Галицкий Игорь Владимирович : другие произведения.

И Вечный бой..._Глава 9

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Игорь Галицкий - автор невероятно яркой, парадоксальной фантастической прозы. Рушатся одни цивилизации, и возникают другие. Перед нами мир измененный и абсолютно узнаваемый современным читателем. Изображается борьба за гармонию, душевное совершенство. Краеугольным камнем сознания, считает автор, является драма любви, как катализатор идей и революций (аннотация к.ф.н. Л.Н. Дьяченко-Лысенко).

Глава 9

Сектор А, Город Кивай, республика Укрунар

   Рине хватило и секунды, чтобы оценить ситуацию: они без сожалений убьют его. Этот случайный гость вызывал у неё симпатию. Слишком ухоженным он был, слишком не похожим на всех остальных. Тогда она, оставаясь сокрытой сумерками никогда не освещаемого, обвитого паутиной коридора, подкралась к Джаяру, схватила его за голень и потащила на себя. Человек упал и оказался совсем рядом с её головой.
   - Я друг. Успокойся, и делай всё, что я говорю, - прошептала она.
   Джаяр её понял и молча пополз следом.
   - А теперь вставай - и бегом вон в тот проход! - скомандовала Рина.
   Джаяра не надо было просить дважды. Он ринулся в низкую, в половину человеческого роста, полуоткрытую дверку между отодвинутым столом и тумбой. В темноте он различал её чернеющий квадрат. Скользнув внутрь, он оказался на сырых узких ступеньках, круто уводящих вниз, в кромешный мрак. Рина же осталась сзади, распрямилась и включила яркий фонарь. Его прямой луч ударил в наступающих людей. Они остановились, глухо рыча.
   - Убирайтесь! - крикнула кошка. - Он со мной.
   Люди не пошевелились.
   Тогда Рина стала медленно пятиться к дверке, за которой её ждал Джаяр.
   Люди по-прежнему ничего не предпринимали, внимательно следя за её движениями.
   Рина, не гася фонарь и продолжая удерживать преследователей в фокусе его света, будто на прицеле, нагнулась и юркнула за дверь, резко захлопнув её за собой и с лязгом задвинув засов.
   Джаяр был там. Он часто дышал, недоверчиво косясь на свою спасительницу.
   - Откуда ты? - обратилась она к нему.
   - Из города.
   - Как ты попал сюда?
   - Я ищу её.
   - Кого?
   - Её. Варгу.
   Рина не поняла его, и решила отвести к отцу. Она видела, что он не представляет угрозы и явно нуждается в какой-то помощи, которую у неё в семье ему смогут оказать.
   - Иди за мной, - сказала она и, подсвечивая фонарём, двинулась вниз.
   Джаяр оставался на прежнем месте. Он словно раздумывал, как ему поступить.
   - Я не враг, и ничего плохого тебе не сделаю, - обернулась Рина. - Кстати, выбора у тебя нет. Вернёшься назад - тебя сожрут. Так что следуй вот за этим лучом света.
   Она уверенно стала преодолевать ступеньку за ступенькой. Джаяр пошёл за ней.
   Рина, вопреки наставлениям отца и заботам матери, отправлялась в самостоятельные рискованные путешествия по всему Сектору А. Как ни странно, ни одно живое существо человеческого вида её не трогало. Рина изучила множество входов, выходов и переходов. Раньше она даже не представляла, сколько подземелий сокрыто под шумными улицами мегаполиса. Ей нравились их таинственность и мрачность. Она находила в мёртвом городе неизъяснимое очарование, которое манило её к себе и толкало на исследования, полные захватывающих дух приключений. Ещё она любила одиночество. Оно приоткрывало перед ней завесу над богатствами внутреннего мира и мира трансфизического, непроявленного, безмолвно взирающего на кошку из слепых окон давно брошенных домов и из чёрных отверстий безмолвных туннелей метрополитена. Иногда она чувствовала больше, чем её родители и их друзья, глубже обычного понимала настроение собеседника или за миг до происходящего события предугадывала его. Новый дар не радовал её, ибо она видела тьму, сгущающуюся над планетой.
   - Папа, посмотри, кого я спасла от смерти! - воскликнула Рина, вталкивая Джаяра в дом.
   Нанди писал что-то за столом, и с трудом оторвал удивлённый взор от бумаги.
   - Боже, как он воняет! - скривилась Лайла.
   - Где ты нашла этого несчастного? - поинтересовался отец.
   - Он сказал, что держит путь из города и ищет какую-то Варгу, - Рина проворно снимала с себя ботинки и пальто.
   - Вполне может быть. На нём остатки приличной одежды.
   - Сначала - в душ, - скомандовала Лайла. - Кара! Вара! Помойте его хорошенько.
   Джаяр давно не испытывала такого блаженства от горячих струй чистой воды, стекающих по его телу и уносящих с собой в недовольно урчащие трубы канализации остатки липкой грязи. Водопровод не работал, и Наруевы пользовались скважиной неподалёку, нося поочерёдно, но каждый день, сооружённое Нанди большое коромысло с кадками воды. Две девушки-служанки преимущественно молчали и сноровисто делали свою работу. Вскоре, Джаяр, завёрнутый в свежее полотенце, предстал перед семейством гепардов. Он поклонился и произнёс ещё в детстве заученные слова благодарности.
   - Ого! Перед нами питомец из богатого дома! - заключил Нанди.
   Он стал расспрашивать Джаяра. Тот отвечал в человеческой манере - односложно, но ёмко, чем с каждой минутой всё больше нравился главе семьи. Рина также ему симпатизировала. Лайла, недолюбливающая людей в целом за их жестокость и варварство, относилась к герою, столь неожиданно разукрасившему её однообразную повседневность, настороженно и с любопытством. Ашар чувствовал себя очень плохо и не вставал с постели. Врачи, которых Дан Карелли исправно возил из города, поставили ему неутешительный диагноз. Его точно знали родители, и о нём догадывался сам больной.
   - Это, право, невероятно! - восхищался Нанди. - Выходит, всё, о чём говорил профессор Градский - правда. Люди способны любить! Ради любви они идут на подвиг! Мы обязаны помочь этому парню.
   - Но как? - Лайла разводила лапами. - По рассказу дочери, его же сородичи были рады полакомиться им. А нам надо их убедить не только отказаться от сытного обеда, но и пожертвовать собой ради помощи чужому.
   - Будем думать, - Нанди запустил пальцы в свою густую шерсть и, нахмурившись, отвернулся.
   - Кстати, дочь! - Рина поёжилась от строгого тона матери. - Что ты делала на таком удалении от дома?
   - Я...
   - Тебя саму могли порвать на кусочки - и следа бы не осталось! - злилась Лайла.
   - Ничего бы не случилось, - возражала дочь. - Я уверена!
   - Джаяр пока останется у нас, - распорядился Нанди. - И мы постараемся для него что-то сделать.
   Никто против не был.
   Джаяр, несмотря на чувство благодарности к приютившим его котам, к Рине, спасшей его, жаждал действия. Ему предлагали комфорт: тепло, мягкую постель, еду. Но он был готов обменять все эти блага на самые жестокие условия, если бы они хоть на миг приблизили его к ней. Когда он бежал, настойчивое стремление увидеть Варгу притуплялось. Он сосредотачивался на насущных проблемах: враги, дыхание, еда. Теперь же он стал пассивен - и это порой было невыносимо. Ко всему прочему, её запах в этой округе был силён, как нигде ранее. Он понял, что она тут родилась и тут жила, в этом мёртвом городе, столь противоречивом и загадочном. Он никогда не был за городом. Он смутно представлял мир, лишённый домов и улиц. Но догадывался, что без поддержки тех, кто вырос вне кошачьей заботы и уютной конуры, среди бескрайних пространств "большой земли" - так Джаяр про себя называл мир за пределами мегаполиса - он не справится в одиночку и неминуемо погибнет. Поэтому человек ждал своего знака судьбы, иногда пытаясь вести беседы с мудрым Нанди Наруевым. Тот неожиданно для себя открыл в Джаяре недюжинные способности к образованию, - и начал его учить.
   Он рассказывал о котах, об их языке, истории и культуре. Первым вопросы обычно задавал Джаяр, и ответ Нанди не заставлял себя ждать.
   - Ещё шестьдесят лет назад Кивай был столицей самой большой империи в мире - Киврассии, - говорил Наруев. - Это была великая держава. Общество в ней делилось на классы, резко отличающиеся друг от друга не только материально, но и культурно: дворяне, интеллигенция, крестьяне и рабочие.
   - Так всегда бывает? - встрепенулся Джаяр.
   - Что именно? - озадачился гепард.
   - Богатые и бедные.
   Нанди помолчал несколько секунд, а потом произнёс:
   - Пожалуй, да.
   - Я не хочу, чтобы у нас было также, - замотал головой Джаяр.
   - Может, люди сумеют избежать этого пути, - пессимистично вздохнул Наруев, не веря в свои слова, и продолжал. - Полторы тысячи лет существовала Киврассия. Она крепла с каждым новым столетием, но никогда не занималась завоеваниями. Она лишь отражала нападения недругов и присоединяла к себе земли агрессора. Кивай - единственный город на планете, достигший таких размеров. И только в наши дни у него появились конкуренты на западе и востоке.
   - Что случилось с Киврассией?
   - Она распалась на части.
   - Почему?
   - Амбиции правителей выросли до невиданных размеров. Им было тесно в одном государстве - и они решили его разделить. Это было на руку другим странам, давним противникам Киврассии, которые всячески способствовали краху империи. На свет родилось слишком много князей. Они грезили властвовать над миром, а удовольствовались удельными княжествами. Но и в них навести порядок им не удалось.
