- Инга Витальевна, - обратился ко мне охранник. - Там арендаторы собрались.
Горы бумаг на столе все не уменьшались, шея затекла, но я не разрешала себе отвлекаться, пока все полностью не переберу. Что ж, смена деятельности - тоже отдых.
- Пусть войдут.
Человек двадцать, может , чуть больше, все - активисты, ввалились в кабинет. Наш комплекс вырос на месте старого рынка со скандальной репутацией. Директоров управляющей компании в девяностые убивали с периодичностью раз в год, предприниматели каждый день писали письма правительству, выступали по телевидению с жалобами, устраивали забастовки - в общем, те еще скандалисты. Почти все из стоявших сейчас здесь, работали с тех самых времен, и манеры у них ничуть не изменились. К девчонкам из бухгалтерии они относились хорошо, но я все еще помню, как мы стояли втроем - я, беременная Юля и администратор, окруженные почти двумя сотнями разъяренных торгашей, не желавших слушать, и пытались объяснить причину повышения аренды.
- Ты, беременная, вали остюда, - кричали они Юльке. - И ты, малявка, тоже! А он пусть вообще бананами идет торговать! - последнее адресовалась Эдику, армянину, заросшему бородой по самые глаза.
Тогда они чуть не задавили нас, пытаясь пробиться к кабинету директора и разгромить все на пути. И если бы не приехавший вовремя отряд ОМОНа, не стоять мне тут живой и здоровой.
- Здрасти, - недружно поздоровались они, выстраиваясь, как на школьной "линейке", вдоль стены. Главная из них, женщина с лицом, испещренным дырками от угрей и хриплым голосом, шагнула вперед.
- Какие-то вопросы?
Сколько Арина здесь работала - почти никогда не общалась с предпринимателями, переправляя по всем вопросам в бухгалтерию. Боялась , наверное. Их тут многие боятся.
- Хотим знать, что с нами будет, - повестка дня была извещена.
- А что не так? - я удивленно вскинула брови.
- Ну, Аринка-то померла.
- Теть Маш, - вся усталость последних дней навалилась на плечи. - Арина Альбертовна была всего лишь директором. Ее смерть хоть и является для нас трагедией, но вашу деятельность никоим образом не затрагивает. Работайте себе и не переживайте ни о чем.
- А кто на ее месте будет?
- Вот чего уж мне неизвестно, - слукавила я. Признаваться раньше времени в том, что Антон выбрал меня, несмотря на все возражения, не хотелось. Как обычно он это делает - даже не спрашивая. - Все, успокоились? Тогда идите заниматься своими делами.
Пару человек еще застряли в коридоре с жалобами.
- Она у меня клиентов отбивает, - голосила тетка, продававшая яйца. - Говорит, что я тухлятину продаю!
- Сука, - согласилась я. - Говорите, что это у нее - испорченные.
Лучший способ избавиться от гнева буйных предпринимателей и чокнутых покупателей - соглашаться во всем и поддакивать. Дождавшись, когда все разошлись, я набрала номер Паши, чтобы поторопить его - необходимо уже сегодня оформить все бумаги о назначении, иначе не миновать очередного штрафа.
За всеми заботами из головы вылетели мысли о Германе, а, между тем, подходили к концу уже вторые сутки. "Ничего, еще есть завтра".
Вторую половину дня вся администрация сидела в большом кабинете, где обычно проводились планерки. Мы с Юлькой подписали кучу необходимых бумаг.
- Ну что, товарищ главбух, как настроение?
- Я так этого не хочу, - тихо произнесла она. - Больше никаких вариантов?
- Антон сказал, Антон - сделал. Не знаю, утешу тебя или нет, но в прошлый раз, когда меня назначили главбухом, тоже никто не интересовался моим мнением.
- Не утешила.
Я пожала плечами. В нашей организации небольшой простор для выбора.
- Привыкнешь. Год вместе закроем, а там уж сама, Юлия Николаевна.
- Не ссы, Маруся, прорвемся, - Пашку трудно было застать в плохом настроении. Даже когда его закрывали в СИЗО на пару суток, чтобы отсрочить разбирательство в суде, он продолжал задорно подмигивать и улыбаться. И когда его избили на улице трое неизвестных так, что ему пришлось в больнице проваляться полгода, он умудрялся шутить.
Хотя сегодня такое настроение было неуместным, но Пашка старался разрядить обстановку, как мог.
В пять часов вечера в дверь кабинета постучали.
- Да, Лен, - устало ответила я. Голова болела от перенапряжения, затекла шея, а я все еще не закончила и половину дел.
- Это не Лена, - на пороге возник мужчина в форме. "Твою мать", - мысленно выругалась я. За его спиной маячило виноватое лицо секретарши. - Меня зовут Олег Иванов, - тряхнув перед носом удостоверением, он сразу же убрал его в карман. - Мы проводили на вашей территории антитеррористические учения. Пройдемте со мной, покажу вам место закладки муляжа, - сделав пригласительный жест, Олег замер на месте. Я схватила сотовый телефон и отправилась за ним следом. Возле кабинета толпились охранники, начальник службы стоял с пунцовым лицом. Смерив его недовольным взглядом и показав кулак, я свернула за угол, где скрылся Иванов. По дороге он рассказал о том, как они заложили на территории комплекса бомбу, а наша уборщица, завидев пакет с коробкой из-под магнитолы, не бросилась звонить в милицию, как положено, а быстро унесла его в каморку.
- Считайте, что вы уже взорваны.
- И какой штраф за это грозит? - мужчина назвал цифру, заставившую меня глубоко вздохнуть. - Послушайте, может решим вопрос на месте?
- Вы предлагаете взятку должностному лицу? - Иванов скривил такое выражение лица, что другой на моем месте проглотил бы собственный язык.
- Нет. Достаточно перепрятать пакет еще раз, чтобы моя уборщица его больше не трогала, - а про себя подумала, что завтра кто-то не слабо получит.
- К сожалению, это невозможно.
- Очень жаль, я думала, мы договоримся.
Баба Вера стояла перепуганная, прижимая к телу метлу, будто собиралась обороняться ей. Взглянув только на меня, она зачастила:
- Инга, я ж не думала... Пакет в мусорку унести хотела, ты ведь знаешь - если нахожу вещи, сразу вам несу!
- Успокойтесь, баб Вер, идите к Юле пока, почитайте правила безопасности, - бабушку как ветром сдуло, а я точно знала: сейчас она прибежит к Ленке, и та в срочном порядке примется печатать антитеррористические памятки и прочую муру, чтобы штраф не стал еще больше. - Пройдемте в мой кабинет, составите ваш... протокол.
Ленка уже налила чай и выставила печенье в вазе.
Пока Олег возился с протоколом, я вышла в приемную и набрала номер Паши.
- У нас тут перцы сидят, проводившие антитеррористические учения. Муляж мы не нашли, сейчас они протокол ваяют. Свяжись с кем-нибудь.
Я вернулась в кабинет, а через две минуты у Иванова заиграл сотовый телефон.
- Слушаю, - ответил он . Выражение лица стало постепенно меняться, я запрокинула ногу на ногу и уставилась на противоположную стену, где висел портрет президента. - Так точно, - закончив разговор, Олег обратился ко мне. - Ну что, Инга Витальевна, бомбу вы обнаружили, поздравляю.
- Спасибо, - улыбнулась я. - И извините, это - всего лишь работа.
- Запишите мой номер, вдруг пригодится, - неожиданно предложил мужчина и подмигнул.
- Диктуйте.
Через две минуты я уже звонила с благодарностью Пашке и собиралась домой. Разбор полетов решено было перенести на завтра.