Два выходных дня я решила провести дома. Настроения - нет, погоды - нет, остается только есть и спать. Но приехавшие вечером подруги разрушили планы на хомячковый образ жизни. Одели, накрасили и приготовили к очередному свиданию.
- Может, без меня пойдете, - вяло отбрыкивалась я, но Лерка с Машей были неумолимы.
И вот теперь я торчу на холодном воздухе, кутаясь в шубу, и пытаюсь казаться милой. Двое мужчин, выбравшихся из машины, улыбались нам наперебой, а третий стоял с такой же кислой миной, как и у меня. "Кого на этот раз они притащили?", - его нерадостный вид еще больше испортил настроение, а когда его нет, я становлюсь на редкость злой и язвительной.
- Герман, - коротко представился он. Высокого роста, худощавый, темноволосый. Одет Герман был ярко и оттого в глаза бросался сразу, но симпатии не вызывал.
Дружно загрузившись в джип, мы поехали за продуктами, а дальше - пьянствовать в загородный дом. Я с комфортом уселась на переднее сиденье со Славиком, моим очередным поклонником, девчонки расположились сзади.
- Хорошо тебе, - хмыкнул Герман. На коленях у него сидела Машка и пила шампанское из пластикового стаканчика, весело улыбаясь.
- Тебе тоже не плохо, - хмыкнула я в ответ.
Мы неслись по городу с сумасшедшей скоростью. Вся обстановка - и выпитое шампанское, и ухаживание мужчин - стирало из головы образ Антона. Господи, да я справлюсь со всем этим - с помощью Искандера или без. В своих мозгах я всегда была уверена - иначе ничего этого не затевала.
В супермаркет мы завалились дружной толпой, швыряли все подряд в корзину, Герман комментировал каждое наше действие, что сопровождалось очередным взрывом хохота. Под конец я уже начала искренне смеяться, позволив, наконец, напряжению отступиться.
За городом мы оказались спустя два часа. Дом был уже растоплен, я вдохнула свежий воздух - и голова закружилась от выпитого. Мужчины ушли по своим делам, а мы втроем остались на кухне. Все как обычно - Лерка курила в открытую форточку, Машка готовила еду, а я болтала ногой, сидя на стуле - ничего не изменилась со школьных времен.
- А ты чего сидишь? - на пороге возник Герман и кинул мне в руку яблоко. Ловко поймав его, я улыбнулась:
- Две хозяйки на кухне - перебор.
- Значит, готовить не умеешь, - хмыкнул он и тут же пристал с расспросами к Машке. Моя подруга захихикала, а потом они на пару начали кромсать салат. Идиллия. Переглянувшись с Лерой, мы весело заржали.
- А вечер обещает быть томным, - пропела она и проплыла в большой зал, где уже сидели Данил со Славкой. Тепло от огня приятно расслабляло, тоска понемногу рассасывалась. Мы расположились возле камина, пили и постоянно смеялись - во многом благодаря Герману, тщательно спаивавшему нас. Он сдабривал свои движения шуточками и подколками, ловко разливая спиртное по бокалам и безотчетным движением взъерошивая и без того торчавшие в разные стороны волосы. Два часа я нахально улыбалась ему, упражняясь в остроумии, а потом решила проветриться - организм противился пить дальше. Выйдя на крыльцо, я замерла на пороге дома. Город съедает ночь, и жители мегаполисов не понимают, боятся ее. Они потеряли все инстинкты, пробуждающиеся с наступлением темноты. А здесь - все не так. Тут правит природа и искусственный свет не спасет.
Но сегодня, наконец-то, пошел снег, стало светлее - я уже перестала надеяться, что в Новый год буду валяться в сугробе.
Долго философствовать мне не дали.
- Привет, - глупо улыбаясь, из дома вышел Славка, ища по карманам сигареты. - Не холодно?
Я с улыбкой покачала головой, избегая его объятий. Он женился в двадцать лет и сейчас активно наверстывает то, что не успел в свое время. "У меня полгода, - грустно решила я. - Не хочу тратить их на такого недотепу".
- Снег идет, - тем временем, он решил не сдаваться. - Свежо так, хорошо.
Незаметно, мужчина приблизился ко мне, чтобы обнять, но я резко шагнула в сторону и развернулась к нему лицом, улыбаясь во весь рот.