   - Зачем коты убивают друг друга? - недоумевал Джаяр.
   - Из-за гордости, жадности и глупости. Они не могут остановиться. Князья день ото дня всё больше наживаются на смерти.
   Джаяру сделалось грустно. Он благоговел перед теми, кто созидал великое. Город всегда производил на него неизгладимое впечатление. Но теперь он явственно представлял, что скоро вся грандиозность его архитектуры уйдёт в небытие, впрочем, как и та цивилизация, в эпоху заката которой он родился.
   - Мне нравится ваш язык, - Джаяр старательно выговаривал слова.
   - Некогда он был един для всего мира - язык предков-раславов, на котором говорили и основатели Киврассии. Некогда весь мир был единым. Он не знал войн. Беды решались сообща. Но потом ценности изменились. Каждый захотел жить отдельно. Никто никого больше не поддерживал. А прежний уклад заклеймили позором. И только Киврассия дольше всех стран следовала заветам своих праотцов. Поэтому она и просуществовала так долго, чтобы, в конце концов, быть изъеденной червём изнутри, - голос Нанди дрогнул.
   Потом он добавил:
   - У людей нет своего языка. Вы будете пользоваться тем, что достанется вам в наследство от котов. Запоминай, друг мой, как можно больше слов. Когда мы исчезнем, никто вам уже ничего не расскажет.
   Давраны привили Джаяру рефлексы, отвечающие за правильное поведение в кругу себе подобных и кошачьих. Однажды, он спросил у Нанди, зачем ему необходимо всему этому следовать.
   - Тебе не только должно следовать этим правилам - они называются этикетом - но и требовать аналогичного от всех, кто будет окружать тебя, - сказал Наруев. - Ибо правила сии отличают общество от стаи зверей в лесу. Они означают взаимоуважение. Взаимоуважение обуславливает организованность и кооперацию. Последнее свидетельствует о способности к созиданию. Ты меня понимаешь?
   - Не совсем. Но я - зверь? - Джаяр указал на себя.
   - Ты... - Нанди замялся. - Нет, ты не зверь, но ещё и не полностью человек, вернее, ещё не тот человек, которого можно уподобить нам, котам. Всё развивается поступательно. Ты не сразу прибежал ко мне. Прошло много дней, ты пережил много волнений прежде, чем оказался здесь. Ты следишь за моей мыслью?
   - Да.
   - Теперь представь всё это несколько шире. Возьмём любое известное тебе живое существо. Оно сначала мало и примитивно. Потом оно растёт, становится взрослее и думает о более сложных вещах, например, о том, зачем ему руки или плавник, - Джаяр согласно кивал. - Наконец, оно превращается в умудрённую опытом взрослую особь - и влюбляется, - Джаяр вздрогнул. - Тебе знакомо это слово, не так ли? Но пойдём ещё дальше. Все мы эволюционируем, то есть изменяемся на протяжении миллионов лет от крошечного создания, годного лишь для размножения и последующего удобрения почвы, до высокоразвитых единиц, могущих образовывать сложные социальные организмы. Твой вид только что переступил рубеж между звериным и социальным, но уже с небывалой настойчивостью требует признания своего права на жизнь. Физически человек - самая беззащитная тварь из всех, ныне известных науке. Но благодаря изобретательности и жестокости в войне видов победит именно он. У вас есть все шансы. Главное - не упустить их.
   Джаяр, как умел, поведал Наруевым о своих злоключениях во время пути между домом прежних хозяев и "зоной отчуждения". Когда он описал гибель льва с рисунком на груди, Лайла расплакалась, а Нанди тяжело дышал и судорожно сжимал кулаки. Кара и Вара, дрожа, прижались друг к другу.
   - Его звали Гакилла, - сказал Наруев. - Он жил вместе с нами. Он был преданным другом.
   Джаяру показали фотографию. На ней было запечатлено всё семейство, которое обнимал своими могучими лапами тот самый лев, образ которого навсегда запечатлелся в памяти юноши. Не по себе было Нанди. Он, словно потревоженный волк в клетке, мерял шагами комнату и иногда приговаривал:
   - Это моя вина! Моя вина!
   Ашар почти не вставал. Он был бледен, худ, раздражён и замкнут. Болезнь основательно испортила его характер. Джаяр старался не заходить в его комнату, но как-то раз её обитатель сам позвал человека.
   - Отец - лидер той толпы, которую расстреляли. По счастливой для него случайности, в трагический час он оказался в другом месте, - объяснил Ашар. - Ясно тебе?
   - Да.
   - Иди! - Джаяр развернулся. - Стой! - Джаяр застыл на месте. - Неужели он просто дал себя убить? Не стрелял в ответ? Не уворачивался?
   - Ты о Гакилле? - на всякий случай уточнил человек.
   - Конечно.
   - Он шёл вперёд, падал, поднимался и опять шёл, пока пуль в его теле не стало слишком много.
   - Господи, зачем,.. - на глаза Ашара навернулись слёзы.
   - Мне кажется, он делал это... осознанно. Он знал, зачем, - осторожно сказал Джаяр.
   - Что ты понимаешь в чувствах котов, глупый человек? - зарычал на него Ашар, но тут же остыл и попросил помочь ему встать. Юноша проводил его до уборной и обратно.
   Он стал чаще заходить к сварливому больному. Он рассказал ему то, что помнил из своей жизни, а Ашар поведал Джаяру о мире вне города, о войне, о страшной катастрофе на атомной электростанции, принесшей с собой смерть бессчётному количеству котов. Они подружились: быстро развивающийся человек и угасающий гепард, тот, кому принадлежало будущее, и тот, чьи достижения оставались в уходящем вместе с ним героическом прошлом.
   Жизнь Наруевых протекала размеренно. Они много читали, играли в шахматы и нарды, писали в дневниках, обсуждали политику. Их разговоры, несомненно, были полны тревоги, но по-прежнему горел столь обожаемый Нанди камин, в дом подавалось электричество и с кухни доносились аппетитные запахи приготовляемых Лайлой или служанками Карой и Варой блюд. Весь этот домашний фамильный уют отодвигал проблемы внешнего мира туда, за стены просторного особняка, в мир ветров и дождей, где бушевали бури народных стихий и гремели громы артиллерийских орудий. Раз в неделю приезжал Дан Карелли. Он привозил последние новости, продукты, дрова и лекарства. Нанди сам часто покидал стены столь обжитого им дома - и отправлялся в город.
   Его движение мира захлебнулось в волне насилия. После расстрела мирной демонстрации коты взялись за оружие. Призывы Нанди не были услышаны. Они оказались не актуальны, потому что на кон были поставлены не чьи-то убеждения или взгляды, а в тысячу раз большее - жизни. Умирать без борьбы никто не собирался. Но Наруев всё-таки был избран в парламент после его очередного принудительного роспуска. И если ему не удалось преуспеть в социальной деятельности, то в политический ему однозначно способствовала удача. Сплотив вокруг себя небольшую группу единомышленников, он сорвал голосование по ряду важных для олигархии законопроектов, в частности, о монополизации производства лекарственных препаратов и о разрешении захоронения на территории Укрунара радиоактивных отходов, привезённых из-за рубежа. Чарт выступал с угрозами в адрес Нанди, но тот даже не считал нужным на них реагировать.
   Из тревожного города он возвращался в свой новый уютный дом, где его ждали семья и любимые занятия. Нанди занимался публицистикой, сочинял острые статьи для отечественных и зарубежных изданий. Вдали от городов он мечтал построить коммуну и поселиться в ней с семьёй и верными соратниками. С помощью Дана он уже присмотрел место, и теперь искал средства для постройки жилых и хозяйственных помещений.
   Все Наруевы много мечтали. Ходили слухи, что им эта черта досталась от прадедушки Нанди, командира императорской гвардии, инженера и знаменитого придворного реформатора графа Наруева Сандра Товича. Они по-прежнему принимали дома гостей, доставляемых туда тайно и со всеми предосторожностями, пили чай, играли на фортепиано и пели романсы. Они были очень чопорны, изысканны в манерах, порой наивны и всегда очень добры. Даже в самые тяжёлые для них времена они ни на йоту не изменяли своим привычкам. Они соблюдали традиции и вели тот образ жизни, который формировался и сохранялся в их среде на протяжении сотен и сотен лет. Они верили в будущее, верили в любовь, верность и дружбу. Окружённые алчным, беснующимся миром, они самоотверженно строили мир взаимопонимания и честности, искренне радуясь каждому светлому моменту, который он им приносил, стараясь не замечать зло, подбирающееся к ним со всех сторон.
   В Рине внезапно открылся поэтический талант. Она за две бессонные ночи сочинила поэму и дала её прочитать родителям, после чего отец передал творение дочери в рассирийский литературный журнал, где его почти сразу и напечатали. По этому поводу было много возбуждения, а Лайла даже попыталась переложить чарующие строфы на музыку. Ей это удалось - и был творческий вечер в их доме, где танцевали, пели и играли.
   В сильную метель умер Ашар. Все знали, что это должно произойти, но смерть, как всегда, подкралась внезапно. Он долго стонал, а потом вдруг вытянулся, изогнулся весь в последней судороге - и затих навсегда. Его похоронили на месте клумбы через дорогу от особняка. Вырыли глубокую яму, опустили туда доставленный из города гроб, засыпали его мёрзлой землёй и сверху водрузили бетонную плиту. На её необходимости настаивал Нанди. Он переживал насчёт голодных собак, которые могли добраться до тела его покойного сына.
  
