Аннотация: Пишется... это для тех кому не терпится
Чёрный дым столбом поднимался над деревней, клубясь и разрастаясь в жуткую, пахнущую смертью тучу. Кругом ни души, лишь где-то в хлеву устало голосит скот, да стучат в отдалении топоры. Маленькая зорька покружив над крышами домов и, наконец, обнаружив удобное местечко для отдыха устремилась вниз...
Бледный, с красными от недосыпа глазами мальчик сидел на лавке и смотрел в то, что здесь называли окном. Внезапно что-то расплывчатое шлёпнулось снаружи оконца и попрыгав из стороны в сторону замерло в углу.
- Зорька! - пронеслось в голове паренька. Он неуклюже спрыгнул с лавки и шлёпая босыми ногами выбежал из комнаты.
- Зорька! - звонкий голос заполнил спальню, развеяв удушливую тишину. В стоящего на пороге Милхар ударил тяжёлый, сладковатый запах трав от которого тут же закружилась голова.
- Чего орёшь!? - послышался грубый мужской голос из темноты. - Тара только уснула, а ты разорался. Пожалел бы сестру.
При словах отца сияющий Милхар сник и с трудом волоча ноги, приблизился к сестре. На простой деревянной кровати, укрытой шкурой медведя лежала девушка. Болезненно-зелёное лицо её выглядело напряжённым - впалые щёки, тёмные круги под глазами. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять - лежащая на кровати серьёзно больна, если не при смерти.
- Но ведь зорька... это добрый знак, - зашептал Милхал аккуратно взяв горячую руку Тары. - Старуха Нагда об этом говорила. Я помню...
- Много чего Нагда болтала... - отец медленно закрыл дверь. - А теперь вот остались от неё одни травы, да ученица её умалишенная.
- Макаля не умалишенная, - Милхар сдержал крик. - Она... она... она просто умнее нас всех!
- Ну да... и поэтому заперлась у себя в халупе и носа не кажет, - отец вновь сел у кровати и, как показалось Милхару, задремал.
День подходил к концу. Последние лучи солнца золотым огнём полыхнули на поле зрелой пшеницы. Только уродливая прогалина - след недавнего кострища - чернела посреди волнующегося моря колосьев. На обгорелых брёвнах, торчащих в разные стороны, сидели вороны и, раздраженно каркая, пытались разглядеть в пепле что-нибудь кроме почерневших костей. Маленькая зорька по-прежнему кружила над деревней, выискивая местечко для ночлега. Облетев погружающееся в ночную темень поселение ещё раз, она, наконец, отыскала его...
Старая халупа, с покосившейся крышей сиротливо стоящая на отшибе служила домом деревенским знахаркам и их ученицам уже на протяжении многих десятилетий. Снаружи создавалось впечатление, что дом давным-давно заброшен, но стоило гостю переступить порог, как он забывал не только о крыше, но и обо всем, что соседствовало с нею. Пучки сухих трав длинными гирляндами свисали с потолка буквально везде, где помещались. Острый, напрочь притупляющий обоняние, запах облаком клубился в единственной комнатушке. Здесь же, за дранным, многократно залатанным занавесом умещалась кровать знахарки. Ученица должна была спать у очага, свернувшись калачиком.
Макаля сидела на кровати, закрывшись занавесом и забившись в угол. Поленья в очаге тихо потрескивали в полной тишине. Мутный блуждающий взгляд девушки, говорил лишь об одном - даже если боги будут танцевать перед ней обнажёнными, знахарка не обратит на это абсолютно никакого внимания. Маленькая зорька, уютно устроившаяся над очагом, вдруг вспорхнула и пронзительно вереща, заметалась под потолком. По телу Макали пробежала дрожь. Девушка внезапно сжалась ещё сильнее, а потом облегчённо выдохнула.
- Спасибо, - еле слышно прошептала она и провалилась в беспамятство. Этой ночью умерли трое.
Мерный стук топора выбивал остатки страха из мыслей Милхара. Этим утром его сестре стало хуже, этим утром он был готов убить своих соседей, которые с горя решили спалить дом Макали. На окраине леса нашли друзей Милхара. Их отправили два дня назад искать помощи. Оба были мертвы - худые, бледные лица с гримасой страха. Так умирали все заболевшие.
