Дивино Гарза : другие произведения.

Заклинание на азарт, полная версия, начало

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    выложено начало повести
    Полная версия Заклинания.
    (в отличие от конкурсной редакции, тут почти все понятно... по крайней мере, автору)
    Текст пока не оформлен как следует. читать не надо.

  Заклинание на азарт
  
  Полдень, через два
  месяца после шторма
  
  - Помогите мне найти колдуна, и ваша перевязь украсится капитанскими лентами.
  - Гм.
  Ювелир не привык упрашивать, и по нему было видно - новый опыт радости не принес. Еще бы, ведь я не соглашался.
  Хмыкнув, я неторопливо перелистнул страницу конного еженедельника и отпил из не очень чистой кружки. Перчатки ювелира, тонкой серой замши с серебряными накладками - красивые перчатки, между нами говоря - лежали в опасной близости от моих ног в пыльных сапогах, водруженных на стол. Горожанин нервно косился в их сторону, но я был невозмутим.
  - Лейтенант Гамборо, вы меня слышите? Если вы сомневаетесь, что Гильдия обладает достаточным влиянием, то не...
  Заглянув на дно кружки, я вздохнул и отложил еженедельник.
  - Дело в том, что зеленое мне не к лицу, мастер Шигвелл. И даже более того - сама мысль о зеленых лентах приводит меня в ужас, дорогой мой мастер! Вот, скажем, серые были бы намного лучше...
  Я посмотрел на перчатки, ювелир посмотрел на перчатки. Потом глава Гильдии снова посмотрел на меня, и взгляд его стал вдруг задумчив.
  - Откровенно говоря, дорогой Шигвелл, когда порой судьба сводит нас с нашим капитаном, я каждый раз бываю шокирован этим вульгарным сочетанием синего и зеленого. Тот, кто придумывал форму гвардии, явно обладал дефектом зрения!..
  - То есть вы полагаете, ваши рыжие нашивки намного тоньше гармонируют с синим плащом? - ювелир отчего-то стал нетороплив и самоуверен. Впрочем, как и полагается личному поставщику Их Величеств. - А серые подошли бы еще лучше?
  - Определенно, уважаемый мастер Шигвелл, рыжие несравненно хороши! За пять лет я высоко оценил это сочетание цветов. Рыжий и вот этот синий - великолепно! Но, должен признать, серый пошел бы мне больше. Да, это даже не подлежит сомнению.
  - Тогда, наверное, это просто несчастливое совпадение, что серых лент отличия нет?
  - О, вы терзаете мое сердце...
  - Может быть, лейтенант, вы поделитесь причиной своей глубокой привязанности к нынешнему чину? Или, боюсь, я из самых дружеских побуждений похлопочу о вас. - Шигвелл был настойчив как кредитор, и улыбался как кот, сожравший жирную мышь.
  Увы, повышение было мне нужно примерно как чирей в горле, пришлось пойти на откровенность:
  - Видите ли, дорогой мой Шигвелл, у меня есть дядюшка. О, это весьма заботливый родственник. Он был настолько любезен, что решил... э-ээ... лично присмотреть за имуществом своего покойного брата, для чего и переехал в наше скромное поместье со всем своим семейством.
  - Какое великодушие с его стороны, - восхитился Шигвелл.- Велико ли скромное поместье?
  - Совсем невелико, никакого сравнения с королевским. Домен Гамборо, может, слышали? Ах, милый заброшенный дом, яблони и зеленые пруды, - я допил что оставалось в кружке и нашел под столом еще одну бутылку.
  - Так вы представляете прямую ветвь фамилии, лейтенант? - ювелир все-таки взял перчатки и принялся рассеянно теребить. - Что же забыл сам Гамборо в нашей замечательной столице?
  - Ветвь прямее некуда, а я забыл тут гвардейский чин, мой дорогой мастер Шигвелл. Видите ли, раньше нас, доминов Гамборо, было несколько больше одного, а два года назад - вот незадача! - батюшка утонули вместе с матушкой, моим старшим братом и его наследником. Дядюшка же, любезно пригласивший их на морскую прогулку, захворал накануне, бедняга.
  Я задумчиво поправил пряжку на рукаве. Интересно, дядя оставил в покое хотя бы рисовые чеки? Помнится, приезжая раньше в гости, он всегда жаловался на сырость.
  - Условия же завещания для второго сына были таковы, что я лишусь всего и в том случае, если дослужусь до капитанского чина, и в том, если уволюсь из гвардии раньше - батюшка был заботлив, но строг. То, что я теперь последний из Гамборо, завещания не отменяет. Мне нужна почетная отставка, мастер Шигвелл, подписанная Его Величеством, и ход делу должно дать высочайшее лицо. Ваша просьба того стоит?
  - А вы со всеми столь... откровенны, лейтенант? - ювелир взглянул на часы, поморщился.
  Усмехнувшись, я выплеснул остатки вина в окно.
  - Только с теми, кто ради беседы со мной рискует оскорбить Ее Величество опозданием. Это все тщеславие, мой дорогой Шигвелл, о да, - это все оно.
  Еще разок взглянув на часы, глава Гильдии вздохнул и начал рассказ.
  
  
  Глава 1,
  В которой начинается наша история, а лейтенант Гамборо обнаруживает недюжинные знания теории магии и плохие - политики.
  
  Издавна сложилось так, что мэтры колдуны стояли особняком в расстановке сил нашего королевства. Они сами так решили на большом совете в Ирре, состоявшемся... да, двести пятьдесят лет назад. Глава Гильдии колдунов мэтр Сар тогда сумел доказать, что захват власти - это не только плохо с точки зрения любого просвещенного человека, но и очень, очень невыгодно. В отдаленной перспективе.
  Магов, как известно, можно назвать какими угодно, но не глупыми. Речь мэтра они запомнили хорошо, и другим забыть не дали.
  После обнаружения дара маг остается в том сословии, к которому принадлежал по рождению: горожанин не рвется в аристократы, сын благородных родителей не спешит надеть на себя корону. Разве что колдуны-крестьяне переезжают в городские окраины, хотя и это редко. Мало рождается магов в крестьянских домах, впрочем, как и среди земельной знати.
  Для себя я всегда объяснял это некими достойными особенностями души и нрава. Близость к природе, к своим корням, преемственность поколений... все такое. Я как-то высказал эту точку зрения, но был жестоко высмеян Моракселлом, который предположил, что домины и крестьяне близки, не иначе, к тем дубам, среди которых растут.
  Хотя сам Лесли, между прочим, отлично подтверждает мою версию, ведь он сын безземельного дворянина, и первые годы жизни, когда и закладывается основа дара, провел в гнусных пограничных крепостях, где служил отец.
  
