Ибо дьявол, противник ваш, бродит вокруг, аки лев рыкающий, и ищет, кого бы поглотить.
Первое послание св.Петра(5:8)
Дождь лил не первый день. Все вокруг пропиталось влагой: земля, ветви и листья деревьев. Казалось, даже из воздуха можно было выжать воду рукой. Ненастная погода нисколько не влияла на настроение Эльфрика. Священник шел по лесу быстрой походкой, радуясь возможности выбраться за пределы монастыря.
Всадник на пегом пони выехал на тропу, из-за деревьев, совершенно бесшумно. Эльфрик остановился, скинул капюшон, подставив под дождь седую голову, и крепче сжал посох. Всадник, несомненно, был воином. На нем была толстая кожаная куртка, на голове островерхий шлем, а у пояса висел меч. Но чей это был воин? Из безбожных мерсийцев или диких скоттов? Тут монах заметил круглый щит, притороченный к седлу всадника. Щит был раскрашен в желто-красную полоску - цвета королевского флага Нортумбрии. С облегчением Эльфрик размашисто перекрестил воина и его скакуна. Всадник широко ощерился, показывая редкие гнилые зубы:
- Что ты делаешь в этой глуши, божий человек? Идешь крестить гоблинов или пробираешься в ближайшую деревню, чтобы принять исповедь у молодых крестьянок?
Воин рассмеялся своей незатейливой шутке. Эльфрик улыбнулся, но ответить не успел. На тропу выехали еще четверо всадников. Трое были похожи на собеседника монаха, но четвертый выделялся. На нем был богатый кожаный плащ, а меч украшало золото. "Верно предводитель", -подумал Эльфрик. Тот подтвердил мысль монаха, осадив шутника на пегом пони:
- Мужчине должно хвастаться длинным членом, а не длинным языком, Осрик!
Воины рассмеялись. Эльфрик внимательно посмотрел на предводителя. Это был высокий рыжебородый воин хорошо за тридцать. Хриплым голосом он обратился к монаху:
- Итак! Куда ты идешь, святой отец?
- Я Эльфрик, из монастыря Святой Анны, иду в Дунхолм, проведать больного брата Оффу.
Предводитель нахмурился и посмотрел на Эльфрика взглядом прицеливающегося лучника.
- Я Редвульф, - сказал рыжий воин - Посланник Освиу, короля Нортумбрии. И тоже следую в Дунхолм.
- Все спешат в эту дыру, как мухи на... - Осрик осекся под взглядом вожака.
- Пойдем с нами, монах - сказал Редвульф - Путь не безопасен.
- Мне послал вас сам Бог! - обрадовался Эльфрик.
- Вряд ли - буркнул Редвульф и развернул пони.
- Мы поедем шагом - сказал Осрик - ты успеешь за нами божий человек. Я видел, как быстро ты шпарил по лесу!
***
- И папа Виталий решил ввести в церковный обиход орган. Это чудный инструмент из множества спаянных между собой труб. Каждая труба поет собственным голосом. Я с нетерпением жду, когда орган привезут в новый Кентерберийский монастырь.
Эльфрик говорил, не умолкая. Он сам понимал, что его несет, но ничего не мог с собой поделать. Монах соскучился по новым лицам.
Костер горел ярко, отгоняя лесную тьму. Дождь стучал по навесу из плащей, растянутых на копьях. Редвульф решил расположиться на ночлег в чаще, посчитав, что до темноты они не доберутся до Дунхолма.
Посланник короля полулежал у огня, лениво шевеля палочкой красные угли. Казалось, он совсем не слушает болтовню монаха. Осрик, напротив, ловил каждое слово Эльфрика. Он улыбался, явно сочиняя очередную шутку. Бранд - самый старый воин отряда, сидел у костра, склонив седую голову. И было не понятно, то ли он слушает, то ли думает о чем-то своем. Два брата-близнеца: Эхун и Алун уже спали, положив под головы седла.
Эльфрик замолчал. Он исчерпал все темы для разговора. И теперь лихорадочно придумывал новую. Монаха тяготило молчание, а воины были неразговорчивы. Спросить же о цели их поездки в Дунхолм, Эльфрик не решался. Ему помог Редвульф, заговорив первым:
- Так чем там болен, этот твой брат Оффа?
- Скорбен разумом, господин, - с готовностью ответил монах.
Редвульф впервые за все время привала посмотрел на Эльфрика:
- С чего ты взял?
- Он говорит, что Дьявол пришел в Дунхолм, - монах перекрестился, - мы услышали об этом от крестьян, ездивших в те края менять зерно на рыбу. Они говорили, будто брат Оффа вещает на всех углах о прибытии Врага рода человеческого и о Последних днях. Вот отец-настоятель и послал меня вразумить нашего оступившегося брата.
Редвульф приподнялся и сел. Он снова смотрел на Эльфрика взглядом стрелка:
- Послушай... Я не пойму. Один монах утверждает, что видел Дьявола, а другой обвиняет его в безумии. Как такое может быть? Святые отцы перестали верить в Сатану?
- Мой скромный опыт говорит, что сначала дьявола надо искать в людском рассудке. К тому же, Дунхолм, прости господи, не самое лучшее угодье для Лукавого.
Редвульф неожиданно для Эльфрика улыбнулся. Впервые монах почувствовал тепло, исходящее не только от костра. Наступила дружелюбная тишина.
- Послушай, божий человек, - прервал молчание Осрик, - Хочу спросить. Вы не спите с женщинами. Возможно, утешаете себя по-другому. Но как вы мыслите защищать свою жизнь? Ты, мужчина, шел по лесу безоружным. Что было бы, если бы ты встретил не нас, нортумбрийских воинов, а скажем мерсийцев?
- Господь защитил бы меня, - ответил Эльфрик, - я всегда так говорю. Но, видимо, простые истины не всегда хорошо доходят. Поэтому я расскажу тебе одну историю... В давние времена жил один славный воин. Не было ему равных ни в удаче, ни в силе, ни в храбрости. Он прошел сто битв и во всех победил. И вот, он собрался на сто первую битву. В ночь, накануне, в его доме текли реки эля и меда. Скальды пели воину славословия. Наутро, простившись с красавицей-женой, воин облачился в дорогие доспехи, опоясался острым мечом и вышел на крыльцо, чтобы сесть на чистокровного скакуна и помчаться на битву. На крыльце воин поскользнулся, ударился затылком о ступени и умер.
Осрик непонимающе смотрел на монаха. Он видимо ждал продолжения. Бранд громко фыркнул, а Редвульф рассмеялся:
- Вот как надо шутить, Осрик Болтливый! Ладно, Бранд, буди Эхуна - его черед стоять на страже. Я, пожалуй, вздремну. Да и тебе, святой отец, не мешало бы поспать.
***
Под ночным облачным небом шумно текли воды Винведа. Река вздулась от обильных дождей, прошедших накануне. Среди волн, тут и там, виднелись черные пятна. Редвульф знал, что это трупы мерсийцев и валлийцев. Еще недавно победа радовала воина. Но теперь он чувствовал лишь тоску и беспокойство. И еще на берегу реки, слева от Редвульфа , кто-то стоял. Воин пытался посмотреть на соседа, но не мог повернуть голову. Он лишь думал, что этот "кто-то" покрыт черной шерстью, имеет длинные острые уши ( или рога?) и светящиеся глаза.
" Славная была битва, а Редвульф? - голос существа шелестел прямо в голове, - Вы загнали язычников Пенды Мерсийского прямо в воду. Резали и топили их! Еще бы вам не победить. Ведь славный король Освиу пообещал постричь годовалую дочь в монахини и построить двенадцать монастырей. Конечно же, бог помог. Только был ли это бог, Редвульф? Помогает ли Он в столь кровавых делах?"
Редвульф попытался снова посмотреть на говорившего, но по- прежнему не мог повернуть голову.
" Человек ли ты, Редвульф? - продолжило существо, - или волк? А если волк, то что ты делаешь на этой людской бойне, где мясо просто закапывают в землю или топят в воде?"
Существо медленно двинулось к Редвульфу...
