Ганчуков Илья Георгиевич : другие произведения.

Тайный язык. Часть 1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Стёб над Мэри-Сью. Девушка из нашего мира встречает женщину, которая предлагает ей выполнить любые три желания. Девушка загадывает оказаться в волшебном мире в виде рыжей, ехидной ведьмы, наделённой мнонгими талантами... Вот только против того, что встретится ей в чужом волшебном мире все они окажутся бесполезны.
  Глава 1
   Я стояла посреди широкой не мощеной дороги. Стоял холодный, пасмурный день, похоже, здесь уже наступила осень. Накрапывал мелкий дождик. Рядом со мной топтался конь. Он был таким, как я и мечтала: чёрным, с огненно-рыжей гривой и светящимися красными глазами. Конская сбруя была сделана из серебра и кожи, той же, что пошла на изготовление моей куртки и сапог. Конь всхрапнул, щёлкнул острыми зубами и переступил с ноги на ногу. Я, почувствовав неожиданную робость, медленно подошла к нему.
  - Как тебя зовут? - спросила я коня.
  - Скимитар, - мрачно отозвался конь, стукнув копытом по земле. - Ты, что ли моя хозяйка?
  - Да, - ответила я, вновь приобретая уверенность в себе, и попыталась взобраться в седло. Это у меня получилось далеко не с первого раза, так как до сегодняшнего дня мне не приходилось близко сталкиваться с лошадьми, а чёрная блестящая спина коня была мокрой и скользкой. Скимитар, наблюдая за моими попытками, насмешливо ржал. Наконец, красная, потная и злая, я уселась в седло (которое тоже успело намокнуть - я это почувствовала) и, тряхнув поводьями, приказала.
  - Едем!
  - Куда? - процедил Скимитар сквозь зубы.
  - Вперёд! - я ткнула его сапогами в бока. - Прямо!
  - Шагом, рысью, галопом? - не унимался конь. - Или, может быть, с места в карьер?
  - Шагом! - вскипела я. - И замолчи ты, животное!
  - Ну вот, ещё не начали говорить, и уже "замолчи"! - буркнул Скимитар, но подчинился и неторопливо затрусил по дороге. Скользкие конские бока неприятно холодили ноги в чулках, вода текла с волос за шиворот, о мокром седле и говорить нечего. Я лихорадочно пыталась придумать заклинание, которое спасло бы меня от этого ужаса, но, увы никаких дельных мыслей не было. Я оглядывалась по сторонам, но вокруг не было видно никакого жилья и ни единой живой души. По обе стороны дороги тянулся скучный серый лес. Листья на деревьях были сплошь жёлтые, и их оставалось не так много, так что я, видимо, не ошиблась насчёт осени. В лицо задул холодный ветер, забираясь под блузку с юбкой и пробирая до костей. Нечего сказать, хороша спасительница мира!
  - Далеко ещё? - спросила я у Скимитара, но он обиженно молчал.
  - Ну... Извини, пожалуйста! - жалобно протянула я. - Как-то непривычно иметь дело с говорящей лошадью.
  - До чего далеко, хозяйка? - буркнул Скимитар. - Если до голодной смерти - то нет очень. У вас там в загашнике мясца не найдётся?
  - Так ты же конь!
  - Я демонический конь! - отозвался Скимитар, заносчиво тряхнув гривой. - Демоническому коню невместно есть ту же траву, что и эти деревенские клячи! Мы едим только мясо! Хозяйка, давайте свернём вон в тот лесочек, и устроим привал.
   Обустройство "лагеря" (хотя это слово, пожалуй, было бы слишком громким) заняло у меня порядочно времени. Наконец, мне удалось при помощи магии построить из воздуха некое подобие прозрачного купола, набрать хвороста (который, вдобавок, пришлось сушить магией) и развести костёр. Скимитара я отпустила пастись в лесу (он заверил меня, что сможет догнать, забить копытами и затоптать любую не слишком крупную дичь). Сама же, кое-как обсохнув, отогревшись и оставив под куполом рюкзак, отправилась на поиски грибов и ягод, не дожидаясь пока дождь перестанет. Судьба оказалась благосклонна к моей персоне - попалось немало маслят и волнушек, и даже несколько кустиков перезрелой клубники, прежде чем я вновь промокла до нитки. Пока я жарила грибы на палочке над огнём, вернулся Скимитар, задумчиво жевавший что-то окровавленное.
  - Надеюсь это не человечина? - спросила я, совсем не всерьёз. Конь буркнул что-то нечленораздельное и помотал головой.
   Наконец, мы покончили с едой. Грибы я, в общем-то, терпеть не могу, но, через силу, прожевала и проглотила - в моём положении любая еда была кстати. Я задумалась над дальнейшим планом действий. С момента появления в этом мире я не нашла не только ни одного приключения на свою голову, но и вообще ни одного живого существа, кроме, собственно, Скимитара. Ни единой разбойничьей шайки, ни самого завалящего оборотня! Даже не у кого спросить, нет ли поблизости войны или хотя бы кишащего нечистью кладбища. Я попыталась отогнать мрачные мысли. Дорога наверняка куда-нибудь да ведёт, а пусто на ней просто потому, что погода на улице - хороший хозяин собаку не выгонит. Сегодня, или завтра, но нам обязательно кто-нибудь да встретится. Перво-наперво, нужно хотя бы выяснить, где мы находимся, а там видно будет.
   За ночь я несколько раз просыпалась от холода, то разжигая потухший костёр, то восстанавливая купол над собой. Наконец, когда начало светать, я, совершенно ошалевшая, кое-как поднялась и, не слишком вежливо, разбудила Скимитара. В животе урчало, в голове шумело, а с неба, по-прежнему, капало. Это было самое недоброе утро в моей жизни. И день обещал быть немногим добрее.
  После полудня, преодолев ещё несколько километров, мы со Скимитаром отдыхали в небольшой рощице. Чтобы хоть как-то отвлечься от мыслей о еде и стёртых об конскую шкуру ногах (представить себе не могла, что верховая езда может так утомлять!), я решила попрактиковаться в магии. Первое, что мне пришло на ум - попробовать сотворить огненный шар (или, как его называют культурные люди, фаербол). Я вспомнила, как вызвала огонёк у себя в квартире. Свела ладони близко друг к другу, напрягла руки и представила, как между ними собирается тепло. Вскоре я почувствовала, что огонь всё-таки зажёгся. Я развела ладони шире и увидела, что между ними и впрямь трепещет язычок пламени, не больше чем от зажигалки. Я напрягла руки сильнее, и, по наитию, принялась делать ими плавные медленные движения, словно лепила снежок. Пламя разгоралось ярче и увеличивалось в размерах. Через несколько минут у меня в руках был самый настоящий фаербол, размером с волейбольный мяч. Я невольно залюбовалась им, но он обдал руки жаром. Я огляделась по сторонам, ища, куда бы им запустить. Наконец я выбрала старый дуб, стоявший недалеко от меня. Вспомнив уроки физкультуры в школе, я швырнула фаербол от груди, словно это и правда был мяч. Фаербол врезался в дерево, яркая вспышка (совершенно беззвучная!) на мгновение ослепила меня, а когда зрения вернулось вновь, я увидело, что ствол дерева, расщеплённый надвое от корней до самого верха, охвачен пламенем. В сухой траве, вокруг дуба, там и сям поднимались язычки пламени. Ещё несколько деревьев тоже занялись.
   "А ты чего ожидала?", - ехидно заметил меч.
  - Хозяйка, беда! - воскликнул Скимитар, вскакивая на ноги.
   Я тоже оказалась на ногах и изо всех сил попыталась вызвать дождь, чтобы он залил огонь. Но на этот раз заклинание не удалось, и я перепугалась окончательно. Попыталась вскочить в седло, но, поскольку ни руки, ни ноги меня не слушались, рхнула в грязь.
  - Стой, колдунья! - донеслось до моих ушей. Я подняла голову, я увидела двух всадников, направляющегося ко мне.
   Я попыталась на ходу придумать какое-нибудь заклинание, которое избавило бы меня от его присутствия, но в голове, увы, не было никаких мыслей и тогда я потянула из ножен меч. Скимитар за моей спиной злобно фыркнул и шагнул вперёд, загораживая меня.
  - Вложи меч в ножны, девка, - произнес кладя руку на эфес своего меча один из всадников (уже подъехавший совсем близко). Это был немолодой бородатый мужчина с грубыми чертами лица. - И тогда мне не придётся тебя калечить.
  - Ага, щас! - воскликнула я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более нагло (получилось, прямо скажем, не очень). Один из них направил своего коня на моего, оттесняя его от меня. Другой всадник спрыгнул на землю и обнажил клинок. Я, не без труда, подняла свой меч вертикально (тот что-то истерично бормотал о правильной технике, но я уже не воспринимала его слова), приготовившись отражать удар. Всадник сделал выпад, почему-то ударив снизу вверх, метя куда-то над моей головой. Клинки ударились друг об друга, зазвенел металл, посыпались искры... Мой меч мотнулся в сторону, едва не вывихнув мне обе руки и, выскользнув, отлетел в грязь. Я попыталась броситься к нему, но мой противник сшиб меня с ног и принялся вязать мне руки за спиной.
  - Я, старший лесничий Хареф Берёзовый, именем князя Тибора, главы дом Халоб беру под стражу девицу без имени, уличенную в поджоге леса, принадлежащего дому Халоб! - произнёс, отдуваясь мужчина, когда я наконец была связана. Я приподняла перепачканное лицо, оглянувшись в поисках Скимитара, и увидела, что он неподвижно лежит на земле, а второй всадник вытирает окровавленный клинок.
  "Неужели он убил его?", - тупо подумала я. Внезапно на меня навалилась непонятная слабость, и я, без всякого сопротивления, позволила лесничему взвалить меня на поперёк лошадиной спины.
  - Ходу! - крикнул Хареф (кажется так звали этого лесничего). - Пожар разгорается!
   Конь лесничего сорвался с места и земля понеслась перед моими глазами.
  - Где же маг? - задыхаясь, крикнул товарищ Харефа, скакавший рядом.
  - А ты думал, он в один миг тут окажется?! - отозвался Хареф раздражённо. - Пока Ниск до стана доскачет, пока мага вызовет, пока маг соберётся...
   Сколько времени мы мчались, я не поняла. Наконец конь Харефа встал, а сам лесничий соскочил на землю, взвалил меня на плечо и куда-то понёс. Я до боли изогнула шею, и увидела впереди небольшое добротное деревянное здание. Из дверей, навстречу им, быстро вышли два человека: один видимо тоже был лесничим, а другой, благообразный старик с длинной седой бородой, одетый в богато украшенную синюю мантию до земли...
  - Почтенный маг, это колдунья и поджигательница! - произнёс, как выплюнул, Хареф, ставя меня на землю. - Прошу вас закрыть её, прежде чем вы начнёте тушить пожар.
  - Ох-хо-хо... - протянул маг, присаживаясь передо мной на корточки. Поводил руками, произнёс несколько непонятных слов - я ничего не почувствовала - и поднялся отряхнувшись.
  - Всё, больше она колдовать не будет до завтрашнего дня, - заявил он. А лошадь мне! А ты, Ниск, дорогу покажи! - обратился он к своему спутнику.
  - Пошли, девка, - поскучневшим голосом произнес Хареф. - Пока здесь посидишь, а к вечеру отвезём тебя в Гогар, князю на суд.
   Остаток дня я провела, сидя в углу, на деревянном полу. Развязывать меня не стали, так что к вечеру я уже не чувствовала рук. Тем не менее мне как-то удалось заснуть. Наутро Хареф, с помощью своих товарищей, усадил меня на свою лошадь задом наперёд, сел в седло сам и двинулись на суд.
  Глава 2.
   Дорога выдалась не из приятных. Мало того, что я ежеминутно рисковала съехать вни с мокрой от пота лошадиной спины, так ещё и трясло меня, так, как никогда в жизни. К тому времени, как мы въехали в город (кажется он называется Гогар?), я уже была в невменяемом состоянии, и ничего вокруг не видела. В голове была всего одна мысль: "Скорей бы это закончилось!". Мы ехали мимо деревянных и каменных кварталов и наконец остановились. Хареф стащил меня с лошади и поставил на землю. Я не с трудом удержалась на ногах - сил почти не было. Ворота открылись, из них вышли два стражника. Хареф что-то принялся им объяснять, впрочем я уже не слушала. Наконец стражники подхватили меня под руки и повели (или, скорее, потащили - я еле переставляла ноги) внутрь замка.
  Наконец меня втолкнули в камеру. Лязгнула закрывающаяся решётчатая дверь, и я осталась одна. Камера оказалась именно такой, как я себе представляла - сырой и холодной. Цепи на меня, к счастью? Я принялась расхаживать по камере, пытаясь найти способ бежать отсюда, но в голову ничего не приходило. Так прошло несколько часов. Загремела дверь, и на пороге появился надзиратель. Это был толстый, лысый человек, который показался мне совсем не страшным. Я окинула его взглядом, пытаясь понять, где висят ключи, но не увидела их. Надзиратель молча махнул рукой - на выход, мол. Я подчинилась, и он повёл меня наверх. Оказавшись на улице, мы направились к одной из башен замка, вскоре остановившись перед неприметной дверью. Надзиратель негромко постучал и принял почтительный вид. Дверь открылась, и мы вошли в небольшую комнатку в центре которой стоял массивный деревянный стол. За ним сидел пожилой мужчина лет пятидесяти, с седыми волосами, красным морщинистым лицом и внимательными, не по-старчески острыми, синими глазами. Он поднялся из-за стола (но я всё равно оказалась выше него) и произнёс.
  - Я коронный судья Южной провинции Гес Шукаш. Назови своё имя.
  - М-маржинель, - ответила я. - Маржинель Скиар-Тойнур.
  - Итак, девица Скиар-Тойнур, изволь рассказать, как всё было, - обратился ко мне коронный судья. За время сидения в подземелье я успела обдумать своё положение и подготовиться к вопросам.
  - Я сбилась с дороги, - ответила я. - Направлялась как раз в этот город, напрямик через лес, но заблудилась.
  - И решили проложить себе сквозную дорогу, снося деревья своими огненными шарами? - усмехнулся судья.
  - Нет! - сердито ответила я. - Я просто учусь магии. Я собиралась попробовать разжечь костёр, а вместо этого получился фаербол.
  - Фае... что? - приподнял брови судья.
  - Фаербол, - ответила я. - Так у нас называют огненные шары.
  "А сейчас этот судья, видимо человек неглупый, возьмёт, да и спросит тебя: "А у кого это - "у нас""?", - ехидно заметил внутренний голос.
