- Не знаю, - он чуть не плакал, - не знаю я, что со мной, - уже кричал он.
Гленда погладила его по голове - ему вроде стало легче.
Афлому скучалось, он был сосредоточен и сведущ. Кто-то бы сказал, что он был немного себе на уме. Афлом просто сидел, сидел у себя дома. Ему было немного волнительно.
Показалась Лаура, обвила его тонким полотном шарфа, она была обворожительна. Вдруг появился он, мистер спокойствие, Шон.
Через пару часов Афлому вообще было непривычно было вот так сидеть одному, будто за ним кто-то наблюдает. Вошел Кендль стал играть в какие-то шары, он двигался по комнате довольно быстро и во что-то играл своими шарами и наконец покинул дом через парадную дверь. Танцуя, кружась появилась Шими, она улыбалась, платье развивалось, ей было чарующе легко.
- Ах, почему ты не счастлив, как я, - проговорила она Афлому.
- Не всё же петь и плясать, я люблю подумать над чашечкой кофе.
У Афлома сильно разболелась голова и он пугался, что она никогда не пройдет, временами ему становилось легче. В голове появилась популярная мелодия и Афлом бросился танцевать с Шоном, сам напевая под нос песню. Под конец мужчина посадил его, они разговорились о политике, о соседях, Шон был тогда деловой. Пробыв около получаса, раскланялся и ушел. Появилась Лаура, она потянулась, улыбаясь лучезарной полуулыбкой.
- Какой сегодня день? - ,проговорила она как-то мечтательно.
Шими протанцевала свои па и счастливая выпархнула из комнаты.
Затем выглянула из-за двери и соединившись глазами с Афломом, вбежала, подхватила его под руки и повела в танце, он был несколько ошеломлен.
Когда Шими отошла, Афлом постиг Шона, ему просто все надоедали, а когда отходили, то ему было нормальненько так.
Афлом временами фиксировал весь процесс, кто пришел, кто ушел, ему было интересно. Ему было покойно. Он подумал об изменениях в популярном ток-шоу, затем о том достанутся ли ему сырники приготовляемые Глендой. Шими подбежала, взяла его руки в свои и посмотрела в глаза, он смотрел в её. Так он понял отношение к молодым людям Лауры, они были ей мало интересны. Голова его давно прошла, ему было спокойно за это. Шими была ему весьма приятна, она была хорошо сложена. В этот момент она почему-то почувствовала обиду на Афлома. Он еще немного потанцевал с Шими.
Лауре хотелось смотреть в себя, на своё тело и кайфовать, ей нравилось находить в других женщинах себя и радоваться, ей нравились они такими, она постигала эту часть себя.
Хотелось ли Афлому прожить жизнь будучи собою на том уровне, где он был, или преодолевая трудности в себе, жить подобно другим достигшим людям? Суетливой Вэлле тоже хотелось жить. Разве у него был выбор, кто сейчас в комнате будет действовать он или Вэлла? Можно было успокаиваться и тогда у Шона есть возможность прийти сюда, можно же махнуть рукой и давать другим тварить и тварить, так больше расслабленности.
- Ты потом успокоишься, - проговорил кто-то.
Шими была в комнате одна, сильно переживала, её смущало то, что она в принципе думала о том, поехать на фазенду или нет.
- Все нормально, ты не едишь, - сказал Афлом, Шими было спокойно, ей было несколько стыдно, что она была в общем-то погружена в компьютерную жизнь и мало общалась с людьми.
