Абрамов Владимир
4 Тени Навьих Легенд

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Сет со множеством имён - отец лжи, а Кали-Лилит-Дурга - мать лжи. Об этом и прямо говорит имя Дурга, которое означает Дурная Голова, то есть, призвание дурить головы. Начали с прорицателей и, не боюсь этого слова, прорицательниц. Поскольку сивиллы, вёльвы и прочие экстатические дамы выглядели более эстетично и ярко, чем аналогичные ребята мужеского пола. Правда позже, в эпоху принудительной дефеминизации, тех повысили в ранге и стали именовать не иначе пророками. Но в это время акценты уже начали смещаться в сторону художественного слова, и в дело Шалтая Болтая вломились эпические художники и поэты. Для систематизации тех и других в нужном ключе вступили историки. Теперь вообще всё упростилось и ложь из любых источников успешно воспринимается непосредственно безо всякой сложной подготовки, в виде общего потока бес-сознания.
  
  МИР УСТАЛОГО СВЕТА
  Свиток Четвёртый

   ТЕНИ НАВЬИХ ЛЕГЕНД

   Содержание
  
   Часть 1
   Илион
  
   Часть 2
   Оме Рус Илиас
  
   Часть 3
   Книга Перемены Мест
  
   Часть 4
   Елеон
  
  Часть 1
  Илион
   Суд Париса []
  Шалтай-Болтай сидел на стене.
  Шалтай-Болтай свалился во сне.
  Вся королевская конница, вся королевская рать
  Не может Шалтая, не может Болтая,
  Шалтая-Болтая, Болтая-Шалтая,
  Шалтая-Болтая собрать!
   Алиса в Зазеркалье
  
   Как известно, человек произошёл от женщины. И звали её Лилит. Её первый опыт найти себе любимого мужчину в лице Адама оказался неудачным. Чтобы избавиться от него, она подговорила Мирового Змея создать для него Еву и убрать обоих из Рая. Это вызвало к жизни длинную цепь событий, завершающим звеном которой должен был стать Конец Света. Или, в крайнем случае, Рагнарёк...
   Генеральной репетицией Рагнарёка и стала Троянская война, она же - Илионская, описанная в эпической средневековой поэме Оме Рус Илиас, что означает Песнь Русская Илиада.
   Илиада как Библия Начала Империи стала итогом долгой правки и украшений, но даже поздняя каноническая редакция, оставив в ней мало реального смысла, не сумела скрыть той светлой и тайной грусти, которая накрывает нас с головой, когда мы входим в описания давно ушедших времён искренних чувств и чистых желаний.
  В Илиаде Богиня Раздора с творческим псевдонимом Эрида подкинула на олимпийском пиру золотое яблоко Гесперид мифической страны Гипербореи с надписью в одно слово - Прекраснейшей. Три Богини, достаточно красивые, чтобы принять это на свой счёт, но, главное, достаточно могучие, чтобы показать это и уцелеть - Гера, Афина и Афродита, - затеяли спор, кто из них прекрасней. Обратились, как водится, к Верховному, но Зевс отказался рассудить их, поскольку очень уж испугался гнева возможных проигравших. Вместо этого Зевс призвал рассудить спор Париса, младшего сына царя Илиона, и состоялся первый знаменитый суд, не дававший долго покоя наивным юным художникам всех времён и народов.
   Богини явились Парису обнажёнными на горе Ида, где его в детстве вскормила медведица. Гера пообещала Парису власть над всей Асией, Афина - военные победы и славу, а Афродита - любовь самой прекрасной женщины на Земле. Правда, тут же показала ему именно Елену Прекрасную, дочь Зевса и Леды, жену царя Спарты Менелая. То есть, попросту, сжульничала. Елена, конечно, дама была не рядовая, но ещё и давняя подружка Богини. Да и Парис, в силу юного поэтического возраста, не был вполне гормонально устойчив. Разумеется, он выбрал Афродиту. Когда-нибудь такие вещи станут называть коррупцией. Потом Парис, по совету светлейшей Богини Любви Афродиты, взял и выкрал Елену у опостылевшего, по правде сказать, мужа Менелая, да и на корабль. Менелай очень обиделся: разве солидные мужи так дела делают? Он собрал всех знакомых удельных князей вокруг и объявил войну Трое.
  Эта война стала величайшей в так называемой истории средних веков, длилась около десяти лет, принесла невиданные жертвы и закончилась уничтожением крупнейшего города Мира. В разные времена и у многих народов славный город имел много имён, но главным было имя на момент его гибели - Илион, а это означает Светоносный. Потому рассказ о тех событиях известен как Илиада, ставшая символом светлой печали о славных временах. Здравый смысл, правда, оттуда убрали, и с тех пор считается, что тот никому не нужен.
  Иначе как объяснить, что три величайшие Богини купились на дешёвый развод с яблоком. Трудно даже не столько представить себе их сомнения по поводу собственной исключительной красоты, хотя и все помним, между прочим, что внешность на Земле они могли придать себе любую. Сложнее представить себе, чтобы их интересовало чьё-либо мнение на этот счёт, и уж совсем невероятно было поручить сделать столь значимый выбор некоему царскому отпрыску с неустоявшейся психикой. И потом, зачем Афродите было подставлять Парису именно Елену Прекрасную, которая была не только заметно старше его, но и отягощена весьма нежелательными родственными связями. Напомним, что она была родной сестрой Клитемнестры, жены Агамемнона, который и стал в итоге главным предводителем разрушителей Трои. Мало того, Елена якобы была замужем за царём Спарты Менелаем, что, при строгости нравов того времени, обещало не только войну при попытке покушения Париса на чужую жену, но и его, Париса, личное бесчестие на всю жизнь среди чужих и своих. Понятно, что сегодня такие понятия, как честь, не считаются серьёзными аргументами, зато нынешние люди лучше видят, когда их обманывают, поскольку это происходит всегда. То есть, Троянская война не могла начаться так и потому, как это описано, даже если бы это касалось заведомо незначительной сказки. Значит, настоящие причины от людей намеренно скрывают. Но сегодня они стали известны, к чему мы вернёмся попозже. А пока лишь постараемся принять, что Илиада не является незначительной сказкой, а прекрасным поэтическим пересказом, несмотря на многочисленные неувязки, правки и переделки, эпохального исторического события, задавшего направление развития и гибели нынешней цивилизации.
  Два главных героя Илиады, Одиссей и Ахилл, с самого начала и до конца идут параллельно, но почти не пересекаясь. Воюют как-то совершенно отдельно и врозь. Но при этом многие события до самого конца войны оказываются у них подозрительно схожи или переплетены. Поэтому ничуть не удивительно, что именно Одиссей оказывается рядом и овладевает доспехами Ахилла после его гибели. Оба на войну Илионскую попали нехотя и неправдоподобно, да и в конкурсе за руку Елены Прекрасной оба не участвовали. Как известно, то ли за 7, то ли за 10 лет до войны состоялся знаменитый смотр женихов Елены Прекрасной, в котором ни она сама, ни её приёмный отец царь Тиндарей не могли, да и побаивались, отдать кому-то предпочтение. Будто бы тогда-то хитроумный Одиссей предложил забавный конкурс, в котором каждый претендент пытался закинуть стрелу в горлышко кувшина. Мало того, все вероятные женихи заранее дали слово, что не только не будут творить зла победителю, но и выступят с ним в одном строю в случае необходимости. Это уже позже выдумали, будто Одиссей тогда также хотел победить, надеясь втайне на своё великое искусство метания дротиков. Но Боги помогли Спартанскому царю Менелаю, брату царя Агамемнона. Менелай и стал временно счастливым обладателем руки Прекрасной Елены. Но не её сердца. А Одиссей якобы и тут получил приз в виде руки прекрасной Пенелопы, двоюродной сестры Елены. Однако этого быть никак не могло, поскольку они встретились ранее и совсем в других обстоятельствах.
  Так вот, когда Илионская война стала неизбежной, гонцы от Менелая и Агамемнона начали собирать героев. Пришёл черёд и Одиссея с Ахиллом, которых, к слову сказать, и среди женихов Елены не было...
  Одиссей, узнав, что к нему приедут гонцы от Агамемнона, чтобы привлечь его к войне, внезапно сошёл с ума и начал пахать землю. То есть, если б он только пахал, то такое сумасшествие можно было бы пожелать многим, но он не реагировал ни на какие обращения или просьбы и встретил послов как положено, то есть никак. Но нашёлся среди них некий Паламед, который положил на борозду юного наследника Телемаха. Одиссей был вынужден остановиться, и обман был разоблачён. Непонятно, правда, как Паламеду нечто подобное позволили, а если прозевали, то почему его Одиссей не убил сразу, как только бросил пахать? И вообще, почему даже после всего этого, а лучше сразу, нельзя было просто отказаться? Ссылки на клятву, которой будто бы были связаны все ведущие цари перед свадьбой Елены Прекрасной, как станет очевидно совсем скоро, не оправданы.
   Ахилл и дочери Ликомеда []
  
  Про Ахиллеса написано просто смешно. Будто бы мама Ахиллеса, Морская Богиня Фетида нагадала, что сын непременно погибнет в этой войне. Она уговорила его переодеться в девушку и жить в Скиросе среди дочерей царя Ликомеда постоянно, чтобы никто из его друзей не нашёл его и не уговорил уйти на войну. Так он прожил несколько лет, никем не узнанный и не разоблачённый. За это время он получил прекрасное воспитание, освоил самые изысканные виды шитья и рукоделий, стал прекрасно играть на лире. Любопытно, как воинские навыки сохранились? Одна из дочерей Ликомеда, Деидамия, родила Ахиллу сына Неоптолема. Именно участие Неоптолема в Троянской войне, на десятом году с её начала, было необходимо по предсказанию для взятия Илиона. Юный Неоптолем прибыл в 16 лет на десятый год Троянской войны к её окончанию. Поэтому Ахилл должен был прожить с Деидамией в женском образе до начала войны никак не менее 7 лет. Судьбы Ахилла, Одиссея и Неоптолема сплелись настолько, что именно Одиссей наследовал доспехи Ахилла после его гибели, встретил юного Неоптолема в Илионе и сражался с ним плечо к плечу, обучая воинскому искусству. Не удивительно, что именно Одиссея прислали ко двору царя Ликомеда, чтобы найти и увезти Ахиллеса. Интересно, откуда все так точно знали, где его искать? Не потому ведь только, что дело происходило в Скиросе, то есть Русской Скифии? Хитроумный Одиссей, замаскированный под торговца, привёз ко двору Ликомеда, судя по имени, царя с медовым ликом, кучу женских нарядов. Разложив их во дворце на женской половине, он спрятал внутри и красивое оружие. Дескать, Ахиллес непременно заинтересуется этим оружием и выдаст себя. Потом Одиссей поднял тревогу, Ахиллес схватился за оружие, выдал себя и был взят на войну. Совершенно непонятно, к слову, почему Ахиллеса нельзя было узнать без оружия в руках? Видимо, наш легендарный герой был убедительно женственным в царских нарядах женского терема.
   Елена Троянская []
  
