Аннотация: Встреча с Учителем во сне по моей просьбе...
2 января 2008 г.
Сегодня я проснулась со странным внутренним ощущением. Я убирала постель, вытирала пыль, но все эти каждодневные утренние дела происходили где-то на периферии моего внимания. А оно было приковано к слову, точнее - имени из моего сна. Это имя, написанное пламенеющими буквами и окутанное дымкой золотистого сияния, висело в темной пустоте моего сознания. Как будто все мысли, обычно заполняющие беспокойный человеческий ум наподобие роя бесчисленной саранчи, хаотично мечущейся в нем, были выжжены этим огненным именем - "Махариши" и осыпались невидимым пеплом, превратив мой ум в огромное и пустое пространство. В нем не было звезд, там сияло только одно солнце - "Махариши", на нем было сосредоточено мое сознание и внутреннее зрение. Свет, исходящий от него, ощущался даже на физическом плане как приятное тепло, распространявшееся волнами по телу.
Мне приснилось, что я нахожусь в гостях у человека, являющегося дальним родственником по материнской линии. Мне в этом сне было лет двадцать, а ему лет тридцать пять. Он совсем не походил на мать - у нее были светло-каштановые волосы и зеленые глаза с коричнево-золотистой окантовкой. Он же внешностью напоминал индуса: крупные темно-карие глаза, черные смоляные волосы, почти достигающие плеч, смуглый цвет кожи. На гладко выбритом худощавом лице выделялись высокие скулы и твердо очерченный подбородок. Его головной убор из узорной парчи темно-оранжевого цвета был выполнен в виде небольшого тюрбана. Но больше всего поражал его высокий рост. Он возвышался надо мной как великан. К описанию его нетипичного облика можно добавить широкие плечи и большие мускулистые руки, обнаженные до плеч. Одежда его состояла из короткой черной туники, вспыхивающей при движении искорками звезд. И чего-то вроде накидки из легкой белой ткани, переброшенной через левое плечо. Обернутая затем вокруг пояса, она спускалось складками ниже колен. Из-за накидки виднелись сапоги из мягкой кожи, или что-то похожее на сапоги. Одежда его - весьма странного покроя, выглядела непривычной для глаза. Его жилье, представляло собой небольшой деревянный дом наполовину скрытый зеленью, непрезентабельный вид которого совершенно не вязался с образом изящно одетого незнакомца, похожего одновременно и на воина и на мудреца. Мы прогуливались с ним вдоль дома и плетня, состоящего из двух горизонтальных перекладин из ошкуренных стволов деревьев, по широкой, заросшей травой тропе. Когда-то, судя по ширине тропы, к дому отшельника наведывалось много народа, но это было давно, так как сейчас она еле просматривалась. Необычный спутник что-то мне рассказывал, я слушала, изредка задавая вопросы. Проснувшись, я не могла вспомнить суть разговора, хотя все остальное помнила четко.
Похоже, во время моего посещения странного родственника стояло раннее утро. С предрассветного неба лился призрачный белый свет. Дом стоял на небольшой поляне среди очень высоких деревьев. Из-за их развесистых крон виден был лишь небольшой кусок неба. Присмотревшись, я увидела, что по небу как будто прокатываются волны света всех оттенков опала. Молочный цвет небес приобретал бледно розовый оттенок, плавно перетекавший в светло голубой. Затем небо становилось серебристо-фиолетовым, потом слегка изумрудным, золотистым, и снова бело-молочным. Световая пульсация завораживала, от нее невозможно было отвести взгляд. Я обратила внимание, что, несмотря на льющийся с неба серебристо-белый свет, тропинка, по которой мы не спеша прогуливались, и окружающие ее кусты были освещены желтым будто бы солнечным светом. Но солнца не было. Я с недоумением стала оглядываться, пытаясь понять, откуда идет это освещение. Сияние исходило от моего спутника. Оно окутывало нас золотистым облачком, создавая иллюзию движения в луче солнечного света.