  Так вот, маги не вмешиваются туда, где может быть замешана политика. Никогда и ни за какие деньги.
  Их можно нанять регулировать погоду над поместьем или городом - например, в столице несколько таких колдунов состоят на службе Их Величеств. Можно нанять для разведывания золота или угля - хотя это дорого вам обойдется. Можно приплатить колдуну, чтобы вывести блох у кошки.
  Но мага нельзя нанять для стражи, даже королевской - Лесли исключение, и дар свой не оглашает открыто. Они не служат в Тайной Коллегии. Никто из них не согласится заняться сыском или дознанием, разве что вы сумеете доказать, что речь идет об опасном сумасшедшем убийце, который шныряет по улицам с ножом и нападает на мирных горожан.
  
  ***
  
  Мэтр Шигвелл этого доказать не сумел.
  А может, не стал и пытаться, дело-то его оказалось уж очень мутным. Пропал мэтр Марек, придворный колдун Их Величеств, известный знаток редких камней и драгоценностей. Точнее - исчез вместе с дюжиной прекрасных черных ониксов, предназначенных для убора королевы.
  - Прекрасно, - заметил на это я, - просто чудесно. Но как вы дошли до мысли спросить помощи у гвардии? Вы могли заметить, почтенный мэтр, - гвардия нынче не в чести, - я обвел рукой пыльную комнату с ветхими занавесками на окнах и прохудившимся ковром. Последние семь лет гвардия - тот самый пес, который сделал свое дело, защитив хозяина, и теперь можно спокойно сдохнуть от голода на его пороге. Нам оставили эту... привилегию.
  Дьявол, зря я вылил вино! Или, вернее, зря взялся пить с утра пораньше.
  Глава ювелиров молча смерил меня взглядом.
  - Службу в столице домины почитают за немилость? - неприятно удивился он, похлопывая перчатками по шитому серебром обшлагу рукава. - Или, может быть, это из гвардии формируют северный экспедиционный корпус? Те, с которыми сейчас прощаются как с покойниками, - много ли среди них благородных доминов гвардейцев?
  Я со злостью сжал грязную кружку в ладонях, чтобы не запустить ею в стену.
  - Двадцать, - процедил я. - Два десятка из моих гвардейцев приписаны к этому вашему корпусу. Их-то не оплакивают, почтенный мэтр! Их семьям не выплатят пенсион, вдовы не получат своих домиков и содержания. Они до сих пор числятся живыми, мэтр, и живыми же согласно бумагам проследуют в расположение корпуса. А там сгинут через полгода-год.
  Гильдеец был ошеломлен.
  - Что...
  - Они стояли караулом при мэтре Тамеле, когда тот погиб в порту, останавливая последний шторм. Зачем магу караул из обычных людей?? Тамель ошибся в опорных точках, он просто был слишком стар, или рассеян. Или леший его знает что еще - но он ошибся, а рядом не было ни-ко-го, кто мог бы исправить дело. Лучше бы их проклятые Величества задумались о следующем шторме, чем о зимних праздниках, к которым нужны новые драгоценности!
  - Их всех смело волной вперемешку с обломками доков и верфи. А мне тем же вечером доставили приказ от Тайной Коллегии: не оглашать их гибели и приписать имена бедняг к северному корпусу.
  Я встал, зачем-то прошелся по комнате, выглянул за дверь. Там было тихо. Потом повернулся к Шигвеллу.
  - Гвардия вам не помощник, господин ремесленник. Ступайте, вы, верно, опаздываете.
  Но он уходить не спешил.
  - Почему вы решили, будто можете свободно мне отказать, лейтенант? - усмехнулся Шигвелл.
  Он вынул из-за пазухи записку и, привстав со стула, бросил мне.
  - Видите печать? Ага, скривились, значит видите. Ее Величество была так заботлива, что снабдила меня нужным письмом. Только имейте в виду, лейтенант, от вашего доверия или недоверия сейчас, зависит и награда потом, в случае успеха.
  - Откуда мне знать, мэтр, лжете вы или нет? - Я помахал запечатанной бумагой перед его носом. - А если это памятка для любимой прачки?
  - И придворный ювелир носит ее у сердца? Я гляжу, вино ударило вам в голову, домин!
  Мимо дверей прошел слуга в ливрее курьера, и гильдеец умолк.
  - Вы просите, точнее - требуете от нас найти Марека? Найти отлично обученного, опытного мага, который скрылся с королевскими драгоценностями на руках? От нас, среди которых никто не обучен сыску?? Да в своем ли вы...
  - Стоп. Я прошу не гвардейцев в вашем лице, лейтенант, а вас. Да-да, лично вас.
  Мне вдруг показалось, что у стен выросли уши. Или они всегда были, а я оказался глупее даже, чем думал? Хотя какая теперь разница, право.
  - Вот как.
  - Не беспокойтесь, мальчик мой, прошлогодняя история осталась тайной для большинства. И другие тоже, - я скрипнул зубами, - даже та, с похищением. Секретарь Тайной коллегии - мой зять, очень удачное совпадение, верно? А вы, как мне передали, изволите второй месяц пить, с переменным успехом.
  За пыльным окном шумела беззаботная столица. Утренний дождь от души выполоскал улицы и кварталы, смыв в море весь мусор, и оставив серый камень мостовых мокрым и чистым. Пить больше не хотелось - какой от этого толк?
  Коренастый человек в неприметном длинном камзоле, с манерами потомственного гильдейца, терпеливо наблюдал за мной.
  Потом, не дожидаясь моего явного согласия, он начал рассказ.
  
  Колдуны обычно имеют достаточно узкую специализацию. Уже, чем даже обычно принято: как если бы шорник, делающий уздечки, не умел стачать недоуздок. Или хороший повар, запекающий мясо, не мог сварить джем. Глупости, право, но так уж у них, магов, принято.
  Вот и Марек тоже. Двадцать лет состоял он при дворе, его услуги высоко ценились. И специалистом был высочайшего ранга... но только в своей области. Даже огня зажечь не мог, пользовался спичками.
  Однако о камнях он знал все.
  - Точнее, о чарах, накладываемых на камень. Э... на драгоценный камень.
  - А если еще точнее? - хмыкнул, спросил я.
  Шигвелл поморщился.
  - Это самое точное определение, - хмуро огрызнулся он, рассеянно теребя перчатки. - Да, Марек больше любил... любит заниматься камнями, на которые наложена какая-нибудь особенная дрянь вроде проклятия или отсроченного наговора - особенно если камень сложный, слоистый или составной. Но и в остальном он разбирается неплохо.
  
  Ювелир не верил, что Марек жив, хотя времени с исчезновения прошло мало. Не верил и в то, будто колдун мог сбежать, прихватив камешки. Только не Марек.
  Что с ониксами не все ладно, Шигвелл почувствовал почти сразу. Семь камней доставил ему торговец. Предлагал еще дюжину мелких, но одноцветные гарнитуры стали немодны, и ювелир отказался.
  Камни находились, как обычно, в бархатном мешочке, с подбитыми ватой кармашками внутри. Они были безупречны: ни скола, ни трещины, ни одной лишней грани. Но что-то все же настораживало.
  