Стук. Стук. Стук. Тишина. Топор лежал на земле, возле поваленного дерева. Милхар быстрым шагом, рассекая стену колосьев, приближался к стоящему на отшибе дому знахарки. Всю ночь он размышлял, слушая стоны и бессвязный бред сестры, всматривался в жуткую темноту за окном. Под утро он принял решение.
- Милхар? - Макаля стояла в дверях, щурясь от яркого солнца. Грязная юбка и мятая рубаха сидели на ней мешком и норовили сползти с талии и плеч в любой момент. - Что ты здесь делаешь?
- Ты в порядке? - мальчик неуверенно топтался на пороге. Он ещё помнил ту Макалю, которую увидел, когда заходил за травами для сестры.
- Да... - знахарка улыбнулась. Комочек перьев, до сего момента скрытый в темноте заверещал. - Теперь да...
- Зорька! - Милхар чуть не подпрыгнул, при виде огненно-алых перьев сверкнувших на солнце. - Та самая, что вчера сидела у нашего окна!
- Заходи! - резко бросила Макаля и втянула удивлённого мальчика внутрь.
Поленья в очаге весело полыхали. В котелке что-то булькало, и это было не обычное варево, а вполне ароматный суп. Желудок у Милхара неприятно скрутило. Не мудрено - парень не ел ничего нормального второй день.
- Голодный? - Макаля быстро наполнила деревянную миску супа и поставила перед Милхаром. - Ешь! - девушка отошла в сторону и стала наблюдать.
Ел Милхар всё же медленно, не желая, чтобы Макаля подумала, будто он пришёл лишь с одной целью - пожрать. С каждой ложкой вкусного супа из кореньев и картофеля становилось всё меньше и меньше, а желудок мальчика наполнялся приятной тяжестью.
- Благодарю, - сказал он, утерев рот рукавом рубахи.
- Зачем пришёл? - глаза Макали блестели в свете очага. - Не на зорьку же поглазеть?
- Я хочу попытаться пройти через лес... - Милхар приготовился дать отпор любой попытки отговорить его.
- Я знала, что ты так поступишь, - знахарка тепло улыбнулась и похлопала мальчика по плечу. - Но не думала, что ты так скоро решишься...
- Ты умеешь читать мысли? - удивился Милхар.
- Нет, не умею, но это и не требуется. Поскольку твоя сестра больна, то твоё решение было вопросом времени. Ты не боишься? Не думал, что тебя может постигнуть участь твоих друзей?
- У меня нет выбора! - Милхар резко вскочил, словно табурет под ним вдруг покрылся шипами. - Я не могу больше слышать, как она кричит по ночам! Не могу видеть её серое, словно камень лицо, её исхудавшие руки, чувствовать постоянную дрожь держась за них!!!
- Зачем пришёл? - повторила свой вопрос знахарка.
- Что происходит? Почему они умирают по ночам? Что это за хворь, которую нельзя излечить вашими корешками?! Ответь мне! Ты же знахарка! Ты должна знать!
- Я не знаю, Милхар... - Макаля села, нет, рухнула на кровать, обхватив голову руками. - Я боюсь. Не могу спать. Каждую ночь я чувствую за стеной зло. Чувствую как оно смотрит на меня, пытается просочиться в душу. Эта хворь Милхар... это не просто чума или мор.
- Но тогда куда мне идти, кто может помочь? - мальчик тихо подошёл к знахарке и мягко погладил голове. - Макаля?
- Ты должен найти мага или жреца, Милхар. Знахарство тут не поможет, даже если собрать сотню старух вроде Нагды.
- Маги? Жрецы? Кто это? - он сел рядом с Макалей и вопросительно заглянул ей в глаза.
- Ну... Нагда рассказывала мне. Маги... это такие люди, которые могут творить чудеса - зажигать из воздуха огонь, вызывать дождь, лечить хворь. А жрецы... они поклоняются богам, служат им и боги даруют им силу исцелять души и изгонять дурное.
- Где же мне найти их? - Милхар представил себе мага, и ему не понравилось. Он вообразил жреца - этот вариант понравился больше. - Где отыскать жреца?
- За лесом, - Макаля пожала плечами. - Должны же быть другие деревни, там, наверное, знают и про жрецов и про магов.
- Тогда я пойду... - Милхар поднял взгляд к потолку. С потолка на мальчика взглянул паучок. Они переглянулись, и хозяин паутины поспешил к себе в логово. - Не говори отцу. Он не пустит.
