Почему меня, как поэта условно молодого склонять берутся и, так и сяк, и в хвост и в загривок? Но стоит, - хотя, за меня уже сказали: - "Вот идет истинный талант; ступает, как Гамлет, и тоже с книжкой. (Дразнит.) "Слова, слова, слова..." Это солнце еще не подошло к вам, а вы уже улыбаетесь, взгляд ваш растаял в его лучах. Не стану мешать вам.";
а я помешаю находиться в комфорте устоявшихся ценностей.
Мне бывает недосуг разобрать некоторые наивности, которые встречаются, сплошь да рядом; и в прозаике, и в поэзии, и тем паче, в политических опусах. Иногда не выдержишь, черкнёшь нечто, но вал копипаста - это больше чем все водопады, малые и великие...
Не будем мелочиться, возьмём "наше всё", а коли на солнце пятна, то об остальных объектах вербального космоса, и говорить влом.
Возьмёт молодой человек, как предсказано, потрепать лавры старика, - "Евгения Онегина"..., и что? Первая же рифма:
"сидеть и думать про себя, когда же чёрт возьмёт тебя?" - "СЕБЯ-ТЕБЯ", - только развести руками, критики не выдерживает, а кто её выдерживает, спрашивается.
А сколько неуважения к читателю, правда, кто знает, кто книжку в тот момент листает?: "Хотел бы я тебе представить Залог достойнее тебя" - "тебе - тебя" - просто примитив. "Залог достойнее тебя " - торг в ламбарде? Предлагает, априори, вещь более ценную, чем читатель? Можно было по цыгански: Залог достойныя тебя, в смысле тебя достоин, и то это сомнительное, с точки зрения вежливости, проблематическое модально, суждение.
А скажите, откровенно, - был бы интересен роман "Е.О" в прозе?
Это безропотное, безоглядное преклонение пред рифмой классика, не есть ли суггестивное наваждение, лишающее способности критически мыслить, оставаясь на уровне чувственного восприятия усвоенных штампов?
За сим кончаю, но впредь, спуску дать, не обещаю...