Да, Лавров был прав. Работа тяжелая, но всё же что-то в этом есть. Мы сидели в тёмной аудитории и слушали тёмный груз, а он стоял в люльке, и осеннее солнце, не доходившее до нас, освещало его плечи. Он видел дороги, бегущие к закату, суету города в вечерних сумерках. И был свободен, но совсем не думал об этом, а просто чистил стену. Старую пятидесятилетнюю стену, видевшую нашего препода совсем, совсем молодым...
Тьфу, бля, засмотрелась на какого-то рабочего в окне, и прослушала, что такое кубические сплайны. Вот что такое кубические сплайны?!
--
Сид, что такое кубические сплайны? - обратилась Лета к сидящему сзади.
--
Н-не знаю...
--
Только что же сказали.
--
Ну и что?
Звонок.
--
Лета, ты домой?
--
Нет, мне ещё к Шведову.
--
Кстати, ты знаешь о том, что к зачету нужно будет у всех переписать их доклады? - проинформировал Петя.
--
А лекции ему не подойдут?
--
Неа, ему нравится только то, что он сам объяснял.
--
Он что, ебанутый?
--
А ты только заметила? Ладно, пока.
И ребята пошли домой. Или не домой. Но прочь с физфака. А Лета - к Шведову, проверять сценарий доклада.
В кабинете горел яркий, как в психушке, свет. Прыщавый обладатель президентской стипендии Сергей Сергеев беседовал с каким-то аспирантом на высоконаучные темы. В углу за компом сидел другой аспирант, как водится, в чате. Посередине за столиком располагался Шведов с двумя парнями с ядерки и что-то им втирал. Они слушали с кислым минами и поглядывали на часы. Настроение у Шведова было весёлое, он сегодня получил аванс.
--
Лета, здравствуйте. А мы тут как раз обсуждаем идеальные квантовые системы.
Почему "как раз", Лета не поняла, ведь доклад у неё был про подход Каратеодори во втором начале термодинамики, имевший к квантовым системам весьма отдалённое отношение.
Пришлось ждать.
"Интересно, - думала Лета, - ему что, больше нечем заняться? На фига он с нами тут сидит? И не пойти ли ему... домой?!"
Последняя мысль пришла в голову Шведову, когда настенные часы показывали половину девятого. На улице давно стемнело и погода изменилась. Небо заволокли тучи, шёл первый в этом году снег. Шведов пошёл домой. Поехал. На троллейбусе.
Когда он шёл от остановки мимо местного навороченного супермаркета, напротив него остановилась Тойота-Королла. Из неё вышел бодренький ухоженный мужик, в котором Шведов узнал своего одноклассника, троечника Вовку Зенина. Зенин направился к дверям супермаркета, за ним вышла крашеная блондинка в норковой шубке, обдав Шведова шлейфом духов. Шведов хотел поздороваться, но Зенин одарил его таким взглядом, что... И вдруг, как говорится, чёрт понёс Шведова в этот самый супермаркет, где он шёл почти по пятам за Зениным и набрал две корзины всяких продуктов. Даже ананас купил. И в кассу встал в очередь за Зениным, хотя соседняя касса была свободна. И вышел на улицу вместе с ними.
--
Во мудоёб-то, - поделилась впечатлениями блондинка.
--
Да... кстати, мой одноклассник. Говорят, один из лучших молодых учёных, - ответил Зенин.
--
Прикольно! А че это он в супермаркет-то попёрся? Они там что, бля, как это называется...а, гранд, что ли, получили? Он бы тогда уж ботинки себе помоднее купил.
--
Да и пальтишко не помешало бы. В плаще-то нынче холодновато будет, - согласился Зенин.
Дверь Тойоты захлопнулась и след её простыл. И тут только Шведов осознал, что оставил в этом супермаркете почти весь аванс. Что теперь скажет мама? Он свернул с улицы и побрёл домой дворами с двумя полными сумками дорогих продуктов в руках. Не понимая, то ли слёзы по щекам текут, то ли снег мокрый в лицо.
Да ладно... В конце концов, дома ещё лежат какие-то деньги, кстати, от гранда, за квартиру мама вперёд заплатила, да и продуктов этих на неделю хватит. А мама уже лет пять не ела ананасов. И пусть себе ругается, в конце концов, ему уже 30. К тому же, сегодня первый снег! Район в снегу казался чище, благороднее... И вроде как жить веселей. Ведь были же и удачи в жизни, и не одна. Были и победы, и награды...
--
Нас соседи опять залили в пять часов утра, - пожаловалась Лета.
