Утро. Опять это чертово утро, ну хоть бы еще часок поспать. Но нет, надо вставать , опять куда-то ползти, все с начала. Гадко. Да еще это омерзительное солнце светит в глаза.
Ты просыпаешься. Рядом с тобой твой давний друг, а помнишь как тогда, еще на призывном пункте, ты увидел его такого застенчивого. Он стоял в стороне и казалось что глаза его полны тоски. Ты не мог этого понять, ведь все, кто был тогда в этих рядах были добровольцы. Ты подошел, нет не потому что тебе его стало жалко, совсем нет. Ты только хотел поддержать человека, помочь ему. Заговорили и в одну минуту все изменилось. Теперь перед тобой уже не тот отвлеченный мальчишка, что был минуту назад. Это был человек, глаза которого горели желанием отомстить. Потом получилось что вы попали в один взвод. И теперь это уже твой лучший друг, лучший снайпер на все участке фронта.
А твой первый командир. Как встретил он вас, юных и таких неопытных. Как говорил с вами, словно все мы были для него детьми, а ведь сам был старше нашего не больше чем на пару лет. Как играла кровь, когда он учил тебя выживать, воевать. Ты помнишь его глаза, какая тоска жила в этих глазах. Это были глаза старца. Глаза которые никогда не смеялись. Именно этот взгляд заставлял самых строптивых выполнять его приказы. Это то, что досталось тебе от твоего командира. Теперь это твой взвод, теперь это твои люди и ты заставляешь их идти на смерть, это твой грех, твое бремя.
Ты никогда не забудешь тот день, когда Кирилл, этот голубоглазый мальчишка спас тебе жизнь. Все было как всегда. Обстреливать начали с утра. Мы тогда держали высоту и казалось что ни одна сила в мире не способна преодолеть наши укрепления. Но черт, кто знал, что им повезет с первого раза, с первого залпа они накрыли наши позиции и начали методически выжигать наши укрепления. Сколько нас осталось тогда, сто человек, может меньше. Твой взвод тогда почти не пострадал, но что может один взвод. И вот они пошли сплошной лавиной танков и людей все счастливые, только с базы, совсем мальчишки. Они даже не думали прятаться. Им говорили, что они идут просто добивать строптивых, не умеющих сопротивляться людей. Как они ошибались.
Ты воевал всего три года, на как многому тебя научили эти годы, и эти мальчишки в новой форме, совсем юные, с такими счастливыми лицами. Как часто к тебе во взвод приходили эти юнцы. Еще вчера их провожали дома и вот они на передовой. Как мало их оставалось после первого бой. Как мало.
Мы тогда едва успели разобрать завалы и приготовиться к обороне. А они шли рядом с танками, такие спокойные, уверенные в себе. Даже танки ползли как-то медленно, лениво. И тут начали бить наши пулеметы. Нет ничего лучше вертолетных "Драконов". Умеют еще у нас делать технику, хотя за последние годы на военную промышленность пускали все средства. Два ствола, которые плюют до 6000 выстрелов минуту. Сплошная стена огня и смерти. Нам они достались случайно, тогда в срочном порядке снимали воздушную дивизию для переброски на передовую и мы в этот момент пополняли в тылу личный состав и боекомплекты. Летчики бросали все, что могло стать обузой в предстоящих событиях. Вот тогда то нам и достались эти два пулемета, совсем новые, их просто не успели установить, а оставлять не хотелось.
И тут с флангов наших позиций заговорили эти монстры. Их всегда можно услышать в бою, они даже не ревут. Они воют пронзительно и как-то даже с удовольствием. Им нравиться выплевывать свинец. Они поют свою песню, песню наших сердец. У этих пулеметов в боекомплекте есть такая особенность, каждый десятый патрон у них трассирующий, это было придумано для того, что бы легче было корректировать огонь с вертолетов. И когда они стреляют, создается впечатление сплошной стены огня. Ужасное зрелище. Оно всегда внушает ужас и страх.
На правом фланге, за одной из таких машин сидел мой друг, он с первого взгляда влюбился в эти машины. Он пел свою песню вместе с ними. Что произошло с противником, когда загрохотали эти ангелы неба. Эта стена огня просто рвала на части тела, машины, пробивала бензобаки, перерезала гусеницы. Я смотрел на поле боя в бинокль, это не возможно забыть. Теле просто разваливались, когда в них попадала эта страшная смерть. Это безумие, но это война. Эти ребята, они первый раз шли в бой, они еще даже не знали, что такое война. И этот первый, те кто останется из них в живых, они запомнят на всегда. Они пришли на нашу землю, что бы умереть так нелепо, от стены огня. Эти молодые пацаны, с такими голубыми и карими глазами. Еще неделю назад они прощались с мамой, обнимали отца. Это была бравада. Они жали руки друзьям и кичились своим героизмом. И что они получили. Вот так, пулю в сердце в первом бою. Так нелепо умереть.
Но что мог один наш взвод. Пусть мы и были дьяволами. Так нас прозвали уже давно, еще до того момента, как я пришел во взвод и начал и командовать. Нас всегда кидали в самое пекло, потому что мы могли обмануть смерть. Мы всегда обманывали ее. Про нас даже складывали легенды, что мы мол не совсем люди, а командир, так тот вообще просто дьявол. В нашем взводе было мало новобранцев, обычно они долго не выдерживали, одни погибали в первом бою, а те кто остался старались скорее уйти туда. Где по спокойней. Но те, кто оставался, они были дьяволами. Сущими бесами.
Мы дрались как львы, может даже отчаяние львов. Только в фильмах рассказывают, что бой может идти несколько часов, ничего подобного, после начала атаки и до ее завершения проходит не более пары часов, и как мало этого времени бывает для удачи.
Рядом стрелял Кирилл. Треск его винтовки был слышен в этом грохоте своей пронзительностью. Когда я впервые увидел его винтовку, то признаться по совести испугался. Это было огромное. Просто огромное, почти в человеческий рост оружие. Мне тогда показалось, что она должна весить целую тонну, но оказалось что все совсем не так и весит она не больше пяти килограммов.
Обычно он начинал стрелять раньше всех. С его оптикой можно было достать противника, когда тот был еще на приличном расстоянии. Это была страшная смерть. Когда не слышно выстрела, а человек падает замертво с искореженной грудью. Жутко.
В том бою нас накрыли ракетчики и все превратилось просто в кашу. Тела, техники и все прочее. Мы спешили отойти на дальние рубежи, но разве это возможно в такой панике. Тогда меня и достал тот снайпер. Его пуля попала мне прямо в горло, но не задела артерии и просто чудом я тогда остался жив. После этого ранения я не могу говорить громко.
Что творится в это утро. Кажется все таким спокойным. Вчера мы были на передовой, а сегодня целый день будем валяться и отдыхать. Но кто сказал, что на войне можно отдыхать. Нас накрыли сразу после рассвета, с самолетов и вертолетов прошлись по нашим позициям и все превратилось в пепел. Мои ребята даже не успели проснуться. Смерть настигала их во сне. Они даже не успели сказать, как они ее презирают. Страшная смерть. Что это, на груди у меня какое-то красное пятно, боже, это же моя кровь, как нелепо умирать молодым................