***
Редвульф насильно выдернул себя из кошмара. Лоб покрывала испарина. А в пересохшем рту стоял мерзкий привкус. Королевский посланник на ощупь отыскал кожаную флягу. Холодная вода смочила горячее горло. Редвульф повертел головой. Затекшая шея отозвалась болью. Все еще было темно. И все также лил дождь. Вокруг затухающего костра храпели и сопели четверо мужчин. Пятый, Эхун, назначенный часовым, сидел чуть поодаль, опираясь спиной о дерево. И явно клевал носом. Редвульф решил прогуляться до кустов. Он бесшумно встал и надел пояс с оружием. По дороге к кустам легонько пнул Эхуна...
Из кустов на него смотрели два желтых глаза. Слышалось тихое рычание. Редвульф нащупал рукоять сакса - короткого меча. Огромный черный пес вырвался из зарослей и бросился к воину. Мощные челюсти сомкнулись на левом запястье Редвульфа. Тот с силой ударил саксом. Пес взвизгнул, отпустил Редвульфа и отскочил к кустам. Мгновение человек и зверь смотрели в глаза друг друга. Затем пес скрылся в зарослях.
Визг пса разбудил всех. Эльфрик поспешил к Редвульфу. Воины с оружием в руках, встали спиной к костру и лицом к лесу.
- Проклятая шавка, - сказал Редвульф подошедшему Эльфрику.
Посланник сжал кулак левой руки. Кровь обильно потекла по запястью. Монах положил руку воину на плечо:
- Пойдем к костру. Я обработаю и перевяжу твою рану.
У вновь разожженного костра Эльфрик промыл рану какой-то мазью, из своего заплечного мешка и ловко перевязал куском чистой ткани. Воины с заспанными лицами, молча, следили за врачеванием.
- Это был пес? - спросил, наконец, Бранд.
- Точно - ответил Редвульф - большая черная скотина.
- Таких как он здесь называют Старый Шак, - сказал Бранд. - Христиане считают его дьяволом.
Эльфрик отметил про себя, как Бранд противопоставил себя христианам. Старый воин явно придерживался веры в древних богов. Редвульф осматривал тугую повязку.
- Хорошо сделано, для монаха - заметил посланник.
- Я не всегда был монахом, гезит - сказал Эльфрик.
Редвульф и все остальные уставились на монаха. Эльфрик правильно назвал звание посланника. Гезит - воин, служащий королю за земли и командующий отрядом из людей ,живущих на тех землях.
-Одиннадцать лет назад я был на поле Гай, близ Винведа. Потом постригся в монахи - с грустной улыбкой пояснил Эльфрик.
Редвульф смотрел на монаха, явно что-то прикидывая в уме. Затем решился:
-Послушай... Эльфрик. Я наблюдал за тобой с момента нашей встречи. Я слушал тебя внимательно. И думаю, тебе можно довериться. Тем более, мы вроде, едем по одному делу. Со мной отличные воины, но мне нужен мыслитель... Итак, Дунхолм находится на пустынном побережье. Значит, это не просто рыбацкая деревня, но и сторожевой пост. Пикты часто приходят с моря. Такие места, как Дунхолм, важны для Нортумбрии. И вот, недавно, до королевского дворца Бебабург дошли тревожные слухи. Якобы в Дунхолме завелась нечистая сила. Творятся странные вещи. Говорят, будто демоны пришли на те земли и завладели людьми. На королевском совете решили, что это бриттские колдуны мутят воду. Наши предки сто лет назад вытеснили бриттов на Запад и Север, но их влияние сильно, особенно в таких местах, как Дунхолм. Где вера в Христа еще не крепка. На совете решили послать верного человека. Дабы он на месте разобрался в происходящем. Это был гезит Ульрик. Но уже месяц от него нет вестей. И тогда решили послать меня.
- Вера в Иисуса, там действительно слаба - задумчиво сказал Эльфрик - И возможно, брат Оффа не так уж и безумен. В любом случае Господь свел нас на этой тропе. И я рад, что мы будем разбираться в этом деле вместе.
Монах протянул руку поверх костра, и воин крепко пожал ее.
***
На рассвете отряд приблизился к окраинам Дунхолма. Перед ними расстилалось поле ржи. Эльфрик, который теперь ехал по приказу Редвульфа на пони Осрика, остановился. Гезит поднял руку, приказывая воинам сбавить шаг. Сам подъехал к монаху и встал рядом. Эльфрик долго разглядывал поле и, наконец, сказал:
- Посмотри, гезит. Вот, что сделали с урожаем затяжные дожди. Все колосья покрыты какой-то плесенью. В поселке наверняка царит голод.
- Мне интересно другое - ответил Редвульф - Я не совсем уверен в том, что вижу. Лучше глянуть сверху. Например, вон с того бугра.
Под шум дождя они стали взбираться на небольшой холмик, нависавший над полем. Воины остались внизу. На вершине Редвульф остановился и, молча показал на поле. Говорить ничего было не нужно. Эльфрик сам все увидел...
Сверху, на поле, были видны круги. Будто волны от брошенного в лужу камня, круги выходили из центра поле, увеличиваясь к его краям. Расстояние между кругами, казалось, было одинаковым. А сами они, образованные то ли вырванными, то ли вытоптанными колосьями, по ширине подходили для прохода одного взрослого человека. В точке, из которой выходили круги, торчал шест. На вершине шеста виднелось какое-то темное пятно. Но с холма было не разглядеть, что это.
- Что скажешь, святой отец? - спросил Редвульф.
- Никогда такого не видел - ответил Эльфрик, перекрестившись.
- Пойдем, глянем поближе. Все равно, нам ехать через это поле к Дунхолму...
***
Эльфрик поймал себя на том, что бормочет молитвы. Редвульф ехал с напряженным лицом, положив руку на рукоять меча. Бранд шарил под курткой, видимо, нащупывал амулет. Они въехали на поле, топча мокрые стебли. Вблизи было видно, что колосья покрыты какими-то черными струпьями.
- В детстве я всегда боялся наткнуться в ржаном поле на пропасть - сказал Эльфрик, чтобы убедиться - голос не дрожит. Остальные промолчали.
Они подъехали к первому кругу. Оказалось, что он образован втоптанными в землю стеблями. Один из пони всхрапнул. Остальные животные вели себя спокойно. Редвульф каблуками сжал бока своего пони и поехал быстрым шагом к центру поля. Отряд потянулся за ним.
Голова мертвой свиньи с вершины шеста, казалось, обозревала свои владения. Пони под Эльфриком заржал и попятился из центра поля. Всаднику удалось справиться с животным. Осрик шумно сплюнул, не отрывая глаз от шеста с жутким навершием.
- Каким богам приносят такие жертвы? - спросил Бранд.
- Эй! Божий человек! Все еще думаешь Дьяволу нечего делать в Дунхолме? - крикнул Осрик.
- Я не знаю - Эльфрик в который раз перекрестился. Выглядел он рассеянным.
- Слушайте все! - Редвульф приподнялся на стременах - Сейчас мы идем в Дунхолм. И я спрошу с тамошних засранцев за все пьяные чудеса, что они здесь творили. А теперь, вперед!
***
Дунхолм выглядел заброшенным. Поселок состоял из обычных деревянных полуземлянок с крышами из соломы. Грязные улицы, испещренные лужами, были пусты. Отряд медленно продвигался к центру поселка.
Редвульф первым заметил одного из местных жителей. Старуха, замотанная в темное тряпье, сидела под стеной одного из домов. Редвульф направил, было, своего пони к ней, но остановился, разглядев выражение лица. Старуха то ли улыбалась, то ли скалилась, показывая редкие зубы. На гезита она смотрела с каким-то игривым лукавством.
- Если все бабы здесь таковы, как эта старая дура, то поистине зря мы приехали в Дунхолм.
Голос Осрика оторвал Редвульфа от взгляда сумасшедшей. Он двинулся дальше по дороге. Через несколько минут Редвульф обернулся. Старуха смотрела ему вслед, все также улыбаясь.