  Но кто же была главная героиня, из-за которой разгорелся сыр-бор? Елена Прекрасная... Биография её сложна и запутана... Похожа то на Шемаханскую царицу, то на Царевну-Лебедь наших сказок.
  Будто бы была она дочерью самого Зевса-Вседержителя и смертной женщины Леды, которую тот соблазнил в образе прекрасного лебедя. По жизни Елену считали дочерью Спартанского царя Тиндарея и неизвестной женщины. Якобы в двенадцатилетнем возрасте Елена была похищена знаменитым героем Тесеем и увезена им к матери, но вскоре каким-то образом была возвращена её братьями Диоскурами в Спарту. В это время она то ли была изнасилована Тесеем, то ли нет, но забеременела и вскоре родила девочку, которую назвали Ифигенией. По-настоящему её звали Ифимедой, а Ифигения - один из эпитетов богини Артемиды, с которой она была связана по жизни. Ифигенией называли саму Артемиду во многих местах, например, в городе Гермионе. Тесно связаны между собой Елена Прекрасная, обе дочери Ифимеда-Ифигения и Гермиона, царская чета Пентесилея и Ликомед и сама Артемида-Ифигения. Богиня Артемида считалась покровительницей амазонок. Наверное, поэтому её переименовали из Деваны в Артемиду. Крайнее имя переводят то "медвежья богиня", то просто "убийца", что явно говорит о позднем происхождении имени от недругов. Так Богиня жизни и целомудрия Девана, дочь Перуна-громовержца, превратилась в богиню охоты Артемиду.
   Девана-Артемида []
   С тех пор, говорят, Елена вообще не воспринимала близость с мужчинами. Чтобы скрыть незаконное рождение, родная сестра Елены Клитемнестра удочерила Ифигению, и та была отдана на воспитание в храм Артемиды. Была ли Ифигения настоящей дочерью Клитемнестры или нет, но Клитемнестра её любила так, что Агамемнону, своему мужу и царю Спарты, она не простила его попытку принести Ифигению в жертву при отправке кораблей ахейцев в Трою. Вспомним, что собранные Агамемноном корабли, свои и союзников, никак не могли отправиться из Авлиды, как потом назвали древний Этрусский порт Эутриси, из-за полного отсутствия ветра несколько недель. Это Артемида постаралась за то, что Агамемнон лично оскорбил её, убив на охоте её любимую лань. И тогда Агамемнон решил принести в жертву Ифигению, свою старшую и самую красивую дочь, совсем юную послушницу храма Артемиды. Воля ваша, но более всего это похоже на шантаж. Видимо, это также укрепило слухи, что Ифигения была ему не родной. Как бы то ни было, занесённый жертвенный нож повис в пустоте, Ифигения была спасена Артемидой и мгновенно перенесена в Тавриду. После чего Артемида пока дала этим воякам попутный ветер, и те отправились в поход на Илион. Но эту новую обиду Артемида Агамемнону не простила.
  Саму же Елену при приближении совершеннолетия Тиндарей решил выдать замуж, созвал всех самых знатных, и предварительно, по совету хитромудрого Одиссея - куда ж без него! - взял клятву с каждого помогать единственному избраннику Елены после её замужества. Так уж случилось, что мужем Елены стал царь Менелай, младший брат Агамемнона. До Троянской войны Елена прожила с Менелаем в браке чуть ли не 10 лет и родила от него дочь Гермиону, но никогда Менелая не любила. Скорее, ненавидела, поскольку он тоже взял её силой в первую брачную ночь, и больше у них ничего не было. Зато Менелай открыто жил со своими рабынями. Другое дело, что и безумная страсть к Парису, будто бы вспыхнувшая у неё под влиянием Богини Любви Афродиты, весьма сомнительна по упомянутой уже причине. Во всяком случае, за 10 лет жизни с Парисом в Трое Елена не родила от него ни одного ребёнка. Отсюда возникла стойкая версия, что Елена вообще не была с Парисом в Трое, а была переправлена на все 10 лет войны в Египет, а Парис увёз с собой призрак Елены, заботливо сделанный Богиней Герой. В этом свете становятся забавными предварительные договора Афродиты с Парисом и Геры с Афродитой, но это уже не считается, по сравнению с тем ворохом недоразумений, давно скрывшим хоть что-нибудь правдоподобное. По окончании войны Менелай забрал Елену то ли из Трои, то ли из Египта, они вернулись в Спарту и жили еще несколько лет, но не слишком счастливо. У Менелая родились несколько детей от рабынь, Елена жила затворницей. Потом Менелай умер, а сыновья Менелая, нажитые им от наложниц, выгнали Елену из дома. Она скиталась, в нищете и безвестности, пока следы её не затерялись совсем. В общем, как-то не очень весело не только для дочери Зевса, но и для более простой трижды царицы - дочери царя и жены двух других великих царей. Женщины, красотой которой восхищался весь мир, и которой завидовали Богини. Той, которая до сих пор считается эталоном женственности и красоты.
   Перун-Один-Зевс []
  
  Но вернёмся к началу войны. Когда несостоявшаяся жертва Ифигении была отменена Богиней Артемидой, и ей был послан попутный ветер для внушительного флота в 1200 кораблей из этрусского порта Эутриси под общим руководством царя Агамемнона, все герои скоро и благополучно прибыли к Трое. Так началась Троянская война. Шла она 10 лет с переменным успехом и в классическом описании выглядела довольно странно. Время от времени один из героев той или другой стороны вдохновлялся на битву и шёл показательно громить выставленную против него рядовую пехоту. Остальные герои восхищались и обильно обмывали долгими вечерами эти славные подвиги. Для пополнения запасов греки регулярно грабили окрестные селения Босфора, устраивая опустошительные набеги. Именно это стало одной из причин, почему царство Амазония, до того придерживающееся нейтралитета, прислало свои отряды на Троянскую войну. Но не за нового царя Трои, с которым у них тоже были счёты, а для защиты местного населения от вооруженного бандитизма и для спасения хоть части тех не материальных ценностей, которые должны погибнуть после взятия Илиона. Именно тогда якобы и состоялась битва Ахилла с предводительницей амазонок Пентесилеей. И будто бы повергнув Пентесилею, Ахилл был так поражен её красотой, что влюбился в мёртвую воительницу и оплакивал её смерть много дней. Разумеется, этого никак не могло быть в свете дальнейшего изложения.
  Через несколько лет война всем надоела, многие просто соскучились, да и с припасами стало совсем плохо. События ускорились. И началось, как всегда, с женщины. То есть, с двух женщин, Хрисеиды и Брисеиды, захваченных в плен греками. Обе они были дочерьми видных жрецов Илиона, и будто бы стала Хрисеида рабыней и наложницей Агамемнона, а Брисеида - той и другой для Ахилла. Когда за Хрисеиду и её отца Хриса вступился сам Бог Аполлон, Агамемнон вынужден был отдать её отцу. Но взамен он будто бы отобрал у Ахилла Брисеиду. Тогда Ахилл обиделся и перестал принимать участие в войне. Кстати, и тут имеется нестыковка источников. Некоторые из них утверждают, будто было это в первой половине войны, а Ахилл, покинув войну, чуть ли не на пять лет вернулся домой к Деидамии. Но все согласны: троянцы, вдохновлённые отсутствием главного героя Ахилла, чуть не перебили всех греков и не спалили их корабли. Сначала, правда, им помешал друг Ахилла Патрокл, но его быстро убил главный герой троянцев Гектор. И тогда Ахилл, которому попутно вернули Брисеиду, то ли вернулся на войну, то ли просто вступил в битву по-настоящему. Перво-наперво он убил в поединке Гектора, а затем будто бы посватался к Поликсене, дочери легендарного царя Приама. По некоторым данным, именно в Трое на этой свадьбе Ахилл и был убит в спину отравленной стрелой Париса, а не обычной стрелой в не обмытую когда-то матерью Фетидой водами Стикса пяту. И уж совсем не важно, направлялась ли эта стрела самим Парисом, или ему помогал Бог Аполлон. Но после гибели Ахилла развернулся бой за его тело и доспехи. То и другое удалось у троянцев отбить. При этом отличились более всех Аякс Теламонид и Одиссей. Агамемнон отдал первенство и доспехи Ахилла Одиссею, а Аякс с горя пошёл и покончил с собой. Непонятно, правда, как, если не на бракосочетании, оказались греки в Трое, если было это за месяцы до знаменитого Троянского Коня? И кому вообще тот мог понадобиться при столь вольных и неформальных посещениях греками Илиона? Ведь примерно в это же время Одиссей и Диомед провели ещё одну яркую спецоперацию: похитили из храма Афины в Илионе Палладиум - священную статую Афины Паллады.
  Но апофеоз абсурда был необходим. Хотя бы для того, чтобы говорить: бойтесь данайцев, дары приносящих. И пришёл Троянский Конь. И совершенно не случайно придумал его хитроумный Одиссей. Хотя хитроумие автора в данном случае может вызвать разве что сочувствие. Причём даже не к Одиссею, а к автору Илиады, который, разумеется, не мог в оригинале такое написать. Разве что в палате номер шесть. Но, скорее, был просто и безжалостно исправлен. В общем, сделали греки, которых позже начали собирательно называть данайцами, огромного полого деревянного коня на колёсах. Посадили вовнутрь около трёх десятков лучших воинов в полном вооружении и оставили это чудище троянцам в подарок, отплыв от Илиона всеми кораблями. Троянцы, конечно, обрадовались, но почему-то решили на радостях приволочь этого коня в город, даже не поинтересовавшись, что же там внутри. Тут, к слову, следует стыдливое замечание, что Боги, дескать, лишили их разума. Но очевидно, что гораздо проще было лишить разума экономичнее: скажем, внушить всем горожанам просто открыть ворота грекам. А так засевшим в коне воинам пришлось-таки помучиться до ночи, чтобы вылезти и открыть ворота, которые, видимо, не охранялись, зато покинувшие побережье войска уже как-то незаметно вернулись и были тут как тут. Дальше просто: войска ворвались в город, и начались резня и поджоги. Троя пала.
  
  
  
  Часть 2
  Оме Рус Илиас
  Фрейя Жива []
  Мене, Текел, Перес.
  "Мене - исчислил Бог царство твое и положил конец ему;
   Текел - ты взвешен на весах и найден очень легким;
   Перес - разделено царство твое и дано Мидянам и Персам"
   (Даниил 5:26-28)
  
