Несколько событий взволновали и даже потрясли спокойную и размеренную жизнь нашего провинциального городка... Боже, как летит время! Кажется - буквально вчера: школа - завод - армия - институт... А поди ж ты - уже новый век на дворе, другая жизнь, иные порядки и нравы... А и прошло-то - всего полвека...
Начало всем переменам положило, на мой взгляд, одно вроде бы совершенно уж рядовое событие: открытие в нашей сонной заводи нового продовольственного магазина, который по-свойски, за некоторые прямо-таки модернистские интерьерные вальяжности благодарные жители-покупатели тут же и окрестили "Чёрным потолком".
Ну - чёрный, так чёрный: народу нашему от этого - ни жарко, не холодно, покупателей меньше не стало, скорее - наоборот...
Вслед за этим событием, а может, и вовсе одновременно, поди уже - вспомни, а для большинства наших обывателей - и вообще оставшимся незамеченным или третьестепенным, произошло ещё одно, вполне себе знаменательное - появление второго "чёрного потолка", тут-то уж вполне совпавшего по времени с прибытием в наше захолустье именитого столичного гостя, но уже вроде как бы и не совсем гостя...
Ну, как бы поточнее и поделикатнее выразиться, чтобы совсем уже никого не задеть или не обидеть: гость был направлен к нам в длительное гостевание не совсем по своей воле, а после некоторых столично-заграничных событий, вроде как под надзор... Но якобы под благовидной целью создания и одновременного укрепления нашей областной писательской организации: молодой и подающий надежды писатель был обаятелен и талантлив! А то прямо-таки просто неудобно получалось - Приокское книжное издательство работало на несколько ближних областей, а своего писательского союза не имело...
Ну и что из того, что в основном-то процесс литературной общественной жизни в наших краях протекал несколько своеобразно: стоило какому-нибудь начинающему и подающему надежды эти самые надежды хоть чуть-чуть начать оправдывать, как он самым волшебным и невероятным образом оказывался в столице! И пусть - на самых последних ролях и незавидных позициях, но всё же - в Москве! Ну как тут не вспомнить чеховских сестричек!
Географическая близость столицы всегда исправно играла свою роль своеобразного неутомимого пылесоса - всё, что покрупнее и привлекательнее, неизбежно отправлялось туда и только туда, и почти никогда - наоборот: назад что-то никто не рвался, если только не по своей воле... Хотя, истины ради, всё же стоило признать, что были и настоящие стоики, кому столичные блага казались несущественными и необязательными, и они вполне благополучно и успешно продолжали и на местах осваивать и возделывать свои литературные нивы... Так сказать, по месту прописки и жительства... Потихоньку пахали и понемногу сеяли и своё доброе и вечное, дожидаясь радостных и благодарных всходов...
Шли дни, месяцы и годы. "Чёрный потолок" работал по-прежнему с полной нагрузкой и интенсивностью, хотя особого выбора и прибавления ассортимента там так и не наблюдалось, скорее - наоборот: всё больше и больше неблагодарных жителей начинали пользоваться удобствами железнодорожного сообщения в целях лучшего прокорма и обеспечения, и везли свои кровные и некровные в более успешные столичные магазины...
За это время и наш новый литератор заметно освоился и поднаторел, обзавёлся большущей квартиркой на первом этаже нового дома в центре города... Да! Я чуть было не забыл представить нашего высокого гостя и спешу исправить это недоразумение, хотя ныне, по прошествии стольких-то лет, мало кто и помнит уже это когда-то громкое и светлое имя: звали его Анатолий, по фамилии - Кузнецов, нет, не тот артист - герой любимого нами и космонавтами фильма "Белое солнце пустыни", который совсем недавно покинул эту нашу бренную землю, а всемирно известный в те времена литератор, автор поистине бессмертного "Бабьего Яра" - буквально эпохального послевоенного произведения...
