Марийкины рассказы
![[М.Габдулганиева]](/img/g/gabdulganiewa_m/kamenxzhelanij/001-1.jpg)
Камень желаний и полёт на цветке сирени
Не всегда нужен компьютер с кучей электронных игр, самый навороченный мобильный телефон или онлайн игра по сети, чтобы считать себя счастливым человеком. Совсем недавно, всего-то лет пятьдесят - шестьдесят тому назад, в двадцатом веке, о таких вещах вообще не слышали, а если бы и сказали, что можно разговаривать с человеком из Америки и видеть его, посчитали бы сумасшедшим. В то время уже запустили первый спутник Земли, мечтали о полетах в космос, и легче могли поверить, что земная экспедиция лет через десять высадится на Марсе, чем в то, что телефон будет у каждого, и такой маленький, что поместится в карман. Одно осталось неизменным. И тогда дети ходили в школу и сидели на уроках, а учителя учили их разным предметам. Писать учились по прописям в первом классе, а читать по букварю. Только единицы приходили в первый класс, умея читать и писать. Такой была и Марийка, ученица первого класса небольшого уральского городка.
Камень желаний
![[]](/img/g/gabdulganiewa_m/kamenxzhelanij/5spusk.jpg)
Неугомонный Вовка жил от школы чуть дальше, чем Марийка. Ей не нужно было смотреть на часы, чтобы выйти на занятия, звонкий Вовкин голос будил всю округу. Марийка быстро подхватывала портфель и выбегала на улицу, иногда даже забыв закрыть двери дома на замок, только задвигала засов на воротах. Родители еще на работе, а старшая сестра учится в первую смену и приходит домой, когда Марийка уходит на занятия. Вовка и Марийка - одноклассники и живут на длинной-предлинной улице, которая начинается на окраине города и доходит до центральной площади Свободы. Говорили, что по этой улице еще с 18 века гнали ссыльных на сибирскую каторгу, поэтому улица называлась Сибирской. За площадью были каменные дома, двух, трехэтажные, а в их районе были сплошь деревянные одноэтажные постройки, но Марийке это нравилось. У каждого дома разбит палисадничек с кустами сирени, в огородах, ближе к заборам растёт черемуха, свешивая хрупкие кисти на улицу, и каждой весной ароматы черемухово - сиреневых облаков привлекали прогуливающиеся парочки. Взрослые парни украдкой срывали ветки сирени и дарили своим подругам. Марийка сама с удовольствием срывала охапки сиреневых букетов и раздавала всем, кто просил, берите, не жалко, но просила вернуть ей пятилепестковый цветок. От старшей сестры слышала, что он приносит счастье. Она никогда не задумывалась над тем, что такое счастье, ей и так хватало дел на каждый день, не до лишних мыслей, а цветки аккуратно складывала между страницами учебников.
- Ух! Гербарий у тебя, что ли? А я забыл собрать, - восхищенно цокнул языком Вовка, как-то раскрыв ее учебник русского языка и собирая на лету засохшие цветы.
- Сам ты гербарий! - возмутилась Марийка. - Просто счастливые цветы.
- Я тоже хочу!
- Бери! - великодушно разрешила Марийка. - Осторожно, не помни! - и дернула его за рукав, но было поздно: Вовка зажал в кулачке засохшие соцветия и сунул их в карман пиджака. Подружка горестно вздохнула, этот неугомонный мальчишка тайно нравился ей, и она отдала бы ему все цветы, не жалко, тем более что счастье - штука непонятная, а одноклассник сидит рядом, и весь класс ей завидует. Учительница Капитолина Васильевна посадила их рядом не сразу. С первого сентября высокий Вовка сидел на предпоследней парте вместе с другом, Шурой Главатских, и все уроки подряд они копошились, хихикали, шумели, не давали никому сосредоточиться. Тишина наступала только во время письменных работ, когда Вовка, чуть склонив голову и высунув кончик языка от усердия, старательно и медленно выводил буквы в тетрадке в косую линеечку. Он всегда и во всем должен быть первым, и старался учиться на одни пятерки, как бы тяжело ему не давалась наука. Марийка не отставала от него в учебе, поэтому и была выбрана после долгих раздумий учительницы к нему в соседки. Несмотря на свой маленький рост, девочка не боялась мальчишек и могла дать им сдачи или одёрнуть во время урока, чтобы не мешали слушать. Теперь, когда закадычного дружка Шурку пересадили на первую парту, на уроках стало тихо. Только Вовка начинал копошиться или что-то говорить, Марийка ощутимо толкала его в бок, а на ответный тычок толкала еще сильнее и как-то раз написала записку 'будешь мешать слушать - в глаз дам после урока'.
Первая полученная записка от соседки по парте настолько поразила Вовку, что он решился ответить на неё. Но вот беда - у него не получалось писать быстро, как Марийке. Его родители не были сторонниками дошкольного обучения и дали сыну полностью насладиться свободой под присмотром строгой бабушки, которая читала ему сказки, научила играть в шахматы, шашки и домино, водила на музыкальные занятия к своей старенькой подруге, больше поболтать самой, чем обучать внука. Марийкиным родителям вообще не было времени как-то готовить дочку к школе, они оставляли её дома со старшей сестрой, которая уже училась в четвертом классе. И девочка выучилась вместе с ней писать и читать уже к четырём годам и в первый класс пришла, умея писать и читать..
Получив записку 'будешь мешать слушать - в глаз дам после урока', Вовка тут же стал составлять после ответ 'не дотянешься', но букву 'Ш', они еще не проходили, пришлось написать из знакомых букв 'нидатянижса'. Потратив пол-урока на составление ответа, Вовка гордо подвинул записку соседке. Та, вредина, написала за секунду 'Подпрыгну!'
Капитолина Васильевна увидела, что обычно шустрый мальчик усердно что-то пишет и, прохаживаясь между рядами, незаметно заглянула за его спину. Вместо учебника математики на парте лежал учебник русского языка, а Вова усердно копировал буквы.
- А теперь Вова Логинов пройдет к доске и расскажет нам решение задачи, - громко произнесла она, надеясь, что мальчик услышит. Вова не услышал, зато Марийка толкнула его в бок и быстро - быстро зашептала ему на ухо подсказку.