   Через неделю после похорон, Лайла выглянула на улицу и обомлела. Всё открытое заснеженное пространство перед домом было заполнено людьми. Они неуверенно переминались с ноги на ногу, некоторые сидели на собако-волках. Высокий и жилистый мужчина с толстым безобразным шрамом через всё лицо стоял перед входной дверью. Он занёс кулак, собираясь всадить им в массивную дубовую преграду, воздвигнутую на его пути. Лайла зажмурилась, ожидая услышать грохот и треск. Вместо этого в прихожей раздался робкий стук. Сердце её всё равно упало. Что они хотят? - её мысли беспорядочно метались, задавая вопросы и рисуя картинки страшных ответов на них.
   - Нанди, взгляни! - позвала она мужа.
   - Вижу! - тот уже спешил открывать.
   - Что ты делаешь? - взвизгнула Лайла.
   - У нас нет выбора, - Нанди возился с замками.
   Отперев дверь, он нос к носу столкнулся с Человеком-со-Шрамом. Тот был свиреп: крутые желваки ходили под кожей, стягивающей края некогда широкой раны, глубоко посаженные глаза пристально изучали кота, мышцы на руках и груди бугрились, когда исполин двигался. Туловище его покрывали какие-то шкуры, а ноги были завёрнуты в изношенные грубые ткани. От него шёл терпкий запах пота и ещё чего-то тошнотворно кислого.
   Человек-со-Шрамом произнёс только одно слово:
   - Солнцеподобный, - и Нанди его понял.
   - Проходи, - сказал он.
   Человеку-со-Шрамом пришлось нагнуться, чтобы не удариться головой о верхний косяк порога. За ним проследовали ещё два человека неопределённого возраста и пола. Теперь они стояли посреди прихожей.
   - Солнцеподобный! - повторил Человек-со-Шрамом.
   - Зачем он вам? - Нанди не испытывал страха; он догадывался, что происходит нечто необычное, и ему хотелось увидеть продолжение спектакля.
   - С ним ничего не случится, - Человек-со-Шрамом, в половину выше Наруева, словно ученик стоял перед ним и ждал, пока тот выполнит его просьбу.
   Наруев позвал юношу. Тот всё видел и слышал, и поэтому быстро спустился с лестницы второго этажа.
   - Что вы намерены с ним сделать? - спросил Нанди.
   - Он должен выйти, - проговорил Человек-со-Шрамом; слова давались ему всё ещё с большим трудом.
   Джаяр испуганно взглянул на Нанди. Тот кивнул. Юноша направился вслед за людьми на улицу. Там его обступили сотни любопытных сородичей.
   Наруевы прильнули к окнам. Затаив дыхание, они жадно всматривались в происходящее. Но их постояльцу ничего не угрожало. С ним говорили. Кажется, его расспрашивали о чём-то. Потом он вернулся в дом вместе с Человеком-со-Шрамом.
   - Я рассказал им о Варге. Они пойдут со мной, - заявил он.
  
   Человек-со-Шрамом недавно вернулся из похода на север. Узнав о странном чужаке и вспомнив уговор с загадочным, добрым и всевластным гепардом, он поспешил к убежищу, где спрятался Солнцеподобный. Человек-со-Шрамом не умел ещё ни лгать, ни предавать, поэтому он приложил все усилия, чтобы сдержать данное Пасали обещание.
   Он охотился в глухих заболоченных лесах, и слегка представлял географию местности. Но Нанди достал точные топографические карты. Прошел не один день, прежде чем люди научились воспринимать условные обозначения. Они мыслили, а, значит, теоретически могли усвоить даже структуру электронной микросхемы. Наруев показал им приблизительное местоположение человеческих фабрик и заводов. Дальше Джаяр сориентируется по запаху.
   Нанди до сих пор не переставал удивляться этой феноменальной способности людей чувствовать присутствие друг друга на огромном расстоянии. Может быть, этот запах улавливают только влюблённые? Может быть, он относится к тем до сих пор не изученным явлениям у котов, когда мать испытывает боль сына, находящего за тысячи километров от неё? Во всяком случае, он был уверен, что Джаяр справится с задачей поиска Варги, чего бы ему это не стоило. А он, Нанди, ему в том обязательно поможет.
   В армии царил полный разброд, и Дану Карелли без особого труда удалось раздобыть одежду, рюкзаки и консервы. С удивлением Наруев обнаружил, что у людей уже были оружие и медикаменты, и они умели с ними обращаться. Итак, их поддерживал кто-то ещё. Но зачем? Он вспомнил, как пару раз на территории "зоны" издалека видел грузовики с военными. Нанди начал сомневаться в правильности своих действий. Люди, обученные убивать, были опасны для всего его вида. Но потом он отбросил вредные мысли. Его вид сам придёт в упадок, уничтожив и себя, и всю планету. Пусть же условия игры сравняются, дав новое дыхание здоровой конкуренции. Видимо, некто очень могущественный думал также.
  
   Вскоре наступил день исхода. Он был тёплым и весенним. Укрунарские зимы в этой части страны длились недолго, быстро уступая место солнцу. Джаяр трогательно прощался с семьёй. Если бы люди в большинстве своём умели плакать, то слёзы грусти, наверное, потекли бы по его лицу. Лайла с Риной сшили для него защитного цвета комбинезон, а Нанди снабдил его заплечным мешком с запасом продуктов.
   - Помни всё то, о чём мы говорили, - сказал мудрый Наруев. - Передай это своим детям, а они пусть расскажут своим внукам. Пройдёт очень много лет - и мы, возводящие высокие города и космические корабли, превратимся в сомнительную легенду, которой будут пугать расшалившихся внуков.
   Нанди считал, что неизвестными ему устроителями мира Джаяру была отведена главная роль в будущей исторической драме. Его пытливый ум жаждал увидеть продолжение, сколь страшным бы оно ни оказалось. Но судьба распорядилась иначе.
  
   Сектор А обезлюдел. Человек-со-Шрамом оставил блюсти пределы своих владений лишь сотню верных сородичей. Исход заметили солдаты на вышках, и доложили в штаб командования. Но штаб был занят политическими интригами. Он думал о том, как удержать шаткую власть, поэтому никаких выводов не сделал. Но выводы сделал один из главных спонсоров штаба - Угнар.
   Его преступная картель трещала по швам. Ему не хотели подчиняться некогда верные боевики. Подобно крысам с тонущего корабля, коты бежали из городов в просторные степи и густые леса, где объединялись в разбойничьи отряды. Страна потеряла свою целостность окончательно. Раз в неделю в столице происходил захват президентского дворца новым атаманом или гетманом. Угнар осознавал, что долго ему не продержаться, и с нетерпением ждал самого важного сообщения в своей жизни. Между делом, он не мог упустить возможности поквитаться с тем, кого люто ненавидел, кто раздражал его одним своим присутствием в числе живых, кто своей праведностью и честностью сорвал не одну его многомиллионную сделку.
   Вокруг царил хаос. Больше никто не следовал закону. Угнар мог делать всё, что хотел. И он послал убийцу в Сектор А.
   Смертельная пуля застала Нанди на пороге его дома. Ему показалось, будто произошло землетрясение, и мир перевернулся с ног на голову. Затем выключили сознание. Чёрный экран. Безмолвие и свет вдали.
   Убийца подошёл к трупу и сфотографировал его на камеру мобильного телефона. Убийца увлекался фотомастерством. Кадр получился симметричным, с уходящими по диагонали вверх перилами крыльца и телом гепарда с раскроенным черепом, распластавшимся между ними. Лайла выбежала из дома и закричала. Убица навёл пистолет на неё, но потом опустил его. Зачем тратить лишний патрон, если он не будет оплачен? И отослал изображение с результатами своей работы заказчику.
  

Глубокая ночь

Клуб "Пандониум"

Город Одисса

   Угнар развлекался в принадлежащем ему роскошном и дорогом клубе "Пандониум". Он вкладывал в него деньги, извлечённые из оборота в наркобизнесе, он нанимал персонал, он придумывал программы для шоу. Не было места в Укрунаре, где можно найти столь бесстыдный и откровенный разврат. Угнар был зоофилом. Раньше он это скрывал, но теперь наступила эра тотальной вседозволенности - пресса и общественное мнение прекратили своё существование. Он предпочитал покорных человеческих самок строптивым кошачьим красавицам. Его никогда не интересовал традиционный секс. Он любил насилие, кровь и боль. От вида судорожно извивающегося человеческого тела его бросало в дрожь, а сердце молотило в груди с неистовой силой.
   Когда картинка с кровавой сценой отобразилась на экране его покрытого сапфирами золотого телефона, волна животного возбуждения прокатилась по напряжённому телу, и Угнар взялся самозабвенно насиловать ту безмолвную женщину-человека, которая, пытаясь совершать заученные движения, трепыхалась под ним, пока не обнаружил, что она мертва, задушенная его лапами в порыве дикой страсти.
  

