- Берегите голос, - сказала мне врач, - три дня полного молчания.

  Недоумевая, посмотрела я на неё.

  Она пожала плечами, показала бумагу и карандаш, показала экран для смсок мобильного, кивнула на монитор компьютера...

  Горло моё и прежде бастовало - доля такая у вынужденных выступать перед аудиториями - но полная отключка случилась впервые...

  - Меняйте работу, - напоследок посоветовала мне лор. - Организм просто так болеть не станет, тем более так часто в конкретной области. Похоже, вы не тем заняты.

  Знала бы она, насколько в точку её слова! Меня, тишайшую офисную мышь, судьба в лице начальства выставила под ослепительность софитов, под бесцеремонные телекамеры, перед множеством незнакомых людей - нанятые фирмой пиарщики решили почему-то, что именно моя физиономия вызовет максимум доверия потенциальных клиентов. Ставка на перфекционистку, да к тому же одинокую, которая ни семьёй, ни детьми не отговорится, почти оказалась верна... почти: из-за участившихся проблем с голосом начали срываться съёмки, выступления, пресс-конференции...

  Вернувшись от врача, я разослала всем своим смски и мейлы, что общаться пока могу только письменно. И поймала себя на мысли, что даже и так мне сейчас тяжело. Тем более не хотелось ни телевизора, ни сёрфинга по сети, ни даже любимых книг: хотелось просто уснуть - и проснуться здоровой.

  Здоровой я не проснулась - горло по-прежнему отказывалось издавать нечто внятнее удручающего сипа. Но сон... не отпускала бы. Приснилось, будто в тёплых и крепких объятиях лечу по золотому небу - а подо мной, насколько хватает глаз, океан цвета гречишного мёда. "Я твой хранитель, - шепчет мне тот, в чьих руках мне так радостно и спокойно, - на Земле меня зовут Глеб".

  Позволив себе ещё немного понежиться в воспоминании об этом объятии, я всё-таки поднялась и пошла на кухню: хочется того или нет, но болеющий организм надо кормить.

  Кормить его оказалось нечем - и холодильник пуст, и в шкафчике только банка с остатками растворимого кофе. Так и бывает, когда заботиться не о ком, а себя не то, что не любишь, но... никем не любима. И живёшь больше по привычке.

  Оделась, пошла в магазин, который так кстати открылся недавно в цокольном этаже дома. Специально для одиноких, для лентяек и для пригвождённых к компьютеру. В общем, для меня - иные пенсионеры бодрее, и резво поутру на рынок бегают. А люди типа моего хорошо если на ночь глядя за булкой, пакетом сока и кормом для кошки выползут.

  В магазине обнаружилось, что блокнот с карандашом я оставила дома. Выручил неразлучный смартфон - на экране для записей быстро набрала продавщице, что мне нужно. Показала ей.

  Девушка оказалась добрая душа. Взяла мой мобильник, пошла собирать продукты. Отложив часть их на прилавок, ушла в подсобку. Вернулась не одна - за ней шёл славный, с очень добрым и чистым лицом человек.

  - Я сказала Глебу, - кивнула продавщица на спутника, - что вам нездоровится, Глеб решил помочь вам сумки донести.

  Недоумевая, я машинально забрала мобильник, посмотрела на неё, на него. Он тем временем по-хозяйски взял сумку, взял под локоть меня...

  Я не возражала, конечно, но всё-таки не понимала. Глянула на всякий случай в сумку. Там было всё, кроме хлеба. А ведь писала, что нужен.

  Ах, мамочки... словарь телефона своевольно заменил слово на имя.