Аннотация: Третий, и пока крайний рассказ о сыщиках Империи.
Андреас Найтмауэр и Дирхан Чжау-Да, по прозвищу Отрубатель Голов
Ошибка колдуньи
Беснующийся ветер рвал полы плаща так, словно хотел обнажить. Осень в этом году выдалась смертельно холодной, и многие путники закончили свое путешествие не в теплом городе, а в придорожной канаве, укрытые тонким сукном пыли.
Колесо, донимавшее всю дорогу, наконец-то перестало скрипеть, остановившись на половине визгливой ноты. Замерло, скрипнув на прощание, после чего волы одновременно издали дружный стон, словно бы оповещая своих пассажиров о том, что поездка окончена.
Молодой человек, одетый в кожаный камзол для путешествий и не менее теплые штаны, спрыгнул с дощатого борта, придерживая богатую портупею, отяжеленную шпагой, пистолетом и парой кинжалов. Едва ботфорты его коснулись грязной улицы, на которой и остановилась телега, как рядом приземлилась живая скала. Скалой являлся гигантского роста огр, к удивлению деревенских зевак, разодетый по имперской моде. Словно бы подражая человеку, тот придержал тяжелую шпагу, запахнул плащ и оросил улицу Хамфмелберга огромным плевком. Телега заметно приподнялась, и загляни сейчас прохожий в глаза волов, он прочел бы в них огромное облегчение.
- Если это и есть конечный пункт, - негромко пробасил трехметровый гигант, постаравшись, чтобы его услышали окружившие телегу крестьяне, - то я бы предпочел не покидать Альтдорфа и за пять сотен крон.
Молодой человек, к тому времени уже пристально осматривающийся, предпочел промолчать. Он вечно гундит, этот всегда недовольный огр, тем не менее, снося абсолютно все лишения, что падали на плечи их крохотного отряда.
Андреас Найтмауэр бросил на окружавших телегу простолюдинов полный презрения взгляд, заворачивая плащ за широкий кожаный ремень.
- Слава Сигмару, что путешествие не затянулось еще на день, - тягуче произнес он, сбрасывая солому с длинных кожаных краг. - Еще немного, и моя задница наверняка бы отвалилась. Не знаю, как тебе, мой широкоплечий брат, но меня эта поездка утомила как нельзя больше.
Крестьяне молча разглядывали прибывших. Не раздавалось ни вопросов, ни восторженных возгласов, ни детских криков. Только молчаливая толпа вокруг запряженной волами телеги, выпученными глазами рассматривающая странную парочку. Когда еще в глухой имперской глуши увидишь столь благородного господина, в придачу сопровождаемого ни кем-нибудь, а настоящим огром? Кстати, огром, еще и одетым, как настоящий горожанин.
- Итак, мой тонкокостный дружище, я повторю вопрос, - Дирхан Чжау-Да, по прозвищу Отрубатель Голов, наклонился к своему напарнику. - Это и есть конечный пункт нашего путешествия?
На этот раз человек посмотрел на гиганта. Внимательно, и с легкой насмешкой. Улыбка не покидала его плотно сжатых губ.
- А ты что же, ждал здесь высотных каменных строений, и гостеприимных трактиров?
На этот раз промолчать пришла очередь огру. Он насупился, из-под лохматых бровей осматривая нищий Хамфмельберг. Поглубже натянул широкополую шляпу. Ответил сам себе, при этом играючи выволакивая из телеги тяжеленные вещевые мешки:
- Желание заказчика - закон, так? - и замолчал, вновь насупившись. Говорить бессмысленно, как и спорить с судьбой. Они прибыли.
- Я уже не тешу себя надеждой увидеть своего сына в живых, - во второй раз с глубочайшей скорбью в голосе прошептал Руфхерт Бальдо, разглядывая дно кубка, - но не печаль заставляет меня трать деньги, нанимая вас.
И Найтмауэр и Отрубатель покорно молчали, прихлебывая дорогущее вино, каким их не поили отродясь. Заказчик говорит - ты слушаешь и молчишь. Это закон.
- Мною движет месть, господа, - Бальдо бросил быстрый взгляд на огра, словно раздумывая, насколько это определение подходит горе живого мяса, сидящей рядом с человеком. Рядом с человеком, которого ему порекомендовали, как одного из лучших сыскарей Альтдорфа. - Я отдаю себе отчет, что мой сын погиб, и даже Сигмар и Морр вместе взятые не в силах вернуть его в мир живых. Но я жажду отмщения. Потратив некоторое количество крон, теперь я располагаю информацией, что смерть настигла его в городе Хамфмельберг, что на юг от столицы, и я верю своим информаторам. Как, собственно, доверяю и вам.