  - Нет, это был не голос с небес! - раздраженно воскликнул Шигвелл, едва я открыл рот для насмешки.
  Он прошелся по комнате, выглянул за дверь, как прежде я. Дважды запнулся об дыры в ковре и наконец вымолвил, остановившись возле окна:
  - Мне не понравилось как вел себя торговец.
  Он, кажется, сам удивился, произнеся это вслух. То ли не понимал раньше, то ли не признавался даже себе.
  - Да, именно. Он не хотел их продавать.
  - Набивал цену?
  - Н-нет... он не хотел продавать именно мне. Не сразу нашел футляр с камнями... потом долго мялся, норовил всучить эту проклятую дюжину мелочи. Упомянул какого-то второго ювелира, хотя явно врал. Южные купцы всегда суетятся, поэтому я сначала не обратил внимания. Цену-то за камни он назначил справедливую.
  Я машинально отметил про себя: "найти торговца", а затем все-таки нацарапал на каком-то пожелтевшем смятом обрывке, найденном в бюро. Чем сразу заслужил одобрительный взгляд мэтра, продиктовавшего:
  - Аргирос его зовут. У него дом в торговом квартале, такой большой, с красными воротами и медными шишечками на ограде. Как говорится, мимо не пройдешь. Но Аргирос здесь чужой, хоть и обзавелся жилищем, и дальше приезжего квартала редко выходит.
  - Когда он отплывает обратно, знаете? Или обычно надолго задерживается?
  - Должен отбыть в конце нынешней недели.
  Нацарапав огрызком угольного карандаша "найти до конца недели", я выжидающе посмотрел на гильдейца.
  - И? Что же вы остановились? Продолжайте, мастер.
  Но ювелир развел руками, изобразив лицом полнейшую невинность.
  - Так нечего ведь продолжить. В среду, перед обедом, я лично отнес футляр с камнями мэтру Мареку.
  - Футляр открывали?
  - Ну разумеется. Один или два камня я сразу вынул из гнезд и показал колдуну. На них что-то было, но, как сказал Марек, занятного плетения, сходу и не скажешь что такое. Условились о встрече, через три дня, но когда я пришел, оказалось, что Марек пропал тем же вечером в среду. И больше его никто не видел.
  Он замялся на мгновение.
  - Да... у скупщиков краденого камни не появились.
  Больше он тоже ничего не мог внятно сказать - сам не знал. И хотя несколько раз с тревогой переспросил, берусь ли я заняться не своим делом в несвободное от службы время, успокоенным в итоге не выглядел.
  Возможно, сказывалось то, что я вытребовал двести золотых на взятку старине Руфусу. Которого и нашел получасом спустя в плохо освещенных коридорах дворца, где-то между комнатами служанок и караулкой.
  
  
  Глава 2,
  В которой домин Гамборо заблуждается, зато кое-кто другой успевает вовремя
  
  Когда двести пятьдесят лет назад мэтр Сар, перед своим историческим выступлением на собрании магической гильдии, показательно захватил власть в столице и окрестностях, он проигнорировал порт. Надо сказать, на это у него было довольно причин.
  Во-первых, порта, как такового, тогда еще не существовало. Во-вторых, живущие вокруг грязной пристани и доков оборванцы не то что колдуну - самому дьяволу могут пятки наскипидарить. Нет, старик Сар был не дурак, чего я в данную минуту не мог сказать о себе. Леший!.. Я снова поскользнулся на кучке подозрительных отбросов.
  
  Два века с тех пор прошло, но, должен заметить, власти порта и города мало что сумели изменить к лучшему. Разве что расстроили одну грязную пристань до такого же, годами не чищеного, порта.
  Крысы и мелкие голодранцы стайками сновали в воняющих мочой и тухлятиной подворотнях. Доски деревянного тротуара прогнили, наверное, еще при жизни моего прадедушки, мир его праху. А сомнительного вида бледная слизь, то и дело встречающаяся на стенах домов, живо отбивала желание здесь задерживаться.
  Хотел бы я, чтобы на этой улице заблудился кто-нибудь из Их Величеств! Любой... Нет, впрочем, лучше бы тут оказался господин бургомистр. Вот тогда бы я ткнул прохвоста носом в эти тротуары, которые по ведомости перестилают якобы каждый год. Или бы в занюханную площадь Крона, на которой, опять же по казенной ведомости, тринадцать масляных фонарей, а в действительности - ни одного.
  Там-то я и заблудился, свернув к порту. Ошибся переулком.
  
