Полякова Роза любила вечером, после того как управлялась со всеми делами по дому, послушать неторопливую беседу соседских старушек.
Она выходила на улицу, срывала молоденькую ветку ветлы, чтобы комаров отгонять и просиживала с ними на лавочке за полночь, хотя утром нужно было к восьми часам добираться на работу. И приохотила ещё достаточно молодую женщину к этому странному времяпрепровождению собственная свекровь Антонина Степановна. Раньше она жила отдельно в своем доме на другом конце улицы. Но потом женился сын Поляковых Женька. Какое-то время, по настоянию снохи, молодые жили у сватов, но что-то не заладилось у тещи с зятем. Дело житейское. К своим родителям Женька возвращаться тоже не захотел.
И тогда на семейном совете родственники решили отдать молодоженам домик бабушки: пусть учатся жить самостоятельно - всё-таки лучше, когда молодым супругам никто не мешает. Захотят - построят большой дом. Усадьба позволяла. А сама Антонина Степановна должна была переехать в освободившуюся комнату внука к сыну и снохе.
Уговаривать её не пришлось. Можно сказать, что она даже обрадовалась.
- Уже старая становлюсь, руки и ноги болят. И на огород гляну - страшно делается. А-ну как не смогу в порядке содержать, всё сорняками зарастет - что люди тогда скажут? Не хочется на старости лет срам-то такой терпеть. К тому же у вас все удобства в доме.
Сама Роза ничего против переезда свекрови также не имела - жили они дружно. Антонина Степановна ей всегда помогала: по-молодости и с детьми сидела, и деньгами выручала, и по хозяйству, когда нужно на помощь приходила. За всю жизнь как-то ни разу и не поссорились - некогда было да и незачем. Ни свекровь, ни сноха отношения выяснять не любили.
Всё бы ничего, но едва бабуля устроилась на новом месте, как к ней в гости в тот же день пришли её заветные подружки. На улице осталось всего четыре ровесницы свекрови, и они крепко держались друг за друга. Роза, конечно, знала, что они дружат, но ей и в голову не приходило, что эта дряхлая "четверка" едва ли не каждый вечер будет приходить к ним в дом.
- У Зойки внук пьет как лошадь - глаза бы не глядели. Напьется и ну кочевряжиться. Никакой управы на него нет. Только у меня от своего пьяного мордофили Зойка и отдыхает. Дашка цыплят в комнате поселила до весны - от вони не продохнуть, летают, пищат. Тьфу! У Матрены вечно печка коптит - воздух тяжелый и всё словно грязное. Я там задыхаюсь. А у тебя в доме, Розочка, красота: тепло, чисто, уютно. Как в санатории! Уж авось не просидят мои подружки места. А как потеплеет, на улицу переберемся. Лавочку Петенька сколотит покрепче - там и будем вечера коротать. Роднее сестер за эти годы стали.
Вот так и получилось, что как засядут старушки у свекрови в комнате и допоздна не расходятся: то в карты, то в лото, а то и в домино режутся. И все время разговоры у них - спокойные, неспешные рассуждения или ностальгические воспоминания. Их было очень хорошо слышно в комнате, где отдыхала Роза.
Работала она в регистратуре поликлиники. Работа нервная, суетливая - мига спокойного за весь день нет. Всё время на ногах. И когда женщина приходила домой, ей очень хотелось побыть в тишине. Муж смотрел в зале телевизор, а Роза обычно управлялась с домашними делами и с книжкой укладывалась на диван. Не столько даже читала, сколько клевала носом над страницами. И вот теперь подружки свекрови своим бубнением, казалось, лишили её возможности побыть в одиночестве. Но удивительным образом вскоре она привыкла к старушечьим посиделкам и крепко засыпала под их неспешные разговоры.
А впоследствии Роза не раз и сама заходила вечерком в комнату свекрови. Садилась в уголке с вязанием или вышиванием и слушала беседу бабулек.
Говорить о политике старушки не любили, хотя нередко жаловались на маленькие пенсии и дорогие лекарства, но больше всего они любили вспоминать былое - те самые незабвенные времена, когда были молодыми, красивыми и здоровыми. В их неспешных беседах упоминались люди, которые умерли задолго до рождения самой Розы, и обсуждались мало уже кому известные события и происшествия. Но, как ни странно, слушать эти истории было всё же интересно. Дело в том, что престарелые подружки, часами разыскивающие ключи от дома или забывающие про очки на лбу, прекрасно помнили события полувековой давности, и могли немало интересного поведать даже о дедах и прадедах всех своих знакомых и соседей.
И вот как-то зашел разговор о прабабке самой Розы.
