Институт международных отношений находился в полукилометре от дома Антона. Ещё с шести лет он всем во дворе говорил, что когда вырастет, то ему не надо будет ездить на автобусах, чтобы учиться, как маме (царство ей небесное) а нужно будет только пройти 200 - 300 шагов. Когда он повзрослел до тринадцати лет, то он заглянул туда и захватил брошюру этого учебного заведения. Дипломаты, переводчики и ещё какие - то профессии международного ремесла - теперь это ему казалось чуждым и ни коим образом не привлекало Антона. Но, как назло, эту брошюру увидел и прочитал отец Антона (царство ему небесное) и он устроил мальчику дикий скандал, когда узнал, что тот собирается стать автомехаником, и что ему глубоко наплевать на это.
- Будешь копаться в грязи чужих машин? - орал папа. - Или будешь ездить по миру и жить настоящей жизнью? Сидеть в кабинете, просматривать бумаги и получать бешеные тысячи?
- Но почему я не могу учиться тому, что мне нравится? - вопрошал ребёнок. - Заниматься тем, чем хочу? В конце концов, это моя жизнь!
- Я тебя вырастил, я тебя содержал, и никому не позволю пустить мои труды даром! - говорил отец. - Даже тебе.
Антон молчал. Он вообще часто молчал и любил сидеть дома. Его никогда не привлекали прогулки до полуночи и компании весёлых друзей. Только вот отец никогда не понимал, что за золото ему досталось. А Антон пока не понимал, что за ужасная жизнь его ждёт. До него это дошло только в 15 лет, когда отец запретил думать о труде и заставил заниматься математикой. Тогда пришлось совсем туго. Антон любил трудиться, и умственный труд занимал его куда меньше, чем физический. Антон состоял в кружке, чья деятельность была связана с работой по дереву, где мальчик получал истинное удовольствие, работая руками. Но отец запретил ему даже думать об этом, и вместо работы пилой заставил его учиться. Антон подчинился.
В 17 лет Антон закончил школу с золотой медалью. Отец радовался этому безмерно. Гордился этим безумно. Антон помнит, как после вручения он носился по двору и рассказывал, какой у него умница сын. Долго рассказывал. Потом как-то радость спала. Отец прожил ещё совсем недолго. Он тихо угас от своей язвы желудка. Антон много горевать не стал, а в душе даже был благодарен родителю за такой поступок. Ведь без него он теперь сирота - значит, имеет право на бесплатное обучение в любом вузе.
И вот сейчас он стоял на пороге этого самого института (автомеханика его больше не привлекала). Вот он в него заходит, чтобы узнать, принят ли он. Два дня назад именно на этот стол он положил свою папочку с личным делом и результаты экзаменов.
- Здравствуйте! - поздоровался он с миловидной секретаршей, сидевшей за столом около кабинета ректора
- Добрый день.
- Мне бы хотелось узнать, принят ли я .........
- Это решает только ректор.
- Тогда как мне можно увидеться с ректором?
- Вы подавали документы?
- Да, две недели назад.
Он немного нервничал, но всё же делал всё правильно. Секретарша что-то искала среди сотен папок у неё в столе и наконец выложила на стол тоненькую папку с именем "Рамонов Антон".
- У вас золотая медаль в школе, - сообщила она прекрасно известный ему факт, - тем более, что вы сирота. Наш институт принимает во внимание социальную несостоятельность студентов.
Антон вяло улыбнулся. Лишь бы приняли.
- Сейчас, подождите минутку. - Она сняла трубку телефона. - Игорь Васильевич, к вам студент, Рамонов Антон. Он........
Она принялась ему объяснять, что это за человек, оценки его экзаменов и прочие характеристики Рамонова. Антон же отошёл от стола и сел на один из трёх сверкающих новизной стульев.
Спустя десять минут дверь ректора отворилась. На пороге появился небритый мужчина лет сорока, достаточно вызывающей наружности и совсем не походивший на ректора этого учебного заведения.
- Антон Рамонов? - кивнул он ему.
- Да. - Антон вскочил со стула
- Проходите. - Ректор пошире растворил дверь.