  ***
  
  Улица Святой Жиан в торговом квартале обычно мало чем отличалась от остального города. Может, чуть меньше нищих, или немного выше каменных ограды домов. Но главное - запах, на этой улице частенько пахло чужеземной едой и редкими южными пряностями, употребляемыми без ума и счету.
  Однако сейчас отличие было заметнее.
  Дом с красными воротами и медными шишечками на ограде стоял открытым. Из двух стражников остался на месте один, да и тот сидел, привалившись к холодной стене, а через рану между его ребрами давно вытекла вся ненужная покойнику кровь...
  Трое стояли в дальней комнате над телом Аргироса из Наффы - их усилия оказались напрасными.
  Впрочем, нельзя сказать, будто они плохо старались - например, Шигвелл сейчас не узнал бы давнего знакомого. Лица у трупа не осталось, один глаз вытек от удара, а пальцы были все до одного переломаны, и кожа на них разлохматилась как старая дерюга.
  - Ты дурак, Бобби, - вздохнул наконец томный господин с узкими щегольскими усиками. И пнул тело в бок. - Почему ты не позвал нас, когда перестал понимать его ответы?
  Бобби пожал плечами, сплюнув рядом с телом.
  - Я подумал, что он без зубов не все слова выговаривает, - нехотя признался он. - А раз не выговаривает - надо помочь человеку... ну и помог.
  - Дурак, - повторил щегольской господин равнодушно. - Я связался с кретинами.
  - Этот человек, Бобби, был с юга.
  Третий собеседник, внимательно оглядывавший комнату, повернулся к остальным.
  - Он был родом из Наффы, мой мальчик. Это полуостров далеко отсюда, там говорят на очень интересном, очень примечательном наречии...
  - Пришепетывают? - Бобби вытер заляпанные покойником ладони об покрывало на стене и потянулся было к ящикам бюро.
  - Не трогай! - третий ловко шлепнул его по рукам. - Нет, что ты. Боюсь, пришепетыванием усопший обязан тебе, мой юный друг. На берегах Наффы же распространен замечательный диалект староимперского. Усиленный типично островным неполнозвучием и северными дифтонгами, язык Наффы звучит порой как пение весенних птиц... И представляет, мой мальчик, - третий склонился над бюро, избегая, впрочем, касаться его, - загадку даже для специалистов.
  Он довольно кивнул, будто что-то увидев.
  - Так, получается, - рассудил Бобби, почесав за шивотором, - ошибки-то я и не сделал никакой? А, ваше благородство?
  Томный господин ответил ругательством.
  - Суслик, долго мы будем здесь торчать? - рявкнул он обстоятельному третьему.
  - Да я уж заканчиваю почти, твое-то благородство.
  Суслик все с той же неторопливостью обходил комнату, время от времени останавливая внимание на вещах и мебели. Иногда он брал в руки какую-нибудь мелочевку, но всякий раз, к огорчению Бобби, после изучения ставил обратно. Последним он рассмотрел высокие кресла в глубине комнаты и маленькую жаровню между ними.
  - Очень, очень аккуратные люди были хозяева, - похвалил он покойников. - Нигде ни пылинки, все на своих местах... изо дня в день. Вещи такое любят. Видишь, Бобби, как нужно правильно вести хозяйство?
  Тот с независимым видом почесал было живот, но наткнулся на укоризненный взгляд и спрятал руку за спину. Снова пнул, поскучнев, остывающее тело.
  - Мой домин, зря вы обращаете так мало внимания на Бобби и его товарищей, - наконец протянул специалист, поднявшись с колен и кивнув на прощание маленькой жаровне. - Они, мой добрый господин, наше будущее, новая смена ...
  "Господина" заметно передернуло.
  - Тьфу ты! Смотри, сглазишь. Ну что там?
  - Все хорошо. Уходим.
  Тем временем на улице что-то зашебуршилось, в крыльцо заглянул местный нищий, днем сидевший на площади Крона. Фальшивую деревянную ногу он нес на плече, на всякий случай перехватив поудобнее. Но наткнулся на стражника и предпочел поскорее сбежать.
  Мордоворот Бобби проводил его тяжелым взглядом, потом выглянул следом на улицу.
  - Пора убираться, слышьте-ка! Счас сюда, того гляди, стража набежит.
  Но щегольской господин только отмахнулся.
  - Так что там, колдун? Куда ушел товар?
  - Ты не поверишь, но по адресу.
  Маг по кличке Суслик в последний раз обвел взглядом комнату и широкий коридор. Снял и встряхнул плащ, проверив, не испачкан ли кровью. Мельком глянул на закутанного в глухую накидку домина, однако тот вообще ни к чему старался не притрагиваться.
  Масло в единственной лампе почти выгорело, огонь дрожал, рассыпаясь искрами в жестяном отражателе. С улицы потянуло вдруг сыростью и тленом. Третьего дня сдохла у сарая кошка, и ее пока никто не нашел, чтобы закопать. Но трое живых в доме стояли среди трупов, и про кошку ничего не знали. Им стало жутко, хотя ни один из них ни за что не признался бы в этом.
  От мостовой поднимался бледный туман, окутывая редкие фонари и черные углы зданий гниловатой дымкой.
  Суслик обнаружил бурые пятна, покрывавшие рубаху и суконную блузу Бобби, и молча показал ему кулак.
  - На, накинь-ка, - он протянул вышибале серый плащ убитого.
  Тряпка едва достала Бобби до колен, но другой в комнате не нашлось, а шарить в темноте верхних комнат почему-то не хотелось. Там, кстати, остались лежать двое слуг торговца, пожилые сонные южане, ни слова не понимавшие на местном, но проснувшиеся не вовремя.
  Маг прислушался к тишине - ему вдруг показалось, будто наверху скрипнула половица. Но все было спокойно.
  Он послушал еще пару минут, встретился взглядом со щеголем и согласно кивнул.
  
  Когда они втроем вышли из дома, туман уже поднялся выше пояса, кое-где закрывая окна вторых этажей и кроны деревьев.
  - Камни у Шигвелла, - бросил маг, настороженно оглянувшись. Показалось, или в самом деле затухающий огонек лампы на мгновение пропал, заслоненный чьей-то спиной?
  - Ты уверен?
  Суслик раздраженно выругался.
  - Настолько, насколько уверен в своем дипломе. Аргирос вынес их с корабля, это я тебе сразу сказал. И в бюро...
  Теперь оглянулся господин с усиками.
  - Слушай, великий маг, а там ведь кто-то есть.
  - Я знаю. Услышал, еще когда мы были в доме, потому и торопил. Так вот... ты не слушаешь, твое благородство.
  - Погоди. Давай-ка остановимся, вон там, у выхода к площади.
  Молодой Бобби попробовал было протестовать, ему отвесили сразу два подзатыльника, и вышибала заткнулся. Стоял позади, злобно сопя, но один не уходил - опасался.
  В доме с красными воротами тем временем потихоньку разгорался пожар.
  - Лампу, что ли, перевернули?
  - Нет, скорее нашли кувшин с горючкой на кухне. Смотри, огонь поднимается на второй этаж. Так что там с бюро?
  - Левый ящик помнит, что в него клали этот проклятый мешочек. Следы на остальных вещах это подтверждают. Шигвелл с торговцем сидели в креслах, а на черный поднос, тот, у камина, раскладывали камни и долго рассматривали. Шигвелл полностью рассчитался, деньги Аргирос успел переправить на корабль. Не понимаю, кто это там может быть, в доме. А ты?
  - Гм, - господин с усиками задумчиво подышал на камень в перстне, потом потер его об рукав камзола. - Подозреваю, тот, кто не знает о сейфе на корабле южанина. Или кто-то другой...
  Он повернул левую ладонь к свету пожарища, полюбовался багровыми отблесками камня.
  - Я узнаю, Суслик, - небрежно проронил томный господин. - Я обязательно узнаю, и мы, возможно, зайдем к ним в гости. Вместе с Бобби.
  
