Несколько часов спустя, вновь сидя в привычной уже позе лотоса, Ника размышляла. Нет, медитировала тоже, но в привычно распахнувшей свои объятия темноте было на редкость удобно думать ― если, конечно, не спускаться глубже, туда, где обитает Дар. И не включать режим восприятия.
Богослужение ― или духослужение? ― в самом деле оказалось достаточно долгим, но при этом, как ни странно, и интересным тоже. Ника впервые присутствовала на подобной церемонии, поэтому старалась запомнить все до последней детали. Майо жег какие-то травы, речитативом проговаривал непонятные заклинания ― Песнопения? Молитвы? ― и тряс своим посохом с лентами. Они смотрели.
Только вот эффекта не было никакого ― во всяком случае, ничего сверхъестественного Ника не ощутила, только от сидения на пятках у алтаря занемели ноги. Встать после этого удалось с трудом, мышцы отказывались повиноваться и мстили за подобное издевательство покалыванием и болью.
А вот Шати поднялась спокойная и даже какая-то просветленная, словно действительно коснулась частички того самого Великого, которого благодарила. И Ника бы искренне порадовалась за нее, но чем дальше, тем больше настораживала подобная религиозность сестренки.
Спекуляции на религии вряд ли изобретение лишь ее мира. И даже если Майо-дзи не имеет в виду ничего плохого, мало ли в жизни нечистых на руку деятелей от веры. Мало ли кто... мало ли когда...
Нет, за Шати определенно стоит присматривать.
Да еще и...
Ника вздохнула. Этот странный священник увязался за ней на тренировку, не слушая никаких возражений и предупреждений об опасности. Будто мало ей было незримого наблюдателя, то и дело царапавшего острым взглядом. И ведь не откажешь ― мотивировал беспокойством о состоянии здоровья только что оправившегося после истощения ребенка.
Шати, конечно же, радостно согласилась. А Ника... ну, ее не слушали. Ожидаемо, но от этого не менее раздражающе.
Вообще, после того, как в деревне появился этот монах, Шати окончательно включила режим наседки. Подстрекает он ее, что ли? Девушка искренне надеялась, что это лишь следствие испуга после этого глупого истощения, и со временем пройдет. Ну а если нет? Что она сможет сделать в таком случае?
А ничего. Потому что любые рациональные аргументы заткнут универсальным "ты еще ребенок и не понимаешь", а устраивать детские истерики Ника считала ниже своего достоинства. Да и не сработает...
Нет, ну как же бесит быть ребенком!
Уютная тьма предупреждающе дрогнула, и девушка размеренно задышала, вновь успокаиваясь. Все. Хватит думать о том, что еще не случилось. Случится ― тогда посмотрим.
Пора уже заняться собственно тем, ради чего она сюда пришла.
Вдох. Выдох. Сфера восприятия...
Начали.
***
К тому времени, как солнце склонилось к закату, Ника готова была рычать от злости и разочарования.
Думала, что стоит ощутить, каково это, коснуться Дара ― и все? Как бы не так! Да, это помогало, давало толчок и понимание что именно нужно делать, но...
Тот самый миг, во время которого можно было обратить восприятие на себя саму, открывая дорогу к силе, оказался до смешного коротким. Мгновение, не больше. Ловить его, конечно, удавалось... один раз из двадцати. А то и пятидесяти.
Во всяком случае, из огромного количества предпринятых попыток удачными оказались только две. Две! Если учесть, что на каждый такой "подход" уходило не менее десяти минут...
Тренировки затянутся надолго.
Ника совсем не была бы против, вот только у них с Шати просто нет этого времени! Через месяц начнется сбор урожая, и нужно будет уходить. Тут же. Потому что зиму в деревне они не переживут, а на то, чтобы найти пристанище и какой-то источник существования, уйдет время. И Ника не обольщалась по поводу того, что это будет легко. Поскитаться по дорогам придется изрядно.
А значит, средство самозащиты нужно будет ничуть не меньше, чем запас еды и теплая одежда. Даже больше ― поскольку отсутствие того и другого не убивает мгновенно, а вот какая-нибудь банда разбойников, к примеру... Девушка ни за что бы не поверила, что здесь не встречаются "лесные братья". Или одуревшие от безнаказанности аристократы-клановые. Или воинские отряды, изголодавшиеся по развлечениям и женской ласке...
На них с Шати хватит и одной неудачной встречи.
Ника в очередной раз за последние несколько часов с шипением выдохнула сквозь зубы, и, усилием воли расслабившись, улеглась прямо на траву. Одуряюще пахла нагретая солнцем земля, подсвеченные алым закатом облака плыли по темнеющему небу... Ей нужно было подумать. И успокоиться. Может, придет в голову хоть что-то?
Вот только мыслей о том, как ускорить прогресс, не было никаких. Нет, можно, конечно, усилить тренировки ― вот только доводить себя до грани, играясь со столь опасным Даром, как яд, значило расписаться в собственном идиотизме. Плюс, кто скажет, где проходит граница между усталостью и истощением? Если она снова свалится, как пять дней назад, то потеряет все с таким трудом выигранное время. В лучшем случае.
Что может быть в худшем, Ника суеверно старалась не думать. Ей хватило того, что она и так, похоже, разминулась с этим исходом едва ли на миллиметр. Слишком уж красноречивы были слова Майо-дзи...
Разве что попросить помощи у монаха? Ну да, конечно. Во-первых, Ника пока еще верила Великому Змею, который сказал, что двух одинаковых путей к Дару просто нет. Во-вторых, даже если мужчина что-то и знает, все равно промолчит. Знания ― его кусок хлеба, и делиться ими с первым встречным? Ага, размечталась. Цеховые тайны придуманы явно не только в твоем мире, девочка.
