Новеллы, опубликованные в блоге индийского издания "Муза Индии".
Дождь серебряными иглами падал на мраморные ступени Дворца душ. Яма сидел на своем троне из черного оникса, молча, с закрытыми глазами. В левой руке он сжимал петлю судьбы, свернувшуюся кольцом, как спящая змея. В правой он держал лотос, который никогда не увядал.
На протяжении тысячелетий перед ним появлялись мертвые - короли и воры, поэты и мясники, дети и воины. Он судил их всех, взвешивая их деяния на весах Дхармы. А затем они уходили, перерождаясь или попадая в те миры, которые они заслужили.
Но эта душа была иной.
Душа опустилась перед ним на колени, окутанная бледным мерцанием смерти. Она не дрожала. Ее глаза были цвета утреннего тумана, и они смотрели прямо в его глаза.
'Меня зовут Анайя', - сказала она. 'И я не умерла'.
Глаза Ямы открылись. Они мерцали, как гаснущие солнца.
'Ни один живой смертный не может предстать перед Судом душ', - сказал он.
'Я знаю', - ответила она. 'Поэтому я пришла. Душа моего брата была забрана раньше времени. Я прошу тебя вернуть его'.
Яма провел Анайю через большой Зал Нитей. Во все стороны протянулись бесконечные нити света, каждая из которых была жизнью смертного, наполненной воспоминаниями и выбором.
Он нашел нить ее брата - мальчика по имени Рохан. Она была оборвана, как паутинка.
- Это не было несчастным случаем, - тихо сказал Яма. - Его убил смертный.
- Тогда накажи убийцу, - сказала Анайя. - Но оставь моего брата в живых.
- Судьба так не работает.
- Тогда измени судьбу.
Яма изучал ее. Ни один смертный никогда не осмеливался приказывать ему. И все же что-то в ее голосе - ровном, печальном, непреклонном - напомнило ему о древних временах, когда боги ещё ходили среди людей.
'Существует путь, - признался Яма,- но всему есть цена'.
Яма отвел Анайю к Вайтарани, реке забвения, где души совершали омовение перед реинкарнацией. Черные воды голодно шипели.
'Чтобы вернуть его, ты должна отказаться от своих воспоминаний', - сказал Яма. - 'От всех. От своего имени, своей любви, своего горя. Ты станешь пустым сосудом, переродишься без прошлого'.
Губы Анайи задрожали. 'Он будет жить, но не узнает меня'.
'А ты не узнаешь его'.
Река подступала все ближе,нашептывая забвение.
И всё же она шагнула вперед.
'Я заплачу'.
Яма поднял руку - и замер.
В этот момент он увидел то, чего не видел целую вечность: пламя бескорыстной любви. Боги вершили правосудие, а не любовь. Правосудие было холодным и чистым, любовь - хаотичной и яркой. Он видел, как люди сгорали от любви, убивали из-за любви, умирали из-за любви, но никогда не отдавались ей так без остатка.
Он думал о космическом порядке: карме, перерождении, бесконечном вращении колеса.
Затем он вырвал душу её брата из пустоты и вернул её в мир живых.
Анайя ахнула. 'Я... всё еще помню'.
'Да, - сказал Яма, - потому что я сам взял на себя эту цену'.
"Что?"
'Я понесу твое горе. Теперь это будет моим бременем'.
Впервые Яма почувствовал, как что-то теплое стекает по его щеке. Слеза. Она жгла как огонь.
Когда Анайя очнулась, она была жива и стояла на залитом солнцем поле. Вдалеке колокольчиками зазвенел смех ее брата.
Она побежала к нему.
Далеко под землей, в безмолвном Дворце Душ, трон Ямы был пуст. В Зале Нитей царила тишина.
А на ониксовом сиденье покоился одинокий лотос, у которого не хватало одного алого лепестка.