Отряд выехал на площадь, бывшую центром Дунхолма. В центре площади торчал деревянный крест, в рост человека. Тут же находился и дом старосты - самый большой в Дунхолме. Всадники спешились. Редвульф подошел к дому старосты и резко дернул входную дверь. Дверь отворилась, но с трудом. Видимо разбухла от бесконечных дождей. Внутри дома было темно. Слабый серый свет, проникавший через дверной проем, позволял разглядеть потухший очаг и лавки вдоль стен. На лавках валялись кучи тряпья. Редвульф разглядел в них человеческие тела. Гезит подошел к ближайшему. Он ожидал увидеть труп. Но человек дышал. Редвульф схватил его за плечо и начал трясти. Из-под кучи тряпья вскочил молодой парень и косыми глазами уставился на воина.
- Где Ингви? Где староста? - четко выговаривая слова, спросил Редвульф.
Парень, глядя куда-то в переносицу Редвульфа, быстро заговорил:
- У одного рыбака во рту черный дьявол. У другого рыбака через четыре дня во рту черный дьявол. Я поплыл на лодке и увидел в небе зеленого кита.
- Дурак! - рявкнул Редвульф. За его спиной захихикал Осрик. Гезит обхватил пятерней лицо парня и с силой толкнул обратно на лавку.
- Ингви! Сукин сын! Сейчас же подойди ко мне! Я вышибу тебе мозги, если, мне придется тебя искать самому! - Редвульф со звоном извлек меч из ножен.
Из темного угла к нему подкатился маленький человек с лысиной и редкой бородой. Человечек стал быстро кланяться и причитать:
- Господин! Прости, господин! Я Ингви, господин! Староста Дунхолма, господин!
Редвульф схватил старосту за ворот и притянул к себе:
- Где Ульрик, королевский посланник?
- Где отец Оффа? - спросил Эльфрик.
- Святой отец заперся у себя в доме - ответил Ингви - а где посланник мне неведомо. Но думаю у кого-то из рыбаков...
Редвульф повернулся к своим воинам:
- Переверните всю эту чертову помойку, но найдите мне Ульрика и попа! Живо!
Воины, топоча, выбежали на улицу исполнять приказ. Редвульф вернул меч в ножны и обратился к Ингви:
-Ладно! Не трясись, староста. Просто прикажи разжечь огонь, ни черта не видно! Покажи место, где мы со святым отцом могли бы присесть. Да принеси какой-нибудь жратвы.
Ингви тут же развил бурную деятельность. Пинками и окриками он поднял с лавок людей. Их оказалось с полдюжины. Разного пола и возраста, но одинаково истощенные, домочадцы старосты заметались по помещению. Разгорелся наземный очаг, по стенам запылали факелы. Длинная столешница из неструганных досок была водружена на козлы. На столе появилась еда - ржаной хлеб, твердый сыр и кувшин эля. Явно, последние запасы в доме. К столу придвинули лавки. А на лавки посадили дорогих гостей - Редвульфа и Эльфрика.
Редвульф взял круг черного хлеба, разорвал пополам. Одну половину протянул Эльфрику, вторую стал жевать сам. Хлеб был не вкусный - явственно пах плесенью. Но воину и монаху, приходилось, есть и похуже. Проглотив кусок хлеба, Редвульф сказал стоящему рядом Ингви:
- Как ты понял, я - королевский посланник. Слухи о чудесах, творящихся в ваших краях, разошлись далеко. У короля Освиу много дел и без вас, бездельники. Но король добр и заботится о своих подданных. Мне доверили разобраться с демонами, что беспокоят Дунхолм. И сейчас, староста, ты подробно, ничего не опуская, расскажешь мне обо всем.
- Да, господин - с готовностью ответил Ингви - все началось на исходе весны...
***
Все началось на исходе весны. И первым предвестником странных событий стало морское чудовище...
Дожди не прекращались с конца зимы. На урожай нечего было рассчитывать. Прокормить могло только море. Рыбаки выходили на улов каждый день. Но возвращались, почти всегда, с пустыми руками. Рыба ушла от берегов Дунхолма. Голод вцепился кривыми когтями в поселок. Вдобавок, одна из лодок исчезла в море. Скорее всего, ее перевернула высокая волна. Но рыбаки винили во всем появившееся у побережья нечто. Рассказывали, что иногда среди волн появлялась коричневая блестящая спина, явно, огромного существа.
Ингви наслушался за свою жизнь морских баек. Он насмешками и угрозами заставлял рыбаков уходить все дальше в море. Но рыба так и не появлялась. Зато исчезла еще одна лодка. Рыбаки готовы были взбунтоваться. Они наотрез отказывались выходить в море. Ингви раздумывал о возможности послать верного человека за подмогой - воинами из ближайшего города. А пока он продолжал увещевать рыбаков, называя их глупцами и старыми бабами. Так продолжалось, пока староста не убедился в правоте рассказов о чудовище.
Было обычное дождливое утро. Ингви еще только собирался выйти на улицу, когда в дом влетел Огга - двенадцатилетний сын старосты. Из его сбивчивых речей было понятно, что у берега происходят какие-то странные вещи. Ингви тут же заспешил к побережью. Всё, связанное с морем, вызывало у него особое беспокойство.
На каменистом берегу, среди перевернутых лодок и развешанных сетей, стояли несколько человек и смотрели на серые волны. Ингви подошел к людям, намереваясь задать взбучку за праздность. Но взглянув на море, замер, проглотив готовые вырваться ругательства.
Недалеко от берега, на волнах, покачивалось огромное конусообразное коричневое тело. Из широкого конца конуса, выходило с полдюжины щупалец, длинных, толщиной с молодое дерево. Щупальца тянулись по воде к суше. Тварь была размером со средний дунхолмский дом. Ингви посмотрел в глаза чудовища. Огромные, серые, почти человеческие, глаза бездумно глядели на старосту. Человек и монстр с минуту разглядывали друг друга. Затем, морская тварь бесшумно ушла под воду.
Ингви обернулся к стоящим рядом людям. Все они, застыв, некоторые с разинутыми ртами, пялились на воду. Среди рыбаков Ингви заметил священника. Староста подошел к Оффе. Монах, как и все на берегу, выглядел ошеломленным. Только он не молчал, а бормотал что-то по латыни, постоянно крестясь. Добиться от него, ученого человека, каких-либо понятных слов старосте не удалось. Подавленный Ингви под холодным дождем поплелся обратно домой. Больше он к рыбакам не приставал.
Странные события в Дунхолме на этом не закончились. Той же ночью Ингви был разбужен многоголосыми криками, доносившимися с улицы. Выбежав из дома, староста увидел жителей поселка, стоявших на улице, задрав головы к ночному небу. Ингви тоже посмотрел наверх. Огненно-красный шар, размером с человеческую голову, танцевал в воздухе под низкими дождевыми тучами. Шар описывал круги, совершал прыжки и крутился вокруг себя над крышами Дунхолма. Время от времени по его поверхности пробегала рябь ,будто внезапный ветер беспокоил гладь тихого пруда. Наконец, спустя полчаса, неведомому шару надоело развлекать людей и он резко, по прямой, унесся в сторону полей и леса.
С той ночи поток страшных происшествий накрыл Дунхолм. Белдек, один из рыбаков, нашел всех четырех своих овец умершими ужасным способом. Глаза и языки животных были вырваны, а все внутренности изъяты через аккуратные разрезы на животах. Алузон встретил в лесу жуткую тварь. Он пытался поймать дичь для своей голодающей семьи. Чудовище, встретившиеся ему на лесной тропе, напоминало то ли вепря, то ли огромного черного пса. У твари было четыре глаза, из ноздрей шел дым, и она смеялась человеческим голосом. Чудовище что-то сказало Алузон на неведомом языке, и, не тронув человека, скрылось за деревьями.
Многие дунхолмцы видели маленьких серых человечков. Они называли их гоблинами. Гоблины были ростом с пятилетнего ребенка, у них была серая кожа, большая лысая голова и широкие, полностью черные глаза. Их часто видели по ночам на улицах Дунхолма, на крышах домов, внутри сараев. Римида, жена рыбака Иды, рассказывала, что трое гоблинов пытались похитить из колыбели ее трехмесячного сына. Женщине удалось прогнать тварей громким криком. Старый Гехбронд пропал на несколько дней. Его нашли как-то утром на ржаном поле. Гехбронд рассказывал, что гоблины похитили его, держали в своем доме, покрытом изнутри серебром и страшно пытали. Затем, его просто отпустили. Гехбронд всем показывал свежие рубцы покрывавшие тело.