Юноша прошёл в кабинет. Всюду книги, награды, грамоты, какие - то кубки, спрятанные за стеклянной витриной. Стол ректора - весь в бумагах и прочей неразберихе - стоял слева от двери.
- Ну так как? - осмелился Антон.
- Сейчас узнаем, - улыбнулся ректор, указывая на стул. - Прошу.
Антон сел.
- Значит, сейчас мы должны решить - брать ли вас в наш институт или нет.
Антон кивнул. Конечно, брать.
- На мой взгляд, всех учеников с золотой медалью следует брать безоговорочно, а вы тем более ещё и сирота. Так что, так думаю, проблем с тем, чтобы мы вас взяли, нет. Вопрос в вас. Вы точно решили проходить обучение у нас?
- Да! - утвердительно воскликнул Антон. - Я решил.
- Тогда нам нужно подписать кое-что. - Игорь Васильевич выудил из стола синий бланк с анкетой. - Пожалуйста, заполните.
Через пять минут всё было готово.
- Ну что ж, кажется, все формальности заключены, - мило сообщил ректор, - но я должен вас предупредить, что мы боремся за успеваемость студентов жесточайшими способами.
- Это, какими же? - усмехнулся Антон.
- Об этом я вам расскажу позднее, - уклонился Игорь Васильевич. - Сейчас я лишь скажу вам, что за время учёбы у нас вы должны всеми силами оправдать свою золотую медаль.
- Я постараюсь.
- Нужно не стараться, а полностью оправдать! - сделал ударение на последнем слове ректор. - Придёте ко мне 31 августа в 10 часов. Договорились?
- Зачем? - удивился Антон
- Мы ещё подпишем кое-что.
- А что я сейчас подписал?
- Да так, ничего особенного. Всего хорошего. До встречи.
Антон попрощался с ректором и вышел. Его немного напугали в этой беседе две вещи - то, что он подписал "ничего особенного" и то, что ректор заставит его "всеми силами оправдать золотую медаль". Да ничего! Он ведь тоже человек. Ну не убьёт же он меня, если я получу "два"!
2
Около дома Антон заприметил Никиту - своего старого друга. С детских лет они играют в одном дворе и живут в одном доме. Правда, полгода назад Никиту случайно сбила машина. 23 - летний парнишка то ли гулял в неположенном месте, то ли машина заехала не туда. Но факт фактом - он на всю жизнь парализован. Ноги больше двигаться у него не будут. Он как раз был на последнем курсе этого самого института, так что он успел его закончить и получил красный диплом. После этого он медленно гниёт дома и живёт на зарплату матери.
- Здорово, путешественник! - Никита всегда его звал "путешественником" - Откуда идём?
- С института.
- Приняли? - вяло спросил Никита
- Да. Вот только немного странным мне показался этот ректор. Тебе раньше он таким не казался?
Никита словно не слышал его.
- Никита?
- Не знаю, - проговорил тот
- Что не знаю? - не понял Антон.
- Да нет, ничего. - Он словно тут же проснулся. - Это я просто так. Когда следующий раз идёшь?
- 31 августа. Слушай, ты же там учился - можешь сказать, что в их понятии значит "нетрадиционные способы повышения успеваемости"? Или что-то в этом роде, я уже не помню. Он мне сказал, что так мы боремся за успеваемость студентов. Что это за способы?
- Да так, ничего особенного, - отмахнулся Никита, - узнаешь сам. Главное - держать язык за зубами.
- Почему?
- Для безопасности, - загадочно ответил друг. - Ладно, мне пора.
- Куда?
- В больницу. Протезы и костыли буду мерить.
Сказав это, Никита покатил домой. Всё-таки бедный человек, подумал Антон. Мы начинаем замечать жизнь, когда у нас что-то забирают. А когда всё в порядке, никто этого не чувствует. Но это же счастье, когда ты ходишь, дышишь, говоришь, видишь. Ты живёшь!
Антон глянул на уезжающего Никиту.
3
31 августа. Антон целый час стоял у зеркала. Причёсывался, оглядывался, присматривался, в общем, как подобает солидному человеку, идущему учиться, наводил лоск. Под конец пиджак сверкал, словно монета, а сам Антон был счастлив. Отец и мать, думал он, наверняка радуются за своего сына, который идёт в такое престижное учебное заведение.
