Фрилайт Сморен : другие произведения.

Синдром персонажа. Часть 1. Первые шаги

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Пряный запах горелой травы, орущие вдалеке голоса гуляющей сельской молодежи, пение птиц, прохладный ночной ветер и почему-то экран монитора с текстовым документом – вот все, что он оставил при себе, перебирая память о сновиденной жизни. Еще он смутно помнил, что прожил во сне не один день – никак не меньше недели – это как минимум, но увы – вся ретроспектива осталась за гранью доступной ему памяти. Он любил сны. Больше женщин и пива, как он бы сказал, но лично Я в этом пока не уверен. Он уделял последним куда больше внимания, а с такими загонами сложно отвести снам должное время...
  Пряный запах горелой травы, орущие вдалеке голоса гуляющей сельской молодежи, пение птиц, прохладный ночной ветер и почему-то экран монитора с текстовым документом – вот все, что он оставил при себе, перебирая память о сновиденной жизни. Еще он смутно помнил, что прожил во сне не один день – никак не меньше недели – это как минимум, но увы – вся ретроспектива осталась за гранью доступной ему памяти. Он любил сны. Больше женщин и пива, как он бы сказал, но лично Я в этом пока не уверен. Он уделял последним куда больше внимания, а с такими загонами сложно отвести снам должное время.
  
  Проговорив про себя выше написанный абзац как акт самобичевания, он поднялся с дивана и пошел в душ. Холодные струи воды быстро привели его в порядок. “Сегодня выходной”, - подумал он, - “Так что можно себе позволить ни о чем не париться еще один день”. Но интерьер холодильника и скудная наличность в кармане куртки кардинально изменили его планы.
  
  Он спешно запихнул гитару в чехол, оделся и вышел из дома, надеясь заработать немного денег на Арбате – благо, погода к этому располагала. На стрите он играл только свои песни, так что не рассчитывал на крупный заработок, к тому же все знакомые аскеры, как оказалось, были заняты, так что оставалось рассчитывать только на драйв, который он вкладывал в исполнение каждой песни, если та ему нравилась. Минуты в метро не оставили в его памяти ни толики значимых ощущений, зато Арбат тут же одарил массой впечатлений: все переходы были заняты, а местные завсегдатаи все как один были полны негатива к внеплановым коллегам. К счастью, самый адекватный из них согласился разбить деньги на пополам, если получится годно снабдить его музыку соло на гитаре и бэк-вокалом. Проблем с этим не возникло, так что через час появилась возможность свалить, имея при себе пару сотен рублей.
  Домой ехать не хотелось – в меру жаркий солнечный день располагал к прогулке. Недолго думая, он погрузился в метро и отдал себя на съедение подъехавшей гремящей гусенице с стеклянно-металлическим экзоскелетом и толчеей биомассы внутри. Стоя у двери, он бездумно и полукритически рассматривал свое отражение в стекле: узкое худое лицо небрежно обрамляли хаотичного нрава вьющиеся волосы, острый недлинный нос разделял узко посаженные карие глаза, чуть впалые щеки выделяли скулы – “Нездоровый вид”, – подумал он и улыбнулся своему отражению. Улыбка получилась усталой, но вполне добродушной. Еще несколько станций промелькнули, минуя его внимание.
  
  Когда солнечный свет ворвался в окна вагона, а внизу – под мостом – замелькала вода Москвы-реки, его разум возликовал: он любил это место более всех прочих в столице. Он практически бегом преодолел футуристичный мост станции и оказался на улице. Его взгляд рисовал перед ним массивы деревьев, покрывшие молодой майской листвой холмы, между которыми неторопливо текла зелено-бурая московская вода. Людей было много – это, конечно, неприятный момент, но смириться можно. Он сразу поднялся на холм и пошел по тропинке между деревьев. Старые черные кроссовки хрустели прошлогодней сухой травой и мелкими ветками, на джинсовой куртке то здесь, то там обретались местные инсектоиды, уши пронизывал птичий щебет. Сворачивая с тропинки на тропинку, он словно шел по заранее рассчитанному маршруту, хотя никаких конкретных планов достижения некой точки “B” у него не было, так что для школьных учебников математики его случай не подходил. Разве что для углубленной теории вероятности. Или прикладной магии предсказаний. Или...
  