  - "У вас", говорите? - протянул судья, задумчиво глядя на меня. - А, впрочем, я не силен в эльфийском. Вы ведь эльфйка?
   Я кивнула.
  - И направлялись в Гогар очень издалека, - продолжал размышлять вслух судья. - Давно вы оставили родные места?
  - Нет, недавно.
  - Ладно, это мало относится к делу. Лесничий Хареф утверждает, что вы набросились на него с мечом, не так ли?
  - Не так! - замотала головой я. - Я просто вытащила меч! Я думала, они нападут на меня сразу и приготовилась защищаться.
  - Почему же вы не воспользовались магией?
  - Ваша честь! - умоляюще воскликнула я. - Разве вы не понимаете? У меня только что вышло кривое заклинание. Я подумала, что если попробую наколдовать ещё что-нибудь, то вообще спалю всё вокруг!
  - Успокойтесь! - поднял руку судья. - Так значит, вы не жаждали крови и не собрались никого убивать? Похвально, похвально. Вы грамотны?
   Я кивнула.
  - В таком случае, напишите всё, как было, - судья одной рукой вынул из стола и протянул мне свиток пергамента, а другой придвинул поближе чернильницу с пером.
   Я взяла перо и с ужасом поняла, что вряд ли смогу написать им хоть что-нибудь - мои руки слишком привыкли к клавишам и шариковым ручкам. Вдобавок, до меня дошло, что, хоть я и вытребовала у цыганки дар понимать все языки этого мира и разговаривать на них, однако про знание алфавита и грамматики, увы, не подумала. Что же делать? Эврика! Судья всё равно не знает эльфийского (сам сказал, да и слово "фаербол" не показались ему подозрительным). Так что напишу-ка я чистосердечное признание по-русски! А там, пока найдётся эльф, который согласился бы перевести мои каракули, пока выяснится, что это ни разу не эльфийский, пока то, да сё - глядишь всё уляжется и мои показания уже станут никому не нужны.
   Я обмакнула перо в чернильницу. Писать было адски неудобно, буквы лепились вкривь и вкось, строчки ползли вверх-вниз, словно на кардиограмме, но я всё-таки справилась с задачей. Коротко изложив суть инцидента, я пододвинула пергамент судье. Тот взял пригоршню песка из коробочки на столе, насыпал на свиток и стряхнул.
  - Что ж, мне всё ясно, - произнёс он, убирая пергамент. - Увы, вам придётся вернуться в камеру, а завтра состоится суд.
  
  - Признаешь ли ты себя виновной в злонамеренном поджоге леса? - произнёс князь, уставившись на меня.
  - Не признаю! - с вызовом воскликнула я. - Поджог не был злонамеренным, и вообще вышел случайно!
  - Признаешь ли ты, что намеренно не подчинилась моим добрым слугам, облечённым властью от меня?
  - Нет, не признаю! Они мне ничего не сказали о своей власти, так что я не обязана была им подчиняться!
  - Итак... - князь огляделся на присутствующих. - Я вижу, ты признаешь свои деяния, но упорствуешь в отрицании своей вины, тем самым отягчая свою участь... Сообразно твоим делам и словам, я, князь Денеш, глава дома Лугат приговариваю тебя, девицу эльфийских кровей Маржинель Скиар-Тойнур к телесному наказанию в виде пятидесяти ударов палками...
   Меня словно ледяной водой окатили. Пятьдесят палок? Мамочки!
  - А также уплате вергельда в размере ста золотых крон, - продолжал князь. - Телесное наказание будет исполнено немедля, а вергельд, в силу невозможности его выплаты будет взыскан из твоей платы за исполнение принудительных работ, на которые ты будешь определена, сообразно твоему умению, как только позволит твоё здоровье. Такова моя воля!
  - Сие не противоречит законам, установленным правителями нашего государства, от его основания до сегодняшнего дня, и достойно вступления в законную силу! - добавил коронный судья, за всё время не проронивший ни слова.
   У меня подкосились ноги. Охранники швырнули меня на холодный пол и принялись стаскивать с меня одежду. Я задергалась и заизвивалась, скорее инстинктивно, чем осознанно, но один из охранников, тот, что потяжелее, наступил мне сапогом на шею, прижав лицо к полу. Я задохнулась и прекратила сопротивление.
   Раздался ни на что не похожий свистящий звук, и моя спина вспыхнула огнём. Удар. Ещё удар. Я попыталась вскрикнуть, но изо рта вырвалось лишь жалобное поскуливание. Удары сыпались один за другим, и вскоре я почувствовала, что по моим бокам стекает на пол кровь. Я потеряла сознание, меня облили водой, приведя в чувство, и наказание продолжилось. На полу, под моим лицом расплывалась лужа слёз, я то проваливалась в беспамятство, то вновь выныривала из него, вздрагивая всем телом. Когда меня наконец перестали бить, я поняла это далеко не сразу. В голове мелькнула мысль о том, чтобы встать, но тело никак не отреагировало. Болело всё, что только могло болеть.
   Меня в очередной раз облили ледяной водой, но вместо того, чтобы вскочить (как я сделала бы, если бы это произошло в обычной жизни), я смогла всего лишь слабо пошевелить головой.
  - Жива! - раздался над головой голос охранника.
  - В камеру её! - отозвался князь. - Эй ты, беги за врачом!
  "Какой врач?", - вяло подумала я. "Я не выдержу, я умру прямо сейчас...".
   И сознание, в который раз, покинуло меня.
  Глава 3
   Когда я пришла в себя, то обнаружила, что лежу в кровати, лицом вниз. Стоило мне пошевелиться, как тело наполнилось болью, и я застонала. С трудом приподняв голову, я огляделась по сторонам. Это была уже не тюрьма. Небольшое темноватое помещение с двумя дверями. В стену, над моей кроватью, была зачем-то вделана железная скоба. Из небольшого окна под потолком пробивался неяркий утренний свет.
   Открылась дверь, и в комнату вошёл крепкий лысый мужчина в длинной одежде. В руке он держал деревянный ящик с ручкой.
  - Кто вы? - прошептала я.
  - Мессир Линген, магистр врачевания.
  "Врач?" - удивилась, было я, но вспомнила, что князь и впрямь кого-то послал за врачом, перед тем, как я окончательно отключилась.
  - Я умру, доктор?
  - Во-первых, я ещё только магистр, - ответил врач. - Во-вторых - нет. Ты не умерла сразу, Маржинель-как-тебя-там, а значит, теперь уже точно не умрешь. Завтра-послезавтра ты встанешь на ноги и пойдёшь, куда следует.
  "Куда это?", - хотела было спросить я, но тут же сама себе ответила. "В тот самый бордель, о котором говорил князь. Долг отрабатывать. Господи, за что мне это?!".
  "Можно подумать, ты не хочешь секса с мужчинами!", - съязвил внутренний голос.
  "Но это же совсем другое дело! Не с пьяными средневековыми мужиками, которые не моются и вшами кишат!", - чуть не взвыла я.
   Врач, тем временем, откинул одеяло, и я поняла, что моя спина чем-то замотана. Ох, и отделали же меня, наверное! Я скрипнула зубами, когда врач начал снимать повязки, по щекам потекли слёзы.
  - Ральф! - крикнул врач. Послышались шаги, хлопнула дверь, я хотела было взглянуть, что это за Ральф, но от боли не смогла пошевелиться.
  - Зинарский отвар остыл? - спросил врач.
  - Да, мессир, - отозвался Ральф. Судя по голосу, он был немногим старше меня. - Попробуйте сами.
   Они начали вдвоём обрабатывать мою спину, а затем забинтовали её по новой. Боль слегка отпустила и, я, обернувшись, увидеть разглядеть Ральфа. Это был плотный, коренастый, темноволосый парень с длинной мрачной, бледной, как бумага, физиономией. Он смахивал на оживший кадр из старинного немого фильма.
  - Потом принесешь ей обед, - распорядился врач, обращаясь к Ральфу. Тот коротко поклонился и вышел.
  - А тебе, Маржинель, сегодня ещё придётся спать на животе, - врач обратился уже ко мне.
  - А... где... моя... одежда...? - выдавила я из себя.
  - Останется здесь, в счёт оплаты. Лечение ведь денег стоит, особенно моё. Да, кстати, перед уходом ты подпишешь долговую расписку на оставшуюся часть платы!
  "Час от часу не легче!", - подумала я, а вслух жалобно произнесла. - Я что, совсем голая останусь?
  - Не беспокойся, в борделе тебе выдадут одежду, приличествующую твоему положению, - врач издевательски усмехнулся и вышел из комнаты.
   Я осталась одна, и погрузилась в невесёлые размышления. По-хорошему, мне следовало бежать отсюда без оглядки, но как, если я даже на ноги вряд ли подняться смогу? Я уткнулась лицом в подушку и заплакала. Почему с самого моего появления здесь всё идёт не так, как я ожидала? Почему мне не удалось не то что убить, а даже поцарапать лесничего Харефа? В аниме любая девушка, моего возраста, способна положить каким угодно мечом кого угодно. Почему на князя не подействовали мои ехидные реплики, и он не отпустил меня с миром? В книгах стоит героине что-нибудь сказать, так все вокруг роняют челюсти на пол, а героиня гордо разворачивается и уходит, пока те не опомнились. А у меня что получается? И почему магия меня не слушается? Я весь день пролежала, размышляя и пытаясь найти ответ на вопрос. От тяжёлых мыслей меня отвлекло только появление Ральфа. Он вошёл в мою палату (наверное я имела право называть своё временное обиталище именно так) с небольшой корзинкой. Он поставил её возле кровати (я почувствовала вкусный запах) и вытащил нечто вроде странно выглядящего стакана, светло-коричневого цвета. Я вытащила руку из-под одеяла и взяла его.
  - Это хлеб, что ли?!
  - Да, - пожал плечами Ральф. - Всё, как вы, эльфы, любите. У вас же запрещено делать предметы из дерева, разве нет?
  - Да, - кивнула я. - Деревья для нас - это святое.
  - Ну вот, я решил сделать, как у вас принято. Суп выпьешь, чашкой закусишь.
   Если честно, я ни разу не видела посуду, сделанную из хлеба, но удивляться было некогда - я слишком проголодалась.
  Вечером, после ужина, зашёл мессир Линген, проверить моё состояние. Он остался доволен и даже попробовал завязать со мной разговор, но я демонстративно молчала.
   На следующий день мне стало лучше, и я принялась обдумывать план побега. Дождаться ночи, ближе к утру, украсть что-нибудь из еды и одежды, успеть к открытию городских ворот. Дальше попробовать обмануть стражу, а потом... Потом видно будет.
   Весь день я усиленно изображала тяжелобольную, но врач вечером всё равно заявил.
  - Ну вот, с завтрашнего дня ты уже сможешь работать. Ты достаточно здорова, что бы ни говорила мне.
   Я попыталась встать с кровати, и у меня, отчасти, получилось, правда, пришлось ухватиться за скобу в стене (видимо именно для подобных случаев её и поставили). Тут я вспомнила, что одежды на мне нет и, инстинктивно, попыталась прикрыться.
  - Будет тебе! - хмыкнул врач.
  "Нет, нужно сваливать отсюда поскорее!", - в панике подумала я.
   Я долго лежала, прислушиваясь к шагам и звукам внутри дома и на улице. Вот мессир Линвен с шумом поднялся по лестнице на второй этаж, где находилась его спальня. Вот открылась дверь, и мимо меня быстро прошёл Ральф. Мало-помалу становилось тихо и на улице. Я вынырнула из-под одеяла, встала и зябко передёрнула плечами - за окном была зима, и здесь тоже было довольно прохладно. Я несколько минут стояла неподвижно, но ни слабости, ни головокружения не почувствовала. Завернувшись в одеяло, я медленно и осторожно двинулась в сторону прихожей. Из разговоров Ральфа и врача я уже уяснила, что первый этаж в доме состоял из пяти комнат: кухни, прихожей, приемной, в которой мессир Линвен осматривал больных, моей палаты и операционной. Я прошмыгнула в дверь и оказалась в приемной. Наугад (темень была непроглядная) я принялась искать дверь в прихожую. Неожиданно я почувствовала, что по моей спине течёт что-то тёплое. О нет, только не это! Неужели раны открылись?
   В следующее мгновение меня кто-то схватил одновременно за ногу и руку, и я оказалась висящей в воздухе. Страх сдавил горло, и я не смогла даже закричать.
  - Ти-хо! - раздался в темноте шёпот Ральфа. Слуга врача неожиданно легко взвалил меня на плечо и понёс обратно в палату. Там он уложил меня ничком на кровать, и...
  - Ты что делаешь?! - взвизгнула я. - Зачем ты меня лижешь?!
   И тут же поняла зачем.
  - Я вампир, - тихо ответил Ральф, оторвавшись от моей спины, - Молчи, мессира разбудишь. Он знает, кто я такой.
  - Т-ты... съешь меня? - пролепетала я и устыдилась - вышло совсем по-детски.
  - Нет. Я не так уж и голоден, и мне незачем выпивать тебя досуха. Но ведь и тебе иногда хочется перекусить среди ночи, - лица Ральфа я почти не видела в темноте, но поняла, что он улыбается. - Да будет тебе известно, что первейшее средство от любой болезни - кровопускание? Мессир Линген пускает людям кровь по пять раз на дню. И собирает в глиняные сосуды. А известно ли тебе, что с этой кровью случается потом?
  - Ты её пьёшь? - ахнула я.
  - Да, - я почувствовала, как Ральф отстранился от меня. - Пойми, эльфийка, я совсем не просил, чтобы меня сделали вампиром! Я просто познакомился на улице с одной девчонкой, а она взяла, да и укусила меня за шею! Ты представляешь, каково это - быть вампиром? Кругом ходят целые мешки, бочки еды, а ты умираешь от голода, но всё равно не можешь есть! Потому что видишь, что это люди, и ты тоже был таким. И потому что когда тебя поймают жрецы или охотники на нечисть, то в лучшем случае мечами порубят.
  - Но как же ты попал сюда?
  - Я искал врача, которому нужен слуга. Мессир Линвен жаден - ты уже, наверное, поняла это - и поэтому искал того, кто будет просить меньше. Я согласился работать за крышу над головой, - Ральф коснулся пальцем моей спины. - И за еду. Кроме того мессир узнал, что я умею читать, и разрешил мне читать все книги в доме.
   Ральф взодхнул.
  - Я мечтаю о том, что когда-нибудь в какой-нибудь книге найду способ снова стать человеком. Вылечиться.
  - Но... - смешалась я. - Почему ты всё это рассказываешь мне?
