Август выдался теплый, но дождливый. Потоки воды неслись по улицам, образуя большие лужи у канализационных люков. Парило. Одна гроза сменяла другую. Сильные раскаты грома пугали не только маленьких детей. Сердечники зачастили в аптеки за валидолом и нитроглицерином. Мальчишки во дворах делали запруды и пускали кораблики. Брызги от машин обливали зазевавшихся прохожих. В городе мокро, в квартирах влажно, что ж, август выдался теплый, но дождливый...
Мать. Мать лежала на кровати и тяжело дышала. Духота в комнате, перед очередной грозой, заполнила все уголки. Спасения не было. Может на балконе, но до балкона не дойти. Сердечная болезнь приковала к постели надолго. Пузырьки с лекарствами стояли на тумбочке ? типичный набор сердечных и успокаивающих, сосудорасширяющих и мочегонных. Она пыталась читать, но надвигающаяся туча закрыла еле пробивающееся солнце, и в комнате стало темно. До выключателя не достать. Маленькая настольная лампа перегорела. Так и лежит мать в полутемной комнате, липкий пот струится по лицу. Она ждет сына ...
Сын.Рабочий день подходил к концу. Работалось трудно. Парило. Чувствовалось приближение грозы. Сын устало сидел в раздевалке. Из душевой выскочили товарищи и начали одеваться. "Ну что, сидишь такой унылый!",? подшучивали они над сыном. "Мать сильно болеет, не до веселья мне..." ?отвечал он тихим голосом. Наконец все они переоделись и выскочили из проходной. " Смотри! Вон две знакомые девчонки стоят, меня ждут",? сказал один из приятелей сына. " У одной сегодня день рождения. Может, поедем? Составишь компанию?". Сын пошел бы, но у него болела мать, и он собирался отказаться. Правда, девчонки оказались очень симпатичные, болтливые и, наверное, доступные. Сыну очень хотелось пойти, ведь
он на протяжении трех месяцев ухаживал за лежачей больной и практически, кроме дома и работы нигде не бывал. " Позвоню матери, предупрежу, что на час- два задержусь", ? подумал он, соглашаясь принять предложение. Как назло, поблизости, не работал ни один телефонный автомат. Сын с приятелем и двумя девчонками
поймали такси и покатили на день рождения в другой конец города...
Мать. Мать знала, что сын должен скоро подойти. Сегодня он, что- то запаздывал. Духота усилилась. Надвигалась гроза. Мать приняла все назначенные лекарства, но боль в сердце не проходила. Состояние тревоги, заставляло держать тело в напряжении. " Наверное, транспорт плохо ходит", ? думала мать, с надеждой ожидая звук, открывающийся двери. Время растянулось. Духота давила. Мать ждала...
Сын. Когда они ехали на такси, сын немного волновался. "Приедем на место, позвоню домой", ? прикидывал он, глядя в окно летящего на большой скорости автомобиля. Девчонки были веселые, нарядные, легко доступные. Приятель постоянно болтал, веселил компанию. Таксист молча курил, занятый дорогой. В квартире телефона не было. Волнение сына усилилось, и он устранился от веселья. "Посижу часик, да и пора домой собираться",? решил он для себя. В комнате душно, но после нескольких рюмок на это никто не обращал внимания. Девчонки немного оголились из- за жаркой погоды и нескольких фужеров шампанского. Сын расслабился и обнимал одну из девчонок за талию. Она была прекрасна, стройная, приятно загорелая, почти доступная. Сын разрывался на части. Два часа уже прошли, но кампания притягивала, и он решил остаться, еще на часик...
Мать. Сердце издавало, какие - то странные звуки. Лекарства уже не помогали.
Хотелось пить, но до воды не добраться. Скорую вызывать страшно, сын вот - вот подойдет, и они могут разминуться. Ей так хотелось с ним поговорить, узнать как у него дела на работе, да просто пообщаться. Предчувствие долгой разлуки, не покидало ее, она не боялась смерти, но боялась, что не успеет поговорить с сыном. Собираясь в долгий и трудный путь, люди, обычно, молчат на прощание. Сидят на чемоданах или еще на чем-то, но когда разлука становится фактом, то в голову приходит шальная мысль: а главного-то не сказали друг другу. И когда осознаешь, это, то за одно слово, сказанное человеку, которого уже нет, отдал бы полжизни, а может и всю жизнь, но так не бывает, поезда уходят, а вокзалы остаются. Мать чувствовала себя тем поездом, который уходит, а на перроне стоит ее сын, почему-то в школьной форме, с портфелем в руках и в красном пионерском галстуке. Она закрыла глаза и стала ждать.
Сын. Сын веселился, но как-то неестественно. К вечеру девчонки еще больше похорошели. На столе появились припрятанные бутылочки. Сын успокаивал себя, все в порядке, лекарства рядом, телефон под рукой, если что ? вызовет скорую помощь.
Духота становилась нестерпимой. От танцев и жарких объятий все вспотели. С шумом отворили окно, и в комнату влетел порыв, слегка холодного ветра. Сын сел на подоконник и смотрел на потемневшую улицу. Приближалась гроза. Тяжелая туча висела прямо над домом. Он смотрел в ту сторону, где на расстоянии десяти, а может и двадцати километров, находился их с матерью дом. Ему показалось, что он видит его, видит окно на четвертом этаже, освещенное маленькой лампочкой, видит знакомые занавески, постиранные и поглаженные матерью до болезни. Он чувствует запах в квартире, такой специфический и родной, он слышит, как хлопнула дверь лифта на их этаже ? это соседи возвращаются с вечерней смены; и он слышит далекий стон, в порывах ветра, похожий на отдаленный гудок паровоза. Он хватает куртку и выбегает на улицу...