Мальчик встрепенулся и, наконец-то, услышал повторное приглашение,
- А теперь Вова Логинов пройдет к доске и решит нам задачу, - повторила учительница и снова продиктовала условие задачи.
Мальчик бегом добежал до доски, объяснил решение и встал в позу бегуна на старте, готового сорваться в любую секунду. Так оно и есть! Услышав учительское 'Садись, Вова, молодец!', он стремглав сорвался с места и через секунду опять корпел над учебником русского языка, составляя новую записку. Капитолина Васильевна молча похвалила саму себя за правильный выбор соседки шустрому парнишке: пока мальчик не научится быстро писать, полгода тишины на уроках классу обеспечено.
Урок математики подходил к концу, когда Вовка подвинул вредной Марийке новую записку 'нидапрыгниш'. Пришлось срочно выучить не только букву Ш, но и непонятную букву 'Ы'. Марийка хмыкнула и написала ответ сразу же, почему-то левой рукой. Слово 'ьшидиву' невозможно было прочитать, во-первых, оно начиналось на неизвестную Вовке букву, во-вторых, даже без этой буквы получалась полная ерунда. Тут прозвенел спасительный звонок, мальчик засунул записку в карман пиджака, решив разобраться дома и достойно ответить однокласснице.
Шурка, верный друг, уже ждал его у ворот школы, и Вовка помчался к нему, но друг почему-то отклонился и побежал от него, в следующее мгновение перед Вовкой появилась раскрасневшаяся от бега Марийка. Вовка резко затормозил, а девочка глубоко вздохнула, подпрыгнула и взмахнула маленьким кулачком перед его глазами. От высокого прыжка она отшатнулась назад и чуть не упала, но устояла и, быстро подхватив лежавший на земле портфель, гордо зашагала прочь, волоча его по земле, маленький рост не позволял ей поднять его выше.
- Ты чего? - изумленный Вовка догнал ее и забрал портфель, бабушка приучила его бережно относиться к вещам и помогать слабым.
- Я же написала тебе 'увидишь'! - парировала Марийка.
- Ты написала ерунду!
- Неправда, это ты читать не умеешь! Даже Капитолина Васильевна мне так не говорит.
Против авторитета учительницы Вовка ничего не мог возразить и поэтому промолчал. Спрашивать у бабушки и родителей, что написала его соседка в записке, мальчик не стал, решил посмотреть, вправду ли учительница не ругает соседку за непонятные слова. Марийка писала на уроке то левой рукой, то правой, чаще левой. Когда она брала ручку в левую руку, Капитолина Васильевна подходила и перекладывала ручку в другую руку, но ничего не говорила.
Вовка попробовал писать левой, ему это показалось неудобным, и он забросил ненужное занятие, тем более что соседка по парте перестала писать ему непонятные записки. Сидеть с ней оказалось очень удобно, мальчик мог заниматься чем угодно, только молча, в нужный момент Марийка толкала его в бок и шептала в ухо вопрос учительницы. Теперь можно было тихонько строгать под партой любимые деревянные кинжальчики или рисовать смешные картинки, что Вовка очень любил делать.
С Шуркой они стали вместе ходить в школу и встречались намного раньше, чтобы успеть обсудить все важные новости и мальчишеские секреты. У Марийкиного дома Вовка нарочно притормаживал и говорил громче - вид маленькой девочки с волочащимся портфелем врезался ему в память. И он уважал храбрость, ведь эта 'кнопка' не побоялась прыгнуть и показать ему кулак под глазом. Шурка сначала ворчал, но потом привычно ждал, когда откроются ворота, выйдет одноклассница, отдаст им свой портфель и пристроится сзади метрах в пяти от них, она совсем им не мешала, иногда только напоминала, что если так медленно идти - можно опоздать в школу. Сегодня все шло как обычно, но рядом со школой Шурка увидел странный черный камешек, похожий на уголь, и решил его подобрать, это же настоящее сокровище! Он рванулся вперед и только нагнулся поднять камушек, как подбежал Вовка и пнул его подальше.
- Что ты делаешь! Это моя головёшка! - завопил Шурка от обиды.
- Не поднял, не твоя, - сказал Вовка и, воспользовавшись замешательством друга, запнул камушек в траву.
- Ах, так! - и головёшка, как обозвал камень Шурка, под ударом его ноги улетела на проезжую часть дороги.
- Цып-цып-цып, ко мне, - издевательски позвал Вовка и изумленно замер - камень зашевелился и пополз к тротуару.
- Мой! - друг наклонился за камнем,
- Не отдам, он ко мне ползет, - заорал Вовка.
- Моя головёшка! Я первый увидел! - Шурка вцепился в вовкин пиджак.
- Нет, моя! Она ко мне ползёт, - Вовка вцепился другу в волосы.
- Общая! - эта вредная девчонка Марийка вклинилась между драчунами и держала в руках камень, - будете по очереди играть, а хранить у меня.
Звонок на урок зазвенел внезапно, девочка дёрнулась от неожиданности, камень вылетел у неё из рук прямо чрез небольшой заборчик на цветочную клумбу. Шурка прыгнул за ним и, упав лицом в клумбу, торжествующе схватил камушек на лету почти у самой земли. Потом глянул на огорчённого Вовку и протянул,
- На, спрячь, после школы вместе будем играть.
Мальчик быстро зарыл камень под цветком георгина, поставил вешку из сухой травы. В класс неразлучная троица ввалилась, когда одноклассники уже писали в тетрадях под диктовку учительницы. Поглядев на раскрасневшиеся лица друзей, грязную форму Шурика с подтеками воды, мокрые руки Марийки и Володи, Капитолина Васильевна кивком головы остановила их оправдания. Ребята молча прошли за парты. Все уроки Вовка вертелся, крутился и не мог сдержать своего нетерпения. Видно было, что его мучает судьба камня. На последней перемене Марийка хотела пожаловаться учительнице, что ей надоело верчение соседа по парте, но не стала беспокоить по пустякам, ведь Вовка молчал весь день, что было еще более странно и необъяснимо. Урок математики подходил к концу, учительница отвернулась к доске и стала писать домашнее задание, когда Вовка зашептал, наклонившись к уху маленькой Марийки.