  В Начале были Образы: Боги-созидатели и Люди как дети. Всё было просто и натурально: Отец Создатель-Творец и Мать Берегиня-Хранительница объединяли Святой Дух-Живатму. Потом появились Люди, которые были, есть и будут Детьми Божьими и уже потому Богами. Это была Троя. Но с какого-то времени, когда людей стало много, они стали мало общаться и всё больше разделяться. Тогда Образы Начала подменили фантазиями о Сути, и Троя превратилась в Трояна (Добребог, Берегиня и Живатма), Тримурти (Брахман, Вишну и Атман) и Троицу (Бог-Отец, Богиня-Мать и Святой Дух). Впрочем, основные функции и атрибуты новых Образов Трои поначалу остались те же. Потом мужская часть населения почему-то вдруг решила, что именно они должны управлять на Земле всем, а женская доля - чисто вспомогательная и тем более приятная. Фантазии стали жёстче: в Тримурти Вишну поменяли пол с женского на мужской, в Трояне Живатму заменили на Злебога, а в Троице - Богиню-Мать на Бога-сына.
  Заодно поменяли Атман на Шиву. При этом Шива стал божеством мужским и, разрушительным, полным аналогом Злебога. Но этого показалось мало, и Шиве тут же сосватали Богиню Кали, великую и ужасную, Богиню смерти и разрушения. Разумеется, в этой роли выступила знакомая нам Богиня Лилит, которая по совместительству была уже Богиней обольщения и коварства, а теперь официально стала Шакти Шивы, то есть его женской ипостасью, полностью заменяющей его в Тримурти. Само собой, Лилит с титулом Кали не стала оглашать всем одну мелкую подробность - о том, что самого Шивы никогда не существовало и теперь уже быть не могло.
  В общем, Тёмные проделали впечатляющую работу, в которой выделялась Богиня Лилит. В образе Трояна она заменила Злебогом Живатму, Святой Дух, хранительницей которого является Богиня Жизни Жива, она же - Предводительница Валькирий Фрейя, а также Паллада как Дочь Богородицы Лады. Именно её Лилит считает своей самой ненавистной соперницей.
  Забавно, что всей той путаницы легко бы было избежать, если б мы просто различали наши, и без того смешные представления о Высших Сущностях-Богах, как Образы Начал и Личностей. Да ещё не придавали бы любым своим фантазиям напыщенную важность. Все троичные сказания могли бы относиться к Образам Начал. То есть, в них главное - не имена или заслуги индивидуумов, а функции. А в основе-то - сам человек как светлая Троица - единство Тела, Души и Духа. Отсюда только и понятно, что реально значит расстроить или настроить человека. Какие-нибудь Явь, Навь и Правь сами по себе не имеют никакого смысла и значения, пока мы не вкладываем в них смысл единого пространства выражения и проявления Тела, Души и Духа. А наиболее наглядным образом истинной Троицы является не нарисованная икона или забавная сказка, а обычная здоровая женская коса.
  И всё же... Сварог и Лада - это вполне реальные личности Бога-творца и Богини-хранительницы человеческого рода, неважно, так ли мы воспроизводим в частотах нашей несовершенной речи их имена, воспроизводимы ли их имена людьми вообще, да и имеют ли они какие-то определённые имена в частности. В то же время Бог Род - выразитель и представитель существа всего человеческого рода, а не конкретная личность, пусть и Божественного плана. Возможно, тот самый непостижимый Всевышний. Точно так же Бог Анубис - это не личность Бога Смерти, а его функция, поэтому в его роли неоднократно выступали, например, Мара или Яма.
  Споры о много- или едино-божии так же смешны. И не потому, что люди никогда об этом не знали и узнать не могут. А потому хотя бы, что отрицанием множества Высших по отношению к человеку Сущностей никто и никогда не занимался. Достаточно вспомнить 9 Чинов Ангельских в самой, что ни есть, монотеистической религии. Поэтому, как в ней же сказано, по плодам их узнаете их, то есть, важнее реальные следствия, а не произвольные названия. А те же плоды работы с Образом Троицы оптимизма не прибавляют. Поначалу отодвинули в неясном сознании Богородицу образом какого-то единого Бога-Сына. Необходимый прототип был успешно найден, поклонение ему было блестяще исполнено, а мучительная смерть его стала абсолютно неизбежна. Все яркие и привлекательные идеи собрали сначала под Его Знаменем, которое называли Спасом Нерукотворным. Но затем специально обученные люди начали превращать эти идеи в нечто немыслимое и ни с чем не сообразное. Рагнарёк стал близок. И не потому, что Силы Зла ждут нас на поле битвы Курукшетра, а потому, что они меняют наши мысли, изменяя нас.
  Теперь уже и не верится, будто что-то осталось, когда не осталось ничего.
  Так стало и с Илионом, который тоже когда-то гордо величали Троей.
  Так было и с Амазонией.
  Амазония - это не область реки Амазонки в Южной Америке. Это - крупное и вполне процветающее средневековое царство своеобразного конфедеративного или княжеского типа. Раскинулась Амазония между низовьями рек Танаис и Ра, между Южной Азовой и Северо-восточным побережьем Скифского моря, включая также Таврию и часть Северного Кавказа. Амазония, пусть и в нарочно урезанном виде, присутствует даже на карте Британской энциклопедии 17-го века. Позже, заметая следы великого царства, историки стали именовать северную и западную часть Амазонии неким Боспорским царством, которого, к слову, никогда не было, а называли его так только некоторые невежественные юго-западные пришельцы. От союза Амазонии и Скифии родилось, по известной легенде, царство Сарматия, расположенное когда-то на Северо-западном побережье Скифского моря, которое позже те же пришельцы стали именовать Понтом Эвксинским, переименовав заодно Азову в Меотиду.
  В эпоху становления мужского шовинизма, гордо именуемого ныне патриархатом, Амазония держалась довольно долго, прикрываемая с севера дружественными Скифией и Сарматией, а с запада и востока морями, но когда раздор пришёл к северным соседям, Амазонии стало трудно под напором южных врагов, но пала она именно от рук предателей с Севера. Сейчас нам рассказывают множество легенд об амазонках. Будто бы и одну грудь они себе отрезали для удобства стрельбы, и мужское население держали в подчинении и страхе, чуть ли не убивая значительную часть рождающихся мальчиков и другие нелепые глупости. На самом деле, Амазония несколько веков держалась именно на том, что там было истинное не равенство, а именно равноправие. Было всего 2 основных отличия царства Амазония от других, которые им так никогда и не простили так называемые патриархи : преимущественно женское право кровного родства и наследования имущества и исключительно женское право верховной власти, включая царский совет. Любой непредвзятый наблюдатель и сегодня согласится, что именно эти 2 положения являются главной основой чистоты крови и устойчивости рода, а также хорошим препятствием для врождённой мужской агрессивности. Про остальные сказки об амазонках достаточно сказать, что мужских войск там было больше, чем женских, но сам по себе выдающийся факт, что женские воинские отряды вообще были. Еще в правление Ивана Грозного тот совершал свои торжественные выезды в сопровождении конного отряда личных телохранительниц, состоявшего из 40 вооружённых и хорошо обученных амазонок, или, по-другому, поляниц, что производило абсолютно сногсшибательное впечатление на иноземных наблюдателей.
   Пентесилея []
  
  Заключительной царствующей поляницей была как раз вторая жена Ивана Грозного, Мария Темрюковна. Потом, правда, придумали, будто Мария Темрюковна была дочерью некоего кабардинского князя Темрюка. Но по жизни Мария Поляница просто была из ныне существующего города Темрюка, названного так много раньше без всякой связи с Кабардой. А заключительная, причем буквально, поскольку жила под домашней изоляцией, представительница царского рода поляниц-амазонок проживала в пушкинские времена на Кара-Даге, под Коктебелем, и лично передавала Александру Сергеевичу бесценные сакральные знания о мироустройстве и нашем прошлом. Няня Арина Родионовна, при всём уважении, такое бы никак не потянула. Поэтому именно на Лукоморье, как раньше и называли Таврию, произошла знаменитая встреча Богини Азовы в образе прекрасной царицы-Лебедь с могучим Богом Велесом, и от их любви родилась Таня, Богиня Астрального Пути. Велеса Пушкин скромно назвал Гвидоном. Хотя Гвидон, а точнее, Гвион - совсем из другой сказки, где описано рождение величайшего барда Талиезина.... Именно на Лукоморье, в священном городе Чуфут-Кале, доживала свою земную жизнь Святая Дева Мария. Именно на Лукоморье, в Таврию, была перенесена Богиней Артемидой-Деваной Ифигения после спасения той из-под жертвенного ножа.
  И тут пора бы вспомнить, кто и откуда были враги Илиона-Трои. Все эти ахейцы, данайцы, дорийцы, эолийцы и прочие ионийцы почему-то оказываются жителями населённого побережья Скифского моря, или Причерноморья, а не пустынной каменистой Греции, которой, к слову сказать, и не было тогда вовсе. Всё просто: Данайцы пришли из княжеств севернее устья реки Танаис, ахейцы представляли Амазонию, а остальные были с северо-западного Причерноморья. Поэтому у так называемых греков было не одно, а 2 войска: Западное, возглавляемое Агамемноном и Менелаем, и Восточное, с вождями Ахелисом и Патроклом. Да и само место, где была Троя, до сих пор оспаривают. Многие знают, что было это в вечном городе с множеством имён, самые известные из которых - Иерусалим, Рим, Византия и Константинополь. Другие пытаются приписать Илион к Констанце. Но все согласны с нелепостью современной сказки про маленькую средневековую деревушку, ныне величаемую Древней Троей, которую откопал смешной парень с жуликоватым маркитантским прошлым и теперь уже неоспоримым фальсификаторным настоящим.
  Честно сказать, достаточно странно звали некоторых героев Илиады в канонической книге. Например, Ахилл означает безгубый в современном переводе. А Одиссей - ненавистный или ненавидимый. Явное впечатление, что двух главных героев Илиады звать так не могли, это - лишь прозвища, данные врагами, да и то - значительно позже. И действительно, простое сопоставление других источников показывает что Ахилл - это вовсе не Ахилл, и даже не Ахиллес, а Ахелис, что означает попросту Ахейский Лис. И прибыл он на войну не просто из Скироса, то есть, Скифской России, а прямо из Амазонии, где он и жил благополучно при дворе царя Ликомеда со своей женой, царевной Деидамией, которая и родила ему сына Неоптолема. Причем, минимум за 6 лет до начала Троянской войны, которая длилась 10 лет, а Неоптолему, напомним, в конце войны пришлось в ней поучаствовать. Позже недруги добавили, что Ахелис перед Троянской войной жил именно в женском платье при дворе Ликомеда, скрываясь от призыва. Почему-то считалось, будто это показывает кого-то в неприглядном виде. И очень это напоминает другие известные выдумки: про бегство небезызвестного премьера после государственного переворота, или про убийство неким молодым князем какого-то святого старца. По правде сказать, князь тот женские платья действительно носить любил, но более ни на что заметное способен не был, тем более, на убийство.
   Амазонки Севера []
  
  Что касается Илиады, то совершенно понятно, что Ахелис никак не мог сражаться с предводительницей отряда амазонок Пентесилеей под Троей. Хотя бы потому, что Пентесилея была царицей амазонок и женой царя Ликомеда, мамой царевны Деидамии и, соответственно, Ахелису приходилась тёщей. Кроме того, под Троей её вообще не было, а отряд амазонок, присланный Пентесилеей как раз ему в помощь, имел простое и чёткое задание борьбы с грабительскими и карательными походами отрядов Агамемнона. Понятна и постоянная вражда между Ахелисом и Агамемноном. Тот и принял, в итоге, насильственную смерть от жены Клитемнестры после своего возвращения из-под Трои вовсе не вследствие измены, коварства и злобной сущности жены. А из-за того, что за 10 лет войны его злоба, подлость и извращённость удесятерились, и Клитемнестра, не забыв его попытку принести в жертву дочь Ифигению, просто не смогла больше терпеть.
  Имя другого главного героя Илиады, Одиссея, также упоминается. Это Улисс. Правильнее Улис. Хотя, на самом деле, это пусть и почётное, но тоже прозвище, означающее Умный Лис. Ничего не напоминает? Разумеется. Ахелис и Улис - это один и тот же персонаж, описанный в разных версиях ранних источников, и лишь много позже разведённый на два лица в канонической версии. Не касаясь многочисленных упоминавшихся параллелей в судьбах этих будто бы разных героев, пока Улис не стал официальным наследником Ахелиса, завладев его доспехами после смерти, надо упомянуть полное отсутствие совместных действий или хотя бы появлений этих героев во время Илиады. За исключением смешного, но нелепого эпизода призыва на войну Ахелиса при дворе Ликомеда. И наоборот. После официальной гибели Ахелиса вполне естественно всё внимание переключается на его преемника Улиса.
  До этого можно вспомнить лишь одно славное деяние Улиса. Вместе с Диомедом они проникли в Илион и выкрали из святилища Афины Паллады её миниатюрную статуэтку - Палладиум. И тут также возникают два вопроса. Во-первых, не вполне понятно значение того Палладиума, которое было бы сопоставимо с тем риском, которому подвергали себя герои. Ссылки на то, что без этой святыни было бы не взять Илион, не выглядят убедительными, поскольку судьба её в дальнейшем нигде и никак не освещается. Разве что под именем Палладиум скрывалось нечто другое. И совсем непонятным становится смысл главного деяния Улиса - славной выдумки про Троянского коня. В самом деле, если герои могли так легко проникать в осаждённый Илион, а Улис это делал и до того славного дела, то зачем было Коня городить? Как всегда, всё просто: за операцией Троянский Конь скрывается кое-что другое. Недавно стало ясно, что путаница возникла из-за сходного написания слов equa, означающее лошадь, и aqua, то есть вода. А реальной заключительной операцией перед падением Трои было умелое использование заброшенного акведука, ведущего прямо в крепость через её стену.
  Гораздо интереснее происхождение нашего Улиса. В своё время оно было настолько загадочно, что его объявили царём какого-то маленького затерянного острова с красивым названием Итака, вследствие чего много позже приписали это название одному из безлюдных островков Средиземного моря. Между тем происхождение его было действительно княжеское, но из северной страны вблизи самой Гипербореи. Но так уж сошлись в то время звёзды, что он просто должен был как-то оказаться в районе Трои, где решались судьбы всего мира Пятого Солнца. И повод оказался забавным. На праздник урожая Улис и Дионис, тот самый, которого некие римляне стали считать Богом, - загуляли. Весело, задорно, с переполнением бокалов и голов, с пересечением границ разумного и дозволенного. Дионис похвастал, что знает вход в волшебный сад Артемиды. Артемида, она же Девана, дочь Зевса, более известного как Перун, владела уникальным волшебным садом. Считалось, что он повторяет в миниатюре все чудеса божественного райского сада Ирия.
  Они вломились в сад Артемиды, как два слона в посудную лавку. Разгневанная Артемида явилась при славе и всех атрибутах и безо всяких разговоров начала избивать непрошеных гостей. Когда сознание их покинуло, Девана связала Улиса и Диониса, притащила их под светлы очи своей матушки, Геры Перуницы, и потребовала примерно их наказать. Дионис отделался ссылкой на 30 лет в Азию, а вот Улису Девана лично придумала месть - 15 лет службы в гареме царя Ликомеда. И находился Улис в гареме все 7 лет до начала войны, но самовольный уход раньше срока ему еще аукнется. Гаремом тогда называли женскую часть дворца, пока им не стали ставить отдельные терема. Там Улис и встретил свою любовь - Деидамию, одну из дочерей Ликомеда. Она и стала его женой, более известной под именем Пенелопа. Когда Улису пришлось уйти на войну, он оставил Деидамии сына Неоптолема. Который даже успеет принять участие в Троянской войне в её заключительный, десятый год.
  Возвращаясь домой после войны, именно по дороге к амазонкам Улис высадился в Таврии и оказался в гостях у Цирцеи, или, в другом прочтении, Кирки. В обоих случаях это означает просто Царицу. Царица, по легенде, была дочерью Бога Гелиоса и Океаниды Персы, и правила в одном из самых славных княжеств Сарматии испокон веков. У неё в гостях Улис прожил более года, хотя свою миссию, ради чего и прибыл в Таврию, выполнил быстро. Далее, как водится, летописцы придумали двух детей Улиса и Цирцеи, что повторилось в их показаниях о пребывании Улиса у нимфы Калипсо, у которой он пробыл целых 7 лет. Кстати, там же, в Тавриде, возле нынешнего Коктебеля. Впрочем, об этом - другая быль. Кстати, если верить этим ребятам, Улис неизменно становился отцом, причём, исключительно сыновей, во всех местах, где судьба сводила его с красивыми женщинами на срок не менее года. В общем, всё становится чем-то знакомым и близким и кажется, что достаточно одного заключительного усилия, и всё сойдётся, как и положено в хорошей и правильной сказке.
  ...
   Троя []
  