Афлом забеспокоился, то ли он пишет, так ли живет, но быстро успокоился, просто перешел в покой. Появился Шон как всегда уравновешенный. Со скуки стал слушать в плэйеере музыку. В этот раз он понял её создателя. Афлом взял у Шона наушник и стал слушать вместе с ним, ему хотелось видеть как разбиваются зеркала из одного фильма, но быстро расхотелось. Он стал пить в своём воображении кофе в кафе, танцевать с любимой женщиной, бежать в парке. Все они занимаются одним - они кайфуют, подумал он. Афлом немного поболтал с собой ни о чём. Он подумал, не рано ли он стал помогать людям, и сам ужаснулся этому. Он понял, сколько на Земле кайфовщиков, а правильно ли это? Афлому показалось, что он меньше счастлив, когда помогает кому-то, чем когда кайфует от музыки, например. Он иногда жил долгом, и не знал, верно ли это. Он стал танцевать в своём сознании и как-то расслабился. Может каждый из нас рассчитан на определенные кайфы? - снова подумал он.
Афлома притягивал видеоряд, он включил фильм и погрузился в него. Смотрел он в пол глаза, а потому видел себя с Лаурой, она была очень красива там, ухожена, видел себя с какими-то двумя сдержанными мужчинами, себя с Лаурой в машине, где он вёл. Вэлла, присутствующая при просмотре, постоянно беспокоилась, что всё, что происходит с Афломом не интересно, какой-то видеоряд, кому это надо. Ему было всё равно.
Лаура заметила, что оказывается завидует другим женщинам и ей больнова-то слышать об их прелестях. Она стала как-то успокаиваться на этот счет. Афлома в этот момент интересовало почему люди становятся политиками и вообще, что они за люди, эти политики. Афлом мог творить, это радовало. Он сел за пишущую машинку и что-то стал набирать. Он всё размышлял о чём-то. Сегодня он был какой-то особенный спокойный и вдумчивый, подумал о Лауре. Она сидела на какой-то остановке метро, расслаблялась и флиртовала. Он видел её в стеклянном кубе на улице фривольно одетой и показывающей себя. Она немного танцевала. Она встретилась на улицы с Шими и сейчас вела её в какой-то магазин. В его мыслях ей было в кайф все, и от этого она даже танцевала. Он обнимал её и был счастлив. Он видел себя участвующим в какой-то экспедиции на Северный полюс, он дарит ей гранатовый браслет.
Афлом прохаживался рядом с домом и зарулил в игральные автоматы, просадив там какое-то количество денег, вернулся домой. Когда зашел, Шими плясала.
На Шими вдруг нахлынули мысли о Шоне. 'Ему нужна равная, - подумала она. - Что с того, что иногда она проявлялась как Лаура, ему это нужно постоянно, чтобы женщина была женщиной. Я буду только раздражать его. Он постоянно мечтает о ком-то другом. Ему нужна постоянно очень качественно реализующаяся в работе и быту женщина, а не я. У меня даже фигуры для него нет. Он зрелый мужчина, ему нужно нечто, а точнее некто, зрелый. Чтобы он мог полюбить её. Я конечно тоже не девочка, но этого ему мало.
Шими просто переживала, что её могут бросить. Лаура показала себя Афлому от обиды. Шими поняла, что готова играть в пьесе у достойного режиссера, даже если тот будет выжимать из нее соки, это пугало её. Шими стала танцевать, ей так было легче.
Афлом волновался, тем ли он занимается в жизни, он сомневался в своей достойности. Но постепенно успокоился. Затем он задумался об одной женщине, которая во всем была достойна, состоялась в своей профессии. Афлом понял, что он ошибался в отношении к ней, недооценивал её человеческие качества.
- Почему мужчина это мужчина?- подумал он. Ответа он так и не сформулировал.
Он был недоволен собой, что лез в чужую жизнь, пусть даже немного, он вдруг подумал о паре, ему было не по себе. Но работа ему в очередной раз помогла, он углубился в себя и забыл о них. Они всё еще приходили, но уже почти не беспокоили. Афлому было не по себе жить со своей женщиной Духом, хотя он был с ней очень счастлив, чем и успокоился. Они ему часто говорили, что он всем не в кайф, как мужчина и как человек, и в этот раз ему было не по фигу, он немного переживал. Шон не заглядывал к нему. Ему казалось, что он мало пишет, и ему было совестно за это. Пришла Гленда, присела возле него.
- Все же я не то пишу, слишком откровенно, - сказал ей Афлом.