--
Ха-ха, я помню, однажды мы с другом сидим у него в квартире, - вспомнила Гребнева, - вдруг смотрим, сверху вода капает. Мы бегом к соседям...
--
А почему Олег Юрьевич не может быть мужчиной моей мечты? - обиженно сказал Дружинский.
--
Вы, кстати, заходили на его сайт? - поинтересовался Гриша, - вы в курсе, что он ещё девственник?
--
Конечно!
Естественно, что все уже посетили домашнюю страничку Олега Юрьевича Шведова. И Лета на ней тоже была.
Ей прислала ссылку подруга Тамара, когда Лета сидела в лабе. Когда она зашла на неё, ей показалось, что она куда-то не туда попала. Посреди экрана светился вопрос: "Как Вы считаете, нужно ли иметь интимные отношения до свадьбы?" И две кнопки для голосования: "да" и "нет". Далее внизу шла статистика. За год проголосовало трое, притом двое считало, что интимные отношения не нужны, что очень порадовало автора, "оставило ему надежду". И только перевернув виртуальную страницу вперёд, Лета увидела фотографию Шведова, на которой он выглядел гораздо лучше, чем в жизни, и его рассказ о себе. Родился он в 1962 году. Это значит, что в тот момент ему было только тридцать. Всего лишь! Лете всегда казалось, что он старше. С детства проявлял огромный интерес к наукам, завоёвывал награды на физико-математических олимпиадах. Но все ему почему-то мешали. Странно... Если б он был женщиной, это ещё можно было бы понять. Женщине с детства твердят: "Ты - врождённая прислуга, твоё место на кухне, твоё дело - готовить, стирать, убирать, рожать детей и при этом радоваться жизни, зачем тебе учиться?!" Но Шведов на женщину был явно не похож, и тем не менее, ему все мешали. Может, потому, что он был не похож не только на женщину, но и на большинство окружавших его людей, а в нашем постсовковом обществе таких не любят. Например, в детстве его очень напрягало, что ему не давали возможности перейти экстерном через класс. "Когда у меня будет ребёнок, - писал Шведов, искренне веря в это обстоятельство, - он в пятнадцать лет уже закончит университет". Лета живо себе представила хиленького отпрыска Шведова, идущего по коридору физфака и получающего со всех сторон пинка. Сам Шведов гордился тем, что в двадцать два уже стал кандидатом наук. На этой строчке Лету замучил комплекс неполноценности, ведь ей был уже двадцать один с половиной, а она была только на четвёртом курсе. Но потом она подумала, что то, что он пишет про возраст - полная чушь. Можно в двадцать пять достичь своего потолка, а можно только в сорок начать действовать в нужном тебе направлении и достичь выдающихся результатов, как академик Губкин. С другой стороны Лету радовало в Шведове то, что он отчаянно пытался прорваться сквозь решётку унылых, тупейших и никчёмных представлений, ярлыков и стереотипов, которые годами навязывает человеку окружающее общество.
Закончив с биографией, в своём опусе Шведов продолжил разъяснять и развивать идею о том, что нужно жениться девственником. С этой мыслью он даже отправился на передачу "Моя семья". Лету всегда удивляло, откуда они берут столько извращенцев для сцены и дегенератов для зала, чтобы в этом участвовать. Вот и Шведов решил поучаствовать, вероятно, с целью найти единомышленников. А точнее, единомышленниц. Одна такая нашлась. И даже приколбасила к нему сюда в Москву на поезде из города Кирова. Город этот, по впечатлениям Леты, был вырождающимся, хоть и областной центр. Много алкашей, у баб вид какой-то жалкий. Несмотря на всё это, девице Шведов не понравился, она развернулась и поехала домой. "Я смотрел ей вслед... Она уходила и была очень грустной, наверное, потому, что в её жизни не было меня..." - так закончил Шведов свой рассказ.
--
Ведь он совсем неплохой человек! - написала Тамара по ICQ.
Тамару очень взволновала судьба Шведова. Лета сказала, что её это всё, честно говоря, мало касается, и сошлись на том, что Шведову не мешало бы постричься. И побриться. И в качалку походить. Тогда будет гораздо проще найти единомышленников.
После экзамена Лета спустилась в столовую поесть и встретила там Забегаева, парня, с которым дружила на втором курсе, а сейчас почти не общалась.
--
О, привет, - обрадовался он.
--
Здравствуй. Ну как дела?
Он стал рассказывать о своей дипломной, которую ещё и не начал писать, о своих бесконечных нелепых подработках, о том, что хочет красный диплом и ему мешает жить полученная когда-то тройка по уравнениям математической физики, о том, как летом он опять поехал на работу в Америку, и опять каким-то неквалифицированным трудом...