Затем картина изменилась. Я шла по улице освещенной ярким солнцем. Мне срочно нужно было зайти на почтамт, где меня ждало письмо. Я была в этом абсолютно уверена, хотя и не знала, откуда эта уверенность. Здание почтамта, выполненное из крупных блоков розового туфа, походила скорее на дворец, чем на место, где выдают письма и посылки. Поднявшись по белой мраморной лестнице на второй этаж, я подошла к обычному деревянному прилавку и обратилась к стоящей за ним женщине в коричневом платье старинного покроя. Порывшись на полках, она протянула мне письмо, которое не было вложено в конверт, как это положено, а представляло собой квадратный лист тонкой белой бумаги исписанной витиеватым каллиграфическим почерком. Мне показалось, что оно написано не шариковой ручкой, а более старинным способом, например, каким-нибудь страусиным пером. "Это письмо для Вас?" - обратилась ко мне с вопросом женщина. Я взглянула на лист, исписанный ровными черными строчками с красивыми завитушками. С левой стороны отдельно была почему-то написана фамилия матери. Увидев ее, я обрадовалась, и, указав на нее женщине, ответила утвердительно, объяснив, что раз это фамилия моей матери, значит, письмо точно мне. Она попросила мой паспорт, сославшись на то, что ей нужно внести в формуляр мои данные. Но какой во сне может быть паспорт? Тут к нам подошел молодой человек и сказал, что дело поправимо. Сейчас он принесет данные обо мне. Не спросив даже моей фамилии, он ушел. Вернувшись, протянул женщине небольшой листок с несколькими строчками. Меня совсем не удивило, что он знает кто я, и что в его канцелярии хранятся все сведения о моей особе.
Наконец, я могла спокойно прочесть письмо. Отойдя в сторону от прилавка, я начала читать. В письме говорилось о моей недавней встрече с индусом-отшельником. Воспоминания нахлынули с такой силой, что я вдруг снова очутилась около хижины. Я стояла на заросшей травой тропе с письмом в руке. Тишина и ни души. Похоже, в хижине уже давно никто не живет. Причуды сновидения или возможности тонкого мира творить реальность силою мысли? Я продолжила чтение, снова оказавшись в помещении почтамта, освещенного тусклым желтым светом "допотопной" лампы. В письме говорилось, что я должна помнить о встрече со своим Учителем и Наставником Махариши. "Махариши" - это не имя, а скорее титул, означавший Великий Учитель. Он был написан крупнее, чем остальные слова, и сразу выделялся на странице. И еще его окутывало сияние. Письмо было подписано именем Чанду Вуди или Чамду Вуда, точно не помню. События, происходящие с душой во сне, имеют тенденцию частично, а то и полностью забываться после просыпания. Это письмо должно было закрепить в моей памяти встречу с Учителем, его облик и его звание - Махариши. Я вышла из помещения и стала спускаться по лестнице. Она была широкой и основательной, но за ее перилами ничего не просматривалось. Было такое чувство, будто мраморная лестница парит в пространстве, заполненном то ли туманом, то ли облаками. Казалось, что как только я сойду с нее, и лестница и здание-дворец почтамта исчезнут словно Фота-Моргана. Сойдя вниз, я снова оказываюсь на улице, освещенной полуденным солнцем. И... просыпаюсь. Слово "Махариши" заполняет мое сознание. Оно звучит во мне, бесконечно повторяясь, словно громкое эхо. Оно внутри и снаружи. Оно висит в пространстве моей души, окутанное золотым сиянием. Я вспоминаю свой сон.
За несколько дней до Нового Года я обратилась с просьбой о возможности увидеть во сне своего Учителя. Я высказала просьбу мысленно, послав ее куда-то в пространство, в надежде, что Высшие Силы, ведущие нас, все видят и все слышат. Надежда, как видимо, оказалась не беспочвенной, так как сегодня ночью моя просьба исполнилась. Я встретилась с Учителем и Наставником, я помню его облик, я говорила с ним. Знаю его Титул - Махариши, но не знаю еще его имени. Почему мне не назвали его? Думаю, у него много имен. Учителя приходят на Землю снова и снова. И каждое новое поколение людей дает им новые имена. Возможно, когда-нибудь настанет время, и его имя будет мне названо. Я на это надеюсь.