- Я это, уйду... не могу больше сидеть!
- За камнем?
- Нет, вас подожду.
- А Капитолина Васильевна?
- Скажешь, что ручка под парту упала, я ее там ищу..., - с этими словами Вовка залез под парту, снял там форменную курточку, кинул на сиденье и пополз к выходу, под ногами у одноклассников. Послышались смешки. Вовка прополз уже под пятью партами и был рядом с дверью, ему осталось только выскочить и добежать до двери, как вдруг обернулась Капитолина Васильевна.
- Где Володя Логинов? - обратилась она к Марийке
- Ручку ищет под партой.
- У нас есть еще пять минут до конца урока! Вова Логинов выйдет к доске и решит один пример из домашнего задания, - невозмутимо сказала она и отвернулась к доске. Марийка поняла, что это специально для Вовки, чтобы он вылез незаметно. Девочка немного привстала, чтобы быстро передать ему по ряду форменную курточку... и Вовка, возмущенный и красный от пластунского ползания Вовка, непонятно как вдруг оказался рядом с ней.
Капитолина Васильевна подошла ближе, обошла ряд с другой стороны,
- Нашел ручку, Володя? - строго обратилась она к ученику.
- На...шел...
- Она опять упала, - теперь уже Марийка полезла под парту, но тут зазвенел звонок.
Пока Марийка выбиралась из-под парты, закадычных друзей в классе и след простыл. Она догнала их около клумбы. Мальчишки сильно ссорились, чего она никогда раньше не видела.
- Волшебный, волшебный! Ну и простофиля ты, Вовка! - наскакивал на него Шура.
- А как ты думаешь, я на месте сразу очутился? Даже не полз обратно, только про камень подумал! - хорохорился Володя.
- Это камень желаний! Я читала про такой в сказках! - Марийка подоспела к самому разгару спора.
- Точно! Он же полз ко мне, когда я его позвал! - вспомнил Володя.
В следующий момент и Шурка, и Вовка уже рылись в клумбе. Камня нигде не было. Марийка с интересом следила за поиском и весело рассмеялась, когда измазанные по локоть в земле мальчишки перестали ковыряться в клумбе.
- Могли бы спросить меня. Я знала, что его там нет!
- Ты взяла, отдай! - Шурка схватил ее за фартук.
- Отпусти! Она после нас вышла, на всех переменках в классе была, - Володя рассудил более мудро.
- Ничего я не брала. Просто во всех сказках предмет, который приносит счастье, или исчезает, или превращается во что-то: гребешок в сказке превратился в густой лес, яйцо Кащея разбилось...
- Нет камня, - подытожил Вовка, - и не надо, он меня незаметно переместил и исчез.
- Эхх, - Шурик явно расстроился, - не получилось камушек до дому погонять - такой круглый и удобный был.
- Зато он Вовку на уроке выручил. Повезло. Камня больше нет, больше ползать под партами не будет, правда, Вовка? - Марийка снизу вверх и очень строго, почти как Капитолина Васильевна, смотрела на друга.
- Бежим! - тот, не отвечая, стремглав выбежал за школьные ворота. Марийка с Шуриком тоже рванули за ним и догнали его метров через сто.
- Чего бежим?
- Директор вышел. А клумба вся разрыта.
- Ничего не разрыта, а разрыхлена, цветы лучше расти будут, - успокоила Марийка.
Цветки счастья
- Марийка, тебя бабушка в гости к нам после школы зовет, - огорошил Вовка соседку по парте на следующий день.
- Я не могу после школы, уроки буду делать, а у родителей только вечером могу отпроситься.
- Она так и сказала, или после школы или пусть у родителей отпросится и в воскресенье придет.
- Меня не заставит играть в шахматы?
- С чего это?
- Сам говорил, тебя каждый воскресенье заставляют играть. Я только в шашки умею.
- Нет, бабушка тебя пельменями будет угощать. Она у нас каждое воскресенье пельмени на обед лепит, а мы помогаем.
Пельмени Марийка любила. Дома их готовили только по праздникам, поэтому такая еда в выходные поразила ее до глубины души, так и отпрашивалась у родителей в гости - 'покушать пельменей'. Бабушка у Марийки тоже была, но жила в деревне, в двадцати километрах от города, и девочку отправляли туда обычно на лето, бабушка угощала ее всякими вкусностями - пышными лепешками, сдобными пирожками, медом с дедушкиной пасеки, кормила лесной земляникой, клубникой, а вот пельмени стряпала только на Новый год.
В воскресенье утром мама, узнав о таком приглашении, возмутилась,
- Ты не голодная ходишь, чтобы идти есть пельмени у чужих людей! Поешь дома, потом пойдешь в гости.
- Меня просто так в гости пригласили! Это Вовка сказал, что бабушка меня накормит, - возразила Марийка.
- Это другое дело. Только будь осторожна на улице, - сказала мама, накормив Марийку. - Переходи на другую сторону не у нашего дома, а на перекрестке, у Вовиного.
Марийка с Володей жили на очень оживленной улице. По ней постоянно сновали в обе стороны самосвалы с песком и щебенкой для городских строек, грузовики, рейсовые городские и междугородние автобусы. До сегодняшнего дня Марийка ни разу не переходила на противоположную часть улицы, не было такой необходимости: школа находилась на той же стороне, что и дом, магазин, куда мама посылала ее за хлебом, недалеко от школы, больше девочке никуда не требовалось ходить. А чтобы дойти до Володиного дома, нужно сначала пройти по мостику через маленькую речушку со смешным названием Сепыч, дойти до поворота и перейти дорогу на соседнем перекрестке. Марийка так и собиралась сделать, вышла за ворота и направилась к мостику, но услышала Вовкин крик за проезжей частью улицы. Одноклассник стоял на краю дороги, мелькая в просветах между колонной тяжелогружёных самосвалов, и энергично махал ей руками. Шум проезжающих машин заглушал его слова. Марийка помахала ему в ответ и жестами показала, что идет к мостику. Вовка начал что-то орать и показывать в противоположную сторону и чуть не попал под проходящий грузовик. Марийка оглянулась на окна своего дома, так, на всякий случай, хотя знала, что родители в это время на кухне, что выходит окнами во двор, решила, что до самосвала, выруливающего с поворота, ещё далеко и побежала через дорогу.