- Вовсе нет, как идет, так и идет.
- Просто тебе лучше меньше думать об окружающих, раз они к тебе ходят.
- Что же мне не быть теперь.
- Нет, конечно, никто тебя не гонит.
- Это Они порой навязывают мне лишние мысли.
Шими постоянно напевала какую-то песню с радио. Афлом мысленно искал работу и одновременно припоминал какую-то книгу. Шими постоянно хотела играть, но толком не знала во что, а потому мучилась. Она пробежала по комнате подняв от наслаждения руки. Афлому было не по себе, ему хотелось спокойно побыть дома.
- Что на тебя нашло? - сказал он, будто и не знал Шими.
- Не знаю, какая игра, возможно... вхожу в квартиру прогуливаюсь, теперь иду по комнате, попадаю в таинственный лес, прохаживаюсь там, затем попадаю в самое интересное для себя место.
Гленда подумала о молодых мужчинах. В юности её смущали ухажеры. Они находили интерес только в её физических прелестях, обходя стороной всё остальное, так ей казалось.
Афлому было не по себе просто смотреть телевизор, необходимо было что-то делать, необходимо было писать, и о чём он только не думал. На вечере устроенном Лаурой на новый год ему было скучно и тяжко. Лаура самодовольно и самодостаточно смотрела на него, расположившись на креслах, разглядывала свои руки в крупных кольцах. Она наслаждалась красиво одетыми мужчинами и женщинами. И что она такого сделала, чтобы быть собой настолько довольной и какой-то пресыщенной, вроде ничего, думал АФлом. Все вели себя вальяжно, о чём-то переговаривались. Афлом вышел на балкон проветриться. Там был мальчик лет десяти:
- Хочешь сыграть в кости? - спросил он. Афлом кивнул.
Лаура была рада верно сыгранному в словах па. Присев на кресла, расслабилась прикрыв глаза. Шими была чем-то утомлена, ей надоело специально быть кем-то, чтобы нравиться мужчинам, она будто постоянно натягивала себя на некий созданный когда-то и постоянно трансформирующийся образ. Правда иногда она просто была собой, и это доставляло ей ни с чем несравнимое удовольствие. Афлом задумался, почему Шими недолюбливает Лауру и так ли это. Вроде нет, неприязни у неё нет, но отношение было тяжелым. Напрягаться ему не хотелось и он перестал об этом думать.
Шими как-то поменяла отношение к Шону, с ней что-то сталось. Встретившись с ним в интимной обстановке, она реализовала свою мечту, и теперь как бы сбросила груз необходимости ему понравиться, успокоилась и расслабилась, проявившись к нему не совсем приятно.
- Я хорошо к тебе отношусь, просто такое состояние, - сказала она ему.
Теперь у неё были силы его покинуть.
- Тебе разве не этого надо? - спросила она.
Она постоянно была не очень ему нужна, была ему неприятна, и теперь она могла это реализовать. Был ли он виноват в своём к ней отношении. Конечно нет, просто человек он был именно такой, жил сиюминутным интересом. И потом, она слишком долго была влюбленной на расстоянии.
- Почему мужчин любят негативные проявления в женщине? - спросил Афлом.
- Они воспринимают их за секс, и они им приятны, - ответил Шон.
Шими была цепкая, целеустремленная, шла за свой интерес и не очень любила себя, не могла принять, лишь беседуя иногда с Афломом об этом она постепенно успокаивалась на своих качествах.
Афлом написав еще абзац был удовлетворен сделанным и сконцентрированный над работой сидел за ноутбуком. Шими рядом беспокоилась за себя, суетилась. У него были свои страхи, тревоги. Он стеснялся того, что немного горбиться. Что-то Афлома беспокоило, что-то мучило его. Способ выхода, избавления от них, эти мысли о том, что он ничего плохого им не желает, казался трудным и надоедливым, но ничего другого он пожалуй делать не мог. Параллельно он думал о текстах Шона, как и что он пишет. Страшно и боязливо ему было в мире. Зачем он жил? Кайфовал он в жизни не мало. Но одно чувство преследовало его постоянно от которого он всё не мог отделаться. Когда он не испытывал кайфа в жизни, а что-то совершал по работе.