  - Ты - чужачка и тебя никто не будет слушать, - ответил Ральф, не задумываясь. - А ещё я чувствую, что ты боишься меня вовсе не так сильно, как другие. Тебе хотелось увидеть настоящего вампира?
  - Хотелось, - отозвалась я, чувствуя, что краснею. - Я читала в одной книге... Там было про любовь вампира и обычной девушки.
  "Но этот Ральф - не Эдвард Каллен", - наставительно заметил внутренний голос.
  - Так вот, Ральф, - продолжила я, чувствуя, что мой голос набирает силу. - Давай уйдём отсюда вместе! Хочешь - я каждый день буду резать вены, чтобы тебя накормить! Помоги мне сбежать отсюда, и мы отправимся на поиски приключений!
  - Приключений? - Ральф произнёс это слово с непередаваемой брезгливостью. - Ты подожгла княжеский лес, загремела под суд, схлопотала горячих по спине, не говоря уже об отработке штрафа и долга. Я ничего не пропустил?
  - Ещё встретила вампира. Настоящего, - добавила я тихо. Ральф на некоторое время замолчал, а когда продолжил, его голос несколько смягчился.
  - Так что, не каждое твоё приключение оборачивается чем-нибудь подобным?
   Я открыла рот, дабы начать пудрить Ральфу мозги, пересказывая сюжет какой-нибудь книжки или сериала и приписывая подвиги героинь себе, но поняла, что он ни за что на свете не поверит мне.
  - Бывает... - неопределённо ответила я.
  - Что-то сомневаюсь, - отозвался вампир. - Ты как будто понятия не имеешь о наших законах и правилах. И, хоть ты и выглядишь, как эльфийка, но ведёшь себя не как эльфийка.
   Ральф замолчал, а потом произнес то, чего я так боялась.
  - Ты вообще из нашего мира?
  - Нет! - ответила я, не скрывая отчаяния в голосе. - Я совсем из другого мира!
   Ральф ответил не сразу, наконец, он произнёс.
  - И кем же ты была... там, где родилась?
  - Я была школьницей, - ответила я через силу. - Училась.
  - Чему училась? У кого?
  - Всему подряд, - ответила я. - Химии, физике, биологии, математике...
   Ральф отодвинулся от меня и с подозрением спросил.
  - Это что - какие-то способы колдовства?
   Я пустилась в объяснения и, как ни странно, рассказ о моих школьных предметах увлёк меня, хотя раньше я и представить себе не могла что-то менее интересное. Ральф почти ничего не говорил, лишь изредка вставляя удивлённые восклицания. Под конец рассказа он отодвинулся ещё дальше и покачал головой.
  - Так значит, ты столько всего знаешь? И от всего этого сбежала?
   Похоже, я всё-таки несколько выросла в его глазах.
  - Я не любила учиться, и училась не очень хорошо, - покраснев, пробормотала я и добавила. - Кроме того, в нашем мире от людей требуется больше знаний, чем здесь. Гораздо больше.
  - В таком случае у нас ты не пропадёшь, - уверенно ответил Ральф. - В конце концов, я - вампир, и, казалось бы, всё, что мне предстояло - быть убитым каким-нибудь охотником на нечисть. Но меня нашел мессир Линвен, взял к себе и разрешил изучать медицину. А ты, всё-таки, человек, да и в бордель тебя определили не навечно, не так ли? Ты вырвешься.
   Почему-то легче от его слов мне так и не стало.
  Глава 4
   Утром в палату вошёл мессир Линген, а вслед за ним - невысокая, полная, пожилая женщина с проседью в волосах, которая держала под мышкой внушительных размеров узел.
  - Взгляните, мамаша Леффа, - произнёс врач, указывая на меня. - Товар - загляденье! Так вы будете платить за неё?
  "Платить за меня?", - ужаснулась я. "Неужели я стану ещё и рабыней? Хотя нет, наверное, это плата за лечение, про которую мессир Линген говорил позавчера".
  - Сейчас посмотрим, - ответила женщина. - Ты что ли будешь Маржинель Скиар-Тойнур? - этот вопрос был обращён уже ко мне.
  ""Ты ли будешь?", ну и вопрос!", - с сарказмом подумала я. "Нет, я не буду! Не хочу быть Маржинель!"
  "А что поделать?" - отозвался внутренний голос. "Назвалась груздем - полезай в кузов".
  - Да, хозяйка, - пискнула я, старательно изображая покорность. Внутри ёкнуло. Именно от этой женщины, судя по всему, и будет зависеть моя жизнь в ближайшие... Недели? Месяцы? Годы? Ох, лучше об этом не думать!
  - Говоришь, он целка? - деловито спросила женщина у врача. Тот кивнул.
  - Я проверял. Всё на месте, ничего не порвано.
   Я инстинктивно сжала бёдра и вздрогнула. Продолжение не заставило себя долго ждать.
  - Что-то мне сомнительно, - отозвалась женщина. - Эй, ты, вставай-ка, я проверю.
   Я механически вылезла из-под одеяла и встала перед женщиной, зябко поёживаясь, причём вовсе не от холода. Женщина вразвалочку подошла ко мне и просунула руку между ног. Пальцы у неё оказались короткие, мясистые и грубые - я изо всех сил постаралась не сморщиться. А это не так-то легко, когда тебя ощупывают, как скотину на рынке.
  - Кожа хорошая, нежная, чистая... - бормотала женщина, щупая меня. - А вот тело хилое, к работе непривычное.
   Она заглянула мне в рот, прошлась ладонями по груди, больно сжав соски, потом запустила руки в мои волосы. Хоть я стояла посреди холодной комнаты, голая, но мне всё равно было жарко.
  - Что ж, - женщина окончила осмотр и сделала шаг назад, и оглядела меня с головы до ног. - Может быть, из тебя и выйдет толк. Запомни, девочка моя, меня зовут Мамаша Леффа, хозяйка "Золотого пера". А теперь и твоя хозяйка.
   Она швырнула на мою кровать свой узел.
  - Вот твоя одежда, - произнесла она. - Тебе понравится. Мой новый костюм неожиданно оказался удивительно похож на прежний: короткая юбка, высокие сапоги на шпильке. Вместо топика, правда, была длинная блуза (или как у них здесь это называется). Когда же я осторожно поинтересовалась насчёт исподнего, врач с бандершей только рассмеялись. Я, мысленно жалея себя, принялась натягивать эти тряпки, оказавшиеся довольно грубыми (дома я ни к чему подобному и не прикоснулась бы!) и неудобными.
   Наконец я надела плащ поверх всего этого, но, выйдя на улицу, всё равно моментально продрогла - дул пронизывающий ветер, небо было затянуто тучами, неровная булыжная мостовая влажно блестела. Я впервые смогла увидеть, в какое же место меня занесла судьба. В книгах и фильмах мне не раз доводилось видеть города эльфов, людей, и прочих волшебных рас, поэтому сказать, что я изумилась и восхитилась, было бы неправильно. Нигде не было видно ни сияющих дворцов, ни башен до самого неба, ни исполинских статуй - ничего, за что мог бы зацепиться глаз. А вот моему носу пришлось туго - воздух был полон всевозможных ароматов самого неприятного свойства (я смогла опознать лишь запахи дыма и дерьма). В этой части города, судя по всему, жили самые богатые из горожан - дома имели по два-три этажа, крыши сияли цветной черепицей. На улице было по-утреннему многолюдно, но мамаша Леффа врезалась в толпу, как бульдозер, заставляя людей сторониться. Я следовала за ней.
  - Не трясись, как осиновый лист, - не оборачиваясь, бросила мне Мамаша. - Я поняла, что ты ни разу не была с мужчиной. Странно, такая красотка - и не распечатанная. Кто-то ты такая-то?
  - Я наполовину эльфийка, наполовину человек, - начала я на ходу придумывать легенду. - Моя мать - знатная дама из эльфов, а отец... - я замялась, пытаясь придумать что-нибудь убедительное.
  - Наёмник, который разложил её во время очередного нападения на ваше княжество? - нетерпеливо спросила Мамаша. - Как же, знаем. Вот что. Раз ты ничего не знаешь о том, как надо ублажать мужчин, тебе нужно будет учиться. Ты будешь смотреть, как мои девочки обслуживают клиентов, и запоминать всё, что они делают. Чем быстрее ты запомнишь, тем лучше. Ты ведь хочешь побыстрее выплатить вергельд?
  - Д-да... - пискнула я.
  - Я так и думала. Сколько на тебе висит?
  - Пятьдесят золотых крон, э... госпожа.
  - Можешь называть меня, "матушка", - разрешила Мамаша Леффа. - Все мои девицы мне как родные дочери.
   Она рассмеялась.
  - Хорошо, матушка, - через силу произнесла я.
  - Давай, учись и запоминай, - кивнула Мамаша. - Если перед тобой рыцарь, обращайся к нему только "вельможный бан", если книжный грамотей - то "учёный мессир". Усвоила?
  - Усвоила...
  - Если ты боишься, что я подложу тебя под первого же клиента, то это зря, - продолжала Мамаша. - Невинность стоит дорого, так что я подожду кого-нибудь побогаче. И ты должна понравиться ему!
   Судя по тону Мамаши, в противном случае мне будет только хуже.
   Некоторое время мы шли в молчании. Вскоре я увидела, что улица, по которой мы идём, выходит к реке. Впереди виднелся выпуклый, словно кошачья спина, каменный мост.
  - С чего тебе вдруг понадобилось лес поджигать? - возобновила разговор Мамаша Леффа. - Вы, эльфы, скорее самих себя позволите сжечь, чем ваши деревья.
   Я не нашлась, что ответить, а Мамаша, не услышав ответа, как будто совсем потеряла ко мне интерес. Поднявшись на мост, я увидела, что противоположный берег реки занимают одноэтажные деревянные дома затрапезного вида. Сама же река оказалась очень широкой - куда больше, чем наш Северский Донец. Я на мгновение застыла, любуясь ей, но Мамаша Леффа потянула меня за рукав.
  - Нечего по сторонам глазеть, иди!
  Попетляв по узким улочкам, мы вышли к большому серому двухэтажному зданию. Над входом висела круглая, блестящая чёрная вывеска, на которой было изображено перо золотого цвета. Буквы были мне незнакомы, но я догадалась, что они означают Вот он, бордель Мамаши Леффы. Возле входа топтался здоровенный амбал, с кнутом за поясом. При виде нас он встрепенулся, изобразил на лице улыбку и, сделав рукой приглашающий жест, промолвил.
  - С возвращением, матушка! Кто это с вами?
  - Ещё одна, - отозвалась Мамаша. Мы вошли и оказались в большом полутёмном зале с небольшими окнами. Вдоль стен стояли небольшие столики (в этот ранний час пустовавшие), в центре же никакой мебели не было. За стойкой маячила какая-то девица.
  - Тара, хватит бездельничать! - прикрикнула на неё Мамаша, и вытолкнула меня вперёд. - Эта девчонка теперь одна из вас, и её нужно учить.
  - Будет сделано, матушка, - низким хрипловатым голосом отозвалась девица.
  - Отведи её в Зелёную комнату, она будет жить там. И попутно объясни, что от неё будет нужно. Идите!
   - Добро пожаловать в "Золотое Перо", подруга! - ухмыльнувшись, сказала Тара, когда мы вышли из общего зала и оказались в узком коридоре. Судя по всему, где-то здесь находилась кухня - мой нос уловил запах еды. Я молча рассматривала свою новую знакомую. Примерно на полголовы ниже меня (нет, на голову - никак не привыкну к своему новому росту!), смуглая она была довольно симпатичной с большими карими глазами и пухлыми яркими губами.
  - Я тебе не подруга! - буркнула я, пытаясь собрать остатки ехидства и как следует отбрить нахалку. Но, увы, чувство юмора, похоже, оставило меня.
  - Ничего, сойдёмся! - Тара не переставая улыбаться (похоже она всё находила смешным) и, неожиданно, хлопнула меня ладонью пониже талии. Я чуть не подпрыгнула от неожиданности.
  - Привыкай! - заявила Тара. - Мужики будут делать так по сто раз за вечер, пока ты будешь их обносить. Вон за той дверью кухня, а вон за той - выход на задний двор. Пошли наверх.
   Поднявшись по лестнице, мы попали в другой коридор, более широкий и длинный. Он был погружён в полумрак, который не могли разогнать свечи на стенах. По обе стороны тянулись двери, окрашенные в разные цвета. Тара открыла зелёную дверь и передо мной предстала маленькая комната, большую часть которой занимала кровать, а рядом примостился небольшой низенький столик. Больше мебели в комнате не было, если не считать занавески, закрывавшей одну из стен.
  - Как в тюрьме... - вырвалось у меня, хотя не так давно я побывала в местной тюрьме, которая оказалась ещё менее гостеприимной.
  - Привыкай! - повторила Тара. - Я в такой комнате же живу. Эта кровать теперь будет твоей жизнью.
  - Нет! - воскликнула я, отпрянув. - Я накоплю денег, выплачу штраф и...
   Улыбка исчезла с лица Тары.
  - А вот этого тебе лучше не говорить совсем! - произнесла она вкрадчиво. - Мне-то всё равно, а вот другие могут обидеться. Очень сильно.
  Тара вздохнула и продолжила прежним беззаботным тоном.
  - Горшок под кроватью, выносить будешь сама. Едим мы на кухне...
  - Когда?
  - Когда повезёт. Сейчас пойдём туда, рыжей Мерте наверняка нужна помощь в готовке, может даже она чего-нибудь даст...
   На лестнице мы наткнулись на Мамашу, которая вела какого-то бородатого мужика в длинном плаще.
  - Вот, вельможный бан, взгляните! - заворковала Мамаша, увидев нас. - Таких девочек вы не найдёте даже в Странте!
  - Я выбираю рыжую! - отозвался клиент. Судя по голосу, он был пьян.
  - Она у нас недавно, вельможный бан, - ответила Мамаша, с некоторым смущением. - У нас есть более умелые и опытные. Вы уверены, что она вам понравится?
  - Да!
   Мамаша глянула на меня и у меня внутри всё похолодело.
  - Что ж, пусть она обрадует вас! - воскликнула Мамаша. - Маржи, готовься!
  Тара схватила меня за руку и потащила меня обратно в комнату. Закрыв дверь, она толкнула меня на кровать, словно именно сама была клиентом и приказала.
  - Раздевайся!