- Ты собираешься пойти просто так? - Макаля с усмешкой посмотрела в его лицо. - Герой сказочный...
- Нет. На опушке под кучей валежника, - Милхар усмехнулся в ответ. Не смотря на разницу в возрасте, он общался с Макалей как с ровесницей и кажется её это нисколько не огорчало.
- Тогда вперёд, герой сказочный! - знахарка потрепала мальчика по щеке и направилась к двери. - Твой отец скоро придёт за травами...
- Но они же не помогают...
- С недавних пор я стала немного колдовать над ними, - Макаля погладила сидящую над дверью зорьку. - Надеюсь, Тара продержится до твоего возвращения.
Пение птиц, шелест листьев и хруст веток. Как давно он не слышал этой прекрасной мелодии жизни, таинственной жизни леса. Далёкое журчание родников, рыжая белка грызущая орех и недоверчиво поглядывающая с ветки, молодой кабанчик роющий ямку под деревом. Милхар выглядел здесь чужим и в то же время он чувствовал себя как дома. Мягкий ковёр из прошлогодних листьев заглушал шаги и лишь лёгкое шелестение выдавало путника. За его спиной болтался мешок в который аккуратно были сложены хлеб с вяленым мясом и всякая необходимая в дороге мелочь - от огнива до массивного охотничьего ножа из кости медведя.
Он шагал по лесу уже часа два-три, всё это время ему приходилось продираться через буреломы, преодолевать овраги, обходить лесные озёра с тёмной застоявшейся водой. Каждый шаг отдалял его от дома и приближал к незримой цели путешествия. Солнечный свет угасал, становясь, всё более красным и освещая всё меньше и меньше. С уходом дня Милхару становилось не по себе. Ему чудилось, что нечто настигает его, приближаясь с каждым ударом сердца. Неосознанно мальчик стал убыстрять темп, перестал выбирать дорогу, проламывался через колючие кусты, перелезал поваленные деревья. Страх гнал его вперёд. Совершенно некстати вдруг вспомнились лица его друзей - холодный пот побежал по спине, рука до боли сжимала рукоять кинжала.
Всему приходит конец. Силам Милхара тоже - тяжело дыша, он привалился к старому могучему дубу и сполз на землю. Солнце уже зашло. Через редкие просветы в кроне мерцали звёзды. Холодный ветер ударил внезапно, листва встала стеной вокруг Милхара и стала кружиться, вовлекая уставшего путника в свой нескончаемый хоровод. Шаг. Ещё шаг. Мягкая земля, словно пышная перина. Так приятно полежать. Поспать.
Он бежал по лесу. Солнечные лучи, что просачивались через зелень, слепили глаза. Ему было всё равно. Он нашёл, нашёл лекарство и теперь спешил домой! Перед глазами стояла картина лежащей на кровати сестры, её сменяла другая - Тара, уже здоровая, бежит навстречу брату и обнимает его. Встречные ветки били по лицу, которое уже успело покрыться десятком царапин и ссадин, но даже это не волновало его. Он так спешил домой в деревню. На родное поле. К кострищу посреди пшеницы.
- Знахарство тут не поможет, даже если собрать сотню старух вроде Нагды.- голос Макали пришёл издалека. Глухой, будто он просачивался через тяжёлую дубовую дверь.
Яркая вспышка понимания озарила мысли Милхара. Вой ветра ударил в уши, шелест листвы, словно шёпот окружал его. Он понял что идёт назад, возвращается в деревню, а точнее к кострищу.
- Так вот что случилось с Калемом и Дарсином? - глаза мальчика распахнулись. Он вдруг словно наяву увидел улыбку смерти.
- ПРОЧЬ! - завопил он, бросаясь назад в лесную чащу. Листва и ветки хлестали его по лицу, оставляя ссадины и царапины.
- Не бойся. Это не больно, - прозвучал в голове тихий голосок.
Боль врезалась в его голову как таран в ворота. Милхар потерял равновесие и упал на спину. По лицу потекло что-то тёплое. Кто-то засмеялся, почти над самым ухом, а потом началось НЕЧТО.
Землю затрясло, разом заскрипели сотни окружающих Милхара деревьев. Они шевелили листвой всё быстрее и быстрее. Лёгкое дуновение тёплого ветерка скользнуло по щеке, оставляя странное ощущение щекотки. Ветерок крепчал, он всё сильнее заглушал вой ледяного ветра и жуткий смех.