- Стой, стой, - теперь она услышала, что кричал Вовка, но было уже поздно, ремешок не застегнутой впопыхах сандалеты попал на выбоину в асфальте, девочка поскользнулась и со всего размаху плюхнулась на дорогу, поцарапав коленку. Сразу встать из-за сильной боли в ноге она не смогла, а в следующий момент увидела нависающие над головой колеса машины.
- Говорила мне мама, иди на перекресток, - успела подумать Марийка и, услышав противный скрип тормозов, потеряла сознание.
Сначала была сплошная темнота, которая постепенно превратилась в яркий свет. Марийка медленно - медленно поплыла над дорогой, так что успела подхватить спадающую с ноги сандалету. Любимое платье надулось как парус и понесло ее выше машин, а под Марийкой оказалось удобное пушистое сиденье сиреневого цвета с ароматом цветов сирени.
- Куда это я лечу, - вопрос остался без ответа, потому что полет закончился так же внезапно, как неожиданно и чудесно начался: она стояла рядом с Володей, а тот тяжело и прерывисто дышал. На проезжей части дороги стояли самосвалы и гудели затормозившей машине, водитель которой, не обращая внимания на сигналы, что-то рассматривал под колесами.
- Бежим! - Марийка схватила Вовку за руку и потащила дальше от дороги, увидев, как начали открываться ворота её дома. Нагоняй от родителей был обеспечен, если они увидят, что дочка перешла дорогу в неположенном месте.
Вовка молчал и сердито сопел, он понимал, что своим безрассудным поведением вынудил Марийку перейти дорогу под колесами машины.
- Знаешь, я так и не поняла, как из-под колес выбралась, - заговорила Марийка. - Сразу стало темно, светло и полетела куда-то. А тут раз, и ты.
- Это я.
- Я и говорю - ты.
- Да я это тебя вытащил!
- Не ври, тебя там не было!
- Вот! - Вовка разжал ладонь, на ней лежал сиреневый комок засохших цветов сирени. - Мама курточку постирала, хотела выкинуть. Я решил тебе вернуть, ведь ты мне их подарила.
Марийка осторожно взяла смятые засохшие цветы. Теперь она поняла, что сегодня счастье было в том, чтобы не попасть под машину, но цветы здесь были не при чём. Просто водитель успел затормозить вовремя, чтоб не задавить глупую маленькую девчонку, перебегающую дорогу перед его машиной. Осталось лишь уточнить, как Марийка оказалась рядом с Вовкой.
- Меня шофёр донес до тебя? - спросила у друга?
- Какой шофёр? Я загадал, что вот было бы счастье, если ты будешь рядом, а не под машиной, так и получилось.
Марийка промолчала. Что она могла сказать в ответ? На подоле платья остался грязный отпечаток колеса, значит, она все-таки попала под машину? 'Никогда, никогда не буду больше перебегать дорогу там, где нельзя. Всегда, всегда буду слушаться родителей' произносила она про себя страшную клятву. Страшную клятву надо было говорить три раза про себя и никого не слышать, пока ее повторяешь. У Марийки это получилось по-настоящему, потому что она очнулась, от того, что Вовка дергал ее за плечо и орал прямо в ухо,
- Ты что, оглохла?
- Нет.
- Уффф..., - я испугался больше чем, когда ты дорогу перебегала, - молчишь и молчишь, меня не видишь
- Я страшную клятву себе дала.
-Ты, ты... да ты..., - Вовка не смог дальше продолжать. В его жизни никто из знакомых, даже самые смелые мальчишки, не давали страшную клятву, потому что нарушить её - это почти как умереть.
- Меня же бабушка за тобой послала, совсем забыл,- заволновался он, - пойдем?
- В грязном не пойду.
-И я не хочу дома сидеть, идем, что покажу. И побежал, оглядываясь на подружку.
Марийка же пошла следом неторопливо: у неё теперь была страшная клятва - всегда слушаться родителей, а мама говорила, что девочки в нарядных платьях должны ходить медленно и с достоинством. Вовка просто не мог медленно двигаться, и то убегал вперед, то возвращался, что-то на бегу объясняя. По обрывкам того, что он успевал сказать, Марийка поняла, что они идут на болота. К болотам, подступающим заманчиво - обманчивыми лужайками к городу, ей тоже строго - настрого запрещали подходить. Но девочка рассудила, что она ведь не сама идет, а Вовка позвал, и еще ей очень хотелось увидеть таинственные недоступные болота. Одноклассник остановился возле поляны, заросшей колючей ярко-зеленой травой, напоминающей стрелки зелёного лука, и призывно махал ей рукой.
- Смотри, - показал он ей ярко - голубой островок, когда девочка подошла и встала рядом.
- Ой! - У Марийки перехватило дух, и она побежала вперёд, но друг остановил её за руку.
- Не ходи, это болота.
- Голубые?
- Голубые - незабудки, а до них кочки и вода, можно провалиться, можно порезаться об осоку.
Девочка осторожно дотронулась до ненастоящего лука, он оказался жестким и колючим. Зачарованно посмотрела на дальний островок: слишком далеко от них, сплошной голубой массив, и ни одного цветка не разглядеть.
- Подожди меня тут! - Вовка быстро, быстро запрыгал какими-то зигзагами, подбираясь с каждым последующим прыжком к цветочной поляне, наклонился и так же быстро, словно кенгуру, поскакал обратно.
- На, - торжественно вручил ей незабудку. Маленькая, синенькая, она была такая нежная, что Марийка с опаской взяла сорванный цветок.
- А почему ты прыгал?
- Это кочки, если быстро с них спрыгнуть, не провалишься в воду.
- Я сохраню незабудку, спасибо!
- Мы с тобой счастливые, да? - Вовка радостно улыбался.