   И исчезла за дверью. Я дрожащими руками принялась стаскивать с себя одежду, путаясь в завязках, и услышала, как вновь хлопнула дверь. Клиент, уже без плаща (висевшего теперь на руке) вошёл, грубо сдёрнул с меня платье и начал торопливо раздеваться сам. Он сально улыбнулся и проговорил что-то хриплым голосом, но я от ужаса уже ничего не соображала и не понимала. Клиент, видимо заметив это, взял меня за бёдра своими мозолистыми, жёсткими руками (я взвизгнула), резко перевернул меня на живот и навалился сверху, дыша в ухо перегаром. Моя промежность и всё нутро отозвались резкой болью, и я взвыла. Мужчина принялся мять моё тело, словно тесто, одновременно беспощадно долбя своим членом моё нутро. Я зарылась лицом в подушку, заливая её слезами, в тщетной попытке хоть как-то защититься от этого кошмара. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он с гортанным рычанием кончил, обрызгав меня, и, тяжело дыша, отстранился. Я уже не слышала, как он одевался, как вышел в коридор - вообще ничего не слышала и не чувствовала.
   На моё плечо легла рука. Кто-то с трудом перевернул меня на спину. Я не пошевелилась, безразлично глядя в потолок. Приоткрытых губ коснулось что-то деревянное, в нос ударил мерзкий запах какого-то крепкого пойла. Горькая жидкость обожгла язык и горло. Я закашлялась и, скосив глаза, увидела, как Мамаша держит у моего рта маленький глиняный кувшинчик.
  - Очнись, красавица! - нарочито безразличным тоном произнесла она. - Пей. В нашей работе вино первое лекарство, от всех болезней помогает. Бан Лоиш остался доволен. Так что вот он твой первый шаг к выкупу.
   Я закрыла глаза, но заснуть удалось не сразу. В голове крутились разные мысли: о том, что я попала в очень скверное место, о том, что нужно как можно скорее найти способ сбежать отсюда. Но нестерпимее всего были мысли о моём родном мире. Я сбежала оттуда и попала... По полной программе. Если бы мама с папой узнали, что со мной произошло - они бы этого, наверное не пережили! Я заплакала снова.
  Наконец меня накрыл тяжёлый сон без сновидений. Открыв глаза, я не сразу поняла, где нахожусь. Когда же вспомнила, то, против ожидания, ничего не почувствовала. Мною овладело какое-то странное безразличие и покорность судьбе. Уж не подмешала ли Мамаша чего-нибудь в вино? Я с трудом поднялась, сморщившись от боли в нижней части живота, кое-как оделась и вышла за дверь. Спустившись по лестнице, я наткнулась на Мамашу.
  - Иди в кухню, поешь, пока можно, - буркнула она. - Завтра выйдешь в общий зал к клиентам.
  - Да, матушка, - с трудом выговорила я.
  Глава 5
   На следующее утро меня вновь разбудила Тара.
  - Что случилось? - простонала я. - Тот рыцарь опять пришёл?
  - Нет, - зачастила Тара. - Сегодня ночью ты стала женщиной. По этому тебе нужно сходить в Храм Шести, и показать себя богине.
   Раньше я никогда не бывала в храмах - и я, и мои родители были некрещеными и в Бога не верили. Впрочем, мне после прошедшей ночи уже всё было по фигу; в храм, так в храм.
  - И что мы должны там делать? - спросила я.
  - Ты разве не знаешь? - удивилась Тара. - Да, я позабыла, ты же молишься Великой Матери-Природе... Или нет?
  - Неважно! - замотала головой я.
  - В общем, ничего особенного делать не надо. Просто встаёшь перед богиней, закрываешь глаза и обращаешься к ней, называешь своё имя. Ну и начинаешь молиться.
   Идти пришлось довольно долго - храм находился на другой стороне реки. Это было круглое здание с толстыми стенами бурого цвета. Один из входов, украшенный богаче других выходил прямо на улицу, два других - в узкие переулки, огибавшие его с обеих сторон. Я направилась было к главному, но Тара остановила меня.
  - Это вход в зал Рэнина, нам сюда не надо. Пошли в обход.
  - Зал Рэнина?
  - Да. Старый Рэнин, что создал наш мир, отец Триара, который населил этот мир и дед Скандара, что сотворил нас.
   Нужная нам дверь оказалась с противоположной стороны храма. Я робко взялась за массивное кольцо в форме свернувшейся змеи и с трудом открыла дверь. Внутри царил тихий полумрак - небольшие окна были прорублены высоко под потолком. Напротив входа я разглядела две большие статуи из серого камня, обе высотой примерно в полтора человеческих роста. Одна изображала широкоплечего мускулистого юношу с молотом в руках. Рядом с ним возвышалась статуя красивой женщины в коротком открытом платье. Перед ними стояло несколько человек, все они были бедно и просто, но опрятно одеты.
  - Почему они молчат? - шепнула я.
  - Боги не любят шума, - ещё тише ответила Тара. - Говори про себя, и боги тебя услышат. Ты взяла что-нибудь с собой?
   Я вытащила из-за пазухи прихваченную в кухне лепёшку. Тара, увидев её, одобрительно кивнула и показала несколько монет не ладони. Затем, указав на женскую статую, сообщила.
  - Это Хига, жена Скандара. Она дарует людям удачу и удовольствия! Она покровительствует нам.
   Я взглянула на женщину внимательнее, и теперь её лицо показалось мне знакомым. Мне неожиданно стало стыдно, что я взяла с собой всего лишь лепёшку. Пожалуй, стоило бы взять что-нибудь посущественнее. Мы проскользнули через толпу, Я подошла к низенькому столику у ног статуи вслед за Тарой и положила свою лепёшку рядом с её монетками. Тара сделала шаг назад, встала прямо, вытянув руки по швам и закрыла глаза.
  "Молится", - подумала я, и последовала её примеру.
   Я закрыла глаза, мысленно обратившись к богине, а когда я их открыла, то увидела, что храмовый зал совершенно пуст - ни Тары, ни остальных богомольцев. Я обернулась к статуям. Статуя Скандара не изменилась, а вот на месте статуи Хиги стояла женщина, в которой я с изумлением узнала цыганку, чьё колдовство забросило меня в этот мир! И одежда та же самая.
  - Вы! - ахнула я, инстинктивно сделав шаг назад.
  - Что вы со мной сделали?! - дрожащим от обиды голосом продолжала я. - Я не для того пришла сюда, чтобы ублажать мужчин!
  - Да, - цыганка-богиня усмехнулась и пожала плечами. - Вскочить на вершину с разбега ты не смогла. Что ж, ищи другие пути!
   Ослепительный свет залил помещение, я зажмурилась, а когда вновь обрела способность видеть, то поняла, что вновь стою в толпе молящихся, рядом с Тарой. Та оглянулась на меня и за рукав потянула к выходу. Уже на улице она спросила.
  - Маржи, на тебе лица нет! Неужто богиня вот так сразу снизошла к тебе?
   Я заколебалась. Говорить, или нет? Если я скажу всё, как есть, то сразу начнутся расспросы про то, кто я такая на самом деле. Тара не Ральф, может и разболтать.
  - Не знаю, - ответила. - Но я как будто почувствовала чьё-то присутствие...
  - Это была богиня - категоричным тоном заявила Тара. - У меня тоже так бывало, стоишь с закрытыми глазами, но всё равно чувствуешь, как кто-то на тебя смотрит. Это хорошо - значит, молитва будет услышана.
  Когда мы вошли в "Золотое перо", я с удивлением увидела сидящего за одним из столиков коронного судью. Он тоже заметил нас и жестом подозвал.
  - Угодно ли мессиру развлечься? - пробормотала я, с ужасом представляя, как эта развалина начнёт раздеваться передо мной. У него, наверное, тоже такие же седые волосы на груди, как у того рыцаря... Брр!
  - Угодно, - кивнул судья. - Но не здесь, Маржи.
  Тара, уловив намёк, повернулась и направилась к другому столику, за которым веселилась какая-то компания. Судья поднялся из-за стола и, взяв меня за руку, повёл наверх. В дух шагах от моей комнаты нас догнала Мамаша Леффа. Как и вчера, она втолкнула меня в комнату, а сама, похоже, стала торговаться с судьёй о цене.
  Наконец судья вошел в комнату и присел на мою кровать. Я сглотнула и потянулась к завязкам платья, но судья жестом остановил меня.
  - Я заплатил два шильда, - произнёс он и, раскрыв ладонь, продемонстрировал мне несколько серебряных монет. - Но вовсе не за это. Сколько у тебя денег сейчас?
  - Нисколько, - смущённо ответила я. - Мамаша Леффа говорит, что всё что платят клиенты пойдёт на уплату князю, и ещё она высчитывает за еду.
  - А сколько стоит твоя ночь? - продолжал судья.
  - Не знаю, - я пожала плечами, недоумевая, к чему судья завёл этот разговор, и что ему от меня нужно.
  - Мамаша утверждает, что пять шильдов. В таком случае, если очень повезёт, ты сможешь уйти отсюда максимум через полгода...
  - Полгода...?! - ахнула я, лихорадочно прикидывая, что со мной случится за полгода такой жизни. Судья кивнул и продолжил.
  - Это если Мамаша, после этого не заставит тебя отрабатывать долг, за ту же еду, или за тех клиентов, которые остались недовольны...
  Я вновь сглотнула.
  - Я могу предложить тебе способ, как заработать денег, чтобы заплатить, - судья выдержал паузу. - Это довольно опасное и неприятное дело, но я готов за него платить.
  - Я согласна! - ответила я, задним умом сообразив, что даже не дослушала, чего же именно от меня хотят.
  - Что ж... - судья Шукаш смерил меня многозначительным взглядом. - Мне нужен человек, который умел видеть и слышать. Который согласился бы рассказывать мне о том, что он слышит и видит. В вашем заведении толчется множество людей, которые говорят о чём угодно, так как не стесняются каких-то там шлюх. Слушай, запоминай, и рассказывай моему писцу. Ты ведь помнишь его?
  - Да, - кивнула я.
  - Что ж, прекрасно.
  Глава 7
   Дни шли за днями, и я, мало-помалу, начала втягиваться в свою новую работу. Скоро я уже выучила всех постоянных клиентов "Золотого пера". Благодаря Таре я постигала разные мелкие хитрости профессии, облегчавшие работу. Например можно было подцепить сильно пьяного клиента, отвести его к себе, уговорив заплатить за целую ночь, а потом, уже перед самой постелью, уговорить его выпить ещё. Затем уложить спящего на кровать, а под утро сообщить проспавшему и одуревшему "Это было незабываемо!" и тихо спровадить.
   Сложнее было научиться ладить с другими девицами. Через неделю после моего появления в борделе, утром, когда в "Золотом пере" ещё не было клиентов, долговязая девица по имени Бида заявила мне.
   - Ты нас обкрадываешь, ушастая! Нам из-за тебя ни одного богатого мужчины не достается!
   - Рада бы, да не могу! - ехидно ответила я, стремясь сохранить хотя бы крохи достоинства даже в таком незавидном положении и, вдобавок, будучи слегка под хмельком. - Князь определил меня сюда, дабы я искупила свою вину...
   - Искупай в другом месте! - огрызнулась Бида. - Иди нужники чистить!
   - Не беспокойся, через полгода я выплачу свой долг, и уйду отсюда! - ответила я. - И тогда можешь хоть всех мужиков себе забирать!
   Бида зарычала и, размахнувшись, ударила меня по лицу. Это было так неожиданно, что следующий удар я тоже пропустила, но вскоре мы уже катались по кухне сцепившись и лупя друг друга по чему попало. Неожиданно что-то дёрнуло меня назад, и я обнаружила, что повисла над полом, и кто-то держит меня за шиворот. Проморгавшись, я увидела, что это Ральф держит нас обеих. Ох, и силён же вампир!
   - Какая муха вас укусила? - сердито спросил он.
   - Простите, мессир! - залебезила Бида, тут же меняясь в лице. - Хлебнули лишнего, ну и...
   Ральф презрительно фыркнул и осторожно поставил её на ноги. Меня же взвалил на плечо и понёс в комнату.
   - Что на тебя нашло, Маржи? - уже не так сурово, а скорее укоризненно, спросил он, усадив меня на кровать. Я принялась рассказывать. Впрочем Ральф почти сразу понял в чём дело.
   - Хороша же ты! - фыркнул он. - Да тут половина девиц такие же должницы, как ты! Мамаша так просто людей от себя не отпускает! Только один долг отработаешь - она новый придумает. Взбрело же тебе в голову об этом другим напоминать!
   - Я не знала... - протянула я, вздрогнув от открывшейся передо мной перспективы. - Подожди, Ральф, а ты пришёл, чтобы меня...
   - Да нет же! Я вампир, а стало быть мёртв. А стало быть кровь в моих жилах не течёт, а стоит. И я не могу сделать с девушкой то, что с ними обычно делают парни.
   - Да что ты говоришь! - опешила я. Мне как-то не приходило в голову, что вампирам недоступны простые радости жизни. - Так что же... Ты за кровью пришёл?
   - А можно? - совсем по-детски, просительно произнес Ральф, глядя на меня. - Я вообще-то, пришёл, чтобы осмотреть всех вас. Если ты меня... угостишь, Мамаша Леффа сегодня не поставит тебя в работу.
   Я кивнула. Ральф куснул меня в шею принялся насыщаться, клокоча горлом. Потом он бережно уложил меня в кровать и принялся спрашивать меня о моём мире. Мы проговорили довольно долго и под конец Ральф достал из-за пазухи небольшую книжку и протянул мне.
   - Что это? - спросила я удивлённо.
   - "Алкис", - ответил Ральф смущённо и, видя, как я приподняла брови, пояснил. - Так в Мирге называют буквы. - По первым пяти. Здесь начертание всех букв, чтобы ты научилась читать и писать.
   - Ух ты, спасибо!
   С того дня я всегда брала эту книжку с собой, выходя на улицу. Читая вывески или священные надписи в Храме Шести, стараясь запомнить написание как можно большего числа слов. К счастью, благодаря богине я знала, как эти слова звучат, и разбирать их было гораздо легче, чем если бы я учила местный язык с нуля.
   С каждым днём становилось всё холоднее, вперемешку с дождём из туч начала сыпаться ледяная крупа. Столь же пасмурно и мерзко было и у меня на душе. В один из дней Мамаша Леффа собрала нас вместе и объявила.
   - Скоро будет День Первого Снега, так что в город съедутся торговцы, барды, бродячие артисты, и прочий денежный народ. Если вы, как следует, постараетесь, мы озолотимся!
   Я встрепенулась. Вот он мой шанс выбраться отсюда! Эх, очаровать бы какого-нибудь менестреля и махнуть отсюда, куда подальше!