  Открывшийся за очередным подъемом вид оторвал его от рассуждений: он увидел высокий каменный светло-серый обелиск, стоящий квадратным основанием на каменной же площадке, с двух сторон окруженной округлой стеной высотой около двух метров. Надписей ни на обелиске, ни на стене видно не было, зато на последней значился темный барельеф, изображающий два человеческих лица с вдохновенными выражениями. Вокруг было тихо – затихли слышимые раньше человеческие голоса, даже птицы куда-то подевались.
  
  ...или прикладной магии. Да. Раньше он никогда не натыкался на это сооружение, хотя за годы жизни в Москве он успел хорошо изучить окрестности Воробьевых Гор, так что его удивление круто нарастало. Он перебирал в голове путь, который привел его сюда, но поворот за поворотом память теряла целостность, рассыпаясь искрами отдельных мелочей. В конце концов, сказав себе, что следует больше внимания уделять маршрутам собственного перемещения в пространстве, он смирился и стал рассматривать окрестности. Сначала обошел обелиск – он представлял из себя высокий столб, две противоположные из четырех сторон его геометрической фигуры имели волнообразную форму, что эффектно выделяло его на фоне собратьев по статусу. Потом прошелся туда-сюда по площадке, погладил руками шероховатые каменные стены, затем осмотрел окружающую флору, как будто намеренно скрывающую рукотворное чудо от глаз гуляющих по территории людей. Место ему нравилось. Определенно. Он расчехлил гитару и взял пару аккордов. Звук разливался по воздуху с едва заметной задержкой – так ему показалось. Он перебрал блюзовую пентатонику и начал неспешно импровизировать, обходя ноту за нотой причудливыми мордентами. Секвенция вниз, секвенция вверх, немного испанской приблуды. Постепенно внутренний диалог отключался, а его место занимала пронизывающая сознание неконтролируемая импровизация. Отголоски разума доносились в его голове удивленным шепотом: “Я же не могу так играть... Как же так?” Но вскоре и они стихли под напором льющегося потока звуков истекающей в экстазе гитары. Руки делали свое дело, минуя моторные команды мозга. Он был не в силах контролировать спонтанный выброс звука в пространство. Временами ему казалось, что обелиск резонирует с воспроизводимой им музыкой. Окружающий мир приходил в движение, отмеряя чуть заметным дыханием такт за тактом...
  
  Он очнулся, когда последний звук затих в жерле деки гитары, память отказывалась воспроизводить последние n минут (или часов?) Он все еще сидел на чехле перед обелиском, держа руки на теле гитары. Та отражала черной глянцевой поверхностью неумолимо клонящееся к закату солнце. И тут на него всем скопом нахлынули вполне бытовые телесные ощущения, которых он был практически лишен миг назад. Первым обдал голод. Вспомнив, что так и не поел с утра, он спешно обшарил карманы и обнаружил пару сотен, заработанных сегодня на Арбате. Нужно было двигаться домой. Зачехлив гитару, он быстрым шагом покинул насиженное место, шелест травы и прошлогодней листвы тут же остро приправился пьяными голосами где-то у реки, сквозь этот аккомпанемент пробивалось соло щебечущих птиц.
  
  Лестница, стеклянные двери метро, турникет, лестница, двери поезда, гул в тоннеле – поток мыслей заставил его пропустить эти ощущения на автопилоте. Экзистенциальное переживание текущего вечера будоражило его разум, неспособный логически обосновать произошедшее. Пересадка, снова гул... наушники, плеер. Гул затих, отделенный резиновой массой, направляющей в его уши звуки песни Пикника “Королевство Кривых”. То что надо.
   - Станция Менделеевская, – почему-то проговорил он про себя, увидев знакомые сети подражающих молекулам светильников. Пару минут спустя он уже выходил из подземки в тлеющий вечерними огнями город. Небо еще не успело угаснуть, но цивилизация уже гордо превосходила его собственным свечением. По дороге домой он зашел в магазин, купил упаковку пельменей и пару банок пива, решив, что на трезвую голову заснуть сегодня будет сложно. Ключ от домофона сработал с третьего раза, лифт почему-то не торопился открывать перед ним свои автоматические двери. Зайдя, наконец, в квартиру и откупорив банку пива, он переместился на кухню и наскоро сделал себе ужин. Загнав в желудок чуть ли не двойную порцию, он неожиданно почувствовал категорически настроенное желание лечь спать. Он даже не удосужился допить початое пиво, разобрал кровать, выключил свет и, найдя головой подушку, практически мгновенно отрубился.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"