- Немало пришлось пережить Марфе. Была она сироткой, которую приняли в семью, где и без неё было человек двадцать. Командовал всеми дед Матвей - человек властный, но справедливый. Когда пришла пора её выдавать замуж, честь по чести справили девушке приданое: сапожки, сарафан, две холщовые рубахи и цветастый полушалок. Марфуша, которая отродясь нового платья не имела, в лаптях и в чужих обносках хаживала, так и обмерла. Говорят, только прошептала: королевна я теперь, наверное! Ох, и смеялись все тогда!
Роза, которая ни о какой прабабке Марфе даже не слышала, только вздохнула. Что и говорить, в бедности жили её крестьянские предки. Слава Богу, теперь все по-другому. И пусть они с Петром далеко не богачи, все же в доме у них определенный достаток. А большего им и не надо.
- А помните, как про Марфушу рассказывали, что сам Водяной ей помог семью спасти? - внезапно оживилась баба Зоя.
- Какой ещё Водяной? - недовольно нахмурилась Антонина Степановна. - Почему я об этом никогда не слышала?
Удивленно переглянулись и остальные старушки.
Баба Зоя победно и снисходительно улыбнулась - чувствовалось, насколько ей приятно показать перед подружками свою осведомленность.
- А вот взял и предупредил. Мне моя бабушка рассказывала. Они ведь жили по соседству и крепко дружили. Так вот: пошла как-то Марфа на реку белье полоскать. Жили-то они на холме неподалеку. На месте их дома сейчас промтоварный магазин стоит. Едва склонилась к воде с мостков, как увидела, что в волнах вроде бы огонь мечется - словно под водой кто-то костер разжёг! Ажно жаром полыхнуло. Сердце словно иглой кольнуло. Оглянулась Марфа на дом свой и вроде как легкий дымок увидела. А дома-то только детвора осталась - мал мала меньше пятеро детишек у неё было. Бросила Марфа белье и опрометью к дому помчалась. А там её старший сын костер прямо возле дома развел: картошку решил испечь. Уже даже стена тлеть начала. Крыши-то тогда камышовые были, считанные секунды от пожара дом отделяли. Вот как её Водяной предупредил!
- А вот и не брехня. Марфа сама моей бабке эту историю рассказала.Люди тогда были не столь недоверчивые, чем сейчас, но тоже не особо поверили. Все кинулись к реке, а там белье-то с мостика унесло. а это тогда серьезной потерей было. Беднота-то страшная царила - каждая одежка потом была полита. Парни деревенские потом что-то из камышей вытащили, что-то к берегу прибило, но многое так и уплыло. Свекровь Марфы ругать её принялась - мол, распустеха. А она и смеялась, и плакала, и только детей к себе прижимала.
Роза с улыбкой выслушала старинную байку и благополучно о ней забыла.
Прошло несколько месяцев. И вот как-то по весне, воспользовавшись теплой погодкой, Роза отправилась на реку: решила постирать запачкавшийся коврик из прихожей.
Только она расположилась на мостике со щетками и моющими средствами, как показалось ей, что в воде словно что-то красное колышется. Заглянула вглубь, а там под водой как будто огонь кто-то разжёг - так и бьются языки пламени. Роза не поверила собственным глазам, но видение не исчезало, несмотря на то, что приемлемого объяснения такому странному природному явлению она не находила. И вдруг её саму как огнем обожгло, потому что моментально вспомнила о своей прабабке Марфе. Бросив постирушки, Роза бегом помчалась домой. И успела во-время.
Антонина Степановна надумала погладить какие-то свои юбки. Включила утюг да на что-то отвлеклась, а потом вообще забыла о первоначальных намерениях и ушла в огород, где затеяла неспешную беседу с соседкой о видах на урожай картошки.
Она удивленно посмотрела на ворвавшуюся во двор раскрасневшуюся, державшуюся за сердце запыхавшуюся сноху.
- Ты чего, Роза? Кто за тобой гонится?
Но сноха уже распахнула дверь в дом и закашлялась от дыма и удушающей вони от тлеющего покрытия гладильной доски.
- Ты уж прости меня, тетерю старую! - убивалась потом свекровь. - Ну, хуже малого дитяти стала! Совсем мозги отбило.
- Ничего, мама, бывает, - Роза не стала ругать старушку. - Впредь будьте аккуратнее. Не всегда Водяной-то на помощь придет. Видимо, только мне и моей бабке за что-то потрафил.
- Какой Водяной? Какой бабке? - переполошилась Антонина Степановна. - Ты о чем, Розочка?
Сноха не стала напоминать ей о Марфе, но только теперь всегда прятала утюг перед выходом из дома, и продолжала с неослабным вниманием прислушиваться к разговорам старушек.
Вот так бывает, что иногда прилетит предупреждение из далекого прошлого, и не понятно - чего в нем все-таки больше: чуда или простой житейской мудрости?