Водоворот событий
Предстоящее лето обещало быть увлекательным и неповторимым. Во- первых, Марийка уже закончила второй класс, и старшая сестра Роза не называла ее больше мелюзгой, а даже стала брать с собой, в компанию одноклассников. Родители в это лето перестали им что-то запрещать, потому что Роза была всегда послушной, и Марийка находилась теперь под присмотром. Вовка с Шуркой ушли на задний план, их теперь с утра до ночи интересовал только футбол, а Марийку увлекли игры с сестрой и её друзьями. Игры придумывались всевозможные и интересные: родители Сергея, одноклассника Розы, построили для детей у себя во дворе настоящий домик, где можно было посидеть, поиграть в шашки и шахматы, магазин, прятки. Во-вторых, все на улице научились играть в лапту. Обычно собирались после обеда у дома Сергея и ждали, когда он выйдет на улицу с маленьким резиновым мячиком для игры. Пока его не было, прыгали через скакалку, в классики, а как только обладатель заветного мячика выходил, по очереди подбивали мячик битой, кто первый ронял на землю, тот и водил. Потом все чертили себе домик в виде круга на земле и отбивали мячик битой, так чтобы мяч время находился в воздухе. Кто отбил и не уронил на землю, тот и защитил свой дом. Занять соседский круг, если вовремя перехватишь и отобьёшь мячик, летящий в него, считалось высшим мастерством. Марийка неожиданно для себя стала побеждать в лапту, никто из соперников не ожидал, что она может играть и левой, и правой руками. Когда старшим девочкам и мальчикам, уже шестиклассникам, как гордо они себя называли, надоедало играть в лапту, всей компанией дружно ходили в походы: на аэродром, на болота, на речку, на заливные луга. Поход на аэродром названием казался интересным а на самом деле скучным и длинным: толпой, человек десять, шли долго вдоль речушки до железной дороги, перешли через линию и остановились на краю огромного поля, желтого от одуванчиков. Малюсенький, еле различимый самолетик на дальнем краю поля, куда ребят не пустил суровый охранник, не впечатлил Марийку, поэтому она первая засобиралась обратно, не поджидая других.
Куда увлекательнее проходили жаркие дни на речке, огибающей город вдоль центральной площади: перейдешь через мост - и ты уже на полупесчаном пляже у отмели, где плещутся все, кому не лень. Говорили, что речка, когда-то судоходная, а теперь обмелевшая, хоть и мелкая, но очень коварная - изобилует страшными воронками, и тот, кто попадает в воронку, больше никогда оттуда не выберется - затянет на самое дно! Марийка боялась неведомых воронок, представляла их страшными черными ямами, откуда нет выхода, поэтому, когда все с удовольствием плескались в воде, только бродила вдоль берега, заходя по щиколотку. Ей это нисколько не надоедало, вода мягко обтекала босые ноги, а иногда на дне вместо ила и глины попадался песок и приятно щекотал подошвы ног. Марийка искала гладкий полукруглый камушек, какой видела когда-то у первоклассницы Зины из соседнего дома. Камушек по форме и размеру напоминал яйцо серого цвета, только был намного тяжелее, а по ощущениям - мягкий и теплый настолько, что ладонь даже нагревалась изнутри от камня. У Зины было и другое сокровище - большая морская раковина, тётин подарок с Черного моря. По словам Зины, если раковину приложить к уху, можно услышать морской прибой. Она прикладывала морское сокровище всем желающим к уху, чтобы подружки соглашались и восхищались - да, слышно морской прибой. Одна Марийка не восхитилась, ну шум и шум, также и машины шуршат по асфальту, ее больше интересовала загадка камня - голыша, как это твердый камень может казаться мягким и теплым. Она часто думала, что этот камушек похож на камень желаний, который пинали когда-то Вовка с Шуркой, и ей хотелось непременно найти такой же.
- Марийка! Мы уходим! - голос сестры застал врасплох. Девочка не оборачиваясь, побежала вдоль берега к мосту, где они обычно переходили речку. Но голос сестры догнал ее сзади.
- Не туда! - Роза стояла поодаль на берегу и показывала на цепочку друзей и подруг, которые шли медленно поперёк течения, не поднимая глаз от воды.
- По воде? - удивилась Марийка, - не пойду, я воды боюсь и воронок боюсь.
- Это же брод, переход по мелкому месту, догоняй, а то я брода точно не знаю!
- Где вы там? Догоняйте? - Сергей нетерпеливо брызгал водой на берег, поджидая их.
- Марийка боится.
- А чего тут бояться, я сто раз переходил, ставьте ногу точно в то место, откуда я её уберу, вот и все.
Марийка, вздохнув, уступила настойчивому напору, да и куда ей было деваться, ключи от дома у сестры, уйдет с друзьями, пока Марийка через мост будет переходить, и сиди потом весь день у ворот.
Брод оказался не таким страшным, как она представляла, вода лишь в одном месте поднялась выше колен, но впереди шел Сергей, который постоянно оглядывался и подбадривал девчонок, а сзади следила сестра, поэтому, когда недалеко от противоположного берега Сергей в несколько прыжков проскочил последние метры, девочка облегченно вздохнула. Отважный проводник уже кричал, стоя на траве,
- Там брода больше нет, ровное дно! Вот и перешли, а ты боялась!
Марийка наконец-то успокоилась, ведь всё время перехода её трясло мелкой дрожью. Она выпрямилась, смело шагнула на обещанное ровное дно и провалилась в никуда.
Девочку закружило, словно на карусели, только вокруг самой себя. И с каждым витком кручения - верчения полупрозрачный слой воды над головой становился плотней: если сначала просвечивало солнце, то секундой спустя потемнело, а позже наступила сплошная мгла. Марийка даже успела подумать, как странно, что она находится под водой, а дышит свободно и без всякого напряжения.
- Враки всё это про брод, вот меня в воронку затянуло почти у самого берега, - думала она лениво и неспешно, одновременно стремительно ввинчиваясь вертикально всем телом в водяную струю и неудержимо спускаясь против своей воли вниз, куда затягивало с неумолимой силой. В следующий момент она почувствовала страшную боль в затылке и дернула головой, чтобы избавиться от этой боли. Но голова заболела ещё невыносимей, и спустя секунду девочка увидела себя, лежащей всем туловищем и ногами в воде, а головой - на берегу. Рядом стояла заплаканная Роза и бессвязно повторяла,
- Как хорошо, что у тебя длинные косы, я только и увидела - твои косы плывут, а тебя нет, стала тебя тянуть за косы, а ты дергаешься, и никто не видит, что ты тонешь...