  На самом деле, всё было не так. Всё началось за десять лет до Великой войны. Уже было известно, что скоро в Илионе будет царствовать Андроник. Родовое царское имя его в хрониках - Комнин, что означает Всадник. Именно тогда собрались три божественные сестры: Марена, Богиня Навьего мира, Жива, Богиня Явного мира и Леля, Богиня Любви. Жива и Леля позже у греков стали известны как Афина и Афродита. А вот про то, что там была Гера Перуница, люди напутали. Богини предвидели судьбу царя Андроника и попытались его спасти, устроив ему династический брак с Еленой, которую потом многие станут называть Прекрасной, а злые языки - грешницей. Была она приёмной дочерью главы другого царского рода, с родовым именем Ангел. Жила она в предместье Илиона и была младшей жрицей храма Вилы Сиды. Храмами тогда называли сообщества ведающих людей разных направлений, а не те помпезные строения, которые начали сооружать позже во имя кого попало, от недостатка веры в чудесное бытие. Разумеется, никакого изнасилования у неё в отроческом возрасте не было, а Ифигения была родной дочерью Клитемнестры. И само собой, замуж ни за какого удельного князька по имени Менелай Елена не выходила.
  Андроник при воцарении начал править совсем не так, как от него ожидали. Начал церковную и образовательные реформы. Учредил военную академию и народный университет. Любые поборы с населения ограничил десятиной. Из этих средств предложил вести государственные расходы, выделяя половину на ренты знати, храмовникам и армии. Впрочем, оставил возможность дополнительного заработка за счёт ренты, аренды, наёмного труда. Запретил рабство и ростовщичество. Основал государственный банк. Ввёл единые деньги и общий рынок товаров и услуг. Объявил свободу предпринимательства при народной собственности на все природные ресурсы. Выделил земли сельским жителям. Организовал единые и независимые от знати таможню, суд и милицию. Ужесточил наказания за мздоимство и казнокрадство. Дал женщинам абсолютно равные права с мужчинами, включая права собственности, наследования, выборов местной власти, супружества, государственной службы и предпринимательства.
   Аристократическая и храмовая знать такого простить не могли. Последней каплей стало то, что его жена Елена, которая как раз была из главного противоборствующего клана, и, по их мысли, в супружестве долженствующая быть их агентом влияния и постепенно полностью его подчинить, всецело поддерживала мужа и, мало того, была организатором некоторых особенно ненавистных начинаний. В первую очередь тех, которые касались женских прав.
   Был составлен заговор. Андроника схватили во время одной из загородных поездок. Его жесточайше пытали, выколов правый глаз и отрубив правую кисть, что имело конкретный магический смысл. Потом убили, заколов копьём в левый бок. Хотели тело прилюдно сжечь, но отложили это дело, спрятав его в фамильном склепе. О чём потом не раз пожалели. Дело в том, что власть в столице они успешно поменяли и закрепили. Но когда пришли утром за телом Андроника, оно исчезло. Это послужило началом легенды. И добавило заговорщикам, во главе с Гектором, другим царским сыном, много головной боли. Они надеялись сохранить всё в тайне. Но одновременно с телом Андроника исчезли его мать Мария и наиболее верные сподвижники, которых не было при захвате. Правда, Елену, вроде бы, поначалу удалось обмануть. Андроника объявили пропавшим без вести. Объявили огромную награду за любые сведения о месте его нахождения. Имитировали бурную деятельность по его поискам. И, наконец, объявили нового царя, которым стал Исаак Ангел. Под именем Эсак он известен как старший сын сказочного Приама. Но тут, как всегда, путаница. Приам - это легенда и собирательный образ династии Ангелов, означает всего лишь первый или лучший, но даже в этом случае конкретному человеку было бы трудновато иметь 50 сыновей и 50 дочерей, которых молва ему приписывает.
  По законам Трои, которые не все успел отменить Андроник, в случае преждевременной кончины царя его вдова имела право выйти замуж только за подходящего по возрасту ближайшего родственника нового царя, которым мог быть только его родной брат или один из сыновей. Тогда за ней сохранялся титул царицы и все привилегии. Поскольку Елене такие игрища были противны, её обручили с юным Парисом, не только не интересуясь её мнением, но и без её личного участия. И именно поэтому у неё не было и не могло быть с Парисом никаких общих детей. Но правдой является и то, что Парис всегда относился к Елене с искренним восхищением, похожим на благоговение. Именно он позже основал в Аквитании церковь богумилов, считавшей её святой.
   Но это уже было позже. А тогда несколько княжеств начали собирать войско в поход на Трою. Добровольцев было много - шутка ли - 1200 кораблей! Большинство шли на войну за истинную Веру, символом которой стала Прекрасная Елена. Другие - для освобождения Прекрасной Елены и наказания виновников гибели законного царя Андроника. Кто-то - в поисках воинской славы. Многие - просто ради наживы. Но главными, как обычно, стали те, кто жаждали власти. И первыми среди них стали братья Агамемнон и Менелай. Именно Менелай первым начал называть себя наречённым мужем Елены, сначала придумав версию об обручении и женитьбе, а потом запустив сплетню о похищении законной жены. У них были и другие, более известные имена. Но благодаря средневековому поэту, именно эти имена стали символами предателей, убийц и насильников.
  Поэтому так странно, казалось бы, вели себя амазонки. Они искренне ненавидели убийц Андроника, но не могли сражаться в одном войске с такими негодяями, как Менелай и Агамемнон. Поэтому они девять лет не вступали в войну, а в десятый год выступили на стороне Трои, зная уже, что она обречена, но поставив цель спасти многих людей от уничтожения и обеспечить уход своей диаспоры после падения Трои.
  И тут пора вспомнить, что женой царя Ликомеда, у которого гостил Улис, была царица амазонок Пентесилея. Одно сопоставление имён даёт ясно понять, кто есть кто в этой сладкой парочке. Ликомед, он же - Медовый Лик, будто бы прославился ещё тем, что предательски убил героя Тесея, столкнув его с горы. В общем, сомнительно. Неизвестно даже, как Тесей вообще оказался в их царстве. И уж точно Тесей не участвовал ни в каком похищении и, тем более, изнасиловании Елены. Пентесилея означает Пять Сил, что попросту говорит о её божественном роде. Поэтому именно царица амазонок Пентесилея отпустила Улиса на эту войну - для проведения специальных операций по спасению Елены и брата Андроника - Энея с семейством, а также наказания конкретных виновников гибели Андроника. Со второй частью задания Улис справился не идеально: Гектора он убил в поединке, а вот казнить других злодеев удалось только войскам, взяв павшую Трою.
  Зато Парис, вопреки принятой версии, уцелел и уехал из Трои прямиком в Галлию, где основал также известный ныне город имени себя. А Елена ни с Парисом, ни с Менелаем никуда не поехала, но успешно была переправлена в Таврию амазонками, куда ещё раньше перебралась мать Андроника Мария. Кстати, княжил в Таврии знаменитый герой Тесей, который именно там победил в эпической битве царя Минотавра, что означает Минойского Тавра, а, точнее, Минея из Таврии. После этого он успешно женился на княгине Раде и жил с ней долго и счастливо, и, разумеется, не погибал от руки Ликомеда и даже не знал его лично. Позже Елена с двумя детьми перебралась в Аквитанию, расположенную на юге нынешней Франции, где началась её новая жизнь, но это уже совсем другой сказ. Там она более известна как Мария Магдалена, что означает буквально "Госпожа Елена из Магдалы". Магдалой, как известно, было предместье Илиона-Византии.
  Эней, вопреки вымыслам, с Ахелисом или Диомедом не сражался, а громил лишь отряды мародёров Менелая и Агамемнона. После войны Эней со своим семейством из Трои перебрался в Скифию, где основал новый Рим, ставший прямым наследником Великого Илиона и родоначальником великого государства. В летописях его прозвали Рюрик, что означает просто Русский Царь. Поэтому итальянский Рим был основан много позже совсем другим князем. А вот этруски, вышедшие из Руси и основавшие первые города в Италии, очень почитали Энея и создали в его честь множество произведений искусства.
  Остаётся понять, почему же у главного героя Илиады, Улиса, после великой победы сложилось всё так неудачно. Действительно, два года где-то мотался между всякими Сциллами и Харибдами, развлекаясь по пути то опасным пением сирен, то пребыванием на острове реликтового гоминида по прозвищу Циклоп Полифем. Затем Улис на целый год угодил в гости к волшебнице Цирцее, которая пыталась превратить его в свинью. Правда, мы уже выяснили, что Цирцея или Кирка - это просто царица Таврии, которой была жена Тесея Рада. После этого Улис умудрился угодить в настоящий плен на целых 7 лет к нимфе Калипсо, которая будто бы родила от него двоих детей. Потребовалось личное вмешательство Зевса Вседержителя, чтобы Калипсо согласилась отпустить его со своего мифического острова к милой Пенелопе. Когда же, наконец, добрался до родной Итаки, хотя в реальности - до Тамани, застал там ужасающую картину бесчинств сотни женихов, добивавшихся руки его верной жены Пенелопы. А поскольку Улис был не только герой, но очень горячий, он организовал массовое убийство женихов, которое совершил собственноручно при помощи своего сына Телемаха-Неоптолема. Одиссея заканчивается счастливой любовью Пенелопы-Деидамии и примирением с родственниками погибших знатных женихов. Занавес. Но по другим данным, Улис был вынужден покинуть Итаку из-за непримиримости тех самых родственников, и скитался в чужих краях до конца жизни.
  На самом деле, никакого такого массового убийства женихов, как и их предыдущего разгула, да и их самих в том смешном качестве и невероятном количестве, не могло быть вовсе. Всё это, как и ненавистное прозвище Одиссей, придумали про Улиса его враги. Вспомним, что на самом деле легендарной Итакой для Улиса была Амазония. Единственная страна с реальным равноправием женской и мужской частей населения, причём первая во всех вопросах супружества, родственных связей, наследования имущества и верховной власти была приоритетной и определяющей. Пенелопа-Деидамия была чистокровной царевной-дочерью при живой верховной царице Пентесилее и каком-никаком царе Ликомеде.
   С нимфой Калипсо, в плену у которой Улис прожил на её острове 7 лет, тоже всё было по-другому. Начиная, само собой, с двух детей, которых Калипсо ему за это время будто бы родила. То, что всё было не на таинственном острове, а на восточном берегу Таврии, ещё ладно. Кстати, там еще в средние века после известных событий находилось селение Нимфос. То, что Улис не мог покинуть это место без разрешения Перуницы - тоже понятно. Ещё до Троянской войны он честно заработал 15-летний срок, кровно обидев Девану-Артемиду. Самое главное - нимфа Калипсо вовсе не была той нежной эфироподобной богиней, образ которой смакуют поэты. И звали её не всегда так. Но это уже - не то сказание...
  