11 часов 10 минут

Сектор А, город Кивай

   Лайла и Рина остались одни. Две беззащитные кошки, они имели достаточно мужества, чтобы сохранить достоинство и справиться с трудностями. С помощью Дана Карелли они похоронили Нанди. Похоронили рядом с его сыном. И накрыли точно такой же бетонной плитой.
   В опустевшей гостиной они пили чай. Несмотря на жаркое солнце за окном, Лайлу морозило, и она куталась в шерстяной плед. Полковник расхаживал взад-вперёд, точно как Нанди ещё несколько дней назад. Лайле всё напоминало о муже: жесты, интонации, предметы. Она уже ненавидела эти пустынные каменные джунгли, этот дом, враз потерявший для неё всякий смысл.
   - Уедемте со мной, - предлагал Дан. - Моя военная часть осталась без руководства, и мы приняли решение забрать всю боевую технику и выдвинуться к старой Ассандровской крепости. По нашим данным она пока никем не занята. Там мы обоснуем собственное государство. Там мы сможем защищаться от набегов врагов. Там мы продолжим жить, как раньше.
   - Как раньше уже не будет, - флегматично заявила Лайла.
   - Поедем, мама! - обратилась к ней дочь. - Тех, кто умер, нам не вернуть. Следует позаботиться и о себе.
   Дан по-отечески обнял вдову. В его глазах сквозила надежда.
   - Соглашайся, Лайла, - просил он её.
   На следующие сутки они ехали на юго-запад в кабине бронированного "Храмера". За окном проносились унылые пейзажи не вспаханных полей.
   - Голодный год... - пробормотала Лайла.
   Карелли на переднем сидении услышал её и обнадеживающе улыбнулся в зеркале заднего вида:
   - Справимся!
   Несколько раз на них нападали грабители, но солдаты успешно от них отбвивались. Видя, как при каждой стычке бледнеет мать, Рина своей изящной лапкой закрывала ей глаза. Лайла не противилась. Кровь и кошачьи увечья вызывал в ней тошноту.
   На закате прибыли в пункт назначения. Крепость возвышалась на холме толстыми зубчатыми стенами с узкими бойницами и круглыми островерхими башнями. Садящееся солнце окрашивало её в тёмно-алые тона и придавало зловещий, неприступный вид. После короткой потасовки солдаты прогнали облюбовавших крепость бродяг и приступили к обустройству нового дома.
   В том, что это живописное место навсегда станет их домом, Рина не сомневалась. Она шла по гулким коридорам крепостных казарм, наблюдая размеренную деловитость военных. Она ощущала спокойную уверенность в завтрашнем дне, исходившую от них. Она представляла, сколько социальных катаклизмов пережили древние стены вокруг неё - и устояли. Она видела, что приближается последний акт великой драмы, в которой главные роли были отведены всем жителям планеты: скоро занавес закроется, и зал, впечатлённый размахом спектакля, будет рукоплескать бессмертному Творцу и его Пророку.
   Но, вопреки всему, будущее не переставало манить её своей загадочной мистерией, определённо фатальной, но и томительно сладкой, обещающей, быть может, короткую, но полную приключений жизнь. Рина обладала романтической душой. Прежний мир ей казался погрязшим в глупых условностях, а новый - таким, каким он и должен быть на самом деле: необходимость выживать обнажила подлинную природу котов и людей, выхватила их из привычной жизни и поставила один на один в борьбе со смертью, болью и лишениями.
  

Просторы бывшей республики Укрунар

   Джаяр не умел считать. Но он прекрасно видел, как много сородичей теперь было с ним. По дороге, которая пролегала по глухим звериным тропам, к ним присоединялись другие люди. С каждым днём их становилось всё больше. Они двигались быстро и бесшумно. Коты им почти не попадались, а те, которые по воле случая оказывались на их пути, завидев ещё издалека громадную стаю, пускались наутёк.
   Погода была ясной и тёплой. Всё цвело и благоухало. Среди невероятного разнообразия запахов, доселе Джаяру неведомых, ему удалось различить слабый, почти выветрившийся за зиму дух своей любимой. Ему он и следовал, ведя за собой маленькую армию.
   На открытых пространствах, где сияло небо и зеленел травяной покров, украшенный гирляндами цветов, у него кружилась голова. Не было переделов его взору. Горизонт дрожал в знойном мареве. Птицы носились в недосягаемой вышине.
   Вскоре он привык ко всему этому благолепию, и даже стал находить какую-то прелесть в свободном ветре, теребящим его шевелюру и приятно холодящим разгорячённое от бега тело, в бескрайней лазури и мягко пружинящей почве под ногами. Но в лесу ему было спокойнее. Там пространство приобретало должную упорядоченность, без которой Джаяр его пока не представлял.
   Они вышли на опушку. Впереди показались огороженные проволокой лагеря с бараками и сторожевыми вышками. Это место уже известно читателю как фермы Димаира. Они по-прежнему функционировали, хотя и с меньшим успехом. Из-за кризиса спрос на человеческое мясо упал. Богатой части общества были нужны секс-рабыни и слуги. Они теперь стоили дорого. Все же остальные, у кого водились деньги и кто не собирался их тратить на плотские утехи, интересовались специально обученными людьми-воинами, готовыми охранять хозяина и сражаться за него. Воинов приобретали часто и небольшими партиями, но даже этого было мало, чтобы покрыть расходы на содержание одной человеко-единицы. Людей скопилось очень много. Ими были забиты до отказа все камеры бараков. Когда в целях экономии им почти втрое уменьшили дневной рацион питания, главный управляющий стал опасаться голодных бунтов.
   Человек-со-Шрамом застыл в немой неподвижности. Он пристально изучал строения перед собой. Он имел острое зрение и великолепное обоняние.
   - Там наши, - наконец, сказал он.
   - Она была здесь, - добавил Джаяр.
   Они наступали полукольцом, прячась в густой и высокой траве. Охранники заметили их слишком поздно, чтобы нанести существенный вред. Их автоматы беспорядочно застрекотали. Но люди уже ломали сетку и открывали ворота. Даже не смотря на оружие котов, силы были неравными. Люди смяли оборону лагеря. Они не умели брать в плен. Они ещё не знали, что так можно делать. Поэтому они без сожалений - это чувство также им было неведомо - убивали врагов
   Каково же было удивление сервалов, когда Человек-со-Шрамом достал из-за спины своей новенький автомат Кадашников и в упор расстрелял выбежавшего на шум тонконогого онцилла, нового владельца ферм. Охрана, заприметив, что их шеф мёртв, попыталась организованно бежать, но была переловлена людьми и в мгновение истреблена
   Открыли бараки. Заключённые с радостными воплями выбрались из них и стали обниматься с освободителями. Они целовали и лизали друг друга. Не ведая стыда - одного из признаков цивилизованности - совокуплялись на месте, не ища укромных углов. Шум стоял невообразимый. Разгромили продовольственные склады, разожгли костры и приступили еде. Отовсюду доносились чавканье, стоны, отрывистый, гортанный говор и топот тысяч и тысяч ног. Были раненые. Их кое-как перевязали. Смеркалось.
   Джаяр, как неприкаянный, ходил по всему лагерю. Он принюхивался и вглядывался в сплошь удовлетворённые и похотливые лица. Варги здесь не было. Значит, вперёд! в новые земли!
   Все заснули. К счастью, кто-то догадался выставить дозорных. Старания Пасали по обучению людей военной тактике не прошли даром. Джаяр не мог сомкнуть глаз. Он стоял посреди опустевшего двора и всматривался в небо. Там мерцали звёзды. Длинный искрящийся шлейф из них пересекал всё небо, с запада на восток. Но юноша пока не знал, что видит несчётное количество раскалённых шаров из газа и водорода, бешено вращающихся в вакууме и производящих энергию - основу жизни. Он представлял, что над ним - огни горнего мира, в котором живут те, кто умер, и те, кто не родился, а также кто-то ещё, большой и сильный, вышедший из сказок тётушки Маквинташ и его собственных фантазий.
   На севере синеватым отблеском полыхала одинокая звезда. След Варги уводил по направлению к ней. Джаяр долго наблюдал за колебаниями её света, и его стало клонить ко сну. Образ любимой медленно плыл перед глазами. Он заприметил свободную нишу под козырьком здоровенного ангара и двинулся к ней, попутно растолкав сладко посапывающего дозорного. Умостившись на прохладном песчаном грунте, Джаяр провалился в крепкий сон.
   Утром он столкнулся с проблемой. Большинство людей не хотело никуда идти. На складах была еда, а рядом располагались помещения, где предполагалось укрыться в случае непогоды. Джаяр сразу же выступил против. Человек-со-Шрамом его поддержал. Люди собрались на широкой площадке между административным корпусом и первым бараком. Они принимали важное решение на первом собрании в их новой истории.
   И тут в Джаяре проснулся вожак. Ему, во что бы то ни стало, надлежало найти Варгу. В одиночку шансы это сделать резко уменьшались.
   - Нас перебьют! - неожиданно для себя заявил он. - Нас мало, а котов - очень много. Надо двигаться вперёд, захватывать кошачьи владения и вызволять нам подобных. Мы сильны, когда вместе!
   Толпа одобрительно загудела. Джаяр продолжал:
   - Если мы останемся, то погибнем! Мне и Человеку-со-Шрамом известны места, где много еды и самок. Но за них надо бороться!
   Люди ответили согласным рыком.
   - Тогда выдвигаемся немедленно! - кричал Джаяр. - Часть идёт впереди, часть - сзади, а часть - посередине. Подожгите всё, что вы здесь видите.
   Откуда он взял такой способ построения колонны на марше? Джаяр не задумывался над этим. Он лишь ощущал необыкновенный эмоциональный подъём - таких ещё не было в его жизни - и жуткое, сводящее с ума нетерпение.
   Человек-со-Шрамом понял, что рядом с ним появился ещё один лидер. Но он не собирался оспаривать его. Где-то на задворках пробуждающегося сознания мелькало смутное предвосхищение перемен. Ещё он догадывался, что дороги назад уже никогда не будет, а впереди - опасная неизвестность, в которой лучший способ одержать победу - сплотиться. Все эти соображения имели форму полутонов и оттенков. Они не были определёнными и не могли быть чётко выраженными, но уже формировали мотивы поступков и общее настроение. Человек-со-Шрамом относился к Джаяру дружелюбно. Он также был готов за ним следовать, как закалённый в боях генерал - за молодым, но вдохновлённым принцем.
  