Что отдавал Афлом и кому? Вот над чем он подумал, он писал для других, передавал им свой мир через свои мысли, кому-то они были нужны и интересны. Иногда отдавать совсем не хотелось. Должен ли он был заставлять себя отдавать людям - куча негативных эмоций. Он был всеми руками за отдачу, но сейчас этого не хотелось.
- Только отдавая, хоть через силу, попадешь на высший план после жизни, - сказала Гленда.
- И опять страдать там, - сказал Афлом.
- В отдаче только радость, - сказала Гленда.
- Как сказать, - сказал Афлом.
- Там может быть в счастье, если здесь поработал и если счастлив отдачей.
Шими отошла от Шона.
Афлом немного волновался, когда писал, передавал мысль и был недоволен этому проявлению.
Все люди живут в структурности, на этом построено структурное взаимодействие в обществе, реклама например, - подумал Афлом.
Афлом всю жизнь был неким, а потом, встретив одного человека, поговорив с ним, стал меняться. Он задумался, верен ли его подход к жизни, где всё должно быть за кайф. Все и всё кайфует и этим живет. Он поговорил об этом с Глендой.
- А как же отдача и дарение другому, - сказала Гленда.
- Одно не мешает другому, - сказал Афлом.
- Стремление к кайфу сопряжено с судорожными мыслями, а где он, а есть ли он.
Гленда: Намного проще не думая ни о чем просто отдавать.
- Но тогда ты никогда не постигнешь земных или неземных кайфов, и как пройдешь ты дальше к той самой отдаче, ведь судорожные мысли о кайфах не дадут тебе спокойно отдавать. Ты можешь быть просто не настроенным на отдачу, на так сказать, на других волнах. У меня должно быть еще так много не сделано, я еще не насладился достаточно всем остальным, и я буду рождаться на этой или подобной планете. Нужно струиться по мирам, чтоб интересно было, как это объяснить он не знал.
Афлому интересна была актерская игра, говорение каких-то слов, значит, струиться по плану через эту игру. В то же время ему этого очень не хотелось, но он понимал, что по-другому ему не выбраться отсюда. Когда не будет страха это делать перед другими людьми, не будет смущения, тогда он сможет.
Ему постоянно приходилось проходить за более сложный для себя план, это было не совсем верно.
Появилась Шими и пропарила перед креслом Афлома.
- Тебе нужно учиться, - сказала Гленда, - просто учись. Афлом согласился и успокоился.
Появилась Лаура. Она стояла спиной, затем в вполоборота к Афлому. Ему было очень приятно. Потом пропала.
- Ты переводишь дружбу в любовь, - сказал кто-то.
- Вовсе нет, - ответил Афлом.
Афлому не хотелось становиться несвободным, несчастным. Было Афлому непириятно, считал он себя чем-то выше других и как-то самодовольно себя вел.
Только отойдя от своих страхов Шими стала проявляться как Лаура, но весьма нечасто, так как многого еще боялась.
Афлому пришла идея перечитать старое своё произведение, и он очень разволновался, ему было стыдно за него. Потом он считал его достойным и от этого снова волновался.
Лаура гуляла в саду, вела себя показно.
Оказывается хорошесть может быть неприятной, понял Афлом, для него это было невероятное открытие.
Афлом смотрел выступление Лауры по телевизору, он был с кем-то не согласен и постоянно боролся с этим, не давал себе этим быть, это могло помешать случиться всему хорошему. От отсутствия дела Афлом просто начинал сходить с ума.
Часть II.
Шими было немного стыдно за себя, будто она недостаточно женственно одевается, но всё же она была женственна, и этим успокоилась. Она понимала, что иногда она не структурна, не социализирована, но ей становилось все равно, ибо ей хотелось покоя, а не какой-то там вписанности в жизнь, точнее ей этого хотелось, но покоя хотелось сильнее. Нет, так нет, подумала Шими о Шоне, не судьба наверно. Шими чувствовала себя в жизни достаточно удовлетворенной.