Молчать и слушать, что бы ни сказал сейчас заказчик. Огр не сдержал глубокой сочной отрыжки, но Бальдо предпочел не заметить.
- Об этом городишке и без того ходили недобрые слухи, а уж когда карета казначейства нашего банка потерялась в его краях, я окончательно поверил в них. Мой сын... - он ненадолго замолчал, справляясь с голосом. - Найдите его убийц. Уничтожьте их, и принесите мне их головы, пусть даже это будут головы избранников Хаоса.
Не обсуждать, не оспаривать, и не уточнять, пока заказчик не выговорится.
- Я понимаю, что вы не наемные убийцы, господа. Тем не менее, я нанимаю вас на это дело. Расценивайте это так - вы обязаны найти убийц. Найти, и обезвредить. Полностью. Отрубленные головы устроят, - многозначительно добавил он, наконец-то соизволив посмотреть на Дирхана в упор. - Не сомневайтесь, что при успешном завершении дела вы оба будете звонко отблагодарены.
Человек и огр переглянулись. Звонко, сказал Бальдо. Это хорошо. Андреас Найтмауэр прочистил горло и отодвинул кубок с вином. Настала пора обсудить условия.
- С дороги, тупорылые! - вопль несся впереди всадника, и рука невольно потянулась к пистолету. Но уже через секунду Андреас отнял пальцы от полированной рукояти, рассматривая приближающегося старосту. Или старейшину. Или шерифа, демоны его разбери, кто тут в глубинке у них командует?
Пегий конь подлетел к повозке. Возничий, и без того сжавшийся в комок после путешествия с ужасным великаном, уменьшился в размерах буквально вдвое. Конь подскочил, застыв в шаге от Найтмауэра, выбросил из-под копыт комья грязи и воды. Андреас равнодушно отряхнул плащ. Добрый конь, какой и графу годится - статный, высокий, широкогрудый. Таким только шеренги орков пробивать. Благородная порода, больших денег стоит, весь покрытый шрамами, царапинами и следами ударов. Взгляд сыщика остановился на старых отметинах, оставленных, как минимум, ударом клинков скэвенского убийцы. Конь, выживший после такого удара, унесет своего седока только к победе.
- Полагаю, что вижу перед собой Петерсона Гантре, - Андреас даже не попытался изобразить поклон, - что является старшим в этом славном городе.
Всадник подбоченился, рассматривая чужаков, при этом его голова находилась примерно на одном уровне с головой Дирхана. Огр шумно вдыхал местные ароматы, не переставая что-то бурчать под нос.
- Петерсон Гантре, - командирским голосом представился наездник, отдав салют к перу на берете, - бургомистр Хамфмельберга
Одевался Гантре, как зажиточный житель Альтдорфа, однако деревенскую спесь нельзя было прикрыть никаким бархатом.
- С кем имею честь общаться?
- Андреас Найтмауэр и его напарник, Дирхан Чжау-Да, по прозвищу Отрубатель Голов, сыщики из Альтдорфа по найму Руфхерта Бальдо. Вы должны быть предупреждены о нашем визите, герр Гантре, - высокий молодой человек, стоящий рядом с огром, одетым, как имперский дворянин, отбросил со лба прядь темных волос, беспрерывно усмехаясь. - Сдается мне, что вы не откажете нам в гостеприимстве?
Петерсон предпочел проигнорировать иронию, звучащую в голосе столичного сыщика. Он силой удерживал гарцующего под ним боевого скакуна, продолжая внимательно осматривать людоеда. Нечасто забредают в провинцию огры в шляпах, ботфортах и камзолах... Особенно те, кто вешает на пояс пистолет, сделанный из имперского мушкета.
Крестьяне, окружившие повозку, с которой сошли чужестранцы, с молчаливым трепетом взирали на ведущиеся переговоры. Пахло жареной репой, скошенной травой и навозом. Добро пожаловать в провинцию...
- Мне приходило письмо от герра Бальдо, - не роняя собственного достоинства, отрапортовал бургомистр, похлопывая коня по шее. О перечисленной на его счет сумме он решил не упоминать. - Также полагаю, что его милость известил вас о происшествиях, связанных с нашим небольшим городом? Ну, - он слегка смешался, - я не говорю об исчезновении сына герра Бальдо, но вообще...