   На втором этапе похода роли определились более чётко. Силе, исходившей от Джаяра, невозможно было сопротивляться, поэтому люди приняли его как вожака. Он знал, куда идти, и знал, что делать. Для большинства, которое всё ещё не могло мыслить самостоятельно, такой поводырь был залогом сытости и довольства. Хотя он и предупредил, что сначала придётся драться. Но это их не пугало. Коты сами обучили своих будущих врагов необходимым навыкам убийства.
   Человек-со-Шрамом выполнял функции полководца. Он распределил обязанности. Был у него ответственный за питание - полный мужчина по имени Грата. На хребет его волко-собаки водрузили мешки с консервированным и засоленным мясом, бурдюки с водой и какими-то съедобными кореньями. На целебных свойствах последних особенно настаивал полковой врач - способный к лечению ран и болей в животе парень лет двадцати. Его звали Пократ. Он рассказывал, что его воспитал очень добрый кот-лекарь, с которым жило ещё много других людей, и он любил их, как своих собственных детей. Впереди, по бокам и сзади колонны, на некотором удалении от неё, бежали соглядатаи, в задачу которых входили поиск кошачьих и их устранение. Несколько раз Человек-со-Шрамом высылал вооружённые отряды и в чащах завязывались короткие перестрелки, из которых люди выходили почти невредимыми. На их стороне была внезапность. Догадались они также собирать трофеи, и вскоре стали обладателями просторного грузового автомобиля с водителем. Несчастный ягуарунди Зарак так перепугался за свою жизнь, что сам предложил услуги по управлению машиной.
   Через сутки головной отряд людей достиг промышленной зоны. Всё ещё чадили трубы заводов, а сотни тысяч людей содержались в загонах. Но какое множество там было котов! Джаяр не собирался отступать. Он достиг своей цели. След Варги заканчивался здесь.
   Напасть решили утром. Заночевали в лесу. Костров не разжигали и старались не шуметь. Как только небосклон порозовел, все люди уже были на ногах. Джаяр предложил не бросать в бой сразу всех, а задействовать примерно треть. Остальные должны ждать гонца с вестью о выступлении, но и в этом случае в сражение отправится ещё одна треть. Под сенью густых деревьев спрячутся всадники, замыкающие наступление. Именно они, в положенный час начав натиск, должны определить исход битвы. Были избраны предводители каждой трети. Людей следовало вызволять из плена в последнюю очередь, после истребления котов.
  
   Между лесом и первым заводом в сизом рассветном тумане серели хозяйственные постройки. Их быстро и беззвучно захватили. С первой группой отправился Человек-со-Шрамом. Он ловко перепрыгивал преграды, без замедлений реагируя на неожиданно возникающие опасности. Первый завод, стоявший на его пути, представлял собой кирпичное каскадное здание, с пятью трубами, чёрными свечами вздымающимися из массивного чрева.
   Прошло около получаса, прежде чем Джаяр заметил, что внутри его что-то происходит. Солнце поднималось из-за горизонта и слепило глаза. Но он, приложив ладошку к бровям, продолжал непрерывно следить за развитием событий.
   Вдруг в глубине здания что-то ухнуло. Вся массивная конструкция содрогнулась, кое-где из рам вылетели стёкла. Сразу из двух труб в девственно чистую голубизну атмосферы вырвались чёрные клубы дыма. Ветер отсутствовал. Они серой пеленой неподвижно застыли над каменной тушей завода, пожираемой изнутри быстро разгорающимся пожаром. Наконец, исполинская фигура Человека-со-Шрамом показалась с другой его стороны. Издали он казался лилипутом-переростком. Его отряд порядочно поредел, но всё ещё мог эффективно действовать.
   Он направлялся к обширным вольерам с людьми. Те стали истошно кричать, завидев сородичей. Человек-со-Шрамом сорвал засов с ближайшего загона, затем перешёл ко второму, третьему и так далее. Вскоре люди стали сами ломать разделяющие их преграды. Тьма человеческих тел пришла в невероятное движение. Они были подобны гигантскому муравейнику, растормошённому палкой хулиганистого мальчишки.
   В воздухе послышались частые хлопки. Джаяр поднял голову. В сторону Человека-со-Шрамом летел вертолёт. Он встречал раньше эти ужасно громкие устрашающего вида механизмы, поэтому испугался не так сильно, как люди вокруг. Началось смятение. Вертолёт огрызнулся двойным ракетным залпом. Земля вздыбилась, и десятки разорванных на части тел смешались с её пылью. Не мешкая ни секунды, пилот обрушил на людей крупнокалиберные снаряды, в четыре ряда вылетающие из пышущих искрами жерл бортовых пулемётов. Люди гибли в мгновение ока. Стало ясно, что вертолёт может расстрелять всех, кто находится в радиусе досягаемости его орудий. Биологические существа, использующие для обороны и нападения только собственные конечности, ничего не могли противопоставить его стальной мощи. Человек-со-Шрамом метался между заборами, пытаясь найти укрытие, и, изредка поворачиваясь, стрелял по металлической твари из автомата Кадашникова. Он плохо целился, не имея возможности сосредоточиться и перевести дыхание. Но его идею прекрасно понял Джаяр.
   Сам он стрелять не умел, поэтому позвал здоровяка Дада. Он давно обратил внимание, насколько метко тот попадал в ничего не подозревающую дичь на охоте. Джаяр пояснил ему, что следует делать.
   У Дады была винтовка с оптическим прицелом, подаренная ему лично Большим Котом - так люди между собой называли Пасали. Пользоваться ею было не сложно. Главные премудрости стрелка Дада усвоил уже давно, хотя понятия не имел, как эта палка убивает, и теперь, приняв упор на животе, дослав патрон в патронник и затаив дыхание, пытался совместить перекрестье прицела с постоянно перемещающимся вертолётом. Целился он в защищённую шлемом голову пилота. Целился невыносимо долго. Каждое мгновение гибли всё новые и новые люди - сердце Джаяра тоскливо ныло, ведь там могла оказаться и Варга. Но у Дады было право лишь на один выстрел. В противном случае затаившиеся среди густой лиственницы "диверсанты" могли быть обнаружены.
   Глухо треснул затвор. Пилот дёрнулся. Управляемая им машина закружилась в воздухе и рухнула на людей. Уцелевшие, а их всё-таки оставалось не мало, бросились врассыпную. Они поступили правильно, потому что следом за крушением грянул взрыв. Изнутри вертолёта вырвалось облако пламени, а покорёженные части его разлетелись в разные стороны.
   Оплакивать умерших было некогда. Человек-со-Шрамом отдавал себе отчёт в том, что коты просто так не смирятся с потерей своих рабов. Но его отряд почти в полном составе прекратил существование. И он послал за второй третью.
   Теперь настал черёд Джаяра. С верными ему бойцами, приобщёнными к походу ещё на фермах, он стрелой промчался мимо разорённого и полыхающего как факел завода. Человек-со-Шрамом, согласно заранее намеченному плану, с остатками воинства организовывал освобождённых людей в прямоугольные "легионы" и отводил их в тыл. Варга, скорее всего, была не в их числе. Впереди маячил заводской комплекс с высоким офисным зданием перед ним.
   Пули просвистели в нескольких сантиметрах от щеки юноши. Изо всех окон здания велась плотная пальба. Люди стеной шли на неприятеля. Позади, за их спинами, скрывался Дада. Его меткие выстрелы сражали неосторожно высунувшихся наружу котов одного за другим. Люди, ощутив преимущество, бросились в атаку. Многие из них падали и уже никогда не вставали, но благодаря стараниям прирождённого снайпера Дады проход в здание всё-таки был свободен. Именно в него устремился Джаяр.
   Сокрушительный вал человеческих тел ударился о бетонную конструкцию дома, и он загудел, наполнился звоном битого стекла. Люди имели тысячекратное преимущество. Ни опытные сервалы, ни кто бы то ни было ещё из кошачьих не были готовы адекватно реагировать на наличие у диких зверей оружия, такого же, как их собственное. К тому же, людей было так много, что не хватало патронов и времени для перезарядки обойм. Офисный корпус был взят и разгромлен.
   За ним начиналась территория заводов и больших, примыкающих друг к другу ангаров. Здесь пол был асфальтирован или мощён камнем. Многочисленные сооружения образовывали между собой узкие проходы-улицы. Слегка поредевшая, но по-прежнему мощная, несущая с собой разрушение и смерть, людская лавина, полная лютой ненависти и обезумевшая от крови, страха и отчаянного неистовства битвы, хлынула в эти проходы. Она проникала в каждый угол, заполняла собой каждый зал и самые отдалённые комнаты, разнося в пух и прах всё, что попадалось ей на пути.
   Но внутри запутанных лабиринтов она натолкнулась на жестокое сопротивление, и завязался долгий изнурительный бой, в котором не было пощады побеждённому. Люди попадали в засады, их расстреливали и травили удушающими газами, но они всё равно неуклонно продвигались вперёд, попутно ломая клетки с рабами и выпуская их на волю. Уже было известно, что по ту сторону промышленного городка на широкой равнине раскинулось несметное количество стойл, где содержалось под замком несметное количество людей.
   Джаяр был уверен: они справятся без него. Он отправился на поиски Варги. Она была рядом - он это чувствовал. Землю усеивали трупы. Перешагивая через них, он устремился к распахнутым настежь воротам в оранжевой кирпичной стене.
   Внутри было сумеречно. Но глаза быстро привыкли к слабому свету. Перед Джаяром дышал стерильной прохладой разделочный цех. Он неуверенно двинулся вдоль столов, стоек, забойных отсеков. Всё указывало на то, что коты в спешке бросали свою работу. Но чем они занимались?
   Тошнота подкатила к его горлу. Он узнал в обрубленных конечностях, в тонко натянутой на стендах коже, в сваленных в миску глазных яблоках, в красном студенистом жире, в скрученных спиралью скользких кишках - останки человеческих существ. Их тела, выпотрошенные и освежёванные, мерно раскачивались вниз шеями. Головы уже были отрублены и вскрыты. Они жуткими овалами оскаленных черепных коробок громоздились неподалёку. Сквозь вентиляционное отверстие высоко под потолком пробивался луч солнечного света. Он упал на блеснувшее лезвие широкого ножа, который вдруг взметнулся вверх и полетел в юношу.
   Тот чудом успел увернуться. Следом за ножом в метре от него мелькнула чёрная тень. Она сбила Джаяра с ног и повалила на холодный кафель. Человек, наконец, разглядел нападающего. Это был рослый, но молодой кот в белом, забрызганном кровью халате - видимо, один из сотрудников цеха. Он громко сопел, упорными толчками наседая на Джаяра. Изо рта его текла слюна. Правая рука кота по-прежнему крепко сжимала рукоять острого ножа и пыталась дотянуться его узким и твёрдым концом до человеческой шеи. Но юноша проворно изворачивался, ёрзая по гладкой поверхности пола и не давая противнику возможности ухватить себя за горло.
   - Убирайся, животное! - приговаривал тот. - Ты мешаешь работать. Я разрежу тебя на куски и пущу на колбасу!
   Джаяру удалось перехватить инициативу. Он коленом ударил кота в низ живота. И пока тот переживал приступ боли, юноша рывком сдвинулся в бок и перевернулся. Он стремглав бросился на врага - и из жертвы превратился в хищника. Теперь Джаяр был сверху, а кот под ним. Человек отобрал у него нож и замахнулся им, чтобы всадить в мягкое пушистое туловище.
   Но кот запричитал:
   - Нет, не надо, пожалуйста!
   Он был так жалок и так несчастен, что Джаяр на какой-то миг замешкался. Почуяв шанс на спасение, кот стал бороться, чем окончательно решил свою судьбу. Юноша вонзил лезвие в его грудь и дёрнул вправо. Раздался хруст ломаемых костей. Кот протяжно застонал.
   - Мама, помоги, - пробормотал он немеющим языком - и умер.
   Джаяр поднялся и перевёл дыхание. Он вытащил нож, и теперь с его граней стекала кровь, собираясь в маленькую лужицу возле кошачьего бедра.
   Его сердце щемило. Юноша не мог объяснить, что было не так. Ведь он минуту назад героически одолел тварь, жаждущую его смерти. Но у этой твари, оказывается, была мама. Джаяр не помнил своих родителей. Но сейчас ему остро захотелось оказаться рядом с теми, кто дал ему жизнь.
   Жарким столбом вспыхнул огонь его чувств к Варге. Она была близко, как никогда. Времени для раздумий не оставалось. Джаяр поспешил дальше, к выходу из цеха с противоположной его стороны.
  