Антон, пройдя мимо секретарши, и, не обращая на неё никакого внимания, зашёл в кабинет ректора. Тот читал какую-то книгу с зубодробительным названием. Увидев гостя, ректор отложил её в сторону, и на лице заиграла та же улыбка.
- Добрый день. - Антон сиял радостью.
- Здравствуйте, Антон. Ну что, вы готовы подписать ещё кое-что?
- Да, но сначала мне бы хотелось узнать, что, - мило заметил Антон, - тем более, я не понимаю, что ещё можно подписать.
- Антон, я бы хотел познакомить вас с нашими методами, - сказал ректор. - Мы изучили вашу анкету и вашу историю.
Антон глядел ему прямо в глаза.
- Мы боремся за успеваемость нетрадиционными способами, и применяем, так сказать, драконовские методы. Мы наказываем студентов за неуспеваемость. Первое нарушение дисциплины или первая плохая оценка не имеют в нашей студенческой иерархии большой силы, и потому наказание за них будет маленькое.
- Наказание? Вы наказываете за плохие оценки? - засмеялся Антон. - По-моему, самым страшным наказанием может быть только исключение.
- Нет, - так же засмеялся ректор, - допустим, ваш кот.
- Откуда вы знаете?
- Милый, вы же заполнили анкету! У нас все сведения. Итак, ваш кот. Домашнее животное не имеет большой статус в нашей стране, тем более, что у нас сотни бездомных животных. Поэтому, если вы получите плохую оценку, мы убьём его.
- Что?!
- Это наказание именно для вас ведь пострашнее исключения, верно?
- Вы убьёте Муча? - засмеялся Антон, но ректор не разделил его смеха. - Вы шутите!
- Да, действительно, я шучу. Его убью не я, а мои люди. Причём на ваших глазах.
- Вы сумасшедший, - вырвалось у Антона.
- Это говорит каждый из 60 новых учеников этого института. Вы не исключение. Первое наказание вам понятно?
- Сумасшедший, - повторил Антон.
- Последующие мы не просматриваем, так как действуем согласно обстановке. Далее, от степени вашей учёбы, вы будете страдать и физически и морально.
- Я ухожу! - вскочил со стула Антон. - Вы либо неудачно шутите, либо действительно псих!
- Я же сказал, что я не шучу. А насчёт вашего ухода я ничего не могу сказать. Вы подписали наши документы, и вы уйти не можете.
Антон замер. Он даже не читал того, что подписывал.
- Если я захочу, я их заберу, - пробормотал он.
- Вы подписали контракт. А в нём ясно сказано о том, что к вам будут применены в случае необходимости меры пресечения. - Ректор протянул ему бумагу.
Антон пробежал по ней глазами. Это было чистой правдой.
- Я сообщу в милицию.
- По контракту, связываться со служителями закона вы не можете. Но если вам наплевать на него, то идите, сообщайте. Но, придя, домой, вы увидите свой сгоревший дом, свои разрушенные стены, своего убитого кот, а самого вас к тому времени сильно изобьют. И даже если вы сообщите на нас в органы, ни вас, ни квартиры, ни дома в целом и ни вашего чёртового кота уже никто не вернёт.
Антон в ужасе глянул на него. Это невозможно. Ему сниться дурной сон, и он скоро должен проснуться.
- А теперь сядьте, пожалуйста, - потребовал ректор
Антон рванул к двери, но она отворилась, и на пороге возник здоровенный амбал - охранник вуза.
- Выпустите меня, - сказал Антон
- Прошу вас, сядьте, - нажимая на слова, сказал ректор, - и не утруждайте жизнь ни себе, ни нам.
Ноги Антона подкосились, и он рухнул на пол.
- Я ничего не буду больше подписывать, - твёрдо произнёс он, - и не надейтесь.
- А это и не нужно, - рассмеялся Игорь Васильевич, - это был лишь предлог заманить вас сюда. Но сейчас предлоги больше не нужны. Теперь вы будете учиться, и стараться, иначе будете нести наказание.
- Кто вы? - прошептал Антон
- Мы люди, которые борются за хорошие оценки. Вот и всё. Все наши студенты - хорошисты, 90% из них - с красным дипломом. Оттого наш институт и считается престижным.