  ***
  
  На встречу с дознавателем я тоже опоздал.
  Хмурое утро не сулило ничего доброго. Хозяйка дома, в котором я снимал пол-этажа, разбудила до свету только затем, чтобы злорадно сообщить, что с нынешнего квартала плата за жилье повысится на две серебрушки. Кажется, надеялась, что я съеду.
  Пришлось ее разочаровать. Хотя дядюшка, будучи дьявольски заботливым родственником, всё как-то забывал высылать мне содержание с поместья, а на жалованье лейтенанта с помпой можно было только повеситься. По моему мнению, конечно.
  Но то, о чем стыдливо упомянул Шигвелл - те "истории", позволяло покуда держать марку.
  Сейчас я проедал остатки последнего вознаграждения. Грязные деньги за тайный сыск, но лучше они, чем щеголять в дырявых форменных сапогах или перехватывать куски в дворцовой кухне.
  Вот и сейчас на улице возле не найденного вчера ночью дома с красными воротами меня дожидался старший дознаватель управы - невыспавшийся по виду, усталый господин лет сорока, в коричневом длинном камзоле с черными лентами и помятой серой шляпе.
  Он, будучи горожанином в энном поколении и едва доставая мне до плеча, тем не менее встретил весьма строго и красноречиво постучал пальцем по выпуклому циферблату круглых часов.
  - Вы снова опоздали, домин Гамборо, - скучным голосом заметил он, смерив меня взглядом. - Это уже в третий раз, смею напомнить. А ведь записку я вам отправил на рассвете, могли бы и поторопиться...
  Тут я вдруг резко вспомнил, что забыл дома перчатки, после чего ощутил сильное желание спрятать голые руки поглубже в рукава. Детская привычка, увы. Да и сапоги, хоть и отнюдь не дырявые, пострадали вчера от портовой грязи, пока я тщетно искал вот этот проклятый дом. И их, сапоги, никто не удосужился почистить...
  - Э-э... приношу свои извинения, мэтр Криаш, - протянул я, машинально пригладив волосы и опуская глаза на носки сапог. Те были весьма изгвазданы, зрелище меня не порадовало.
  - И потрудитесь наконец вести себя как полагается, господин гвардеец! - прошипел дознаватель, непочтительно затаскивая меня за рукав в дом. - Вы позорите свое звание и титул, в конце концов! Что скажут мои подчиненные? Что подумают соседи этого несчастного и ваше начальство??
  - Надеюсь, что помру раньше, чем узнаю это, - вполголоса огрызнулся я.
  В доме было темно, пусто и натоптанно. Пожар, начавшийся ночью, не дошел до широкого коридора, разделяющего первый этаж на две неравные половины.
  Пострадали в основном подсобные помещения и комнаты слуг. Хотя огонь был потушен очень быстро - благодаря расторопности соседей и обширному фонтану в глубине сада - в живых из жильцов не осталось никого. Что, в свою очередь удивило мэтра Криаша. Молчаливые сыскные помощники сейчас выносили последние два тела в сад, где над первыми покойниками уже трудился хирург.
  Черные обгоревшие останки, завернутые, во избежание сильной вони, в покрывала, не вызывали у меня любопытства, но дознаватель жестом показал мне следовать за ними.
  Сам мэтр прижимал к лицу скомканный надушенный платок и, судя по сдавленному кашлю, боролся с тошнотой.
  Я проследил за его взглядом. Из последнего свертка высунулась пухлая синюшная рука в обгорелом шитом запястье. Пальцы на руках и вправду выглядели исключительно неаппетитно. Я даже порадовался, что не успел позавтракать.
  - Когда я получил известие от вас, лейтенант, - скрипуче сказал мэтр дознаватель, - то сразу подумал, что скоро в столице станет нескучно. Но чтобы настолько... вы делаете успехи, Гамборо.
  Мне стало немного стыдно.
  Мы прошли дом насквозь и вышли вслед за ищейками в сад. Тела уложили в один ряд к остальным, под спешно сколоченным навесом из мешковины, где угрюмый мужик в холщовом фартуке вовсю кого-то потрошил.
  - Опять ковыряетесь прямо на месте, почтенный мэтр? Признаться, я рад, что ремонт управы затягивается. Не люблю я ваши подвалы.
  - Не соглашусь с вами, лейтенант. - Дознаватель смотрел на развернувшееся в саду светопреставление, в его темных глазах под трагично заломленными бровями отражалась вся скорбь мира. - Это безобразие! Если дознания до конца недели не пустят в отведенное нам по закону помещение, я пойду жаловаться в канцелярию Их Величеств!
  - А по-моему, здесь намного приятнее находиться, нежели в подвалах. У вас там, простите, мертвечиной всегда воняло, и поломоек нету. А потому в коридорах порой разная дрянь валялась, и крысы ее по всей управе растаскивали.
  - Ах, не напоминайте! Но на улицах, видите ли, не круглый год лето, да и горожане часто недовольны...
  Город, между тем, просыпался, на верх ограды забрались первые зеваки. Мальчишки принялись было кидать камешки и плесневелые корки в сыскных и хмурого дядьку-потрошителя, но их скоро шуганули.
  Пошел моросящий дождик, от которого полотняный навес промок, обвис и начал пропускать струйки воды прямо на дядьку и его страшных пациентов.
  Старший дознаватель с каждой каплей становился все грустнее. Наконец он с ругательством стащил с головы шляпу, вылил из складок высокой тульи воду и зашагал в сторону хирурга. Тот как раз достал из почерневшего тела нечто неожиданно розовое, с видимым удовольствием принявшись кромсать это розовое вдоль, грязным ланцетом.
  Зеваки на ограде взвыли.
  - Как видите, наличие свежего воздуха и отсутствие крыс - не такое уж абсолютное благо в нашей работе, лейтенант. - С некоторой язвительностью указал мэтр Криаш.
  - Что скажете, почтенный? Все, как мы и предполагали?
  Угрюмый мужик буквально расцвел.
  - Да! Глядите, ни следа сажи! Ни малейшего налета. Небольшая отечность, и все.
  И он ткнул этим розовым, оказавшимся легкими торговца, мне под нос.
  - Хотя говорить о смерти в пожаре вообще смешно, вы только посмотрите на его руку! Не удивлюсь, если со второй, не сохранившейся, было то же самое.
  - А что вы скажете про пожар?
  Дознаватель был настойчив, несмотря на опять прижатый к носу платок.
  Жаль, кстати, что нельзя познакомить с ним кое-кого из моих гвардейских приятелей. Они почему-то уверены, будто вид чужих кишок должен бодрить. И никак иначе. Существование человека, который испытывает ровно обратные чувства, но тем не менее видит чужие потроха по пять раз на дню последние десять лет, должно было их удивить.
  
  С Аргиросом кто-то покончил. Непонятно, правда, кому он потребовался. Не ясно, чего добивался убийца, устраивая глупый, дурно организованный пожар.
  Зато стало очевидно, что следов Марека я тут не найду.
  Интересно, что мог бы сказать мне торговец, успей я вчера? Правда ли, что он не хотел отдавать ониксы придворному ювелиру, и почему?
  За полдня, проведенных в доме Аргироса, я узнал многое, но ответов на эти вопросы не получил...
  
  
  Глава 3,
  в которой Эдди Гамборо знакомится с чужими слугами и встречает старого друга
  
  От следующего дежурства в приемной Его Величества откупиться не удалось. Старина Руфус занемог животом и прислал мальчишку с нижайшими извинениями и наказом не есть, избави боги, в харчевне "Горбатый петух".
  На площади сегодня зачитывали новый королевский указ: то ли о том, сколько складок дозволено на мантиях горожан неблагородного сословия, то ли вовсе очередной запрет на вывоз тухлой рыбы. Что-то бессмысленное, в общем.
  Тем не менее, улицы оказались запружены народом и я, устав проталкиваться по направлению к казармам, свернул в переулок.
  