  
  Часть 3
  Книга Перемены Мест
  Локи Хорс []
  
  
  Ом Мани Падме Хум
  Народная мудрость
  
  
  Из всех Богов больше всего сплетен и наветов досталось на долю Локи. Его обычно считают хитрым, двуличным и коварным трикстером, а то и просто злодеем всех времен и народов. Люди предпочитают не вспоминать другие его славные имена, как Волх, Хорс, Гор, Гермес, Меркурий или, хотя бы, Лодурр. Не помнят его славные дела даже из исландских саг под именем Локи: как он много раз спасал Фрейю, Тора, Одина и других Богов, не говоря уж о таких сокровищах, полученных Богами от него, как молот Тора Мьёлльнир, копьё Одина Гунгнир, корабль Скидбладнир, кольцо Драупнир и вепрь Гуллинбурсти. Кстати, и волшебное ожерелье Брисингамен, дарующее хозяйке неотразимое очарование, добыл у четырёх гномов для Фрейи именно Локи, за что Фрейя и обучала Локи женской магии сейдр. Разумеется, дикие вёльвы позже напели, будто Фрейя добыла это ожерелье у гномов, переспав с каждым из них в течение четырёх ночей, а Локи потом выкрал у неё это ожерелье по приказу Одина. Больше всего эти странные дамочки любили распускать нелепые сплетни именно про Локи, по наущению теперь уже известно кого. Например, будто три года перед войной асов с великанами Ётунами жил он в Ётунхайме мужем великанши Ангрбоды и та родила именно от него гигантского змея Ёрмунганда и чудовищного волка Фенрира, сыгравших, как известно, решающие роли в Рагнарёке и гибели Богов. Мало того, даже его славные дела, когда он, скажем, спасал Богиню Фрейю от инеистого великана, обставляют совершенно безумными обстоятельствами: будто бы для этого он в образе прекрасной кобылы соблазнил волшебного жеребца Свадильфари того самого великана. Тем самым он сорвал великану своевременное окончание строительства Божественных укреплений в положенный срок, за которое те самые невинные Боги обещали ему отдать Богиню жизни Фрейю. При этом только Локи натурально пострадал, забеременев, выносив и родив волшебного восьминогого коня Слейпнира, на котором, к слову, сам Верховный Бог Один потом и ездил, долго и счастливо. Кстати, считается, что Ангрбода родила от Локи ещё одно хтоническое чудовище - дочь Хель, которая стала Богиней царства мёртвых и также вроде бы приняла активное участие в Рагнарёке не на той стороне. По сравнению с этими достижениями, другие его похождения выглядят как чуть ли не милые шалости и чудачества. Как будто бы однажды он случайно сжёг колдунью-великаншу, а потом не удержался да и съел её сердце, чтобы завладеть её магической силой, полученной от той же Богини Фрейи. В свете вышеизложенного уже даже не кажется удивительным, что от съеденного сердца колдуньи Локи забеременел, по необходимости поменял пол, и через положенный срок родил прелестную девочку. Которая, правда, вот беда! - стала родоначальницей всех ведьм на свете. Как ни странно, именно эпизод с сердцем колдуньи почти правдив, в отличие от множества других сказок про Локи. Разумеется, никакого участия в рождении змея Ёрмунганда и волка Фенрира он не принимал. Да и великанша Ангрбода - полностью выдуманный персонаж, придуманный, правда, по мотивам его реального увлечения Богиней Кали, которое обернулось для него долгой бедой. Но вот та прелестная девочка, которую он родил от сердца колдуньи, была та самая Хель, которую потом стали называть дочкой несуществующей Ангрбоды и придумали кучу других, не столь безобидных небылиц. И ладно бы была Хель в этих сказках просто Богиней царства мёртвых, или даже родоначальницей всех ведьм на Земле, что уж точно никак не возможно. Не удержались даже от лживых внутренних и внешних характеристик. Например, не в силах называть её красивое лицо уродливым, придумали, будто одна половина тела у неё красная, другая - синяя, а ниже пояса она покрыта трупными пятнами. Будто по характеру она злобная, жестокая и вероломная, а встреча с ней сулит неминуемую смерть, да ещё и мучительную. Когда придумывают и активно продвигают такое про милую и душевную девушку, пусть и живущую, по некоторым причинам, в подземном мире, любой непредвзятый уверится, что за этим стоит что-то другое и особое. А всё дело в мести за само её рождение. Ведь не было никакой случайно спалённой колдуньи Богом Локи, сердце которой он съел якобы для того, чтобы овладеть её магической силой особой женской магии сейдр, которой будто бы обучала её сама Богиня Фрейя. Колдунью эту, как-то так вышло, Фрейя ничему подобному не учила. А вот всего двоих богов мужского пола за все времена, Локи и Одина, Фрейя как раз-таки и без этого обучала той самой женской магии сейдр, и, судя по некоторым отзывам, можно представить себе, чему в том числе они у Фрейи научились. Просто колдунья та была вовсе не случайная, а сама Богиня Гулльвейг, личная подруга и наперсница великой и ужасной Богини Кали. Именно Богиня Гулльвейг внесла в мир людей и Богов дух наживы, власть золота и культ денег. Именно эта зараза и стала зародышем и причиной всеобщего разложения и деградации. Боги знали, что её нельзя убить, но не могли не попытаться. Как всё самое неприятное, поручено это было вестнику Богов Локи, который единственный имел какие-то шансы с ней справиться. Локи не подвёл и придумал, как её уничтожить. Для этого мало было суметь её убить, но надо было съесть её сердце. Но этим, как известно, дело не кончилось. Локи мог от бремени избавиться, но тогда бы растворившийся в нём Дух Гулльвейг захватил бы всю его сущность. В результате родилась Хель - по самой природе своей существо двойственное, и борьба за неё стала высоким смыслом многих сил. Вплоть до Рагнарёка.
   Бальдр Жель []
  
  В прорицании Вёльвы оглашено, будто Рагнарёк наступит вслед за последней битвой в долине Вигридр между Богами и хтоническими чудовищами. С Одином сразится сам чудовищный волк Фенрир, его чудные детки Сколь и Хати схватят Солнце и Месяц, мировой змей Ёрмунганд вызовет наводнение и сразится с Тором. Пока они и другие славные парочки друг дружку убивают, из царства мёртвых Хелльхейм приплывёт корабль мертвецов Нагльфар в качестве сторонних наблюдателей. В это время вылезет сам Сурт с пылающим мечом и всё и всех сожжёт. В общем, все умерли. Неужели ради такого бреда Один специально оживлял ту самую Вёльву? Ясно, что все эти сказки - отвлекающие. От настоящей компании лжи. Во время которой Боги вымрут сами, не дотянув до Рагнарёка.
  Отсюда всё и пошло. Ведь сказано, что Сет со множеством имён - отец лжи, а Кали-Лилит-Дурга - мать лжи. Об этом и прямо говорит имя Дурга, которое означает Дурная Голова, то есть, призвание дурить головы. Начали с прорицателей и, не боюсь этого слова, прорицательниц. Поскольку сивиллы, вёльвы и прочие экстатические дамы выглядели более эстетично и ярко, чем аналогичные ребята мужеского пола. Правда позже, в эпоху принудительной дефеминизации, тех повысили в ранге и стали именовать не иначе пророками. Но в это время акценты уже начали смещаться в сторону художественного слова, и в дело Шалтая Болтая вломились эпические художники и поэты. Для систематизации тех и других в нужном ключе вступили историки. Теперь вообще всё упростилось и ложь из любых источников успешно воспринимается непосредственно безо всякой сложной подготовки, в виде общего потока бес-сознания. Родились Средства Массовой Информации. Для умножения лжи.
  Так полезная божественная функция Йамы как проводника мёртвых, именуемая у кого-то Анубисом, у других - Хароном, превратилась в страшнючего Бога Смерти Яму. Именно тогда, когда атрибуты и обязанности Йамы были заботой Бога Локи. Богиня Нави Марена, охраняющая Грани Миров и чистоту непроявленного мира, была объявлена, в силу примитива выдумщиков, Богиней Смерти Марой. Чтобы закрепить эту, не слишком убедительную версию, придумали забавную сказку о том, как Будду Шакьямуни перед просветлением искушал злобный Бог Смерти Мара в окружении своих похотливых дочерей. Для полноценного совмещения с первой богиней смерти этому божку в данном эпизоде забыли поменять пол, но для массового бес-сознания - и так сойдёт. Одно лишь во всех этих вертушках осталось верным: Марена и Локи были и остались соратниками и друзьями.
  А вот Светлейшему Солнцу не повезло: пока его функции олицетворяли Ра, Семаргл и Хорс, всё было в наших мифах пристойно. Но в разгар Кали-Юги, когда Солнце представлял Тарх Перунович Даждьбог, силы зла разгулялись в сознании людей и извратили там всё - и его представления, и его учение, даже день Рождества Солнца, который праздновали раньше 25 декабря все люди - и тот отменили, напридумав совершенно иных сказок.
  Если всё же попытаться вернуться к сказу о Локи, то легко убедиться, что ключевой сказкой в компании опускания Бога Локи стали не его выдуманные начала в рождении хтонических чудовищ, и даже не инициация и активное участие в Конце Света, а его мнимое участие в гибели Бога Бальдра, сына Одина и Фригг. Этот Бог Весны и Эфира, известный также как Адонис и Аттис, хоть и был напрямую связан с умирающей и возрождающейся природой, и даже несмотря на то, что был чист душой и безумно приятен в общении, всё-таки не относился к кругу главных Богов. Когда опять-таки колдунья-провидица предсказала Бальдру, что он погибнет от руки брата, слепого Бога Хёда, мама Бальдра, Богиня Фригг, взяла клятву у всех живых существ, камней и растений, что они не причинят вреда её сыну. Вот только омелу злонамеренный Локи спрятал, сделал из неё стрелу, а потом обманом вынудил Хёда выстрелить ей в сторону Бальдра. Стрела насмерть пробила сердце. Бальдра и тут ещё можно было спасти, предложив царице мёртвых Хель выкуп. Хель согласилась оживить Бальдра при одном условии: если весь мир будет о нём плакать. Боги натурально разошлись по миру за нужными отзывами. И кто-то из них встретил великаншу Тёкк, которая сказала, что не будет плакать по Бальдру. Так Бальдр остался в царстве мёртвых. Само собой, в ту великаншу Токк предусмотрительно превратился сам Локи. Непонятно, правда, почему в великаншу, а не в великана? Видимо, чтобы подчеркнуть его злонамеренность. И тогда уж бедному Локи досталось по полной. Боги в момент забыли все заслуги и услуги Локи, привязали его к скале кишками его собственного сына, которые предварительно выпустил у того другой сын Локи, намеренно превращённый для этого Богами в злобного волка. А чтобы мучений было побольше, заботливо подвесили над головой ядовитую змею, яд которой прожигал ему кожу и вызывал его содрогания, которые, кстати, и считались причинами землетрясений всего Мидгарда. И единственное, чего эти милые Боги не смогли лишить Локи - это беззаветной любви его единственной любимой жены Сигюн, которая с тех пор всегда держала над ним миску, в которую пыталась поймать весь яд той самой змеи.
   Локи и Змей []
  