   - Перед праздником вы все должны вымыться с ног до головы, - продолжала Мамаша. - А ещё вы по очереди сходите к мессиру Лингену, чтобы он проверил, нет ли у вас нехороших болезней, которыми могут заболеть посетители. И чтобы никаких вшей!
   Я вздохнула. Когда-то я думала, что вшей можно найти только у собак, теперь же мне каждую ночь приходилось выбирать из одежды десяток-другой этих кровожадных тварей. Я мылась дважды в день, чуть тёплой водой (греть на печке как следует было некогда) и золой (мыла тут не изобрели), отчего все остальные смотрели на меня косо. Но даже это помогало плохо.
   Под вечер, когда внизу начали собираться клиенты, мы с Тарой спустились в общий зал. По дороге я поделилась с ней своим тайным желанием.
   - А что потом? - полюбопытствовала Тара. - Станешь его женой и родишь ему детей? Голоса у тебя, вроде, нет, играть ты тоже не умеешь. Или умеешь? Хочешь стать бардессой?
   - Нет, - покачала головой я. - Я хочу выучиться волшебству и стать колдуньей. Где-нибудь поблизости есть школа волшебства?
   - Поблизости нет. А вот в Странте, в Волшебном квартале есть такая школа. Только это стоит больших денег. Одних книг не меньше дюжины купить надо! И за уроки надо платить, и за всё подряд!
   - Неужели?
   - Ага. Недаром говорят, "жадный, как колдун". Если очень повезёт и колдун увидит в тебе что-нибудь эдакое, он согласится платить за тебя, зато потом ты должна будешь отрабатывать своё обучение у него.
   Я нахмурилась. Что это за место такое, где каждый стремиться обокрасть и поработить другого? Мы вошли в зал и направились в разные стороны.
   - Кувшин арнетского золотого! - крикнул мне какой-то гуляка. Я метнулась к стойке, а когда вернулась с кувшином, то увидела, что к нему подсели ещё двое, один из которых был гномом. Это был первый гном, и вообще, первый представитель нечеловеческой расы, которого я увидела в этом мире. И был он ровно таким, как я и ожидала: коренастый, ширококостный, с бородой веником и ростом всего лишь по грудь своему спутнику, рослому и толстому.
   Не успела я поставить кувшин на стол, как толстяк схватил меня за задницу и заплетающимся языком выдал.
   - И сама останься, красавица!
   Он усадил меня к себе на колени и принялся тискать, распространяя вокруг себя такой винный запах, что от одного этого можно было опьянеть. Мысленно напомнив себе о долге, я стиснула зубы и приказала себе терпеть, а для того, чтобы хоть как-то отвлечься, прислушалась к разговору посетителя с гномом.
  - Что же привело вас, достойный Корп, в этот город?
  - Я возвращаюсь домой, - ответил гном. - Не так давно я был в Горднате. Город гудит, как растревоженный улей. Люди веры, и просто любители помахать мечами стекаются к Пантеону отовсюду. Проповедники на каждом углу твердят о новой Войне веры. Не нравится мне это.
  - Бросьте! - покачал головой посетитель. - Жрецы каждый год грозятся искоренить эльфийских и оркских богов, да толку-то?
  - Вы там не были, почтенный Витез, - возразил гном. - Я бывал в Горднате не раз, но столько народу там увидел впервой. А ещё все эти слухи о Безмолвной...
   Все трое переглянулись, даже толстяк на какое-то время оставил меня в покое.
  - Бросьте! - повторил Витез, принужденно усмехнувшись. - Про Безмолвную болтают с уже третий год, да только её не видно и не слышно! Говорю вам, она давным-давно мертва!
  Но гном не сдавался.
  - Вчера я встретился с приятелем, который приехал сюда покупать зерно, - он рассказывает, что этим летом и осенью ведут себя неприлично тихо, явно что-то затевается. А ещё он своим глазами видел волшебниц из людей, которые зачем-то приезжали к оркам, и вроде бы даже о чём-то с ними договаривались. Я не удивлюсь, что их направляет Безмолвная.
  Витез только рукой махнул. Я же насторожилась. Уж не ожидается ли в ближайшее время эпическая битва за судьбы мира, в которой мне следовало бы поучаствовать?
  На следующий день я поутру отправилась к Гергею, секретарю судьи Шукаша.
  - Милость богов, Маржи! - усмехнулся он, увидев меня. - Отчего ты пришла сегодня сама?
  Я начала рассказывать ему о том, что слышала вчера. Гергей слушал, не перебивая и записывал, хотя я сомневалась, что его хоть немного интересуют те сведения, которые приношу я.
  - Мессир, - сказала я наконец. - Что это за "Безмолвная" такая? Почему её все боятся?
  - Никто толком не знает, кто она такая, - ответил Гергей нехотя. - Одни говорят, что она - человек, училась в Волшебной школе Странта, из-за какого-то неудачного колдовства потеряла голос. Другие - что она тёмный эльф, и отдала свою речь демонам, в обмен на могущество. Третьи и вовсе считают её воплощением одного из тёмных богов. Так или иначе, впервые о ней услышали три года назад, во время восстания бастарда Язепа. Безмолвная помогала ему и переманила нескольких волшебников и волшебниц на сторону восставших. Королю Тадесу удалось схватить их и казнить, но сама Безмолвная исчезла. Я сам чуть ли не каждый месяц слышу, что её видели там-то и там-то, но никаких доказательств никто не приводит. Не думай об этом.
  Интерлюдия
   В комнату вбежал слуга.
  - Ваше банство! - произнёс он торопливо. - Из Гогара прибыл мессир Гес Шукаш и просит позволения увидеть вас.
   Королевский обвинитель, бан Сегнив Хурес даже не поднял головы от пергаментов.
  - Проводи его сюда, - приказал он. - Немедленно!
   Сам же бан Сегнив вновь принялся перечитывать письмо Шукаша, полученное почти три недели назад.
  Имею честь известить вас о странном и подозрительном случае, имевшем место в третий день третьего месяца осени, в местах, вверенных моему надзору, именем его королевского величества. Утром оного дня лесничим князя Тибора и его людьми была схвачена юная девушка, эльфийской наружности, якобы пытавшаяся поджечь принадлежащий князю лес. Девушка назвалась полуэльфийкой Маржинель Скиар-Тойнур, однако после предложения изложить свои показания письменно, она воспользовалась неизвестными рунами, не имеющими ничего общего ни с одним из эльфийских наречий. Ответы, данные ей на словах также оказались противоречивыми и неубедительными. Нижайше смею полагать, что появление девицы Скиар-Тойнур может быть связано с недавними событиями и, следовательно, представлять угрозу для страны и его Величества. В связи с этим покорнейше прошу позволения покинуть место моей службы, на время, потребное для прибытия в Странт, беседы с вами и возвращения обратно.
  Со всем почтением, коронный судья Гогарской провинции Гес Шукаш
  Судя по тому, как рассыпался в любезностях обычно сухой и самоуверенный Шукаш, дело и впрямь было серьёзным, или, по крайней мере, представлялось таковым. Хлопнула дверь, и сам Шукаш вошёл в комнату. Он держал в руке деревянный футляр для свитков и был весьма взволнован. Что же так всполошило старого хитреца?
  - Итак, мессир Шукаш, - произнес Хурес, кивнув и жестом предложив сесть. - Я прочёл ваше письмо, и теперь жажду увидеть нечто необыкновенное.
  - Извольте, бан Хурес, - ответил Шукаш, открывая футляр, и выкладывая на стол пергамент. Хурес водрузил на нос стёкла, купленные недавно в лавке Университета, и заправил за уши петли, к которым они крепились. Краем глаза он заметил, как Шукаш удивлённо приподнял брови.
  - Это новый способ улучшения зрения, - счёл нужным пояснить королевский обвинитель, разглядывая строчки незнакомых значков. - Мессир Торден утверждает, что люди теряют зрение от того, что их глаза получают слишком много или слишком мало солнечного света. Дабы исправить эту неприятность, он предлагает носить на глазах выпуклые или вогнутые стёкла, которые будут пропускать ровно столько света, сколько надо.
  - И что, же, бан Хурес, есть от этой диковины какой-нибудь толк?
  - Да. С этими стёклами мне гораздо легче читать. Но, увы, они не помогают разбирать незнакомые языки.
  - Этот язык и впрямь незнаком ни вам, ни мне, бан Хурес, это правда, - кивнул Шукаш. - Но если у вас есть стёкла, помогающие читать, то у меня есть человек, который тоже может нам помочь. Это мессир Конрат из Трёхречья, доктор словесности.
  Хурес приподнял брови.
  - Я думал, речь пойдёт о маге.
  - Увы! - Шукаш развёл руками. - Знакомых в Магическом квартале у меня нет. А вот с мессиром Конратом мы дружили, в бытность студитами Университета. Он ещё тогда рассказывал мне о своём желании создать совершенный язык, который был бы понятен любому существу, которое владеет речью. Мессир Конрат, который впрочем, тогда мессиром ещё не был, решил, что для этого ему необходимо постичь язык, на котором говорят боги...
  - И что же - постиг? - с лёгким нетерпением переспросил Хурес.
  - Скорее всего нет, бан Хурес, иначе бы все уже давным-давно понимали друг друга, - невесело улыбнулся Шукаш. - Однако же это к делу не относится. Мессир Конрат, пытаясь постичь язык богов, собирал всевозможные загадочные надписи и непонятные знаки. Если кто и может разобраться с этими рунами, то только он!
  - Только он, говорите...? - Хурес посмотрел на пергамент, потом на Шукаша. - Собиратель непонятных знаков? И вы хотите привлечь его к делу?
  - Да, бан Сегнив.
  Хурес задумался. С одной стороны привлекать к столь важному делу чужака, да ещё и, к тому же, явно не от мира сего, было весьма и весьма чревато. Но что, если Шукаш и в самом деле прав? Быть королевским судьёй в провинции - нелёгкий труд, нужно угодить и королю и князю, даже если они оба желают несовместимого. Шукаш сидел в Гогаре уже десять лет, умудряясь не только не портить отношений с алчным Тибором, но и следить за интересами короля Тадеса. Для этого нужно было видеть людей насквозь и просчитывать все ходы.
  - Что вы уже сделали, мессир Шукаш? - спросил он.
  - Я решил прикормить её, - Шукаш хитро прищурился, голубые глаза почти утонули в морщинах. - Убедил доносить мне обо всём и велел своему секретарю выплачивать по одному серебряному шильду в день. И это единственные деньги, которые она получает. Украсть у нашей эльфийки не хватит ни ума, ни смелости, а хозяйка ей денег не платит.
  - Неужели?
  - Поверьте, бан Сегнив, я знаю эту женщину, она жадна как десяток магов, и по доброй воле ни за что не расстанется со своей добычей. Девочка может надеяться только на меня.
  Хурес кивнул. Он хорошо знал историю и помнил немало случаев, когда такие вот девицы, появляясь из ниоткуда, разносили в пух и прах целые города и ставили с ног на голову королевства. Историки Университета много спорили о том, что это за существа, откуда они приходят, а главное, что им нужно, но без толку. Если эта странная девушка из таких, то заполучить её в руки - неслыханная удача!
  
  Глава 8
   В день праздника Мамаша с самого утра отправила нас на Речную площадь, искать клиентов побогаче. Площадь эта находилась на правом берегу Дуана, напротив моста. Три улицы лучами сходились к реке с разных сторон, образуя широкий полукруг, упирающийся в набережную.
   Местные называли Гогар большим городом, утверждая, что в нём несколько тысяч жителей. У меня временами чесался язык рассказать им, к примеру, про Москву с Петербургом, но я сдерживалась, делясь этим только с Ральфом. Несколько раз клиенты (за отдельную плату, разумеется) поручали мне передавать любовные записочки своим дамам, так что за две недели я неплохо успела узнать, как минимум, его правобережную (или, как говорили местные "каменную") часть, где жили люди побогаче, и заключить, что городок совсем невелик. Впрочем, шум ярмарки разносился по всему городу, так что я в любом случае не заблудилась бы. Я оделась потеплее (на улице таки выпал первый снег, в честь которого и получил название сегодняшний день), и направилась по Торговой улице в сторону реки.
   Ближние подступы к площади занимали городские мастера и торговцы. Некоторые из них уже побывали в моей постели, другие просто были наслышаны обо мне.
  - Эй, Маржи, как насчёт ночи?! - крикнул рыжебородый рыбник Ярос.
  - Эй, я уже договорился с ней! - крикнул в ответ какой-то незнакомый мужчина.
  Я ничего не ответила, лишь ускорила шаг, в поисках человека (а может быть и нечеловека) побогаче. Площадь была запружена народом, людей развлекал заезжий менестрель. Однако площадь я решила обойти стороной - люди были поглощены зрелищем и на меня всё равно никто не обратил бы внимания. Не без труда пробравшись через толпу я оказалась на набережной. Здесь помещались палатки богатых купцов, приехавших издалека. По-хорошему следовало как можно скорее найти клиента, но я моментально забыла о деле, и было от чего.
  В уши ударил разноголосый и разноязычный гомон в котором я, несмотря на выпрошенный у богини талант к языкам, не могла понять ни слова, и мне оставалось лишь зачарованно оглядываться по сторонам. Ближе всего к мосту располагались ряды с рыбой и прочими дарами моря; вокруг них суетились бледные, темноволосые и темноглазые люди, живо напомнившие мне Ральфа. За ним я увидела роскошный шатёр, возле которого топтались на привязях кони. К рыбному и лошадиному запахам примешивались ароматы пряностей, вина, сыра, фруктов, и чего-то ещё незнакомого и манящего. В прошлой, спокойно-домашней жизни я мечтала обо всём этом. Теперь вся эта иномировая экзотика лежала прямо передо мной, но радости мне это почему-то не приносило. Будь я настоящей героиней, отважной наёмницей или ведьмой, я бы, наверное, швырялась сейчас деньгами напропалую. Но увы. Меч я потеряла, а моя волшебная сила обратилась против меня. Я изо всех сил зажмурилась, чтобы не разреветься - так тошно стало. Богиня дала мне всё, но я, увы не получила ничего!
  Огромным усилием воли всё-таки удалось справиться с собой, и я, тяжело вздохнув, побрела между рядами к мосту, глядя не на товар, а на тех, кто его продавал и покупал. Неожиданно моё внимание привлёк один из посетителей. Высокий, стройный мужчина с длинными тёмно-каштановыми волосами и тонкими, правильными чертами удлиненного лица был абсолютно не похож ни на жителей Гогара, ни на других торговцев. Он вообще не был похож на человека.
  - Эльф... - вырвалось у меня.