Мать. Наверное, мне не дождаться его ? ныло больное сердце. Стакан воды казался недосягаемым счастьем. Время тянулось, сына не было. Все более отчетливо слышны раскаты грома. Гроза приближалась. Порыв слегка холодного ветра ворвался в комнату. Стало еще темнее. Слабость, пробежавшая по всему телу, не давала сесть. Стон или полусдавленный крик, или желание позвать на помощь, позвать сына, вырвалось у нее из груди. Она с трудом дотянулась до листочка бумаги, тут же у тумбочки нашлась и ручка. Руки не слушались, мучила боль в сердце. Она стала писать: " Сынок, я тебе хотела сказать..." Ручка покатилась на пол. Листок порывом ветра подняло вверх, и он медленно опускался. Глаза закрылись. Свет жизни погас. Гроза началась...
Сын. Сын ехал домой. Такси неслось на встречу грозовым раскатам. Шофер следил за дорогой. Сын вертелся.. Время отсчитывало минуты. Предчувствие давило. Сын представлял себе, как входит в квартиру, слышит голос матери, готовит ужин. Они разговаривают. Ему ужасно хотелось поговорить с ней, подбодрить. Он вспоминал ее молодую, как они жили на даче, какое тогда было теплое лето. Еще немного? и он дома. Все будет постарому. Он чувствовал себя виноватым за долгое отсутствие. Такси подкатило прямо к парадной. Сын посмотрел на окна. Света не было. " Наверное, спит", ? промелькнула мысль. На улице стало еще темней. Сильный ветер предвещал начало грозы. Сын поднялся на лифте, открыл квартиру. Молния сверкнула, ярко осветив комнату. Первые капли дождя забарабанили по стеклу. Гроза началась ...Она лежала тихо, как будто спала. Сын сел на краешек кровати, взял ее за руку. Обрывок бумаги с ее предсмертным письмом валялся на полу. Он посмотрел на пустой стакан, на перегоревшую лампочку, на количество съеденного лекарства и все понял. Он не плакал, он рыдал. Одиночество стало реальностью. Он так и не поговорил с ней перед смертью. Гроза набирала силу. Сплошная стена воды обрушилась на город. Сын сидел на стуле, слезы текли из глаз. Время приближалось к полуночи. Он проклинал себя. Господи! Хоть, пару слов ей сказать. Не успел, не успел - стучало в голове. Ему стало страшно, и он выскочил на улицу. Дождь лил как из ведра. Куда идти? Что делать в таких случаях?? думал он. Заплаканный и насквозь промокший, он стоял на середине дороги, в нерешительности. Вдруг он увидел человека, похожего на одинокого путника. Не то плащ, не то накидка из мешковины скрывали его от дождя .Лица было не видно, так как капюшон, наброшенный на голову, был слишком большой. Единственное, что он заметил, это бородка и грустные добрые глаза. Вид человека, явно не городского. Человек подошел ближе, оценил состояние и спокойно спросил "Что с тобой сын мой?" Сын, сбивчиво, сквозь слезы, объяснил ситуацию. "Мне бы хоть пару слов сказать ей",? повторял он, сам не зная зачем рассказывает все незнакомому человеку. Человек взял его за плечи и спокойном голосом сказал: "Успокойся, сын мой. Иди домой. Там тебя ждут. Поговорите", ? с этими словами он исчез за сплошной стеной дождя. Не поверив незнакомцу, сын поплелся обратно, чтобы позвонить тетке, ближней родственнице матери, сообщить о случившимся. Поднявшись на лифте и подойдя к двери, он понял, что оставил ее не закрытой. В кухне горел свет. Он вошел и увидел мать. Она сидела за столом и молча ждала его. Они обнялись. Затем всю ночь пили чай, разговаривали. Вспоминали былое, рассматривали старые фотографии. Мать чувствовала себя хорошо, на душе у сына было спокойно. Гроза заканчивалась. Забрезжил рассвет. Появилось солнышко. Утро было чистым и светлым. "Пошли спать",? сказала, она и сын начал доставать белье. Они пожелали друг другу спокойной ночи, а может, и утра, ведь день только начинался. В комнате после дождя пахло свежестью. Первые лучи солнца пробивались сквозь стекло...
Сын. Он проснулся. На кухне что-то громыхало. Лилась вода из крана. Сын посмотрел на часы: на работу он давно проспал. Он встал, оделся. Кровать матери была тщательно заправлена. Кругом был порядок. Сын вошел на кухню и увидел свою тетку, материну ближайшую родственницу. Тетка рассказала ему, что мать похоронили два дня тому назад. Он позвонил ей в ту грозовую ночь, а когда она под утро приехала, то сын спал, и никак не удалось его разбудить. Тетка сказала, что его не трогали, а проспал он ровно четыре дня? все, и похороны и поминки. Сын был спокоен, он только спросил, где ее похоронили. Затем он купил цветов и поехал на кладбище. Сын смотрел на ее фотографию. Слез не было. На сердце было спокойно. В ту ночь они обо всем поговорили. Сын положил цветы и сказал: " Спасибо Тебе Господи"...
Еще многие видели человека в длинной накидке, с большим капюшоном на голове, с бородкой и грустными добрыми глазами. Что он сейчас делает и где находится? неизвестно, но мы точно знаем, что он здесь, он с нами ...