Половина жителей деревни стали бегать к Оффе. В доме священника ни днем, ни ночью не прекращалась служба. Из-за стен дома неслись песнопения, стоны и плачь. Другая половина Дунхолма часто пропадала в лесу. Ингви подозревал, что они ходят к Старому дубу - месту священному в былые времена. Там бриттские жрецы приносили жертвы. Возможно, отчаявшиеся дунхолмцы исполняли у старого дуба древние обряды. Пытаясь по-своему остановить зло, волной накрывшее их поселок. Ингви не мешал ни тем, ни другим.
Последним, перед прибытием отряда Редвульфа, стал случай на ржаном поле. Любопытный сын Ингви, сующий свой нос везде, где мог, был ценным источником новостей для старосты. Именно Огга, как и в День морского чудовища, первым сообщил Ингви о происходящем на поле. Староста, уже раздраженный обилием страшных чудес, поспешил к окраине Дунхолма.
На вечернем, раскисшем от влаги поле, танцевали жители поселка. Мужчины и женщины, старые и молодые, водили хороводы. Некоторые просто широко шагали по ржи, другие шли, кружась. Кто-то высоко подпрыгивал, кто-то скакал на одной ноге. Здесь была половина поселка. Несколько хороводов описывали жутковатые молчаливые круги вокруг столба, находящегося в центре. На столбе красовалась голова последней свиньи Дунхолма.
Родственники танцоров толпились рядом, не решаясь ступить на поле. Лишь некоторые женщины жалобными голосами звали своих мужей и сыновей. Ингви лихорадочно размышлял, что можно сделать с этой новой напастью. Но тут все разрешилось само собой. Хороводы распались. Танцоры повалились на землю и забились в судорогах. У многих пошла пена изо рта. Родственники танцующих, скинув оцепенение, бросились на поле. Всех удалось быстро привести в чувства. Но ни один из танцоров так и не смог объяснить, что он делал на поле, что значили эти странные танцы и свиная голова на столбе. У них, у всех, исчезла память о последних часах.
***
Ингви замолчал. Эльфрик налил в глиняную кружку эля и подал старосте. Тот, благодарно кивнув, выпил предложенный напиток одним долгим глотком.
Редвульф старался внимательно слушать старосту. Но на протяжении всего рассказа Ингви его отвлекали странные ощущения. Сначала было жжение в животе. Его Редвульф приписал заплесневевшему хлебу. Затем, воин обнаружил, что все его чувства обострились.
Редвульф слышал шорох мышей под досками пола. Дыхание домочадцев Ингви, сгрудившихся по углам дома. Стук по крыше дождевых капель был оглушающим. Голос старосты иногда достигал громовой силы. И, казалось, воин может слышать биение сердца сидящего рядом Эльфрика.
Разнообразные запахи, одинаково сильными волнами, раздражали ноздри Редвульфа. Горький запах дыма, кислый сыра и, почему-то, грибной хлеба били в нос с непостижимой силой. Запахи пота от немытых тел людей, находящихся в доме, были четко различимы. Редвульф с уверенностью мог сказать, кому принадлежит тот или иной оттенок запаха.
Зрение теперь позволяло видеть даже во тьме мельчайшие детали. Редвульф различал цвет завязок на сапогах работника, стоящего в дальнем темном углу дома. Когда гезит опускал глаза к столу, то трещины на досках казались ему пропастями, а сучки - горными пиками.
Редвульф отвлекся от своих ощущений, когда понял, что в доме воцарилась тишина. Ингви стоял с пустой кружкой в руке, склонив голову. Эльфрик с интересом смотрел на гезита. Редвульф прокашлялся, собираясь расспросить старосту об Ульрике - королевском посланнике. Но в это время дверь отворилась, впуская в дом холодный сырой воздух и того самого королевского посланника. За Ульриком вошли Эхун и Алун. Редвульф поднялся навстречу посланнику:
- Приветствую тебя, Ульрик. Садись к столу и поешь. А потом мы поговорим.
Ульрик молча сел к столу. Он вцепился в кусок черного хлеба и, рыча, стал рвать его зубами. Редвульф внимательно разглядывал Ульрика. Королевский посланник выглядел плохо. Исхудавший, с запавшими глазами. Длинные грязные волосы сосульками лежали на узких плечах. Спутанная борода закрывала тощую грудь. Тонкие пальцы, державшие хлеб, мелко тряслись. Грязный кафтан был не подпоясан. От Ульрика нехорошо пахло. Редвульф назвал бы запахи, исходящие от посланника - запахами страха, болезни и безумия.
- Так что с тобой случилось, Ульрик? - спросил, наконец, Редвульф - почему от тебя не было вестей? И что происходит в Дунхолме?
Ульрик отбросил хлеб и с улыбкой посмотрел на Редвульфа. Глаза посланника при этом не улыбались.
- Старые боги вернулись - сказал Ульрик - Старые боги пришли наказать людей, отвернувшихся от них...
***
Старые боги пришли наказать людей, отвернувшихся от них. Так решил Ульрик после недели пребывания в Дунхолме. Посланник знал, что это когда-нибудь случиться. Поклоняться распятому человеку, вместо суровых северных богов, было ошибкой народа воинов.
Ульрик прибыл в Дунхолм в сопровождении двух воинов. Сначала, как и Редвульф, он решил допросить старосту. Ингви рассказал ему обо всем. И о морском чудовище, и о твари из леса, и о гоблинах. Ульрик не поверил ни единому слову. Либо староста обезумел, либо прикидывался сумасшедшим. Подати из Дунхолма давно не поступали в королевскую казну. Это было одной из причин приезда Ульрика. Он видел, что местные едят один черный хлеб. Но причиной этого, по мнению Ульрика, была леность дунхолмцев. А староста, отвечавший за жителей поселка перед королем - изображал безумие, чтобы оправдаться.
Так считал Ульрик, пока не поговорил выборочно с жителями Дунхолма. Все, как один, рассказывали о странных вещах, творящихся в этих местах. Столько человек одновременно не могли сойти с ума. В этом Ульрик был уверен. Могли ли они сговориться? Возможно. Но больше всего Ульрика беспокоила мысль, высказанная на королевском совете - о бриттских колдунах.
Бритты - коренные жители этих земель, были, столетие назад оттеснены в суровые земли Севера и Запада. Народ Ульрика - англы, пришли из-за моря, с материка и в кровавых битвах завоевали Британию. Англы и братский народ саксов поделили остров между собой на семь королевств. И тут же начались свары. Ведь каждый считал, что лучшим куском земли несправедливо владеет сосед. Бритты нередко вмешивались в междоусобные войны. Они поддерживали то одного, то другого английского, либо саксонского короля. Очевидно, главной целью бриттов - было помочь пришельцам истреблять друг друга.
Бриттские жрецы - друиды, отдельная песня. С древних времен о них ходили слухи как о колдунах, врачевателях и хранителях мудрости. Бывало, что друиды возглавляли войска. Но сведущие люди при англосаксонских королях опасались жрецов по другим поводам. Друиды могли незаметно передвигаться по стране, недавно принадлежавшей их народу. Они были соглядатаями бриттских королей. Кроме того, друиды ловко сеяли раздоры среди жителей королевств. Используя слухи о себе, как о могущественных колдунах, они сеяли смуту в разумах простых крестьян. Сомнение в силе христианского бога, а значит и сомнение в мудрости короля, насаждавшего эту веру - вот главный прием друидов. Особенно в таких местах, как Дунхолм. В поселках, в малолюдных краях, где по поверьям местных жителей, случались загадочные вещи.
Такие мысли бродили в голове Ульрика. И потому, когда Ингви обмолвился о Старом дубе, посланник тут же вцепился в старосту. Дуб - священное дерево друидов, а, по словам Ингви, некоторые жители Дунолма, ходили к нему по ночам для совершения каких-то обрядов. Ульрик стал требовать от старосты, чтобы тот проводил его к дубу. Но Ингви ловко подставил вместо себя Алузона. Он де лучший охотник Дунхолма и хорошо знает те места. Ульрику было все равно, кто проводит его к святилищу. Алузон тоже сначала сопротивлялся. Но когда Ульрик пообещал отрезать ему все выступающие части тела - согласился.
