. Когда он заходит в дом и снимает свою куртку, становится видно, что это совсем молодой парень, высокий и худощавый. У него непослушные темные волосы, смуглая кожа и карие глаза с пушистыми ресницами. Он улыбается, но как-то не очень уверенно, ведь он впервые в этом доме и никогда раньше не видел его хозяйку. Она тоже улыбается гостю, молча берет за руку и ведет в комнату с камином. Когда она касается его руки, то чувствует, насколько он замерз там, в своем мире холода и ночи: руки его просто ледяные. Хозяйка усаживает своего гостя в одно из кресел, заботливо укрывает пледом и наливает ему в большую чашку крепкий, только что заваренный, черный чай.
Потрескивают дрова в камине. Люди, сидящие в креслах, тихонько беседуют, не торопясь, не пытаясь обсудить за один раз все вопросы, которые их интересуют, получая удовольствие от самого процесса общения, когда не нужно прятать свои мысли, желания и склонности.
Так изо дня в день они встречаются, чтобы вести свои неторопливые разговоры ни о чем и обо всем. То парень приходит в дом среди снегов, то женщина сопровождает его на прогулках по снежному безмолвию равнины. Ей уже даже странно представить, что было бы не будь этих встреч и бесед. Иногда они просто молчат, им достаточно просто находиться рядом друг с другом, потому что, когда чувствуешь такое родство душ, становятся ненужными даже слова. Но однажды происходит что-то, что разрушает идиллию этой странной пары. Постепенно разговор сходит на нет. Женщина с тревогой смотрит в глаза молодого человека, в которых отражается пламя камина. Ее взгляд, задумчивый и нежный, красноречивее всяких слов показывает то, что она чувствует по отношению к собеседнику. Но он, погруженный в свои мысли, не замечает, как меняется выражение ее глаз. Вот уже долгое время он тщетно пытается убедить ее, да, пожалуй, уже и себя, в своем бессердечии и отсутствии эмоций. А она... она не верит ему...
И когда парень вновь уходит в ночь и холод из ее теплого дома, опустив на лицо капюшон своей куртки и засунув руки в карманы, она еще долго стоит в проеме двери, наблюдая за тем, как одинокая фигура исчезает в темноте. Он не оглядывается и поэтому не видит, как по ее щекам текут слезы...
День изо дня женщина в доме надеется на возвращение странника. Каждый день с каким-то странным упорством она разжигает камин, заваривает крепкий черный чай и ждет, ждет, ждет... Иногда ожидание становится невыносимым и она, распахивая настежь дверь, выбегает в мир вечного льда, ветра и ночи, и пристально, до рези в глазах, вглядывается в снежную пустыню. Бывают дни, когда она кричит от боли и неизвестности, и сердце ее начинает стучать все тише и тише... Но молодой человек не слышит ее. Он не хочет ее слышать. И однажды... однажды она осознает всю тщетность своего ожидания и просто умрет. Погаснет навсегда огонь в камине, ледяной ветер остудит стены дома, а ночь растворит в своей непроглядной темноте призрачный свет его окон. И когда странник поймет себя самого и захочет вернуться, он не найдет даже следа теплого дома на девственно белой глади снегов.