Со многими он стал своим в доску, был весел и неистощим на выдумки, остроумен и пожалй даже демонически привлекателен (имею ввиду противоположный пол) в своих модных крупных роговых очках... Хотя в то же время был и очень осторожен и закрыт для некоторых, как бы застёгнут на все пуговицы... смотря с кем... Из столицы он привёз не только свою новую литературную секретаршу - изумительной и совершенной красоты гарну дивчину Наденьку, но и несколько раскрепощённый и прямо скажем фривольный образ жизни и мышления, чем снискал особую любовь многих продвинутых представителей творческой и не только - интеллигенции... Мне и самому пришлось не раз встречаться и общаться с приезжей знаменитостью, поскольку я числился в разряде перспективных представителей студенческой молодёжи, а он как раз нам и уделял особо пристальное внимание, много встречался, проводил творческие встречи и семинары, обсуждения и прочее и прочее, и был интересен, начитан и продвинут в своих воззрениях, мыслях и поступках... Нет, я не говорю о частных встречах - это было табу! Непосвящённым там не было места - зато слухов, разговоров и сплетен ходило столько, что их сполна хватило бы на полноценный роман...
И надо знать скучноватую провинциальную повседневность, чтобы догадываться, какой негласный обществественный резонанс и просто какой-то ошеломительно-нездоровый интерес вызывала эта как бы нездешняя и праздничная жизнь креативной и пассионарной молодёжи, окружающей дни и ночи нашего нового героя... Слухи множились и копились самым непостижимым образом, а уж фантазия их сочинителей и носителей превосходила все мыслимые и немыслимые пределы... Ещё бы! Вокруг - серая будничная советская действительность с её заботами и работами, битвой за хлеб насущный и довольно пресной и скучной культурой, а там - вечный праздник, карнавал, волшебный западный калейдоскоп с яркими наклейками, недоступными журналами, красивыми и доступными женщинами, свободные нравы и порядки, лёгкие, ни к чему не обязывающие дружбы и отношения...
Но мы, студенты, к этому тогда предосудительному и якобы недопустимому образу его жизни относились совсем не так категорично и однозначно, более того, в разговорах меж собой мы даже были скорее склонны оправдывать его нарочитое поведенческое противостояние с властью: на наш взгляд - Анатолий имел полное право на такое буквально фанфаронское отношение к жизни и действительности... Ещё бы, пройдя через все кровавые ужасы войны и оккупации, сумевший выжить и уцелеть в невыносимых, почти крысиных условиях существования и переосмысления жизни, он, 12-13 -ти летний хлюпкий киевский подросток, напрочь лишённый по сути своей детства и его радостей и радужности, так и остался в этом нежном возрасте на всю свою оставшуюся недолгую и яркую жизнь!...
И вполне естественно, что компетентные органы просто не могли оставить без своего пристального внимания эту расцветшую столь ярким цветом и пламенем компашку, тем более, что хозяин интересной квартирки довольно-таки частенько отлучался то в столицу, а то и подале, за бугор, пользуясь полной благосклонностью и видимым доверием со стороны власть предержащих... Хотя его не раз и предостерегали и даже требовали хотя бы немного соблюдать правила и приличия... Он клятвенно заверял, каялся, но всё продолжалось по накатанной, в том же духе... Хотя для очистки совести именитый Автор совершил почти невозможное: скрепя сердце (лишь бы отвязались), накропал на скорую руку довольно средненьку поделку на производственную тематику, благо в это время заканчивалась на дальней городской окраине грандиозная стройка Нового металлургического монстра-комбината... Читатели, естественно, приняли такой подарок с кислой ухмылкой и полным пониманием воспитательного процесса, результатом которого и явилась новая очередная фальшивка образчика развитого социализма, да ещё - местного розлива... Мы-то - люди понимающие и понятливые, не то, что некоторые, наверху... Короче - вышла очередная фига в кармане, ни больше ни меньше. Хотя у Автора был неплохой жизненный багаж и опыт, уже воплощённый в романтической повести о молодых строителях сибирской гидроэлектостанции, и это было нам близко и созвучно, потому что наши студенческие строительные отряды, и я в их числе, тоже несколько сезонов поработали на строительстве Усть-Илимской ГЭС, покормили сибирских комариков... Собственно говоря, работали не на самой эпохальной стройке, а обеспечивали развитие инфраструктуры в виде временного жилья для первостроителей, да и самого начала капитального строительства хорошего жилья (по тем меркам!). Я, например, возглавлял целую бригаду стропалей на складе готовой продукции - панелей для будущих пятиэтажек: признаю - завод железобетонных изделий работал безукоризненно, как часы, горы продукции росли буквально на глазах...