Вышли на закате. Ульрику не терпелось поскорее прийти к дубу. Наверняка, там он увидит друида, вливающего яд в уши туповатых дунхолмцев. Ульрик прикидывал, что лучше - привезти королю Освиу бриттского жреца, или только его голову. В любом случае гезита ждала награда. Приятные размышления прервались, когда Ульрик наткнулся на спину, идущего впереди Алузона. Охотник застыл посреди тропы. Ульрик потянулся за мечом, чтобы подбодрить заснувшего деревенщину...
Они стояли посреди ночного леса. Сильный ветер качал верхушки деревьев. " Это великаны" - прошептал Алузон. Ульрик посмотрел на верх и понял -это не качающиеся кроны деревьев, а лохматые головы гигантов. Охотник с воплем бросился в чащу, и не разбирая дороги помчался обратно к Дунхолму. Ульрик, побывавший во многих переделках, поступил по другому - бесшумно скользнул за ближайшее дерево. Посланник осторожно, стараясь не производить шума, извлек из ножен меч. Меч, конечно, ничем бы ему не помог, но придавал уверенности.
Великаны - три огромные черные фигуры, возвышавшиеся над деревьями, не обратили никакого внимания на суету у своих ног. Они шли на Север, переговариваясь между собой похожими на рокот прибоя голосами, на незнакомом языке. Ульрик видел узоры из инея, покрывавшие бугристые тела великанов. Гиганты раздвигали руками деревья, словно люди раздвигающие камыши. Они кивали лохматыми головами, в такт огромным шагам, сотрясающим землю. Спустя некоторое время, Ульрик перестал различать великанов во тьме. Они удалились так же быстро, как и появились.
Ульрик постоял некоторое время за деревом. Но больше ничего не происходило. Тогда, гезит, стараясь идти бесшумно, двинулся обратно к Дунхолму. Все равно, без Алузона, ему было не отыскать Старого дуба. Ульрик заплутал в незнакомом лесу, но все же ему удалось выйти к побережью. Огни Дунхолма виднелись южнее. Ульрик присел на прибрежный камень, чтобы передохнуть и собраться с мыслями.
Великаны, с инеем на коже, напомнили ему старую легенду. Легенду о йотунах. Йотуны -древние исполины, предшественники богов и людей. Злобные гиганты - вечно ведущие войну с асами, богами народа Ульрика. Их появление не предвещало ничего хорошего.
Громкий плеск, перекрывший рокот прибоя, отвлек Ульрика от мыслей. Он посмотрел на море. Там, среди гребней волн, виднелось, что-то огромное. Ульрик разглядел длинное узкое тело, покрытое коричневой чешуей. Огромный морской змей стремительно плыл к берегу. Ульрик вскочил с камня. Над водой показалась широкая голова, с красными глазами и длинными кривыми зубами. Не дожидаясь приближения чудовища, Ульрик бросился бежать к виднеющемуся в темноте поселку. Пробежав по пляжу изрядное расстояние, гезит обернулся. Змей не преследовал его. Он свернул кольцами свое гигантское тело на линии прибоя, и, лишь смотрел красными глазами в след человека.
Ульрик, с трудом волоча ноги, дошел до дома Ингви, где остановился на постой. В доме все спали. Бесшумно, Ульрик пробрался к отведенному ему месту и без сил рухнул на постель. Гезит попытался заснуть. Но едва закрыл глаза, как тут же его стали одолевать жуткие видения. Ульрик заворочался - страшные подозрения не давали уснуть. Если, инеистые великаны в лесу, были йотунами, то морской змей, скорее всего - Йормунганд. Это чудовище, как и йотуны, было врагом богов. Появление змея и великанов могло означать приближение Последней битвы - предвестницы Конца света. Значит и старые боги где-то близко. А Старый дуб, вовсе не святилище бриттов. Ульрик нащупал на груди крестик и сорвал с себя бесполезный кусочек металла.
На следующий день, Ульрик решил снова отправиться к дубу. Только на этот раз - в одиночестве. Возможно, старым богам, неприятно присутствие простолюдинов. Поэтому, храброму воину, лучше потолковать с асами одному. Ульрик подробно расспросил местных жителей о дороге к Дубу. Запомнил все приметы. К закату, посланник стал собираться. Помылся, впервые с самой зимы. Расчесал волосы и бороду. Надел свой лучший кафтан и наточил меч. И главное, вытащил из своего дорожного мешка, амулет - маленький бронзовый молоточек, символ бога-громовержца. Амулет на шнурке, Ульрик повесил на шею, вместо сорванного креста.
В сумерках, гезит отправился к святилищу. Через лес, Ульрик прошел без приключений. Сам Дуб отыскался легко. Огромное старое дерево возвышалось посреди небольшой полянки, среди чащи своих более мелких собратьев. Дуб был лишен листьев, его кора отслаивалась и висела на стволе и ветвях, подобно нищенским лохмотьям. Длинные узловатые корни выпирали из земли, напоминая руку мертвеца. От дуба пахло разложением. Видимо, дунхолмцы, часто посещали старое святилище и приносили жертвы, угодные, по их мнению, богам. Ульрик заметил козлиный череп, насаженный на один из суков дуба. Несколько разноцветных лент висели на ветвях. На стволе дерева были вырезаны знаки, отдаленно напоминающие руны - священные письмена англов. Но их смысл Ульрику был не понятен. У корней лежали остатки, домашней птицы и рыбы, разной степени гниения. Венчал, это великолепие, полуразложившийся труп овцы.
Ульрик, стоял перед дубом, размышляя, как поступить дальше. В этот момент, из-за спины посланника, раздался звук легкого удара о землю. Воин резко обернулся, одновременно хватаясь за рукоять меча. Огромный, размером с пони, черный пес, замер посреди поляны. Все четыре его, светящихся желтым огнем глаза, смотрели на человека. Ульрик застыл, не зная, что предпринять.
Пальцы правой руки свело на рукояти меча. Пес, казалось, усмехался. И вдруг он заговорил. Четким, слегка рычащим голосом, чудовищный зверь произнес:
- Грядет Рагнарок!
Будто в ответ на слова пса, из-за деревьев, раздался страшный оглушающий рев. В этом звуке, Ульрик узнал голос охотничьего рога. Пес, повернул голову на звук. Затем, снова посмотрел на Ульрика, запоминая. Спустя мгновение, чудовище уже мчалось, огромными прыжками, через поляну. Человек проводил взглядом пса, пока тот не скрылся за деревьями.
Ульрику, наконец, удалось выдохнуть. В глазах все стояло страшное видение, а в ушах звучало пророчество о Рагнороке - последней битве богов и чудовищ, перед Концом Света. Ульрик пытался собраться с мыслями, когда тающий над поляной звук рога, сменил другой - топот десятка копыт. Из-за деревьев, на поляну вылетели всадники. Огромные бледные кони, с красными глазами, несли на себе страшных седоков. За те несколько мгновений, что всадники провели на поляне, Ульрик успел разглядеть - бескровные неподвижные лица, с провалами вместо глаз, черные доспехи и окровавленное оружие. Возглавлял кавалькаду, из дюжины призрачных воинов, старик с длинной седой бородой и единственным синим глазом. Всадники, не обращая внимание на Ульрика, стремительно пронеслись через поляну и скрылись за деревьями, в направлении которое избрал для себя чудовищный пес.
Ульрику казалось, что он сходит с ума. Голова кружилась, сердце громко билось в груди, в ушах стоял гул. Колени дрожали и, посланник, чувствовал, что вот-вот упадет без сил.
- Ну что, славный воин? Много наложил в свои славные штаны?
Ульрик повернулся на звук щебечущего голоса. На длинной ветке дуба, невысоко над землей, сидела белка. Белка была крупной, размером с кошку, а ее длинный пушистый хвост, подобно опахалу, нависал над спиной и головой. Рыжий зверек, смотрел черными блестящими глазками на человека, и, казалось, получал от происходящего неподдельное удовольствие.