  Между прочим, Сигюн у древних скандинавов означает Победная, но скудность нордического мифа о ней порождает чёткую уверенность, что в ней, как и других Богах северной мифологии, скрыта более глубокая оригинальная традиция. В реальности Сигюн - родная сестра Фрейи. Пришедшая в Асгард от племени Ванов Фрейя - это Богиня жизни Жива, дочь Лады и Сварога, вечно юная царевна царства Явь, воительница и глава божественных поляниц-валькирий. Известна также как Афина Паллада - дева-воительница Олимпа, Богиня разума в западной традиции. Сигюн на самом деле - Богиня Любви Леля, известная также и как Афродита. Остаётся выяснить, что Бальдр - это не только Бог Эфира Жель, но и Бог Весны Лель и племянник Лели, он же - Адонис в более поздних источниках, как к одному из основных мифов Асгарда не остается никакого доверия. Более того, Один не только приходился Локи шурином, но они были кровными побратимами, и потому причинить любой вред сыну Одина Бальдру было бы для Локи немыслимо. Некоторые скажут: подумаешь, в древние времена и люди, и Боги были гораздо менее щепетильны в вопросах крови и родства, жизни и смерти, а многие из них - попросту кровожадны. Но это - неправда, которую тиражируют злонамеренно: именно в более древние времена, в начале Кали-Юги, к жизни относились гораздо более трепетно и бережно. А уж о сравнении отношения людей и Богов к вопросам чести тогда и в нынешние времена можно вообще ничего не говорить...
   Локи и Сигун []
  
  Но это - ещё не всё. Главное - что Бог Локи является для Богини Хель родной матерью, как бы дико это не выглядело. И не надо спрашивать, причём тут опять этот казус? При том, что приключения Бальдра и Хель - это, вопреки Тёмным, - не летопись предательства, гибели и скорби. Это - песня светлой и чистой любви! Даже северные источники не отрицают, что Бальдр ушёл в Царство мёртвых к Хель. И даже придумали сказку о том, как доблестно Боги пытались его оттуда вызволить, чему помешала, дескать, только злобная великанша Тёкк, в образе которой выступил, конечно же, сам Локи. Но умалчивают о том, что Бальдр вообще не погибал, а ушёл в подземное царство Хель добровольно, по большой и глубокой любви. И с тех пор только и является тем самым настоящим Богом Весны и расцветающей природы, который по весне появляется на земле и самим собой ту весну и знаменует, а осенью уходит под землю к своей любимой Хель. Хель, в силу своего тёмного происхождения от Царицы Ночи Гулльвейг, которая, если разбираться в парадоксах, является Богине Хель скорее отцом, не может жить на солнечном свете. Но иногда навещает своего любимого на земле, особенно в Новолуния. По правде сказать, Бальдр-Жель тоже имеет глубокие родственные связи с Навью. Ведь его мама, Богиня Фригг-Перуница, супруга Одина-Перуна, является урождённой Дивой, дочерью Дыя и Дивии Лунной, властвующих в Подземном царстве.
   Саму Богиню Хель в союзе с Бальдром стали называть Нанна, что означает просто мать, а кое-кто даже стал считать Богиней плодородия. Их сын Форсети, стал не больше - не меньше, Богом справедливости и правосудия. В общем, сказ о Бальдре и Хель напоминает известную легенду Велеса и Сиды Вилы Азовы, но это, в отличие от множества других двойников в мифах - всё-таки разные личности. И они даже знакомы и дружат... Так получилось, что Хель - родная внучка Велеса-Осириса и Азовы-Исиды, только у них было наоборот: Велес потерял способность жить на солнечном свете, и Азова перебралась к нему в подземное царство. Но путаница вокруг Бальдра и Хель на этом не закончилась: очень скоро, с подачи известно кого, их самих стали путать. Могучий Бог светлого эфирного пути Жель с северным прозвищем Бальдр и детским именем Лель незаметно в людских источниках стал упоминаться как Тёмная Богиня скорби и царства мёртвых по имени Желя. И теперь Жель - это Желя, а Хель как бы и нет вовсе, а сама Желя - достаточно жутковатый персонаж. Поэтому сама Хель предпочитает теперь имя Хелен, что на некоторых новых языках - та же Елена. Это она делает ещё и из искренней симпатии к Елене Прекрасной, с которой они с некоторых пор дружат. И как всегда, дело здесь не в путанице имён или названий мест. Как первое, так и книга перемены мест имеют прикладное значение. Например, подземное царство, царство мёртвых, чистилище и Навий Мир - это абсолютно разные вещи, которые и местами-то назвать можно лишь условно. Главное - это наступление эры смешения понятий, которая и есть та самая Кали-Юга.
  
  
  
  Часть 4
  Елеон
  Хель []
  В фильме должны быть начало, середина и конец -
  но не обязательно в этом порядке
  Жан Люк Годар;
  
  
   Я уже не удивляюсь заметной потере памяти в следующий приход. Можно понять, как не помнят меня. Главное - чтобы меня узнала она. В этот раз я родился не так далеко от Сердца Мира, в какой-нибудь тысяче-другой километров. На дворе был конец Кали-Юги, и поэтому из меня все с малых лет дружно стали выбивать ту детскую дурь, как её себе честно представляли. Все дети лет до пяти видят мир образно и придают небольшое значение словомешалке именно потому, что мешает, разве что временами, как забавной игре, помогающей менять некоторые части мира. Впрочем, взрослые первым делом пытаются доказать, что это невозможно, и обычно достигают успеха, поскольку вкладывают в дело разрушения всю страсть своего несбывшегося. В целом я рос вполне вдумчивым и спокойным ребёнком, и поэтому рано научился маскировать, что я вижу и понимаю на самом деле и, наоборот, время от времени показывать, как вовремя можно на публике сказать что-то банальное, но вызывающее от неожиданности чуть ли не восторги и умиление. Видимо, имя Владимир также способствовало некоторому конформизму. Как я потом выяснил, оно означает владеть миром не в смысле его иметь, управлять или повелевать, а ладить Мир и с Миром ладить, то есть, пытаться быть с Миром в Ладе. В общем, ВЛадеМир во всём мире.
  К тому времени люди уже давно додумались до системы образования, которую пока честно называли средней школой, целью которой было воспитание нового человека труда, то есть индивидуума, имеющего средний набор знаний обо всём, что не мешало бы ему считать труд основной ценностью бытия. Для того, чтобы в бытии основное место занял быт, мир предложили считать материальным, впрочем, допуская некоторые вариации. Большинству быт ограничили прожиточным, но предложили считать главным не его, а цель. Цель заменили будущим, которое приблизить можно только упорным трудом. Процесс такого труда предложили считать духовным, но, во избежание недоразумений, объявили дух менее важным, чем материю. Для тех, кто в этом сомневался, оставили возможность думать об этом когда-нибудь или под чутким руководством. Другим отладили систему распределения. В общем, учился я в этой системе вполне успешно, не слишком напрягая и развивая как душу, так и тело, и оставляя дух, как водится, сторонним наблюдателем. Поэтому можно считать, что главная задача про меня кем-то решалась приемлемо. То есть биоробот из меня получался вполне справный. Даже в университете сознание, вроде, временами просыпалось, а дух так и не включился. В таких случаях приятнее думать, сто всё это не просто так. Например, в прошлом воплощении крупно повздорил с какой-нибудь тёмной сущностью, вот дух-то и отшибло. Но это не отменило задачу маскировки. А для того, чтобы искры сознания не проскакивали слишком явно, приходилось применять некоторые опасные средства. К примеру, алкоголь. И оставалось помнить лишь, что не за то цыган цыганёнка бил, что играл, а за то, что заигрывался. К счастью, моменты просветления таки бывали. В один из самых светлых из них я женился на Тане. Или она куда-то за меня вышла. Далее пришлось бегло выполнить последовательность некоторых мер, которые, считают необходимым набором для более комфортного существования биороботов. Срубить дерево, сжечь пару домов, посадить сына - что-то ещё упоминают обычно про людей мужеского пола. То есть для тех биороботов, которые не обладают способностью непосредственного воспроизводства из самих себя себе подобных, что, как считается во всех религиозных системах, само по себе освобождает тех, кому с этим повезло, от необходимости любого другого смысла. Кроме того, остальные, по данным некоего академика, наделены дополнительной массой мозга, которая закинута им в голову неким довеском, но даже не в награду или наказание, а в качестве дополнительной повинности развить что-нибудь новое и полезное для всей восхищённой популяции. Так вот, если это не получается в силу каких-нибудь обстоятельств, то считается вполне достойным удовлетвориться тем самым списком про дерево и всё остальное. Правда, в процессе материализации того списка теперь считается нормальным задвинуть куда-нибудь нормальные понятия о чести, достоинстве, благородстве и прочих глупостях, которые любая религия собирательно называет гордыней, а опираться, по вкусу, либо на чисто материальные, а попросту скотские законы и запросы, обязательно с частицей за-, либо на якобы духовные установки, диктуемые какой-нибудь религией. Разновидность таковой не имеет значения: будь то талмудизм, христоторговля, славянофилизм или какая угодно модная шизотерика. Сюда же, разумеется входит и так называемый атеизм как вполне солидный вид современной религии. Разумеется, продвигают это по всему миру отпетые негодяи, которые даже хуже, чем просто политики, хотя многие считают, что это невозможно. Отдельной и зачастую красочной разновидностью божественного бреда является так называемая наука, а её учёные жрецы осчастливили других подельников эпической вестью, что бред надо начинать с постулатов, которые и доказывать не обязательно.
  В общем, совершенно понятно, что именно на этом меня и прихватили. Видимо, все мои попытки научных изысканий или технологических трудов были мало кому интересны, так называемые бизнес и политика и без того всегда мне были омерзительны, а вот то, что моё безобидное и непритязательное хобби по собиранию некоторых сказок кого-то всерьёз заинтересовало, не могло не затронуть каких-то остаточных слабостей у меня внутри.
   Ко мне обратилась литературная агентша. Говорят, такого рода новомодные словечки называются феминизмами или как-то так. Но как её называть агентом, если на встречу в кафе пришла с виду миловидная молодая девушка со светлыми волосами и большими серыми глазами, стильно одетая, хотя в этом я понимаю немногим больше, чем в феминизме вообще. Её можно было бы назвать симпатичной, но смотрела она как-то отстранённо и небрежно, и даже изредка проявляемый во взгляде интерес больше напоминал мимолётное любопытство к какому-нибудь предмету обстановки. Она назвалась Майей и после заказа кофе начала что-то деловито излагать. В числе прочего она сообщила, что ей поручено предложить мне напечатать книгу. Мало того, продвигать все последующие мои произведения. Честно говоря, когда-то это вполне могло меня заинтересовать. Но сейчас мне было скучновато. Что вызвало какие-то признаки досады у моей визави. Настолько, что она свернула какие-то дежурные комплименты и поставила вопрос ребром, что-то насчёт моего согласия. Мне пришлось сообщить, что я-то не против, но как-то не очень понимаю, в чём прикол. В выгоду проекта, уж извините, как-то не верю, а уж в бескорыстное увлечение их уважаемого издательства такими вещами не верю ещё больше. Тут она как-то и сама попригасла, по ходу, видать, сообразив, что смущать меня в ответ посулами или даже намёками на личную славу или выгоду - так же бессмысленно. Тут мне, как всегда, стало неудобно расстраивать даму, и я сказал, что, дескать, ладно - где-нибудь же надо мне печатать, так почему бы и не у них. Вот только никакого редактирования своих текстов, планов на производство последующей продукции и какой-либо монополии на свои такие ли - сякие ли опусы я не допускаю. На это она заметно оживилась, уверила, что они на всё согласны, и даже с некоторыми уточнениями. Редактировать или проверять меня никто не собирается, равно как и ставить какие-то планы и условия, но, если я захочу, могут бесплатно предоставлять мне любых помощников для печати, правки, иллюстраций и даже сырых текстов на любую тему. На эксклюзив они тоже не претендуют, но готовы при любом предложении со стороны дать тройной ответ по тиражу, гонорару или рекламе. После этого я как-то не нашёл более причин отказываться. Тут же подписали договор о намерениях. За сим и расстались. Вот только смутное чувство, будто я где-то иль во что-то не въехал, почему-то осталось. Мелькнула мысль: надо было какую-нибудь литературную премию попросить для начала. И с удивлением показалось, что это бы их не остановило.
   Книга вышла очень быстро. И с этого момента что-то изменилось. Нет, никакой-такой славы на меня не навалилось - ни юных поклонниц, ни модных тусовок или скучных интервью. Да и денег каких-то, судя по продажам, ожидать не стоило. Вот только всё стало как-то легко получаться. Дела, которые раньше считались трудными и скучными, или не и, а потому что, вдруг стали делаться сами собой и без заметных усилий. Что казалось тревожным или не известным, становилось спокойным и ясным. Даже здоровье стало улучшаться: кровь пришла в норму, высокое давление перестало беспокоить, и даже рубец на сердце стал почему-то уменьшаться.
   Акаша []
  