Андреас предпочел обойтись кивком. Да, они были извещены. Ничего, бывали переделки и пострашнее...
- Не проводите ли вы, уважаемый бургомистр, меня с напарником на наши квартиры, и не уделите ли нам хотя бы час своего драгоценного времени, чтобы окончательно ввести в курс дела?
- Разумеется, господин Найтмауэр, квартира ожидает вас, как и мой рассказ. Ваш слуга может разместиться в сарае...
Найтмауэр искоса взглянул на напарника и подтянул правый ботфорт. Разогнувшись, он улыбнулся бургомистру.
- Этот здоровяк, ваша милость, не мой слуга. Это мой брат.
- Итак, что мы имеем на руках? - Андреас сплюнул шелуху от семечки в камин, поудобнее устраиваясь в кресле.
Было безумно холодно, и сыщик без конца кутался в теплый шерстяной плащ, входивший в гардероб того скромного жилища, что Петерсон Гантре горделиво величал квартирой. Спасибо, что хоть в дом к крестьянской семье на подселение не определили.
Дирхан сидел напротив, прямо на полу из грубых досок, скрючившись, чтобы не задевать макушкой потолочные балки. Пил кислое деревенское пиво из тощего бурдюка, уныло посматривал по сторонам и, казалось, был отрешен от разговора. Тем не менее, напарник знал, что тот внимательно слушает.
- Судя по донесениям Бальдо и рассказам местных жителей, в окрестностях уже не первую неделю работает оборотень. Не очень старательно, но работает. Возможно, волк, но, скорее всего, медведь. Событие, безусловно, для наших краев редкое, но, как бы то ни было, не уникальное... - Андреас, как обычно, рассуждал с усмешкой на лице, методично лузгая семечки и плюясь в камин. Большинство плевков пролетало мимо. - Удивительно только, как это бургомистр не начал бить тревогу раньше... А то приехали бы, а тут все кишит Охотниками.
- Раньше... Например, до того, как сын герра Бальдо не был разорван в лесу вместе с казначейской каретой, - лениво вставил Дирхан, но человек, казалось, был настолько погружен в себя, что не расслышал. Потрескивала масляная лампа, а в доме ощутимо пахло свежим черноземом.
- Тем не менее, тревога забита, а мы с тобой, мой остроумный кусок мышц, никогда не сражались с тем, кто превращается в зверя... Вывод один - искать среди своих. Ну не поверю я, что зверь ходит на охоту издалека... Разумно?
В ответ огр что-то пробурчал, вновь забулькав бурдюком.
- Разумно, - сам с собой согласился Андреас, опять поправляя край пледа, - таким образом, пусть мы с тобой и не профессиональные Охотники на ведьм, за проведенный в Хамфмельберге день у нас наметился определенный круг подозреваемых. Пойдем по порядку. Отшельник, что живет за чертой города. Нелюдим, уродлив от рождения, именно им местные матушки, к слову сказать, по большей части симпатичные, пугают непослушных детишек. Живет далеко от людских глаз и способен на многое...
- Пошловато, - без особенного труда умудрился по буквам прорыгать людоед.
- Согласен, - равнодушно кивнул напарник, вынимая один из кинжалов, и в неясном свете очага принимаясь чистить ноги. - Тогда персона номер два - колдунья, что зарабатывает на жизнь лечением домашней скотины. Почему нет? Старая карга, озлобленная на весь Старый мир. Видел ее лицо? А то, как она посмотрела на нас? Как разговаривала, не отпуская свой колдовской посох? Словно что-то заподозрила... Как считаешь?
Дирхан пожал плечами, едва не своротив стол, на котором поблескивали стволы пистолетов.
- Слабая. Ну что она умеет, сам подумай? - бас огра раскатывался по единственной комнате крохотного домика, выделенного им для проживания. - Ей людей рубить, только себе хуже делать. А так хоть и злая, как хаоситская собака, так хоть кормится за счет профессии...
Казалось, что Андреас приуныл.
- Ну, тогда я пасую. В этом случае, если оба названных мной подозреваемых нам не подходят, можешь хоть сейчас брать факел, выходить на улицу и ловить всех подряд. По счету. С досмотром и допросом. Почему бы тебе не взять их всех за ноги, и хорошенько потрясти? Пока не сознаются, что именно кто-то из них зверски задрал двух жеребцов, корову, несчастного кузнеца и сына нашего нанимателя. Идет?