- Марийке нечего было ответить на это, затылок сильно болел, и пожаловаться нельзя, ведь это сестра, поймав за косы, вытащила её из воронки. Она молча поднялась и побрела домой. Роза и Сергей наперебой заговорили,
- Куда ты, куда мокрая пошла?
- Что мама скажет!
- Мама на работе, - огрызнулась Марийка, и, как в полусне, добралась до ворот дома, обессилено села на скамеечку под черемухой, решив до прихода родителей не двигаться с места и больше никогда не ходить с сестрой на речку. В животе противно ныло, Марийка знала точно - это был страх, так же ныло, когда попала под машину. Тогда её спасли цветки счастья, сейчас повезло с длинными косами.
- Нет, никогда больше не буду делать то, что нельзя или не хочу.
- И я не буду заставлять! Я больше тебя испугалась, - оказывается, Роза сидела рядом, Марийка даже не заметила её. - Не говори родителям!
- Не скажу, только я лечь хочу, подташнивает меня.
Роза молча отворила ворота, вытащила ключи от дома, но они не понадобились, двери были открыты. Мать с отцом двигали мебель и не сразу заметили дочек. Увидев, удивленно переглянулись.
- Кто вам сказал идти домой? - озадачила мама вопросом. Раньше она всегда только радовалась, когда девочки были близко.
- А вы не работаете сегодня? - Марийка сообразила, что происходит что-то странное, раз родителям не до ее мокрых волос и непросохшего платья. Мама удивленно посмотрела на дочку.
- Совсем ты не от мира сего, мы же переезжаем.
Конечно, Марийка слышала разговоры про переезд на отцовскую родину, из-за того, что мама не переносит этот климат и постоянно задыхается от влажных болотных испарений, но она никогда не думала, что это будет вот так вот сразу. Зато Роза сообразила мгновенно и со словами,
- Я с подружками попрощаться, - выскользнула на улицу.
Марийка осталась одна и сразу же вышла вслед за сестрой, чтобы избежать пристального внимания к своей мокрой персоне. Подружек у нее не было, только школьный друг Вовка. Как прощаются, она не знала, но на всякий случай пошла к его дому. Вовки дома не оказалось, придирчивая бабушка долго внимательно оглядывала Марийку, что-то хотела сказать, но видно передумала, и объяснила, как пройти в переулок, где пропадает ее внук.
В тупике соседнего переулка, потные грязные мальчишки увлеченно гоняли футбольный мяч в одни ворота, выложенные из поленьев. Аккуратная поленница дров, примыкающая к забору и сложенная за импровизированными воротами, всякий раз, когда мяч задевал ее, угрожающе трещала, грозя развалиться и навлечь гнев хозяев. Тогда мальчишки замирали и нетерпеливо ждали, чем закончится очередной гол. Марийка окликнула Володю в один из таких моментов,
- Что тебе? - пританцовывая на месте и неотрывно следя за мячом, нетерпеливо ответил школьный друг.
- Мы уезжаем.
- Так поезжай.
- Насовсем!
- В школе увидимся! - и побежал разыгрывать подачу.
- Не умею я прощаться, сказала бы, что в другой город, - корила себя девочка.
- Мари-и-йка! - крик Володи настиг ее на выходе из переулка.
- Счастливого пути! Я не сообразил сразу. А с кем я сяду за парту? Ты мне напиши! - выпалил он и побежал, оглядываясь, пока не скрылся за поворотом.
- Напишу обязательно!
У дома её встретила Зина.
- Я тебе камушек хочу подарить! - и протянула Марийке заветный голыш.
- Мне?
- Он же тебе нравится, бери! Будешь вспоминать меня.
Через два дня, валяясь на верхней полке вагона и разглядывая проплывающие мимо за окном деревянные дома окраины родного города, Марийка сообразила, что не знает адреса Володи. Так он и остался в памяти с камнем желаний и незабудкой, первым верным другом на жизненном пути.
Перекатывая в ладони теплый камень, она подумала, что если ты хочешь чего-то очень сильно, это непременно сбывается, и она встретится с Вовкой, обязательно встретится.
Новый дом на "Сахалине"
Новый город раскинулся у подножия холмов, заросших соснами и елями, а улицы города спешили, подобно ручьям, к большой и полноводной реке. Они и превращались весной в полноводные ручьи, это Марийка узнала позже. А пока поезд проезжал через реку Вятку, язык не поворачивался назвать речкой величественную и полноводную реку, плавно протекающую под фермами высокого железнодорожного моста, город открывался как на ладони: дома на правом берегу, сбегающие к реке, дороги, исчезающие за горизонтом на далеких холмах, леса, окаймляющие низкий левый берег. Марийка не думала о будущем, она жила здесь и сейчас, поэтому искренне радовалась каждому новому повороту в своей пока что маленькой биографии. В силу возраста её мало волновало, что родители озабочены поиском квартиры, материалов на постройку дома, больше радовали новые улицы, будущие подружки, которые гуськом обступили её и сестру в первый день, как только они поселились в летней времянке, построенной на территории их будущего участка. Марийке на первый взгляд повезло больше, чем сестре - несколько девочек и мальчики, почти все соседские дети были одного с ней возраста.
- Чего вырядилась? - небольшого роста коренастый стриженый мальчик в белом полотняном костюмчике задиристо, словно петушок, наскакивал на неё. Девочка обиделась за любимое маркизетовое платье, мама специально велела надеть его сегодня, сказав, что нужно выйти знакомиться красиво одетой. Она даже не нашлась, что сказать в ответ и оглянулась за поддержкой к Розе. Но та непостижимым образом куда-то исчезла, возможно, её разочаровал маленький возраст будущих подружек. Опыт общения Марийки с мальчиками ограничивался Володей и Шурой, бывшими одноклассниками, но они никогда так грубо с ней не обращались, и девочка не знала, как себя вести.
- Ишь, вырядилась! Еще и косы длинные, - мальчишка больно дернул ее за косу. Косы, мамина гордость и марийкина обуза, очень длинные и доходившие чуть ли не до колен, постоянно оттягивали Марийке назад голову, но мама не соглашалась отрезать их хоть немного, только сильно заплетала, чтоб были короче. Такого посягательства над собой Марийка не стерпела и оттолкнула обидчика, и мальчик со всего размаху упал спиной в лужу, не очень глубокую, но белый костюмчик моментально промок и потемнел от воды и грязи. Мальчишка встал, сердито засопел и, размазывая слезы грязным кулаком, ушел.