- Вы больной придурок, - выдохнул Антон.
- Это что-то новенькое, - засмеялся ректор, - надо будет записать. Ну что ж, мы, кажется, во всём разобрались? Теперь вы член нашего института, и чтобы вы ни делали, мы будем постоянно вас контролировать. Везде и всегда. Хотите чаю? - услужливо предложил ректор, выключая электрочайник на столе.
1 курс.
Февраль следующего года.
Антон ярко представил себе, что может случиться с его Мучем, и потому только и делал, что учил. У него сначала появились кошмары, потом бессонница. Друзей у него не было. Там вообще не могло быть друзей.
Но в феврале он случайно потерял сознание на уроке - штука здесь довольно частая. Доконала бессонница и его постоянный страх за свою жизнь. В милицию он даже не пытался звонить - это всё равно ни к чему не приведёт. Наутро он очнулся у себя дома и с ужасом понял, что через 15 минут контрольный тест по социологии. К которому нужно было упорно готовиться. А готовиться он просто не сумел. Он 14 часов был в отключке.
- Что же будет? - шептал он. - Что случиться? Что?!
Уходя, он привязал Муча, красивого персидского кота, к ножке дивана и запер дверь в комнате. Входную дверь он закрыл на четыре замка, а не на два, как обычно. И шёл Антон по дороге, словно на собственные похороны.
Тест проверяли сразу после написания. Учитель социологии был самым ужасным учителем, которого только можно себе представить. Он просто сидел и бубнил лекции себе под нос так, что приходилось по сто раз переспрашивать его. Но ему это ужасно не нравилось.
Три с плюсом. Самая издевательская оценка. Ровно одного балла не хватило до "хорошо". Сначала Антону показалось, что его ноги онемели, потом, что губы похолодели, словно к ним приложили кусочки льда. Но, в конце концов, об этой оценке ещё никто не знает, думал он. Социолог же только поверил их. И ректор пока ничего не знает и не успеет ничего сделать. Чушь! Может, ректор просто меня пугал?
Но губы предательски задрожали.
Социология была последней парой. Но с последнего урока его забрал ректор. Просто поманил пальцем Антона, зайдя в аудиторию. Антон вскочил с места и бросился к нему, словно его ударили током. Он хотел ему что-то сказать, но ректор приложил свой противно воняющий палец к его губам и вывел в коридор.
- Три с плюсом, да? - спросил он
- Это чистая случайность! - закричал Антон. - Я потерял сознание от бессонницы! И страха, который вы на меня напустили!
- Я тебе обещал, что.......
- Вы же тоже человек, так поймите меня правильно! - умолял он. - Я просто не успел выучить, потому что я медленно схожу с ума от вашего института, а уйти не могу! Не могу спокойно выйти из этого чертового здания!
Он вытер слюну со своих губ, которая выделилась за время этой тирады.
- Пройдёмте со мной, Рамонов, - велел ректор.
- Нет, нет. - Он кинулся к нему. - Прошу вас, не надо! Я умоляю вас! Я буду учить и всё делать, только прошу вас не убивать Муча! Он единственный, кто у меня есть! Прошу вас, не надо!
- Я не могу этого допустить, - проговорил ректор, ведя за руку Антона, - чтобы ситуация повторилась.
- Боже, прошу вас! - чуть не плакал Антон. - Я больше не буду!
- Рамонов, я предупреждал вас, что мы достаточно строго относимся к ошибкам наших студентов. - Он садистки улыбнулся. - И потому мы их всегда исполняем. Но это первый раз, - Он втащил его в свой кабинет и запер ключ, - так что наказание будет мелким. Оно вам известно.
Он силой усадил Антона на стул перед большим экраном телевизора. Антон и понятия не имел, что делает его босс.
- Прошу вас, Рамонов, - услужливо произнёс ректор и нажал на PLAU на пульте от видеомагнитофона,- наслаждайтесь.
Внезапно Антон понял, что на его руках щёлкнули наручники.
- Зачем вы это делаете? - испуганно спросил он.
- Для безопасности.
Телевизор показывал его 20-этажный дом. Съемка (внизу была поставлена дата) была сделана ровно через 10 минут после того, как Антон вышел из дома.