- Тсс, не кипятись. Ты бы, мой худосочный братец, лучше не язвил, а? - огр отложил пустой бурдюк. - Не спорю, что названные тобой жители города с одинаковой вероятностью могут отказаться перевертышами. Что отшельник, которого мы так по лесам и не нашли, что ведьма. Но ты странным образом упустил еще одну персону, чье влияние в городе бесконечно, а способности не проверенны.
Найтмауэр скривил рожу, что было заметно даже при свете мечущегося огня. Кинжал его вернулся в ножны.
- Да-да, именно, - кивнул здоровенной головой Дирхан. - Почему ты не подозреваешь Петерсона Гантре? Великолепная возможность удержать власть над виланами, не нарушая законов и не переходя на сторону Хаоса. Посуди сам - вроде как дворянского роду, подозрение от себя отведет легко, марками Хаоса не очернен. Уж не знаю, как он умудрился подцепить эту заразу, но валить людей это ему не мешает...
- Да брось ты... - Андреас вновь изменил позу, в который раз проклиная холодную осень. - Ну сам посуди, зачем ему это?
- Хороший вопрос, - огр надолго задумался. - А может быть, как раз в этом и нужно искать причину убийств, что только за прошедший месяц свершились уже неоднократно? Найдем мотив, найдем и убийцу, - и с этими словами Отрубатель Голов широко улыбнулся.
Дом стоял на отшибе, с виду нелюдимый и безжизненный. Обвешанный звериными шкурами, оберегами, птичьими перьями и сплетенными из трав охранными знаками. От одного его вида ночь, и без того промозглая и ветреная, обещала стать еще ужаснее.
- А я-то полагал, что плохие условия проживания они предоставили именно отшельнику, - Найтмауэр передвинул травинку в другой уголок рта, косясь на неподвижного напарника.
- Ошибся ты...
- Видишь хоть что-нибудь?
- Совершенно ничего. Вполне возможно, что наша клиентка именно сейчас пьет свежую кровушку. Если завтра мы найдем новый труп, пусть даже хорька, алиби у нее не станет...
Слежка оказалась мучительной. Мало того, что они пробродили по городку весь день, присматриваясь к каждому встречному, так еще и это якобы скрытное наблюдение за домом колдуньи. Стемнело, все здравомыслящие люди сидят по домам, греясь у очагов и пьют подогретое вино, а они тут должны морозить задницы, выискивая непонятно кого.
Дирхан поправил кожаную горжету, размерами превосходящую человечесукю кирасу, опустил руку на перевязь с оружием.
- Слежка никогда не была твоим сильным местом, Андреас, - примирительно сказал он. - Но если уж ты отмел предложение понаблюдать за домом бургомистра, то колдунья - первый подозреваемый. Давай уже быстрее отрубим ей башку, сунем в мешок, вернемся в Альтдорф и получим оставшиеся деньги, а?
Человек не ответил. Лишь поправил боевую сбрую, на которой красовались пистолет и клинки, да плотнее запахнулся в плащ, совершенно не спасавший от ветра. Сумасшедшая выдалась осень в этот год, да будет благосклонен к нам всем Сигмар...
- Не забывай, - неожиданно продолжил огр, - что по слухам, некоторые колдуны, практикующие Звериную магию, умеют по собственному желанию превращаться в животных... Я слышал, что как-то раз при свалке у перевала Топора один из имперских магов вдруг обезумел, обратившись в медведя. Знаешь, что он сделал с навалившимися на него орками? Я думаю, что вчера днем старуха уделила нам слишком мало своего времени, так давай сейчас хотя бы понаблюдаем? Но только без недовольств.
Найтмауэр пробормотал что-то нелестное, но огр вроде как не расслышал. Он слышал другое - осторожные шаги трех-четырех человек, что подходили к их укрытию со стороны городка.
- Гости.
- Слышу...
С их точки зрения, они появились бесшумно и внезапно. С точки зрения сыскарей, появились в высшей степени нагло и с фанфарами. Ломанулись через плетень, что стоял на самой окраине Хамфмельберга, пробежали через поле и почти сразу же напали. Ошибка огра состояла в одном - их было не четверо, а шестеро.
Выступив из тени нежилого дома, из-за которого они и следили за берлогой колдуньи, напарники развернулись к нападавшим. Те, судя по всему, решили, что им делать, еще до похода - идти и сражаться. Шестеро здоровенных мужиков, вооруженных вилами, топорами и мясницкими ножами. Вопросы отпали сами собой, слежка была закрыта - и Найтмауэр, и Чжау-Да обнажили пистолеты.