  - Он самый! - подтвердила какая-то женщина, стоявшая рядом со мной. - Этих ушастых целый караван вчера прибыл.
  - А где же они? - удивлённо спросила я, обернувшись к ней.
  - А вон там, на мосту! - ответила женщина, махнув рукой. - И гномы там же обретаются.
  Я затопталась на месте в нерешительности. Идти туда, или лучше не надо? Я полюбила эльфов с тех самых пор, как прочитала о них впервые. Высокие, стройные, статные красавцы, отдающие всё время музыке, танцам, волшебству и сражениям с нечистью (впрочем иногда мне в книгах и играх попадались эльфы-торговцы, но я не обращала на них внимания) - кем же восхищаться, как не ими! Потому, отправляясь в этот мир, оказавшийся таким негостеприимным, я пожелала стать в нём именно эльфийкой. Но... Осталось ли во мне что-нибудь эльфийское после моих злоключений, или я окончательно превратилась в "ночную бабочку" без роду и племени?
  Решившись, я направилась к мосту. Просто зайду в первую попавшуюся палатку и куплю что-нибудь. Если торговец меня прогонит, или просто не признает за свою - пиши, пропало. Если нет - значит ещё повоюем.
  - Сладости! Хорошие и разные! - донеслось до моих ушей, и я сглотнула. Сколько дней у меня во рту не было самой завалящей конфетки, их вкус уже начал забываться. Ноги сами собой зашагали быстрее.
  - Волшебные сладости из волшебного леса! - раздалось совсем рядом, и я нырнула внутрь синей палатки, расшитой цветами.
  Перед широким столом топтались несколько детей, все хорошо одетые, умытые, причёсанные, явно не из бедных. Похоже настоящие сладости были по деньгам далеко не всем. За столом же стоял эльф, и расхваливал товар.
  - А вот это лиссеалакко, его можно съесть сколько угодно и зубки болеть не будут!
  - Возьмите, почтенный! - торопливо произнёс один из детей, лохматый крепыш в отороченной мехом курточке, протягивая деньги. Эльф кивнул и протянул ему нечто вроде чашки, сплетённой из листьев. В чашке было залито что-то белое, похожее на желе.
  - Я первый пробую! - решительно сказал крепыш своим приятелям и они выскочили из палатки, возбуждённо переговариваясь.
  Я сжала в ладони свои монетки и, упрямо нагнув голову, шагнула к столу. Эльф взглянул на меня и улыбнулся.
  - Странница? - спросил он.
  Я удивилась такому высокопарному слову, но не подала вида - в конце концов эльфу пристало говорить "высоким штилем".
  - Да, я странствую, - кивнув, ответила я. В конце концов это было правдой.
  Лицо эльфа прояснилось. Я, воспрянула духом, подошла ближе и принялась выбирать. Чего тут только не было! Блестящие леденцы в форме цветов и листьев, фигурки животных из какой-то мягкой белой массы, орехи в меду и нечто, чему я не могла подобрать названия. Торговец, тем временем, забрасывал меня вопросами: давно ли странствую, где побывала, куда отправлюсь потом. Я отвечала уклончиво и, кажется, невпопад. Наконец эльф прямо спросил.
  - Как же так вышло, что ты согласилась ублажать мужчин?
  - На мне долг, - неохотно ответила я. - Стражники сцапали, надавали затрещин и заставили платить.
  - Бывает, - вздохнул эльф. - Ты покупать что-нибудь будешь?
  Я кивнула и выложила на стол обе свои монеты.
  - Сколько стоят вот эти леденцы?
  Двух шильдов хватило на пригоршню. Попрощавшись с эльфом, я вышла из палатки, бережно завязала леденцы в платок, а один сунула в рот и зажмурилась от удовольствия. Ничего вкуснее в жизни не пробовала, даже дома! Впрочем, может быть, дело было в том, что
  Настроение улучшилось и я, вспомнив о деле, повернула на набережную. Прежде всего стоило наведаться к смуглым торговцам из Орадва, лежащего далеко к юго-востоку отсюда; тем, что продавали лошадей и пряности. От Ральфа и Тары я слышала, что они необычайно охочи до женского внимания. И деньги у них есть, цена хорошего орадвского скакуна измерялась десятками и сотнями крон.
  Заприметив стройного парня с едва пробившимися усиками, одетого в расшитый золотом халат, я направилась к нему.
  - Айл сагаб радур? - произнесла я, подходя к нему и стараясь придать лицу томное выражение, хотя внутри всё болезненно сжалось. По-орадвски это означало: "Молодому господину одиноко?". В отличие от прочих талантов, дарованных колдуньей, знание языков уже не раз сослужило мне добрую службу. Парень обернулся, увидел меня и восхищённо вздохнул. Начало обнадеживало.
  - Я брошу к твоим ногам весь мир, красавица! - протягивая мне руку воскликнул орадвец. Эту фразу я слышала уже не впервые, но никакой радости она мне не доставляла, ибо "весь мир" оседал в карманах Мамаши и казне князя. Тем не менее я заставила себя улыбнуться и шагнула к нему. С башни замка донеслись удары колокола. Мы начали пробиваться, сквозь толпу в сторону Торговой улицы, как вдруг впереди послышались неразборчивые, но явно негодующие крики, перекрывшие шум толпы.
  "Вора поймали, что ли?", - равнодушно подумала я, но тут одна из цветных палаток впереди закачалась и рухнула. По толпе прокатился испуганный вздох.
  - Что это?! - испуганно воскликнул мой спутник, указывая куда-то в сторону. Я повернулась и увидела, что в одном месте над толпой поднимается дым. Толпа шарахнулась в нашу сторону, раздались крики ужаса. А дальше началось сущее светопреставление.
  Какой-то большой, толстый человечище, попятившись задом, толкнул меня спиной, вдавив в стену палатки конеторговца. Люди метались в разные стороны, никто ничего не понимал. Внезапно над моим ухом раздался треск рвущейся ткани и палатку за моей спиной завалилась набок, накрыв меня. Я попыталась подняться на четвереньки и выбраться из-под ткани, но какой-то человек наступил мне на спину, придавив к мостовой и буквально выбив дух.
  "Сейчас затопчут!" - мелькнула в голове паническая мысль. Я снова попыталась выпутаться из полотнища шатра, но безуспешно. Тем не менее, мне удалось отползти в сторону, к самому краю набережной. Чуть-чуть придя в себя, я наконец нашла просвет в ткани и смогла высунуть голову наружу. И тут же спрятала обратно.
  Вокруг сновали оборванцы, судя по всему из Деревянного города. У них в руках были ножи, топоры и - средь бела дня - зажженные факелы.
  - Бей чужаков! - раздавалось повсюду. Послышался плеск воды - что-то (неужели чьё-то тело?) рухнуло в реку. Потом ещё и ещё. Моё сердце провалилось куда-то вниз, а внутри всё похолодело. Прямо напротив меня трое мужчин избивали какого-то гнома. Из бокового переулка на помощь сородичу бросились двое бородатых коротышек с дубинам в руках.
  То же самое происходило и на мосту. Некоторые палатки уже пылали, ржали лошади, крики ярости и ужаса на разных языках сливались в один сплошной рёв. Я на четвереньках поползла вдоль края набережной.
  - Глядите-ка, ребята, ушастая! - раздалось совсем рядом со мной. Я инстинктивно вжалась в холодный, влажный снег, но чьи-то руки схватили меня за талию и вздёрнули на ноги. Я увидела перед собой троих парней.
  - Попалась! - рявкнул один из них, коренастый и белокурый, с красной, перекошенной от ярости физиономией, и ударил меня по лицу. Я, испуганно взвизгнув, качнулась назад, и кто-то грубо подхватил меня за плечи. Боже, что со мной будет?!
  - Эй, Ясек, придержи коней! - схватил белокурого за руку его товарищ. - Это же красотка Маржи из "Золотого пера"!
  - Да? - белокурый отступил и уставился на мою грудь. Перьев в узле уже не было, да и сам узел наполовину развязался, но, тем не менее, этого было достаточно, чтобы понять, что я не приезжая, а своя из Гогара.
  - Но она же эльфа!
  - Её мать была шлюхой в "Золотом пере" и спуталась с эльфом. От него и нагуляла эту Маржи.
  - У, гнилая кровь! - рыкнул белокурый и сплюнул себе под ноги. - Проваливай отсюда, чтоб я тебя здесь больше не видел!
  Повторять ему не пришлось. Как только меня толкнули в спину, я бросилась наутёк.
  Глава 9
   До "Золотого Пера" добраться удалось только в сумерках. Сначала, с перепугу, я помчалась в противоположную сторону и заблудилась. Потом за мной погнались какие-то оборванцы, и мне пришлось прятаться от них в случайно подвернувшемся сарае.
   Я шла по улице, совершенно одуревшая от пережитого страха, никого и ничего не видя. Улицы были пустынны - перепуганные горожане попрятались по домам, а погромщиков, видимо, разогнала княжеская стража. Сейчас, кроме конных стражников, да немногочисленных горемык, подобно мне попавших в эпицентр событий и разбредающихся по домам, мне никто не попадался.
   Снаружи, у главного входа, не было никого, даже наш вышибала Тевс не торчал возле входа с кнутом за поясом. Шторы были задёрнуты, но из-за них пробивался слабый свет. Похоже, городским отморозкам не пришло в голову штурмовать бордель. Я растеряно потопталась перед закрытой дверью, но к счастью вечерний холод несколько прочистил мне мозги, и я вспомнила про потайной ход, которым пользовались клиенты, не желавшие афишировать свои похождения. Обогнув здание, я нырнула в просвет между "Золотым пером" и соседним домом и, вскоре найдя почти незаметную дверь, тихонько постучала.
  - Кто там? - раздался грубый голос Тевса.
  - Это я, Маржи! - испуганно пискнула я.
  Тевс открыл дверь и, как только я прошмыгнула внутрь потайного коридора, тотчас потерял ко мне интерес. Из-за стены доносился вялый, приглушённый гул голосов в общем зале. Я тихонько прокралась по коридору, желая одного - добраться до своей комнатки, запереть дверь, и наконец почувствовать себя в безопасности. Свернула в большой коридор, ведущий к лестнице на второй этаж, и уже почти добралась до лестницы, как мне навстречу спустилась Мамаша.
  - Вернулась наконец-то! - изрекла она сердито. - Что, ни одного мужчины сегодня не поймала?
  Я помотала головой.
  - Впредь будет тебе наука, - продолжила Мамаша. - Коли вокруг тебя много мужчин не глазей по сторонам - хватай и тащи сюда!
  Однако мой несчастный вид, похоже, подействовал на неё.
  - Иди в кухню, все девочки там, - произнесла Мамаша, уже не так строго. - Выпьешь, может в голове прояснится. Иди!
  В кухне и впрямь собрались все девицы. На столе горела одна-единственная свеча, так что их лиц я почти не видела, но витавший в комнате запах перегара ясно давал понять, что все они уже порядком пьяны.
  - О! А вот и Маржи! - воскликнула Тара заплетающимся языком, вскочив с места и пошатнувшись. Меня силой усадили за стол и придвинули кружку.
  - Пе-е-ей! - протянула долговязая Бида, сидевшая справа от меня. - К нам приезжали стражники, перевернули "Золотое перо" вверх дном, искали бунтовщиков...
  - Запретили нас этой ночью выходить на промысел, - добавила Скута-пухляшка. - Весь день, вся ночь, весь праздник коту под хвост!
  Я чуть пригубила вино, делая вид, что пью, хотя пить мне не хотелось. И слушать жалобы девиц тоже было неохота. Я попыталась подняться из-за стола.
  - Эй, ты куда? - Бида схватила меня за рукав.
  - На улицу, - буркнула я. - Меня сейчас вырвет.
  - А-а-а... - Бида отпустила меня. - Как проблюёшься, возьми в сарае дров, в очаг подкинуть.
  Я открыла дверь, ведущую на задний двор, и, выскользнув наружу, направилась к дровяному сараю. С одной из соседних улиц до меня донеслись крики и лязг оружия - похоже, какая-то компания погромщиков повстречалась со стражей. Уже совсем стемнело, так что я во все глаза смотрела под ноги. Открыв дверь сарая, я заметила в темноте какое-то шевеление.
  - Эй! - неуверенно пробормотала я, соображая. Оно прячется в сарае, стало быть, неопасно... Наверное. А вдруг это какой-нибудь злой дух или ещё какая нечисть, поджидающая добычу. Хотя нет, тогда бы оно набросилось на меня. Я вытянула руку, нечто дёрнулось, дрова посыпались мне под ноги (одно полено довольно чувствительно стукнуло). Но я смогла ухватить нечто за... волосы?
  - Больно! - задушено пискнуло нечто по-эльфийски. Голос был высокий, детский. - Пусти!
  - Вылезай! - отозвалась я, отпуская волосы невидимой девочки. - Я тебе ничего не сделаю, малышка.
  Девочка секунду поколебалась, но всё-таки выбралась наружу. Она была гораздо ниже меня - метр пятьдесят, или даже меньше. Стройная, тоненькая, с пышными золотистыми волосами.
  - Кто ты? - спросила я, не сомневаясь в ответе. Девочка, неожиданно схватив меня за руку, прошептала на языке эльфов.
  - Прошу, не выдавай меня!
  - Не бойся, - я понизила голос, тоже перейдя на эльфийский. - Я тебе ничего не сделаю.
  Девочка изумлённо распахнула глаза, блеснувшие в лунном свете.
  - Ты из наших? Из каравана?
  - Нет, я сама по себе, - покачала головой я. - Как тебя звать?
  - Мэл. Мой папа приехал сюда торговать, и меня взял с собой. Когда на площади началась свалка, я испугалась, убежала, а потом заблудилась. Что это за место?
  - Бордель "Золотое перо", - брякнула я, не задумавшись. Мэл охнула. Позади раздался скрип двери и я, обернувшись, увидела Биду, держащуюся за дверной косяк.
  - Ты с кем болтаешь, Маржи? - пьяным голосом произнесла она.
  - С кошкой! - беспечно ответила я, повернувшись к Биде лицом и прикрывая отпрянувшую назад Мэл. - Забрела тут одна, с улицы. Пушистая такая!
  - Брось ты... - Бида икнула. - Брось эту кошку! Где дрова?
  - Сейчас!
  Я обернулась к Мэл, скорчившейся в тени сарая.
  - Тебе нужно исчезнуть отсюда, пока тебя не нашли!
  - Но я не знаю, куда идти! - прошептала Мэл исполненным отчаяния голосом! Все эти улицы, дома... А на улицах эти люди с факелами! Маржи, родная моя, помоги мне выбраться из этого города!