Так что мы, студенты и его слушатели и почитатели, не по наслышке знали то, о чём он писал и что испытал на своей собственной шкуре аж на двух подобных стройках! Мы его понимали и принимали! Он был - своим!
Для нас, во всяком случае... Истины ради сразу хочу предупредить дотошных и особо вьедливых читателей - я не был вхож в святая святых по простой и вполне понятной причине - было не до того: учёба, влюблённости, подработки и свои первые творческие муки просто не предусматривали каких-то ещё временнЫх жертв, времени на всё просто катастрофически не хватало!
Так что дым коромыслом в его новом жилище стоял всамделишний, мало того, однажды в его очередное отсутствие в его кабинете каким-то неведомым макаром произошёл и самый настоящий пожар! И уже вся заветная квартирка, и особенно потолок, были основательно и откровенно подпорчены... Спешный ремонт скрыл многие изьяны, но вот почерневший потолок хозяин портить побелкой категорически отказался, и тот так и остался чёрным-пречёрным, как украинская ночь! И по нему тут и там с чьей-то лёгкой руки новыми звёздами стали появляться и множиться автографы дорогих гостей и посетителей! Даже иероглифы появились!
Вот так и появился в нашем городе второй "Чёрный потолок"... У хозяина, естественно, возникла своя версия его появления и авторства: банальная попытка спецслужб проникнуть в квартиру и произвести негласный обыск с целью последующего компромата... И это было очень похоже на правду!
В эти же самые времена в нашем городишке нарисовывался и ещё один потолок, уже - третий по счёту, но был он до срока пока девственно чист и бел, насколько чистым и белым позволяло ему быть поистине безжалостное время, которое здесь до последних дней коротала бабушка другого нашего героя, коего мы назовём совсем просто - "Профессор", ибо именно это почётное студенческое прозвище гордо носил бывший студент известного старинного педагогического вуза нашего славного города... И этот самый бабушкин потолок перешёл к нему по наследству от его горячо любимой бабушки. Жилплощадью-то он и так не был обделён - у него в центре, правда, в Зареченском, была своя основная жилплощадь в шикарном доме... Но кто же откажется ещё от одного потолка, особенно если в него так любили всматриваться многие-многие зрительницы, азартно имевшие или ищущие счастье и просто удовольствие созерцать этот потолок в порыве очередных страстей и экстазов! Поистине - волшебный потолок! Изумительный потолок!
Мне тоже довелось однажды оказаться под ним, притом совершенно случайно: студенческий приятель Вовка предложил однажды зайти к "Профессору" в гости, вот, мол, и адресок имеется...
Надо сказать, что и сам "Профессор" был в студенческой среде чем-то вроде ходячего анекдота - с неизменной Шерлок-Холмской дымящейся трубкой в крупных, почти лошадиных зубах, с рыжей копной волос и буйной шкиперской бородкой, ростом под два метра, всегда стильно одетый и в изящной чистой обуви, с высоко поднятой головой и правильной речью он производил незабываемое впечатление одновременно и превосходства, и уверенного панибратства... Всегда в ровном и хорошем настроении он часто прогуливался по улицам словно в поисках очередных забавных людей и приключений... Любил и умел поговорить на любые, даже самые отвлечённые и просто абстрактно-философские темы... Был начитан необычайно и явно гордился этим, но большинство тем сводил к эротизму и сексуальности, ибо уж в этом-то он был просто дока! Недаром знающие люди после совместного посещения парного отделения восторженным шёпотом констатировали: такого они ещё не видели! Вот и весь сказ...