- А кто этот Герман? - вопрос сбил Славика с толку. - Помнится, в прошлый раз с вами был другой парень.
- Что? - только сейчас стало заметно, насколько мой "кавалер" пьян. - Герман... Герман - отличный человек, дружище наш. Они с Данилой с детства дружат.
И дальше понеслось. Славка минут двадцать распинался по поводу своего друга, и если бы я не закоченела, этот процесс не прекратился. Но, к счастью, мы вернулись в дом, и я прямиком бросилась на кухню, чтобы налить себе чаю.
- Инга, куда ты?
- Иди, иди, - я махнула ухажеру. - Сейчас приду.
Согревая ладони своим дыханием, я сидела на кухне и пялилась в окно. Из большой комнаты все еще доносился смех моих подруг, а на меня вдруг такая тоска накатила - хоть волком вой. Ровно минуту назад все было хорошо - а сейчас уже нет. Какого черта я делаю здесь? Пью, смеюсь, заигрываю, обсуждаю с подругами парней, будто и нет никаких проблем в моей жизни. А закрываешь глаза - и вот вам картина будущей жизни во власти Антона Богова.
- О! - пьяно улыбнулся Данил, возникая на пороге кухни. - Чего сидишь тут в одиночестве?
- Чай пить собираюсь, - я кивнула на закипающий чайник. - Не хочешь?
- Нет, - протянул он, мотая головой. - Я водку пил... Пью и буду пить! - помедлив, он позвал меня, став совершенно серьезным. - Инга... Извини меня. Вы - такие девушки хорошие. А я вас познакомил со своими друзьями.
- А они, стало быть, плохие? - развеселившись, уточнила я.
- Да. А тебе Герман нравится?
- В смысле? - к таком резкому переходу я не была готова. Если память не изменяет, то последние несколько часов он окучивает Машку, спаивая ее коньяком и отвешивая колкости мне. - Данил, ты перепутал. За мной...эээ... ухаживает Слава, - при этих словах я заметно скривилась, но тут же продолжила, - а за Машкой - Герман.
- Он. Тебе. Нравится? - еще раз повторил он, и я, чтобы Данил отстал от меня, ответила:
- Да.
И замерла.
Потому что вместе с этой фразой появилось осознание - Герман, этот напыщенный нахал с завышенной самооценкой, мне действительно нравится.
Несмотря на то, что он не обращает весь вечер на меня внимания ( а я ведь старалась его привлечь - действительно старалась!)
Несмотря на то, что я видела рядом с ним не себя, а длинноногую грудастую красотку модельной внешности.
Несмотря на то, что два часа назад мы с подругами решили - с таким мужчиной, как он, отношения не приводят ни к чему хорошему, потому что все в нем кричит - он разбивает девушкам сердца, и после - не залечишь душевные раны, но, черт возьми...
Он мне нравится.
Это открытие настолько поразило, что я на какое-то время перестала обращать внимание на бормотание Данилы, а он, между тем, продолжал расхваливать друга.
Успокойся, - наконец-то улыбнулась я. - С Германом у меня ничего не будет. И со Славой тоже, - уточнила - так, на всякий случай - вот уж к кому сердце не лежит.
- Инга , ты не права. Разве много таких, как он?
Я закусила губу. В том-то и дело - Герман разительно отличался от всех мужчин, с которыми мне приходилось прежде общаться. Это манило к нему, обещая что-то неизведанное, таинственное и увлекательное. Наверное, так себя чувствовала Ева, поддаваясь змею-искусителю.
- Допустим, он уникален. К чему эти разговоры?
- Ты ему нравишься.
- Не смеши. Видел, как он смотрит на меня? - запах чая с бергамотом разнесся по комнате. - А никак он на меня не смотрит. И никто из нашей компании ему не нравится. И хоть сейчас там, - кивок в сторону зала, - Герман окучивает Машку, это тоже ничего не значит. Никто ему не по вкусу... и не по рангу.
И это было самым обидным - но я предпочла оставить мысли при себе.
- Мы знакомы с ним с детского сада. И я вижу - ты ему нравишься. Просто поверь мне на слово и попробуй сделать то, что я скажу. Инга, у него такие девушки были,- при этом Данил сделал неопределенный жест рукой в воздухе, видимо описывая прелести бывших пассий Германа, а я окончательно поняла, - он сбрендил. - Погладь его по щеке - а потом выпусти когти. И так - во всем. Герман станет твоим.