  Я удивилась было такому обращению - с чего это вдруг "родная"? но тут же поняла, что для эльфийки Мэл это слово сейчас означает нечто иное. Что-то вроде "мы с тобой одной крови". Я решилась.
  - Хорошо, я отведу тебя к воротам. Но как ты выйдешь? Ворота будут закрыты, а после сегодняшнего побоища стража вряд ли кого-то выпустит.
  - Но ведь люди хотят, чтобы нас, эльфов, в городе не было! - воскликнула Мэл. - С чего бы им мешать мне?
  - Хорошо, ты меня убедила. Подожди меня здесь чуть-чуть, только сиди тихо!
  Набрав охапку дров, я вернулась в кухню и подбросила несколько штук в очаг. Кое-кто из девиц уже начал засыпать, а остальные были близки к этому. Я прошмыгнула в коридор и, поднявшись к себе, вытрясла из тайника все свои сокровища: несколько золотых и серебряных монет, и подаренный Ральфом букварь. Завязав их в тряпицу, я спустилась вниз и вновь вышла к сараю.
  - Пошли! - шепнула я. - Какие ворота тебе нужны?
  - Наверное, те, через которые мы въехали сюда, - ответила Мэл нерешительно. - Те, что на дороге, ведущей к гномам.
  Я уже успела немного изучить город, так что поняла, что речь идёт о Медных воротах в северо-западной части города. Не рядом, но и не так уж далеко.
  Мы двигались между домами тихо и осторожно, стараясь не попадать в полосы лунного света. К счастью, погромщики встретились на всего один раз - несколько парней, шумно переговариваясь, вышли нам наперерез. К счастью, их было хорошо слышно, и мы успели затаиться раньше, чем они нас заметили. Парни скрылись за поворотом, и мы двинулись дальше. Наконец впереди показались Медные ворота. Велев Мэл спрятаться, я, уже не таясь, вышла на площадь. Приосанившись, и попытавшись придать лицу как можно более развратное выражение, я зашагала прямиком к топтавшимся у ворот стражникам.
  - Эй! - окликнул меня один из них, когда я подошла достаточно близко. - Ты что здесь забыла, сучка? Иди к себе, завтра я тебе засажу!
  - О, я буду ждать этого! - произнесла я, стараясь говорить как можно более легкомысленно. - Подружки просили меня узнать, можно ли уже нам выйти на промысел?
  - Иди, говорю! - вмешался дюжий бородатый десятник. - Сказано, до рассвета никому из домов не выходить!
  - А этих, с факелами, всех поймали? - не отставала я, невинно хлопая глазами.
  - Ловим.
  - А эльфы с гномами уже не буянят? Утихомирились?
  - Всех нелюдей из города выгнали, - отозвался десятник, разглаживая усы. А тех кто остался велено хватать и доставлять в замок, потому как лазутчики.
  "Чё-ё-ё-ёрт! Вот тебе и взялась помочь!", - мелькнуло в моей голове, но я, как ни в чём не бывало, с неподдельным удивлением переспросила. - Какие лазутчики? У нас что, война?
  Десятник, склонив голову набок, смерил меня подозрительным взглядом, помолчал, но всё же нехотя ответил.
  - Война. Сегодня к князю Тибору прилетел голубь с письмом. Орки вторглись на земли дома Кригел. Завтра об этом объявят всем.
  - Так то орки, а то эльфы с гномами...
  - А эти нелюди всегда заодно! - сплюнул десятник. - Чуть не уследишь - сразу людям жизнь портить начинают! За ними глаз, да глаз!
  - Что? - испуганно спросила Мэл, высунувшись из-за какой-то бочки.
  - Плохо дело, - ответила я и рассказала ей о том, что только что услышала.
  - А что же теперь делать?
  - Доверься мне! - ответила я. - Идём!
  - Куда?
  - К тому, кто сумеет нам помочь.
  Дом мессира Лингена я нашла быстро. Окна были ярко освещены, а изнутри доносилось множество мужских голосов. Что за чертовщина? Тем не менее, я пробралась к задней двери и тихонько постучала. Подождала, постучала ещё раз и ещё. Наконец дверь медленно открылась, и на пороге Ральф. Он был легко одет - вампиру не пристало бояться зимнего холода - и держал в руке медный таз.
  - Маржи? - произнёс он, прикрывая, и я уловила в его голосе нотки недовольства. - Чего это ты пришла так поздно, да ещё и с подругой? Или этот твоя родственница?
  - Нет! - замотала головой я. - Пусти нас в дом, я всё объясню.
  - Заходите, - кивнул Ральф, подумав. - Я отведу вас в свою комнату. Сидите тихо и не зажигайте свет - у мессира и меня сегодня выдастся нелёгкая ночка. Куча людей, которые сегодня пострадали на площади. Как только освобожусь - зайду к вам.
  Мы просидели в темноте довольно долго. Мэл дрожала и прижималась ко мне, но у меня на душе тоже скребли кошки. Вдобавок я чувствовала себя виноватой перед Ральфом - надо же было заявиться в такое неудобное время! Согласиться ли он теперь помочь нам? Наконец дверь заскрипела и я уловила вкусный запах. Рот тотчас наполнился слюной, и я услышала, как сглотнула Мэл, которая, видимо, была ещё голоднее, чем я.
  - Держи! - шепнул Ральф, что-то сунув мне в руку. В темноте, на ощупь, я определила, что это хлебная чашка с супом. - Ешь и рассказывай, что стряслось.
  Пару раз я в темноте пролила на себя ещё горячий суп и чудом удержалась от того, чтобы выругаться, но всё-таки мне удалось поведать Ральфу о свалившейся на мою голову проблеме.
  - А я-то тут причём? - переспросил Ральф с недоумением.
  - Но ведь... - я растерялась. - Ты же много чего умеешь!
  - Ты думаешь, это так просто.
  - Если тебе нужна кровь - вот она! - я ткнула себя пальцем в грудь и тут же пожалела о своих словах. Однако отступать было некуда.
  - Что?! - задушено пискнула Мэл, отстраняясь от меня.
  - Да-а-а? - многозначительно протянул Ральф. - Не боишься, что я тебя... целиком, а?
  - Ральф... - я старалась говорить как можно мягче. - Ты смог сдержать себя тогда. Я тебе доверяю.
  - Доверяешь, значит... - голос вампира изменился, теперь в нём сквозила растерянность. - Что ж... Подпустишь меня к шее?
  Я вздрогнула и начала разматывать платок. Ошейник неприятно захолодил кожу.
  - Нет, Маржи! - прошептала Мэл, потянув меня за руку. - Ты не можешь...
  - Молчи! - шикнула на неё я. - Для тебя же стараюсь!
  - Не надо...
  Ральф пододвинулся ближе, его широкая, жёсткая, холодная ладонь коснулась моей щеки, заставляя склонить голову набок. В висках застучало, я покрылась холодным потом, но не шевельнулась. Зубы Ральфа коснулись моей кожи и пронзили её - словно комар укусил. Потом я почувствовала, как будто к моей шее приставили медицинскую банку, а затем ощутила и текущую кровь. Не знаю, сколько это продолжалось: одну минуту или целый час - время, казалось, остановилось. Наконец Ральф издал горлом жутковатый хлюпающий звук, и отстранился от меня, надавив на шею пальцами.
  - Я запечатал место укуса, - произнес он, не дожидаясь моего вопроса. - Теперь не откроется, как тогда.
  Попробовав пошевелиться, я почувствовала слабость и озноб. Медленно повернула голову в сторону Ральфа, и увидела, что его глаза в темноте светятся жёлто-зелёным, как у кошки.
  - Подожди, Маржи, - произнёс он с трудом. - Сейчас я окутаю вас Лунным Покровом. При свете луны люди увидят только две неясные тени, а в тени вы будете вовсе невидимы.
  Он протянул мне руку и помог подняться. Пол поплыл из-под ног.
  - Ральф, несносный мальчишка! Где тебя носит! - раздался откуда-то голос мессира Лингена.
  - Идите, - прошептал Ральф, сжав напоследок моё запястье, и я поняла, что он тоже волнуется. Затем он стрелой вылетел из комнаты и затопал по коридору.
  - Мэл! - прошептала я, и меня, на мгновение, охватил ужас. Неужели девочка перепугалась и убежала, пока Ральф занимался мной.
  - Я здесь, - севшим от страха голосом отозвалась эльфийка.
  - Идём. Помоги-ка мне.
  Маленькая ладошка Мэл обхватила мою ладонь и мы медленно вышли из комнаты.
  Глава 10
   На улице, кажется, стало ещё холоднее, вдобавок теперь меня морозило от кровопотери. Я встряхнулась и огляделась по сторонам. После темноты дома улица показалась мне гораздо светлее чем до того. Или всё дело в побочно действии заклинания? Я оглянулась на Мэл, которую по-прежнему держала за руку. Однако, вместо эльфийки, освещенной лунным светом, падавшим как раз на то место, где мы стояли, увидела лишь неясную фигуру без лица, частично сливающуюся с вечерней темнотой. Видимо и сама я сейчас выглядела точно так же. Ральф не обманул - маскировка вышла на славу. Мы шагнули в тень дома, и я снова оглянулась.
  - Ой, Маржи...! - прошептала Мэл. - Я тебя не вижу!
  - Супер! - выдохнула я. - А теперь давай осторожно...
   И снова перебежки из тени в тень, меж пятен лунного света. И снова впереди ворота. А перед ними стоит телега, запряжённая парой лошадей. А на телеги бочки, распространяющие невыносимое зловоние. Рядом стоял бедно и неряшливо одетый человек и перепирался со стражниками.
  - Сказано - никого не выпускать! - не уступал десятник. - Возвращайся к себе, до утра потерпишь!
  "Золотарь!", - подумала я: "Вот оно - наше спасение!".
  - Я оставлю телегу здесь, мне всё едино! - продолжал разоряться золотарь. - Хотите до утра дерьмом дышать - так это завсегда!
  - Придержи язык, вонючка! - вспылил, берясь за копьё, один из стражников, тот самый, который первым заговорил со мной.
  - На, тыкай! - воскликнул, шагнув к нему, золотарь, который, похоже, был навеселе. - Только кто вместо меня нужники чистить будет, ты что ли?!
   Стражник шагнул к золотарю, опуская копьё, но десятник схватил своего подчиненного за плечо.
  - Стой, Марцин! Ни к чему перепираться. Я приказываю открыть ворота этому убогому. А ты проводишь его до места и проследишь, чтобы тот никого не попробовал впустить или выпустить.
  - Живо к воротам! - прошипела я. - В обход!
  Пока золотарь тыкал в бочки какой-то палкой, демонстрируя, что никого там не прячет, пока со скрипом открывались ворота, мы успели подобраться к телеге. Лошади всхрапнули, телега поравнялась с нами, и тени бочек упали на нас.
  Дыша ртом, я сделала шаг вперёд, стараясь двигаться так, чтобы снег не скрипел под ногами. Стражник, с мрачным видом двинувшийся вслед за телегой, нас не заметил.
  Никогда ещё в жизни мне не было так страшно! Я перестала чувствовать холод, и ничего не видела, кроме лошадей, телеги и двух людей рядом. Стражник воинственно озирался по сторонам, золотарь бурчал себе под нос какую-то песню. Мэл я не видела, но слышала, как она тяжело дышит рядом. Неожиданно я почувствовала, как она коснулась моего плеча и указала куда-то в сторону. Обернувшись, я увидела в стороне от дороги высокое одиноко стоящее дерево. Как только телега поравнялась с ним, мы метнулись в его тень.
  - Стой! - крикнул стражник сзади. Телега остановилась. Мы, затаив дыхание, прильнули к древесному стволу, наблюдая, как стражник обходит телегу со всех сторон, с оружием наперевес, и всматривается в темноту. Его взгляд скользнул по нам, и у меня перехватило дыхание. Наконец он разочарованно выругался, плюнул и буркнул.
  - Поехали!
  Когда телега золотаря исчезла в темноте, я перевела дух и, оглядевшись по сторонам, обратилась к Мэл.
  - Ну и где твои эльфы?
  - Примерно в двух сане от городских ворот есть дубовая роща! - торопливо ответила Мэл. - Перед въездом в этот города старшины каравана назначили место сбора там.
  Я понятия не имела, сколько это "два сане", но, судя по всему, довольно много. Холод пробирал до костей, в голове шумело, не то от вина, не то от укуса Ральфа. Уж не превращаюсь ли я в вампиршу?! Не дай Бог! Я осторожно провела языком по зубам. Нет, клыки, вроде, длиннее не стали, да и жажда крови не ощущается
  - Ладно. Показывай, - пробормотала я недовольно.
  Когда впереди показались тёмные силуэты эльфийских фургонов и палаток, я почувствовала, что совсем выбилась из сил, всё тело будто ватой набили.
  - Стойте! Ни с места! - послышалось впереди. Мы застыли.
  - Не стреляйте! Мы не враги! - крикнула Мэл по-эльфйски.
  Раздался щелчок, свист, и в снег у моих ног воткнулась стрела.
  - Если вы и впрямь не враги - попробуйте поднять мою стрелу! - откликнулся невидимый в темноте эльф. Я нагнулась и взяла стрелу в руки. Она была сделана из какой-то незнакомой мне породы дерева, поблёскивавшего серебристым в свете луны. Я, пожав плечами протянула стрелу Мэл и крикнула в ответ.
  - Теперь вы нам верите?
  Навстречу нам вышли двое эльфов, один из них держал в руках лук с наложенной на тетиву блестящей стрелой, точно такой же, как и та, которую подобрала я. У второго за плечами виднелся арбалет. В паре шагов от нас они остановились.
  - Кто вы такие? - задал вопрос тот, что с арбалетом.
  - Свои! - воскликнула Мэл испуганно. - Я Ильвемэльда, дочь Ангаквара из рода Линаэвен!
  - Голос, как будто, её, - произнёс тот, что с луком.
  - А почему на вас наложено тёмное колдовство? - грозно спросил арбалетчик. - С кем вы якшались в городе?
  - Маржи, скажи им! - умоляюще прошептала Мэл, обращаясь уже ко мне.
  Я же готова была зарычать от бессилия. Маскировка Ральфа, которая выручила нас у ворот, теперь грозила погубить - из-за неё нас, похоже, приняли за вампиров.
  - Мы не вампиры, можете проверить! - ответила я, стараясь сохранять достоинство, что не так-то просто, когда ты падаешь от усталости и у тебя зуб на зуб не попадает. - Мы приняли помощь от того, кому я доверяю, и я не виновата, что он оказался вампиром!