Вероятно, именно в этом и крылся особый и острый интерес многих особей противоположного пола к нашему герою, особенно если учесть, в каком положении в те пуританско-лицемерные времена находились многие столь щекотливые, но такие притягательные и заманчивые вопросы взаимоотношений людей и полов... После революции, которая вдруг позволила и разрешила буквально всё, маятник общественного мнения вдруг резко качнулся в противоположную сторону, да так и застыл, завис там, невзирая на реальную действительность, полную наслаждений, сексуальности, эротизма, красоты и молодости... На всё-всё жизненное и естественное было наброшено лицемерное одеяло запретов, которое по своей природе так и подмывало заглянуть под него... Да ещё кому запрещать - молодёжи! В самый пубертатный и восторженно-познавательный период развития личности, для которой вообще не существует запретов и догм! Пошли все на фиг! А я - хочу всё попробовать!
И пробовали, и изучали, и экспериментировали, и журнальчики соответствующие провозили из-за рубежа отдельные счастливчики, да и вполне себе серьёзную научную литературу подпольно осваивали... Вот и о "Профессоре" поговаривали, что он занимается какой-то особенной научной работой, связанной с закрытой тематикой, что ли...
Занятная квартирка находилась совсем недалеко от нашей альма-матер, буквально в двух шагах, да ещё во стольких же - от совсем уж примечательного и недобрым словом с оглядкой поминаемого некоторыми особо продвинутыми жителями нашей провинции заведения, что поневоле создавало ощущение какой-то нереальности, если не абсурда. Нет, не МВД имею я ввиду - берите выше!
Мы бодро взбирались по скрипучей заплёванной лестнице на второй этаж древнего двухэтажного каменного особнячка, опять же очень удачно расположенного ещё и совсем неподалёку от ещё более древнего краснокаменного Кремля, поистине исторической крепости, которая, казалось, ещё помнит громкую победу, а потом столь же и бесславное окончание восстания Ивашки Болотникова... Очень символично!...
Но пришлось немного подождать появления нового хозяина в "предбаннике" , что дало нам время маленько отдышаться и осмотреться... Добротная старинная мебель у нас, естественно, особого интереса вызвать не могла, а вот роскошный резной, красного дерева, буфет вызвал интерес самый живой и непосредственный: в несколько рядов там стояло и томилось, терпеливо ожидая своего победного часа, целое богатство в виде разнокалиберных, разномастных и разноцветных бутылок, бутылочек и флаконов со столь вожделенным для каждого истинного студиозуса содержимым, что слюнки буквально мгновенно заполонили наши жадные рты, подобно собакам Павлова...
И, хотя мы тоже пришли не вполне с пустыми руками, успев по дороге в угловом магазинчике разжиться вполне себе неплохим винцом, нам до увиденного благолепия всё же было далеко! Как до самой Москвы, а то - и подальше... Какого рожна мы припёрлись к "Профессору", я до сих пор не помню и не понимаю, но когда, наконец, заветная дверь скрипнула и стыдливо приотворилась, в неё тут же вышмыгнула и стемглав исчезла за входной пышная прелестная незнакомка... А следом вальяжно появился и сам хозяин со своей вновь раскуриваемой трубкой... Мы сиротски выставили на обширный стол, поближе к початой конфетной коробке свою бутылчонку, на что он с усмешкой заметил:
- Зря тратились, господа! У нас этого добра - хватает! Надеюсь - оценили коллекцию? Не бедствуем...
Самым интересным, знаменательным и богатым на события оказался именно предпоследний год шестидесятых: что касаемо нас, то мы успешно сдали наконец-то свои госэкзамены и получили распределения, кто куда...
