Заславский Петр Сергеевич шел на рынок покупать картофель.
Картошка в нашей жизни - второй хлеб и в его семье это было самой, что ни на есть, непоколебимой истиной.
- Жареная картошечка!.. Что может быть аппетитнее?
Заславский это немудреное, можно сказать, распростецкое блюдо обожал с самого детства босоногого.
Когда мама ставила на стол, - а семья у них была немалая, - огроменную сковороду с дымящимся с пылу, с жару скворчащим, подрумяненным картофелем, с непередаваемым ароматом, который придает ему вовремя положенный меленько нашинкованный лучок, Заславский единственное, что мог членораздельно изречь, была фраза:
- Первый раз ем такую вкуснятину!
Остальное уже было непросто разобрать ввиду забитого до отказа рта...
Импровизированный рынок, одно из последних веяний времени, был прямо во дворе соседнего дома. Заславский оценил ситуацию сегодняшнего дня, пройдясь по рядам, и вернулся к молодому продавцу восточной наружности.
Его картофель имел приемлемые и вид, и цену.
В целом, картошка - как картошка, продавец - как продавец.
И вот картофель в пакете, сдача в кармане...
Заславский, думая о своих проблемах, пошагал своей дорогой.
Уже дома, будучи в любимом кресле перед телевизором, он вдруг сообразил, что продавец картофеля сдал сдачу с купюры в пятьсот тенге, как с тысячи. Сначала, засомневавшись было в реальности бумажки в пятьсот тенге, Заславский долго анализировал движение финансов в своем кошельке.
Нет, все-таки продавец, скорее всего, совершил промашку.
Всякие недоразумения случаются в жизни. И, бывает, что мы сами их создаем, и случается, осознанно.
Перед глазами Заславского поплыли картины его уже неблизкого детства.
Конец того лета, не был щедрым на подарки в отношении положительных впечатлений.
Обычное дело.
Вода в речке уже совсем не ассоциируется с парным молоком. Все чаще солнечные дни сменялись грустными, затяжными дождями. Городок, который еще несколько лет назад назывался рабочим поселком, как и август месяц, нельзя было назвать даже с большой натяжкой Клондайком культурного досуга. Поэтому не было ничего удивительного, что тройка неразлучных друзей-товарищей Шмит, Толстяк и Пижон страдали от "нечегоделанья".
Скука - вещь малоприятная и, чтобы это понимать, совсем не требуется солидного жизненного опыта.
Пижон,- надо отметить, - на самом деле совсем даже ни какой и не пижон. Даже наоборот, он одевался, как и все остальные его друзья-сотоварищи, - проще некуда. Правда, и скрытой иронии в этом его прозвище при всем желании усмотреть было непросто. Его имя на самом деле - Нажип. Если прочитать в обратной последовательности, то и получится нечто близкое к тому, как его звали сверстники.
Шмит на самом деле - Гапон, а, если еще точнее, как зовёт его домой вечерами, как всегда загулявшегося допоздна, мать, то, просто, - Гафур.
Почему - Толстый? Ну это, пожалуй, не так важно, да и не требует особых пояснений. Можно только добавить для спокойствия души, что бывают прозвища и
похлеще.
Мелочи в карманах у троицы в тот день было достаточно разве что на мороженое. Да и то какой-то мелочи при этом все-таки не хватало. Можно было бы, конечно, и две порции купить на троих. Тем более, что и одну порцию бывалыча они делили на всех по братски.
Да и совсем необязательно есть именно мороженое.
Можно ведь вообще заняться чем-либо другим, а не вышагивать чуть ли ни целый километр, а то и с гаком в центр за мороженым, которого, очень даже может быть, что в этот день в продаже могло и не оказаться.
Но есть идея, желание и настойчивость в достижении цели, переходящее в упрямство, которые порой приводят в движение целые народы, не говоря уж о босоногих мальчишках, пытающихся одолеть безделье.
Киоск с мороженым стоял, как обычно, на своем старом месте.
Стаканчики с вожделенным мороженым - тоже.
Но и нескольких копеек не хватало точно так же, как и до этого...
Рядом по соседству в гастрономе выгружали ящики с вином. Прохожих вокруг в этот будний день было немного, а темно-зеленых бутылок в обшарпанных не струганных деревянных ящиках - тьма тьмущая.
Так что, свидетелей случайной убыли из них вина в количестве одной бутылки, к счастью для троицы, не оказалось.
Вино, явно было из разряда самых недорогих; как шутили взрослые,"им бы заборы красить"...
Шмит с помощью подручных средств открыл бутылку, бодро, правда, немного морщась, взболтал содержимое, однако пробовать почему-то не стал.
Толстый на предложение "поднять бокалы звонкие" изрек не совсем убедительное на счет того, что этот сорт вина не совсем в его вкусе, а Пижон, как самый старший по возрасту, просто, но достаточно веско напомнил, что на данный момент желает обыкновенное сливочное мороженое или, уж на совсем худой конец, крем-брюле.
Других сортов мороженого в городке тогда в продаже не бывало.
Вино, смачно побулькивая красно-коричневой струйкой, полилось на забор. Смешно, но штакетник приобретал аналогичную сочную окраску.
Но для них было много интереснее и важнее, что сданная бутылка с лихвой решала возникшую финансовую проблему.
- Стоит только захотеть и...
ничего невозможного в этом мире для настойчивых парней нет.
Это уже лейтмотив разговора компании, весело уминающей мороженое, шагая в сторону своей родной улицы.
Денег всегда катастрофически не хватает. Это странное их свойство мальчишки обнаружили давно.
- Наверное, в этом кроется нечто фундаментальное. Ну, как закон всемирного тяготения.-
Изрек самый обстоятельный из них - Шмит.
Они вновь стояли у киоска, поглядывая с нескрываемым интересом на немногочисленных счастливых сограждан, невозмутимо поглощающих крем-брюле.
Завоз вина в гастроном явно не предвиделся.
Надо было искать выход.
Толстый купил порцию мороженого и, передав его стоящим в сторонке товарищам, вернулся к киоску.
Плаксивым голосочком обиженного и не только жизнью милого создания он сообщил молодой продавщице мороженого, что она сдала ему сдачу с 20 копеек, в то время как был дан ей полтинник.
Девушка растерянно смотрела на почти плачущего пацана. Впопыхах и действительно двадцатикопеечную монету немудрено было спутать с полтинником.
Спустя мгновения великую троицу все эти перипетии душевных баталий тетеньки из киоска уже совсем не беспокоили; вожделенное мороженое было как всегда безупречное.
Не беспокоило это их и в последующем.
Разве что Толстый нет-нет, да и вспоминал немного виноватую, растерянную улыбку продавщицы - вчерашней десятиклассницы.
- Нет, продавец картофеля все же ошибся.-
пришел к окончательному выводу Заславский, наконец стряхнув как-то странно смешавшиеся воспоминания о движении содержимого кошелька с картинками далекого детства и переключился на заботы, которых всегда хватало с лихвой и без этого.
На следующий день по окончании рабочего дня Заславский подошел к продавцу с картофелем и вернул ему неправильно сданную сдачу.
Молодой парень долго и путано с растерянной, благодарной улыбкой объяснял ему свое удивление о вчерашней серьезной недостаче, долго жал руку и благодарил.
Когда Заславский проходит по рынку, продавец картофеля издалека улыбается ему, как старому и доброму знакомому, махая приветственно рукой.
В ответ он тоже здоровается, правда, может быть, несколько суше.
Может быть, потому, что перед его глазами при этом встает виноватая растерянная улыбка молодой продавщицы мороженым из далекого детства.