   Он был осторожен, и это в очередной раз спасло его от гибели. Он не выбежал на открытое пространство - залитую солнцем бетонную площадку - а прижался к стенке в её тени.
   Коты сгоняли отовсюду людей. Те перепугано озирались, рычали или шипели в ответ, но повиновались командам и пинкам рассвирепевших хозяев. Коты были вооружены короткими полуавтоматами. В их нервозных движениях читались нетерпение и паника.
   И вдруг Джаяра будто ударило током. Там, среди неуклюже переминающихся с ноги на ногу людей, его цепкий взор, бесцельно блуждающий по незнакомым лицам, выхватил её. Варга смирно стояла среди сотен таких же обречённых не смерть. Растрёпанные волосы, яркий румянец на щеках, пришедшие почти в полную негодность остатки одежды на исхудавшем теле - всё было мило Джаяру.
   Теперь мир сузился для него до пределов этого глухого бетонного двора и одного человека в нём. Сердце неистовствовало, душа пела, в голове царил сумбур. Несмотря на подстерегающие его повсюду опасности, в Джаяре пробудилось древнее плотское желание, и теперь с каждой секундой всё сильнее напоминало о себе.
   Надо было действовать.
   Джаяр незаметно покинул укрытие. Он смешался с человеческой толпой, больше напоминающей развороченный пчелиный улей, готовый броситься на своего обидчика и жалить его до полного истощения, нежели стройные ряды порядочных смертников, как всё это действо хотели бы видеть убийцы-организаторы. Джаяр протолкался к Варге, чем заслужил озлобленные возгласы в свой адрес. Он нежно коснулся пальцами её плеча, и они встретились.
   Глаза были красноречивее слов. Звуки притихли. Страх растворился в дымной завесе, окутавшей солнце. Время замедлилось, широкими шагами ускакав в мрачные залы кошачьего беспредела.
   Он слышал мелодию её голоса в своей голове.
   "Здравствуй!" - грустно улыбалась она.
   "Ты цела?" - беспокоился он.
   "Вполне", - вздохнула она.
   "Я везде искал тебя", - он коснулся ладонью её подбородка.
   "Я ждала", - она спокойной была.
   "Мы вместе изменим этот мир?" - его переполняли надежды.
   "Да", - утвердительно произнесла она.
   Он протянул руки и заключил её в объятия.
   Она легко подалась вперёд, к нему, под сень защиты непоколебимой мужской силы.
   - Готовсь! - сквозь туман очарования до них донёсся резкий окрик ретивого сервала с перекошенной от злобы физиономией.
   Сообража ть пришлось очень быстро.
   С Варгой они стояли в центре большой и плотной группы людей. Только сейчас Джаяр ощутил резкий запах пота и испражнений, исходивший от них. Коты выстроились в ряд перед своими жертвами и ощетинились дулами автоматов.
   Раздалась команда:
   - Огонь!
   И загремели выстрелы.
   Люди, находившиеся ближе всего к краю толпы, попадали на пол. Остальные заметались было, но пули свистели со всех сторон.
   Джаяр поднял руку, по-прежнему крепко сжимающую нож с не до конца высохшими потёками крови. Варга взглянула на него - и достала точно такой же.
   - Вперёд! - шепнул ей юноша.
   Схватив девушку за запястье - теперь он никогда не позволит ей исчезнуть вновь - он потащил её на передний край.
   Коты не жалели патронов. И те быстро заканчивались. Сервалы спешили перезаряжать или сменять автоматные рожки, но, несмотря на все их старания, пауз было не избежать. В одну из них Джаяр вылетел из гущи человеческих тел и с невероятной скоростью древнего хищника бросился на солдата, осатанело набивающего патроны в магазин. Он всадил ему нож в шею, выдернул также проворно и, обдаваемый брызгами крови, ринулся на следующего.
   Варга за этот короткий отрезок галопирующего времени успела поразить на смерть одного из противников и сейчас разделывалась со вторым. Остальные солдаты, завидев, что ситуация становится неконтролируемой, собрались пригвоздить к полу бешеных животных, но те запрыгнули на их сослуживцев и вместе с ними покатились по шершавому, залитому кровью бетону. Возникла заминка.
   И тут, избежавшие истребления люди, почитаемые просвещённым кошачьим миром за бессловесный скот, бросились на своих палачей. Они не бежали трусливо, чтобы попрятаться по безопасным углам и скулить там от страха. Они самоотверженно ринулись в бой. Ещё слышались одиночные выстрелы скорострельных орудий, но человек уже рвал мерзких хозяев, вымещая на них злобу, скопившуюся за тысячелетия боли и поруганий, высвобождая в себе новое сознание вольного зверя. Смутные идеи абстрактного равенства мелькали за истончающейся стеной ненависти и отчаяния.
  