Два выстрела, прогрохотавшие в ночной мгле, сбили с ног двоих жителей городка. Насмерть. По окраинам крохотного имперского городска зашлись в лае псы.
При этом, к немалому удивлению Андреаса, остальные противники не бросились прочь, но лишь ускорили шаг, уже через мгновение навалившись вплотную.
Дирхан с лязгом обнажил огромную шпагу, сцепившись сразу с тремя. Те, хоть и понимали, что в мертвенном свете Моррслиба видят едва ли, отважно атаковали здоровяка, принявшись лупить того топорами. Андреас отступил в сторону, пропуская укол вилами и неторопливо опуская пистолет обратно в кобуру. Вынул шпагу, кинжал.
Хрипение и ожесточенные выкрики со стороны Дирхана стали более оживленными. Ударив одного из нападавших плашмя в лицо, второго огр просто двинул кулаком в голову, тут же проломив бедолаге череп. Массивный топор ударил его в бедро, но Отрубатель, казалось, этого даже не заметил. Крутанулся на месте, отпрыгивая с немыслимой для его массы скоростью, и следующий замах принял уже на перекрестье шпаги. Раздался звон. Оглушенный и пораненный крестьянин, поймавший лицом клинок шпаги, пытался встать, что-то выкрикивая. Он бродил по кругу, и со стороны казалось, что его только что ударили по лицу веслом.
Вилы вновь бросились Найтмауэру в голову. Тот подсел, подхватывая оружие на кинжал, отвел в сторону, по широкой дуге свел в землю, сокращая дистанцию, и неожиданно оказался с нападавшим лицом к лицу. Он не увидел ненависти, но зато почуял крепкий запах кислого вина, коим в Хамфмельберге потчуют и своих, и чужих. Отбросив шпагу в сторону, Андреас молниеносно выхватил еще один кинжал, следующим движением поразив противника в подбородок.
Тот коротко вскрикнул, бросая вилы, и завалился на спину, заливая потертые краги сыскаря потоками горячей крови. В холоде осенней ночи та мгновенно начала едва ли не дымить.
Дирхан, тем временем, скрутил последнего из своих противников, в буквальном смысле слова переламывая того в своих объятьях. Хруст, раздавшийся от места схватки, заглушил даже лай собак. Выпустив обмякшее тело, Отрубатель крутанул шпагой и шагнул к оглушенному. Тот все еще пытался придти в себя, не отрывая рук от иссеченного клинком лица.
Тот вздрогнул, но остановился. Швырнул шпагу в ножны, одним шлепком поставил оглушенного на ноги. Схватил, приподнимая над землей. Поле неожиданного боя было усыпано телами жителей Хамфмельберга.
- Провели ночку, - прошипел Андреас, подбирая брошенное оружие и подходя к огру. Он уже представлял себе завтрашний разговор с бургомистром. Простите, ваша милость, но на нас совершили нападение шестеро ваших подвыпивших горожан, и мы были вынуждены их убить. Постреляли, порубили и изломали кости. Главное сейчас, не дать Дирхану их съесть...
Отрубатель Голов глухо рычал, с трудом справляясь с желанием разорвать врага напополам. Казалось, что еще секунда, и кости нападавшего захрустят.
- Говори, сын потоскухи, какого рожна вы напали на нас?! - Андреас сунул с лицо противника только что окровавленный и еще дымящийся кинжал, хоть для этого ему и пришлось едва ли не подпрыгнуть. - Быстро!
Невнятные вопли, переходящие в плач, были ему ответом.
- Он околдован, - прорычал Чжау-Да, уже готовясь отгрызть пленнику половину лица.
- Спокойнее, мой кровожадный приятель, - Найтмауэр заставил напарника опустить свою добычу пониже. - Ну, сучье вымя, открывай свою поганую пасть и выкладывай, почему вы напали на нас?! Что ты сказал? Я не пойму! Дирхан, встряхни-ка его. Да не так сильно... О, Сигмар... Попробуем еще раз, пока на выстрелы не сбежался весь город. Быстро, мой хороший, говори быстро! Разборчивее! Я ни слова не понимаю...
Еще одна встряска заставила пленника говорить куда понятнее.