- Ты чего наделала?
- Фу, воображала!
- Это же самый главный хулиган с соседней улицы, Колька. Все его боятся, - наперебой затараторили девчонки, которые до этого стояли молча.
- А чего он лезет!
Девчонки демонстративно отвернулись и отошли в сторонку, искоса поглядывая на Марийку. Марийка обиделась и вернулась в сарай - времянку, построенному отцом на лето, пока настоящий дом не будет возведен. Сняла нарядное платье, переоделась в будничное ситцевое и взялась за книгу 'Сказки разных народов', подаренную в школе за отличную учебу. Маленькое окошко, вырубленное в стене, не давало достаточно света, и девочка перебралась за порог на ступеньки крылечка. Книга оказалась увлекательной, и Марийку уже не интересовали ни девочки, игравшие неподалеку на полянке, ни громкий разговор матери с какой-то женщиной, ничего. Так неудавшееся первое знакомство в новом городе открыло ей увлекательный и волшебный мир книг.
"Сказки разных народов" она прочитала за один день и удивлялась сама себе, что сразу не прочитала такую интересную книжку. Так и прошло это лето за книжками и на стройке, когда отец изредка просил помочь то убрать стружки, то сложить кирпичи. Марийка с утра отправлялась в детскую библиотеку, набирала ворох книг и читала их на крылечке, поглядывая на девочек, которые собирались гурьбой и уходили куда-то на соседнюю улицу. По их шушуканью и разговорам она знала, что несбывшиеся подружки считают её воображалой, поэтому дала себе слово первой к ним не подходить, разве что только Лиля с Соней, девочки одного с ней возраста, сами не позовут вместе гулять.
А дом потихоньку строился: сначала был поставлен временный бревенчатый сруб, чтобы можно было подогнать пазы как можно ровнее, тогда дом будет теплый и непродуваемый. Родители долго спорили, о направлении дома - с севера на юг, как у всех соседей или с востока на запад. Победила мама, которая настояла, чтобы дом был расположен с востока на запад - на восток прорубили три фасадных окна, на юг тоже три и по одному на запад и север. Позже все соседи завидовали им, что солнце, попадая с утра в восточные окна, так и гуляет по комнатам, с последними лучами заката забегая в западное окошко, а в соседских домах появлялось лишь до обеда или после обеда.
Через год к воротам на восточной стороне уже примыкал уютный палисадничек с кустами рябины у забора и мальвами близ дома. Ах, как рдели эти рябины оранжевыми гроздьями в осеннюю пору, какое вкусное терпкое варенье варила из ягод мама! Пышные разноцветные мальвы плотно заслоняли окна, и можно было изнутри незаметно разглядывать улицу и то, что там творится. Но летом с утра до вечера она всегда пустовала, разве что какая-нибудь свободолюбивая курица копошилась у ворот, подбирая распыленные в траве семена созревших цветов, да звякала лениво водопроводной колонкой на углу заспанная соседка. Вдоль южного фасада посадили тополя, на которых весной громко щебетали скворцы, пока отец не вырезал уютный фигурный скворечник и не поместил его на гребне крыши. Но всё это будет через несколько лет, а пока отец с помощью соседей раскатал временный сруб на брёвна, подрубил топором пазы и снова с помощью соседей поставил дом на фундамент, прокладывая между брёвнами паклю. К этой работе привлекли и Марийку, и она с удовольствием затыкала щели, стараясь, чтобы нигде не оставалось просвета, "иначе зимой будет холодно", говорила мама, тщательно следившая за качеством строительства.
Незаметно наступил сентябрь, и начались учебные дни. Родители торопились подвести дом под крышу до осенних дождей, поэтому в первый день Марийка пошла в школу с Розой и к удивлению своему встретилась в классе с Соней и Лилей.
- Ты домой с нами вместе пойдешь? - худенькая большеглазая Соня подошла, как ни в чём не бывало, к ней на перемене.
- Не знаю.
- Мы тебя подождем, сахалинские вместе ходят.
- Какие сахалинские?
- Мы же на Сахалине живем!
- Неправда, это остров!
- Ну и оставайся одна!
В следующую перемену Марийка побежала искать сестру. Она училась в главном здании школы - в большом четырехэтажном кирпичном здании, Марийкин же класс был в длинном одноэтажном деревянном бараке, рядом с главным зданием. Этот темный унылый барак с тремя тусклыми лампочками на потолке её мама впоследствии вспоминала часто,
- Вот ведь, проучилась дочка всего один год в темноте и потеряла зрение.
Но сегодня было первое сентября, и Марийка ничего этого еще не знала, ей надо было срочно узнать, почему Соня говорит, что они живут на Сахалине, хотя это неправда. Прозвенел звонок на второй урок, а Розу она так и не нашла, хотя обежала все этажи. Запыхавшись, прибежала в свой класс и проворно села за парту. Учительница ничего не сказала, только покачала головой, увидев опоздавшую ученицу.
- Добрая, - подумала Марийка и, в общем-то, не ошиблась.
Мария Сергеевна оказалась в меру строгая и в меру добрая. Но в отличие от первой учительницы не разрешала Марийке на уроках писать в тетрадях вверх головой или с последней страницы и постоянно перекладывала ручку из левой руки в правую.
- У нас новенькая, она очень быстро бегает, - сказала она, подождав, пока Марийка усядется за парту и отдышится. - Сейчас мы познакомимся всем классом с ней получше.
- Где ты живешь?
- В сарайке.
- Ха-ха, ха-ха-ха, хи-хи..., - на разные лады засмеялись одноклассники.
- Это времянка! - обиделась на смешки Марийка. - Папа новый дом строит, мы скоро там будем жить.
- Адрес у вашей времянки есть? - Мария Сергеевна жестом остановила смешки.
- Улица Карла Маркса, 55.
- С Сахалина, значит!
