Сентиментальная старая дура грустит по навеки ушедшей натуре (нет, не фигуре) --

по веселому котику, который когда-то затачивал когти об кресло, в коем она

покоится вместе с печалями всеми.

Котика тридцать годов, как уложила в землю, но чёрт бы подрал любовь,

а заодно и память, никак не ржавеют. Уж сколько после пыли и пепла развеяло,

от самой осталась лишь на мослах оптика, а вот ностальгирует, вишь,

по лохматому обормотику.