- Послушай, славный воин - снова защебетала белка - Я Рататоск, посланница богов. А ты -посланник людей. Большим умом ты явно не блещешь, но раз уж оказался здесь в это время, придется все разъяснять тебе. Слушай. Пса, который тебя так напугал, называют Гарм. Он страж входа в мир мертвых. Еще недавно, Гарм был привязан к скале в Гнипе, подземной пещере покрытой кровью. Но времена изменились, и псу удалось вырваться в мир живых. Всадники, преследующие его - Дикие охотники. Это самые доблестные воины, павшие на поле битвы и вознесенные в Валхаллу, пиршественный зал богов. Их предводитель, Один - отец всех богов и людей, покровитель воинов. Тебе, глупому смертному, удалось лицезреть Всеотца, лишь потому, что настали плохие времена. Что все это означает, возможно, ты догадался. Если нет - спроси у умных людей. А если и тогда не поймешь, то приходи следующей ночью к дубу. Так и быть, растолкую... Только перед тем, как прийти - смени штаны!
Рататоск издала длинную щебечущую трель, что видимо, означало смех, и скрылась среди ветвей дуба. Ульрик, оглушенный происшедшими событиями, постоял на опустевшей поляне. Но больше ничего не происходило. Осторожным, медленным шагом, словно старик, королевский посланник побрел обратно к Дунхолму.
***
Ульрик замолчал. Его взгляд был направлен в пустоту. Посланник снова был в ночном лесу. Редвульф, поняв, что продолжение не последует, заговорил сам:
- Итак, ты разговаривал с белкой, с пушистым хвостом...
Рататоск белка
резво снуёт
по ясеню Иггдрасиль;
все речи орла
спешит отнести она
Нидхёггу вниз.
Эти стихи произнес Эльфрик. Он сам не знал, из каких глубин памяти всплыли древние строки о белке - посланнице Грызозубе, Мировом древе Иггдрасиле и драконе Нидхегге, грызущем его корни. Редвульф недовольно посмотрел на монаха. Зато глаза Ульрика обрели осмысленное выражение. Заметив это, Редвульф продолжил допрос:
- Так ты ходил к Старому дубу еще раз?
- О да! - Ульрик заулыбался - Неужели ты думаешь, что я доверю столь важное дело, кому-нибудь еще? Рататоск подтвердила то, о чем догадался я сам. Люди отвернулись от богов и стали покланяться нищему, распятому на дереве. Народ воинов обратился к вере в человека никогда не державшего оружие и не спавшего с женщиной! Англы и саксы отвергли истинных богов и те ослабли. Чудовища, раньше сдерживаемые за пределами мира людей, вырвались на свободу. Грядет Последняя битва! И все мы погибнем в ней.
- Что мы можем сделать? - спросил Редвульф.
- Вернуться к вере наших отцов! - глаза Ульрика загорелись - Здесь мы принесем искупительную жертву. Здесь, на землю Британии, ступил наш славный предок Ида Берницийский! Отсюда мы начнем поход во славу старых богов!
- Какой жертвы потребовали боги, Ульрик? - тихо спросил Редвульф.
- Одного из этих! - Ульрик ткнул рукой в Эльфрика - Тихих мошенников, обманывающих наш народ!
Лицо Эльфрика ничего не выражало. Он смотрел прямо в глаза Ульрика. Редвульф взглядом подозвал Эхуна и Алуна. Те встали за спиной королевского посланника. Ничего не замечая, Ульрик продолжал:
- Попа надо повесить на ветвях дуба и прибить к стволу копьем. В честь Одина-прародителя, что висел 9 дней на ветвях Иггдрасиля, дабы постичь мудрость рун. Я пытался схватить одного из прохвостов в черном, Оффу, но мне помешали. Местные рыбаки слишком боятся Распятого. Они схватили меня, обезоружили и заперли в одном из сараев со снастями. Убить меня, деревенщинам помешал страх перед королем. Я провел взаперти все время, до твоего прибытия, Редвульф. Твои люди освободили меня. Люди, прибывшие со мной оказались трусами и предателями. Они поверили слуху о моем помешательстве. Теперь ты все знаешь. Ты должен помочь мне во славу короля, нашего народа и истинных богов!
Редвульф молчал. Он разглядывал свои руки, лежащие на столе. Они занимали его больше, чем болтовня полоумного посланника. Редвульфу казалось, что рыжих волос, на тыльной стороне ладоней, стало больше, пальцы удлинились, а ногти стали более толстыми и острыми. Все это, в сочетании с обострившимися чувствами, не вызывало почему-то беспокойства у воина. Но на всякий случай, чтобы не привлекать чужого внимания, Редвульф убрал руки под стол.
- Ты молчишь? Ты не слышал меня? - спросил Ульрик.
- Я слышал тебя хорошо - Редвульф отвечал неохотно. Он явно устал.
Стукнула входная дверь. В дом влетел худой монах с испуганным лицом. За ним стояли вечно ухмыляющийся Осрик и хмурый Бранд. Эльфрик встал поприветствовать брата во Христе. Ульрик, тоже попытался вскочить, но явно, с другой целью. Редвульф кивнул близнецам. Эхун положил руку на плечо посланника и с силой усадил на место. Алун выхватил нож и приставил к горлу Ульрика. Тот замер.
- Брат Оффа! - Эльфрик раскинув руки, шел к испуганному монаху - Во имя Господа! Я так рад тебя видеть в добром здравии!
Монахи обнялись посреди дома и троекратно поцеловались. Вблизи, в неверном свете факелов, Эльфрик разглядел какое изможденное лицо у Оффы. Глаза дунхолмского священника напоминали глаза Ульрика - столь же безумные. На шее Оффы висел не один, а целая дюжина самодельных крестиков.
- Горе, горе, горе живущим на Земле! - зашептал Оффа.
- О чем воркуете, божьи люди? - подал голос Осрик, правильно истолковав недовольный взгляд Редвульфа - Пожалуйте к столу. Отведайте, что бог послал.
Монахи покорно двинулись к столу. Оффа опасливо косился на Ульрика. Посланник отвечал волчьим взглядом, но молчал. Нож, все еще, был приставлен к его горлу. Редвульф, заметив замешательство Оффы, обратился к близнецам:
- Парни! Сегодня, королевский посланник, ночует в той самой дыре, из которой его вытащили. А вы охраняете его покой.
Алун убрал нож. Вдвоем, с братом, они схватили Ульрика под локти и поставили на ноги. Тот не отрывал взгляда от Редвульфа.
- Это временная мера. - сказал ему Редвульф - Мне нужно поговорить с каждым, кто имеет отношение к этому делу, по отдельности. Не держи на меня зла. Уведите!
Близнецы потащили Ульрика к выходу. Посланник продолжал молчать, лишь бросил напоследок, злобный взгляд на монахов. Когда за близнецами и Ульриком закрылась дверь, Редвульф сказал Оффе:
- Святой отец! Ешь и пей, но не молчи! Я хочу поскорее понять, что здесь происходит.
Оффа наклонил голову, сдвинул ладони вместе и быстро забормотал, что-то по латыни.
- О нет! Не сейчас, святой отец! - Редвульф поморщился.
Эльфрик мягко положил руку на плечо Оффе:
- Позже, брат, мы помолимся вместе. А сейчас, расскажи мне и гезиту все, что ты знаешь.
Оффа поднял голову:
- День гнева Божьего близок! Последние времена настали.
***
Последние времена настали. Кто бы удивился, но не Оффа. Ведь этот год соответствовал Числу Зверя - 666. Именно эти числа упоминались в откровении Иоанна из Патмоса. Об Откровении, еще молодым послушником, Оффа узнал от Вильфрида, впоследствии епископа Йоркского, а тогда настоятеля монастыря Святой Анны. Книга о Конце Света и Втором пришествии Христа глубоко запали в душу будущего священника. Год с Числом Зверя, наступит еще при жизни Оффы и потому к нему надо готовиться заранее.
По окончании послушания и принятии пострига, Оффа решил посвятить себя миссионерской деятельности. Обращать в христианство заблудших овец, дабы ослабить силу грядущего Антихриста. Так его выбор пал на Дунхолм. Заброшенный поселок не имел ни собственной церкви, ни тем более своего священника. Поговаривали, что местные жители - все еще язычники. В последнее лето, перед роковым годом, Оффа пришел на забытый берег, проповедовать Слово Божье.