- Что это? - спросил он.
Ответа не последовало.
На камере сработала функция увеличения и на крыше стал виден его кот. В руках какого - то человека.
- О, нет! Нет! Нет! - орал Антон. - Не делайте этого!
- Это уже сделано, - прошептал ректор ему на ухо.
Его кота, связанного скотчем по всем четырём лапам, сбросили с сорокаметровой высоты. Камера следила за его падением. Антон, было, отвернулся, но ректор заставил его смотреть. Кот с бешеной скоростью летел вниз, осознавая, что не сможет приземлиться на четыре лапы.
Между седьмым и восьмым этажом раздался небольшой взрыв. Тело Муча распоролось на три неровные части, клейкая кровь, словно слизь, разорвалась и брызнула на стены. Антон не мог вымолвить ни слова. Он остался совсем один.
- Я вас ненавижу! - с трудом произнёс он. - Вы за всё ответите! Я убью вас! Убью!
Ректор только молча стоял и слушал гнев своего студента. Антон что-то внимательно глянул на экране и повернулся к ректору.
- Доволен? - улыбнулся Игорь Васильевич
- Вы сделали съемку до того, как я получил три, - сказал Антон. - Откуда вы могли знать, что это произойдёт?
- Ты же упал в обморок, - сказал ректор, хлебая кофе из неровного стакана, - я за десять лет работы слишком хорошо знаю тип наших студентов.
2 курс
Май следующего года. Антон стал одним из лучших студентов этого учебного заведения.
Учителя с похвалой смотрели на него, ученики с завистью. Хотя нет, зависти там просто не могло быть. Чистый бред.
Именно в мае, в месяце, в котором вся Россия "мается", Антон ошибся ещё раз. Вновь.
Проблема вышла с историей за несданный реферат. Антон его просто не сделал. Как лучшего студента второго курса его нагружали другой работой, во многом не относящейся к учёбе, так что он просто е успел. Но для ректора это всё равно, что промолчать. Он всегда привык исполнять наказания. Время, знаете ли, чертовски быстрая штука.
Антон немного боялся. Он представлял себе, что они сделают на этот раз, и ничего не придумал. В крайнем случае, изобьют. И правильно. Лучше сдохнуть, чем терпеть такое существование.
После тройки за несданную работу (Антону никогда не ставили двоек, как лучшему студенту), Антон еле дошёл до дома, лёг на диван и отключился. То ли это сон, то ли это что-то похожее на бессознательное состояние. Совсем как в тот раз. Очнулся он уже в кабинете ректора.
Пробуждение было ужасным. Лицо ректора витало над его головой, а правая рука болела ужасно.
- Что....что, - слабым голосом сказал Антон,- что происходит?
- Это вы мне должны ответить, Рамонов, - строго осведомился ректор. - Несданная работа! Это же ужасно! Лучший студент - и так опозорить свою честь! Я уже и в мыслях не ставил устроить вам новую встречу со мной! Но вы! Ужасно, Антон, ужасно!
- Да пошёл ты, - прошипел Антон, вставая с пола и трогая правое плечо. - Что вы со мной сделали?
- Лишь небольшое усмирение вашего организма, - мило улыбнулся ректор. - Существуют исторические свидетельства, что именно таким способом Сальери лишил жизни Моцарта.
- Мышьяк - никогда о таком не слышали? Только лишь мышьяк. В 17 - 18 веках его часто использовали как особое средство перед особо провинившимися преступниками. Жаль, сейчас он не так популярен, иначе бы сотни забытых преступлений смогли раскрыть наши доблестные органы правосудия.
- Вы хотите сказать, - терял дыхание Антон, - что........что вкололи мне в тело мышьяк?
- Всё верно. - Ректор отхлебнул чай из кружки. - И у вас есть прекрасная возможность выжить.
- Я же умру! Вы убьёте меня!
- Мышьяк оттого и был в ходу, потому что он очень медленно действует на организм человека. Так что, смею вас уверить, две недели как минимум у вас есть.
- На что? - спросил Антон, ощупывая плечо.
- Чтобы хорошо учиться. Вам нужно сдать работу, и по-прежнему нагонять темп лучшего ученика. Через неделю, если у вас всё окажется в порядке, я дам вам препарат, способствующий вашему выздоровлению. Проще говоря, дам противоядие.