Лаура была во всей красе, она сильно переживала свою женственность. Лаура была такой какой была, потому что была спокойна, уравновешена, у неё почти не было страхов, она с ними не жила.
Шими было неприятно, что Шон может уйти от неё, покинуть, но она отнеслась к этому спокойно. Она реагировала на такую вероятность не безразлично, но не психовала. 'Это его дела', - подумала она.
Афлом был счастлив, Лаура побыла с ним, грустные мысли почти не посещали его.
- Привет, - это был Шон, он улыбнулся в тридцать два белых зуба, он был с магнитофоном и, войдя, включил его. Он стал танцевать. У него всё было замечательно. Заглянул он ненадолго.
- Ты мало делаешь, ты делаешь не то, - сказала Лаура.
- Как не то, вот я уже это сделал, это, целый рассказ написал.
- Она оставит меня, если я ничего не делаю, - жаловался позднее Афлом Гленде, - просто сочтет меня неподходящим, если я ничего не могу создать, а я пишу, стараюсь.
- Так ты совсем писать перестанешь, все мысли уйдут от этой беготни, - сказала Гленда, - расслабься и всё у тебя получиться.
Он успокаивался, что-то вспоминал о ней, чтобы не разлюбить, она впервые была с ним так резка.
- Ты постоянно со мной его ищешь, - сказал он ей,- Мне это немного тяжело.
- А как же, я же женщина, как я могу по-другому.
- Вот именно женщина, разве ты не можешь сконцентрировать своё внимание исключительно на мне.
- Мне это сложно, я не могу без Него жить, я им дышу, живу, ты иногда похож на него, но не всегда, а значит, мой поиск продолжается, я постигаю Его и этим счастлива.
- Ладно, я всё понял.
Не потому ли она женщина, потому что слаба? - подумал Афлом, - ему это было даже приятно. Лаура не хотела, чтобы ей было больно и сходила с опасной координаты куда-то в другое место.
Шими было сложновато, она куксилась, ей было стыдно от того, что она такая маленькая, какая есть, а что в этом такого. Ей еще много предстояло сделать в этой и в будущих жизнях, это напрягало её, ей было страшно за все эти сложные реализации, да и так ли уж нужны они были. Шон по-прежнему любил зрелых, активно реализующихся женщин, это её чуточку возмущало, чему она удивлялась. Почему её не оставляли полностью мысли о бытии с Шоном, зачем она еще думала о нем? Ей было свойственно немного возвышать себя, это было глупо. Шими было грусно от того, что она, должно быть, не может быть с ним, ей было жалко этого.
- Чего бы ты хотела, если бы могло исполнится твоё самое заветное желание? - спросил Шон.
- Любимого мужчину, - ответила Лаура.
- Для секса наверное.
- Не только, я бы с ним жила, я бы им жила, - сказала Лаура.
Шими танцевала. Шон ушел от неё. Ей было немного обидно, она чувствовала себя достойной, и ей было жалко, она еще столько хотела сделать с этим человеком. Задувал ветер за окнами, Шими было грустно. Постепенно стало легче, она ходила оставленная по комнате. Шими было тяжко, что её выбирают, какая-то черта её нужна, а какая-то нет, но она-то целая, и такая, и такая. Но Шон слишком хорошо знал, кто ему нужен, а кто нет, и искал, и выбирал.
Шими: 'Когда и почему я маленькая?', - задумалась она.
'Когда что-то тебя делает маленькой, ты в чем-то не уверена, чего-то боишься, чего-то не знаешь'.
'Почему ты такая красивая?', - спросила Шими у Лауры.
'Отдыхать надо больше', - ответила жеманно та.
Афлому было трудненько, его иногда оставляли.