- Это не я... это все Йохан, клянусь... он сказал, что вы чужаки... что вы хотите убить нашу колдунью... он сказал... ой, не бейте, умоляю... ради Сигмара, не бейте больше... я все скажу... он сказал, что мы можем убить городских, спрятав тела в овраге за поселком... он сказал, что мы должны убить чудовище, что оно служит Хаосу... аргх... уберите от меня его, господин, умоляю... перед тем, как придти в трактир, он увидел, как вы... как вы прячетесь здесь... это не я, это все придумал Йохан... клянусь мамой, не бейте... ай, как больно, великие Боги...
От нахлынувшей ярости Андреас едва не располосовал тому кинжалом лицо. Следить за подозреваемой, возможным перевертышем, и подвергнуться нападению перепивших местных. Он отвернулся от пленника, скрежеща зубами, и бросил быстрый взгляд на дом колдуньи. Окна все так же не горели, обереги лихорадочно трепыхались под пронизывающим ветром.
- Мы не будем убивать его, Дирхан, - процедил он, не глядя на напарника. - Отнесем его к Гантре, чтобы не преступать закон, и расскажем, как все произошло. Ты ведь поможешь нам рассказать, как все произошло, мой любезный завтрашний висельник?
- Да, конечно, благородный господин, непременно... только не отдавайте меня этому чудовищу... ой, как же больно...
- Как же это глупо, мой непрошибаемый товарищ... - Найтмауэр прислонился к стене конюшни, потирая левую кисть. - Ну подумай сам, не успели мы вчера ночью ввязаться в драку, как ты снова тащишь меня на слежку. И не куда-нибудь, а к дому самого Петерсона Гантре. Умоляю тебя, ну расскажи же мне, наконец, что у тебя на уме? Мы едва отбрехались после вчерашней бойни. Твоя нога еще не зажила. Весь городок смотрит на нас так, словно мы Темные Эмиссары. Колдунья бросилась в бега, что только подтверждает ее причастность. А мы тут опять морозим задницы, словно идиоты подозревая во всем бургомистра.
Напарник не ответил. Закутанный с ног до головы в плотный плащ, он напоминал башню, научившуюся ходить. Андреас подумал, что при других обстоятельствах, при одном только виде этого чудища мог бы мгновенно заболеть медвежьей болезнью.
Огр наклонился к своему высокому другу и продемонстрировал замечательную улыбку, что бывают лишь у существ, питающихся исключительно вкусной и здоровой пищей. Людоед почуял запах крови, азарт битвы, и остановить его было под силу лишь такому же людоеду. Человек обреченно вздохнул, подняв глаза к затянутыми прозрачными облаками небу.
Он все-таки выдернул его из дома. Несмотря на ненависть местных, после того, как они убили пятерых, а еще один дожидался виселицы. Несмотря на то, что колдунья прямым образом доказала свою вину. Найтмауэр до последнего настаивал, что пьяный отряд сформировала именно она. Чтобы успеть скрыться в лесах. Кстати, как и отшельник, сбежавший в ту же ночь. Едва сомкнув глаза и совершенно не отдохнув, Андреас был вынужден вновь тащиться в ночь, холодную настолько, что ступни промерзали даже через толстенные подошвы ботфорт.
- Я все равно не верю, что Гантре способен... Ну поверь же моему чутью, а? Разве оно меня хоть раз обмануло?
- Убийство гномийского тана по дороге из Мариенбурга в столицу.
- Хорошо. Но это исключение. Больше оно меня не подводило.
- Похищение казначея "Вдоводелов".
- Ладно, пару раз, но это не тот случай, верь мне...
Огр опять замолчал. Стоя у стены дома бургомистра - самого большого и богатого в городе - он всматривался во мглу, словно чего-то ожидал. Похолодало настолько, что, казалось, с минуты на минуту пойдет снег. Найтмауэр тихо ругался. Как бы не была причудлива прихоть напарника, они всегда беспрекословно выполняли просьбы друг друга. Хоть и не без ругани.
Наконец Дирхан словно проснулся.
- Идем, - коротко бросил он, взводя курок своего огромного пистолета.
Андреас резко выдохнул, несколькими быстрыми движениями размяв замерзшие мышцы, и двинулся следом. Однако он ошибся. Огр направлялся не к крыльцу особняка, а к воротам конюшни, из-за которых неслось недовольное лошадиное фырканье и храп. На молчаливый вопрос напарника здоровяк никак не отреагировал.
Надавил на ворота, еще чуть сильнее, уперся ногой в мерзлую землю, и Найтмауэр с ужасом услышал хруст засова. Через один единственный вздох ворота распахнулись внутрь, а огромная рука Дирхана заволокла его в глубину конюшни.