Я, например, в Иевлевскую школу-интернат, Вовка - в специнтернат в Махачкалу... Но город наш это не только не заметил, но и кажется - вообще проигнорировал, и вполне оправданно... Подумаешь - события! А вот другие неожиданные события, наоборот, так потрясли сами, казалось бы, основы существования нашей мутной провинции, да что там - провинции, - всей страны, что до сих пор настоящие старожилы с особым удовольствием или же истинным сочуствием широкой русской души готовы снова и снова их вспоминать и втихую обсуждать, добавляя от других, да и от себя тоже - всё новые и новые подробности поистине оглушительных скандалов самого излёта шестидесятых!
Ещё бы: обладатель другого "чёрного потолка" и он же - именитый писатель, наконец-то добился самого высокого заветного разрешения на выезд в командировку в далёкий Лондон для написания ещё одной "нетленки", посвящённой грядущему юбилею Вождя. Да так и остался - ТАМ !
Да ещё сдал всю кухню "особистов", честно заявив, что и он тоже, как и все предыдущие беженцы, является тайным агентом Кремля, и тоже стучал и закладывал, как и все прочие, ибо иначе - не выжить... Многие молодые сейчас даже и не понимают, о чём речь: загранпаспорт, виза, билеты - и ты
дуешь на все четыре стороны, как и проделыват наши многие граждане, особенно те, кто уже успел здесь натырить столько, что и самому страшно !
И таких - уже несть числа! Но тогда даже самому честному-пречестному все дороги были наглухо закрыты-законопачены, да и денег ненаших было не сыскать... Вот и рвались "на свободу" кто как мог! Что их судить-рядить? Но тогда это "бегство" Анатолия Кузнецова стало сродни взрыву ещё одной атомной бомбы! Да ещё - рядом с Москвой! Сколько высоких шишек враз слетело со своих высоких незыблемых кресел! И в самой столице, и в наших дальних губернских краях! Правда, всего десяток лет и было отведено судьбой самому беглецу понаслаждаться обретённой свободой, подвело сердце... Но и это десятилетие он провёл, радуясь каждому новому дню и очередному приобретению - как малый ребёнок: я читал огромное множество его открыточек, ежедневно отправляемым лично им своей старенькой и горячо любимой мамочке... Она сберегала эти драгоценные для неё послания, и под конец жизни, уже будучи почти слепой, как святыню передала их своему внуку, сыну Анатолия, который ныне проживает в Митино, в Москве, и нашёл способ опубликовать их все в хронологическом порядке и с милыми и добрыми комменариями любящего сына, которого ради его же спасения и блага сам он так и не признал, чем и спас того от расправы... Без слёз или доброй усмешки иные немногие строки читать невозможно: он и правда, как малое дитя, радуется сам и растолковывает своей маме, как устроен и действует тот или иной прибор или предмет обихода... Выстроил и обустроил новый дом, снова женился на милой и доброй женщине, родился ещё один, уже третий по счёту ребёнок, но - Судьба подарила ему вечный покой...
Другой наш герой, обладатель своего отдельного, хоть и не чёрного, потолка, огромного роскошного буфета, да и не только заветного буфета, в эти же самые дни тоже прогремел, не столь, правда, громко и многоголосно, но так неожиданно и скандально для многих и многих вполне себе благополучных и добродетельных семейств, что и для нашей когда-то тихой патриархальной родины это явилось не меньшим, а по последствиям - едва ли не бОльшим несчастьем, горем и стыдом! Наша пуританская общественность была буквально сражена наповал: такого разврата и падения нравов мир ещё не видел! Смаковались и сладострастно обсуждались все малейшие нюансы, извилины и тайные складочки этого уникального по своей безалаберности и непотребству дела! Именно - дела!
Наш знаменитый "Профессор" где-то перешёл запретную черту, хватил лишку - и - прокололся! Дело было громким, долгим и бесконечно скандальным, хотя и закрытым... Но разве в маленьком городке что-либо утаишь? Это же - как большая деревня... Всё и вся тут же стало всеобщим достоянием и предметом обсуждения, как раньше - тайного восхищения, обожания и страстного желания...