А что же Шими, её танец был какой-то отвязный, залихватский, свободный, она плясала по всей гостиной. Афлому было спокойно, он снова был с Лаурой и был счастлив. Они лишили его возможности быть с ней в физической интимной связи. Ему было тяжело очень.
Шими не могла определиться чем ей заниматься, областей, где у неё были способности она побаивалась, лишь немного реализуясь в них. От этого она страдала. Она была с людьми несколько косвенно, через интернет, но всё равно была.
Они создавали иллюзию для Шими, что Шон уходит, он все же был с ней.
Шими обнаружила в себе страх, что никогда ничего творческого не сможет сделать на людях. Неудобство постоянно за это перед Шоном. С Лаурой ей было неуютно, она вела себя показно, даже немного самодовольно, была собственницей на мужчин от этого было непросто, боялась она и их.
Лаура открыла в себе новую женщину.
Шими было не по себе, Шон в очередной раз оставил её, ей было трудно от того, что она не умела выступать перед публикой, что-нибудь рассказывать, она сказала об этом Шону, ей было тяжело, что он знает. Она сомневалась, что достигнет еще чего-то в жизни. Шими было не по себе. 'Меня оценивают, я делаю что-то не так', - подумала она.
- Да у меня почти ничего не случилось, - сказала Лаура Афлому, - она сидела в шелковом шарфике на голове на распродаже,- потеряла сумку, просто забыла, оставила на стуле, убегая.
'Не расстраивайся, куплю другую'.
Шими не хотелось обидеть Шона. Она боялась его совсем потерять. Он был дорог ей. Она понимала, что если строить что-то, то с ним самим, таким каким он был. Но любовь к нему как таковому еще не зародилась, она не знала, кто он и какой, может он самый замечательный. Единственное, что она знала, он был её, он только мог отойти от неё. Реализовывалась Шими не много, жила уединенно, только и приходя сюда к Афлому иногда. Для неё в этом ничего такого не было ни страшного, ни из ряда вон выходящего. Бывает от негативной реакции можно такого напридумывать, поняла Шими.
Оказалось Афлом любит деньги и маленько беспокоится за них.
Лаура вальяжно ходила, её пышные платья нисподали до пола. Ей было всё в кайф. Вольяжная и удовлетворенная - вот её состояние. Афлому было страшно как-то не так к ней отнестись, чем-то задеть её. Вместе с тем он задумался доходит ли Лаура в своих состояниях до своего центра или так и пархает по краям, так и не попадая в свою суть, переживает ли себя настолько полно, насколько только можно переживать. Он думал, какая женщина ему больше в кайф молодая или в возрасте и остановился на возрастной Лауре, ей было сорок с чем-то.
Шими все же рассталась с Шоном, ей стало легче, она будто что-то сняла с себя и пошла своей дорогой, намного легче, быть может, она что-то была ему должна и это ее сдерживало. Афлом жил с Лаурой.
Шими бежала с тортом к столу. Праздновали День рождения Афлома. Лаура была в кротком розовом платье и пела то-то зажигательное. Афлом был в приподнятом настоении.
Часть III
Шими не хотела заплывать во что-то негативное, просто успокаивала себя, порой не имеющим отношение к истине. К коту она испытывала какое-то щемящее умиление, она была заворожена им, тем, что ему было часто параллельно.
Афлом при письме оглянулся на одного автора, 'а вот он не пишет так'.
Афлом пил этот день с огромным удовольствием. Он вспомнил как от появившихся в первый момент мыслей об отношениях, оные так и не начали складываться.
Лаура была какая-то спокойная и самоутверждающая. В какой-то момент она всё принимала за разговор и действие о ней.
Шон любил какую-то женщину, иногда это была Гленда. Ей было все равно.
Шими танцевала как балерина. Лаура прогуливалась с Афломом.
- Как твои дела с рукописью?
- Ничего так, по-маленьку.
- Рада за тебя.
- Это тебе, - Афлом достал коробочку с украшением и открыл её перед Лаурой.