  ***
  
  Столица этого королевства, его "жемчужина" называлась таковой скорее по местоположению, нежели по иной причине.
  Огромный раскинувшийся вдоль побережья город, вмещающий аж двадцать тысяч людей - и это не считая бродяг и военных, был в равной степени грязен, удобен и красив, чтобы его можно было назвать как жемчужиной, так и клоакой западного побережья.
  Разные люди видели город каждый по-своему. Лавочники, не заслужившие права вступить в гильдию, редко успевали за свою весьма недолгую жизнь увидеть даже улицу, лежащую от них через два квартала, не говоря уж о дворцовой площади. И потому мало что знали о столице.
  Торговцы, приезжающие со стороны маленьких равнинных княжеств, восхищались широчайшим проспектом, соединившим королевский дворец, старинные казармы гвардии и главное здание управы. Они разносили по родным городам описания величественных серых зданий и нежного розового гранита мостовой. Сетовали, что торговые заведения родных княжеств не столь удобны и обширны, как рыночные площади королевской столицы. С восторгом отзывались о затеянной нынешними величествами стройке казенных зданий по новому образцу: высоких, с узкими стрельчатыми окнами и непременными четырьмя башенками на крыше, поставленными по сторонам света.
  Местные жители, будь то богатый гильдеец или вечно голодный, зато с именем длиной в руку гвардейский сержант, лишь плевались при напоминании о королевском проекте.
  "Эта юная дурочка всё никак не поймет, что здесь не ее милая родина, и что архиектура, популярная при дедушке Его Величества, и могла остаться модной лишь на границе бытия, каковой является Трем".
  "Последние украшенные башенками развалюхи", - мог сказать вам любой глава торгового квартала, - "снесли еще пятнадцать лет назад. И мы недоумеваем, зачем тратить наши деньги на то, чтобы возвести заново целых три или четыре уродливых улицы! Невозможно хорошо вести дела в таких домах - от стен дует так, что карты падают с полок, стрельчатые окна пропускают слишком мало света... А оконные переплеты так часты, словно у нас разорились и пропали все стекольные мастерские разом. Но ведь это, слава богам, отнюдь не так! Нет, я не перенесу контору в королевские халупы, пусть Ее Величество подпишет еще хоть пять указов".
  Военные в лице гвардейских офицеров выражались столь же откровенно, но совсем не так вежливо.
  "Эта бесплодная сука может мстить нам за позорную отставку братца. И не выплачивать месяцами и без того урезанное довольствие, она может отпускать язвительные замечания в адрес наших офицеров... Но будь она проклята, если сумеет заставить нас переселиться из казарм в ее поганые склепы!"
  "Если подумать", - говаривали самые неостородные, - "король-то может сколь угодно любоваться супругой, но у самого него давно подрастает неплохой бастард от баронской дочки, а кровь Их Величеств что-то больно часто разбавляли иноземной... При случае можно бы и переиграть, в пользу мальчишки."
  
  По долгу службы Лесли Моракселл выслушивал все это уже много, много раз. И давно составил свое, довольно нелицеприятное мнение о нынешних Величествах, но, как и полагается честолюбивому молодому человеку, до поры держал его при себе.
  Капитан Лесли "Язва" Моракселл в единственной своей персоне представлял отдельную магическую сыскную управу при Тайной Коллегии. В которой и состоял на жаловании уже без малого шесть лет.
  Кличка, под которой он проходил по всем бумагам Коллегии, отражала его магическую специализацию, но никак не свойства характера.
  Лесли был молодым человеком двадцати семи лет, с рыжими прямыми волосами, приятным лицом и фигурой, но которой ладно сидел любой форменный камзол. Моракселл обладал также располагающими манерами и редкой, но чрезвычайно искренней улыбкой, которую законно считал своим личным достижением.
  А также был он весьма умным человеком, что и помогало ему совмещать работу в Коллегии со службой в чине капитана гвардии Их Величеств. Диплом свой он давно спрятал подальше - это, конечно, не мешало использовать дар, зато позволяло избежать санкций магической гильдии. Еще бы гильдия приплачивала за соблюдение высоких принципов... а то ведь можно и ноги с голоду протянуть, соблюдаючи.
  