Короче, герой наш действительно вёл научно-исследовательскую работу со своей систематизацией, динамикой и вполне научными выводами с самой широкой доказательной базой в виде широчайшего и ярчайшего фото - и документального архива... Труд многих лет и стольких усилий оказался в результате обысков и многочисленных допросов буквально обнулён, уничтожен и засекречен, а сам он оказался вместо тёплой широкой кровати на жёстких и неуютных нарах! В результате опороченными и почти "оклеветанными" оказались жёны и дочери даже столь высокопоставленных семейств и ведомств, что даже самому Михаилу Евграфовичу Салтыкову-Щедрину с его городом Глуповым, не под силу было бы описать, ибо описывать таких грешниц и их забавы - надо было очень постараться и поднапрячься, чего он в силу своей образованности и брезгливости по тем временам просто не мог себе позволить...
Но не только оказалась затронутой честь широких привелигированных и избаловнных слоёв, а и самых разнообразных представительниц слабого и тем самым - прекрасного пола... Все жаждали знаний и познаний! Наслаждений, вожделений и разрядки... И буквально боготворили своего благодетеля, правда, позднее не менее горячо и клеймили его! Таковы превратности судьбы! А что наш новоявленный Казанова? Докопались до какого-то полукриминального аборта, а он иногда во время очередных "консультаций" практиковал и это, пользуясь ранее полученными знаниями и навыками медбрата... Что тут скажешь? Нашли статью и упекли... И мне до сих пор жаль этого незаурядного и продвинутого человека со столь выдающимися способностями, искренне жаль!
Эх, не вовремя он родился и проявился! Сейчас был бы народным героем и достоянием нации... Не повезло! Бывает!
Я же этим повествованием хотел сказать совершенно о другом: герои бывают разные... Совершенно... Даже невзирая на их "потолки"...
Недавно, буквально накануне нового года, мой родственник вынужден был отправиться в Киев, в самый разгар и разгул майдана, по причине очень для нас, всех родственников, скорбной и печальной - скончалась старшая сестра... Покончив со всеми безрадостными обязанностями, он как-то решил прогуляться и неожиданно на углу двух перекрёстков буквально натолкнулся на необычный и трагический памятник - памятник "Бабьему Яру", а в центре его - знаковая и трагическая фигурка тринадцатилетнего пацанчика в кепке - автора того самого всемирно известного "Бабьего Яра" Толика Кузнецова! Автора произведения, которое явилось буквально документальным свидетельством оккупации Киева, расстрелов поляков, евреев, русских, белорусов... руками западных бандеровцев, безжалостных и тупых убийц-националистов, которые не останавливались ни перед чем, проливая чужую кровь и отнимая чужие жизни ради своих зверских суперидей...
Что же изменилось с тех пор? Ровным счётом - ничего: только хозяева другие, заокеанские, хотя и некоторые из бывших тоже помогали раскачивать лодку, которая и перевернулась в результате - и опять в соседней стране настоящий разгул нацизма и фашизма, который вновь так тщательно всармливается и пестуется назло нашей многострадальной соседней России-матушке... Лишь бы навредить, только бы нагадить! Неужели впереди - ждут своего часа новые Авторы, новые Анатолии Кузнецовы? Не дай Бог! Спаси и сохрани!
МИХАИЛ ГАВРИКОВ - 70 лет
Я обращаюсь ко всем, кто прочтёт эти строки воспоминаний, кликнуть имя Автора - Анатолия Кузнецова и попытаться перечитать или заново прочитать теперь видимо уже точно бессмертное его произведение " Бабий Яр"! Только одно пожелание: воспользоваться полной версией публикации, ибо ранние - очень уж кастрированы цензурой...Не пожалеете! Удачи вам и горьких размышлений...