В древнем Китае жил да поживал ссыкун по имени Ту, было дело. На дворе правила династия Тан, в лужах отражалось звёздное небо. Маленький ссыкун родился в семье кунгфуцианцев и воспитывался в этом стиле пьяного богомола, родители хотели сделать из него хорошего бюрократа, как завещал совершенномудрый Цю. В 33 года он слез с печки и сдал экзамены на отлично, потому что приглянулся одному экзаменатору, педерасту и декабристу Иванову, которого вскоре отправили в ссылку. Ссыкун вздохнул и, как подобает жене декабриста, отправился на рудники вслед за другом, чем навсегда испортил себе карьеру. Начальство хвалило ссыкуна за светлую голову и обязательность, но по карьерной лестнице продвигать не торопилось. После майдана у ссыкуна была возможность поступить на службу к укропам, но он не стал этого делать, опять же из принципа. Когда ему стукнуло 50 лет, ушел в отставку. Поселился в горах и стал писать стишки типа такого:
Буря матом небо кроет,
производит бурелом,
дух от страха смерти ноет,
я предчувствую облом,
ежечасно умирая,
убивать всегда готов.
Дождь по крыше бьёт сарая,
мыши ждут своих котов.
В оригинале, конечно, немного не так, но по сути - один хрен. Когда ссыкуну стукнул 71 год, династия Тан обломалась навсегда. Ссыкун перестал есть и умер, потому что харакири изобрели японцы, которым дай волю - что угодно испоганят. Мультипликацию превратят в анимэ, кунгфу - в каратэ, стихи - в хуйку. Умирать надо медленно, созерцая облака воспоминаний. Вот мама ведет ссыкуна за ручку в детский сад. Вот он ебёт очередную сучку в упругий зад. Вот увольняется с работы. Вот ипомею ест до рвоты. Вот листопад. И солнечные зайцы. И все, кого любил - китайцы. И, кончив, пьяный богомол себе сам голову отгрыз. И наступило утро.