  Сейчас Лесли с любопытством наблюдал за своим лейтенантом, задумчиво перебирая зеленые капитанские ленты на обшлаге рукава. Он с удобством устроился на широкой скамье в темном зале харчевни, распробовал жареного сазана и даже воздал должное густому островному вину, а Гамборо все сидел за столом у окна.
  Что-то надумав, Моракселл сделал знак подавальщику, несущему для лейтенанта вино, убраться прочь. А сам прихватил стоявшую перед ним на столе початую бутылку и направился к окну.
  Харчевня в этот час была полупуста, похмельная судомойка о чем-то сплетничала со служанкой, ножом скребущей стол от вчерашних объедков и разводов сажи.
  Пара судебных писарей тосковала над тарелками с жареным салом и чечевицей - блюдом сытным и экономным, но очень уж противным на вкус. Были и любители, но писари к ним явно не относились.
  Моракселл по привычке оценил, смогут ли судейские подслушать разговор у окна, понял, что нет, и пошел дальше. Мимоходом удивившись людям, которые обедают чечевицей в год, когда есть хлеб.
  Гамборо ему обрадовался, хотя и не слишком.
  - В последнее время ты куда-то пропал, Моракселл. Старина Бом даже говорил, что не видел тебя с последнего дежурства, и не обглодала ли твои косточки тремская гарпия... Без соли и проправ.
  - Вы заговариваетесь, лейтенант! - строго сказал Лесли и, что-то вспомнив, добавил:
  - Эта гарпия в последнее мое дежурство посетовала, что у нас всех чересчур самодовольный вид. Вот в ее родном Треме, когда гвардейцы встречают особу королевской крови, то непременно пятятся всю дорогу, почтительнейшим образом склонив голову.
  - И не смущая особу оценивающим взглядом, а?
  - Ни в коем случае!
  - Да, - хмыкнул лейтенант, - я, кажется, понимаю бедняг. К некоторым тремским величествам, пожалуй, спиной поворачиваться не стоит...
  И оба непочтительно захохотали.
  - Значит, жалованья ждать не стоит?
  - На вашем месте я бы не очень рассчитывал на него, мой дорогой Эдуард.
  Говоря, капитан машинально прихлебывал вино. Он перехватил тяжелую, без ручки кружку левой рукой, кольцо звякнуло о щербатый бок.
  Моракселл умолк, досадливо нахмурившись: темный камень сверкнул багровым отблеском, как давеча ночью.
  Он вздохнул, задумчиво потер гладкобывритый подбородок и глянул на скучающего над пустой тарелкой лейтенанта - тот чертил что-то в подливке голубиным ребром.
  - Послушайте, Гамборо...
  Лейтенант, начертив большую стрелку, направленную на остов голубиного же крыла, зачеркнул ее крест-накрест и выругался. Лесли опытным взглядом подметил синяки под глазами, осунувшееся, и без того узкое лицо и некую общую незавитость облика. Что вкупе с ранним часом, выбранным для трапезы, навело опытного капитана на недобрые мысли.
  - Гамборо, вы что, начали играть по-крупному?? Уж не к ростовщику ли направитесь далее?
  - А? - вскинулся тот, оставив в покое тарелку. - Нет, разумеется. Я больше в кости...
  И снова умолк, погрузившись в свои мысли.
  - Ну хватит.
  Поднявшись с лавки, Лесли одним движением выхватил из-под носа собеседника тарелку, швырнул черел стол подавальщику.
  - Мне нужно с вами наконец поговорить, Эдди. Оставьте на время вашу астрологию в покое, очень прошу.
  - Если бы это... - вздохнул Эдуард. - Капитан, как вы смотрите на то, чтобы свергнуть Их Величеств до вечера? Мне они внезапно надоели.
  - Увы, лейтенант. Раньше чем завтра не получится.
  - Жаль, жаль... Именно сегодня король мне без надобности. Признаться, вы разочаровали меня, капитан.
  С этими словами лейтенант надел шляпу, залпом допил вино и двинулся к выходу.
  - Вы хотели мне что-то сказать? - спросил Гамборо, когда они отошли от харчевни на порядочное расстояние.
  Мутно-серое небо грозило пролиться очередным дождем, горожане наконец-то разошлись, оставив после себя мусор и срезанные ворами, вывернутые кошельки, втоптанные в грязь.
  На помосте для глашатая, приткнувшемся с краю площади, почти не было огрызков и гнилых овощей, что означало - нынешний указ касался все-таки скорее рыбы...
  - Гамборо, - капитан замялся, искоса глянув на спутника, - гкхм...
  - Съели что-то не то, Моракселл?
  - Скажите, - Лесли стянул с головы форменную шляпу с дурацкими широкими полями и высокой тульей, по старой привычке запустил пальцы в волосы. Он посмотрел через плечо своего спутника на казармы и дворец, серым миражом проступающий сквозь водяную дымку, и наконец решился:
  - Скажите, лейтенант, не желаете ли вы в ближайшее время уйти в почетную отставку? Наград не обещаю, но подписанный указ может быть у вас уже послезавтра. Я знаю об условиях, в которые вас поставило завещание батюшки, и не считаю их справедливыми, особенно в такой ситуации...
  Лейтенант молчал.
  Над дворцовой площадью пролетел чей-то вестник, блеснув на них отраженным светом. Они проводили волшебного посланца взглядами, потом направились дальше.
  - Значит там, в этой помойке, был все-таки ты, Моракселл?
  - Гм.
  Лесли выразительно помахал шляпой.
  - Как ты догадлив нынче, мой дорогой друг, - усмехнулся он.
  Резко остановившись, Гамборо взглядом смерил приятеля с ног до головы.
  - Никогда, Моракселл, вы меня слышите? Никогда впредь не носите накладных усов! С ними вы похожи на мелкого жулика откуда-нибудь... из Трема. Я вам запрещаю, ясно? Скажем, как ваш лейтенант.
  - Это так ужасно выглядело? - смиренно поинтересовался Лесли, рассеянно ловя пряжкой шляпы первые солнечные лучи.
  - Хуже был только ваш громила, - с чувством покачав головой, Гамборо зашагал дальше.
  Они дошли почти до статуи Основателя, когда лейтенант заговорил снова.
  - Так значит, Коллегия? Или все же иностранный корпус?
  - Увы, друг мой. Коллегия.
  Лесли поднял глаза к небу. Облака развеялись, будо их и не было, но намного теплее не стало. Позднее лето на побережье нечасто радовало погодой.
  Гамборо хмыкнул.
  - Вот как. И в доме с красными воротами, надо полагать, это были вы? - с вежливым интересом осведомился он.
  - Должен вас разочаровать, лейтенант. Да, это были мы, - и Лесли пожал плечами. - Точнее, это был я. Большего вам знать не нужно.
  - Не буду спорить, мой дорогой Моракселл, не буду спорить... Признаться, меня скорей интересует другое: зачем вы, о, простите, ты. Зачем ты устроил пожар в доме, полном одних покойников, и почему так глупо? Тайная Коллегия так шутит?
  Лесли поморщился - дело было хуже, чем он даже опасался.
  - Послушай, Эдди, - хмуро начал он, - пожар устроил какой-то грабитель, забравшийся позже. как ты знаешь, у местных воров так принято, чтобы не попасться нанятому магу. Моим... подопечным было не до него. Я же, кстати, рассказал тебе всё это отнюдь не для того, чтобы впутывать еще больше. Поверь. Кто бы ни просил тебя, что бы ни обещал - не ввязывайся дальше, вы опоздали. В тот вечер камней у торговца уже не было, они ушли по назначению. Хотя... неважно. Это дело завершилось.
  - Но?..
  - Не перебивайте, лейтенант. Не знаю, хотите вы того или нет, но вы - последний из Гамборо. Старая кровь, которая слишком дорого стоит, чтобы пачкать ею мостовые столицы. В моих силах убрать вас, домин офицер, из нынешней неразберихи и, богами клянусь, я это сделаю.
  - Ах, значит, подсказывая мне позавчера неверную дорогу, вы заботились о моем самочувствии? Да я дошел по тому переулку обратно до порта! До проклятого, чтоб ему провалиться, порта, а когда выбрался оттуда с горячим желанием отблагодарить, вас, конечно, уже не было.
  Но капитан просто отмахнулся от последних слов.
  - Так я могу заняться вашей отставкой?
  - Моракселл, послушайте. Мне, право, жаль вас разочаровывать... И я не знаю, и не хочу знать "дел" Тайной Коллегии... Но камней больше нет у адресата, если, конечно, под назначением вы имели в виду ювелира Шигвелла.
  Лесли моргнул.
  - Что значит - "нет"?
  
  Часы на новой королевской башне пробили три часа пополудни, и лейтенант, не отвечая, прибавил ходу.
  Они почти дошли до казарм - довольно мрачного на вид здания, построенного еще в правление прошлой династии. Несмотря на древность и внешний вид, казармы были довольно удобно расположены и хорошо спланированы внутри. Гвардейца, который должен был стоять у входа, не наблюдалось.
  Обычное дело в последние месяцы. Скорее всего, спит на лежанке в каморе слева от входа или там же играет в кости.
  Лейтенант посмотрел на прислоненную к стене дряхлую алебарду, потом решительно взялся за ручку двери.
  - Нет - это значит нет, мой дорогой капитан, - наставительно произнес он. - То есть пропали, исчезли, украдены. Понимайте как вам будет угодно.
  
  
  Глава 4,
  в которой дело развивается совершенно неожиданным для капитана, но привычным Гамборо образом.
  