   Оставив позади сотни трупов, под водительством Варги и Джаяра, толпа людей вырвалась из плена каменных лабиринтов. Теперь перед ними во всю ширь, почти до самого горизонта, расстилалась равнина с маленькими загонами-кластерами, где томились дети, молодые мужчины и женщины. Слева и справа от отважных влюблённых заводы выплёвывали из себя выживших в аду сражения человеческих существ, раненых и обессиленных, но одержимых идеей и готовых идти до конца. Они медленно стекались к Джаяру. И юноша не мешкал.
   Он схватил с земли какой-то металлический прут и поспешил к загонам. В них творилось нечто невообразимое. Люди визжали и прыгали в радостном неистовстве, в некоторых местах самостоятельно повалив ограждения и высыпав наружу галдящими стаями. Вскоре человек разрушил все стены, воздвигнутые его хозяевами - и поле превратилось в бушующий океан людских голов. Человек ликовал. Он бесновался от искренней животной радости. Никогда прежде ветер и солнце не были ему так милы.
   Но он не сразу заметил, как автостраду, стелющуюся серой полосой неподалёку, заполонили танки, бронетранспортёры и пехотные части некогда регулярных войск. Расстреливать живую массу людей они начала практически сразу. Снаряды оставляли после себя глубокие воронки. Чёрный дым взвился в небо. Среди людей поднялась паника. Но Джаяр, рискуя быть убитым, взбежал на возвышение из нагромождённых освободителями металлических опор и перегородок, закричал:
   - Стоять! Не разбегаться, иначе все погибните! Медленно отступать назад, под прикрытие вон тех стен, - он указал рукой на заводы.
   Его требование быстро разнеслось по полю. Как ни странно, люди ему вняли. Они сплотились и шли, пытаясь удерживать порядок в нетерпеливых, то и дело норовящих рассыпаться рядах. Обстрел не прекращался. Каждую секунду умирали сотни людей. От грохота орудий закладывало уши. Левый фланг от особенно мощного взрыва раскололся, и люди от ужаса бросились кто куда.
   Джаяр послал трёх, одного за другим, гонцов. Настал черёд всадников, ждущих своего часа под прохладными кронами деревьев. Он боялся лишь одного: Человек-со-Шрамом мог получить весть о своём выходе слишком поздно.
   Плотный огонь накрыл практически всех людей. Они уже бежали, так быстро, как могли. Но неразвитые мышцы двигательного аппарата людей из загонов служили им плохую службу. Они передвигались вяло, отставали и гибли несчётным числом.
   Вдруг люди шарахнулись в разные стороны, образовав два громадных крыла с широким туннелем посередине. По нему стрелой неслась колонна человеко-собак - каждая размером с танк - с вооружёнными седоками на их могучих спинах.
   Солдаты опешили от одного вида чудовищ, с огромной скоростью приближающихся к ним. Земля гудела под толстыми лапами. Солдаты прекратили стрелять, рассматривая не весть откуда взявшуюся угрозу, но потом возобновили пальбу с удвоенной силой.
   Джаяр во всю мощь своих лёгких закричал тем, кто всё ещё бежал в противоположную от сражения сторону:
   - Поворачивайте назад! В бой!
   Первые всадники пали, но, перескакивая через их изувеченные тела, всё пребывали и пребывали новые. Несмотря на то, что солдаты уже были предупреждены о наличии у людей огнестрельного оружия, они оказались не готовы к человеческим упорству и какой-то обречённой, безотчётной храбрости. Человек шёл на смерть без колебаний. Коты давно уже потеряли эти свойства, привыкнув соизмерять порывы сердечные и способности интеллектуальные с размером материальной оплаты за них. Поэтому многие солдаты предпочли обратиться в бегство. Их не устраивал посмертный гонорар. Людей же вознаграждение не интересовало. Они сражались за жизнь и свободу.
   Танки были опрокинуты, а их пилоты и штурманы вытащены наружу и убиты. Экипажи бронетранспортёров были беспощадно растерзаны. Участь пехотинцев, как тех, кто остался на поле боя, так и тех, кто покинул его, была также незавидной. Их выловили - и убили. Заводы как символ сброшенной эксплуатации подожгли, и теперь там гремели взрывы каких-то оружейных и химических складов.
   Некоторые головы, отрезанные от кошачьих трупов, показательно насадили на длинные палки. Получился своего рода частокол вокруг поля. Тела котов собрали в одну высокую необъятную кучу, обложили сухим хворостом из окрестных лесов и сожгли. Тоже проделали и с человеческими останками. Смрад повис в воздухе на многие километры вокруг.
   Есть было нечего, и люди без зазрения совести, которая у них пока ещё отсутствовала, разграбили соседние деревни. Жителей равнодушно перебили. Добытой пищи было не много, но достаточно, чтобы устроить знатный пир.
   Что потом? Джаяр уже думал об этом. Со своей новой армией он направится в Город. Человек-со-Шрамом не возражал. Мысль покорить мегаполис, чтобы потом стереть его с лица земли, ему нравилась.
   До конца дня, проведав о покрывших себя славой сородичах, к победителям присоединились десятки и сотни разрозненных групп бродячих людей. Они шли и шли непрерывной чередой со всех сторон света.
   Когда солнце склонилось к закату, и небосвод на западе окрасился в пурпурно-алый, за один день многократно повзрослевший юноша Джаяр, превратившийся во вполне зрелого молодого человека с пролегающей бороздой морщины на лбу, взял за руку Варгу и отвёл подальше от назойливых соплеменников. Она чутко уловила настроение своего мужчины. Повсюду прямо на развороченной боем земле совокуплялись люди. Стоны и хохот смешались с вонью погребальных костров и металлическим привкусом крови. Позади чадили полуразрушенные заводские остовы и темнели грузные туши боевых машин, а пустые глаза мёртвых голов с торчащими ушками и развивающимися на ветру потрёпанными гривами бесстрастно взирали на двух человек, соединившихся в ритме любви, на Варгу и Джаяра, растворившихся друг в друге на фоне красного неба и остывающих руин преданного забвению прошлого.
  

ЦИРТ

   Радиомаяк Варги пришёл в движение. Об этом Пасали уведомил его персональный коммуникатор. Он поспешил закрыться в кабинете и вывел на экран картинку с орбитального спутника. Увиденное потрясло его.
   Казалось, будто посреди северного континента началось тропическое цунами. Серая масса, в которой утопали наземные постройки, и которая собой покрывала равнины и бурлила в лесах, неистовствовала и с каждым часом увеличивалась в размерах.
   Он сверху наблюдал за ходом сражения. Но его итог был ясен уже вначале: узкая полоска из остатков кошачьей армии не имела никаких шансов победить многократно превосходящих численностью людей. Последние ещё не осознавали своих сил, и вели себя неуверенно. Но там был Джаяр. Пасали максимально приблизил изображение. Вот он, что-то кричит и машет руками. А вот и его любимая, оберегает его тыл. И люди повинуются ему. Да, коты обречены.
   Пасали поднял трубку старомодного телефона с диском - ему нравились эти аппараты имперских времён.
   - Соедините меня с Рассирийским космическим департаментом.
   Просьба была исполнена мгновенно, и Пасали через секунду спросил невидимого собеседника:
   - Всё готово к запуску? Тогда начинайте его.
   Ему не надо было при этом присутствовать. Удалённо он контролировал весь процесс сборки космического корабля с названием из эпохи Пророка - "Ковчег". Он участвовал в разработке инновационных технологий, коими отличался "скат" - так его за форму именовали про себя инженеры - от прочих космических судов и орбитальных станций. Кошачья цивилизация только вступала в эру освоения Вселенной, начав с добычи полезных ископаемых на ближайшей к Самаре необитаемой и жаркой, но богатой минералами, планете, сейчас покинутой учёными и рабочими - в виду кризиса их некому было содержать.
   Запуск первого ракетоносителя был запланирован на 9 часов вечера. Вопреки обыкновению доступ прессе на стартовую площадку запретили. С интервалом в три дня предполагалось осуществить ещё четыре таких запуска. Части корабля будут собраны воедино уже в космосе специальными роботами-манипуляторами.
  
   Пасали спешил. Ведь ситуация в мире с каждым днём ухудшалась. Революции как стихийные, так и тщательно организованные вошли в моду. Удерживать контроль над разнузданными массами народа становилось всё сложнее. Разгоралась гонка за ресурсы.
   Рассирия против воли была втянута в конфликт вокруг богатых нефтью Атических шельфов и островов. В северных водах произошло столкновение между рассирийским эсминцем "Гроргий Победоносец" и понским военным кораблём "Фаюсима", после чего вступила в фазу наземная операция. Понские ракеты обстреляли Дальний Восток, а Рассирия ответила ядерным ударом. Продолжить стороны не смогли, потому что Петрабург захлестнула вторая волна восстаний, а на Котио - столицу страны восходящего солнца - обрушилось цунами.
   Власть в ряде Арикафских стран захватили религиозные радикалы. Они объединились с дружественным Кистанпаном и напали сначала на Ндию, а потом на Соединённые Штаты Амарики. Последние с обидчиками затеяли войну, чем и не плохо зарабатывали. Ндия же благоразумно воздержалась от ответа.
   Руководству Аграпейского союза было всё тяжелее удерживать свою конфедерацию в прежних границах: правительства свергались одно за другим, а коты отказывались работать на корпорации. Речь шла о пересмотре основ Системы, столь бережно, кирпичик за кирпичиком, возводимой мировой элитой на протяжении последней сотни лет. И впервые инициатором изменений выступил народ. Почти не осталось равнодушных. Всё чаще в воздухе витало слово коммунизм.
   Между тем, война давно превратилась в выгодный бизнес. И корпорации были настроены не только на единый мировой порядок, но и на тотальный беспорядок, контролируемый невидимыми волшебниками мирового закулисья. Остроты политической игре придавали повсеместно вспыхивающие пожары гражданского неповиновения. Всё чаще звучали призывы сбросить гнёт олигархии и начать строить новое общество самостоятельно. Всё чаще говорили о том, что война - это спекуляция с оружием, деньгами и жизнями. Всё чаще случались примеры дезертирства.
   После гибели Нанди Наруева его учение обрело невиданную популярность. Не всегда получалось отстаивать свои идеалы без добротного оружия в руках, но коты желали лишь свободы культурного развития и мира. Они не хотели быть объектами манипуляции. Они желали сами творить историю.
   Олигархи им этого по природе своей позволить не могли, поэтому Пасали усматривал приближение призрака войны куда более страшного, чем тот, что гулял континентами сейчас, - войны за души, войны между рабами, пробудившимися от векового сна и определившими своё место во вселенной, и их властелинами, слегка удивлёнными непредвиденным оживлением послушного стада, но готовыми соорудить ещё большую темницу для трепещущего разума его. Новый мрак сладкого ночного забвения или внезапный стремительный прогресс, уподобленный ведру холодной воды, вылитой на дремлющего, - вот тот выбор, который неминуемо встанет перед цивилизацией уже через несколько лет.
   Но очнулись от вековой дремоты ещё и люди. Их отдельные восстания были красноречивее всех аналитических отчётов вместе взятых. И вот, Укрунар - место, где родится человечество. Было бы нечестно перед собой и Богом не предоставить всем существам на Самаре равные возможности для соревнования за место под солнцем. Пасали просто делал то, что должен был. Его мозг впервые молчал, а сердце повелевало.
  