Жители поселка встретили его равнодушно. Их жизнь проходила в борьбе за хлеб насущный. Король, решил, обратится в новую религию? И повелел подданным, поклонятся новому богу? Да будет так. А нам пора выходить в море, ставить тяжелые сети, в надежде не увидеть, как наши семьи умирают с голоду. Но Оффу не смутило равнодушие. К новому году, году Зверя, он в одиночку возвел деревянную церквушку. Завоевав, тем самым, уважение дунхолмцев. На проповедях, священник, потрясал воображение суровых рыбаков, ужасами грядущего Конца Света. Его проповеди, обещающие спасение праведникам, привлекли изрядную часть поселка, в лоно церкви. Однако шли месяцы. Обещанные знамения не появлялись. Дунхолмцы стали реже посещать церковь, предпочитая заниматься привычными делами.
Оффа отчаялся. Неужели, он совершил ошибку? Священник, снова и снова, перечитывал то место из Откровения, где упоминалось Число Зверя. В тексте цифры были приведены точно - три шестерки. И они соответствовали текущему году. Оффа стал видеть в цифрах кривые когти усмехающегося Дьявола. Он непрестанно молил Господа о вразумлении. А иногда, в ночные часы отчаяния, ловил себя на желании скорейшего наступлении Конца Света.
Терпение священника было вознаграждено одним дождливым утром. Оффа старался участвовать в жизни поселка. И потому, приобрел привычку, ходить с рассветом на берег. Там он благословлял отправляющихся в море рыбаков и молился об улове.
В то утро, Оффа слегка опоздал. Когда он прибежал на берег, рыбаки были уже там. Но никто не спускал лодки на воду. Вместо этого, люди, молча, стояли и смотрели на море. Оффа подошел к воде и взглянул на волны. Сначала он ничего не увидел. Но спустя мгновение, разглядел среди серых волн, что-то коричневое. Оффа хотел было обратиться с вопросом к стоящим рыбакам, но его слова заглушил громкий всплеск. Над поверхностью моря показался с десяток змеиных голов, на длинных шеях. Каждая голова была увенчана белым рогом, острым и длинным. Пораженный Оффа насчитал семь голов, у неведомого чудовища. Морская тварь, тем временем, стала подниматься из моря, показывая свое тело. Оно было поистине огромным, размером превосходя церквушку Оффы. Чудовище медленно приближалось к берегу. На коричневой блестящей спине, Оффа разглядел какое-то красное пятно. Вскоре, изумленный священник понял, что на спине твари восседает человек. И не просто человек, а женщина! Тварь не торопясь , создавая буруны вокруг своего огромного тела, подходила все ближе. Теперь стали видны детали. Женщина, оседлавшая чудовище, была одета в короткую красную тунику. Ее одежда греховно открывала белые плечи и длинны ноги. Женщина сидела, опираясь на руки, выгнув спину и выставив пышную грудь. Одна нога была согнута в колене, а другая свободно лежала на спине твари. Длинные черные волосы сбегали до пояса. На прекрасном, смуглом лице всадницы, светилась белозубая улыбка. Семиголовый зверь, ступил на берег. Четыре его когтистые лапы, напоминали стволы деревьев. Длинный драконий хвост волочился по земле. Чудовище, не торопясь прошло, меж застывших людей и направилось к ближайшему лесу. Всадница, посмотрела прямо на Оффу и послала ему воздушный поцелуй. Невероятная пара, постепенно скрылась из глаз людей, за деревьями.
Оффе, казалось, что земля уплывает из- под ног. Монах, вперемешку, бормотал все известные молитвы. Кто-то дергал его за рукав, требуя объяснений. Оффа выдернул руку, и не на кого не глядя, поспешил в церковь. Там, монах, первым делом схватил книгу Откровений. То, что он увидел на берегу, имело истолкование. Зверь, вышедший из моря и всадница - Вавилонская блудница, были предвестниками Конца света. Оффа от облегчения рассмеялся - он был прав. К вечеру, маленькая церковь, была забита испуганным народом.
Ночью, после беспрестанных молитв, Оффа вышел на улицу, глотнуть свежего воздуха. К его удивлению, в этот поздний час, на улице было много людей. Дунхолмцы, как и рыбаки, сегодня, утром на берегу, выглядели удивленными и испуганными. Все они, смотрели на небо. Оффа, тоже взглянул наверх. Огромный красный дракон, извивал свое змеиное тело, под дождевыми тучами. Чудовище, помогая себе полупрозрачными перепончатыми крыльями, парило в воздухе, напоминая рыбу, плывущую по реке. Дракон, не обращая внимание, на людей, медленно и бесшумно, пролетел над соломенными крышами поселка, и скрылся за горизонтом. Совершенно разбитый, Оффа вернулся в церковь. Многие, жители поселка, последовали за ним.
С тех пор, монах старался не покидать церковь. Службы, перемежаемые проповедями и причастиями, не прекращались ни днем, ни ночью. Многие, из паствы Оффы, вообще не выходили из храма. Жизнь в поселке замерла. Лодки, больше не выходили в море. Из-за стен церкви, до Оффы, доходили слухи, о бесах, терзающих Дунхолм. Мелкие, отвратительные твари, похожие на серых человечков, безнаказанно глумились над жителями поселка. Но Оффу волновало другое. Он крестил и исповедовал, большую часть Дунхолма. Однако, другая часть местных жителей, стала ходить по ночам к Старому Дубу - языческому святилищу. Эти люди должны быть спасены. Обязанность каждого христианина - помогать ближнему. А значит, Оффа должен покинуть церковь, пойти к дубу и попытаться вернуть заблудших овец в лоно церкви.
После долгих молитв, в одну из ночей, Оффа отправился в лес. Дорогу он знал хорошо. Занимаясь рубкой деревьев, для строительства церкви, монах неоднократно проходил мимо поляны с мертвым дубом. Местные жители, рассказали ему, что здесь находилось святилище друидов. И нашептали, что бриттские жрецы приносили у дуба человеческие жертвы.
Оффа уверенно ступил на лесную тропу. Быстрым шагом пошел по направлению к Старому Дубу. Но спустя непродолжительное время, уверенность монаха испарилась. Ведь он бывал в лесу только днем. Ночь превратила знакомые места во что-то иное. Среди шума дождя и шороха листьев, слышался чей-то шепот. Бесплотные тени скользили меж стволов. Оффе казалось, что кто-то на мягких лапах, бежит за ним, но не стремиться догнать. А иногда, этот кто-то, все же настигал священника и тогда шел рядом, прячась за деревьями...
Оффа подошел к последнему, перед Дубом, повороту тропы, когда тьма перед ним сгустилась. В свете своего факела, шипящего и плюющего искры под дождем, монах увидел, как воздух на глазах, уплотняется перед ним. Струи дождя перестали падать вертикально. Капли воды, нарисовали силуэт какого-то зверя. Воздух загустел. Фигура стала приобретать зримые очертания. Оффа увидел мощное тело, покрытое черной шерстью, четыре когтистые лапы и большую голову, с трудно различимой мордой. А вот закрученные бараньи рога, Оффа рассмотрел отчетливо.
- Что поп, надоело плакаться Неудачнику? Решил, поклонится старым божкам-кровопийцам?
Ледяной голос исходил не от зверя, а откуда-то из-за спины Оффы. Но монах со страху ткнул факелом, в сторону чудовища стоявшего перед ним. Пламя высветило вытянутую лохматую морду, с длинными кривыми зубами. Желтые глаза ,с вертикальным зрачком, отразили свет пламени .Блики, заиграли на белых, витых рогах. Зверь, вытянул губы и дунул. Факел погас.
- Господи... - начал было Оффа.
- Заткнись! - рявкнул металлический голос, который исходил, казалось отовсюду.
- Слушай, поп! - спустя мгновение, продолжил голос - Грядет мое царство! Царство истины. А истина, не в том, что проповедовал один бродяга. Истина в том, что выживает сильнейший. Такие, как ты, лишние в моем мире. Беги, пока я, отпускаю тебя. Пока я не завладел всем сущим. Беги!
В темноте зарычал зверь. Оффа подхватил полы сутаны и бросился бежать. Он несся по ночному лесу, не думая о том, что совсем не видит дороги под ногами. Даже достигнув Дунхолма, монах не остановился. Только заперев изнутри двери церкви, Оффа смог перевести дух.