Злость накатила на Антона. Ярость, страх, гнев - все, что можно представить. Но сейчас он ничего не мог сделать. Ничего. Только ждать, чтобы скорее закончилась эта учёба. Чтобы скорее закончился этот кошмар.
- Вам всё ясно? - поинтересовался ректор
Антон молчал. Его коробило.
- Вам всё ясно? - заорал ректор. - Иначе в следующий понедельник у вас есть все шансы сдохнуть!
- Я не понимаю. - Антон видел кабинет сквозь белую пелену, застилавшую его глаза. -Как бог может держать на земле такую мразь, как вы.
- Иди вон, - велел ректор, - и попридержи язык, а то у меня сегодня плохое настроение.
Чтоб тебя разорвало, - подумал Антон, выходя из кабинета. - Чтобы ты сдох!
Он вышел в коридор и сел на тот же стул, на котором сидел полтора года назад. Весёлый и радостный был тогда Антон. Почему он пошёл сюда? Ведь его отец умер - почему он пошёл сюда? Ведь умер отец - почему он послушался его? Антон взглянул на что - то считающую на калькуляторе секретаршу.
- Вы хоть знаете, чем здесь занимается ваш ректор? - вымолвил Антон, не двигая правой рукой. - Что он здесь убивает и мучает студентов? Знаете?
Секретарша искоса посмотрела на него.
- Об этом, молодой человек, не вздумайте сказать за пределами этого здания, - улыбнулась она, - иначе вы можете стать жертвой крупного ДТП или на вашу несчастную голову сорвётся кирпич. Поймите, мертвым в этом мире вы принесете гораздо меньше пользы, чем живым.
Антон задумался. С чего это он вздумал умирать? С чего это его посещала мысль о самоубийстве? Он что, сдаться этому уроду, или будет нагло бороться с ним? Сейчас он всё разложил в своей голове по полочкам. Он добьётся. Он добьётся своего.
- Я убью тебя, - прошептал он, глядя на дверь кабинета, - что бы ни было, я убью тебя. Совсем скоро.
- Не стоит, Рамонов, - раздался голос секретарши, - это же преступление.
- А то, что вы делаете здесь - детские сказки? - чуть не закричал Антон. - Я сделаю мир только лучше, если убью этого урода. Это вы совершаете преступление, а не я.
- В нашем понимании оценки превыше всего. Это показатель человека в нашем институте.
- Оценки - это не самое главное в жизни.
- Я думаю, - Она поправила очки, съехавшие на нос, - вам лучше идти домой и готовиться к новому учебному дню.
Антон больше ничего не сказал. Просто встал и ушёл.
Всю следующую неделю он проспал от силы семь часов. Сидел с книгой и читал. Писал. Учил. Делал. Находил. Решал. Он исправил свои оценки, но снова измотал себя до ужасного состояния. Хотя в этом учебном заведении наверняка внешний вид Антона считался видом обычного студента. В толпе студентов он видел себе подобных: вялых, усталых, еле бредущих по ступенькам, с мешками под глазами. Казалось, этим молодым людям наплевать на других. Так всё и было. В этом вузе не было зависти, не было тоски, грусти, радости, злости, неблагодарности. Казалось, по описанию, это идеально место. Но какой ценой добились этой идеальности.
Восемь дней спустя он зашёл в кабинет ректора. Тот поздравил его с успешной сдачей сессии и дал ему стакан, наполненный прозрачной жидкостью.
- Что это? - с опаской спросил Антон.
- Как что? Противоядие. Я же вам обещал.
Антон залпом выпил стакан.
- По вкусу напоминает обычную воду, - сказал он, ставя стакан на стол.
Ректор засмеялся.
- Это и есть обычная вода. Только из-под крана. Некипяченая.
Антон задержал дыхание.
- Вы что, - начал ректор, - действительно думаете, что мы ввели в ваше тело мышьяк? Вы глубоко не любите нас. Мы же не звери. Одной из наших основных забот является здоровье наших студентов.
Антон ничего не нашёлся сказать. А если бы и нашёлся, то не сказал. Слова застряли бы в горле. Он стоял истуканом минуту, потом быстро выбежал из кабинета.