Вторая половина 21 века после рождения Пророка

Где-то в Сибирийской тайге

   Когда "Ковчег" в полной готовности вращался вместе с планетой, удерживаемый силами гравитации на одной из её орбит, Пасали пригласил на его борт участников Бильдабарского клуба, членов их семей и всех тех, кто в высоких организациях не состоял, но сделал взносы на строительство корабля. Откликнулись все очень быстро.
   Многие правители больше не чувствовали себя в безопасности в своих некогда неприступных и грозных дворцах. Они теряли авторитет, и их суровые охранники, чёрные автомобили и резиденции с сотнями гектаров земли вокруг больше никому не внушали благоговения и трепета. Они ненавидели толпу и не понимали её, но жаждали реванша, мечтали увидеть, как раздавленные и униженные народы приползут к их благоухающим ступням и станут смиренно молить о прощении и о возвращении прежних порядков.
   Но для этого требовалось уйти, переждать смутные времена вне бурлящей планеты. Как нельзя кстати пришлось предложение Пасали. Ни снайперская пуля, ни бомба безумного фанатика, ни гнев остервенелого народа не достигнут космических пространств. Тех же, кто задавал много вопросов и долго колебался, то ли от чрезмерной жадности, то ли от врождённой трусости и воспитанной преступными делами осторожности, Пасали умело подталкивал к согласию на это путешествие, периодически изымая из архива Аладжи, переданного ему Нали Натаер, кое-какие мало известные сведения, услышав хотя бы намёки на которые колеблющиеся обретали уверенность.
   Богачи очень быстро слетелись на космодром, в роскошную гостиницу, построенную специально для них. На короткий промежуток времени это место стало самым охраняемым на Самаре. В большинстве своём миллиардеры, они были избалованы и дьявольски умны. Отдав все необходимые распоряжения относительно имущественных и финансовых активов, схоронив несметные богатства в бункерах километровой глубины, продумав до мелочей все пути отхода, а затем и последующего триумфального возвращения, прихватив с собой золото, бриллианты и акции, они теперь с нетерпением ждали момента, когда враждебная планета окажется далеко позади. Чтобы как-то рассеять скуку, играли в крикет или боулинг, плавали в бассейнах, занимались сексом с проститутками, курили сигары - и всё поглядывали то на небо, то на пассажирские шаттлы, проходящие в конструкторском ангаре последние тестовые проверки.
   Наконец, настал день Икс. Был брошен жребий, кому лететь с первой группой. Один шаттл был рассчитан на 50 котов. Всего же в гостинице своей очереди ожидало около тысячи избранных, сопровождаемых телохранителями, друзьями и членами семей. Две недели их переправляли на "Ковчег".
   Когда богачи увидели корабль, то все остатки сомнений в их головах рассеялись. Люксовые апартаменты, продуманность бытовых мелочей, отсутствие невесомости, компенсируемой действием установки искусственной гравитации, возможность связи с любым местом на Самаре и вмешательства в какие угодно электронные системы на ней - фактически этот корабль был колоссальным летающим пультом управления. Его зоркие телескопы могли наблюдать не только за дальним космосом, но и за каждым индивидом на планете. Оружие на его борту было способно нанести удар по любой точке на её поверхности. Опытная команда не вызывала никаких нареканий. Именитые коты получали тот уровень сервиса, к которому они привыкли, что позволяло им не менять своих привычек, расслабляться и одновременно держать под контролем ситуацию на Самаре.
   В глубине "Ковчега", за пуленепробиваемыми герметическими стальными дверьми, скрывались отсеки с криогенными камерами. Туда никого не пускали, мотивируя этот запрет необходимостью соблюдения стерильности их внутреннего пространства. Зато можно было подойти к сенсорным служебным экранам в любой части "ската" и, включив обзорные камеры, расположенные в каждом закрытом отсеке, рассматривать детали интерьеров и громоздких, сложных механизмов с множеством трубок, кнопок и мониторов.
  

Космический корабль "Ковчег"

Геостационарная орбита планеты Самара

   Угнар прибыл на корабль в качестве друга Чарта. Он хотел взять с собой несколько человеческих наложниц, но руководство проекта и все остальные его участники выразились единодушно против такого шага. Поэтому Угнар просто бесцельно бродил по длинным коридорам, резался с кем-то в карты, спустив с десяток миллионов, смотрел сквозь прозрачные стены на планету, вид коей его совершенно не вдохновлял. Ему было скучно. Он жалел, что согласился на приглашение Сатанова. Чтобы не говорил этот умник Пасали, пока все отсиживаются здесь, в тишине и безмолвии космоса, на Самаре можно было заняться очень важными и прибыльными делами. Угнара не пугали войны. У него всё ещё имелась хорошая, хоть и порядком поредевшая, армия и достаточно дерзости, чтобы вырезать всех непокорных и испепелить целые города атомным оружием.
   В конференц-зале решили провести очередное заседание Бильдабарского клуба в новом, расширенном, составе. Накопилось множество вопросов, требующих совместного решения. Часть зала была выполнена из сверхпрочного стекла. За ним голубела Самара. По ней медленно плыли облака, а солнце белым диском отражалось от поверхности рек и океанов.
   На заседании председательствовал Пасали. Он сказал:
   - Господа, предлагаю начать наше физическое обновление с завтрашнего дня. Криогенные камеры полностью готовы.
   Все одобрительно загудели.
   - Но мне нужны добровольцы. Кто будет первым? - он обвёл присутствующих пытливым взглядом.
   - Я попробую, - зевая, вызвался Угнар.
   - Отлично! - невозмутимо провозгласил Пасали. - Нужно ещё десять котов.
   Чарт опасливо покосился на своего приятеля, но промолчал.
   Воздержались все первые лица планеты. Согласились в основном их телохранители и Давид Рокфольман, 97-летний председатель "Чайз Махаттан Банка" и одновременно самый богатый кот мира.
   Приступили к обсуждению нового облика Самары. Мнения разошлись с первых минут спора. Одна группа олигархов настаивала на построении ресурсной цивилизации. Другая - на информационной. Обе сходились лишь в одном: простые граждане должны находиться в кольце интеллектуальной блокады, когда их развитие чётко подчинено стандартизованным мерам.
   Шалом Бигович, сторонник дальнейшей добычи ресурсов, говорил:
   - Кому нужно образование? Тем, кто будет управлять миром. Все остальные их обслуживают. Зачем им много думать? То, что мы наблюдаем внизу, - следствие чрезвычайной распространённости образования.
   - Мы рискуем застрять в истории, - возражал ему каракал Тахмад. - Элита, не обновляясь, рано или поздно выродиться. А нам нужен прогресс, новые идеи и новые технологии. Возвращения к старым рабским порядкам уже никогда не будет, поймите! Народу надо идти на встречу. Следует научиться работать с ним, как с партнёром!
   После трёх часов напряжённых разговоров ни одного решения принято не было. Коты покидали зал раздражёнными и злыми. Пасали загадочно улыбался.
  
   Угнар был в капсуле около суток. Ему так сказали, потому что он спал. Впервые за всю жизнь ему снились сны: яркие и живые, будто настоящие. И реальность в этих странных видениях была настоящей, подлинной, а не такой безликой и серой, как та, что окружала его вот уже пятьдесят с небольшим лет.
   Когда он встал, то удивился лёгкости в ногах. Когда он открыл тяжёлую металлическую дверь, то поразился силе, наполнявшей его руки. Когда он ел, то с удивлением отметил, что его аппетит вырос во сто крат. Но когда он оказался перед зеркалом, то застыл в оцепенении, разглядывая безупречную внешность молодого хищника. Его лицо, некогда носившее на себе отпечаток всевластного высокомерия, теперь было совершенно гладким и ровным, без единой морщины и асимметрии. При оскале в пасти белели клыки, а глаза равнодушно взирали на своё отражение, маленькие и колючие, не выражающие ровным счётом ни одной эмоции. То, что колебалось в зеркале, не было больше лицом - оно, скорее, походило на морду зверя. Угнар отвернулся. В глубине души он даже радовался этому факту. Встретив других котов, прошедших процедуру обновления, он заметил похожие метаморфозы и в их внешности.
   Сразу после первопроходцев ринулись все остальные. Криогенные камеры были постоянно загружены. Пока они работали, Бильдабарский клуб снова собрался. На этот раз споры велись ещё горячее. Угнар не мог подавить в себе приступы бешенства. Речь шла о создании супердержавы нового поколения. У великих не получалось прийти к согласию, на базе какой современной страны её создавать.
   - Только Арааиль может быть взят за основу! - провозгласил Шалом. - Ещё великий Пророк завещал...
   - Прекратите! - оборвал Тахмад, его вечный идейный противник. - Почти вся финансовая система мира принадлежит вам - и до сих пор мало?
   - Аграпейский союз весьма перспективен, - заметил Кафур Ахнаан.
   - Рассирия! - вдруг воскликнул Толий Байсчувич.
   - Что ещё за безумство? Вы всё дело только завалите, - огрызнулся Рокфольман.
   И тут Угнар не выдержал. Он ринулся на Давида. Но тот тоже прошёл криогенную камеру и был силён - они, сцепившись, покатились по полу, рыча и пытаясь перегрызть шеи друг другу.
   - Остановитесь! - загремел Пасали.
   При этом он почему-то грустно улыбнулся.
   Всё большее количество котов обновляли себя. Их самочувствие улучшалось, а физический облик изменялся. Но странные вещи стали происходить на корабле. Участились вспышки агрессии со стороны "обновлённых". Куда-то пропали двое телохранителей Чарта, и их долго не удавалось обнаружить. В одном из дальних малопосещаемых коридоров был найден растерзанный труп одного из них. Что случилось со вторым, никому не сказали, но пошёл слух, что он сошёл сума и съел первого.
   Угнар чувствовал, что нечто из ряда вон выходящее творится и с ним. Его не оставляла ярость. Ему хотелось свежего горячего мяса с кровью. Он не мог усидеть на одном месте, как раньше - его тянуло рыскать по закоулкам корабля. Его нюх и зрение обострились.
   Следующий инцидент произошёл во время очередного заседания клуба. Тарри Дивис, генеральный секретарь Совета Аграпеи, с помощью когтей и зубов разорвал сонную артерию Толию Байсчувичу. Пасали прервал собрание и вышел в боковую дверь. На этот раз он был сосредоточенно серьёзным.
   На следующий день все наблюдали, как от "Ковчега" отсоединилось четыре шаттла, коими должно было возвращаться на Самару. Кувыркаясь, они полетели в черноту открытого космоса, и через несколько минут исчезли из виду. Кошачьи сердца похолодели от страха. Вслед за этим голос Пасали, транслируемый динамиками в каждое помещение, произнёс:
   - Господа! Всех прошу проследовать на капитанский мостик.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"