Я добавила себе в чай немного коньяка - и решилась.
- Ладно, не учи мать детей рожать, - и пошла с чашкой в большую комнату. Соблазним этого нахала - не все ему шутки шутить.
В зале все уже лежали возле камина на большой, пушистой шкуре. В комнате почти не было мебели - два больших дивана посередине, в дальнем углу - бильярд, и главное достояние - камин. Огонь отбрасывал тени на бревенчатые стены - и казалось, будто они двигаются.
Лерка шутливо надула губы, обращаясь к Данилу:
- Где ты был, милый? - а тот, подмигнув мне, ответил:
- За выпивкой ходил. Ну что, еще коньяка? - с этими словами он потряс в руке бутылкой и, довольный, свалился на одну из подушек, которыми был усыпан пол, снова вызвав у нас приступ смеха. Я присела невдалеке от Германа, решая про себя - правду ли мне сказал Данил или это - пьяные домыслы.
- Никто чай не хочет? - посмотрев по очереди на всех, я остановила свой взгляд на Германе. - А ты? - и обворожительно улыбнулась. Он медленно покачал головой, не сводя своих черных глаз. Я, будто смутившись, отвернулась первой, судорожно выдохнув. Вокруг люди все еще говорили, двигались, смеялись, пили - но между нами двумя реальность замерла, став томительно-тягучей. Я осторожно подвинула ладонь в сторону Германа и через мгновение почувствовала, как ее накрывает горячая, сухая рука с грубой кожей.
- Чьи это пальчики тут, - шепчет он, придвигаясь ближе, и вот уже наши локти касаются друг друга. В голосе - ни намека на пошлость, зато столько нежности, что хочется плакать от счастья и слезы уже начинают подступать к глазам. Огни смешиваются в хоровод, но тут же встают на место.
- Мои, - голос, вмиг охрипший, выдает с головой; живот сжимается от болезненного желания. Я попала, и Герман все понимает - такое невозможно не заметить, не почувствовать. Мы поменялись ролями, теперь соблазнителем, как и положено, становится он - но у него слишком сильная власть надо мной. Все страхи отступают, а голова кружится, будто не хватает воздуха - но мне нравится. Кажется, будто до этого я шла по тонкому льду, готовому вот-вот треснуть, а сейчас - все встает на свои места, и под ногами теперь - твердая опора.
- Мы спать, - Лерка, подмигнув, уводит Данила. Машка, догадавшаяся обо всем, уходит на кухню за чаем. Один только Слава сидит напротив, не сводя глаз с переплетенья наших рук - но я уже ни за что не выпущу ладоней Германа.
- Может, еще выпьем? - теперь мужчина пытается посмотреть мне в глаза, но я упорно избегаю этого. Ситуация нагнетает, все, чего я сейчас хочу - остаться с Германом наедине. "Славка женат, - всплывает в голове. - Ты ему ничем не обязана"
- Иди, - Герман кивает вслед удалившимся друзьям. - А мы с Ингой посидим, - и еще крепче сжимает ладонь - и еще одна сумасшедшая волна накрывает меня с головой.
А желваки у Славы ходят туда-сюда, он хватает рюмку, залпом выпивает до дна и , не проронив больше ни слова, уходит прочь, хлопая дверь.
- Мне казалось, вы - друзья.
- Тсс! - приложив пальцы ко рту, Герман опускается на шкуру, увлекая меня следом. Одно властное движенье - и я падаю ему на грудь; наши губы оказывается в каком-то миллиметре друг от друга. Мы оба замираем, а сердце радостно трепещет, делая два дела одновременно - бьется и любит. В следующую секунду нас толкает навстречу, и мужчина впивается в мои губы, гладит по волосам и накручивает их на длинные пальцы -а мне ничего больше и не надо, лишь бы быть рядом с ним всю оставшуюся жизнь.
- Инга, - шепчет он мне на ухо, и от его голоса не одной мысли в голове. Руки его медленно, но уверенно сползают вниз по спине, потом - по самому низу живота, повторяя линию джинс - и вот меня уже трясет от каждого прикосновения.
- Нет, - я вырываюсь из объятий, как только чувствую, что он расстегивает пуговицы на моей одежде.
- Ты же хочешь. Я тебе не нравлюсь? - Герман замирает в нерешительности. Подумать только, пару часов назад казалось, будто он вообще не знает этого ощущения.