С той ночи, священник перестал покидать церковь. Все время он проводил в молитвах. Дунхолмцы обращались к нему за поддержкой. Но Оффа, больше не имел сил направлять паству. Постепенно его оставили все прихожане. Священник остался один на один со своим раскаянием. Ведь он так жаждал Конца Света! И получил его сполна.
***
Оффа сбился на латынь. Редвульф потер усталые глаза. Находится в доме, воину становилось все тяжелее. Воздух был спертым и вонючим. Пламя факелов резало глаза. Было жарко.
- Хорошо! - Редвульф хлопнул по столу ладонью - Монах ночует сегодня здесь. Осрик и Бранд - вы смотрите за святым отцом. Ингви, приготовь нам постели. А я с Эльфриком, выйду подышать свежим воздухом.
На улице, Редвульф с удовольствием глотнул холодный и сырой воздух. Темнело. Они стояли под навесом, над перевязью для пони. Эльфрик накинул капюшон и скрестил руки на груди, спрятав кисти в широких рукавах. Он напоминал церковную статую.
- Что думаешь, обо всем этом, святой отец? - спросил Редвульф.
- Не понимаю - ответил Эльфрик - Все эти люди, что-то видели. В одно и то же время, в одном и том же месте - разное. И все же, у этого разного, есть общие черты.
- Они не могли сойти с ума?
- Нет! - голос Эльфрика был тверд - Столько людей, в одно время? Тут, что-то другое.
- Ладно - сказал Редвульф - Сейчас, мы все равно, ничего не поймем. У нас в головах крутятся обрывки безумных речей. Мы устали с дороги. Я думаю нам лучше отдохнуть.
- Да. Утром думается легче. Возможно, мы увидим то, что скрыто от нас сейчас - голос Эльфрика звучал неуверенно.
Они повернулись и вошли в дом.
***
Редвульф открыл глаза и посмотрел в темноту. Он попытался понять, что послужило причиной его пробуждения. Вокруг сопели и храпели с десяток людей. В воздухе висел запах немытых тел. Редвульф лежал на узкой лавке, прикрытый своим плащом. От жары и вони, воина замутило. Хотя раньше, он не замечал за собой такой чувствительности. Решив, что ему необходим свежий воздух ,Редвульф ступил босыми ногами на холодный земляной пол. Осторожно, чтобы никого не разбудить, гезит прокрался к двери. Черный пес, за порогом дома, казалось, ждал его давно. Он сидел, на земле, не сводя глаз с Редвульфа.
- Ты ведь Старый Шак? Да? - спросил пса человек.
Зверь не ответил. Он встал, встряхнулся и легкой трусцой побежал вниз по улице. Через несколько шагов, пес обернулся и посмотрел на Редвульфа. Гезит пожал плечами и последовал за ним.
Идти было необыкновенно легко. Ступни приятно покалывала, холодая грязь дороги. А вот одежда раздражала. Под рубашкой и штанами, кожа зудела и чесалась. Через некоторое время, Редвульф не выдержал и сорвал с себя одежду. Ветер и дождь приятно освежили тело. Пес впереди, побежал быстрее. Редвульф тоже прибавил скорость. Внезапно, ему пришла в голову мысль, что бежать на четвереньках, будет удобнее. Редвульф наклонился, уперся руками в землю и помчался! Он легко догнал пса. Тот, приветствуя его решение, задрал голову и завыл. Редвульф присоединил свой голос к ночной песне.
Бок обок, они с хрустом вломились на поле ржи. Пес и Редвульф, подбежали к шесту со свиной головой. Гезит поднял голову и закричал:
- Эй, ты! Я не боюсь не тебя, не твоих предков! Ты, всего лишь людской страх! А я больше не человек. Я Ред Вульф! Я Красный Волк!
Свиная голова ощерилась в бессильной злобе. Черный пес, задрал ногу и оросил основание шеста. В восторге, Редвульф захохотал и завыл. Они побежали дальше, к лесу.
Среди деревьев, Редвульф почувствовал прилив сил. Маленькие зеленые огоньки парили в воздухе. Запах прелых листьев, приятно щекотал ноздри. Вздохи ветра и шум дождя напоминали таинственную песню. Пес и Красный волк пробирались в глубь ночного леса. Вскоре, перед ними возникла поляна с мертвым деревом - Старым дубом. Красный волк осмотрел древнего гиганта, увешанного глупыми человеческими побрякушками.
" Что это, Шак?" - спросил бывший воин.
" Это место, где люди проливали кровь себе подобных" - ответил черный пес - " С помощью крови, они пытались избавиться, от страха перед миром. Но вместо этого, стали боятся еще больше того, что сотворили здесь."
Красный волк, услышал предсмертные вопли несчастных. Здесь приносили жертвы богам, рожденным воспаленным людским воображением.
" Страх - правит людьми - сказал Шак - Люди боятся смерти. Боятся жизни, неудачи, показаться смешными. Люди приносят жертвы воображаемым чудовищам, которых они называют богами. Они оторвались от своих корней. Звери не боятся смерти и не убивают себе подобных из страха. А кто ты, Редвульф? Человек или волк?"
" Я, Красный волк!" - ответил бывший королевский посланник.
" Еще нет - возразил Шак - в тебе много человеческого. Ты должен вернуться к людям. Убеди их, прекратить гадить в наших лесах. Вбей в их тупые головы запрет. Ты умеешь (Красный волк зарычал). Когда закончишь с ними, возвращайся. Мы будем ждать тебя здесь."
Пес, задрал голову к небу и завыл. Красный волк, повернулся, и побежал обратно к поселку. "Если понадобиться, я убью их всех! Ради моего будущего. Убью всех, у меня получиться". Такие мысли неслись в голове Редвульвфа. Он выбежал на берег. Среди волн, покачивалось какая-то туша. Над ней вились чайки. Красный волк, разглядел гигантского глубоководного кальмара, чье тело почти разложилось. Дождь прекратился. Над морем, вставало кроваво-красное солнце...
***
Эльфрик, проснулся от того, что кто-то позвал его по имени. Монах, разглядел, смутно белеющую во тьме фигуру.
- Святой отец - прошептал нежный голос.
Эльфрик зажмурился и снова открыл глаза. Теперь, в темноте, он мог видеть четче. Перед ним стояла обнаженная девушка. Монах рывком сел. Девушка была необычайно красива. Гладкая кожа без единого изъяна, длинны стройные ноги, маленькие крепкие груди. Только вот лицо, закрывали, роскошные черные волосы. Эльфрик перекрестился. В ответ раздался тихий смех.
- Не надо, боятся, святой отец - сказала девушка - Меня зовут Лилит. Когда-то, я была первой женой Адама. Но мне быстро надоел этот ханжа, и я ушла от него. Теперь, меня считают похотливым демоном ночи. Глупости! Я женщина, и мне просто не хватает тепла. Ты, ведь, согреешь меня, святой отец?
Девушка придвинулась, к оторопевшему Эльфрику, коснулась пальцами его плеча. Монах попытался стряхнуть руку. Но у девушки оказались стальная хватка. Послышался хриплый хохот. Девушка откинула волосы -у нее оказалось лицо старухи. Эльфрик вскрикнул.
- Тащите его на улицу! - крикнула ведьма.
Эльфрик понял, что зрение его обмануло. Старуха, конечно, не была обнаженной. На ней было темное тряпье. Это была та самая сумасшедшая, которую Эльфрик видел при въезде в Дунхолм. Крепкие мужские руки, схватили монаха и потащили из дома.
На поселковой площади, собрались все жители поселка. В свете восходящего солнца, Эльфрик разглядел, что на придорожном кресте, кто-то висел. Монаха подтащили к подножию распятия и бросили на землю. Эльфрик поднял голову . С вершины креста, Оффа смотрел на него мертвыми глазами. Рядом, на коленях, со связанными за спиной руками, стоял Ульрик. Тут же лежали тела Эхуна, Алуна, Осрика и Бранда. Им перерезали горло во сне. Эльфрик попытался встать. Мощный удар, тут же опрокинул его на землю. К монаху, подошла старуха.