3 курс.
Осенью (Антон уже не помнит точно, когда это случилось), он получил тройку по физике. Честно говоря, это была абсолютно не его вина. Физик, шестидесятилетний алкоголик, задал им тест абсолютно не по тому параграфу. А когда студенты сказали ему об этом, он заорал с такой силой, что все заткнулись и принялись писать. Антон уже не боялся. Они ничего не смогут сделать, потому что сделать больше нечего.
На третьей паре его выхватили из кабинета трое качков. Которые, очевидно, убили его кота. Антон что-то пытался спросить их, но они молчали, словно скалы. Когда они вели его, повсюду слышались крики и вой студентов. Ведь Антон не один получил эту тройку, а почти весь класс. Многие в коридоре смотрели на него как на преступника, которого ведут на казнь. А что? Антона это не удивляло. Ведь самих смотрящих 20 - 30 минут точно же вели. Почему-то все студенты прихрамывали, многие сидели.
- Они что, в этот раз ноги ломают? - спросил Антон у качков. - А, ну да. Вы же немые.
Один из них со всей силы ударил его в пах. Антон зажмурил глаза от слепящей боли и не открывал их до тех пор, пока его не втащили в кабинет ректора и не бросили на пол.
- Это что же получается, Рамонов? - поинтересовался Игорь Васильевич. - Третья ошибка? На каждом курсе по одной? И вам мало этого? Вам что, совсем не жалко себя?
- Пошёл ты, - просипел Антон
- Выражайся интеллигентно, - велел ректор, - в конце концов, ты наш студент, а наши студенты никогда не сквернословят.
Антон тяжело вздыхал. Он в уме обдумывал всё, что с ним уже произошло.
- Что на этот раз? - поинтересовался он у ректора, не пытаясь подняться с пола. - Убьёте? Даже не дадите доучиться до конца?
- Господи, какие ты ужасы говоришь! - Игорь Васильевич перекрестился. - Нельзя же считать нас такими извергами! Мы просто не хотим, чтобы наши студенты учились "взятками", а всё делали хорошо. Все студенты - лентяи.
- Да, особенно после того, как спят три часа в сутки, - вырвалось у Антона, - а в остальное время учат и учат, чтобы угодить своему ректору.
- Вот именно! - всплеснул руками Игорь Васильевич. - Чтобы мне угодить и себе помочь! А раз ты не хочешь помочь ни мне, ни себе, мы немного ухудшим твоё наказание.
Скоро Антон понял, почему все люди в коридоре хромали и старались вообще не ходить. Доска, на нижнюю сторону которой вбиты блестящие гвозди, стояла около стены. По ней и предстояло пройти Антону.
- Нет, - замотал головой Антон, - хоть режь, а я не пойду!
Ректор тут же выхватил нож и разрезал у него на руке кожу. Антон заорал, но ректор тут же закрыл ему рот рукой.
- Иди, - сказал он, - иначе я буду резать дальше. Как ты и хотел.
Антон, словно йог, вступил на острые гвозди и тут же заорал. Тонкие гвозди впились в кожу и мгновенно начали кровоточить. Антон чувствовал, как медленно опускается вниз, и как гвозди проникают в его тело миллиметр за миллиметром. От боли он начал прыгать, от чего становилось сто крат больней. Он медленно ступил следующий шаг. Оставалось пройти ещё немного.
- Иди, - сказал ректор
Антон чуть не расколол свои зубы от злости. Боль была ужасная, словно тебя протыкают тонкой иглой в только что зажившие раны.
- Я убью тебя, - бормотал Антон. - Убью тебя. Тебе не жить. Совсем не жить.
- Пока я здесь хозяин, - говорил ректор, - иди.
Рамонов ступил ещё раз. Сделав ещё одно героическое усилие, он переступил последний один шаг и свалился на пол. Вся доска была алой от крови. Антон боялся пошевелить хоть чем-нибудь. Боялся этой адской боли и ещё больше боялся её повторения.
- Ясно тебе, что больше не надо нарушать правила?
Ещё один всплеск боли, словно яркая лампочка, ослепил Антона. Ректор наступил своими грязными ботинками на израненную ступню.
- Больше не надо, - сказал он.
