Аннотация: Четвёртая часть рассказа об Иисусе и 12 апостолах в Санкт-Петербурге
- Господи, это же храм Твоего воскресения!
Иисус кивнул.
- Хотя здесь его под таким названием почти не знают. Всё больше Спас-на-крови.
Он вгляделся в Себя того, изображенного высоко над землёй.
- Красиво. Ярковато, но красиво, - прищурившись, вынес вердикт Иуда.
Иисус усмехнулся.
- Давайте его обойдем, как все порядочные люди, - сказал Он.
Апостолы переглянулись.
- Господи, а вовнутрь мы не пойдем?
- А вы хотите? - обернулся на учеников Иисус. Те молчали. - И я не хочу.
Обходя храм, апостолы любовались мозаикой.
- Знаешь, Господи, напоминает византийскую мозаику в Равенне, - заметил Иаков.
- Да, - кивнул Иисус, - похоже.
- А какая тебе больше нравится?
- Я ещё не решил, - уклончиво ответил Иисус.
- Тут ангелов нет... На Исаакии были, а тут нет, - немного разочарованно протянул Варфоломей.
- Да ну этих ангелов, - как-то недовольно пробубнил Пётр. Иисус звонко рассмеялся.
- Не можешь забыть атаку Гавриила?
Апостолы захихикали - все, кроме Иуды. Похоже, он был не слишком в курсе.
- А что с Гавриилом? - спросил он, подходя поближе к Петру и шагая с ним рядом.
- Да ну... - Пётр залился краской, как юная дева.
- Петра наш распрекрасный Ирод посадил в тюрьму, чтобы не особо распространялся про Учителя, - пояснил Иаков. - Но забыл упомянуть, что на следующее утро его казнят. Пётр уснул себе спокойно, как вдруг ночью к нему Гавриил является. Весь в небесном свете. Петру хоть бы хны, сопит себе в две дырочки. Ладно, - подумал Гавриил, - светом разбудить не получилось. Ну он Петра в бок-то и толкнул.
- Не толкнул, а пнул. Кованым сапогом. Больно, между прочим, - буркнул Пётр.
- Да. Сразу вслед за этим, накануне Песаха. Я уже был с Господом, поэтому наблюдать за всем этим было забавно. Чем всё кончилось, ты можешь сам предположить. Оковы упали с рук Петра, Гавриил долго пытался уговорить его одеться и обуться уже наконец, а потом повёл к выходу.
- Я думал, что мне просто снится, - попытался оправдываться Пётр.
- Ну да, особенно пинок от Гавриила, - усмехнулся Иуда.
- Больше того, - вступил в разговор Фаддей, - я помню, как Рода, ну, служанка, прибежала в ту комнату, где мы молились, и начала взахлёб говорить, что там у дверей стоит Пётр и стучится, требуя, чтобы ему открыли. Мы решили, что бедняжка помешалась.
- Пока вы там решали, что она помешалась, я тарабанил в дверь, опасаясь, что вот-вот на улице появится какая-нибудь стража арестует за нецензурную лексику и снова куда-нибудь засадит! - эмоционально поведал Пётр и, оглянувшись на ограду Михайловского сада, мгновенно переключился на другое: - Учитель, а красиво!
Иисус, с улыбкой слушавший дополненное комментариями содержание двенадцатой главы Деяний Своих апостолов, кивнул.
- Да, ограды в Петербурге прекрасные.
Он оглянулся на храм Своего Воскресения. К Иисусу подошёл Иоанн. Он по-детски прижался к Учителю и вместе с Ним рассматривал мозаику, изображающую Воскресение.
- Господи, как же всё изменилось за эти века, - задумчиво заметил Иоанн. - Сейчас Твоё воскресение празднуют настолько пышно и вычурно. Даже храм вон какой яркий и пряничный. Насколько всё было по-другому...
- Да, - в голосе Иисуса не было ни особой радости по этому поводу, ни ностальгической грусти. Он просто констатировал факт. В отличие от своего ученика.
- Я так хорошо помню, как подбежал и заглянул в Твой гроб... темно, только полоска утреннего света с улицы, на полу лежит плащаница... мы ведь даже не запеленали Твоё тело, так торопились до субботы успеть. Я помню, как в безумной надежде колотилось сердце...
- А я помню глаза Адама, когда Я протянул ему руку, - вдруг сказал Иисус и взглянул на Иоанна.
- Господи... - задохнулся от нахлынувшего осознания ученик. Иисус улыбнулся.
- Для вас Моё воскресение было радостью встречи со Мной в жизни. Для них - встречей в вечности.
- Но... - Иоанн замялся, - разве возможно встретить Тебя дома, не узнав Тебя таким, какой Ты есть, здесь?
Иисус покачал головой.
- Иоанн, тебе очень многое дано. Не всем же даётся настолько много. Вспомни притчу о талантах.
- Я помню, но всё-таки. Даже тому последнему давался один талант.
- Давался, - кивнул Иисус. - Просто про тех, кому таланты не давались, в той притче не говорится. Понимаешь...
- Господи, смотри! - вдруг воскликнул Варфоломей.
По улице шла девушка. На спине у неё была гитара в чехле, русые волосы развевались при ходьбе, в наушниках что-то играло, и девушка беззвучно подпевала, шевеля губами. Апостолы замерли.
- Это же Людмила, - заметил Матфей.
Они её прекрасно знали. Из всех питерцев, пожалуй, эта девушка больше всех других молилась апостолам.
- Господи, догоним? - просительно посмотрел на Учителя Варфоломей. Но Иисус остановил его.
- Не стоит.
- Почему?
Иисус промолчал.
- Почему, Учитель? - тихо повторил вопрос друга Филипп, вглядываясь в любимое лицо. Иисус посмотрел на него вскользь и перевёл взгляд на удаляющуюся фигурку девушки.
- Ей так будет полезнее.
Апостолы чутко уловили в его голосе грусть.
- "Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят", - процитировал Иисус, сделав ударение на слове "они". - Так понятнее?
Варфоломей грустно кивнул.
- Жалко.
- Ничего, может быть, она ещё изменится, - улыбнулся Иисус.
Людмила свернула в сторону Невы, близоруко прищурившись на дальнюю компанию, и скрылась из виду.