  Эльфы переглянулись.
  - Не двигайтесь! - произнёс лучник и направил своё оружие на нас. Если попробуете напасть - я не промахнусь!
  Пожалуй, пару месяцев назад я бы непременно ввернула бы что-нибудь ехидное, но жизнь в этом мире, пусть и недолгая, убедила меня в том, что хамить тем, у кого есть оружие - плохая идея.
  Арбалетчик зашёл мне за спину и принялся связывать мне руки. Закончив с этим, он неожиданно поднёс к моей щеке что-то острое, и чиркнул по коже. Затем коснулся пальцем пореза.
  - Кровь, - произнес он. - Эта, вторая - тоже не упырица. Отведём их в лагерь.
  Он толкнул меня в спину и я, внезапно почувствовав, что уже не владею своим телом, повалилась вперёд. Сознание покинуло меня ещё до того, как я рухнула на снег.
  Очнувшись, я увидела, что лежу в каком-то узком тёмном, тёплом помещении. Стены были обиты чем-то мягким, а сама я - укрыта меховым одеялом.
  "Я что, в психушке?", - мелькнула шальная мысль. "Неужели всё, что было - бред сумасшедшего?".
  Одна из стен раздвинулась, с улицы повеяло зимним холодом. Я зажмурилась от яркого света и попыталась укутаться поглубже.
  - Маржи, как ты? - раздался голос Мэл. Нет, всё-таки я ещё здесь, в этом странном волшебном мире, среди эльфов, гномов и рыцарей, и на моей шее по-прежнему антимагический ошейник.
  - Мэл? - я заморгала и приподнялась. - Где я?
  - В нашем фургоне! - Мэл исчезла снаружи, задёрнув за собой полог, и вскоре оттуда раздался её голос. - Папа, иди сюда!
  Полог вновь качнулся, впуская внутрь фургона незнакомого эльфа. Он был рослым, широкоплечим, крепко сбитым и совсем непохожим на тех эльфов, какими я их представляла себе. Тем не менее лицом он и впрямь напоминал Мэл.
  - Я Ангкавар, сын Гелина из Варбе, торговец Жёлтой гильдии - произнёс он. - А кто ты такая?
  - Маржинель Скиар-Тойнур, дочь... - я замялась, пытаясь вспомнить имя выдуманного мной отца.
  - Откуда? - прервал меня Ангкавар.
  - Из Гогара, - выдавила я, ругая себя за то, что не сподобилась придумать правдоподобную легенду на этот случай. - Я полукровка.
  - Ах вот оно что... - голос Ангаквара смягчился. - Ты действительно водишь дружбу с упырём?
  - Не называйте его так! Ральф добрый и милый, и никому зла не делает! Если бы не он...
  - Знаю, Мэл мне рассказала, - ответил Ангаквар. - Что за ошейник на тебе?
  Я принялась рассказывать моих похождениях в лесу, о пожаре и о том, что случилось после.
  - Так значит, ты пыталась научиться волшебству? Сама? - спросил Ангаквар недоверчиво.
  - Да, - кивнула я. - Меня никто не учил, я сама...
  Ангаквар задумчиво хмыкнул, и мне показалось, что он понял больше, чем я рассказала. Это наводило на неприятные мысли.
  - И что же вы будете со мной делать? - спросила я требовательно . - Я вашу дочь, может статься, от смерти спасла!
  - И чего ты потребуешь взамен? - поинтересовался Ангаквар. - Половину королевства обещать не могу, у меня её нет.
  - Мне... - я запнулась и не сразу смогла собраться с духом. - Мне нужно пятьдесят золотых крон, чтобы выплатить мой виргельд. И ещё... Почтенный Аг... Анк... Почтенный, вы можете взять меня с собой?
  - Пятьдесят золотых, говоришь? Что ж, у меня найдутся пятьдесят, - тон эльфа заставил меня насторожиться. Уж не собирается ли он меня обжулить, как это сделала Мамаша Леффа?
  - А если ты хочешь, чтобы мы взяли тебя с собой, - продолжал тем временем эльф. - Ответь мне сначала, что ты умеешь?
  Я открыла рот, но тут же закрыла. Колдунья из меня никакая, воительница - тем более. Неужели мне нечего сказать?
  - Я знаю разные языки, - ответила я наконец. Вы, почтенный, ведь со всеми торгуете? Я вам пригожусь.
  - Языки знаешь? - удивился эльф и переспросил, уже заинтересованно. - Только говоришь, или читать-писать на них можешь? Как у тебя с грамотой?
  Усилием воли я заставила себя не покраснеть. В моём мире с грамотой у меня было не очень, и попросить у цыганки дар красиво писать я как-то не догадалась. Тем не менее, поспешно ответила.
  - Знаю грамоту! Читаю, пишу, считаю!
  - Да? - эльф приподнял брови. Тогда скажи мне, восемнадцать да тринадцать вместе - это сколько?
  - Тридцать один, - ответила я, недоумевая.
  - А сорок пять без двадцати двух?
  - Двадцать три, - чего это он забивает мне голову задачками для второклассников?
  - Умножать и делить, наверное, тоже умеешь?
  - Да! - мне начинал надоедать этот странный экзамен.
  Воцарилось молчание - похоже эльф глубоко задумался.
  - Хорошо, - ответил он наконец. - Ты получишь свои пятьдесят крон, отправишься в город и заплатишь князю то, что ему причитается. А потом поедешь с нами.
  Глава 11
   Мэл, после того, как её отец поговорил со мной, притащила мне прямо в фургон котелок с кашей и чашку какого-то пряного травяного отвара, судя по всему употреблявшийся эльфами вместо чая. Ощутив прилив сил, я выбралась из фургона, вслед за Мэл. Наконец я смогла как следует разглядеть кого же я спасла. Мэл оказалась румяной, ясноглазой золотоволосой девочкой-подростком, с ямочками на щеках. Оторвавшись от неё, я увидела, что к фургону шагает её отец (я, увы, не смогла запомнить его имя сразу, и вообще оно было какое-то не эльфийское - правильные эльфийские имена ведь кончаются на "эль"!) вместе с каким-то парнем, явно из людей.
  - Кто это? - шёпотом спросила я у Мэл.
  - Это Льонги, он управляет нашим вторым фургоном, - ответила та, пожав плечами.
  - Этот парень проводит тебя в город, - сообщил отец Мэл, подойдя к нам. Я придирчиво оглядела своего спутника. Высокий, сильный, смуглый, кареглазый, но волосы платиновой белизны.
  "Он с юга, из Гордната", - заключила я. "Скута рассказывала, что там солнце такое яркое, что выжигает волосы добела. Крепкий, такой, наверное, в обиду не даст".
   Тем не менее, я не чувствовала, что могу доверять мужчине из людей этого мира. Льонги ухмыльнулся, и в моей душе, на мгновение, шевельнулся холодный червячок страха. Тем не менее я заставила себя кивнуть.
   - Благодарю вас, почтенный! Вот только... Могли бы вы заколдовать меня так, чтобы никто меня не узнал?
  - Не мог бы! - ответил отец Мэл недовольно. - Я торговец, а не жрица Великой Матери, которая взамен за службу получает силу творить всё, что в голову взбредёт. И ни одной жрицы здесь нет. Увы. Да и зачем тебе всё это?
  - Меня... Многие знают, - ответила я, покраснев (врагу не пожелаешь такой известности!). - Могут подумать, что я на самом деле эльфийская лазутчица, и уже не отпустят!
  - Пустяки, Маржи! - вмешалась Мэл. - У меня есть платье, которое мне велико, а волосы мы тебе покрасим! Никто не узнает! Идёт?
  - Идёт, - ответила я, впрочем не очень веря в это. Мэл просияла и куда-то умчалась.
   К тому времени, как мы вышли из лагеря, солнце уже поднялось высоко. Снег блестел золотом, а небо было чистым и ясным. На мне было длинное светло-серое шерстяное платье, а волосы из рыжих стали чёрными, и я от всей души надеялась, что не привлеку ненужного внимания.
   - Ты, главное, рот поменьше открывай, - заявил Льонги, словно подслушав мои мысли. - А уж я кого надо уговорю.
   - А деньги у тебя есть? - невесело спросила я.
   - Денег у меня нет. Но хозяин дал мне то, что поможет их получить, - Льонги с самодовольным видом похлопал себя по груди.
   Городские ворота были открыты, а стражник, встретивший нас - спокоен и благодушен.
   - Кто такие? - спросил он, подойдя к нам. - Откуда и куда идёте?
   - Я возвращаюсь домой в Горднат, - ответил Льонги, назвав себя. - Ездил к Сияющим Горам на заработки, да заодно и жену себе нашёл. Её зовут Мара.
   Я механически поклонилась, но стражник, похоже, был не из тех, что шляются по борделям и, окинув меня взглядом, произнёс только.
   - Красавица! Повезло тебе, парень. Она из эльфов, штоль?
   - Разве что какая-нибудь прабабка у неё была из этих, - ответил Льонги, улыбаясь.
   - Ну-ну, - кивнул охранник. - Платите городовой сбор.
   Людей на улице было немного, и они, по большей части, обсуждали вчерашнее.
   - Говорят, вчера, на Речной площади человек сто потоптали, а прочих и вовсе без счёта!
   - Старому Миласу чуть дом не сожгли, за то, что он с эльфийкой жил.
   - Да эти ушастые сами виноваты! Пришли в чужой дом, так сидите тихо!
   С Речной площади доносился стук и скрип - похоже, там полным ходом шла уборка следов побоища. На улицах, ведущих к площади, были зачем расставлены посты стражников, так что нам пришлось сделать небольшой крюк.
   - А вот и фактория Горного банка! - весело сказал Льонги, остановившись перед крепким двухэтажным зданием без окон, на вывеске которого были изображены пять разноцветных кругов: жёлтый, белый, два коричневых (один посветлее, другой потемнее) и серый. Я задумалась, что они означают, и меня осенило. Это же монеты! Золотая, серебряная, бронзовая, медная, железная - все, какие тут в ходу. Льонги потянул меня за руку, и я, вслед за ним, вошла внутрь. В помещении царил полумрак, отчасти рассеиваемый факелами на стенах, и блеском монет. Гномы за длинными столами вдоль стен смерили нас подозрительными взглядами и вернулись к своим делам. Льонги свернул в боковую комнату, в которой я увидела осанистого длиннобородого гнома, восседавшего за здоровенным бюро, разделявшим комнатку надвое, и что-то писавшего. За спиной гнома виднелась невысокая дверь.
   - Почтеннейший Фастар, - обратился Льонги к нему, кланяясь. - Дозвольте вручить вам письмо от почтенного Ангаквара из Варбе.
   Гном поднял голову, молча оглядел и протянул руку. Льонги вытащил из-за пазухи деревянный цилиндрик на шнурке. Гном открыл его, вытащив наружу небольшой свиток и небольшой бронзовый ключик. Пробежав глазами свиток, гном кивнул и скрылся за дверью.
   - Что это было? - шепнула я.
   - Хозяин написал, что хочет забрать часть своих денег, которые лежат здесь. У него в каждом городе, где есть банк, хоть пара золотых, но есть.
   Скрипнула дверь, и гном вновь появился перед нами. В руке он держал небольшой, но явно тяжёлый, кожаный мешочек.
   - Держи, парень, - скрипучим голосом произнёс он, вручая мешочек Льонги. - Передай почтенному Ангаквару мои наилучшие пожелания.
   Льонги развязал мешочек и я, увидев, что в нём поблёскивают золотые монеты, затаила дыхание. Вот она, моя свобода!
   - Ну вот, теперь можно и к князю в замок! - гордо изрек Льонги, когда мы вышли на улицу.
   - Подожди! - возразила я. - Лучше сначала зайти к коронному судье Шукашу. Только, когда мы дойдём до Судейской башни, подожди меня на улице.
   Гергей, увидев меня, очень удивился.
  - Что с тобой стряслось, Маржи? Сегодня утром ко мне заявилась Мамаша Леффа, и заявила, что ты сбежала с каким-то эльфом!
  Я с трудом удержалась, чтобы не ответить. "Да что вы? Не видите чт ли, что прямо сейчас и сбегаю!". Вместо этого приосанилась и гордо сказала.
  - Мессир, я готова выплатить свой виргельд.
  Гергей удивлённо вскинул редкие брови.
  - Неужели? Откуда же у тебя взялись деньги?
  - Мне попался очень щедрый клиент, - ответила я, втайне надеясь, что секретарь задал вопрос просто так и не станет допытываться.
  - Не из ваших ли? - усмехнулся Гергей. - Брось, я отсюда вижу, что это был эльф. Ты его долго уговаривала, чтобы он тебя выкупил?
  - Всю ночь, - ответила я с вызовом. - Вы же понимаете, мессир, пятьдесят золотых!
  - Что ж, - Гергей пожал плечами. - Это хорошо, что ты смогла вырваться. Не забудь старого Гергея и мессира Шукаша, когда в следующий раз обратишься к богам!
  У меня защемило сердце. В конце концов, старый судья сам подставил мне плечо, когда мои дела были совсем плохи.
  - Я должен известить князя Тибора, так как мессир Шукаш ещё не вернулся. - продолжал Гергей. - И нужно вызвать мессира Эвега, княжеского мага, чтобы он снял с тебя ошейник. И молю тебя, Маржи, в этот раз держи язык на цепи, пока не покинешь замок! Князья не любят, когда им дерзят.
  Я помрачнела и кивнула.
  Спустя примерно час, мы с Гергеем уже были в тронном зале. князь велел старому слуге взять у меня деньги и пересчитать их. Затем вошёл маг и коснулся моего ошейника, прошептав заклинание. Когда ошейник распался надвое, маг положил обе половинки в кошель на поясе.
  - А теперь убирайся отсюда поскорее! - недружелюбно произнес князь. - Чтобы духу твоего здесь не было!
  Я лишь прикусила язык. Когда мы вышли из зала, Гергей вновь обратился ко мне.
  - Ну вот ты и свободна, Маржи. Готова ли ты оказать мне одну услугу?
  - Конечно! - энергично закивала я.
  Гергей достал из рукава точно такой же деревянный цилиндрик, как и тот, который был у Льонги.
  - Сейчас все эльфы двинутся на север, в родные места, - произнёс он. - По пути на север лежит Фреханг, стольный город дом Кригел, где сейчас сидит князь Петор. В городе есть корчма "Лисий хвост", которой владеет Оржик-холостяк. Он давно ждёт письма от меня и обязательно тебе заплатит.
  - Понятно! - кивнула я.
  - Ну что ж, в добрый час!
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"