- Что, Хаос тебя раздери, ты удумал, мать твою через?..
Огромная ладонь прикрыла не только рот, но и все лицо Андреаса, и тот замолчал. Внутри было темно, воняло лошадьми, сеном и дерьмом. Практически на ощупь нашарив в темноте храпевшего сонного служку, едва проснувшемуся от треска сломанного засова, огр подтащил его к своим сверкающим глазам. От накатившего страха тот не был в состоянии произнести ни звука, беспомощно хлопая ресницами. Дирхан поставил парнишку в створ приоткрытых ворот, наклонился, и вновь улыбнулся.
- Бу, - негромко, но выразительно сказал он, после чего конюх испарился, словно никогда и не существовал. - Теперь зажигай лампу, мой недоверчивый приятель, - обратился он уже к напарнику.
Проклиная все на свете, в том числе и друга, Найтмауэр запалил стоящую на полу лампу. Свет фонаря наполнил небольшую конюшню теплым и приятным светом. Три стоила, два из которых пустовали, находились у противоположной стены. Из третьего на них с опаской косился боевой конь Петерсона Гантре. Дверь, ведущая в дом, выглядела запертой, но Андреас в красках представил себе, что произойдет буквально через минуту.
- Послушай, Дирхан... мы много раз незаконно проникали в чужие дома, но это, в конце концов, уже слишком...
Огр неторопливо двигался по конюшне, внимательно рассматривая пегого скакуна, словно тот, как сторожевой пес, мог поднять тревогу. Рука огра не покидала рукояти пистолета. Напарник, как будто на поводке, следовал за ним, стараясь как можно выше поднимать фонарь.
- Да послушай же меня, наконец... В других случаях это имело основания. Улики, подозрения, следы... Но сейчас... Ты даже не потрудился посвятить меня в свой план... Дирхан, да что же...
Он замолчал, неожиданно уткнувшись в широкую спину огра. Тот остановился так неожиданно, что Андреас едва не уронил фонарь. Отступив на шаг в сторону, человек с интересом уставился на людоеда. Проследил его взгляд, замер.
Отрубатель Голов застыл ровно напротив стоила, в котором находился конь Гантре. Стоял напряженно, словно перед схваткой, не отводя глаз. Конь, внезапно успокоившись, смотрел прямо на огра.
- Святой Сигмар, - одними губами выдохнул Андреас Найтмауэр, опуская руку на пистолет.
Конь сделал шаг назад, переводя взгляд с одного сыскаря на другого.
- Ты уверен?
- Без сомнения. Колдунья применила заклинания превращения в зверя. Помнишь, я говорил тебе о таком? Есть в школе магов, практикующих повеление Зверьми... Применила неосторожно, клянусь Великой Ямой. И случайно, не знаю уж как, укусила этого красавца. Ведь так, красавец?
Конь сделал еще один шаг назад, упершись в бревенчатую стену конюшни. Его умные глаза влажно блестели в свете лампы.
- Заклинание прошло, - продолжил за напарника Андреас, - а наш боевой красавец превратился... Проклятье, Дирхан, как ты догадался?
- Расскажу позже, старина. Уж не знаю, как этой твари удавалось бесшумно и бесследно покидать конюшню, но готов поставить на кон сотню крон, что она это умеет. И это именно она повинна в смертях Хамфмельберга. Как и гибели молодого Бальдо...
В этот момент конь начал превращаться. Сжался в крохотный комок, что почти скрылся за перегородкой стоила, а затем они услышали хруст, словно от жареной курицы оторвали крыло. В руках сыскарей мигом появились пистолеты. Хруст оборвался, послышалось хлюпанье, затем протяжный и негромкий стон, переходящий в рычание.
Ударом ноги сбив перегородку, Дирхан выставил вперед свой огромный пистоль. На полу клети лежало существо, пытающееся стать чем-то сродни медведю. Лошадиная шея втянулась, утолщаясь и на глазах покрываясь мокрой бурой шерстью. Ноги сломались в одну сторону, затем в другую, копыта вытянулись, со щелчком рассыпаясь на пять коротких пальцев. Из темной хлюпающей массы потянулись ослепительно белые когти.
Выстрел Дирхана едва не лишил Андреаса слуха. Оглушительный, со вспышкой, осветившей конюшню, как полуденное солнце. Пуля угодила прямо в переплетение мышц, вот-вот готовящихся стать орудием слепого убийства. Следом за напарником свой пистолет в оборотня разрядил и Найтмауэр. Во дворах снова захрипели собаки, где-то за городом завыл волк.