  
  
  Вечер двумя днями спустя
   после визита ювелира
  
  Дворецкий был угрюм, кухарка испуганна, а у служанки оказался покрасневший нос и мокрые глаза, как ни закрывалась она углом фартука.
  Дом Марека, пропавшего придворного колдуна, встретил меня не сказать чтобы приветливо, но его коридорам, равно как и обитателям, кажется, особо нечего было скрывать. Я впервые пришел сюда во вторник, после той памятной встрече со старшим дознавателем в доме с красными воротами. Обыскал, насколько было возможно, все помещения, куда заходил колдун, потом вообще все. Исключить удалось всего две или три комнаты, стоявшие запертыми еще от прошлых хозяев.
  Сегодня, освобожденный от дежурства Моракселлом, я решил вернуться сюда. Осмотреть дом еще раз, с учетом интереса к камням со стороны разных персон. Если быть честным, я даже немного опасался, не найду ли Марека закопанным где-нибудь в углу подвала за бочонками с мукой... К тому же следовало допросить двоих слуг, у которых во вторник как раз был выходной.
  В столовой (она же лаборатория, она же испытательное поле) все выглядело так, словно хозяин убежал в спешке, успев разве что взять плащ. Беспорядок, так что на столе миски с засохшими остатками обеда, нетронутая чашка травяного настоя, уже успевшая покрыться мутной пленкой, и целый ворох бумаг. Схемы, условия, модели - и Марек не нуждался в большом безлюдном пространстве, чтоб проверить, как сработает заклинание: шарахнет взрывом или пойдет дождь из сливочной тянучки. Если б не любовь к отвлеченным теоретическим изысканиям, он давно бы возглавил свою гильдию - это говорили даже коллеги Марека. Шигвелл поведал мне, что магическая гильдия даже поручила колдуну открыть малую школу теоретических изысканий. С тем, чтобы сделать принцип исследования Марека годным для колдунов других специализаций. А проще говоря - в будущем избавиться от расходов на постройку защищенных лабораторий.
  Слуги топтались в дверях, не решаясь мешать мне, но и не уходя. Горничная опять начала всхлипывать.
  Самая простая версия - что колдун попросту сбежал с камешками - и сразу-то казалась маловероятной, а теперь и вовсе была отнесена мной к области сказок.
  Прекрасный дом с видом на королевский дворец еще ни о чем не говорил, кстати: дом и заложить недолго. Барельефы и старинный гобелен вполне могли быть фальшивкой - я не скупщик, чтобы с одного взгляда называть вещи цену. Но кучка золотых монет на каминной полке, но тонкие восковые свечи, которые никто не торопился погасить? В одном только бюро, в ящичках, между стопками бумаг, исписанных и перечеркнутых, было драгоценностей на сумму, по крайней мере, вдвое большую, чем пропавшие камни ювелира.
  Многие из них и на вид выглядели довольно зловеще, даже не прочитай я заметок с пояснениями, но ростовщики - народ равнодушный. И проклятые мелкие алмазы все равно оценят выше обыкновенных резных ониксов. Тем более что с ними тоже дело нечисто.
  
  - Говорите, хозяин предупредил, что вернется до ужина?
  Дворецкий смерил взглядом зарыдавшую служанку.
  - Вот ей говорил, господин гвардеец. Смею напомнить, вы давеча не могли переговорить с двумя слугами, Корина одна из них. Уходила на сутки в деревню, к семье, сегодня утром вернулась, бездельница... Корина!
  Та, заикаясь и хлюпая носом, начала вспоминать.
   Господин Марек так заволновался, получив от господина Шигвелла очередной мешочек, что забыл закрыть окно, и когда началась гроза, она, Корина, услышала, как что-то на втором этаже грохнуло, и оказалось - стекла разбились. А господин Марек этого даже не заметил, потому что господин Марек смотрел через большую стекляшку на что-то и все бормотал под нос: "не может быть, не может быть!". И когда она сказала, что господин Марек зря не выпили настой, а теперь его только выплеснуть, потому что остыл, он сказал ей, что это всё неважно, что он торопится, что уходит. Что уходит к одному плохому знакомому, который однако наверняка знает, потому что...
  Я понял, что уже не уверен, кто ушел - колдун или травяной настой, но служанку лучше было не перебивать.
  - Что же было дальше, голубушка? - мягко спросил я. - Хозяин не упомянул имени того человека, к которому отправился?
  - Нет, господин, о нет! - она всхлипнула напоследок и решительно вытерла глаза краем фартука. - Он надел свой новый парадный плащ - перепутав, потом ссыпал черные камешки в футляр, сказал не тушить свеч и ушел.
  - Ушел? Милая, ты, наверное, путаешь - уехал?
  Куда он мог уйти? - кто из известных магов живет на трех ближайших улицах? Вряд ли дальше - после грозы и ливня, по тротуарам шириной в локоть, в сумерках? - нет. Ведь Марек уже немолод, да и безрассудством никогда не отличался.
  - Ушел, господин гвардеец, пешком. - Корина испуганно глянула на многозначительно кашлянувшего дворецкого, и продолжила с вызовом, - и на улице сразу пошел направо, и свернул за угол тоже сразу, а куда дальше - я не знаю. Я видела, потому что выглянула... выглянула посмотреть, нельзя ли заменить только часть стекол.
  - Больше мы хозяина не видели.
  Я оглянулся по сторонам. Странно, дверь в лабораторию была заперта, и ключ я во вторник унес с собой, но у меня такое чувство, словно с последнего моего визита здесь что-то поменялось. Я оглянулся: стол в прежнем беспорядке, ни бумаги, ни тарелки не тронуты. Тяжелый стул, отодвинутый еще Мареком, также остался на месте, по-прежнему были приоткрыты два шкафчика с образцами. Вот оно! Висевший в простенке между ними старинный гобелен был измят и сдвинут почти на ладонь вправо. А под ним темнела запертая дверь.
  На которую, кстати, мне никто не указал... и которой вообще не было в мой прошлый визит сюда. А почему?
  - Господин Марек держал там образцы. - Дворецкий неодобрительно поджал губы, глядя на дверь, - ключ от нее всегда был у него в кошельке. Мы даже видели эту дверь не всегда - только если господин Марек уставал чихать, и наконец позволял служанке убрать в комнате пыль.
  - Но сейчас ее видно. А во вторник не было.
  Проклятье, как жаль, что Лесли сейчас далеко! Я совсем ничего не понимаю в магии...
  Дверь со всей очевидностью была на месте. Темная, из некрашеного дерева, углы и замочная скваина обиты кованой медью, тоже старой, но начищенной. И если бы я жил в сказке, то решил бы, что за ней скрывается вход в подземное царство с кладом, не иначе.
  Но, к сожалению, она вела всего лишь в тесную, пыльную донельзя кладовку с ларями по углам и полками на всем видимом пространстве. Открывая дверь, я ощутил под рукой какую-то грязь, и сразу не обратил внимания, но выйдя из душной комнаты на свет, достал платок, чтобы вытереть ладонь.
  На белой ткани остались бурые следы давно засохшей крови.
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"