- Нравишься. Но ... у меня принципы.
- Ты странная, - улыбается он, уже заметно спокойнее. - И какие?
- Первое свидание, закончившееся сексом, будет последним, - я пожимаю плечами. - Если ты хочешь... мы можем. Но после уже не увидимся. Никогда.
Герман хохочет.
- Никуда ты от меня не денешься.
Издав короткий смешок, я хватаю пиджак и бросаюсь на кухню. Свет из окна рассеивает темноту, освещая контуры мебели. На улице вовсю метет - первый снегопад за этот год. Время - четыре пятнадцать. Прижимаюсь к стеклу и считаю секунды до появления Германа.
Три, четыре...
- Куда упорхнула, - он хватает меня за руку, резко разворачивает и сажает на подоконник.
- Я так счастлива, - меня словно изнутри распирает, и следовала бы держать рот на замке - но это выше моих сил.
- Пойдем обратно.
- Не хочу, - улыбаюсь я. - У нас все равно ничего не будет.
- Договорились. Полгода тебе никакого секса. Сама будешь меня умолять, в голос взвоешь еще. И с другими не видеться. Если узнаю, что изменила - а я узнаю, - Герман еще теснее прижимается к, дергает за волосы , запрокидывая голову - но мне не больно, а приятно, - я приеду сразу туда, где ты находишься, и возьму тебя прямо на этом месте.
- А если я буду на работе?
- Значит, на письменном столе.
- А как мы будем видеться? - продолжая игру, я трусь об его грудь, а потом нежно провожу языком за ушком.- Или сейчас договоримся, а ты через полгода заявишься забирать то, что выиграл? Я против.
Объятия наши все жарче и крепче. Из открытой форточки дует холодный ветер, немного остужая горящее лицо.
- Придумаем что-нибудь.
- Я согласна.
- Я тебя люблю, - вдруг шепчет он, а мне не верится своему счастью. Руки дрожат, внутри все полыхает, раскаленная кровь толчками пульсирует по венам. Я счастливо плачу и прошу повторить еще громче. - Я тебя люблю, - он несет меня обратно на руках. - Я тебя люблю, - говорит он, прижимаясь так тесно, что не остается и миллиметра между нашими телами.
- И я тебя люблю, - отвечаю я.
До утра мы так и не спали - лежали, ощущая тепло друг друга, и дурачились, выдумывая на пару стихотворения - каждый по строчке. За этим занятием нас и застала Лерка, возникшая на пороге в шесть утра.
- Опаньки, - улыбнулась она. - Вот это дела. Инга, собирайся, нас ждут великие свершения.
- Угу, - ответила я, с трудом вылезая из объятий Германа, не спешившего отпускать меня.
- Оставайся, - не разжимая цепкого кольца рук, попросил он. - К черту эту работу.
- Я не могу.
- Один день вместе со мной - разве ты этого не хочешь?
Нет, этого я не хотела. Мне нужна вся жизнь рядом с ним. Взвалить , наконец, кому-нибудь на плечи свои дела, родить троих детей и научиться варить рисовую кашу - не комком, а чтобы зернышко было к зернышку. Возвращаться не в пустую квартиру, где завял последний цветок. Спать не с обогревателем в большой кровати - а с любимым человеком... Но сначала нужно разобраться со своими проблемами...
Вместо этого я ответила ему, подходя к зеркалу и глядя на свое счастливое лицо:
- Запиши мой номер.
- Нет.
Я, так и не застегнув сережки, обернулась к нему.
- Почему? - а внутри будто все разом ухнуло вниз. "Погоди паниковать"
- Захочу - и так тебя найду. Лучше ты - мой.
- Размечтался, - нахально улыбнулась я. Будто и не было этой ночи с признаниями, и мы с Германом - по прежнему лишь два спорщика, соревнующиеся в остроумии. - Первой звонить все равно не буду.
- Куда ты денешься? - мужчина сладко потянулся на шкуре, и хмыкнул. - Неделю не выдержись.
- А ты и трех дней, - прищурившись, я самодовольно улыбнулась, схватила пиджак и захлопнула дверь в комнате, оставив за собой последнее слово. Рядом уже топтался Данила, подмигивая и показывая мне большой палец. Я улыбнулась ему в ответ и вместе с подругами покинула загородный дом.