Аннотация: Семь раз отмерь, один - отрежь. Ловко, точно, легко.
Щелк-щелк. В проворных руках мелькают ножницы. Щелк-щелк. Семь раз отмерь, один - отрежь. Ловко, точно, легко. Щелк-щелк. Улыбка прячется в уголках поджатых губ. Усердие, внимание, старание. Все будет сделано наилучшим образом. Щелк-щелк.
Скользит иголка, стежок за стежком, собирая воедино лоскуты, сшивая края реальности. Пальцы завязывают узелок. Зубы прикусывают нитку, перерезая ее точно. Щелк-щелк.
Со скрипом открывается окно. На давно немытом полу ровной дорожкой следы босых ног. Плоскостопие.
Щелк-щелк. Дверь заперта на задвижку изнутри. И как можно было забыть? Внизу звучат голоса, и пахнет хлебом из булочной, что находится напротив. Искрятся пылинки в белом солнечном луче. Галдит детвора, и сквозь этот гомон как обычно звучит звонкий голосок молодой цветочницы:
- Гвоздики! Фиалки!
Щелк-щелк. Вечером она не вернется домой. Срезанная гвоздичная головка упадет в узкий желобок канавы. Он разрежет ее ровно по серединному шву, по дорожке от лона к пупку и выше, через узкую клетку ребер, между двух круглых бугорков недозрелой груди. Осторожно вскроет трахею, сделает надрез под подбородком, и белая девичья кожа соскользнет шелковым чулком.
Щелк-щелк. Чулки и перчатки. Великолепно скроенный жилет. Щелк-щелк. Обернется острой улыбкой серебряный серпик луны. Лезвия портняжных ножниц. Никто не узнает. Утром следующего дня он соберет чемодан и уедет далеко-далеко.
Щелк-щелк. Будет глядеть на мелькание ровных полотен пшеничных полей. Будет мешать ложечкой чай. Щелк-щелк. Приоткрытая дверца купе.
Белая как мел ладонь сдергивает полотно с небольшого зеркала, смотрят внимательно голубые глаза. Дребезжит в раме стекло. Щелк-щелк...
Eau De Cologne, шляпа чуть набок и белый нарцисс в петличку.