Ника устало прикрыла глаза. Осознание очередной подлянки от мира было на редкость неприятным занятием. Хотелось просто отдохнуть. Не думать, не планировать, не выстраивать сотни гипотез, взаимосвязей и выводов, а всего лишь плыть по течению. Авось повезет.
И будь Ника одна, она, пожалуй, так бы и поступила. Ей не впервой было полагаться на фортуну, и та редко ее подводила, позволяя выпутываться из всех неприятностей пусть и не слишком легко, но без серьезных последствий. Вот только сейчас рядом была Шати. Шати, к которой удача могла быть далеко не столь благосклонна...
Значит, придется вставать и вновь перебирать варианты. Потому что названная сестренка, к которой Ника столь неожиданно даже для себя привязалась, это единственное, что у нее есть. И рисковать ею ― неприемлемо.
Ни за что. Никогда.
Ника совсем уже собиралась вновь усесться в позу медитации, когда рядом послышались шаги, а на лицо упала чья-то тень. Хотя почему чья-то? И так ясно, кому она принадлежит.
― Майо-дзи?
― Хватит на сегодня, Саан. Уже темнеет. ― Солнце светило монаху в затылок, поэтому выражения его лица было не рассмотреть ― как и выражения глаз. Зато подсвеченные под нужным углом волосы создавали впечатление своеобразного нимба. ― Шати наверняка уже ждет нас.
― Хорошо. ― девушка одним движением поднялась с земли, не обратив внимания на протянутую руку. ― А что будет на ужин?
― Это секрет. Увидим ― узнаем. Как себя чувствуешь?
― Устал. Немного. ― пожала плечами Ника.
― Что-то получилось?
― Не-а.
― Ничего, еще получится..
― Ага. ― короткий кивок, ― Я стараюсь.
― Хочешь защитить сестренку, да? ― монах с неизменной улыбкой потрепал Нику по голове, заставив давить раздражение. Ну не нравились ей чужие касания, не нравились! А Майо-дзи пока был именно чужим. Незнакомым, малопонятным, и, вполне возможно, опасным. ― Ты хороший брат, Саан. Жаль, что я ничем не могу тебе помочь. Меня учили только лечить и молиться духам... Больше всего про Дары знают в кланах, а они не выдают секретов остальным.
Ника снова кивнула, внутренне нахмурившись. Кланы? К чему это он?
― А ты хочешь вступить в клан, Саан? ― Майо вдруг сделал шаг вперед, и, остановившись, присел перед ней на корточки. ― Ты сможешь, у тебя сильный Дар. Будешь носить красивую одежду, есть сладости и больше не бояться.
Та-ак... Это что ― предложение? Ника ощутила, как внутри до звона натягивается незримая струна. Неужели монах действительно как-то связан с наемниками? Или просто решил отдать ребенка-Избранного одному из кланов, надеясь на благодарность?
А может, в самом деле думает, что так будет лучше?
Стоп. Не время для размышлений. Майо ждет ответа.
Что сказать? Что?
― Саан?
Ника выдохнула.
― Не хочу! ― Если не знаешь, что врать ― говори правду. По крайней мере, не запутаешься.
― Ее не возьмут. А я... я слабый и не могу сделать так, чтобы взяли.
― То есть, ты хочешь сначала стать достаточно сильным, чтобы вместе с тобой в клан приняли и Шати? ― поднял брови монах.
― Ага. И я стану! Обязательно!
― Конечно. Самым сильным. ― Майо поднялся с корточек и снова потрепал Нику по макушке. ― Просто старайся.
Весь обратный путь девушка задумчиво хмурилась, даже не давая себе труд это скрывать. Нет, в том, что у монаха могут быть на них планы, она подозревала и раньше, а теперь эти самые планы обрели отчетливые формы. Клан, значит. Интересно, у него уже есть кто-то на примете? И связан ли этот "кто-то" с нападением на деревню?
Если связан...
Нужно уходить. Как можно скорее.
Только куда?
Ника до боли зажмурилась, проясняя мысли. Так. Успокойся. У тебя еще есть время. Этот... монах думает, что ты всего лишь по-детски наивно хочешь стать сильнее, чтобы потом ставить условия принимающему клану. План, достойный ребенка, и такой же невыполнимый. Майо понятия не имеет, что жизненный опыт девушки Ники, пусть и не слишком велик, но ощутимо больше того, что положено пятилетнему крестьянскому мальчишке. И что весь этот опыт буквально кричит держаться от кланов и их дел как можно дальше ― просто из чувства самосохранения.
Хорошо. Пусть монах считает, что нужно лишь подождать, причем не слишком долго ― дети редко бывают терпеливы и не умеют оценивать свои успехи. Пусть думает, что все под контролем. А она, тем временем, решит, что делать. На худой конец, всегда остается Дар...
― Светлого дня, Шати! ― мужской голос почти заставил Нику вздрогнуть, вырывая из напряженных размышлений.
Неужели они уже пришли?
― Светлого дня, Майо-дзи. Саан не шалил?― сестренка оторвалась от развешивания одежды повернулась к ним.
― Нет-нет, что ты! Наоборот, у тебя очень ответственный брат. Знаешь, о чем мы только что с ним говорили? Я спросил...
Монах оказался весьма живым рассказчиком, с улыбкой и буквально в лицах пересказывая произошедшее несколько минут назад. А Ника, замерев, слушала, не зная, что и думать.
Майо-дзи и не собирался ни о чем умалчивать.
То есть... для него это был просто разговор?