Если металл и причинил зверю какой-то вред, то внешне это не проявилось никак. А уже в следующую секунду гибкое тело перевертыша метнулось прямо в грудь огру, сбивая того с ног.
Потом Андрас долго не мог вспомнить, как именно умудрился поставить фонарь на пол, не опрокинув и не учинив пожара. Себя он помнил уже на оборотне, с двумя кинжалами в руках, яростно полосующего направо и налево, кромсая плоть бывшего коня и руки собственного напарника. По стенам заметались припадочные тени.
Вмиг покрывшись кровью с ног до головы, словно начинающий мясник на бойне, он видел, как лежащий на спине Отрубатель держит перед собой морду зверя, крепко вбив цевье громадного пистолета прямо в клацающие челюсти. Так они и давили друг друга - людоед и оборотень, не сдвигаясь ни на дюйм. Слюна капала с морды зверя, почти до конца превратившегося в помесь медведя и огромного волка. Рычание обоих дерущихся слилось в единый стон. Где-то далеко-далеко, в другом мире, надрывались собаки и старая ведьма упала в обморок, зажимая рукой кровоточащий нос.
Найтмауэр практически оседлал врага, с двух рук продолжая наносить уколы в его бока, шею и голову. Оборотень ревел, содрогался всем телом, но спрыгивать с огра не торопился. Удар, еще два удара, еще два удара, но Андреас чувствовал, что мышцы под его руками все столь же крепки, и совершенно не собираются ослабевать.
Умудрившись освободить одну руку, Дирхан поймал лапу зверя, направленную ему прямо в лицо. Остальные лапы перевертыша драли его одежду и плоть, словно враг знал, кто из двух напавших наиболее силен, и кого именно нужно уничтожить в первую очередь. Первобытная сила природы столкнулась с обученной яростью наемника, и духовная вспышка от этого удара вполне могла затушить небесное светило.
Внезапно - как потом отмечал Андреас, такие вещи всегда происходят именно внезапно - зверь начал слабеть. Захрипел, мотая изуродованной головой, заскулил, поднимая выколотые глаза к стропилам, и ослаб. Застонав от натуги, Найтмауэр столкнул тело оборотня со своего напарника, мгновенно обнажившего короткий тесак.
Дальнейшее напоминало настоящую бойню. Двое - человек и огр - стояли над телом оборотня, без устали и жалости кромсая поверженного врага кинжалами. Удар за ударом, укол за уколом, раз за разом они вонзали сталь в тело перевертыша. Даже когда тело его начало вновь содрогаться, клочками теряя шерсть, сбрасывая смертоносные когти и отвечая на удары крупной дрожью, они не прекратили своей кровавой работы. Словно опьяненные, не сговариваясь и не произнося ни слова, они взмахивали кинжалами, уничтожая своего противника. Если этот оборотень раньше и не знал, что такое настоящая боль, он познал ее в эту лунную ночь.
Когда все было окончено, в конюшне раздавалось лишь тяжелое дыхание Найтмауэра и хриплое рычание истекающего кровью огра. Они стояли над искромсанным трупом великолепного боевого коня, едва ли не по колено в крови и кусках мяса. С кинжалов тяжелыми каплями падали алые рубины.
Первым в себя пришел Андреас. Встряхнувшись, как после купания в холодной воде, он осмотрелся, словно впервые попал в это помещение. С тревогой осмотрел раны друга, закусил губу.
- Нам нужно предупредить Гантре... сейчас сюда, скорее всего, сбегается вся деревня, причем вооруженная... о, Сигмар, как же это было непросто...
Огр не отвечал, продолжая наблюдать за трупом оборотня, как будто тот мог вот-вот вскочить и снова броситься в бой.
- Я съем его, - тяжело выдохнул он, и из его рта потекла струйка крови. - Никогда не убивал таких ублюдков, и не уверен, что тварь не сможет ожить. Наши клинки не закляты.
В глазах человека читалось сомнение, но он смолчал. Переложил оба кинжала в одну руку, осторожно похлопав напарника по чудом уцелевшему рукаву кожаного камзола.
- Делай свое дело, мой плотоядный побратим. Но пока я буду общаться с напуганными горожанами, не забывай, что конскую голову ты есть не должен. Ее мы обещали показать своему заказчику, разве нет? Чувствую, как он удивится...