  Через некоторое время моя литераторша Майя, как я её называю, пригласила меня в ресторанчик обсудить какие-то издательские дела. Подробности меня не интересовали, но я был рад новой встрече, поскольку всегда был слаб на любую таинственность, которая в данном случае была в избытке. И она меня не разочаровала. И дело было не только в её внешности, хотя на этот раз она предстала в совершенно ином облике. На этот раз не было никакой преуспевающей секретарши в дорогом и строгом костюме. Теперь это была средневековая почти светская львица, вот только длинное серебристое блестящее платье было немного чересчур облегающим, не слишком открытым, но излишне подчёркивало античное совершенство форм и какую-то невероятную гибкость движений, которую можно было назвать почти змеиной грацией. Причёска не жгучей брюнетки и макияж также были безупречны, а умеренный набор украшений мог вызвать оторопь у истинных ценителей драгоценностей. Всё это чудо венчало красивое юное лицо с большими почти детскими глазами, истинное выражение которых можно было разглядеть только вблизи.
   Разумеется, она выглядела странно в этом маленьком и совсем не шикарном ресторане, с приглушёнными светом и музыкой, с немногочисленной и непритязательной публикой. Пока она со своей змеиной грацией проходила к моему столику, все присутствующие обоих полов смотрели на неё во все глаза, да и я, честно говоря, был вполне ошарашен. Она была здесь попросту неуместна, и у меня даже мысли не помещалось, что всё это представление - ради моей скромной персоны.
   Всю деловую часть мы обсудили за пять минут за бокалом ординарного красного сухого чилийского вина. Она что-то такое предлагала, я с этим всем соглашался, точно не помню. А вот дальше всё пошло, как в дурном кинофильме. К нашему столику подошли три здоровых мужика разных национальностей и степеней опьянения. Один из них пригласил Майю на танец. Она сказала, что не танцует. Тогда он начал настаивать, и даже говорил, что научит. На это она попросила его пойти кого-нибудь поучить в другом месте. После этого он повысил голос и пообещал разобраться с ней и её хахалем. Я всё это время прикидывал, в какое количество травм всё это обойдётся мне, поскольку справится с ними тремя представлялось проблематичным. И тут он взял её за руку. Это было ошибкой. Майя выставила другую руку ладонью вперёд и сделала лёгкое движение по направлению к его голове. Он как-то нелепо подлетел и продолжал движение, пока не остановился головой у барной стойки. Второй сделал было шаг вперёд, но теперь уже свободной первой ладонью, Майя отправила его в полёт в другую сторону. Но самое удивительное было с третьим. Он вдруг бухнулся на колени и залепетал: "Извини, Королева! Не признали!" На что Майя почему-то благосклонно кивнула и обратилась ко мне с разумной репликой, что здесь как-то не комфортно, и нам, видимо, пора. Я закрыл рот, почти в фигуральном смысле, и мы без дальнейших приключений ушли.
   Кстати, если кто-то подумал о продолжении вечера в любом смысле, так этого не было. Мы благополучно разъехались в разные стороны. Вот только я потом долго мучился: что это было? В случайности я уже давно не верю. В такое соблазнение меня - как-то тоже. Тогда зачем была эта демонстрация? Ведь она даже не удосужилась изобразить применение каких-нибудь боевых искусств. Остаётся догадаться, к чему же склоняют. Значит, надо ждать продолжения.
   Через пару дней я уже вовсе не удивился, когда Майя позвонила и хорошо поставленным, но уже, к счастью, не таким томным голосом пригласила меня снова в ресторан:
   - Не волнуйся, в этот раз всё будет тихо-мирно.
   - Вот-вот, это как раз пугает больше.
   - Брось! Просто наш главный... редактор хочет с тобой познакомиться.
   - И сделать предложение, от которого я не смогу отказаться?
   - Это уж, как пойдёт...
   Фенрир и Мировой Змей []
  
   А пошло-то сразу не очень. То ли встал я не с той ноги, то ли мужик совсем не понравился. Хоть и выглядел он весьма представительно и вполне вальяжно. Было в нём как-то всё слишком правильно: почти красивые, но какие-то не запоминающиеся черты лица, спортивная фигура, подчёркнутая дорогим костюмом, но без какого-нибудь пошлого недешёвого галстука, даже видимый возраст играл на некоего обычного профессора с непременной сединой в коротких волосах и усталой мудростью взгляда. Майя снова была в своём почти строгом костюме весьма умеренной длины и изысканных розовато-серых тонов, но от каких-то безумно дорогих карденов. Как зовут профессора, я забыл почти через минуту после представления. Впрочем, вскоре стало не до того. Для начала он предложил написать книгу. Роман. Про Конец Света.
   - Вы же не считаете меня профессиональным литератором?
   - Боже упаси! - усмехнулся он. - Профессиональным литераторам и, в первую очередь, их низшим кастам - историкам, журналистам и церковникам - я бы не доверил написание даже собственных некрологов.
   - И у меня нет ни стиля Иоанна Богослова, считающегося автором Апокалипсиса, или Стурлусона, будто бы описавшего Рагнарёк. Да и знаний специальных явно не хватает.
   - Не беда. Те стили сейчас и не в моде. А литературой мы тебя обеспечим такой, какую никто из современных авторов и не видывал.
   - Кроме того, мне нужно подумать.
   - А вот на это у тебя будет времени более, чем достаточно.
   - Я имел в виду подумать над согласием, а не композицией, - начал я. Но закончил уже совсем в другом месте.
   Почему-то оказался на берегу моря. Я сидел на песке недалеко от ленивого прибоя и пытался собрать мысли в кучу. Вечерело, было тепло и безветренно. Невдалеке виднелись невысокие скалы среди зелёных деревьев.
   Я пошёл в ту сторону и очень скоро набрёл на уютный вход в какую-то пещеру. Рядом был прогоревший костёр, в котором какая-то девушка ворошила тлеющие угольки под небольшой жаровней с вкусно пахнущим мясом. Когда она обернулась, я её почти узнал. Почти, поскольку она была очень похожа на Майю. То, что на ней была весьма живописная туника вместо прежних костюмов, это бы ладно, как и иссиня чёрный цвет волос, но лицо, будучи очень похожим, чем-то неуловимо отличалось.
  - Здравствуй, знакомая незнакомка! Как тебя величать? Если, конечно, не Майей?
  - И тебе добрейший вечерок, мил человек! Можешь называть меня Акаша.
  Тут у меня в голове завертелись какие-то нелепые фильмы и вырвался не менее глупый вопрос:
  - Уж не та ли Акаша, которая описана и показана как Королева Проклятых, родоначальница вампиров и прочая и прочая?
  - Это как тебе больше нравится. Но ты бы лучше вспомнил о чём-нибудь более важном. Например, о Хрониках Акаши.
  - Но ведь это - совсем о другом! О Мировом Эфире как праматерии Вселенной?
  - О, ты не вполне безнадёжен! Впрочем, как сказано, времени у тебя будет достаточно для получения любых знаний. В пещере есть большое помещение с оптимальным микроклиматом и обширной библиотекой, включающей как известные редкости типа тридцати четырёх Евангелий или переводов полного собрания русско-индийских Вед, так и такие издания, о которых никто даже не подозревал.
  - Ух ты! А ты теперь моя личная надсмотрщица! Круто! У меня в жизни такого не было!
  - В этой жизни, возможно. Но я бы предпочла термин смотрительница.
  - Как смотрительница маяка? Как же, как же, помню... И свет во тьме светит, и тьма не объяла его... Или как-то так.
  - Шутишь - это хорошо. Но эта шутка - не очень. Тебя никто не держит. Иди куда хочешь, когда и с кем пожелаешь. Правда, остров небольшой и необитаемый, да и находится неизвестно где и посещается неизвестно когда. Ну так, везде свои недостатки!
  - Тогда я буду называть тебя Калипсо. Правда, я не очень хорошо представляю себе, кто такие нимфы. И потом. Улис отбывал у Калипсо законный остаток срока заключения. По легенде, семь лет. А мне-то за что? И сколько?
  - Всё зависит только от тебя! А я просто живу здесь.
  Это мне что-то смутно напомнило, но крыть было нечем.
  И потянулись дни за днями, недели за неделями. Потом и время сбилось.
  Вообще-то я люблю читать. Но до одури ещё не приходилось. У меня всегда чтение заканчивалось, когда иссякало любопытство. И его надо было как-то воскрешать, если ещё что-либо почитать было необходимо. Но здесь, чем больше я вникал в тему, тем меньше у меня оставалось интереса. Я не вижу никакого божественного смысла делать из Конца Света какой-то спектакль. Ну, не получилось. Хотя и не вполне понятно, как может что-то не получиться в претворении Божественного замысла? Стереть всё под корень и попробовать заново. Первый раз, что ли? Есть множество признаков, что не впервой. И, скорее всего, так втихую и делалось. Это уж потом новые церковники выдумывали сказки про Армагеддон, Ноев Ковчег и прочую экзотику. А уж в некоторых случаях жители сами увлечённо уничтожали себя каким-нибудь ядерным или подобным оружием, безо всякого божественного участия или даже явной чертовщины. Я говорю про жителей, поскольку вовсе не обязательно они были людьми. Мало того, у меня возникли большие сомнения и на наш счёт. И дело не только в том, что четыре расы на планете имеют достаточно различий, чтобы утверждать, что у них кардинально разное происхождение, а вместе сведены у нашего Солнца только потому, что гораздо больше общих признаков, что допускает межвидовое потомство и, следовательно, какое-то продолжение неизвестно чьего эксперимента. Есть и забавные гипотезы о том, что женская и мужская части населения - из разных звёздных систем. Что становится менее забавным, когда становится известно, что уже давно все хромосомы человека непрерывно деградируют. А если учесть, что у женской половины 46 икс-хромосом, а у мужской - 45 тех же икс- и только 1 игрек-хромосома, то дальше - одна арифметика и ничего личного: через какую-нибудь сотню-другую лет дети мужского пола просто перестанут рождаться. Впрочем, до этого мы, скорее всего, просто не доживём. Хотя мозг человека только за последние сто лет уже в среднем уменьшился на пятую часть.
  Но больше меня потрясло другое открытие: человечество не едино ещё и потому, что большая часть людей - биороботы. То есть, в какой-то степени, все люди - роботы. Во всяком случае, все части физического тела - всего лишь элементы конструкции. Например, мозг не рождает мысли, а лишь принимает идеи из ноосферы и как-то систематизирует. С бессмертной душой церковники тоже всё сознательно напутали. Душа есть у каждого биоробота и у всех животных, чтобы управлять биомассой. Единственное, что отличает от них Человека как Дитя Божие - Дух Божий, он же - Живатма, Атман или по-другому, как его не назови в любой системе представлений. И самое трагичное, что Дух может покинуть не только ставшее бесполезным тело, но и негодную душу. Поэтому бездуховный негодяй - это всего лишь биоробот, который таким не родился, а по жизни утратил Божественную искру из-за негодности души. Правда, я так и не понял, хотя и хотелось бы надеяться, возможна ли обратная эволюция биороботов с обретением Духа и превращением в человека. Ведь большинство из них такими и родились.
   Лаверна []
  