--
Ну а ты где-нибудь работала? - спросил, наконец, Забегаев.
--
Да... в одной... фирме.
--
А что ты там делала?
--
Да так... на одном объекте.
--
Каком объекте?
--
Ну... там довольно сложно.
--
Что значит сложно? Ты какой-то бред говоришь.
--
У меня зуб болит, - объяснила Лета, - а я себе сдуру взяла капусту.
А Лете просто не хотелось рассказывать Забегаеву подробности о своей работе. В последнее время часто бывало: расскажешь кому-нибудь о чём-то хорошем - и всё вдруг меняется к худшему.
--
И что, из-за этого ты бред говоришь? - Забегаев вопросительно посмотрел на неё.
"Интересно, почему ему так нравится принимать меня за лохушку? - подумала Лета.
--
Вот, машину себе купила, - сказала она.
--
Какую? - оживился Забегаев.
--
Вольво. Она, кстати, через одну от твоей стоит. Красненькая такая.
Сам Забегаев на третьем курсе купил подержанную девятку на деньги, которые заработал на американском рыболовецком судне. Но, что называется, предыдущий хозяин от неё вовремя избавился. И Забегаев, осознав, что не располагает таким количеством времени и денег, чтобы уделять ей должное внимание, решил последовать его примеру. Продав её, он купил опять Жигули.
--
Круто, - сказал он, - и где же это ты работала?
--
А я только что экзамен сдала по "статам". Шведов принимал, - сказала Лета, чтобы уйти от темы работы.
--
Ну и как?
--
На "пять". Он сказал, что реально сдали экзамен только я, Менемшев, который списал у меня, Гребнева и Сид. Остальным он поставил "пять" условно. Тем, кого "вынес" - "четыре". Лёха Дружинский сказал: "Чтоб меня всегда так выносили".
--
Странный он всё-таки, - заметил Забегаев, - то ему все не нравятся, то он всем пятёрки ставит...
--
Вполне понятно, почему он такой "приветливый". Разве может мужчина быть девственником в тридцать лет и при этом сохранить нормальную психику?
--
Ха-ха, Лета, а тебе не приходило в голову, что ты со своими взглядами тоже такой будешь? - усмехнулся Забегаев.- Ведь тебе уже двадцать один, а ты ещё не...
--
Ты что же это, хочешь сказать, что меня до тридцати никто замуж не возьмёт? Что я настолько ужасна и некрасива, что...
--
Красива, даже очень, но кому нужна твоя красота? Сейчас не попробовав, не берут. Никому не нужно "кота в мешке".
--
Да что же ты такое говоришь...
Может быть, он был прав. И Лета со своими устаревшими взглядами на фоне других действительно выглядела нелепо. Но как же можно... услышать такое от человека, с которым когда-то были такие тёплые отношения, с которым она чуть было не лишилась этой пресловутой девственности? Слава Богу, что этого не произошло, теперь она это понимала. "Если он сейчас скажет, что надо быть проще, я запущу в него капустой", - подумала она.
--
Надо быть проще, - произнёс Забегаев, - и наслаждаться жизнью.
Лета с трудом удержалась, чтобы не кинуть в него тарелку с недоеденной бурой капустой.
--
Ну ладно, мне пора, - сказала он, - до свидания.
Отключившись, звонко пискнула сигнализация. Лета завела свою ярко-красную Вольво. И пусть на ней раньше ездил припонтованный мужик, для которого вся Летина зарплата - карманные деньги. Зато теперь не приходилось ездить в метро со всяким быдлом, где завистливые бабы так и сверлят тебя злобным взглядом, где убогие люди пытаются внушить тебе чувство вины в том, что ты здорова и нормальна. Уж лучше в пробке постоять.
Нет. Что-то здесь не так. Почему все эти невежественные люди должны служить ей авторитетом? Потому что у них есть деньги? Так у неё они тоже есть! Да и вообще, что такое деньги, кто их придумал? И как они кому достались? Однажды Земля потеряет терпение и сбросит со своего уставшего тела всех этих ничтожных людишек с их деньгами... мясными рынками, пошлостью и бесконечной войной против самих же себя. Интересно, кому на этот раз удастся спастись?
Эх, до чего же пошлым стал этот мир! Пошлым и жестоким. Нет, мир прекрасен. Это люди такие.
Лета вывернула на дорогу, вдоль которой к троллейбусной остановке шёл Шведов. В своём идиотском жёлтом плаще и лоховских ботинках, купленных мамой в военторге "на вырост" ещё в совковые времена...