Они мчались на авто по городу, Афлом думал, как он счастлив. Они проехали мимо магазина игрушек с доброй вывеской.
Шими всё еще чувствовала что-то к Шону, это её тяготило, но она знала - со временем будет легче. Это вряд ли было затронутое чувство собственности. Просто после последнего сближения, она на что-то рассчитывала, на что-то, что он не мог дать. Ей было за что-то обидно, что всё случилось не так, как ей хотелось, и на что она стала вдруг рассчитывать, ведь понимала, что не про неё, как говориться, жених, понимала, что ему нужно. Приближал ли он её к себе хоть когда-нибудь, наверно, Шими уже не помнила этого, ей было обидно, она много давала, она старалась, подарила всё, что умела и могла, но он так и не полюбил её такую какая она есть, всего было мало, не хватало главного, для чего жил и из чего был слит он - общественных реализаций, у Шими для него их почти не было, даже творческое начало в ней большую часть времени их встреч он не замечал, иногда он не помнил, какая она, и она была какой-то, снова завораживала. Зачем она так в этом напрягалась, к чему, если главного, по мнению Шона, в ней все равно не было, всё, казалось, в пустую и холостую. Наверное, поэтому были периоды её безразличия и холодности, что не радовало, а может, обижало его. Она не могла ему ответить любовью, потому что не на что было отвечать. Шими просто не заметили и, наконец, отставили в сторону, уйдя к другой. Но со временем ей станет легче. Все глубокие чувства привязанности, симпатии в какой-то момент прошли, не затронув его, они были попросту не нужны. Интересная и яркая Лаура - вот, кто будоражила сознание Шона, он проникновенно и уважительно относился к Гленде. Шими всё боялась быть собой, а вдруг он вернется. Она раздражала себя в этой мысли, ведь всё решено.
Зазвонил телефон. Лаура взяла трубку, взглянула в окно. Шёл дождь.
Афлом:
- Алло.
- Как ты?
- Я нормально.
- О чем думаешь, что с тобой происходит?
- Думала о тебе, как ты там.
- А я ничего, пишу.
- Занятно.
- А куда мы с тобой сегодня пойдем?
- Может быть Брикель, один из тех приятных ресторанчиков в центре?
- Значит Брикель..., а что там готовят?
- Хм...закажем что-нибудь необычное.
- Ладно.
Днем она присела возле него.
Афлом боялся, что так ничего дальше и не сделает, его трясло, он понимал, что они очень опасны. Он боялся сделать больно Лауре и Шону какими-то мыслями своими и чувствами.
Шими чувствовала к Шону что-то неочень легкое, это был способ защиты, оборонная сторона, которая случилась с ней и всё не уходила, Шими надеялась, что когда-то она уйдет, может быть очень скоро, от кого она ей защищалась, от всех людей, самого Шона или себя самой. Она осталась совсем одна. Возможно, она так и не подпустила Шона к себе, что-то её сдержало, другие женщины, специфика характера, с ним нельзя было просто быть, надо было создавать что-то хорошее, это было непростой, может быть, невыполнимой задачей для хрупкой Шими, она пыталась, о, она бы прошла, но он оставлял её наедине с самым сложным, проблемы нужно было решать самой, она не справилась с высотой поставленных задач, задач которые он ставил. Шими и сама стала такой, некоторые задачи уже были ей по силам, и она и сама могла бы стать для кого-то их ставящей, но вряд ли будет.
"Ты так собой довольна. Еще возвышаешь себя", - сказал как-то Афлои Лауре.
Иногда Афлому сильно помогали, он был очень счастлив.
Опасность для жизни, сложная жизненная ситуация, существование на грани - насколько у каждого они нужны в жизни, насколько каждому необходимо проходить через них? Вы можете, вероятно, их не избежать, если они вас не сильно волнуют, быть может, не привлекают, видно эмоциями ты привязан к этой планете? Эмоции уйдут, будет что-то другое.
- Как ты думаешь, какая я? - спросила Афлома Лаура.
- Ты фееричная, необъятная, - сказал он.