  Но всё когда-нибудь кончается. Так и моё терпение. Начался период подготовки к возвращению. Надо сказать, с моей Калипсо мы уживались вполне мирно. Мало того, что она оказалась хорошей охотницей и снабжала нас свежей дичью, помимо немалых запасов провизии в пещере, но и как собеседница была вполне забавна. Вот только романтические отношения, как у мифического Улиса, у нас не сложились. То есть, она время от времени с удовольствием демонстрировала себя в весьма интересных ракурсах. Но мне не навязывалась. Я же её попросту боялся. И не физического насилия, которое я уже как-то наблюдал воочию. Ведьма способна через постель ввести в полную кабалу как бы вообще без насилия. Кроме того, она явно была уверена, что время играет на неё, и я всё равно от неё никуда не денусь.
  По знакомым созвездиям я определил, что мы были в Северном полушарии. Порывшись в литературе, с помощью некоторых простых приспособлений я определил примерно свои координаты. Результат не удивил и не порадовал: мы были где-то в северо-восточной части Чёрного моря. В общем, курс на север, и - вперёд! Вот только не на чем. Перебрав все возможные варианты, включая плот, сигналы и чудо, я принялся тщательно прорабатывать первый. Меня хватило на целую неделю. После этого осталось уповать на чудо общения. Когда мы встретились с Майей, моего красноречия хватило почему-то лишь на первую фразу, да и то - какую-то жалостливую:
  - Отпустила бы ты меня...
  - Ты еще не дал положительного ответа Велиалу.
  - Я такого не знаю. И потом, для чего вопрос, если ответ может быть только положительным?
  - Не прикидывайся убогим. Да и вопроса не было - было предложение.
  - Ладно. Я согласен. Приятно было быть твоим маяком, Свет очей моих!
  - Ты не убогий, а юродивый, - услышал я напоследок и вдруг оказался дома.
  Интересно, этими вполне достойными словами она обидеть меня хотела или похвалить? Но это ничего не меняло. Мне предстояло дело: долгое, трудное, неблагодарное и, на мой взгляд, вполне безсмысленное. Или бессмысленное. Или и то, и другое. И ведь халтура с ними не прокатит. То есть, то, что выйдет что-то путное, или оно им понравится, было по-прежнему маловероятно. Да и наверняка у них есть ещё волонтёры с подобным заданием. Но то, что всем нам придётся вывернуться чуть не наизнанку, было ясно.
  И снова настали будни, долгие и безпросветные. День за днём я пытался выдавить из себя хоть полстранички, потом неделями не подходил к клаве, потом признавал всё негодным и начинал заново. Название вышло совсем не оригинальным: Рагнарёк. Что для меня означает рок богов. Остальные термины показались либо слишком напыщенными, как Судный День, или узковатыми по смыслу, как Армагеддон, а то и просто нелепыми, как Конец Света, другие же и вовсе не знакомы широкой публике.
  Хуже было другое - три почти очевидных заключения, поставивших проект в нелепое положение: полное отсутствие всякого смысла с каждой из предполагаемых сторон, фактическое начало судного времени задолго до любой предсказуемой даты и до оскомины очевидная скука публики при любой заявленной теме такого рода. Хуже того, наша юная так называемая цивилизация за короткий срок настолько успела пропитаться неправдой во всех областях своего присутствия, что любое описание конца всего этого безобразия необходимо было бы назвать "Апокалипсис Неправды" или как-то так. Действительно, если Откровение Иоанна было больше гороскопом конца пятнадцатого века так называемой новой эры, но оно было хотя бы раскрашено множеством страшилок, которые тогда ещё могли напугать ту самую вконец опустившуюся Европу, особенно, перед лицом нагрянувшей инквизиции. Сегодня в Европе, которая до сих пор считает себя единственной, о ком стоит говорить, любые официальные истинные ориентиры отсутствуют. Никто не понимает смысла любых, будь то тёмных или светлых, понятий - как порок или чистота, изврат или норма, глупость или мудрость, подлость или благородство, ложь или правда, и прочая и прочая. Всё подменили понятием выгоды, которую громко называют целесообразностью, а втихаря признают корыстью. Придумали, или позаимствовали и извратили кучу лженаук, наиболее лживыми и подлыми из которых являются история и физика, а остальных терпят лишь до тех пор, пока они обслуживают первых. Монголо-татарское иго и пирамиды из каменных мегалитов вместо бетона, дарвинизм и теория относительности, - несть числа намеренным глупостям. Мне, как человеку с тёмным химическим прошлым, было особенно обидно за Дмитрия Ивановича Менделеева, чью таблицу химических элементов просто обрезали, выкинув оттуда важнейший элемент Ньютоний - частицу Мирового Эфира. Может, по-ихнему, и всепроникающего Эфира не существует? Да что Эфир? Мировоззрение - и то упразднили, заменив его тупыми и злобными религиозными выдумками.
   Морок []
  
  В общем, в определённый момент я не только понял, но и сознался, что ничего подобного я описывать не буду. Разумеется, вскоре, прямо у меня дома, появилась моя смотрительница Майя-Акаша-Калипсо, или как там её ещё звать.
  - Так-то ты держишь слово, неверный? - произнесла вместо приветствия моя элитная секретарша.
  - Слово моё, я дал - я взял. Чистый форс-мажор и ничего более. Ведь вы меня специально обманули. И потому понятно, кто вы, или кого представляете.
  - И ты не боишься?
  - Боюсь, конечно. Но даже это делать я устал. Никогда бы не подумал, что есть вещи посильнее страха. Ведь всю жизнь был типичным обывателем.
  - И что же, на твой взгляд, сильнее?
  - Скука. Большая Скука. Та, под которой многие понимают смерть. Ту самую, которой нет.
  - Вот как? А вдруг - это я и есть?
  И тут она начала преображаться. Черты лица стали как-то мумифицироваться, одёжка начала размываться из элитно-дизайнерской в смутно-хламидную и реально чёрного цвета. Не хватало длинной косы с устрашающим лезвием, но и та вскоре возникла.
  - Спасибо за представление! - Честно говоря, мне не было весело. Но держаться как-то стоило. Хотя бы, из упрямства.
  - Неужели считаешь, будто я не понял, что грохнуть ты меня могла бы и без таких понтов? Или тебе тоже скучно?
  Она вернула себе глянцево-журнальный вид, но показалось, будто она слегка разочарована.
  И тут сцена стала похожа на банальную театральщину. В комнату вошла моя жена. Сразу вспомнилось, что в западных фильмах в таких случаях сначала я должен сказать: "Это - не то, что ты думаешь!" То есть, считается, что все должны думать в таких ситуациях то же, что и их киношные придурки.
  - Таня, привет! Это - моя очень литературная агентша Майя. Майя! - это моя жена Таня.
  - Привет, Пераскея! Давненько не виделись! - начала Таня, но как-то не понятно.
  - Вы разве знакомы? А что за странное имя? - обратился я неизвестно к кому.
  - И тебе привет, Таня! - выдавила наша гостья, теперь уж и не знаю, как называть её по имени. - Как я могла тебя проворонить?
  - Очевидное иногда кажется слишком обыденным. Или наоборот. В общем - не суть. Этот человек - мой! - заявила как-то очень уверенно моя благоверная.
  Тут сцена снова стала напоминать мне какой-то мексиканский сериал, ни одной серии целиком из которых я, правда, никогда не видел.
  Майя-Пераскея как-то изменилась в лице и, после недолгой немой сцены, начала таять. Пока не исчезла вовсе.
  - Ужель та самая Татьяна? - вспомнил я классика.
  - Я предпочитаю имя Таня. Как имя своей прародительницы.
  - Мне кажется, нам пора всерьёз поговорить! - опять потянуло меня на штампы. Наверное, от нервов.
  - Что ты хочешь узнать, Кисуля? - сладенько начала она.
  - Кто я?
  - Ну, вообще-то, это известный философский вопрос, на который Ошо, к примеру, предлагает отвечать всю жизнь.
  - Хорошо. Начнём с Пераскеи. Неужто та самая царевна из Подземного царства, о которой я читал в наших мифах? Насколько я помню, она вовсю охмуряла Волха-Финиста, чтобы укрепить свою власть, и, заодно, почистить Сад Ирия? То-то она мне напомнила нимфу Калипсо, семь лет державшую в плену Улиса. У неё что, специализация такая?
  - Что-то вроде того. Бедному Локи не повезло с ней дважды - как в образе Финиста, так и ранее, когда был он ещё несмышлённый Лодурр. Тогда его угораздило увлечься самой Кали в образе Лилит. Та лишила его памяти и отдала в рабство великанше Ангрбоде, которой также была Пераскея. В результате совместной жизни они будто бы и породили хтонических чудовищ. Бред, конечно. Но Локи было очень больно. С тех пор эта парочка, Кали со своей подружкой Пераскеей, тем и занимаются: лишают памяти. Как отдельных людей и Богов, так и целые народы.
  - Ух, ты! - А меня кто лишил памяти? Какая-нибудь баба Яга? Надеюсь, не ты? - мне как-то хотелось шутить, но получалось не очень.
  - Сам ты баба Яга! То есть, буквально. Баба - просветлённый уважаемый человек, независимо от пола. Яга - это один из восьми основных путей развития Души в соответствии с Духом. К примеру, мой путь - астральный. У тебя - эфирный. Вот только без памяти это не получается. А с тобой поработала лучшая в этой области - сама Кали, великая и ужасная.
  - Боже! Какая честь! А зачем же было приставать ко мне со своей, то есть, с моей, бульварной литературой?
  - Всего лишь текущий контроль. Ведь лишение памяти, к счастью, не вечно. Даже у людей.
  - Видимо, у тебя-то с памятью полный порядок. А не было идеи просветить и меня?
  - Без конкретной опасности это не имело смысла. Вот и сейчас ты не веришь даже в то, что уже знаешь. И вряд ли поверишь в то, что я тебе расскажу, пусть даже теперь это необходимо. Но просветление наступит - годом раньше - годом позже. Всё необходимое для этого мы делаем. Они больше не придут. А теперь я должна тебя покинуть.
  Вот так всегда - на самом интересном месте! Надо отдать ей должное: никаких внешних эффектов - просто вышла за дверь. Стиль! Когда я выглянул туда через десяток-другой секунд, её уже не было.
  
  И что теперь? Ждать её или просветления? И сколько - день, месяц, год, жизнь? Но терпение никогда не относилось к числу моих добродетелей. Особенно теперь. Какие-либо житейские дела или цели с каких-то пор больше не имеют для меня никакого значения. Идти в монастырь тоже не вижу никакого смысла, поскольку все они связаны с какой-нибудь религией, а для меня таковой ещё не написано. Да и просто отшельничество - это не обязательно лес, скит или пустынь. Когда надо, я чувствую себя одним в любом месте и окружении. Поэтому мне всегда была ближе идея не искать по всему свету Елеон как гору своего восхождения куда угодно, а строить его самому. И дело вовсе не в объёмах, масштабах или количествах. Главное - увидеть хоть малейший просвет, за который можно ухватиться затухающему сознанию. И есть только один помощник для всего этого: не разум, а то самое чувство, даже называть которое не хочется всуе - настолько нас отучили относиться к нему серьёзно или вкладывать в него истинный смысл. Поэтому я и не понимаю до сих пор, чем был её уход - знак, символ, стимул? И от кого теперь ждать помощи? Ведь помощь можно принимать только от тех, кого любишь. К счастью, и уныние никогда не относилось к перечню моих недостатков. Поэтому пора отправляться. Городить свой Елеон.
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"