Ещё немного, думал Антон, и я выберусь отсюда. И уйду. И никто меня больше не найдёт.
4 курс.
Декабрь следующего года.
Ноги Антона зажили за эти 15 месяцев. Не зажило только чувство унижения собственного достоинства. Его пытают, как преступников в испанской инквизиции. Его убивают морально и подавляют его волю. И самое страшное то, что он ничего не может сделать. Ничего.
Тогда он зашёл в туалет, чтобы смыть пот с лица и немного успокоиться после очередной контрольной. Учеба как таковая его больше не волновала. Он привык спать три часа в сутки и делать всё, чтобы не получить плохую оценку. Теперь его главной целью был не красный диплом и блестящие перспективы, а элементарное желание выжить за эти оставшиеся полтора года. Антон умыл голову и посмотрел в окно. На подоконнике стояла бтылка пива. Почти полная. Антону 22 года, но он ни разу в жизни ещё не пробовал спиртного. Антон вдруг заметил, что не может оторвать глаз от бутылки. Мало того, он не может отсюда уйти. Это так завораживало.
Наверняка её здесь забыл физик, иначе бы этого ученика тут же исключили. Рука сама потянулась к бутылке. Она была как наркотик. Как что - то долгие годы запретное. Антон уже не помнил себя. Он схватил бутылку и залпом осушил половину. Ничего вкуснее в своей жизни он до того момента не пил.
- Нехорошо, Антон, - произнёс ректор, заходя в туалет, - не выдержал ты испытания.
Антон обезумел от страха. Бутылка выскользнула из его рук и разбилась. Пиво бурной рекой потекло по кривому полу к ногам ректора.
- И что на этот раз? - произнёс Антон, убеждая себя, что всё будет хорошо.
- Вы знаете, что только три процента наших студентов получают четвёртое наказание? - спросил ректор, облокачиваясь на раковину. - Знаете?
- Нет.
- Теперь знаете. Я возлагал на вас большие надежды! Конечно, знал, что может быть и первая и вторая ошибка, но чтобы четвёртая.
- Вы специально поставили здесь бутылку! - взвизгнул Антон. - Чтобы меня проверить!
- Но не именно же тебя! Мы просто провели экзамен и поставили здесь бутылку, чтобы проверить одного из наших студентов. Вот ты и им оказался. Не удержался, Антон.
- Мразь!
- Четвёртое наказание - предпоследнее, - осведомился ректор, - пятого не будет. После пятого мы исключим тебя.
- Я отличник.
- А работы проверяем мы, так что это последний раз.
Ректор вышел из туалета, разбрызгав пиво по закопчённым стенкам. Антон долго сидеть не стал - ведь скоро следующая пара - и быстро соскочил с подоконника.
Придя, домой, он не узнал свою квартиру. Стена была в ней разрушена, всё перевёрнуто и уничтожено. Его посуда разбита, его книги сожжены в ванне, его единственные деньги порваны. Антон сел на проломленный диван и заплакал. Первый раз с совершеннолетия он плакал.
5 курс.
Антон так долго ждал этого дня. Последнего дня, когда ему выдадут красный диплом. Этого дня он ждал пять лет и больше ждать, не намерен. Он возьмёт диплом и уйдёт. И больше никогда не переступит порог этого здания.
- Ну, молодец! - воскликнул ректор, протягивая ему диплом. - Что я могу сказать! Молодец!
- Вы это всем говорите? - прошипел Антон
- Да. Всем. Ты же не исключение, чтобы тебе не говорить.
Антон кивнул. Да, он не исключение. Его не сбила машина, так же, как Никиту (царство ему небесное) и он не инвалид. Он сумел восстановить свою квартиру, сейчас она лучше, чем прежде. И работа у него денежная и его туда уже приняли.
Антон вышел из кабинета. Секретарша с кем-то болтала по телефону, а на стульях сидели четверо новичков. Такие же самодовольные дураки, как и он сам.
5 лет назад он так и сидел.
- Слышь, парень, - обратилась к нему одна, ещё не ставшая студенткой, девушка, - как жизнь-то там? В институте?
Антон замер на лице с улыбкой. В нём шла борьба совести и собственного инстинкта самосохранения. Что ей сказать?