- Сахалин далеко, а я тут живу! - гордо парировала Марийка и тут же, испугавшись своей смелости, замолчала, хотя так и подмывало добавить, что это остров в далеком море, она это знала по огромной карте, которая висела в доме, в уральском городке.
- Все правильно. Это остров на дальнем Востоке, но здесь так называют ваш район новостроек. Ты как шла в школу?
- Пешком, по улице вместе с сестрой. Она учится в шестом классе.
- А после улицы что было?
- Горка, поле.
- Дальше начинается город. Вот поэтому и назвали посёлок Сахалином, потому что он отделён от города с одной стороны полем и горкой, с другой -лесом, словно остров в море, окружённый водой. Понятно?
Марийка кивнула головой: теперь всё стало ясно. Обидно было только, что она не сможет рассказать это Вовке Логинову, с которым просидела вместе целых два года.
Соня, добрая будущая подруга на всю жизнь, ждала её после уроков у школьной ограды.
- Пойдем вместе домой? С нашей улицы много девочек.
- Пойдем! - весело отозвалась Марийка и добавила. - А здорово на Сахалине жить, хоть и моря рядом нет!
Печка
Строительство дома близилось к завершению: уже были подняты под самый венец брёвна, проложены потолочные балки, выложен из свежевыструганных, пахнущих смолой досок, потолок, настелены прочные полы. Даже крыша была временно покрыта рубероидом, хотя листы шифера уже лежали в углу двора, огороженного забором. Мама настаивала поставить во времянке железную печку и перезимовать там, а уже с весны продолжить строительство. Отец с виду соглашался, и будучи покладистым и очень добрым, не возражал, но и не приступал к поискам "буржуйки," так назывались железные печки. Буржуйку по тем временам сложно было найти, железо требовалось промышленности, и такие печки изготавливались любителями - умельцами из различных металлических отходов. Сначала требовалось найти железный лом, предпочтительно не ржавый и листовой, затем найти умельца, и после поисков и того, и другого родители отказались от зимовки во времянке, тем более что в городе был кирпичный завод, проблем с покупкой кирпича для печи не возникало. Отец долго думал, слушал пожелания матери, что-то подсчитывал, стоя у сложенных в штабеля кирпичей, искал глину - готовился долго, около месяца и приступил к священнодействию - кладке печи, в преддверии зимних холодов. Печником он никогда не был, просто в это время многие жители "Сахалина" завершали строительство домов, и единственный печник был, что называется, "нарасхват". Небольшую немудрёную печь в передней избе с одной плитой и духовкой он выложил быстро, и семья быстро переехала из времянки в светлую просторную избу.
Печь в задней избе ставилась долго, каждым вечером после работы и все выходные дни почти до самого Нового года отец, наспех поужинав, уходил в заднюю избу и медленно, кропотливо творил обыкновенное чудо.
Она занимала половину задней избы. Мама так удачно замаскировала печь, что гости, пройдя от входа прямо до двери, ведущей в переднюю избу, совершенно её не замечали. Поахав, поохав при виде разноцветных гераней, затейливой этажерки с фигурными деревянными стойками, отметив компактную печку с небольшой плитой, за которой спряталась двуспальная железная кровать, выходили обратно и уже на крылечке, спохватившись, застенчиво спрашивали,
- А русской-то печи у вас нет?
- Как нет! - гордо отвечала мама, и, пригласив в заднюю избу, показывала направо. Печь, выкрашенная голубой краской, сливалась с дощатой перегородкой, отгораживая кухню от комнаты. К обширному боку печи был придвинут сундук, застеленный лоскутным одеялом. Лоскутное одеяло - не писк моды, а суровая необходимость. Тряпочки для него копились годами в специальном мешочке, упаси боже случайно после уроков кройки и шитья выкинуть что-нибудь шире одного сантиметра, все шло в ход. Длинными зимними вечерами мама мастерила из кусочков, склоняясь над швейной машинкой дореволюционной марки 'Зингер', то, что впоследствии нарождалось красивым покрывалом на кровать, накидкой на сундук или ковриком на пол.
Пестрая розовая занавеска закрывала проем в кухню. Мама раздвигала её, пропуская гостей,
- Ах! - вздыхали гости. - Вот это печка!
Печь занимала почти все пространство кухни, идеально прибранной и ухоженной. Небольшие деревянные шкафчики и полка с наклонными рейками для сушки посуды висели справа на стене, а широкий зев печи смотрел через стол в окно, выходящее на улицу.
- А где? - не успевали задать вопроса гости, как мама тут же открывала подпечник, и вытаскивала, вытаскивала на обозрение кочергу большую, кочергу маленькую, ухваты, - все в идельном состоянии. Открыв задвижку печи, показывала ряд чугунков в полутемном нутре. И, продолжая удивлять молчаливых гостей, просила обогнуть печь.
-Ах! - снова вздыхали они.
Плита с двумя конфорками, примыкающая к печи, так еще никто среди соседей не выводил печь. И завершало неожиданную в этой конструкции плиту небольшое кирпичное возвышение, где удобно остывать кастрюлям до теплого состояния. Но возвышение было с секретом - внизу скрывалась печурка.
- Посмотрите назад, говорила мама, не давая очнуться ошеломленным соседям. Гости послушно оборачивались и замирали, зачарованные: стоя у плиты, можно было любоваться в небольшое окошко цветущей яблоней весной, заснеженным садом зимой и неизменно пурпурным закатом каждым вечером. Без слов стояли они пред окном у плиты и медленно, также без слов поворачивались, чтоб выйти знакомым путем.
- Стойте!- останавливала их мама и вела их дальше за печурку к умывальнику, притулившемуся в углу. Оказывается, между печкой и стеной дома был еще проход, и куча печурок, лестничка на полати, огромное лежбище наверху открывались пораженным экскурсантам.
Только выйдя на крыльцо, они обретали дар речи.
- Кто, кто вам выложил такую печь!
- Сами. Муж выложил то, что просила сделать.
- Не дымит?
- Не дымит.
- Наверно, печник?
- Шофер.
Отец гордо стоял рядом, он не говорил ни слова, но все видели, что ему это приятно. Так и жили Роза, Марийка и Неля на той улице, в том городе, в ореоле неординарных родителей. Мама могла вырастить любые цветы, сшить любую вещь. А отец был мастером на все руки.
|