- Добрая колдунья..., ты ведающая, - сказал Шон Гленде.
'Люди не выходят на точность действия и понимания, потому что не хотят или не могут принять себя, всё время ходят от себя кругами, только бы уйти от необходимости действия поступающего от осознания правды'. Афлом.
Лаура смотрела телевизор, какое-то шоу. Её интересовали вещи, манекены и реакции девушки.
Часть IV.
Шими сидела, перебирала старые вещи, надела на руку старую тряпичную куклу, осмотрела платок с вышивкой, говоря понемногу с АФломом. Потом играла с ним, бегая по комнате, где-то прячась, смеясь, Афлому тоже было забавно, интересно.
Теперь Афлом был с Лаурой, она сидела на тахте неподалеку и медленно покачиваясь, смотрела на него. Он что-то напевал. Лауре было в кайф, она подошла и соблазнительно присела на его колени. Афлом понял, что он должен быть сердечен, такая необходимость стала его тяготить. Лаура вальяжно потянулась:
- Во что сегодня играем?
- В фанты хотите?
- Идёт.
Шими что-то пела. Потом оперным голосом запела Лаура. Потом они танцевали, взявшись за руки. Лаура повела Шими куда-то, показала свой женский уголок, с духами и помадами. Они разговаривали и шептались. Шими была верткая, смешная, любила пархающих бабочек и тёплый свет солнца.
- Пойдем, душенька, я еще что-нибудь покажу тебе, - говорила Лаура. Она немного умела на фортепиано, села и стала играть. Шими слушала. Вошел Афлом с Шоном. Шими будто плыла по берегу моря, по песочному пляжу, смотрела в небо и видела планеты Сатурн, Юпитер, Уран и множество звезд. Шон был галантен со всеми, сел, положил шляпу на стол.
- Они всё еще здесь и сколько будут еще неизвестно, надо как-то жить.
Шими где-то перед ним взлетела в па и приземлилась. Афлом задумался, сможет ли он творить. Появился маленький гномик, пронес и позвенел цветком-колокольчиком, Шими погладила его по шапке.
- Вы, сударыня, сегодня восхитительно выглядите.
- Спасибо, - сказала Лаура, ставя в вазу цветы подаренные Афломом. И в этом было всё, и её любовь, и дружба с Афломом, и уважение к Шону. Вдруг она почему-то вспомнила Эльзу, что хватало малейшего повода, чтобы закатить скандал с руганью, ей настолько нравилось ругаться.
Шон: Сегодня прекрасный день, неправдали?
- Да, для продолжения знакомства весьма неплох.
- Что же вы все время здесь?
- Да со мной Афлом и Шими.
- И не выдейте лишний раз?
- Ну зачем же, совсем недавно вот были с Афломом в театре. Очень недурно играли, надо сказать.
- Ладно, зайду к Гленде, прощайте, мой друг, до свидания.
Афлом писал, и неплохо, но вдруг подумал, что это слишком для него сложно, что он перетруждается, пишет как не от себя, и пошел отдыхать. Лежа в постели, он думал, что ему не хочется беззаветно отдаваться писательскому делу, что он работает как может, и он не знал, как нужно, как правильно. Ему хотелось как легче.
Пришел Шон, благотворен, раскрыт. Он рассказывал шутки Гленде. Потом стал танцевать с ней, расковано, мечтательно.
- Вы сегодня какая-то другая.
- Правда?!
- А как вы сегодня себя чувствуете?
- Сносно. А вы?
- Здорово.
Он вел её в танце, они парили по комнате.
- Что с вами, как вы? - спрашивала Гленда.
Афлом целовал Лауре руки. Она, улыбаясь, запрокинула голову с красным цветком в волосах назад. Ей хотелось развлекаться. Она отвязно танцевала и пила с Афломом вино, а потом они играли в ассоциации и виртуально путешествовали по Венеции. Афлом тоже танцевал, гапака, как-то расслабился.
Лаура утром потянулась, подставив лицо утреннему солнцу.